Пиженко Эвелина Николаевна : другие произведения.

Единственный

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.96*14  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман "Единственный" повествует о семейной паре. Супруг - человек со сложным, даже тяжёлым характером, наложивший табу на все проявления внимания и заботы о жене. Именно - наложивший табу, потому, что душа этого человека совершенно не соответствует его характеру. Прожив с ним почти четырнадцать лет, жена испытывает на себе многие "прелести" семейной жизни - скандалы, незаслуженные упрёки, пьянство супруга... Но, казалось бы, когда всё в их жизни начинает налаживаться, приходит ещё одно испытание - измена мужа, в которую она никак не может поверить. Героиня становится перед выбором - новая жизнь среди заботливых родственников, с искренне любящим её другим мужчиной, или - прощение и возврат в свой прежний мир...
   Эвелина Пиженко.
  
  'Единственный'.
  Роман.
  
  
  ...Он не достал для неё ни одной звезды.
  Он не построил ей мост, не возвёл дворец...
  
  
  Глава 1.
  
  - Мама, не смей этого делать, слышишь?! - молодая женщина лет тридцати тщетно пыталась схватить за руку свою мать.
  
  Скорбно сдвинув брови на моложавом, всё ещё красивом лице, та металась по комнате в поисках то ли одежды, то ли сумочки - в нахлынувшем на неё отчаянии она никак не могла сообразить, что является предметом её поисков... По виду женщины можно было предположить, что ей просто необходимо сейчас куда-то бежать... бежать, несмотря на протесты дочери. Её можно было бы посчитать крайне взволнованной, но печать настоящего горя, отразившаяся на лице, никак не соответствовала даже очень крайнему волнению.
  
  - Я должна!.. - резким жестом руки отметая все возможные предостережения, пятидесятидвухлетняя женщина выбежала в прихожую и схватила с вешалки воздушный бледно-розовый шарф. - Я должна, Эля, понимаешь?.. Я просто обязана это видеть!..
  - Мама... - выйдя следом, Элина мягко попыталась забрать шарфик из рук матери, - тебе не нужно туда идти... Слышишь?.. Не-нуж-но!
  - Нет, ты меня не понимаешь!.. - та резко обернулась к дочери. - Я хочу посмотреть ему в глаза!.. Нет!.. Пусть он посмотрит мне в глаза!.. Пусть он посмотрит, и скажет!..
  - Ну, что он тебе скажет?.. - молодая женщина устало смотрела на мать. - Ничего хорошего он тебе сейчас не скажет...
  - Нет... пусть он скажет... - подбородок задрожал, и давно просившиеся слёзы градом покатились из уголка подкрашенных чёрным карандашом век по слегка нарумяненным щекам. - Пусть он скажет, за что он так со мной?..
  - Мамочка... - сама едва сдерживая слёзы, дочь крепко обняла мать. - Ну, успокойся... Не рви сердце... Ну, мамочка...
  - Тридцать пять лет... - уткнувшись дочери в плечо, женщина зашлась в рыданиях. - Перечеркнуть все наши тридцать пять лет... ради какой-то...
  - Мамочка... - шмыгая носом, Элина гладила мать по голове. - Не надо...
  - А я не представляю!.. -неожиданно отстранившись, та лихорадочно ловила взгляд дочери. - Эля, я не представляю, как он сейчас объяснит всё нашим друзьям?! Он же не мог не пригласить на свой юбилей наших старых друзей!.. И Аркадий с Инной... и Егор со Светланой... А Володя?! Вот придут они сейчас в ресторан... И - что?! Что он им скажет?! Как он будет представлять эту... эту потаскушку... Ну, как?! Да они сразу развернутся и уйдут!.. Эля, как ты думаешь? Уйдут ведь?..
  - Не знаю, мам... - Элина медленно покачала головой. - Не знаю... Единственное, что я знаю, это то, что тебе не нужно сейчас туда идти.
  
  Кое-как уговорив мать вернуться в комнату, Элина усадила ту на диван и заботливо укрыла мягким, пушистым пледом. Порыв угас, и женщину начал трясти мелкий нервный озноб. Выйдя на кухню, Элина открыла боковой навесной шкафчик, где хранились лекарства и, выбрав нужный пузырёк, накапала в чистый стакан двадцать капель валокордина. Разбавив капли водой, вернулась к матери и заставила выпить.
  
  - Знаешь, я вот сейчас подумала... - подняв на дочь покрасневшие от слёз глаза, мать заговорила уже более спокойным голосом. - Он ведь не ушёл бы!.. Папа бы не ушёл... Это всё она!..
  - Какая теперь разница? - присев на корточки, Элина положила руки на колени матери - локти приятно утонули в мягком, шелковистом ворсе пледа. - Ты, главное, успокойся...
  - Нет-нет!.. - кивая в подтверждение своих слов, женщина смотрела куда-то вперёд. - Это - она!.. Она ему сказала, что его юбилей и её день рождения они должны отмечать вместе, в этом проклятом ресторане... Я уверена, что так и было! Она настояла, а он... он всегда был слишком уступчивым... Иначе бы он не ушёл. Да!.. Это - она. И он ушёл только поэтому!.. Но он потом всё переосмыслит... да-да... Он переосмыслит, и поймёт...
  - Мама... - Элина провела рукой по крашеным в тёмно-каштановый цвет волосам матери. - Не нужно придумывать сценариев... Я хочу, чтоб ты знала... Я - с тобой. И Антошка с тобой... И Игорь...
  - Да уж... - женщина в ответ горько усмехнулась и прикрыла глаза. - Даже твой Игорь, и тот...
  
  Понимая, в каком состоянии сейчас находится её мать, Элина не стала ничего говорить в ответ на явный намёк. Ирина Германовна не любила своего зятя, и не скрывала этого никогда, вызывая у дочери волны протеста, но сейчас молодая женщина только крепче сжала материнскую ладонь.
  Неделю назад, накануне своего пятидесятипятилетия, отец Элины, Сергей Николаевич Вересень ушёл от жены. Его уход был не просто неожиданным - он буквально шокировал всех, кто знал и его, и его супругу. Их брак, длившийся вот уже тридцать пять лет, считался счастливым, и совершенно справедливо. Поженившись ещё будучи студентами медицинского института, супруги прожили жизнь в искренней любви и согласии. Их старший сын Виктор вместе с семьёй жил сейчас в Москве, а дочь Элина осталась в родном городе, рядом с родителями.
  Сергей Николаевич давно ушёл из медицины как таковой, но, занимаясь собственным бизнесом, имел к ней далеко не косвенное отношение - его фирма занималась поставками медицинского оборудования. Ирина Германовна же осталась верна своей профессии, и всю жизнь проработала врачом-терапевтом, а затем и заведующей отделением районной больницы их родного Дубровска.
  Супруги Вересень были довольно известной в городе парой - их часто приглашали на городские мероприятия, у них было много друзей и знакомых среди бизнесменов, а так же местной городской элиты, поэтому новость, разлетевшаяся по стопятидесятитысячному городу со скоростью звука, не миновала ничьих ушей. Связь Сергея Николаевича с более молодой женщиной, которую он тщательно скрывал в последние полгода, стала предметом обсуждения во всех городских кругах.
  Женщина, в которую влюбился Сергей Николаевич, была моложе его на целых девятнадцать лет. Близко они познакомились ровно год назад - на дне его рождения. Ольга - так звали новую хозяйку недавно выкупленного ею ресторана, в котором проходило мероприятие, принимала активное участие в подготовке торжества: Элина знала её и раньше, и сама предложила отцу именно этот ресторан, как один из лучших. Знакомство с Ольгой не было близким, оно было, скорее, деловым: будучи методистом городского Дворца молодёжи, Элина кроме основной работы занималась организацией праздничных мероприятий, и была на связи со всеми администраторами и владельцами ресторанов и ночных клубов. Узнав, какого уровня будут гости на предстоящем банкете, новоиспечённая хозяйка 'Золотого руна' лично следила за тем, как идёт убранство зала, а затем осталась, чтобы поздравить подъехавшего к назначенному часу именинника. Несмотря на знакомство с дочерью, Ольга до этого всего несколько раз видела её отца, и знала его имя лишь потому, что оно было в их городе на слуху.
  Известный в городе бизнесмен совершенно не выглядел на свои пятьдесят четыре года: выше среднего роста, худощавый, с густой шевелюрой почти не тронутых сединой волос, он так посмотрел на неё своим проницательным карим взглядом, что в первое мгновение женщина даже растерялась. Довольно привлекательной внешности, с изящной, почти девичьей фигуркой, Ольга не имела недостатка в мужском внимании, но нынешний именинник сразу же запал ей в душу.
  В следующий раз они встретились совершенно случайно: Сергею Николаевичу срочно понадобилось приехать в налоговую инспекцию лично, и, взяв в терминале талон на приём, он в ожидании своей очереди присел на стул в холле.
  'Добрый день!..' - радостно-удивлённо раздалось откуда-то сбоку.
  'Добрый...' - повернувшись, он сразу же узнал в сероглазой соседке молодую хозяйку 'Золотого руна'. Он боялся признаться в этом сам себе, но с момента их встречи Ольга то и дело всплывала в его памяти... Такое было с ним впервые, ведь за все годы семейной жизни он ни разу не опорочил звание верного мужа и отца... Женившись когда-то на своей Иришке по взаимной и огромной любви, он пронёс эту любовь через все годы... После тридцати четырёх лет их брака Сергей Николаевич мог бы с гордостью сказать, что ни разу не посмотрел в сторону других, даже более очаровательных представительниц прекрасного пола... И - вдруг...
  Из здания налоговой инспекции они ушли тогда вместе, и с тех пор Вересень потерял покой. Он гнал от себя все мысли об Ольге, пытаясь с головой уйти и работу, и в семейные дела... но у него ничего не получалось. Вторая по счёту в его жизни любовь никак не отпускала... Она оказалась сильнее всех моральных и семейных устоев, и через несколько дней после их неожиданной встречи Сергей по какому-то пустяковому, на ходу придуманному поводу, приехал в Ольгин ресторан...
  Настоящими любовниками они стали не сразу... Несмотря на видимое количество бывших поклонников, Ольга оказалась совсем не 'лёгкой' добычей, и Сергею Николаевичу пришлось какое-то время доказывать ей серьёзность своих чувств, одновременно сохраняя лицо порядочного семьянина за дверью своей квартиры... Сама обуреваемая взаимным влечением, молодая женщина, наконец, сдалась... Чем дольше была её 'оборона', тем сильнее оказался взрыв их обоюдной страсти... взрыв, напрочь разрушивший всё, что было до этой встречи, начисто стёрший из памяти все прошлые радости...
  Вопреки всему, страсть оказалась, отнюдь, не кратковременной - под разлившейся лавой обнажилось настоящее чувство, в простонародье именуемое 'поздняя любовь', и Сергей Николаевич понял, что прежняя жизнь закончилась для него навсегда...
  Решение уйти от жены он принял незадолго до своего очередного, пятьдесят пятого дня рождения, которое по дате лишь на один день не совпадало с днём рождения Ольги...
  Услышав его признание, Ирина Германовна в первый момент подумала, что супруг её разыгрывает... Она даже подумать не могла, что такое возможно!.. Всегда заботливый и внимательный, Сергей совершенно не давал ей повода усомниться в своей верности... Она совершенно не почувствовала тех перемен, которые,оказывается, происходили с ним в последнее время... Он, как и раньше, вовремя приходил домой, они проводили вместе выходные, ну, разве за исключением тех дней, когда он отдыхал со своими старыми друзьями, в чисто мужской компании...
  Или... или это была уже не мужская компания?..
  Ирина вдруг вспомнила, как пару месяцев назад им на городской телефон позвонил старинный приятель Сергея - Аркадий, и сказал, что не может до того дозвониться - мобильник друга был всё время вне зоны доступа...
  'Аркаша, ну, ты что, забыл?! - со смехом ответила тогда ему Ирина Германовна. - Вы же ещё на прошлой неделе договорились поехать на озёра, на рыбалку... забыл ведь?!'
  'Ну, да... - как-то растерянно произнёс Аркадий в трубку. - Забыл, наверное... Неужели склероз?..'
  'Так езжай немедленно!.. - всё так же весело скомандовала Ирина. - Он тебя ждёт, наверное!.. А телефон там не ловит, всё правильно...'
  
  ...Ей бы тогда ещё, по тону Аркадия, догадаться, что тот ни сном ни духом не знает о рыбалке, на которую уехал Сергей... Но ведь она даже предположить не могла, что...
  ...'На рыбалку' в последнее время супруг уезжал довольно часто. Горько усмехнувшись, Ирина Германовна вспомнила, как внимательно слушала свою собственную мать, когда та предупреждала её много лет назад о 'критическом' мужском возрасте.
  'С тридцати пяти и лет до сорока - почти все начинают гулять! - учила дочь пожилая женщина. - Так что, как только ему тридцать пять стукнет, начинай следить! И за ним, и за собой!'
  'Пронесло... и в тридцать пять, и в сорок... Кто бы мог подумать, что у него этот 'критический возраст' наступит только после пятидесяти? Дети взрослые... внуки уже большие... Кто бы мог подумать?!'
  
  ***
  
  ...Услышав сейчас из уст матери имя своего мужа, Элина не стала, как обычно, спорить. Ирина Германовна не любила зятя, и на это у неё были свои, материнские причины. Сама же Элина буквально жила Игорем, растворившись в нём до последней капельки... Вся её жизнь была подчинена ему, но она совершенно не испытывала по этому поводу никаких неудобств - ей, действительно, было легко и приятно жить его интересами, разделять его вкусы, подчиняться его желаниям...
  'Да шёл бы он у меня лесом!.. - часто говорила её школьная подруга Марина, когда Элина отказывалась от 'девичьих' посиделок вместе с ней и их третьей закадычной подружкой Людмилой, спеша домой к любимому мужу. - Приучила ты его!.. Только что на цепи не сидишь!..'
  'Пойду, - виновато улыбалась Элина, - у меня все кастрюли пустые, и Антоху от родителей забрать нужно'.
  'Сам не дойдёт твой Антоха? - Марина делала удивлённые глаза. - Двенадцать лет парню! Ты что, мать?! Совсем своих мужиков разбаловала! У меня бы они строем ходили!'
  'Это ты любишь, чтобы - строем, - улыбалась Элина, - а я так не умею, да и не хочу. Я хочу, чтобы они меня домой не со страхом ждали - к чему я прицеплюсь, а с любовью...'
  'С ложками они тебя ждут, да с открытыми ртами, - Маринка, как обычно, перебивала подругу, - чтобы пришла, да в рот чего-нибудь положила, да ещё и пожевала за них!'
  'Ну, и что... А мне нравится'.
  
  Людмила обычно молчала во время таких разговоров, лишь загадочно улыбаясь уголком губ. Не в пример своим подругам, молодая женщина меняла мужчин довольно часто - не реже одного раза в год. Её страстные хвалебные монологи об очередном избраннике, которые она произносила при встрече со своими школьными подругами, как правило, звучали в первые два-три месяца, пока очередной 'принц' строил свои с ней отношения по всем правилам 'конфетно-букетного' периода. Но вскоре текст монологов менялся - он становился менее оптимистичным, и через какое-то время превращался в довольно грубую прокурорскую речь, в конце концов заканчивающуюся одним и тем же вердиктом: 'Козёл. Такой же, как и все'.
  
  Своих подружек Элина любила искренне, заранее прощая им и довольно резкие выражения насчёт её семейной жизни, которые девчонки время от времени произносили ей в глаза, и обсуждения за спиной, которых она не слышала, но догадывалась, зная характеры Маринки и Людки. По сравнению с ней, Элиной, обе считали себя успешными в семейных делах: одна потому, что сумела взять под каблук своего супруга, а вторая - потому, что безжалостно умела прощаться с теми, кто не соответствовал её представлениям об идеальном мужчине.
  
  Сама же Элина не могла похвастаться такими качествами... Мягкая от природы, она, на первый взгляд, могла показаться обречённо-покорной, совершенно 'бесхребетной', как называл её иногда муж. Ей, и в самом деле, были чужды любые проявления агрессии, что могло бы служить надёжным залогом покоя в её семье. Чего нельзя было сказать о самом Игоре. Довольно вспыльчивый, во многом деспотичный, он был готов на ссору в любое время дня и ночи, и Элине стоило огромных трудов сохранять в семье этот самый покой, при чём, далеко не всегда. Правда, муж обладал исключительной отходчивостью - если его вина была очевидна, а оправдания ничтожны. Буквально через полчаса после совершенно несправедливых обвинений, сказанных в запале в адрес жены он, успокоившись, как ни в чём не бывало шёл к ней и, обхватив сзади руками, наклонялся и целовал её то в висок, то в шею, абсолютно искренне считая, что этого достаточно для примирения.
  
  'Что тут мой толстячок делает?.. - мурлыкал он Элине в ухо, глядя, как она раскатывает тесто. - Чебуречки?.. Это я люблю-у-у-у...'
  
  Зная его характер, она с облегчением вздыхала и незаметно смахивала со щеки последнюю слезинку. Теперь можно было жить спокойно - очередная, 'дежурная' истерика прошла, и на ближайшую неделю в их семье ожидались мир и покой.
  Такие приступы непонятной агрессии случались с Игорем время от времени, с регулярностью в семь - десять дней. В первые годы их семейной жизни Элина не могла понять, в чём её вина, и изо всех сил старалась угодить мужу. Однако, несмотря на её старания, он неизменно находил поводы для очередной ссоры - будь то не пришитая пуговица, о которой Элина даже не знала, или просто веник, который она 'не так' поставила в туалете. Эти надуманные Игорем ссоры носили характер самых настоящих взрывов - всё происходило почти моментально, сопровождалось ругательствами и оскорблениями... Любой её ответ воспринимался им как угроза, и вызывал новую вспышку гнева, ещё более сильную, поэтому она старалась молча сносить все несправедливые слова, не показывая слёз - её слёзы были для него как красная тряпка для быка, и только усугубляли ситуацию. Его выходки страшно выматывали, и она не раз подумывала о разводе, но... мысль о том, что она расстанется с ним навсегда, была ещё страшнее, чем его истерики.
  
  ...Вне истерик Игорь был вполне нормальным молодым мужчиной. Элина не могла понять - как в нём могут уживаться два совершенно разных человека? Один - умный, порядочный, искренне любящий и её, и их двенадцатилетнего сына, много читающий, интересующийся историей и музыкой, никогда не проходящий мимо бездомного животного, чтобы не дать тому заранее припасённый кусок хлеба... Он - такой близкий и родной, вдруг в одночасье превращался в какое-то страшное чудовище, изрыгающее проклятья и оскорбления на её голову...
  
  'Это - проклятье. Похоже, что материнское, - гадалка, к которой Элина обратилась несколько лет назад по рекомендации коллеги по работе, поставила неутешительный 'диагноз'. - Его мать проклинала?'
  'Да... - вспомнив о давнем разговоре с мужем, кивнула Элина. - Он как-то говорил, что в детстве мать бросила ему сгоряча: 'Будь ты проклят'. Но он говорил, что она не со зла... язык у неё был такой...'
  'А неважно, со зла или нет... - усмехнулась женщина. - Материнское слово силу имеет необыкновенную. И от смерти может спасти... И погубить навеки'.
  'Помогите!.. - взмолилась тогда Элина. - Пожалуйста! Ведь он не только меня... Он и себя изводит!'
  'Не-е-е-т... - увидев фото молодого, красивого парня, женщина категорично махнула рукой. - Я ему не помогу. И никто не поможет, только сама мать'.
  'Почему?!'
  'Материнское проклятье. Его ни свечкой не снять, ни водой не смыть. Только сама мать может вымолить у Бога прощение за свои слова'.
  'Его матери уже нет в живых... - обречённо прошептала Элина. - Она умерла...'
  'Тем хуже для него... - гадалка с сожалением качнула головой. - Он же и спиться может, и заболеть неизлечимо. Да что угодно произойдёт'.
  'А я?.. Может, я смогу отмолить его?..'
  'Сможешь, если в душе не останется обиды. Обида есть на мужа?'
  'Есть, конечно... - кивнула Элина. - Но ведь я его люблю... Мне его жалко...'
  'Жалость тут не поможет. Простить надо... А у тебя обида не остывает, он же как дрова в топку тебе её подкидывает... Тебе его не отмолить'.
  
  Слова гадалки оказались пророческими. Вскоре Игорь, действительно, запил, и в течение пары лет превратился в настоящего алкоголика. Это произошло так стремительно, что Элина не успела опомниться... К регулярным истерикам прибавились ещё и пьяные скандалы - в хмельном состоянии муж был особенно агрессивен, и единственное, что удерживало Элину от развода, была всё та же жалость... а ещё - страх перемен. Она настолько была привязана к своему дому, что не могла уйти даже к родителям.
  Однажды, всё же решившись сбежать от пьяного мужа, она ночью заявилась к ним домой, но так и не смогла уснуть - их огромная квартира теперь казалась ей чужой. И даже её собственная комната была теперь лишь временным пристанищем - представив, что она вернётся сюда навсегда, Элина впала в уныние.
  Нет... её нестерпимо тянуло д о м о й... Домой - к с е б е... Даже несмотря на то, что там - пьяный и дурной супруг... А ещё - сын...
  
  'Я папку одного не оставлю', - упрямо твердил тогда десятилетний Антошка на её уговоры уйти к бабушке с дедушкой. Несмотря ни на что, он очень любил отца, и всегда защищал его перед ними. Элина так и ушла к ним тогда - одна, со щемящим сердцем.
  'Я же говорила!.. - причитала Ирина Германовна, глядя на зарёванное лицо дочери. - Я чувствовала!.. Почему ты скрывала, что он пьёт?!'
  'Не вздумай возвращаться! - хмурый отец восседал на кухонной табуретке, наблюдая, как Элина дрожащими руками наливает себе чай. - Если вернёшься, больше сюда не показывайся! Тут у меня не гостиница. Или - насовсем, или назад, к этому подонку! А Антошку я завтра сам заберу...'
  
  ...Она ушла рано утром, когда отец с матерью ещё спали. Встретив её дома, Игорь угрюмо смотрел вниз, на свои тапки.
  
  'Элька... прости меня... Последний раз... Больше в рот не возьму...'
  'Игорь... - она смотрела на него с отчаянием. - Тебе только двадцать восемь... А ты уже алкоголик!'
  'Я не алкоголик. Я смогу бросить пить...'
  
  Эти слова она слышала от него ещё почти целый год... Каждое обещание бросить пить неизменно заканчивалось новым запоем. Он потерял работу технолога на мебельной фабрике, где трудился вот уже восемь лет - всё по той же причине, и Элине приходилось одной тянуть их нелёгкий во всех отношениях семейный воз.
  
  Она больше не жаловалась родителям, раз и навсегда осознав, что оставить мужа совершенно не в её силах, и на все расспросы отвечала неизменно: 'Всё нормально'.
  
  Настоящей отдушиной для неё оставалась собственная работа - Элина была человеком творческим, и по-настоящему забывала о своих проблемах, оказываясь в водовороте праздников, мероприятий, а так же банкетов и застолий, после которых возвращаться домой было уже не так страшно... Да и истеричные припадки у Игоря со временем почти сошли на нет: полностью заменив их пьяным угаром, он с удовольствием принял в свою компанию собственную жену. Их семейные хмельные 'посиделки' проходили теперь довольно мирно - на удивление, супруг больше не цеплялся к Элине, абсолютно довольный её новым статусом своего собутыльника...
  
  ...К счастью, опомнилась она довольно быстро... Проснувшись однажды с жуткого похмелья, Элина по привычке заглянула в комнату сына: свернувшись калачиком, Антошка спал на своей кровати, поверх покрывала, даже не раздевшись. Коробка из-под нового телефона, подаренного накануне дедом, валялась возле кровати, а сам телефон лежал рядом с ребёнком, вместе с наполовину съеденным яблоком...
  Безудержная жалость к сыну, навалившаяся на неё, отозвалась потоком слёз и резкой болью под левой лопаткой... В глазах потемнело, и, рухнув на пол, Элина очнулась только спустя какое-то время.
  ...Открыв глаза, она с удивлением наблюдала, как один за другим над ней проносятся светильники... И только почувствовав, как её тело подрагивает и накреняется, поняла, что её куда-то везут на каталке.
  
  Вернувшись, спустя месяц, из кардиологического отделения, она застала дома жуткую картину: видимо, не прекращая пить всё это время, Игорь вынес из квартиры все ценные вещи, включая телефон и компьютер. Несмотря на то, что забравшие к себе Антона родители рассказывали, чем занимается её супруг, Элина тогда испытала настоящее потрясение.
  
  'Элечка, я тебя никуда не отпущу! - мать загородила своим телом дверь их с отцом квартиры, куда Элина приехала вечером, чтобы забрать сына. - С твоим диагнозом тебе нельзя возвращаться к этому уроду!.. Плевать на всё - на квартиру, на вещи... Жизнь дороже!'
  
  Она и сама так подумала сначала... Она уже была готова остаться у родителей, которые, не стесняясь в выражениях, крыли зятя, припоминая ему все его пороки... Ирина Германовна даже позвала Маринку с Людкой на домашний 'суд', чтобы те окончательно убедили свою подругу в необходимости развода... Элина согласно кивала головой, приговаривая: 'Я знаю... знаю...'
  Но, удивительное дело: чем больше ругали Игоря её подруги, тем сильнее ей хотелось - туда... к нему... Почему-то она вспоминала его таким, каким он был раньше, ещё до пристрастия к алкоголю... Истерики?.. Да ерунда... Это всё не он - не настоящий... У них были не только ссоры по его инициативе... У них было и хорошие дни...
  ...Элина вспоминала, как впервые увидела его в девятом классе - 'новенький' был на голову выше всех их мальчишек, а ещё он был таким красивым... В их школе ещё никогда не было таких парней... Все девчонки тут же влюбились в новенького девятиклассника, но он почему-то выбрал именно её - Эльку, совсем не красавицу... Нет, она, конечно, всегда была миловидной, а ещё очень стройной... Но до настоящей красавицы явно не дотягивала. Во всяком случае, ей самой всегда казалось именно так. И - вдруг!.. Она долго не могла поверить своему счастью... Хотя, Игорь почти сразу стал проявлять свой совершенно не лёгкий характер. Многие девчонки тогда быстро отступились от него... и даже не стали делать ей 'тёмную', хотя и грозились некоторые...
  Нет, Игорь её всегда любил. Она знала это точно. Он любил её так, как умел... И узнав, что она беременна, не бросил... Едва отплясав на выпускном, они отправились в ЗАГС. Родители, которым будущий зять никогда не нравился, тогда не стали противиться, видимо, по старой привычке рассудив, что пусть 'ребёнок родится в полной семье', а уж там - как Бог даст...
  
  Им столько пришлось вынести... И даже эта её внезапная сердечная болезнь - сейчас она показалась Элине знаком судьбы. Да, она должна сама бросить всё возрастающее пристрастие к алкоголю... Бросить, чтобы вытащить из этой ямы и Игоря...
  
  'Элька... спаси меня... - как будто прочитав её мысли он позвонил тем же вечером, от соседки. - Спаси...'
  
  'И чем ты его спасать будешь?! - убедившись, что все возражения бесполезны, мать обречённо смотрела, как дочь одевается в прихожей. - Бутылку купишь?!'
  'Нет, - покачала головой Элина, - он не об этом просил...'
  'Да как же, - усмехнулась Ирина Германовна, - а о чём ещё?! Не смей ходить!'
  'Я пошла, - закрывая за собой дверь, бросила Элина, - пусть Антошка пока побудет у вас'.
  
  ...Она не ошиблась - Игорь просил о другой помощи. О настоящей...
  
  'Элька, если ты меня сейчас бросишь, я под поезд лягу... Помоги...'
  
  ...Поездка в одну из московских клиник оказалась удачной - после процедур, на которые Игорь согласился с огромным желанием бросить пить, прошло уже около года, и молодой мужчина совершенно забыл об алкоголе. Диплом технолога мебельного производства Элина положила в дальний угол - увидев зятя в совершенно 'новом цвете', выправившегося, с осмысленным и по-прежнему умным взглядом, Сергей Николаевич, хоть и нехотя, но поддался на уговоры дочери - спустя два месяца испытательного срока Игоря окончательно утвердили в должности менеджера фирмы Вересеня.
  Казалось, что новая жизнь совершенно изменила молодого мужчину: бросив алкоголь, он с головой ушёл в новую работу, всё свободное время проводя с сыном и женой. Даже его истерические припадки почти прекратились, уступив место более безобидному ворчанию, на которое Элина почти не обращала внимания. После стольких лет настоящих страданий она не могла нарадоваться теперешней своей жизни... Видимо, ошиблась гадалка... И нет никакого проклятия. У них с Игорем всё хорошо... И вообще - всё просто замечательно!
  Вот, если бы не отец...
  
  Глава 2.
  
  
  Когда Сергей Николаевич приглашал на свой юбилей Элину, он не надеялся, что дочь придёт поздравить 'заблудшего' отца, но он совершенно не ожидал, что никто из его прежних близких и настоящих друзей тоже не появится на торжестве. Явились все - и партнёры по бизнесу, и сотрудники его фирмы, но тех, кого он хотел бы искренне видеть рядом с собой в этот знаменательный день, не было. Глядя на пустые стулья за накрытыми столами, юбиляр старался не подавать виду, и отчаянно шутил с Ольгой и остальными гостями.
  
  - Серёжа, ты только не расстраивайся, - от неё не укрылось его истинное состояние, и женщина решила немного подбодрить любимого мужчину, - если честно, то я предполагала, что всё будет именно так.
  - Всё в порядке, - он снова изобразил на лице улыбку, - главное, что ты со мной.
  - А ты - со мной...
  
  Глядя в его по-молодому искрящиеся карие глаза, Ольга слегка сжала мужскую руку обеими ладонями. Улыбнувшись в ответ, ненадолго прислонилась лбом к его щеке, затем отстранилась и потянула к столу.
  Она была даже рада, что никто из друзей и родных Сергея не явился сегодня в ресторан. Их близкие отношения с Вересенем длились уже около полугода, и, искренне влюблённая в него, Ольга давно ожидала, что он предложит ей руку и сердце. Покоривший её своими манерами и неотразимой даже в его возрасте внешностью, Сергей не создавал впечатления великовозрастного ловеласа. Двойная жизнь оказалась для него непосильным бременем, и после мучительных для него месяцев тайных встреч, он во всём признался Ирине, после чего сразу же предложил молодой любовнице стать его женой, и это предложение Ольга приняла без колебаний.
  
  'И ты сразу согласилась? - её лучшая подруга удивлённо дышала в телефонную трубку. - Хотя, если забыть о возрасте, то партия вполне приличная...'
  'Возраст здесь совершенно ни при чём, - улыбнулась тогда Ольга, - я, действительно, встретила настоящего мужчину'.
  'Ну... может, не надо было торопиться... - теперь в голосе подруги слышались едва уловимые нотки ревности. - Походил бы пока в любовниках...'
  'Таких мужиков нельзя держать в любовниках... Таких - только в мужья'.
  
  Она предвидела, какой скандал разразится в семье Сергея, который всю жизнь пользовался репутацией отличного семьянина, она предполагала неприятие его близкого окружения. Умная и тонкая по натуре, Ольга не строила иллюзий по поводу будущих отношений с детьми своего избранника... Она сама несколько раз напомнила ему, чтобы он пригласил на свой юбилей и Элину, и Виктора, хотя в душе надеялась, что они не придут.
  Надежды оправдались... Никто из близких не явился на торжество. Но теперь, глядя, как он изо всех сил бодрится, Ольга чувствовала, как сердце сжимается в твёрдый комок... Сама она нарочно не пригласила никого 'из своих', за исключением всё той же лучшей подруги и её гражданского мужа, решив, что всех остальных близких и друзей позовёт на их с Сергеем свадьбу. А пока - рано...
  
  Сам же Сергей Николаевич, несмотря на этот праздничный и торжественный день, чувствовал жуткие угрызения совести, и на следующее утро позвонил дочери.
  
  - Эля, вы с Игорем могли бы и прийти.
  - Я не могла бросить маму. Так что... прими мои запоздалые поздравления, - довольно сухо ответила Элина.
  - Спасибо... спасибо и за это. Витька, тот даже не позвонил.
  - Витя собирался приехать... Но, когда всё узнал, отменил поездку.
  - Я всё понимаю... - нахмурившись, Сергей Николаевич незаметно вздохнул. - Но... я надеюсь, что мы будем видеться и с тобой, и с Антоном.
  - Я... я не знаю... - несмотря на сухой тон, Элина чувствовала, что не сможет отказать отцу в общении. Несмотря ни на что, вычеркнуть его из своей жизни было выше её сил, ведь это был её любимый папа...
  'Самый лучший папа на свете', - так думала она не только в детстве. Все самые радостные воспоминания в её жизни так или иначе были связаны с отцом: и детские игры, и покупки новых игрушек, и поездки к морю... и даже её собственная свадьба, на которой отец, несмотря на то, что был очень недоволен будущим зятем, сделал им с Игорем неожиданный подарок - ключи от двухкомнатной квартиры... Да, он не любил Игоря, и всегда подчёркивал своё к нему отношение... Но именно он спустя несколько лет помог обменять эту квартиру на более просторную... Элина никогда не жаловалась своим родителям на жизнь, и почти никогда у них ничего не просила, но она всегда знала, что в любое время может рассчитывать на их помощь. Вот и с деньгами на лечение Игоря помог отец... и с новой работой для него...
  Да, обида на него за мать велика... Но она, Элина, всё равно не может забыть всего, что он сделал для неё и её семьи.
  
  
  - Эля, что бы не произошло у нас с матерью, я хочу, чтобы ты знала... И ты, и Витя, навсегда останетесь для меня детьми.
  - Мы уже не дети, - усмехнулась Элина, - можешь за нас не беспокоиться.
  - Я хочу тебе сказать... здесь, в этом городе, у меня теперь нет роднее никого, чем ты и Антон.
  - Мне хотелось бы тебе верить...
  - Это правда, - Сергей Николаевич заговорил более твёрдо. - И ты, и Антошка - самые родные мне люди... Я прошу тебя только об одном: не пропадай... Да, я плохо поступил с мамой...
  - Ты поступил не просто плохо...
  - Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я сейчас не об этом. Я прошу... Эля... не лишай меня общения ни с собой, ни с Антошкой... Я должен знать, что у вас происходит...
  - О том, что у нас происходит, ты можешь спросить у Игоря. Надеюсь, ты его не уволишь? - говоря эти слова, Элина почувствовала, как глаза наполняются слезами. Снова стало ужасно обидно...
  - Я не хочу ничего спрашивать у Игоря. Я хочу всё слышать от тебя и от внука. А, насчёт уволить... Ну, зачем ты так?
  
  
  Элина предполагала, что рано или поздно отец ей позвонит, и всё равно растерялась, услышав в трубке его голос. Окончив разговор, она ещё какое-то время приходила в себя.
  
  - С кем ты тут с утра?.. - выйдя на кухню, Игорь, ещё сонный, потянулся за сигаретой.
  - Отец звонил, - наливая ему кофе, угрюмо ответила Элина.
  - Понятно... - кивнул супруг. - Может, всё же нужно было его поздравить вчера?
  - Поехать в ресторан? - обернувшись к нему, усмехнулась Элина. - Ты что?..
  - Ну, не знаю... - Игорь пожал плечами. - Всё равно, нехорошо как-то.
  - А он?.. - скрестив руки на груди, Элина в упор посмотрела на мужа. - Он сам - как поступил?! Мама в себя не может прийти. Если честно, я не знаю, что мне делать... Я боюсь оставлять её одну. Она всё время плачет...
  - Позови её к нам, - затушив сигарету в пепельнице, Игорь устроился за столом, - пусть поживёт, пока успокоится...
  - Я звала, она не идёт. Просит к себе Антона.
  - Нет. Антона я к ней не пущу, - нахмурившись, муж покачал головой, - после этих посещений он вообще становится неуправляемым. Пусть тёща приезжает к нам, если захочет, но этот оболтус останется дома.
  - Зря ты так... - как можно мягче возразила Элина. - Ну, какой он оболтус? Хороший ребёнок, учится хорошо, послушный...
  - Да вы из него тряпку какую-то растите! Если бы не я...
  - Ну, ладно, ладно... - чувствуя, что ещё чуть-чуть, и супруг 'заведётся', Элина согласно закивала головой. - Позову маму к нам ещё раз.
  
  
  Несмотря на разногласия в вопросах воспитания сына, возникающие время от времени, Элина искренне считала, что в их с Игорем отношениях наступил, наконец, счастливый период. Муж никогда не был щедрым на ласковые слова, но она была рада уже тому, что он всё реже повышает на неё голос, и сама, как могла, гасила все вспышки его гнева.
  
  - Что будем делать сегодня? - она подошла сзади к мужу и, наклонившись, обхватила его руками, прижалась щекой к щеке. - Куда-нибудь пойдём?
  - У тебя что, никаких мероприятий? - недоверчиво усмехнулся тот. - Быть не может. У тебя каждое воскресенье что-нибудь где-нибудь происходит...
  - Может, - рассмеялась Элина, - так вышло. А в июле меня вообще выгоняют в отпуск, на две недели, в принудительном порядке.
  - Это за какие заслуги?
  - В июле обычно мало мероприятий, вот и выгоняют. Так что, могу поехать куда-нибудь на острова...
  - Слушай, Элька... - как будто вспомнив о чём-то, Игорь повернул к ней голову. - Вчера такую инфу увидел... В июле 'Пёплы' приезжают, дадут всего два концерта, в Питере и в Москве.
  - Предлагаешь попытаться попасть на их концерт?.. - зная пристрастие мужа к року, Элина сразу уловила суть.
  - Почему бы и нет? Посмотри в интернете, как там с билетами, можно ли ещё купить?
  - Ладно... - она согласно кивнула. - А ты? У тебя-то нет отпуска.
  - Спрошу тестя, может, даст тоже недельку... Хотя, могла бы и сама за любимого мужа попросить.
  - А кто тебе сказал, что ты - любимый? - Элина игриво закусила нижнюю губу.
  - А разве - нет? - потянув за руку, он усадил её к себе на колени - мужская ладонь недвусмысленно скользнула по женской ножке вверх и скрылась под короткой полой шёлкового пеньюара.
  - Нет, конечно... - хитро улыбаясь, она обхватила его руками за шею и приблизила лицо к его лицу - глаза в глаза. - Ты ещё на что-то надеялся?..
  
  ...Элина очень любила вот такие их воскресные утра. Её работа не позволяла расслабляться, и даже выходные часто бывали загружены праздничными мероприятиями, и тем ценнее и приятнее были вот такие свободные дни. Они всегда проводили вместе свободное время: у Игоря был всего один близкий друг, который обычно сам приходил к ним домой - Элина была радушной хозяйкой, и с удовольствием принимала участие в их разговорах. Кирилл профессионально занимался музыкой и играл на гитаре в одном из городских коллективов. Сам Игорь увлекался гитарой ещё в школе, но потом его увлечение сошло на нет, и вот теперь Элина не могла нарадоваться, что, благодаря Кириллу, муж снова вспомнил об инструменте. Кроме того, Игорь неплохо разбирался в автомобилях, смотрел все передачи о них, и Элина была его постоянным собеседником в разговорах на автомобильные темы. Она с радостью поддерживала все его интересы, которыми он жил. Ещё с детства Игорь много читал исторической литературы, и, подперев ладонью подбородок, Элина слушала его рассказы... слушала и смотрела на него... смотрела, не уставая любоваться... И этот чуть удлинённый овал лица... и эти, цвета тёмной морской волны, глаза... и эти красиво очерченные губы, и этот чуть приподнятый кверху нос абсолютно правильной формы... Все эти черты были настолько любимы, что Элина и представить себе не могла, что возможна другая жизнь - без этого родного лица, без этих мягких, чуть волнистых на самых кончиках, русых волос, без этого бархатистого голоса... Игорь был частью её самой... неотъемлемой частью, сродни сердцу, вырви которое, и жизнь закончится...
  
  
  Сама же она лишь изредка встречалась со своими школьными подругами, всё реже делясь с ними семейными проблемами - ей почему-то казалось, что и то, и другое воспринимается и Маринкой, и Людкой слишком эмоционально, и служит поводом для обсуждения ещё долго после её, Элины, ухода. Что касается повседневных забот, то она всегда искренне считала, что хвастать ей особо нечем: на фоне 'генеральских' речей Марины и 'восторженных' монологов Людмилы её собственные будничные рассказы, об обсуждениях вместе с мужем музыкальных новинок или технических характеристик автомобилей, теряют всякий смысл.
  
  - Вы чего, ещё дрыхнете?.. - заспанное лицо Антона заглянуло в дверь их спальни. - Ну, вы даёте...
  
  - А, если бы не успели?.. - лёжа в объятиях мужа, укоризненно-весело прошептала Элина, как только дверь за сыном закрылась. - Я же говорила, что он сейчас проснётся...
  - Успели же... - поцеловав её, Игорь ещё крепче прижал к себе разгорячённое женское тело под одеялом и закрыл глаза. - А, вообще, можно и поспать...
  
  
  ***
  
  
  Ирина Германовна с трудом согласилась пожить у дочери какое-то время. Ей тяжело было оставаться в своей огромной квартире, где всё напоминало об их совсем недавнем семейном счастье с Сергеем, и, в то же самое время, ещё тяжелее было эту самую квартиру покинуть. Она в душе очень обиделась на зятя, который не разрешил Антону переехать к бабушке, и, скрепя сердце, отправилась к ним сама.
  
  - Игорь ничего не говорит об отце? - улучив момент, когда зятя не было дома, Ирина Германовна после некоторых колебаний завела разговор с дочерью.
  - Ну, так... - уклончиво ответила Элина, краем глаза наблюдая за выражением лица матери. - Говорит, но чисто по работе.
  - По работе... - Ирина повторила это дрогнувшим голосом. - Ну, да... работа...
  - Мама... - Элина присела рядом с матерью и обняла ту за плечи. - Игорь же не виноват, что так случилось. А работа есть работа, личные отношения тут ни при чём.
  - Был бы сын... - скорбно сдвинув брови, женщина смотрела вперёд каким-то отрешённым взглядом. - Сын бы не остался в его фирме... Вот Витя - тот бы сразу ушёл... А зять... он и есть - зять... нечего взять...
  - Мама, ну, куда ему идти? Где он ещё найдёт такую должность? Игорь там на очень хорошем счету, зарплата высокая...
  - Вот-вот... - мать торопливо кивнула. - Зарплата, положение... Деньги - выше личных отношений, выше благородства и справедливости...
  - К чему этот пафос, мама?! Эти деньги он приносит нам с Антошкой. Мы только жить начали, ты сама видишь!
  - Пафос... - Ирина Германовна горько усмехнулась. - Вот, что значит - отрезанный ломоть... Мужа защищаешь, а у матери - пафос! Ты хоть сама слышишь, что говоришь? 'Жить начали'. Вам по тридцать одному скоро исполнится, а вы только жить начали?! А кто в этом виноват, не Игорёк твой?!
  - Ну, вот, приехали... - Элина резко поднялась с дивана. - Мам, ну, зачем ты всё собираешь?! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но зачем всё вспоминать?!
  - Затем, чтобы ты не повторила моих ошибок!.. - вскочив вслед за дочерью, Ирина быстро прошла к окну. - Жизнь пролетит, и не заметишь! Останешься, как я...
  - Разве у тебя были ошибки? - Элина удивлённо посмотрела на мать. - Вы с папой - идеальная пара... Были...
  - Я тоже так думала... А, видишь, как вышло. Он слишком податливый, вот и не смог удержаться от соблазна. Конечно... - женщина язвительно усмехнулась. - Молодая, ничем не обременённая. Не то, что я...
  - Ты тоже молодая, - смягчив голос, Элина снова подошла и обняла мать, - и тоже не обременённая.
  - Нет, Элечка... - уже совсем тихо ответила Ирина Германовна. - Уже не молодая. И обременённая... Знаешь, сколько мне вменили обязанностей? Хоть до ночи из больницы не уходи. Хотя... с другой стороны, и - хорошо. Забываюсь...
  - Мам... - Элина немного помолчала, как будто собираясь с духом. - А, если папа вернётся... Ты его простишь?
  - Он не вернётся...
  - Ну, откуда ты знаешь? - Элина попыталась заглянуть матери в глаза. - Другие ведь возвращаются!
  - Я не хотела говорить... - Ирина отстранилась от дочери и, пройдя назад к дивану, устало опустилась на мягкое сиденье. - Он подал на развод. Позавчера пришла повестка....
  - Он что... - услышав новость, Элина вновь почувствовала, как в груди закипает волна возмущения. - Он что, совсем сдурел?! Ну, я сейчас... Сейчас я ему позвоню!
  - Не надо!.. - глядя, как дочь мечется по комнате в поисках телефона, Ирина Германовна, попыталась её остановить. - Элечка!.. Не надо...
  - Как - не надо?! - та возмущённо остановилась напротив. - Я всё ему скажу!.. Совсем с ума сошёл!.. Ну, ладно, ушёл, всё бывает... Но на развод-то зачем подавать?!
  - Вот и я... - мать вытерла ладонью слезу со щеки. - Я так же... Вроде уже осознала, что Серёжа ушёл... даже начала смиряться. А когда повестку увидела - снова всё оборвалось... Стало так больно... В тысячу раз больнее, чем тогда, когда он мне всё рассказал.
  
  Глядя, как мучается мать, Элина мучилась сама... Она искала и не находила слов утешения, всё больше и больше склоняясь к мысли, что их, этих самых слов, просто нет. Мысли об отце сейчас заставляли её метаться из крайности в крайность... Ей было тяжело даже представить, что она вычеркнет навсегда его из своей жизни, она готова была простить его и принять всё так, как есть, лишь бы не потерять его навсегда... И, в то же самое время, боль, обида, неприятие его поступка вызывали у неё чуть ли не физическую боль, спустя какое-то время трансформирующуюся в полное опустошение и желание забыть о человеке, которого она называла своим отцом.
  
  
  Кое-как взяв себя в руки, Элина посмотрела на часы - скоро должны были прийти муж и сын. Ей совсем не хотелось продолжать в их присутствии тяжёлый разговор.
  
  - Что же он наделал... - не обратив на это внимания, Ирина Германовна уронила лицо в ладони. - Что же он наделал...
  - Успокойся, мама... - чувствуя, что истерика затягивается не ко времени, перед самым приходом Игоря, Элина попыталась уговорить мать. - Нужно жить дальше.
  - Я не знаю, как жить... Он всё пустил под откос, всё разрушил... Он убил меня, понимаешь?.. Убил...
  - Мам... ну, хватит... Жизнь на этом не закончилась. - Резко развернувшись, Элина вышла на кухню.
  - На следующей неделе юбилей у Корецких... - Ирина Германовна проследовала за дочерью. - Мы приглашены оба... Вчера звонил сам Василий, он просит прийти меня, несмотря ни на что... Но я уверена, что Серёжа тоже придёт.
  - Может, тебе не ходить? - Элина с тревогой посмотрела на мать, скорбно присевшую у стола.
  - Не ходить?.. - женщина вдруг гордо распрямилась. - Показать ему свою слабость?.. Показать ей свою слабость?! Чтобы потом меня все жалели?!
  - Не знаю... - Элина с сомнением покачала головой. - Тебе будет тяжело...
  - Тяжело... - кивнула в ответ Ирина. - Но не пойти ещё тяжелее. Он будет думать, что я испугалась этой встречи.
  - Пусть думает. Ты уверена, что выдержишь?.. Он же придёт не один.
  - Я должна... Я обязана выдержать... но... - слёзы вновь покатились по щекам. - Я не знаю... я не знаю, к а к...
  
  ***
  
  
  Услышав, как в двери поворачивается ключ, Элина радостно выпорхнула в прихожую. В этот раз она с особым удовольствием приняла появление у них в гостях Кирилла - тот пришёл вместе с Игорем. Элине всё труднее было слушать жалобы матери, на которые она не находила должных утешений - повторять одно и то же было сложно и утомительно, тем более, Ирине Германовне легче не становилось. В будние дни было ещё терпимо - мать возвращалась с работы позже всех, и немного стеснялась зятя, но вот в выходные, не зная, куда себя деть, женщина впадала в привычное уже уныние. Она несколько раз пыталась вернуться к себе домой, но снова возвращалась к Элине - в пустой квартире одиночество наваливалось на неё с новой силой.
  Зная характер мужа, Элина уже с некоторой опаской посматривала на него, ожидая очередных ссор - сказать открыто, что присутствие тёщи ему начинает надоедать, Игорь бы не смог, но накапливающийся негатив мог в любую секунду вылиться в очередные придирки к жене или сыну. Поэтому визиты Кирилла, благодаря которым супруг отвлекался от тёщиных проблем, Элина воспринимала с благодарностью.
  
  - Послушай, Эля... - глядя, как дочь в очередной раз наливает в чашки кофе, чтобы отнести его мужчинам, Ирина Германовна строго поджала губы. - Почему ты позволяешь так собой понукать?!
  - В смысле?.. - Элина непонимающе уставилась на мать.
  - Да ты как служанка весь вечер с этими чашками носишься!..
  - Ну, и что, мальчишки весь вечер кофе пьют. Я всегда так ношу.
  - Они что, не могут прийти на кухню и спокойно выпить кофе?! - с видом строгой учительницы, допрашивала Ирина Германовна. - Обязательно нужно гонять тебя?!
  - Мама, меня никто не гоняет, - аккуратно обойдя мать, Элина обернулась в дверях, - я сама, понимаешь?! Са-ма!
  
  - Я всё равно не понимаю, - дождавшись, когда дочь снова вернётся на кухню за своей чашкой, женщина решила продолжить начатый разговор, - почему нельзя прийти сюда и выпить кофе?!
  - Потому, что они пьют его весь вечер, - как маленькому ребёнку, объясняла Элина, - через каждые полчаса. Они заняты, понимаешь? И им некогда ходить туда-сюда!
  - Скажите, пожалуйста! - мать нервно хлопнула себя по бёдрам. - Бренчать на гитарах - это, по-твоему, заняты?! Мужикам по тридцать лет, а они такой ерундой занимаются!
  - Мам, какая тебе разница, чем они занимаются?
  - Знаешь, я удивляюсь тебе... - перегородив собой дверной проём, Ирина подбоченилась. - Ведь ты выросла в интеллигентной семье! Ты должна была перенять все наши привычки. Ты хоть раз видела, чтобы твой отец вот так приводил домой друзей, и чтобы я им вот так прислуживала?!
  - Я не прислуживаю, - понимая, что сейчас ей мать не обойти, Элина обречённо остановилась напротив, - мама, я не прислуживаю. Я тоже - с ними, и у нас сейчас важное дело.
  - Какое у тебя может быть общее дело с ними?! Ну, ладно, Игорь... - мать отчаянно махнула рукой. - Но этот Кирилл... Эля, на твоём месте я бы отвадила его от дома!
  - Почему?! Они давно дружат с Игорем, ещё со школы.
  - Я помню! - в голосе Ирины послышался неприкрытый сарказм. - Два алкаша!
  - Кирилл не пьёт уже три года. Они поддерживают друг друга, понимаешь?! У них общие интересы!
  - Да какие интересы?! Кто такой Кирилл?!
  - Мама, он - музыкант. И очень интересный человек... Ты зайди, послушай их разговоры! Твой внук сидит с раскрытым ртом. Ему, ребёнку, интересно! Они не шляются нигде, не пьют, не колются, они - нормальные люди!
  - Э-ля!.. - по слогам произнесла Ирина имя дочери. - Мне ли тебе объяснять, что музыканты - низшая каста! Обслуживающий персонал!..
  - Знаешь, если так рассуждать, то я тоже - обслуживающий персонал, - Элина не на шутку рассердилась на мать. - Я же, как раз, работаю с такими вот музыкантами и прочими творческими людьми!
  - А я тебе говорила! - чтобы её не услышал зять, Ирина перешла на громкий шёпот. - Я тебе говорила, что твой культпросвет - это чепуха на постном масле!
  - Ну, тогда и ты - обслуживающий персонал! Ты же обслуживаешь больных.
  - Врач - благородная профессия! У меня - сотни благодарных пациентов!
  - Не спорю. Но нет неблагородных профессий. Пропусти меня, пожалуйста, - нахмурившись, Элина попыталась пройти, но мать так и не сдвинулась с места. - Мама, давай, потом договорим. Меня ребята ждут.
  - Так и пробегаешь всю жизнь с чашками и тарелками!
  - Ну, и пусть!.. Это - моя жизнь!.. Не лезь в неё, пожалуйста!
  - Ах, вот как... - Ирина Германовна исподлобья посмотрела на дочь. - Значит, я лезу в твою жизнь? Ну, что ж... Спасибо за поддержку!
  
  Наблюдая, как мать собирает свои вещи, Элина боролась с желанием отобрать у неё сумку, увести в кухню и, напоив чаем, уложить спать.
  
  - Мам... - наконец, не выдержав, она уже в прихожей схватила ту за руку. - Ну, прости меня... Не уходи, пожалуйста!.. Мамочка...
  - Я пойду, - вырвав руку, Ирина Германовна повернулась к большому зеркалу и начала поправлять причёску. - Я и так у вас зажилась.
  - Мам... ну, перестань... мы просто все перенервничали. Прости меня...
  - Я не обижаюсь... - женщина демонстративно оглядела своё отражение, затем, повернувшись к Элине, пристально посмотрела той в глаза. - Мне, действительно, пора. Ты поймёшь! Вот, когда твой Игорь поступит с тобой точно так же...
  - Мама! Ты что, мне желаешь, чтобы...
  - Нет, - мать перебила Элину на полуслове, - я не желаю! Просто хочу, чтобы ты помнила: твой отец меня уважал! Я никогда ему не прислуживала, но даже это не уберегло меня от его подлого поступка. А твой Игорь... Ты для него - всего лишь домашняя утварь, служанка. Какое уважение может быть к служанке?! Когда он поступит с тобой точно так же, а он обязательно поступит!.. Ты вспомнишь мои слова. Но будет поздно!
  
  
  ***
  
  
  - Элька... - заглянув в кухню, Игорь удивлённо уставился на шмыгающую носом жену. - Ты куда пропала?!
  - Сейчас... - вытерев слёзы, та встала из-за стола. - Иду.
  - Чего ревёшь?.. Что-то случилось?
  - Мы поссорились с мамой. Она ушла...
  - Как - ушла? Куда?
  - К себе домой. Совсем.
  - Так сильно поссорились?
  - Я её обидела...
  
  Глава 3.
  
  Несмотря на свои пятьдесят два года, Ирина Германовна выглядела очень молодо - на вид ей можно было дать не больше сорока - сорока двух лет. Выше среднего роста, худощавая, с идеально уложенной причёской, с едва заметным, но выгодно подчёркивающим глаза и губы макияжем, она и ходила моложаво - легко, стремительно, высоко подняв голову. Красота всё ещё оставалась естественной, и Ирина очень гордилась, что её лица до сих пор не касался скальпель пластического хирурга. Она всегда с удовольствием смотрелась в зеркало, в душе сочувствуя своим сверстницам, которые уже и не обращали внимания на новые морщины.
  
  ...Сегодня же, придя на работу, она закрыла за собой дверь и неожиданно остановилась у большого настенного зеркала в углу кабинета. Утреннее летнее солнце весело освещало помещение, и в свете его лучей женщина как будто впервые вглядывалась в своё отражение. Она смотрела и с ужасом осознавала, что всё... всё, чем она гордилась, буквально исчезает под этими проклятыми лучами... исчезает, предательски обнажая и эту мелкую сеточку вокруг глаз, и неровную кожу совсем не юношеского цвета... и отсутствие блеска в явно потускневшем голубом взгляде... и ярко выделяющиеся складки на шее - верный признак далеко не среднего возраста...
  
  - Ну, здравствуй, моя дорогая! - вихрем ворвавшись в кабинет, темноволосая, с ярко накрашенными узкими губами на продолговатом лице женщина лет сорока пяти, в белом, приталенном халате, с ходу заключила Ирину Германовну в объятия. - Здравствуй, Ирочка!..
  - Ой, Машенька! - та с готовностью обняла в ответ гостью. - С приездом!..
  - Я всё знаю! - как будто упреждая вопрос, гостья отстранилась и посмотрела Ирине в глаза. - И, хочу, чтобы и ты знала: я на твоей стороне!
  - Спасибо, Маша... - Ирина Германовна тяжело вздохнула. - Если честно, мне так тебя не хватало... Даже поделиться было не с кем...
  - Могу представить, - усаживаясь в мягкое кресло, Мария с пониманием кивнула головой, - если честно, когда мне Варвара Петровна позвонила и рассказала, первым желанием было бросить этот чёртов отпуск, и лететь сюда, к тебе на помощь!
  - Ну, что ты... - Ирина махнула рукой. - Это было совершенно ни к чему. А Варвара... Вот ведь какие сплетницы! Представляешь?! Делали вид, будто ничего не знают!.. А сами, за спиной...
  - Ирочка, ну, ты же знаешь наш серпентарий! - Мария деланно-участливо нахмурила брови. - Я так за тебя там переживала, ты представить не можешь!.. Только и думала о тебе. Мне даже Бражников сказал - ты, говорит, телом здесь, а душой где-то в другом месте!
  - Спасибо тебе, Машенька... - Ирина скорбно качнула головой. - Ты - единственная, с кем я могу быть откровенной.
  - Ну, а он-то что, Сергей... Что он говорит?.. - Мария смотрела с нескрываемым интересом.
  - Ничего... - усмехнулась Ирина Германовна. - Я с ним больше не виделась. Даже не знаю, как он свой юбилей справил. Корецкие вот меня пригласили... И его тоже. Как думаешь, идти или нет?..
  - Однозначно: идти! Он должен увидеть, что у тебя всё хорошо!
  - Да, но... Я не представляю, как увижу его с этой... - Ирина закрыла руками лицо. - Не представляю...
  - Тебе нужно быть с кем-то вдвоём. Подумай, кто там ещё будет?
  - Я думала... - теперь хозяйка кабинета подперла подбородок рукой. - Но никого подходящего...
  - Слушай... А Элина?.. Возьми с собой дочь, думаю, Корецкий будет только рад, они все к ней неровно дышат.
  - Она не пойдёт!.. - нервно махнув рукой, Ирина Германовна нахмурилась. - Это такой тяжёлый случай!
  - Неужели Элина не захочет поддержать тебя, что ты, Ирочка?! - Мария вытаращилась на подругу. - Хочешь, я сама с ней поговорю?
  - Это бесполезно. Там всем командует Игорь, а она у него, как служанка...
  - Ну, характер у него, мягко говоря, не очень... Наслышана... но тут-то дело особое!
  - Что ты, Маша... Спасибо, что позволил мне у них пожить всё это время... - Ирина Германовна многозначительно усмехнулась уголком губ.
  - Это хорошо. Тебе сейчас одной оставаться нельзя!
  - Уже осталась. Вчера ушла от них... Не могу больше смотреть, как живёт моя дочь. Знаешь, Маша, я сейчас как будто по-другому посмотрела на всю эту ситуацию... Наверное, я плохая мать.
  - Что ты, что ты!.. - Мария возмущённо замахала руками. - Что ты такое говоришь?! Это ты-то плохая мать?! Да и ей - сколько уже лет?!
  - Не нужно было позволять ей выходить замуж за этого морального урода. Пусть бы родила Антошу, сами бы воспитали. А мы пошли у неё на поводу...
  - Может, и не нужно. Да разве мы им указ?
  - В том и дело. Мы им не указ, а теперь душа разрывается... Он же натуральный психопат, как был, так и остался! Но она как привороженная... Как только мы с Серёжей не уговаривали: и кнутом, и пряником... Так и не оторвали от него!
  - Это называется - любовь, - с осуждением в голосе произнесла Мария.
  - Да разве это любовь?! Маша, какая может быть любовь, если ночью, зимой, в одних тапках убегать из дому?! Если слёзы лить годами, какая это любовь?!
  - Ты говорила, он больше не пьёт?
  - Пока не пьёт... - недовольно поджав губы, Ирина Германовна уставилась в окно. - А я уже и не рада...
  - Почему, Ирочка?.. - Мария с удивлением смотрела на подругу. - Если не пьёт, это уже другое дело.
  - Да какое там дело... Кроме рожи смазливой ничего и нет. Я уже грешным делом думала, вот пил бы, она бы точно его уже бросила! А так - сидит с ним как на цепи, ни к нам толком не ходит, не ездят никуда... Всё с ним да с ним. Работа и дом, дом и работа.
  - Та это хорошо, муж и жена - одна сатана.
  - Понимаешь, он - дурак! - говоря о дочери и зяте, Ирина Германовна, казалось, совершенно забыла о собственных горестях. - Дома всякой ерундой занимается, только не делами! То на гитаре бренчит, то музыку на всю громкость включит. Телевизор посмотреть невозможно, включают лишь то, что Игорёк любит... То друга притащит, а Эля перед ними, как служанка - то кофе подай, то ещё что-нибудь... Нет, у нас с Серёжей тоже есть... были... друзья, и они приходили к нам... Но я никогда и никому не прислуживала!.. Мы собирались на кухне, Серёжа сам всех угощал... Нет, я понимаю, если бы просто сварить кофе и налить в чашки. Но она таскает их к ним в комнату, весь вечер... Она бежит на каждый звонок, на каждый вызов!.. Он никогда не поднимет задницу с дивана, чтобы открыть дверь!.. Она готовит только то, что любит он... А он... он даже в тарелку себе супу налить не может, да что там... он даже холодильник не откроет, будет ждать, пока она не придёт, и не накормит! А как он с ней разговаривает?! Ну, что это за обращение - 'толстяк'?! Это обращение к жене?!
  - Толстяк?! - Мария удивлённо округлила небольшие карие глазки на узком лице.
  - Ага... - Ирина усмехнулась. - Это при её-то шестидесяти килограммах... Маша, ты не представляешь, чего я насмотрелась и наслушалась за эти дни, что жила у них! От него только и слышно: сходи, посмотри, принеси, отнеси, подай, позвони... А эта дурочка и несёт, и подаёт, и звонит, и открывает... Ой, не могу!.. Лучше бы я оставалась дома... Честное слово!
  - Ирочка... - Мария снова сочувственно сдвинула брови. - На тебя столько навалилось... Тебе просто необходимо развеяться, сменить обстановку!
  - Да, - кивнула Ирина, - у меня скоро отпуск. Кстати, ты будешь меня замещать, ты в курсе?
  - В курсе, главный уже приказ подписал, - Мария с готовностью кивнула, - отдыхай спокойно! Поезжай куда-нибудь, и не одна, а с Элиной!
  - Да разве этот урод её отпустит?!
  
  
  ***
  
  
  Мучаясь угрызениями совести, Элина звонила матери и весь вечер после их ссоры, и на следующее утро, а после работы поехала к ней домой. Она ужасно жалела, что не сдержалась и нагрубила вчера, и, когда Ирина Германовна открыла дверь, тут же повисла у неё на шее. Она без конца просила прощения, в душе ругая себя, что не подумала купить продуктов - после долгого отсутствия холодильник Ирины Германовны был полупустым.
  Растрогавшись, та наплакалась вместе с дочерью и отправила её в магазин. Когда, приготовив ужин и накормив мать, Элина вернулась к себе домой, был уже поздний вечер.
  
  - Я пришла... - заранее догадываясь, что Игорь злится за её позднее возвращение, Элина изобразила на лице веселье. - Кто дома?..
  - Мам, ты где была? - Антон удивлённо выглянул из своей комнаты. - Почему так поздно?
  - У бабушки, - она не менее удивлённо застыла перед сыном, - разве папа не сказал? Я же ему звонила.
  - Нет, - мальчик пожал плечами, - я спросил, он ответил, что понятия не имеет.
  - Сейчас разберёмся... - предчувствуя скандал, Элина толкнула дверь спальни. - Привет!
  
  Не обращая на неё никакого внимания, супруг сосредоточенно сидел за компьютером. Он даже не повернул в её сторону головы.
  
  - При-вет! - подойдя к нему, она обхватила его одной рукой и привычно прижалась щекой к его щеке.
  - Отвали, - Игорь с силой мотнул головой.
  - Что случилось? - присев напротив, Элина подперла щеку ладошкой. - Почему ты не сказал Антохе, где я?
  - А я что, знаю, где ты? - он, наконец-то, бросил на неё взгляд исподлобья.
  - Я тебе звонила, ты что, забыл? Я была у мамы!
  - Мне плевать, где ты была, - он снова уткнулся в монитор.
  - Ну, понятно, - она уже сама поняла, что разговора не получится.
  
  Ситуация была знакомая до боли... Её задержки на работе и занятые выходные дни Игорь хоть с трудом, но терпел, понимая, что рабочий график от жены не зависит. Но любые её опоздания домой в свободное время воспринимались им довольно враждебно и сопровождались неизменным бойкотом: Игорь мог не разговаривать с Элиной по два-три дня, пока сам не 'отходил' сердцем. Все её попытки наладить отношения натыкались на стену его молчания, и, зная эту черту его нелёгкого характера, она всегда после работы лишь ненадолго забегала в магазины, чтобы быстро купить самое необходимое и тут же мчаться домой, нигде не задерживаясь. Сегодняшняя же ситуация казалась ей вполне оправданной, и она в глубине души надеялась, что 'пронесёт'... Но, к сожалению, не пронесло.
  
  Игорь не разговаривал с ней два дня, и настроения это не добавляло. Ко всему прочему, она не знала, как сказать мужу, что Ирина Германовна хочет, чтобы она, Элина, вместе с ней появилась на юбилее у Корецких. Сам факт того, что Элина пойдёт с матерью на это мероприятие, не был чем-то противоестественным: их связывало старое семейное знакомство. Кроме того, Василий Корецкий был одногруппником Сергея Николаевича по институту, а теперь работал в горздравотделе, и, если Ирина Германовна могла отказаться от посещения юбилея как знакомая, то, как заведующая отделением районной больницы, права на отказ почти не имела. Всё это выглядело бы совершенно безобидно, если бы не ещё один факт: сын Корецких, Вадим, был давно не равнодушен к Элине... Об этом знали все в их окружении, даже супруга самого Вадима, но, самое главное, об этом знал и Игорь.
  
  Дождавшись, когда супруг окончательно успокоится, она не без внутреннего содрогания завела с ним волнующий её разговор.
  
  - Тебе-то зачем туда идти? - Игорь недовольно нахмурился. - Насколько я понимаю, там будет чисто медицинская тусовка...
  - Мы пойдём туда вместе с тобой, - несмотря на протест матери, Элина предупредила её, что без Игоря не пойдёт на этот юбилей, и Ирине Германовне пришлось согласиться скрепя сердце.
  - Я по таким мероприятиям не хожу, ты знаешь, - муж угрюмо курил на балконе, и Элине пришлось выйти к нему.
  - Ну, давай сходим... - она обняла его за пояс. - Ну, пожалуйста...
  - С какого боку мы туда придём? - он усмехнулся. - Это твои родители им чуть ли не родня, а я при каких делах?
  - Мама боится идти туда одна. Отец придёт обязательно, маме сказали, что Корецкие - единственные из друзей, кто всё-таки пришли на его юбилей. Он обязательно там будет, и не один... Представь, как тяжело будет маме?
  - Пусть не ходит, - Игорь пожал плечами, - если тяжело, то и нечего там делать.
  - Она хочет пойти... Понимаешь, ей нужно показать, что она в порядке. Но она боится... Понимаешь?
  - Не понимаю, - обняв за плечи, супруг внимательно посмотрел ей в глаза, - ты же знаешь, что у меня не настолько утончённая натура... Я такие нюансы не воспринимаю. По мне - боится, значит, пусть не ходит. Хочет идти - пусть идёт... Мы-то с тобой при чём?
  - Игорь...
  - Элька... - он не дал ей договорить. - Я туда не-пой-ду! Усекла?
  - Усекла... - она грустно опустила глаза. - И что теперь делать? Она же - моя мама...
  - Ну, иди с ней без меня... - нервно развернувшись, Игорь быстро прошёл в квартиру и с размаху уселся на диван. - Иди...
  - Игорь... - она тоже прошла и села рядом. - Ну, я уже пообещала маме...
  - Пообещала, значит - иди.
  
  
  Зная, что кроется за этим выпрошенным согласием, Элина не испытала облегчения. Даже пойдя на такую очевидную уступку, в душе Игорь затаил обиду, и Элина могла предполагать, что по возвращении из гостей её не ждёт ничего хорошего.
  Однако, несмотря на это, в назначенный день она приехала вместе с Ириной Германовной в ресторан, в котором должен был состояться банкет по случаю юбилея Василия Корецкого.
  
  
  ***
  
  
  Огромный зал ресторана был полностью арендован юбиляром, и количество гостей полностью оправдывало заставленную накрытыми столами площадь. Оглядываясь по сторонам, Элина навскидку прикинула масштаб мероприятия: по всему выходило, что число приглашённых приближалось к ста.
  Она сразу заметила отца - он сидел в другом конце зала рядом с Ольгой. Покосившись на мать, Элина с тревогой отметила внезапную бледность Ирины Германовны, и поэтому, наскоро поздравив юбиляра, поторопилась усадить ту за предназначенное им место.
  
  - Элина Сергеевна... - Вадим Корецкий, тридцатитрёхлетний брюнет с ярко-голубыми глазами, улыбаясь, смотрел на неё в упор с другой стороны их стола. - Вы, как всегда, просто неотразимы!
  - Привет, Вадик, - она не поддержала его напыщенного тона и поздоровалась по-приятельски. - Как дела?
  - Всё шикарно! - взяв в руку полную рюмку, он кивнул Элине и опрокинул в себя алкоголь. - За тебя!
  - Ты не рано начинаешь? - рассмеялась Элина. - Ещё ни одного тоста не сказали.
  - Я что, не сын юбиляра? - подцепив дольку лимона, Вадим отправил её в рот. - Мне можно всё!
  - Ты один? А где Лиза? - имея в виду его супругу, спросила Элина.
  - Сейчас подойдёт, - он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону, - брата своего с родственниками знакомит.
  - Брата?..
  - Угу, - мужчина, не морщась, жевал лимон, - брат её сюда переехал, отец ему должность устроил...
  - Какую? - она спросила это скорее из вежливости, чем из любопытства.
  - Заведующего кардиологией.
  - Поликлиники?!
  - Стационара. Скажи, круто?
  - Прям вот так сразу - из новеньких в заведующие? - зная способности Вадима приврать на ходу, Элина недоверчиво усмехнулась.
  - Связи - великое дело! - Вадим откинулся на спинку стула. - А ты почему одна? Где твой драгоценный супруг?
  - Я не одна, - Элина пожала плечами, - я с мамой. А Игорь дома.
  
  Упомянув мать, она обернулась в её сторону - Ирина Германовна негромко беседовала со своей соседкой справа, которая оказалась её давней знакомой. Элина вздохнула с нескрываемым облегчением - ей не придётся весь вечер держать маму за руку...
  
  - А, вот, кстати, познакомься... - внезапно голос Вадима утонул в визге микрофона, который настраивали музыканты, и Элина смогла услышать только окончание фразы: - Брат моей жены Елизаветы...
  
  ...В первый момент ей показалось, что это Игорь явился на торжество: тот же овал лица... те же глаза, губы, нос... Даже волосы такого же русого цвета!.. Мужчина, усевшийся рядом с младшим Корецким, был удивительно похож на её собственного мужа... похож настолько, что Элина почувствовала, как её накрывает горячая волна... Только приглядевшись внимательнее, она заметила, что гость немного старше - на вид ему было около тридцати пяти - тридцати шести лет, и, судя по всему, он был чуть ниже ростом.
  Кивнув новому знакомому, Элина подумала, что так и не расслышала его имени, но переспрашивать не стала - собственно, какое ей до него дело? Она вообще чувствовала себя не очень уютно здесь, напротив Вадима, постоянно ловя на себе неприязненный взгляд его жены Лизы. Сам Вадим был отчаянным ловеласом, и, зная о его пристрастиях, Лиза в каждой женщине видела его потенциальную партнёршу по постельным делам. К тому же, она знала о симпатии Вадима к Элине, и это только обостряло её ревность.
  
  Прочитав все 'дежурные' поздравления, тамада, наконец-то, произнёс первый тост, и все дружно заработали вилками и ножами. Элина с чистой совестью уткнулась глазами в свою тарелку.
  
  - Кстати, Эля у нас - работник культуры, - совершенно не обращая внимания на жену, Вадим решил рассказать её брату об Элине, - имеет отношение к гастролям, корпоративам и прочим развлечениям, так что, если будет интерес к какой-нибудь 'заезженной' звезде, обращайся к ней, она устроит билеты в первый ряд!
  - Первый ряд отпадает, - улыбнулся Лизин брат, и Элина отметила про себя, что даже его голос похож на голос Игоря, - перепонки лопнут. А вот на пятнадцатый я согласен!
  - Вообще-то, я билетами не занимаюсь, - Элина подняла на мужчин насмешливый взгляд.
  - Но, если что, поможет! - жестикулируя вилкой, Вадим договорил за неё и налил себе очередную порцию алкоголя.
  
  Невольно бросив взгляд на обоих мужчин, Элина подумала, что Лиза совсем не похожа на своего брата - в отличие от него, женщина была светловолосой, с немного грубоватыми, похожими на мужские, чертами бледного лица. Судя по манерам, их отличия были не только внешними: брат производил впечатление спокойного, уравновешенного человека, чего нельзя было сказать о его сестре, которая, выпив лишнюю рюмку, могла устроить и публичный скандал. Элина и сама не раз была свидетельницей таких сцен, поэтому всегда старалась держаться с Вадимом на расстоянии, во избежание излишней ревности его супруги.
  
  - А разрешите пригласить вас на танец? - музыка заиграла в очередной раз, и брат Елизаветы обратился к Элине.
  - К сожалению, я не танцую, - едва улыбнувшись, она покачала головой.
  - Как?.. Совсем?.. - мужчина, казалось, был очень удивлён её отказом.
  - Совсем.
  - Эля у нас никогда и ни с кем не танцует, - оторвавшись от закуски, снова подал голос Вадим, - она мужу верность бережёт.
  - Серьёзно?.. - брат решил поддержать шутку.
  - Берегу, - снова кивнула Элина, - это правда.
  
  Даже не глядя в упор, она не могла не заметить, что новый знакомый, имени которого она так и не узнала, то и дело бросает на неё пристальные взгляды. Не любительница повышенного мужского внимания к своей персоне, Элина ужасно смущалась, и поэтому была даже рада, когда одна из гостий пригласила брата Лизы на белый танец.
  
  ***
  
  Начало июля ознаменовалось сильной жарой, и гости то и дело спешили покинуть душный зал, чтобы вдохнуть ночного свежего воздуха на широком, освещённом шарообразными плафонами крыльце ресторана.
  Почувствовав, что от духоты вот-вот потемнеет в глазах, Элина тоже решила выйти ненадолго на улицу. Прислонившись к поддерживающей козырёк колонне, она с наслаждением подставила разгорячённое лицо под слабую струю тёплого ветерка. Ей уже порядком надоел и этот банкет, и полупьяные гости, и она подумывала, как уговорить мать, которая после пары бокалов вина даже немного развеселилась, покинуть ресторан. Понимая, что и это веселье, и шикарное вечернее платье, и искусный макияж предназначались лишь для одной цели - показать бывшему мужу, что она 'в порядке', Элина грустно наблюдала за Ириной Германовной, танцующей с мужчинами недалеко от стола, где сидели Сергей и Ольга.
  К отцу она не подошла ни разу, хотя испытывала желание хотя бы поздороваться с ним. Она несколько раз порывалась встать и сделать шаг, но мысли о том, как воспримет мать её поступок, каждый раз останавливали порыв. Выйдя на крыльцо, она втайне надеялась, что отец тоже захочет освежиться, и тогда они смогут хоть немного поговорить...
  
  - Добрый вечер, - знакомый женский голос отвлёк её от этих мыслей. Повернув голову, Элина с неприятным для себя чувством узнала Ольгу.
  - Добрый... - довольно сухо ответила она, совершенно не желая продолжать разговор.
  - Элина, мне кажется, нам нужно поговорить... - Ольга говорила негромко, как будто опасаясь, что их кто-то услышит.
  - О чём? - усмехнувшись, Элина бросила на женщину быстрый взгляд.
  - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь ко мне... - начала было Ольга, но Элина её перебила:
  - Я к тебе не чувствую абсолютно ничего.
  - Эля... Я, действительно, люблю твоего отца...
  - Моя мама его тоже любит.
  - И он любит меня, - сделав вид, что не расслышала последнюю фразу, произнесла Ольга. Мы с тобой обе - взрослые девочки, и ты должна понимать...
  - Послушай, Оля... - Элина повернулась всем корпусом к своей собеседнице. - Вот скажи мне, как взрослой, неужели, действительно, можно полюбить человека, старше себя чуть ли не вдвое?!
  - Вдвое - это слишком... Серёжа старше меня на девятнадцать лет.
  - Какая разница?.. Тебе - тридцать шесть... у тебя всегда было полно мужчин... И из них ты выбрала моего отца?!
  - А чем твой отец хуже остальных мужчин?
  - Не передёргивай!.. Ты поняла, что я имею в виду... Зачем он тебе?!
  - Я же сказала... Я его люблю. И поэтому хочу, чтобы ты с ним помирилась... Эля, он страдает.
  - Он сам это выбрал... - несмотря на свои слова, Элина говорила не совсем уверенно. Что-то в тоне Ольги заставляло верить ей... верить безоговорочно.
  - Ты любишь Игоря? - неожиданный вопрос застал Элину врасплох.
  - При чём тут это? - она не сразу нашлась, что ответить.
  - Я знаю, что ты его очень любишь. А теперь представь, что ты - это я, а Игорь - это твой отец.
  - Оля... - двери в очередной раз открылись, и, покосившись на шумную компанию, буквально вывалившуюся покурить, Элина совсем понизила голос. - Ты что... хочешь, чтобы я сейчас бросилась к тебе на шею?.. Ты хоть представляешь, как нам сейчас тяжело?! Даже мне, хоть я не ребёнок, и у меня своя семья и свои заботы... Но родители - они как что-то целое и неделимое...
  - Я понимаю тебя... - Ольга слегка прикоснулась к руке Элины. - Эля...
  - Что ты понимаешь? Как страдает моя мама?.. Как тяжело мне, даже Антону...
  - Ну, прости меня... Элечка... - Ольга сильнее сжала её ладонь, - Прости, и... не бросай Серёжу... Я хочу, чтобы он был до конца счастливым.
  
  В душе понимая, что ей сейчас нечего возразить этой красивой, уверенной в себе женщине, которая, судя по всему, искренне любила её отца, Элина молча уставилась куда-то в темноту.
  
  - Эля?! - голос Ирины Германовны прозвучал в ночной тишине, как гром среди ясного неба. - Эля!.. Что ты делаешь здесь, с этой... Что ты с ней тут делаешь?!
  - Мама, - тут же бросившись к матери, Элина обняла её за плечи, - я просто дышу воздухом.
  - Эля... - мать смотрела на неё полными слёз глазами. - Ты с ней - разговаривала?!
  - Да, мама, разговаривала... - Элина попыталась подтолкнуть её к двери, чтобы увести в помещение, но Ирина Германовна почти не сдвинулась с места.
  - О чём?! - не сводя с дочери глаз, она говорила чуть дрожащим голосом. - О чём ты могла говорить с этой... С этой дрянью?!
  - Я тебе дома всё расскажу, - не оставляя попыток увести мать, Элина бросила взгляд на Ольгу: заложив руки за спину, та стояла, опершись о колонну, и глядя себе под ноги.
  - Нет... подожди... - оттерев дочь рукой, оскорблённая женщина сделала шаг в сторону своей соперницы. - Раз уж встретились... Я кое-что ей скажу...
  - Мама, не надо! - не обращая внимания на внезапно притихшую рядом компанию, Элина изо всех сил тянула мать назад, но та вырвала у неё свою руку.
  - Ты... - остановившись напротив Ольги, Ирина Германовна уставилась на ту немигающим взглядом. - Ты увела у меня мужа... Ты его окрутила!.. Но ты не думай... У тебя ничего не получится!.. Серёжа не будет жить с тобой, вот попомнишь моё слово!.. Тебе всё отольётся!.. Всё!.. Всё!..
  
  - Папа!.. - увидев отца, выходящего из ресторана в поисках Ольги, Элина тут же кинулась к нему за помощью. - Папа, уведи её! Уведи немедленно!..
  - Кого?.. - он непонимающе посмотрел на дочь, но, переведя взгляд в сторону, понял всё сам. - Оля?.. Ирина?..
  - Что прибежал?! - увидев бывшего супруга, Ирина Германовна тут же набросилась на него. - Испугался за свою любовницу?!
  - Что вы тут делаете?.. - стараясь встать между женщинами, Сергей Николаевич переводил взгляд с одной на другую. - Ирина, я прошу тебя, успокойся!..
  - Мерзавец!.. - разом нахлынувшие обиды выплеснулись в звонкую пощёчину, которую Ирина влепила бывшему супругу. - Подлец!..
  
  Оплеухи, которыми, наконец-то, награждала брошенная жена своего неверного мужа, сыпались одна за другой, но ни сам Сергей, ни стоявшая рядом Ольга даже не шелохнулись. Оба понимали: обиженной женщине просто необходимо выплеснуть свою боль...
  На всякий случай отойдя подальше, невольные свидетели этой сцены с интересом наблюдали за развитием событий, и, судя по всему, возвращаться в ресторан не собирались. Судорожно раскрыв кластер, Элина выхватила из него мобильный телефон.
  
  - Игорь!.. Игорь!.. - набрав номер мужа, она буквально кричала в трубку. - Приезжай скорее!.. Забери нас!..
  
  Когда подъехавшая через полчаса 'Шкода' Игоря остановилась недалеко от входа в ресторан, две женские фигуры тут же вышли из тени от колонны и направились в сторону автомобиля.
  
  Поддерживая обессилевшую от недавней истерики мать, Элина сама еле передвигала ноги на высоких шпильках.
  
  - Ну?.. - засунув руки в карманы брюк, Игорь удивлённо смотрел на жену и тёщу. - Чего случилось?
  - Я дома тебе расскажу, - усаживая дрожащую в мелком ознобе мать на заднее сиденье, Элина обернулась к нему, - сейчас нужно маму отвезти... у неё истерика.
  - Куда?..
  - К ней. Я только её отведу, дам успокоительного и уложу... ты подождёшь?! - глядя на мужа, который от увиденной картины забыл о том, что был на неё сердит, Элина про себя с облегчением вздохнула.
  - Подожду... - он снова оглянулся на тёщу. - Только успокоительное тут не поможет...
  - Почему?..
  - Ей сейчас водки грамм двести... И всё будет нормалёк.
  - Сколько?! - Элина недоверчиво посмотрела на мужа. - Двести?!
  - Вообще-то, перебор... - он оглянулся ещё раз. - Двести пятьдесят!
  
  
  Глава 4.
  
  Предложение Ирины Германовны составить ей компанию в поездке на морской курорт обернулось для Элины чередой уже подзабытых скандалов. Игорь и слышать не хотел о том, чтобы жена и сын на целых десять дней оставили его одного.
  
  - Мы, кажется, с тобой собирались в Москву, на концерт, - засунув, по обыкновению, руки в карманы брюк, супруг исподлобья смотрел на Элину, - или я что-то путаю?
  - Не путаешь, - она говорила как можно мягче, - но маме удачно выпала путёвка, там, у них, в поликлинике. Семейная, за полцены, как раз на троих, и как раз на этот период. Игорь, грех не воспользоваться.
  - Вот пусть тёща и воспользуется, какая разница? Выкупит на одну себя, и делов-то...
  - Она и так сейчас одна, ей тяжело... Игорь, ну, давай, мы на какой-нибудь другой концерт съездим, у меня ещё в октябре будет отпуск, целый месяц!
  - А, давай, ты в октябре и полетишь с мамой на море? - довольно ехидно усмехнулся Игорь. - А сейчас поедем на концерт, тем более, что билеты уже куплены.
  - Билеты можно сдать. И ты, если бы не вредничал, мог бы поехать с нами. Мы купили бы и тебе путёвку в тот же пансионат, пусть и за полную цену.
  - В отпуск с тёщей? Спасибо! А жить, насколько я понимаю, в отдельном от тебя номере?
  - Да какая тебе разница?! Мы едем туда ненадолго!
  - Слушай, я вообще не понимаю, какой смысл лететь на море на неделю?! - из-за непривычного упрямства жены Игорь серьёзно 'завёлся'. - Ты даже акклиматизироваться не успеешь! Я даже тебе по дням распишу, как всё будет: в первый день ты обгоришь, на второй будешь валяться с температурой, на третий, четвёртый и пятый будешь принимать кефирные ванны, а потом будешь выглядеть, как сосиска с содранным целлофаном!
  - Ну, во-первых, не на неделю, а на десять дней! - Элина уже заранее предполагала, чем закончится этот разговор, и вот теперь искренне разозлилась на себя, а, заодно, и на мужа. - А, во-вторых, не считай меня за круглую дуру!..
  - Хорошо, ты не круглая дура, ты - квадратная.
  - Игорь, ты что, хочешь поссориться? - про себя она уже не раз пожалела, что сразу не отказала матери в её просьбе, но решила идти до конца. - Во-первых, я ещё никуда не лечу, а, во-вторых, откуда ты можешь знать, как там будет? Мы с тобой за все двенадцать лет только один-единственный раз были на море! Игорь, вслушайся в мои слова: один единственный раз!.. Если кому сказать - не поверят! Спасибо, что родители Антона с собой постоянно брали.
  - Ах, вот оно что... - многозначительно усмехнувшись, Игорь бросил на жену ещё один выразительный взгляд. - Ну, конечно... Я же - самый никудышный на свете муж и отец! Понятно...
  - Что тебе понятно?!
  - Всё понятно! - резко развернувшись, он вышел из гостиной в прихожую.
  - Ну, Игорь, - готовая расплакаться, она поспешила следом, - ну, что ты опять из мухи слона раздуваешь?! Ну, хорошо, если ты против, я не полечу ни на какое море. Поедем в Москву, на концерт...
  - Мне одолжения не нужны, - торопливо обув туфли, муж сердито оглянулся на Элину. - Вали на своё море, раз тебе мама дороже.
  - Ну, зачем ты... - она не успела закончить фразу: её оборвал звук хлопнувшей двери.
  
  Расстроенная, она ещё какое-то время ходила из угла в угол, пока, не посмотрев на часы, не вспомнила о сыне.
  
  - Антон, ты где?.. - набрав его номер, Элина смахнула со щеки слезинку.
  - Я с папой... - по шумному дыханию ребёнка можно было догадаться, что он быстро куда-то идёт. - Мы на пустыре, Шарика и Кузю кормим.
  - Откуда ты узнал, что папа там?
  - А я не узнал... - Антон кому-то хихикнул в сторону. - Мы возле подъезда встретились. Потом купили батон и немного колбасы, и вместе пошли сюда...
  - Понятно... - Элина с облегчением отключила телефон.
  
  'Собачий папа' - так в шутку звал Игоря его друг Кирилл, и в его словах была немалая доля истины: сочувствие к животным, особенно бездомным, всегда было его отличительной чертой. Куда бы он ни торопился, но при встрече с каким-нибудь голодным псом обязательно находил для того угощение. Стоило Игорю остановиться в каком-нибудь дворе или присесть на скамейку, как тут же откуда-нибудь возникал либо кот, либо собака, которые начинали ластиться к нему, ходить кругами, задирать хвосты и заглядывая в глаза. Животные как будто чувствовали его душу, и шли к нему, искренне выражая свои самые радостные эмоции.
  Два пса неизвестной породы, живущие на расположенном неподалёку пустыре, вот уже несколько лет подряд считали Игоря своим хозяином. Антон назвал собак Кузя и Шарик, и часто ходил вместе с отцом кормить своих подопечных. Сами подопечные обожали и Антошку с Игорем, и саму Элину, которую тоже признавали членом 'своей' семьи с большим собачьим удовольствием.
  
  Узнав, что после ссоры с ней муж пошёл кормить собак, Элина почувствовала, как от души отлегло. Она ещё не совсем привыкла к его трезвому образу жизни, и каждый раз, когда у них случались размолвки, втайне боялась, что Игорь со злости возьмётся за старое.
  ...Нет, конечно, зря она пошла у матери на поводу... Её семейное счастье такое хрупкое... Его надо оберегать день и ночь, не жалея сил, а она собственноручно подвергает его опасности. Но, с другой стороны, её мама, самый родной и любящий на свете человек, именно сейчас так нуждается в её поддержке!
  Игорь... он, конечно, эгоист. Но, даже поссорившись с ним, Элина ловила себя на мысли, что и сама с гораздо большим удовольствием поехала бы на концерт легендарной рок-группы, чем на это чёртово море... тем более, что с билетами срасталось как нельзя более удачно.
  'Лучше бы их не было вообще, этих билетов... Ни на поезд, ни на концерт... ни на самолёт... и путёвок - тоже... Да и самого отпуска - лучше бы не было!'
  
  Не зная, на что решиться окончательно, Элина все дни металась между двух огней.
  Ирина Германовна нешуточно давила на дочь, приводя все возможные аргументы в пользу отдыха на курорте, самым главным из которых было её, Ирины, одиночество.
  Причиной же упрямства Игоря служило не только желание побывать на концерте рок-идолов. При всех его недостатках привязанность к жене носила чуть ли не патологический характер: Элина тоже была частью его существа... частью неотъемлемой и жизненно необходимой. Как руки или ноги... глаза, уши... Без которых жизнь, в принципе, возможна, но мучительно невыносима.
  
  ***
  
  
  - Мама... - после ночи разрывающих душу раздумий Элина позвонила матери на мобильный телефон. - Я не знаю, смогу ли поехать с тобой на море...
  - Почему?! - Ирина Германовна недовольно нахмурилась - они только на днях разговаривали с дочерью на эту тему, и Элина была готова составить ей компанию.
  - Ну... я говорила тебе... Мы с Игорем ещё раньше собирались поехать в Москву на несколько дней. Приезжает знаменитая рок-группа, и не побывать на их концерте... в общем, мы едем с ним и Антоном на концерт. Я уже купила билеты через интернет...
  - Эля!.. - в голосе матери слышались и изумление, и возмущение одновременно. - Ты в своём уме?! Я завтра выкупаю билеты на самолёт! Ты представляешь, что такое в разгар сезона достать билеты на самолёт?!
  - Мам, ну... - Элина замялась, не зная, чем ещё оправдать своё решение. - Ну, не получается... Если бы на пару дней позже, я бы успела и туда, и туда... Вернее, я и так успеваю, но тогда у меня между поездом и самолётом всего три часа... А, вдруг, какие накладки?..
  - Эля, ты о чём - вообще?! Ты говоришь о каком-то концерте, ради которого ты готова отказаться от десяти дней на море?! Ты о сыне подумала?!
  - Антошка тоже хочет на концерт.
  - Вы там все с ума посходили?! Но я знаю, откуда ветер дует. Это - твой чокнутый Игорёк! Это только ему может прийти в голову такая ненормальная идея!
  - Он - не чокнутый. Просто мы любим эту группу, и всегда мечтали попасть на их концерт. Сейчас всё срастается, и их приезд, и отпуск, и всё остальное...
  - Да, - с обидой в голосе ответила Ирина Германовна, - срастается всё, кроме меня! Ну, что ж... Езжайте. Я уже привыкла к одиночеству...
  - Мама... - Элине вдруг стало до боли жалко мать - она представила её на берегу моря - одну, в печали...
  - Эля... - как будто почувствовав это, Ирина вдруг сменила тон на умоляющий. - Подумай сама, тебе дали всего две недели на отдых! И ты, вместо того, чтобы подумать о своём здоровье, об Антошкином здоровье, просто так, с дурного плеча готова променять морской воздух на душную, прокуренную аудиторию, с тысячами полупьяных, потных, орущих людей?!
  - Мама, ты слишком обобщённо представляешь себе обстановку на таком концерте, - Элина улыбнулась, - вернее, ты её совсем не представляешь. Это - особая атмосфера...
  - Я не знаю, какая там атмосфера, - перебила её Ирина Германовна, - но я абсолютно уверена, что она отличается от морского воздуха. У вас ребёнок всё лето в душном городе! У тебя, как у матери, сердце не сжимается?!
  
  Ответа на этот аргумент у Элины не было. Она честно спрашивала сына, чего ему хочется больше - поехать с ней и Игорем на концерт или с бабушкой на море. Сын честно ответил, что ему хочется и на концерт, и на море, но, если придётся выбирать, то он выберет концерт.
  Вариант, при котором Элина с Игорем отправлялись в Москву, а Антон с Ириной Германовной - на море, не устроил ни Игоря, ни Антона, ни саму Ирину - её основной, тайной целью была Элина, которую, как она считала, нужно было 'вытащить' на юг во что бы то ни стало.
  
  ...Решающим фактором стал разговор с Марией Владимировной - близкой подругой и коллегой Ирины по работе, которая позвонила Элине в тот же вечер.
  
  - Элечка, - после обычных в таких случаях приветствий начала Мария вкрадчивым голосом, - я хотела с тобой поговорить... Не знаю, правильно ли я поступаю, но Ира не знает о моём тебе звонке, и ты ей не говори, хорошо?
  - Хорошо, - Элина удивлённо приготовилась слушать.
  - Дело в том, что Ирочка сейчас в таком состоянии, что лишний раз напоминать ей... ну, ты меня понимаешь, да?
  - Пока не очень, - честно призналась Элина, - что-то случилось?
  - Нет-нет! Но я очень хочу тебя попросить, чтобы ты поехала с ней на юг. Смена обстановки, конечно, отвлечёт, но ты же знаешь её, она будет всё время одна, будет снова вспоминать и плакать... Ей нельзя сейчас оставаться одной, даже там. Элечка, это же мама, ну, кто сейчас о ней позаботится? Ты же - дочка...
  
  Она и сама уже склонялась к мысли, что, если уедет с Игорем в Москву, потом будет мучиться вдвойне от того, что бросила мать в трудную минуту.
  
  - Игорь, я по-другому не смогу... Тем более, что это я во всём виновата. Это я устроила папин юбилей в ресторане Ольги, и никогда себе этого не прощу...
  
  ...Совершенно неожиданно ситуацию разрешил Кирилл: отпросившись на работе, он выразил полную готовность ехать в Москву вместе с Игорем. Элина, с огромным душевным облегчением, собирала в дорогу и себя, и мужа, одновременно улаживая проблему с билетами: сдав свой, она упросила кассира продать билет Кириллу на это место, чтобы они с Игорем остались в одном купе. Сам Игорь, хоть и был недоволен тем, что Элина поступила по-своему, всё же успокоился и был даже рад, что лучший друг составит ему компанию.
  Самым недовольным остался Антон: в свои двенадцать лет парень был настоящим рок-меломаном, при чём, слушать любимые группы отца он стал совершенно самостоятельно, чем Игорь искренне гордился. Антон до последнего надеялся, что поедет вместе с родителями в Москву. Узнав, что вместо этого летит с матерью и бабушкой на курорт, был сильно огорчён...
  
  
  ***
  
  
  ...Десять дней на морском побережье в шикарном номере пансионата пролетели как один день. В детстве Элина каждый год отдыхала на море вместе с родителями, но за последние двенадцать лет замужества она оказалась здесь всего лишь во второй раз.
  Она как будто окунулась в совершенно другую жизнь - полную солнечного света, плеска волн, свежего морского воздуха... Казалось, все прошлые печали остались за этой бесконечной кромкой горизонта... Она впервые за много лет ощутила невероятную душевную свободу, избавившись от постоянного напряжения, которое не покидало её дома. Находясь вдали от мужа, Элина как будто сбросила с себя какие-то невероятно тяжёлые цепи, сковывающие её до этих пор. Ей казалось, что она даже смотрит сейчас по-другому: широко раскрыв свои красивые карие глаза...
  Глядя на себя в зеркало по утрам, она как будто впервые оценивала себя как женщину... Игорь почти никогда не делал ей комплиментов, а ласковые слова заменял шутливыми прозвищами, на которые она не обижалась, а принимала с присущим ей юмором... Но вот теперь, глядя на своё отражение, она впервые не понимала, почему муж зовёт её 'толстяком'? Стройная, как будто вылитая из формы фигурка - пожалуй, единственное в её внешности, что нравилось ей самой. Да, она никогда не считала себя красавицей, хотя комплименты в свой адрес слышала довольно часто. Правда, в её чертах нет ничего такого, что могло бы испортить женственный образ - губы не полные и не узкие, 'бантиком', как говорил ей в детстве папа... Нос - скорее, носик, небольшой, аккуратный и задорно вздёрнутый вверх... чуть выдающийся вперёд подбородок и большие карие, в длинных ресницах, глаза...
  'Толстяк'... А вот любимой он не назвал её ни разу - ни за годы школьной дружбы, ни за годы семейной жизни.
  'Так не любят, Элечка...' - она вспомнила эти слова матери, сказанные после того, как та однажды оказалась свидетелем их семейной ссоры. Выйдя из себя, Игорь тогда не постеснялся даже тёщи...
  Элине хотелось рыдать от обиды, но она только молча вытерла слёзы и постаралась замять инцидент. Мама не должна знать, как ей живётся... Она не гнала её, Элину, замуж. И её не должны огорчать никакие проблемы дочери...
  ...Тем более, что, кроме этих проблем есть и радостные минуты...
  И мама не права... Игорь всегда любил её. Просто у него такой язык - он совершенно не контролирует себя, когда разозлён или обижен. Он может наговорить чего угодно, но потом... Потом он сам мучается... она, Элина, знает об этом наверняка. Он не умеет мириться и просить прощения вслух, но он просит его про себя - она видит это по выражению его глаз... Видит, и прощает...
  Да, он кажется грубым, угрюмым, эгоистичным... Наверное, всё это присутствует в нём, но... но она чувствует его душу - внутри он совсем не такой, как снаружи! Он не говорит ласковых слов, но его руки - они удивительные... За одно его прикосновение можно простить все его недостатки... Его руки снимают усталость... Стоит ему провести ладонью по больному месту - и боль исчезает! Правда, он не любит проявлять эти свои способности, но они у него есть...
  Его руки - такие ласковые, что, даже обидевшись, она не вырывается, когда он заключает её в объятия... Она знает, что в душе он жалеет о многом, и своей лаской пытается загладить вину... и это ему всегда удаётся. В такие минуты он обращается с ней удивительно бережно, и она знает точно: так могут обращаться только искренне любящие мужчины.
  
  ...Она думала так все эти годы... думала и знала, что абсолютно права, но сейчас... Сейчас, вдали от мужа, Элина как будто впервые поняла, какую душевную усталость носила она в себе всё это время. Душа сейчас казалась чайным ситечком - пропустив целебную влагу, оно было забито спитыми листьями, спрессованными в твёрдый комок...
  Ей ужасно захотелось опрокинуть это ситечко, вычистить, выбить, промыть проточной водой... Ей даже показалось, что она уже сделала это - и этот удивительно красивый город, утопающий в цветах и зелени, и это солнце, и это море, которому нет конца, очистили душу от ненужного шлака, открыв её для новой жизни.
  ...Впервые за много лет Элина не торопясь ходила по магазинам вместе с матерью и сыном. Она уже и забыла, что можно спокойно перебирать вещи на плечиках, не боясь, что сейчас тебя начнут нервно торопить и подстёгивать... Что можно весело переговариваться с мамой и не фильтровать каждое слово в страхе, что мама скажет что-нибудь не то в адрес зятя - даже безобидные шутки о себе Игорь воспринимал с обидой, которую вымещал, естественно, на жене. И, совершенно впервые за свои 'взрослые' годы, Элина почувствовала заботу - мать, как будто в благодарность, опекала её, как маленькую девочку, и дочь с давно забытым блаженством принимала эту материнскую опеку.
  Она, привыкшая заботиться о своих домочадцах, теперь сама наслаждалась ролью опекаемой: не вскакивала на стук в дверь их номера, не бежала искать зазвонивший телефон и даже ни разу не взяла в руки утюг... Всё это Ирина Германовна с лёгкостью взяла на себя, так что, уже через пару дней их пребывания в пансионате, Элина совершенно не жалела, что согласилась на эту поездку.
  
  Она ехала сюда, чтобы поддержать мать, но, в результате, сама получила её поддержку и участие...
  
  ...Грусть начала заползать в душу за день до отлёта домой. С Игорем Элина созванивалась каждый день - и когда он был в Москве, и после его возвращения. Он с удовольствием рассказывал жене все подробности поездки и делился впечатлениями, в шутку дразня её тем, что она 'много потеряла'. Элина искренне радовалась вместе с ним и искренне же огорчалась, что сама не смогла присутствовать на таком легендарном событии. О себе же она рассказывала мало, отделываясь лишь общими фразами, больше говоря об Антоне и совершенно умалчивая об Ирине Германовне, заранее предполагая, что рассказ о тёще зятю совершенно не интересен.
  Даже упиваясь отдыхом, Элина с каждым днём всё больше и больше чувствовала, как скучает по мужу, и, в то же самое время, она понимала, что сказка, неожиданно свалившаяся на неё, вот-вот закончится... Да, она вернётся к любимому мужу... а ещё - к той жизни, от которой только начала отвыкать.
  
  
  ***
  
  
  - Ждал тебя... думал постоянно... - ещё в прихожей, не дав ей даже разуться, Игорь крепко прижал к себе Элину.
  Едва успев скинуть кроссовки, Антошка убежал в свою комнату к компьютеру, и, воспользовавшись этим, молодой мужчина лихорадочно целовал лицо жены, руками блуждая по соблазнительному телу.
  
  - Я тоже соскучилась... - улыбаясь, она тонула в его ласках и сама подставляла лицо под поцелуи.
  
  ...Как она и предполагала, готового ужина не было. Все дни, пока он жил один, Игорь готовил себе нехитрую еду, но, как только наступил день возвращения Элины, справедливо рассудил, что его поварская миссия на кухне окончена, и теперь можно с чистой совестью передать полномочия жене.
  
  Элина не обижалась - она слишком хорошо знала своего мужа, чтобы ожидать от него чего-то другого. Нацеловавшись с ним в прихожей, она, не переодеваясь, отправилась к плите и холодильнику. Соскучившийся супруг не отходил от неё ни на шаг, и, обхватив её сзади руками, топал вместе с ней по кухне - от стола к плите, от плиты к столу...
  
  - Ты хоть ел что-нибудь без меня? - Элина весело запрокинула к нему голову.
  - Ну, так... - Игорь неопределённо пожал плечами. - Яичницу жарил... колбасу... А ещё меня тёща номер два подкармливала...
  - Что?! - изумлённо вытаращилась Элина. - Кто тебя подкармливал?!
  - Ольга Вячеславовна, - он многозначительно прицокнул языком, - новая супруга Сергея Николаевича.
  - И... и как же она тебя подкармливала? - Элина нахмурилась. - Ты не говорил по телефону.
  - Да я не стал говорить, вдруг тёща номер один услышит... А подкармливала... - он вдруг рассмеялся. - Подкармливала, как настоящая тёща, пирожками!
  - Сама, что ли, приносила? - Элина недоверчиво прищурилась. - И куда, в офис, или... или - сюда?..
  - Ни то и ни другое. Она не приносила, она передавала, с твоим отцом. Я, как из Москвы приехал, на следующий день на работу вышел, хоть можно было ещё два дня гулять.
  - Ну, и гулял бы...
  - Да ну, - Игорь махнул рукой, - чего я, как дурак, один дома? Ни тебя, ни Антохи. Я и вышел на работу пораньше. Тесть - чего ты, мол, отдохни ещё, всё такое... А я ему возьми, да брякни: дома всё равно холодильник пустой, а тут хоть чаю попью... Я-то в шутку, а он, видимо, всерьёз принял. Наверное, дома ей рассказал, ну, и на следующий день привёз мне пакет пирожков.
  - Пирожки-то, наверное, в ресторане пекли, - Элина усмехнулась, - ты хоть не отравился?
  - Да нет... Вкусные были.
  - Ну, раз так... - Элина старалась спрятать улыбку, но получалось это у неё плохо. - Раз так, то мне можно с чебуреками не заморачиваься? Тёща номер два напечёт?
  - Ну, уж нет... - он снова обхватил её руками. - Чебуреки мне есть кому напечь...
  
  Накрыв на стол, Элина позвала сына ужинать, но, заглянув в кухню, мальчик не спешил присоединиться к родителям.
  
  - Пап, а ты Кузю с Шариком сегодня ещё не кормил?
  - Кормил, кормил... - Игорь отодвинул стул и кивнул на него сыну. - Давай, садись скорее.
  - Точно кормил?! - не успокаивался Антон.
  - Я что, по-твоему, врун? - Игорь нахмурился. - Сейчас получишь у меня...
  - Антоша, ты же знаешь, что папа сам не сядет кушать, пока собак не накормит, - Элина укоризненно посмотрела на сына, - забыл, что ли?
  - Кто его знает, вдруг он без нас тут от рук отбился? - состроив серьёзную мину, мальчик уселся за стол.
  - Знаешь, что мой прадед рассказывал? - вопреки опасениям Элины, Игорь не рассердился на Антона, а лишь хитро улыбнулся.
  - Что? - ребёнок поднял на него удивлённый взгляд.
  - Если за столом кое-кто много болтал, то его, знаешь, как воспитывали?
  - Как?
  - Ложкой по лбу!
  
  
  ...Засыпая в объятиях мужа со счастливой улыбкой на губах, Элина думала, что счастье - это так просто... Неужели Игорь сам не понимает этого?.. Ведь такие счастливые вечера бывают у них совсем не редко... И неужели так необходимо убивать это счастье надуманными обидами, ненужными спорами и разногласиями, амбициями и плохим настроением?.. Стоило ли им две недели назад так ссориться, решая, кому и куда поехать?.. Всё равно вышло так, как должно было выйти...
  И эта недолгая разлука - она пошла только на пользу... Они оба так соскучились друг по другу...
  Неужели завтра всё снова будет по-прежнему?.. Она совершенно этого не хочет...
  
  
  ***
  
  
  - Эля, привет! - заведующая костюмерной, Елена, радостно поздоровалась с Элиной, когда та, после отпуска, появилась в стенах своего Дворца культуры. - Сразу видно, человек приехал с моря!
  - Привет, Лен, - Элина махнула той рукой, - как тут у нас? Жертв и разрушений нет?
  - Разрушений нет, а вот жертвы... - костюмерша сделала многозначительное лицо. - Жертвы - есть.
  - Что-то случилось? - Элина тревожно нахмурилась.
  - Пал Семёныч уволился, вот так... - Елена оглянулась и, не увидев никого поблизости, продолжила громким шёпотом. - Допекли всё-таки...
  - Не может быть... - ошарашенная новостью, Элина встала как вкопанная - Павел Семёнович был заместителем директора и её непосредственным начальником, с которым у неё сложились замечательные отношения.
  - А все в шоке, - глядя на неё, Елена кивнула головой, - бросил заявление и ушёл, уже неделю как.
  - А как же теперь... Кто вместо него?.. - Элина никак не могла поверить услышанному.
  - Прислали... Директор сказал, что никого из своих ставить не будет, вот и прислали...
  - Да кого прислали-то?
  - Женщина, молодая. Не знаю, где он её взял, но... Такая штучка, скажу я тебе... тяжело вам придётся.
  - Посмотрим... - кивнув костюмерше, Элина прошла в свой кабинет.
  Известие об увольнении заместителя директора было настолько неожиданным, что она никак не могла настроиться на работу.
  
  - Добрый день! - прозвучало в двери кабинета незадолго до обеденного перерыва.
  
  Подняв голову от стола, Элина с удивлением увидела женщину невысокого роста, с копной волнистых от природы, почти чёрных волос и пронзительными светлыми глазами. Узкие, маленькие губы под довольно большим, мясистым носом, были накрашены ярко-розовым блеском, что только подчёркивало отсутствие других признаков макияжа. Женщина была среднего телосложения, и на вид ей было около сорока лет - так показалось Элине.
  
  - Здравствуйте, - кивнув, она вопросительно уставилась на вошедшую.
  - А с вами я ещё не знакома, - голос у женщины был высокий, почти писклявый. - Вы у нас - кто?
  - Я?! - внезапно до Элины дошло, что это и есть новый заместитель директора, о котором говорила Елена. - Я - методист, Мазаева Элина Сергеевна...
  - Понятно. А я - Гринчук Дарья Андреевна, ваша новая начальница. Вы не могли бы зайти ко мне в кабинет?
  
  ...Разговаривая с Гринчук в её кабинете, Элина не могла отделаться от странного чувства... Женщина смотрела так пронзительно, как будто насквозь просматривала собеседника, но этот взгляд был ни наглым, ни насмешливым... Он был каким-то холодным и одновременно сканирующим, как будто считывающим информацию. Элина впервые столкнулась с такими странными глазами. Познакомившись и рассказав о себе и своих обязанностях, она покинула кабинет Дарьи в некотором смятении.
  
  - Ну, что, познакомилась с начальницей? - Елена в очередной раз встретилась на лестнице.
  - Да, познакомилась, - кивнула Элина, - всё нормально.
  - Она тебя ещё петь не заставляла?
  - Нет, - рассмеялась Элина, - а что?
  - Да она тут всех заставляет петь, даже охранников, хочет молодёжный хор создать.
  - А я уже не молодёжь, мне скоро тридцать один, - Элина весело махнула рукой, - не подхожу.
  - Так хор - до тридцати пяти!
  - Хор - дело хорошее, недаром на букву 'х'. Только ей-то самой уже больше, чем тридцать пять? Во всяком случае, мне так показалось.
  - Показалось, - с готовностью кивнула Елена, - это она так выглядит, а на самом деле ей двадцать девять лет, во как!
  - Сколько?! - Элина недоверчиво посмотрела на костюмершу. - Двадцать девять?! Да ладно...
  - Двадцать девять, кадровичка подтвердила.
  - А выглядит на все сорок...
  
  
  Вернувшись с обеденного перерыва, Элина занялась своей обычной работой. Предстояла череда городских мероприятий, и она то и дело созванивалась с предприятиями, коллективами и отдельными артистами, связанными с тем или иным праздником.
  
  - Элина Сергеевна, вы мне не дадите ключ от вашего кабинета, буквально на минуточку? - Дарья неожиданно возникла на пороге.
  - Да, конечно... А зачем?
  - Представляете, где-то потеряла свой ключ. Теперь не знаю, как войти в кабинет. Может, ваш подойдёт?
  - Ну, попробуйте... - Элина подала ключ женщине. - У вахтёра должны быть дубликаты...
  - Я уже спрашивала, - Гринчук раздражённо махнула рукой, - от моего кабинета дубликатов нет, оказывается, прежний хозяин потерял и ключи, и все дубликаты, а сделать новые не удосужился!
  - Странно... - Элина подумала, что Павел Семёнович был человеком обязательным, и на него совершенно было не похоже, чтобы он не позаботился о запасном ключе.
  
  - Не подходит... - вернувшись через несколько минут, Дарья положила ключ на стол Элины. - Придётся ломать замок.
  
  Занятая своими делами, Элина уже забыла и о потерянном ключе, и о сломанном замке, и о новой начальнице, но та в очередной раз появилась у неё на пороге.
  
  - У меня сегодня голова кругом, - пожаловалась с ходу Гринчук, - это какой-то кошмар.
  - Ещё что-то случилось? - Элина оторвалась от папки с планом работ.
  - Девочки купили другой замок, а поставить некому. Все уже разошлись, охранник не может уйти с поста, и мужчин больше нет...
  - Да, уже все разошлись... - бросив взгляд на часы, Элина подумала, что пора собираться домой - рабочий день подошёл к концу, и Игорь должен вот-вот подъехать за ней на машине. - Придётся оставить до завтра.
  - Как - завтра? - Дарья Андреевна смотрела на неё в упор своим пронзительным взглядом. - А кабинет? Я не могу оставить открытым кабинет...
  - Да вы не бойтесь, ничего не случится, - Элина постаралась успокоить начальницу, - бывало, что и я оставляла.
  - Ой, не знаю... - озабоченно вздохнув, Гринчук направилась к выходу. - Пойду, поищу кого-нибудь...
  
  Проводив её взглядом, Элина снова уставилась в монитор компьютера. Знакомство с новой 'замшей' оставило в душе непонятный осадок. Она не могла объяснить это чувство, но оно было сродни дискомфорту.
  
  - Слушай, поднимись ко мне, - попросила Элина мужа, когда тот позвонил и сказал, что ждёт её на стоянке.
  
  - Что случилось? - поднявшись на второй этаж, он с удивлением обнаружил жену в коридоре возле чужого кабинета. - Ты чего тут делаешь?
  - Ты можешь поставить новый замок? - она кивнула ему на открытую дверь. - У нас новое начальство и новый замок. А поставить некому...
  - Что, совсем некому? - он нехотя заглянул в помещение.
  - Совсем... А мне очень нужно кое-что доделать по работе. Давай, ты будешь ставить замок, а я буду дорабатывать свою работу.
  - А оно мне надо?..
  - Оно надо моему начальству, - Элина шутливо подняла вверх указательный палец. - А, если серьёзно, то, правда, некому поставить, и кабинет нельзя оставлять, тут документация.
  - А где само начальство? - пройдя в кабинет Дарьи, Игорь взял в руки лежавший на столе новый дверной замок. - Ты точно уверена, что это нужно сделать? Мне по шее потом не дадут?
  - Я уверена, что нам скажут спасибо, - усмехнулась Элина. - А начальство... Где-то здесь, вот и телефон на столе лежит.
  - А делать чем?.. - по всему было видно, что Игорь не в восторге от просьбы жены. - Отвёртки, пассатижи...
  - Вот, - Элина показала рукой на приготовленные на другом столе инструменты, - всё готово, только рук рабочих нет.
  
  Убедившись, что муж, хоть и без охоты, но принялся за работу, Элина вернулась к себе. Она не просто так попросила Игоря помочь с замком - ей было необходимо задержаться, чтобы доделать срочные дела. Зная характер супруга, она могла предполагать, что лишние полчаса в её ожидании, в конце концов, приведут его в бешенство, и всё закончится очередным скандалом. Просьба помочь врезать новый замок, решала эту проблему естественным путём - Игорь был занят, а она успевала набить нужный текст.
  
  - Элина Сергеевна, спасибо вам огромное! - Дарья радостно заглянула в кабинет Элины. - Там какой-то парень врезает замок... Это же вы его нашли?
  - Да, нашла, - усмехнулась Элина, закрывая компьютер, - ничего, что без вашего ведома? Просто кабинет был открыт, а вас не было. Но вы не беспокойтесь, мастер надёжный, сделает на совесть и ничего не украдёт, я его знаю...
  - Я была в малом зрительном зале... А кто это?.. - начальница смотрела на Элину как-то загадочно, слегка улыбаясь. - Такой парень красивый... Я его здесь раньше не видела.
  - Да так... - Элина почему-то развеселилась, - знакомый. А, если конкретнее, то - муж. Дорогие читатели! Если вас увлекло действие романа, и вам небезразлична судьба его героев, продолжение вы можете узнать, купив книгу "Единственный". Книга продаётся как в электронном варианте: https://www.litres.ru/evelina-pizhenko/edinstvennyy/ https://andronum.com/product/pizhenko-evelina-edinstvenniy/ Так и в бумажном: https://ridero.ru/books/edinstvennyi/ https://www.ozon.ru/context/detail/id/144434562/ Я заранее благодарна всем, кого заинтересовал этот роман! Надеюсь, что, прочитав его до конца, вы не разочаруетесь! С теплом, Эвелина Пиженко.
Оценка: 4.96*14  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"