ВСТРЕЧА И РАЗГОВОР

- Не верю я, - говорил Станиславский,

-Не верю я, - повторяешь и ты,

А все же забудь про "Не верю!",

И стих мой правдивый прочти:

Опять, как прежде, снова на мели,

Привычно, все же дело молодое,

Однако нет, совсем иное -

Сейчас - затменье Солнца и Земли.

Такого раньше не было со мною:

Стою в тумане, галстук теребя,

Похоже, смерть кивнула мне главою,

Смерть - мир за вычетом тебя.

Так иль не так, не очень понимаю -

И гильотину заедает в наши дни,

Но голову не очень ощущаю -

Вдруг голос раздается: "Ты кивни!"

Кивать боюсь, на голос откликаюсь:

- Кто ты? Куда же я попал?

Мысль тормозит, ужасно заикаюсь.

- Ты ж видел в прошлой жизни все,

Неужто, не узнал?

Я, Святой Петр, тебя же, смерд беспутный,

Сегодня допустили на Порог,

Сейчас ты отвечать нам будешь откровенно,

А спрашивать же будет лично Бог.

Но учти, что у нас очень строго:

Только честных, мы пускаем на Порог,

Так как, очень много ваших верит в Бога,

Но отнюдь не очень многим верит Бог.

И после этих слов, Петр - вечный страж небесный,

Гремит кольцом у Райских же ворот,

И я, с лицом покаянным и честным,

Вхожу, перекрестясь, в сияющий чертог.

Стою у райской я стены,

И после долгой тишины

Раздался глас: "Что делал ты?

Что в бренной жизни совершил?

Чему посвящены мечты?"

- Я врач. Здоровый люд мне мил,

Всегда, пока хватало сил, людей лечил.

- Ты глуп! Всегда ты заблуждался,

Когда с болезнями сражался!

Лишь мы болезни за грехи даем,

И мы ж обратно их берем,

Коль понял это сам больной -

Иначе труп. Ты глуп!

Еще чем занимался ты?

Куда ты направлял стопы?

Я честно отвечал, не лгал:

- О Боже, книги я писал.

Про жизнь людей, про чувств накал,

Писал стихи и прозу я.

Читали люди и друзья,

Ловил я трепетную нить,

Чтоб души их разбередить.

- Опять я слышу ересь тут!

Как ты феноменально глуп!

Ничтожна низка мысль твоя -

Порыв души - моя стезя.

Я души людям раздаю,

И цвет души я им даю,

А вы, псевдотворцы, просящие "О, Боги!"

Еще два-три стиха и вам конец -

Сгниете вы, как падаль у дороги.

На что еще по жизни бренной

Ты потратил много сил?

Мы уже ведь разобрались,

Что не творил ты и не лечил.

Отвечай, но, сперва думай,

Только думай побыстрей.

- Господи, всего помимо

Я родил двух дочерей.

- Да твой мозг устроен скудно -

Мыслей не река, а нить -

Жене твоей, а не тебе ведь

Мы позволили родить.

Кому, когда и с какой целью,

В день жаркий иль среди зимы,

Родить девчонку иль мальчишку -

Всегда решаем только мы.

Да, мненье о тебе сложилось,

Но коль в тебе огонь не гас,

Опять вопрос я повторяю,

Но это знай в последний раз.

За что страдал ты в своей жизни,

И труд, какой был больше мил?

И тут меня как озарило -

- Ты знаешь, Боже, я любил!

Любил, как утром всходит солнце,

Постылой ночи сняв оков,

Ежей, перепелов и белок,

И майских маленьких жуков.

Полет любил и свист я ветра,

Светил далеких хоровод,

Любил игру теней и света,

Покрытый дымкой небосвод.

Любил полет своего творенья,

Мыслей игру, родивших стих,

Женщин красивых, загорелых,

Тяжелых, немощных больных.

Свою жену любил я свято,

И дочерей родных моих,

Я почитал, любил, лелеял,

Дряхлых родителей своих.

И я любил всех бескорыстно,

Хоть Ты унизил мою мысль,

И, в целом, я любил всемерно

Тобой же, данную нам жизнь.

После отчаянного монолога

Испуган, вздыблен разум мой.

Господь же просто улыбнулся;

- Коль так, дружок, то Я с тобой!

Ведь над одним лишь я не властен -

Одно лишь чувство вновь и вновь

От человека лишь зависит -

И это чувство - есть любовь!

И после слов твоих последних -

Я их не слышу в наши дни -

Опять ты в свою жизнь иди -

Страдай, твори и наслаждайся,

Рожай, лечи и продвигайся,

А, главное, не опасайся -

И в ней по-прежнему - ЛЮБИ!