...Я стою возле окна и смотрю сквозь стеклянную перегородку на улицу. На улице идет дождь. Капли дождя расстреляли мое тело, оставив в нем маленькие аккуратные дырочки. Только что очередная капля угодила мне прямехонько в лоб...
Я прижался лицом к стеклу, от чего левая часть лица гротескно исказилась, напоминая лицо умственно больного. Так лучше видно улицу... Голове не так горячо... Прохладно...
Краем глаза я заметил, как на тротуаре мечутся маленькие серые фигурки, часть которых спряталась под нелепыми цветными кружочками... Я представил, как сверху на них падает моя ладонь и давит как тараканов... Тараканы противно хрустят, когда на них наступаешь тапочком...
Как же я ненавижу этих двуногих паразитов! С каким бы удовольствием я уничтожил каждого из них! Но не сразу, а постепенно - как дети поступают с насекомыми: сначала одну лапку оторвут, потом другую, потом крылышко, и еще одно, а потом - лети, мушка, я - не живодер!
Я засмеялся, но тут же оборвал себя - так жутко отозвался мой смех в пустой квартире... Гулко, как в старой бочке, на дне которой в черном иле барахтаются красные червячки мотыля...
Слух уловил первые звуки заставки к "Зачарованным". Эх, и почему я не колдун?! Так бы взмахнул рукой и вон тот человечек отлетел бы к стене и бился бы о нее, пока мозги бы не вылезли из черепной коробки... Или усилием воли поджег бы вон тот дом. "Но ведь там люди!" - пискнул кто-то внутри меня.
Я нахмурился. О людях я как-то не подумал. Я ясно видел перед собой картину пылающего дома: как под давлением огня вылетают окна и сверкающим дождем рассыпаются вокруг, как корчатся в огне "очень важные" бумаги, становясь ничем, как обваливаются балки... Людям не было места в этом великолепии...
Опустив взгляд, я увидел, что правая рука хищно сжалась, словно уже держала невидимый огненный шар. Я даже видел, как огонь переливается внутри него различными оттенками... Но видение пропало, оставив сжатую кисть осиротевшей.
Я прижался лбом к стеклу и снова стал разглядывать улицу. Когда-нибудь я вырвусь отсюда и никто не помешает мне быть самим собой...
В квартире прозвенел звонок. Одинокий, испуганный звонок.
Я не поверил своим ушам. Звонок повторился... Кто бы это мог быть?..
Я отлепился от стекла, мысленно пообещав дождю продолжить нашу смертоносную игру, и пошел к двери.
Не спрашивая, кто там, я резко открыл дверь. На пороге стоял мужчина-коротышка в коричневой шляпе и расстегнутом плаще. На плаще были видны капли дождя. Машинально протянув ладонь, я поймал каплю, которая упала со шляпы незнакомца.
Мужчине на вид было лет сорок. Сквозь расстегнутый плащ кровавым пятном краснела рубашка. На ногах у коротышки были черные резиновые сапоги. Судя по всему, мужчина очень сильно волновался - он без конца теребил самую верхнюю пуговицу своей рубашки.
Я молча смотрел на него, ожидая продолжения.
Незнакомец понял это как требование объясниться.
- Извините, пожалуйста... Я не хотел вас беспокоить. Я сам не из Москвы, а с Дальнего Востока. Представляете, первый раз в Москве! - зачастил он. - У нас в поселке и двухэтажные дома-то редкость, а тут такие огроменные! Я сначала на лифте вашем полчаса катался, это же ужасть что придумали! А потом, дай, думаю, посмотрю, как москвичи живут?! Вдруг у них все по-другому в квартирах? - он стыдливо замолчал, но, видя, что я по-прежнему слушаю его, заметно приободрился. - А тут как раз лифт у вас на этаже остановился. Вот я и позвонил в первую попавшуюся квартиру, то есть к вам... Вы же не будете против, если я посмотрю, как вы живете? - мужчина с мольбой взглянул мне в глаза.
Словно в тумане, я также молча посторонился, и незнакомец быстро прошмыгнул в квартиру.
Глядя, как он, не разуваясь, прошлепал в зал моей квартиры, я мучительно ожидал, когда же появится Голос. Голос отозвался незамедлительно, как только я вспомнил о нем...
План созрел на удивление быстро.
- Вы бы разулись, прежде чем по квартире ходить, - спокойно сказал я.
- Ой, правда! - коротышка со смущением посмотрел на свои мокрые следы. Сбросив грязную обувь там же, где он стоял, мужчина продолжил обход квартиры.
- Вы чай будете? - спросил я.
- Да! - ответил гость. - Я люблю некрепкий.
"Некрепкий", - усмехнулся я про себя. Потом пошел на кухню, налил в электрочайник воды и поставил его кипятиться. После этого подошел к аптечке и долго перебирал упаковки с таблетками, пока не нашел снотворное, что мне выписал врач.
Чай вскипел на удивление быстро. Я забросил пакетики с чаем в чашки, высыпал в чашку гостя горсть таблеток и подождал, пока они растворятся. Кроме того, я добавил в чай сироп облепихи, чтобы заглушить привкус лекарства.
В это время из моей комнаты послышался грохот и звон. Вбежав в комнату, я увидел, что на полу валяется разбитая моя любимая стеклянная рамка для фотографий.
- Простите! - сконфуженно проговорил коротышка и густо покраснел.
- Ничего страшного! - раздельно ответил я. - Чай готов!
- Отлично! - он вприпрыжку помчался на кухню.
На кухне за чашкой чая мужчина сделался крайне словоохотливым:
- Я вам так благодарен! Вы даже не представляете! Вы такой спокойный! И мне это нравится... Другой бы на вашем месте уже бы слюнями брызгал от ярости, а вы меня почему-то терпите! Настоящий радушный хозяин!
Чай ему понравился. Как оказалось, больше всего на свете он любил облепиховое варенье, так что я ему и тут угодил. Посмотрим, как ты запоешь через пятнадцать минут...
Вскоре гость начал выказывать все признаки сонливости. Мысли у него путались, язык заплетался, глаза осоловели. Естественно, это не могло его не насторожить... Правда, до этого момента, он умудрился пролить половину чая на стол (я похвалил себя за то, что не пожалел таблеток), уронил масленицу на пол и сбил картину, висевшую над столом, неловким движением руки.
- Что-то мне спать охота, - зевнул он. - Вот уж не думал, что я так замотался...
Я молча наблюдал за ним, скрестив руки на груди. И тут, впервые за все время пребывания у меня дома, мужчина испугался. Я понял это по тому, как он снова нервно затеребил верхнюю пуговицу своей рубашки. Он посмотрел мне прямо в глаза и увидел там то, что я и не пытался скрывать - безумие...
Медленно, очень медленно, я открыл дверку, находящуюся под раковиной, наклонился, пошарил рукой в темноте, нащупал то, что хотел, и вытащил на свет... маленький сверкающий топорик для разделки мяса.
На мужчину было смешно смотреть. Он весь побелел, глаза почти вылезли из орбит от ужаса. Он вжался в стенку, словно надеялся слиться с ней, и, выставив вперед руки, залепетал:
- Постойте! Подождите...
Я, не спеша, двинулся к нему. Ощущение в руке прохладной жесткости топорика приятно возбуждало. Я не мог скрыть своей радости от того, что собирался совершить. Ведь я так давно мечтал поиграть в индейцев...
- Я не нарочно! - заверещал мужик. - Я все это делал не нарочно! Это все игра, понимаете?! Игра!
В панике он оторвал пуговицу от рубашки и протянул ее мне.
Я занес топорик... и опустил его вниз...
...Я сидел на кухне собственной квартиры. Странно, почему я раньше не замечал, насколько здесь уместен красный цвет? И как странно оформлены обои - в виде разлетающихся капель крови... Наверное, какой-нибудь новомодный художник старался... Только почему он и меня раскрасил в красный цвет? А может быть я краснокожий индеец и у меня есть мой томогавк, которым я снимаю с врагов скальпы?...
Дверь разлетелась на куски. В квартиру ворвались люди в масках и с оружием в руках. Один из них ударил меня прикладом в живот, а когда я согнулся от боли, повалил меня на пол вторым ударом. В один миг я оказался распластан на полу. Я не мог поднять голову, потому что мне в затылок уперлось что-то тяжелое и холодное... неужели мой топорик?
- Руки за спину! - послышалась резкая команда.
Я послушно завел руки за спину и почувствовал, как на запястьях что-то щелкнуло. Меня рывком подняли на ноги.
И тут я увидел, как на кухню пытается протиснуться какой-то толстяк. Люди в масках его не пускали, но ему, очевидно, очень не терпелось посмотреть на меня хоть одним глазком. Его лицо мне показалось знакомым, по-моему, я видел его в какой-то телевизионной передаче.
Но ему был нужен вовсе не я. Взгляд толстяка упал на ту самую пуговичку, которую в приступе страха оторвала от своей рубашки моя жертва.
Лицо толстяка выражало только сожаление.
- Эх, такую камеру зазря уничтожили! - со вздохом сказал он. Внезапно у него зазвонил сотовый телефон. Распахнув телефон-раскладушку, толстяк углубился в разговор. Кое-какие обрывки фраз донеслись и до меня.
- Шоу шло в прямом эфире? Да ты что?!... На всю страну?! А рейтинг-то какой? Какой?!!!
В наступившей тишине толстячок сложил телефон и с торжеством посмотрел на меня. И я понял, что подобного рейтинга не знала еще ни одна телевизионная передача...