- В раю, - усмехнулся я. - Можешь разоблачаться. Здесь холодно не бывает. Снимай свою хламиду. У нас найдется что-нибудь и посвежее.
Но тот лишь зло сверкнул глазами:
- Ты мне это... Зубы не заговаривай! Куда затащил?
- Какая тебе разница? Здесь тепло и комфортно. Чувствуй себя, как дома. Сейчас нам хозяйка чего-нибудь на стол сообразит. Правда, милая?
- Еще чего! - фыркнула "милая".
- Кстати, познакомься! - запоздало спохватился я. - Жена моя. Настей зовут.
Он молча уставился на неё, не находя, что сказать.
- Да мы уж знакомы давно! - со вздохом отвернулась Настя и пошла по дорожке к белеющей среди пальм ажурной вилле. - Заочно! - пояснила она через плечо.
- Вроде как... не имел чести... - попытался Игорь соответствовать вдогонку, но у него это вышло как-то коряво и он вконец стушевался, отчего стал еще злее.
- Да ты расслабься! - рассмеялся я. - Не обращай внимания. Пофыркает и перестанет. Она девка классная. Просто до сих пор простить не может, как ты миллион профукал.
Он остолбенел:
- А откуда... - Потом, сообразив что-то, осторожно спросил: - А она тоже?.. Знает?..
- Знает-знает! - заверил я, садясь на песок. - Да снимай ты свою драгоценную амуницию! Вон, уже пот градом! - И стал сам скидывать с себя облачение северных широт.
Он вдруг растерянно посмотрел в ту сторону, куда ушла Настя, и проворчал:
- Может, снизойдешь до объяснений?
- Обязательно, - с готовностью кивнул я и блаженно растянулся на песке. - Только сначала ты мне о себе расскажешь. Как сумел докатиться до жизни такой?
- А эта... - Он повел горбатым носом вокруг. - Декорация... Как? Надолго?
Я с удовольствием рассмеялся:
- Это не декорация! И, можешь поверить, она надолго! На экваторе мы.
- Ну... Что брехать ты мастер, я ещё помню, - пробормотал он и стал распаковываться. - Про тарелки вон как складно врал. Я тогда чуть было не поверил. - И он медленно стал распаковываться.
Наряд его, как снаружи, так и изнутри, не дышал благообразием. Проживание "где придется" оставило на нем своеобразный отпечаток.
- Ты это... - Я с трудом подбирал слова, чтобы ненароком не ранить его больное самолюбие. - Хламиду-то свою брось подальше. Да иди в море окунись. А то, небось, с прошлого года ещё...
- Тебе-то что? - огрызнулся он и поинтересовался уже более миролюбиво: - А море здесь тоже... того?...
- Что "того"?
- Ну, настоящее? Мокрое?
- Вот дурень! - рассмеялся я. - Иди, купайся!
- Ну-ну... - буркнул он для порядка и поплелся к воде, прикрывая рукой дыру на трусах.
Сдерживая смех, я наблюдал из-под прикрытых век, как он, преодолевая сомнение, погружался в прозрачную океаническую волну.
Пока он там плескался и фыркал, я все старался представить, какие-такие пути-дороги могли привести его, всегдашнего выдумщика, делаша с авантюрной жилкой, в такое плачевное состояние. Никакого объяснения, кроме пьянки, я не находил.
"Я тоже так считаю", - услышал я громкую мысль в своей голове и даже не сразу сообразил, что это Настя.
"Ах, ну да! - с усмешкой подумал я в ответ так же громко. - Контрол! Тотал контрол!"
"А ты как думал? - прозвучало в ответ обиженное. - Ты что же, теперь к нам сюда всех бомжей соберёшь? Всех алкашей и наркоманов? Я-то, по наивности своей, полагала, что мы здесь будем только вдвоем. А ты, как я вижу, решил из нашего островка богадельню устроить?"
- Да ничего такого я не надумал! - вслух ответил я. - Ты и сама прекрасно знаешь, что он мне не чужой. Если ещё помнишь, мы и друг друга нашли не без его участия. И потом, при моих-то возможностях, я просто обязан ему помочь.
"Ну конечно! - жужжало в моей голове. - Только ему мы и обязаны! Если мне не изменяет память, он твою помощь уже однажды получал. Напомнить, что из этого вышло?"
- Не надо. Я всё прекрасно помню. Ты, кстати, где?
"Ну ведь ты же распорядился что нибудь на стол поставить! Я и воплощаю в жизнь решения партии и правительства."
- Вот и умница! - Я сел и упёрся взглядом в стоящего передо мной Игоря. С него струями стекала вода.
- Ты с кем это?
Увлечённый переговорами с Настей, я и не услышал, как он подошёл.
- А... Это я так... Репетирую!
- Угу. "Тихо шифером шурша..."
- Можешь думать и так.
- Ну, если б я тебя не знал... - Он бухнулся рядом на песок и закрыл глаза, подставив солнцу белый живот. - Хотя, с той поры много воды утекло... Я смотрю, ты хорошо устроился. И это всё картины? - В его голосе звучала неприкрытая издёвка.
Я промолчал. Говорить правду было еще рано. Врать - себе дороже. Одно враньё потянет за собой другое. Да и стоит ли вообще что-либо рассказывать? Ещё неизвестно, чем обернётся эта встреча. Настя права: я, как всегда, действовал по наитию.
- Ну давай, давай, колись. Сказал "А", говори теперь "Б".
- Ты это о чём?
- Как "о чём"? В один миг перенёс за тыщи километров и тебе нечего сказать?
- Значит, всё-таки, осознал?
- А куды ж дяватьси-то? - по-стариковски проскрипел он. - Факты - вещь упрямая: бьют прям по лицу!
- Так ты ж всё равно не поверишь.
- А ты ври поскладнее, - хмыкнул он самодовольно. - Может, и поверю.
- Я, вообще-то, про тебя хотел бы узнать, как ты докатился до жизни такой?
- А что тут сложного? Жизнь как жизнь... Да щас все так живут!
- Ты мне-то уж не врал бы! "Жизнь"! Про уши осла ещё не забыл?
- Хм... Злопамятный...
- Я не злопамятный. Только понять не могу: тот рай, куда ты меня всё тащил, именно так и выглядит?
- Топчи-топчи! - злобно буркнул он. - Думаешь, если судьба улыбнулась раз, то оно так и будет всё время? Щас! Будет и на моей улице праздник!
- Это хорошо, что ещё веру не потерял.
- Надежда, сам знаешь, подыхает последней... - И вдруг он взвился: - Да если б не тарелки эти грёбаные, я, может, ещё и выше тебя взлетел бы!
Я заинтересованно приподнялся на локте:
- При чём здесь "тарелки"?
Он посмотрел на меня, как на идиота:
- Ты телевизор давно смотрел? Не знаешь, что в мире сейчас творится?
Признаться, телевизор с его жвачкой меня мало занимал. Хватало и новостных сайтов.
- Тебя-то это каким боком? Люди ездить перестали?
Он с тоской посмотрел на меня и отвернулся.
Я не отставал:
- Ну а всё-таки?
Он помолчал и буркнул, не поворачиваясь:
- В армию я подался... Опять в танкисты...
Теперь мне стало всё ясно! Я вспомнил неорганизованные толпы уныло бредущих "обезлошадевших" вояк, после устроенного мною тотального разоружения. Игорь оказался одним из них, так и не нашедших потом своего места в жизни. Я, занятый глобальными проблемами, всё откладывал решение вопроса по их трудоустройству, наивно полагая, что государство должно само об этом позаботиться. Но государство до сих пор не оправилось от полученного шока, а люди-то кушать каждый день хотят!
Я густо покраснел. Вот она, ответственность! Когда думаешь обо всём этом отвлечённо, в планетарных масштабах, получается вроде как во благо всем, но стоит "снизойти" лично до каждого из этих "всех", получается, что я и есть причина всех проблем в их судьбах. А насчёт "блага"... Когда это оно ещё проявится!
А пролема вот она, лежит рядом, растянувшись на песке. Ну, ему, допустим повезло, наши пути-дорожки случайно пересеклись. А остальные?
- Одного я не понял, при чём здесь тарелки?
- Да все так говорят! - вновь уставился он на меня, прикрыв ладонью глаза от солнца. - Кто ещё может устроить такое?
- А почему обязательно "тарелки"? Может, кто другой?
Он насмешливо посмотрел на меня:
- А кто? Уж не ты ли?
Я промолчал, скрывая хитрую улыбку.
- Всё-таки не пойму, - сказал я, видя, что он не собирается продолжать, - чего тебя-то, шабашника заядлого, в армию понесло?
- Да бес попутал! - цыкнул он с досадой. - Хмырь один приезжал, служили с ним вместе когда-то. Ну и стал расписывать прелести жизни контрабасов.
- Кого?
Игорь выразительно глянул на меня:
- С луны свалился? Контрактников так зовут.
- Первый раз слышу...
- Где уж тебе! - снисходительно усмехнулся он и резко сменил тему: - Я там в зарослях хижину заприметил. Такая вся белая. Часом не твоя?
Я улыбнулся:
- Допустим...
- Хорошенькое допущеньице! Миленький такой Тадж-Махальчик!.. Если б там ещё чего и пожевать было... - с тоской добавил он. - А ещё лучше - выпить!
- Пиво устроит?
- Спрахиваешь! - мгновенно оживился он, подскакивая.
- Ну тогда пошарь в песке. Может, чего и надыбаешь.
- Где? - вытаращил он глаза.
- Ну там, - равнодушно закрыл я глаза и лёг на спину, подставив своё белое пузо тропическому солнцу. - Где сидишь.
Он суетливо зашарил по песку и тут же наткнулся на банку пива. С удивлением замер:
- Фигня какая-то...
- Что-то не так?
- Чё лыбишься? Песок-то горячий, а банка - глянь! - ледяная! Аж запотела!
- Ну, не нравится, не пей...
- Щас! - он рванул за колечко и жадно припал к отверстию. В два глотка опорожнив сосуд, он отшвырнул его и с сожалением причмокнул: - Хорошо, но мало!
- Бери ещё...
- А что, там ещё есть? - Он радостно гоготнул и зарылся в песок. Взметая буруны, выудил оттуда ещё две банки и спросил обиженно: - Чего ж молчал-то?
- Ты не спрашивал.
- Угу, - плотоядно булькнул он, - а слон не догадывался.
С изрядной долей брезгливости я вслушивался в звуки, доносившиеся из его утробы.
- Лечиться тебе надо.
- Не родился ещё тот врач! - сыто рыгнул он и довольно откинулся на спину.
- А ты пробовал?
- Смеёшься? Была охота... под хвостом мочить! Мне и так неплохо!
- Узнаю Одессу... - вздохнул я и поднялся. - Ну-ка, глянь сюда!
- Чего ещё?.. - недовольно повернулся он и осёкся, встретив мой взгляд...