Аннотация: Сюда буду потихоньку добавлять продолжение
Хэйва. Боги Колеса
И сказал Отец Отцов сыновьям своим:
--
Шестеро вас у меня, по-разному одарены вы благословением Вещего. Вот, я даю вам право выбрать земли, на которых жить будете с родами своими и править людскими племенами. Станут почитать вас, как богов, и дары приносить вам за бессмертие крови вашей. Но и вы блюдите честь Химерью, защищайте и оберегайте их, коли будет в том нужда. И тогда не иссякнет Свет наш и изобилие Матери-Хэйвы
(Из человеческих преданий)
Пролог
Земли Горной Короны.
Дрейгаур Лар, столица Клана Дрейпада
Ночь накануне дня Середины Лета
Год 4 547 от Начала Царствия
Город Первого князя затих. Его черно-серая громадная туша, оседлавшая спящий вулкан, купалась в свете двух лун. Обернувшись сонной ночной тишиной, как плащом, Дрейгаур Лар мерно дышал ветрами, изредка моргая огоньками факелов на парапетах. Во всем городе бодрствовали лишь часовые и несколько охотившихся дрейгов. Их длинные крылатые силуэты то и дело промелькивали штрихами черной туши по синему бархату расцвеченного туманностями неба. Черный с золотом дрейг на серебряном знамени с каждым новым порывом ветра рвался следом за живыми собратьями.
Часовой-химер на западной дозорной башне широко зевнул, щелкнув клыками, и лениво оперся трехпалой когтистой рукой о каменный зубец. Когда несколько часов кряду нечего делать -- поневоле засыпать начнешь, даже если не положено. Воин устало скользил светящимся желтым взглядом по городским улицам на склонах внизу, по долине, окруженной кольцом снежных гор, по сияющим белым светом Колоннам далеко на западе. Глаза сами собой слипались.
"А что такого будет, если я чуток вздремну?" - внезапно подумалось ему. "Врагов здесь нет, кто к нам сунуться может? Дрейги все видят... От одного меня с караула не убудет..."
Химер на отяжелевших ватных ногах ушел под навес от дождя, не снимая доспехов, повалился на циновку и мгновенно уснул. Только небольшие, еще негодные для полета перепончатые крылья безвольно разметались по холодным камням.
Невысокая пернатая тень словно только этого и ждала. Крылатый мужчина с птичьими ногами легко скользнул мимо башни вниз по склону. Все же, он не до конца сбросил маскировку -- дрожание потоков воздуха и игра ночных теней делали его почти невидимым даже для зорких глаз химер. Излучение мозга он тоже тщательно скрыл от их чутких разумов. Скрытно внушить усталость нескольким ленивым молодым дрейпада -- дело техники.
Пробираться в крепость он не стал. Остановился в ложбинке меж двух уступов там, где от тела горы сильнее всего поднимался теплый воздух. Надо признать, у князя роскошные виноградники, не хуже сантекских -- по четыре урожая в год снимают... Жаль, в этом году виноделам не удастся вновь наполнить бочки "Черной лозой".
Мужчина протянул тонкую руку и уронил с ладони небольшой металлический диск, светившийся в ночи зелеными линиями. Диск упал, покатился, со щелчком раскрылся в подобие цветка и начал ввинчиваться в почву и пористый черный камень под ней. Не дожидаясь его остановки в назначенной точке, мужчина распахнул крылья и взлетел почти с места, тут же поймав теплый воздушный поток. Быстро работая крыльями, он набирал высоту, одновременно забирая по широкой дуге к югу.
Когда Дрейгаур Лар уже почти скрылся из глаз, его ушей достиг мощный гул подземного толчка, а в спину ударила взрывная волна. Но это только прибавило пернатому диверсанту скорости.
1. Братья
- Стой! Сто-ой! Все равно догоню! Не уйдешь, братец!
Князь Рамарэн погонял лошадь, что есть силы лупил босыми пятками по лоснящимся черным бокам. Азартная кобыла и так знала впереди цель -- могучего белого жеребца. Бешено мелькали копыта, разбрасывая комья жирной влажной земли и клочья травы. Умница Най сама тянулась вслед за соперником, перемахнула очередной ручей. Белый конь выдыхался. Его всадник низко пригибался к холке, от желания быть первым распускал по ветру черные с прозолотью перепончатые крылья. Ближе, ближе...
Кони хрипели. Братья подстегивали их волевыми ударами, короткими рыками. Ни один не желал проиграть. И верно -- князь Дрейпада всегда первый. А а он, Рахаб эль Сарадин ан'Рамарэн ничем не хуже старшего брата! Остальные четверо уже выбыли из игры и теперь ждут на берегу озера. Неважно, неважно!
- Давай, Най, не подведи меня! Давай, девочка, давай!
Кобыла послушалась и ускорила бег. Теперь она неслась почти прыжками, пластаясь над землей. С мундштука клочьями летела пена. Еще, еще!
Близко, вот уже и за братово крыло уцепиться можно, если встать на седло. Но за такие штучки он, пожалуй, голову оторвет.
- Эгей, братец, я буду первым!
Рейнард оглянулся, показал в улыбке клыки. Резко дернул повод влево. Рахабу пришлось заставить Най прыгнуть куда-то вбок, шарахнуться, чтобы не врезаться в брата. А тот проскакал еще немного и остановился, поглаживая своего Лаара по мокрой шее.
- Нечестно! - возмутился младший князь, бросая поводья кобылы. - Я бы выиграл!
- Животных пожалей, - фыркнул старший, запуская трехпалую когтистую лапу в спутанные ветром черные волосы. - Загоним.
Пришлось понуро повесить голову -- брат прав. Он всегда прав.
Рахаб успокоил трепещущие на горле жабры, тихонько позвал свою Стихию. Струйка холодной прозрачной воды послушно потянулась из ближайшего ручейка, переливаясь на солнце бриллиантовой россыпью. Близился праздник Середины Лета, день был жарким. Жилетка и штаны, надетые на голое тело, вымокли от пота. Вода свернулась над ладонями в гладкий сверкающий шарик, химер погрузил в нее лицо, потом плеснул на шею. Вытянул из ручья воды для брата. Но вместо того, чтобы подтолкнуть ее лететь к нему в руки -- плюхнул сверху, на голову и, хохоча, скатился с лошади, дунул в ближайшие кусты. Только длинный черный хвост волос плеснул по спине.
- Вот я тебя! - Рейнард, мокрый, но не злой, спрыгнул следом. В кусты не полез, только кулаком погрозил. - На полеты со мной можешь не рассчитывать до конца года!
- Больно надо, - надулся младший.
На берег озера, где ждали братья и свита числом в дюжину душ, они выехали шагом, бок о бок. Невероятно разны и невероятно похожи. Невысокий, гибкий и жилистый Рахаб, изузоренный татуированной синью морского посвящения по смуглой коже и могучий, кое-где украшенный блестящей черной чешуей Рейнард, князь-дрейг. Двое из шести побратимов-химер, детей Кайнара эль Сарадина, хэйвийского Владыки Света...
- Ну, что? - поинтересовался солнечно-рыжий, весь в веснушках, князь Хизсар, пытаясь пригладить стоящие торчком в разные стороны вихры на макушке. - Кто из вас кому в этот раз продул? - четвертый брат сощурил золотистые глаза с овальными зрачками и явно готов был спустить с языка очередную рифмованную колкость. Кому достанется колючка -- зависело от ответа.
- А никто никому не продул! - радостно ощерился во все три пары клыков Рамарэн. - Мы честно распили честно спрятанное от вас игристое сантекское!
По глазам было видно -- врет и не краснеет. Княжеские ближники из свиты сдержанно зафыркали, сцеживая смешки в кулак. Братья захихикали открыто.
- Небось, ты из нашей же клади его и спер! - прогудел князь-кузнец Димхольд дин Райегар, накручивая на мощный черный коготь сивый ус. Некогда влитая в него Владыкой химерья сила и благословение духа Земли с веками заставила тело сильнее раздаться в плечах, а росту второй брат был поистине великанского. Не лошадь маялась под ним от тяжести а щиторог -- бронированная зверюга размером с хорошего быка.
- Ничего я не пер, - обиделся Рахаб. - Уж и пошутить нельзя.
- Ладно тебе! Поехали в город, отец ждет. Покажешь, где ты там собрался костры для праздника разводить.
Химеры дали напиться остывшим коням и шагом тронулись вдоль берега к переправе, вокруг которой вот уже три тысячи лет, со времен возведения столицы Клана Рамарэн, лениво разлегся человеческий городок Лилай. Сюда отовсюду съезжались купцы со своим товаром, здесь любили шумно кутить молодые рамарэны, возвращаясь домой с моря. Но, несмотря на это, жизнь местных обитателей поколениями текла неспешно с тех самых пор, как Рахаб впервые пришел сюда всего с дюжиной своих первых ближних с такими же как у него камнями Единения в груди. Им, щедро одаренным милостью Великого духа Воды, приглянулось глубокое и чистое, со множеством гротов и холодных ключей на дне, озеро Асари -- иные внутренние моря и то поменьше будут. Родилось оно из вод широкой реки, сбегавшей с отрогов хребта Кунн. Здесь, прямо над самым глубоким донным разломом будущий князь и построил самый первый замок, навечно впечатав его основание в базальтовые скалы, любезно поднятые повыше старшим побратимом -- Хранителем Земли.
С тех пор прошло больше трех тысяч лет.
Замок Лунар Сайли вырос в огромный город, застывший на озерных водах подобно белой пене. Клан Рамарэн разросся и составил крепкую основу химерьего флота, известного по всей матушке-Хэйве. Подрастающая желтоглазая ребятня с жабрами на тощих шеях вовсю носилась по окрестностям вместе с человеческими детьми, плескалась в холодных водах озера и вытекающих из него речек. Увы, юным "рыбкам" приходилось быстро усваивать, что человеческое детство куда как быстротечнее их собственного...
Однако, сейчас ни рамарэнчики, ни их приятели-человечки об этом не задумывались. Они вовсю повисали на стременах и поводьях княжеских коней, поедали взрослых статных химер восхищенными глазенками. Прохожие начинали возмущенно ворчать -- всадники хоть и знатные, но улицу запруживать нечего!
- А ну, кыш, мелюзга! - возвысил голос до командного рыка Димхольд, шуганув подзатыльником особо настырного химереныша -- подальше от рогов своей зверюги. Мальчишка с визгом порскнул куда подальше и уже оттуда показал князю язык.
- Твой постреленок? - наклонился к Рахабу младший из братьев, Тирель.
- Понятия не имею, - беспечно отмахнулся тот. - Всех не упомнишь.
- Не понимаю я вас... - хмыкнул Тирель, озадаченно опустив острые уши. - Как так можно не знать, где чей ребенок?
- А чего понимать-то? - удивился Рахаб. - Даже если это мой, воспитателей у него, что чешуек у дрейга на хвосте. Без меня хватает.
Тут он был прав. Если в любом из Кланов рождалось дите, его дружно кидались воспитывать все взрослые, невзирая на то, оба родителя химеры или один. Бессмертная кровь всегда оказывалась настолько сильна, что неизменно рождался желтоглазый химерий ребенок, с когтями на трехпалых ручках и двупалых ножках, зубастый с первого дня жизни. А у рамарэнов ко всему прочему, мало кто знал, где чей отпрыск. Горячо любимая малышня была общим достоянием.
- У нас дети хотя бы родителей знают, - пожал плечами Тирель.
- Ну и зачем? Что так, что эдак -- часть Клана.
Тем временем отряд добрался до переправы. Лошадей за положенную плату в два серебряных "цветка" оставили у конюшего, а сами поднялись на паром. Запряженный в неповоротливую ладью лугр фыркнул, выпустив из дыхал струю воды, выгнул горбом серую гладкую спину, плеснул хвостом и рванулся вперед так, что за бортами вскипела пена.
А далеко на горизонте вставал в солнечной ясной лазури Лунар Сайли.
***
Город уподобился пене, однажды выброшенной озером на скалу во время шторма, да так там и застывшей, словно бы в попытке сползти вниз. Белые брызги зданий прилепились к черному граниту на узких террасах, поблескивая шпилями и башенками. Между ними, как узкие ажурные руки тянулись висячие мосты без перил, иногда опирались на тонкие столбы выгнутыми пролетами. Обсаженные неприхотливыми сребролистниками извилистые улочки, прихотливо взбираясь по гранитным изгибам, стремились ко дворцу. Причудливый княжеский дом сверкал серебром шпилей-игл, хрусталем высоких окон и прозрачных куполов. А если присмотреться внимательнее, можно было разглядеть, как выступы и углы на внешних стенах под катящимся с востока на запад солнцем складывают свои тени в причудливые узоры. То это распластавшийся в прыжке снежный кот, то раскинувший крылья дрейг, то вставший на дыбы берр или конь. Над городом с криками парили длиннокрылые чайки и... рамарэны.
Нет, рамарэны, конечно, не парили. Несколько гибких, жилистых полуголых парней облюбовали себе тройной пролет моста между двумя дворцовыми башнями и теперь носились поверху и между опорами, отталкиваясь то ладонями, то пятками, чуть ли не завязывая тела узлами, словно в них не было костей. С причала, расположенного на пологом восточном склоне горы, увидеть можно было разве что легкие, будто невесомые черточки. И то -- лишь зорким химерьим глазам.
- Сумасшедшие, - фыркнул Димхольд.
- Точно, - поддакнул князь Хизсар. - Все в Рахи.
- А тебе и завидно, да? - гордо оскалился Рахаб. - Вот попробовали бы вы так попрыгать!
- Мы умеем сворачивать себе шеи по-другому, - негромко проговорил Йиртек Асахау, Третий брат, и его раскосые глаза цвета степного меда опасно сверкнули на коричневом от солнца широкоскулом лице, а в горле тихонько заклокотало рычание. Так, ради напоминания -- игры играми, но следует помнить и о воинском долге.
Князь Гурхар, Степной Волк, с остальными братьями виделся редко. Его домом были бескрайние, ровные как стол юго-западные степи, где на дюжину дней пути не встретишь никакого жилья, его Клан, самый многочисленный и плодовитый, оберегал покой и процветание земель Владыки Кайнара на границах с людскими царствами, которые отказывались признавать над собой главенство "бессмертных кошек". Йиртек предпочитал оставаться незаметным среди своих бойцов на своей земле и потому одевался всегда обыкновенно. Вот и сейчас он в песочного цвета кафтане-шакре, светлых штанах и мягких кожаных сапожках с открытой стопой умудрялся сливаться с белыми камнями мостовой.
Братья не спеша шли по улице, сначала между складов, где хранилось привозимое с суши продовольствие, потом через маленький рынок, на котором торговали, в основном, сладостями, рыбными, рамарэнского приготовления деликатесами, чернилами и красками всех мастей. Между яркими навесами были натянуты гирлянды разноцветных бумажных фонариков, на главной рыночной площади, рядом со сложенным для завтрашней священной ночи костром, устроили представление бродячие актеры.
- Раз, - важно кивнул хозяин города на огромный дровяной "шалаш". - Мы дрова весь прошлый месяц в город таскали.
- И много утащили? - с отеческой улыбкой подозрительно ласковым голосом поинтересовался Рейнард.
- Костров на двадцать, - задрал нос Рахаб. Потом понял, на что намекает брат и обиженно надулся. - Да ну тебя! Если я пару сотен лет по молодости с пиратами ходил, это значит, что можно меня всю жизнь в это носом тыкать?
Воровское пиратское прошлое Хранителя Воды давно уже стало притчей во языцех, как и его шкодливый нрав. Известно, пираты бывшими не бывают, и Рахаб до сих пор слыл лучшим убийцей континента. Но это не мешало ему постоянно балагурить и подшучивать над всеми членами семьи, имея репутацию "ходячего несчастья". Впрочем, семейные враги этим частенько обманывались. А зря.
- Тебе можно над нами подшучивать, а нам над тобой -- нет? Ладно-ладно, угомонись ты!
Братья шагали по улицам Лунар Сайли, лениво перебрасываясь словесными шпильками под смешки державшейся в отдалении свиты. Люди здесь не жили, только приезжали по делу -- и при этом держаться старались на окраинах. А вдруг какой-нибудь чересчур прыткий рамарэн на голову свалится? Так что вокруг сновали все сплошь знакомые рожи рахабовых бравых молодцов и смешливых хитрых дам, которые по большей части терпеть не могли платья. Ну и конечно, детвора. Этим было все равно в кого кидаться рыбьими пузырями с водой. Одного такого Рахаб лично поймал за шиворот и с ног до головы вымочил струей воды из ближайшего фонтана. Маленький поганец наказанием это не счел и, едва был отпущен, помчался изобретать новую пакость.
До дворцового парка, где ждал их Владыка, князь-водяник повел родичей кружным путем -- через ту часть города, которая, как бы сползая с материнской скальной ладони, нависал над открытой водой. Лишь мосты и опоры поддерживали небольшие легкие домики, путаница лестниц и труб спускалась к самой озерной глади. Если приглядеться, можно было заметить, как вода медленно и лениво вращается с глубинным гулом, храня в своей толще едва заметный голубой свет.
- Что ты задумал? - поинтересовался Тирель, поставив торчком левое ухо. - Надеюсь, не внезапное купание?
- Нет, - отмахнулся Рахаб и ужом скользнул на ближайшую лестницу. - Подождите здесь.
Он спускался быстро и текуче, как змея. Добравшись до края висячей лестницы, оттолкнулся и повис вниз головой, держась пальцами ног за последнюю перекладину. Черный хвост волос расплылся по воде причудливой кляксой, пальцы рук слегка коснулись тончайшей пленочки, отделявшей одну стихию от другой -- и от них еле ощутимой волной побежала Сила. Этот неслышный и незримый зов стремился в самую глубь, к таинственному свету.
Спустя минуту или две под водой возникло движение. Гибкая длинная тень затмила собой источник света, стала подниматься к поверхности -- и вот уже показалась длинная перламутровая голова, украшенная гребнем и плавниками, чешуйки мазнули по пальцам а мягкий нос уперся в ладонь. Под водой закручивались толстые блестящие кольца.