В столицу они въехали рано, шел только третий час Тхайэри. Нест смотрел на улицы, отодвинув занавеску окошка экипажа, стиснув пальцами его край. Город, розовый, золотой, бледно-фиолетовый от рассвета, показался ему прекрасным.
Он мог бы даже поверить, что здесь все выйдет иначе, чем в Джиалине, если бы не знал очень хорошо, как все будет на самом деле.
- Ты уж постарайся, - сказал дедушка, словно подслушав его мысли. - Попробуй хорошенько. Больше нам все равно деваться некуда, ты растешь.
Нест послушно склонил голову.
Конечно, он постарается. И, конечно, все это будет безнадежно.
***
Они сняли дом у самой границы города. "Чтобы дышать хорошим воздухом, а не потом и грязью", - сказала мама, но Нест хорошо понимал: чтобы повредить как можно меньшим людям, если он сорвется. Или папа. Или дедушка.
По крайней мере, новый дом ему тоже понравился - он был просторный, прямо в окно спальни Неста лился солнечный свет, рядом был разбит сад, и библиотека здесь была большой, даже если не считать те книги, которые они привезли с собой. Нест почти сразу, как обошел дом, взял книжку и ушел с ней в сад, сел там под деревом.
Читать про людей Моря было интересно, колеблющиеся тени от ветвей вгоняли его в странное состояние, словно весь остальной мир был нереальным, и Нест пробыл здесь до самой темноты, пока его не нашла мама и не позвала ужинать.
Он сбежал бы сюда и на следующее утро, дедушка поймал его уже на веранде. Не сказал ни слова, только укоризненно покачал головой, и Нест вздохнул. Он обещал постараться. Время идет.
В столице кроме них жили целых три старых семьи из двух десятков, рассеянных по стране. Во всех были дети примерно его возраста. Со всеми ними предстояло не подружиться - это как раз было нежелательно, - а заключить союз, чтобы к тому времени, когда все они вырастут и займут места своих отцов и матерей в королевском круге, у него были надежные единомышленники.
Нест ненавидел других детей.
Со взрослыми было просто: они все знали, что он такое, и не трогали его лишний раз. Но дети хотели дружить или враждовать, с ними нельзя было сохранить нейтралитет, просто не получалось. С детьми старых семей было полегче, но все равно... "Хьорне - семья настоящих старых традиций, с ними ты поладишь, - сказал дедушка. - Уж они-то понимают, где какое дерево".
Нест ему не слишком верил. И потом, даже если с Хьорне все выйдет (а говорят, младшему там всего шесть и нельзя будет объяснить ему, почему Нест с ним не играет), оставались еще две семьи. Ненастоящих традиций.
***
Все было просто ужасно.
Они ему понравились. Они слишком ему понравились, эти дети.
Висс Велье, большеротый, хромой и смешливый, провел его в свои комнаты и показал свои книги. Почти все они так или иначе касались разговоров с мертвыми, но ведь семья Велье на этом и специализировалась. Это были очень хорошие книги, Нест листал их, просматривал схемы, логичные и чистые, как пение, а Висс рассказывал ему про пляску мертвых, про деревья в роще и про дни слез и смеха.
Айрин и Шеннена Найе были двойняшками. Они одинаково стриглись, одинаково смеялись, одновременно хлопали друг друга по ладоням и яростно спорили о своих предсказаниях. Когда Нест вошел, Шеннена воскликнула:
- Ну, через полторы минуты, как я сказала!
- Врешь, через две! - возмутился ее брат, и несколько мгновений Нест, ошеломленный, смотрел, как они обмениваются тумаками.
Они предсказывали, забавляясь, все, вообще все - какое пирожное он выберет, когда взрослые заглянут в комнату, птицу, запевшую за окном. Сначала Неста это почти пугало, потом начало смешить так же, как и их.
Бриннэйн Хьорне, тощий, как щепка, и пугающе рыжий, походил на огонь. Он таскал за собой младшего брата, который с восторгом повторял за ним чуть ли не каждую фразу и смотрел ему в рот, нарисовал Несту на запястье синий узорчатый браслет-оберег и позвал его воровать сливы.
- Но можно попросить, и тебе дадут, - растерянно сказал Нест.
- Ну конечно, дадут, но самому же натрясти веселей!
Нест не очень понимал, что тут веселого, но потом, стоя под деревом, с которого на него сыпались листья и ягоды, он понял, что смеется, что ему в самом деле смешно.
Сливы были вкусные.
Никто из этих детей не спросил его про его семью. Хотя спрашивали сразу только обычные дети; те, что из старых семей, всегда выжидали, и Нест тоже ждал, напряженный, как скрученная пружина. Скоро все должно было разъехаться по швам, и он должен быть готов, потому что ему понравились эти дети, а значит, будет больно.
***
На праздник Огней его пригласили к Хьорне, где должны были собраться дети из всех семей. Если Нест правильно понял, то именно эта семья в городе занимала главенствующее положение.
- Иди, - сказал отец.
Пойти было бы нестерпимо. Нест еще мог держать их всех по отдельности на расстоянии вытянутой руки; он знал, что на празднике это будет сделать нельзя.
Он отказался.
Дедушка смотрел укоризненно.
- Ты совсем не стараешься, - сказал он перед тем, как подняться к себе. - Чего ты сможешь так добиться?
Несту все больше казалось, что он и не хочет ничего добиваться. Только замереть в темном углу, где ничто не будет тревожить его магию. Стать безопасным.
Он мог все еще перерешить, но вместо этого остался дома, закрывшись в своей спальне с книгой. За окном пылали алым праздничные огни.
Нест не стал зажигать света и не стал читать. Вместо этого он уселся на пол и откинулся затылком на край кровати, глядя, как переливаются и отражаются на потолке фейерверки. В доме было совсем тихо.
По потолку метались красные, рыжие, белые вспышки. Издалека слышались громкие хлопки.
Он хотел бы умереть. Это сделало бы его окончательно безопасным. Тихим. Он был бы свободен. Совсем.
Что-то звякнуло. Нест даже не шелохнулся. Вероятно, это просто птицы прыгали по карнизу или что-то в этом духе.
Звякнуло снова.
И снова.
И еще раз.
Нест поднял голову, глядя на окно. У него на глазах в стекло ударился камешек и отскочил.
Звяк.
Звяк-звяк.
Нест поднялся медленно, как старик, подошел к окну. Открыл створку.
- А мы-то уж думали, ты спишь! - обрадовалась Шеннена.
Они все были здесь. Оба рыжих Хьорне. Шеннена и Айрин. Висс Велье. Они торчали у него под окном, и Нест не знал, что им сказать.
- Я не сплю, - наконец ответил он.
- Тогда спускайся. - Бриннэйн улыбнулся. - Вечер только начинается, чего ты там торчишь?
- Я не... я не могу. Я не пойду.
- Тебя что, не пускают? - поразился тот.
- Нет, я сам. Я не пойду, извините.
- Мы тебе не нравимся? - прямо спросила Шеннена.
- Нравитесь. Очень.
- Тогда в чем дело?
- И ты бы лучше спустился все-таки, - посоветовал Висс, - а то как-то глупо перекрикиваться из окна. Не хочешь идти - не ходи, но хоть спустись и поговорим.
- Я сейчас, - пообещал Нест и отошел от окна.
Он спустился вниз через минуту, как был, в мятой домашней рубашке, с всклокоченными волосами. Они ждали у крыльца.
- А почему ты просто не полетел? - спросил маленький Эрин Хьорне. Остальные посмотрели на него так, как смотрят взрослые на ребенка, сказавшего глупость, но Нест странным образом почувствовал облегчение. О том, что с ним было сделано, начал говорить кто-то другой. Он мог просто подхватить.
- Я не умею летать, - ответил он. - Вообще ничего из того, что умеете вы.
- Ну и что? - удивился Висс. - А я хромаю и не могу быстро бегать.
- Я не пришел к вам не поэтому.
- Мы же знаем про твою семью. Ну, вообще, - подсказал Айрин. - Брин и Эрин еще в люльке были, когда им мама рассказывала про всех наших, только Эрин еще мелкий. Мы с Шен чувствуем, даже если не знаем, а Висс прочитал все, что смог. Так что мы знаем, да.
- Я боюсь не вас и не того, что вы откажетесь со мной дружить, когда узнаете. Я боюсь за вас.
Они захохотали все разом, так что Нест даже отшатнулся и вцепился в ручку двери.
- Вы не понимаете! Никто из вас... даже вы все вместе не сможете... если моя магия вырвется! Даже взрослые не смогут! Наши взрослые!
- А чего ей вырываться? - спросила Шеннена. - Ты же из старой семьи, значит, можешь собой управлять. Она хоть раз вырывалась?
- На самом деле, да.
***
Впервые ему объяснили, что он оружие, когда ему исполнилось четыре. Тогда еще - очень мягко, просто чтобы он учился держать себя в руках. В нем еще магия-то не проснулась толком.
Он не принял всерьез. Для него все эти разговоры были словно не о нем.
Когда ему исполнилось шесть, он уже знал в точности то, как они, Эйтви, в начале войны с горцами, еще при его прадедушке, обратили всю чудовищную внутреннюю магию старой семьи в способность уничтожать. Он не мог сдвинуть чашку, не вставая с места, но разрушить город - мог.
По крайней мере, так ему говорили.
А чашек он и правда не сдвигал. В его доме висели механические часы, умывался он с помощью водопровода, а не магического резервуара и никогда не поднимался в летку - так же, как его отец и дедушка, навсегда лишенные обычной магии, но полные до краев смертью. У него отняли даже способность воззвать к Лесу, что было самой сутью крови всех старых семей.
...Впрочем, и городов он не разрушал.
Он рос, чувствуя себя обычным ребенком, из тех, у кого вообще нет магии с самого начала. И дружил тоже смело, без оглядки на предостережения взрослых. И так же привыкли обращаться с ним и остальные.
Он почти забыл о том, что говорили ему о его магии. И когда один из старших подростков ударил его по лицу и его сила в ответ рванулась наружу, как рвется поток воды, сносящий плотину, он ничего не успел сделать.
Нест навсегда запомнил, как подростка этого смело в сторону, словно порывом ветра
(он видел желтую, грязную, бушующую воду, рвущуюся наружу, размывая берега)
и перекрутило, как мокрое белье, так что он услышал, с каким звуком рвется живое тело и как кричит, умирая
(в ней неслись камни и бревна, он не мог остановить ее, он не мог)
чужая кровь брызнула ему в лицо, и он чувствовал, как горячие капли стекают по коже, что-то влажно шлепнулось о землю у его ног
(желтая вода накрыла его с головой)
он закричал сам, глядя на ком окровавленного мяса перед собой, из которого торчали обломки костей, оно не было похоже на человека, оно было будто
(дерево, вырванное наводнением и разбитое о берег).
Кровь была везде: у него на руках, у него на волосах, он даже во рту чувствовал ее вкус, - и кричал, кричал, потому что остановиться просто не мог, он умер бы, если бы остановился, или сошел с ума.
***
- Меня даже не наказали, - отрешенно сказал Нест. Он сидел на крыльце и теребил рукав рубашки, не глядя на них, полукругом стоящих перед ним. - Просто когда разобрались, сказали: "Это же ребенок Эйтви, несчастный случай, как если бы на него дерево упало".
Он думал, они сейчас уйдут. Вместо этого Бриннэйн уселся на крыльцо рядом с ним.
- Но мы же не собираемся тебя бить.
- Это необязательно. Когда бабушка умерла, я выломал крышу у дома, переколотил все стекла и вырвал в саду деревья. Так что, - Нест неловко пожал плечами, - я думаю, любые отрицательные сильные эмоции... Адари такие же, как мы. Мы говорили с Вианной Адари, она тоже... как я. С ней было легко, она понимала, почему я с ней не буду дружить, и сама не хотела дружить со мной. Мы держались на одном расстоянии.
- Это единственная причина, по которой ты не хочешь с нами дружить?
- Этого мало?
- Это, считай, вообще ничего. Я б, может, еще и побоялся, если бы один был, а так - нет.
- Я же сказал, вы и вместе не сможете...
- Он не об этом. - Шеннена уселась с другой стороны от него. - Просто когда мы будем дружить, даже если один из нас тебя огорчит, ты сдержишься ради остальных. Правда, Нест?
Она улыбалась.
- Я не знаю, - сказал он почти шепотом.
- Ну, конечно, да.
- Я не знаю, - повторил Нест.
- Слушай, ты извини, конечно, что я порчу драматический момент, - сказал Висс, - но пока ты определяешься, у тебя дома нет ничего поесть? А то эти выдернули меня прямо из-за стола, и раз мы все равно говорим, так, может, ты...
Нест рассмеялся прежде, чем осознал, что смеется, по-настоящему.
- Мы можем пойти на кухню все вместе. Мои родители не будут против. Раз уж вы меня не боитесь.
- Вот это дело! - одобрил Висс.
Нест встал и открыл перед ними дверь. Это были его первые настоящие гости за последние пять лет.
- Пойдемте, - пригласил он.
В прихожей было совсем темно, и он почувствовал, как кто-то берет его за руку. Нест понятия не имел, кто именно, но повел его за собой к кухонной двери.
- Я не думаю, что мы очень много найдем, - смущенно сказал он. - Но что-нибудь наверняка будет.
- Поэтому и надо было приходить на праздник к нам, - отозвался в темноте Бриннэйн. - У нас было полно еды, а ты не пришел, и нам пришлось идти тебя искать, а теперь съесть все это мы сможем только завтра.
(Наверное, Нест держал за руку не его, потому что его голос звучал сзади.)
- Как вы вообще... вам сказали родители прийти за мной? - неуверенно уточнил Нест.
(Наверное, все было так же, как и с ним, и их отцы и матери велели им постараться хорошенько.)
- Да ну, вот еще. Мы просто поняли, что ты не придешь, и решили узнать почему.
- И вам разрешили!
Несту бродить по ночному городу не позволялось. Он не знал точно - чтобы уберечь его от города или город от него.
- Ну да. Да тут на всех оберегов больше, чем кожи.
Они вошли в кухню, Нест нащупал на стене шнурок и дернул. Под потолком вспыхнула лампа - северная, он не очень хорошо понимал, как она работает, но ни капли магии в ней не было. Иначе Нест и не сумел бы ей воспользоваться.
- Ух ты! - воскликнул Висс.
Он стоял, запрокинув голову и заслоняясь рукой от света. Нест обнаружил, что держит за руку Айрина, который в свою очередь придерживает сестру, а потом, прежде чем он успел что-то сказать, его гости горохом рассыпались по всей кухне.
- Задвижки на окнах! - восхитилась Шеннена.
- А откуда берется вода, если не магией, Нест? - крикнул Айрин.
- Пятеро, да у вас даже часы механические! - поразился Бриннэйн, и Эрин, хвостом следующий за братом, дернул его за рукав и потребовал:
- Подними меня! Хочу посмотреть!
- У вас такая чудесная кухня, - поставил точку Висс. - Никакой магии, так интересно!