ЗАГС был заполнен нарядными людьми, такое часто бывает. Однако сегодня люди были особенно нарядны, костюм каждого из гостей обладал как минимум одним экстравагантным элементом. Взять хотя бы юношу в белом пиджаке, левый рукав которого был украшен тёмным коричневым пятном, очень похожим на давно запёкшуюся кровь, или худая старушка в красивом красном платье, но при этом в ядовито-зелёной шапке, сочетание весьма необычное. Отдельное внимание стоило обратить на женщину регистратора, её красивая одежда была в пределах нормы, однако на лбу красовались пять чётких, чёрных букв, которые складывались в слово "Пизда", однако неясно было, то ли это татуировка, то ли слово было нанесено лишь на время церемонии, в любом случае это было очень красиво. Да и сам я позаботился о внешнем виде, на моей голове красовалась тяжёлая медная корона, которую я для верности привязал к голове верёвкой, затянув узел на подбородке, что бы не потерять её ненароком, ибо когда с головы Кровоеда падает корона, это заканчивается всеобщей паникой и закрытием Алфавита на несколько месяцев. Зазвучал марш Мендельсона, я слышал его много раз и поначалу не обратил внимания, а потом заметил, марш отличается от оригинала некоторыми незначительными элементами, определёнными нотами, которые делают его не просто торжественным, но и немного грозным, даже злым.
- Стаканов... - прошептал я с улыбкой.
Наконец в зал вошли те, ради кого мы собрались. Жених и невеста. Сучка и кобель. Чёрное и белое. Твёрдое и мягкое. Лёгкое и тяжёлое. Холодное и горячее. Молния и спирт. Кровь и масло. Дерево и космос. Соль и звезда. Зазвучал голос женщины регистратора:
- Уважаемые Пётр Сергеевич и Елизавета Сергеевна, а так же дорогие гости, я рада приветствовать вас на торжественной церемонии мракосочитания. Сегодня мы станем свидетелями того, как два замечательных человека покажут нам свою ненависть друг к другу. Ненависть - самое сильное и чистое чувство, она связывает людей более крепкими узами, чем любовь. Жажда крови и наслаждение болью ближнего являются основами нашего существования, это чувства, которые должен воспитать в себе каждый из нас. Я искренне желаю вам, уважаемые жених и невеста, быть бесконечно сильными, дабы пламя ненависти не погасло ни в одном из вас, что бы столкновение ваших дорог отразилось исполинскими волнами и достигло мраморного мира, из которого за нами наблюдает знание. А теперь прошу вас в присутствии свидетелей и гостей дать подтверждение, является ли ваше желание официально объявить о взаимной ненависти - добровольным? Прошу ответить невесту.
- Да, - прозвучал тоненький голосок девушки, необыкновенной красоты, которую не мог скрыть ни макияж, ни все эти марлевые фантики, которые называются свадебными нарядами. В руке она сжимала букет, который напоминал скорее веник, сделанный из железной проволоки. Кончики прутьев едва заметно шевелились. Я чувствовал в ней удивительную способность ненавидеть. Я предвкушал.
- Прошу ответить вас жених.
- Да, - он произнёс это очень тихо и даже грустно. Мне это ни о чём не говорило
- Прошу вас пройти к столу и оставить подписи для заключения мрака.
На столе лежал белый лист бумаги и огрызок чёрного карандаша. Сначала подошла невеста и за секунду начертила идеально ровный и правильный квадрат. Жених в свою очередь смачно харкнул на листок, угодив в центр этого квадрата.
- Уважаемые Пётр Сергеевич и Елизавета Сергеевна, в соответствии с законами Алфавита, теперь вы вечные враги. Настало время узнать ваши противоположности.
Враги повернулись друг к другу лицами и встретились взглядами. Музыка исчезла, в зале воцарилась абсолютная тишина, такой тишины не способна выдать могила, уж я-то знаю. Они смотрели друг другу в глаза и молчали, их лица ничего не выражали, но то, что происходило в их черепных коробках, я уверен, это был прекрасный танец страстей, жаль я не умею читать мысли, да и настоящего врага у меня никогда не было, только жертвы, которых я любил, а что такое любовь? Очень неудачное изобретение. Шли минуты, за которые не дрогнул ни один мускул, не возникло ни одного звука. Я начал волноваться, ведь нет ничего хуже, чем полное равновесие между врагами, но как только я подумал об этом, равновесие пошатнулось. У невесты потекли слёзы. Покидая обречённые глаза, прозрачные капли срывались с подбородка на спелую грудь, рот стал медленно открываться, с каждой секундой все шире. Бедняга отважно сопротивлялась, я был на её стороне, но это ей не помогало. Неожиданно раздался хлопок, изо рта девушки выстрелил кровавый фейерверк, украсив платье, лицо жениха и работницу ЗАГСА красным, разлетелись зубы, щелчками ударяясь о стены и пол, а потом вновь возникла абсолютная тишина. Борьба взглядов продолжалась. Я восхищался силой невесты, несмотря на то что она проигрывала. После хлопка ей полагалось исчезнуть, одно лишь знание ведает, как ей удалось отделаться разорванным ртом. Жених тоже был в замешательстве, похоже он не был готов к продолжению борьбы, его сконфуженное лицо выражало абсолютную защиту, от которой с каждой секундой становилось всё меньше толку и тут невеста по-настоящему меня удивила. Её глаза закатились, железный букет в руке начал накаляться, так что кончики прутьев окрасились в оранжевый цвет, рот жениха распахнулся в единый миг, прозвучал душераздирающий вопль, а потом исчез в оглушительном взрыве. Петра Сергеевича больше не было в зале, женщина-регистратор отделалась испорченной причёской, гости взбудоражено зашептались, невеста стояла в одиночестве, закатив глаза, все взгляды были прикованы к её лицу. Наконец в правом глазу возникло почернение. С моего места нельзя было разглядеть, но я и так знал, что это символ в виде кольца, одного большого и трёх маленьких, которые к нему стыкуются с разных сторон. Зазвучал голос работницы ЗАГСА:
- Пётр Сергеевич не смог остаться с нами, не смог вынести боль, я провозглашаю его угнетённым и желаю ему возвращения. Елизавета Сергеевна испытала боль, но это не остановило её ненависть. Я провозглашаю её угнетателем и поздравляю с приобретением кольца врага.
В зале раздались оглушительные аплодисменты. Лиза ужасающе улыбалась остатками окровавленных губ, люди свистели, кричали и топали, потом начали успокаиваться и постепенно направились к выходу. Я же повременил, дождался когда зал опустеет, подошёл к работнице ЗАГСА и спросил:
- Скажите пожалуйста, а вот это бранное слово на лбу, оно у вас там всегда?
Женщина выдержала паузу, распробовав мой вопрос на вкус и наконец произнесла:
- Всегда