Один мудрец сказал, - нет ничего более неправдоподобного, чем действительность.
А ВОТ И Я! ДЕЛО О МЁРТВОЙ СНЕГУРОЧКЕ
- I -
Глава первая. Снег будет завтра
В обычной квартире на шестом этаже девятиэтажки из новых колонок музыкального центра неслась музыка:
Шарик, сидел я тоже на цепи,
Рубал хозяйские харчи.
Шарик, и по ночам я видел сны,
Всё, как и ты. Всё, как и ты.
Под аккомпанемент отчаянной песенки парень заходился мастерить на кухне подставку для ёлки и обрушил там что-то, какофония звуков, жуть!
Две юные особы, как принято называть, девчонки с нашего двора, перебирали ёлочные игрушки, услышав этакий тара-рам, переглянулись, захихикали.
- Наш чувяк с печки бряк! Я вздрогнула даже. - Разбился самый красивый шарик, представляешь? - От грохота, наверно.
Под оглушительную музыку на кухне не то рубили дрова, не то заколачивали гвоздь. Но девочки, не любопытствуя, дело хозяйское! - дурачились в комнате.
- Хит сезона: "В лесу раздавался топор дровосека!" - объявила одна, как подобает настоящей ведущей.
- И не так, и не в такт. А вот так! - застыла в позе "перекуём мечи на орала" другая.
Похохотали артистки, и вдруг охватило их беспокойство.
- А, кстати, где ёлка? - закричали вдвоём, не сговариваясь.
- Вообще-то, в лесу! - легко перекрыл из кухни все децибелы молодой бас. - Но у Алика с девятого этажа есть лишняя!
- Ну, вот... Подставка готова, - пришло оттуда ещё одно сообщение. - Девчонки, я мигом. Без меня никому не открывать! - донёс голос сквозняк уже из прихожей.
Как только за хозяином захлопнулась дверь. - Потанцуем? - предложила блондинка, приглушая звук, и включила лёгкую музыку. - Потом! Мы, ведь, собирались заняться готовкой, - возразила черноокая её подружка.
Заглянули на кухню. Пол был чисто выметен, ни соринки, рядом с веником лежала крестовина для ёлки. Открыли холодильник. - Да тут снеди на целую роту!
- Наш парень! Купил всё, что требуется. - Даже эскимо на палочке!
- С чего начнём? С мороженого? - Нет, я серьёзно.
- Ну, как обычно, салат-оливье... - Давай кучерявый пинчер! - Ещё бы запечь кораблики из картошки, в кожуре...
Оживлённо разговаривая, подруги искали необходимые ингредиенты, муку и специи.
- Посчитай калории, дорогая! Тоже мне, кораблики... Что, не можешь обойтись без украинского сала?
- Ломтик сала на шпажке, парус кораблика, разве это калории... не смеши. Вкусно, просто и очень красиво. Съедобно, полезно и как элемент украшения не хочешь - не ешь!
- Ах, не понимаешь, всё-таки. Сало - это энергетический продукт! Сопоставимо разве что с банановыми сверчками. Как тебе такая замена? - блеснула эрудицией синеглазка.
- Вот и питайся сама сверчками! Две столовые ложки на обед и одну на ужин. А я посмотрю через месяц, что с тобой будет.
- А ты думаешь, чего я такая стройная? Ну, уговорила! Пусть будут кораблики. Главное, картошку не надо чистить. - Не забудь только помыть!
- Уже помыла, что теперь? - Займись кучерявым пинчером. - Ах, как люблю я этот запах шоколада...
................................................................................
За окном серело. Вернее вечерело, так как серело с самого утра. А снега нет, как нет! Но будет, по всей вероятности, завтра. Зима запаздывала, как всегда на целый месяц, и никто этому уже не удивлялся.
Павел тоже, когда ему выпало снова дежурить в новогоднюю ночь, нисколько не удивился. Не потому что так было в прошлом году, или позапрошлом, просто давно приучал себя ничему не удивляться и не отчаиваться, как того требовала его работа, и находить себе утешение (между прочим, он уже знал, чем займётся завтра).
Ну, а если считал он, что придумал свой план, как утешение за неурочное дежурство, значит, сам себя обманывал: план был на перспективу! Но, как обычно это бывает, в голове долго не топчутся серьёзные мысли, и сейчас все вытеснила одна, но радостная, о предстоящей встрече с необыкновенной девушкой.
"В это же время... через двадцать... четыре... часа!" - и, прыгая через две ступеньки, Павел так живо бежал по лестнице, что на шестом этаже налетел на человека, пытающегося вытащить из лифта застрявшую там ёлочку. - "С новым годом!" - крикнул на бегу, но мрачный тип почему-то не ответил.
"Впереди будет масса времени, - размышлял дальше. - Днём успеет выспаться. А вечером зайдёт поздравить с Новым годом свою соседку. Случай их свёл год назад, сразу как переехал сюда жить. С её мамой он сталкивался иногда, то лампочка перегорела, то выключатель починить. Но дочь видел мельком, как будто что-то мешало им встретиться. Но завтра (чур!) день особенный, когда исполняются желания, и девушка должна быть дома. Будет невежливо с её стороны не пригласить его хотя бы на чашку чая".
Наружная дверь, когда Павел толканул её, поупиралась немного, а потом распахнулась вовсю ширь, и он зажмурился даже: в лицо и глаза ему большой мокрой ладонью залепил ледяной дождь.
"Чёртов дедушка Мороз, проспал в постели, теперь плюётся, блин!" - только и успел подумать Павлик, и закашлялся от новой ледяной пощёчины, а нога прямиком угодила в лужу. Что тут скажешь? - и уже не глядя под ноги, Павел побежал ловить маршрутку.
......................................................................................
Со стороны Горбатого моста ничего не было видно: ни машин, ни дороги, ни самого моста, вообще ничего! - ибо всё закрывала серая плотная мгла. Но вот мгла сверху стала розоветь, там показались два смутно светящихся глаза, приближаясь, они разгорались всё ярче и ослепительней, и вдруг мгла вывернулась наизнанку, исчезла! - и, разбрызгивая всю воду из лужи и фыркая, откуда-то взялась маршрутка, "Газель".
- Шумахер, чёрт! - отскочил Павел в сторону. - Без подогрева! Только ещё биде с ледяным фонтанчиком не хватало, - и наклонился вперёд, пытаясь разглядеть водителя.
- В центр? - спросил резко.
- Ладно... садись! - раздался голос из темноты.
Он плюхнулся позади водителя, вода стекала с куртки на пол, намочила сиденье, - оглянулся! - в салоне никого не было.
- Вот катаюсь тут... из-за тебя одного, - буркнул крутой затылок впереди. - Тебе куда?
Маэстро был явно не в духе, но пассажир-то, ведь, не причём!
Павел коротко ответил "куда".
- Понял! - оживился шеф. - Ты что на работу, или как?
- Или как. На дежурство! - повздыхал, усаживаясь поудобнее, Павел.
- Не пыльная у тебя однако работа, гражданин начальник. Нервная, вроде как у меня, - вздохнул и себе водитель, и вслух произнёс почти дружелюбно: - Погода ни то - ни сё. Хочешь, могу доставить прямо к подъезду?
Но парень молчал. Спит, что ли? - "Эй!"
- Угу, - послышалось в ответ. Пассажир прикрыл глаза, наслаждаясь теплом.
Поговорить не получилось.
"А ноги ты себе, брат, всё-таки, промочил!" - хмыкнул мастер быстрой езды умиротворённо, щёлкнул на панели переключателем, и надтреснутый голос тотчас запел:
Просто одинокая волчица
Никого не хочет полюбить,
Словно неприступная царица,
Ни понять её, ни приручить.
Голос звучал низко, хрипло, Павлу показалось из самой утробы, вот только чей? Шумахера или его, собственной? И причём здесь Шумахер, - удивился.
- "Уаааааа..." - взвыла волчица.
- Спасибо за подсказку, одинокая тварь! "Голос из логова" - подходящее название для дела...
- Что, начальник, забыл номер папки? И правильно, зачем вообще нужен.
- Кто ты?
- Номера меняются, бумаги сдаются в архив, а дело остаётся. Красивая надпись на папке отлично будет смотреться! - продолжал бубнить дьявольски насмешливый голос.
- Надо взять на заметку, хорошее ведь название, - подумал Павел и сразу увидел: новую папку и надпись своей рукой, сознавая смутно, что это всего лишь сон.
Бэтман выжал сцепление, прибавил газ. "Даёшь Формулу-1!" - и газель, не газель, тигрица, пантера, пума! - рванула вперёд сквозь глухую стену дождя.
.............................................................................
Служебный коридор нигде не прерывался холлами.
На дверях одинаково поблескивали номера кабинетов. И были на всех одинаковые такие, как большие круглые пуговицы, дверные ручки.
Ничего особенного, вроде обычный коридор, его можно было пройти из конца в конец, даже не заметив "как".
Но иному человеку коридор мог показаться бесконечно длинным. Хотя длина была, вообщем-то, не причём - просто взгляду не за что было зацепиться, не к чему придраться.
Случалось бродяга, небритый-чужой, вышагивал здесь сквозь строй в две шеренги с чёткими интервалами дверей под конвоем, держа руки за спиной. И такие бывали тут.
По проходу, гулко печатая шаг, шёл человек.
Рассеянный дежурный свет падал с потолка. Дизайн в жёлто-песочной гамме усиливал эффект, придавая шарм пустыни простому служебному переходу.
И двери, покрытые лаком цвета вишнёвого клея, казались сейчас строгими её часовыми, и мундиры их были плотно застёгнуты на одну большую пуговицу.
Шаги отпечатали счёт, ровно двадцать восемь, и замерли у двери с номером 317 -
это был кабинет следователя Павла Ивановича Гаврикова.
Повернулась круглая ручка с кодовым замком.
Но прежде чем Павел закрыл за собою дверь, впереди, напротив, приоткрылась другая, номер 322, оттуда высунулась любопытствующая физиономия.
- Шеф пришёл! - оповестила всех радостно личность и, показав вихрастый затылок начальству, оборотилась к невидимым слушателям.
- Представь, Андрей! Идёт шеф, а за ним след мокрый тянется...
- Да ты что, Стёпа?
- Так дождь же на дворе, сечёшь!
В глубине кабинета номер 322 заржали в несколько глоток, рыжая головушка скрылась. "Никакой субординации, распустились черти!" - возмутился Павел, хотел произнести вслух ещё что-нибудь, такое-этакое, но момент был упущен, обе двери захлопнулись.
Коридор снова опустел.