- Ну кто догадался вызвать меня на висельника? Первый день работаете что ли? Саня, привет! Ну как можно-то на такого рода... э-эм... преступление меня вызывать? Я, между прочим, чай пил. И, между прочим, приятно беседуя с Екатериной Александровной.
Тот, кого назвали Саней, улыбнулся и пожал протянутую следователем руку.
- Раз уж я прибыл на сей пустяк, то потрудись, любезный Алексашка, просветить меня насчет случившегося, - улыбнулся следователь в ответ, притворно выпучив глаза.
- Да вот, Петр Леонидович, студентик изволил-с путем повешания с жизнью проститься, - поддержал кривляния начальника Саша, - Снимал здесь квартиру у бабулечки одной, родители живут в другом городе. Хозяйка говорит, что тихий парень был, компаний не водил, музыку громко не слушал, квартиру поддерживал в чистоте, платил исправно. Благо, платить было не много. По словам хозяйки парень получал стипендию и подрабатывал то грузчиком, то еще кем-то, короче, подробностей не знала, знала только, что человек он порядочный, посему о его заработке с пристрастием не расспрашивала. На теле обнаружены синяки, ссадины, но это все незначительно, они вполне могли быть получены во время его подработок. Следов борьбы нет, короче, натурально самоубийца. Что его к такому сподвигло - неизвестно.
- Это все интересно, конечно, но как звали парня? - уже серьезным тоном спросил следователь.
- А! Да, конечно... - Саня замялся, - Артем Иванович Истомин, двадцати трех лет.
- Родителям сообщили?
- Да, через два дня обещали быть.
Следователь Муравьев вздохнул и подался вперед, ко входу в подъезд:
- Что ж, зайти, посмотреть что ли.
В комнате стоял густой смрад. Видимо, труп провисел здесь уже некоторое время. Саша подтвердил:
- Хозяйка пришла навестить, а парень не открывает. Она прильнула ухом к двери послушать, дома ли Артем, и учуяла неприятный запах. Затем открыла дверь своим ключом и, собственно, увидела вот это. Труп здесь дня три провисел. А хозяйка у соседки сейчас отсиживается.
В однокомнатной квартире было довольно пусто. Парень довольствовался малым. Интерьер состоял из стола, стула, дивана и шкафа, заваленного книгами и тетрадками, на вешалках пара смен одежды. Ну и Артем, покоящийся в дверном проеме между комнатой и кухней. Несколько сотрудников полиции собирали личные вещи студента - электронику, книги, одежду и т.д. - в картонные ящики для передачи их родителям. Сам студент внешне был ничем не примечателен - темные средней длины волосы, не красавец, не урод, рост на вскидку метр восемьдесят, вес около семидесяти килограмм. Короче, обычный, средний во всем. Да еще и порядочный по словам хозяйки квартиры. Как раз в душах таких людей чаще всего и бушуют страсти и борются противоречия. Такие люди не имеют врагов, да и друзьями не всегда могут похвастать. С такими и происходят срывы и несчастные случаи. "Простое самоубийство, здесь и думать не надо. Зачем только меня дергать было? Участковый бы и сам разобрался с этим вопросом". Так думал Муравьев, окидывая взглядом комнату. Тут его взор пал на пухлую тетрадь, мимо которой старательно проходили сотрудники, собирающие вещи. Они будто в упор ее не замечали. Следователь некоторое время постоял, наблюдая за процессом. Вот уже вся одежда из шкафа с тетрадью перекочевала в ящики. И книги и прочий хлам тоже в коробках. И вот единственный шкаф остался пустым за исключением подмеченной тетради. Полицейские уже запечатывали ящики. Когда они, склонившиеся над коробками, отвернулись от шкафа, следователь быстро подошел к шкафу и машинально сунул тетрадь к себе в дипломат. Он не успел даже подумать, зачем это сделал.
На выходе из подъезда Петра Леонидовича заметил Саша.
- Все, уходите?
- Да, надо бы все оформить, как следует. А здесь делать больше нечего. Здесь все ясно. Одного не пойму, зачем меня вызывали, - несколько растерянно сказал Муравьев. Говоря последнюю фразу, он посмотрел куда-то вдаль.
Петр не обратил внимания на шутливое извинение коллеги, на то, как Саша тряс его вялую руку. Им овладела меланхолия, но причин ее найти он не мог. Несомненно, это что-то связанное с безвременной кончиной молодого приятного парня. Но схожих вещей Петр ни раз уже был свидетель. Ни одна мысль, за которую можно было уцепиться, не лезла в голову. "Старею, видимо", - сказал себе Муравьев.
Как обычно, Петр Леонидович поздно попал домой. Семья уже легла спать. Следователь бессильно упал на диван, бросив рядом с собой дипломат.
"Вот старая бошка, я же совсем забыл!"
Он нетерпеливо достал из дипломата тетрадь, "изъятую" у висельника. Неясно почему, но сердце Петра стало стучать сильнее, а руки задрожали. Все же он открыл первую страницу. Это было как раз то, о чем думал Муравьев. Это был дневник.
Часть 1.
Дневник.
В тексте сохранены грамотность и пунктуация автора, Артема Ивановича Истомина, а так же выделено то, что автором было выделено подчеркиванием либо особым шрифтом.
7 апреля 2015.
Ну, всем привет, меня зовут Артем! И сразу же вопрос - к кому это я обращаюсь? Неужели шиза в двадцать-то два года? Нет, просто размышлять и излагать свои мысли удобнее и не наскучивает, если к кому-то обращаешься. Пусть это будет обращение к себе, к своему дневнику или же к тому, чей наглый нос посягнет на тайны моей крайне таинственной жизни. И тут вновь возникает вопрос: а на кой черт я затеял сию писанину? А просто так. Может, прочтет кто, любой же, кто ведет дневник, втайне надеется, что его прочтут. А может мысли свои хочу в порядок привести. Когда обдумываешь что-то, то нередко отвлекаешься, внимание так и прыгает с вещи на вещь, порой даже сложно сосредоточиться, а вот такие дневниковые записи помогут собрать в кучу мозговую энергию и лаконично выразить мысль. Посудите сами: писать много не так уж и хочется, а посему подбираешь нужные слова. Уж лучше пара слов в точку, чем талмуды бесполезных мыслей, которые, как мухи, жужжат в голове. Может, я для себя пишу, чтоб в старости почитать, похихикать и всплакнуть. И, несомненно, на этих страницах я хочу быть честным с собой.
Внимание, вопрос! Что же я буду описывать здесь? Жизнь моя - рутина: универ - работа - дом. Совершенно не хочется описывать то, как я посещаю эти инстанции. Потому я буду описывать волнующие события и спонтанно возникающие сопутствующие мысли, короче то, что меня волнует или вдруг взволновало. Тысячу раз проходя один и тот же путь, можно передумать тысячу разных дум и увидеть тысячу разных событий. И эти события, окрашенные умозрениями тысячи идущих, будут разными для них. Хотелось бы верить, что я - это я. Даешь индивидуализм по одноцветным дням и людям!
Кстати, одно знаменательное событие произошло сегодня. Я, Артем Истомин, начал вести свой дневник! Хоть это и такая мелочь, но я чувствую, что пленка, на которой запечатлена моя жизнь, начинает проявляться.
8 апреля 2015.
С энтузиазмом я приступаю к следующей записи, хоть ничего не случилось знаменательного и никаких идей в мою голову не поступило. Пустые дни описывать мне не хотелось бы, ибо тогда моя идея с дневником быстро перегорит. Но стоит в качестве предтечи описать кратко мое увлечение, чтобы последующие записи на определенную тему не казались слишком уж бредовыми и спонтанными.
Я увлечен мистикой. И за время моего исследования всего того, что находится за пределами материи, я осознал одну вещь - есть всеобщая энергия, пронизывающая все слои бытия, и на ее основе воздвигается множество вообразимых и невообразимых феноменов. Эту энергию называли по-разному и она принимала разные формы в зависимости от течений, рассматривающих проявления и воздействия энергии. В общем, я увлечен манипуляциями с этой всеэнергией; тем, что называется магией.
Осознав всеобщность энергии, я понял, что любой на нее взгляд имеет место быть. И ни одна религия или мистическое течение не могут быть истинными, поскольку они все имеют силу и в какой-то степени истинны, так как происходят из одного источника.
Эта мысль сподвигла меня на размышление о природе добра и зла. Добро и зло - это чисто человеческие понятия, имеющие под собой, кстати сказать, весьма сомнительную классификацию. Человек несвободный нуждается в ярлыках. Добро и зло смешивается, если их рассматривать с позиций всеэнергии. Но коль скоро я существую в обществе людей, а мой разум пока не может подняться до беспонятийного мышления, я решил так разграничить добро со злом: добро - это то, что хорошо для меня, а зло - это то, что для меня плохо.
В мое время мы имеем богатейший опыт исследования этой так называемой духовной энергии. И грех не пользоваться и не дополнять своим опытом эти знания. Тем более, это здорово дополняет нашу угробленную рутиной и институтами реальность. Согласитесь, приятно осознавать, что где-то рядом есть духи и мифические существа, боги, колдуны, ведьмы. Я люблю ночью прогуляться по лесу или по посадке. Сесть на какое-нибудь дерево и смотреть в небо, слушая шумы ветра и листьев, вдыхая ночной воздух. Помимо легкого чувства опасности, вызванного темнотой и шорохами, невольно закрадывается острое мистическое чувство, которое ни с чем не спутать. В нем есть все: и тревога, и вдохновение, и расслабление, и напряжение, и радость, и какая-то светлая грусть, и тоска... Прошлое и будущее не рвут твой разум, а гармонично сочетаются с настоящим. И как тут не поверить в то, что в мире есть волшебство...
11 апреля 2015.
Который день опять рутина, я угодил в нее с головой. Я не писал сюда несколько дней не только потому, что не было сил, а еще и потому, что нечего было писать. Уныло в голове бродят меланхоличные мысли. Порой подумываю смалодушничать и, закрывшись в самокопании и жалости к себе, предаться депрессии. Благо, вечерний весенний ветерок не дает мне этого сделать. Одно обидно, что насладиться я им могу только по пути домой с работы.
Но ночью так приятно лежать на кровати под окном, слушая шуршание листьев деревьев, от которого уже успел отвыкнуть за зиму, что невольно думаешь: природа просыпается, магия разливается всюду, а я так малодушен в этот момент. Я тогда вздыхаю и улыбаюсь, и закрываю глаза. Под этот шум воображение уносит меня в мифические земли, где благородные и задумчивые мужи, прогуливаясь по лесам, созерцают нимф, а ночами ухают совы, предупреждая заплутавшего в лесу юношу о еженощном обходе лешего своих владений.
14 апреля 2015.
Сегодня была лекция по праву. И в потоке речи преподаватель обратился ко мне с вопросом относительно морали и права. И тогда за долю секунды, за один короткий миг я открыл для себя, казалось, очевидную вещь! Мораль, любая мораль, пусть даже данная нам в священных писаниях, создавалась людьми и для людей, на основе усредненного чувства справедливого и добра и зла. Мораль приглушает индивидуальность, ограничивает и без того мнимую свободу. В жизни имеют место разные события и разные исходы, для кого-то хорошие, для кого-то не очень. Существует множество противоположных идей, справедливость которых может быть доказана с одинаковой убедительностью. Не значит ли это, что Высший Разум учел многообразие событий и идей и их отношений к ним и то, что они в полной мере имеют место быть? Не значит ли, в свою очередь, это, что на уровне Высшего Разума как истока всего стерты грани добра и зла, морали, правильного-неправильного, справедливого-несправедливого и вообще других отношений? Высший Разум абсолютно свободен от отношений и предрассудков, он есть чистая мудрость, чистый образ, чистое действие. Он - идеал, если хотите, архетип, ибо мы можем лишь приблизиться к нему, но не стать им. И вот тут внезапно вопрос о морали и праве потерял для меня смысл. Я знал, как на него ответить, но не мог. Я просто смотрел на преподавателя и молчал. Далее я уже не конспектировал лекцию, я молча смотрел в тетрадь, пытаясь ассоциировать себя с Высшим Разумом, попытаться мыслить, как он. Мыслить образами, беспонятийно, "безъярлычно".
18 апреля 2015.
Я два дня пробовал "поиграть" в Высший Разум, пока моя голова не начала распухать, а дух падать, неспособный вырваться из пут несвободы. Первое время идея этой "игры" вдохновляла меня, и я скорее спешил остаться один, чтобы думать, как думает он, чтобы слить и стереть в себе все, подобно всеэнергии. Но я вовремя понял, что все хорошо в меру. Как раз тогда, когда можно трезво обдумать неудачу, не бросив идею и не опустив окончательно руки. Я понял, что человек может освободиться от предрассудков, но распрощаться с понятиями он не может. Но вполне можно крутить этими понятиями. Свобода - в свободном мышлении! В использовании слов и феноменов так, чтобы тебе самому было хорошо, в использовании имеющегося в добро. И это отнюдь не эгоистическая точка зрения. Это здравый индивидуализм. Я буду заботиться о своем добре, и каждый будет заботиться о своем добре. Во взаимодействии индивидуальностей рождается комфорт для каждого, подобно тому, как в спорах рождается истина. Эгоистично было бы, думая о других людях, не давать им самим думать о себе.
Я справедливо заключил, что такое понимание свободы делает принципы магии еще более всеобщими. Можно использовать любой ритуал во благо себе, не обращая внимание на чисто человеческий фактор, определяющий магию как черную или белую или черт его знает еще какую. Все достижения эзотерической мысли только и ждут, чтобы я ими воспользовался.
С этого дня я решил, прислушиваясь к себе, сделать себя максимально свободным и свое существование максимально комфортным для себя. И почему бы для этих целей не использовать магию?
19 апреля 2015.
Сегодня воскресение - выходной и от универа, и от работы. Сегодня я думаю о себе и заготавливаю то, что буду практиковать для достижения моих целей, а именно - успешной и свободной жизни.
Первым делом надо бы мне стать уверенней и побороть страх. Вести борьбу с каждой мелочью, внушающей страх, бессмысленно и затратно энергетически и по времени. А потому я решил выпотрошить саму суть страха. Долго размышлять о природе страха, его определениях и методах борьбы я не стану. Я просто одним махом отсеку страх и неуверенность могуществом, которое может даровать магия и углубление в собственную природу и желания.
Довольно сильны оккультные символы как сами по себе, так и по психологическому воздействию на обывателя, который эти символы просто увидел. В обывателе просыпается мистический страх перед необычностью и неизведанным.
Для начала я решил окружить себя талисманами, внушающими страх и благоговение. Мой арсенал составляли как кресты всевозможных форм и размеров, так и пентаграммы и другие "висюльки" разных форм с начертанными на них знаками. Кое-что из этого я соорудил сам, кое-что купил в оккультных лавках и магазинах для рокеров. Что-то из этого я заговорил вычитанными заговорами, некоторые заговоры я составлял сам, вложив в них душу и желания. Что-то из вещей я оставил нетронутыми заклятиями, позволяя им самим излучать энергетику либо же просто служить украшениями.
Так же я приобрел несколько предметов одежды защитного для себя - черного - цвета. По приходу домой я облачился в свои новые наряды и гармонично распределил свои талисманы - не хочу же я выглядеть новогодней елкой, нацепив на себя весь имеющийся арсенал. Кое-что я надел нательно, кое-что спрятал в сумку, а кое-что нацепил на благо осуждающих и не очень взглядов прохожих.
В сочетании с моим недавним прозрением и, в связи с ним, изменившимися взглядами на мир, в новом облачении я показался себе уверенным и смелым. Но это было дома у зеркала.
Хотя, примечательным было то, что мой столь для меня необычный облик, будто сам хотел отправиться в пучину действий. Обычно, примерив что-то необычное, что мне понравилось, я не представляю себя в этом на людях. Мне кажется, что я буду привлекать внимание, что буду смотреться нелепо, мне становится неуютно. Но в этот раз я ложился спать, с нетерпением ожидая завтрашнего дня, чтобы "расправить крылья" заново открывшегося себя. Я разделся, но нательные амулеты решил не снимать. Пусть их воздействие вольется в меня.
20 апреля 2015.
В этот же вечер в моем доме была девушка. И мы не просто пили чай и смотрели фильмы. Я пишу эти строки, в то время как она спит на моем диване.
Мое появление на людях прошло как нельзя замечательно. Казалось, окружающие не замечали моего облика, вернее, замечали, но не обращали на него внимания. Это меня, заведенного, немного охладило и успокоило, что и пошло на руку, ибо излишняя горячность ни к чему хорошему не приведет. Разум должен оставаться холодным. Я успокоился и спустя некоторое время стал ловить на себе робкие взгляды. На них я реагировал снисходительно, украдкой обдавая смотрящего уверенным холодным взглядом, от которого любопытствующий тут же отворачивался.
На парах я блистал знаниями, неведомо откуда взявшимися в моей голове. Мне казалось, что я знаю все и всегда это знал, вот только надо было знания пробудить. Я несколько раз вступал и со студентами, и с преподавателями в дискуссии, из которых выходил победителем. Споры были непродолжительными, обычно мой оппонент прятал от меня свои глаза, избегал моего взгляда. Ему было проще согласиться со мной, чем смотреть в мою сторону. Для меня это стало своеобразной игрой: пристально следить за взглядом говорящего со мной, ловить его глаза при попытке бегства. Разум мой был увлечен этой игрой, при этом рот говорил как бы отдельно.
В разговорах с девушками я был вежлив и обходителен, но не терял холодность и колкость. Это вообще для меня не свойственно, если учесть, что раньше с женским полом я старался связей иметь как можно меньше - при общении я смотрел во все стороны, лишь бы не на девушку, а еще у меня мокли ладошки. Сегодня же я был сухим и теплым. Та, кто спит у меня в комнате, сама сказала, что я давно нравлюсь ей и что она хотела бы провести со мной вечер. Я ей поверил, поверил в искренность ее намерений, так как она не убегала от моего взгляда. С девушкой я был лишь однажды, и тогда старался сделать все, лишь бы ей угодить. Сейчас я был настойчив и временами, может быть, груб, я удовлетворял свои желания. Но я видел, что она была нисколечко не против.
22 апреля 2015.
Сегодня на работе попытались задержать зарплату. Сейчас станет ясно, почему я говорю попытались. Честно отбатрачив свою смену, я решил забрать свое месячное жалование, которое всем работникам выдается с 20го по 25е числа каждого месяца. Я подумал, что не хочу ждать своей очереди, а посему пошел в бухгалтерию за кровными. Бухгалтер сказала мне, что не может сегодня выдать зарплату, а выдаст только послезавтра. Я решил смириться с таким положением дел. В коридоре, когда я выходил из бухгалтерии, мне встретился Валя - Валентин Иванович - мужик лет тридцати, коллега мой, тоже грузчиком работает.
- Она не выдает сегодня, денег нет, - говорю я Вале разочарованно.
- Мне выдаст, - отвечает Иваныч, подмигивает мне и мерзковато так улыбается. Мол, подход имею и блат.
Я решил остаться и понаблюдать развитие событий. И действительно, выдала! Как только я услышал Валино "до свидания", сразу зашел в кабинет.
- Ну как там моя зарплата? Я вижу, появились деньги?
- Что ты себе позволяешь? - бухгалтерша смотрит на меня презрительно, Валя улыбается.
- Я позволяю себе забрать свою зарплату.
- Денег нет, приходите послезавтра, - то тыкает, то выкает мне бухгалтерша.
- Но для Валентина Ивановича нашлись. Я приходил до него, а денег не было. Стало быть, подвезли.
- Я не ясно сказала? Иванычу дала, теперь деньги закончились!
- Тогда, любезный Валентин Иванович, смею вас просить отдать мне мои деньги.
Тупая улыбка на лице Вали сменилась злостью и негодованием.
- Слышь, охренел, мелкий, обворовать меня задумал.
- На кой тебе деньги, Валя? Посмотри на себя, 35 лет, пузатый лысый урод, натуральный мешок с дерьмом, работаешь грузчиком за копейки. Гордишься блатом с этой старой шаболдой, - я украдкой глянул на бухгалтершу, - ты же, один хрен, пропьешь часть получки, а то хоть еще пару дней порадуешь жену своей трезвостью. Ты вот сейчас думаешь, что я крикну, мол, подавись своими деньгами, и уйду? Нет, я настаиваю на своем: дай мне мои деньги, идиотичный дегенерат!
Некоторое время в кабинете стояло молчание. Затем Валя стал что-то мямлить про дочку, детский сад и какие-то срочные взносы, а бухгалтерша, старая пробка, начала из кассы отсчитывать мне зарплату. Получив деньги, я внимательно всмотрелся в лица этих идиотов и зажмурился от удовольствия, как кот.
23 апреля 2015.
Ничего, что заслуживает отдельного внимания. Я говорю властно и уверенно, и меня слушают. Я окружил себя заботой и мыслями о себе. Я неустанно благодарю всеэнергию и Высший Разум за силу, дарованную нет, не мне. Всем нам. Кто же виноват, что я могу ею пользоваться, а кто-то - нет. За эти дни в моей постели побывали уже три девушки. Но я начинаю скучать с ними. Гораздо больше мне нравится все возрастающий интерес ко мне и желание людей слышать мое мнение по какому-либо поводу.
Но меня кое-что гнетет. Я открываю шкаф и вижу в нем пустоту. У меня нет скелетов там. Мое увлечение магией мало того, что относится к естественным способам к самосовершенствованию, но и каждый второй подросток мнит сейчас себя колдуном и каждая вторая одинокая дура в годах - потомственной ведьмой. Посему практика колдовства не может сойти за скелета в шкафу.
24 апреля 2015.
Я постиг наличие силы и теперь могу вполне самостоятельно создавать магические предметы, заклинания, заговоры, ритуалы. Маг окружает себя побрякушкам, чтобы создать вокруг себя атмосферу колдовства. Это помогает ему почувствовать себя магом. Мне это уже ни к чему. Когда находишься на должном уровне познания бытия, то появляется особый вид интуиции. Он, вроде внутреннего голоса, говорит тебе. Но говорит не словами, а чувственными образами. Для того, чтобы достичь определенной цели, ты просто знаешь, что делать.
Я обрел уверенность и лишился страхов в некотором роде. Но я не могу сказать, что я ничего не боюсь. Бойцовый пес даже небольших размеров нападает да потенциального врага, виляя хвостом. Мне необходимо превратиться в зверя. Так я убью двух зайцев - и совершу ритуал по изгнанию страха, и заимею себе в товарищи скелета. Я уже знаю, как это сделать.
25 апреля 2015.
То, что я делаю, языком обывателя можно охарактеризовать как темное искусство. И я не стану отрицать, что нашел успокоение в темноте. Благодаря моим занятиям мой дух поднялся. Вместо бездумных поисков развлечений в медиа я все больше предаюсь размышлениям и созерцанию. Я могу неподвижно сидеть в лесу, слушая ветер и листья, я могу следить за людьми, особенное удовольствие мне доставляет наблюдение за детьми и животными. И те, и другие молоды для нашего мира, они новые. Их желания непорочны и чисты, а чувства кристальны и их проявления открыты. Порочным желание делает его лицемерное сокрытие под пеленой морали, которая, не позволяя удовлетворять естественные потребности, стала почвой для древа порока, ветви коего представляют собой обходы запретов морали и почки изощренных извращений, на ветвях обходов набухающие.
Я люблю дома, негромко включив тяжелую музыку, наблюдать, как сигаретный дым проходит сквозь пальцы. Я стал курить неожиданно, само собой получилось. Я не ощущаю тяги, но сигарета нужна мне для моего образа.
Я все чаще стал слушать разные направления рока. Нет, я не хочу обличить рок-музыку в чем-то темном и нечистом. Мне стали нравиться драйв и отсутствие рамок творчества. Что ни говори, но тематика тьмы и даже ее некоторый культ открыто преподносится только в творчестве рок-музыкантов.
И еще кое-что важное я чуть не упустил. Сегодня ночью я направляюсь на совершение ритуала по превращению себя в охотника-зверя, лишенного страха.
26 апреля 2015.
Вчера ночью что-то изменилось во мне. Вернее, я знаю что, я чувствую что, но не могу выразить словами.
Вчера ночью я был в открытой страшной местности, где невзирая ни на что поддался животному желанию.
В двенадцатом часу вечера я отправился на кладбище. Я долго искал могилу такую, чтобы она была и в глубине кладбища, но и чтобы находилась вдоль дороги. Там я нашел памятник, на фотографии была изображена миловидная девушка. Темнота делала ее черты более нежными и привлекательными. Меня не интересовало ее имя, равно как и годы жизни. Я сбросил футболку и нетерпеливо расстегнул штаны. Я подошел к плите памятника так, чтобы фотография девушки оказалась у меня между ног. Я сложил руки на ее лице и между руками и памятником просунул член. Я испытал невероятное возбуждение. Дыхание участилось, а сердце готово было выскочить из груди. Я производил известные движения тазом еще и еще. Я закончил на ее фотографию. Обессиленный, я упал на колени под памятником, мой рот растянулся в улыбке, я не мог отдышаться, мое дыхание перешло на хрип, и я и сам не заметил, как громко засмеялся.
Тут я услышал шуршание в кустах неподалеку. Я весь превратился в слух. Я чувствовал себя спокойно, прислушаться меня заставил исключительно интерес. Из кустов вышел внушительных размеров бродячий пес и уставился на меня.
- Что ты смотришь, осуждать меня пришел? Не выйдет, я же теперь, как ты. Охотник здесь, но не хозяин. И ты не хозяин, ты не осудишь меня.
Я присел на корточки, а пес лег у моих ног. Я почесал его за ухом, а затем направил свой взор в небо. Я ловил носом все оттенки кладбищенского воздуха. Я пел колыбельную псу, а ветер пел колыбельную мне.
Дома я открыл шкаф, испытывая душевный подъем. Теперь в моем шкафу не было пусто. Там появился скелет. Я, не раздеваясь, рухнул на диван и забылся крепким сном без сновидений.
Сегодня утром я чувствовал себя непревзойденно! Я был готов для новых свершений, моя уверенность стала дерзкой, инстинкты обострились, а страх притупился. Но я не чувствовал полного удовлетворения, я ощущал, что я могу больше. Но должна быть лазейка для превращения себя в вожака зверей, в того, кем должен являться человек.
Вечером я прогнал очередную девку и, включив любимую музыку и закурив, принялся думать, как полностью обратиться, как завершить ритуал.
28 апреля 2015.
Мои поиски страха и борьбы с ним увенчались очередным успехом! Я прошел второй этап своего обращения. Теперь в моем шкафу скелету не будет одиноко. Вообще, все чудесно сходится, посудите сами: у меня четыре смены одежды, какую-либо одну из них я ношу. Остаются три. До этого в моем шкафу жировал с тремя костюмами один скелет-буржуй. Но поскольку я за коммунизм, то всем всего должно быть поровну, и никто не должен выделяться богатством. После ночи с 27 на 28 число у меня появился второй скелет. Но несмотря на подъем, который я испытал, выполнив вторую часть ритуала, я был не удовлетворен. Открыв шкаф, чтобы проведать своих новых товарищей, я вдруг понял, что ритуалу не хватает последнего, заключительного этапа. Он и добавит в мой шкаф третьего скелета, так что все будут довольны и никто не останется обиженным. Но не буду забегать вперед, все нужно изложить по очереди. Посему представляю вторую часть ритуала обращения.
В полночь я вышел на прогулку,
Брел в темноте по переулку...
Так поется в песне, и моя душа тоже пела от предвкушения того, что может случиться. Я снова направлялся к кладбищу, чтобы зайти еще дальше. Я искал более-менее свежую могилу особи женского пола. И я был уверен, что поиски мои увенчаются успехом. И я оказался прав - удача улыбнулась мне, хотя иначе не могло быть. После непродолжительных поисков я увидел земляной бугорок, заваленный венками. Неведомая сила потянула меня к нему. Я разгреб венки и увидел свежий деревянный крест с фотографией на перекрестии. На меня смотрела женщина лет тридцати. Этого было достаточно, я не взглянул на имя и годы жизни. Я готов был сделать задуманное, но просто стоял и пялился на фото. Что же останавливало меня? Ах, да! Я же забыл лопату! Я принялся оглядываться по сторонам, пока в поле моего зрения не попала темная дыра в земле неподалеку от места моей женщины. Это оказалась свежевырытая могила, около которой незадачливые рабочие оставили необходимый инструмент. Я схватил лопату и принялся откапывать мою любовницу. Я не буду описывать содержание гроба - труп как труп, только свежий. И я предпочитаю называть его тело. По завершению моей работы с телом, я упал на него обессиленный и счастливый. Когда я попытался встать и выглянуть из ямы, моему взору предстал пес, которого я видел несколько дней назад. Он смотрел на меня внимательно, не отрываясь. Когда я стал выбираться из ямы, он отвернулся и отошел прочь. я вылез из могилы и увидел перед собой стаю собак - голов 12, не меньше, среди них чуть впереди стоял свидетель меня.
- Иди ко мне, - сказал я, присаживаясь на корточки, - ты привел ко мне друзей? Ты главный среди них, верно? Вожак...
Пес подошел ко мне, а остальные окружили нас. Я чесал его за ухом и гладил. Когда я уходил, они смотрели мне вслед. Я не оборачивался, но чувствовал их взгляд. Убирать могилу я не стал. Я просто ушел. Преисполненный спокойствия и силы.
29 апреля 2015.
Я восхищен своим бесстрашием, восхищен силой всеэнергии, меня переполняет радость и мощь, я готов разорваться! Мысль о завершении ритуала не дает мне покоя, это будет мощный конец, полное перевоплощение! Я стану вне границ морали и страха. Я не пошел на учебу, на работе была не моя смена, я мог всецело заняться подготовкой к третьему этапу.
И вот я вновь на кладбище только уже днем. Несколько человек присутствует здесь. Я видел, как два человека прошли мимо места, где я проводил вторую часть ритуала, но они как бы не замечали его. Просто проходили мимо, будто там ничего особенного и не было. Невдалеке я заметил машину. Она подъезжала к вчерашней любовнице. Я присел на скамеечку у какой-то могилки и принялся наблюдать. Это и правда оказались или родственники, или друзья той женщины. Они вышли из машины и положили свежие венки на могилу. Я со спокойствием и интересом наблюдал за процессией. Дело в том, что могила та была раскопана, крышка гроба открыта, а раздетое тело покоилось в весьма противоестественной позе. Люди побросали венки в яму, о чем-то тихо поговорили, видимо, погрустили по случаю утраты, и уехали восвояси.
И я понял! Это место защищает меня! Кладбищу нужна встряска. Ему, как и мертвецам, надоело этот скорбное уныние. Здесь необходимо веселье, приправленное щепоткой безумия! Боже, как же я возликовал, поняв это! Это же значит, что я на правильном пути! Все вокруг поддерживает меня!
Я громко засмеялся, вскочил со скамейки и побежал к своей могиле. Оттуда вынул лопату и, не озираясь ни на кого, бросился к границе кладбища. Там я раскопал первую попавшуюся могилу, выбросил за забор, ограждающий кладбище, останки, а потом могилу с пустым гробом аккуратно присыпал.
О, нет, это не было помешательством. Уже то, что я пишу эти строки говорит о моем полном отчете своим действиям.
Первый этап подготовки был завершен.
3 мая 2015.
Наконец-то воскресение! Сегодня я завершу начатое!
В полночь я вышел на прогулку,
Брел в темноте по переулку.
Вдруг вижу - дева в закоулке...
Я пригласил погулять со мной одногруппницу-готку. Она с удовольствием откликнулась на предложение прогуляться по кладбищу. Около пяти вечера мы были на месте. Я повел ее к могиле, которую опустошил несколько дней назад. Рядом с ней все еще стояла лопата. Я резко схватил лопату и оглушил девчонку ударом по голове. Затем раскопал могилу и кинул бабу в гроб. Прислушался - дышит. Я аккуратно закопал гроб. До ночи протянет.
Через несколько часов я вновь был на месте. Откопав девушку, я был несколько разочарован. Она была жива, но лежала без чувств. Дерево гроба намокло от крови из ее головы, пахнуло металлической сыростью. Я перевернул девчонку на живот и закрыл ладонью ей нос и рот.
Как же хочу тебя обнять я,
Поцеловать рукав от платья...
Другой рукой я оголил себе и ей то, что нужно было. Неожиданно девка начала брыкаться. Наконец-то все пошло так, как я хотел! Я имел ее, схватив за волосы и вбивая ее лоб в дно гроба. Когда я закончил, она уже не издавала звуков. Я вылез из могилы и встретил стаю собак. Я встал на четвереньки, и вожак подошел ко мне. Мы смотрели друг на друга, а затем оба завыли на Луну.
***
Я пишу безвременно, ибо не слежу за такой мелочью, как время. Соответственно, точно не знаю, сколько его прошло. Я получил то, чем грезил. Абсолютная зверская власть над всеми, кто контактирует со мной. Я не знаю о развитии событий с моей одногруппницей, меня это не интересует. Она была лишь частью ритуала, предметом, магическим артефактом, силу которого я использовал полностью. Мне всегда и везде сопутствуют удача и успех. Учеба, работа, социальные контакты. Я широко улыбаюсь и пребываю в планом спокойствии. Но...
Но я обещал не врать себе на этих страницах. Да, то, что я описал выше, имело место быть довольно продолжительный период. И да, я действительно перестал вести счет времени. Так было до определенного события.
Как-то я решил прогуляться по местам былой славы, чтобы, навестив, выразить почтение кладбищу за дарованную мне силу. Я двигался в темноте и мой взгляд засек большого лохматого пса. "А! Старый друг!" - подумал я. Пес подбежал ко мне, я погладил его по голове. Тогда он тут же развернулся и не спеша засеменил вглубь кладбища.
- Эй, куда это ты меня ведешь? - я проследовал за собакой.
Через некоторое время я засек стаю, образовавшую круг. Мы прошли в центр круга.
- Ты привел меня к друзьям! - умилился я.
Вдруг все собаки стали смотреть в одну сторону. Я последовал их примеру. К нам приближались три человеческие фигуры в платьях, издающие сине-зеленое свечение. Женщины стали подле меня, я узнал их.
- Напугать меня решили? Не получится. Именно благодаря вам я обрел бесстрашие. Простите меня, если что не так, ну и спасибо, конечно, - ухмыльнулся я.
Они же просто стояли и смотрели.
- Ну что вы смотрите, как истуканы? Может, начнете уже кромсать меня на куски или как там у вас положено? - я продолжал хранить спокойствие.
Тогда они подошли ближе, так, чтобы за свечением я смог рассмотреть их лица. Они улыбались. Улыбались так тепло, так нежно и спокойно. Улыбались и ртом, и глазами. Их спокойствие отличалось от моего. Затем они развернулись и ушли. Собаки побрели за ними. Я попытался позвать вожака, но он не удостоил меня и взглядом.
Я стоял один и смотрел им вслед, пока они не исчезли. Я сломался.
Почему, осознав, что добро и зло, тьма и свет суть одно на уровне Высшего Разума, я делал те вещи, которые обычный человеческий ум отнесет к темным и злым? Быть может, человек не готов еще к такого рода знанию? Быть может, все, что я делал - это лишь уловка моего человеческого ума для обхода морали? Я не могу ответить на эти вопросы наверняка. Более того, я не могу ни на один вопрос ответить наверняка. А самое страшное, что, попытавшись рассмотреть мои действия с позиций того, на чем висит ярлык добра и света, мне вдруг открылась тьма моих поступков. Нет, мне не стало страшно. Ибо колдовством я лишился страха. Мне не стало страшно даже от осознания неправильности пути. Ибо я не могу сказать точно, правильный он был или нет. Но я могу определенно заявить, что мой мир стал вязким. Земля в моем мире начала уходить из-под моих ног. Она стала зыбучим песком. Размывалось и поглощалось то, что было, давая право быть на поверхности чему-то новому, качественно новому. Я не знал, не хотел знать, что строить на заново открывшемся пространстве. Я не хотел ничего строить, но и пустой эту землю оставлять нельзя.
Я поспешил домой. Пока мир не утонул, я должен завершить четвертую часть ритуала. Одежда мне больше не понадобится, и моем шкафу будут четыре скелета с четырьмя костюмами.
Дома я наложил заклятие на свой злосчастный дневник, чтобы его не смог прочесть тот, кто не должен. Я разделся и снял с брюк ремень. Я прикрепил его к арке между дверями, чтобы получилась петля.
Для кого я писал этот дневник, если даже и меня уже нет?
***
Ночь с 18 на 19 апреля 2016.
- Ну, дела... - Петр Леонидович отложил дневник. - Я думаю, родителям не надо давать эти записки. Им и так горя хватит.
Муравьев отправился в кровать. "Хм... А ведь щенок он, а никакой не зверь. Не смог дать ладу силе, которую сам же и открыл" - подумал следователь, повернулся на бок и крепко заснул.
Часть 2.
По следам муравьев.
- Да, да, я выслеживаю вандала и насильника, он один, наряд пока не нужен - это спугнет его, - Петр бросил трубку мобильного телефона. Предполагаемый преступник остановился, его тут же окружила стая собак. Следователь устроился неподалеку в кустах и затих.
"Чего же ты ждешь, куда они все смотрят..."
Следователь уставился туда, куда смотрела "преступная компания". Спустя некоторое время он засек три мерцающих женских силуэта. Они подошли к пацану. Он что-то говорил, шевелил губами, но слов было не расслышать. Зато Петр отчетливо увидел улыбки женщин. Он смотрел в их сторону, как завороженный.
Вскоре процессия стала расходиться. "Пора!" - подумал Петр, но так и не смог сдвинуться с места. Он распрямился во весь рост и с ужасом стал наблюдать, как женщины идут прямо на него! Он пробовал пошевелиться, но воздух будто стал густым и вязким, ватные ноги не слушались, руки не хотели напрягаться; сложно было открыть рот, но когда это удалось, издать звук не представлялось возможным.
Собаки, шедшие за силуэтами, разбежались, а сами женщины почти вплотную подошли к Муравьеву. И они улыбались! Конечно, как они могли не улыбаться, ведь вместо голов у них были голые черепа, покрытые волосами - а черепа всегда улыбаются! Петр попытался напрячь каждый мускул в своем теле, он широко раскрыл рот и зажмурился и попробовал отвернуться. И ему это удалось! Из его глотки вырвался крик. От неожиданности наш следователь тут же замолк. Его окружила гробовая тишина и тьма, только ветер шелестел листьями деревьев на кладбищенской посадке.
Шорох послышался совсем рядом. Петр оглянулся на звук. Он увидел дерево, а на дереве покачивался висельник на веревке, издающей характерный скрип. Муравьев подошел к дереву поближе, очертания фигуры казались ему знакомыми.
Вдруг висельник открыл глаза, скрестил руки на груди и поднял голову. Он посмотрел на следователя надменно сверху вниз и вполне себе живым обычным голосом поведал:
- Я разделся и повесился на ремне от брюк.
Голова Петра закружилась, и он упал. Земля стала засасывать его, но он был не в силах сопротивляться. Последнее, что он видел, были огоньки внимательно изучающих его глаз висельника.
Петр Леонидович Муравьев, как обычно, поздно возвращался с работы. О своем сне он думал, когда брился утром. И мысли его кружились вокруг невнятных укоров себя за старость и впечатлительность. Машину он сегодня не брал - хотелось прогуляться. Чудесный апрельский день сменился не менее замечательным апрельским вечером. Вдохнув полной грудью весенний ароматный воздух, следователь достал из дипломата старенький плеер с наушниками. Он включил какую-то металл-балладу, вроде как группы "Iron Maiden", и направился к дому.
Заслушавшись музыкой, на своей волне, наш герой принялся переходить дорогу и опомнился только тогда, когда услышал визг тормозов и протяжный вой автомобильного клаксона. Петр успел отскочить, но два ярких фонаря прочно застряли в его голове...
Муравьев все не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок, пока вдруг не понял, что нужно принять одно положение и расслабиться. Он перевернулся на спину, глубоко вдохнул и прислушался к шуму ветра за окном. Шелестят молодые листики, унося героя в туманные дали мистических земель. Петр закрыл глаза. Ему тут же представился свет автомобильных фар. Он долго всматривался в него, пока не понял: тело Артема Истомина было одето, а висело оно ни на каком ремне, а на самой настоящей веревке! Перед мысленным взором следователя всплыл момент, когда он заметил дневник. Петр вспомнил, как следил за работой полицейских, упаковывающих вещи Артема в коробки. И тогда в шкафу висели три комплекта одежды и одна пустая вешалка!
Петр поднялся с постели и, не осознавая своих действий, достал дневник из ящика стола и положил его на видное место. Затем он зашел в комнату дочери, чтобы достать из ее потайного кармана куртки сигарету. Он знал, что она курит, от следователя не так уж просто скрыться. И он знал, что не скажет ей этого - следовательская интуиция говорила повременить с выдачей на обозрение сего факта. Петр не перечил ей, хотя сам не знал, почему. Просто привык на нее полагаться, ведь она никогда не изменяла. Теперь он понял, какого момента ждал. Где бы еще в некурящей семье среди ночи раздобыть сигарету. Петр вынул сигарету, захватил плеер и вышел на кухню. Закуривая, он знал, что никто не учует дыма, а дочь не заметит пропажи. В плеере негромко заиграли рок-баллады восьмидесятых.
*
- Что-то родители не сильно спешат сынулю своего забирать, Петр Леонидович, - улыбался Саня.
- Позволь поинтересоваться, Алексашка, кто тот юный отрок, о котором ты так печешься?
- Неужто забыли уже? Эх вы, старая развалина-с, а еще и Петром зоветесь! Я об Артеме, Истомин который. Вчера должны были родители приехать, никак, задерживаются. А нас не информируют, а морг, между прочим, не резиновый. Число постояльцев неумолимо растет, а вот съезжать не торопятся. Вот лежат там и, господи прости, портятся.
- Квартирный вопрос испортил их... - молвил Петр задумчиво.
Спустя пару секунд молчания из кабинета следователя Петра Леонидовича Муравьева послышался звучный смех.
Петр спускался в подвальные помещения своего родного третьего отдела полиции. Он направлялся к хранилищу с изъятыми вещами. Там он нашел ящики с надписями "Истомин 18/04/16", аккуратно и уверенно распечатал один из них. Он знал, в каком ящике содержится то, что нужно. Петр нашел пакетик с амулетами и извлек те, которые ему показались нательными, не для глаз окружающих. Сердце вдруг ликующе застучало где-то в горле, руки затряслись. Он надел амулеты на себя - на шею и на запястье, прикрытое рукавом рубашки. Следователь сел на пол возле ящиков, глубоко вдохнул, улыбнулся и закурил. Он не стал убирать за собой, он знал, что ничего необычного никто не заметит.
Дома Петр обнаружил дневник на том же месте, на которое он положил. Домочадцы проходили мимо него, в упор не замечая. Наблюдая за тем, как члены его семьи проходят мимо дневника, Петр почувствовал силу. Она всегда была с ним, окружала его. Нужно было ее только разбудить и направить в нужное русло, на себя, в добро. Внезапно Муравьев осознал, что ему нужно делать. Для окончательного пробуждения силы ему нужен скелет, который на шаг приблизит его к силе зверя.
*
- Сегодня утром, когда вы отсутствовали, приехало-таки семейство Истоминых. Хоронить сына решили здесь, - отчитался как всегда улыбчивый Саня.
- А вещи? - поинтересовался Петр Леонидович.
- Какие вещи? Петь, ты что, гостинцев от них ожидал, что ли, за успешное снятие тела сына?
- А ты на них планы имел? Староват ты для его шмотья, скажу тебе как друг, но не коллега. Его вещи они забрали, повезут домой.
Петр улыбнулся.
- Сань, а бывает так, что ты знаешь, что нужно делать? Это не уверенность от продуманного плана или абсолютного владения ситуацией. Это и не интуиция. Это похоже на откровение. Но откровение не словесное, а образное. Просто приходит тебе в голову на один лишь миг мимолетный образ, и не нужно слов или времени, чтобы его описать и обдумать. Образ целостный - вот он! В один миг вложились описание и раздумье. Сжатое, полное и легкое откровение, кристально чистое, обладающее прозрачной ясностью. Хлоп! И ты уже знаешь, что нужно делать.
- Ничего себе вас, Петр Леонидович, понесло. Вообще, я не задумывался о таком. Но вот всплывает на ум одна история про отшельника, имевшего дело с чем-то таким, слышал ее не помню уже где, знаю только, что в возрасте лет двенадцати, но вот только сейчас я примерно понял, что чувствовал этот отшельник.
Жил вот как-то один мужик. И всю свою жизнь был уверен в ограниченности человеческого разума. А заключалась она в неспособности адекватно передавать информацию. Осознав этот изъян, мужик чувствовал себя крайне одиноко. И сам не заметил, как перестал общаться с кем бы то ни было. Еще бы! Никто не мог понять его, как бы он не изъяснялся, и никого не мог понять он. Вот он стал думать, что со всем этим делать. И решил, что, ежели бог дал ему одиночество, то негоже тут нюни распускать, а надо воспользоваться им как божьим даром и посмотреть, какие преимущества он от этого заимеет.
- Вполне себе мужицкая логика, - улыбнулся Петр.
- Ну да. Одиночество ведет к тому, что говорить становится не с кем. И понял тут мужик тогда, что корень зла и недопонимания таится в человеческом языке. И бог людям язык затем лишь дал, чтобы они до поры, до времени тайн его не выведали. Дал мужик тогда обет молчания, себе и богу своему. Но, как ни крути, не смог дядька добиться прозрения: он же находился среди людей и ото всюду слышал человеческую речь. Так и решил он стать отшельником.
Собрал мужик пожрать немного и инструментов на всякую потребу, чтоб от голода и холода в лесах кони не двинуть. И стал отшельничать, что называется. Много лет молчал мужик и речи людей не слышал. Пока в голове его не зазвучал глас божий. Только это мы так говорим, что голосом, мол, бог разговаривал. А разговоры бог и мужик вели друг с другом чувственными образами. И понял мужик, как можно жить единым целым со всеми людьми, природой, вселенной, богом и еще черт знает с чем. Нужно открыть себя чувствам, пробудить легкое и чистое образное мышление! И не будет тогда ни тайн, ни пороков, мир станет спокойным и справедливым. Вышел мужик в люди, смотрит на народ и улыбается. В глаза каждому заглядывает, будто сказать что-то хочет, и чуть не плачет от счастья. А люд от него только шарахается. Еще бы - лохматый, грязный, запах не очень. Пришел он тогда в свой старый дом. И так он думал: если я скажу, что нужно делать людям для счастья, они примут меня за сумасшедшего; но и этого сказать я не смогу, ибо человеческий язык не в силах выразить мои откровения.
И опустились руки у старика. Он заболел вскоре, да так и умер один.
Мораль сей басни такова: морали нет, я просто рассказал историю на заданную тему.
- Слабак твой старик. Не смог совладать с силой своих же откровений.
- Не мне судить. Да что там - мне вообще все равно.
- Вот и здорово, - бросил Петр, затем он открыл свой дипломат и вынул оттуда дневник, - Сань, что ты видишь?
Он положил дневник на стол.
- Да ничего особенного, тетрадку какую-то.
- А ты открой ее, полистай.
- Ну мне совсем это ни к чему. Какое мне дело до этой тетрадки?
Петр отметил, что Саня избегает смотреть на дневник. Или смотрит будто сквозь него.
"Пора", - подумал Муравьев. Он запер дверь кабинета, взял свой мобильный телефон, включил камеру на нем и поставил ее рядом с собой на запись. Все это время Саша не обращал совершенно никакого внимания на происходящее. Затем Петр подошел к Саше сзади и сорвал с него брюки.
- Петр Леонидович, Петя, что ты, вы делаешь... - тихо простонал Саня.
- Пикнешь кому, и эта запись разлетится по всем твоим друзьям и родным, пидор несчастный, - зло улыбался Петр после содеянного.
Но Саня, кажется, не собирался рассказывать. В общем, он и так был не против.
- Леонидыч, оставь дневник.
Петр весело засмеялся.
*
Раздался звонок мобильного телефона. Петр, не глядя на экран, поднял трубку.
- Да... Да, Санек, я отвезу нас сегодня в полночь на место. Не за что. Теперь ты понял? - Петр ухмыльнулся, видимо, получив положительный ответ.
В без четверти двенадцать они уже неслись на машине под грохот металла в сторону кладбища. Они смеялись и курили.
Коллеги подошли к тому месту, которое Петр видел во сне. Там их уже ожидала стая собак, образовавшая круг, в центре которого сидел вожак. Друзья поздоровались с ним, Петр почесал пса за ухом. Невдалеке они увидели четыре слабо мерцающие человеческих фигуры, приближающихся к ним: мужская и три женских. Женские шли чуть дальше мужской.
- Добрый вечер, - поздоровался Артем, - Не надо лишних слов. Я расскажу все по порядку. Совместная история моего дневника и твоя, Муравьев, началась еще до смерти моего тела. Сила привела меня к тебе без моего ведома. Теперь я знаю, почему. Как я знаю, ты прочел мой дневник и незамедлительно приступил к ритуалу четырех скелетов. Ведь тебе нужны смелость и сила, Петрушка. Вижу твое удивление и стремлюсь удовлетворить твое любопытство.
Ритуал четырех скелетов - созданный мною ритуал для обретения силы зверя и лишения страха. Четыре скелета - четыре тайны, четыре порочные тайны либо действия, за которые тебя осудят, которых ты боишься. Совершая их, ты лишаешься своих страхов. Лишившись страхов, ты становишься сильным. Мои четыре скелета прямо перед тобой: эти три женщины и я сам. Ты справедливо заметил, что я висел вовсе не голый и не на ремне от штанов, как было написано в дневнике. Моя уверенность действительно пошатнулась на одном из этапов ритуала. Я был готов умертвить свое тело именно так, как и описывал, пока вдруг не понял, что это страх поселился в мою душу. Я вдруг осознал, что это последний страх, а избавление от него - последний скелет - я сам. Каждому скелету по одежке. Умертвив свое тело, я завершил ритуал и стал зверем посмертно. Теперь я, равно как и мои артефакты - дневник и амулеты - общаюсь с нуждающимися в силе и бесстрашии посредством чувственных образов. Лишь нуждающийся способен пробить мое заклятие, скрывающее дневник от взора людей.
Ну а теперь, Муравей, о тебе. Не кажутся ли тебе эти женщины за моей спиной знакомыми? Подойди, рассмотри их поближе. Не заметил никаких сходств? Я помогу тебе.
Компания вдруг оказалась около могилы молодой женщины лет тридцати.
- Почитай, - продолжил Артем, - что тут написано? Муравьева Елена Алексеевна. А вот на той могиле вдали, на раскопанной, лежит Муравьева Надежда Петровна. Не буду ходить вокруг да около - это твои жена и дочь? Думал ли ты, почему твои домочадцы не разговаривают с тобой? Почему в твоей квартире всюду хлам, а питаешься ты в ларьках и кафе? Да потому что нет твоей семьи уже, старый ты психопат! Жену у тебя же на глазах сбила машина, вспомни! Я потому и заставил тебя вспомнить про меня образом горящих фар. А что ты сделал с дочерью, когда пьяный пришел домой и тебе почудилось, что это твоя жена? А ей было-то всего шестнадцать. Вспомни, как бил ее и проклинал за то, что жена оставила тебя? И вместо того, чтобы пасть духом, ты стал сильнее. Ты скрыл следы своего преступления и замял дело, сославшись на несчастный случай. Дочь - это твой первый скелет.
Но вспомни - дочерей же у тебя две! Невероятно, но ты так сильно поехал головой, что... Господи! Что ЗАБЫЛ про вторую дочь! Она, собственно, покоится на краю кладбища в могиле какой-то старухи. Тебе было все равно, что ее нет дома, ее просто не существовало для тебя. Хорош батя, ничего не скажешь! Это - твой второй скелет.
Кража вещей покойника - третий скелет.
И бедный Саня, хотя не такой уж и бедный - четвертый скелет.
Мои поздравления, ты выполнил ритуал, теперь ты силен и бесстрашен. Я не иронизирую. Все было задумано именно так, чтобы глаза твои, покрытые туманом неведенья, наконец открылись; и ты, прозревши, выстоял.
Действительно, Петр не ощущал ничего: ни страха, ни беспокойства, ни вины. И это не было помешательством, ведь он прекрасно осознавал, четко и ясно вспомнил события, от которых старательно защищал его мозг. Он понял, что перед ним стояли его жена и дочери. Он был искренне рад видеть их, они улыбались ему.
- А вот что касается тебя, Саша! - смешливо начал Истомин, - Ты увидел мой дневник, потому что тебе вдруг стали необходимы сила и уверенность после эм-м... нападок шефа. И вместе с тем, ты прошел первый этап ритуала. Долбанный ты извращенец, ты хотел быть насильно взятым каким-нибудь мужиком! Вот это номер, Саша! Ну, да ладно. Не мое это дело. Главное, что ты знаешь, что делать дальше.
Единственное, что я вам еще скажу, - Артем обратился к обоим мужчинам, - Положите дневник на людное видное место, хоть бросьте его на площадь под ноги! Пусть тот, кто нуждается в нем, увидит его. За сим, прощайте, господа!
Процессия удалилась.
Под звуки тяжелого рока в ночи мчалась машина с двумя мужчинами. И каждый из них знал, что делать.
Здесь и дальше использованы строчки из песни Алексея Хвостенко и Анри Волохонского "Орландина", которую исполнили группа "АукцЫон" и Алексей Хвостенко. Песня о мужчине, встретившем свою давнюю любовницу, но когда он приблизился к ней, она оказалась Сатаной, принявшим обличье девушки.