Я хочу рассказать о своей прабабушке, которую я никогда не видела, но мне очень много о ней рассказывали моя мама и бабушка. Мою прабабушку зовут - Покутнева Анна Павловна.
Анна Павловна всю свою жизнь прожила в городе Шебекино, Белгородской области. Я хочу Вам рассказать историю жизни моей прабабушки в военное время, о которой я буду вспоминать всю свою жизнь и передам своим детям. Что бы в нашей семье никогда не забывали все ужасы, через которые прошли люди во время Войны.
Эту историю мне рассказала моя мама - Подобрий Анна, которой в свою очередь это рассказала ее бабушка Покутнева Анна Павловна. И я хочу передать этот рассказ от первого лица, как ее рассказала прабабушка.
Был солнечный субботний день 13 июня 1942 года. В полях зеленела трава, и разносился запах цветов. Я шла через луг к дому, мама готовила обед и ждала, когда я вернусь из магазина с хлебом. В небольшом доме нас жило пять человек - мама и нас четыре сестры, я была самая старшая. Меня зовут Покутнева Аня, мне 20 лет. Мы жили не далеко от Шебекино, возле мелкопа (Меловой комбинат) в селе Логовое. Хозяйство особо не держали, так несколько куриц и уток, сажали картошку, огурцы, помидоры и зелень, тем и питались. У нас во дворе росла вишня, мама к осени собирала ягоды и "закатывала" компот. Помню как вкусно было его открывать и пить в зимние вечера вспоминая солнечное теплое лето.
На следующий день мы с мамой хотели пойти к тете Маше (мамина сестра) помочь прополоть грядки. А пока я помогла маме готовить обед и ждала, когда можно будет сбегать искупаться на речку. Ближе к вечеру я пришла домой, мама сидела задумчивая и сказала, что немцы близко. Я стала успокаивать ее, наши войска не дадут захватить нас и Белгород. Мы поужинали, накормили хозяйство и пошли отдыхать.
Рано утром я проснулась от странных звуков, что-то лязгало и дребезжало на улице. Выглянув в окно, я увидела много солдат, машины и танки.... Мама тоже проснулась и спросила, что там за грохот. Я ответила, что это военные и выбежала во двор. Когда я открыла калитку, то невольно отпрянула назад - это были немцы. Это было воскресенье 14 июня 1942 года. Они шли по улице в центр села. Из других домов выглядывали люди из окон и прятались обратно, никто не решался выйти на улицу. Все село замерло в ожидании, что же будет. Мама окрикнула меня и позвала домой. Младшие сестры были напуганы. Для нас начинались трудные времена.
Немцы прошли в сторону Шебекино, оставляя за собой пыль и следы гусениц от танков. Через некоторое время начали выходить люди из домов и обсуждать, что же будет. Многие верили, что это не надолго и наши войска прогонят их. Некоторые говорили, что немцы пойдут дальше к Москве. Но немцы остановились в Шебекино. В Райуправе (райсельхозуправление) немцы организовали местное самоуправление, которое подчинялось военной комендатуре. Управляющим Шебекинского района немцы поставили бывшего агронома и учителя Староволжанской школы - Жилина. Затем назначили сельских старост, которые следили за исполнением распоряжений и приказов, а также за сбор продовольствия и теплых вещей для нужд немецких солдат. Часть продовольствия отправляли в Германию.
К нам пришли полицаи и забрали почти все: продукты, соленья и закрутки, которые еще оставались с прошлого года. Ели, что растет на огороде, да то, чем соседи поделятся. Из города доходили слухи, что фашисты расстреляли всех коммунистов и несколько еврейских семей. Мы очень боялись, что и нас могут расстрелять. Полицаи приходили, искали продукты, переворачивали вещи, забирали все ценное, что находили. Когда уже нечего было брать, они грозились, что выведут нас на площадь и расстреляют.
Через несколько дней всех жителей села собрал на площади сельский староста. Вокруг было много немецких солдат и офицеров. Нам объявили, что для работ на заводах великой Германии необходимы люди. И солдаты начали выводить взрослых и подростков. Матери плакали и пытались удержать детей, но солдаты били их прикладами винтовок и оттаскивали. Забрали и меня, как самую старшую из сестер в семье. Мама плакала, пыталась броситься за мной, но немецкий солдат отшвырнул ее назад. Я кричала маме, что все будет хорошо, и я обязательно вернусь.
Нас посадили в кузова машин и повезли в Шебекино. Там на железнодорожной станции было много людей из других сел и деревень. Мне показалось, что общее количество превышало несколько сотен. Нас высадили из машин и заставили выстроится в колонну. На железнодорожном пути уже стоял грузовой поезд. По приказу офицера открыли ворота вагонов и нам приказали заходить во внутрь. Когда нас набился полный вагон, дверь закрыли. Мы ждали. Дети и взрослые плакали, некоторые кричали. Все звуки сливались в общий стон. У нас не было с собой еды и воды. Было очень жарко и душно. Через некоторое время поезд тронулся, люди еще сильнее закричали. Мы знали, что нас везут в Германию.
Ночью поезд остановился на какой-то станции, двери вагона открылись, и солдаты в алюминиевых котлах принесли воду и кружки. Все кинулись к выходу, была жуткая давка, всем хотелось пить. Первым старались дать воду детям. Давали по одной кружке на человека. Тех, кто пытался взять воды больше, солдаты били прикладами и отпихивали обратно в вагон. Затем дверь закрыли и поезд тронулся дальше. Почти никто не спал. Да и как можно уснуть в тесноте под звуки плача и рыданий? Мы ехали несколько дней с остановками на станциях, и единственное что нам давали- это воду.
Через несколько дней поезд остановился, нас вывели на перрон какого-то вокзала. Судя по иностранным буквам - это был немецкий вокзал. Затем нас выстроили в колонны и повели на площадь. Площадь была огорожена колючей проволокой, возле которой дежурили солдаты с собаками. Было очень много людей, они были испуганы и жались в кучки. Нас тоже усадили на площади. Я не знала чего ждать.
Через некоторое время появился офицер, который проходил между сидящих людей и указывал пальцем на того, кого хотел забрать. Это были женщины и девушки. Меня тоже подняли и повели к тем, кого он уже отобрал. Когда он набрал необходимое количество людей, то нам объяснили на "ломаном" русском, что нам "повезло" и нас отобрали для работы на ткацкой фабрике. Затем нас посадили на машины, и мы поехали на фабрику.
Нас высадили из машин и распределили по баракам. В бараках стояли сколоченные двуярусные кровати. Все люди очень устали и валились с ног. Через час нас выгнали на улицу, построили в колонну и отправили в баню, а затем на ужин. В столовой на ужин дали шпинат, брюкву, по куску хлеба и горячий чай. После нескольких дней голода и это казалось очень вкусно. На следующий день нам выдали повязки с надписью "остарбайтер" и номер и повели на саму фабрику, где мы учили шить рукавицы и портянки. Работали по 12 часов в день, обедали прямо в цеху, брюквой (иногда вместо брюквы давали шпинат) и водой. Только утром и вечером давали по куску хлеба. ]вечером после ужина отводили в бараки. Ночью по территории ходил военный патруль. Было холодно, тоскливо и одиноко, не было сил.
Через три месяца, хозяину фабрики потребовалась служанка в дом, и меня направили к нему с услужение. С 5 утра я начинала стирать, готовить, убирать и заниматься прочими домашними делами. Жена хозяина была русской, но почему-то очень не любила других русских. Невзлюбила она и меня, постоянно ругалась и придиралась к моей работе. Иногда даже грозилась отправить меня в концлагерь. Я очень ее боялась и работала. Так шли дни и месяцы. Я стала совсем худой и изнеможённой. Приходилось работать с утра до поздней ночи, кормили плохо, часто били.
Шел 1944 год. В одно утро стали слышны звуки канонады. Начали появляться слухи, что Красная армия наступает. Я очень ждала момента, когда нас освободят. Примерно через неделю, хозяин с женой засобирались в Берлин по делам. А меня и другую прислугу оставили присматривать за домом. Потом выяснилось, что наши войска перешли в наступление. Через два дня нас освободили русские солдаты. Слезы счастья и благодарности были на моих глазах. Я долго не верила, что все кончено. Взяв свои скромные пожитки я пошла домой.
В основном я шла пешком, стараясь держаться больших дорог, где были наши солдаты. Иногда меня подвозили на грузовиках солдаты, которые ехали в тыл. Многие люди спрашивали откуда я иду и куда. Подкармливали и пускали переночевать. Примерно через месяц я дошла до своего села и увидела, что многие дома были разрушены и сожжены. Я бросилась на свою улицу - наш дом был цел. Я помню, как вбежала в дом и увидела маму.....
Я, Подобрий Вероника Алексеевна всегда буду помнить свою прабабушку Аню и передам своим детям этот рассказ, чтобы они знали и помнили какие страдания и ужас может нести война.