По-хорошему, мне надо было бы давно сменить дислокацию: слишком многие из тех, кому это было совсем ни к чему, знали обо мне. Но любые перемены требовали определенного времени, а его сейчас просто катастрофически не хватало - временная спираль продолжала закручиваться, и все ощутимее, я даже чисто физически чувствовал его уплотнение.
К тому же, в любой момент могла появиться та особь, которую обещала прислать Хранительница. Как сказать - женская особь? Но там, в своем мире, они - все такие. Женщина? - Но, вряд ли, она подходила под то определение, которое в это вкладывали аборигены земного мира. Самка? - Опять же, не то, самки существовали у всех видов живых существ на этом Уровне, за небольшим исключением, и их задача в основном заключалась в репродуцировании и сохранении вида.
Правда, у тех, кто пошел по пути коллективного разума, в подавляющем большинстве самка продолжала играть главенствующую роль, полностью определяя характер дальнейшего развития вида, и нося уже имя Царицы или Матери.
Но новый вид, концентрирующий в себе лучшие качества нескольких составляющих, получал при своем возникновении принципиально иной начальный импульс, да и первое его поколение должно было появиться в результате синтеза обычного оплодотворения с комплексным наложением нескольких разноплановых энергетических матриц. Я себе это представлял лишь в общих чертах - из Центра должен был по моему вызову явиться соответствующий специалист, хотя на мой вопрос, насколько он компетентен, Апостол практически ушел от ответа, лишь заметив, что работы в этой области ведутся давно, и есть хорошие наработки, но особенность данного момента состоит в том, что здесь еще будет примешано Иное, о котором мы по-прежнему ничего не знаем.
Из всего этого меня напрягало более всего именно то обстоятельство, что процесс будет происходить под контролем Центра, а вот именно этого мне и хотелось бы избежать. Но как? Этого я пока не знал. И сохранял слабую надежду, что Иное, как заинтересованная сторона (целей которой я не знал, но старался об этом не думать) вмешается в процесс.
И оно вмешалось - но совершенно непредвиденным образом.
В ту ночь я посетил один из укромных уголков Восьмого Уровня, который до сих пор проходил период становления, был еще плохо обустроен, в нем рыскало много разных тварей и паразитических сущностей, а потому любопытные разного рода если сюда и совались, то в глубину его заходили редко.
Во времена своего вынужденного безделья я пристрастился к коллекционированию разных редкостей в тех мирах, где "ходил", - в основном книг. Постепенно подобралась хорошая библиотека, ее я и обустроил в малоприметном месте Восьмого Уровня. Надо сказать, что среди книг довольно часто попадались редкие экземпляры, которые даже в тех мирах, где эти книги были написаны, уже считались утерянными.
Иногда я заходил в библиотеку, чтобы проверить сохранность своих сокровищ. За библиотекой наблюдал один из местных жителей, старик-отшельник, которого я тщательно отобрал, сообразуясь со своими критериями, в одном из затерянных миров.
В этот раз я заглянул в библиотеку, чтобы еще раз просмотреть подборку книг по проблемам гибридизации, надеясь отыскать там что-то такое, что раньше прошло мимо моего внимания.
Старик-сторож меня уже почему-то ждал прямо возле порога.
- Эльк, ты почему здесь?
- Он сказал, что ты сейчас придешь, и послал тебя встретить.
По мне прокатилась волна тревоги.
- Кто он?
- Сказал, что твой друг.
- Ты же знаешь, что у меня нет друзей! Зачем ты его впустил?
- Да, ладно, Шак, успокойся, он не мог меня не впустить, - из глубины помещения возникла высокая плечистая фигура.
"Шаман! Подловил он меня, и на моей же территории. А я совсем не готов к встрече".
- Насколько я знаю, здесь недалеко речка маленькая протекает. Пойдем, Шак, там и поговорим, а Эльк пусть разберется с теми книгами, что я принес, я знаю о твоем увлечении, вот и решил сделать небольшой подарок.
... Мы присели прямо на траву.
- Как ты нашел это место?
- Шак, а разве это так трудно? Я давно за тобой наблюдаю, поэтому в курсе всего того, чем ты сейчас занимаешься. Давай не будем ворошить прошлое - оно ушло, и я не хочу, чтобы ты продолжал видеть во мне врага. Но сначала давай выпустим наших симбиотов, им тоже есть о чем посовещаться.
Шаман встал и, отойдя в сторону на несколько шагов, замер неподвижно, разведя руки в сторону. Контуры его тела стали размываться, в разные стороны поползли сгустки темного тумана, которые стали принимать собственные очертания, пока не превратились в три черные фигуры в длинных плащах с капюшонами, образовав вокруг Шамана круг.
Шаман вышел из круга и подошел ко мне.
- Давай, теперь ты.
Видя мое замешательство, неожиданно рассмеялся:
- Ни разу еще не пробовал сам управлять этим процессом? Ничего, когда-то надо начинать.
Я зашел в середину того же круга, где раньше стоял Шаман. Не знаю, как это выглядело со стороны, но теперь в кольце, через один с "плащами" Шамана, стояли арахниды на длинных пружинистых лапах и с мощными жвалами.
Я вернулся к Шаману и снова присел на траву.
- Вернемся к нашему разговору, Шак. Нам сейчас надо с тобой договориться, потом времени на это не будет. Через несколько дней появится Агни - это та Сестра, которую тебе обещала прислать Хранительница. Не удивляйся, что я об этом знаю, ведь ты никак не можешь привыкнуть к мысли, что то Иное, которое есть в нас - едино, и оно может обрести полную силу только в своем соединении. Это не значит, что мы с тобой должны стать единым целым: мы будем сохранять свою индивидуальность, также, как и все особи нового вида. Тогда, в случае с "жанной", я сделал ошибку, но у меня было время, чтобы это понять. Вот те составляющие Иного, что есть в тебе и во мне, также остаются индивидуальными, просто им нужно, время от времени, ощущать свою общность, что сейчас и происходит, когда они стоят, создав кольцо. Но в кольце - зазоры, и их, по идее, должна сплетать та составляющая, что находится в Эфе. К сожалению, Эфа пока вне игры. Но это - временно. Агни не только исполнит то задание, которое ей поручено, но и должна принести лекарство для Эфы. В крайнем случае, она ее заменит.
Я перебил:
- Послушай, Шаман, вот ты так складно все рассказываешь. Сам додумался, или Иное подсказало?
- А какая разница?
- Большая. Ведь мы ничего не знаем о целях Иного.
- Если мы испугаемся и отойдем в сторону, то так ничего и не узнаем об этом никогда. Пока же они совпадают с моими целями.
- И каковы же твои цели?
- Такие же, как и у тебя. - Выйти полностью из-под контроля Центра и изменить условия и правила Игры, начав диктовать свои условия. Только я это понял раньше тебя, Шак. ... Конечно, сейчас ты можешь отказаться от сотрудничества. Но что тебя ждет дальше? Появится Агни, придут Апостол со своим специалистом - и просто все испортят. Второй Агни у тебя уже не будет, и второго шанса - тоже. Ведь у тебя нет технологии создания вида, и сам ты ее не сможешь разработать.
- А кто сможет?
- Иное. Но оно запустит эту технологию лишь при твоем согласии и готовности. Именно, при твоем - ведь "жанна", а, значит, и все "вегето", ее соплеменницы, в ее лице выбрали тебя.
- И что я должен делать?
- Ничего. Вернувшись отсюда назад, ты будешь просто знать каждый свой шаг, касающийся создания нового вида. Агни прибудет, уже готовая к процедуре, с временным замещением того компонента Иного, что было в Эфе. Ей сделали соответствующую прививку из того материала, что выделили из сохранившегося кусочка плети "жанны". Полное соединение всех компонент Иного произойдет на последней стадии созревания оплодотворенных яйцеклеток в специально созданном слое-инкубаторе. Тебе надо лишь произвести "техническую работу" по соединению первичного генетического материала, а дальше - не твоя забота.
- Ты так уверенно обо всем говоришь.
- Просто я научился общаться с Иным. После сегодняшней встречи и ты сможешь его слышать. ... Я тебя не прошу мне верить, ведь я и сам давно никому не верю. Просто мне невыгодно тебя обманывать или предавать - себе дороже. Ведь меня Центр не пощадит, в тебе же есть подсаженная им система, и, пока она в тебе, Центр может особо не беспокоиться. А во мне такой системы нет. Кстати, до встречи с Агни тебе надо от этой системы избавиться. Центр это сразу увидит, но уже не успеет ничего предпринять. А после проведения процедуры зачатия все его действия в этом направлении станут бессмысленными.
- Но я представления не имею, как ее из себя выдрать.
- Вот чем, Шак, ты всегда отличался, так это невнимательностью к деталям. За внешними процессами, происходящими в этом мире, ты научился, худо-бедно, следить, а вот в остальном ... Я же не в первый раз в твоей библиотеке, был здесь до этого пару недель назад - и именно по вопросу избавления от систем слежения. Ничего не ново под луной, как говорят земные аборигены - и Центр в этом плане тоже не является первооткрывателем, в твоем случае они использовали, хотя и очень редкий, но все же известный метод. А избавляться от этой гадости еще проще: даже в земном мире среди его знахарей и ворожей этот способ сохранился, правда, в весьма своеобразном виде. Применяя его, они действуют механически, не понимая сути - в случае обнаружения так называемой "порчи" они, читая заклинания, выкатывают по телу больного вареное яйцо. Даже тебе было бы не по себе, если бы ты хоть один раз увидел то, что потом внутри этого яйца образуется. Внешне - это клубок волос неприятного вида и с отвратительным запахом. Это - паразиты, способные сплетаться в сеть. Сами по себе они разума не имеют никакого, но, когда создают сеть, то способны воспринимать и транслировать управляющие сигналы, поступающие извне. Работая в режиме резонатора и усилителя, могут и убить тот организм, в котором поселились. Вот эту гадость в тебя и подселили.
- Но Координатор сказал, что они обеспечивают и защиту.
- Да, и защиту тоже - но перетранслированную, ведь сами по себе они создать ничего не могут. Однако, эту защиту, в принципе, можно аннулировать - но тогда, в Москве, я всего этого еще не знал.
- И что, мне теперь тоже надо какую-то ведьму искать?
- Нет, не надо, и яйца куриные тебе тоже портить не надо. В одной из книг я нашел рецепт микстуры, до смешного прост, и даже изготовил ее для тебя ... Вот, держи, примешь на ночь ... Процедура выхода достаточно болезненна и неприятна, но без этого не обойтись. И не вздумай дергаться, иначе могут не все выйти, это как с солитером. Всю процедуру проводи сидя, в конце - встанешь, потом поймешь, почему ... Ну, что, по рукам?
- По рукам ... Но есть нюанс: я заключил договор с Верховным Нагом и пообещал ему долю в новом гибридном виде.
- С Верховным, говоришь? Ну, что же, думаю, Иное не будет против - у Нагов есть хорошие черты, которые можно от них взять. Но тебе брать в себя их вставки не следует, пусть даст специальный излучатель их частотных характеристик, либо какой-то предмет временно наделит этими свойствами - у Нагов есть такая технология. Скорее всего, это будет просто внешний слой твоей кожи, на нее дистанционно подвешают матрицу. Так что, если увидишь, как от тебя исходят черно-белые кольцевые волны, то знай, что передача произошла, и проведено опробование действия матрицы.
Я не мог полностью доверять Шаману - но и другого пути у меня не было: он явно лучше подготовился к той "войне", что неизбежно должна была начаться между нами и Центром.
Дома я долго разглядывал пузырек с маслянистой жидкостью пурпурного цвета - черт его знает, что там намешано. Но, опять же, выбор у меня был невелик: пока во мне оставалась система слежения, каждый мой шаг был известен Центру.
Дождавшись, когда все домашние улеглись спать, и в квартире затихло, я ушел в отдельную комнату и закрылся в ней: все давно уже привыкли, что я часто засиживаюсь допоздна, с кем-то разговариваю по Интернету, что-то пишу - моя жизнь практически никого не интересовала, и меня такое положение устраивало.
Я выключил верхний свет, оставив гореть лишь настольную лампу, выпил содержимое пузырька, снял с себя всю одежду и сел на табуретку, поставленную посреди комнаты.
Минут через пятнадцать кожу начало жечь, по телу волнами пошел озноб, глаза застилал туман - но пока было терпимо, да и нельзя было отключать болевые ощущения. Внутри тела стала нарастать боль. А потом все внутренние органы словно бы начали трепетать: желудок буквально бился изнутри о стенки брюшной полости, а сердце старалось проломить ребра. Даже кости в разных местах вспухали, суставы мгновенно отекли и были похожи на вздутые шишки. Казалось, даже мозги шевелились, перекатываясь внутри черепа.
Боль была повсеместна, все мое тело было одним средоточием боли. Но теперь на ее общем фоне возникли множественные уколы, каждый из которых отдавался вспышкой в глазах. Я теперь следил лишь за тем, чтобы не потерять сознание.
А потом возник зуд, который стал временами даже пересиливать боль. Боковым зрением я отмечал, что вся кожа покрылась сыпью, а потом - волдырями. Волдыри лопались, и из каждого стал появляться тонкий извивающийся волосок.
Волоски из тела всё лезли и лезли. Скоро я весь был покрыт густой шевелящейся "шубой", медленно сползающей на пол. "Шуба" ползла и по лицу, поэтому пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть всю эту мерзость, лишь ожидая, когда же все это закончится.
Стараясь не делать резких движений, я встал, не дожидаясь конца, надеясь таким образом ускорить процедуру. Не знаю, сколько я так стоял, пытаясь концентрироваться больше на боли, чем на ощущении ползущей по мне "шубы".
Боль постепенно уходила, уступая место покою и умиротворению. Наконец, все закончилось. Я открыл глаза: возле моих ног лежали клубы спутанных "волос", продолжавших еще слабо шевелиться. На конце каждого "волоска" тускло светился маленький зубчик, похожий на крючок: ими и цеплялись "волоски" внутри тех организмов, где они поселялись и создавали переплетенную сеть. Обладая коллективной памятью, эти паразиты на энергетическом плане вносили слепок своей "сети" в общую энергетическую матрицу, путешествуя не следом за конкретным физическим организмом, а за его энергетическими структурами, обретая нечто вроде собственного бессмертия. Не знаю, остался ли ее слепок в моих структурах, но пока я был свободен от его материального выражения. Что касается возможности перехода слепка в новый вид, то я был уверен, что Иное этого не допустит.
Я уже давно привык к виду разного рода паразитов, но эта куча почему-то вызывала у меня рвотные спазмы. Я не стал ждать утра, а, сложив всё в простыню, унес на помойку и сжег за мусорным баком. Вонь поднялась такая, что даже крутившийся рядом бомж, вроде бы, ко всему привычный, быстро и тихо исчез.
А вскоре дала о себе знать и Агни. Причем, достаточно буднично и прозаически. Просто по электронной почте пришло письмо короткого содержания: "Завтра, в плачущем небе". Это означало, что она назначает встречу в "Мире постоянно плачущего неба", получившего свое название из-за того, что там шли бесконечные дожди. Даже сентиментальные натуры, утверждавшие, что они это обожают, долго в этом мире находиться не могли: там холодно не было, но мелкий нудный дождь, перемежавшийся не более приятной моросью, усыплял и уничтожал остатки воли к сопротивлению, поэтому, перейдя незаметную границу, можно было легко остаться в этом мире навсегда.
Зато, укрывшись за пеленой водяных потоков, там можно было провести короткую встречу вдали от любопытных глаз, да и разные серьезные сущности этот мир избегали.
Я не собирался выяснять, чем руководствовалась Агни, выбирая этот мир для первой встречи, поэтому просто подтвердил свое согласие.
Но пришел я в этот мир не обычным путем, а через потайной вход, который мне однажды показал один из одиноких странников, выбравших себе по доброй воле блуждание по незнакомым мирам. Внешне этот вход походил на калитку в трухлявом заборе. За забором был виден тот же кустарник, что и перед ним, но, ступив за калитку, сразу оказываешься в "Плачущем мире".
Агни стояла под деревом, спиной ко мне. Невысокая, худенькая, в коротком платьице, больше похожая на угловатую девчонку, чем на ту, чей тщательный отбор произвела Хранительница. Она чем-то была похожа на нее, еще в ту пору, когда та Хранительницей не была. Может, действительно, сестра, а не просто Сестра по роду, какая у них там родственность, и есть ли она вообще в приложении к понятиям других рас - откуда мне это было знать?
Дожди в этом мире обладают особенностью не проникать в одежду, но на Агни платье почему-то было абсолютно мокрым и облепило всю ее фигуру. Под платьем больше ничего не было - голое тело. Неожиданно красивое и изящное, несмотря на впечатление общей угловатости.
- Я знаю, что ты пришел.
Агни повернулась. Я не знал, на что смотреть: на юное лицо с абсолютно правильными чертами, на котором выделялись большие печальные глаза, или на девичьи груди с выпирающими сосками, или на плоский живот, в низу которого темнел черный аккуратный треугольник.
Агни была не просто красива. От нее веяло тем же очарованием, что и тогда, в замке, от Эфы - но это был другой вид очарования. К ней влекло - но непонятно, что. В ней всё было органично, и, в то же время, индивидуально. Смотришь в глаза - они говорят об одном, смотришь на грудь - слышишь другое, смотришь на низ живота - и ощущаешь нечто совсем иное, но абсолютно не связанное с обычным половым влечением.
- Я тебе нравлюсь?
- Я не знаю. Я не думал пока об этом. Ты очень хороша, и в тебе есть что-то непонятное - но это пока все, что я могу сказать.
- Ты когда-нибудь любил?
- Не надо об этом. Люди вкладывают в понятие любви совсем не то, что к ней относится.
- Но ведь мы с тобой - не люди. Точнее, не совсем люди.
- Тем более, не надо ... Учитывая то, что ты знаешь, зачем и почему находишься здесь.
- Знаю. Но для меня всё - впервые. И я хочу всё запомнить. Ведь после этого у меня, скорее всего, больше ничего не будет.
- Почему?
- Таковы законы нашего мира. Ушедшая - не возвращается.
- Но ведь Жанна вернулась?
- Она вернулась, умерев здесь, и особым способом, приняв к тому времени почти свой облик. И всё же она вернулась не совсем в то место, из которого уходила. Я не имею права об этом говорить, да и тебе это знать незачем.
- Почему ты выбрала этот мир?
- Лишь для ознакомления и определения твоей готовности. Зачатие нового вида произойдет не здесь, этот мир слишком хлипок и сентиментален. Наши с тобой дети, а именно так я их рассматриваю, с позиции тех задач, что им предстоит потом решать, Хранительница меня немного посвятила в то будущее, что их ожидает - должны родиться крепкими и несгибаемыми. И это - главное. А потому - мы встретимся завтра на Дороге, Которой Нет.
- Я не знаю такую.
- Это на Восьмом Уровне. Я тебе ее покажу. Жди меня в своей "библиотеке".
И Агни ушла прямо в дождь, постепенно растаяв в его струях.
Недалеко от библиотеки стояла грязная аборигенка в замызганной одежде и тупо пялилась куда-то вдаль. Обитатели Восьмого Уровня часто так делали: они были достаточно ограниченны и могли подолгу и бестолково заниматься какими-то одним им понятными делами. Городов у них, по сути, не было, хотя встречавшиеся иногда указатели давали к ним направление, но, сколько и куда не двигайся, лишь разбросанные поселения встречались на пути, а на все расспросы о городе аборигены показывали куда-то вдаль, однако, стоило отправиться в этом направлении, то все признаки жизни быстро и полностью исчезали. В большинстве имеющихся поселений можно было с трудом насчитать десятка два-три убогих хижин. Правда, встречались и достаточно большие постройки в четыре-пять этажей без определенной геометрической формы. В этих зданиях проживали большие массы аборигенов, в коридорах было не протолкнуться. Маленькие клетушки, где стояли впритык кровати. Но обязательно был один этаж, который можно было считать элитным: там были огромные помещения, разделенные перегородками, предназначенные для проживания нескольких семей. Однако двери отсутствовали, поэтому все могли видеть всех, и то, кто чем занимался. Но, похоже, жильцов это совсем не смущало.
Образ жизни, привычки, поведение, эмоции представляли собой невероятную смесь всего, что мог выдать Седьмой Уровень, но это были лишь копии, уродливые и гротескные копии.
Поэтому я и постарался обустроить библиотеку в достаточно уединенном месте, до этого в ее окрестностях аборигены не замечались. Присутствие данной особи меня неприятно удивило и немного озадачило: если уж один абориген находил куда-то дорогу, то можно было ожидать, что вскоре их наличие в данном месте начнет увеличиваться в тараканьей прогрессии.
Но я не хотел привлекать внимание аборигенки, возможно, поторчит здесь, да и уберется, не зафиксировав в своем сознании это место. Я уже проходил мимо, когда почувствовал, как по мне прокатилась волна свежести и знакомого обаяния.
Я стоял и смотрел на аборигенку, не в силах поверить, что это - Агни. Если не обращать внимание на одежду и грязь, то, вроде бы, та же фигура, то же лицо, хоть и с налетом печати тупости - но в то же время ни единой знакомой черты. Это было совершенно незнакомое мне существо, и только волны энергетики, расходящейся от нее, говорили о том, что это - всё же Агни.
Она тихо и невесело рассмеялась:
- Вот видишь, как легко можно обмануться внешним. И как легко можно обмануть - даже тебя. Хотя, возможно, в отношении тебя это, наоборот, более объяснимо: что можно увидеть, служа Наемником? - Кровь, смерть, боль и страдания, к которым быстро привыкаешь, как к чужим, так и к своим. Но все же ты не растерял до конца то, что было когда-то в тебе. Наша Сестра "Жанна" не ошиблась: ты - лучший из тех, среди кого пришлось делать выбор. Ведь ты сейчас почувствовал меня настоящую, хотя я тщательно это скрывала.
- Ты что, проверяла меня?
- Да, проверяла. Ты ведь даже и представить себе не можешь все последствия того шага, который нам предстоит сделать.
- А если бы я тебя не почувствовал?
- Тогда, возможно, я в этот раз просто ушла бы - я имею на это право. Или бы все исполнила чисто технически, выполняя условия договоренности - но конечный результат был бы весьма посредственным. ... Пойдем, если ты готов.
Мы перешли вброд неглубокий ручей и поднялись на пологую возвышенность, начисто лишенную какой-либо растительности. Дальше лежала абсолютно плоская равнина. Но этот вид был обманчив: я знал, что там ничего нет, это была еще не "прорисованная" область, в которой не было даже ни единой "декорации". Это была сфера непроявленных миров. И сунуться туда - значило пойти на огромный риск.
Агни взяла меня за руку и потянула за собой.
- Ты с ума сошла!
- Отсюда начинается Дорога, Которой Нет. Но она страшна лишь для тех, кто сомневается, или не уверен в своих силах. Не надо бояться, дорога будет возникать при каждом нашем шаге, и это будет наша дорога, которую будем видеть лишь мы, и лишь для нас она никогда не исчезнет, если мы будем верить в нее.
- И как долго мы по ней будем идти?
- Пока не остановимся. Как только перестанем шагать, проявится мир, который будет нашим.
- Но когда надо будет остановиться?
- Как только мы вместе этого захотим.
... Мир, в котором мы остановились, был пустым и суровым. Камни, одни лишь камни, маленькие и большие, одиночные и наваленные грудами, валуны и скалы, группы террас и анфилад, и уходящие ярусами вдаль величественные горные пики.
Простая, ничем не испорченная, красота, без каких-либо изысков и ложных украшений - не было намека даже на мхи и лишайники.
- Не правда ли, здесь красиво?
- Да.
Агни раскинула руки, закрыла глаза и начала преображаться. Ее черты истончались, превращаясь в чистую искрящуюся энергию, но по-прежнему сохраняя структуру человеческого тела.
Я посмотрел на себя - со мной происходило то же самое.
Наши тела стали пульсировать, испуская концентрические волны. Вот первые две волны соприкоснулись - и тут же словно ток высокого напряжения пронзил нас, и по телу пошли ответные импульсы, захватывая всё новые и новые энергетические контуры. По ним проходили ветви слабых разрядов, которые не затухали, а всё больше разрастались, переплетаясь меж собой. Потом контуры стали сливаться, вибрируя в единой частоте.
Мы были единым целым - и оставались индивидуальны.
Я обнял Агни, глядя, не отрываясь, прямо в глубину ее сияющих глаз. Внутри жило четкое понимание, что выше этого состояния ничего быть не может, и никакие обычные физические манипуляции не смогут ничего добавить к тому, что мы сейчас переживаем. А рядом с этим пониманием находился кто-то рассудочный и сохраняющий ясный ум: да, всё это прекрасно, но это - не более, чем необходимый фон для того, чтобы качественно сделать свою "работу".
Мы продолжали сохранять свои обычные, пусть и видоизмененные, тела, и все те физиологические реакции, которые предшествуют моменту прозаического зачатия. И тогда я просто вошел в Агни. Она не была девственна, видимо, Хранительница специально убрала все то, что могло, в той или иной степени, сбить создавшийся единый ритм.
Из меня изливалось обычное человеческое семя, и с каждым его толчком внутри Агни вспыхивал новый крохотный огонек, похожий на чистое пламя маленькой свечки. Это были просто Огоньки, в них не было еще ничего определенного, но они уже жили - доверчиво и радостно.
И мы снова стояли возле библиотеки, и я все не мог оторваться от глаз Агни.
- Не смотри так. Ведь это - далеко не высшая степень соединения.
- Не высшая?
- Здесь, в этих мирах, она невозможна.
- Откуда ты знаешь?
- Это знания нашего рода. ... Вот и всё, Найлек, пора прощаться.
Я взглянул удивленно. Это было то имя, которое я когда-то носил официально в Отряде.
- Ты меня все время удивляешь. Впрочем, не буду спрашивать, откуда ты знаешь это имя. ... Я стараюсь его не вспоминать, мне привычнее - Шакал.
- Почему?
- Оно мешает мне вспомнить то настоящее имя, которое было у меня, пока я не стал Наемником.
- А его надо вспоминать?
- Мне кажется, что это очень важно. ... А как тебя зовут в твоем мире? Или у вас нет имен?
- Почему же, есть. Но сейчас у меня нет моего имени. Имя моего мира здесь не действует. Агни - временное имя, если выйдет, я здесь смогу получить и постоянное имя. Но на это мало шансов: у меня определенное предназначение - и этим все сказано.
- А почему сейчас ты - Агни?
- Есть пустые имена, а есть имена, которые напрямую связаны с тем, что тебе предстоит сделать. Внутри наших детей должен был сразу загореться огонь, потому я - Агни.
- Я еще увижу тебя?
- Навряд ли, по крайней мере, если это произойдет, то очень не скоро и не здесь.
... А через три дня по электронной почте пришло письмо: "Очень больно. И в душе - тоже. Они забрали наших детей". Едва я прочел эти строки, как прямо в моей голове прозвучал тихий бесстрастный голос:
- Так было нужно. Ведь Огоньки - не только ваши дети, но и наши тоже. Мы перевели их в безопасное место, туда, где до них никто не сможет добраться. А таких желающих слишком много - и мы не могли так рисковать. К тому же, нужны специальные условия для приведения их параметров в нужные кондиции.
- Мы их когда-нибудь увидим?
- Конечно. Но - не сейчас. Даже вы не будете знать дорогу в тот мир, где они находятся - сейчас каждый ваш шаг отслеживается.
- Что будет с Агни?
- Почему ты нас об этом спрашиваешь? Это - ваши проблемы, мы на такие вопросы смотрим несколько иначе. ... Сейчас же мы вот что хотим сказать. Те, кого ты назвал Огоньками - лишь первое поколение. Они - истинны. Но их - мало. Естественное размножение займет слишком много времени, даже по нашим меркам. Мы рассчитывали сами произвести тиражирование, но некоторые энергетические особенности нового вида не позволяют это сделать.
- Какие особенности?
- Перед зачатием вы создали некий дополнительный фон, который внес свои коррективы. И мы пока не можем понять их природу. Поэтому желательно найти Зеркало.
- Какое Зеркало?
- В потомстве "жанны" была одна особь, которую она наделила способностью снимать точные копии с оригиналов. Причем, в отличие от обычного зеркала, меняющего стороны объекта, она еще, дополнительно, восстанавливает правильную ориентацию в пространстве.
- Но где же искать это Зеркало?
- Мы дадим тебе координаты. Твоя задача - уговорить эту особь, метод принуждения здесь абсолютно не годится.
Апофеозом всех последних событий стал визит Апостола, чего, впрочем, и следовало ожидать. Он был хмур и не скрывал своего недовольства:
- Центр недооценил ни тебя, ни Шамана. Вы затеяли опасную игру, последствия которой сейчас вообще не просчитываются.
- Почему мы затеяли? Ведь изначально это была идея Центра - поэкспериментировать с Иным. И это была ваша игра, в которой мы были лишь объектами эксперимента, и, по совместительству, разменной монетой. Скажи, Апостол, сейчас уже дело прошлое - ведь Феникс тоже был инфицирован?
- Да.
- И тогда, послав его в Вегетативный Слой на провокационную зачистку, вы ведь не ставили перед собой задачу уничтожения Феникса? Похоже, в нем было что-то такое, что не вписывалось в общую схему, и вы решили проверить, как эти части Иного среагируют друг против друга, и кто, если дело дойдет до конфронтации, окажется сильнее? И, если кто-то из нас там все же погибнет, то все равно остается второй, и эксперимент не остановится. Я прав?
- Почти.
- Что же в нем было?
- Какое-то разумное "желе", в принципах функционирования которого нам так и не удалось разобраться. К тому же, другие части Иного, похоже, не очень-то стремились к объединению с ним.
- И вот это его "желе" так и не смог взять даже аннигилятор? И самая главная часть роботов была также сконструирована с использованием компонентов этого "желе"? Значит, оно позволяло себя изучать?
- Перестань задавать дурацкие вопросы, ты и так все понял.
- Но тогда получается, что Феникс, в принципе, неуничтожим, и в Вегетативном Слое он тоже должен был выжить. Где же он сейчас?
- Здесь. Но определить его местонахождение не представляется возможным. ... Думаю, достаточно о нем. Мы ведь все же больше рассчитывали на тебя. Теперь же, учитывая непредсказуемые реакции "желе" и потерю контроля над тобой, а также твой союз с Шаманом, Центр вынужден пойти на экстраординарные меры.
- Какие же?
- У нас не остается другого выхода, кроме как наглухо "запечатать" Уровень целиком, чтобы не допустить распространения "заразы" на весь Внутренний Мир.
- А дальше? Ведь это же будет означать продолжение вашего сумасшедшего эксперимента: посмотреть, что за "бурда" сварится в этой закрытой кастрюле.
- Можешь применить другое сравнение - пауки в банке. В конце концов, останется один, который всех сожрет. И это будет самый сильный.
- И вы его потом приручите? А не боитесь, что он потом и вас тоже сожрет?
- Не боимся. Ему ведь придется выбирать: или подохнуть с голода, или стать ручным и послушным.