Аннотация: Номинант на конкурсы "Дефис" и "Анти-Дефис"
ВЛАДИМИР ПОЕДИНКИН
ОБОРОНА
Я очнулся, сидящим на холодном бетонном полу, усыпанном битым кирпичом, ощущая спиной неровную стену. Перед глазами плыли красные круги, голова гудела, как церковный колокол. Держась за голову испачканными руками, стал сквозь пелену осматриваться, пытаясь понять, где я нахожусь. Рядом с моими ногами, обутыми в высокие шнурованные, средней истоптаности ботинки, лежал, засыпанный осколками кирпича, пыльный и явно подержанный автомат Калашникова, калибра как бы еще не 7.62 мм.
Помещение, в котором я находился, было достаточно большим: в глубину метров 5 и в ширину метров 10. Стены когда-то грубо сложили из красного кирпича. Между кирпичами виднелись большие наплывы застывшего раствора. Штукатурить их, похоже, никто и не пытался. Здание смахивало на долгострой советского времени, местами кирпич уже стал разрушаться. Напротив меня находился выход из комнаты внутрь здания, а дальше виднелся пролет бетонной лестницы, ведущий вниз.
Метрах в трех от моих ног лежали три мужика в полувоенной форме с огнестрельными и осколочными ранениями в разных частях тела. Явно мертвые.
Окон в комнате было два, но достаточно больших. Рамы и подоконники в них отсутствовали и в проемы окон отчаянно лупили из автоматов человек 5-6 мужиков славянской наружности. Касок и бронежилетов на них не было. Видимо это были мои собратья по оружию. Звуки автоматных очередей я слышал с трудом. Скорее всего, меня контузило взрывной волной, когда в комнату бросили гранату или выстрелили из гранатомета. Троим моим товарищам, судя по всему, повезло меньше.
Со скрипом встав на колени, я взял свой Калашник и отряхнул его от пыли и кирпичной крошки. Приклад у автомата был почему-то белый, явно березовый и как будто грубо вырубленный топором чьей-то неумелой рукой. Невдалеке, у стены стоял целлофановый пакет с автоматными обоймами. Смутно понимая, что дела наши, похоже, плохи, я на четвереньках добрался до пакета и попытался вытащить одну, получилось две. Автоматные рожки были связаны между собой скотчем по двое. Я отстегнул и отбросил пустой магазин, заменил его и передернул затвор.
Добравшись на карачках до окна, я, чуть выглянув, осмотрелся, положил ствол автомата на подоконник, и начал долбить короткими очередями по наступающим через проспект фигурам, одетым в армейский камуфляж, каски и бронежилеты. Солдат наступало много, взвода два. На асфальте лежали насколько убитых. Наступавшие также стреляли по нам, но как-то беспорядочно и не очень прицельно. Похоже, что это был не спецназ, а просто пехота-махра. До меня доходило, что я и мои друзья, судя по всему, какие-то то ли повстанцы, то ли террористы, но все остальное взрывом из памяти вышибло накрепко.
Оружия у нас было полным-полно. У стены стояла синяя спортивная сумка, полная наступательных гранат РГД, рядом с ней лежала снайперская винтовка неизвестной мне конструкции (но явно не СВД). Автоматы Калашникова вообще валялись повсюду, но были сильно старые, как будто украденные из каких-то стратегических запасников
Городок, в котором происходило дело, был какой-то захолустный, абсолютно провинциально-среднерусский. Серые здания, которые были мне видны из окна, не превышали трех этажей и имели довольно обшарпанный вид. Было пасмурно, похоже, шел месяц сентябрь-октябрь. Напротив, через довольно широкий проспект находился полуразрушенный взрывами трехэтажный жилой дом из которого и хреначили по нам автоматы противника. Периодически солдаты вылезали из окон дома и кидались перебежками в атаку, хотя вроде городские бои так неразумно не ведутся. Тогда работать приходилось "в полный рост", а стрелков у нас было явно маловато.
Несколько раз пули легли совсем рядом и мое лицо резанула кирпичная крошка. Я присмотрелся и понял, что из окон полуподвала работают два или три снайпера. Я сменил автомат на винтовку, вычислил одного и снял его. Правда с трудом, выстрела с третьего. Это оружие мне было малознакомо. Стреляли наши противники почему-то абсолютно по лоховски, убитых и даже раненых в наших рядах с момента, когда я пришел в себя больше не было. Курили, спрятавшись за непростреливаемую стену. Автоматные пули долбили в противоположную, выбивая брызги некачественного кирпича, но не рикошетили. Хорошо, что у вражин не было артиллерии и, похоже, даже пулеметов, да и из подствольников никто не стрелял. Не было подствольников и у нас.
Во время очередной атаки мой автомат перегрелся, я бросил его, взяв с пола другой. И увидел, что буквально в метрах 15 на меня пер почему-то негр, но в той же российской форме федералов. Я направил на него ствол и нажал на спуск, но автомат молчал. Я подумал, что он на предохранителе и начал судорожно его переключать. Негр запросто мог меня ухайдокать, но он только усмехнулся и спрятался за стену. Я ничего не понял.
Когда атака была отбита к окнам нашего здания подвели моих родителей и они стали уговаривать меня сдаться. Обалдеть. Я впал в ярость и крикнул им, чтобы они убирались. Но они продолжали свои речи. Тогда я заорал: "Дайте мне гранату!". Кто-то сунул в мою протянутую руку РГД, я поднял ее над головой и крикнул, чтобы они шли на *уй. "Что, кинешь?"- спросили они. "Да, кину"- с уверенностью ответил я. Предки ушли.
Затем мы решили атаковать сами, но хитро, по диверсантски. Спустившись по лестнице в подвал, мы втроем зашли в какой-то туннель. Помню, что была темнотища, хоть выколи глаз, но у нас были фонари, хоть и светили тускло. Пройдя по туннелю под проспектом, мы оказались в подвале дома, где засели наши противники, и начали нагло отстреливать их в спины. Я угрохал обоих оставшихся снайперов. Одного в спину, а второй повернулся ко мне, но не успел вытащить винтовку из амбразуры. Пришлось стрелять ему прямо в морду.
Возвращались мы другим туннелем уже вдвоем, видимо нашего товарища подстрелили, хотя когда это случилось, я не заметил. Но, после того, как мы вошли в наше строение, о, ужас, я увидел, что все наши друзья были уже убиты. Повсюду шныряли злостные федералы, и нам пришлось снова уходить через подвал. Убегали, отстреливаясь, проходя через какие-то разные темные и достаточно странные помещения. В том числе однажды мы пробегали через большой мужской помывочный зал казенной бани. Голые мужики с тазиками стояли, вытаращив глаза, но мы направили на них наши автоматы, что-то рявкнули и они расступились. Затем мы зашли в парилку, открыли какую-то маленькую дверь в стене и вошли в очередной туннель. Помню убегали долго, и у туннеля было множество разветвлений. Уж не помню как, но в этом гребаном туннеле мы с товарищем потерялись.
После множества поворотов, я вышел в очередной подвал и отчетливо понял, что нахожусь в подвале своей родной школы. Хотя не уверен, существует ли он на самом деле, но я знал, что помню его с детства. За мной чуть ли не по пятам громыхали сапоги солдат. Я, повинуясь инстинкту и старой памяти, рванул в угол подвала и попытался забраться в вентиляционную шахту, ведущую на крышу. В детстве, помнится, это получалось у меня запросто, но сейчас я стал гораздо больше, к тому же мешал автомат. Как ни хотелось этого делать, но пришлось его бросить. С трудом протискиваясь в узкой шахте, я, хоть со скрипом, но начал ввинчиваться в нее и полез наверх. Чуть не задохнулся, так как лезть на крышу трехэтажного здания по воздуховоду было очень неудобно. Каким-то чудом я все-таки достиг крыши и вывалился наружу. Отдышался и, глядя на свинцовые тучи, начал думать, что же делать дальше. Что-то мне подсказывало, что здание почти наверняка было окружено. И я не ошибся. Через какое-то время солдаты со злобным видом начали появляться на противоположном краю крыши, видимо забираясь по пожарной лестнице, а оружия у меня больше не было. Перспектива быть взятым в плен меня абсолютно не прельщала и я, не долго раздумывая, оттолкнувшись от края крыши, взлетел над школьным двором.
P.S. "Чертов придурок,- сказал лейтенант, проходя мимо остывающего тела,
лежащего на пыльном асфальте двора школы и сплюнул,- Это ж надо, как
его переклинило после взрыва, что начал стрелять по своим. А какой был
хороший сержант." И подумав, закурил отсыревшую папиросу.