Погодин Александр Владимирович : другие произведения.

Ведун

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Что-то из серии, наши там, а ихние здесь. Взгрустнулось, вот и написал. Черновик. Добавлена глава 9-я часть 1-я От 14. 12. 2011.

   Ведун
   Аннотация
   Что-то из серии, наши там, а ихние здесь. Взгрустнулось, вот и написал. Вторую часть главы наверное выложу завтра.
  
   Глава 1
  Жизнь Мишани, безоблачная и счастливая, как и у большинства сверстников, резко поменялась, когда ему исполнилось десять лет. Через неделю после его дня рождения, отец поехал с другом на рыбалку и утонул. Мать и так не слишком здоровая, со дня похорон совсем разболелась. Жили они в деревне, когда - то бывшей центральной усадьбой довольно успешного колхоза. Сейчас она была полупустой, работы не было, денег тоже, и люди бежали куда - то в более благополучные места. Им с матерью переезжать было не куда, да никто их и не ждал.
  Мишане пришлось впрячься и делать всю работу, которую выполнял когда - то отец. Он пахал, сажал картошку, овощи, ходил за скотиной, косил и сушил сено, да мало ли работы у крестьянина летом. Выручал трактор, прихватизированный отцом после распада колхоза. Маленький, двадцатипятисильный "Владимирец", безотказно таскал плуг, косилку, тележку и другие орудия земледелия.
  В свободное время, особенно зимой, Мишаня пропадал в кузне у дяди Феди, да скорее даже дедушки. Крепкий, семидесятилетний мужичёк был еще в силе и помнил те времена, когда кроме кузницы в колхозах никаких мастерских не было. У него отец, дед, прадед, все начинали, а потом и заканчивали свою жизнь у наковальни, передавая все знания и умения своим потомкам. Старый кузнец тоже многому мог научить, вот только кроме Мишани никто этим не интересовался.
  Учеником он был прилежным, все ловил с лета. Освоил токарный станок, фрезерный. Успел дед их из мастерских в своё время перевезти к себе. Но больше всего любил стоять у наковальни. Его завораживало то, как бесформенный кусок железа под молотом превращался в топор, нож, лемех или еще что - то. Дядя Федя умел многое и торопился передать свои знания единственному ученику.
  Мишка к четырнадцати годам вырос под два метра, но был мосласт, костляв и косолап, в деревне его за это звали Михал Потапычем. К шестнадцати, незаметно для самого себя, оброс мышцами, обзавелся щетиной на лице и, как сказал старый кузнец, заматерел. Прорезался мощный бас, учительница пения говорила: - малиновый. Дядя Федя же сказал, что это не голос, а пароходный гудок.
  В семнадцать, как раз за три месяца до окончания школы, умерла мать. Остался Мишаня один и, поплакав, стал с остервенением готовиться к экзаменам. Их он сдал нормально: в аттестате стояли большинство четверки, разбавленные двумя пятерками по биологии и немецкому языку. Эти предметы давались ему легко, можно сказать играючи.
  Старушка немка, преподавательница иностранного языка, переехавшая в Россию из Казахстана, вообще была от него без ума и говорила с Мишаней только на родном auf Deutsch. Советовала поступать в иняз, но подумав немного, грустно говорила - не получиться, денег у тебя столько нет.
  Одно дело было сделано, теперь надо было думать: куда пойти учиться. Обещал матери продолжить учебу, а свое слово он привык держать. Дядя Федя посоветовал ехать в город Троицк. Там раньше было ФЗУ, потом переименованное просто в училище, где готовили слесарей, токарей и кузнецов. Даже дал адрес своего приятеля, жившего и работавшего там.
  Продал Мишаня скотину, хотя буренку было жалко до слез, отогнал трактор дяде Феде в подарок, заколотил дом, упаковал в старый чемодан нехитрые свои вещички и на следующий день собрался уезжать. Вечером, неожиданно много ребят и девчонок пришли его провожать в дальний путь. Оказывается, он был даже очень не безразличен прекрасной половине человечества, да и парни его уважали.
  Маленько выпили, поговорили за жизнь, девчонки обцеловали всего, измазав помадой, а утром дядя Федя, ухмыляясь, посадил его в машину своего сына. Тот работал дальнобойщиком и ехал как раз в Троицк, по пути завернув, проведать отца. До городка докатили быстро, где - то часика за четыре одолели двести с лишним километров. Подъехали прямо к дому друга старого кузнеца. Тот оказался дома и, прочитав письмо переданное ему Мишаней, расстроено покачал головой.
  - Нет у нас теперь училища, вообще ничего нет. Все развалили, разворовали, - и горестно вздохнул, - Во всем городе одно место есть, где еще учат чему - то и то за деньги, это фельдшерско-акушерское училище при больнице, по новому колледж.
  Мишаня приуныл, повздыхал, куда - то ехать еще, финансы не позволяют и решил поступать туда. Денег на первый год обучения достаточно, но ведь можно еще и работу поискать, наверное. О чем и сказал дяде Андрею, другу деревенского кузнеца. Тот покачал головой и сказал Мишане, что насчет трудоустройства в городе тоже проблемы, а вот если поступит учиться, может жить у него. Дом большой, места много, живут они одни с бабкой, а с ним веселей будет.
  На следующий день он сходил в колледж и подал документы на поступление. Дама, принимавшая их, очень долго и удивленно его разглядывала, но все - таки оформила и сказала, что экзамены в августе. Походил по городку, поинтересовался насчет работы. Нигде он был не нужен. На столбе увидел объявление, о том, что в больницу требуются санитары, подумал, и пошел устраиваться. Приняли сразу, только в канцелярии кадровичка, она же секретарша и еще многое другое, тоскливо сказала:
  - Ведь сбежишь через день.
  Мишаня в ответ прогудел:
  - Не сбегу.
  Так он стал санитаром, одним из семи на всю больницу. До экзаменов было еще далеко, руки по работе скучали и он со всем усердием принялся осваивать новую "специальность". Правда, через неделю пришла мысль уволиться, но вспомнил данное обещание кадровичке и остался.
  Больница была трехэтажная и один из них, второй, достался Мишане. Месяц он не покидал этажа, даже ночевал там. Грязи во всех углах накопилось много и ее надо было выгребать. Здесь лежали почему - то одни пожилые и совсем старые люди. Некоторые из них совсем не могли двигаться. За всеми надо было следить, помочь, да что там перечислять.
  Ухода за беспомощными людьми было много. Мишаня обмывал, подмывал их, подставлял и убирал утки, носил на руках старичков и старушек в ванную помыть, в общем, все делал. К концу первого его рабочего месяца, вдруг многие божьи одуванчики, подопечные Мишани, повеселели, а некоторые даже, на удивление всем врачам, начали ходить. В это же время его вызвали к главврачу. Яков Абрамыч, так звали главного, не успел Мишаня переступить порог его кабинета, задал вопрос: не хочет ли он выучиться на фельдшера? Мишаня пробасил:
  - Так я вроде подал документы туда. Только вот с оплатой на будущий год не знаю как выйдет.
  Главный врач побарабанил пальцами по столу и сказал, как отрезал:
  - Ты принят. Обучение будет бесплатным, на экзамены можешь не ходить. Все, иди.
  С этого дня у Мишами началась другая жизнь. То его на месяц переводили в хирургию, потом так же в терапию, урологию, роддом, гинекологию, неврологию, в общем, во все отделения. Везде пожилые врачи, учившиеся еще во времена другие и знающие свое дело, старались передать ему свои знания и умения, то есть совмещали теорию с практикой. Как это организовал старый еврей, Яков Абрамыч, Мишане было неизвестно. В армию его тоже не взяли, главврач сказал, что делать там таким больным людям нечего и сразу нашёл у Мишани кучу "болезней". Военком долго матерился, но от службы в "доблестных вооружённых силах" его освободил.
  На третий год обучения он уже делал операции на желудке, кесарил, удалял опухоли, аппендициты и многое другое. Женщины со своими болезнями старались попасть к нему, когда Мишане приходилось вести прием. В урологии мужики готовы были на него молиться, многим он вернул их, когда то утраченную, силу, да и с другими болячками справлялся. За все время, как он с благословления старого еврея стал активно помогать выздоравливать больным, не было ни одного осложнения или неудачной операции.
  Когда сдал экзамены и получил диплом, собрались те, кто его учил, в кабинете главного врача. Яков Абрамыч плеснул всем разбавленного спирта и произнес короткую речь:
  - Коллеги, выпьем за нашего ученика, которым мы по праву очень гордимся. Всё - таки не зря прожита наша жизнь, вряд ли кто еще может похвастаться таким воспитанником. Ну, вздрогнули!
  Когда все разошлись, старый еврей покопался в столе и вытащил небольшой сверток.
  - Здесь, Миша, деньги для тебя, - и увидев, что его ученик готов что - то возразить, сказал, - Так надо. Ты ведь сейчас живешь при больнице? Когда закончим разговор, соберешь вещи, возьмешь деньги и уедешь, куда я скажу. Тебе надо учиться дальше, но не в институте, больше знаний, чем сейчас у тебя есть, ты там не получишь.
  - Миша, ведь было очень много комиссий из-за тебя. Как так, ученику фельдшерских курсов доверяют делать сложные операции, да и многое другое позволяют? Приезжали даже из Москвы, лощенные, гонористые, но увидев, как ты работаешь и познакомившись с первичными диагнозами и последующими после лечения тех больных, которых ты вел, уезжали тихие и задумчивые. Уже справлялись о тебе недавно из столицы.
  Мишка почесал затылок и спросил:
  - А почему я никого не видел?
  - Мы старались не допускать их к тебе, да и не замечал ты никого, кроме своих больных, ну разве ещё по ночам сестричек, - и старый еврей хихикнул. - Попадешь в столицу, у тебя будут деньги и известность, но знаний не прибавиться. Придется тебе лечить всю жизнь мигрень у жен местных бонз. Ты лекарь от Бога и надо жить по Божьему завету: помогать ближним, а не зажравшимся свиньям.
  Достал листок и черкнул на нем несколько слов.
  - Вот тебе адрес, куда надо ехать. В деревне Горбатовка живет бабушка Лиза. Найдешь, ее там все знают, передашь письмо и скажешь, что приехал от меня. Но вот подойдёшь ли ты ей в ученики - не могу сказать. Если примет, то это будет великое счастье для тебя. Она может и знает столько, что нашим академикам от медицины и не снилось.
  Достал из ящика стола что - то похожее на большой кожаный бумажник и подвинул тоже Мишане.
  - Это малый хирургический набор, сделанный по моему заказу. Здесь самый необходимый для хирурга инструмент: нитки, иголки, несколько скальпелей и кое - что другое. Носи его всегда с собой, может и пригодиться, чтобы кому - нибудь жизнь спасти. Теперь уходи, а то заплачу. Внизу тебя ждет мой племянник на машине. Довезет до трассы, а там на попутных. Никому не говори куда едешь. Соври, что в свою деревню, проведать знакомых.
  Мишаня обнял старого еврея, взял деньги, набор инструментов с письмом, и, чтобы Абрамыч не видел его слез, не оглядываясь, вышел. На трассе остановил дальнобойщика и за ночь они докатили до места, указанного в адресе. Еще двадцать три километра лесной дороги пешком он осилил часов за пять. К обеду был в Горбатовке. Спросил у колодца про бабушку Лизу, женщины на него испуганно зыркнули и указали на большой ухоженный дом. Постучался, никто не ответил, но дверь была не заперта и Мишаня открыл ее.
  В горнице пахнуло затхлым воздухом, испражнениями и старостью. Как в родной больнице на этаже у старичков. Огляделся, увидел ещё вход куда-то, закрытый плотными шторами, раздвинул их и очутился в небольшой комнате, видимо служившей хозяйке спальней. В ней, на кровати, лежала высохшая старушка. Грудь у нее редко, но вздымалась. Вроде жива, но едва ли долго протянет, если не помочь. Мишаня вздохнул и занялся привычной работой. За два часа он успел протопить баньку, перенес на руках туда бабушку и вымыл ее до скрипа. Сменил на кровати матрац, белье, напоил старушку, уложил на чистую постель, и занялся наведением чистоты.
  Закончив с этим, проверил бабульку. Ещё попоил и занялся приготовлением куриного бульона. Кухня на удивление была современная. Большой холодильник, в котором он нашел курицу, стиральная машина, холодная, горячая вода и неплохой кухонный гарнитур. Туалет и душ тоже были в наличии. Бабушка Лиза, видимо любила уют и комфорт. Бульон был готов и, остудив его, пошел кормить старушку. Та уже пришла в себя и смотрела на новоиспечённого фельдшера с дипломом, отнюдь не больными старческими глазами. Выпила стакан его варева и удовлетворённо прикрыла глаза, Мишаня присел рядом с кроватью и стал просто смотреть на это высохшее, покрытое пергаментной кожей, личико. Бабушка минут через пять уснула, а он пошел заниматься делами.
  На второй день, развешивая постиранное бельё, услышал из-за забора начальственный голос:
  - Кто такой? Что здесь делаешь? Покажи документы!
  Мишаня оглянулся, за забором, над штакетником, возвышался милиционер и он задал ему встречный вопрос.
  - Вот скажи мне мент, в этой деревне кто нибудь с совестью дружит? Ведь всех бабушка наверное здесь лечила и многим помогала? А вы не могли прийти, когда она заболела, и подать ей стакан воды. Нехорошо это.
   Участковый, а это, как потом оказалось, был он, не обратив на такое вольное обращение к себе никакого внимания яростно зашипел.
   - Да как ты можешь такое говорить! У нас, благодаря Бабушке Лизе, никто и никогда в деревне не болел. Нет алкоголиков и наркоманов, дети рождаются всегда здоровыми. Почти все жители доживают до ста лет, а старики пользуют своих баб до самой смерти. Да мы для неё, да... Потом сдулся и тихо сказал: - Не мог никто к дому подойти, такой ужас всех охватывал, жуть. Я пытался несколько раз, но даже к забору на двадцать метров не удалось приблизиться. Когда ты появился и вошёл в дверь, всё спало. Бабы наблюдали как ты носил Бабушку Лизу в баню и назад, свет ночью в окнах видели, а вот сегодня послали меня узнать как она. Жива?
   - Жива, ответил Мишаня, - но ещё болеет.
   - Всё же, кем ты ей доводишься? Скажи, всей деревне интересно. Ведь никто до тебя к ней пройти не смог. Тут появляется какой-то бугай и спокойно заходит в терем, это она так его называет. Все охренели и сгорают от любопытства.
   -Пра-пра-правнук я ей. Решил схохмить Мишаня. Но мент не удивился, а сказал что вполне это возможно, так как бабуля живёт в этих местах уже более трёхсот лет и убежал сообщать радостную новость деревенским.
   На третий день к вечеру бабулька заговорила.
  - Как тебя звать?
  - Мишаней кличут.
  - Дверь в другую половину видел?
  - Да, открывал, но не заходил.
  - Молодец, сейчас в нее можешь войти. Там на столе стоит темная бутылочка, принеси ее мне.
  Мишаня поднялся и пошел в другую половину дома. В ней висели пучки трав, на полках стояли какие - то банки, коробки, а в углу была оборудована настоящая лаборатория. Пахло здесь лесом, полем и еще чем - то приятным. Нужное старушке, нашлось быстро и он вернулся в спальню. Бабулька велела налить в стакан воды и капнуть в него из пузырька пять капель настойки, что он и сделал, потом помог ей это выпить. Ту передернуло, минут пять она полежала, и уже окрепшим голосом требовательно спросила:
  - Вот скажи мне, стервец ты эдакий, почему честным людям отойти в иной мир мешаешь?
  Мишаня от такого вопроса офигел и, не подумавши, пробасил:
  - Тут такое дело, я учиться приехал, а ты на тот свет собралась. Непорядок.
  Бабушка хихикнула и спросила:
  - Кто же тебе про меня рассказал?
  - Да Яков Абрамыч сюда послал, - и подал ей письмо от старого еврея.
  Старушка прочитала его, опять развеселилась, подумала минут пять и приказала Мишане:
  - Выкладывай всё, как жил до этого дня.
  Ничего не скрывая он рассказал, что помнил о себе. Бабулька оживилась, глазки у нее заблестели, как у молодой. Несколько раз хмыкнула и сообщила:
  - Буду я тебя учить, грех такой редкий дар упускать, мне этого Богиня не простила бы, - подумав, добавила - поэтому и умереть не позволила.
  Без какой - либо связи с предыдущим разговором, заявила:
  - Вот жид пархатый, удружил - таки мне, - и опять перескочила на другое, - дней через пять я окрепну немного и начну делать из тебя ведающего, а короче Ведуна. Что это такое и с чем его едят, скоро поймёшь. Времени у нас мало. Все тебе передать не смогу, но базу для знаний ты получишь хорошую, а там самому придется мозгами шевелить. Если лениться не будешь, далеко пойдёшь. Да, еще скажи мне:- как ты сюда вошёл?
  Мишаня удивился и ответил:
  - Ногами, дверь то не заперта была.
  Бабушка Лиза удовлетворенно кивнула головой и отправила его готовить ужин. Через пять дней она уже шустро передвигалась по дому и помогала Мишане на кухне, а на шестой началось обучение. С этого дня у него не было свободной минуты. Он изучал свойства разных трав, корешков, минералов и еще много чего бабушка вкладывала ему в голову. Учила делать настойки, эликсиры, мази и его поила некоторыми из них. По словам старушки: - для укрепления тела, памяти и духа. Смешивала в одной посуде множество ингредиентов и приказывала по запаху, вкусу и виду сказать, что там находиться и дать определение всем составляющим.
  Многое узнал, многому научился он у бабушки Лизы. Где - то через месяц после начала их занятий, бабушка стала вставлять в разговор хохляцкие слова и фразы, а потом и вовсе они разговаривали только на Украинском, как казалось Мишане, языке. Спросил, нафига ему хохляцкий язык? Бабулька рассмеялась и ответила, что это не Украинский, а зачем - потом поймешь.
  Он заучивал множество заговоров, наговоров и заклинаний на каком - то тарабарском наречии. Память у него была хорошая и все в голове укладывалось на нужные полочки. Через год уже принимал больных телесно и скорбных духом. Бабушка почти не вмешивалась, лишь иногда советовала как и что лучше сделать. Через два года учения Мишаня уже не удивлялся тому, что рядом живет и другой народец. Это существа были магические или полу. Он познакомился с домовым Исаем, а когда удавалось вырваться на рыбалку, общался с мавками, русалками, да и леший с водяным к нему выходили. В это же время бабушка начала учить его создавать амулеты для защиты, поддержания здоровья и других целей. Время летело быстро. Через два с половиной года пребывания Мишани в доме бабушки Лизы, та открыла ему свою главную тайну.
  - Миша, я скоро помру, а ты после моих похорон должен уйти в другой мир. Таких как мы ищут и обращают в рабство. Правителям, денежным мешкам, нужно здоровье и долголетие, а ты его сможешь дать. Я пришла когда - то из той реальности, в которую предлагаю тебе уйти. Они одинаковы: растения, флора, фауна - все совпадает, даже география похожа. Реки и моря располагаются так же, что и здесь на карте, но развитие в моём мире идёт по другим законам. Сейчас объяснять тебе бесполезно, все равно забудешь при переходе.
  В сарае, под ларем есть люк, стоит его открыть и прыгнуть в этот лаз, как сразу окажешься там. Эта дверь, окно, нора, лаз в другой мир - называй его как хочешь. Память о многом из твоей жизни ты потеряешь, да и не нужно все это там. Язык, на котором общаются в том мире, ты знаешь, мы сейчас с тобой говорим на нём. Ещё знания и умения - все, чему когда-то учился останутся при тебе. В общем, начнешь жизнь с чистого листа. Врата за тобой сразу схлопнуться и никто в них больше пройти не сможет. Одноразовые они, готовила для себя, да вот, не пригодились, слишком многое меня здесь держит. Пока я жива, нас с тобой не найдут, да и побояться со мной связываться. А вот одному тебе с охотниками не совладать. Десять дней после моей смерти двери будут активированы, потом закроются. Миша, дай мне слово, что уйдешь в мой мир.
  Он подумал и продугел:
  - Обещаю.
  Бабушка Лиза довольно сощурилась и, достав из кармашка простое медное колечко в виде змейки, кусающей себя за хвост, приказала:
  - Одень! Мишаня послушался, кольцо оделось свободно, а потом плотно обхватило безымянный палец на левой руке.
  - Ну, все, тебе оно очень там сгодиться, а теперь займемся учебой.
  Где - то через месяц бабушка Лиза велела протопить баньку, вымылась и, придя домой сказала:
  - Миша, я сегодня помру. Иди, погуляй часика два, а потом придешь и меня похоронишь сегодня же. Не правильно выразилась, кремируешь, как сейчас говорят. Видел штабелёк бревешек в огороде? Вот на него меня положишь и подожжешь. Да не переживай ты, смерти нет. Будет у меня возрождение, даже может в твоих детях. А теперь иди.
  На душе у Мишани стало муторно и тоскливо, что - то говорить бабуле он не стал, а просто вышел на улицу. Через два часа зайдя в дом с надеждой, что может все обошлось, но нет, бабушка лежала на кровати с умиротворенным лицом и не дышала. Он посидел рядом с ней часик, поплакал, взял ее на руки, понес в огород и уложил на бревнышки. Достал зажигалку и поднес пламя к штабелю. Он разгорелся сразу и уже через тридцать секунд пылал ярким белым пламенем. За пять минут все прогорело, откуда - то поднявшийся вихрь подхватил пепел и унес его ввысь. Мишаня постоял немного рядом с пятном выжженной травы и поплелся в дом. Там его уже ждал домовой Исай с плохой вестью.
  - Хозяин, - сказал он, - скоро за тобой приедут охотники. Надо успеть до этого времени собраться и уйти, а куда ты знаешь. Пойдем, уже все приготовлено - переоденешься и в путь. Мишаня прошел в горницу, там на столе лежал большой заплечный мешок, кожаная куртка, сапоги, холщовые портки, такая же рубашка, войлочная шапка. Широкий ремень, большой нож в ножнах и в его рост, посох, окованный железом. Он переоделся, перегрузил из кармана снятой одежды все вещи в мешок, повесил на пояс нож и присел на дорожку. Домовой примостился напротив, вздохнул и вытер слезу.
  - Пора, хозяин, эти уже близко. Они ждали долго, когда бабушка помрет. Боялись ее, а теперь осмелели. Надеются тебя захватить. Я тоже перейду в другой дом, а этот сгорит, как только уйдешь. Мишаня вздохнул, прислушался к себе - ничего в этом мире его не держало. Поднялся и уверенным шагом двинулся к вратам в новый мир. Отодвинув ларь и открыв люк, он без раздумий прыгнул, как ему показалось, в колодец. Не колеблясь и не боясь. Бабушка Лиза не могла его обмануть, раз сказала, что ему там будет лучше - значит, так оно и есть.
  
  
   Глава 2
  
  Переход произошел просто: только на дворе была ночь, а здесь на небе солнышко показывает, что скоро будет полдень, но Мишаня этого не заметил. Вернее забыл моментально, что где-то есть ещё один мир. А это солнце над головой, лес вокруг, кусты, да всё стало для него единственной и незыблемой реальностью. Голова кружилась, во рту было сухо.
  - Где же я напился вчера так, и с кем, интересно? Такой сушняк бывает только после хорошей пьянки. И как сюда смог попасть? - крутилось в голове. Между деревьев виднелся проселок и он, пошатываясь, поплелся туда. Не успел выйти на дорогу, как получил по башке чем - то тяжелым. Этот удар даже пошел на пользу, в голове маленько прояснилось. На рефлексах развернулся и увидел трех мужиков, удивленно на него таращившихся: такой удар мог бы быка свалить, а этот бугай стоит. Двое были с кинжалами на поясах, а один, средний, с огромной дубиной, примеривался, как бы еще раз его приголубить.
  - Нафиг, нафиг, - подумал Мишаня и ткнул посохом среднего под ребра. Другим концом крайнему в висок, а третьему подбил ноги. Все улеглись рядком: двое были не жильцы, он это сразу понял, у одного была пробита голова, а у второго - разорвана печень. Третий пытался встать, ухватившись за тонкую осинку.
  - Это будет непорядок, - решил Мишаня и легонько тюкнул его по затылку, а потом связал руки и ноги, висевшей у мужичка на поясе веревкой. Сел на обочину дороги и стал вспоминать кто же он такой? Затылок побаливал, в голове была каша и кроме своего имени он ничего пока из неё выудить не смог: - Зовут меня Мишаня и вроде еще Михал Потапычем кликали, - контузия, после удара по башке и следствие её, частичная амнезия, всплыло воспоминание, но дальше все застопорилось.
  Так он сидел с полчаса, ковыряясь в своих мозгах, как вдруг раздался скрип колес и фырканье лошадей. Из-за поворота показался обоз и несколько конных. Мишаню это не заинтересовало, было более важное дело, надо память в порядок привести и он опять попытался что - то вспомнить. Тут раздался голос, уверенный, видимо привыкший приказывать:
  - Кто такой?
  Ну и получил ответ:
  - Прохожий, человек Божий. Езжайте своей дорогой, не мешайте думать.
  Кто - то заржал и снова спросил:
  - Попутчики что - ли рядом с тобой отдыхают?
  - Козлы это. Вот он, - и Мишаня указал на того первого, что он завалил, - шарахнул меня дубиной по башке и все из нее выбил. Теперь вспоминаю: кто я, откуда и куда иду.
  Тут уже ржали человек десять, а к ним подбегали еще людишки, переспрашивали и подхватывали ржач. Посмеялись, и тот первый опять спросил:
   - А как зовут тебя, помнишь?
  - Помню, Мишаней мамка назвала, а еще Михал Потапычем величали.
  - Какие - то ремесленные или другие знания в голове остались?
  Мишаня немного пришел в себя и осмотрел любопытного. Это был здоровенный мужик в годах, усатый с бритой головой и шрамом во всю морду. Одет был в такие же портки как на нем, рубаху по вороту вышитую узорами и кафтан с галунами. Мужичок ему понравился и он, покопавшись в голове, вдруг вспомнил:
  - Ага, знаю, что могу ковать, лечить, пахать, косить, коров доить, бить морды и девок трахать. Только вот кто я такой из головы этот вышиб, - и он опять кивнул на жмурика, - наверное в его дубине все храниться.
  Опять все засмеялись, у нескольких нашлись знакомые, которые после падения или удара память потеряли, но потом все вспомнили. Успокоили Мишаню, что и у него в голове все на место встанет. Мужик со шрамом на морде представился:
  - Меня зовут дядька Иван, а этих....., - и он перечислил десятка полтора имен.
  Мишаня запомнил только его, остальные в одно ухо влетели, в другое вылетели. Наконец от него отстали и занялись осмотром троицы, что валялась рядом с ним, а он стал ощупывать свою голову. Шишка на ней была знатная, но не кровила, видимо малахай смягчил удар. Народ рядом загомонил, заругался, кому - то отвесили пяток знатных оплеух. Дядька Иван опять прервал Мишанины копания в своей голове и сообщил ему:
  - Знаешь, кого ты сумел пленить и упокоить? - потом поправился, - забыл, что ничего не помнишь. Так вот - это разбойники: атаман их, по прозвищу Рыкун и двое его ближайших помощников. Князь, к которому мы сейчас сопровождаем обоз, обещал награду за голову этих говнюков - десять золотых за атамана и по пять за подручных. Ну а все, что на них и так принадлежит тебе, как добыча, взятая в бою. Где - то их кони должны быть, я послал своих поискать, а пока пойдем, пообедаем. Там кашевары что то сготовили.
  Мишаня согласно кивнул головой, подхватил свой мешок и двинулся за дядькой. Покормили хорошо, какой - то кашей с мясом, были еще свежие огурцы с помидорами и хороший ржаной хлеб. Наевшись и запив все это пивом, Мишка привалился к колесу телеги и расслабился. Решил больше не мучиться, стараясь вспомнить свое прошлое. Может память сама восстановится, как мужики говорят. Ну а если нет, так и фиг с ней, возможно так и лучше будет. Вдруг услышал, в соседней повозке как будто щенок скулит, жалобно так, с подвываниями. Спросил дядьку Ивана кто это там?
  - Дочка моя, Васена, вся чирьями покрылась, вот везу к лекарю, у Князя, говорят, живет один.
  Всплыло в голове какое - то знание про эти болячки и Мишаня, вздохнув, поднялся и с командовал:
  - Идем, посмотрим, что там у нее.
  - Так ты, правда, лечить можешь? - спросил дядька.
  - Могу Иван, могу, людей, скотину, леших, домовых и еще многих.
  Тот взбодрился и чуть не рысью бросился к большой крытой повозке. Открыл сзади полог и махнул рукой, приглашая новоявленного лекаря забраться в нее. Под тентом было душно, темновато. На большом матрасе, видимо набитым соломой, на животе, лежала девчонка, лет шестнадцати и поскуливала. Рядом с ней сидела здоровенная бабища, тоже вся в слезах.
  - Где у нее болячки, Иван?
  - Да по всем плечам, есть на шее, на заднице, ляжках, - ответил тот, - и каждый день новые появляются.
  - Так, раздевайте ее, а я схожу за своим мешком.
  Тут заорала баба:
  - Как раздевайте, зачем?
  - Лечить будет, - попытался успокоить ее дядька.
  - Кто? Этот? Да с такой мордой только на большой дороге честных людей грабить. Не дам мою кровиночку ему грязными лапами щупать.
  Мишаня офигел от такой реакции и маленько помолчав, спросил:
  - Дядька, у нее что, хвост есть? - и кивнул на девчонку.
  Тот от него даже отшатнулся и быстро затараторил:
  - Что ты, что ты! Боги с тобой, чай не ведьма, нормальная девочка.
  Баба тоже открыла пасть и что - то хотела проорать, но Мишаня ее опередил и рявкнул:
  - Если у нее нет хвоста, так что я там могу увидеть, что у других баб не видел? Быстро снимай с нее все, а потом бегом за теплой водой, да еще чистые тряпки прихвати и пустой горшок.
  Та побледнела и стала освобождать девчонку от одежды, а Мишаня поплелся за своим мешком. Что - то ему подсказывало, найдется там все для лечения. И действительно, много чего в мешке было. Когда вернулся, прихватив с собой баночку с мазью, пузырек, кружку, фляжку, больная была раздета и, видимо, очень смущалась. Покраснело у нее не только лицо, шея, но даже плечи.
  Успокоил девочку и осмотрел: фурункулез, всплыло в голове. На шее, чуть пониже затылка виднелся один огромный чирей. Карбункул, вспомнилось опять. Дальше, на плечах, на ягодицах и на бедрах еще дозревали десятка два фурункулов. Плеснул из фляжки немного настойки в кружку, добавил несколько капель эликсира из пузырька и дал выпить это болящей. Через несколько минут она заснула и спокойно засопела. Открыл баночку и, нашептывая наговоры, намазал мазью из нее все чирьи.
  Вернулась баба с тряпками, водой и горшком. Разорвал принесенную холстину на куски и начал удалять эту гадость из тела Васены. Накладывал на фурункул тряпочки, шептал наговор, вся дрянь из него выскакивала сама, когда появлялась чистая кровь, он бросал этот комок с гноем в пустой горшок. Потом промывал болячку водой, с добавленным в неё эликсиром, опять обильно покрывал образовавшуюся рану мазью и все начиналось по-новому. И так двадцать два раза. Закончил где - то через час, вылез из повозки и, отдав горшок с дрянью бабе, велел его закопать, а потом помочиться на это место.
  - Зачем? - удивленно спросила она.
  - Чтобы еще какая - нибудь гадость у Васены не вылезла, а еще лучше будет, если по большому сходишь и про себя усмехнулся: может это её задержит надолго.
  Она очумело мотнула головой и, прихватив лопату, убежала в кусты.
  - Всё, дядька. Будет здорова твоя дочка, пусть спит до утра, а завтра может вставать и ходить. Через недельку пусть пропарится в баньке, а потом сполоснётся водичкой с добавленным в неё эликсиром, его я ей дам.
  Мужики оживленно зашумели, о чем - то поговорили и попросили Мишаню осмотреть еще парня, который вчера сломал руку. Он проверил его, удовлетворенно покивал головой, все сделали правильно. Потом больные пошли косяком: у кого радикулит, у другого желудок, у старшего в обозе паховую грыжу пришлось заговаривать, а дядьке Ивану - геморрой.
  Всем Миша помог, но к вечеру вымотался ужасно и уснул в повозке, где вел прием больных. Проснулся утром от шума и гама. Обоз уже готов был двигаться дальше, ждали только, когда он проснется. Мишаня сбегал в кустики, умылся, плотно поел и довольный началом нового дня, снова полез в повозку, где ночевал. Остановил его дядька Иван и повел к месту, где толкались возбужденные людишки.
  - Нашли мы вчера коняшек этих разбойников, пойдем, оценишь свои трофеи.
  Как оказалось, они были не малые: три коня под седлом и столько же заводных, переметные сумки с них. Три кольчуги, разложенные на траве, столько же мечей и несколько кинжалов в дорогих ножнах, осыпанных камешками. Еще какое - то барахло было свалено в кучу, а отдельно от всего этого добра на попоне лежало несколько кошелей.
  - Вот принимай, все здесь, - сказал дядька Иван, - кони хорошие, седла, сбруя, тоже. Оружие ихние и кольчужки выше всяких похвал. Хорошо что лихие были не в броньке, а иначе так просто ты хрен бы их уложил. Это тряпки, -указав на кучу барахла, - разберешься потом, что к чему, а вот в кошелях деньги, большинство золото, сто восемьдесят три монетки одна к одной, еще сто четырнадцать серебряных и девяносто медных.
  Мишаня почесал затылок и спросил:
  - А много это или мало?
  Все заржали, дядька, просмеявшись, высказался:
  - В лекарском деле о как разбираешься, ничего из твоей головы не вылетело. Все знания там остались, а насчет монет, неужели ничего не помнишь?
  Мишаня задумался ненадолго, а потом покачал головой:
  - Все выбил этот козел. Да наверное и не так важно это.
  Дядька с ним согласился сразу. И объяснил насчет количества монет и их ценности.
  - Для меня, хотя я и не бедный человек, это очень много, а вот Князю такой суммы маловато. На эти деньги можно купить хороший дом, жить, ни о чём не заботясь много лет или закупить товаров, парочку лодей и стать купцом. Можно еще что то сказать, но ты, наверное, уже все понял.
  - Не хрена пока не понял, - сообщил народу Мишаня, - вот подумаю и постепенно разберусь.
  Все опять заржали и стали наперебой давать советы: купить дом, жениться, завести два десятка наложниц или все пропить. Мишане вдруг пришла в голову мысль, а чего эти козлы так много денег с собой таскали, легче где - то спрятать, а потом брать понемногу.
  Опять все загомонили, а один высказал предположение, что перебирались разбойнички на другое место жительства. Здесь очень много гадостей они наделали, за ихними головами уже вовсю идет охота, вот и бегут. Все дружно поддержали это предположение и опять началось обсуждение, куда можно пристроить такую суму. Дядька Иван цыкнул на мужиков и осведомился, что он думает делать с бронькой и оружием?
  - Если их продать, то еще монет шестьдесят можно выручить, но я бы оставил себе, многое может в жизни случиться, может и пригодятся.
  - Какая тебе всех больше по нраву? - спросил Ивана Мишаня.
  Тот не на секунду не задумываясь указал на среднюю и лежащий на ней меч.
  - Вот и забирай, дарю я ее тебе.
  Дядька хотел что - то возразить, но он остановил его.
  - Всё, я свои решения не меняю и помоги, пожалуйста, это куда - нибудь пристроить. Сам не могу, опять в сон клонит, видимо вчера много сил выложил - надо восстановиться, - и, повернувшись, пошел к телеге досыпать.
  Проснулся Мишаня от шума и гама. Повозки стояли во дворе какого - то большого дома, лошадок не видно было, видно распрягли. Солнце уже клонилось к закату, возле сновал народ: кто - то спорил, кто - то ругался, а рядом сидела Васена и водила ему по носу колоском, он не удержался и чихнул. Та засмеялась, соскочила с телеги на землю и, мотнув подолом, убежала.
  - Вот коза, ожила и уже шкодничает, - раздался рядом голос дядьки Ивана, - все ты Миша проспал, сдали мы обоз и твоих жмуриков. Э - нет, атаман - то живой был. Получил я награду, причитающуюся за них, даже Князь Игорь вышел посмотреть. Рассказали мы всё про тебя, а ты дрых в это время без задних ног. Не велел он будить, а как проснешься, просил прийти к нему в терем. Жена у него недужит. Давай пообедаем и пойдем к нему, нельзя таких людей заставлять ждать, могут и обидеться.
  - Сначала скажи, где мы, а потом грузи меня разной фигней, - пробасил Мишаня.
  - Ах да, - спохватился дядька, - мы в Княжеском городе Киржаче, на постоялом дворе, комнаты я снял пока на три дня, а там видно будет. Работу свою выполнили - обоз Князю привели в целости и сохранности. Отдохнем, прикупим кое - что и отправимся домой.
  А ты, Миша, куда направишься? Может с нами в Вашенскую? - с надеждой спросил Иван. - Ведь пока память не вернулась надо где-то тебе жить, а понравится, может и останешься. Здесь люди под Князем ходят, а мы свободные, порубежники, никому не кланяемся, сами с усами. - Конечно с вами, - ответил Мишаня, - я тоже люблю свободу и сгибать голову не перед кем не хочу.
  Дядька повеселел и бодро порысил к двери, за которой был, видимо, уже накрыт стол. Покормили их хорошо и немного отдохнув, собрались и пошли в Княжеский терем. Иван взял с собой еще пятерых, в кольчугах и с саблями на боку. Мишаня спросил, зачем они нужны и одни дойдут. На что тот ответил:
  - Не можно тебе теперь без охраны ходить, стукнет еще кто - нибудь дубиной по голове и забудешь, что к нам решил ехать, - помолчав, добавил, - людишки здесь разные живут, есть и лихие. Друзья, у упокоенных тобою разбойничков, в городе тоже наверное имеются.
  Выйдя за ворота постоялого двора, Мишаня огляделся. Улица, по которой они шли была прямая и широкая. Дома, в большинстве своем деревянные с высокими крышами, резными крылечками и наличниками. Встречались и кирпичные, но они как - то не смотрелись среди своих веселых соседей.
  - Пожары здесь часто бывают? - спросил Мишаня у дядьки.
  Тот удивленно на него посмотрел, но, видимо, вспомнив, что у парня с головой не все ладно, объяснил ему, что в городе есть специальная служба колдунов, которые наносят противоогневые руны на дома, ну а если вдруг где и загорится что, в большинстве случаев по вине малышни, то они все быстро тушат. За все время, что стоит город ни одного пожара не было. Немного подумал и добавил:
  - У нас в Вашенской тоже.
  Так за разговорами подошли к Княжескому терему. Таких строений Мишаня еще не видел, а может забыл: трехэтажный, со множеством башенок, крытых переходов к пристройкам, все, где только можно покрыто резьбой. Вычурные окна с такими же наличниками и ставнями. Большим, как сказал дядька, красным крыльцом, все это придавало ему сказочный вид.
  Терем был окружен высоким тыном с башнями по углам и у ворот. Там их уже поджидали. Пожилой дружинник, встретивший их, даже не стал спрашивать, кто и к кому идут, просто пригласил следовать за собой и повел к красному крыльцу. Десяток стражи от ворот тоже последовало за ними. Поднялись по деревянным ступеням к большим дверям и он, открыв их, сказал:
  - Заходите, Князь ждет вас.
  В большой палате, видимо предназначенной для приемов, на возвышении стояло кресло, в нем сидел молодой мужик, наверное, ровесник Мишани. Плотный, одетый в яркий кафтан, поблескивавший золотом и камешками, шелковые красные штаны и желтые сапожки. Лицо обрамляло русая бородка, высокий лоб, прямой нос, ярко голубые глаза, не очень длинные волнистые волосы, под цвет бороды.
  Все это что - то напоминало, но как не старался Мишаня, так и не вспомнил. По бокам стояли еще двое, видимо бояре, всплыло в голове: один плюгавенький с хитрой крысиной мордочкой, другой - прямая противоположность ему, высокий, здоровый, румяный и пузатый. Одеты были так же ярко. Золота и разных висюлек на них тоже хватало. Князь, наверное, тот кто сидит, решил Мишаня и обратился к нему.
  - Здрав будь, Игорь, ты звал я пришел.
  Крысомордый вдруг заверещал:
  - Как смеешь ты, холоп, к Светлому Князю так обращаться? На кол захотел?
  А толстопузый весело заржал. Мишаня с интересом посмотрел на орущего и брызжущего слюной плюгавого и прошептал вдруг всплывший в голове, заговор на закрытие уст. Фонтан грязи, изливавшийся из приближенного к Князю, резко прервался и раздавалось только мычание. Крысомордый выпучил глаза и пытался еще что - то проорать, но ничего не получалось.
  - Ну вот, стало потише, - сказал Мишаня, и опять обратился к Игорю, - Так что за нужда у тебя, Княже, во мне появилась, поведай?
  Тот не обращая внимания на мычащего боярина, проговорил:
  - Жена у меня болеет вот уже месяц с лишним, многие пытались ее лечить. Даже из далёкой Венации нанял я лекаря, но она по прежнему угасает, как свечка. Помоги колдун. Ничего я за это тебе не пожалею, все, что попросишь, отдам.
  - Лекарь я Игорь, лекарь, а не колдун. Ну и ведаю еще кое - что. Что время тянуть, давай пойдем, посмотрим на твою голубку, все, что можно - сделаю.
  Поднялись на второй этаж, потянуло откуда - то легким запахом дурмана. Мишаня поводил носом и подошел к одной двери. Вопросительно посмотрел на Князя. Тот утвердительно кивнул головой, и, открыв ее, сказал:
  - Здесь лежит моя любушка.
  Большая спальня была пропитана наркотическим запахом, который он учуял еще за дверью. Окна были закрыты плотными шторами и в полутьме какой - то человек копошился возле кровати. Чихнув от вони Мишаня скорым шагом направился к окнам, по пути, разглядев, чем занимается, как он уже понял, лекарь.
  Тот, поставив большую медную сковородку на жаровню с углями, сыпал на нее какие - то травки. Мишаня расшторил и распахнул окна, правда, это получилось не сразу, они почему - то открывались внутрь. Потом догадался, чтобы ставни закрывать было удобно. Человек у жаровни в это время чуть ли не кричал, обращаясь к Князю.
  - Зачем вы привели сюда этого мужлана? И позволили ему что - то делать, не посоветовавшись со мной? У Княгини опять разболятся глаза от яркого света, а дым от трав, благотворно на нее действующий, вытянет в окна и все мои труды пойдут насмарку.
  Игорь побелел, ноздри у него задергались, но пока молчал.
  - Не переживай, Князь, - поспешил его успокоить Мишаня, - все с твоей женушкой будет нормально. Сейчас во всем разберемся, а потом поможем ей, - и, подхватив жаровню вместе со сковородкой, выкинул в окно.
  Лекарь что - то еще верещал, но он его не слушал. Подойдя к столику, на котором стояло несколько пузырьков с настойками, по очереди открыл их, понюхал и даже лизнул пробки. Два его заинтересовали.
  - Как и поскольку ты давал эти эликсиры Княгине? - спросил он у лекаря.
  Тот гордо отвернул в сторону свою морду и молчал. Но тут вмешался Князь и отдал приказ:
  - Отвечай!
  Тот неохотно проговорил:
  - По одной капле с пищей раз в день.
  Мишаня хмыкнул, ухватил лекаря за шкирку и прогудел:
  - Что и требовалось доказать. Свяжи ему руки, - попросил пожилого дружинника, сопровождавшего их, что тот и сделал с большим удовольствием. - А теперь давайте ему вольем эти две настоечки ему в рот.
  Лекарь еще не пришел в себя после такого резкого поворота в своей судьбе. Только что он был уважаемым и почитаемым человеком, а сейчас связан как вор. Резко замотал головой и заорал:
  - Нет, не надо!
  - Почему же ты ими поил Княгиню, мразь?
  - В больших количествах - это яд, а в малых, хорошее лекарство, если ты разбираешься в этом, то должен знать.
  - Конечно, разбираюсь, если тебе давать по капле, ты загнешься в мученьях через полгода, а сразу влить - то недели через три.
  Лекарь побледнел и прошептал:
  - Лучше убейте сразу, - и с горечью добавил, - откуда ты взялся на мою голову, все так хорошо начиналось.
  -Хотел бы я сам это знать. А вот как ты здесь оказался, сейчас спросим у Князя, - и требовательно посмотрел на того.
  Игорь, тоже ошеломленный, превращением лекаря в убийцу, начал вводить Мишаню в курс дела: Княгиня заболела месяца полтора назад, сначала было простое недомогание, а потом слегла. Приглашали знахарей, те разводили руками и уходили, ничего не сделав. Где - то в тоже время или на месяц раньше, в городе появился этот целитель, так он себя называл. Обращались к нему многие и отзывы о нем были хорошие, только брал дорого за лечение.
  Позвали его, осмотрев больную, он сказал, что болезнь редкая и лечить нужно долго, с полгода. Запросил по двадцать золотых в месяц и плату потребовал вперед. Деньги для Князя были ничто, главное здоровье любимой и он согласился. Недели четыре назад целитель начал заниматься здоровьем его жены. Княгине вроде стало легче, она сказала Игорю, что ей сейчас очень хорошо, только вставать сил у неё нет.
  Недавно лекарь сообщил, что нужны какие - то редкие травы и минералы, которые привозят с далекого юга, для приготовления лекарства. Запросил для этого сто пятьдесят золотых. Послезавтра собирался за ними ехать в город Торопец, где скоро будет ярмарка, на которую съедутся купцы со всех сторон света.
  Мишаня хмыкнул и прогудел:
  - Не увидел бы ты его более и Княгиню схоронил в скорости. Зачем и кому это надо - сам у него узнаешь, а я сейчас займусь здоровьем твоей жены. Выпроводи всех отсюда, сам можешь остаться. Этого, - кивнул на лекаря, - стерегите. Может он какой - нибудь фокус выкинуть, да не выпускайте никого за пределы тына, пособники-то у него наверное здесь имеются. Разговорить его просто - пообещайте в него влить оба пузырька с настойками - все расскажет.
   Все вышли, остался только Игорь.
  Бегло осмотрев Ольгу, так звали Княгиню, успокоил Игоря:
  - Встанет твоя ненаглядная через несколько дней,
  
  
  
  Глава 3
  - Эликсир этот, что целитель Княгине давал, еще не успел сильно ей повредить. Его, кстати, используют как лекарство от редких болезней, но если только по отдельности, а вот вместе эти две настойки превращаются в сильнейший медленно действующий яд. Человек, принимающий его, умирает в страшных муках. А через сколько времени зависит от дозировки и продолжительности употребления. Ольга уже почувствовала действие и у нее начались боли. Этот хмырь, чтобы приглушить их, стал жечь здесь дурман. Вот она и говорила, что ей хорошо, но когда бы он прекратил окуривать ее этой травкой и дал смертельную дозу эликсиров, ее мучения усилились многократно.
  Только зачем ему это нужно? Никак это не пойму. Ведь он Княжну излечил от первого отравления. Что? Разве не говорил я этого? Ну, извиняй, Княже. Сначала кто - то ей подмешивал в пищу слабый отвар бледной поганки. Целитель это сразу просек и за несколько дней избавил Княжну от последствий. А потом сам стал травить Ольгу. Не понимаю я этого. Но думаю, ты разберешься во всем, а сейчас пусть позовут девок, надо выбрать парочку сиделок, да перенести Княжну в другую спальню, провоняло здесь все дурманом.
  Князь не громко окликнул:
  - Эй, кто там, зайдите сюда.
  Дверь моментально открылась и появился тот же пожилой дружинник, что встречал их у ворот. Видимо, доверяет ему Игорь очень, подумалось Мишане. Вошедший сначала доложил Князю об исполнении, якобы, его приказа.
  - Лекарь сидит в подвале, за тын никого не выпускают, хотя Боярин Щука и рвется за ворота. Правда объяснить, зачем уйти хочет, не может, только мычит. Еще одну служанку, с кухни, там же задержали на всякий случай. Она носила Ольге обеды в спальню и до этого прислуживала ей за столом.
  Князь удовлетворенно кивнул головой и отдал приказ насчет девок. Дружинник, Игорь назвал его Федотом, поклонился и умчался, как молодой, исполнять приказ.
  - Сейчас я дам Княгине выпить эликсир. Он укрепит ее и выведет всю отраву в течение суток из организма. Пусть сиделки постоянно находятся с ней. Ольга будет часто просить пить и так же часто ходить по малой нужде. Это нормально, просто вся дрянь из нее выйдет вместе с мочой. Оставлю тебе еще пузырек с эликсиром, будешь поить Княгиню три раза в день простой водой с добавлением одной - двух капель этого лекарства на стакан. Не доверяй никому, только из своих рук давай Ольге. Перед отъездом я навещу вас и еще раз осмотрю Княгиню, но, думаю, будет все нормально. Появился Федот и доложил, что девок сейчас соберут и приведут сюда. Князь не обратил на это внимания, а начал допрашивать Мишаню:
  - Почему сам не останешься и не доведешь лечение до конца?
  - Что мне здесь делать, все я вам объяснил, а смотреть на спесивые морды бояр - не хочу.
  - А если я прикажу тебя задержать?
  Мишаня посмотрел на Игоря, как на не разумного ребенка и ответил:
  - Меня можно только попросить, Князь, но это ты уже сделал, а я ответил. Если хочешь нанести мне обиду - приказывай.
  Игорь начал закипать, губы побелели, ноздри расширились и в это время дружинник что - то прошептал ему на ухо. Князь неверяще посмотрел на Мишаню и даже сбледнул с лица. Моментально успокоился и уже с уважением обратился к нему.
  - Как мне тебя величать?
  - Зови меня Михал Потапычем.
  - А что это обозначает?
  - Да медведей так называют, а где, убей, не помню. Федот со значением посмотрел на Игоря, у того тоже в глазах появилось почтение. - С чего бы это, - подумалось Мишане.
  - Прости меня, Михал Потапыч, извелся я весь, глядя на Ольгу, вот и говорю иногда не подумавши.
  - Да чего там, - прогудел Мишаня, - понимаю я. Все с твоей женушкой будет нормально - обещаю. Вот тебе эликсир, про который я говорил, - и достал из сумки пузырек. - Княгиню я сам напою, - и налив из фляжки в серебряный стаканчик золотистой жидкости, поднес его к губам Ольги.
  Та покорно выпила все. И обессилено опустила голову на подушки. Тут забежал табун девок, поклонились Князю и уставились на Мишаню. Он выбирал нянек недолго. Внимательно осмотрев всех, ткнул пальцем в двух.
  - Вот эта и эта. Пусть неотлучно находятся с Ольгой.
  Игорь согласно кивнул головой и приказал перенести Княгиню в другую спальню. Дождались, когда все будет исполнено, проверили и спустились вниз. Дядька Иван уже измаялся, дожидаясь, видимо, в голову ему лезли не очень хорошие мысли. Увидев лекаря с Князем, облегченно вздохнул. Мишаня прогудел:
  - Ну, бывай Игорь, пойдем мы, а сам не печалься, все будет хорошо. Навещу вас дня через три, да, дай приказ Федоту выпустить нас. Князь опять молча кивнул, а пожилой дружинник пошел провожать их до ворот. По дороге спросил:
  - А как с Боярином Щукой? Целитель не отпирался и сразу указал на него, но тот только мычит.
  - Да, наверно, уже заговорил, наговор был слабый, на два - три часа всего он замолчал.
  Федот удовлетворенно хмыкнул и выпустил их за тын. Когда вышли за ворота, дядька Иван облегченно вздохнул и проговорил.:
  - Не чаял я выбраться из терема без боя, как увидел, что связанного целителя в подвал потащили. Ну, думаю, все сейчас и тебя так же поведут. Мишаня хохотнул и успокоил Ивана:
  - Все нормально, Княжна скоро будет здорова, так зачем Князю на меня гневаться. Рассказал попутчикам, кем оказался целитель и почему его потащили в подвал. Пока они гостили в Княжеских палатах, наступили сумерки и на улице зажглись редкие масляные фонари. За разговорами дошли до постоялого двора, плотно поужинали и разошлись по комнатам спать. Лекарю, дядьке и Васёне с нянькой достались отдельные, а остальные разместились в общей.
  Ночь прошла спокойно, утром позавтракав, Иван с Васёной и еще несколько человек собрались на базар за покупками. Мишаня напросился с ними. Проснувшись рано утром, он от нечего делать, провел ревизию у себя в мешке. Нашел много чего интересного, кроме эликсиров, настоек и мазей.
  Например, добротный кожаный кошель с десятком золотых и полусотней серебряных монет. Сменного белья три пары, два полотенца, три куска мыла и опасную бритву в футляре с помазком, также ремень, на котором ее можно править. Вот запасных порток и рубашек не было. Их то и решил Мишаня приобрести, ну и еще кое - что посмотреть.
  Дядька хотел бежать за деньгами, которые ему Мишаня доверил на хранение, но тот его остановил и показал свой кошель. Иван, заглянув в него, уважительно покачал головой и сказал, что лекарь, видимо, не бедствовал. Да и было бы очень странно, если с таким даром человек жил в нищете. Приставил к нему пятерку телохранителей, как Мишаня и не отбрыкивался. Главным среди них был низкорослый, кривоногий, узкоглазый с носом пуговкой, хузарин Макарка. Так представил его Иван, какое у него настоящее имя никто не знает, а он молчит.
  - Ты, однако, сильный шаман.- похвалил лекаря узкоглазый- Моя жопа сразу вылечил, - и, сняв портки всем продемонстрировал зарубцевавшуюся огромную язву на тощей ягодице. - Много денег колдунишкам давал, долго лечили, чтобы у них яиц отсохла. Нихрена не сделали. Ты пошептал и теперь я на коняшку могу садиться. Денег не брал, Макарка тебя уважает. Секир башка любому сделает, даже Ваньке, если обижать будет. Дядька слушал и только ухмылялся. Кивнул на узкоглазого и прояснил ситуацию:
  - Он год не мог в седло сесть, а хузарин без коня это только его половинка. Сам решил тебя охранять, говорит, что без шамана жить не можно. Кто лечить будет и злых духов отгонять. С тобой что случиться, Макарке опять плохо будет, надо сильно, сильно шамана беречь, а нам он не доверяет это дело. Так что теперь он твой телохранитель на всю жизнь. Не отвяжешься от него - слово свое они держат крепко.
  Мишаня подумал и решил, что этот кривоногий недомерок лишним не будет, о чем и сообщил Макарке. Тот довольно показал в усмешке кривые, желтые зубы и, поддернув штаны, двинулся за своим шаманом. Базар был рядом, дошли быстро. Здесь все разделились: дядька пошел по своим делам, Васена с нянькой в тряпичный ряд, другие тоже разбрелись кто куда. Лишь пятерка мужиков, во главе с хузарином осталась при нем. Мишаня хотел их отпустить, но Макарка на него прикрикнул:
  - Ты шаман, свой дело делай, а нам не мешай делать свой. Пришлось подчиниться. Спросил, кто здесь раньше бывал, все оказывается и не по разу.
  - Где тут травами торгуют? Макарка знал, где сено продают для скота и для людей.
  - Тебе какой надо?
  Мишаня, стараясь сдержать смех, объяснил, что для шаманства требуются корешки и травки, пусть показывает, где их продают. Мужики построились клином во главе с Макаркой и, не обращая внимания на ругань и крики, быстро довели его до нужного места.
  Большой матерчатый шатер, открытый спереди полностью был увешан пучками трав, корешков, на прилавке лежали кучки минералов и горки какой - то измельченной породы. Пахло здесь одуряюще. Владелец, он же продавец, тут же подскочил и начал перечислять, что у него имеется и отчего этим можно вылечиться.
  Мишаня пробасил:
  - Не тарахти, сам выберу, что мне нужно, - и, пройдя за прилавок, стал ощупывать, обнюхивать и даже пробовать на вкус товар.
  Ничего подходящего здесь не было. Корешки выкопаны не вовремя, травы сорваны тоже когда придется, и вдобавок сушены на солнце. Минералы ему были не нужны, хотя и купил несколько редких про запас. В общем, продавал здесь торговец сено, как правильно назвал это Макарка. Говорить ничего не стал тому, бесполезно, а спросил у своих, где можно стеклянные изделия купить. Один из охранников знал и они в том же порядке построились и собрались переть через толпу.
  Мишаня еще раз оглянулся на шатер, с сожалением вздохнул, но тут на глаза ему попалась бабулька с лотком. На нем тоже лежало несколько пучков травок и корешков. Он подошел, вежливо попросил разрешения посмотреть товар. Бабулька согласно кивнула головой и с усмешкой стала следить, как Мишаня щупает, лижет и нюхает травки. Это было то, что надо и он осведомился о цене.
  Старушка назвала и спросила:
  - Почему не стал брать у торговца, ведь там дешевле?
  - Знаешь, а спрашиваешь, - прогудел Мишаня, роясь в кошеле.
  Та на него внимательно посмотрела и прошептала:
  - Ой, прости дуру старую, не признала я в тебе служителя нашей Богини.
  Он офигел, какой такой Богини и почему служитель? Да и хотелось сказать, что он знать не знает никаких Богов, но сдержался. Это надо обдумать и посоветоваться со знающим человеком. И молча протянул бабушке серебро. Та замахала руками, стала отказываться, вроде дарит все это она ему. Не получилось, деньги он ей сунул в руки, спросил: - Может еще что есть?
  Старушка утвердительно закивала головой.
  - Дома, милок, все у меня. Если хочешь, я принесу тебе сама вечером. Где ты остановился?
  Мишаня сказал и решил все у нее, когда придет, выспросить. А то уже достали эти не понятные взгляды и шепотки. Расстались довольные друг другом и он пошел на поиски стекольщиков. Маленько потолкались, на них покричали сильно и много, но до цели добрались. Огромная лавка внушала уважение своими размерами и оформлением. Зашли, их на пороге встретил приказчик и тут же, определив кто есть кто, увлек Мишаню вглубь павильона. Хотел было остановить Макарку с товарищами, но тот оскалив зубы пообещал срубить его пустая башка на хрен. Вышел еще один продавец и вежливо осведомился, чтобы они желали приобрести.
  - Посуду для лаборатории, - сказал Мишаня.
  - Какой? У нас в продаже есть полные наборы для малых, средних и больших алхимических лабораторий. Качество отменное, все стекло заговорено от разбития и расплавления на огне и в печах.
  Мишаня осмотрел все и выбрал среднюю с условием приготовить для перевозки на дальнее расстояние и доставить потом на постоялый двор. Все это обошлось в два золотых и пять серебряных. Лекарь был доволен, Макарка нет и все время ругался на непонятном языке. Потолкались в тряпичных рядах, прикупили шелка и ситца разных расцветок. Хузарин смеялся и говорил, что теперь все девки к шаману сами в кровать прыгать будут.
  У портного заказал себе и хузарину по несколько рубах и порток и по паре курток. Макарка очень удивился этому, - зачем ему ещё столько штанов, этим, что на нём, всего три года,- но шаман только ухмыльнулся и обещал после сказать. Хотел еще посмотреть кузнечный инструмент, но тут услышал шум, крики и какой - то визгливый голос:
  - Сжечь, сжечь эту заразу, иначе весь город вымрет! Кивнул Макарке в сторону шума и они, разрезая толпу как нож, вышли к источнику визга. Там уже не кричали, а сошлись врукопашную. Какой - то перец в красно - черном хитоне схватил давешнюю бабульку за волосы и , пригибая ее к земле, орал:
  - И тебя на костер, ведьма проклятая!
  Мишане это совсем не понравилось и он проревел:
  - Стоять, козел драный! - толпа испуганно присела, а потом шарахнулась в стороны.
  Стручок отпустил бабульку и, уставившись на Мишаню, заверещал:
  - Еще один демонов прислужник! Люди, бейте его, хватайте и тоже в огонь. Очистим наш город от нечисти.
  Мишаня шагнул два раза, ухватил хмыря за шиворот одной рукой, за портки другой, тут же подскочил Макарка с вопросом:
  - Шаман, башка рубим этот шакал? Ничего не отвечая, лекарь поднял бабулиного обидчика, раскачал и отправил в полет. Летел тот красиво с визгом, даже руки раскинул, как птица и приземлился в огромную кучу навоза, в рядах, где торговали разной живностью и скрылся в ней с головой. Внимание народа сразу переключилось на новое развлечение. Все ржали, спорили: вылезет или нет. Старушка, меж тем, указала Мишане на предмет ихнего раздора.
   На пыльной земле лежал мальчик, лет десяти - двенадцати. Одетый в какое - то рванье и весь в гноящихся струпьях. Они покрывали все видимые участки тела и рядом уже, вился рой мух. Зрение неожиданно выдало еще одну картину. Пацана окружало какое - то слабое свечение, готовое вот - вот потухнуть. Аура, всплыло в голове Мишани. Она была как будто изъедена молью, а над сердцем, легкими, печенью просматривалась одна чернота.
   Порча и довольно сильная, если не снять, в течение двух - трех часов помрет. Опять знание что это и как все убрать проявилось в башке лекаря. Кто - то его дернул за рукав, он очнулся и увидел рядом отряд княжеских дружинников, во главе с Федотом, который спорил со старушкой.
   Оказывается, в терем прибежал какой - то горожанин и сообщил, что на базарной площади валяется очень больной человек. Все жители могут от него заразиться и наступит мор в городе. Надо срочно его сжечь. Это велел передать Князю жрец Бога Крома. Вот Игорь озаботился и прислал их проверить, а если правда, то и выжечь эту заразу.
  - Не волнуйтесь, - успокоил дружинников Мишаня, - порченный кем - то, если сейчас ему не помочь - помрет скоро.
  Старый дружинник сразу поверил этому и отослал в терем посыльного с сообщением, что лекарь, Михал Потапыч, никакой заразы в пацане не нашел.
  - Помоги Федот, не подпускай пока сюда никого, попытаюсь снять с него эту дрянь, жалко парня, помирать ему еще рано.
  Дружинники окружили их, но народ смеялся, делал ставки и таращился на другое представление. Жрец все еще торчал в навозе по шейку и пытался выбраться из кучи. Мишаня, уже не удивляясь, переключил зрение, осмотрел еще раз пацана и приступил к работе. 'Самый лучший скальпель и самое лучшее лекарство - это твоя мысль и воля' вспомнились чьи - то слова. Вот и сейчас, проводя руками над телом порченного, шепча наговоры, мысленно выдирал всю черноту из организма, и она сгустком грязи, следовала за его ладонями.
  Через полчаса вся дрянь собралась в плотный комок и злобно пульсировала, видимо недовольная тем, что ей не дали закончить дело. Мишаня прошептал наговор и отправил её обратно к тому, кто наслал порчу на ребенка. Комок тьмы резко поднялся ввысь, покрутился там пульсируя, разделился на две части и умчался куда - то на заход солнца.
  Лекарь облегченно вздохнул и еще раз осмотрел парня. Все было чисто, только тусклое свечение ауры свидетельствовало о том, что больной очень слаб. Мишаня снял с пояса фляжку, разжал мальчику рот и влил в него несколько глотков эликсира. Тот непроизвольно сглотнул и через малое время спокойно заснул.
  - Как он здесь оказался? Спросил Мишаня.
   Ответила бабулька:
  - Оказывается, тут стоял возок, но утром, неожиданно хозяин его собрался и укатил. На его месте остался какой - то ворох тряпок. Долго на него не обращали внимания. Сборщики мусора хотели кучу отбросов, как они считали, вилами погрузить на телегу, да один заинтересовался, разворошил и увидел этого. Тут жрец Бога Крома появился неожиданно, ну и началась эта кутерьма. Мишаня помолчал, о чем - то думая, потом спросил старушку:
  - Где можно снять помывочную на полдня? Порчу я снял, теперь надо тело в порядок привести. Понадобиться много теплой воды и холста еще не плохо бы аршин десять купить, денег я дам.
  - Не надо ничего искать, внучка у меня как раз протопила баньку, холст тоже имеется, да и многое другое, - заявила бабулька, - живу я рядом, несем этого несчастного ко мне. Так и сделали, дружинники Князя помогли и еще десяток Федот на всякий случай оставил возле дома травницы. Сказал, что дураков у них много, задумают еще, не дай Боги, злое дело умыслить. Макарка со своими, естественно, тоже остался и с подозрением поглядывал на княжеских воинов.
  Как отмачивали ребенка, как снимал Мишаня струпья, а потом, нашептывая наговоры мазал его мазью, рассказывать долго и не интересно, да и аппетит можно кому - то брезгливому испортить. Помогала ему в этом бабка Мотря, так оказывается ее звали, и внучка Ива. Девчонка, лет шестнадцати, мухой летала, выполняя бабкины приказы. Брезгливости, видимо, никакой не испытывала, помогала очень умело и грамотно. Бабулька иногда с гордостью посматривала на нее. Наконец, закончили. Мишаня вымотался ужасно, не физически, а морально. Просто так снятие такой мощной порчи не дается, много сил она высасывает. Бабушка хотела уложить его у себя, но места было маловато и он, пообещав зайти завтра, поплелся на постоялый двор.
  На все вопросы дядьки и любопытной Васены, только махнул рукой и завалился спать. Утром следующего дня встал поздно, умылся и выйдя в коридор увидел такую картину: Макарка сидел рядом с дверью в его комнату на стуле, со зверским лицом, а на против него прислонясь к стене, стояла Ива и княжеский дружинник. Хузарин увидев Мишаню встал и, указав на парочку, заявил:
  - Шаман, хотел этому башка рубить, приперся чуть свет и полез к тебе, говорит, что надо. Девка ничего, смирный, стоит молчит. Что делать с ними будем?- и с надеждой спросил, - может этому секир башка сделаем, чтобы другой боялся?
  Мишаня вздохнул и отрицательно покачал головой.
  - Без моего разрешения никому никаких секир башка. Только в крайнем случае, ясно тебе?
  - Понял шаман, понял. Но этому срубить бы надо, очень наглая скотина.
  Доказывать хузарину что - то, как понял лекарь, было бесполезно. У него свои понятия о жизни и видимо очень жесткие. Открыв дверь, пригласил парочку зайти. Ива подняла стоявший рядом с ней большой мешок и прошла в комнату. Дружинник, даже не подумав помочь, последовал за ней. Не так уж и не прав Макарка, мелькнуло в голове.
  - Это прислала бабушка, - сказала девчонка, указав на мешок, - я там все разложила и подписала. Если к нам пойдешь, то можно я подожду тебя?
  - А тебе зачем я нужен, воин? - спросил Мишаня дружинника.
  Тот, выставив вперед ногу, спесиво оглядел всех и произнес:
  - Светлый Князь Василий, старший брат Игоря приказывает тебе, колдун, срочно прибыть в терем, если не согласишься, то тащить тебя туда на веревке.
  Макарка вклинился опять:
  - Шаман я говорю башка ему рубить пора, но если не даешь на это разрешение, тогда можно я его плеткой выпорю. Нельзя такой слова от него слушать - наказать надо. Заговорил опять дружинник:
  - Тебя, узкоглазый, на кол посадят, попрошу об этом Князя, а ты, колдун, исполняй приказ, иначе потащим тебя волоком на аркане. Со мной десять лучших воинов и они, если прикажу, раскатают этот дом по бревнышку.
  Мишаня офигел от этих угроз. Вроде дорогу никому не перебегал. Вот только если забыл? Но дурость действительно из этого хмыря стоит выбить. Маленько подумал и приказал Макарке:
  - Действуй!
  Тот радостно оскалился, ловко подбил ноги дружиннику, мигом связал руки и потащил его вон. Зашедший в это время дядька ухмыльнулся и посоветовал хузарину тащить засранца во двор:
  - Вопли не так слышно будет. Десяток, что с ним пришел, сидит в углу и пересчитывает оставшиеся зубы. Приперлись, начали хамить, к девкам приставать. Васене пытались под юбку залезть, ну и получили. Все боярские сынки и у каждого теперь большая нехватка зубов. Один гонор только, а умений биться - никаких. Их Макарка один мог в тонкий блин раскатать. Знатный, кстати, воин. Я с моим тезкой, тоже Иваном, первые из порубежников бойцы, но супротив него вдвоем и пяти минут продержаться не можем.
  То, что он выбрал тебя хозяином, очень хорошо. Теперь я спокоен, мимо него и мышь не проскочит. Уезжать нам надо отсюда, а то засосет эта трясина. Сегодня одно случилось, на другой день ещё что-то, а отказаться помочь ты, как я понял, не сможешь. Завтра готовься, мы почти все закупили и к демонам этих Князей. Чтобы не произошло из города уходим.
  Мишаня с ним согласился, ему здесь тоже надоело. Вот только пацана и Ольгу надо проведать, хоть он и уверен, что все хорошо у них, но все - таки осмотреть на прощание стоит.
  
  
  Глава 4
  - Сейчас я иду к Мотре, проверю паренька, а потом зайду к Игорю. Да, Иван, прикупить бы пару повозок, приобрел я кое - что, надо на чем - то везти.
  - Уже, - дядька довольно ухмыльнулся, - я еще вчера этим озаботился, как только привезли ящики от стекольщиков. Сейчас завтракаем и я со своими провожу тебя до Князя. Да и сам посмотреть хочу на Ваську. Знаю его хорошо. Нормальный мужик только вот почему таких говнюков привел, непонятно.
  Спустились вниз, в зале уже был накрыт стол. Хозяин суетился, не знал как угодить таким постояльцам. Один из них, самый здоровый, походя вылечил его дочку, которую уж и не чаял замуж выдать. На лице у нее было огромное родимое пятно во всю щеку, да вдобавок бельмо на глазу. Теперь на девочку любо дорого посмотреть. Мордашка чистая, симпатичная и повеселевшая. В общем, скоро женихи пойдут косяком.
  Другой, со шрамом во всю морду, знакомый, не первый раз у него останавливается. Сегодня утром со своими товарищами в течение пяти минут успокоил боярских сынков, предварительно выбив им зубы. Да вот еще один из них на улице плетей получает. Вишь, как орет. Не нравиться скоту, когда через зад ума добавляют, а товарищи его, беззубые, в уголке смирно стоят, портки поддерживают, чтобы не свалились. Все с них сняли и уже куда - то утащили шустрые порубежники. Это вам, козлы, не простой народ шпынять. Ишь, как сразу присмирели. Тише воды - ниже травы стали после вразумления кулаками.
  Мишаня не догадывался о думах хозяина, да и не интересны они ему были. Он с любопытством разглядывал боярских сынков. Спесь из них куда - то испарилась и они, сбившись в кучу, со страхом посматривали на двух своих охранников. Кольчуги, оружие с них сняли и даже сапоги, оставили только рубашки да портки и у тех все завязки порезали. Так что постоянно приходилось их поддерживать, чтобы не сверкать голой задницей. Макарка волоком втащил того, кого плетью учит уму разуму и бросил его под ноги товарищам.
  - Хлипкий, однако, мужик, - с сожалением сказал хузарин. - Всего два десятка плетей выдержал и сомлел.
  Дядька Иван поторопил Мишаню:
  - Пора завтракать и отправляться к Князю. Надо разобраться во всем. На порубежников, обычно, опасаются наезжать, а эти совсем страх потеряли. Быстро перекусили и потопали в терем. Дядька взял с собой полтора десятка, как он говорил, сотоварищей. На них были кольчуги, шлемы и еще какое - то железо и мечи со щитами тоже, Мишаня в этой аммуниции еще плохо разбирался. Хотели и лекарю что - нибудь напялить, но он отказался, прихватил с собой только посох. Макарка оглядел его и похвалил:
  - Хороший дубина, теперь ты с ней настоящий шаман.
  По дороге к терему заглянули к бабке Мотре, проведать пацана. Дружинники, оставленные Федотом охранять бабульку, уже сменились, их встретили другие. Они были очень напряжены и впускать к Мотре Мишаню отказались на отрез. Хорошо бабка выбежала и подтвердила, что это вчерашний лекарь. Те расслабились и сообщили, что ночью приперся какой - то хмырь, воняющий навозом, с дюжиной лихих людей и пытался прорваться в дом.
  Зачем и что им там было нужно - не сказали, сразу попытались прибить охрану. Но не угадали, Федот не зря хлеб ел и натаскивал своих хорошо. Короче, разбойничков всех положили, кроме вонючего и еще одного. Утром утащили в подвал на допрос. Вот теперь они и остерегаются всего, да еще приперся брат Князя с дружинниками, от них тоже мороки много. Настоящих воинов с ним мало, большинство детки бояр. Бузят, сволочи и всех задирают. Игорь пока терпит, не хочет с братом ссориться, но это ненадолго.
  Дядька порадовал мужиков рассказом, как выбивали зубы боярским сынкам, а одного даже плетью уму разуму учили. Те поржали, а потом пригорюнились.
  - Хорошо порубежникам такое творить, никто слова против вас не вякнет, а нас бы сразу на плаху потянули.
   Мишаня дальше слушать не стал, а прошел в дом. Бабулька доложила, что с парнем все нормально, спит пока.
  - Язвы все затянулись, а лицо очистилось, - и с уважением посмотрела на лекаря.
  Он похвалил Мотрю за правильный уход и подтвердил, что теперь с пацаном все будет нормально.
  - Силенок вот только ему набраться надо, а для этого хорошо питаться, - и выложил на стол золотой.
  Бабка замахала руками, стала отказываться:
  - Такие деньжищи выкидываешь на ветер, все у меня есть.
  - Бери, - прогудел Мишаня, - я тебе еще за травки должен, а вам с внучкой жить надо.
  Мотря вдруг бухнулась на колени и зашептала:
  - Ведун, возьми ее в ученицы - не пожалеешь. Я все, что могла ей, передала, но у нее дар лекарский большой и еще многому может обучиться. Мне уже недолго жить осталось, а она одна пропадет.
  Мишаня офигел, поднял старушку с пола и сказал ей первое, что пришло на ум:
  - Я сам ни хрена не помню и как же обучать ее буду?
  Мотря посмотрела на него недоверчиво.
  - Погоди, ничего не говори, - пробасил лекарь, - мне сейчас надо Княгиню навестить, а потом зайду сюда и мы во всем разберемся. Да и кое - что пояснишь мне, а то я действительно мало что о прошлом знаю.
  Уже собрался выйти, но бабушка остановила его:
  - Ночью, тот самый жрец, которого ты в навоз закинул, приходил с лихими по душу этого мальчонки. Не простой бродяжка он, раз такую охоту за ним открыли. Поговори с Князем, может этот засранец что рассказал, его Федотовы ребята в подвал уволокли.
  Мишаня уже с большим интересом посмотрел на мальца, кто же так его ненавидит: сначала порчу наслали, сжечь хотели, не удалось, так решили прирезать.
  - Хорошо, узнаю, - прогудел он.
  Добрались до терема без происшествий. В воротах их встретил Федот. По нему было видно, что он чем - то сильно взбешен. Любопытничать не стали, а прошли за ним к крыльцу. Перед дверьми в терем их встретила пара спесивых типов, видимо боярских деток или их холуев.
  - Кто такие и куда претесь? Почему ты, Федот, не доложил, плетей видимо давно не пробовал, - встретили их вопросом эти напыщенные индюки.
  Старый дружинник молча врезал говорившему по зубами тут же с разворота другому, не говоря ни слова, прошел в терем, а за ним Мишаня со своей охраной и дядька с сотоварищами. В палате рядом с креслом Игоря поставили еще одно и теперь, как понял Мишаня, в нём сидел его брат Василий. Рядом толкалась троица бояр, и хмырь в такой же хламиде, что был на жреце Бога Крома, которого он окунул в навоз. Рядом с Игорем стоял тот же пузатый и красномордый боярин и еще один незнакомый. Толкавшиеся рядом с Василием загомонили, заорали:
  - Кто сюда пустил холопов без разрешения, никакого порядка нет. Надо всех выпороть на конюшне, а то и повесить. С оружием в палату к Князю зашли.
  Мишаня проигнорировал их вопли, ему более менее был знаком только хозяин этого терема, он и обратился прямо к нему:
  - Здрав будь, Игорь и остальные тоже. Как Ольга, все ли с ней хорошо? Князь как будто очнулся, увидев лекаря, и тоже поприветствовал его.
  - И тебе здоровья желаю, Михал Потапыч, Ольга на глазах выздоравливает, уже говорит и много ест. Прямо камень с души у меня свалился. Благодарю тебя. Брат мой, Василий, заглянул ко мне в гости. В печали он. Сын единственный пропал. Кто - то ему сказал, что искать нужно здесь, вот и решили позвать тебя, может чем поможешь.
  - Княже, так не зовут на помощь, как сделали вы. Прислали десяток воинов и велели притащить меня на аркане.
  Игорь недоуменно посмотрел на брата. Тот неохотно признался, что такой приказ отдал он.
  - Его жрец советовался со своим Богом и тот послал ему видение, будто в Киржаче объявился колдун, который и погубил его сына. Вот он и хотел выпытать у того, где хоть останки его наследника найти, чтоб похоронить по человечески.
  Тут раздалось шипение хмыря в хламиде:
  - Он это, Светлый Князь, он! На дыбу его, а потом в костер, чтобы не поганил землю... Не успел жрец закончить, как вперед вышел хузарин:
  - Заткни свою пасть, сын шакала, проблеешь еще раз, срублю твоя пуста башка и тебе Васька, тоже. Наш шаман зло не делать, а только лечить.
  Василий изумленно привстал и проорал:
  - Макарка, ты ли это, друг?
  - Не друга я твой больше, - ответил ускоглазый, - мой шаман обижаешь, секир башка делать вам буду.
  - Постой, постой, не горячись, сейчас разберемся. Жрец не мог соврать, ведь за это его Бог покарает. Так?
  - Не знай я такой Бог и не жрец он, а жулик, - ответил Макарка.
  Тут рядом с хузарином встал дядька и вмешался в разговор:
  - Василий, я тоже такого божка не знаю. Объясни, откуда он появился?
  Брат Игоря изумленно спросил:
  - Иван, братко, а ты как здесь оказался?
  - А я вот с ним, - и указал на Мишаню, - уж очень послы, которых ты за лекарем послал, мне не понравились.
  Князь обратился к стоявшему рядом с ним боярину:
  - Кого ты отправил за колдуном?
  Макарка зашипел, как змея, и предупредил Князя:
  - Еще раз назовешь так шамана, будет тебе секир башка.
  Тот успокаивающе поднял руки и проговорил:
  - Все, все, забылся немного, вот и вылетело, извини. Боярин к которому раньше обратился Василий спесиво выпятив губу заговорил:
  - Как ты, Княже, можешь спускать такие речи от какого - то грязного хузарина? Разреши я его ....
  Докончить он не успел, Макарка с места прыгнул как кошка и врезал ногой тому в морду. Боярин отлетел метра на два и распластался на полу без чувств. Пяток дружинников и двое товарищей побитого схватились за мечи. Василий вскочил и заорал:
  - Стоять, сучьи дети! Вы что, торопитесь умереть? Так хузарин вас всех прикончит на раз. На моих глазах он шестерых воинов выпотрошил за малое время, а они не чета вам были, - и уже успокоившись добавил, - так кого все - таки за ним послали, - и кивнул на Мишаню. Один из спесивцев нехотя сказал:
  - Брата младшего боярина Калины, - и указал на лежащего еще без сознания хмыря, - с десятком его друзей.
  Василий хмыкнул и спросил:
  - Больше некого было?
  - Да он сам вызвался, сказал, что притащит колдуна на аркане, - ответил тот же голос.
  Макарка опять закипел, хотел, видимо, дать в рыло еще одному, но Мишаня положил ему руку на плечо и тот успокоился.
  - Я перед собой вижу только....лекаря, - с запинкой произнес Василий, - а где эти щенки?
  - У меня они, - со смешком сказал дядька, - пришли как тати, начали чинить обиду нам и людишкам на постоялом дворе. Моей дочери Васене пытались подол задрать, ну и получили. Сидят теперь, считают, сколько у них зубов осталось. А главного Макарка плетью учил уму разуму. Долго, наверное, на задницу не сядет, - и уже жестко добавил, - пусть отцы их выкупают, а то с собой заберу, там найдем куда пристроить. Я вправе это сделать - ты знаешь.
  - И какой выкуп ты за них хочешь? - спросил Князь.
  Ответ последовал тут же:
  - По десять золотых, зря что - ли мы об них кулаки отбивали, а сколько за брата Калины, спрашивай у Макарки - он его пленил.
  Хузарину это не понравилось, и он закатил речь:
  - Я не согласный, шамана этот паршивый шакал обидел, а меня обещал жопа на кол садить, давай Ванька, лучше башку ему срублю.
  Пришлось вмешаться Мишане:
  - Вот если не заплатят тебе, тогда делай что хочешь, а сейчас нельзя.
  Макарка набычился и выдал:
  - Тогда сто два золотых.
  Василий крякнул, но все же спросил:
  - А почему сто два?
  - Сто за его башка, а два за мой плетка, обосрал он ее, когда я его порол.
  Тут все не выдержали и заржали, даже Князь. Игорь за все время не проронил ни слова, а о чем то отстраненно думал. Видимо, ему было выгодно ни во что не вмешиваться. Пусть брат сам разгребает дерьмо, которые его подчиненные здесь вывалили. Василий просмеялся и сказал:
  - Согласен, мой недогляд. Виноват я, Иван. Думы были только о сыне, а за щенками присмотр ослабил, вот так и получилось. Все тебе выплатят, а сейчас хотелось бы разобраться с тем, зачем я сюда приехал, - и требовательно уставившись на Мишаню, прорычал, - Ну!
  - Не нукай Княже, не запряг. Не по тебе лошадка, - ответил он. - А где сын, лучше знает твой жрец. Я вчера снял порчу с ребенка, почти уже мертвого и отправил ее тому, кто эту гадость сделал. Сейчас она висит на нем. Еще половину получил тот, кто помогал ему. Вот думаю, не твоего ли наследника я лечил? Уж очень кто - то хотел видеть его мертвым. Один в такой же хламиде, как на этом служителе Бога Крома, пытался вчера сжечь его. Не удалось, так с лихими людьми пришел убивать. Спасибо Федоту, дружинников охранять его оставил.
  Жрец, до этого молчавший, вдруг завизжал:
  - Как ты смог! Ее невозможно снять, еще мой наставник это говорил!- и вдруг спокойным и удивленным голосом заявил, - но она на мне. Я чувствую, что со вчерашнего дня что - то грызет сердце и внутренности.
  Помолчал, прислушиваясь к себе, захохотал и продолжил:
  - Доигрался, старый дурак, ведь предупреждал учитель, что нарвусь когда - нибудь на служителя Богини Лии. Не верил я этому, считал его поучения старческой дурью. И вот результат. Ведун стоит передо мной и сейчас скажет, когда я здохну.
  - Через девять дней, - прогудел Мишаня.
  - Ну, теперь все ясно и понятно, - устало сказал жрец, - значит и Княгиню Анну в это же время демоны к себе заберут. Да, да, Василий - твоя молодая жена принимала в этом самое активное участие. Не нужен ей был твой сын, своего хотела наследником сделать вот от этого, - и указал на побитого боярина Калину. Так же страстно желала отомстить Игорю, за то, что пренебрег ею и женился на Ольге. Отец Анны начал травить ее бывшую соперницу, а твоего сына, Василий, подкинули почти мертвого Игорю в город. Мой помощник должен был объявить его заразным и Игорь, чтобы уберечь жителей от мора, обязательно его сжечь. По пеплу всегда можно узнать, кто горел на костре и никогда бы ему не отмыться от обвинения в убийстве племянника.
  Мишаня смотрел на Князей, те сидели с белыми лицами. Новости для обоих были не радостные. Послушал, что еще говорит жрец, плюнул и пошел на второй этаж проведать Ольгу. Макарка потопал за ним. Княгиня спала, лицо порозовело, дыхание было свободное. Девки сказали, что уже появился аппетит и чувствует она себя нормально. Провел над спящей рукой, никаких болячек не обнаружил, довольно кивнул и вышел.
  Внизу еще шел допрос, привели боярина Щуку, помощника жреца и теперь вытряхивали из них все, что они знали. Окликнул Ивана и показал на дверь, тот понятливо кивнул головой и все вышли из терема. На это в палате никто не обратил внимания. Князья были заняты другим. Спокойно миновали ворота, на страже стояли подчиненные Федота их знали и выпустили.
  - Дядька, зайдем к Мотре, поговорить мне с ней надо, - пробасил Мишаня.
  Иван был не против и все повернули к дому бабульки. Мотря их встретила у крыльца, но пригласила в дом одного лекаря. Макарка попытался просочиться за своим шаманом, но получил по спине клюкой, остался с дядькой. Они прошли в маленькую комнату, служившей видимо спальней бабули. В большой лежал паренек, рядом с ним сидела Ива. Мотря тут же повторила просьбу взять ее внучку в ученицы, Мишаня прогудел:
  - Во первых хочу сообщить, что у тебя сейчас лежит сын князя Василия. Скоро его заберут, но ты посоветуй отцу оставить его здесь на недельку.
  Мотря охнула и запричитала: - Ой горе мне, с князьями шутки плохи, что им взбредёт в голову никто не знает. Могут и в подвал запрятать.
  Мишаня её успокоил: - нашёлся виновник, так что отблагодарят даже тебя, а насчёт внучки вот что скажу: - чему я ее учить буду, если сам ничего не помню.
  Бабка изумленно на него посмотрела и спросила:
  - Как так, у меня в доме лежит человек, которого ты вернул почти с того света и я в округе не знаю никого, кто смог бы это сделать. После этого утверждаешь, что ничего не умеешь?
  - Ты старая мои слова не перевирай, - прервал Мотрю Мишаня, - я сказал, что ничего не помню, а не немогу. Долбанули меня недавно по башке, вот и забыл, кто я, и откуда. Знания появляются в голове в связи с обстоятельствами. Вот увидел вчера пацана и сразу вспомнил, что нужно делать. И расскажи, пожалуйста, почему ты меня называешь служителем Богини? Да и жрец у Князя вспоминал какую - то Лию.
  Мотря очумело помотала головой и изумленно уставилась на Мишаню. Потом, что - то видимо решив, сказала:
  - Значит, так нужно было пресветлой Богини Лие. Она, видимо, решила очистить твою голову от мусора и разной ерунды в ней хранящейся. Сейчас тебе неразумному объясню кое - что, - и хихикнула. - Богиня Лия мать всего сущего в этом мире, а ее отец - создатель его. Храмы ей не строят, молитвы не возносят, все это заменяют твои дела и поступки. Сделал что - то доброе - значит помолился. Служителей себе она выбирает сама. Стать им просто так нельзя. Обычно долго учатся у какого - нибудь ведуна, а тот перед смертью, передает свое колечко, и указала на медную змейку на пальце Мишани, своему преемнику. Бывает, что и сама Лия достойного им награждает. Как оно на твоем пальце оказалось - не знаю, просто так его не оденешь, и что оно дает хозяину - неизвестно. За подделки Богиня наказывает строго, все это знают. Вот только молод ты очень для ведуна. Мишаня обиделся и прогудел:
  - Разную дрянь с людей убирать или учить кого - то, не молод значит? Да? Двадцать три года уже исполнилось, - с гордостью сказал он. Мотря захохотала, а просмеявшись, сообщила:
  - Мне сто семьдесят шесть лет минуло недавно, поэтому и говорю, что молод. Обычно ведунами становятся к годам ста, вот и думай, какой ты по сравнению с ними. Ладно, вроде все тебе сказала.
  - А про других богов? - напомнил Мишаня.
  - Да есть еще богов куча, им молятся, строят храмы, но тебя это не касается. Только когда появляются кровожадные, требующие жертв, вот это пресечь, твоя прямая обязанность. Все рассказывать долго, да и не просто так Лия у тебя память забрала, значит ей это нужно. Скажи теперь мне, что решил насчет моей внучки?
  - Так только что тебе все рассказал, память - то у меня отшибли. Как я буду учить ее, если сам ничего не помню?
  - Ты ведун не юли, - строго сказала Мотря, - все в твоей башке имеется и многое знаешь. Учить ее просто: пусть всегда рядом будет и смотрит, как ты людей и других от болячек избавляешь. Попутно объясняй ей, она у меня на лету все схватывает.
  - А может к кому другому, постарше ее пристроишь? - с тоской пробасил Мишаня.
  - Где я еще найду ей такого наставника, - взвилась бабка, - за свою долгую жизнь всего третий раз на ведуна смотрю. Дар у нее большой к целительству, нельзя оставлять ее здесь - пропадет.
  Мишаня повздыхал, покряхтел и выдал:
  - Молодая она и я тоже, вдруг у нас с ней в головы придет что непотребное. Бабка развеселилась и долго хихикала.
  - Дурак ты, хоть и ведун. Богини Лие это только в радость будет. Любовь она благословляет, особенно если двое с таким даром друг к другу льнут. Все! Решено, берешь ее в ученицы, - и промурлыкала, - а какие у вас детки будут, если слюбитесь, - и умильно зажмурилась.
  Очнулась и крикнула, - Ива!
  Девчушка появилась сразу и вопросительно посмотрела на Мотрю.
  - Собирайся, ведун Михал Потапыч будет обучать тебя дальше. От меня ничего нового ты не узнаешь. Теперь вот его донимай вопросами, что? Как? И почему?
  Девчушка взвизгнула, глазенки счастливо заблестели, но вдруг сникла и спросила:
  - Бабушка, а как же ты без меня здесь будешь?
  - Обо мне не беспокойся, я еще в силе, а тебе надо учиться дальше. Всё, иди.
  - Слушай Мотря, где нибудь учат лекарскому делу? Та задумалась на минутку и покачала головой
  - По близости нет, да и нужды в этом у нас мало. У всех более - менее известных целителей есть по десятку и более учеников. Искусство свое никто не скрывает, а если у человека есть дар, он всегда найдет себе наставника. На западе у Гурманцев, Франков, Италов есть какие - то школы, даже академии, но наши лекари им ни в чем не уступают, да и учат там только началам, а более - менее искусные целители свои секреты скрывают. Рядом с Днепром есть лес, в котором обитают друиды, очень умелые лекари, но они воспитывают только своих послушников. У мунгол и хузар шаманы, по мастерству, умению не уступают ни кому, даже превосходят друидов и наших. Но к ним редко кто идет за знаниями, очень трудно усваиваются их секреты. Да и зачем тебе все это? Ведуны могут и знают больше всех перечисленных мною лекарей и шаманов.
  Мишаня вздохнул, видимо из Мотри больше ничего не вытянуть. Надо где - то искать хорошо информированного человека, потом думать - куда за знаниями податься. Нет, сначала восстановить их в своей башке, а потом что - то решать. Настроение сразу поднялось - программа минимум на будущее есть, а максимальную, придет время, тоже примем. Поднялся и попрощался с бабулей:
  - Ну, до встречи, Мотря. Внучку твою сберегу, не беспокойся. Та прервала его:
  - Не внучка она мне, а подкидыш. Жила одна, детей не заимела, вот Богиня и пожалела меня. Нашла на крылечке ее, однодневную. Вырастила, расставаться страх как не хочется, но надо, - и смахнула слезу.
  Мишаня почесал затылок, что - то надо сказать, но на ум ничего не приходило и, махнув рукой, вышел. Ива уже ждала его. Все имущество у нее убралось в один заплечный мешок и небольшой узел. Появилась бабка Мотря и чтобы не мешать им прощаться, Мишаня вышел на улицу. Иван и его люди болтали с дружинниками Князя, рассказывали свежие новости из терема. Макарка переминался на крылечке с ноги на ногу, он то ему и был нужен.
  - Сейчас выйдет девчонка. С сегодняшнего дня моя ученица. Выдели двух людей, пусть проводят ее до базара, а потом на постоялый двор.
  Думал, что хузарин будет ворчать, но услышал от него похвалу:
  - Молодец шаман, баба в хозяйстве очень нужен, а эта девка совсем хороший, помогать тебе будет, однако. Сам с ней схожу, за тебя, когда рядом Ванька - не опасаюсь.
  Вышли Мотря и Ива с заплаканными глазами. Мишаня сразу взял быка за рога. Достал кошель и передал девчонке со словами:
  - Иди на базар, купи все, что тебе нужно и нравиться. Деньги не экономь, приобретай только добротные вещи. Теперь ты моя ученица и должна выглядеть соответственно, а то люди попрекать будут за твой вид. Все, отправляйся. Вот он тебя проводит и в обиду никому не даст.
  Ива, ошеломленная его напором отдала свой мешок Мишане, и сопровождаемая хузарином с двумя товарищами, пошла выполнять приказ. Иван смотрел на все это с веселой усмешкой и одобрительно кивал головой. Проводив взглядом девчонку, сказал:
  - Не каждого Макарка согласиться добровольно охранять, на моей памяти она вторая.
  - А кто первый? - спросил Мишаня.
  Дядька рассмеялся и показал на него пальцем.
  - Ты Михал Потапыч, ты, а сейчас идем на постоялый двор, ночь переночуем и двинем домой. Душно нам здесь, я за эти дни подлости увидел больше, чем за всю свою жизнь. Надо убираться от Князей подальше, а то еще что случиться, застрянем надолго.
  На постоялом дворе их уже ждал дружинник Василия с выкупом. Рожа у него была довольная и он даже поблагодарил дядьку за укорот данный этим щенкам.
  - Достали они уже всех, - сказал он, - а Князя будто подменили после свадьбы. Во всем стал слушать Анну и возле него закрутились эти жополизы.
  Еще раз поблагодарив всех, забрал боярских сынков и погнал их как стадо к Княжескому терему. Солнце уже клонилось к закату, хозяин собрал стол и ждали только Иву с охраной. Наконец, пришли и они. Макарка с порога всем объявил:
  - Ай, хорошая баба шаман тебе достался, не жадный. Если бы не я, он хрен чего купил, - и доложил о приобретениях, - портняжки утром принесут заказ, сказала их главная, что так быстро не смогут пошить, но я обещал ему башка срубить и она сразу согласился. Тряпки разной тоже купил, девка сказал, что сама шить может. Даже бабий подштанник приобрели, в общем, все нужное, как ты сказал.
  Двое, которые сопровождали Иву вместе с хузарином, с хохотом рассказали, как они покупали дамское белье. Макарка зашел в лавку, на него заорали, вроде мол мужикам сюда нельзя. Он сделал зверскую рожу, достал саблю и всем бабам велел задрать подолы. Те испуганно выполнили приказ, он осмотрел, что на них под юбками одето. Понравились, как говорит хузарин, подштанники, на трех молодых боярских дочках. Хузарин восхищённо цыкнул и подозвал хозяйку лавки. Она подошла к нему с поднятым подолом и белым лицом, что думала в этот момент - неизвестно, но трусила очень сильно. Ошиблась, бояться было не чего, он указал саблей на троицу молодок и сделал заказ.
  - По дюжине таких подштанников, как на каждой из этих и милостиво разрешил опустить всем подолы.
  Хозяйка моментально пришла в себя, почувствовав прибыль, и утащила Иву куда - то за перегородку. Вышли они оттуда только через час. Макарке уже надоело ждать, и он хотел идти проверять, что там так долго делает его подопечная. Но на этот раз бабы не испугались и встали перед ним непреодолимой стеной. Да еще грозились побить за обиду. Пришлось хузарину смириться и ждать. Этот рассказ про бабьи подштанники поднял всем настроение. Посмеялись и сели за стол. Лишь Васена с Ивой отказались и убежали наверх, куда уже перенесли все покупки. Наверное, щупать и примерять обновы.
  Засиделись за столом до позднего вечера, уже клонило в сон. Разошлись все по своим местам, ученицу пристроил с дочкой Ивана и нянькой в одной комнате. Ну и завалились спать.
  
  
  Глава 5 часть 1
  Поспать Мишане не удалось. Только задремал, неслышно появилась Васена и, скинув с себя все, юркнула под одеяло к Ведуну. Горячее тело и нежные руки, жадно ласкающие его, напрочь выбили разум из головы Михал Потапыча. Не, мысли кое - какие конечно в мозгах прыгали суматошно с извилины на извилину. С левой стороны поступала команда - действуй! Правая, наоборот выдавала категорический запрет на всё. Организму, в конце концов, это надоело и он отключил заглючивший орган нафиг, и стал думать другим, а у того, как мы знаем, в голове только одно желание. Уже потом, какое - то время спустя, придя в себя, он загрустил. Как теперь смотреть в глаза дядьке? Ведь хрен скроешь это, нянька, поди, проследила, куда Васёна умотала. Та как будто прочла его мысли, хихикнула и успокоила:
  - Папка ничего не скажет, даже похвалит меня, конечно не вслух. Должна же я отплатить тебе за лечение чем - то, раз денег не берешь. Да и до свадьбы я с кем хочу, могу любиться, у нас с этим просто. Вот после ни - ни, - сказала она с грустью, - а больше ведь мне и не удастся с тобой помиловаться. Твоя ученица этого не допустит, да и по сравнению с ней - я замухрышка. Вчера, когда она скинула с себя все, чтобы примерить покупки, я обзавидовалась. Такой фигуры я еще ни у одной девки не видела. А уж когда надела обновы, стала такой красивой, словами не передать.
  - Ива, моя ученица, - прошептал Мишаня, - и глупости, о которых ты думаешь, наставнику не к лицу. Девчонка сквозь смех сказала:
  - Все - таки здорово тебя по башке стукнули, раз такую ерунду мне говоришь. Давай лучше продолжим, хоть ночка, да моя будет.
   Васена ушла, когда за окнами было уже светло. Поцеловала его крепко и, махнув подолом, убежала. Позавтракали рано, повозки были уже нагружены, лошадки впряжены. Сотоварищи дядьки в дорогу опять натянули кольчуги и обвешались железом. Иван все проверил и, подойдя к Мишане, хлопнув его по плечу, проговорил:
  - Не смущайся, ведун, дело молодое, сам такой был. Дочка, чем могла, отблагодарила тебя. Скоро у нее вольная жизнь закончиться. Свадьбу осенью сыграем, а сейчас пусть перебеситься. Воли ей, после замужества, такой не будет. Нормально все, не красней Михал Потапыч. Возок твой вот этот, - и указал на большую крытую телегу, запряженную парой лошадей. - А добро, что прикупил, убралось все в одну.
  Мишаня оглядел такую же повозку, проверил, как стояли ящики и закреплены ли. Успокоился и уже хотел забраться в персональную, но тут во двор на лошадях въехали десяток дружинников, во главе с Федотом, а за ним оба Князя, Игорь и Василий. Соскочили с коней и стали крутить головами, высматривая кого - то. Мишаня вздохнул:
  - Опять что - ли какие неприятности, - промелькнуло в голове, и вышел навстречу братьям.
  Игорь сразу обратился к нему: -
   Спасибо Ведун, большую беду ты отвел от нас. Что может быть хуже раздора между родными людьми, притом такими, как мы. Войну брата с братом предотвратил и сумел отвести от меня обвинение в убийстве племянника. Правильно сказал жрец: без Богини Лии здесь не обошлось. Она послала своего служителя погасить назревающую смуту и предотвратить убийство дорогих нам людей. Низкий поклон тебе за это. Проси чего хочешь, мы готовы с братом заплатить любую цену за твою помощь.
  - Ничего мне не надо, - прогудел Мишаня, - живите и правьте по совести - это и будет вашей платой. Князья переглянулись, и уже Василий обратился к Мишане:
  - Прости меня, Михал Потапыч, помутился мой разум, как только женился на Анне. Почему - не знаю? И сейчас душа болит о ней, даже после того, как она хотела убить моего сына. Мишаня присмотрелся к Василию и крикнул: - Ива, принеси мою сумку. Через малое время ученица стояла рядом и протягивала ему просимое. Внучка бабки Мотри, в платье, пошитом по фигуре, в хороших туфельках и с простыми бусами из янтаря изменилась разительно. Все, что скрывалось раньше под бесформенным балахоном, было теперь на виду. Ведун, от превращения гадкого утенка в лебедя, впал в ступор. Князья, видимо, тоже офигели от увиденного. Ива, никогда до этого не привлекавшая взоры мужчин, засмущалась и покраснела. Мишаня, наконец, закрыл рот, крякнул и покопавшись в сумке достал пузырек. Открыл его и подал девочке с вопросом:
  - Знаешь, что это такое?
  Ученица понюхала его, лизнула пробку и ответила:
  - Да, это отворотное зелье, - и подумав немного, добавила, - концентрированное. Удовлетворенно кивнув головой, найдя в сумке серебряный стаканчик и фляжку, Мишаня все это передал Иве и приказал приготовить нормальный раствор. Моментально наполнив стакан водой, капнув туда три капли эликсира, Ива вопросительно посмотрела на учителя. Тот одобрительно хмыкнул и сказал:
  - Отдай это Василию, пусть выпьет.
  Тот автоматически взял стакан и вылил в рот зелье, не отрывая взгляда от девушки.
  - Тебя, Княже, поили приворотной колдовской настойкой, - прогудел ведун, - моя ученица дала тебе отворотное, и дурь, которую ты принял до этого, к вечеру выйдет. Ну, вроде все, если я вам не нужен, то нам пора выезжать.
  - Нужен, еще как нужен, - с тоской проговорил Игорь, - но ведь всё равно не останешься здесь?
  Ведун подтвердил это.
  - Все - таки возьми у нас с братом любую награду, - встрял Василий, - то, что ты сделал для нас очень многого стоит.
  Мишаня хмыкнул и пробасил:
  - Я уже сказал - не нужно мне от вас ничего. Я помогаю всем, кто в этом нуждается, если это в моих силах.
  Князья покивали головами и старший продолжил:
  - Жрец предупреждал нас об этом. Служители Богини Лии могут взять награду только у того, кого уважают. - Не совсем так, - поправил его Мишаня, - мы берем по необходимости и если кому - то нужно помочь, а богатство нам ни к чему.
  Князья опять закивали головами, и тут уже заговорил Игорь:
  - Ольга прислала подарок. Ведь у тебя когда - то будет жена или подруга, вот и порадуешь её, - и достал богато украшенную шкатулку. - От неё ты возьмёшь, а? От чистого сердца она просит принять свой скромный дар.
  Мишаня подумал и крикнул:
  - Ива! Отдашь ей Князь. Из твоих рук получить это девочке будет очень приятно.
  Подбежала ученица, Игорь подошел и сказал:
  - Это тебя просила принять в дар моя жена Ольга, разреши пожалуйста, я одену на тебя это.
  Ученица опять глянула на ведуна, Мишане опять пришлось мотнуть башкой в знак согласия. И Князь, открыв шкатулку, достал ожерелье, богато украшенное самоцветами, и застегнул золотой замочек у неё на шее. Так же перстень, серьги и два браслета заняли свое место. Девочка похорошела еще больше. Княгиня будто знала, кому достанется подарок и подбирала не просто так. Игорь отдал ей шкатулку и сказал:
  - Здесь еще венец, но это уже тебе оденет муж.
  Девочка, как всем показалось, даже стала выше ростом, голова поднялась гордо и осанка стала совсем другой. ' Княжеской', - подумал Мишаня. Тут из за спины ведуна выскочил Макарка, обошел Иву кругом, восхищенно поцокал языком и заявил:
  - Ай, красивый девка, у Каган в гарем такой нет. Хороший баба тебе, Шаман, достался. Всем, кто ее обидит, секир башка делать буду и даже тебя, Шаман, за это отругаю, - глядя на Мишаню, сказал хузарин.
  Все рассмеялись и опять заговорил Игорь:
  - Целитель, который травил Ольгу, помер. Но перед смертью просил исполнить его последнюю волю: и передать все ценное, что у него было, тебе: книги, эликсиры и золото. Ведун прогудел:
  - Последняя воля умирающего священна, я возьму то, что он завещал, а ты, Князь, береги бабушку Мотрю, у которой лежит сын Василия. Если бы пригласили ее раньше к Ольге, уж точно не пришлось нанимать целителя из Венации. Она знает и может больше его. Все, прощайте, может и я попрошу когда - нибудь у вас помощи, а сейчас нам надо отправляться в путь. Наконец Князья убрались, дружинники вслед за ними. Остался только Федот. Подойдя к Мишане, меленько помялся и сказал:
  - Тут мои ребята и Князя Василия подарок прислали: пивка малость, хлебного вина да рыбки вяленой. Очень ты нам помог, когда этих, козлов боярских, носом в дерьмо потыкал. Вот дружинники и шлют тебе в благодарность за все это. Васькины ребята хотели ещё двух девок подарить, из полона недавно отбитых. Но бабка Мотря обещала нам всем за это недельный понос и мужскую немощь на год, - и, глянув на Мишанину ученицу, продолжил, - теперь понимаю за что. Не обессудь, от души тебе все это шлют.
  Ведун засмеялся и, обняв Федота, прогудел:
  - Конечно, приму. Что может быть лучше пива с рыбой? Для меня ничего, - и покопавшись в сумке достал пузырек. - Фляжка, надеюсь, имеется?
  Старый вояка протянул ему приличную емкость, висевшую у него на ремне через плечо.
  - Что в ней? - спросил Мишаня.
  - Да винцо хлебное, иногда очень помогает при плохом настроении. Ведун ухмыльнулся и плеснул из пузырька во фляжку малое количество эликсира, закрыл ее и отдал Федоту.
  - Пей по наперстку в день, больше не желательно. Помолодеешь душой и телом лет на двадцать, и приглядывай за Мотрей и Княгиней. Ну, все, нам ехать надо. Федот свистнул, во двор въехала телега, с нее мужички шустро скатили бочку, ведер на двадцать, погрузили ее в фургон Мишане. Хлебное вино, только в меньше таре, ведер на пять, он приказал поставить в другую повозку. Туда же кинули два рогожных куля с рыбой. Наконец все закончилось и караван тронулся из города.
  Персональный Мишанин фургон имел приличные размеры: в нем было два спальных места, сундук с вещами ученицы и его больший. Сюда же погрузили и наследство целителя: деревянный короб приличных размеров. Мишаня расставил все поудобнее и решил посмотреть, что же ему такое завещал иноземный лекарь.
  Короб был разделен на несколько отделений. В большем лежали пять книг, еще один был заполнен тщательно упакованными пузырьками, баночками и пакетиками с эликсирами, настойками и мазями. В другом лежало несколько коробочек и связок, как понял Мишаня, амулетов. Ну, и в последнем, несколько кошелей с золотыми и серебряными монетами. Золото и амулеты решил оставить на потом, а сам вытащил пяток фолиантов, это для него было интереснее всего.
  Оторвался от короба, пыхтя положил книги на лежанку, обернулся и опять офигел: его ученица уже снова успела переодеться и теперь была похожа на паренька. Сейчас она оделась в штаны, которые поддерживал широкий пояс, украшенный серебряными с чернением бляхами. Коричневые сапожки, светло голубую блузку и замшевую курточку, украшенную узорами. На голове была шляпа. В Мишаниных мозгах, потрясенных видом девчонки, всплыло слово 'ковбойская'. Ученица уже потрошила короб целителя, но глазенки у нее довольно блестели, видимо, вид наставника, смотревшего на нее с открытым ртом, порадовал.
  Ведун захлопнул пасть, почесал затылок, вздохнул и занялся изучением книг. Одна была по лекарскому делу. Пролистав, не нашел в ней ничего нового для себя, отложил - пусть Ива штудирует. Вторая тоже ничем не порадовала, запись алхимических опытов и их результаты. Подумал, и тоже отложил для ученицы. Третья уже была интересней: анатомия, с множеством цветных иллюстраций и описанием каждого органа, нарисованного на странице. И её добавил к книгам, припасенным для девчонки.
  Вот две оставшиеся его заинтересовали: открыв одну, он увидел текст, написанный на другом языке. Буквы были вычурные и завитушками, в голове всплыло: готический шрифт. Слова были понятны, небольшие несоответствия с тем, что хранилось в голове и написанным в книге, легко сглаживались. В общем, читать и понимать можно. Название удивило своей длинной во всю страницу, но если перевести на нормальный язык, это был сборник атакующих и защитных заклинаний составленный магом Арчелиусом.
  - Какой же это язык? - почесав затылок, подумал Мишаня. Позвал Иву, та глянула и сообщила:
  - Гурманский, вроде. Я плохо в чужой грамоте разумею. В этой тоже так написано? - она указала на вторую и протянув руку, попыталась ее открыть. Вдруг сверкнуло, и ученица с визгом отлетела в другой конец фургона. Из переплета книги вылезло что - то рыжее и метнулось за ней. Реакция у Мишани была хорошая и он успел схватить это нечто левой рукой. Тут уже завопил рыжий комок.
   Хозяин, не убивай!
  Ведун офигел, в жизни не видел таких уродцев. Он держал зажатым в кулаке за туловище рыжее, уродливое существо. Мордочка с огромными глазами и ртом, полным зубов, большими ушами и маленькими рожками на голове, торчала с одной стороны кулака. С другой - выглядывал хвост и ножки с копытцами. В это время в повозку заскочил Макарка, со зверской рожей, саблей наголо, бешеными глазами и желанием сделать кому - нибудь секир башка. Оглядев всех, помог стонущей Иве сесть, и уставился на уродца в руке у Мишани.
  - Шаман, демона поймал! Молодец, однако. Рубим ему башка? Это он девку обидел?
  - Погоди, разберемся, - прогудел ведун, - ты кто? - спросил он у уродца.
  - Демон я, демон, правда, низший - хранитель этой книги. Слежу, чтобы разные неумехи ее не открывали.
  - А почему меня хозяином зовешь и напал на мою ученицу? Отвечай!- пробасил Ведун.
  - Так ты поймал и печать своим кольцом на мне поставил, теперь вот служить тебе обязан. Закон такой в этом мире. Против Богини Лии не попрешь, - тоскливо сказал рыжий уродец. - А то, что напал, так обязанности у меня такие - сторожить эту книгу. Ох и надоело мне в ней сидеть, жуть. Две с половиной тысячи лет я к этой фигне прикован.
  - Ответь - ка мне еще на пару вопросов: что в этом фолианте и как я умудрился на тебе печать поставить? - спросил Мишаня.
  - Кольцо то у тебя на пальце той руки, которой меня держишь, вот во весь бок и поставил на мне отметину. А в книге - способы призвания в этот мир демонов и инфернальных существ, поднятие покойничков и разной нечисти. Второй раздел посвящен защите от всего того, что написано в первом. Хозяин, покормил бы ты меня, страх как оголодал.
  - А что ты ешь?
  - Да все, что и вы, но лучше мясо - сырое или жареное. Конечно силенку у кого бы выпить, но разве служитель Богини это разрешит? - и демон горестно вздохнул.
  - Погоди, вот попадется какой - нибудь урод, тогда и позволю, а сейчас нельзя, - пробасил Мишаня.
  - Ещё вопросик имеется. Ты, наверное, все, что в этой книге есть, знаешь наизусть?
  - Даже лучше, за две с половиной тысячи лет только тем и занимался. Совершенствовал и улучшал заклинания. Ведь их составляли людишки, а что они знают о наших реальностях? Ничего. Хорошо все помню и показать могу, - с гордостью сказал демон.
  - Так, - озвучил свои мысли Ведун, - призывать сюда мы никого не будем, а вот защитные заклинания ты мне покажешь и разъяснишь.
  - Хозяин, я уже почти тебя люблю, - взвыл демон, - на хрен нам кто - то нужен с той стороны. Приходят важные, спесивые, на меня, как на пустое место смотрят. В общем, я с тобой полностью согласен.
  - Ну, вот и ладушки, - отпустив демона, сказал Мишаня, - сейчас тебя покормим, - и попросил Макарку послать кого - нибудь за мясом к кашеварам, а сам занялся Ивой. Осмотрел руку, небольшой ожог на пальце. Не так больно было, как неожиданно. Хоть молния и была малюсенькая, но тряхнуло девочку хорошо. Смазал ранку мазью и сделал внушение ученице:
  - Уже не маленькая, а суешь пальцы в розетку, - сказал и удивился, откуда это у него в голове и что обозначает. Решил подумать после и продолжил. - Никогда не трогай незнакомые подозрительные вещи, если не знаешь, что может произойти после этого. Зови меня или убегай подальше. Поняла?
  Ива хлюпнула носом и прошептала:
  - Поняла, учитель.
  - Сейчас, если хочешь, отдохни, а потом разбери эликсиры целителя и сосчитай монеты.
  Она опять прошептала свое:
  - Поняла, учитель, - и занялась коробом с наследством. Принесли мяса, правда, сырого, но демоненок на это не обратил никакого внимания. Вгрызся в кусок, который был раза в три больше его и за пять минут все схомячил. Куда все влезло в этого карапуза - не понятно. Мишаня оглядел его, даже живот не увеличился. Покачал головой и перестал напрягать мозги. Нечисть - она и есть нечисть. Демон, между тем, вполне довольный жизнью, улегся на свой фолиант и похоже даже заснул.
  - Ну и хрен с ним, - подумал Мишаня, - пусть дрыхнет, потом припашу по полной, а сейчас посмотрим, что за заклинания такие, атакующие и защитные. Взял книгу, написанную Арчелиусом, и попытался что - нибудь прочесть. Нифига не вышло, слов было много - смысла мало. Напряг мозги и попробовал все же в это вникнуть, вообще что - то понимать перестал. Неожиданно подал голос демон:
  - Выкинь ты ее, хозяин, нет в ней ничего путного. Как говорите вы, люди, там один бред сивой кобылы.
  - Почему, объясни? - потребовал Ведун.
  - Моя и эта книга ведь давно вместе переходят от одного колдуна к другому. Так вот, однажды ее приобрел один богатенький купчишка, который очень хотел стать магом и прибежал к владельцу моего фолианта. Заметь, я говорю владельцу, а не хозяину. Все они пытались открыть его, но фиг получилось, - демон немного помолчал и продолжил, - ты у меня второй, а первый был тот, кто составил его, а потом и меня сюда засунул. Остальные были шушера, нет, некоторые многое знали и умели, но по сравнению с первым, были козявки.
  - Я значит тоже козявка, - прогудел Мишаня.
  - Если бы это было так, тогда я вряд ли стал называть тебя хозяином, - ехидно ответил демон, - просто вы работаете в разных плоскостях и служите каждый своему Богу. Первый хотел денег, а еще больше власти. Получил ее в этом мире и замахнулся на другие, но пришёл вот такой же как ты и отправил его к моим сородичам. Демон хихикнул:
  - Ох, и веселился я, когда к нему заявился служитель Богини. Что только не пытался сделать этот хмырь, ничего не помогло. Бородатый дед в лаптях зашел во дворец, охрана от него бежала, заклинания не срабатывали. Все жополизы и телохранители собрались в тронном зале, возле своего повелителя в надежде спастись и дрожали от страха. Когда он появился там, все упали на колени, а их хозяин залез под трон. Мужичок подошел к нему, вытащил повелителя оттуда за ногу и приказал моим сородичам, тоже бывшим там: 'Забирайте его он ваш и уходите к себе домой!', так закончил свою жизнь человек, перед которым дрожал этот мир.
  Опять демон замолчал, в этот раз надолго. Мишане пришлось его окликнуть, тот очнулся и повел свой рассказ дальше:
  - Так вот, насчет этой книги, когда купчишка принес ее колдуну и показал, тот долго ржал над ним. Какой - то хитрозадый хмырь, написал эту фигню просто так. Побольше умных и непонятных слов, несколько рисунков, к магии не имеющих никакого отношения. Подписался именем давно умершего колдуна и впарил ее за огромные деньги купцу. Тот сначала не поверил, но сбегав еще к нескольким магам, понял, что его надули. Бывший владелец моего фолианта выкупил ее у торговца за один золотой, а потом читал ее своим гостям, кое - что понимающим в магии, чтобы те повеселились.
   Со временем все это забылось. Следующие владельцы, увидев имя мага Арчелиуса на титульном листе, стали искать в написанном тайный смысл. Думали, что он зашифровал описание всех заклинаний. Последний тоже постоянно ломал голову над этим. Смешно было смотреть на их потуги. Один больше сотни лет бился над расшифровкой. Приглашал и других магов на помощь. Но все тщетно, да и невозможно из этой галиматьи даже простенькое заклинание составить. Кстати, академия магии и целительства в Венации предлагала огромные деньги за эту ахинею. Демон уже веселился во всю, видимо, воспоминания сильно подняли ему настроение.
  - Дураков на свете много, - продолжал он, - но среди магов особенно.
  - Стоп, стоп, расскажи нам, почему последний владелец сюда на заработки приехал. Жаден ведь, до денег, он очень. Продал бы книгу и жил там, у себя, припеваючи.
  - Так его в Венации чуть не прибили, - заявил демон, - он же приводил к себе студентов академии для обучения. А студиозусы народ любопытный, и когда он, якобы по делам, выходил ненадолго, они начинали обследовать его берлогу. Натыкались на мой фолиант, а он лежал на виду, пытались его открыть, ну и появлялся я. Результатом было полное исчезновение магической силы и потеря памяти, где это случилось и как. Половина учеников, притом самых сильных у него побывало. В итоге все - таки узнали, где студенты теряли силу, и последнему владельцу грозила плаха, вот он и ударился в бега.
  - А зачем ему это было нужно? - спросил Мишаня. Демон возбужденно перепрыгнул обложки фолианта на короб, стоящий рядом с Ведуном и громко заговорил:
  - Да ты же не знаешь легенду сопровождающую книгу, в которой я живу. Все бывшие владельцы были уверенны, что заклинания, вписанные в фолиант, надо было наполнить силой. Как только это произойдет - он сам откроется, а тот, кому книга принадлежит, станет повелителем мира. На самом деле, эти хмыри, просто кормили меня. Демон хихикнул, помолчал, а потом задумчиво сказал:
  - Хотя из меня их энергия куда - то девалась, как только я возвращался в фолиант. Мишаня тоже думал об этом, но выводы из услышанного его не очень смешили и радовали.
  - У многих ты выпил магическую силу с того времени как первого хозяина забрали демоны? - спросил он.
  - Со счета сбился, - сказал рыжий уродец, - конечно можно про всех вспомнить, но лень. За две с половиной тысячи лет их ого - го сколько было. Любопытных среди магов еще больше, чем дураков. Да что я говорю, все они этим страдают, - маленько помолчал и сделал вывод, - а иначе колдунами и не стали бы.
  Мишаня между тем, переключив зрение на магическое, наблюдал за фолиантом. Тот постепенно начинал светиться злым оранжевым с проблеском черного светом. От демона шел к нему поводок такого же цвета и на конце его, где он соединялся с переплетом, вздувался пузырь, наполненный, как будто гноем.
  Ведуну показалось, что этот нарыв сейчас прорвется и вся дрянь из него устремится как по кишке к маленькому, рогатому существу. Он резко схватил демона одной рукой, а другой оборвал нить, связующую его с фолиантом. Как это получилось - Ведун не задумывался. Нарыв на фолианте запульсировал и растекся по переплету, всех обдало такой злобой и яростью, даже волосы на голове зашевелились. Мишаня не обратил на это внимания, а стал отдавать приказы.
  - Макарка, останови повозку, остальных гони подальше от этого места. Найди мне пяток полешков с руку толщиной, потом скажу, что делать. Ива, мою сумку сюда быстро и какой - нибудь кусок холстины или платок. Сама сиди здесь. После того, как я уйду, гони телегу за остальными.
  Ученица что - то хотела сказать, но он ее остановил.
  - Выполняй приказ, а то выпорю. Девчонка достала из сундука кусок материи, он опрыскал ее из пузырька, найденного в сумке, и минуты две что - то шептал над ней. Потом накрыл холстиной фолиант и, стараясь не прикасаться к нему руками, завернул в эту тряпку. Облегченно вздохнул. В это время заверещал демоненок.
  - Хозяин, а как же я?
  - Свободен. Можешь возвращаться в свой мир и не мешайся под ногами, - ответил ему Ведун, и, прихватив сверток с сумкой, выскочил из возка. К нему уже бежал Иван и еще несколько его подчиненных. Что - то говоря, требуя объяснений. Он отмахнулся от вопросов и просто приказал:
  - Дядька, гоните от этого места как можно дальше, прихватите мою повозку с ученицей, - и уже жестко добавил, - быстро, чтобы через минуту я вас здесь не видел.
  Мужики сразу поверили в неприятности, хотя Мишаня их не озвучил, побледнели и бросились выполнять приказ. Через малое время мимо пронесся его возок. Было видно, что кто - то в нём держит, брыкающуюся и визжащую ученицу. Остались они вдвоем с Макаркой, да еще коняшка хузарина спокойно пощипывала травку. Ведун осмотрелся. Дорога шла по высокому обрывистому берегу реки, довольно широкой с тройкой островков посередине. Невдалеке темнел хвойный лес.
  - Хорошо бы на остров перебраться, - подумал Мишаня, но видимо произнес это вслух, потому что телохранитель тут же ответил.
  - Я здесь была, вон до той кочка в вода, можно идти пешком.
  Мишаня удовлетворенно хмыкнул и осмотрелся еще раз. Обоз пылил вдалеке и он, довольный увиденным, спустился к воде. Макарка, уже с дровишками под пазухой, шлепал по воде к цели. Действительно, здесь было мелко, даже сапогами воды не зачерпнули. Маленький песчаный кусочек суши без растительности, немного возвышающийся над речной поверхностью, идеально подходил для того, что Мишаня задумал. Он забрал у хузарина полешки, уложил их в центре островка, на них осторожно опустил сверток с фолиантом. Очертил вокруг него, своим посохом, ровную окружность, шагов семь в диаметре. Достал из сумки пакетик, с каким - то порошком и равномерно высыпал его в канавку, проделанную посохом. Потом так же полил все это водой из фляжки. Повернулся к Макарке и приказал:
  - Все, ты мне больше здесь не нужен, садись на свою лошадку и скачи как можно дальше. Шаманить буду и тебе здесь не место.
  Хузарин понятливо кивнул головой, вскочил на коняшку, которая следовала за ним, как собачонка, и, нахлестывая ее, ускакал. Ведун постоял, сосредотачиваясь и начал читать заклинание уничтожения зла, которое всплыло в голове, ещё там, в фургоне. Правда еще одно вспомнилось: обращение к Богине Лие, чтобы та дала ему силы справиться со злом, но он его задвинул в дальний угол.
  Мишаня просил землю, воду, воздух и огонь те стихии, что поддерживают жизнь в этом мире, помочь ему уничтожить гадость, которая копила две с половиной тысячи лет силы и почти вырвалась на волю. Читал долго и уже где - то через полчаса последние слова говорил из последних сил, но сумел все произнести правильно и с нужными интонациями.
  Заклятие забрало огромное количество энергии, оно высосало её из Мишани почти досуха, но все сработало как надо. Полешки в центре круга, вспыхнули ярким синим пламенем. Вода из речки поднялась и Ведун стоял уже почти по колено в ней, но за черту она не попадала. Над головой собралась огромная черная туча и в ней что - то грозно урчало. Песок под костром просел и теперь он ярко пылал в глубокой воронке. Вертер вокруг завыл со страшной силой, но на Ведуне даже волосок не шевельнулся.
  Вдруг в маленьком кратере с фолиантом начались странные изменения. Переплет и страницы рассыпались в пыль и из них вырвалось что - то бесформенное, через минуту превратившееся в невысокого человека с отталкивающим злобным лицом, который прошипел в сторону Мишани:
  - Откуда ты появился, урод? Мне осталось только завладеть телом. Девчонка как раз для этого подходила, и я уже был бы на свободе. Нет, приперся, вмешался, но мы еще пободаемся и твое тело мне даже лучше подойдет, чем бабье.
  Он вскинул вверх руки, магическим зрением Ведун увидел, как вокруг этого существа закрутились мощные жгуты энергии. Ее высвобождалось все больше и больше. За два с половиной тысячелетия видимо много сил накопил колдун или его призрак, живший в фолианте. Мишаня этого так и не понял. Уже зазвенел от напряжения охранный круг, начерченный Мишаней, казалось защита вот - вот лопнет. Сил на какое - то заклятие у Ведуна уже не было и он покрепче ухватился за посох, готовясь к рукопашной.
  Вдруг маг или его подобие погрузился по колено в песок на дне воронки и энергия, бушевавшая вокруг него, тоже стала впитываться в землю, как в губку, а сверху из тучи ударила молния, толщиной с хорошее бревно, в поднятые руки колдуна. Потом уже они били беспрерывно. Существо в круге завизжало, завыло и стало уменьшаться в размерах. Вот оно уже с палец, ноготь и наконец, раздался хлопок, стенки воронки сдвинулись, и на это место тут же хлынула вода. Сознание Мишани тоже начало меркнуть, но он успел удовлетворенно подумать:
  - Всё, кирдык пришел колдунишке, - и со спокойной совестью отключился.
  
  Глава 6
  Мишаня плавал в пустоте, ему было хорошо и комфортно. Иногда, непрошеные гости, пытались мешать наслаждаться этим ничего неделанием. То какая - то бабулька приходила и ругала почем зря, навещали еще разные личности, но больше всего разозлил один спесивый хмырь. Приперся ну с очень красивой девкой, а может женщиной, кто их разберёт и начал что - то бухтеть. Оскорблял и унижал его этот гад напропалую. Такое спускать было нельзя, притом рядом стояла женщина, да ещё какая. Мишаня, подумал: - мужик я али кто, - переборол свою лень, встал и дал хаму в зубы. Хорошо так приложился, летел тот далеко и даже с визгом. Красавица рассмеялась, поднялась на цыпочки и крепко поцеловала Мишаню в губы. На этом забытье или сон Ведуна закончился, и он выпал в реальность.
  Открыв глаза, сразу понял - лежит в повозке и видимо давно. Спина затекла, одна нога тоже. Прислушался к себе, вроде ничего не болело, только костяшки у пальцев на руке, которой он во сне засветил в зубы наглому мужику, побаливали. Мишаня засомневался, а может наяву все это было? Надо спросить, может и видели эту парочку. Тут услышал рядом чавканье, кто - то, видимо с удовольствием, насыщался. Еще раздавалось хлюпанье носом. Скосил глаза, увидел Макарку, который с аппетитом вгрызался в баранью ногу, да одна лежала рядом с ним на холстине. Моментально прорезался сильный голод и жажда, как будто неделю не ел и не пил. Усмотрев рядом с хузарином жбан с пивом, схватил и присосался к нему. Успел сделать несколько глотков, как раздался счастливый визг.
  - Учитель, ты жив! - и кто - то, выбив посудину, которая опросталась ему на лицо, налетел на него и стал целовать.
  Мишаня от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Глаза, залитые пивом, ничего не видели, и вдобавок их очень щипало. А напавший, продолжал счастливо визжать, непонятно что лепетать и, целуя, размазывать свои сопли по лицу Ведуна. Надо было избавляться от этой напасти и он, не придумав ничего лучше, проорал:
  - Макарка, спасай!
  От его рева, поблизости, поднялась стая ворон и испуганно загалдела. Возница, соскочил с телеги и рванул в сторону от дороги. Лошади понесли. Хорошо впереди еще несколько телег было, они и преградили дорогу, а то бы туго пришлось пассажирам возка. Трубный глас Ведуна услышали все, остановились и собрались возле его повозки. В это время хузарин освободил Мишаню от нападавшего. Ведун протер глаза и увидел свою ученицу, которую Макарка приподнял с него и оттащил в сторону, ухватив за куртку, при этом приговаривая:
  - Вот дур, девка. Говорил ей, что так после шаманства пролежишь день три. Не верил он, думал, умираешь.
  В это время в повозку заглянул дядька, а рядом с ним нарисовалась любопытная мордочка Васены. Иван обернулся, что - то сказал и за полотняными стенами возка раздался радостный крик. Кругом забегали, заскрипели колеса, все двинулись дальше. Через малое время опять встали и, появившаяся сзади фургона физиономия дядьки сообщила:
  - Все, остановились на ночлег. До постоялого двора еще далеко и решили ночевать в поле.
  Мишаня в это время уплетал холодное мясо, запивая его пивом. Насупротив сидела ученица, смотрела на него счастливыми глазами и ревела. Макарка тоже наблюдал за насыщением своего шамана и подкладывал ему куски получше. Вдруг над ухом раздался голосок:
  - Хозяин, покорми меня тоже, а то эта зараза нифига не давала, а только обещала убить.
  На холстину откуда - то прыгнул демоненок и голодными глазами уставился на мясо. Мишаня благодушно кивнул головой, разрешая рыжему уродцу присоединиться, и опять занялся насыщением. Тот времени не терял и в течение нескольких минут уничтожил большущий окорок. Сыто рыгнул и, перебравшись поближе к Ведуну, улегся кверху пузом, предварительно показав Иве длиннющий язык. Макарка засмеялся сощурив и без того узкие глазки. У ученицы вмиг высохли слезы, и она протянула руку, чтобы схватить наглого рыжего уродца. Фиг угадала, тот опять пульнул ей в ладонь молнией, правда слабенькой, и с довольной рожицей наблюдал, как она трясла рукой и ругалась.
  Мишаня прервал на миг свою трапезу и прогудел:
  - Прекратить безобразие. Его не трогать, - и указал на демона.
  Еще с полчаса шло поедание приготовленных, Макаркой, продуктов. Наконец Ведун набил свой желудок, запив все это пивом, пришел в благодушное состояние и спросил у демоненка:
  - А ты почему здесь болтаешься, я ведь тебя отпустил?
  - А что я забыл в своей реальности, да еще с твоей печатью? Меня сразу куда - нибудь упрячут тысячи на три лет, чтобы помучился. Да и первый хозяин там, наверное, к месту пришелся со своими способностями. У какого - нибудь высшего демона, скорее всего, в советниках состоит. Он меня точно помнит и гадость большую приготовил. В этом мире я уже давно, привык к нему, и уходить отсюда не хочу. Не гони меня, хозяин, пригожусь еще тебе.
  Мишаня задумался:
  - Вреда от этого уродца вроде никакого не было, а знает он, наверное, много, - и, покрутив в голове еще кое какие мысли, твердо сказал.
  - Ладно, будешь мне служить, но не вздумай пакость какую умыслить, сразу прикую к булыжнику и проторчишь в нем до скончания веков.
  - Что ты, что ты хозяин, мы добро помним. И по долгам всегда платим. Это у людишек очень извращенное мнение о нас, вот и придумывают разные сказки о демонах.
  - Хорошо, - удовлетворенно сказал Мишаня, - ну а тебе Ива, чем этот малыш не угодил?
  - Пакостник он, учитель. За нами подглядывает, когда мы переодеваемся, панталоны Васениной няньки над повозкой как флаг вывесил. Та за ним все позапрошлое утро гонялась, прибить хотела, а сейчас почему - то полюбила его, подкармливает. Песню сочинил про нее с дядькой похабную: -Тетя Маня дядю Ваню моет в бане...., дальше не скажу - неприлично. Мужики все смеются, а Васена из повозки не вылазит, этот паразит всем рассказал какая она без одежды. Даже родинки на животе у нее все пересчитал и показал, где они находятся. Няньку расхвалил ужасно и мужики, что постарше, теперь за ней ухлестывают, хотя раньше не обращали внимания. Николе, молодому парню, с которым я раз поговорила, что - то сделал и тот теперь каждый час бегает в кусты.
  - Так подлечила бы, - прогудел Мишаня улыбаясь.
  - Пробовала, ничего не помогает. Накажи, учитель, этого засранца, достал уже всех.
  Тут демоненок, прятавшийся за спиной Ведуна, запрыгнул ему на плечо и заголосил:
  - Хозяин, ну чего такого я сделал, а? Нечаянно увидел, как эти переодеваются. Так я не виноват. Они знали, что я в это время у няньки столовался, одна она меня жалеет и кормит. Так вот, эти заразы специально разделись и показались мне во всей красе, а теперь говорят, что подсматривал. Да и чего там смотреть: спереди во, демоненок показал два кукиша, сзади тоже плоские, как доски. А будет на меня ещё наезжать, расскажу всем, что у неё ноги и задница, волосатые.
  Ива возмущённо несколько раз открыла и закрыла рот, наконец дар речи вернулся к ней, она взвизгнула и прошипела: - ах ты уродец проклятый. Говоришь волосатые? На, смотри! - и подняв подол платья, повернулась несколько раз вокруг себя, но увидев круглые глаза и разинутую пасть учителя, охнула, села на пол, и закрыла лицо платком.
  Макарка ржал и сквозь смех говорил: - Видал, Шаман, какой подштанник я девка купил, такой у жён кагана нет. - Демонёнок вообще катался по полу повозки и счастливо повизгивал. Мишаня, между тем, пребывал в ступоре. То, что он увидел у ученицы под подолом, ударило его по голове сильнее, чем дубина разбойников в лесу. Прекрасные ножки и это, воздушное и кружевное, прикрывающее аппетитную попку ученицы, будили смутные воспоминания. Но о чём? Шаман как не старался, так и не вспомнил.
  Понял Ведун только одно - он пропал и если ничего не предпринять, у них с Ивой закрутится ... . Что закрутится? Не хотелось об этом и думать. Надо срочно изобрести какое нибудь отвращающее зелье, или вспомнить такое же заклинание, но в голову ничего, кроме видений о ножках ученицы, не лезло. Решил это дело оставить на потом, когда успокоится, и стал слушать демонёнка.
  Тот рассказывал уже про тётку Маню. - Вот за нянькой подсмотрел, каюсь, там есть на что полюбоваться.
  - Хозяин! - восторженно заорал демон, - это не женщина, а мечта. Задница шириной, как вот этот сундук. Спереди по огромному арбузу, а какие у неё ляжки, - и рыжий уродец от восхищения закатил глаза.
  Макарка смеялся, схватившись за живот, Мишаня тоже еле сдерживался. Лицо Ивы, уже открытое, стало похоже на буряк, до того она покраснела, а маленький шкодник между тем продолжал:
  - На Николу я специально заклятие недержания повесил. Ведь твоя ученица, пока ты без сознания был, чуть с ним в кусты не ушла. А зачем? Думаю понятно. У этого засранца дар внушения сильный имеется, слышал раз, как он хвастался, скольких девок поимел. Но, думаю, не только ими интересовался. Если поспрашивать, то много грешков за ним имеется. Это Мишаню заинтересовало, но принятие какого - то решения оставил опять на потом, а вместо этого спросил демоненка:
  - Вот скажи, нянька тебе понравилась, а что бы ты с ней стал делать, случись что между вами? Она тебя одной грудью раздавит.
  Макарка опять заржал, даже Ива развеселилась. Демоненок даже подпрыгнул у него на плече и завопил:
  - Обижаешь, хозяин, да я, да.... Потом скажу, - он вдруг резко успокоился и ухмыльнулся. 'Мал золотник - да дорог' как говорите вы люди, - и продолжил, - а про твою ученицу я слова никому не молвил и чего она на меня катит телегу - не понятно? Васька, зараза, ругала меня всякими словами и плевалась, вот я про нее мужичкам и поведал. А молчать про няньку Маню грех великий. Такая женщина и одна по ночам спит, нехорошо это. Вот сейчас полный порядок, - и захихикал.
  - Хорошо, - сквозь смех сказал Ведун, - ну а как же тебя мужики приняли и не прибили, даже башку рогатую не свернули?
  Демоненок удивленно вытаращил глаза:
  - Так все знают, кто у меня хозяин, а вам мало ли кто служит, - помолчал и добавил - нормально отнеслись, даже пивком и мясом угощают.
  - Ладно, про все обиды вы мне потом поведаете. Расскажите, сколько я валялся без сознания и где вы меня нашли?
  - Учитель, - начала Ива, но Макарка самым бесцеремонным образом прервал ее.
  - Подожди, а то снова ведро слез и сопели нальешь. Шаман, шибко сильно ты с кем - то воевал, туча черный - черный кругом был, сверкал и гремел, ух страшно. Вода в рек назад тёк, земля дрожал, а ветер какая был? Жуть. Долго ждали, потом все кончилось, пошли тебя искать. Ванька ехал, где кочка на воде был, а твой учениц показал в другой сторона. Я думал, он лучше знать, где ее учитель. Поехал туда. Ты валялся на песок у реки, как мертвый. Эта дур, - и он указал на ученицу, - тоже помирать собрался, рядом свалился. Бросил ее в рек - сразу ожил, драться полез. Четыре дня и половинка валяешься. Она все время ревел. Говорил ей, что после сильной шаманства, такой как ты, всегда бревном лежат, всё равно не верил, - и уже ехидно добавил, - а с Николкой чуть в кусты не убежал, когда ты валялся.
  Ива опять залилась краской и на глазах у нее появились слезы.
  - Не разводить мокроту, - приказал Мишаня, - ты не виновата. Мне давно надо было сделать защитный амулет и повесить тебе на шею. Виноват я, не предусмотрел такой пакости. Сейчас будем исправлять. Ты сможешь незаметно лишить его дара? - обратился он к демону.
  - Легко, хозяин. Он, наверное, в кустах сидит. Сейчас все сделаем.
  - Погоди, сними с него заклятие недержания, а то помрет парень от обезвоживания. Будешь ты у нас сегодня исполнителем воли Богини Лии. Накажешь бессовестного начинающего колдунишку. Если его не остановить с таким даром, то когда он осознает свою силу, много дров наломает.- В голове у Мишани вдруг кто-то хихикнул. Он огляделся: кроме них, здесь никого не наблюдалось.-Глюки чтоли,- подумалось ему.
  Демоненок притормозил, почесал за левым рогом и сказал:
  - Не, хозяин, не могу я помогать этой Богине, не положено нам добрыми делами заниматься.
  - Так ты помогаешь мне, - сказал Мишаня, - и какое же это доброе дело - лишить человека дара? Самое наипакостнейшее. Представь, как он будет маяться, и сразу все поймешь. Рыжий уродец потеребил свое огромное ухо и радостно сказал:
  - Правда твоя, хозяин, сейчас сделаем, - и исчез.
  - Ну, все, - прогудел Мишаня, - пора на свежий воздух выбираться, - и полез из повозки наружу, остальные за ним.
  Обоз стоял, лошадок распрягли и увели попастись, телеги были составлены вкруг, как понял Ведун, на случай нападения. Народ радостно приветствовал его, даже Васена вылезла из своего возка вместе с нянькой. Та расцвела и похорошела, сменила свой бесформенный балахон на цветастый сарафан и совсем стала по-другому выглядеть.
  - Вот что делает с женщиной мужское внимание, - подумал Мишаня.
  Горело уже несколько костров, над ними висели котлы и запах, распространявшийся вокруг, говорил, что кашевары знают своё дело. Возле одного стоял Дядька и призывно махал рукой. Мишаня правильно понял приглашение и, хотя недавно умял огромную кучу продуктов, был непрочь ещё что нибудь съесть. Из своего возка появились Васёна с нянькой и тоже направились к костру. Иван уже ждал их. На расстеленной холстине лежали огурцы с помидорами, зелёный лук и порезанный на куски, каравай ржаного хлеба. Кашевар накладывал в деревянные плошки густую гречневую кашу с мясом. Проголодались все, поварам приходилось то и дело подкладывать в опустевшую посуду добавку.
  Мишаня сделал три захода и очень был удивлен, куда всё это в него вместилось. Макарка как будто подслушал его мысли и выдал всем информацию:
  - Эти, - и кивнул на Ведуна, - всегда много жрут, после того как шаманят. День три так есть будет.
  Наконец все закончили стучать ложками. Кто хотел, запивал ужин пивом, девчонки цедили ягодный взвар. Все с любопытством смотрели на Ведуна. Дядька наконец оторвался от кружки и заговорил:
  - Михал Потапыч, если это не секрет, может поведаешь нам, с кем ты так схватился на речке? Иначе, когда приедем в Вашенскую, сказок про тебя расскажут столько, сколько в обозе людей есть.
  Мишаня до этого вообще не думал о том, что произошло на островке. Не хотели мозги это вспоминать и всё тут. Но раз спрашивают, надо отвечать и желательно правду, или близкую к ней версию.
  - Колдун сволочной вот-вот должен был вылупится в этом мире, вот его и упокоил, - сказал Ведун. Открыл рот, хотел ещё что-то добавить, но неожиданно мозги, до этого лениво перекатывающие мысли с места на место, заработали. Он захлопнул пасть, молча поднялся, ущел и, забравшись в повозку, лёг. Все удивлённо проводили его взглядами, но никто не посмел остановить и продолжить расспросы.
  А Мишане просто стало неудобно смотреть людям в глаза. Да не только им, но и перед собой было очень стыдно. Голова, наконец, чётко и ясно сказала Ведуну, что колдуна можно было одним щелчком вышибить из этого мира, не призывая на помощь никакие силы. Простой обряд экзорцизма изгнал бы сущность из фолианта быстро, надежно и далеко за грань. А он такую заварушку устроил, наверное, всех в округе перепугал. Сам тоже беспомощным пять дней провалялся. Хорошо Макарка с Иваном в попутчиках, а если бы один? Приходи и делай с его телом что хочешь. Он вспомнил всё, что ему говорила бабулька, явившаяся в забытье. В её речи было только три слова печатных: стервец и дубина стоеросовая. Остальные в приличном обществе не произносят. Страдал Мишаня муками совести долго и как-то незаметно уснул.
  Во сне ему тоже покоя не дали, заявилась опять бабушка, До боли знакомая и родная, но вот как её звать, так и не вспомнил. Снова выслушал от неё много 'приятных' слов, но наконец, успокоившись, она его спросила:
  - Скажи, что твоя голова думает насчёт этого?
  - Понял я бабушка, что убил комара кузнечным молотом, который смог поднять с большим трудом, - маленько подумав, Мишаня добавил, - при этом чуть не надорвался.
  Бабулька удовлетворённо покивала головой и продолжила поучения:
  - Прежде чем что-то сделать, думай балбес и, как говорят, 'семь раз отмерь, один раз отрежь' Ещё тебе от меня наказ будет, береги девочку. И под конец дала пряник.
  - Вообще-то молодец ты, я только на второй сотне лет смогла призвать четыре стихии, да и учеником обзавелась после четырёхсотлетия, а ты на третьем десятке лет умудрился это сделать, - и, хихикнув, добавила, - Шустрая нонче молодёжь пошла, только одно плохо. Теперь каждый более - менее сильный колдун знает, что появился ещё один ведающий, который может управлять всеми четырьмя стихиями. Так что учись по отдельности их пока вызывать. Потом, когда подружишься с каждой, они по одному твоему слову будут приходить на помощь. Не понадобятся никакие мудрёные заклинания, а колдуны будут испытывать тебя на прочность. Не нужны им конкуренты, притом служащие богине Лие. Опасность большую вы для них представляете.
  Мишаня невежливо оборвал бабулю.
  - Служат только собаки, по мере сил буду помогать ей. Баба, говорят, она правильная, а служить нет, не хочу. Не лакей я.
  Бабулька посмотрела на него пристально, хмыкнула и сказала
  - Ну, бывай помощничек, пора мне, - а рядом опять кто-то ехидно хихикнул. Проснулся он, как только стало светать. Вспомнил свой сон и имя бабушки 'Лиза', и то, что всему она его обучила. Но вот где и когда? Эту информацию голова отказалась выдавать наотрез. Было очень обидно за свою тупость. Учительница правильно его ругала, хорошо, что не поколотила, бывало за ней такое. Маленько повздыхал, поматерил себя любимого и решил заняться делом, пока все спят. Амулеты защитные создать. Макарке, Иве и другим охранникам тоже.
  Поднялся с намереньем покопаться в коробе покойного целителя и оцепенел. На втором спальном месте лежала ученица и спокойно сопела в две дырки. Ладно бы просто спала одетой, как Мишаня. Нет, она постелила простынку и, облачившись в ночнушку, легла почивать как у себя дома. В фургоне было душно и вторая простыня, которой она накрылась вместо одеяла, валялась в стороне. Кроме ночнушки, на Иве ничего небыло, а та сбилась выше груди и открыла все её прелести. Мишаню прострелило от пяток до макушки, а в одно место ударило особенно. В голове всплыло слово 'током'
  Ведун минут пять таращился на неё и боролся с искушением. Но все-таки кое-как оторвал взгляд от ученицы, на ощупь выгреб из короба амулеты и с трудом заставил себя выбраться из фургона.
  А почему с трудом? Да опять голова глючить стала, организм хотел её отключить и чуть не передал управление другой. Но здесь победила правая сторона мозга и, показав левой фигу, успокоилась. Это она с Васёной промашку дала, но в этот раз, хоть и не сразу, на своём настояла. Мишаня, вывалившись из возка, чуть не придавил Макарку. Тот сидел и осматривал короткий лук. Ведун на это даже не посмотрел, а хузарин, глянув на своего Шамана, отодвинулся подальше. Ведун, тем временем, не обращая нинакого внимания на окружающих, копался в амулетах. Наконец, найдя узкое серебряное колечко, зажал его в кулаке и отключился от внешнего мира.
  В первую очередь надо защитить самого себя, решил он и начал накладывать на кольцо заклинание от плотского влечения к конкретному человеку. К своей ученице, пока её образ, увиденный в фургоне, ярко пылал в мозгу. Через десять минут всё было готово и одев колечко на палец, Михал Потапыч с удовольствием заметил, что желание поиметь Иву, уходит. Уже осмысленно огляделся и, увидев Макарку, спросил почему тот не спит.
  Тот, сняв тетиву с лука, проворчал:
  - Вся ночь спать не давали. Сначал девка с парнем пришел, бежал от кого-то, однако. Недавно дюжин сопляк прискакал. Покрутился, ничего не сказал, поехал дальше. Не ладно, задниц мой чует, будет впереди. Ванька тоже не спал. Своих торопит. Недалеко деревень и постоялый двор. Подошел Дядька и объяснил всё подробно.
  - Ночью к ним прибились парень, лет двадцати и девчонка четырнадцати. Назвались братом и сестрой. Бежали из имения боярина Болотова. Его неродной сын отобрал девочку у пьяницы отца, за долги. В этот же день вернулся из Киржача её брат. Там он работал и учился у кузнеца. Привёз с собой малость денег, хотел открыть кузню. Пришлось всё отдать в счёт долга отца. Но пасынок боярина положил на неё глаз. Про него очень плохие слухи ходили. Захватывал вместе со своими друзьями молодых девчонок, а потом те куда-то пропадали. Они решили бежать в порубежье. Вот ночью и попросились к нам под защиту.
  - Нероднный сынок боярина объявился под утро со своими друзьями, но на порубежников напасть побоялся. Ускакали они вперед обоза. В полудне пути отсюда, деревня Делягино, а в ней постоялый двор. Опасается он, как бы эти засранцы чего не натворили. Хотя и должна там быть охрана из местных, но кто знает. Послал в погоню полтора десятка человек на всякий случай. Надо было сразу остановить этих говнюков, но он засомневался, да и рассказали ему брат с сестрой всё поздно. Те уже ускакали. Обоз тоже двинется вслед за ними. Позавтракаем дорогой, всухомятку, надо поторапливаться. Кругом уже суетились люди, запрягали лошадей, собирали вещи и укладывали в повозки. Проснулась Ива и, сбегав в кустики, поинтересовалась:
  - Что за спешка?
  Макарка ей объяснил, но вот поняла ли она его речь, не сказала. Выехали рано и ещё до полудня увидели на взгорке деревню Делягино. Так её назвал Дядька. Ворота в тыне, окружающим её, были открыты. Остановились шагов за двести от них и Дядька с десятком мужиков, полностью вооружённых, въехал в деревню. Мишаня, со своей охраной, последовал за ним. В селении было домов сорок. Сейчас, вокруг них, метались с плачем детишки и бабы. К Дядьке подошел один из его товарищей и доложил.
  - Маленько опоздали, мы, Иван. Эти засранцы успели ссильничать двух девок, а потом убили их. Притом зверски, отрезав груди и вспоров животы. В трёх домах они успели отметиться, мы прискакали. Вояки из них никакие, повязали всех, - и указал на десяток валяющихся связанных парней,
  - Один, главный, запёрся в покоях хозяина постоялого двора и удерживает трёх баб. Жену хозяина, его дочь и повитуху. Девка как раз собралась родить. Угрожает убить всех, если не отпустим его.
  Дядька задумался, а потом дал команду:
  - Пошли, поговорим с этим уродом.
  В это время кто-то зашептал Мишане на ухо:
  - Хозяин, Хозяин, там девке совсем плохо, не померла бы, второй день разродиться не может, а этот гад наблюдает за её мучениями и наслаждается. Да ещё ножом по животу водит.
  Ведун понял, что это демонёнок с ним говорит, но вот самого его видно небыло.
  - Ты где? - спросил он.
  - На плече у тебя, я на себя полог невидимости накинул, нечего людишкам здесь знать, кому служу, - ответил уродец.
  Подошли к постоялому двору и Мишаня, думавший о чём-то всю дорогу, осведомился у демонёнка.
  - Ты можешь этого хмыря, по моей команде, угостить молнией, как тогда Иву?
  - Легко, Хозяин, даже мощнее вдарю.
  - Ну вот и хорошо, как только свистну, сразу действуй, а теперь пробирайся поближе к этому уроду и не забудь потом отомкнуть дверь.
  Мишаня огляделся, ища ученицу, та была рядом, с сумкой на плече и вопросительно смотрела на него.
  - Роды принимала? - Спросил он Иву.
  - Да учитель и не раз.
  - Хорошо - удовлетворённо пробасил Ведун, - девчонка там никак не разродится, придётся помочь ей.
  За разговорами вошли в зал постоялого двора. У одной двери, видимо в покои хозяина, толпился народ, а на полу, рядом, сидел здоровый парень и плакал. Он предлагал уроду заменить собой жену, но тот отказался и вот теперь муженёк лил горькие слёзы. Иван, предупреждённый Мишаней, отогнал всех, оставив рядом двоих своих и вопросительно уставился на него. Ведун прислушался, в покоях хозяина раздавались крики роженицы и довольный смех извращенца. Он пронзительно свистнул, услышал за дверью крик и падение тела, подождал минуту, и открыл дверь. В неё первыми заскочили товарищи Дядьки и скрутили валяющегося у стены, и стонущего от боли, молодого мужика. Ещё в комнате были забившаяся в угол старуха и женщина в годах, с большущим синяком под глазом. На кровати, совершенно голая, с огромным животом, лежала ещё совсем девочка и кричала от боли. Ива тут же прикрыла её одеялом, а Мишаня прогудел:
  - Все брысь отсюда, - бабулька шустро выскочила из своего угла и хотела сбежать вместе со всеми.
  Но Мишаня её остановил:
  - Куда старая намылилась, а помогать кто девчонке будет?
  - Дык милок, а ты на что? Чай поболе моего знаешь, колечко-то не зря носишь, поди? - ответила та.
  - Всё-то ты видишь - хмыкнул Ведун - давно у неё схватки начались?
  - Вчерась ещё, а утром, когда эти появились, - она кивнула на связанного мужика, которого уже тащили к двери, - воды отошли. Не знаю как ты справишься с такой бедой. Молода она ещё ребёночка иметь. Не выйдет он естественным путём, таз слишком узкий. Я думала хоронить придеться обоих, да вишь, тебя богиня прислала, - ехидно сказала бабулька и опять собралась делать ноги.
  - Куда опять бежишь? Раз не может нормально разродиться, будем через живот вынимать. Иди, организуй горячей воды побольше и чистые простыни с пелёнками пусть принесут.
  Повитуха посмотрела на него неверяще и вдруг шустро сорвалась выполнять приказание. Мишаня осмотрел роженицу, бабка правильно сказала, ребенок естественным путем не выйдет. Подумал, и спросил у Ивы, знает ли она что о такой операции. Ученица ответила утвердительно:
  - Да, и даже могу подготовить к этому роженицу. Но вот дальше дело будет твое. Бабушка Мотря мне только это показывала, а ребеночка вынимать она сама не пыталась, сказала, что нет у нее такого умения.
  - Хорошо, готовь, - прогудел Ведун, - а я другими делами займусь.
  Осмотрел комнату, то, что ему надо, здесь было. Большой широкий стол. Видимо хозяин не только ее как спальню использовал, столовой она служила тоже. Появилась повитуха, за ней две бабы тащили охапку простыней и два тазика. Муж малявки притащил большую бочку полную горячей воды. Как только допер такую тяжесть. Мишаня приказал чисто вымыть стол, а потом убираться вон всем пришедшим, кроме повитухи. Выполнили задание женщины быстро, правда, перед этим вытолкав парня взашей из комнаты. Им очень хотелось остаться и посмотреть, что будет делать молодой симпатичный лекарь, но бабулька шикнула и они испарились.
  Ива подготовила уже девчонку и теперь застилала стол чистой простынею. Мишаня достал из сумки кожаный футляр и открыл его. Скальпели, пинцеты, зажимы, иглы, нитки и все остальное было по отдельности упаковано в какую - то прозрачную пленку. Он посмотрел на инструменты, в голове всплыло знание, что это такое и как ими пользоваться. Но также вспомнились слова бабушки Лизы: 'Лучший скальпель и лекарство - это твоя мысль и воля'. Вздохнул, закрыл футляр и убрал его в сумку. Подошел к роженице, та уже спала, поднял ее и перенес на стол. Помыл руки в приготовленном Ивой растворе и приказал бабульке:
  - Готовься принять ребенка, а ты, Ива, смотри за девочкой. Меня не отвлекать.
  Постоял немного, сосредотачиваясь, и начал читать заклинание бескровного и безболезненного рассечения плоти. Если сказать проще, Ведун договаривался с организмом роженицы, чтобы тот принял его помощь. Да и сам помогал Мишане. Минут через десять, закончив шептать, он приложил палец к животу девочки и осторожно повел им поперек него. Следом за ним плоть расходилась сама, крови не было, да и боли девочка не чувствовала. Дальше руки вспомнили все, что видимо делали не раз, только вместо скальпеля и других инструментов, служили пальцы. Через малое время ребенок был извлечен, пуповина у него также пальцем срезана и ранка заживлена. Передав, заголосившего парня повитухе, стал заращивать разрезы, если их можно так назвать. Под руками Ведуна они сходились и тут же, на этом месте, восстанавливалась нормальная плоть. Через несколько минут Мишаня закончил. На животе девочки осталась лишь узкая белая полоска, напоминающая улыбку, скоро и она пропадет. Ведун перенес роженицу на свежее застланную кровать и приказал Иве:
  - Буди ее, хватит спать, пора парня кормить. Вишь, как он орет.
  Ученица сунула ей под нос пузырек, девочка почти мгновенно пришла в сознание, удивленно посмотрела на Мишаню, видимо раньше из-за болей его даже не заметила. Недоуменно осмотрела себя, даже заглянула под одеяло. Исчезновение живота ее озадачило. Но тут повитуха протянула уже запеленатого ребенка и сказала:
  - Хватит глазами лупать, корми сына. Такая малявка, а сподобилась богатыря родить. Девчонка открыла рот, хотела что - то сказать, но увидев малыша, счастливо засмеялась. Подхватила первенца, заткнула ему рот грудью и блаженно закрыла глаза, при этом шепча:
  - Я же говорила, что парень родится.
  Бабушка, освободившись от младенца, обратилась к Мишане:
  - Прости меня, Ведун, ведь не поверила я тебе в начале. Молод больно, да и с такими поддельными колечками сейчас иногда появляются людишки. Знают, что Богиня Лия накажет, но все равно на палец их одевают. У меня в роду все бабы повитухами были, а вот о таком, что ты сейчас сотворил, только от прабабки слышала. Будет теперь и мне, что внукам рассказать. Еще раз прошу прощения у тебя.
  - Да чего там, - прогудел Мишаня, - я сам себе иногда не верю, а что говорить про остальных. Да, скажи ее мужу, что два месяца с ней нельзя ничем заниматься. И еще, я на четыре года наложил на девочку противозачаточное заклинание. Пусть подрастет, а то в следующий раз меня рядом может и не оказаться.
  Бабулька уважительно посмотрела на него и сказала:
  - Силен ты, Ведун, у меня больше чем на три месяца такое не получается. Этого балбеса стоило бы побить, да поздно уже. Как они слюбились - никто не знает. Отец ее, по первости, чуть не убил этого дурака, но потом махнул рукой и женил их. Я присмотрю за девчонкой, а ты иди, отдохни, устал поди.
  Ведун окликнул Иву, та смотрела на него восторженными глазами. Крякнул и велел ей все собрать, а потом найти его. Вышел за дверь, там стоял Макарка и со зверской рожей смотрел на толпу, непонятно чего ожидающих людей.
  - Хоть башка руби им, шаман, лезут и лезут. Говорят, что девка пузатый помер. Хотят забрать ее и хоронить.
  - Кто им такую фигню сказал? - спросил недоуменно Мишаня.
  - Вот эта дур баба, - и указал на мать девчонки, - говорит орал он, орал, а сейчас замолк. Значит мертвый.
  Ведун ухмыльнулся и обрадовал ее:
  - Внук, внук у тебя родился, собирай стол, пятки обмывать будем. Осчастливленная услышанным, бабуля, с огромным фингалом под глазом, охнула, села на пол и залилась слезами. Хозяин постоялого двора просветлел лицом и сказал:
  - Слава Богине, наконец мужик в роду появился, а то все девок и девок рожали. Свежеиспеченный отец стоял и счастливо улыбался. Одна, довольно молодая, женщина обняла Макарку и целовала его узкоглазую морду. Тот растерялся, если бы нападала - знал что делать, а сейчас пребывал в полуобморочном состоянии. Наконец, не выдержав, просипел:
  - Шаман, убери этот дур, всего обмуслякал. Мишаня, глядя на него, веселился от души. Никого не боявшийся хузарин не мог справиться с бабой, а может и не хотел. Но просьбу его выполнять надо и он рявкнул:
  - А ну молчать, прекратить безобразие!
  Все моментально встали, чуть ли не по стойке смирно. Ведун удовлетворенно посмотрел на них и продолжил:
  - Заходить к роженице по одному. Спрашивать разрешения у повитухи, трое суток пусть девочка полежит, ослабла она очень, и кормите ее хорошо. Все. Ива, - и поискал глазами ученицу, - пошли, заморим червячка, проголодался я очень. Хозяин постоялого двора рысью побежал накрывать стол, а они двинулись за ним. В зале было пусто, обед, или скорее уже ужин, принесли быстро. И все занялись насыщением. Хузарин неожиданно шустро закончил, даже любимую баранину не доел и заявил:
  - Пойду с той баб говорить, на ночку к ней надо подвалиться. Давно не имел ни одной женщин, - и быстро убежал.
  Ива, услышав это, покраснела, а Мишаня ухмыльнулся и спросил ее:
  - А что это ты ночевать в мой фургон перебралась?
  Ученица стала красной как рак и прошептала:
  - Васена меня не пустила в свой, сказала места нет. Куда мне было идти, не с Макаркой же под телегой спать ложиться.
  - Ладно, не смущайся, - успокоил ее Мишаня, - только в следующий раз одевай что - нибудь другое вместо ночнушки, а то своими прелестями вводишь учителя в искушение.
  Ива засмущалась еще больше, закрыла лицо ладонями, но потом вдруг спросила:
  - А Княгиня Ольга очень красивая? Ведь ты лечил и видел ее без одежды.
  - Красивая конечно, но ей до тебя далеко, - Ведун подумал маленько и добавил, - очень даже.
  Вдруг у ученицы между пальцев, закрывающих лицо, просочились слезы и она плача прошептала:
  - Мне уже шестнадцать лет, подруги давно замуж вышли. Скоро все будут говорить, что я старуха.
  Мишаня почесал затылок, об этих женских проблемах он как - то не задумывался:
  - Жениться самому? Нравиться она ему страшно, но колечко на пальце может и спасает от необдуманных поступков. Что будет с ним тоже вопрос. Надо обзавестись домом, прижиться на новом месте. Хотя люди, с которыми он едет к будущему месту жительства, ему нравятся, но как его примут в Вашенской? Неизвестно. Да и ученица пока смотрит на него влюбленными глазами, а если ей попадется другой парень? Она уже будет так глядеть на того? В общем, надо подождать, - решил Мишаня. Время расставит все по своим местам.
  - Сколько ты монет насчитала в целительском коробе, - спросил он Иву.
  - Триста шестьдесят четыре золотых и серебряных...
  - Стоп, - прервал ее Ведун, - разделишь все пополам. Одну половину возьмешь себе, это будет твое приданное и на женские расходы. Приедем на место, обоснуемся, там народу много живет, может какой парень тебе и глянется. Выйдешь замуж, все у тебя будет нормально - в девках не засидишься.
  Ученица вскинулась, слезы у нее моментально высохли и она чуть ли не прокричала:
  - Ты слепой, учитель! Я тебя люблю, - и, выскочив из-за стола, собралась убежать.
  - А ну иди сюда, - прогудел Мишаня, и усадив ученицу к себе на колени, прошептал, - через год, если не передумаешь я назову тебя женой, а ты меня, если захочешь, мужем. Но только через год.
  Ива подняла на него сияющие глаза и прошептала:
  - Правда?
  - Конечно, Ведуны не врут, ну почти. Иногда только.
  Она счастливо взвизгнула и неумело попыталась поцеловать Мишаню. Тот такое важное дело ей не доверил и сам завладел губами Ивы. Сколько длился этот поцелуй, Ведун не заметил, очнулся только от завистливого голоса Васены:
  - Уже милуются, а меня так сладко не целовал.
  Ученица соскользнула с колен Мишани и, гордо подняв, голову проговорила:
  - Так то тебя, - и куда - то ушла.
  Васена еще немного повздыхала и сказала, что Ведуна зовет ее отец. Вышли на улицу, их сразу догнала Ива с сумкой, вес у нее был приличный и он освободил ученицу от этой тяжести. Звали его к двум раненым: у одного товарища Дядьки было легко поцарапано бедро, а у местной жительницы порез на боку. Все лечение их доверил ученице, а сам поинтересовался у Ивана:
  - Расскажи, что здесь случилось? Занят я был, рожала девочка очень трудно, так что ничего не знаю.
  - Хреново, все здесь и придется нам задержаться на день или два. Местный Голова отправил всех мужиков разгружать лодьи с товаром ему принадлежащим. Да ладно бы только их, но и десяток стражников тоже, если бы они были на месте - этой беды не случилось. Все ему здесь должны, вот и боятся поперек слово сказать. Как только он сумел их всех должниками сделать? Неизвестно. Деревню назвали Делягино не просто так, а из-за этого пройдохи. Ну, да ладно, разберемся. Этих засранцев, - он указал на валявшихся пленных, - согласно нашего закона посадим на кол. Мужики уже жерди для этого рубят. Пасынок боярина Болотова с друзьями, давно такими делами занимаются. Воруют девок, насилуют, при этом издеваются над ними, а потом зверски убивают. Вернее, этой мерзостью они занимались, сегодня прекратили и уже навсегда. Тридцать семь девчонок на их счету. Да, в этом принимала участие и вторая жена боярина, дальняя родственница Щуки. Весь род у них что - ли из людоедов состоит?
  Появилась Ива и доложила, что все нормально, раненные скоро поправятся.
  - Ну, Иван, я пошел, - пробасил Мишаня, - как этих уродов казните, смотреть не хочу, пойду лучше сполоснусь в баньке. Слышал, как хозяин наказывал ее протопить к вечеру.
  Дядька не держал его, а у самого дел еще много. Когда зашли на постоялый двор, увидели Макарку с очень довольной физиономией. Он сидел за столом, что - то уплетал за обе щеки, а подавала ему та баба, которая его целовала. Мишаня ухмыльнулся про себя и, спросив у появившейся жены хозяина, готова ли банька, обрадовал хузарина:
  - Макарка, пойдешь со мной - шаманить будем. Злых духов из тебя выгонять. Узкоглазый не удивился, а наоборот проявил горячее желание избавиться от этих паразитов. - Тогда бери новую одежду, что купили в Киржаче и приходи сюда. В старой тоже могут эти гады завестись.
  Хузарин понятливо гыкнул и умчался. Ива тоже убежала и через малое время вернувшись со свертком, протянула ему.
  - Что здесь? - удивился Ведун.
  - Твое чистое белье, я уже все разобрала, что надо отдала в стирку. Тут уже пришлось краснеть Мишане, когда вспомнил про грязные портянки и еще кое - что. Ученица между тем продолжала:
  - Мужики все бестолковые. Пока у вас не кончиться чистое, не подумаете заняться постирушками.
  Он хотел ей что - то возразить и дать втык, но появился Макарка и пришлось идти в баню. Узкоглазый слова не сказал, когда Мишаня плескал на каменку квасок и хлестал его веником. Хотя мылся он первый раз в жизни. Потом обливал его холодной водой и начинал все с начала. Хузарин истово верил, раз шаман сказал надо, значит надо. Наконец, после третьего захода сполоснувшись, выглянул в предбанник и вдруг резко захотел покинуть парную. Мишаня пытался его остановить, чтоб Макарка с веником пошаманил над ним, но тот отказался.
  - Там сидит уже одна шаман, я лишний буду, - и, хихикнув, выскочил из парной. Тут же вошла его ученица. Он очумело смотрел на нее, открыв рот. Ива рассмеялась и сказала:
  - Неужели я доверю парить своего учителя кому - то. Васена уже собралась помочь тебе, но я это пресекла. Хватит с нее и одной ночи. Ложись на полок, шаманить буду, - и, зачерпнув ковшиком квасу, плеснула его на каменку.
  Со знанием дела выбрала из полдюжины запаренных веников один и принялась обрабатывать Мишаню. Он млел от удовольствия, но когда ученица приказала лечь ему на спину - понял, что пропал. Ива, увидев его восставшее естество, весело рассмеялась и подкольнула:
  - Что, учитель, колечко не помогает?
  Мишаня от удивления даже забыл, что надо стесняться и, открыв рот, уставился на ученицу. Потом опомнился и спросил:
  - А ты что, видишь разве, что на нем заклинание висит?
  - Конечно, - ответила Ива, - там столько всего напутано - жуть, только снять все это я не в силах. Не могу пока, но научусь, - уже уверенно сказала она.
  Наконец, Мишанины мучения закончились и, передав веник ему, Ива сказала:
  - Твоя очередь, - и улеглась на полок.
  Ведун постоял над ней, помучился, наконец, пересилил себя, плеснул на каменку и начал работать березовым веником. Через какое - то время они сидели в предбаннике чистые и распаренные. Ведун пил пиво, заботливо припасенное Макаркой, а ученица - квас. После недолгого молчания Ива заявила:
  - Все, учитель, с сегодняшней ночи мы спим вместе. Ты год, прежде чем назовешь меня женой, будешь шляться по бабам, а я умирать от ревности? Не хочу таких мучений, - и хихикнув добавила, - да и ты слюной изойдешь.
  Мишаня вздохнул, отставил кружку с пивом и впился в губы ученицы долгим поцелуем. Когда вышли, их уже ждал Макарка, а Васена с завистью глянул на Иву, нырнула в баню. Нянька и пяток мужиков за ней.
  Хузарин проводил их до комнаты и умчался куда - то, оставив охранять Ведуна четырех своих подчиненных. Зашли в комнату, ученица сразу открыла свой сундук, достала простыню, с вышитыми по краям рунами и начала перестилать постель. Мишаня вдруг вспомнил про демоненка и тихонько окликнул его. Тот был здесь и сразу откликнулся.
  - Тут я, Хозяин, что надо?
  - Ничего, просто хочу сказать тебе, что за мной с Ивой не подглядывать, а то отправлю тебя к родне.
  - Что ты, что ты, Хозяин. Твое слово для меня закон, - и помолчав немного, осведомился, - а за Макаркой можно?
  - Разрешаю, теперь брысь отсюда, - и начал раздеваться, предварительно сняв с себя серебряное колечко. Взгромоздившись на кровать, стал ждать свою ученицу. Та, скинув с себя все, минут пять что - то шептала, а потом скользнула к Мишане под одеяло. Ну а дальше что рассказывать, думаю и так все ясно.
  
  
  Глава 7
  Утром, только зарозовел восход, Ива выскользнула из Мишаниных объятий и оделась. Согнала Ведуна с кровати, аккуратно свернула простыню, с пятнышком девичьей крови на ней, и убежала. Куда? Зачем? Не сказала и запретила ее провожать. Мишаня походил из угла в угол и опять прилег и блаженной истоме. Что было ночью? Вспомнить не получилось, но то, что раньше, даже в забытой части своей жизни он не испытывал ничего подобного, знал точно. Сколько времени Ведун витал в облаках, неизвестно, но тут вернулась Ива. Счастливая ужасно, чем - то довольная и спустила его на землю, а может наоборот, вместе они полетели. Пришли в себя уже после полудня. Давал знать о себе зверский голод и жажда. Ведун хотел заказать обед в комнату, но ученица наотрез отказалась здесь питаться. Сказала:
   - У нас с тобой сегодня особый день и я хочу, чтобы все увидели, какая я счастливая.
  Заставив Мишаню надеть лучшее, из того, что у него было, сама тоже нарядилась и Княгинин подарок пришелся впору. Когда вышли за дверь, Макарка изумленно открыл рот и уставился на Иву, потом пришел в себя и заявил:
  - Ух, красивый баба, у тебя шаман. Я таких не видел даже в Амарик.
  - А где это? - поинтересовался Мишаня.
  - Ой, далеко, на коняшке долго - долго скакал, потом два месяц и половинка по морь на корабль плыл. Опосль рассказу, это много надо сидеть да говорить, - и хузарин побежал вперед их. Через минуту в зале раздался его крик:
  - Хозяин, клади на стол мясо. Шаман, со свой девкой, жрать хочет. Ива засмеялась и, взяв Мишаню под руку, повела его в зал. Народ там был, но им нашлось место за отдельным столом. Хозяин метал на него самое лучшее и, Ведун удивился, все это было на серебряной посуде. Кто - то завозмущался:
  - Моему боярину на простой, деревянной, подают, а незнамо кому на серебре?
  Но тут раздался голос Ивана:
  - Если бы имелась золотая, то и на ней принесли. Ты будь доволен, что тебя здесь кормят, а не посадили на кол, рядом с пасынком Анфила.
  Еще один голос поставил на этом точку:
  - Молчи, говнюк, не знаешь человека, а готов в грязь его окунуть. Не ровня мы ему, да и Князья тоже. Таких, люди уважают, а нас, больше из-за боязни почитают, - тоскливо продолжил он. Наконец, Ведуна с Ивой, увидели все, находящиеся в зале. Наступила тишина. Некоторые изумленно открыли рот, у других глаза стали больше раза в два. Мишаня даже загордился произведенным эффектом на окружающих. В голове родилась мысль, что это его ненаглядная на людей такое впечатление произвела. Но тут чей - то бабий голос произнес:
  - Какая пара! Краше их, наверное, нет на всём белом свете, - и завистливо вздохнула. Тут перед ними появилась повитуха и, глянув на Иву счастливыми глазами, хотела заговорить, но ученица не дала ей открыть рот, а пригласила разделить с ними трапезу. Бабушка с радостью согласилась. Ива легонько толкнула Мишаню и указала глазами на Дядьку. Он понял ученицу правильно и позвал Ивана, но глянув на грустную Васену, и её пригласил тоже. Макарка уже сидел за столом, и оглядывал принесенные блюда, выискивая свою любимую баранину. Расселись и они.
  Мишаня с Ивой во главе стола, по правую руку, рядом с Ведуном, Дядька, с левой стороны место заняла повитуха, ну а напротив хузарин с Васеной. Хозяин принес пыльную бутылку с вином и похвастался, что это его отец купил еще у франков за дорого:
  - Те сказали, что чем дольше его выдерживают, тем лучше оно становиться, - и ловко вытащил из горлышка пробку. Иван, как старший, разлил вино в серебряные кубки и выжидающе уставился на Мишаню. Ученица больно ткнула его в бок локотком и сказала:
  - Ну, говори же! Мишаня хотел есть, а говорить нет. Да что сказать и нафига это нужно, он не знал. Но наконец, до него дошло. Ведун вздохнул, поднялся, потянув за собой Иву, и брякнул первое, что пришло на ум:
  - Вот, люди добрые, эта красавица с сегодняшнего дня моя невеста. Через год сыграем свадьбу. Приглашаю на нее всех, кто здесь находиться, - и крепко поцеловал свою ненаглядную. Ученица от его слов расслабилась и похорошела еще больше. Народ в зале это известие встретил радостными криками и топотом. Дядька взял инициативу в свои руки и крикнул:
  - Хозяин всех кормить и поить, пока не упадут под столы, - и, подняв кубок, выпил за здоровье и счастье этой красивой пары.
  Макарка удивленно сказал:
  - Зачем год ждать? Спал с девкой вместе, давай гулять сегодня.
  - Слово я дал, - прогудел Мишаня, - нарушать его не могу.
  Хузарин понятливо закивал головой:
  - Тогда да, будем еще раз через года пить.
  По залу метались бабы, разнося закуску и выпивку. Еще табун стоял вдоль стен, восхищенно таращившийся на Ведуна с Ивой. Некоторые, от полноты чувств, вытирали слезы концами головных платков.
  Мишаня накинулся на еду, Ива тем временем шепталась о чем - то с повитухой. Вдруг в ухе раздался голос демоненка:
  - Хозяин, покорми, а то со вчерашнего дня ничего не ел. Тот окинул стол взглядом. Возле Макарки лежала баранья нога, ребра он уже догрызал. Пока хузарин был занят, подвинул блюдо поближе к себе и шепнул демоненку:
  - Приступай!
  Баранья ляжка сразу стала уменьшаться в размерах. Макарка управился с ребрами и, не глядя, пошарил рукой по столу. Не найдя ничего, очень удивился. Еще больше пришел в недоумение, когда увидел, что его любимое блюдо исчезает с катастрофической быстротой неизвестно куда. Другие за столом, кроме Ивы, тоже смотрели на это чудо с интересом. Наконец, кто - то сыто рыгнул и мосол, до этого висевший над блюдом, упал на него.
  Хузарин возмутился таким наглым воровством любимого кушанья и начал жаловаться:
  - Шаман, обнаглела твоя слуга, ночью, что я принес - все сожрал и сейчас опять ворует. Скажи ему, пусть у Ваньки крадет, а то поймаю и ухо оторву. Из пустоты ему кто - то ответил:
  - Да что там есть то было? Так, на один зуб, а будешь еще на меня поклеп возводить, расскажу, чем ты занимался с двумя бабами всю ночь.
  Макарка благоразумно промолчал, зная, что демоненок может соврать и не покраснеть. Другие, кому было известно про него, тоже рассмеялись, а несведущие удивленно таращились на то место, откуда слышался голос рыжего уродца. Наконец, все успокоились и занялись полезным делом, то есть насыщением.
  Мишаня, наконец, заморил червячка и обратил внимание на Иву. Та прямо светилась от счастья. Смотрела сияющими глазами на своего учителя и жениха в одном лице, и улыбалась. Подала голос повитуха:
  - Дочка, а ведь этот балбес ничего не понял, - и ехидно хихикнула, - до мужиков все доходит только на третьи сутки и то, если мы, бабы, все разжуем им и в рот положим. Ладно, пойдем навестим девочку с ребеночком. Поделишься с ними своим счастьем. А ты сиди, - остановила она Ведуна,
  - это бабьи дела - не ваши.
  Мишаня вздохнул и опустил свою задницу на лавку, а бабка с невестой ушли. Иван тоже торопился проводить боярина и пересел к краснорожему мужику, которого Ведун видел рядом с Игорем в Киржаче. Это, оказывается, был боярин Болотов. Утром, с малой дружиной, прибыл. Гнался за пасынком, узнал кое-что про него. Жену свою, мать этого урода, посадил в подвал, судить будет. Сыночка её тоже очень хотел видеть рядом с мамой, но не успел поймать, того уже посадили на кол. Макарка убежал на кухню искать еще баранинки. За столом с Ведуном осталась только грустная Васена. Мишаня подчистил оставшиеся блюда и обратил внимание на вид Дядькиной дочки.
  - Ты что - то грустишь, обидел кто? - спросил он ее.
  Та вдруг заплакала и заговорила:
  - У меня ведь есть такая простынка, как у Ивы и я смогла бы поговорить с Богиней. Нет, на сеновале отдалась первый раз, забыв все.
  - Стоп, стоп! Объясни мне, причем здесь простыня и в придачу к ней Богиня? Васена удивленно на него вытаращилась и спросила:
  - Ты разве не знаешь, зачем девкам это нужно? - и маленько подумав, добавила, - забыла я, ведь из твоей башки все выбили, слезы на лице сразу высохли и она развеселилась.
  - Объясняю тебе неразумному. Каждая девушка мечтает о такой простынке, потому что после первой ночи она может выйти с ней в чисто поле и позвать Богиню Лию. Если она откликнется на призыв, то расскажет девушке, нет, уже бабе, все о будущей ее жизни. Да еще благословение их паре будет, а это о-го-го что значит. Так вот я догадывалась, что твоя любушка еще ни с кем не спала и побежит утром звать Богиню. Проследила за ней. С вышки у тына видела, как она вышла в поле и к ней явилась Лия. Теперь твоя невеста все знает, что у вас в жизни случится, вон какая счастливая ходит. Мишаня чем дальше слушал дядькину дочку, тем больше офигевал, потом не выдержал и расхохотался на весь зал.
  - Васена, какие же вы бабы дуры! - обратился он к ней. Тем временем вернулась повитуха с Ивой и начало речи Ведуна тоже услышали, он между тем продолжал. - Если бы она приходила к каждой девчонке, которая потеряла девственность, то у нее на другие дела времени не хватило. Подумайте, сколько в мире каждый день расстается с этой ненужной особенностью вашего организма? Много, даже не представляю сколько. И что, каждая будет надеется на появление Богини? Бред! Бабы придумали себе это и теперь надоедают Лие. Если Ива очень захочет с ней поговорить, то не понадобится никакая простыня. Просто позовёт её и, я уверен, она придёт к ней..
  Встряла повитуха:
  - Молчи Ведун, не гневи Лию. Девушки отдают вам дуракам самое ценное, что у них есть и за это Богиня может предсказать судьбу и благословить. Мишаня прервал ее словами:
  - Что? Самое ценное? То - то вы с этим богатством так спешите расстаться. Не смеши меня, старуха, судьбу Лия тоже предсказывать не будет, так как сама не знает, что с тобой может случиться. Будущее мы творим сами и она в это не вмешивается, чай Богиня все - таки, поумнее вас будет.
  Повитуха возмущенно что - то хотела сказать, но тут красная от смущения его невеста прошептала:
  - Лия мне все так же объяснила. Повитуха захлопнула рот и неверяще уставилась на Иву. Рядом раздался дружный вздох разочарования от окружавших их стол баб и девчонок.
  - Какой я красивый миф разрушил, - с сожалением подумал Ведун. - Такую надежду отнял у молодых девочек. Нет уж, пусть лучше знают, чем дергают Лию, если конечно она существует. Вроде да, раз Ива сегодня с ней говорила. В голове опять кто - то ехидно хихикнул.
  - Да что за глюки, - подумал Мишаня, - от удара дубиной что - ли никак не отойду. Подала голос Васена:
  - Почему тогда Богиня к твоей невесте сегодня пришла?
  - Еще раз повторяю для непонятливых, - уже с раздражением прогудел Мишаня, - Ива когда - нибудь станет ведуньей. Ей достаточно было позвать Лию истово и Богиня на ее зов откликнулась. Что и произошло сегодня утром. Не обязательно было для этого размахивать простыней, как флагом. Наверное, и к другим она тоже приходит, если это необходимо. Все - таки баба же, сочувствует вам. Все, хватит об этом, - и, поднявшись, прихватив с собой невесту, вышел. Во дворе было пусто, рядом неожиданно появился Макарка. 'Как чертик из табакерки выскочил', - всплыло сравнение в голове Ведуна. Тут на ухо ему зашептал демоненок:
  - Хозяин, хозяин, я тоже Богиню видел, она меня поманила пальцем и велела передать, чтобы ты мне дал новое истинное имя, иначе могут из нашей реальности призвать. Там же, как зовут меня по - настоящему, знают.
  Мишаня удивился, но выспрашивать не стал. Осведомился:
  - Полог тишины можешь накинуть?
  - Легко, - и немного погодя демоненок доложил, - готово. Ведун задумался, но вдруг голова опять выдала неожиданно несколько имен и образов здесь незнакомых. Мишаня придал голосу солидности и сказал:
  - Даю тебе демон новое истинное имя, 'Вини пух 007', а при всех буду звать Чебурашкой. Да будет так. Демоненок неожиданно проявился на плече и, заикаясь, сказал:
  - Хоозяин, вот это меня дернуло. Все, хрен теперь бывшего Мардона вызвать кто сумеет. Твой только я. А что эти имена значат? Ведун ухмыльнулся, вспомнив образы, всплывшие в голове, и ответил:
  - Веселые зверушки где - то обитают с такими названиями и между прочим разумные. Рыжий уродец остался доволен и опять исчез. Мишаня остановил куда - то намылившегося Чебурашку и спросил:
  - А как это Богине ты на глаза попался?
  - Да интересно же, ни разу я Богов не видел, вот и проследил за твоей ученицей.
  - Ты что, знал, что она Лию призывать будет? Демоненок засмущался, но ответил:
  - Не, я просто так за ней следил. Одна пошла за ворота, вдруг да нападет кто на нее, а я тут как тут. Сразу молнией бы шарахнул. Они у меня знаешь, какие теперь получаются. В общем, наблюдал за ней на всякий случай.
  - Ну - ну, - хмыкнул Мишаня, - за этими разговорами с демоненком они не заметили, как вышли со двора.
  На площади толпился народ, боярин Болотов, с десятком своих дружинников и Дядька Иван с мужиками. У них о чем - то шел горячий спор. Местные жители, в большинстве своем бабы и детишки, наблюдали за этим со стороны. Увидев его, оба призывно замахали руками. Пришлось подойти, хотя в местные разборки встревать желания не было.
  - Здрав будь Анфил, - приветствовал он боярина, - давно ли из Киржача, как там Княгиня Ольга, поправляется?
  - И тебе здоровья, Ведун, желаю, - ответил красномордый, - Ольга почти здорова, веселая ходит по терему. Игорь тоже ожил. Василий, со своими, уехал, нормально все в Киржаче. Ты вот рассуди нас, пожалуйста, мы знаем, что вы Ведуны, люди беспристрастные и как скажешь, так и будет. Иван требует с меня большую виру, за проделки пасынка. Я согласен заплатить за двух девочек, которых мои козлы убили, а он говорит, что это мелочь. За нападение на порубежников триста золотых, якобы, обязан выплатить. Мишаня вопросительно посмотрел на Дядьку, тот выдал свою версию:
  - У нас с Князьями уговор, по которому за нападение эта сумма и выплачивается.
  Мишаня уточнил:
  - За военное?
  - Да, ответил Дядька.
  - Так твои сказали, что из них воины никакие, так?
  - Ну, да, - с неохотой согласился Дядька.
  - Знаешь Иван, я сейчас вспомнил поговорку из своей прошлой жизни: 'Жадность купца погубит'. Не старайся проглотить больший кусок, не жевавши - подавишься. Разбойное это нападение и боярин прав. Требуй все с того, кто должен был защищать их, - и указал на толпу баб. - А ты, боярин, заплати родителям тех девочек, которых твой пасынок с матерью и друзьями зверски извел. Хоть какое - то утешение им будет. Кто - то рядом с Анфилом возмутился:
  - Это холопам платить! Унижение боярину будет, а девок еще бабы нарожают.
  - Дурак твой ближний, Анфил, - прервал его Мишаня, - головой, такие, не думают, они могут только боярскую жопу лизать, да спесь показывать. Холопов надо беречь, холить и лелеять, тогда и отдача от них будет во много раз больше. Заплатишь пострадавшим - заработаешь уважение от своих людей, а это многое значит для таких как ты. Думай боярин, как дальше жить будешь. Я все сказал.
  Дальше сами разбирайтесь.
  В это время подбежавший малец дернул Ведуна за рукав:
  - Дяденька, дяденька, помоги, пожалуйста, там дедушка мой помирает. Только у нас денежек нет заплатить.
  У Мишани защемило сердце от жалости, глядя на оборванного пацана, хотел сказать ему что - нибудь, но передумал, а приказал Макарке:
  - Принеси мою сумку, мы с Ивой сходим, посмотрим, что там такое. Хузарин, перебирая кривыми ногами, шустро побежал на постоялый двор и через малое время вернулся с Ведунскими принадлежностями. Мальчишка привел их в небольшой ухоженный дом, в единственной комнате которого на кровати лежал избитый мужичок. Сколько ему лет, Ведун не понял. Лицо было все синее, дышал редко, с хрипом. Рядом сидела девчушка с фингалами под глазами и плакала. Он отогнал ее и приступил к осмотру.
  Искалеченный кем - то мужичок был еще не очень стар, но внутренности у него все были отбиты. Почки, порвана плевра, одно ребро сломано и вонзилось в легкое. Это самые большие повреждения, а сколько мелких, Мишаня не считал. Он снял свой парадный камзол и попросил Иву:
  - Сердце у деда вот - вот откажет, дай эликсиру малость и усыпи его. Знаешь, что для этого нужно?
  - Конечно, учитель, - и начала доставать из сумки пузырьки. Прошло немного времени и покалеченный ровно задышал.
  -Теперь Ива, внимательно следи за тем, что я буду делать и перейди на магическое зрение. Объяснения все потом.
  - В первую очередь надо вылечить сердце, а потом займёмся самыми тяжелыми травмами, - прогудел Ведун.
  Приведение в порядок организма мужичка заняло более двух часов, потом, выгнав мальца, осмотрел девчонку. У той страшного ничего не было, только сильный ушиб правой груди - подлечил и ее. Когда собрались уходить, она рассказала, кто избил до такого состояния деда.
  - Два пса Головы, это он называет так своих подручных. Пришли за мной вечером, чтобы забрать на ночь к себе и потешиться всласть. Дед вступился, с двоими справиться сил не хватило, вот они его и избили до потери сознания. Я в это время успела сбежать, - и еще добавила, что многих эти уроды к себе на ночь забирали. Из Вашенской приезжал атаман несколько раз и к нему приводили девчонок тоже.
  Мишаня повздыхал, осмотрелся получше. В доме ничего не было, даже хлеба, наверное. Покряхтел и, достав кошелек, выложил на стол три золотых монеты и десятков пять серебрушек. - Золото тебе в приданное, красавица, а серебра хватит год прожить, не голодая и не плач, все у тебя будет хорошо. Я ведь Ведун и знаю, что говорю. Девчушка упала на колени и, схватив руку Мишани, хотела ее поцеловать, но тот не дозволил этого. - Ты лучше на свадьбу пригласи нас. Хорошо? - сказал он и вышел. Макарка сидел на крыльце и с интересом смотрел на толпу баб, что собрались возле дома. Появилась Ива, задержавшаяся с девчонкой. Все стали таращиться с восхищением на нее, она как была одета в лучшее свое платье и с подарком Княгини Ольги, так и пошла к больному. Ведуну самому хотелось поскорее закрыться с ней в комнате и заняться чем - нибудь приятным, но он фиг угадал. Какая - то шустрая бабулька выбралась из толпы и, подковыляв к Мишане сказала:
  - Ведун, посмотрел бы ты наших баб. Ни одного лекаря не видели лет семь уже. Болячек накопилось много, да и эти козлы с Головой многих девок ссильничали. Мишаня вздохнул и, глянув на Иву, согласился.
  - Найдите только помещение побольше, а то тут тесновато, да и лежит уже один болящий.
  Окруженные толпой они дошли до большого дома, окруженного крепким забором. Хозяйка, раскрыв ворота, пригласила всех во двор. И закрутилось все. Сначала несли и вели детей, потом молодых, очень стесняющихся девчонок, бабы шли после них, ну, и старухи на закуску. Мужиков не было ни одного. Очень помогла ученица, половина, если не больше, пациентов, пришлось на ее долю. Мишаня только подсказывал иногда, та схватывала все с лету. Как не удивительно, но усталости в конце приема они почти не чувствовали.
  Мишаня решил, что это из-за невесты так получилось, все - таки половину нагрузки она с него сняла. Ну, а Ива вообще ни о чем не думала, просто была счастлива, что у нее такой учитель, ну и жених, конечно. Когда закончилось паломничество баб к нему, Мишаня облегченно вздохнул. Желудок давал о себе знать и требовал забросить в него что - нибудь существенное. Выслушав благодарности, он попросил никого не расходиться.
  - Сейчас придет Иван - вы ему все расскажите о Голове и его прихвостнях. Ну и про атамана обязательно, - прогудел Мишаня.
  Женщины загомонили и через некоторое время самая смелая сказала:
  - Он же друг Семки и хрен чего захочет сделать против него.
  - Ошибаетесь, уважаемые. Иван честный человек и против совести не пойдет. Может атаман и друг ему, но истина дороже. Ждите. Когда вышли на улицу, время подходило к полуночи. Верный Макарка истуканчиком сидел на крыльце и ждал своего шамана. Сообщил, что прибегали справляться от Дядьки, когда придете. Он их послал подальше. Мишаня усмехнулся, представил, каким маршрутом и словами хузарин отправлял посланцев и настроение немного поднялось.
  Когда зашли в зал, Иван и его друзья сидели там с хмурыми лицами. Ведун догадывался из-за чего, но не стал обращать на это внимание, а занялся поздним ужином. Закончив, спросил Ивана:
  - Ну, что не весел, говори.
  Дядька не стал юлить, а прямо сказал Мишане, что из-за него их войсковая казна потеряла три сотни золотых.
  - Хорошо, - ответил Ведун, - я вам это возмещу. Ива, иди отсчитай мужикам монеты, а я пока с ними поговорю.
  Невеста убежала, а Дядька, поняв, что сморозил глупость, начал что - то говорить и оправдываться. Ведун слушал его не долго, прибежала невеста, а за ней Макарка, который плюхнул на стол тяжелый кошель.
  - Вот Ваше золото, - сказал Мишаня и еще, Иван, ты давно проверял войсковую казну?
  - А зачем мне это нужно? Чай ей заведует Семка, атаман наш. У него ни медяшки не пропадет, - ответил Иван. И забери свои деньги не.....
  - Ты мне их поставил в укор, теперь они ваши, а сейчас Макарка проводит вас в один дом. Постарайся выслушать спокойно, что расскажут местные бабы. Я ведь за тебя поручился. Завтра, наверное, наши с вами дороги разойдутся. Все, я пошел спать, устал очень. Иван сидел, как пыльным мешком прибитый, а Макарка, сделав брезгливую рожу, проговорил:
  - Ой, Ванька, какая ты дурак. И вы тоже. Тьфу на вас. Видеть мой глаза не хочет такой идиот. Пошли, много чего про свой друг узнаешь счас. Ведун больше не стал слушать ничего, а поднялся к себе в комнату. Ива уже разделась и ждала его. Ночь прошла.... Ну как для двух влюбленных она может пройти? Тут ведь словами не опишешь. Проснулись поздно, солнце показывало, что скоро полдень. Обедать решили в комнате. Видеть никого не хотелось. Чебурашка смотался на кухню и заказал завтрак, при этом повара чуть удар не хватил, когда он услышал из пустоты голос демоненка.
  Заказ принесли быстро. Демоненок не забыл себя любимого и сейчас уплетал окорок. Уничтожив его, уселся на плечо Ведуна и начал рассказывать местные новости.
  - Васена закатила истерику и назвала своего папку старым дураком, а нянька чуть его не побила, вовремя убежал. Мужики тоже не довольны, хотя их хрен поймешь. Вчера бухтели из-за золота, а сегодня, наоборот, заставляют Дядьку отнести тебе его и попросить прощения. Бабы все Ивану рассказали, тот очень удивился и разгневался. Послал десяток встречать местного Голову, на всякий случай, чтобы не сбежал. Все собрались у ворот и ждут, когда они приедут. Пришел обоз из Петровской. Даже не обоз, а тройка телег. Везут ихнего атамана к лекарю, помирать собрался, наконечник от стрелы в нем сидит. Бояться, что загнется по дороге. Им только что сказали про вас, сейчас заявятся. И точно, минуты не прошло, в дверях появилась Макаркина физиономия.
  - Шаман, тут один ходить тот свет собрался. Однако, хороший мужик, знаю его. Может посмотришь?
  - Посмотрю, конечно, где он?
  - Да вот занесли, тут рядом, через одна дверь. Ива была уже с сумкой, но и он тоже всегда готов, как пионер. Мишаня даже встал и очумело помотал головой. Откуда это слово в башке появилось, что обозначает - не понятно. Раненого уже уложили на высокую кровать, и Макарка на правах знакомого распоряжался здесь.
  - Шаман всех гнать, али оставить кого? Мишаня усмехнулся:
  - Всех, вот только её оставь, - и указал на молодую девчонку. Пусть принесут воды горячей и холстов на бинты.
  Девчушка быстро заговорила:
  - Бинты есть у меня и много.
  - А ты кто ему будешь? - спросила Ива.
  - Да никем не прихожусь, взяли меня с собой за Козьмой ухаживать, вот поэтому я рядом с ним.
  Мишаня разрезал умело наложенную повязку, пахнуло гноем и гнилью.
  - Чего ты ему давала и привязывала на раны?
  Девчонка объяснила, Ива удовлетворенно хмыкнула. Та продолжила:
  - У меня бабушка травницей была, да мало я у нее чему научилась, померла она.
  - Все, помолчи и приготовь бинты, а ты Ива смотри, наговор после заучишь. Рана была не хорошая: стрела, угодив в правую сторону груди, там и застряла. Попытались ее вытащить, но наконечник оставили в легком. Началось обширное воспаление, хорошо заражения крови не было. Ведун даже этому удивился. В легком скопилось много гноя. Мишаня сосредоточился и начал читать заклинание. Ива, наблюдавшая за учителем, увидела, как внизу ладоней, которые он держал над раной, стало формироваться светлое облачко. Вот оно уже похоже на большой шар и вдруг опускается вниз и внедряется в грудь раненого. Что происходило внутри, Ива еще плохо различала, но учитель был доволен успехами и сказал, что рентгеном она скоро овладеет. Этим странным словом Ведун называл умение видеть магическим зрением внутренние органы. Что обозначало оно? Учитель и сам забыл, но так и продолжал им пользоваться.
  Вдруг из раны хлынул гной с кусочками отмершей плоти, потом медленно появился наконечник стрелы. Все это время Ива только успевала убирать эту дрянь с груди раненого. Наконец пошла чистая кровь. И Мишаня приказал ученице залить рану эликсиром, да и больному дать, и устало отошел от кровати. Ива быстро выполнила указания учителя: обмыла грудь раствором с эликсиром, наложила тампон с мазью и туго забинтовала.
  Девчушка сидела в углу и восхищенными глазами смотрела на них. Ведун похвалил ее. И пояснил состояние больного:
  - Жить будет, но неделю пусть полежит и кормите его хорошо. На регенерацию много сил уходит.
  Девчушка помялась, покраснела и тихо спросила Мишаню:
  - А мне, дяденька, можно у вас маленько поучиться? - и вдруг затараторила, - я все буду делать, что прикажете, стирать, мыть, за больными ходить. Лишь бы хоть чуть - чуть меня подучили. А то у нас в Петровской никого нет, бабушка моя всем помогала, да померла. Ведун рассмеялся, потрепал ее по голове и сказал:
  - Конечно, научим. Вот твоя учительница, - и указал на Иву, - начальное обучение на ней, а там, если дело пойдет и меня будешь теребить.
  Та счастливо взвизгнула и начала метаться по комнате, убирая грязные бинты и другую дрянь. Невеста стояла ошарашенная. Сама учится, да вдобавок еще кого - то обучать будет.
  Мишаня не дал ей осмыслить все это, а сказал:
  - Давай колечко, что тебе Богиня подарила. Ива совсем растерялась. Говорить про это, она никому не говорила, откуда же жених все узнал?
  Тот понял ее мысли и, усмехнувшись, прогудел:
  - Я же Ведун? Так или не так?
  - Да, - подтвердила ученица и, достав простое медное кольцо, подала его Мишане. Он взял его, осмотрел и надел на безымянный палец левой руки Ивы. Колечко сверкнуло и плотно обхватило его.
  - Ну вот, - продолжил жених, - как только закончится твое обучение оно превратиться вот в такое, - и показал свое. - Сейчас это твоя защита, да и знания оно поможет быстрее усваивать. Пойдем вниз, узнаем, что там твориться. В ухе тут же раздался шепот демоненка:
  - Хозяин, пришел большой обоз. Местный Голова и двое его подручных связанные на площади с разбитыми мордами валяются. Бабы постарались. Ванька хотел защитить засранцев, так ему тоже перепало. Сейчас собираются двигаться в Вашенскую, злые очень на атамана. Не завидую ему. Люди, что с Кузькой приехали, уже знают, что он выздоровеет. Вышли в зал, незнакомые мужики пили пиво, а кто - то ел. Хозяин тут же показал на незанятый стол и спросил, что подать.
  - Мне пиво и рыбки какой - нибудь, а невеста сама скажет. Заказ принесли быстро, мужики за столом рядом притихли, а потом один подошел и, помявшись, спросил о здоровье атамана.
  - Через недельку встанет, а пока кормите хорошо. Остальное Дуняша сделает, - ответил Мишаня. - Да, где он словил стрелу? Уж очень необычный наконечник у нее.
  - Нечисть завелась от нас недалече. Ребятишки пропадать стали, бабы в лес бояться ходить. Решили очистить это место, да вишь как вышло. Двоих потеряли, атаман чуть живой. Это Мишаню заинтересовало. И он начал выспрашивать подробности. Оказалось, что в лесу, рядом с Петровской, есть капище Бога. Какого? Они не знают. Однажды пришел человек и сказал, что он жрец его. Призывал всех поклоняться и приносить ему жертвы, лучше человеческие. Жители выгнали его, теперь жалеют, что не убили. Жрец ушел с великой обидой и пообещал всяческие кары от своего Бога. Через полгода пропал первый ребенок, потом еще один. Они собрались и решили этого гада извести, но к капищу подойти не смогли. Колдовские ловушки помешали. Двое в них попали и сразу померли страшной смертью. Потом из леса полетели стрелы, кто их пускал - не видели. Одна попала в атамана. Ночь он дома пролежал, а утром решили вести к лекарю в Киржач, хотя и не надеялись, что успеют живым туда его справить.
   -Слава Богине, ты на пути встретился! Какую плату возьмешь, лекарь? Все отдадим, больно уж Кузьма человек хороший.
  - Да никакой, - ответил Мишаня, - вот если возьмете с собой и разрешите жить в Петровской - это и будет вашей платой.
  - Да мы..., да тебя...., - мужичок от переполненных его чувств чуть не потерял дар речи. - Всей деревней тебе дом справим, помогать будем, только живи у нас. Другие его попутчики тоже радостно загомонили. В это время появился Иван и остановился, незная как подойти к Ведуну, а сзади выглядывала Васена и десяток его товарищей. Мишаня решил помочь ему и пригласил за стол.
  - Что Дядька стоишь, как не свой, присаживайся, наливай пива. Иван с облегчением умостился на лавку, выцедил кружку и стал рассказывать.
  - Прав ты Михал Потапыч оказался, вся войсковая казна у здешнего Головы была. Как он Семку заморочил - неизвестно. Но тот отдал ему все. С обозом, что привели мужички, собирался этот гусь в Торопец. Продав товары, с выручкой и нашей казной хотел бежать к франкам. Родня у него там живет. Здесь оставаться ему было опасно. Правда, насчет войсковых денег, могла и всплыть. В нашей казне без малого три с половиной тысячи золотых. Вот и остались бы мы ни с чем. Наш обоз скоро отправляется, а ты как? С нами? - с надеждой спросил дядька.
  - Нет, Иван, вот у них жрец какого - то божка объявился и уже жертвы человеческие просит. Моя обязанность пресечь это, так что еду в Петровскую. Дядька помрачнел и сказал:
  - Слышал я об этом. А ты, видимо, вчера еще знал, раз предрекал, что дороги наши разойдутся.
  Мишаня помолчал, потом ответил:
  - Нет, не знал, просто предчувствие было такое, - и ухмыльнувшись добавил, - я же Ведун.
  Все понятливо закивали башками, а Дядька тоскливо спросил:
  - Михал Потапыч, может возьмешь деньги назад, а?
  - Нет, ты же знаешь, я своих решений не меняю, - подумал и добавил, - ну почти никогда.
  Иван огорчился, но вдруг что - то придумав, предложил:
  - А подарок от нас примешь?
  - Подарки я люблю, да и кто от них отказывается.
  - Тогда мы дарим тебе сотню бронек с оружием, - и поднял руку предупреждая встречный вопрос от Мишани 'а на хрена они ему сдались?' и продолжил, - Петровскую недавно основали, еще мужички не обзавелись справной амуницией, так что наш подарок будет в самый раз.
  Ведун рассмеялся:
  - Тогда давай так сделаем: ваше войско в знак уважения и дружбы дарит все броньки воинам Петровской. Это будет правильно. Иван с мужиками тоже заржал и сквозь смех проговорил:
  - Хитер ты Ведун, очень хитер. Эти броньки были приготовлены местным головой на продажу. Закупал он их где - то у гор, на востоке, там очень хорошие кузнецы имеются. Макарка про эти места тебе расскажет. Так вот, они уже загружены на пяток подвод. Пусть мужики Кузьмы повозки с лошадками тоже забирают. Да, ты говорил насчет кузнечного инструмента - имеется такой, сейчас перегрузим в ваши телеги. Местным я выдал из кубышки Головы по половинке золотого, а девкам, которых ссильничали - по два.
  Все встали и Мишаня с Ивой вышли во двор проводить их. К Дядькиному обозу добавилась еще дюжина телег. Возчики уже заняли свои места, сотоварищи были в седлах. Они с Иваном обнялись и троекратно расцеловались. Теперь все видели, что обиды у Ведуна на них нет и Дядька был этим очень доволен.
  - Да, забыл, то, что у меня хранилось я передал Макарке. Мишаня только сейчас вспомнил про те золотые, что оставлял у Ивана на сохранение. Тут как всегда появился хузарин и тоже обрадовал Дядьку:
  - Я тебя, Ванька, опять уважай стал, но если еще раз так делаешь - морда бить буду, смотри у меня, - все рассмеялись и наконец обоз тронулся.
  
  Глава 8.
   Наконец все телеги выехали за ворота ограды, их тут же закрыли, на вышках, по углам, замаячили головы стражников. На площади строем маршировали здешние мужики и парни. Наблюдала за этим тройка мужиков из Дядькиной дружины. Оставили их, навести порядок и подучить меленько здешних 'воинов'
   Мишаня с удивлением увидел и четырех телохранителей, что его сопровождали вместе с Макаркой. Хузарин объяснил, что это его ученики - они пойдут за ним в огонь и воду.
   - Четыре год уже учу этих балбес. Дурь из них давно выбил, один толк остался, - сказал про своих воспитанников узкоглазый.
   Напротив, топталась еще парочка. Беженцы из поместья боярина Болотова, брат с сестрой. Парень, помявшись, обратился к Мишане:
   - Дозволь Ведун нам с сестрой тоже с вами в Петровской поселиться. Я спрашивал разрешения тамошних мужиков, они согласны, только твое позволение нужно.
   Мишаня удивился и спросил:
   - А я здесь причем? Сам туда еду с их разрешения, да и атаман скоро в себя придет, вот у него и узнаете все.
   Тут подала голос девчушка:
   - Дяденька, ну разреши нам с вами ехать. Петровские сказали, что ты у них сейчас самый главный, а уж потом Кузьма. Брат у меня кузнец, а ихний погиб, когда жреца хотели прибить. Один старичок в кузне остался, но он уже слабенький стал, помрет наверное скоро, плохо им без кузнеца будет.
   Мишаню очень удивляла способность людей перекладывать бремя собственных забот на чужие плечи. Вот и сейчас его позабавило то, как быстро мужички, не ставя его в известность, перевесили на Ведуна свои обязанности и в придачу еще атаманские. Он ухмыльнулся и спросил парня:
   - Долго ты на кузнеца учился?
   - Да в двенадцать лет меня дядька в свою кузню определил, а сейчас уже двадцать два. Сказал он, что кузнец из меня хороший выйдет, опыта только поднабраться надо.
   - Имя-то своё, скажи мне?
   - Михей, а эту козу Лаской кличут, - ответил парень.
   - Как у вас с деньгами? - осведомился Ведун.
   - Три серебрушки осталось, бежали мы, ничего взять с собой не успели. Вот она узелок с тряпками захватить успела, а я то, что на мне только имею.
   - Ладно, кормиться будете вместе с нами, хозяина двора предупрежу, а потом придумаем что - нибудь. Сейчас иди к мужикам и скажи, что я согласен вас взять, потом посмотришь, что за инструмент подарил нам Дядька Иван, - прогудел Ведун. - А ты, коза, обратился он к сестре парня, - ступай наверх, в комнату, где лежит атаман. Там за ним присматривает Дуняша, будешь помогать ей. Все, гуляйте.
   - А мы с тобой, Ива, навестим того мужичка, что вчера лечили. Макарка сразу убежал за лекарской сумкой, а невеста предложила проведать еще трех девчонок, которых извращенцы очень жестоко изнасиловали.
   - Ну, к ним одна сходишь, - сказал Мишаня. - А то уж очень они меня стесняются, да и нет у них ничего такого, чтобы ты не смогла сделать. Больше всего у девочек психика пострадала, но время лечит и через годик они забудут этих уродов.
   Прибежал Макарка и они пошли навестить больного. Первый их увидел пацаненок и стрелой метнулся в дом. Когда вошли, их уже ждали. Вчерашний калека сидел, привалившись спиной к подушкам, а увидев Ведуна, хотел даже встать. Мишаня прогудел строго:
   - Сиди, а лучше ляг, только очухался и уже плясать хочешь. Больше лечить не буду, если сам себя покалечишь, - и, осмотрев мужичка, добавил удовлетворенно. - Через два дня встанешь, хорошо все заживает, а пока не дергайся. Ты чем на жизнь зарабатывал? Вроде не ремесленник, двора для скотины тоже нет, или недавно здесь поселился?
   - Прошлый год от Князя Васьки ушел. Хотел мельницу здесь свою поставить. В округе нет ни одной, даже в Вашенской на ручных жерновах зерно мелют. Пять золотых для постройки скопил, Голова у меня их взял и пообещал за год удвоить. Вдруг недавно сообщил, что я ему еще должен: за еду, одежонку кое - какую, все это тройки серебрушек не стоит, а по его записям вышло семь золотых. Вот такие дела. Спасибо Ваньке, повязал этого гада и мои золотые вернул. Кубышку Головы он нашел и раздал всем, кого тот ограбил, да еще за обиду ползолотого добавил.
   Мишаня, слушая его, удивлялся. Насчет золотых ему Дядька уже сказал, но вот то, что в округе нет ни одной мельницы, он слышал впервые. Возле Киржача полдюжины ветряков торчало, а здесь, оказывается, нет ни одной. Почему? Загадка. Подумал маленько и предложил Карпу:
   - В Петровскую не хочешь переехать? Я с невестой там хочу обосноваться, да и тебя, если у них мельницы нет, с радостью примут.
   У Мишани в голове уже крутились мысли, как лучше устроиться на новом месте. Хотя он в глаза не видел эту деревушку, но интуиция подсказывала ему, что там придется жить долго. Мужик с радостью согласился. Ему не нравилось здесь, да и в Вашенской тоже. Всех пришлых местные сторожилы считают людьми второго сорта и смотрят на них свысока. Живи здесь потомки порубежников в третьем или четвертом колене, Голова не осмелился так безобразничать. С недавно пришедшими, можно, многие так считают. Память Ведуна выдала слово 'иногородние' и еще что - то смутное и давно забытое.
   - Давай Карп договоримся, пусть твои внуки собирают вещи полегоньку, а потом дня через три сразу все погрузим и выедем. Жить где нам, я думаю, найдется. Ну, ты выздоравливай, а мы пойдем.
   Макарка отправился сопровождать Иву, пока она навещала пострадавших девчонок, а Мишаня двинулся на постоялый двор, заказать ужин. Солнце уже было низенько, Ведун удивился молчанию демоненка. То постоянно в ухо жужжит, а тут пропал. Позвал его. Прошло немного времени и чебурашка объявился.
   - Здесь я, хозяин, провожал Ваньку. Очень интересно за ними наблюдать было. С тех пор как выехали, всем табором изобретают своему атаману кару, а Дядьку на его место прочат. Васена с отцом не разговаривает, нянька тоже. Винят его в том, что ты не поехал в Вашенскую. Всех товарищей Ваньки обхамили и обещают рассказать дома, по чьей вине ты отказался рядом с ними селиться. Мужики от них шарахаются и обходят стороной. Да, еще новость есть. Нянька замуж выходит осенью, да и Васена тоже. Приглашают тебя на свадьбы.
   - Так ты что, говорил с ними? - спросил Ведун.
  - Конечно, нянька меня очень уважает, да и эта вертихвостка только для вида ругалась. Я ведь описал мужикам все ее достоинства. Парни теперь ходят за ней хвостом и пускают слюни, так что они на меня не в обиде.
   - Слушай, чебурашка, а ты можешь их догнать и сказать этим бабам, что если они не помирятся с Ванькой, и дальше будут болтать ерунду, я на свадьбу к ним не приеду.
   - Легко, хозяин, сейчас только перекушу и смотаюсь к ним. Мишаня ухмыльнулся, чего-чего, а пожрать демоненок никогда не забудет. Ужин уже был готов, и пока накрывали стол вернулась Ива. Перекусили быстро и заторопились к себе в комнату. Там их ждало более интересное занятие, чем в зале. Демоненок схомячил окорок и тоже исчез.
   Утром опять проснулись поздно. Мишаня, не успев открыть глаза, начал нащупывать невесту, однако, ее рядом неоказалось. Наконец, окончательно проснувшись, огляделся. Ива, уже одетая, стояла рядом и смеялась. Как и в прошлый раз на ней были узкие штаны, сапожки на каблучке, расшитые узорами, светло-голубая шелковая блузка и замшевая курточка. Шляпа на ее голове опять породила смутные воспоминания и название 'ковбойская'. Вид у Ивы был такой соблазнительный, что моментально захотелось все с нее стянуть и опять затащить к себе под одеяло. Но та погрозила ему пальчиком и ответила на его поползновения поговоркой:
   - Делу время - потехе час, пора навестить Кузьму и позавтракать, тоже не мешает. Мишаня крякнул разочарованно и стал одеваться. В комнате атамана Петровских их встретила Дуняша и сообщила, что все идет хорошо.
   - Повязку сменила, напоила эликсирами, и Кузьма опять заснул.
   Ведун проверил больного и остался доволен его состоянием.
   - Пусть спит, - прошептал он, - сон лучшее лекарство в его положении.
   Дел на сегодня никаких в планах не было, решили позавтракать, а там определиться.
   Появился Макарка и восхищенно цыкнув, похвалил наряд Ивы.
   - Видал, шаман, как я девку одел. Здесь не носят такой наряд. Это я в Амарик видел.
   - Кстати, ты обещал рассказать про это путешествие, - напомнил хузарину Мишаня.
   - Вот счас пожрем и расскажу, на голодный желудок не могу, - заявил узкоглазый и первым уселся за стол, поближе к своей любимой баранине.
   Насыщался он долго, но по окончании, сыто рыгнув, начал свой рассказ. Так как его речь для некоторых непонятна, буду переводить ее на более менее нормальный язык.
   Однажды он с Ванькой приехал по делам к Князю Всеславу, отцу Игоря и Васьки, он еще был жив тогда. Все вопросы решили и собрались домой. В это время Князь снаряжал своего старшего сына Ваську с посольством в Ливонию. Хузарину страсть как хотелось посмотреть на новые земли, да и людишек тамошних увидеть. Попросился в сопровождение. Его с радостью приняли. Какой он боец - знали, да и насчет честности не сомневались. Ванька тоже очень желал с ними отправиться, но дела здешние не позволяли и он только взял обещание с Макарки, что тот обязательно вернется.
   В Ливонию Ваську сопровождали три десятка дружинников и два боярина. До Нувгорода добрались без приключений, правда, бояре спесивые попались. Но он им пару раз морды набил и у тех сразу почтение к нему появилось. Сначала пытались жаловаться Ваське, но тот только смеялся и предлагал им самим хузарину навалять п... , в общем, нормально ехали, не скучали.
   Но вот когда пересекли границу с Ливонией, начались проблемы. Там каждый, имеющий клочок земли и несколько подданных мнил себя бароном или графов и все хотели с них что - то поиметь или вообще прибить. Это у местных плохо выходило, получали сами люлей и успокаивались, а некоторые нападали просто от скуки. Когда видели, что ничего не выгорит прекращали буянить и приглашали их на пиры. Нормально продвигались к цели, весело.
   Перед Ригой встретился жрец какого - то Бога. Их там как собак, каждый барон имеет своего. Жреца сопровождала пятерка воинов, закованных с ног до головы в железо. Поприветствовали друг друга, Васька со своими двинулся в одну сторону, а встречные в другую. Когда уже думали, что разъехались мирно, жрец колданул и все застыли на месте, как деревянные, кроме Макарки.
   - Амулет у меня есть, - сообщил он, - от деда достался. Хорошая, однако, вещь, - и показал болтающийся на шее камешек с дыркой. - Он меня и защитил.
   Воины, закованные в железо, как потом узнал хузарин, рыцари, уже стаскивали Васькиных дружинников с коней, а их шаман или жрец радовался и приговаривал:
   - Богатую сегодня жертву принесем Богу, рад он будет. Поможет во всех делах и начинаниях.
   Макарке это сильно не понравилось, и он взялся за лук.
   - Саблей дольше им башка рубить, а стрелкой быстро, - так объяснил свои действия узкоглазый.
   Головы, у рыцарей, защищали ведра железные, с прорезями для глаз, вот хузарин и всадил им по стреле в эти щели. Жрец очень удивился, когда увидел свою охрану, падающую с коней и, естественно, разозлился. Приголубил узкоглазого каким - то заклинанием, но опять вышел облом, амулет сработал как надо. Макарка пробовал его тоже достать из лука, но стрела сгорела, не долетев до его башки. Пришлось доставать заговоренную. Имелось у него дюжина таких. Супротив этой стрелки защита колдуна была слабовата и он получил ее в глаз. Моментально всех отпустило, дружинники зашевелились, Васька тоже. Пока народ приходил в себя Макарка успел пленить пятерых оруженосцев. Просто показал им свой лук и те сразу бросили оружие и подняли руки. Только подручный жреца успел смыться. Но хузарин решил не догонять его, пусть живет. Васька и дружинники не знали, как отблагодарить узкоглазого, от страшной смерти на алтаре ведь он их спас.
   Наконец, кончили восхвалять его и двинулись дальше. В Ригу прибыли на следующий день. Васька сразу направился к местному Князю дела свои решать, да пожаловаться на нападение жреца и рыцарей. Макарка с ними не поехал, а решил осмотреть город. Так, глазея по сторонам, добрался до порта. Полюбовался на большие парусники, стоявшие на рейде, и зашел в ближайшую таверну перекусить. В ней было пусто, только за одним столом ели и пили трое здоровых мужиков. Макарку они не заинтересовали, и присев за стол, заказал бараний бок с гречневой кашей.
   Мужички, наоборот, обратили на него внимание, стали что - то кричать, смеяться и указывать пальцем. Принесли баранину, и хузарин отключился от внешнего мира. Вдруг блюдо с любимым кушаньем сорвалось со стола и улетело в дальний угол. Хузарин офигел, поднял глаза и увидел смеющегося рыжего. Стало понятно, кто ему пакость сотворил и Макарка без слов впечатал кулак в наглую рыжую морду. Тот перелетел через соседний стол и остался лежать недвижим. Товарищам рыжего это не понравилось и они налетели на хузарина, ну и тоже получили. Лежала троица минут пять без движения. За это время невозмутимый хозяин принес ему новую порцию баранины. Мужики очухались, покряхтели, встали и уставились друг на друга. Несколько минут изучали свои морды, потом заржали и, заказав пиво, уже вежливо попросились за стол к Макарке.
   - Погоди, - прервал его Мишаня, - расскажи, где ты так лихо драться научился?
   - Это долго надо говорить. Сначала про Амарик расскажу. Ну и мало - мало про мордобой. Дед у меня Чинсу. Пять десятков лет в каком - то монастыре учился, а потом сам разных щенков драки натаскивал. Меня два десяток лет и еще шесть годов гонял. Ох и больно палкой бил, - и хузарин почесал, видимо, сразу зазудевшие бока. Немного помолчал и продолжил.
   - Но науку крепко в мой башка и тело вколотил. Мамка учила лук стрелять и лошадка понимать, отец саблей владеть и еще много чему, но про это после как - нибудь расскажу. Поднявшись с места Макарка подошел к стойке и, кинув хозяину пару серебряных, резко ударил кулаком в нее. Раздался треск, и из доски толщиной с Мишанину ладонь получилось две не равных половинки. Мужики, сидевшие за соседними столами, сначала пораженно замолчали, а потом восхищенно заорали и затопали. Ну, а хузарин возвратился за стол и продолжил рассказ.
   - О том же меня Нурманы спросили и я показал им, что смогу сделать кулаком. Хозяин таверны оставил пробитый стол на память и потом всем показывал его. Мужики, которые полезли на него драться, оказались отличными ребятами и даже не обиделись на то, что он Эрьке зуб выбил. Эриком, рыжего звали и все в его роду были такой масти. Даже предок в десятом колене, который первый открыл Амарик, был с такой же шевелюрой. Посидели, выпили за знакомство, хотели уже вести Макарку в гости на свой корабль, но заявились еще моряки, англы. Было их с дюжину и, увидев Нурманов, сразу стали задираться. Новые друзья хузарина видимо их тоже не терпели. И, несмотря на то, что противников было больше, ринулись в драку. Макарка не мог оставить без помощи тех, с кем только что пил да ел, и принял самое активное участие в мордобое.
   Таверну разгромили полностью, но и англов положили всех. Эрька посрезал у них кошельки и самый большой кинул хозяину. Тот заглянул в него и удовлетворенно мотнул башкой, расстройства на его роже видно не было, видимо, не первый раз и не последний громят его заведение. Хузарину это развлечение даже понравилось, давно кулаками не махал и он предложил Эрьке пойти еще кому - нибудь рожу начистить. Нурманы заржали, а рыжий хлопнул его по плечу и заявил:
   - Наш человек!
   Однако искать никого не пришлось. Из другого кабака к англам прибыла подмога во главе с капитаном. Сейчас потрудиться пришлось дольше, противников дюжины полторы было, но осилили. Отдохнули, и, нагрузившись трофеями, двинулись к Эрьке на корабль. Команда встретила тройку Нурманов и Макарку восторженным ревом. Здесь было уже известно о победе над спесивыми англами. Хузарина вообще приняли как самого дорогого гостя.
   - Подожди, - прервал рассказ Мишаня, - как же вы с таким количеством не слабых, я думаю, мужиков справились?
   Макарка презрительно цыкнул и опять вспомнил деда:
   - Против меня старый пень по два десятка выставлял, и если я получал в морда, долго потом колотил палкой. Сказал же, что науку драться он в меня вбил крепко. Да там и не было настоящих бойцов, так, щенки.
   Тут в разговор встрял мужик, сидевший за соседним столом, и видимо разбирающийся в типах посудин, что плавают по морю.
   - А как корабль назывался? Фрегат, шхуна, барк, шлюп, галера?
   - Эльза, по имени жены Эрьки, - ответил Макарка. Больше никакие расспросы не помогли, узнали только, что было три мачты и под сотню команды, а посудину Макарка упрямо называл Эльзой. Больше хузарина решили не мучить, а стали дальше слушать его рассказ.
   Ночь провели на корабле, празднуя победу над Англами. Тут Макарка с сожалением вздохнул и признался:
   - Вот перепить Эрьку и его друзей я не смог, чему те очень обрадовались.
   Помолчал и продолжил свое повествование. На следующий день пошли в самый лучший бордель с красивыми бабами и три дня там отдыхали. На четвертый их нашел посланец Васьки и сообщил хреновую новость. Оказывается жреца и рыцарей навстречу им выслал местный князек, Людвиг, с наказом, повязать всех и принести в жертву Богу, которому он поклонялся. Когда Васька с дружиной прибыл к его двору, тот очень удивился и разгневался, но сделать ничего уже не мог. Опозориться на многие годы перед другими правителями убийством послов ему не хотелось. Наверное, свинью подложит на обратной дороге, а сегодня прибыли рыцари, пособники жреца и требуют Макаркиной крови. Эрька слышал все это тоже и поинтересовался у хузарина:
   - Куда вам нужно добираться?
   - Да в Нувгород пока, а там Васькины земли рядом.
   - Так я вас до Ладоги по воде доставлю, а до Нувгорода по Волхову доберетесь.
   - Слышал все, что сказали? - спросил хузарин посланца.- Возвращайся назад и передай Ваське, чтобы был готов, а я сейчас тоже приду.
   Гонец повеселел и умчался. А Эрька развел бурную деятельность. Вызвал с корабля три десятка своих дружинников, а остальным наказал готовить корабль к отплытию. Часа не прошло, как притопали Нурманы с очень довольными рожами. Давно хотели этот гадюшник разворошить, да все повода не было. Может сегодня появится? Эрьке тоже принесли броньку и помогли в нее облачиться. Ну а у Макарки все было с собой: лук, сабля, два ножа и еще кое - что запрятанное в одежду.
   Нурманы проревели что - то, вспомнили своего Бога Одина и двинулись к резиденции Князя. Добирались недолго, через полчаса были уже на площади. Одновременно с их появлением вынесли кресло для князя Людвига, а через малое время появился и он. Народ, прослышав, что предстоит суд, а может казнь с участием иноземных людей, все время прибывал. Людвиг взгромоздился на свой трон и хмурым взглядом окинул толпу, собравшуюся на площади.
   Это был невзрачный мужичок, бледный с темными кругами вокруг глаз. На воина совсем не похож. Эрька шепнул хузарину, что местный Князь колдун, но Макарке это было по фигу, он не боялся никого, а уж колдунов тем более. Если бы это был шаман, он может и поопасался немного, а так, плюнуть и растереть.
  Возле Людвига толпилась местная знать, а немного в стороне, гордо задрав подбородки, стояло шесть здоровых мужиков, одетых в бархатные камзолы ярких цветов, такие же штаны и в широкополых шляпах. Обуты были в высокие сапоги с отворотами, на которых блестели позолоченные шпоры. На богатых перевязях висели мечи, на поясах кинжалы. Хмурый Васька с дружиной стоял по левую руку от Князя. Макарка с нурманами, расположились напротив. Сзади трона и по правую руку от Людвига застыли его дружинники. Князь еще раз оглядел толпящийся народ, и обратился к Василию.
  - Пришел ли на суд твой смерд?
  - Кого ты имеешь в виду, Людвиг, со мной нет холопов, только вольные люди.
  - Пусть будет так. Еще раз спрашиваю, здесь ли хузарин, по имени Макарка?
  Узкоглазый вышел вперед и ответил:
  - Ну здеся я, Князя, чего твоя от моя хочет?
  Людвиг побледнел еще больше и прошипел:
  - Грязный хузарин, ты, с помощью колдовства умертвил, моих рыцарей и их оруженосцев, а так же жреца, которые смиренно ехали помолиться нашему Богу. Сейчас я выберу для тебя казнь, а потом мои палачи приведут ее в исполнение.
  Макарка сплюнул в сторону Князя и ответил:
  - За такой слова буду тебе секир башка делать, но пока можешь поговорить.
  Людвига после этих слов чуть удар не хватил, еще никто с ним так не разговаривал, а нурманы восторженно заревели, их поддержали дружинники Васьки. Тут вперед вышел рыжий друг хузарина и поднял руку, его воины моментально замолчали, а за ними успокоились и другие. Подождав немного, он спросил Князя:
  - Ты ведь знаешь меня? - и после утвердительного кивка продолжил. - Здесь не суд, а судилище. Кто подтвердит вину моего друга, - Эрька положил на плечо хузарина, - и почему ты не даешь слово Княжичу Василию, он там тоже был?
  Людвиг посмотрел в сторону нурманов, глянул на дружинников Василия, и его лицо дернулось от ярости. Понял, что сегодня может случиться очень большая, для него, неприятность, но ответил на вопрос:
  - Да, я тебя знаю и не понимаю, как это животное затесалось к вам в друзья? Сегодня утром ко мне прибыли рыцари, - и он кивнул на разодетых в бархат мужиков. - Так же с ними пришел и служка нашего храма, который был свидетелем подлого убийства. Они меня просят наказать убийцу, что сегодня и будет сделано.
  - Не торопись, Людвиг, у нас есть другая информация. Василий ведь доложил тебе, как было дело?
  - Да, но где свидетели этому? Княжича я не обвиняю во лжи, просто по доброте душевной он хочет спасти своего смерда, а его дружинники будут говорить так, как захочет их предводитель.
  Макарка опять плюнул в сторону Князя, но говорить ничего не стал.
  - Хорошо, - сказал Эрик, - хочешь видеть других участников подлого нападения на дружину Василия, мы предоставим тебе их.
  Нурманы разошлись в стороны и все увидели оруженосцев, которых считали мертвыми. Какое - то время стояла тишина, потом заорала толпа, за ней все остальные. Князь визжал что - то неразборчивое. Шестеро, одетых в бархат, тоже вопили. Дружинники и нурманы поддерживали этот бедлам ударами об щиты. Наконец, все немного успокоились и Эрька продолжил:
  - Людвиг, вот они говорят, что все было наоборот. Рыцари, с помощью жреца, хотели пленить посольство Князя Всеслава и принести всех в жертву вашему Богу. Кстати, по твоему приказу, а до этого многих жителей Риги отправили на алтарь, да и дружинников местных тоже.
  Князь неожиданно успокоился и с кривой ухмылкой проговорил:
  - Как можно верить людям, предавшим своего сюзерена? Думаю, что ни слова правды они не сказали. Отдайте их мне и уже завтра эти ничтожества будут говорить совершенно другое.
  - Хорошо, - молвил Эрька, - мы не верим тебе, а ты нам. Тогда пусть рассудят нас высшие силы. Суд Богов! Они решат кто прав, а кто виновен. Против этого, думаю, возражать не будешь? Людвиг деловито оглядел своих приближенных, что - то решил и проговорил:
  - С нашей стороны будет биться рыцарь храма Тараниса брат Рудольф, а кто от вас?
  Нурман посмотрел на узкоглазого, дождался утвердительного кивка и заявил:
  - Так как вы обвинили во всех грехах хузарина, то он и выпотрошит Рудольфа.
  Рыцарь, до этого, спесиво смотревший на нурмана, скривился.
  - Не хочу марать свой меч об грязную скотину. Я рыцарь в четвертом колене и должен драться со смердом? Урон моей чести будет.
  Макарка до этого молчавший, заговорил, предварительно опять харкнув в сторону противника:
  - Когда мои предки водили десятки тысяч воинов в бой, твои, да и Князя тоже, еще ковырялись в свином навозе, но моя сабля не обидится, если я ей выпущу тебе кишки, а твоим друзьям сделаю секир башка. Так что выходите все, чтобы я за вами потом не бегал, - и опять презрительно и довольно метко плюнул, попав в Рудольфа.
  Тот не выдержал и, выхватив меч, бросился на хузарина. Дальше узкоглазый рассказывал так:
  - Быстро, быстро саблей махал, кишки Рудьке выпустил, потом шибко бегал за пятерым козлам, секир башка им делал. Хотел Князька укоротить, тот кинул огнем, дедушкин амулет спас, однако. Васька кричал, не убивай его пока, надо подождать. Тюкнул Людвига по башке, сабельку к горлу приставил и стал слушать, что другие орали.
  Сколько Макарку не пытали о подробностях его боя с рыцарями, он твердо повторял одно и то же. Мишаня решил потом расспросить об этом Князя Василия, как только тот встретиться и стал слушать хузарина дальше.
  На площади поднялся страшный шум. Дружинники Людвига схватились за оружие, но видя, в каком положении их Князь, нападать воздержались. Инициативу проявил опять Эрька, встав на княжий трон, он проорал:
  - Молчать всем!
  Его приказ хором проревели нурманы. После этого на площади постепенно установилась тишина. Рыжий довольно ухмыльнулся и спросил:
  - Жители славного города Риги, сейчас, на ваших глазах, Боги показали нам, кто виновен, а кто нет. Все ли видели, как мой друг, Макарка, которого ваш Князь обвинял во всех грехах, прикончил его шестерых слуг?
  Народ утвердительно зашумел и нурман продолжил:
  - Так на чьей стороне Боги и кто на самом деле виновен, наверное, всем понятно. Теперь скажите, не пропадали ли у вас бесследно в последнее время люди?
  Опять народ на площади загудел. Какое - то время волновался, но потом вперед вышли три представительных горожанина, представились главами ремесленных гильдий и рассказали много интересного.
  Людвиг - это имя он присвоил сам себе, младший сын бывшего Князя Яниса где - то несколько лет обучался, но чему - никто не знает. Как только он появился в Риге, пожилой, но еще крепкий правитель начал чахнуть, а старший сын Теодорс куда - то пропал. Старый Князь долго не протянул и помер. Из сыновей у него здесь находился только младший, его и назвали Князем. Прошло малое время и в городе появился жрец Бога Тараниса в сопровождении дюжины, как он сказал, рыцарей храма. Людвиг встретил их тепло, видимо раньше были знакомы. Разрешил устроить за городом капище ихнему Богу и поговаривали, что собирался возводить храм. Примерно в тоже время стали пропадать люди в городе, большинство молодые девушки. Обращались к Людвигу, тот обещал разобраться и наказать похитителей, но все оставалось по-прежнему.
  Тут загомонили дружинники Людвига и вытолкали вперед одного, видимо старшего. Тот с неохотой сказал, что и у них пропало восемь человек, самых сильных и умелых. Искали долго, но решили, что они сбежали. По слухам, дружину Князь хотел Гурманцами заменить, вот и ушли они искать нового хозяина.
  Тем временем нурманы приволокли служку убитого Макаркой жреца, тот хотел сбежать под шумок, но не вышло. Бледный, обмочившийся от страха, он сразу все рассказал. Шестьдесят семь жителей города, посольство от ляхов более четырех десятков человек, а так же много народа из соседних селений приняли смерть на алтаре Бога Тараниса. Еще узнали от него, что старший брат Людвига, Теодорс жив и сейчас заключен в секретную камеру в подвале дворца.
  Народ на площади заорал, заволновался. Нурманы, с дружинниками Васьки, окружили Макарку, который стоял с саблей у шеи Князя. Эрька опять заговорил, шум постепенно стих и все внимательно стали слушать Нурмана:
  - Жители славного города Риги! Ваш Князь много преступлений совершил, что думаете делать с ним.
  Все заорали:
  - Смерти колдун достоин, на костре!
  Моментально люди забегал и через малое время в центре площади вырос штабель дров с кучей хвороста и торчащим бревном посередине. Эрька прошептал хузарину:
  - Отдай эту гниду жителям, пусть потешаться, а то на Ваську потом другие правители могут повесить убийство Князя. Ведь ты с ним пришел? Вот и скажут, что по его наущению ему башку срубил.
  Макарка подумал и согласился. Людвига, еще бывшего без сознания, полностью раздели, нацепили на шею ошейник, сказали антимагический и привязали к столбу. Рыцарей дохлых покидали туда же, облили маслом и подожгли. Князь как раз пришел в себя, недоуменно покрутил башкой, понял все и завыл. В него полетели комки грязи, навоза и палки, но пламя костра постепенно набирало силу и скоро скрыло Людвига. Конца этого представления ждать не стали и нурманы с дружинниками Васьки двинулись к дворцу Князя. За ними понуро плелись местные воины. Что делать они не знали, Князя, которому присягали, больше нет. Защитить его не смогли, да и не желали, после того, как услышали о его проделках. Васька их немного подбодрил.
  - Сейчас освободим старшего брата, по-всякому он княжить здесь будет, вот ему и присягнете, без работы не останетесь.
  Дворец скорее походил на замок, окруженный мощными стенами с подъемным мостом, который служил дополнительной защитой воротам. Широкий ров окружал его, но сейчас всё было нараспашку и они беспрепятственно вошли во двор, а там металась челядь, уже знавшая о судьбе своего хозяина. Служка назвал двух помощников Людвига во дворце. Одного успели схватить, другой, лекарь, сбежал. Искать его не стали, а прихватив того, который не успел смыться, пошли искать камеру со старшим Княжичем. Макарке все это надоело, за свою обиду он отомстил, а кто здесь сядет на трон, узкоглазому было фиолетово, но вот девчонки из борделя из головы не выходили. Ну не желали они забываться и все тут.
  Остановив Эрьку, хузарин сообщил ему, куда собирался идти. Рыжий заржал, дал двух нурманов в сопровождение и они потопали в веселый дом. Встретили их как самых дорогих гостей. Кто Князя и рыцарей прикончил, здесь уже было известно, у них тоже три девчонки попали на алтарь. Отблагодарить героя жительницы борделя могли только одним. Чем они и занялись с усердием.
  Эрька пришел за хузарином через три дня и очень веселился, когда узнал, что Макарка поимел всех девчонок борделя по несколько раз, даже маман от него не скрылась. Впрочем, она и ее подопечные не против, если узкоглазый будет почаще к ним заглядывать.
  Нурман повел его срезу в порт, по пути рассказывая, что в эти дни творилось в городе.
  - Жители после того, как сожгли Людвига, двинулись к капищу Бога Тараниса и сравняли его с землей. Хорошо Эрька послал десяток своих воинов раньше их, те, по наводке служки, нашли кубышку жреца и заначки рыцарей. Все, что можно, погрузили на лошадей и увезли в порт, а там уже переправили на корабль. Старшего брата Людвига нашли в подвале замка, изможденным со следами пыток, но живым. Сегодня жители признали его своим Князем, а дружина принесла присягу. Теодорс, не знал как отблагодарить своих спасителей. Наконец, выделил из казны в награду всем золотишка. Заключил с Васькой выгодный очень, для того, договор. Нурманов тоже не забыл. С сегодняшнего дня мы можем беспошлинно привозить сюда товары и стоянка теперь, для нашей посудины, будет бесплатная всегда. Жители хотели видеть Макарку, но им объяснили, где он находиться и что лучше его не тревожить. Все согласились с этим, в таких делах герою мешать не стоит, а то и разозлится чего доброго, каков он в гневе - все видели. Посовещались, решили сброситься и отблагодарить хузарина за избавления от ненавистного правителя полновесными золотыми монетами.
   - Как только переправимся на Эльзу - все свои награды получишь.
  Макарка спросил:
  - Много ли там хабара?
  Эрька засмеялся и ответил:
  - На твою жизнь хватит, - немного подумал и добавил, - если конечно в борделе не надумаешь поселиться, с бабами и за год все спустить можно.
  Шлюпка уже ждала и через малое время они были на корабле. Встретили их восторженным ревом, свидетели боя хузарина с рыцарями команде все рассказали, да, наверное, еще приукрасили. Макарку подхватили и на руках вынесли на середину палубы, где стояло уже несколько бочек с каким - то пойлом. Один нурман зачерпнул здоровенным кубком, как он сказал, рома, но тут раздался рев Эрьки.
  - Отставить! Сначала дело, а потом пьянка, все надо решать на трезвую голову.
  Нурманы прекратили орать и выжидающе уставились на рыжего. Тот чего - то ждал, но вот появились четыре матроса, они принесли каждый по большому кошелю. Один положили в стороне, а остальные плюхнули рядом с хузарином.
  - Это все твое, - Эрька указал на три кошеля, - а мы с Василием поделим то, что лежит здесь, - и кивнул на один.
  Макарка удивился такому раскладу. Ходили к Людвигу вместе, а ему добычи досталось больше. Так было не должно, о чем он и сказал нурманам. Рыжий посмурнел и спросил:
  - Разве тебе мало этого? Ты извини, конечно, могу выделить тебе долю из своей, но только прошу подождать немного. Деньги очень нужны, одних балбесов надо выкупить у Гишпанцев. Хузарин опять удивился, хотя мало что понял из объяснений Эрьки, и заявил тому:
  - Твоя рыжая башка совсем пустой, вроде не бил я сегодня тебя по ней, а ум куда - то делся. Говорю тебе дураку, что все у нас делиться поровну. Как ваша делает - не знаю. Может твоя из добычи забирает все?
  Кто - то из команды пробасил:
  - Если только с Одином повстречаться захочет, тогда может и попытается, - остальные засмеялись.
  Макарка не знал кто это такой, но заявил:
  - Моя тоже видеть его не желает, давай Эрька дели на всех. А ты наливай, может я сегодня и перепью вас.
  Все с минуту молчали, а потом заржали. Раздался крик.
  - Я же говорил, что это наш человек!
  Ему поднесли кубок и он выпил его до дна, хотя и казалось, что из ноздрей и ушей сейчас пламя вырвется. Стало легко и свободно, потом еще налили и еще. Что было дальше, хузарин плохо помнил.
  Проснулся утром с тяжелой головой, первая мысль, пришедшая ему в голову, была такой:
  - Опять засранцы меня перепили, наверное, долго учились глотать это зелье, больше соревноваться с ними не буду, все равно меня обставят.
  Огляделся, рядом спали Эрька с Васькой и почти вся команда с дружинниками Княжича. Лишь вахтенные бродили вокруг с завистью поглядывая на спящих. Попросил одного дать ему напиться, тот бегом принес большой жбан пива и голодными глазами смотрел на то, как хузарин его опустошает. Предложил и ему выпить, тот отказался, сказал нельзя на вахте. За это могут и на рее повесить. Зашевелились соседи со стонами и руганью, держась за головы стали осматривать палубу на предмет того, чем бы похмелиться. Вахтенные выкатили здоровенную бочку с пивом, все радостно загалдели. Наконец, тоже поправив свое здоровье, Эрька с Васькой стали прощаться.
  Княжичу уже не было нужды плыть водой до Ладоги, решили двигаться сначала в Псков, а потом в Нувгород, а там и до своих земель рукой подать. Рыжий поднял большой кошель, подал его Макарке:
  - Мы все разделили по нашим правилам. Тебе, как главному в этой заварушке, пятая часть приходиться. Остальное на всех.
  - Хватит теперь тебе денег на выкуп? - спросил хузарин.
  - Даже останется, - ухмыльнулся Эрька, - спасибо тебе огромное. Жаль, что ты не с нами. Такой боец пригодится в походе.
  - А куда вы собрались плыть? - поинтересовался Макарка.
  - В Амарик. Это очень далеко. Когда - то мой далекий предок открыл новые земли и назвал их Винландом, но потом хиртожопые гишпанцы переименовали его в Амарик, в честь италийца, который описал и нанес на карту часть берегов этих земель. Теперь название прижилось, а про моего предка даже не вспоминают. Ну и хрен с ними, мы то знаем, кто там первым был.
  Хузарин подумал, новые земли манили его, очень хотелось их увидеть. По матери его предки были кочевники, те еще бродяги, да и дед много путешествовал и у внука в одном месте зудело, гоня узкоглазого в неведомые дали.
  - Меня с собой возьмете? - спросил он Эрьку.
  - Так я тебе только сейчас сказал, что лишним у нас не будешь.
  - Васька! - заорал Макарка, - я плыть буду с этим пьяниц, - и указал на рыжего.- Моя кошель отдашь Ваньке, коняшку тоже и скажешь, что вернусь, когда правда, незнай.
  Княжич покачал головой, но хузарин решения свои меняет редко, поэтому уговаривать его не стал, а обнял и пообещал все исполнить. Когда Ваську с дружинниками переправили на берег, команда засуетилась, готовясь к отплытию. Эрька, как бы между прочим спросил Макарку:
  - А почему золотишка себе не оставил?
  - А зачем? - удивленно проговорил тот. - Идем же в набег, мало-мало грабить будем, девка и деньги много захватим, лишнее с собой таскать ни к чему. Лучше добыча больше прихватим.
  Эрька и стоявшие рядом нурманы засмеялись:
  - Ну, точно наш человек, только родился не там, где надо.
  Наконец, снялись с якоря и, подняв один маленький парус, вышли в открытое море.
  Рассказ Макарки прервал кузнец Михей. Запыхавшись, он влетел в зал и сообщил, что местные бабы сошли с ума. Прибежали на площадь и требуют, чтобы их тоже учили владеть оружием.
  - Сейчас там твориться незнамо что, половина мужиков разбежалась, а Дядькины воины, которых он оставил обучать местных, залезли на вышку и втянули за собой лестницу. Бояться, что бабоньки в горячке их могут поколотить. Просят тебя, Михал Потапыч, прийти и успокоить этих стерв.
  Хузарин хихикнул и сообщил всем:
  - Видала моя такой баб, ох и злые в бою, заразы.
  Пришлось Мишане идти разбираться. Толпа женщин на площади орала и над ней иногда появлялись лопаты, вилы и другие крестьянские орудия труда. Все местные бабы были здесь и настроены очень решительно. Мужики кучей стояли, прижавшись к тыну, под дозорной вышкой. Увидев Мишаню, все замолчали, но потом вперед вышла самая бойкая молодуха и обратилась к нему:
  - Рассуди нас, Ведун. Вот эти недоумки говорят, что не положено бабам воинскому искусству учиться, а если опять куда - нибудь смотаются и разбойнички в это время нагрянут? Кто нас защитит, а? Двух девчонок уже похоронили, а еще над сколькими поизмывались, пока эти защитнички Голове товары охраняли. Хотим постичь военную науку хоть немного, чтобы суметь самих себя оборонить.
  С вышки раздался голос:
  - Михал Потапыч, вразуми ты этих дур, пожалуйста, с утра нам не дают делом заниматься. Какие из них воины? Ночью, конечно, всех уделают, но с мечом - то это не в постели кувыркаться.
  Неожиданно подал голос Макарка:
  - Твоя, Пронька, дурак. На мой Родина каждая девка может сабелькой махать. Знаешь как я стреляю и у кого этому учился? Спасибо мамке, она умений этот в меня вложила, а ты говоришь баб плохой воин. Например, когда мой сестренка пришли убивать, она троим секир башка сделала, но их было больше - не отбилась. Все равно с собой забрала этих, теперь служить ей будут в другой жизни, а воины были не чета тебе, ханские нукеры. Конечно, других я опосля прирезал, - и немного помолчав, добавил, - вместе с ханом, но это было уже потом. Слазь, давай и делай то, что говорит этот баб. Мозгов у них больше, чем у вас, дураков.
  Авторитет хузарина, среди порубежников, был непререкаем и воины стали спускаться с вышки. Женщины загомонили и отошли в центр площади. Мишане не пришлось вмешиваться, да он и не хотел встревать в местные дела. Солнце уже клонилось к закату, и Макарка решил продолжить свой рассказ завтра.
  - А сейчас маленько баб погоняю, - хихикнув, сказал он.
  Ведун с Ивой навестили Кузьму. Дуняша с Лаской были там и видимо, уже подружились. Больной спал, ученица осмотрела его - все сделано было хорошо: повязки свежие, настойки давали вовремя, Кузьма быстро шел на поправку. Когда вышли от атамана, Мишаня глянул на свою невесту, шедшую впереди и, не выдержав, подхватил ее на руки и занес в свою комнату. Та смущенно зашептала:
  - Дурачок, увидят же!
  Вышли они только на следующий день.
  
  
  
  
  Глава 9 часть 1-я
  
  На следующий день проснулись поздно, спешить было не куда и это располагало понежиться в кровати, что они и сделали. Через часок встали, привели себя в порядок и первым делом заглянули к Кузьме. Тот спал, как и задумал Ведун. Похвалили Дуняшу с Лаской и спустились в зал. Макарка заказал им уже поздний завтрак, а сам, обглодав бараний бок, заторопился на площадь.
  - Поучу местных еще немного, а доскажу про Амарик опосля, - объяснил он, - Пронька, хоть и не плохой воин, но многого не знает, - и, выпив залпом кружку пива, убежал.
  Покончив с завтраком, собрались проведать Карпа и еще нескольких девчонок, но подошел Михей и, помявшись, доложил:
  - Инструмент кузнечный Иван подарил хороший, даже походную кузню оставил. Осмотрел я тут лошадок и повозки, которые в Петровскую пойдут. Пяток коняшек перековать надо и телеги ремонта требуют, а то не дотянут до места. Мне бы помошничка нужно, Михал Потапыч, а то спросил у мужиков, те отнекиваются и кивают на тебя.
  Мишаня вздохнул, почесал затылок и решил сам помочь Михею. Ведь в голове постоянно мелькают мысли, что он разбирается в кузнечном деле, вот и надо себя проверить.
  - Иди, возьми любого мужика поздоровее, мехи качать, а ковать я тебе помогу. Кузнеца здесь есть, только работать в ней не кому, но наковальня, горн и мехи там имеются. Опробуем заодно и новый инструмент.
  Михей убежал, а он, отправив Иву проверять больных, поплелся переодеваться. Когда подошел к кузне, там уже пылал горн, а Михей раскладывал инструмент. Здоровый мужик, обливаясь потом, усердно качал мехи. Сначала перековали лошадей, потом занялись повозками. У двух лопнули передние оси и требовали кузнечной сварки, сняв их и отправив в горн, стали ждать, когда те разогреются до белого коленья.
  Вышли из кузни передохнуть и удивленно открыли рты. Бабы, да и мужики тоже, забыв про воинскую науку, толпились перед ними. Вышла вперед опять та шустрая бабка, что припахала Мишаню с Ивой у дома Карпа, и поклонившись, попросила.
  - Ведун, спасибо тебе, что подправил нашим бабам здоровье, но раз ты и в кузнечном деле смыслишь, так помоги еще раз. Три года, как сбег от нас кузнец в Вашенскую, не выдержал издевательств Головы. Вот и приходиться нам с каждой мелочью туда бегать. Плохо без кузнеца, выручай Михал Потапыч, всей деревней тебя просим.
  Мишаня вздохнул, махнул рукой обреченно и сказал:
  - Тащите, что там у вас есть. Только сначала крупное. Я на три - четыре дня смогу задержаться, а потом мелочью Михей один займется. Останется он здесь недельки на три, не бросать же вас, ему же в конце и за работу заплатите, так как бесплатно только чирей на заднице может образоваться.
  Народ оживленно загомонил, зашевелился, мужики стали определять, что требует немедленного ремонта, а что может подождать. Четыре дня Мишаня ложился затемно и вставал с восходом солнца. Работы было много и они с Михеем выкраивали время только на обед, а потом опять вставали к наковальне. Однажды тот его спросил:
  - Михал Потапыч, а где ты обучался кузнечному ремеслу? Я за эти три дня узнал от тебя больше, чем от своего дяди за три года.
  Мишаня задумался. До этого вопроса как-то не придавал значение тому, что уж очень он профессионально справляется с кузнечной работой. Руки делали все сами и в голове появлялись знания о работе с металлом, будто он всю жизнь этим занимался. Копание в своей памяти ничего не принесло, и Ведун со вздохом признался:
  - Не помню, Михей. Меня тут не очень давно дубиной по голове приложили, вот и забыл кто я, где жил, куда шел, у кого обучался. Но, оказывается, руки все помнят и знания по мере надобности появляются.
  Напарник удивленно на него посмотрел, но промолчал. Наконец, к вечеру четвертого дня работы в кузнице, все сложные дела подошли к концу. Михей уверил Ведуна, что с остальной мелочевкой он справиться легко и один, а молотом помахать найдется кому, и Мишаня, облегченно вздохнув, отправился на постоялый двор. Там уже была протоплена баня и Ива, не дав зайти ему в зал, сразу отправилась с ним в парную.
  Хорошо попарившись и смыв с себя копоть и грязь, Мишаня, наконец - то уселся за накрытый стол. Здесь его ждал Макарка, распаренный и довольный жизнью. Париться в баньке ему понравилось, и он заставил хозяина протапливать ее каждый день. Так как ведун был занят, то с веником шаманила над ним молодая бабенка, которая отметила его узкоглазую морду поцелуем в первый день ихнего пребывания здесь, о чем он и сообщил, довольно скалясь, Ведуну.
  - Однако не только ты с веником шаманить можешь, вот она, - и указал на засмущавшуюся молодуху, - не хуже тебя им дерется.
  Пока ужинали, на небе зажглись звезды и прежде чем ложиться спать решили заглянуть к Кузьме. Ива уже доложила Мишане, что тот пришел в себя и идет на поправку. Атамана они застали за поедание окорока и другой снеди, которую ему подсовывали сиделки. Выглядел он бодро, щеки порозовели и даже округлились маленько. Увидев Мишаню с Ивой, уверенно сел и попытался встать. Ведун его остановил:
  - Сиди, рановато тебе еще бегать. Давай знакомится, как тебя зовут и кто ты - знаю, ну а я лекарь, Михал Потапыч - и приобняв невесту, продолжил - это моя будущая жена и по совместительству ученица, Ива. Вот пришли к тебе за разрешением поселиться в Петровской. Какой ответ нам дашь?
  Кузьма заволновался, даже стал заикаться:
  - Ты что говоришь, Михал Потапыч, разве таким нужно разрешение? Тебя везде примут, даже в Хузарии будешь одним из первых, да меня свои прибьют, если узнают, что отплатил за лечение хоть малой обидой.
  - Вот и отлично, а против кузнеца и мельника, что со мной переселяются к вам, ты тоже не против?
  Атаман был рад такую новость слышать, но потопом загрустил.
  - Мельниц - то в округе нет, да и у нас тоже.
  - Карп, так мельника зовут, хочет поставить свою, деньги на это он имеет. Кузьма расцвел:
  - А какую он строить будет ветряную или водяную?
  - Вот с ним встретишься и все обговоришь, да еще дядька Иван вам подарок от жителей Вашенской оставил - сто бронек с оружием.
  Услышав это, атаман неожиданно опечалился:
  - Броньки, конечно, нужны, плохо у нас с ними, но это сейчас не так важно. Голод нам грозит, Михал Потапыч. Ты, наверное, уже слышал про этого сволочного жреца, который у нас завелся. Пропадать не только люди стали после его угроз, но и все посевы на полях за неделю сгнили. Хотел я с атаманом Вашенской поговорить, чтобы хоть немного зерна и еще чего - нибудь они нам продали. Даже собирался съездить к ним, но вишь как получилось.
  - Почему немного, а не сколько потребуется?
  - Да денег у нас в казне маловато, недавно мы здесь обосновались, а в долг Семка не даст.
  - Ну, я думаю, атаманом в Вашенской сейчас дядька Иван, с ним договориться можно. Прикинь сколько и чего надо, чтобы до следующего урожая дотянуть и все выкладки завтра отдашь мне, а я свяжусь с Иваном, думаю, он нам не откажет. Поля ваши тоже очистим от гадости и того, кто это сделал - накажем.
  Кузьма повеселел и рассыпался в благодарностях.
  - Кончай ерунду говорить, - прикрикнул на него Ведун. - Это моя прямая обязанность от таких уродов землю очищать, - и вздохнув, добавил, - хотя и не хочется этой фигней заниматься, но надо. Все, готовь список, что вам из продуктов потребуется и отдыхай, завтра отправляемся в Петровскую.
  Ночь прошла спокойно, но рано утром, выйдя после завтрака во двор, Мишаня увидел пяток незнакомых дружинников. Макарка был рядом и доложил:
  - Вот эти, шаман, тебя хотят видеть. Под утро уже пришли. Пронька пустил сюда только пятерых, два с половиной десятка за тыном ждут. Молодец, однако, службу знает.
  От незнакомцев отделился один в дорогой кольчуге и богатом плаще. Подойдя к Мишане, критически оглядел его и спросил хузарина:
  - Этого щенка ты называешь Ведуном?
  Макарка схватился за саблю, открыл рот, видимо хотел пообещать хаму сделать секир башка, но Ведун положил ему руку на плечо и ответил сам:
  - Не веришь - не надо, а хамить - то зачем?
  - Да я тебя сейчас прикажу выпороть.....
  В это время вышла Ива с сумкой, одетая в свой ковбойский костюмчик. Воин замолчал, изумленно уставился на нее, потом облапил сзади и ухватившись за груди, прохрипел:
  - А девка хороша, пожалуй возьму ее с собой, у меня еще таких не было.
  Мишаню, увидевшего это, захлестнула ярость. Его любимую женщину лапает какой - то урод. Время замедлило свой бег, в небе моментально образовалась огромная туча, загрохотал гром, засверкали молнии, и от нее стала опускаться воронка смерча. Хмырь, лапавший Иву, валялся на земле в ужасе, открыв пасть. Руки у него почернели и отваливались кусками, с ногами тоже происходило что - то неладное.
  Его товарищи ушли по колено в землю и продолжали погружаться, что - то крича. Смерч не дотянулся до земли и завис, водя своим хоботом над двором, будто выискивая жертву. Мишаню переполнило чувство всесокрушающей мощи, его сознание находилось сейчас везде. Он был тучей, смерчем, ветром, землей и еще много чем. Ведун видел, как за тыном в ужасе метались и разбегались кони, как незнакомые воины, преодолевая ураганный ветер, встали, подняв щиты, вокруг человека, который пытался колдовать. От него несло тленом и разложением. Мишане он не понравился, и он, мазнув по этой группе порывом ветра, увидел, как колдун осыпается прахом, а броньку и оружие на воинах моментально съедает ржавчина.
  Ведун хотел подняться выше и посмотреть на Петровскую, но тут почувствовал какое - то неудобство, а потом увидел испуганные глаза Ивы и услышал ее крик:
  - Очнись, пожалуйста, ведь все сейчас здесь разрушишь!
  Рывком спустился с небес на землю, поцеловал невесту, повисшую у него на шее, отпустил плечо шипевшего от боли Макарки и осмотрел двор. Разрушений не наблюдалось, лишь мужики, готовившие обоз к отправке, залезли под телеги, а остальные попрятались кто куда. Подошел к валяющемуся воину, тронул ногой руку, она осыпалась трухой, с другой произошло тоже. Ива окликнула его и указала на четырех человек, ушедших почти по пояс в землю. Мишаня хлопнул в ладони и их стало выдавливать на поверхность, а смерч, все еще висевший над двором, втянулся в тучу.
  Освободить четырех мужичков, матушка земля освободила, но вот выплюнула на поверхность босых.
  - Сапоги, наверное, как плату за работу взяла, - подумал Мишаня.
  Рядом продолжал шипеть и материться Макарка, наконец, ему это надоело, и он пожаловался:
  - Шаман, ты наверно, мой плечо сломал. Рук совсем не могу поднять. Зачем так хватать надо было? Я бы секир башка этому козлу сделал и все, а ты вон какой страх нагнал на людишек, - и, раздевшись по пояс, приказал, - лечи, давай.
  Мишаня ухмыльнулся, помял плечо хузарина, Ива дала ему что - то выпить и тот довольный, помахав рукой, сообщил:
  - Ну, все! Моя здоров. Этим башка рубим или нет? - и указал на четверку босых чужаков, которые подползли к Ведуну и хором просили простить их, но вот за что? И сами не знали.
  Мишаня задумчиво посмотрел на них и поинтересовался:
  - Зачем я вам понадобился? Али заболел кто?
  Дружинники опять хором ответили:
  - Не знаем мы, это боярин Бореслав захотели тебя увидеть, а почто? Нам не ведомо.
  - Макарка, там за тыном дружинники этого урода толпятся, надо бы их сюда загнать. Можешь этих вояк не опасаться, безоружные сейчас они. Лошадок, на которых они сюда прибыли, тоже нужно собрать. Лишними, в Петровской, кони не будут.
  Хузарин радостно оскалился, вскочил на свою коняшку, крикнул что - то Проньке и умчался выполнять приказ. Мишаня опять задумался, а потом попросил Иву привести боярина в чувство. Трех минут не прошло и он подал голос. Сначала призывал Бога Крома и проклинал Ведуна, потом пошли угрозы расправиться с ним немедленно и жестоко, но попытавшись встать и пошевелить руками, наконец понял, что с ним случилось, и завыл.
  Ива, которой надоело это слушать, влила ему в рот эликсир и боярин успокоился.
  Пронька с десятком своих подопечных привел толпу дружинников боярина. Броньки на воинах не было, оружия тоже, одни ножны от мечей болтались. Все, что было металлического на них, осыпалось ржавчиной. Местные вояки смеялись, вспоминая, как кто - то из пленных хотел выхватить меч, но в итоге в руках оказалась только рукоять. Мишаня приказал всем молчать и, глядя в глаза боярину, попросил:
  - Ну, Бореслав, расскажи, как ты познакомился с колдуном, о своей помощи ему и зачем я вам понадобился?
  Боярин от этих слов дернулся, видимо рассказывать очень не хотелось, но что - то заставило говорить его правду.
  Гудим появился в имении Бореслава два с половиной года назад и назвался лекарем. Сначала жил тихо, приглядывался, потом как - то после пирушки сообщил боярину по секрету, что он жрец очень могущественного бога Крома. Если Бореслав будет ему служить, то Кром поможет во многих делах, например: избавиться от врагов, приумножить богатство, продлить жизнь и молодость. Для этого надо создать алтарь и окропить его человеческой кровью. Боярина манила обещанная награда, да и с врагами хотелось посчитаться. Насчет человеческих жертв он вообще не заморачивался. Холопов было много, и если пропадет десяток другой - никто не заметит. Свалят на зверье, благо его водилось в лесах множество. Алтарь соорудили в дальнем имении боярина в подвале. Первой принесли в жертве молодую девчонку, а потом он уже не запоминал несчастных, их было много. Бог действительно помогал, двое его заклятых врагов померли в страшных мучениях и никакие лекари не помогли. Богатство тоже прибывало, имение тех двоих он присоединил к своему. Главной целью Гудима был Черниговский князь Ратибор, чем он не угодил жрецу - не понятно.
   Желание занять место князя в Чернигове у Бореслава было, Гудим обещал поспособствовать ему в этом, но говорил:
  - Пока рано что - то делать, жертв больше нужно. Да и охраняют князя жрецы Велеса, а с ними они тягаться сейчас не могут, сил еще маловато
  Однажды Гудим разбудил его ночью и приказал собираться в дорогу, прихватив с собой малую дружину. Бореслав ни о чем не спрашивал, знал, что если надо, жрец сам ему все расскажет. Выступили той же ночью, три дня добирались до Киржача. В город входить не стали, остановились на постоялом дворе. Жрец поспрашивал о чем - то народ, а потом все - таки один ушел в город. Вернулся к вечеру и приказал двигаться в сторону порубежья. На следующий день он рассказал, что его погнало в дорогу.
  Брат Гудима, Крив, тоже служил богу Крому. Он хорошо устроился у князя Василия, жена которого, большая дура, очень надеялась на помощь жреца. Хотела избавиться от мужа и князя Игоря, ну а Крив был только за. Оказывается они с братом давно поделили сферы влияния: старшему достались князья Василий с Игорем, а Гудиму - Черниговский Ратибор. Какие еще были планы у жрецов, он не знал. Так вот, той ночью он почувствовал, что брат умирает в Киржаче. Помчался в город, прихватив с собой боярина, надеясь спасти родную кровь. Но на полпути понял, что Крив мертв. Заехал в Киржачь только удостовериться, там и узнал жрец, что братца за жабры взял ведун. Потому они и убрались из города так быстро. Почему Гудим не узнал, куда направился Ведун после Киржача - неизвестно, но это им вышло боком.
  Когда под утро подъехали к Делягино, жрец отправил Борислава закупить продукты, они второй день путешествовали голодными. Всех их не пустили, но это было нормально, никому не хотелось видеть у себя дома столько вооруженных людей с неизвестными намерениями. Здесь - то и услышал Бореслав от охраны, что Ведун ночует на постоялом дворе. Захотелось посмотреть на него хоть издали. Спросил у хузарина, охранявшего дверь на постоялый двор, тот ответил, что шаман скоро появиться и велел отойти подальше. Бореслав не спорил и стал ждать, наконец появился Мишаня, мужички пояснили боярину, что это и есть Ведун . Бореслав удивился, тому, что какой - то сопляк называет себя Ведуном. По рассказам он знал, что ими становятся после более сотни лет обучения, а этот, скорее всего, поддельное колечко носит. Вот и пожелал боярин вывести мошенника на чистую воду.
  - Что из этого получилось - видят все, может только Гудим спасся?
  - Не надейся, - хмыкнул Мишаня, - нет его больше на этом свете.
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"