Шершавая кожа дороги нежно скребла старенькую резину моих колес.
Трасса на север... Нет большего счастья, чем лететь на всех парах по пустому, ночному шоссе, лениво поправлять путь своего железного чудовища, вслушиваясь в льющуюся из динамиков музыку. Здесь я герой своей собственной книги. Здесь я чувствую себя полноценным человеком. Здесь я все делаю правильно.
Музыка, дорога и я. Больше ничего не надо.
"Такая тема, врубайся страна!" - услужливо продолжила мои мысли магнитола.
За спиной остался Питер, за спиной покрывалась пеплом моя жизнь. Труп Ольги, улыбка Саши, старенький диван и десять тысяч в месяц. Интересно, почему именно такой ряд ассоциаций? Где ты, Фрейд?
Еще три дня назад я и не думал о таком исходе. Как-то и в голову не приходило.
Но теперь уже поздно думать...
Зафонили динамики, и я услышал трезвон мобильного телефона. Тот самый звонок... Саша...
-Да? - мрачно поинтересовался я.
-Олежка, зачем ты это сделал? ОЛЕГ!? Зачем ты ее убил? - Саша плакала. Нет, она рыдала. Значит все уже известно? Хорошо...
-Прости меня... - проговорил я в трубку и выбросил телефон в окно. Теперь он мне не нужен.
Странно, конечно, получилось... Когда ко мне домой завалился смертельно пьяный Дима - я планировал провести ночь с Сашей. Но, увидав лицо старого друга, понял, что любовь подождет. Есть дела и поважнее.
Тем более, что я знал причину его прихода... И виноват во всем тоже я. Противно сознавать такие вещи.
Оказаться в дураках - больно. Разочароваться в близких - больно вдвойне. А если в дураках тебя оставили именно они? Уже в кубе? А если в дураках остался не только ты? К лешему эту математику.
Илюха-илюха, какая же ты сволочь... Впрочем, что с тебя взять? Ты еще юнец. Восемнадцать лет - не возраст. Еще не сформировались законы чести, а слова да принципы всего лишь пустая трата звуков и баюканье самомнения. Да и парень ты...
Как ни обидно, но мужики добыча легкая. Тем паче сейчас, в наше время зашуганного матерями/сестрами/подругами сильного пола. Илья виноват, но не во всем. А вот Ольга... Будь ты проклята, скотина!
Выругавшись сквозь зубы, я прибавил газу.
Ольга, жена Димы. Два года вместе! Димон в своей суженой души не чаял. Уж я-то знаю, много водки да пива было выпито, много тем перетерто. И вот ответ на его любовь. Чем больше женщину мы любим...
Признаться честно, я прозевал тот момент, когда все началось. Да, я страховался, и все мои друзья заведомо были предупреждены о занятости Ольги. Я это умею - предупреждать. Не словом, так кулаком. Ребята меня знают, я просто так слов не ветер не бросаю.
Илье я ничего не говорил. У него была девушка, а кобелем я приятеля не считал.
Обидно...
Когда Оля и Илья сообщили мне о том, что встречаются - я озверел. Видимо поэтому все переговоры со мною вела Оля. Приятелю я бы морду расквасил - точно.
Противно вспоминать, как она пела мне песни о внеземной любви. Она пела, а я думал о Диме. Она светилась счастьем, а во мне зрели грозовые тучи. Сколько разных умных слов я сказал ей тогда. Как я пытался ее образумить! Оле уже двадцать шесть лет. Илья на восемь лет ее младше. У них нет будущего. Я хорошо знал Олю, для нее парень-увлечение это как скальп на поясе. Мужчина ей интересен только тогда, когда независим. Может, именно поэтому она сильно меня уважала? Много лет я для нее был представителем редкого вида мужчин. Вид - "не доставшиеся".
Я помню, как она сказала: "Если ты категорически против, то мы с Илюшей разойдемся". Тогда я взбесился еще больше. Она получила еще один скальп, и теперь он ей не нужен. Я не смог ничего сказать. Может, они и вправду нашли своё счастье? Ведь так бывает в старых, добрых книжках!
Только книжки те ну слишком старые...
Три дня назад ко мне пришел Димон...
Я сразу понял, что Ольга таки сказала ему правду, и был готов снести все. Побои, обвинения, проклятья... Всё! Но когда Дима, бугай двух метров ростом, разрыдался у меня на кухне - я не выдержал.
Никогда не думал, что мужские слезы способны вызывать дикую ярость. Когда-то я считал, что мужик плакать не должен. Теперь я в этом уверен. На такое зрелище невозможно спокойно смотреть. Это женские слезы - бесценны. Бесценны, потому что ничего не стоят. Плюнуть и забыть. Некупленная сумочка, поднятая крышка унитаза, месячные...
Мужские слезы иное дело. За них можно убивать.
В машине зарычал Рамштайн, что лишь прибавило мне злости. Нажав на клаксон, я всласть выругался, слушая как ревет автомобиль. Секунда, две, три, четыре... десять. Пускай ревет, это мой рев. Это моя ярость.
Мы с Димоном проговорили целую ночь. Я извинялся, каялся, просил прощения, а он лишь повторял: "Ты не виноват". За эту ночь я услышал много нового. Я узнал, что ее увлечения на стороне ему не в новинку. Дима скрывал свои чувства от друзей, боялся оказаться поднятым на смех. Она постоянно предавала его, а он терпел. Проклятье...
"Ты не виноват". А кто еще, кроме меня, виноват в этой истории? Получается, что именно я разрушил его жизнь. Разбил семью. Да, мой удар был последним, но все-таки я виновен! Ведь мог же догадаться, что не место Ольге на наших пьянках, когда там нет Димона. Ведь мог с усмешкой послать ее в задницу, слушая мечты о "мужской дружбе". Слушая, как она поливает грязью своих подруг и боготворит парней. Она хотела стать "своим" в нашей компании. Я тогда подумал: почему нет? Меньше думать надо! Женщина не станет мужчиной. Даже если она лесбиянка- она все равно женщина. Каждому свое. Нельзя делать то, что не умеешь.
Наутро Димон вырубился, а я тупо сидел на кухне, буравя взглядом жирные разводы на кафеле. Звонила Саша, но я сказался больным и поспешил избавиться от ее голоса. В тот момент я ненавидел всех женщин. Да и большую часть мужчин тоже.
Днем Дима уехал домой и, словно специально, ко мне завалился Илья. Такой шок мне редко удавалось испытать. Он пришел на место трагедии. Он пришел в дом, где буквально несколько часов назад кровоточила душа Димы.
Я с порога встретил его ударом. Я выволок парня на лестничную площадку и с упоением избивал, пока вконец не вымотался. Он не сопротивлялся. Ни разу... А когда я склонился над ним, то окровавленными губами прошептал: "Ты прав".
Захлопнув дверь, я рухнул на диван и около часа валялся без движения. Потом грудь мою разорвал дикий вой. Я выл долго, разбивая кулаки о стену. Легче не стало...
Вечером позвонила Ольга...
"Убей мою подругууу!" - весело сообщило радио. Где ты, Фрейд?
Она рассказала мне, что Илья оказался слабохарактерным и пустил все на самотек, поэтому она вернулась к Диме. Я бросил трубку и совершенно опустошенный долго сидел перед монитором, гоняя по огромному полю табуны рыцарей и сталкивая их с отарами орков.
Во мне звенела пустота.
Вчера Димон попросил меня приехать к нему и Ольге. Не знаю, зачем. Наверное, он хотел сшить то, что получилось. Может, только я мог помочь в этом? Может, он решил отомстить нам обоим сразу? Не знаю... Но, разумеется, согласился. Ради Димы я был готов на все... Даже на то, чтобы увидеть Олю.
Поэтому я приехал. Дима вновь был пьян, а когда увидел меня, то на столе объявился еще один литр водки. Ольга же держалась так, словно ничего не произошло. Обнимала его, что-то игриво нашептывала, но я видел глаза друга, и от этого мне было жутко.
Пили мы молча, лишь Оля пыталась нас расшевелить. Тщетно. Я и сам чувствовал, как давит на меня тишина, и как отчаянно звучат редкие приколы Димы. Но при этом не хотел ничего говорить. Я пил и пьянел, а напротив сидел старый друг у которого умирала душа.
Потом, я помню, Оля сказала что-то вроде: "С Илюшей интереснее было".
И я не выдержал...
Да, может быть, все было бы иначе. Димон выпил изрядно, и я сомневаюсь, что он будет что-нибудь помнить. Я тоже хорошо набрался. Но все равно не жалею о своем поступке. Я во всем виноват, и лишь мне нести кару.
Тогда я что-то прошипел и громко хлопнул дверью. Поступок истерика, но КАК я был зол. Добравшись до кухни, мне пришлось приложить усилия, чтобы плюхнуться на табуретку, а не на пол. Усевшись, я закурил. Те сигареты запомнятся мне на всю жизнь. Они слишком быстро заканчивались. Мне пришлось скурить штук шесть, не меньше. Горький дым заволакивал слезящиеся глаза, а я наблюдал за тем, как на скамейке, за окном, милуются двое влюбленных. Кто из них кого предаст?
Успокоившись, я решил вернуться в комнату.
Там меня ожидало два тела. Дима лежал в отключке на полу, а рядом с ним валялся труп Ольги. Я воспринял это с дьявольским спокойствием. Не было никакого смятения или ужаса. Просто как факт. Точно так же я прослушиваю новости погоды. Равнодушно. Смерть должна была прийти сюда, в этот дом. Дело чести.
До сих пор не понимаю, что управляло мною в дальнейшем. Какое-то наитие? Божья воля? Слишком много детективов в детстве? Не знаю...
Дима - жертва, но ведь это никому не интересно, правда?
Туристический нож Димы, застрявший в груди Ольги, я узнал сразу. Отличная игрушка... Помнится, как мы на спор пытались перерубить им железный трос. Перерубили... Выдернув нож из трупа, я обтер рукоять о штаны, а затем как следует сжал ее в кулаке, оставляя свои отпечатки. Затем я разодрал на девушке платье и пару минут любовался своей работой. Насиловать труп я не решился.
Дальше было тяжелее... Ногтями Оли я расцарапал себе лицо, ссадины до сих пор жжет. Заразу, небось, какую подхватил. С нее станется...
Самое противное я оставил напоследок. Имитировав драку, опрокинул пару стульев, а потом долго бил кулаком в лицо бесчувственного Димона. Может, и зубы ему выбил - не знаю. Не помню...
Выбирался я из квартиры, стараясь наделать побольше шума. Может, кто и отметит это потом, когда менты разбираться начнут. Может... Нож я выбросил в кусты у парадной.
Дима - жертва. Во всем виноват я. Мне платить. Но в тюрьму я не сяду. Я знаю, где мне спрятаться. Может быть, когда-нибудь, мы встретимся с Димой, и он меня поймет. Даже если он что-нибудь и вспомнит, то менты ему вряд ли поверят и искать станут именно меня. И правильно! Диме и так досталось, ему только тюрьмы не хватало...
Об одном я жалею... О Саше. Я ведь Диму понимаю, я прошел через это... Я знаю КАК это...
А теперь под колесами шипит асфальт, а радио мурлычет: "Долетай, до седьмого неба. Я ждала бы вечность...".
Почему-то больно слушать эти строки.
Где ты, Фрейд?
P.S. В тексте использованы цитаты из песен Кати Лель, Виа Гра и еще какой-то группы.