Аннотация: Еще один кусочек истории Морта и Блубелл. Посвящается Жанне Лебедевой, с чувством искреннего восхищения :З
- Ты не знаешь, кто на самом деле твой Мортэм.
Я усмехнулась, глядя на нити белоснежного сигаретного дыма, пахнущего вишней, которые медленно растворялись в воздухе.
- Почему же. Знаю. Кьяс с планеты РЗ - 122. Зомби. Гребанный герой и бесстрашный воин, с которым на узкой дорожке я не рекомендовала бы встречаться даже Иисусу Сладчайшему. Талантливый стратег. И изумительный любовник.
Не то, чтобы я рассчитывала сегодня делать столь откровенные признания. Но иногда лучше сразу же четко обозначить свою позицию.
- Весьма лестная характеристика.
Саймон Грэй был - сама сдержанность. Молодец. Мужчина хорош, конечно, Демон его дери. Роскошные черные волосы, глаза цвета темного серебра и холодная, змеиная улыбка. Но сердце мое мне уже не принадлежит, увы.
- Блубелл, ты же понимаешь, что я, как Советник Первого министра по финансам, гораздо более выгодная партия для тебя.
Самодовольство в его голосе меня искренне забавляло. Я пожала плечами, затушив окурок сигареты в пепельнице.
- А он командир "Белых волков", одного из самых элитных боевых подразделений Империи.
- Они не подчиняются напрямую Солнцеподобному, - иронично выгнул бровь Советник.
- Но лояльны к нему. Как и мой отец, разумеется, - я позволила себе мягкую улыбку. Так же я успокаивала бы ребенка, которому по глупой случайности не досталось подарка на Рождество.
- Я не хотел пускать в ход этот аргумент, но, кажется, это необходимо.
Саймон откинулся на спинку своего кресла, обитого темно-синей кожей. Мужчина смотрел на меня из-под ресниц, и глаза его мерцали триумфом злорадной радости.
- Ты наверняка знаешь, что такое Багровые бордели, моя дорогая. Эдакие дома развлечений для самых пресыщенных. Для тех, кто может позволить себе все. Так вот, есть там блюдо для истинных гурманов. Называется "Маленькая смерть". Суть в том, что человека - либо не совсем человека, значения не имеет - накачивают особого рода препаратами, под действием которых организм погружается в состояние, подобное коме. Выглядит это, разумеется, так, будто объект мертв.
Мне все это было известно. Но интуиция подсказывала, что самая интересная часть этой захватывающей истории еще впереди.
- Так вот. В свое время твой... воин, - Советник скривился, будто от горечи, - был шлюхой в одном из этих борделей. Жаль лишь, что недолго. Доктор Марр всегда считал его одним из лучших своих творений и был категорически против использования столь идеального тела таким... способом. Потому я уверен, ту прелестную сцену - когда Аэри взял своего создателя в заложники во время очередного профилактического визита и угрожал разгромить нахрен главную лабораторию, если ему не позволят заниматься милым его сердцу делом, а именно убийством живых существ - они придумали вместе.
По замыслу Саймона, это заявление должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы. Но я вообще редко делаю то, чего от меня ожидают.
- Доказательства?
- Прошу.
Дым моей сигареты, уже третьей за время этого бесполезного разговора, мягко коснулся сапфирового стекла протянутого мне планшета с изображением надкусанной груши на задней посеребренной крышке.
На экране разворачивалось весьма занимательное действо. Небольшая комната, отчетливо напоминающая больничную палату. Белоснежная кожа Морта почти сливается с цветом накрахмаленных простыней на узкой кровати.
Саймон, уже обнаженный, плотоядно улыбается. Ложится сверху, его бедра оказываются между разведенных ног Мортэма, а затем... Затем начался самый жуткий фильм ужасов из виденных мною.
Советник издевался над телом моего любимого мужчины довольно долго, и, я бы сказала, с особым цинизмом. Жестоко его трахал, царапая сильные бедра, бил по щекам и даже осквернил своей слюной идеальные губы кьяса. То есть, делал то, о чем и помыслить бы не смел, будь воин в сознании.
Это. Мой. Мужчина.
- Ты никчемный ублюдок.
Ненависть не мешала мне разумно мыслить. И именно сейчас я хладнокровно размышляла, как бы убить эту тварь так, чтоб он мучился подольше.
- Надеюсь, ты сделала выводы, Блубелл?
Я швырнула гаджет на стол и улыбнулась нежнейшей из своих улыбок.
- Разумеется. Его член больше, чем твой. Все, разговор окончен. Я ухожу.
- То есть тебе все равно?
- Я бы даже сказала, похер.
К чести Саймона следует признать, что он оказался умным мальчиком и задерживать меня не стал.
Направляясь в комнаты кьяса, я размышляла о том, что есть дороги, которые выбираем мы. А есть те, которые выбирают нас. И сейчас не было никаких сомнений в моем решении. Любимого человека необходимо принимать таким, какой он есть, со всеми его ошибками, не укоряя за прошлое. Увиденное ни на гран не изменило моих чувств. Как сказал один мудрый человек, любовь не ждут и не анализируют холодным разумом, что будет выгоднее. Она просто случается, как несчастный случай.
- Морт, ты вернулся?
Он мгновенно поднял голову, услышав мои шаги. Злость в янтарных глазах делали мужчину похожим на зверя, загнанного в клетку. Я поняла, что Элла сказала ему, с кем я обедала.
Вряд ли он прочел мои мысли - я почувствовала бы ментальную магию. Морт всегда недолюбливал дипломатические игры. Зря я надеялась, что мы сможем навсегда забыть об этой истории. Внезапно я поняла, что наверняка кьяс открылся бы мне и рассказал об этом эпизоде - невзирая на то, что боялся моей реакции. По правде сказать, в рукопашном поединке "Морт против Фобоса" на последнего я не поставила бы и ломаного гроша.
- Пытался. Но все это просто глупости.
- Я убью его. Разорву на части голыми руками.
От его крика мое сердце пропустило удар, столько ненависти и боли в нем было.
- Убью. Убью. Убью.
Я молча смотрела, как кьяс крушит мебель в своей спальне, понимая, что ему необходимо хоть немного совладать со своей яростью. Бугры мышц перекатываются под белоснежной кожей, и майка мужчины давала мне возможность наслаждаться зрелищем бушующей стихии. Но любое извержение вулкана заканчивается, рано или поздно.
- Прекрати, Морт. Иди ко мне.
Я протянула руки к любимому, а кьяс, приблизившись, медленно стал передо мной на колени, крепко-крепко обняв меня за талию.
- Родной, мне нужен лишь ты - и никто более. И этого ничто не изменит.
Я гладила жесткие пряди его волос, стараясь вложить в прикосновения всю ту бесконечную нежность, которую ощущала к этому воину. Все Боги тому свидетели, он был настоящим мужчиной, и потому не боялся демонстрировать свои эмоции. Мортэм плакал, и его слезы были дороже бриллиантов. Я целовала светящееся лицо, и соленые капли были для меня слаще самого дорогого вина.
- Я боялся, что разговор с этим подонком изменит твое отношение.
Кьяс поднялся и взял меня на руки. Я прижалась к холодной щеке и тихо засмеялась. Мы вместе, а значит, все в этом мире идет правильно.
- Брось. Чтобы избавиться от меня, тебе придется придумать нечто невообразимое. Но я не знала, что ты хоть чего-то боишься.