Предательство никогда не ценилось среди людей. Даже самые отъявленные головорезы имели свой кодекс "чести". Которого придерживались и, нарушив который, ставили под угрозу жизнь свою и своих близких до десятого колена. "Вот и поставил ты, Бурик, под угрозу свою жизнь... Сдал меня с потрохами, лисий сын! Думаешь, Император сейчас меня по головке гладит? А, ни хрена ты не думаешь! Сидишь сейчас, наверное, и пересыпаешь свое вознаграждение из руки в руку, подонок!" - Именно так думал Беломор, сидя на жестком деревянном полу передвижной клетки, которые в Нордхейме использовали для перевозки преступников. Неторопливый равномерный стук копыт и поскрипывание железного замка, запиравшего единственную в этой передвижной тюрьме дверь, успокаивали сознание, но каждый раз, когда колесо наезжало на какой-нибудь бугорок или проваливалось в какую-нибудь ямку, ржавые железные прутья клетки нещадно били по спине и не давали заснуть.
- Поскорей бы закончилась эта чертова дорога!
Возница - пропитый старик, отставник Императорской гвардии - насмешливо хмыкнул в свою жиденькую бороденку, и сказал:
- Мы от Кархамироса еще и десяти миль не отъехали, а ты уже на дорогу жалуешься! Лучше наслаждайся своим последним днем, смотри, как ярко светит солнце - на рудниках в Звенящих Горах ты о таком свете будешь только молиться! - Старик усмехнулся и, уже тише, добавил: - Но твоим молитвам никто не внемлет... Правда, Куш?
Куш, один из пяти конвоиров, издевательски засмеялся.
- Правда, старый хрыч! Ой правда! - и, достав кнут, показал его Беломору. - Видишь? Во всем слушайся его. Он будет твоим богом и твоим демоном. Бойся его и уважай!
- И молись тоже ему! - добавил "старый хрыч", заливаясь жутким скрипучим смехом. Внезапно телега с клеткой резко дернулась и съехала с дороги. Беломор вновь ударился о крепкие стальные прутья клетки.
- Ты, старый пьяница! - Выругался Куш. - Следи за дорогой, а не ржи над моими словами. Между прочим я ему дело говорил! Эй, ты слышишь меня, старик? Немедленно выправляй телегу!
Но старик не отвечал. Он сидел, молча опустив голову, и не шевелился.
- Да что такое там случилось! - конвоир спешился и, подойдя к вознице, тронул того за плечо. Тут лицо Куша потемнело от ярости. Старый отставник Императорской гвардии был мертв. Из его горла торчала оперенная вороновыми перьями стрела.
- В оборону! - заорал Куш во всю глотку. - На нас напали!
И тут же его наплечник продырявила бронебойная стрела с широким наконечником. Куш обломал её у основания и стянул из-за спины щит. Остальные четверо конвоиров уже стояли по периметру телеги закрываясь щитами. Но стрелы больше не летели. Вместо этого из леса, через который и вел этот широкий тракт, с диким улюлюканьем выскочил всадник. "Один?" - подумал Куш. "Всего пятеро!" - подумал всадник. Двое Императорских гвардейцев бросили щиты и, вынув из ножен свои мечи, снова вскочили на лошадей и бросились в атаку. Еще двое решили последовать их примеру, Но Куш скомандовал:
- Охраняйте пленного! Никого к нему не подпускайте! - и, обернувшись к клетке негромко произнес: - Если это твой приятель, то и ты и он пожалеете об этом...
До столкновения осталось всего несколько ярдов. Илиданн считал про себя "три... два... ", и как только в его голове прозвучала цифра один, он, нырнув под брюхо своего коня, широким ударом острого как бритва кинжала перерезал подседельные ремни одного из нападавших. Конвоир упал под копыта своей лошади и покатился по земле. Второй как можно резче развернул скакуна и снова ринулся в нападение. Разбойник, а именно так считал Куш следя за ходом битвы, тоже развернул коня, и уже не так быстро как прежде поскакал к конвоиру. Одновременно с этим он снял с пояса булаву. "Слишком крупная для его размера" - заметил конвоир, приближаясь к Илиданну и занося меч для удара. Но опуститься этому мечу было уже не суждено. Тяжелая булава оказалась на редкость быстрой и, опередив оружие противника, врезалась тому в грудь, вминая стальные, начищенные до блеска нагрудные пластины ему в ребра. Императорский гвардеец не смог удержаться в седле и рухнул наземь, совсем недалеко от своего товарища.
Куш, видя падение своих лучших солдат, заорал на оставшихся двух:
- Щиты на изготовку! Держать позиции, не подпускать его к клетке!
Но нападающий был уже слишком близко. Первый из оставшихся двух гвардейцев умер быстро - булава снесла ему пол черепа. Второй успел закрыться щитом, но что может деревянная доска, ну кое-где обитая тонкими полосками жести, против огромного двадцатифунтового куска чистой кельской стали. После удара щит просто разлетелся на щепки, а его хозяин не смог удержаться на ногах и отлетел к клетке, больно ударившись головой о ее железные, кое-где проржавевшие прутья. "Ну хоть не я один!" - улыбнулся Беломор.
- Я приказываю тебе остановиться, или ты будешь немедленно арестован! - Куш встал в боевую стойку, направив острие своего длинного полутораручного меча на противника.
Илиданн спешился и шагнул ему навстречу, отпинывая по дороге тело одного из поверженных гвардейцев.
- Прикажете сдать оружие?
Илиданн сделал шаг вперед, Куш - назад.
- Да, считай уже приказал!
Еще шаг.
- А что будет, если я не подчинюсь?
Илиданн продолжал наступать.
- Ты умрешь... - Куш еще немного попятился. - Прямо здесь!
- Хорошо. - Шаг. - Я сдаю оружие.
Вынув из-за пояса свой кинжал, Илиданн бросил его на землю.
- Вы довольны?
Еще два небольших шажочка.
- Нет. Еще не все. - Куш указал взглядом на устрашающую булаву в руках нападающего. - Вы забыли это...
- Что? Ах это! - Илиданн изобразил на лице изумление и приподнял булаву повыше, делая вид, что разглядывает её. - Действительно, как я мог забыть про...
- Аааа! - Из глотки конвоира вырвался сдавленный крик, постепенно перешедший в хрип. Он долго пятился, и слишком близко подошел к клетке. Беломор вытянул руки сквозь прутья и вцепился конвоиру в горло железной хваткой. В это время Илиданн спокойно прошелся за кинжалом и, подобрав его, так же неспеша вернулся обратно. Он взял конвоира за грудки и вырвал из жаждущих крови рук своего товарища.
- А теперь ты спокойно открываешь замок и меняешься местами с моим приятелем. - Произнес Илиданн, приставив кинжал к раскрасневшемуся горлу Куша. - Я ясно выразился?
Куш закивал головой. Через минуту он уже сидел в клетке.
- Дядька Беломор! - Илиданн бросился обнимать своего друга. - Как же я по тебе соскучился!..
- Значит, ты говоришь, что в доме поднялся большой переполох? - Беломор ехал верхом на коне, который раньше тащил его клетку, рядом со своим спасителем.
- Не то слово "большой"! Ты бы видел! - Илиданн искренне расхохотался. - Бурегона чуть сразу же не линчевали! Но потом нашлись и на его сторону защитники. Короче говоря... не осталось от дома больше ни камушка.
Лесную тишь вновь огласил раскатистый смех.
- И что теперь? Куда мы вообще едем?
- В Привратный. Туда стеклись все те, кто принял нашу сторону. Не место нам больше в Кархамиросе. Да и вообще в Нордхейме. Потом собираемся держать путь на юг. Куда нибудь в Кентарию.
- В Кентарию?
- Да, в Кентарию. Нам случайно перепала информация, что там нехило можно разжиться золотишком. Да и другие драгоценности намечаются.
- Откуда такая информация? Случаем не замануха какая?
- Да есть тут несколько ребят. Затесались к нам в компанию по дороге. Немного странноватые. - Илиданн непроизвольно почесал переносицу. - Называют себя нибелунгами и все время твердят об этом самом золоте. Но, кажется, не имеют никакого отношения к императорской гвардии. Такие же вольнолюбивые, как и мы, дядька Беломор.
Теперь уже расхохотался сам "дядька Беломор".
- Да, если такие же как и мы, то верить им можно! Хорошо. Поехали в твою Кентарию. Посмотрим что к чему!