Старушка Аглая Тимофеевна, дожив до фиолетовых волос, сохранила в теле бодрость, в языке подвижность, а в сердце - непримиримость к вредителям. Поэтому, когда экран телевизора внезапно погас, она не растерялась. Пощёлкав - для надёжности - выключателями, отправилась по соседям.
Происки, известное дело, - решила Аглая Тимофеевна, когда выяснила, что конец света наступил во всём доме, включая даже пятьдесят седьмую квартиру. В пятьдесят седьмой жил председатель правления, а начальство, - знала Аглая Тимофеевна, - само себя нипочём не объегорит. Тут мафия похлеще будет, - проворчала она и совсем было отправилась выводить вышестоящих мерзавцев на чистую воду, но вдруг остановилась и улыбнулась в стиле Джоконды, загадочно. Аглая Тимофеевна вспомнила про магазин.
Ужо-то потекуть твои холодильники! - фамильярно, обращаясь к магазину будто напрямую, пыхнула жаром Аглая Тимофеевна и ненадолго даже позабыла про собственный холодильник, к тому часу пустивший первую слезу.
Магазин её раздражал. Он раздражал даже не самим своим присутствием в их доме - это было как раз удобно - а просто: не пробуждал светлых чувств. При этом надо непременно отметить, что светлых чувств у Аглаи Тимофеевны не будило всё, что требовало её расставания с деньгами. Потому как была Аглая Тимофеевна бережлива.
Магазин не делал скидок пенсионерам и, вообще, вызывал подозрения. Аглая Тимофеевна каждый раз скрупулёзно изучала этикетки с целью поймать дельцов за руку. Просроченных продуктов пока не находилось, но бдительности Аглая Тимофеевна решила всё же не терять.
Мысль, что магазину тоже досталось, почему-то согревала.
Старушка вышла на балкон - насладиться. И обомлела: магазин работал. То есть буквально. Витрины лучились светом, люди входили и - неприлично довольные - выходили с полными пакетами.
Однако, сверх даже этого самого по себе вопиющего неприличия, что-то нервировало её ещё больше. Звук. Странный едва уловимый рокот. Казалось, если вслушаться, сам магазин рычит на Аглаю Тимофеевну в ответ на её, Аглаи Тимофеевны, к магазину неприязнь.
Но Аглаю Тимофеевну рыком не испугать. В Аглаю Тимофеевну когда-то рычали с трибун генеральные секретари и даже сам начальник ЖЭКа. Она сунула ноги в боты и пошла разбираться.
Источник агрессии обнаружился сразу. Непонятная будка на колёсах, припаркованная среди легковушек на площадке перед магазином, тряслась, подванивала сизым перегаром и бубнила басом.
Вот! - плотоядно причмокнула Аглая Тимофеевна и, покрываясь в предвкушении щёкотными мурашками, потрусила ко входу в магазин. Она нашла. Тут он, источник бед. От рычащей будки к магазину тянулся толстенный - в руку - кабель.
- Немедленно отключите! Эта бандура нам пробки повыбивала! - заявляла старушка каждому встреченному работнику магазина. И, видя недоумение в глазах, добавляла с партийной прямотой: - Я требую!
Так, по цепочке, она добралась до управляющего.
Каждому, наверное, известно - сейчас не прежние времена. Правила культурной торговли не рекомендуют посылать покупателей далеко. Именно поэтому управляющий приветливо сказал:
- Бабуленька!
И объяснил Аглае Тимофеевне ровным голосом, что, мол, о ремонтных работах на электролинии всех предупредили ещё вчера. И что не их, мол, магазинная вина в том, что весь дом обесточили. А они, мол, лишь подсуетились и привезли дизель-генератор, который не ворует электричество у несчастных жильцов, а, мол, наоборот, обеспечивает своим, личным, током магазин, для которого простой, мол, грозит убытками.
И - в ожидании, когда мозг Аглаи Тимофеевны впитает услышанное и объявит, что инцидент исчерпан - управляющий повесил на лице паузу в виде сочувственной улыбки.
- Врёшь ты всё! - не поверила Аглая Тимофеевна в искренность улыбки. - Ворюги! Я не слепая. Видела я, как вы провода от бандуры в подвал провели. Такой-то махине, знамо дело, всё наше электричество подавай, чтобы её крутить.
Пообещав дойти до президента, старушка сделала предварительную остановку в отделении полиции.
В полиции Аглаю Тимофеевну видели не впервые. Поэтому без напрасных споров выдали бумагу и ручку. А едва Аглая Тимофеевна вышла за порог, тут же дали заявлению ход в мусорную корзину.
Однако справедливость всё же восторжествовала. На небесах, в отличие от полиции, за справедливостью всегда приглядывают. Не всегда, правда, в срок, но на этот раз пожилого человека уважили, сделали исключение.
Пока Аглая Тимофеевна изливала бумаге душу и делилась взглядами на мировую гидру вообще и хапуг-торгашей в частности, неисправность на линии починили, электричество в доме включили, а генератор, за ненадобностью, выключили.
Вот! - мысленно обратилась Аглая Тимофеевна к управляющему, что наблюдал за рабочими, цеплявшими прицеп с генератором к служебной машине. - С кем связались! Мы вас, стервецов, научим родину любить!
Джоконда внутри неё ликовала.
Так же мысленно Аглая Тимофеевна похвалила полицию - за то, что та, наконец, научилась оперативно реагировать на жалобы населения.
Вслух же Аглая Тимофеевна ничего не сказала. Она не добивает поверженных врагов. То ещё воспитание.