Девчонки, вы помните Ниночку? Ну, ту, которая каждый вечер выходила во двор кормить собак? Нет, то была баба Зоя, а я про Ниночку. Ниночка была такая невзрачная, хвостик под шапочкой, рюкзак за спиной. Вот как сейчас помню, я ведь ее на 10 лет младше, и когда переезд был, ей как раз 35 и было. А она как жила одна, когда я еще девчонкой во дворе бегала, так и оставалась одна. Мы за Ниночкой шпионить любили. Ведь наверное же, думали мы, по вечерам она надевает красное боди и курит трубку. В понимании 15-летних девочек это были атрибуты взрослой потаенной жизни, почерпнутые из запретных фильмов. Так вот, сколько мы не подсматривали из соседнего дома в бинокль- ничего. Встала, зашла на кухню, что-то из банки, и к телевизору в зал. И так каждый вечер. Впрочем, скоро мы к ней интерес потеряли.
Через пару лет после переезда я к бабушке приезжала, вот тогда она мне про Ниночку и рассказала. Даже не помню, о чем разговор зашел, но по телевизору шла передача про колдовство, духов и подобную дребедень. Тут бабушка Ниночку в разговор и ввернула. В общем, вокруг нее вечно что-то страшное было. Родители по очереди умерли, когда еще 15 не исполнилось. При чем смерти такие нелепые, что до страшного неуютно: мать в ванной поскользнулась и висок расшибла, отца через год насмерть вбила машина напротив дома. И малолетняя девчонка всему свидетелем. Сестра отца сначала взяла ее под опеку, а потом оставила одну в квартире и переехала на другой конец города с очередным мужем. Вот почему я Ниночку-то всегда одной помню. С малых лет она работала, газеты разносила, полы в одной фирме мыла. И, видимо, до того исстрадалась, что после школы бросила это все и переехала в начинающему литератору Флорову в соседний подъезд. Начинающим он был уже лет десять, и разница в возрасте между ним и Ниночкой давала всему двору повод посудачить за чашкой чая с печеньками. Ниночка тогда страшно гордая была, что теперь не одна, и плевать хотела на свои 17 и его 33. Литератор де соседским мужикам любил за партией в карты рассказывать, какая его Нинка шуганная и оттого покладистая. Как полагается каждому неудавшемуся гению, он хорошо пил. Ниночке иной раз попадало спьяну, о чем Флоров с удовольствием сообщал, выходя утром с мешком мусора во двор. В общем. Так случилось, что с одной пьянки он не вернулся. Замерз в сугробе и все. Отыскали только на вторые сутки, всего снегом замело. Так Ниночка обратно в квартиру вернулась, в институт поступила, работу снова нашла- наборщицей. И через пару месяцев привела к себе студентика. Он был, не в пример Флорову, интеллигентный, высокий, кудрявый и голубоглазый. Все молоденькие скороспелки во дворе обзавидовались. Ниночка прям так все и светилась- любовь, любовь. Длилось счастье полгода- красавчик этот ни за что ни про что из окна выпал, когда внешнюю раму красил. Обустраивали квартиру, готовили теплое семейное гнездышко- и такой конец. А ведь хотели, чтоб все как у людей, и окна красивые, и жизнь новую. Вот после этого Ниночка совсем стихла, хорошо еще, что к бутылке не потянулась. Только институт бросила и работу нашла на целый день. Бывает, пропадала из дому на месяц-два, но всегда тихая и спокойная возвращалась. Больше к себе никого не приводила, кроме собак и кошек дворовых. И всегда в одном и том же- джинсы простенькие, рюкзак за спиной, и хвостик куцый на затылке. Как будто не надеялась уже мужика найти. Больше бабуля бы о ней и не узнала, если бы не случай, когда Ниночка сама уже молчать не могла.
Как-то раз бабушка возвращалась домой, как обычно звеня ключами от квартиры, и на лестничной клетке услышала из Ниночкиной квартиры напротив: "Наталья Валентиновна, помогите мне". Бабушка, конечно, перепугалась до смерти, вдруг что случилось, сумки бросила и к ней. А Ниночка сидит, растрепанная, красная от рева, в квартире кавардак. Бабушка сразу к ней, подумала, ограбили, избили, изнасиловали. За руку хватает, так та сразу руку вырвала, в угол забилась и шепчет : "Наталья Валентиновна, я ужасная, ужасная, я жить не должна, это же можно так на свете оставаться".
Оказывается, всю Ниночкину жизнь определило якобы проклятие родной бабки. Родители Ниночкины до ее рождения жили в другом месте, и до нее у них был сын Марк. Потом что-то случилось, что-то вроде рабочего проекта, и родителям Ниночки пришлось переехать в наш городок и оставить Марка с бабушкой. Элеонора Аскольдовна была категорически против переезда, она считала это ударом по детской психике Марка, которому только исполнилось 8 лет, и настояла на том, чтобы внук остался с ней в родном городе. Родителям ничего не оставалось делать, переезжать на несколько месяцев для ребенка было бы абсолютно бесполезно, тем более, начинался новый учебный год. С тяжелым сердцем они оставили Марка на попечение бабушки. Приехав в наш городок, мать Ниночки обнаружила, что беременна. Беременность к концу рабочего проекта уже не позволяла ей работать, и было решено остаться в городе на несколько месяцев. Роды были крайне тяжелыми, и ребенка, то есть Ниночку, едва удалось спасти. Врачи категорически запретили увозить ребенка, которому нужен постоянный контроль врача. Авиаперелет для такого слабого организма просто недопустим. Так Ниночка задержала родителей в новом городе на целых полгода. Элеонора Аскольдовна, узнав о рождении внучки, совсем не обрадовалась и потребовала скорейшего возвращения родителей к сыну.
Через несколько месяцев она позвонила и сказала, что заберет Марка и увезет подальше от предателей-родителей. Отец, много раз бывший свидетелем экстравагантных выходок своей матери, на этот раз оставил угрозу без внимания- после рождения Ниночка сильно болела. Приехав обратно в родную квартиру, ни Элеоноры Аскольдовны, ни Марка он не нашел. Скоро выяснилось, что в городе их тоже нет. Тем временем Ниночка снова тяжело заболела, и ее отцу пришлось вернуться к жене в чужой, постепенно становившийся родным, город. Поиски Марка не приносили успехов, и родители Ниночки никогда дочери о брате не рассказывали. Все дество девочка не вылезала из больниц и требовала постоянного внимания. Очень скоро их семья прочно осела в новом городе и в новой квартире. О Марке за много лет не было ни слова. А потом одно за другим посыпались несчастья.
"Вы понимаете, каждый раз, теряя близкого человека, я теряла часть своей души. Мне хотелось себя запрятать далеко-далеко, чтобы больше никогда никого не любить. Я думала. Меня прокляли, что все, кто мне близок, умирают. После Гришеньки я сама чуть из окна не бросилась, так тошно было, но испугалась. Боялась с людьми разговаривать, как прокаженная какая-то. На работе- ни с кем, сразу домой, и никуда кроме магазина. Не жизнь, а насмешка. Разве так подобает жить нормальному человеку?". "А что сейчас случилось, милая?",- спрашивает моя бабушка осторожно, боясь затронуть самую больную тему. Ниночка захлеюнулась новым потоком слез "А сейчас он мне звонит и все рассказывает! Он, Марк, братик мой родной, понимаете? Бабка его увезла в Америку к своим подругам, запретила о родителях думать, сказал, что жизни у меня никакой не будет за то, что я отняла у него родителей. Она меня прокляла, понимаете? Это она так его любила, что решила спрятать, вы верите? Она думала, что без родителей ему будет лучше, если она одна будет его всецело любить! И он даже не знал, что родители умерли. Бабка перед смертью созналась все-таки, где мы все это время жили. И теперь он звонит и просит Ольгу Антоновну или Николая Семеновича, представляете? И мне потом говорит: "Нина, это ведь ты? Я твой брат, Марк". А я даже не знала, что у меня есть брат! Он теперь зовет меня к нему в Америку жить. Но как же можно, он же меня ненавидеть должен, я же его семьи лишила! Я вообще родиться не должна была. Он вот вырос и без родителей, и, Слава Богу, хорошо все у него. Приезжай, говорит, да разве я могу? У него уже и и семья, и внучка маленькая. А я боюсь страшно, вдруг с ним из-за меня случится что-нибудь? Наталья Валентиновна, я и так жить не могу, и к нему боюсь. Что делать?"
"Ниночка, вы свою жизнь выстрадали, а он Вас простил, и теперь хорошо все будет. Уезжайте отсюда, оставьте все, да ведь у Вас здесь и нет ничего, успейте еще свободно подышать".
Бабушка после этого разговора чуть в больницу с сердцем не попала, никак не ожидала такой истории. А Ниночка и правда уехала через пару месяцев. Дай Бог, счастливой там наконец станет. Все- таки это уму непостижимо, что у невзрачного на вид человека такая страшная судьба была, а мы только смеялись. Не дай Бог, девчонки, не дай Бог.