Очень не хотелось просыпаться, сильно - сильно, как будто спасение именно в этом, если проснуться не так рано, то все изменится, реальность и все-все вокруг. Может даже, двадцать первый век лишь снился, а все еще двадцатый?
И к завтраку мама испечет шарлотку с яблоками, конечно любимый сыночка - большой ребеночек и остыть пирогу не даст. Ну, да мама припрячет что-то не только для него.
Потом папа вернется, придерживая за поводок огромного сенбернара Августа, довольного прогулкой.
- А что дети, может, съездим куда - нибудь? Мне скоро в море?
- А может, сходим все на индийский фильм в "Дружбу" ? - виновато просит мама.
Сейчас проснусь, сейчас, лишь запах маминой шарлотки долетит до меня.
А потом вытряхну стол брата, пусть повозмущается, он опять утащил мою любимую ручку.
-Да понимаешь, - Егор не уклюже вваливается в палатку, протягивает кружку с горячим чаем. Он, Егор, почему-то всегда мечтал спать на русской печи и никуда с нее не слазить, но у него иная стезя, он почти не спит в настоящей постели, не говоря уже о печи, - дедок какой-то ночью приходил, будить не захотели тебя, не лезьте, мол, в дыру, место проклятое.
-Угу, - улыбается, - а что еще рассказал?
-Весело ей, - фыркает Егор, - Тадеуш превысили лимит уже на 2 часа и не отклика.
- А чего ты, увалень несчастный, молчишь?? Если что, ты его матери в глаза посмотреть сможешь?!!
-Я молчу, чтобы ты туда не лезла. Я знаю, что он один у своей мамы.
-Егор, глупость, какая, я все равно полезу...
***
Гренландия исчезла на горизонте, белые льды, подбрасываемые большими волнами, бьются о борта маленького сухогруза.
- Тадеша (Тадеуш), небо совсем нехорошее, - Боцман сосредоточен на небосводе.
Связь по судну о надвигающемся шторме пришла через полторы минуты.
- Ой, нехорошее предчувствие, - морщится Боцман, - не отрываясь от чернеющего грозового неба арктических широт....
***
1987й год
- А я перед самым рейсом детей в зоопарк сводил, - отец улыбается грустно, разламывая очередной мандарин.
- Ну, ты даешь! - корабельный доктор делает отцу укол, - они же уже взрослые ребята.
-Нет! - отец отмахивается, - мои дети всегда дети, - тянется за очередным мандарином.
- Что ж ты так на мандарины - то, а?- задумывается врач
- Потому что облучение, потому что плохо без антиоксидантов...
- Ты потерпи- потерпи, скоро вертолет. Твои ребятки уже дорогу в жизни выбрали?
- Не знаю, но очень хочу, чтобы доча писала дальше свои картины, оба поворачивают головы в сторону иллюстрации к "Маленькому Принцу", заботливо закрепленной отцом у койки, - а сын любопытный, во все нос сует, может медиком станет. А как ты, док?
- Да нормально, - отмахивается корабельный врач, - только не по себе мне в этом дрейфе, да вот ты со своими неприятностями. С нашими, - поправляет себя доктор, - вот скажи мне, Одиссей, зачем ты к ящикам этим полез?? У тебя же дети дома!
- Они меня поймут, - вздыхает отец, - ты если что, магнитофон новый довези им.
- Сам довезешь! - доктор непримиримо поджал губы, - мы еще поборемся, да и вертолет скоро прилетит за тобой.
- Мы на краю света, доктор. Кергелен, Антарктида и глубокий дрейф.
- Мы же и не такое проходили, Одиссей! - улыбается доктор, - ну, зачем ты в эти ящики полез....
- Потому что кто-то должен был узнать, что там зацепил трал, и я подозревал, что это изотопы. Потому что всех ждут дома.
- А тебя?!
- И меня, - соглашается в который раз отец, - но мои дети значительно взрослее и сильнее многих наших на судне.
- Это потому, что у них папаша такой.
- Может и так, - улыбается отец.
- Знаешь, - доктор помолчал, - вчера Тадеуш пропал.
- Как пропал? Он же один сын у матери. Судно обыскали?
- Нет на судне.
- Трап?
- Один спущен на берег.
- Во сколько пропал?
- Ночью, еще перед полуночью курил с ребятами на палубе, а через час мы его уже не нашли.
- Кто-то ушел на берег?
- Да, старпом и боцман...
- Почему не сказали?!
- Тебе нельзя волноваться.
- Вы хоть знаете, что за земли нас окружают?!! - восклицает отец и делает попытку встать, мир кружится в глазах узкой каютой, доктор подхватывает его.
- Да Кергелен это, обычный остров! Найдут, далеко уйти не мог!
- Собираюсь, - отчеканил Одиссей.
- Ты сошел с ума! - доктор повысил голос
- Это не простые земли, не наши добрые материки....
Как отец и ожидал, было совсем не так просто идти в ледяную ночь приантарктического острова. Агата так никогда не догадалась, что им руководило, и что он знал, шагая с отвратительным самочувствием, фактически падая, на каком - то смутном и непонятном допинге - коктейле, сделанным корабельным врачом, в глухую ночь неизвестного и враждебного мира.
Он не нашел Тадеуша, но нашел старшего помощника и боцмана, которые ушли далеко, и, свалившись от усталости в пути - почти замерзли. Он то ли бредил, то ли старпом неправильно запомнил, то о чем он говорил, но отец утверждал, что мир не все то, что видим мы, а нечто многим большее, и Тадеуш вернется значительно позже. Был отец тогда не в себе? Боцман уверено говорил: - Да!
Старпом задумчиво отрицал.
- Но он утверждал, что ходил через ледяные лазы древних, чтобы спасти будущее своих детей! - боцман непонимающе разводил руками.
- А ты видел, что он этого не делал? - нехорошо усмехался старпом, - он говорил про жертву, что он будет жертвой, чтобы детей оставили в живых старшую и Боцмана! И именно на следующий день он потерял окончательно сознание, а позже, когда его сняли с судна, поставили смертельный диагноз.
- Он облучился, спасая нас, это было смертельно! А Старшая и Боцман, это старпом и боцман - я и ты!! Дети Одиссея еще подростки!, - спорил боцман.
- Он уступил смерти ради жизней и не только наших... - задумчиво опровергал старпом.
- Хватит спорить, - вмешался док, - хроника все это. Он не был облучен настолько, чтобы погибнуть от этого через год. Я осматривал его в ночь, перед уходом на Кергелен. Он где-то был, с ним что-то произошло, словно он побывал в Чернобыле после взрыва. И потом, кто его забирал? Военный вертолет!
- А не военный к нам бы не пробрался, - констатировал боцман.
- Док, говорит, что русский военный вертолет. На Кергелене. Я сам вызвал наземные службы только ближайших государств! - старпом был непреклонен, - а человек, который командовал операцией, был ему хорошо знаком!
- Да он назвал его так забавно, кажется... Ну да - Баюн! Как из сказки, - заключил доктор.
"И то, что было набело откроется потом....
Дорога в мой дом
И для любви это не место"
Би-2 и Чичерина
1989й год
- Возьми себя в руки,- командует Агата братом, - держи меня за руку и возьми себя в руки.
- Мама кричит, - ошеломленно отвечает он, - а отца, понимаешь, папу сейчас в землю от нас навсегда спрячут.
- Вижу. Знаю. - возьми себя в руки, маме станет страшнее, когда она увидит, что ты перепуган и ревешь На тебя сотни глаз смотрят, это же моряки, они и так знают, что нам плохо - Стой!!!!!!!
Не выдержал, рванул туда, где стали опускать в землю гроб, на лету пытаясь подхватить падающую в обморок мать.....
Он не был бабушке сыном, он был сыном того человека, который освобождал северный Кавказ и рассказал голодным детям, освобожденной казацкой станицы о море.
Но она плакала так, словно опять началась треклятая война, словно она и не прекращалась, потому что дети погибали, ее дети. От неведомого, от страшного, от того, что не было спасения на Земле для них....
А солнце, какое яркое было, прощалось с отцом солнце......
"Я однажды напишу о тебе, папа. Все- все, что рассказывал ты, все - все, что увидела благодаря тебе я, все - все, что поможет мне сохранить твой образ...."
1999й год
-Заходите, - женщина в белом халате пригласила Агату в кабинет. Консилиум. Врачи сосредоточенны. Кто смотрит ей в глаза, кто в бумаги перед собой.
-Ваша мама неоперабельная, - наконец кто-то роняет эти слова.
- Почему, все же только началось? Мама такая молодая...
- У вас есть еще старшие родственники?
-Нет, только бабушка, но она такое не выдержит....
Врач опускает глаза , немного думает.
- Мама сама решила так,- выдает он, - она просто не хочет жить, а болезнь на этом фоне прогрессирует.
- Она совершенно адекватный человек, что значит, не хочет?
"Тоска земная" словно из подземелья доходит до Агаты......
***
- Я не хочу это помнить, я попробую забыть сегодняшний день, - говорит Агата подошедшему брату, - ты чего от невесты отошел, - она типа - плачет.
- Ты не плачешь. Куда ты все время смотришь?
- Солнце яркое, прощается. Когда прощались с папой, было такое же.
- Поплачь, а? Ты же деревянная стоишь и бледная как смерть.
- Смерть это не я, она там, - Агата смотрит на мамино последнее пристанище, - у меня на левом плече бабушка рыдает, ты плачешь, кто-то же должен быть сильнее. Эстафета какая-то.
***
2005й год
Судно швыряло как пылинку, которая затерялась среди вертикальных исполинских волн, льды бросало на палубу, рубили тросы- привязывали себя. Тадеуша смыло, Боцман орал и требовал спасательное средство за борт, его привязывали трое матросов. Капитан с расцарапанным в кровь лицом, кричал, что Тадеуша уже нет, что он подо льдами, что скоро придет помощь. Да эта помощь, как и шторм уже третьи сутки идут! Уже шестерых нет! Но ты же сам спас четверых, глупый русский мальчишка, хочешь туда же подо льды?! Тебя что, никто не ждет? Мы отрезаны, да к нам не могут подойти и спасатели! Но мы будем бороться! Твой бы отец гордился тобой и боролся дальше!!
Но Боцман не слышал, он уже механически заиндевевшими руками рубил лед на корме, потому что судно походило на айсберг, и надо было пробраться вперед, чтобы освободить, освободить этот чертов, зацепившийся трос. Все хотели выжить, но не все готовы были к отчаянной борьбе, многие, покорившись судьбе, лежали в каютах, привязанные веревками к узким койкам.
"Только не смотри в бездну океана, сынок! Не поддавайся им!!" - звучал в его голове голос странного старика в синей куртке -аляске, кричавшего вслед отходящему сухогрузу на чистом русском, там с берега заснеженной Гренландии. "Не буду смотреть, батя, не буду", - сам себе говорил Боцман и двигался вперед. Многоэтажные ледяные громады волн швыряли беззащитное судно, как перо. Древние силы, словно ополчились против воли и духа моряков, словно ждали, когда слабость и усталость, возьмут верх над ожесточенным противостоянием жизни.
Рев дикой стихии и ледяные волны....
***
- На душе нехорошо, Егор, - улыбается Агата, - а веревка скользкая!
- Не может быть! - Егор проводит здоровущей рукой по веревке, - шутишь? А чего нехорошо - то?
- О брате думаю, тревожно... Ладно. Пошла. Ой, лишь бы не было незамеченных дыр.
- Спелеологи все прочесали, не волнуйся, золотая, я страхую и спускаюсь следом, найдем мы Тадеуша...
Темный вертикальный спуск , подсвеченный неярким кружком света, скользящим по шлифованным выступам скал. Тихо, спокойно, как в утробе матери, наверно. Такой покой. Словно нет ни вчера ни сегодня, ни мира, ни самой Агаты... А это что? Толчок, еще один.. В душе, глубоко, больно. Огляделась, стала на твердую почву.
Агата дергает веревку, "человек здесь, срочно нужна помощь, ты, великан, меня там слышишь"? Вот и "ха-ха" тебе.... Столько искать. Тадеуш оборачивается на нее, но это не он...Делает шаг назад, земля под ногами зашаталась, стала зыбучей, никак не сохранить равновесие!! Там пропасть... Да кто это?! Откуда? - Папа...
В полной темноте полет в ледяную бездну. Подземное озеро? Удар. Боль. Сын дома. Где же брат...Я вернусь....
***
1981й год.
Мы разные создания Его, все мы такие разные...
Мы рождаемся чтобы жить, бороться и страдать, любить, побеждать, быть счастливыми, но главное - чтобы нести свой свет через время к цели. Мы несем его из истоков мира в бесконечность, обогревая по пути тех, кто утомился, тех кто забыл, что рожден для света и пути через время, тех кто застыл с безразличной маской на лице, тех кто не хочет слышать о плохом, закрывает глаза при виде крови и страданий, убегает от взгляда смерти, боится темноты и чужих пространств, потому что там то, что может побеспокоить их покой....
" ...- Да скажи же мне, почему они погибли?! Почему погибли, как они могли сгореть от удара одного маленького камешка! Папааа! Ну скажи мне правду!!
-Доча, успокойся, нельзя было смотреть эту передачу...
-Но я смотрела там, где говорили по - русски, скажи же мне, они сказали неправду??!
Отец присел рядом, вытирает мои слезы, обнимает.
- Понимаешь, в двадцатом веке нет противометеоритной защиты на кораблях.
- Но ты же рассказывал мне!
- Это называется - фантастика. Но когда люди придумали фантастику - невероятное будущее, они сами не знали, что постепенно мир станет именно таким, как его описывают фантасты.
-А другие планеты? То, что ты читал про другие планеты?
- Доча, люди были на Луне.
- И все?? - потрясенно.
- И все.
- Папочка, скажи мне честно, а фотонные ракеты, которые ты начертил для меня, они есть?
- Нет, это теория.
- Но я чувствую, что есть...- почти плача, выпрашивая новую ложь.
- Ты еще очень - очень маленькая девочка, наверное, когда ты вырастишь все это уже будет.
- Когда вырасту? А в каком же беззащитном мире мы живем??! Как люди могут жить, если они беззащитны??!
- Доча, ты сама говорила, за стенами из воздуха есть мир, в котором живет Бог. Так и есть. Да ты горишь вся!
- Мы живем в древнем мире, где нас никто-никто не защитит, папа!!
- Успокойся, все хорошо, сейчас приедет врач....."
Исполинский красный шар, плавящийся в бело-синих нитях облаков, величественный в своей невообразимости и мощи, Звезда, восходящее солнце. Рассвет....
День начинается и вместе с Солнцем, и с грохотом неотвратимости накатывается непредсказуемое будущее.
- Папочка, оно всегда восходит и восходит??
-Нет, - отец улыбается, - самолет летит быстро, солнце восходит над всей Землей, мы лишь видим, как везде в мире наступает рассвет.
- В каждом - каждом кусочке мира?
- В каждом....
-А мы сейчас над всеми рассветами?
-Над всеми
-Нас от Земли оторвало, папа! - ужасаюсь, - мы какие-то неправильные, мы же рассвет пропустили, мы над ним пролетели!
- У каждого в мире свой путь, - смеется отец.
Конечно, так оно впоследствии и оказалось, путь у каждого свой и рассвет над каждым тоже свой. На каждого человека приходится по одной дороге жизни и одному рассвету в день, даже если он поднялся над всем миром, это просто путь такой - над миром.
"На наших лицах без ответа
Лишь только отблески рассвета ,
Того, где ты меня не ждешь..."
Би-2 и Чечерина
- Наверное, Боги не приняли меня, как жертву за твою жизнь, зачем мы все время спорим, люди рождаются и умирают, надо жить достойно, не ломая чьи-то жизни, - смеется Агата.
- Нас выбросило на берег тогда... - одним глотком брат пьет обжигающий коньяк.
-Солнце сегодня яркое, Боцман.
- Оно нас встречает, понимаешь? Встре-ча-ет!
- Все они без вести пропавшие, все они прошли войну, каждый свою, и все с нее не вернулись, и ничего мы с тобой не знаем о мире и его законах.
И золотые потоки лучей надеждой на будущее пролились на молчаливый гранит родительских памятников и высоченную зеленую березу над ними. Будущее неоднозначно, прошлое часто непонятно и пугающе, но они стянуты единым тросом, сплетенным из любви, веры и надежды, у которых нет дорог, времен и расстояний.....