Мой старый приятель Шурик, с которым мы когда-то вместе учились в институте, пригласил меня в гости. Жил он чуть-чуть правее Питера и чуть-чуть левее Сахалина в одном из небольших городков с населением чуть более миллиона, каких много в России. Приехав, я решил ощутить на себе будничную жизнь Шурика, чтоб скучно не было. Зарабатывал он до банального просто. На одном базаре покупал дешевле, на другом продавал дороже. На разницу существовал. Передвигался по городу он обычно на стареньком жигуленке. А тут как на грех машина вышла из строя. И Шурик решил путешествовать на своих двоих. А я увязался за ним. Решил окунутся в пучину бизнеса.
Товар купили довольно быстро. В две большие клетчатые сумки скидывались чипсы, консервы, специи, и еще бог знает какие продукты, коими богат оптовый рынок. Я мужественно тащил одну из них. Итак, первую часть знаменитой капиталистической формулы мы реализовали. Теперь оставалась вторая часть формулы: товар деньги. А для этого требовалось добраться до места реализации этой самой формулы, и собственно товара.
Мы выбрались на проезжую часть, и Шурик принялся останавливать машину. Но увы, не мы поймали машину, поймали нас. Появившиеся невесть откуда двое мужчин в штатском, явно с сильного похмелья, отрекомендовались нам как местный участковый и его помощник. Нам картинно были предъявлены документы, и предложили: Пройдемте! Шурик пробормотал: Началось. А я наивно попытался осведомится, а в чем собственно дело? У меня в кармане оказались водительские права и паспорт. Чему я потом долго и искренне радовался. А Шурик с паспортом даже в сортир ходил. На всякий случай. И у него на то были свои причины. Но демонстрация документов не помогла. Тогда мы попытались показать содержимое сумок. Вот мол, одни продукты. Наркотиков, оружия и взрывчатки нет. Но наши стражи были непреклонны.
Доводить дело до сопротивления властям, хотя те и были в состоянии похмельного синдрома, мы не стали. Опорный пункт милиции был за углом. У нас отобрали документы, и строгим голосом потребовали объяснить, почему мы по городу с сумками передвигаемся. Не больше и не меньше. Шурик сбивчиво объяснял, дескать купил на оптовке, везу на другой базар. Но это не помогло. Потом случилось то, что называется полетом милицейской мысли. От Шурика потребовали не много, ни мало: Таможенную декларацию на содержимое сумок, а затем для полноты ощущений еще налоговую счет фактуру, накладную, и сертификат качества. А также номера ларьков, Где это все было приобретено.
Вы чувствуете мощь экономического образования у простого участкового? Не иначе окончил Гарвардский, или, по крайней мере Колумбийский университет. Рыночный участковый попался. Прямо как Егор Гайдар. Он внимательно перебирал содержимое сумок, интересовался, почем покупали, почем собираетесь продавать, видимо оценивая сумму будущей прибыли. А потом выдал еще один перл: Ну если бы сумка была маленькой, килограммов пять, я бы вас отпустил.... А она тяжеленная, килограммов двадцать. Нет, без таможенной декларации никак нельзя....Вот, перец у вас индийский, а консервы так вообще иракские.... А там с правами человека плохо. Так и сказал, прямо как комиссар ОБСЕ по правам человека. Оказывается, участковые теперь про эти самые права человека все точно знают. Где хорошо, а где плохо. А не только разные там ОБСЕшники. А также про то, по сколько килограмм можно сумки носить. А если перегруз, все, давай таможенную декларацию. А если нет ее, родимой, а также пачки сопутствующих документов, все, конфискация. Экспроприация Экспроприаторов. А то контрабанду в центре города развели. Придя в себя, я попытался объяснить стражу порядка, что таможня мягко говоря, не его епархия. Или налоговая счет фактура. Там, кажется налоговая инспекция есть. Или полиция. А сертификатами качества санэпидемстанция занимается. И вообще, по городу с сумками можно передвигаться без таможенных документов. Это мне доподлинно известно. Ты мне, говорю, инструкцию министра внутренних дел на этот счет покажи. Внутриведомственную. Или статью уголовного кодекса, на худой случай. Но стража порядка это только взбесило.
Ишь, какой умный попался.... Тут у нас бабушку убили, заявил он. Будем у вас отпечатки пальцев снимать, вдруг это вы..., да еще и с сумками. И он нажал на последнее слово. Я опять попытался объяснить, что такие как Шурик бабушек обычно не убивают. Во первых им некогда, сумки надо таскать и торговать. Во вторых, у них хоть какой-то доход есть, а у бабушек много не возьмешь, пенсии уж больно маленькие, так что мотив преступления пропадает. И вообще, если Шурик до сорока лет ни одной бабушки не убил, то потом вряд ли начнет. Согласно теории вероятности.
Это еще больше разозлило участкового. Он снял отпечатки наших пальцев. Его помощник с гадливой усмешкой сообщил нам, что это называется играть на пианино. Шурик отнесся к этому совершенно спокойно. Нам перемазали руки какой-то гадостью черного цвета, которая потом долго не отмывалась.
Участковый закатил глаза, и сообщил, что сейчас нас отправят в райотдел, а сумки конфискуют. На что Шурик заявил, что поедет, но только с сумками. Наступил цейтнот. Все замолчали, соображая, что делать дальше. Стражам порядка, по-видимому, страшно хотелось опохмелиться. А Шурику было жалко расставаться со своими кровными.
И тут меня осенило. Я вдруг вспомнил фамилию большого милицейского начальника, который начальником прачечной казенного белья работал. Я фамилию в газете вычитал. Там так и было написано. Борец за чистоту милицейских мундиров. И я поинтересовался у участкового, не слышал ли он о таком-то.... И назвал эту фамилию.
То ли наш страж мундир давно не стирал, то ли пропить успел, так как был одет в штатское, но он внезапно побледнел, и тон его переменился. А кто он вам? Перейдя на вы, спросил он. Да так, родственник.... И тут я услышал еще один перл, который добил меня окончательно. Участковый внезапно заявил, что его родственник сам президент. По боковой линии. По какой именно, он не уточнил. Так что я зря его своими родственниками пугаю. Но мы ему понравились, и можем быть свободными. Вместе с сумками. Просто служба у него такая. А чтоб больше никто нас не задержал, он лично проводит. И машину поймает.
Дальше все пошло как по маслу. Шурик передал товар жене, а она начала превращать его обратно в деньги, как Карл Маркс учил. А мы вернулись домой, и решили отметить свое досрочное освобождение. Водка оказалась неплохой, и у Шурика развязался язык. Оказалось, это задержание для него - в порядке вещей. Только отпечатки пальцев восьмой раз снимают. Казенную краску переводят. Мода у них такая. Поначалу, я говорит, откупался. Дашь сто рублей, отпустят. А меньше, например пятьдесят или семьдесят, не берут. Западло говорят. Ты за кого нас принимаешь? Мы не нищие. Но потом давать надоело. На всех ментов не напасешься. Ну а не дашь, промурыжат два-три часа, могут из сумки что-нибудь спереть, а потом отпустят. Я уже привык. Только время много теряешь. Так что теперь получается так: покупаю я в магазине батон, консервы, кусок колбасы. "Раму" наконец, у которой вкус масла, а не хлеба. А как домой без таможенной декларации? Или сертификата качества. За это в кутузку. Или, например бабушка на коробок спичек налоговую счет фактуру будет предъявлять. У нее денег только-то и осталось, что на коробок спичек от пенсии, после того, как она квартплату заплатила.
Тут мне Шурик газету сунул, и говорит: Вот, почитай, личный состав МВД России составляет два миллиона человек. Ну и что? Спросил я. А то, что население нашей страны составляет что-то около ста сорока миллионов человек. И что из этого следует? Опять не понял я. Видишь ли, мягко сказал Шурик, я на базаре толкаюсь, считать быстро привык. Иногда вижу то, чего другие не замечают. Так вот, подели эти сто сорок на два. И получится, один мент на семьдесят человек. Понимаешь? Не очень, ответил я. Ну, как тебе объяснить, сказал Шурик, средне статическая Российская семья состоит из четырех человек. Это получается, на семнадцать семей один работник МВД. Вон видишь, пятиэтажки стоят? Во дворе четыре шестидесяти квартирных жилых дома. Двести сорок семей живет. Хочешь с преступностью покончить? Поставь в каждом дворе будку, посади в нее мента. И пусть они как сторожа, через двое суток на третьи дежурят посменно. И пусть четвертый мент еще чем ни будь занимается. И то, тогда один мент будет на шестьдесят семей. А их сейчас в три с половиной раза больше.
Шурик взял калькулятор, и продолжил, что-то считая. Если в каждом дворе будет круглосуточно сидеть мент, и то, тогда их надо будет пятьсот восемьдесят тысяч. Тогда чем остальные - миллион четыреста тысяч занимаются, ума не приложу, сказал я. Тем более, их во дворах днем с огнем не сыщешь. А они милый мой, занимаются выживанием, так же, как и я. Ответил Шурик. И не все остальные, а все два миллиона. Зарплаты у них маленькие. Зато есть форма и оружие. А дальше, как в том анекдоте, вертись как хочешь. Это я, если не сумею заработать, спать голодным лягу. А он найдет способ как семью накормить. У него власть есть. А теперь посчитай: Пусть каждый из них добирает до какого ни будь прожиточного минимума, скажем долларов до трехсот в месяц. Официальной зарплатой можно пренебречь. Конечно, начальники имеют больше, а рядовые меньше. Шурик опять взял калькулятор. Умножим триста на два миллиона, и на двенадцать месяцев. Получается, семь миллиардов, двести миллионов баксов. Это на такую сумму нас всех обдирают. Иных источников существования у них нет. Кое-что правда приносит альтернативное правосудие.... А это что такое? Вот про альтернативную медицину недавно по телевизору показывали. Шаман в бубен колотил. Камлание называется, однако. Говорят, помогает. Не зря Абрамович на Чукотку перебрался. К шаманам поближе. А вот альтернативное правосудие... Ты что ни будь слышал о Русской Правде? Спросил меня Шурик. Это свод законов, принятый одним из древнерусских князей.
Так вот, тогда в тюрьму не сажали. Все заменяла система штрафов. Украл овцу - штраф. Дал по морде - штраф. Зарезал соседа тоже штраф. Правда, штрафы присуждали пострадавшим или их родственникам, когда пострадавшие отсутствовали в наличии. А сейчас штрафы исключительно в пользу милиции. Год тюрьмы - тысяча долларов. Три года грозит, плати три тысячи. Десять лет в десять тысяч обойдется. Убивай и воруй хоть каждый день - главное плати. А если до суда дело дойдет, такса повышается. У нас кто сидит? Тот, кто откупится не может. А теперь посчитай, во сколько каждый мент обходится среднестатическому гражданину. Триста долларов это приблизительно восемь тысяч семьсот рублей. Если их поделить на те же семьдесят человек, то получается, каждый гражданин нашей страны отстегивает в месяц сто двадцать пять рублей. Это так сказать на душу населения, включая младенцев, школьников и пенсионеров. Понимаешь, вся страна поделена этими двумя миллионами ментов на участки. Так сказать зоны кормления. У кого-то участок получше, например в Москве, а кому-то тайга досталась. Вот и получается, у каждого из них свое независимое государство. Плевать, что таможенные пошлины пошли в казну, ему то не заплатили. Пересек границу его участка - плати.
Послушай, они же поделили страну как дети лейтенанта Шмидта у Ильфа и Петрова. - Вот, вот. Только переквалифицировались эти Остапы Бендеры и Паниковские в ментов.
Когда-то в средние века, монгольский хан, захвативший Китай, поставил над сотней китайцев одного монгола. В качестве руководящей и направляющей силы. И Китай застонал. А у нас один мент на семьдесят человек, и ничего, терпим, не стонем. Это потому что у нас народ крепкий, все выдюжит. А китайцы они хлипкие, чуть что, сразу стонать. И потом монголы хану подчинялись. Если что не так, сразу секир башка. Традиция у них такая была. Национальная. А наши правоохранители никого не слушают. Делают вид, что кому-то подчиняются. А на самом деле два миллиона независимых республик на территории страны. Во главе каждой мент.
А я то думаю, почему последнее время так много милиции стало. Стоят увешанные автоматами, в бронежилетах. Граждане, кажется все больше невооруженные гуляют. А для преступных элементов, то что надо. Стоит такой автоматчик на виду. Подошли сзади, стукнули, автомат отобрали. У них все продумано, ответил Шурик. Один с автоматом стоит, а чтоб его не отобрали, рядом еще двое тоже с автоматами стоят, охраняют. А зачем с оружием ходят, не знаю. Наверное, чтоб не так страшно было. Вон в уголовке сыскари каждый день кого-нибудь берут, А увешанные автоматами не ходят.
Что же дальше будет, Шурик, спросил я. А я не знаю. Или количество ментов сократят, народ им даже зарплату платить готов, лишь бы жить не мешали. Или надо всех поголовно ментами сделать. А что? Раздать всем форму, оружие. Страну поделить на участки. И будем жить. НАСТУПИТ ПОЛНЫЙ МЕНТАЛИТЕТ...