Если ты в меньшинстве - и даже в единственном числе, - это не значит, что ты безумен. Есть правдa и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.
Джордж Оруэлл
Новый год в здешних местах отмечали не столь бурно, потому магазин Гвен пустовал уже не одну неделю, словно после Рождества люди резко теряли интерес к чудесам. Предпраздничный шум на улицах постепенно сменялся долгожданной тишиной. Близился конец сезона.
Дверь в ее магазин резко распахнулась и с грохотом ударилась о косяк. Свет задрожал, а гирлянды фонариков на мгновение перестали мигать. Расставлявшая по полкам игрушки Гвен резко обернулась на шум. Преисполненный чувства собственного достоинства Санта стоял на пороге, снисходительно глядя на нее.
- Ваши появления всегда слишком разрушительны для меня, - укоризненно произнесла Гвен, поднимая с пола мишуру, сметенную со стен внезапно налетевшим порывом ветра.
- А мне казалось, эффектны, - возразил он на ее колкость.
- Вы выбрали не самый удачный способ произвести на меня впечатление. - Гвен смерила его презрительным взглядом и прошла к своему прилавку.
- А я и не пытался, - отрезал Санта, отчего у Гвен запылали уши, но она стояла к нему спиной, и, на ее счастье, он не заметил ее смущения.
- Моего появления, - как ни в чем не бывало, продолжил он, - ждут все дети. И врядли найдется ребенок, который откажется увидеть, как я спускаюсь по дымоходной трубе и появляюсь в камине. Но к счастью, а может и к моему великому сожалению, я лишен такой возможности.
- А в моем лице вы нашли всех этих детей, не так ли? - Гвен выразительно взглянула на него.
- Возможно, - чуть улыбнулся он. - Очень даже возможно.
- Но я не верю в Санта Клауса, - спокойно ответила Гвен.
- Я не заставляю тебя, - внезапно погрустнел он. - Лишь хочу, чтобы ты верила в меня. Не в сказку, не в легенду... В человека...
- Нечто подобное я уже слышала, - мрачно отозвалась Гвен. - А сейчас извините, у меня много дел.
- Дела подождут, - отрезал он. - Я пришел, чтобы напомнить тебе, что ты кое-что забыла. Точнее, кое-кого.
Он протянул ей список "богатых и бедных". Гвен тяжело вздохнула. Санта был неисправим. Он снова успел побывать здесь в ее отсутствие. Она в недоумении развернула лист и обнаружила, что в списке "бедных" одно имя осталось невычекнутым.
- Как я могла пропустить? - растерянно произнесла она.
- Вот поэтому, - укоризненно произнес Санта, - по легенде Санта Клаус проверяет список дважды. Ты не должна допускать таких ошибок, Гвен. Это непростительно.
- Я знаю, - согласилась она. - Я не нарочно.
- Не нужно оправдываться передо мной.
- А что же мне тогда делать? Я лишила человека праздника.
- Думай, как это исправить.
Санта вышел из магазина, оставив Гвен в состоянии крайнего недоумения. Найти этого человека не составляло труда. Но как было объяснить ему, что произошло? Какой повод придумать? Гвен еще раз заглянула в список.
- "Тим Джексон", - прочитала она и призадумалась.
Конечно, она могла пропустить одно имя, списать это на усталость, нервозность, темноту на улице, но все же она была уверена в том, что проверяла список дважды, и когда раскладывала деньги по конвертам и когда разносила их по адресатам. Это имя словно появилось только сейчас из ниоткуда. Но как теперь понять - это ее собственная ошибка или же Гвен попросту подставили?
Гвен тряхнула головой, стараясь избавиться от страшных образов, что всплыли у нее в сознании. Но с недавних пор страх перестал быть для нее просто наваждением, взявшимся из ниоткуда. Он, как и предупреждал ее Санта, стал неотъемлимой частью ее жизни, хотела того Гвен или нет.
Яркий день, солнечными лучами пронизавший все закоулки, заставил сиять белоснежным светом покрытые снегом улицы и дома. Горожане, словно разнеженные его теплом, не собирались никуда спешить и лишь приветливо здоровались друг с другом как добрые друзья. Но Гвен не верила в эту иллюзию мира и дружбы между теми, кто еще совсем недавно устроил настоящее сражение за право провести праздник лучше, чем другие. Вежливо улыбнувшись на чье-то приветствие, Гвен вдруг услышала чьи-то крики за углом и поспешила туда. На параллельной улице трое мальчишек пытались отнять плюшевого мишку у маленькой девочки. Та отчаянно сопротивлялась, но противники были слишком сильны.
- Отпустите! - Девочка изо всех сил пыталась вырвать игрушку из их рук, но они держали ее крепко.
- Эй! - крикнула Гвен, и мальчишки бросились врассыпную.
Девочка, еле сдерживая слезы, подняла с земли разорванную игрушку и стряхнула с нее снег. Снег... Он снова напомнил Гвен, ставшей невольной свидетельницей этого происшествия, о том, что она не должна применять свой дар на глазах у людей. Но просто стоять в тени и наблюдать она не могла. Санта предупреждал ее о наказании, которое Гвен понесет, использовав волшебство в личных целях. Но разве будет считаться личной целью вновь сотворить чудо для лишившегося его?
- Веселого Рождества! - изобразив самую теплую улыбку, обратилась к девочке Гвен. - Хочешь, я помогу починить твоего мишку?
- А вы сможете? - девочка недоверчиво взглянула на нее и прижала к себе игрушку еще сильнее.
- Ну, конечно. Его ведь тебе подарил Санта Клаус?
- Откуда вы знаете? - В голосе девочки зазвучал неподдельный интерес.
- Такую красивую игрушку могли сделать только эльфы из его мастерской, ты со мной согласна?
Девочка закивала головой и вытерла рукавом слезы с лица. Гвен взяла в руки мишку и деловито оглядела его со всех сторон.
- О том, что ты сейчас увидишь, - произнесла она, серьезно глядя в глаза девочки, - ты никому не должна говорить. Это очень важно.
- Но почему? - непонимающе спросила она.
- Есть тайны, которые нельзя раскрывать. Когда я была в твоем возрасте, меня посвятили в одну из них, и я молчала о ней всю жизнь.
- А почему мне можно о ней узнать?
- Я не хочу напугать тебя. Хочу, чтобы ты все поняла правильно. И потом, сейчас Рождество. Когда, как не в это время, случаться волшебству, а?
Широко раскрыв глаза, девочка внимала каждому слову Гвен, не понимая при этом ничего. Но та была спокойна. Единичный случай не нарушит привычный ход вещей. Вскоре девочка вырастет, ее закрутит жизнь, и она позабудет о том, что случилось с ней однажды на Рождество. А даже если будет помнить, не сможет никому об этом рассказать и дать этой истории ход.
- Ты готова? - спросила она девочку. - Тогда смотри.
Как по волшебству, разорванная шкурка плюшевого медвежонка стала срастаться сама собой, и через несколько мгновений игрушка стала абсолютно целой. Глаза девочки засияли, и она нежно прижала своего мишку к груди.
- Спасибо, - прошептала она. - С Рождеством!
- И тебя с Рождеством, - ответила Гвен и погладила ее по голове.
Улыбнувшись на прощание, девочка вприпрыжку побежала по залитой солнцем улице, и через несколько секунд скрылась в его лучах, оставив Гвен слушать отзвуки ее веселого смеха. В тот момент ей не хотелось думать, что сделает с ней снег, как накажет ее за то, что она его ослушалась. Она была готова мучиться за доставленную радость. Но был во всем случившемся еще один положительный для нее момент. Она сумела придумать, каким образом ей извиниться перед тем человеком из списка "бедных". Довольная собой, она побежала навстречу с ним.
Но постепенно ее ликование стало сходить на "нет". Она снова забыла о своем недоверии всему происходящему. И как она могла не думать о том, что эта встреча может изменить ее жизнь здесь. И почему ей вдруг стало казаться, что те знания об этом человеке, что открылись ей в тот момент, когда она увидела в списке его имя, весьма обрывочны. И почему только сейчас она узнала, что есть еще кое-что, что она может использовать. И что это за человек, историю которого ей придется складывать по кусочкам, как мозаичное полотно? И какую роль ему отведено сыграть в ее жизни?
Считая шаги до входа в школу, Гвен поразилась тому, насколько старый уклад жизни повлиял на внешний облик города, но никак не отразился на его жителях. Приземистое двухэтажное здание уже давно нуждалось в ремонте. Казалось, еще немного и оно просто развалится на части. Гвен опасливо шла по пустым коридорам навстречу неизвестности. Для чего на самом деле снегу нужно столкнуть ее с этим человеком? И чью вину ей на самом деле нужно искупить?
Подойдя к той самой двери, Гвен остановилась. Сейчас она откроет ее, и пути назад уже не будет. Знакомое ощущение безысходности вернулось к ней так некстати. Мрачные мысли, словно рассерженные пчелы, стали роиться в ее голове, не давая сосредоточиться на главном. Гвен, крепко зажмурившись на мгновение, дернула за ручку двери и вошла в класс.
Он был один, сидел за учительским столом, одна за другой просматривая работы своих учеников. Погруженный в этот процесс, он даже не ощутил чужого присутствия в комнате. Лишь скрипнувшая под ее ногой половица заставила его обратить свое внимание на гостью. Как ни странно, он ничуть не удивился, увидев ее. А может, просто хорошо сыграл. Его лицо выражало абсолютное спокойствие. Он смотрел на нее внимательно, не без интереса, но понять, о чем он думал в тот момент, было невозможно. Забавно, но она уже такое когда-то встречала. Он ничего не говорил, она тоже молчала, В какой-то момент ей показалось, что он чуть улыбнулся, лишь одними уголками губ. Но уже через мгновение эта улыбка, такая странная, даже немного пугающая, исчезла с его лица. Оно вновь стало непроницаемым. Его взгляд оценивающе метнулся вниз, а затем вновь сосредоточился на ее глазах, и словно прошел вглубь нее, надеясь увидеть там все самое потаенное, скрытое, темное, может, даже порочное. Она не знала, сколько прошло времени, прежде она первой нарушила тишину.
- Мистер Джексон, - обратилась она к нему, чуть улыбнувшись. - Добрый день, я - Гвендолин Льюис.
- Я знаю, кто вы, - словно осипшим от волнения голосом произнес он, но его лицо при этом оставалось абсолютно бесстрастным. - Что вам нужно?
- Мне нужна ваша помощь, - участливо ответила она, поборов в себе раздражение, вызванное его резкостью. - Я слышала, вы когда-то вели творческий кружок для детей.
- Творческий кружок? - перебил он ее. - Поразительно, что об этом еще кто-то помнит. А вы, я вижу, хорошо подготовились к встрече со мной. Так, что же вы хотите? Чтобы я делал игрушки для вашего магазина?
- Нет, - мягко ответила Гвен, в глубине души разозлившись еще больше. - Я хочу, чтобы вы вновь стали учить детей творчеству в мастерской, которую я открою при моем магазине.
Его взгляд напряженно скользил по ее лицу, словно надеясь узреть подвох в ее, на первый взгляд, благих намерениях. Но Гвен было совершенно все равно, что он подумает о ней. Она обязана была исправить собственную ошибку любым способом. Но он тянул с ответом, а она не смела его торопить.
- Хорошо, - наконец, произнес он. - Я пойду вам навстречу. Пока мне не ясно, чего вы на самом деле хотите от меня. Но надеюсь, скоро это выяснится. Ваш магазин открылся совсем недавно, но уже пользуется огромной популярностью. А вы не боитесь, что эта ваша идея отпугнет от вас покупателей?
- А почему она должна отпугнуть? - Гвен, кажется, начало трясти.
- Люди платят за подарки немалые деньги. А вы ведь не благотворительный фонд, чтобы отдавать им игрушки просто ради любви к этому делу. А тут еще эти уроки. И потом я тоже не миссионер.
- Ваши уроки будут абсолютно бесплатны для любого ребенка, - ледяным тоном ответила Гвен. - А что касается вашего жалования, вы останетесь им довольны. Школьному учителю, полагаю, платят намного меньше.
Он вызывающе посмотрел на нее, но не посмел ей возразить. В какой-то момент ей показалось, что еще немного, и он откажет ей. Поводов для этого у него было предостаточно - самолюбие, гордость, ненависть, зависть. Трудно было понять, что заставило его согласиться - отсутствие тщеславия, нереализованность или же просто недовольство жизнью, а, может, желание подняться в собственных глазах.
- Так вы согласны, мистер Джексон? - еще раз переспросила Гвен, выжидающе глядя на него.
- Зовите меня Тим, - он выдавил из себя подобие улыбки. - Я загляну в ваш магазин как-нибудь. Там все и обсудим.
- Прекрасно! - воспряла духом Гвен. - Тогда до встречи, мистер Джексон. Ах, да, извините, Тим.
Она развернулась к нему спиной и направилась к выходу из класса. Всю дорогу ее не покидало ощущение, что он провожал ее взглядом даже тогда, когда она уже скрылась из виду. Очень странный человек, думала она. А теперь она вынуждена будет терпеть его подле себя неизвестно сколько. Быть может, при других обстоятельства они никогда бы и не пересеклись. Но этот город велик для нее одной, но слишком мал для двоих.
Она сделала шаг к сближению и отступать уже не могла. Могла лишь запастись терпением и посмотреть, к чему приведет новое, навязанное ей знакомство. Первое впечатление могло быть обманчивым, но интуиция подсказывала Гвен, что это не тот случай. И сколько времени ей понадобиться, чтобы понять, та тьма внутри него - напускное, или же рано или поздно она вырвется наружу?
Он не появлялся очень долго, и в какой-то момент Гвен стала сомневаться, что ее замысел сработает. Тим остался верным себе, дав ей понять, что не нуждается в чьем-либо расположении и хочет остаться независимым. И в ее голове стали возникать сцены объяснения с Сантой, что в очередной раз она предоставит ему возможность унизить ее и усомниться в ее способностях. И что из этого хуже, думала она? Терпеть его бесконечные выговоры или постараться научиться не замечать пренебрежительного отношения со стороны мистера Джексона, если он, конечно же, появится. Эту дилемму она никак не могла решить, но в глубине души понимала, что лучше стоит попробовать еще раз договориться с новым знакомым, чем мучиться и ждать, что ей будет за неповиновение снегу, если она откажется выполнить его приказ.
Но в тот момент, когда она уже почти потеряла надежду, мистер Джексон сделал ей роскошный подарок. Он пришел. Как раз в тот момент, когда она собиралась сама нанести ему визит и объясниться. Он появился неожиданно и этим застал ее врасплох.
- Мисс Льюис! - его голос прозвучал как раз в ту минуту, когда она прорабатывала будущий диалог с ним, и его внезапное появление смешало в кучу все мысли в ее голове.
Гвен, выругавшись по себя, подняла глаза на гостя и приветливо улыбнулась.
- Просто Гвен, - поправила она. - Мы ведь теперь коллеги.
- Когда-нибудь я смогу внушить себе это, - недовольно отозвался Тим. - А пока что я просто работаю на вас.
- Не на меня, а на себя и на город. А я с этого ничего не имею.
- Кроме дополнительной популярности, не так ли? - язвительно уточнил он.
- Если вам настолько неприятна сама мысль об этом, зачем вы согласились на эту работу? - Гвен вышла из-за прилавка и, скрестив руки на груди, выразительно взглянула ему прямо в глаза. - Вы хотите мне что-то этим доказать?
- Выскочки вроде вас всегда считают, что они лучше других, - презрительно ответил он и сел за большой круглый стол, стоявший посреди магазина. - Не успели вы появиться в городе, как сразу решили, что все тут нуждаются в вашей помощи. Ошибаетесь...
- Мистер Джексон, если я вам настолько противна, вы можете уйти, - начала терять терпение Гвен. - Я не держу вас. Уверена, на ваше место найдутся другие желающие. Здесь же все нуждаются в моей помощи, не так ли?
Застигнутый врасплох ее выпадом, он не нашел что ответить на это. Буравя ее полным ненависти взглядом, Тим отвернулся от нее и стал не без интереса разглядывать витрины.
- А я недооценил вас, - произнес он вдруг. - Только вот не верится мне, что со всем вы справились сами. Да еще так быстро. Волшебство какое-то!
Гвен недовольно поджала губы, но воздержалась от ответа. Ей сейчас совсем ни к чему были все эти расспросы.
- Так вы готовы приступить к работе? - высокомерно поинтересовалась она.
Он медленно развернулся к ней. На его лице играла самодовольная ухмылка.
- Что ж, отлично, - не дожидаясь его ответа, подытожила Гвен. - Следуйте за мной.
Она выключила в магазине свет и вышла на улицу. Подождав, когда и он покинет помещение, Гвен заперла дверь. Жестом пригласив его следовать за ней, она направилась к соседней низенькой постройке, одной стеной примыкавшей к ее магазину. Гвен включила внутри мастерской свет, и пропустила Тима внутрь.
- Конечно, кое-что здесь нужно доделать, - сосредоточено оглядывая комнату, произнес он.
- Что же именно? - поинтересовалась Гвен. - По-моему здесь все готово для того, чтобы завтра мы могли повесить объявление об открытии.
- Мисс Льюис! - в его тоне снова засквозило высокомерие. - Насколько я помню, вы считали меня мастером своего дела.
- Так считала не я, а те, кто мне посоветовал к вам обратиться, - недовольно отозвалась она.
- Тем более, мне бы очень хотелось, чтобы хоть иногда вы прислушивались к моему мнению, - он выразительно взглянул на нее. - Учить детей ведь мне, а не вам. Хотя, что я переживаю, ведь моя "плохая" работа непосредственно под вашим чутким руководством, в первую очередь, ударит по вашей репутации.
- Хорошо, мистер Джексон, - ее голос зазвучал гораздо жестче обычного. - Я вас внимательно слушаю.
Он прошел внутрь и снял с нескольких стеллажей всю мишуру.
- Обстановка в классе должна быть рабочая, а не праздничная, вы не согласны со мной? - он издевательски взглянул на нее.
Стиснув зубы от злости, Гвен кивнула головой. Она многое хотела ему сказать, но перечить ему, по крайней мере, сейчас, она не смела. В сложившихся обстоятельствах не он зависел от нее, а она - от него. И поэтому он мог творить все что угодно, а Гвен должна была терпеть его до тех пор, пока Санта не скажет ей, что свою вину перед этим человеком она искупила. Но как, с другой стороны, она могла отдать ему эти деньги, не дожидаясь следующего Рождества? Лишь дать ему возможность их заработать.
За этими раздумьями Гвен даже не заметила, как Тим уже успел сложить в коробки все игрушки и украшения, которыми она оформила его мастерскую. В какой-то момент ей даже стало казаться, что он, как и Санта, ненавидит Рождество и все, что с ним связано. Вот только спросить почему, она не могла.
- Вот теперь, хорошо! - довольно произнес он, оглядывая резко опустевшую и помрачневшую комнату. - Завтра я перевезу сюда все необходимое для работы, и тогда мы можем смело открывать нашу мастерскую.
Гвен молча кивнула и протянула ему ключи. Тим выглядел абсолютно счастливым. В тот момент трудно было понять, что именно так обрадовало его, уязвленное самолюбие Гвен или вновь обретенная возможность заниматься любимым делом.
- Я загляну к вам завтра, - сделал шаг к примирению Тим.
- Хорошо, - равнодушным тоном отозвалась Гвен и, подхватив коробки с украшениями, покинула помещение.
Выйдя на улицу, она раздраженно пнула ногой сугроб. Снег рассыпался по земле, но через мгновение вновь собрался воедино. Гвен замерла на месте и огляделась по сторонам. На счастье, улица была пуста, и этого волшебства никто не увидел.
- Следишь за мной, да? - зло прошептала она, наклонившись к сугробу. - Я делаю, все, что ты скажешь. Но соглашаться с тобой ты меня не заставишь.
Гвен вошла в свой магазин и хлопнула дверью. Затолкав коробки под прилавок, она села на ковер, прислонившись спиной к стойке.
- Хорошее начало, - подумала она. - Еще не узнав друг друга, уже успели друг друга возненавидеть.
- А ты молодец, Гвен! - раздался откуда-то из глубины магазина голос Санты.
Поразительно, но она даже не вздрогнула. Неужели его неожиданные визиты, вечно застающие ее врасплох, уже вошли у нее в привычку? Неужели все произошло так быстро?
Гвен лениво повернула голову в его сторону и попыталась изобразить радость. Санта неспешно шел по направлению к ней и на его лице играла лукавая улыбка.
- Ты все здорово придумала, - похвалил ее Санта. - Мне очень понравилась твоя идея. Мне бы хотелось надеяться, что именно я своим примером вдохновил тебя на нее.
- Как вам это удается? - Гвен изумленно взглянула на него. - Находить положительное там, где этого нет. Да, он будет учить детей, но мучить меня.
- Почему ты так любишь строить из себя жертву? - Санта облокотился рукой о прилавок, взирая на нее с высоты. - Ты становишься такой занудой!
- Я хотя бы выговариваюсь, - возразила она, поднявшись с пола. - А вы все держите в себе, наивно полагая, что ваше недовольство своей участью и усталость от всего никто не видит. А они всегда в ваших глазах.
- И не только они, - вдруг бросил Санта и резко осекся, увидев недоумение в лице Гвен. - Просто я не даю себе возможности расслабляться, вот и все. А что касается, твоих мучений... Ничего страшного не произошло. Он - один, ты - другая. Все люди разные. И потом, это пойдет на пользу вам обоим.
- То есть ломать себя должна я? - негодовала Гвен.
- Ради того, чтобы исправить свою ошибку, - монотонно повторил он.
- Неужели это и вправду так важно? - с вымученным видом спросила Гвен. - Подумаешь, один человек!
- Поставь себя на его место, - воззвал к ее совести Санта. - Было бы тебе приятно?
- Что вы пытаетесь сделать? - раздраженно поинтересовалась она. - Развить во мне комплекс вины? Ничего у вас не выйдет. Сколько таких, как он, во всем мире? Тех, кому мы не помогаем. Неужели вы не видите, насколько абсурдна наша миссия. И это список "богатых и бедных". Эти люди никогда никому не признаются, что накануне Рождества вдруг ни с того ни с сего обнаружили в почтовом ящике конверт с деньгами. Кто им поверит? Да я сама не верю в то, что приходится делать. Но я это делаю. И надеюсь, когда-нибудь все это закончится. Не знаю, каким образом и какой ценой, но закончится.
- Ты слишком много думаешь, Гвен, - с грустью глядя на нее, произнес Санта. - Если бы в свое время я следовал твоему примеру, уже давно бы сошел с ума.
Она хотела было что-то возразить, но он поднял руку, призывая ее к молчанию.
- Живи проще, - продолжил он. - Это единственное для тебя спасение. Не думай, просто делай. Это не так сложно, ты ведь сама это знаешь. Отбрось все мысли и чувства в сторону. Они тебе только мешают.
- Вы предлагаете мне стать похожей на вас? - поинтересовалась Гвен.
- Сколько в тебе сарказма! - покачал головой он. - Хотя это тоже вариант. Мы ведь с тобой творим праздник. Мы не вправе допустить, чтобы наши сердца окончательно заледенели.
- Окончательно! - передразнила его она. - Вы ведь сами не верите в то, что говорите.
- Не пытайся вынудить меня покаяться, - отрезал Санта. - Я ни в чем не виноват.
- Что ж, - усмехнулась она. - В таком случае и вы не заставляйте меня изменить самой себе и научиться мыслить иначе.
Санта зло рассмеялся, глядя ей прямо в глаза.
- Ты даже не заметишь, как это произойдет. И некого тебе будет в этом винить.
Гвен в раздражении сверкнула глазами.
- Мне все ясно, - делая паузы между словами, произнесла она. - И про вас и про весь этот мир. Сейчас я уже не сомневаюсь в том, что вы созданы друг для друга.
Гвен отвернулась от Санты и воцарилась тишина. Она не слышала, как он исчез и не хотела слышать. Ей было все равно. Она закрыла глаза и представила себя на своем маяке. Сколько же общего у них было - мнимая значимость для других и при этом такая пустота вокруг, и такое одиночество. В какой-то момент Гвен показалось, что порыв ледяного ветра ударил ей в лицо, и она дернула рукой, словно пытаясь от него отмахнуться. Мысленно она подошла к краю смотровой площадки и крепко схватилась за перила. Холодное море сегодня было абсолютно спокойно, в отличие от нее самой, в чьей душе в тот момент разыгралась самая настоящая буря.
Ее никто не хотел слышать. Она не могла никому пожаловаться, попросить чьей-то помощи, да просто бросить все и уехать. Снег нашел бы ее где угодно и когда угодно. И она бы вновь очнулась на берегу этого моря, а Санта в очередной раз лишь укоризненно покачал бы головой и сказал, что очень надеется, что она извлекла урок из этого происшествия. И все бы вернулось на круги своя. Так-то оно так. Но с другой стороны? Она ведь даже не пробовала...
Тим, как и обещал, пришел на следующий день, прихватив с собой свое высокомерие. Он никак не хотел мириться со своим новым положением, хотя оно от его предыдущего особо ничем не отличалось, разве что ему было предоставлено куда больше свободы в действиях, чем он мог позволить себе в школе.
- Я видел, вы уже повесили объявление. Но, мне кажется, вы немного переборщили, назвав эту мастерскую моим именем. Она ведь ваша.
- Учить детей вам, а не мне, - напомнила ему она. - Я лишь продаю игрушки.
Тим повеселел, но через мгновение его лицо вновь стало непроницаемым.
- Что ж, - подытожил он. - Это очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, жители города последуют вашему примеру и доверят мне учить их детей.
- Мы это скоро узнаем, - спокойно ответила Гвен. - А сейчас, прошу меня извинить, у меня много дел.
Уязвленный Тим чуть нахмурил брови и, изобразив подобие поклона, покинул магазин. Гвен лишь покачала головой, глядя ему вслед.
К ее огромному разочарованию, желающих посещать уроки мистера Джексона оказалось гораздо больше, чем она рассчитывала. Маленькая мастерская едва могла вместить всех детей, собравшихся на урок. Сам Тим был мил и любезен со всеми, кроме Гвен. Заложив руки за спину, она мерила шагами свой магазин, вслушиваясь в происходящее за стеной. Похоже, он очень нравился своим ученикам. Их веселый смех не стихал ни на минуту. В какой-то момент воцарилась тишина, и Гвен затаила дыхание. Как ей хотелось, чтобы дети не захотели больше посещать его уроки, чтобы она могла сказать Санте: "Я сделала все, что было в моих силах. Надеюсь, этого достаточно.". Но не тут-то было. Вновь грянувший детский смех заставил ее издать протяжный стон отчаяния. А если это никогда не закончится? Одно поколение детей будет сменять другое, и никого из них не разочаруют уроки мистера Джексона. И у него всегда будет работа здесь, рядом с Гвен. На что обрек ее Санта? Или это сделала она сама?
Гвен взглянула на часы. Урок подошел к концу. Сейчас Тим зайдет к ней, чтобы вновь смерить ее высокомерным взглядом и дать себе возможность насладиться ее очередным поражением. Он прекрасно понимал, что отнюдь не любовь к детям подтолкнула ее к тому, чтобы открыть мастерскую и тем более пригласить именно его их учить. Конечно, Тим не мог этого доказать, но и согласиться с Гвен не спешил. Он наблюдал за ней, надеясь найти доказательства своих предположений. Но Гвен не подпускала его к себе слишком близко.
Вот и сейчас она решила не позволять ему воплотить свой замысел в жизнь. Закрыв магазин, Гвен отправилась на прогулку. Она очень любила вечер в городе, но почему-то всегда останавливала себя, не давая себе возможности им насладиться.
Она шла по заснеженным тротуарам мимо кофеен, откуда доносился аромат горячего шоколада, кондитерских, где около витрин стояли дети и, прижавшись носом к стеклу, с восхищением разглядывали свежеиспеченные пирожные, домики из имбирного печенья и шоколадные фигурки Санта Клауса и эльфов в разноцветной обертке.
Наверное, она могла бы сказать, что попала в рай. Но даже вся эта мишура не могла скрыть истинного смысла ее жизни здесь, да и существования этого города в целом. Отрезанный от остального мира, он словно восстал против него, остановив время, заставив всех жить прошлым, а не будущим, не давая возможности никому сделать шаг вперед, навязав всем своим жителям старый уклад, привычный, понятный, но старомодный. Здесь все торопились куда-то, не торопясь при этом никуда. Поразительно, но горожан вполне устраивало, что их миром правило абсолютное безвременье.
Но, с другой стороны, нет лучшего времени, чем вечер. Неясные тени дня скрыты под его темнотой, и мир вокруг приобретает совсем другую окраску в искусственном свете фонарей и уличных гирлянд. Это вовсе не волшебство, лишь игра света и тени, но именно в это время суток Гвен могло казаться, что город такой же, как она, и таинственность и загадочность ему придают не люди, а то, о чем они даже не догадываются.
Яркие афиши на стене театра сразу же привлекли внимание Гвен. Названия спектаклей не говорили ей ни о чем, но вот один из них должен был начаться прямо сейчас. Открыв тяжелую дверь, Гвен прошла внутрь.
- Добро пожаловать, дорогая! - произнес появившийся из темноты маленький старичок в костюме конферансье. - Пойдемте скорее, спектакль вот-вот начнется. Надеюсь, хоть одно свободное место для вас осталось. Вам повезло, сегодня в нашем театре будут показывать не обычный спектакль, а кукольный.
- Кукольный? - переспросила Гвен. - В вечернее время?
Но старичок, словно не расслышав вопроса, взял ее под локоть и повел в сторону зрительного зала, из которого уже раздавались первые робкие аплодисменты и детский смех.
- Прошу! - сказал он, остановившись перед входом в партер.
Старичок галантно поклонился Гвен и пропустил ее вперед. Она отвела в сторону тяжелую занавесь и вошла в зал.
- А где же зрители? - охнула от удивления Гвен, оглядев пустые кресла.
Шум чьих-то голосов, наполнивший воздух в зале, заставил ее попятиться назад.
- Все уже здесь, - возразил старичок. - Разве вы не видите? Подойдите ближе, не бойтесь.
Гвен приблизилась к одному из кресел и опустилась на колени. Сиденье было продавлено посредине. Кресло слегка подрагивало, словно сидевший в нем ребенок болтал в воздухе ногами.
- А вот и свободное кресло! - воскликнул старичок, в очередной раз проигнорировав ее вопрос.
- Я вас прошу, - сказал он, - посмотрите мой спектакль. Вам повезло, сегодня премьера. Это абсолютно новая пьеса. Вам понравится.
Гвен боязливо села в кресло, стараясь не смотреть по сторонам. Вздрогнув от чьих-то нетерпеливых аплодисментов, она крепко сжала ручки кресла и остекленевшим взглядом уставилась на сцену.
- Ну раз мы вас разместили, начнем, пожалуй! - подытожил старичок и хлопнул в ладоши.
Свет в зале мгновенно погас. В темноте вдруг раздался необычный скрип, как будто кто-то в этот момент заводил музыкальную шкатулку. Позади полуистертого занавеса загорелся свет, странный, серебристого цвета. Скрип тем временем сменился музыкой фантастического, неземного звучания. Невозможно было понять, что может издавать такие звуки. В этой музыке слились воедино и звон бубенчиков, и шелест страниц, и бой настенных часов, и даже чей-то тихий шепот.
Занавес стал медленно открываться, и Гвен, в ужасе вжавшись в кресло, увидела, что сцена абсолютно пуста. Изумленно выдохнув, она на мгновение замерла, ожидая дальнейшего действия. Но ничего не произошло. В зале царила тишина, никто не аплодировал, и присутствия невидимых зрителей не ощущалось. Гвен боязливо заерзала на месте, но встать и уйти не решилась. Напряжение росло, и в какой-то момент ей стало очень холодно, а изо рта пошел пар. Гвен все же встала с кресла и поспешила к выходу из зала. Дернув за дверную ручку, она поняла, что ее заперли. Осознав, что кричать тут бесполезно, Гвен прошла к сцене, стараясь идти как можно тише по скрипучим половицам. Поднявшись наверх, она взглянула на зрительный зал. Из-за яркого света на сцене, все кресла, казалось, потонули в темноте. Вздохнув, Гвен сделала пару шагов по направлению к кулисам.
- Мисс, вы разве со мной не поиграете? - услышала она у себя за спиной чей-то писклявый голосок.
Гвен обернулась. Никого. Опасливо оглядываясь по сторонам, она прошла в ту сторону, откуда, ей показалось, донесся этот голос. Отогнув занавес, Гвен увидела стоявший на полу большой деревянный сундук, на удивление, оказавшийся незапертым. Внезапно внутри него кто-то зашевелился, и Гвен, едва совладав с собой, осторожно приоткрыла крышку и заглянула внутрь. Из щели показалась маленькая куколка балерины и, чуть сощурившись от яркого света, помахала Гвен тряпичной ручкой.
- Это ты меня звала? - спросила она куколку, помогая той выбраться из сундука.
- Совершенно верно, мисс, - пискнула та, - все остальные сейчас спят.
Гвен заглянула в сундук и увидела других кукол, сваленный в кучу.
- А как же спектакль? - спросила она. - И зрители?
- Ни того, ни другого нет, - ответила куколка. - Наш мастер - просто выживший из ума старик. Тот самый, который привел вас сюда. Мистер Паппет. Над его фамилией в свое время потешались все, и чтобы как-то ее оправдать, он на старости лет открыл свой кукольный театр, но из-за собственного дурного нрава быстро превратился из доброго волшебника, каким его считали дети, в злого колдуна, которого они стали бояться. Театр закрыли, а его самого поместили в лечебницу для душевнобольных.
- Но если ничего этого уже давно нет, где я тогда нахожусь? - испугалась Гвен.
- То, что вас сейчас окружает, лишь отголосок прошлого, воспоминания.
- То есть, этого места уже давно не существует? - уточнила Гвен.
- И все же вы нашли сюда вход, заметьте, сами, - туманно ответила куколка и, спрыгнув на пол с ладоней Гвен, указала ручкой на занавесь, закрывавшую дверь. - Вам туда, идите.
Все еще недоумевающая Гвен пожала ее за крохотную ручку и встала с колен. Подойдя к стене, она отодвинула ткань в сторону. Обнаружив за той арочный проход, она напоследок обернулась назад. Куколка тем временем уже залезла обратно в сундук. И перед тем, как закрыть крышку, она махнула Гвен на прощание. Та кивнула ей головой и прошла внутрь, под арку.
Блуждая по темным коридорам в надежде найти выход, Гвен силилась понять, зачем она оказалась здесь. Причем тут этот давно закрывшийся кукольный театр, его странный хозяин, да и сами куклы, совсем не похожие на те, что делают эльфы. Это уже другая история, по крайней мере, так могло показаться на первый взгляд. В какой-то момент Гвен поняла, что ходит кругами. В очередной раз свернув за угол, она оказалась в тупике. Гвен с досадой стукнула кулаком по стене и отвернулась. Внезапно за спиной послышался шум, и она, обернувшись, увидела появившуюся, откуда ни возьмись, дверь, хотя еще секунду назад стена была сплошной.
Дверь отворилась, и Гвен увидела странное существо, похожее на ожившую марионетку, но в человеческий рост и с фарфоровой головой. Лицо пересекала глубокая темная борозда с тонкими ответвлениями, напоминавшая трещину. От рук и ног черноволосой женщины, одетой в старинное зеленое платье, тянулись длинные белые нити. Отсутствие мимики, словно нарисованные черты лица, бледная кожа и угловатые жесты поразили Гвен.
- Чего тебе? - спросила женщина резковатым надтреснутым голосом, внимательно разглядывая непрошенную гостью темными, словно стеклянными глазами, свет в которых уже давно погас.
- Я не знаю, - честно призналась Гвен.
- Ладно, заходи, - усмехнулась та.
Стараясь не наступать на нити, Гвен вошла в комнату следом за ней. Осмотрев помещение, она ахнула от удивления. Перед ней предстал полутемный зал, по всему периметру которого стояли резные шкафы из темного дерева, наполненные куклами и материалами для их изготовления. На круглом столе, накрытом темно-красным бархатом, лежали самые старые и потрепанные экземпляры, нуждавшиеся в ремонте, а на креслах вокруг - совсем новые.
Окна были занавешены портьерами из плотной ткани, концы которых складками стелились по дубовому паркету. Освещался зал только светом свечей в расставленных повсюду старинных латунных подсвечниках. Четыре огромных рождественских ели, стоявшие по разным концам зала, были увешаны марионетками шутов и клоунов и стеклянными шарами, чуть светившимися тусклым серебристым светом. Гвен прошла вперед и внимательно вгляделась в лица кукол в отблеске свечей. Казалось, в их глазах застыла вечность.
- Театр давно закрыт, а вы продолжаете мастерить кукол, - покачала головой Гвен. - За что такое наказание?
- Мои куклы не для спектаклей, дорогая, - возразила женщина, чем окончательно сбила Гвен с толку. - Это подарки детям.
- Санта не говорил, что в его ведении две мастерские.
- К его Рождеству я не имею никакого отношения, - раздраженно произнесла женщина.
- К его Рождеству? - переспросила Гвен. - А есть чье-то еще?
- В общепринятом смысле нет. Но дети есть везде.
- Везде - это где? - напряженно поинтересовалась Гвен.
- Ответ на свой вопрос ты когда-нибудь получишь, - ласково улыбнулась незнакомка, - но сейчас ты должна запомнить, что я тебе скажу, вернее, покажу.
- Стойте! - попыталась опередить ее Гвен. - Скажите сначала, кто вы?
- Ты боишься, - женщина покачал головой. - Это когда-нибудь пройдет. И вот тогда все изменится.
Гвен напряженно следила за тем, как она достает из кармана какую-то вещь, умещавшуюся в ее кулаке. Она раскрыл ладонь и поднесла ее к свету. Щелкнул какой-то механизм, и раздалось размеренное тиканье часов.
- В нашем мире особенное время, - произнес женщина. - Вероятно, ты уже слышала нечто подобное.
- Я ничего не поняла, - дрожащим голосом сказала Гвен.
- Ты поймешь. Уже совсем скоро. А теперь ты должна идти.
Гвен кивнула головой и направилась к двери. Дернув за ручку, она замерла на пороге. Вместо коридора Гвен увидела улицу, где уже успело стемнеть, и слышалось, как завывал ветер.
- Все в порядке, - услышала она за спиной женщины. - Иди.
- Скажите, - обернулась Гвен к новой знакомой, - вы смертны?
- Кукла не может быть смертной, а я - кукла, но в человеческом обличии. Просто у меня есть душа, чего нет у всего того, что меня окружает.
- В этом мы похожи, - покачала головой Гвен, - только мои нити пока еще не обрезали.
Выйдя на улицу и осмотревшись, Гвен немного успокоилась. Это был все тот же город, а не какое-то совершенно иное измерение, в какое она боялась попасть. Обернувшись назад, она увидела здание того самого театра. Поежившись от неприятных мыслей, что посетили ее, она поспешила домой.
Она шла по привычному ей маршруту, но в какой-то момент дома и улицы стали казаться Гвен абсолютно незнакомыми. И вскоре город изменился до неузнаваемости. Через один разбитые фонари погрузили его в тьму. Гвен шла, придерживаясь рукой за стены зданий, стараясь не сворачивать в сторону. Но город не позволял ей это сделать. Улицы то и дело упирались в тупик. Она оглядывала дома в надежде увидеть свет хоть в одном окне, но город словно опустел, заставляя ее блуждать по лабиринту в одиночестве без права попросить у кого-нибудь помощи. Помощи...
Гвен остановилась и вытащила из кармана свой стеклянный шар. Но тот был пуст. Идти дальше не имело смысла. Она понимала, пока город не захочет показать ей дорогу к дому, она так и будет бродить по нему до самого утра.
А на улице уже была ночь. Белоснежная луна, светившая на безоблачном небе, казалась сегодня, на удивление, тусклой, как будто поблекшей. Гвен присела на снег, прислонившись спиной к стене. Морозный воздух, проникавший во всех клеточки ее тела, начал постепенно затуманивать сознание. Ее стало клонить в сон.
- Гвен! - услышала она тихое эхо.
Холод пробежал по ее коже, но она осталась сидеть на месте, словно уже начала привыкать к подобному общению с силами этого мира. А может, она уже спит, и этот голос ей только снится?
Пейзаж вокруг нисколько не изменился. Незнакомая улица, незнакомые дома и тишина. Компанию ей составлял лишь снег, медленный посыпавший с уже закрытого тучами ночного неба.
- Это ты звал меня? - устало спросила она, пытаясь согнать с себя сон.
- Это просто снег, - ответил тот же голос. - Когда-нибудь ты научишься видеть разницу. А сейчас ты должна спать.
Сон вмиг слетел с Гвен, но встать у нее не было сил. Ей никак нельзя было спать. Смертоносный холод не позволил бы ей проснуться.
- Ничего не бойся, - голос вновь зазвучал в тишине. - Спи...
Перед глазами все поплыло, и в какой-то момент Гвен как будто стала проваливаться в темноту, постепенно переставая ощущать под собой почву. Она уже не понимала, что с ней происходит, мир вокруг словно перестал существовать. Лишь вновь раздавшееся тиканье часов отчетливо звенело в ушах как единственное, что все еще связывало ее сон с реальностью. Но с каждой минутой звук становился все тише, а когда темнота стала рассеиваться, оборвался вовсе.
- Какое странное небо, - вдруг подумала она, глядя на гладкую белую поверхность над собой. - Небо...
Гвен моргнула и поняла, что не спит. Она оглядела пространство вокруг себя. Она была дома. Гвен села на постели и потерла руками глаза. Какой странный сон, подумала она. Это точно был сон, ведь не могла она заснуть на улице и проснуться у себя дома.
Она подошла к окну и отдернула шторы. Лишь первые пять секунд Гвен казалось, что предпразничная суета в прошлом, и сейчас она увидит, что город погрузился в сон, и будет спать до следующего Рождества, а она сможет хоть немного забыть о снеге и его волшебстве.
Но тут ее внимание привлекла толпа людей, приближавшаяся к ее магазину. Чуть нахмурившись, она поспешила выйти им навстречу. Заметив Гвен, они замахали ей руками в знак приветствия. Кое-кого из них она помнила в лицо.
- Мисс Льюис! - обратилась к ней самая бойкая из присутствующих. - Мы бы хотели попросить вас посодействовать нам в организации одного мероприятия.
- Мероприятия? - удивилась Гвен. - Это не по моей части.
- Мы это знаем, - нимало не смутившись продолжила та. - И все же решили обратиться именно к вам. Речь идет о празднике для детей, который мы бы хотели устроить в школе.
- О празднике? - Гвен изумленно вскинула брови. - Мне кажется, вы опоздали с этим. Пора праздников уже прошла.
- Прошла? - удивилась незнакомка. - По какому времени вы живете, мисс Льюис? Все только начинается! Хотя вы правы, мы действительно немного опоздали. До Рождества осталось меньше месяца, но мы надеемся, что с вашей помощью успеем подготовиться основательно.
- Месяц до Рождества? - еле слышно повторила Гвен и, непроизвольно изобразив гримасу отвращения, сделала шаг назад, но увидев искреннее изумление на лицах окружавших ее людей, заставила себя улыбнуться.
- Все в порядке, мисс Льюис? - гостья непонимающе покачала головой.
- Да, - как можно любезнее произнесла Гвен. - Знаете, я сейчас немного занята, но с удовольствием выслушаю вас позже.
- Конечно, конечно! - расцвела гостья. - Мы не собирались докучать вам. Приходите когда сможете. Мы будем ждать вас. Да, кстати, забыла представиться. Я - Эстер. Для вас просто Эстер. Директор школы.
- Очень приятно, - Гвен сделала небольшой кивок головой.
Незнакомка учтиво вскинула руки и попятилась назад. Группа собравшихся последовала за ней, улыбаясь Гвен. Та, попрощавшись, вернулась в свой магазин.
- Всем что-то от меня нужно! - подумала Гвен о неуместной гостье, с остервенением проворачивая ключ в замке. - Даже тем, кто из "списка богатых".
Но было нечто, что беспокоило ее больше. Она снова оказалась в проигрыше, думая, что уже узнала все, что должна была знать об этом мире. Он оказался хитрее. И почему Санта давал ей ответы на вопросы последовательно? Почему не мог рассказать ей всю правду, чтобы дать возможность подготовиться? Нет... Ему словно нравилось атаковать ее все новыми тайнами и наблюдать, как она мучается, пытаясь примириться с ними и подстроить свою жизнь под них. И сейчас он снова вынуждал ее обратиться к нему с вопросом: "Что происходит и зачем?". И как ей хотелось лишить его этой возможности увидеть ее растерянность и беспомощность и самой знать все ответы на вопросы. И она прекрасно понимала, что Санта в очередной раз не позволит ей обвинить его в молчании.
- Веселого Рождества! - чей-то веселый крик, просочившийся через плотно закрытые двери и окна, заставил Гвен вздрогнуть.
Зима вновь уступила место зиме, вычеркнув из жизни Гвен другие времена года так внезапно и так бесцеремонно. Пройдет пара недель, и в магазин снова будут стекаться покупатели, и Гвен придется снова повторить навязанный ей ритуал. И может, наконец, Санта сделает над собой усилие и примет ее сторону? Но он, такой же застывший, как мир вокруг него, врядли захочет стряхнуть с себя многовековую пыль времен и попытаться взглянуть на мир другими глазами - человека, а не легенды.
Гвен поднялась по ступеням на старую веранду и остановилась. Оглядевшись вокруг, она нахмурила брови и покачала головой. Пугающий пейзаж местности навевал самые мрачные мысли, и как только Санта мог жить здесь и умудряться не терять в этом забвении самого себя. Гвен приблизила руку к двери, чтобы постучаться, и замерла в нерешительности. Она не хотела брать пример с Санты и заходить в его владения, как к себе домой. Их последний разговор завершился отнюдь не на позитивной ноте, а с чего начать новый, она не знала. Но Санта словно прочел ее мысли.
Не прошло и несколько минут, как внутри дома послышались приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался сам хозяин. Гвен, чуть улыбнувшись, сделала шаг навстречу ему. Санта молча протянул ей руку и повел в свой кабинет. Гвен, повинуясь ему, последовала за ним.
- Ты меня по-прежнему ненавидишь? - осторожно поинтересовался он, усаживая ее в кресло и садясь напротив нее.
- Нет, - Гвен покачала головой, виновато глядя на него. - Вы такая же жертва, как и я. Возможно, вы правы, прошло еще слишком мало времени. И я еще просто не адаптировалась к здешнему климату.
- Он у нас холодный, - попытался пошутить Санта. - Не будь пессимисткой, Гвен. Старайся чаще улыбаться и радоваться. Тебе это идет.
Она усмехнулась и выразительно взглянула на него. Она ожидала подобную реакцию. Но все же в ее душе шла борьба противоречий. Ей хотелось верить в увиденное, что ей удалось разглядеть за маской равнодушия и смирения совсем другого человека, живого и теплого, при этом прекрасно зная, что через несколько мгновений Санта вновь станет мрачной тенью той легенды, которую так любили люди, и не позволит ей сделать окончательный вывод и решить для себя, какая из многообразия его личин настоящая.
- Мне кажется, я знаю, зачем ты пришла, - прервав длительную паузу, он начал разговор.
- Знаете, Клаус, - Гвен презрительно взглянула на него, - мне даже не хочется спрашивать, почему вы не рассказали мне об этом раньше. Мне это противно.
- Понимаю, - ответил Санта, не глядя ей в глаза. - Но хорошего понемногу.
- Это еще не все? - склонив голову на бок, сухо поинтересовалась Гвен.
- Вот такой ты мне больше нравишься, - рассмеялся Санта. - Особенно твой взгляд. Ты смотришь так, словно ненавидишь весь мир.
- Весь мир в вашем лице, - уточнила Гвен.
- Слишком много чести для меня одного, не так ли? Я - жертва, как и ты. Ты сама это сказала. Не забывай об этом.
- Забавно получается, две жертвы ведут между собой войну! - усмехнулась она.
- Я с тобой не воюю, Гвен, - возразил Санта. - То, что я не принимаю твою сторону, не делает меня твоим врагом. Я лишь следую указаниям.