УКРАИНСКИЕ НАПЕВЫ

На Украине,(oh, Im sorry!) в, конечно, так вот, в Украйне есть такой город Львiв (здесь и далее прошу прощения за i с одной точкой; настоящее украинское i с двумя точками очень трудно сохранить при электронной почте и других операциях с файлом)(если посмотреть комментарий - так знающий человек вообще пишет, правда, почему-то закодировав предмет обсуждения сплошными вопросительными знаками, что это вообще разные буквы. Чудны дела Твои, Господи! А даже если и не Твои, а Твоих святых Кирилла с Мефодием - так тоже, признаться, чудны!). А в этом самом Львiве есть литератор Валерий Сердюченко. Пишет он по-москальски, а публикуется, насколько я знаю, в основном в журналах и на разных литературных сайтах Российской Федерации и Russia abroad. Я на него наткнулся на сайте "Русский Переплет", где он регулярно расуждает на литературные и политические темы в персональной рубрике со смешным названием "Сердитые Стрелы Сердюченко Разят" - то есть СССР в аббревиатуре.

Я тут сразу вспомнил, как при строительстве первой столицы газовиков Ямала города Надыма генплан предусмотрел строительство четырех микрорайонов: трех одной, незамкнутой, конфигурации и четвертого несколько другой. Вместе при виде с аэроплана они выглядели как С С С Р. Я когда впервые увидел - чуть не выпал от смеха из вертолета, хоть и был предупрежден. Потом эти буквы, конечно расплылись, так как вокруг микрорайонов выросли "шанхаи" балков, гаражей, свалок и т.п. Но в 1976м было четкое ощущение, что наехал, наконец, на то место карты, где напечатано название страны.

Пишет этот литератор литературные да политические эссе по самым разным поводам. Такие вот размышлизмы, вполне грамотные по стилю и ностальгические по тону, что совершенно понятно для русско-советского публициста, без смены квартиры оказавшегося ни за что, ни про что за рубежом. Чтобы ловить от этого хоть какой-то кайф, надо все-таки быть преуспевающим Мишей Веллером, который может себе позволить обижаться в интервью на низкие, по сравнению со Стивеном Кингом, гонорары. Нормальный парень, одним словом, этот Сердюченко, IMHO.

Вот прочитал я его статью об ихних львовских и вообще западноукраинских делах, вроде того, что там уже и сами слегка сожалеют о самостийности И вдруг как хлынули разные эпизоды жизни, так или иначе связанные с Украйной, особенно, Захiдной и ее народонаселением. Практически, как бы произошла эрекция, ну и стал извергаться данный текст. Все, что получалось, я кусками отправлял по Email этому самому Сердюченко, пользуясь его практической беззащитностью перед читательским письмом. Он, как человек вежливый, даже отвечал и в ответах обозначал как бы одобрение и чуть ли не удовольствие. Что и стимулировало продолжение темы. Осталось собрать и чуть-чуть отредактировать текст. Что я и сделал.

Так по поводу Галичины. Как-то у меня жизнь протекала более или менее вдали: Урал, Дальний Восток, Москва, Самотлор, Коми, опять Москва, теперь вот Иллиной. Тем не менее, западноукраинские мелодии под сурдинку попадались, в отличие, скажем, от белорусских. Вот ведь интересный вопрос: население Беларуси несколько более 10 млн, население Западной Украины, она же Восточная Галиция около 9 (с Закарпатьем и Буковиной, но без Волыни, т.е. "габсбургская Украина", сам посчитал по сетевым источникам). При этом любой человек постранствовавший по Союзу, без сомнения вспомнит, что-нибудь "про хохлов", имея в виду именно галичан, гуцулов, "бандеру". Белорусов же, если кто и встречал - то, без сомнения, не выделял среди прочих. Не будь ихнего живописного "бацьки" - и посейчас никто бы про них не вспоминал. Странно все-таки. Общее, именно вот что славянское, в отличие от московских полуфиннов, происхождение, близкая историческая судьба. Сначала империя Рюриковичей, татары по минимуму, потом Литовское княжество, потом Речь Посполита, уния. В учебниках истории, во всяком случае петербургско-московских, об этих землях так и пишут в одной главе под титлом "Западная Русь". Всей-то разницы, что Галиция сто сорок лет еще и под австрийским орлом пожила. Потом в семье народов с небольшим интервалом все они оказались. И вот такая на глаз заметная разница.

Без сомнения, это связано с исключительной подвижностью и вообще активностью украинцев, как нации. Конечно, Сибирь, Дальний Восток, Кавказ или вот Крым они не покоряли - не в национальном, видимо, характере. Но как только москали завоевывали какую-нибудь часть света, в числе первых (и наиболее удачливых) поселенцев ищи полтавчан либо чигиринских. Вот я родом из Башкирии. По дороге из местной столицы Уфы в новый тогда город химиков Салават автобус проезжал село Софиполь - и сразу мальвочки, нарядные беленые хатки, глаз радуется на фоне запущенных башкирских, русских или чувашских "населенных пунктов".

По армии большинство населения сразу вспомнит какого-нито служаку-сержанта - "нет хохла без лычки!". Я-то служил с лейтенантскими звездами, как мой сверстник Жирик, только не на Кавказе, а на Дальнем Востоке. Так там едешь на УАЗике десятки километров - а вокруг только украинские села - "бандера переселенная", как там говорят. И тоже выглядит все намного приглядней, чем у великоруссов. И так везде на окраинах. Восточноукраинцы заселяли покоренные окраины еще с Катерины (Кубань), а "захiдников", как я понимаю, к романтике дальних странствий приобщил генералиссимус. Вот у покойного Астафьева в "Царь-рыбе" есть колоритная фигура браконьера из ссыльных западенцев, забыл имя, к сожалению. Тоже вот забыл фамилию реального человека, бывшего некогда, впрочем, не так уж и давно, в конце 70х-начале 80х, директором нефтеперерабатывающего завода в Долине, которого органы бдительности за "буржуазно-националистические связи" таки поперли из партии и заставили "добровольно" уехать начальником цеха на один из промыслов Западной Сибири. Я о нем понаслышке знал от моего отца и когда мы случайно познакомились лично в его кабинете там, в Нефтеюганске - так ввечеру славно отпраздновали встречу с настоящим салом и горилкой.

Этот ответ, насчет активности, на самом деле, вызывает следующий вопрос - так отчего хохлы такие гиперактивные, а белорусы так и произрастают в виде грибов с глазами. Ну вот, Лев, например, Николаич Гумилев считал, что украинцы, как и великорусы, нация сравнительно молодая, возникли в результате пассионарного толчка где-то возле Восточных Карпат в начале XIV века из развалин древнерусского этноса, как и кацапы на Северо-Востоке. А белорусы, по его же модели, это как бы реликт, последняя популяция этих же самых древних русичей образца "не лепо ли ны бяшеть", избежавшая и нового пассионарного толчка и поглощения более энергичными соседями. И уж поскольку им две тысячи лет - так и чего вы от них хотите? Тут не то, что энергичному "Луке" - тут любому секретарю райкома подчинишься и на любые подвиги за ним пойдешь, как в одноименном фильме показано. Мой сосед родом из Минска - так он все упирает на "производительные силы и производственные отношения", как нас в ВУЗе обучали, что-де, мол, "в Беларуси деревня сохранилась, которой в России давно нет". А значит, страна задержалась по фазе, находится на предыдущем этапе отношения к труду, государству и т.д. Т.е, как весь Советский Союз во времена пырьевских кинокомедий. Что-де и повышает трудовую мораль, слепую веру в начальника и т.д. Это так, конечно, сосед эти дела получше меня знает, но я сейчас сравниваю Беларусь не с несчастной нашей пропившейся Великороссией, а с Западной Украйной, где крестьянин, как кажется, и сейчас имеет место. Я и сам лично наблюдал и на выезде, и дома: на Буковине и в Галичине.

Данные размышлизмы - скорей даже не о галичанах только, а и об украинцах вообще, может быть, с фокусом именно на Прикарпатьи как наиболее полном воплощении малороссийской идеи в связи с долгим воздержанием от прямых контактов с москалями. Тут тенью появляется вопрос о региональных различиях среди украинцев. Кстати, кто бы мог объяснить, как мог народ принять самоназванием это странное имя "обитателей окраины", грубо говоря "периферийных"? Мне приходилось слышать, что настоящие, качественные кацапоненавистники из Галиции свой край зовут Русью, а себя русскими. А вот великоруссов - москалями. Будто бы даже и песня имеется, что-де: "Русский есте, русским буду, русский род свой не забуду". Не удивлюсь, если это окажется правдой. Не удивлюсь также, если выяснится, что это очередной московско-диссидентский миф, каких немало бывало на моей памяти. Конечно, На Украине звучит практически как цитата из "Кирпичиков": "На окраине где-то города Я в рабочей семье родилась ..." Anyway, непонятно все же, почему там так обижаются на предлог "на"(т.е., если говоришь НА Украине - нужно В Украине) и спокойно называют свою родину - периферией-Окраиной-Украиной. Что-то это похоже на то, как Никита Сергеевич, актер знаменитый, вдруг стал ко всем приставать, чтобы его именовали не МихалкОвым, а МихАлковым. Но я не лингвист - не буду отнимать хлеб у специалистов - они тоже есть хотят.

Вообще-то, украинцы - первое нацменьшинство, замеченное русской Литературой. Т.е., по жизни раньше были татары, коми и мордва, но тогда еще и литературы почти не было. Ее ведь и начал-то последний из великих мордвинов Московской Руси - протопоп Аввакум. А хохлы на виду с XVIII века - ну и первыми попались на перо, задолго до армян, грузин и разных прочих нацменов. Вот представьте себе, что Вы - петербургский литератор середины XIX века, ну, там прозаик Вс.Крестовский или певец боли и гнева народного Некрасов Н.А.. И нужно Вам вывести мерзкого стяжателя, чтобы герою и героине пакостить. Кого Вы изобразите? Конечно, я понимаю, хотелось бы жида, это так. А где его взять в Петербурге?! Право жительства-то, а? Нету! Не ехать же несчастной и обаятельной институтке к ростовщику закладывать последнюю шаль в Бердичев?

Значит, в полутемной лавке жадно шарить масляным взглядом по девичьему стану будет полтавский хохол. Никуда ему не деться! Разве что автор для оживляжа позволит ему за сценой принять рюмку. Так и то заставит закусывать не салом и цибулей, как все добрые люди, а ихней балтийской салакой. Единственное исключение - это у Гоголя-Яновского. Так уж ему не хотелось земляка подставлять, что на роль невского Гобсека он назначил вообще индуса. Можно подумать, что мы в Сингапуре находимся. Ну, этот, известное дело, своих выгораживал, днепропетровская мафия, или там нежинская, что ли. Параллельно со злобными петербургскими хохлами живет в литературе, в основном, усилиями того же Гоголя, но не только, прелестный народ: парубки, дивчины, слепые кобзари, Перебейшилы с шароварами шириной с Черное море, трогательная мелкая нечисть и старушки с галушками. В общем, "ты знаешь край, где все обильем дышит". Как будто к югу от Белгорода два разных народа одновременно проживали. Это еще не считая галичан, про которых все время приезжие пражские и пресбургские славянофилы что-то такое рассказывают.

Такое впечатление, что эта версия насчет нескольких народов на Украйне вышла за пределы Империи.. Вот приведу пример. Работали мы с коллегами году в 1970м в московской Патентной Библиотеке. А там на полках свободного доступа и просто на подоконниках лежали всякие справочные пособия - и в том числе американский справочник Websterа 43го года издания. Молодым специалистам всякий нецензурованный западный материал - развлечение. Начали со "Stalinism - политическая теория и практика Джозефа Сталина (see Stalin, J.)" и долистали мы этот справочник до слова Ukraine. Выяснилось, что это - советская республика, в настоящее время оккупированная германскими нацистами, и населяют ее два славянских народа: kazaks and malorosses. Это очень соответствовало нашему тогдашнему убеждению о том, что янки - это богатые невежды, и было взято на вооружение как локальный анекдот.

Все хочу как-нибудь проверить эту статью по тому же изданию в нашей поселковой библиотеке, но руки не доходят. Не знаю, были ли Вы в здешней стране, если были и видели деревенские библиотеки - объяснять не надо, а если не были - так все одно не поверите. В общем, не такие уж они тут невежды и недотепы, как нам казалось в стране победившего нас социализма. Надо все-таки смотреть правде в глаза насчет бездуховности-то американской. Есть тут и интеллигенция, не хуже, чем в московских кухнях или парижском La Gauche, есть и музыколюбы, до любительских симфонических оркестров включительно, есть и непростые подтексты в голливудских фильмах. Места знать надо! На Брайтоне, конечно, ничего этого не найдешь, а в другие местности без языка страшно - вот и почва для скороспелых-то заключений. Будем справедливыми, возьмем пример со старой лутовиновской барыни Варвары Петровны. Хоть она терпеть не могла Польку-француженку, охороводившую ее Ванечку, а после концерта признала-таки: "Хорошо поет проклятая цыганка!"

Вернемся, однакож, к украинской теме. По детству помню только кино-"Трембиту" с очень смешным Евгением Весником, да бессмертное "Над Тиссой", где шпиона поймали, если память не того, по неумению парикмахеров из CIA по-советски подстригать затылок. Как-то не Галиция была в фокусе жизни подраставших "младших шестидесятников". Более все те края, где "две девчонки танцуют, танцуют на палубе, звезды с неба глядят на тайгу". По крайности, Коктебель, с поцелуями у кромки волны. Или уж Таллин с улицей Лабораториум и ликером в маленьких кафе. Вообще, мир представлялся, даже для меня, провинциала, как-то из географической точки возле Пушкинской площади, где редакция катаевской "Юности".

Но, правда, жизнь все-таки шла и увидеть пришлось немало, и из самых разных точек наблюдения. Конкретно с галичанами я, как выше и говорилось, сталкивался в основном in partibus infidelium, т.е, в основном у нас же в Российской Федерации. Особенно в Западной Сибири. Вообще-то, по всей сельской местности Сибири и Дальнего Востока, как весна, так в советское время появлялись строители-шабашники из Чечни и Армении - "грачи" по местному наименованию. Так и называлось: "Грачи прилетели". По-другому - строительство хозспособом. А вот в нефтяной Западной Сибири в этом амплуа выступали в основном украинцы. Может быть, потому, что на Украине тоже есть два района нефтедобычи: старый - в Ивано-Франковской области и новый, т.е. тоже уже теперь старый - под Полтавой. По мере умирания этих районов освобождающиеся кадры знакомых с нефтью людей и организаций и подавались в Югру на подмогу к "Татрам, татарам и тракторам" по местному присловью. Были вахтовики, что прилетали на две недели ивано-франковскими рейсами. Были и мощные организации - вот к примеру наши с женой друзья в Ноябрьске так и живут по сей день в "Поселке Украинских Строителей" и табличка с названием улицы там на двух языках "Ул. Дорожная" и "Вул. Шляхова". Были и маленькие артельки, что-нибудь строившие по лету тем самым "хапспособом". В любом ханты-мансийском либо ямальском городке как посмотришь за забор детсада - так там врыты резные деревянные идолы галичанской работы. Прям остров Пасхи! И в ресторанах тоже обязательно щиты с деревянной резьбой того же происхождения.

Вот мы однажды с приятелем посмотрели, как эти строители свободное-то время проводят. То есть, работают они дотемна, как всякий нормальный человек при аккордной оплате. При этом халтурят поменьше, чем наши великороссы, и в основном там, где огрех до расплаты и отъезда не обнаружится. Это, может быть, оттого, что на двадцать восемь лет поменьше под Советами жили. Но и у гуцульских шабашников может случиться свободный день. Ну, хоть перед обратным самолетом. А мы с приятелем ... .

Ну, никак не могу удержаться, чтобы приятеля не представить. Рост метр девяносто пять при весе килограммов сто пять, 54го года рождения, красавец-парень, какие-то высокие даны по карате-до, айки-до и дзю-до, кандидат в мастера спорта по горному туризму; генеральский сынок, правда, что папа после отставки оставил генеральшу сынка воспитывать, а сам отвалил с новой женой в другой город; окончил ЛГУ как астроном, не то метеоролог. Вернувшись из Петергофа на родную Кубань, попал Юрочка в команду математиков-туристов-аэродинамиков под управлением покойного Володи Фридланда по кличке "Доцент" и был ее украшением. Прозвище, или, как теперь говорят "ник", у него было - Малыш, и я в те времена, когда мы работали вместе на трубопроводах и Юрочка часто приезжал в Нижневартовск в командировку, информировал об этом личный состав лаборатории так: "Фирма не считается с затратами. Специально для проведения обследования Н-ского месторождения из Краснодара выписан симментальский бычок Малыш!" И воспринималось положительно, без обиды. Конечно, лаборантки и мэнээски мои понимали, что все равно не женится, но уж очень парень хорош. Хотя бы и так, так и то будет что вспомнить. Он же по доброте своей и по туристскому принципу "пить все, что горит и удовлетворять все, что шевелится", почти ни одной и не отказывал. Сейчас он работает "новым русским" при Мозырском нефтеперерабатывающем заводе в Белоруссии, женился наконец-то и растит позднего любимого ребенка. Вот, может, когда еще судьба сведет, встретимся. Помянем его покойного учителя, моего друга Володю. Вспомним и кое-что из фронтовых эпизодов. А их немало. На обследованиях и авариях вместе не меньше года провели, куча работ совместных. Выпито, ну море не море, а хороший ручеек наберется. Такой, знаете, лесной. С кувшинками. Однажды вместе на парусной надувнушке по Азову от Керчи до Геническа прошли, чуть в шторм не утопли, что своего времени для записи ожидает.

Летом, когда жена с сыном в отпуске в Пярну или на Черном море, Юрочка попросту у меня и останавливался. Вот, однажды мы с Малышом углядели в магазине "Сибирь" белое сухое винцо и постановили, что сегодня водку не пьем, а пойдем мы с двумя бутылочками Сильванера на берег Мертвого озера и там посидим, потрепемся "за жизнь". Мертвое, оно же Комсомольское озеро от моего нижневартовского дома в трех минутах ходу. Переходишь дорогу, за ней сразу лес, в котором по зиме на лыжах, а летом и грибов можно набрать, насыпанная среди болотца тропа - и бережок с тоже отсыпанным пляжем. Мертвое оно потому, что от торфа вода стерильная, никакая живность, ни рыба тем более, не живет. А Комсомольское по причине энтузиазма. "Все, что совершается в этом суровом краю - это настоящий подвиг!" - так и на заборе написано за подписью: Л.И.Брежнев. Поскольку озеро практически в нашем микрорайоне, туда население и искупаться по быстрому наведывается, и принять на лоне природы, благо по белым ночам и фонари ни к чему. Вот и мы часов в девять вечера пришли на бережок, угнездились на пне и сидим, кайфуем.

А в нескольких шагах от нас компания гуцулов. Т.е., может быть это как раз горожане с равнины, но это уже не нашего ума различия. Для нас с Юрой это - гуцулы. С висячими усами. Расстелили они по траве верблюжовое одеяло, чтобы сидеть, и клееночку в виде скатерти-самобранки. Все нормально, несмотря на Крайний Север: помидоры, саало, цибуля кружками напластована, хлебушек порезан и баночки с магазинной икрой баклажановой. Стопочки наполняются, что-то они промеж себя обсуждают, в общем, приятно посмотреть. И вдруг, мы даже за разговором и не уловили когда, двое из собеседников начинают драться. То есть, не то, чтобы действительно драться, а по Щедрину: "один стражается, а другой претерпевает стражение". Свалил один другого на землю и начинает его ногами в нее вбивать. Хорошо еще, босые оба. А при этом, как еще благочестивый вор Ходже Насретдину говорил, "боль намного слабее, ибо босой человек бьет пяткой, а пятка по силе удара значительно уступает носку". Юрочка мой, мастер восточных единоборств, начинает привставать, чтобы убийство это прекратить, "справедливость без границ" внедрить. И из хохлов один помоложе тоже с одеяла встает - разнимать. В это время самый старший, картинный вислоусый гуцул его останавливает. Дескать: "Не пiдлiзай, они з одного мiста - сами разберуться!" Ну это - моя версия спеллинга. Как это на самом деле по украински пишется - теряюсь в догадках. Молодой хохол назад садится, а я Юрочке: "Ты все понял? Не вмешивайся, мой юный друг. Они з одного мiста - мы из другого. Разберутся без нас".

Тем временем жертва ожила, отползла в сторонку - и к озеру, кровь смывать. Смыл, вытерся пиджаком - и опять за клееночку с закуской. Смотрю - а они уже снова на грудь принимают и, что характерно, жертва с убивцем опять чокаются. Большой воспитательный эффект имела эта сценка для Малыша. С тех пор как только у него боевой настрой, так я ему напоминаю "з одного мiста". И он, как правило, остывает.

Что-то я никак до первого приезда на Галичину не доберусь. Значит, до 1985 года я на Украине западнее Одессы нигде не был, да и вообще бывал только в Крыму (но тут уже облазил все, кроме запреток), всякой Новороссии (Измаил-Вилково-Килия-Одесса-Очаков-Херсон-Ольвия-Скадовск-Геническ), проездом в Запорожьи, где мой дед когда-то служил казенным раввином, и, конечно, на харьковском вокзале, ну, это как все, дорога на Кавказ из Москвы одна была. При этом все кругом только и делают, что Западную Украину посещают. Сначала тетка Тома. Та еще в 50х начала с друзьями в отпуск в Закарпатье ездить из Молотова, так уж так восхищалась. Потом в студенческие времена те из приятелей, кто учился в Москве, на зимние каникулы делали лыжные маршруты по Карпатам. Всё, бывало, рассказывали про горячее красное вино в чардах, да про гэляш с перцем. Но меня-то с Урала за три тысячи кэмэ тащиться не уговоришь. Горы и у нас неплохие, а ледяная водочка да под пельмени тоже после маршрута неплохо согревает.

То дед Александр Митрич поминает, как империалистическую войну в госпитале на Юго-Западном фронте служил. Типа: "Сидим в Галиции в госпитале - пишем пулю. Вдруг как гром небесный - тяжелая артиллерия, бух-бух. Макензен фронт прорвал. Пришлось срочно эвакуироваться, пулю уже на правом берегу Сана дописали" Действительно, ведь один из главных фронтов на той войне был. Так на этом обе империи, огербованные двуглавыми орлами, и сгинули. И Австро-Венгерская, и романовское издание Российской, так ни Константинополь, ни Галичину не получившей. "Брала русская бригада Галицийские поля, И достались мне в награду Два железных костыля" - как трогательно поет Ирочка Муравьева в передаче "К нам в гавань заходили корабли ..."

То вдруг мой отец зачастил в те края. Александр Сергеевич, конечно, бывал там и раньше на советах директоров и всяких всесоюзных толковищах по нефтепереработке, но тут у него еще завелся приятель - директор Долинского НПЗ, как выше упоминалось. И уж он и помимо командировок в те края ездит: и в Трускавец, и просто они с мамой путешествуют. Помню их рассказы о чэдной певичке в карпатском туристском ресторане, София по имени, фамилию они тогда не запомнили, но что-то такое на -у. Еще я запомнил прелестную историю, как отец старого гуцула расспрашивает: "При ком все-таки лучше было? При поляках или при наших?" А тот объясняет, что, мол: "Конечно, при поляках! Пану скажешь - нема свиньи - он обругает, но сам не полезет в хлев в дерме лазить, проверять. А ваш непременно полезет, весь вымажется, а спрятанного кабана отыщет".

А когда порылся - так вообще оказывается, что у меня во Львове когда-то жил родственник, мне лично хоть и незнакомый, но зато хорошо известный многим другим людям. В 1952 году мой двоюродный дядюшка Морис (a.k.a. Мориц) Эйгенсон убоялся перспектив народного гнева против врачей-убийц (лично он был довольно известный астроном, но гнев людей доброй воли вполне мог и его застать в Пулково за подменой созвездия Козлодоя). Так он сообразил, что если и есть в стране место, где космополит может не очень бояться пролетарского интернационализма - так это Галичина, где все силы органов сосредоточены на аборигенах, и еврей находится как бы под защитой щита и меча супротив бандеровцев. В общем, ОУНовцев он побоялся меньше, чем родных начальников - и перебрался во Львов, где и трудился директором обсерватории и профессором местного университета до смерти - т.е. еще 10 лет. Умер он, кажется, лет сорок тому. Никаких особенных работ он уж больше не сделал, а до этого были какие-то открытия по внегалактической астрономии. Еще он первым, задолго до всяких Гумилевых, занимался длительными циклами солнечной активности и их влиянием на изменения климата, скажем, довольно точно предсказал еще перед войной понижение уровня Каспия в 60е-80е годы (помните шухер с переброской рек?) и его быстрое повышение к концу века. Но остался жив и даже не сидел, не исключался из партии и вообще почти не имел неприятностей. Что, может быть, намного важнее по жизни, чем все остальное. У него, как кажется, осталась во Львове дочь, моя, стало быть, троюродная сестра, в конце 80х страстная поклонница Руха. Бывает, конечно. Я обо всем этом знаю понаслышке, дядю Морица никогда не видывал, в переписке не был. Папа мой, пока был жив, иногда с ними переписывался и что-то сообщал мне. Кое-что забавное о дядюшке можно найти в Сети. Но вообще-то, я о нем поподробнее пишу совсем в другом месте.

Когда на Север перебрался, то все время какие-нибудь изобретатели из Ивано-Франковского нефтяного института приезжают на Самотлор велосипеды свои внедрять. И, естественно, в гости приглашают. Суля щирое украинское гостеприимство. И ребята всё хорошие, но где ж времени напастись. В Краснодар дорожка уже протоптана, там и головной институт, и всесоюзные координационные совещания в бухте Инал, и команда Володи Фридланда, да и другие команды, с которыми сотрудничество. В Тюмени заказчик-Главтюменнефтегаз, геологи, команда Гены Ярышева из Сибнии НП, еще кое-кто. Уфа - родина, коли там совещание, как не заехать, если при этом родителей повидаешь? В Куйбышеве - Гипровостокнефть, классные ребята, да и соисполнители наши. Москва - Министерство, а в бэкграунде - родина жены, родители ее там, да и у меня друзей навалом по прежним работам во ВНИИ Нефтепереработки да Институте Органической химии АН. Но еще куда-то ездить за пределами Западной Сибири - надо и совесть знать. Северную надбавку все-таки не за пребывание в курортной зоне платят. И все же в глубине души все время зудит, что так жизнь пройдет - а на Западной Украине и не побываю. Один я и не побываю. Даже мои жена с сыном-подростком - и то как-то по туристской путевке по Карпатам проехались и очень остались довольны.

Правда, что сын на Украине довольно часто бывал. И в Скадовск мы с ним ездили, на тамошнем лимане он плавать учился, и в Крым потом. Отпуска на Северах длинные, а в тот год я еще соединил за два года - получилось на все лето. В Скадовске он у меня отличился. Сидим мы на пляже под навесом, кто-то пулю пишет, я не любитель - так потягиваю пиво и время от времени встреваю в общий треп, а Сашенька мой с каким-то пареньком в шашки играют и взрослых слушают. Тут общий разговор склонился в каком-то странном направлении. Как всегда на этих маленьких некрымских курортах, зацепились между собой киевские хохлы и хохлы местные, из Херсонской и Николаевской областей. Киевляне сетовали, что-де все пляжи забиты колхозной публикой. "Вам, - мол, - можно и вообще на море не ездить. Есть тут у вас садочки, прудочки и прочая черешня - ну и наслаждайтесь, - дескать, - А отдых на море - это для замученных тяжелым трудом в НИИ да конторах горожан". Со стороны "селян" сильно выступил парень лет тридцати, как я понял из его речей, главный агроном большого пшеничного совхоза с Херсонщины, который и приехал-то на один день искупаться в перерыве между сельхозделами. Он такую произнес речь о сельском труде - прямо сейчас ставь на сцене МХАТа и отправляйся в Кремль за Ленинской премией! В основе было перечисление в раннегоголевском стиле различных сельхозопераций - пахать-боронить-окучивать-... , которое я здесь не повторю - в конце концов я в школьные годы ходил в кружок радиолюбителей, а не юных мичуринцев. Заканчивалась эта лекция патетическими словами: "И другого способа сделать хлеб нету!"

В это время мой Саша поднимает голову от доски и в наступившей тишине роняет: "Есть!" Агроном, надо думать, устал после своего роскошного монолога, потому что, вместо проигнорировать детскую реплику, простодушно спросил: "Какой?" Саша снова поднял голову от доски и доложил: "Делается дырка в Самотлоре и оттуда сыплются булки из канадской муки". Тяжелая пауза. Наслушался, значит, мальчик дома расуждений о роли нефтеэкспорта в советской экономике.

А действительно, в тот период наблюдалось забавное совпадение нескольких показателей. Значит, так, во-первых, объединение "Нижневартовскнефтегаз" в конце 70х добывает круглым счетом сотню миллионов тонн нефти. Непосредственно в освоении и добыче занято никак не больше пяти тысяч трудящихся, что на предприятиях объединения и его подрядчиков бурят и ремонтируют скважины, крутят задвижки на трубах и баранки автомобилей, нажимают на кнопки телеуправления в операторных и клавиши арифмометров в бухгалтерии. Ну, нельзя же забывать и строителей, нянечек в детсадах, милиционеров, машинистов на тепловозах, монтеров в ЖЭКе и проектировщиков в НИПИ, всех, кто обеспечивает непосредственную поддержку этих пяти тысяч нефтяников. Так и с ними больше тридцати тысяч не наберешь. Это, значит, были первые сто миллионов тонн в наших экономических рассуждениях.

Вторые - это сто миллионов тонн округленно тогдашнего советского нефтеэкспорта. Конечно, не каждая из этих тонн назад, в Закрома Родины, приносит что-то материальное. Процентов сорок по ценам в два-три раза ниже мировых идет свободолюбивым народам Кубы, ГэДэЭр, Польши и прочим нашим вассалам, обеспечивая Генсеку сохранность его друзей для целования в аэропорту. Золотая-то цепь хоть и не надежнее танков Варшавского пакта, но все-таки дополнительно соцстраны в хлеву удерживает. А остальные шестьдесят процентов - по мировым ценам, тонна нефти туда - чуть больше полутора тонн зерна сюда.

Что и дает возможность получать округленно около полста миллионов тонн советского зернового импорта. Плюс прямой импорт мяса и прочей хавки. А еще около ста миллионов зерна кряхтя в урожайный год все наше знаменитое сельское хозяйство дает. Сколько, бишь, у нас в СССР числилось сельских тружеников? Конечно, они и без этого заняты, им нужно по своим Матерам да Тимонихам национальные ценности хранить, работать некогда, только и хватает сил самогон гнать, да и то до этого не всегда доходит, приходится продукт выпивать прямо в виде бражки. Вот и получается, что для прокормления страны равный примерно вклад вносили сорок миллионов хлеборобов и пять тысяч нижневартовских нефтяников. Недаром, как эта малина закончилась, так первое, что мы от аграриев услышали: "Россия должна накормить своих крестьян".

Это-то агроном поприличнее был, чем будущая аграрная фракция в российской Думе. Понял намек про канадский хлеб без дополнительных разъяснений и уж больше не выступал, по крайней мере в ближайшие минуты. Что уж потом говорилось - не знаю, потому что я под благовидным предлогом ребенка увел, и больше мы с ним под этот навес до отъезда и не приходили.

А на следующей неделе проплыл мой Саша в тихой водичке Джарылгачского залива полный километр, время от времени переворачиваясь на спинку для отдыха, и мы с ним решили, что плавать он в первом приближении выучился. И теперь мы с ним до конца лета переезжаем в Крым, в Магарач, куда перебрался на жительство из Москвы старый мой приятель Андрюша. Подробно об Андрее Андреевиче Сотнике по прозвищу Космонавт я напишу в другом месте, а сейчас к слову, об его взглядах на украинский вопрос. При своих явно хохлацких фамилии и происхождении был он коренным москвичом, и ко всяким народностям относился с подозрением.

Так и то сказать, наблюдая целевых аспирантов-националов в московском академическом институте, какой можно сделать вывод? Мы с одним среднеазиатом вступительный экзамен по Истории КПСС вместе сдавали, так он меня спрашивал: "Скажи, - мол, - Сережа, эти декабристы, они же помещики-капиталисты были, зачем они против царя шли?" Переехал Андрей в Крым как-бы из медицинских соображений, чтобы быть ближе к природе и тем укрепить здоровье, спасти душу и продлить жизнь. Оно и нужно было, после того, как он по-пьяни с пятого этажа спланировал (отчего и Космонавт), и у него селезенку, полпечени и несколько ребер удалили.

В Крыму кроме работы для прокормления и занятий иогой для здоровья и души, Андрюша увлекся мотоспортом, дельтапланеризмом и вообще, как кажется, нашел себя окончательно. Плюс любовь к философствованию - на чем мы в свое время и сошлись. Был он беззаветным диссидентом-коммуноненавистником с уклоном в групповой секс, потом с совершенно небуддийской страстью увлекался дзен-буддизмом, одно время крайне экзальтированно пропагандировал мусульманский суфизм, теперь он - евангельский христианин-баптист с уклоном в левые взгляды и отчасти украинскую державность. Правда, что сведения эти двухлетней давности, а сейчас он, может быть, давно уж подался в католические анархо-синдикалисты. А верней-то всего, сейчас он должен в антиглобалистах служить, вот что!

При всем этом, великолепный мужик, хороший товарищ, очень высокой квалификации слесарь КИП, остроумный собеседник, единственно, что на сексе был помешан чересчур, ну так это наверное уж и прошло, после того, как он в 57 лет от второй жены первого ребенка наконец родил. Девочку, Парасковью по имени. Но, как я уж обещал, о наших с ним встречах в другой раз. А сейчас о хохлах. Поскольку Энди, утомившись от обилия в Крыму вывесок и прочих официальных свидетельств принадлежности Крыма к Украинской ССР, был тогда ярым украиноненавистником. Памятником этого стала разработанная им этническая классификация, по которой все человечество делилось на:

РУССКИХ, в число коих входили собственно русские, русскоговорящие евреи, прибалты, а за рубежом все те нации, которые сейчас именуют "золотым миллиардом", включая и японцев;

ХОХЛОВ, что включало собственно украинцев, а иногда, под настроение, также южных славян (сербов и болгар, прочих он не дифференцировал);

УЗБЕКОВ, куда входили все остальные народы мира (белорусы, казахи, китайцы, собственно узбеки, киргизы, татары, молдаване, гагаузы, латиноамериканцы, черные африканцы, арабы, евреи-сефарды и т.д.).

Итак, Василь Быков, скажем, числился у него как известный узбекский писатель. И так далее ... . Проповедывал он свою этническую систему с неменьшим жаром, чем, скажем, Лев Гумилев - свою. На курортниц это производило неизгладимое впечатление. Очень понравилось и моему десятилетнему сыну, так что пришлось его специально предупреждать: "Сыночек, - мол, - ты все-таки имей в виду, не все, что в нашей компании говорится, надо в школу нести. Потому что ..." - "Потому что, папа, ты не хочешь, чтобы в нашей семье вырос Павлик Морозов" - прервал меня Саша, и я понял, что он уже, пожалуй, вырос.

Прошло несколько лет и Саша отправился вместе со своими нижневартовскими одноклассниками в спортивно-трудовой лагерь в Запорожье. Я уж не знаю, существует ли сейчас этот жанр, а тогда было распространено, как промежуточное звено подросткового летнего времяпрепровождения между пионерлагерем и армией. Жили ребята в сельской школе, работали в садах и на поле, занимались спортом, купались и запасались солнцем и витаминами на долгую ханты-мансийскую зиму. Конечно, с родителями на курорте повеселее, но мы уж договорились заранее, что назад в Нижневартовск он со всеми не летит, мы с матерью заберем его через месяц прямо в лагере и вместе поедем куда-нибудь к морю.

Так и вышло, Забрали мы своего сыночка из лагеря, укупили ему первый в его жизни взрослый вельветовый пиджак и пошли обедать. Прямо на острове Хортица, где вроде и находилось последнее гнездо европейского рыцарства - Сечь, стоит ресторанчик. Так и называется - "Хортица". Ресторанчик недешевый, от шумных улиц вдали - так что народу немного. Выбрали что-то с украинской спецификой, надо заказывать. Ждем. Еще ждем. Мы люди советские, вниманием официантов не особо избалованы - но тут что-то уж перебор. Единственный, кроме нас, посетитель нас спрашивает: "Слушайте, вы хоть успели этому витязю сказать, что обедать собираетесь?" В общем, море юмора. Наконец, приполз. Заказали мы, а дитё нам докладывет: "Они тут все такие. Хохлы!! Стоит такой у своей хаты, продает стакан черешни за сорок копиек. Никто не покупает - дорого. Я ему говорю - дядя! ты бы к дереву стремянку приставил, да ягоду всю собрал, пока дрозды не склевали. Да продавал бы по двадцать пять копиек, всю же расхватают. Разбогател бы! - А он мне говорит, что яйца курицу не учат. Причем тут яйца? Я ж его не омлет учу делать, а как жить". Совсем, смотрю, мой парень вырос. Ну, может, еще не в мировом масштабе, а уж с какой-нибудь областью типа Свердловской, либо с краем где-нибудь на Северном Кавказе уж не хуже нынешних первых секретарей справится.

На следующий год они с матерью без меня путешествовали по Карпатам, привезли массу впечатлений и общее глубокое удовлетворение.Одним словом, все кругом, как выше и говорилось, на Прикарпатскую землю замыкает - только я один все по-наслышке про этот чудный край. А тут открылась великолепная холява по поездкам на Западную Украину. Был тогда на Москве в Менделеевском институте один жулик - академик Кафаров В.В., я бы хотел о нем и еще раз вспомнить в связи с похождениями доктора химнаук Жени Мортикова. Придумал он новую науку "химическую кибернетику". Для гуманитария так лучше понять, если я скажу, что это звучит примерно как "сельскохозяйственная" или лучше "львовская' кибернетика. Ну придумал и придумал: докторские защищают, аспиранток пользуют, междупланетные конгрессы проводят, какие вопросы? Нефть тогда в хорошей цене была, по сто долларов за тонну, а себестоимость только что с трех рублей до четырех поднялась. Почему бы при такой малине еще одной компании не покормиться?

А в городе Киеве служил в докторах наук еще один жулик, некто Каневец Георгий Евдокимович. И вот спарились они с академиком еще и всеукраинские конференции по этой самой химической кибернетике проводить. Пришло приглашение в Нижневартовск, я быстро вычислил, что под это дело можно Черновцы на холяву посмотреть, и заявил доклад по машинному синтезу схем размещения газоперерабатывающих заводов. Проходит время, никакого доклада я не сочинил, поскольку очередная авария состоялась и я все лето с месторождения не вылезал. То есть материалы-то есть, а графики рисовать и текст сочинять некогда, да, на самом деле, и не нужно. Я публикациями вообще не очень увлекался: кто может понять о чем речь, тому за стаканом или хоть по телефону можно рассказать, а прочая публика все одно не поймет.

Но в начале октября оказался я на ученом совете моего головного института в Краснодаре. Уже хорошо, старые приятели, молодое вино, в выходной в бухту Инал к морю смотались. А тут мне ученый секретарь и говорит: "С.А., вам ведь еще в Черновцы во вторник лететь, там Ваш доклад как пленарный поставили". Е-мое! А у меня ни билетов, ни с докладом конь не валялся. Ну, текст я за ночь нашлепал, графики мне лаборантки из дружественной лаборатории изобразили - а авиабилетов Краснодар-Черновцы хоть задавись, немае! А отказываться не хочется - когда еще в Буковину попаду?

Полетел я туда, куда билеты есть - в Симферополь. Там прямо на месте укупил билет, но опять не до конечной цели, только что до центра соседней с Буковиной области Хмельницка (это в честь того, с булавой, что у Киеве на площади установлен). Думаю - там уж в крайнем случае на попутках доберусь. Однако ж и там с билетом посчастливилось. Сразу, как прилетел, взял я билет на АН-2 до Черновцов. Летим. В салоне какие-то бабки из этнографической коллекции, я и еще снабженец из Днепропетровска. Несмотря на начавшуюся уже борьбу за здоровый образ жизни "у нас с собой было", так что мы легко перенесли четыре посадки на ста пятидесяти километрах трассы. Единственно, все время приставали к командиру с вопросами: "Пилот, пилот, а веревка вверху (трос управления рулем) не перетрется?" и "Пилот, а дров до Черновцов хватит?". Воспитанный пилот сдержался и на наши развлечения внимания не обращал.

Прилетаю в Черновцы. Ребята из оргкомитета отправляют всех гостей на ночлег в место, именуемое "Валя Кузьмина". В автобусе какая-то ленинградская химическая дама спрашивает: "Кто может сказать, что это за Валя Кузьмина?" - Пришлось сообщить ей, что "Валя Кузьмина - это пионерка-героиня, которая провела советские танки в тыл румынским оккупантам!" За ужином как-то выяснилось, что "Валя" по-румынски значит "долина", а Кузьмины - это румынская боярская фамилия, так что получается вроде как Кузьмин-Вэлли. Ну, вот этого имени, по географической точке, и санаторий, где наше мероприятие проходит и мы проживаем. Дама, конечно, сама была виновата. Я ей так и разъяснил. Она ведь спросила не: "Кто знает ...", а - "Кто может сказать ...?" Конечно, я и могу. Но я так понял, что она теперь не поверит ни одному слову из моего доклада тоже. Ну, да Бог с ними, с нашими развлечениями.

На следующий день мы попали, наконец, в Университет. Расположен он со всеми своими факультетами, если не ошибаюсь, в бывшей резиденции Черновицкого православного митрополита, не то епископа. Какой-то там заезжий архитектор из Богемии. Под одной ведь державой благоденствовали. Прелестное здание в стиле "бидермейер". Ясно, какое впечатление может такое здание произвести впечатление на свежих людей, тем более воспитанных на сталинском казарменном ампире и хрущевском сборном железобетоне. Мы и по улицам прошлись, в ресторанчике вечером посидели с вышеупомянутым Малышом и поняли, что если б выбирать страну и эпоху для жизни - то это была бы империя Франца-Иосифа. Надо ж было быть всяким чехам и венграм такими идиотами, чтобы все время бунтовать против этого национального и социального рая. Ведь вот и галичане тоже не ценили своего счастья. Судя по худлитературе, конечно. Так что нынешние разочарования - у них не первые. Я-то о тамошних настроения на сей день судить не могу. Но, если верить русскопишушим публицистам, тому же Сердюченко, народ там как-бы к идеям Великой Украины и "самим зъисть усе сало" несколько поостыл.

Мы еще поездили по Буковине. Я тогда впервые увидел краешек той прекрасной альпийской зоны, с которой потом познакомился в Швейцарии, Франции и Италии. По осени везде лежали огромные груды тыкв. Прелестные цвета карпатского лесного увядания. В магазинах ореховая настойка в бутылочках в виде сельской каплицы. Ни слышно ни привычного рева тяжелых моторов, ни еще более привычного мата сельских тружеников. Люди вежливые, в шляпах ходят. Что-то, думаю, тут неправильно. В нашей стране так быть не должно. У Малыша в Черновцах родственники. Зашли мы к ним - такой там камин с кафельными барельефными плитками под барокко! Мы и обалдели. Хозяева все нас уверяли, что-де им цыгане за эту плитку какие-то неслыханные по советскому времени деньги предлагают.Вот на что я тогда внимание обратил - не звучал как-то ни на конференции ни вокруг какой-то отличный от русского язык. Разве что румынский. Вывески, конечно, но ведь вывески на украинском и в Крыму можно встретить. Это же не значит, что там на этом языке хоть кто-нибудь говорит. Ну, думаю: Крым не Украина, Новороссия не Украина, очевидно и здесь не Украина, а в основе Цара Ромыняска. Видать, подлинную Хохляндию надо на Бандеровщине искать.

На еще через год я, конечно, тоже послал заявку на участие в конференции. В Яремче! Но это уж пришлось на весну 87го и поехал я по западному стандарту - с женой. Она тогда уж вернулась с Севера в Москву и работала в Академии Коммунального хозяйства. Лаборатория их как раз занималась компьютеризацией московского водоснабжения и моя Лина смогла получить командировку. С докладом или там в обсуждениях она не выступала, но материалов потом привезла в Москву полчемодана, так что ее шеф остался очень доволен. Конференция опять в санатории размещается и нам с женой очень там нравится. С утра, значит, мы по парку пробежку делаем, потом завтрак, утреннее заседание, после обеда когда на семинар иду, а когда мы и прямо уходим по городу погулять. Ранняя весна, горы горизонт закрывают, мост через речушку, вода на камнях бурлит. Всё путем.

Конечно, доклады, вопросы, обсуждения, но как всегда, главная жизнь на крылечке, куда народ выходит покурить, знакомства завязать и анекдоты потравить. В основном-то публика из Харькова, Херсона, Одессы да Донецка. Они по-украински тогда не больше моего знали. Ну, может, теперь за 10 лет украинской независимости и научились. Спрашиваю я их: "А чому ж вы, Добродii, на москальской мове про украiньску кiбернетiку размовляете". - Меня-то с такими закидонами может быть, и сразу можно к матери послать. А рядом коллеги из Львова да Ужгорода. Скалятся, как восточников-то поддели с их незнанием родного языка. Пора, думаю, равновесие восстанавливать. На следующей сигарете рассказываю я им один старый-старый анекдот. Это был, как говорят, любимый анекдот моего деда Сергея Александровича. Там про историка Грушевского. Открывает, будто бы, в 1917 году пан профессор первое заседание Украинской Рады. Стучит молоточком и спрашивает: "Шановни панове депутати, чi средi вас жiдiв немае?" - Депутаты удивились, конечно, такой странной идее и отвечают: "Немае, пан голова!" - "А москалiв?" -"I москалiв тэж немае!" -"Чi, може, ляхi е?" - "I ляхiв тэж немае, пан голова!" - "Ну, все свои, можно не валять дурака и говорить по-русски".

Вспомнил я тоже, как Вова Фридланд рассказывал забавный случай. Работал он в Киевском Институте Инженеров Гражданской Авиации - КИИГА на кафедре у профессора Мхитаряна. Прислали им на кафедру сверху, т.е прямо из украинского ЦК, на отзыв рукопись учебника по гидравлике на украинском языке. Некий профессор из Чернигова за двадцать лет работы сочинил. Раньше такого учебника никогда не бывало, так если вдуматься, то и не нужно было. Ну, выучится, допустим, студент такой самостийной гидравлике. Придет на завод, в НИИ или в КБ, а там вся документация по-русски, если уж не прямо по-английски или немецки. Оно и русская-то техническая терминология почти вся скалькирована с немецкой в старых областях техники или с английской в новых. Вот в моей родной науке в разгаре борьбы за приоритет и против космополитизма был выпущен русско-азербайджано-английский нефтяной словарь. Очень трогательный. Там такая есть запись о трех колонках:

Рус. - крекинг ; Азерб. - крекинг; Eng. - cracking.

Из этого, конечно, следует, что не только азербайджанская или там украинская, но и русская нефтяная лексика представляют собой фикцию. Но все-таки полной уверенности в этом нет. Словарный запас, который использовали после Ломоносова Менделеев, акад.Крылов, Колмогоров и Чебышев в любом случае стал достаточно ценной компонентой общелитературного русского языка. Если я не ошибаюсь, то можно надеяться, что язык, переваривший еврейскую манну, тюркский базар, греческую ПРОГРАММА, голландскиe anker и grot, немецкую die Stange, французский pavillon и английский excavator в принципе способен справиться и с upgradeом да motherboardом. Не надо только ему мешать, в том числе не стоит с мессианской озаренностью и тупым интеллигентским нормативизмом придумывать прозрачноудвоения и прочие мокроступы. Во избежание разночтений подчеркну, что все это - о русском языке науки и техники, по прочим вопросам карты в руки филологам.

Можно, конечно, возвратить этот бумеранг мне самому и намекнуть, что и родной язык Степана Тимошенко достаточно хорош для науки и учебы. Только вот знаменитый механик никогда не пользовался им на профессиональном уровне. Рiдна мова у него, как слышно, была для семейного пользования, много, если для прочтения национальной изящной литературы, но лекции-то он читал в Петербурге по-русски, а в Сент-Луисе по-английски. И никаких специальных украинских работ либо терминов по сопротивлению материалов потомкам не оставил.

Одним словом, стоит, кажется, послушать Вильяма Оккама и не вводить новых сущностей сверх острой необходимости. Нет же, на самом деле, каких-то специальных математических трактатов на шотландском диалекте или учебников по химии на бретонском альбо рето-романском языках. Но с другой стороны ... . А вот с другой стороны и лежит почти вся загадка распада Советского Союза. Да и многое другое. Вот был у нас в ВУЗе такой доцент, потом профессор Гимаев. Читал технологию нефти и газа. Читал неважно. Да и в особых научных открытиях не замечен. Ну как ему в выдающиеся ученые пробиться, учебник издать, портрет на стенку пристрочить. А никак. Даже на том, что ты сын степей и раскрепощенный трудящийся Востока - так и то не вылезть. Где-где, а в нашей отрасли доктора наук через одного татары да башкиры. В том числе есть и вполне кондиционные, не Гимаеву чета. Спасибо, что в ректоры местного госуниверситета удалось пробиться. А тут Перестройка, стало у башкир национальное чувство оживать, с корнем вырванное царицей Катериной и наркомом Лаврентием. Придумал наш Рагиб ударную формулировку про башкир, как государствообразующую нацию. Чтобы, значит, русские да татары, которых в республике поболее башкир, знали свое место - в углу у параши. Не будь такой могучей идеи - ну как бы Муртаза Рахимов с его-то умственными способностями уфимским губернатором стал. Тем более - Президентом! Республики! А автора за богатую мысль Президент национальным мыслителем назначил. На большее - ну там, премьером, либо вице-президентом все-таки Рагиб Насретдинович и тут не потянул. Не полный же дурак Муртаза, понимает, что кому-то и работать надо. Академиком в Российскую академию тоже не взяли. Но на сей случай там, в Уфе, свою завели. Башкирскую. И уж в нее - и жук, и жаба ... . При соблюдении условия принадлежности к государствообразующей нации, конечно. Так это при том, что Башкортстан полного суверенитета не заимел. А если бы ... . Послы, генералы, министры-силовики, представитель в ООН, в ЮНЕСКО ... . Во малина! И ни одна сука твои законы на соответствие Конституции Федерации не проверяет и предписаний о приведении в соответствие не выдает. Ну, много, если из Совета Европы заругают. В союзных бывших республиках так по этой схеме все и проистекло.

Вот так, на устранении нежелательной конкуренции русскоязычных все наши суверенитеты и взошли. Сами подумайте - ну кому эти мигранты-оккупанты нужны, чтобы где четверть, а где и половину хороших должностей занимать. Наши ребята, конечно, тоже молодцы. Могли жить по двадцать лет в городах с многотысячелетней культурой и местный язык за обезьянское наречие считать. Абидна, понимаешь, да! Вон, мой отец благодаря знанию азербайджанского мог как-то с башкирами и татарами по-ихнему объясняться - так те в нем души не чаяли, больше ведь никто. Потом, как-то неубедительно звучит обида на латышскую дискриминацию русскоязычных кадров, если на следующей странице поборник честной конкуренции выясняет - не пробрался ли случаем куда в России под видом русского скрытый Рабинович.

Вернемся, однако ж, к учебнику по украинской гидравлике. Разумеется, у Вовы и его шефа возникли именно такие рассуждения о не очень большой нужности сего учебника, но сразу выносить оценку они не решились, попросили пару этнических украинцев с кафедры прочитать и поделиться, что это за труд. Те почитали - и честно признались в неполной компетентности. Ну, не знают они использованных черниговским профессором терминов! Учились-то гидравлике они по нормальным учебникам, без национального колорита. Глаголы, да, действительно, используются правильные, союзы, предлоги и прочее, а терминология ... . Может быть, все и правильно. Нет критериев.

Что прикажете делать? Так все в отзыве и написать? А потом поставить подписи: сын армян, профессор, доктор Мхитарян, как его подчиненные острили, и доцент Фридланд, человек без национальности. А Володя, действительнопо паспорту русский, а по крови на четверть немец, на четверть татарин, на четверть украинец и на четверть еврей. То-то в украинском ЦК порадуются! Думали-думали и, наконец, додумались. Написали в отзыве так: учебник очень нужный, давно без него как без рук. Надо издавать, но обязательно вместе с украинским словарем терминологии по гидроаэродинамике, который и поручить составить тому же автору, как уникальному знатоку вопроса. Тот, действительно честный человек, их еще очень благодарил в письме и лично за такую хорошую подсказку. И начал составлять предложенный словарь, на который, по Володиным оценкам, при его темпах нужно было еще лет двадцать. Так тот учебник тогда и не вышел. Может быть, теперь-то за десять лет украинской незалежности и появился. Поделился я в кулуарах этой историей с участниками конференции, обсудили мы ее и, в основном, постановили, что не бывает национальной гидравлики или там кибернетики. А тем временем и мероприятие закончилось.

Решили мы с Линой перед отъездом с Украины немножко покататься, посмотреть хотя бы Ивано-Франковск и Львов. Там такой смешной поезд из Яремче бежит по долине вниз, очень все это нервы успокаивает. Ивано-Франковск как-то не очень в памяти отложился. То есть городок вполне симпатичный, но, видимо, после Черновцов ничего в душу не добавилось. Единственная деталь запала, но совсем не архитектурная. Это толпы молодых людей, которые бродят от одного кафе к другому в поисках не водки, не наркотиков, не стакана вина даже - в поисках чашки кофе, что, как я понимаю, представляет собой достаточно важную часть среднеевропейского менталитета. И повсюду встречающие этих искателей аншлаги: "Кавы немае". Я думаю, что примерно в это же время читал о дурном молодежном бунте в Алапаевске на Урале с разгромом милиции под лозунгом "Шоколада!" Как-то это все совместилось и рождало мысль о третьемировской обездоленности наших подростков, которая еще дорого обойдется забывшей про них стране.

Вот Львов очень запомнился. Жена все вспоминает квадратную площадь в центре старого Лемберга с выходящими на нее средневековыми окнами. Замусорено только было очень, мы ведь были избалованы, каждый год отдыхая в Эстонии, где Таллин (тогда еще с одним Н) был вычищен и выкрашен к Олимпиаде 80го года. Конечно, вот эти кварталы старинного Лемберга были для нас еще одной картинкой на ту же немецко-городскую тему, что и Рига, Таллин, Клайпеда. Много лет спустя я увидел оригинал - Любек. То есть, по правде говоря, как раз новодел на тему оригинала. Дело в том, что старый Любек, столица Ганзы, город Томаса и Генриха Маннов, был практически полностью уничтожен союзной авиацией за компанию со старым Гамбургом в 1944м году. После войны он был полностью по фотографиям восстановлен в своей средневековой прелести и забавности. Еще жена вспоминает по Львову очень красивое и тоже очень запущенное кладбище.

Походили мы по этим нескольким кварталам и решили забраться на горку, если не ошибаюсь - Святого Юра. Поднялись, взглянули с горы вокруг и остолбенели. Вокруг нескольких средневековых кварталов с готикой, фахверке и барокко без перехода раскинулся миллионный город из советского сборного железобетона с заводами и Семнадцатыми Строительными улицами. Не обсуждая виденное мы с женой сразу кинулись на вокзал и заговорили о впечатлениях уже только в купе московского поезда. Ну, что мы говорили по этому поводу, вполне понятно, хотя, быть может, и не совсем справедливо.

Следующая моя встреча с галицкой темой произошла ночью с 19 на 20 августа 91 года. Рядом с нами Западную баррикаду со стороны Трехгорки строили какие-то ребята под черно-красным флагом. Но в ту ночь к Белому Дому собралась настолько разнообразная публика, что чем-то удивить было нельзя никого. Говорили ребята с акцентом - мы и решили, что это харьковские анархисты. Харьков по тому времени был как бы центром анархистского движения в Союзе. Во время перекура разговорились, я и высказал это предположение. Да нет, они из Львова. И не анархисты. А действительно, черная и красная полоса как-то не так расположены. А кто? Они мнутся. А чего мяться-то? Три часа ночи у Белого Дома. Все ждут начала штурма. То есть, может, последнюю сигарету курим. И тут до меня доходит. "Парни, - говорю, - а вы, случаем, не из УНА-УНСО?" Они и раскололись.

Надо все-таки представлять себе эту ночь. Дождик идет. Кто-то завозмущался - я на него чуть не матом: "Идиот, - мол, - может, этот дождик - единственное, что нас сейчас от газовой атаки спасает". Кто-то на гитаре наигрывает, не сам ли и Володя Туриянский: "Ты слышишь печальный напев кабестана? Не слышишь, ну что ж - не беда. Уходят из гавани дети тумана. Уходят надолго. Куда?" Страшно при всем том до мокрых кальсон. Ну, какое мы, в случае чего, можем для спецназа сопротивление оказать с нашими арматурными прутьями, сотней Калашниковых и десятком танков майора Евдокимова без единого снаряда? Ясно, что мы все - не Защитники Белого Дома, как нас потом красиво именовали. Мы - свидетели, которых хунта либо решится пришить, либо не решится. Мы на следующий день с Юркой Калещуком так все и обсудили. Он и обещал об этом написать. Просачковал, конечно.

И вот среди этого всеми скрываемого страха - взрыв смеха по поводу наших львовских друзей. Я им объясняю: "Вы, хлопцы, не обижайтесь, пожалуйста. Но уж больно неожиданно. То есть, понятно, что мы сейчас на одной стороне баррикады. Этой вот самой. Но вот я еврей наполовину. А сейчас сижу вместе с бандеровцами и жду советские танки. Не смешно разве? Да если бы мой отец, коммунист твердокаменный, узнал об этом - убил бы меня на месте". Вроде поняли. Надо честно сказать, до утра хлопцев еще немало подкалывали, да я первый. Ну, темы совершенно для русско-украинских отношений понятные: сало, самогон и флот. По поводу флота я начал выяснение в очередной перекур: "Ну вот, - говорю, - теперь Украйна, конечно, будет независимой державой. И флот на Черном море заведет. И вы, хлопцы, конечно, будете в Николаеве авианосец достраивать. А вот как вы его назовете - "Степан Бандера"?" Они сходу: "Нi! "Иван Мазепа"". Но вот что ни мне, ни им в голову, конечно, не пришло бы - так это реальная судьба этого авианосца - то есть, продажа в 2001 году в Китай под пловучее казино. Утро пришло, "Альфа", как известно, забастовала, так что и я, и мои галицийские сотоварищи обошлись демонстрацией намерений. А дальше дела пошли так, что больше на Западной Украине я и не бывал. Так что галицийская тема в моей жизни на этом заканчивается. А украинская - нет. Еще пара-тройка украинских эпизодов была.

Буквально в сентябре киевские начальники настолько осмелели, что объявлен был украинский суверенитет. Об эту пору лечу я из Нижневартовска в Москву. В автобусе из Домодедова рядом со мной оказался какой-то чрезвычайно экзальтированный гражданин. Безо всякого повода с моей стороны он начал объясняться в ненависти к московскому империализму и обещать, что если "Москва пошлет на Украйну свои таночки, так он пошлет своих сыночков с бутылочками Молотов-коктейля зажигать эти таночки". При этом любитель самостийности оказался работником сумского НПО имени Фрунзе. Контору я эту знал очень хорошо, хоть в Сумах никогда и не был. Во-первых, их компрессора по всей Западной Сибири стояли, во-вторых, в советское время это объединение было главным в Союзе полигоном хозяйственной свободы. Теперь-то оно умерло, конечно. С одной стороны есть казанские компрессора, с другой, если валюты не жалко, есть и итальянские машины, и немецкие, и канадские. Ну, этого сумской энтузиаст, конечно, тогда не предвидел. Сейчас, небось, сильно удивлен - отчего это заработки плохие?

Тогда я его выслушал, а в заключение предложил задуматься - отчего это украинская самостийность никогда в истории долго не длилась. При Богдане лет пять до унии с Москвой, при сыне его Юрии тоже пару лет. При Мазепе полгода. При Петлюре тоже больше, чем два года не получилось. Однако ж, высказал я предположение, на сей раз дело потянется подольше, поскольку самостийность будет всеми мерами поддерживать Кремль. Это из понятных соображений, чтобы, глядя на Украину, подданные Российской Федерации понимали, что может быть правительство еще хуже, чем русское. И не очень бунтовались. Мой собеседник жутко обиделся, отвернулся к окну автобуса и наша беседа закончилась. Что и требовалось. Я еще тогда про себя подумал: "Напрасно, - мол, - галичане с такими вот придурками связались. Так-то, Западная Украина вполне могла бы жить, как нормальное отдельное восточноевропейское государство, типа Словакии, с русского углеводородного транзита. А эти доведут до беды рано или поздно".

А через год я оказался в Киеве гостем украинского правительства. Дело было так. Я к тому времени работал московским представителем одной сибирской нефтедобывающей компании. Шеф мой был рыночный романтик. Он из всех возможных всегда выбирал наиболее рыночное решение и очень обижался, когда я ему намекал, что выбирать надо не обязательно самое рыночное, а скорее самое для компании выгодное. И вот он звонит мне и говорит, что украинский вице-премьер пан Иоффе проводит совещание с с руководителями российских нефтяных компаний, так чтобы я его на этом совещании заменил. Я отнекиваться не стал, тем более у меня тогда сводная сестра в Киеве жила. Сажусь на поезд, еду. Прямо с вокзала позвонил в тамошний Совмин. Никакого пана Иоффе в Киеве, разумеется, нету, он в Канаде, кредиты добывает на закупку пшеницы и сала. Но нас ждут. Совещание будет проводить председатель украинского нефтяного комитета пан Кобылко. А пока что меня просят проехать в гостиницу "Киев", где меня и номер ожидает.

Гостиница оказалась недалеко от Арсенала и стояла, как помнится, на углу улиц Грушевского и Розы Люксембург. Я было хихикнул, а потом сообразил, что оба персонажа, несомненно, были знакомы по конгрессам II Интернационала. И вообще, нельзя же делить исторических фигурантов на Инь и Янь по тем критериям, с которыми они сами, может быть, и не согласились бы. Сам готель, как кажется, был из хозяйства Управделами ЦК. Что-то в нем было такое, номенклатурное. Но, правда, меня это интересовало не особенно. Привел я себя в порядок и отправился по указанному адресу. Пешком, поскольку от машины совминовской я отказался, а троллейбусы и автобусы не ходили - забастовка. Зато посмотрел весенний Киев. Подышал неотравленным воздухом Крещатика.

Украинский Нефтяной Комитет располагался напротив Бесарабского рынка, а председателя его, пана Кобылко, я знал хорошо. И лично по встречам в кабинете моего босса, и по его трогательной манере устанавливаться на коллективных фотографиях непременно рядом с российским министром энергетики Шафраником. В принципе, поговорить было о чем. Союзные технологические цепочки разрушились тогда еще не полностью, наша контора была заинтересована в украинской продукции, в трубах для бурения и нефтесбора в первую голову. Но вот как вести дела с незалежной Украйной было неясно. Володя Богданов, великий человек Сургутнефтегаза, уже год никак не мог выбить из Кременчугского нефтеперерабатывающего завода деньги или хотя бы какие-то товары за поставку трех миллионов тонн нефти. А украинские гос- и судебные власти внаглую саботировали все Володины обращения. Я, собственно, уже придумал формулу для взаимодействия с хохлами и, зайдя в кабинет к Кобылке, назвал ее: "Револьверный кредит". Тот в первый момент напугался до полусмерти, видать представил себе тот способ расплаты, которого давно заслужил. Пришлось ему объяснить, что изобретение полковника Кольта тут не при чем, стрелять его пока никто не собирается. А смысл этого типа кредита в том, что сначала ему дадут в кредит нефть на небольшую сумму, после того, как отдаст за эту порцию деньги или товары, те же трубы к примеру, открывается еще одна порция и так далее ... . До исчерпания всей суммы. Слышал он об этом всем явно первый раз в жизни и уважение его ко мне разом поднялось до высот необычайных.

"Знаете, С.А.. - говорит, - Вы, я вижу, человек экономически образованный. Не нам чета!" - Ну, я же ему не скажу, что про такой тип кредита сам позавчера в книжке Самуэльсона вычитал. - "Знаете, мы тоже взяли работать замом одного парня из коммерческих структур, Такой, знаете, тоже очень смышленый, и в рынке сильно разбирается. Прямо все в руках горит! Вам есть смысл этот вопрос с ним обсудить. А мы с паном Иоффе вас поддержим. Идите к нему, а я сейчас ему позвоню" - И вслед мне с почтительным придыханием повторяет: "Револьверный! Кредит!!"

Прохожу к смышленому парню. Тот, действительно, боевой такой, доллар при нем на стол не клади. Вышел мне навстречу из-за стола: "Знаю, - говорит, - знаю. Шеф только что звонил, он от твоего револьверного кредита в полном экстазе! Ну, давай к делу! Значит, так - создаем совместное российско-украинское предприятие с физическими лицами: я, ты и твой шеф. Кобылку не надо, он и так везде засвеченный" Я остолбенел, крестное знаменье сотворить не могу. "Ну, - думаю, - удружил мне шеф, на этот раз просто уже на воровскую малину отправил!" То есть, мы и в Москве не особо избалованы, ворья кругом, как грязи. Но Киев уже и Россию за пояс затыкает. Пробормотал я что-то на тему, что, мол: "Присылай конкретные предложения, посмотрим, а сейчас мне на вокзал, завтра совещание важное" - и давай бог ноги из ихнего комитета нефтяного. Только на полчаса к сестренке заехал, узнал, что они окончательно собрались из Киева в Орел перебираться - и, действительно, на поезд и в Москву.

А на следующий день изложил я это все по телефону шефу и присовокупил свои соображения, что-де: "От этой команды хорошо бы нам с тобой, Б.П., подальше держаться" Шеф все-же не даром несколько лет секретарем парткома объединения работал, начал мне мораль читать, что, дескать, у меня уже мания преследования, везде мафию вижу, он, шеф, Кобылку знает, тот вполне честный человек и т.д. и т.п. Я ему сразу сказал: "Работай с ними, пожалуйста, меня прошу не впутывать". А кому он поручит? Людей-то нет. Так и заглохло. А через полгода в газетке сообщение: Украинский Нефтяной Комитет разогнан, Кобылко снят с заведением уголовного дела, смышленый парень сидит. Снял ксерокопию, отослал шефу без комментариев.

Так что в тот раз я был в Киеве, как кажется, в последний раз. На территории Украины, точнее что в Крыму, я, правда, еще раз побывал. Весной 94го, когда я ушел наконец, слава Богу, от больших дел, поехали мы с женой на майские в Ялту. Но эта поездка, наши впечатления от постперестроечного Крыма и от встречи со старым другом Андреем Андреевичем требуют все-таки отдельного рассказа. Я этот рассказ уже обещал в конце "Полуострова Крым" и обещание исполню. Но под настроение.

Больше Украины на моих путях не было. И не не будет, надо полагать. Ясно же, что проще, дешевле и безопасней Фуэнхирола или Пуэнто Кана, а захочется чего-то поэкзотичней - так Акапулько. Еще в Крым надеюсь все-таки когда-нибудь заглянуть при этой жизни, а уж в другие места - навряд ли. Так что на этом, думается, украинская тема в моей биографии уже закончена.