(Сокращенный вариант рассказа - в книге "Законы реки")
Проведение матча четырнадцати городов СССР по технике водного туризма было запланировано в Карачаево-Черкессии на реке Большой Зеленчук, вблизи поселка Архыз. Некоторые команды приехали на реку загодя, чтобы потренироваться в условиях, близких к ожидаемым на соревновании. Участок, выбранный для трассы соревнования, был известен только организаторам и держался в секрете, поэтому команды тренировались, где им заблагорассудится и сами организовывали страховку. Это привело к печальному событию: девушка из опрокинувшейся байдарке не успела добраться до берега, и водный поток сбросил ее в двухкилометровый порог - "трубу" с хаотичным нагромождением камней и с непредсказуемым следованием жестких валов с пенными гребнями. Спасательный жилет не сохранил ей жизнь, ее тело выловили спортсмены, тренировавшиеся ниже по течению.
Становление гребного слалома только начиналось. До первенства страны было еще далеко, ему должны были предшествовать матчи городов и соревнования регионального уровня с тем, чтобы устоялись правила, накопился опыт судейства и мастерство спортсменов. Это был всего лишь второй матч, первый состоялся в 1968 году - "Матч десяти городов" на реке Черемош в Прикарпатье у поселка Белоберезка, недалеко от города Черновцы. Если бы кто-нибудь погиб на соревнованиях, это могло бы привести к тому, что их вовсе бы перестали проводить, не говоря уже о тех карах, которые неминуемо обрушились бы на головы их организаторов. И тут уместно упомянуть, что главным судьей этих соревнований был я; кстати говоря, трассу тоже выбирал я.
Поселок Архыз располагался на левом берегу реки, на правом берегу выстроилась турбаза. Берега соединял крепкий деревянный мост, он был перекинут с одной скалы на другую в том месте, где гранитные теснины сжимали реку до минимального размера. Трасса начиналась выше моста по течению и заканчивалась сразу после моста в том месте, где скалы расступались, и река метров сто текла ровно. Дальше начиналась та самая "труба", которая уже омрачила начало соревнования.
По всей трассе были расставлены посты спасательной службы. У финиша дежурили две байдарки, готовые придти на помощь, потерпевшим аварию. Начальник спасательной службы, сознавая свою ответственность, даже спал в каске и временами нагонял ужас на соседей по палатке, вскакивая среди ночи с воплем: "Девятые ворота!".
Царил разброд, естественный для начала непонятного, и в то же время большого дела. Вместо оборудования для трассы мне привезли вымпелы для победителей, будущие судьи с трудом воспринимали правила соревнований, спортсмены выступали с предложениями по улучшению уже существующего "Положения", примеривая их к своим способностям. Официальные представители Центрального Совета по Туризму без конца задавали вопросы типа "а что, если?" И главным из них был: "А что, если человека унесет в "трубу"?". "Не унесет, - отвечал я им, - спасатели натренированы, да и сам он выплывет, перед трубой достаточно большой участок спокойной воды". "А если он потеряет сознание?" - и так далее. И еще: "Почему в таких сложных условиях вы допускаете к соревнованиям инвалида?" - "Правилами не запрещено".
Дело в том, что в Ленинградской команде был одноногий участник - Толя Жуков. Одна нога его еще в детстве была ампутирована по пах. Я хорошо его знал: несмотря на такой физический недостаток, мы приняли его в школу инструкторов по туризму. У него оказался спортивный характер, который не позволял ему уступать своим физически полноценным товарищам. Зимой он вместе с нами ходил на лыжах - на одной лыжи, сконструировав специальные палки. Летом, используя один костыль вместо ноги, показывал прекрасные результаты по ориентированию. А на лодках или байдарках - просто первенствовал. Я в тайне надеялся, что на этих соревнованиях он покажет классный результат.
А как же все-таки быть с "трубой"?
Я вспомнил, что, когда однажды проходил по мосту, меня неожиданно остановил мужчина по виду - из отдыхающих и, взяв за локоть, подвел к перилам:
- Он прыгнул отсюда - туда. - Его палец описал дугу по направлению к потоку воды. - Всего за пол-литра водки!
Им владело неподдельное восхищение тем подвигом, свидетелем которого он только что был. Он не мог не поделиться им, и вот, подвернулся я.
- Кто этот герой?
- Местный, инструктор с турбазы. Ну, тот, который говорит путешественникам: "Я трезвым тропы не помню".
Вспомнив этот случай, я решил, что вода позволяет здесь выплыть человеку; если бы не позволила, он бы не выплыл. А если позволяет, то от человека никакого особого умения не требуется. Почему бы главному судье ни проверить это предположение на практике? К тому же, я всегда считал - то, что может черный человек, может и белый, надо только набраться духу.
Я пришел на мост утром. Спасатели на байдарках под руководством своего начальника отрабатывали приемы захода в струю, бившую из-под моста, и выхода из нее, имитируя при этом отлавливания различных предметов.
Я сообщил начспасу о своем намеренье и попросил отозвать тренировавшиеся байдарки из-под моста. Мы договорились, что, когда поток будет свободен, а его служба придет в состояние готовности, он махнет мне рукой. Я разделся до плавок и, не надевая спасательного жилета, вышел на мост; пролез под перилами и встал на его кромку.
Как это часто бывает в сентябре, утро выдалось прохладным и сырым, с верховья долины дул холодный ветер. Внизу еще сновали байдарки, и я был вынужден стоять в неловкой позе: выгнувшись корпусом вперед, наподобие ростры корабля, руками за спиной держась за перила, чтобы не упасть в поток раньше времени. Глянул вниз: гребни волн, всплескивающие то тут, то там, казалось, тянулись ко мне с недобрыми намереньями.
Надо сказать, опыта прыжков с вышки я не имел. Правда, один раз прыгнул и понял навсегда, что этот вид спорта не для меня.
На первом курсе Ленинградского Политехнического института, чтобы получить стипендию, надо было иметь зачет по физкультуре, а, чтобы получить этот зачет, надо было сдать норматив ГТО (Готов к Труду и Обороне). В зачет входил прыжок по выбору: либо вверх на один метр, шестьдесят сантиметров, либо вниз с пятиметровой вышки. Поскольку прыжки вверх мне не давались с детства, то я выбрал второе испытание. Прыгать можно было любым стилем. Мне был известен только один стиль и то теоретически - "солдатиком": подумаешь, всего и делов-то - шагнуть в пустоту.
На верхний помост вышки поднимались группами по три человека. Два парня передо мной интенсивно разминались, готовясь к зачетному прыжку: упруго приседали, делали энергичные клоны, вращали тазобедренным суставом.
И вот пошел первый: присел на краю прыжковой площадке, наверное, чтобы сократить расстояние до воды, громко выдохнул, затаил дыхание и... встал, отрицательно замотав головой.
Пошел второй. Встав на кромку площадки, он сначала развел руки в стороны, потом свел их над головой, как это делают опытные прыгуны, посмотрел вниз и, снова сложив руки по швам, решительно повернул вспять от роковой черты.
Настала моя очередь. Предшествующие примеры поубавили во мне прыти. Но я решил, что смотреть вниз не буду, просто подойду к кромке и шагну в пустоту. Глядя в даль, я осуществил первую часть своего плана. Снизу прозвучал вопрос:
- Фамилия?
- Полоскин.
- Пошел!
Я недавно пришел из армии и, потому, подчиняясь команде, безропотно "пошел". Мне показалось, что свободный полет продолжается подозрительно долго и я, не удержавшись, глянул-таки вниз: зеленоватая поверхность бассейна угрожающе покачивалась, взбаламученная предыдущими прыжками. Я не произвольно взмахнул руками, словно пытаясь превратиться в птицу, и вернутся назад на прыжковую площадку, но через мгновение неотвратимо грохнулся плашмя на жесткую поверхность воды, подняв фонтан, брызги которого долетели до судий. Было очень больно, особенно досталось гениталиям. Всплыв на поверхность, я услышал голос судьи:
- Качество прыжка на зачет не влияет.
А потом увидел его лицо, перекошенное от сдерживаемого смеха.
Итак, как и тогда, глядеть вдаль и просто шагнуть в пустоту. А вдали, но не очень далеко, громыхала роковая "труба". Поскольку прыжок задерживался, на мосту стали останавливаться прохожие. Один подошел ко мне и стал уговаривать отказаться от безумной затеи:
- Ты поломаешь ноги, если вообще выплывешь. Зачем это тебе надо? Ты же еще молодой! - "Ты еще полюбишь", - про себя добавил я.
Толпа быстро прибывала. Послышались голоса: "Что? Он собирается нырять?", "Он, наверно, рехнулся", "Надо позвать милиционера, это нарушение общественного порядка". "Трезвый ли он?".
С каждой секундой моя решимость таяла: неудобная поза, холод, жуть предстоящего испытания, близость "трубы", уговоры добрых людей. Действительно, зачем мне это надо? И я уже, было, собрался принять более удобную позу по другую сторону перил, как вдруг начспаса энергично махнул мне рукой, совсем, как тот судья, который крикнул: "Пошел!" - и я шагнул в пустоту.
Полет продолжался недолго, до потока было не больше трех метров. Я предполагал, что он ударит меня по ногам и попытается опрокинуть навзничь, поэтому в полете я наклонился немного вперед. Но это не помогло: сильный удар положил меня на спину, и поток жадно заглотил добычу. Потом я узнал, что надо было прыгать не "солдатиком" а "бомбочкой", то есть, сжавшись в комок, обхватив колени руками.
Инструкция гласит, что попавший в порог должен плыть на спине вперед ногами, гребя руками против течения и внимательно просматривая предстоящий путь, - так учили меня, и так я учил других. Что касается первой части инструкции, то тут мне повезло: меня волокло ногами вперед, спиной ко дну, и мне оставалось только загребать руками против течения. А вот насчет "просмотра пути" дело обстояло плохо, меня волокло где-то у дна или в середине потока и, открыв глаза, я увидел только мутную воду. Мне это не понравилось и, нарушая инструкцию, я перевернулся на живот и, делая плавательные движения, которые принято называть "собачьими", попытался выбраться на поверхность, но это мне не удалось. (Тогда я еще ничего не знал о пространственном режиме потока и о коварстве закона Бернулли).
Когда запас воздуха в легких уже кончался, и становилось тоскливо и безразлично, поток выплюнул меня, как нечто несъедобное. Я увидел: теснина кончилась, байдарка спасателей, отчалив от берега, спешит ко мне.
Перепуганные ребята очень старались помочь мне, хотя никакой помощи не требовалось. Увернувшись от удара веслом возбужденного спасателя и направляясь к берегу, я пронырнул под байдаркой. Тут все-таки они достали меня, правда, удар пришелся вскользь, по плечу. Достигнув берега, я сел на прибрежный камень, не вылезая из холодной воды, она покрывала меня по колено. Мне не хотелось, чтобы зрители увидели, как дрожат мои поджилки.
Начспаса сказал:
- Надо было немного подождать: обычно в это время на берег выходят девушки из сборной страны по конькобежному спорту, - для физической зарядки.
Бог с ними, с девушками, - жив и на душе спокойно: можно вплавь добраться до берега.
Во время соревнований спасательной службе пришлось потрудиться: горя романтическим желанием побороться с бурным потоком горной реки, на старт вышло много неумех. Всех выловили, никто не ушел в "трубу".
Оба берега были усеяны зрителями из окрестных сел. Отдыхающие на турбазе остались без обеда: повара тоже люди, такого невиданного зрелища, как байдарки на горной реке, они не могли пропустить.
Толя Жуков со своим напарником под аплодисменты зрителей всю трассу прошел чисто и занял первое место. После ряда последующих соревнований он стал одним из первых мастером спорта по гребному слалому.