- Ты знаешь, - сказала Ика, - есть мир, где дети не умирают.
- Да? - удивился Кану. - А как же тогда они становятся взрослыми?
- Просто живут... - неуверенно пожала плечами Ика.
- И никто их там не ведет к палачу после двенадцатого дня рожденья? - стал допытываться Кану.
- Никто, - вздохнула Ика.
- Вот бы нам туда... - мечтательно сказал Кану.
- Каждый мечтает в детстве, что за ним придут живые дядя или тетя и уведут в мир, где не нужно будет умирать, чтобы жить дальше... - В комнату вошла Вейн, старшая сестра Ики. - Я тоже мечтала. Но за мной никто не пришел, как видите. - Вейн развела забинтованными руками.
Ика вздохнула. Вейн исполнилось двенадцать только неделю назад. Уже почти неделю она была мертва. Ике не хотелось прикасаться к сестре. Тело Вейн было холодным и неприятным на ощупь. Тела родителей тоже были холодными. Но родители и не пытались обнимать детей и вообще старались как можно реже касаться их. Помнили себя в их возрасте.
Неизвестно, почему и как получилось, что разум и душа стали способны обитать только в мертвом теле. Но факт оставался фактом. Если человека не убить на тринадцатом году жизни, то очень скоро он становится либо безумцем, либо равнодушным ко всему овощем. Множество ученых пытались найти выход из ситуации, но мало кому удалось узнать хоть что-то. В ходе экспериментов было выяснено, например, что мучительная смерть могла повысить интеллектуальные качества человека, а безболезненная никак не влияла на его дальнейшую жизнь.
Впрочем, у смерти были и положительные стороны. Мертвый не болел и не ощущал никаких физических неудобств. Не было необходимости дышать или питаться. Окончательная смерть наступала только с полным уничтожением тела, а мертвое тело поддерживать гораздо легче, чем живое.
Как у мертвых людей рождались живые дети, тоже было непонятно. Однако факт оставался фактом. Романтичные ученые считали, что влюбленные люди подобны маленьким детям, а значит, в какой-то мере живы. То есть, влюбляясь, люди возвращали себе какую-то часть жизни. Во всяком случае, оживала репродукционная система. Если бы этого не случалось, человечество давно уже перестало бы существовать.
Еще одной загадкой была способность тел уже мертвых подростков к росту. Это могло значить, что тело умирает не сразу, в момент убийства, а постепенно, в течении нескольких лет.
Да, вопросов было гораздо больше, чем ответов. Но люди уже забыли, что бывает иначе. Что раньше не обязательно было умирать, чтобы взрослеть. И только дети мечтали о светлом мире, где им не придется быть убитыми.
Вейн ушла в свою комнату, и Ика снова осталась наедине с Кану.
- А давай играть, будто действительно за нами придут? - предложил Кану.
- Не, - покачала головой Ика, подсела к нему поближе и вдруг обняла мальчика, крепко прижавшись к нему. - Не хочу играть. Все равно никто не придет, Вейн права...
Кану вздохнул и обнял Ику в ответ. Он понял: пока есть возможность, надо делиться своим теплом и не пренебрегать теплом тех, кто хочет делиться с тобой. Они сидели, обнявшись, казалось, целую вечность. Даже когда в окне показались первые рассветные лучи, они не разжали объятий. Однако вместе с рассветом в окно заглянуло улыбающееся человеческое лицо.
- Кто вы? - спросила Ика. Человек толкнул раму и, открыв окно, вошел в комнату. - Как вы вообще тут оказались? Это же четвертый этаж!
- Не бойтесь меня, дети, - сказал человек. Это был мужчина, высокий, черноволосый, одетый в цветастые шорты и черную футболку. - Я просто умею летать.
- Летать? - вырвалось у Кану.
- Летать, - улыбнулся человек. Протянул руку, погладил мальчика по голове.
- Ой! У вас рука теплая!
- Да. Я живой. Ты была права, Ика. Этот мир существует. Мир, где дети не умирают.
- И вы?.. - начала Ика.
- Да. Я пришел за вами.
- Но почему именно за нами? - спросил Кану. - Ведь миллионы других детей тоже мечтают, чтобы их забрали!
- Мечтать недостаточно, - покачал головой человек. - Нужно еще и верить. Верить всей душой, полностью, без остатка. Так умеют немногие...