Я очнулся, связанный цепями так, что едва мог пошевелиться. Что было раньше?
Несчастный брат мой!
Погоня и яростная схватка... Бронзовые врата Ада и темные подземелья за ними... Еще одни высокие железные двери с рисунком чудовищного волка... Я бил в них рукоятью меча, потому что чуял за ними древнее зло, нашего заклятого врага...
Но слуги Моргота опомнились и навалились на нас во множестве. Пусть они платили семерыми за одного, но они все прибывали, а нас становилось все меньше. Помощь не пришла.
Мои товарищи падали один за другим, пока я не остался один. Удар по шлему - и я провалился в темноту.
Битва проиграна, проиграна - я понял это, ибо слышал стоны и тихий шепот других пленников. Нас было много здесь, в Ангбанде, Железной Темнице, куда я так стремился попасть... И попал, но теперь не я буду мстить за страдания и смерть брата.
Теперь Враг будет мстить мне.
Мстить за свою дрожь на троне - о ней шепотом рассказывали орки, злорадно ухмыляясь - они тоже ненавидели своего господина и радовались его слабости. Но я был один из многих - а он не знал моего имени, имени того, кто бил в его железные двери...
И не сумел вызнать.
Ужасный взгляд его я сумел выдержать и не сказал ничего. Пламенные бичи балрогов окутывали меня вихрем огненной боли - но и здесь я смог промолчать.
Другие же ничего не знали.
Нас не убили, а заставили трудиться в подземных рудниках и кузнях. Тяжел был этот труд - в цепях, под ударами плетей, но еще тяжелее было сознание того, что мы трудимся во славу Моргота и на погибель еще оставшимся на свободе сородичам и союзникам. Но слишком тяжело эльда расстаться с жизнью добровольно, и мало кто из нас делал это. Не смог этого сделать и я, хотя часто призывал к себе смерть.
А этот, новый пленник, может, и хотел бы умереть сам, но не мог этого сделать. Ибо он был не из эльдар, а из эдайн.
Цепи, что должны были надеть на него, ковали в нашей кузнице. Я отказался работать и чуть не умер под плетьми.
Жаль, что не умер.
А цепи сделали другие.
Говорили, сам Моргот заклял их, и они бесконечно жгли плоть пленника огнем... И будто этого было мало - подвешенного на цепях его бесконечно хлестали балроги огненными бичами - и бесконечны были его муки... И так они были ужасны, что и мы, рабы Железной Темницы, испытавшие немало страданий, не могли сдержать слез жалости.
Но он держался, держался... недаром этот вождь людей был прозван Стойким.
Однажды я смог встретиться с ним взглядом. И во взгляде этом увидел - жалость.
***
Брат мой погиб достойно - с мечом в руке, защищая нашего друга и любимые северные земли. Жаль, что мне не выпала такая же судьба.
Хотя что это я? Жалеть себя - последнее дело. Начнешь жалеть себя - а скоро попросишь у него пощады.
Не будет этого. Никогда.
Другим приходится хуже. Вижу я, как пылают подземные кузни, слышу, как стучат кирки в забоях - рабы Моргота работают во славу его и на погибель своим друзьям и сородичам, оставшимся свободными.
Вереницей они проходят внизу, со склоненными головами, но иногда кто-то поднимает взгляд, и глядит на меня с жалостью.
Но я не променяю своих мук на рабское служенье Морготу! Мне жаль - их.