Послы сыновей Фэанора ушли в полдень. Ушли, не получив ответа и пообещав войну. Вечером король и королева Дориата, как обычно зимой, сидели у камина в своих покоях. Нимлот первой нарушила долгое молчание.
- Почему ты не хочешь отдать им Камень?
- Когда-то я задал этот вопрос матери. Она ответила: "Камень лег в руку твоему отцу - и не обжег его, несмотря на смертную плоть. Разве это не знак судьбы, что нашему роду предназначено хранить Сильмариль?"
- Но... ты ведь не думаешь, что сыновья Фэанора нападут? Они же клялись убить короля Тингола и уничтожить его народ.
- Пустые угрозы. Даже если они решатся на это - никто не пойдет за ними, помня о братоубийстве в Альквалондэ и Проклятии Мандоса.
Диор помолчал.
- И еще... это единственная память о моих родителях. От них не осталось даже могилы - разве я могу отдать ожерелье тем, кто некогда пытался их убить? Да и какое право сыновья Фэанора имеют на Наугламир? А разделить Сильмариль и ожерелье... Посмотри, как сияют самоцветы в лучах Сильмариля! Нет, у меня не поднимется рука разрушить такую красоту!
Он еще немного помолчал и добавил:
- Но границы все же следует укрепить.
***
Вчера вернулись послы из Дориата и принесли ответ Диора. Вернее, ответом это нельзя было назвать, ибо им велено было уходить без всякого послания. Но это молчание было весьма красноречивым. Диор не собирался отдавать Сильмариль сыновьям Фэанора.
Братья собрались в главном зале крепости на Амон-Эреб. Келегорм, никогда не отличавшийся терпением, начал разговор первым:
- Когда мы атакуем Дориат?
Маглор окинул братьев взглядом.
- Второе братоубийство? Вспомните, сколько зла произошло из-за первого... Раздоры, предательства, страх.
- Ну и что? Мы клялись не шутя, и мы исполним клятву. Проклятый Диор должен заплатить жизнью за воровство!
- Я думал, ты любил Лутиэн, - тихо промолвил Маглор.
- Да, любил! - с вызовом ответил Келегорм.
- Странно мне тогда, что ты желаешь смерти ее сыну.
- Сыну этого низкого смертного! Если бы не проклятый Берен - я мог надеяться встретиться с ней... Теперь это невозможно ни в жизни, ни в смерти - она ушла на Пути Людей, - Келегорм на мгновение отвернулся. - Я ненавижу их сына - как символ этой любви, из-за которой она умерла! Быть может, вы встретитесь со своими любимыми, что остались в Валиноре, мне же этого не дано!
Маэдрос вспомнил разговор, произошедший несколько лет назад, когда стало известно, что Сильмариль находится у Берена и Лутиэн. Он сказал тогда: "Напасть на тех, кого отметила милость Эру? В своем ли вы уме, братья?" "Да, конечно, Живые Мертвые..." "Они не только Живые Мертвые. Они - смертны, а мы - нет. Пусть доживают свой век спокойно. Мы подождем".
- Несомненно, Диор тоже смертен, - промолвил он. - Может, его наследники окажутся сговорчивее?
- А если нет? - снова вскинулся Келегорм. - Сколько мы будем ждать? Нас тоже могут убить - и клятва останется неисполненной!
- Я не знаю, пойдут ли за нами воины... Второе братоубийство - решатся ли эльдар на такое?
- Наши воины верны нам.
- Вспомни Нарготронд.
- То были слабаки и трусы! Из трусости они остались ютиться в пещерах.
- Думаю, не трусость была причиной.
- Иногда мне кажется, что лучше бы никто не шел за нами, - вступил в разговор Маглор. - Так бы мы погубили лишь собственные души - а губим души верных...
- Ты хочешь отправиться в Вечнодлящуюся Тьму, брат? Что может быть хуже вечной тьмы без надежды на свет?
- А разве будет у нас надежда на свет, если мы убьем родичей?
Маэдрос обвел братьев тяжелым взглядом. -Мы не можем нарушить клятву, что принесли именем Эру и повторили умирающему отцу. Выступаем как только будем готовы. Тьелкормо, Амбаруссат, займитесь разведкой подходов к Дориату. Карнистир, тебе я поручаю снабжение войска всем необходимым. Куруфинвэ, проверь наше оружие. Я и Макалаурэ будем разрабатывать план атаки. Идите.
***
- Они все же напали. На восточной границе. Вестник только что прибыл. Стража еще держится, но без подкреплений их вскоре всех перебьют. Войско сыновей Фэанора больше, чем наше, и они закалены в битвах. Я иду туда. А ты собери детей и готовьтесь бежать... если все обернется к худу. Ты знаешь, как уйти незаметно.
- Я не хочу покидать тебя!
- Нимлот, ты же не хочешь подвергнуть опасности наших детей? Уходите, я буду спокоен только когда буду знать, что вы в безопасности.
- Хорошо, муж мой.
***
- Они собираются нас отослать, как будто мы маленькие! - Элуред с презрением фыркнул. - Я никуда не пойду! Я буду защищать Менегрот!
- Я с тобой! - воскликнул Элурин. Он считался младшим, поскольку появился на несколько минут позже. Характером он был мягче и покладистее брата и редко с ним спорил.
- Возьмем наши кинжалы, которые нам подарили на прошлый день зачатия. Будем защищать маму и Эльвинг.
- Нет, от мамы надо спрятаться, она ведь хочет увести нас...
- Ой, и правда, Элурин... Давай спрячемся в нашем тайнике. Пусть мама и сестра уходят, а мы вылезем оттуда и тогда всем покажем, как дедушка! Помнишь, папа рассказывал, как он один сражался против орков целых четыре года?
- Хорошо, братец. - И близнецы помчались в одну из дальних пещер, где они в прошлом году обнаружили хорошо замаскированную комнатку. Гномы, большие любители всяких тайников и дверей с секретом, устроили несколько таких тайных комнат в разных уголках Менегрота. Элу Тингол знал их все, но его дочь и внук не обладали такими знаниями. Элурину случайно удалось найти механизм, открывающий вход. Комнатка, к разочарованию братьев, оказалась пустой, но зато в ней хорошо было прятаться, чтобы не нашли родители или наставники. Теперь же надо было укрыться там от врагов и от мамы.
***
- Элуре-е-д! Элури-и-н!
- Где же они могут быть? - чуть не плача спросила Нимлот у Галадриэли, которая вместе с еще несколькими синдар помогала ей в поисках. - Нам пора уходить!
Два часа назад в Менегрот прискакал вестник с худыми вестями. Стражи границ были разбиты и отступали к Менегроту, из последних сил сдерживая натиск сыновей Фэанора. Диор отправил к жене гонца с приказом немедленно уходить вместе с детьми. Но придя в комнату сыновей, Нимлот не обнаружила близнецов...
- Никто не знает всех пещер Менегрота, - ответила Галадриэль. - От королевы Мэлиан я слышала, что здесь есть разные тайные комнаты... Помнишь, как они куда-то иногда исчезали? Возможно, они нашли одну из них и теперь прячутся...
- Времени мало... Хорошо, - промолвила Нимлот решительно. - Я прошу тебя, леди Галадриэль, и Келеборна взять на себя заботу о нашей дочери и увести ее в Гавани. Я же останусь здесь - искать сыновей и дожидаться мужа. Я хотела остаться с ним, но он не позволил. Теперь же я не могу бросить и его, и сыновей. Но кроме нашей дочери вы возьмете с собой и еще кое-что...
***
- Вот тебе, проклятый орк!
Алдарион едва успел обернуться, как откуда-то сзади на него налетела маленькая фигурка, и тут же воин почувствовал боль в бедре. Он схватил поднятую для второго удара руку противника и сжал ее. Кинжал со звоном выпал. Валакар, друг и спутник Алдариона, шедший на некотором удалении, подбежал к товарищу.
- Элуре-ед! - Второй противник, ростом не больше первого, выскочил откуда-то из-за угла. Но воины уже были готовы отразить атаку, и второму синда не удалось ударить врага. Валакар схватил его за шиворот и быстро отобрал кинжал.
- Это еще кто такие? Какие-то дети... - сказал Алдарион, рассматривая свою добычу. Это оказался мальчишка не более двадцати пяти солнечных лет от роду. Он исподлобья смотрел на своего пленителя, а потом попробовал пнуть Алдариона по ноге, но воин снова сжал его руку и мальчишка обмяк от боли.
Валакар тем временем внимательно осматривал отобранный кинжал. Вдруг глаза его расширились от удивления, и он протянул кинжал другу рукоятью вперед.
- Это не простые дети. Ты только посмотри! - На рукояти была изображена восьмилучевая звезда - знак, что это кинжал работы самого Фэанора. Его сыновья тоже пользовались этим знаком, но у каждого из них звезда-клеймо чем-то отличалась от других.
Алдарион перевел взгляд на своего пленника. Он выглядел как-то странно - вроде бы обычный ребенок, и в то же время он отличался от детей эльфов чем-то трудноуловимым. Но он не был и ребенком эдайн. Да еще и имя "Элуред"... Смутная догадка забрезжила в разуме нолдо...
- Вы кто такие? Отвечайте!
Мальчишка с вызовом посмотрел прямо в лицо воину.
- Мы - дети короля Диора, владыки Дориата!
Алдарион тихо засмеялся и сказал товарищу: - Теперь мы сможем отомстить за смерть нашего лорда, друг...
***
- Где же мама и папа? Где братики? Когда мы поедем домой?
Галадриэль тихо вздохнула. С каждым разом ей все труднее было отвечать на эти вопросы малышки Эльвинг, все труднее было лгать о том, что мама и папа скоро придут, а Эльвинг после прибытия в Арверниэн задавала этот вопрос все чаще.
- Потерпи еще немного, маленькая. Скоро они придут.
- Ты каждый раз так говоришь, а они все не идут и не идут! - В глазах Эльвинг появились слезы и она зарыдала. Галадриэль гладила ее по волосам и прижимала к себе, но девочка не успокаивалась. Тогда Галадриэль вытащила из ларца Наугламир и подала ребенку. Свет Сильмариля всегда чудесным образом успокаивал Эльвинг. Она погладила сияющий Камень и слезы на ее глазах сразу высохли. Галадриэль, улыбнувшись, вынула прекрасное ожерелье и застегнула его на шее девочки. Эльвинг засмеялась. Галадриэль же прошептала еле слышно:
- "Другие будут хранить свадебный выкуп Лутиэн". Ты был прав, брат. Ты был прав.