Пономарёва Дарья Сергеевна : другие произведения.

Не жить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Противостояние загадочным силам, способным сжить человека, - основа легенд наших предков. От самого рождения до своих последних минут люди ощущали уязвимость перед теми, кто уже не живёт. Их называли нежитью. Они стучались ночью в избы одиноких женщин и выли разными голосами у крыльца, топили юношей в водоёмах, крали и ели детей, насылали болезни. Нежить была где-то рядом. Но то время давно прошло, и многие истории, которые несколько веков назад переходили из уст в уста и шокировали людей, в наше время уже никого не пугают. Не боишься узнать, что было основой для сказок, которые сейчас читают дети?
  Решили Милку повести к границе села. Больше было некого. Одна она в селе молодая осталась. Собрался народ к дому отца её, стучат в окна и двери: "Выходи, Милка, провожать будем!". Не думал Тихон, что неделя так скоро закончится, она-то выдалась сложной: то кто-то на крыльце птенчика мёртвого найдёт, то услышит ночью скрип качелей, то в окне силуэты в белом увидит, то не может собак отогнать от озера, сидят, как приклеенные и на гладь воды смотрят. День назад соседка Тихона в доме своём среди дочкиных вещей тину нашла да водоросли. А дочка-то померла уж как год назад. Тихон сам слышал, как Матрёна ночью выла, видел, что она всё свечку не тушила, молилась. Теперь у него кошки на душе скреблись - за свою дочку страшно.
   Дверь дома открылась, и на крыльцо вышла Милка. Кожа бледная, а волосы в косе чёрные-чёрные. Встала она перед односельчанами да смотрит на них с опаской. Все вокруг знают, что Милку посадят под деревом и бросят там до утра, пока неделя плохая не закончится. Все ей благодарны и, кажись, позабыли, как стороною её, маленькую, обходили, шикали на дочку Тихона, мол: "Не крестили тебя, девка, не изживёшь уж положенного века, голубчика не найдёшь, одна всю жизнь будешь". А Милка-то и правда искала жениха да прошлым летом нашла. Тихон к людям спустился и осмотрел всех. Всех увидел, кроме Матрёны бедной. Не ходит она больше на проводы. Песню запел про русалочку, которая на берёзке сидела, веточкой махала и у девок молодых рубашечку просила белую. Слова-то всем знакомые, уж столько лет каждым летом они её повторяют. Бабы на Милку рубашку чистую длинную накинули, волосы ей расплели, и заструились они по покатым её плечам. И не могли мужики взгляд от неё оторвать - красота её в свете факелов была какая-то дьявольская. Покрыли её голову белой тканью да лицо под ней спрятали. Разули, взяли под руки и повели по селу, запевая всё одну и ту же песню. А Матрёна всё дочку свою вспоминала, Настьку, да смотрела, как в доме лужа на полу сама разрастается. Заберёт сегодня Настька своё.
   Темно на улице - зги божьей не видать. Только факелов пятна оранжевые по селу пляшут. Вот уж блеск воды озёрной виден - значит, скоро и граница. Милка по берегу идёт и под ноги не смотрит: то ли отражение увидеть не хочет, то ли гребень чужой найти боится. Страшно ей, а к отцу обернуться не смеет. Стыдно плакаться перед ним, жалко старика: он уже год в церковь ходит Милкин грех замаливать и до конца жизни своей будет это делать. Не стала она говорить, что врезалась ей в ногу кость рыбья и с каждым шагом кожу разрывает и всё глубже в мякоть входит.
   Упала девка, когда до границы села дошли, ногу больную к себе притянула. Бабы её решили пожалеть и рукой указали на ближайшую к ней одинокую берёзку. Милка села послушно и отцу махнула:
  
  - Папенька, как петушки первые прокричат, отвори мне дверь. Идите! Идите...
  
   Не получится разглядеть ранку ночью тёмной, но Милка вытаскивать косточку не собирается, а всё за ступню свою держится, испуганные и виноватые глаза отца вспоминает. Он корит себя, что дочку оставил одну до утра раннего рядом с озером да в конце русальной недели. Милка тоже боится и знает, что зря она отца попросила её встретить - уж не придётся им повидаться. Тихон с трудом от своей кровинушки отошёл, хоть он и знал, с кем повелась дочка год назад. Не пронзила бы её сердце зависть черная - воротилась бы утром домой.
  
   Пророчили, пророчили Милке одиночество, а она возьми да найди себе жениха - отобрала любимого у соседки Настьки. С самого детства они не разлей вода были. Та была девкой видной, из всех ближайших деревень к ней свататься приходили, но всё зря. Настька, дочь-то Матрёнина, давно уж рыбаку местному сердце своё отдала. Свадьбу вот прошлым летом играть хотели. Как-то вернулся в дом Тихон после косьбы, поздно уж было, да вздумалось ему в баню заскочить хоть руки да лицо вымыть. Зашёл он, а там Милка нагая со свечками сидит да в воду в тазе смотрится и всё имя рыбака проклятого шепчет. Подкосились ноги у него сначала, а потом встал он твёрдо и за миг к дочке прыгнул да как вцепился в волосы её чёрные, да как начал таскать Милку по бане. А та не своим голосом кричала, глазами бешеными сверкала. На утро он сразу в церковь пошёл. Пожалел тогда Тихон, что дочку свою не крестил. Расцарапали и побили они тогда друг друга, не разговаривали долго. Любил он с тех пор бивать Милку, будто от синяков ему легче становилось. Дочка Тихона со временем ещё краше становилась, а Матрёнина дочка угасала. Были у Настьки раньше волосы русые, красивые, длинные, полюбил за них рыбак её. Теперь повыпадали все. Завидовала Милка этим волосам раньше, её-то чёрные совсем жидкими были и торчали во все стороны. Наколдовала она себе такие же густые, как у соседки, да длинные, до пят. Слегла в постель Настька, и стала дочка у Тихона другая от радости. Глаза у неё звериными стали, дикими, такими дикими, что не решался он глядеть на кровинушку свою. Смеялась она ночью, всю живность во дворе хохотом будила да старика своего пугала. Матрёна тогда отходила от бедной дочки своей, подходила тихонечко к избе Тихона, крестила её и долго плакала. А рыбак будто дорогу к своей невесте позабыл - ноги сами к Милке идут, а головой-то понимает, что что-то не так, будто привязали его к дочке Тихона, да поделать ничего не может. Пыталась мать утаить от своей дочери, что жених к другой ушёл, придумывала причины разные, чтобы объяснить, почему он в дом не заходит их. А Милка будто специально рыбака у дома Матрёны водит да, счастливая, в окна заглядывает, светит своей здоровой белой улыбкой. Как узнала обо всём Настька, так ещё пуще прежнего разболелась: не ела больше, а только плакала и в окно на соседку с женихом смотрела. С кровати она больше не вставала, будто приросла к ней, камнем лежала и в себя не приходила. Днями спала и сны Матрёне рассказывала:
  
  - Бывает, на дереве сижу и венок плету. Бывает, волосы свои гребнем из косточек расчёсываю. Хороводы вожу, и мне так весело, так весело! И миленький... за мной... ходит...
  
   Померла она на Троицкой, русальной, неделе. Не долго прожил и ухажёр Милкин - утоп в озере ночью. Говорят, сорвался с кровати и убежал к воде через всё село. Милка знала, что его Настька позвала. Забрала она к себе почти всех молодых девок - все поумирали: кто в лесу повесится, кто водичкой подавится, кто просто пропадёт. Кого она ещё к себе заберёт? Не Милку ли?
   Есть озеро, а в нём русалки. Забирают своих возлюбленных и обидчиков под воду с чертями знаться. Детишек ловят и щекотят до смерти, чтобы не жить лишь среди рыб. Оставляют по берегу гребень свой и надеются, что кто-то домой его утащит, а потом стучатся и спать не дают, воют под окнами, заставляют обратно гребень вернуть. Просят рубашечку у молодок, чтобы наготу свою прикрыть. Приносят много бед на русальной неделе, пока люди не проводят их из села: нарядят в рубашку белую девку, прикроют ей лицо, как покойнику, поведут её на окраину и накажут до утра сидеть, а потом домой возвращаться. И русалочки её за свою принимают, уходят, наигравшись, обратно в воду и лес.
   Слышала девка теперь, как у озера спокойного булькало что-то, и вспоминала историю свою, как она с нечистой силой поиграть решила, каялась и ждала, когда придёт за ней Настька. Слышала, будто смеётся над ней кто-то да по берегу босыми ногами шлёпает. И рыбой запахло. И тиной запахло. И упал с берёзки веночек, из веточек плетёный.
   Долго сидела Милка, прижавшись спиной к стволу дерева и баюкала себя словами:
  
  - Русалка-царица, красная девица, - глаза девки закрыты и открыть их страшно, - не загуби душку, не дай мне удавиться, а я тебе кланяюсь...
  
  Затекло тело за ночь, размять хочется, да не можется. Сковало дочку Тихона цепями.
  
   Вот пропел первый петушок, и Милка будто из болота выбралась, прыгнула на ноги и пошлёпала босыми ступнями по сельской дороге мимо озера домой. И видела она, как Настька из воды выходит и волосы свои русые поправляет аккуратно. Водичка вокруг неё светится, и кожа её сияет и переливается. Красива она. Не мешают ей ни лучи солнца, которые начинают пробиваться в небе, ни петушки, которые поют сегодня громче обычного.
   Закончилась неделя. Закончились девки в селе. Милку нашли мёртвую утром, лицом в луже. Её чёрные волосы были седыми.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"