Давно отзвенели мечи. Подоспевшие вместе со Сварогом витязи хладнокровно расправились с безликими, ни один не ушел, а Сергей все сидел склонившись над телом девушки, которой так и не успел сказать главных слов.
Светолика пошла к нему, собираясь найти слова, которые поддержат, помогут превозмочь боль утраты, но ее перехватил Яросвет, медленно покачал головой. У него и самого слезы градом катились из глаз, уже подходил, долго стоял рядом, но почувствовал, что никакие слова сейчас не помогут, и так и ушел, унося свою часть рвущего грудь горя.
Витязи, не дожидаясь приказа Сварога складывали большой погребальный костер, прямо за окружившими алтарь идолами, ради чего несколько человек обшарили всю округу в поисках редких деревьев. Убитых безликих и Черных, просто отволокли подальше от капища, и бросили на съедение лисицам, чье тявканье разносилось далеко по округе. Почувствовав обильную добычу, звери спешили предупредить всех о предстоящем пиршестве.
- Держись, - раздался рядом негромкий голос.
Сергей вздрогнул, не заметив когда подошел Сварог, и давно ли стоит рядом. Он медленно повернул заплаканное лицо, и посмотрел прямо в печальные глаза бога.
- Нам всем приходится в этой жизни терять тех, кого любим, - так же тихо продолжил Сварог. - Но они продолжают жить пока мы помним о них.
- Ты же бог! - не слушая его, дрожащим голосом проговорил Сергей. - Ты же бог, оживи ее. Чего ты ждешь?!
Отведя взгляд, Сварог присел рядом на корточки. Чешуйчатая кольчуга переливчато позванивала при каждом движении, заставляя Сергея недовольно поморщиться. Почему-то этот тихий звук казался кощунственным рядом с замершей навечно девушкой. Сварога кто-то окрикнул, но он лишь отмахнулся, и когда заговорил, голос звенел от рвущей душу тоски:
- Я бог. Но я не Создатель. Но и он не может преодолеть установленные им же законы жизни и смерти. Я не могу дать ей жизнь в этом мире.
Сергей молчал так долго, что Сварог уже собрался уйти, решив что тот хочет остаться один со своим горем, но в этот момент, Сергей вздрогнул, как пробуждаясь от глубокого сна, и произнес:
- Я и не ожидал другого ответа... Скажи, она сейчас в раю, или в аду? То есть...
- Я понял, - остановил его Сварог. - Ее нет в Нави... но ее нет и в Вирии...
- Как это? - не понял Сергей. - Я думал, если есть боги, то и душа должна быть бессмертной...
Он погладил Лику по холодной щеке, чувствуя, как сразу защипало глаза. Он часто заморгал, стараясь сдержаться, но слезы настойчиво застилали глаза, пришлось их вытереть рукавом. Сварог заметил его состояние, и поспешил снова заговорить, отвлекая от горя.
- Душа есть, и она бессмертна... ты прав. Но богов много, и душа не может просто так попасть к ним. Ее должны направить служители бога, или сам бог должен ее забрать в свои чертоги. Только так, и никак иначе. Понимаешь?
- Нет. - не отводя глаз от лица Лики, Сергей покачал головой.
- Миров многие тысячи, в каждых из них есть свой Вирий, своя Навь. У каждого народа они свои, - задумчиво начал рассказывать Сварог. - Когда человек умирает, служители бога направляют душу, дают ей наставления. У всех богов это происходит по-разному. Но если в момент смерти, рядом не будет посвященного в таинство бога, или сам бог не возьмет душу, то...
- Думаешь, я не хотел, что б моя любимая осталась со мной в Вирии навечно? - неожиданно раздался еще один тихий голос. Гулкий, сочный, но полный теплой грусти. Сергей обернулся, и увидел подошедшего чернобородого витязя, котороый вместе со Сварогом расправился с Черными. - Да хоть бы и в Нави! Даже там, я смог бы ее видеть, говорить с ней... Но меня не было рядом...
Он подошел ближе, тоже присел, на плечо Сергея опустилась тяжелая ладонь. Сергею ощутил, что от нее, по всему телу одновременно разлились дружеское тепло, поддержка, сдержанное сочувствие и участие. Он благодарно кивнул чернобородому, мол, спасибо, оценил, и сердечно благодарю.
- Я знаю что такое терять любимую, - почти шепотом сказал витязь, и Сергей увидел, как изменился его взгляд, наполнившись отзвуками давно случившейся трагедии. - Я понимаю твое горе, но мы должны жить дальше. Ради них, кого не уберегли.
- Вы... - начал догадываться Сергей. Он даже выпрямился, позвонки, долгое время находившиеся почти без движения скрипнули напомнив несмазанные дверные петли.
- Да. Я - Перун, - подтвердил витязь. Глаза его, черные и холодные как остывшие угли, смотрели прямо в лицо Сергея. - Я тоже не смог защитить ту, которую любил больше жизни.
Над капищем стоял тихий гул голосов, витязи негромко переговаривались, разводили костры, начинали готовить нехитрый походный ужин. Дым от костров разносил вкусные запахи разогреваемого мяса, звенели чешуйчатые кольчуги.
Неподалеку, сидели Яросвет и Светолика, не решаясь подойти поближе, но и не находя сил уйти. Сквозь застилающий глаза туман, Сергей видел слезы на лице Яросвета, видел грусть Светолики, и был благодарен им за эту немую поддержку.
- А куда... - Сергей поискал подходящее слово, - уходят те, кого не забирают боги?
- Это знает только Создатель. Род.
- А я думал, что боги всемогущи, - криво усмехнулся Сергей.
- Увы, - Сварог развел руками. - Мы совсем не всемогущи. Даже Создатель не всемогущ. Тот, кто умирает, не может вернуться обратно в этот мир. А мы вынуждены жить, осознавая свое бессилие.
- А я ваш меч потерял, - некстати, произнес Сергей, скользя безжизненным взглядом по бездушным деревянным истуканам, торчащим над алтарем.
- Новый скую, - улыбнулся Перун, крупные желтоватые зубы могли сойти за конские, если бы не острые, почти волчьи клыки. - Ты держись, паря. В жизни еще не раз будут потери. Поверь, если бы мы только могли... Она была славным воином, отчаянная. Я бы сам взял ее в свой отряд. Она заняла бы достойное место.
- Отряд? - Сергей был готов говорить о чем угодно, лишь бы хоть немного отвлечься, от боли.
Перун кивнул в сторону витязей, рассевшихся у небольших костров. Не дожидаясь командиров, они уже вовсю жевали мясо, сочно хрустели головками лука, нарезали толстыми ломтями хлеб. Переговариваясь в полголоса, они старались не шуметь, выказывая уважение к пожертвовашей своей жизню ради товарища воительнице.
- Мои орлы! - с плохо скрытой городостью произнес он. - Только самые лучшие. Лика была бы тридцать четвертой.
- Тридцать три богатыря. Все красавцы удалые, великаны молодые, все равны как на подбор, с ними дядька Черномор.
- Эк, как завернул! - восхитился Перун. - Лучше и не скажешь! Только почему Черномор?
- Не знаю... - Сергей впервые за все это время улыбнулся, хотя сердце так и сжималось от тоски. - Наверное для рифмы.
- Ну, если для рифмы... - Перун задумался. - Если для рифмы, то пущай. Хотя лучше бы было: все равны, готовы в бой, с ними дядька Громобой!
- Может быть к костру пойдем? - предложил Сварог.
Сергей покачал головой.
- Нет... я хочу... хочу попрощаться с ней...
- Понимаю, - вздохнул Сварог, тяжело поднялся, колени негромко хрустнули, доспех звякнул, когда стальная наручь коснулась выпуклого нагрудного панциря. - Как будешь готов, скажи. Погребальный костер готов. Она заслужила уйти в последний путь как настоящий воин.
Долго еще просидел Сергей рядом с телом девушки. Тщательно вытер испачканное кровью лицо, плакал, то тихонько подвывая как раненный зверь, то беззвучно, только плечи вздрагивали от рыданий.
Яросвет, тоже глотая слезы, сидел вместе со Светоликой невдалеке от него, готовый подскочить, если Сергею захочется поговорить, ощутить поддержку, но но разу не поднял склоненную голову. Только губы шевелились на застывшем словно маска лице, что-то рассказывая той, кто уже никогда не услышит его слов.
Лишь когда совсем стемнело, и разбежавшиеся тучи открыли прятавшуюся за ними луну, Сергей встал, поднял на руки легкое тело Лики, и отрывисто кивнул Яросвету.
Он сам отнес ее тело к сложенным для большого костра бревнам, долго укладывал, с трудом сложив закоченевшие руки на груди, словно стараясь прикрыть ими жуткую рану оставленную молнией Черного. Сам поднес поданный Яросветом факел, и не двигаясь простоял почти до утра, пока прогоревший костер не превратился в золу.
Яросвет подозревал, что тут не обошлось без помощи Сварога или Перуна. Не могло так жарко вспыхнуть сырое дерево само по себе. Не могло тело сгореть до тла, всегда оставалось что-то хоронить... Но видно сжалился бог над Сергеем, подпитал пламя волшбой. И то верно, не гоже смотреть человеку на обугленные останки любимой.
Налетевший порыв ветра взметнул серую золу, и понес над полевыми цветами.
- Прах к праху, пепел к пеплу... - негромко сказал Сергей. Глаза его были сухи, но Яросвет видел затаившуюся в их глубине боль. - Жизнь продлолжается, а нам остается только жалеть о несделанном.
На рассвете справили тризну. Пустили по кругу братину с медом, каждый говорил о Лике какие-то слова. Сергей попытался сказать, но горло перехватило, снова не удержал слез, и, махнув рукой, ушел снова в одиночестве переживать свое горе.
Солнце уже высоко стояло в зените, когда Яросвета разбудила Светолика. От вчерашних туч не осталось и следа, небо чистое, пронзительно яркое, только черными точками носятся высоко-высоко юркие стрижи.
- Как Сергей? - едва открыв глаза, первое что спросил Яросвет.
- Спит, решили его не будить, пусть выспится, во сне горе переживается легче.
Она обернулась на спящего Сергея.
- Я у папки рубаху взяла, - сказала Светолика. - Ему великовата будет, но все лучше, чем эта. И рукава нет, и в крови вся, только людей пугать. Ты ему отдай, как проснется.
- Отдам, - покладисто согласился Яросвет. Он и сам уже мучительно вспоминал, найдется ли в седельных сумах какая одежда. В таком виде, Сергею только птиц от пшеничных полей отпугивать, да и за душегуба принять могут.
- Проснулся уже? - спросил подошедший Сварог. - Это хорошо. Пришло время. Сам знаешь, нельзя нам слишком долго здесь находиться. Попрощайся за нас с Сергеем, теперь свидимся лишь в Полесной веси. Туда и отправляйтесь. Только с того капища, откуда раскрывалась дверь меж мирами, он сможет вернуться домой. Там я его и буду ждать.
Яросвет кивнул растрепанной после неспокойного сна головой.
- А с Кощеем что делать? - спохватился он.
- Его мы с собой заберем. У нас надежнее будет, а то опять люди упустят, и начинай все заново. Давно пора было, да хотели что б люди своими руками с ним... Ощутили что могут даже полубога побороть, что в самих искра Рода есть. Да, видно не судьба. Пусть так и будет.
Широко зевнув, так что едва не вывихнул челюсть, Яросвет снова кивнул.
- По дороге заверните в Китеж, отдайте вот это, - Сварог протянул знакомый кинжал с костяной рукоятью. - Пусть хранится как напоминание о том, что всегда может явиться враг, одолеть которого будет трудно.
- В Китеж? - Яросвет поежился. - Ить, мне там голову отвернут, за то что под удар змеев подставил...
- Не отвернут, - оглядываясь на собирающихся витязей сказал Сварог. - Не успели змеи большой урон нанести. Вовремя подоспело известие, что Кощей снова над ними не властен. После этого они так вдарили, что от армии Кощея и следа не осталось. А китежградцы не дураки, поняли, зла на них не затаили. Так что, встретят вас как героев. В Степи тоже спокойно, половцы отошли, путь свободен.
- Пап, - Светолика потупила взгляд, краснея как помидор. - Можно я с ними?
- И речи быть не может! - категорично отрезал Сварог. - Дождешься своего любимого в Полесной.
Он расхохотался глядя как залился краской и Яросвет.
- Да не смущайтесь вы так! Только слепой не заметит, как вы друг на друга смотрите. А я еще и в душах читать могу. Дело ваше, решать вам, я вмешиваться не буду, но Светолику сейчас не отпущу. Во-первых, дорога дальняя, разное случиться может, а во-вторых, я и так напереживался, дайте хоть роздыху! Так что, прощайтесь.
Он отошел, давая возможность молодым людям спокойно поговорить.
- Ты только нигде не задерживайся, - попросила Светолика. Лучик солнца скользнул на лицо, заставляя девушку смешно наморщить носик. - Я буду очень ждать.
- Не буду! - пообещал Яросвет. Не находя в себе сил, он смотрел куда угодно, только не на Светолику. - В Китеж заедем, и сразу в Полесную.
- Я буду ждать, - снова повторила Светолика.
Они молчали, не зная что говорить, но сердца бились в унисон, уже от того, что стоят рядом, могут взяться за руки... вот только стесняются, ни у кого не хватает храбрости быть первым. Они так и стояли бы дальше, но раздался негромкий окрик Сварога:
- Светолика, скоро ты там?
Светолика наконец подняла глаза, и улыбнулась такой чистой улыбкой, что у Яросвета защемило сердце.
- До встречи!
Она убежала, а Яросвет, не в силах отвести взгляд, стоял и смотрел ей вслед.
- Эх, ты, тетеря! - чья-то рука хлопнула его по спине. Обернувшись, Яросвет увидел скалящегося Перуна. - Разве ж так с девками надо? Им нужно слова красивые говорить! Ну ничо, научишься еще.
Он расхохотался, потом вдруг стал серьезным.
- Ты за другом приглядывай. Знаю, что сейчас чувствует, но пройдет время, затянется рана. А до той поры, следи, что б глупость какую не сделал.
- Так, ить, оно и понятно, - согласился Яросвет.
- И вот что паря, - добавил Перун. - За конячками моими ты хорошо присматривал, уж и дальше их в обиду не давай. А как в Полесную вернетесь, там я их и заберу. Лады?
- Конячки? - переспросил Яросвет, лицо глупо вытянулось. - Это Гром с Буяном что ли? Ваши?
- Ну да, - усмехнулся Перун. - Чьи ж еще?
Только теперь до Яросвета дошло, почему таким знакомым казалось лицо бога грома и молний. Ну конечно! И черная как смоль борода до самых глаз, сейчас седые волоски почти не заметны, может вырывает, что б моложе казаться? Да с такой густотой, и половину волос выдерет - не заметно будет! Медведь позавидует такой шерсти. Яросвет был уверен: сними с него кольчугу с панцирем и рубаху, так и плечи со спиной окажутся покрыты мехом. А уж грудь и подавно - наверняка там волосы настолько густые, что и без кольчуги никакой клинок до кожи не прорубит. Вон, по руками видно какие волосатые, черные кучерявые волоски выглядывают из-под широких наручей, даже с виду упругие и жесткие - тронь и уколешься. Точно тот самый мужик, что коней продавал!
- Признал наконец? - подмигнул ему Перун. - Конячки не простые, отдать вам их просто так, значило внимание Кощея привлечь. Вот я и прикинулся торгашем. Ну, бывай! Да рот закрой, ворона влетит!
Яросвет ощутил, что рот и правда распахнут так, что подбородок едва груди не касается, наверняка через него и портки уже видно. Он поспешил последовать совету Перуна, но поспешил уж слишком. Взвыв, зажмурился от боли в прикушенном языке, а когда открыл глаза капище было пусто, лишь тонкие дымки поднимаются от плохо затушенных костров.
Сны снились тревожные и страшные. Раз за разом черные молнии вгрызались в тонкое девичье тело, в ушах эхом отдавался тонкий вскрик, струйка крови стекала с уголка губ, в небо ударял столбом пламени погребальный костер, удушливый запах горящей плоти бил ноздри, и все повторялось заново. Сергей бросался на помощь, но не успевал, подхватывал падающую Лику, кричал... понимая что спит, но не желая просыпаться, стараясь хотя бы в мире грез, сделать то, что не смог на яву.
Проснулся он весь в поту, рубашка с оторванным рукавом мокрая напрочь, неприятно липнет к телу, холодит не смотря на жару. Дыхание срывается, грудь вздымается тяжело, там что-то клокочет, булькает как в кипящем на очаге котле. Во рту пакостно, слюна тягучая как смола, с привкусом недельных портянок, вымоченных в выгребной яме.
Он сел, покрутил головой разминая затекшие мышцы. Из сарайчика донеслось конское фырканье, Сергей с удовольствием узнал Буяна. Надо же, никогда б не подумал, что сможет коня по голосу узнавать. Из сарая высунулась растрепанная башка Яросвета.
- Проснулся уже? Сейчас я с коняшками закончу, а ты пока иди к костру, я ить, там тебе поесть оставил, да мех с водой чистой есть.
Он снова скрылся в темной глубине, а Сергей, нехотя встав, прошаркал к небольшому огоньку угасающего костра. Есть не хотелось, но он заставил себя сжевать небольшой кусочек мяса. Запах жаренного, напомнил снившийся кошмар и дым погребального костра, желудок прыгнул к горлу, и он едва успел отскочить к тыну, сгибаясь в приступе рвоты. Когда он немного пришел в себя, Яросвет уже стоял рядом, протягивая мех с чистой ключевой водой, оставленной предусмотрительными витязями Перуна.
- А где все? - Сергей наконец отдышался, и смог говорить.
- Ушли, - просто, как о чем-то незначащем, ответил Яросвет. - И Кощея, ить, забрали. А Сварог велел в Китеж заехать.
- Про меня ничего не говорил? - хмуро спросил Сергей.
- Говорил, что б после Китежа в Полесную отправлялись. Только оттудова, как сюда попал, домой вернуться сможешь. Там он и будет нас ждать.
Сергей грустно усмехнулся:
- Небось вместе со Светоликой?
- Угу, - Яросвет не стал скрывать, но и заострять на этом внимание не собирался, скорее перевел разговор на другую тему: - Вечереет ужо, я так думаю, что поздно уже в путь выступать, выспимся, а с утра отправимся, а?
Отпив воды, Сергей покосился в сторону выжженного квадрата, ярким черным пятном выделяющегося на желтой, утрамбованной до крепости глины, земле. За ночь, ветер разнес остатки золы, но привлекательнее это место от этого не стало. К тому же, каждый раз, когда оно попадало в поле зрение, глаза начинало предательски щипать. Выдержать ночь рядом с мрачным кострищем, было выше сил Сергея.
- Знаешь что, седлай-ка Буяна. Нечего нам тут торчать. Время не ждет!
Не прошло и получаса, как оседланные кони, глухо стуча копытами по твердой земле, выметнулись из покореженных ворот капища. В стороне, где небесные витязи свалили трупы безликих, громко каркали нажравшиеся вороны, черные, и толстые как куропатки.
- Ну, выноси вольчья сыть! - крикнул Сергей, бросив последний взгляд назад, туда, где чернели остатки костра, навсегда унесшего от него ту, которую успел полюбить, и которая отдала за него свою жизнь.
Кони, застоявшиеся за ночь, сорвались с места как камни выпущенные из пращи. В грудь ударил ставший тугим воздух, пришлось наклониться, а то вышибет из седла, лечи потом переломанные кости, если вообще жив останешься!
Не требуя сна и отдыха, чудесные кони Перуна, быстро оставляли за спиной версту за верстой. Заметив их выносливость, на которую раньше не обращали внимания, ориентируясь на ликиного Метелицу, друзья приняли молчаливое решение не баловать себя долгими отдыхами. На привалы останавливались лишь когда темнело настолько, что дальше ехать было просто опасно. Конечно, были догадки, что такие кони и в темноте отлично разберут дорогу, но зря рисковать не стали. Едва горизон начинал сереть, подсвеченный первыми лучами встающего солнца, они снова прыгали в седла, готовые к долгой, изматывающей тело, скачке.
Оба спешили поскорее добраться до Полесной веси. Один стремясь снова увидеть полюбившуюся девушку, а второй... Второй торопился домой, прочь из этого жестокого мира, где вырванная с кровью пропала часть его души.
Сергей специально изматывал себя, что бы остановившись на привал, и наскоро перекусив, провалиться в сети забытья, лишь бы не видеть снов. Снов, которые вновь и вновь заставляли его переживать потерю Лики.
А Яросвет понимал это. На коротких привалах, пока на костре шипели раскаленным жиром жарящиеся - нет-нет, да попадавшиеся по пути - куропатки или кролики, он пытался разговорить друга, отвлечь от гнетущих мыслей, но Сергей отвечал односложно, сухо, и Яросвет замолкал.
В такие моменты, Сергей задумчиво смотрел на пляшущие в причудливом танце языки огня, и жевал травинку, блуждая мыслями так далеко, что Яросвета брала оторопь, стоило лишь увидеть в глазах друга тень этой бескрайней бездны.
Они сидели молча, думая каждый о своем, и Сергей был благодарен Яросвету, что тот не лез с разговорами, а просто сидел рядом, и в молчании его, дружеского тепла и участия было больше чем в любых, даже самых правильных словах.
На этот раз, Степь они проскочили всего за три дня. И хоть в этом месте она самым узким клином разделяла земли Руси и Чернобылья, но была все же в этом и заслуга чудесных коней.
Перейдя невидимый кордон отделяющий Русь от Степи, друзья немного воспряли духом, даже кони, казалось, пошли резвее, легче, стремительно несясь по дорогам, то заросшим высокой травой, то разбитым и утрамбованным колесами телег так, что стала тверже гранита, даже дождь не может размыть, только сверху оставляет тонкую пленку размокшей, скользкой пыли.
Не останавливаясь, даже не замедляя хода, они оставляли позади городки и веси, расположившиеся у самых разъезженных дорог. На них обращали внимание, оборачивались, иногда махали руками, зазывая на ночлег, но Сергей даже не поворачивал в их сторону голову, низко склонившись к развевающейся черным стягом гриве Грома, устремив напряженный взгляд меж острых конских ушей, вперед, в даль, видимую лишь ему одному. Проезжая мимо пшеничных полей, он отворачивался, видя в налитых колосьях напоминание о толстой косе, такого же как они цвета.
Ночи становились все свежее, наступающая осень холодила землю, стоило солнцу скрыться за верхушками деревьев. На каждом привале приходилось собирать все больше хвороста, но кто будет обращать внимание на такие мелочи, когда до окончания долгого путешествия остались какие-то жалкие дни?
Китеж-град встретил привычной суетой у переправы. Не задерживаясь, друзья сразу свернули на неприметную тропку, берущую начало прямо от толстого старого дуба, заметного издалека.
На конях небольшое расстояние до одиноко стоящего домика Ратибора показалось совсем незначительным. Не выезжая из леса на опушку, долго присматирвались к забору и домику. Последний раз когда видели, и дом, и забор были повреждены довольно сильно. Забор был сломан, крыльцо разнесено вдребезги, огород вытоптан... А сейчас по забору и не скажешь что был сломан, крыльцо белеет свежим, еще не успевшим потемнеть деревом, а вот огород черный, пустой. Но оно и понятно - осень, нехитрые овощи, что выращивал старый витязь давно собраны, до весны теперь будет под окнами голая земля.
- Никак живые вернулись? - изумился Ратибор, когда на пороге его горницы возникли два знакомых лица. Он вскочил, бросился обнимать ребят, которых уже в мыслях не раз хоронил, не смея поверить, что смогут совершить такое великое дело. - И правда живые! Поверить не могу! То, что отрядом богатыри... Вы уж простите старика, что не верил в вас!
Смущенные таким жарким приемом, ребята неловко обнимали его в ответ, не успевая даже вставить слово в его сбивчивый говор.
- Надоть Волкодлака позвать! Пусть порадуется старик! Да и в город вам надо, волхвы должны выслушать всю историю! Кстати, - спохватился Ратибор, - а где ж ваша девка, Волкодлак сказывал, что вы ее спасли, где ж вы ее...
Он осекся, всмотрелся в лица ребят, которые те старательно отворачивали, пряча взгляды. Но от острого глаза воина не укрылись дрожащие в глазах Сергея слезы. Руки Ратибора медленно опустились, разом постарев на добрый десяток лет, и без того старый витязь превратился в совсем древнего старика. Задрожали тонкие синеватые губы, он отвернулся, и с трудом передвигая ноги вернулся к столу. Тяжело опустившись на лавку, Ратибор обхватил голову руками, и долго сидел, не в силах вымолвить ни слова.
- Садитесь, - через время показавшееся вечностью, произнес он тихим, едва слышным голосом. - Рассказывайте все с самого начала.
- Расскажи, - бросил Сергей Яросвету, поворачиваясь к дверям. - А я пока коней распрягу...
Он потоптался на пороге, словно что-то собирался добавить, но лишь тяжело вздохнул, и выешл в сени.
Молодой волхв хорошо понимал главную причину, по которой Сергей вышел из избы. Поэтому даже не пытался его удержать. Ему тоже не хотелось лишний раз вспоминать весь тот ужас, опять переживать смерть девушки, но уж лучше он, чем Сергей.
- Когда мы выехали, волк уверенно взял след, - начал рассказывать Яросвет, присев рядом с Ратибором.
Прежде чем его повзвали в дом, Сергей успел не только распрячь, но и вымыть коней, в реке текущей совсем рядом с домом Ратибора. Он старался не думать о чем говорит Яросвет, гнал из головы все мысли, но нет-нет, да вспоминался голос Лики, высмеивающей как неумело он занимается лошадьми.
- Иди в дом, - махнул рукой появившийся на крыльце Яросвет. - Ратибор зовет.
Стреножив недовольных таким поворотом дела коней, Сергей зашел в дом. Ратибор отводил взгляд, и когда заговорил, голос подрагивал от напряжения.
- Дело вы сделали великое. Что ж тут говорить... Вы отдыхайте пока, а я тем временем в Китеж схожу, предупрежу, что б на завтра Совет собрали. Там и передадите завет Сварога. А на обратном пути Волчьего Пастыря кликну... Он тоже будет рад вас увидеть.
Когда старый витязь ушел, Сергей и Яросвет переглянулись.
- Ну что, поедим или поспим? - вытягивая ноги, и откидываясь на спинку лавки спросил Яросвет. Он оглядел горницу, но здесь ничего не изменилось. Все как и помнил. - Я бы лучше поспал. Замерз, ить, уже на голой земле-то спать.
- На лавку Ратибора решил покуситься? - усмехнулся Сергей. - Только успей выспаться до его возвращения, а то он тебе быстро отвыкнет на его месте спать!
Яросвет вскочил, буд-то получил пинка пониже поясницы, или лавка отрастила зубы и куснула за это самое место.
- Не, ты что, - затараторил он. - я что, совсем дурной? Я заметил, в сенях до сих пор сено лежит, на нем, ить, и подремлем покуда.
Потянувшись, Сергей ощутил как внезапно навалилась дикая усталость. Захлопав ресницами, словно пытался глазами передразнить мотылька, он шмыгнул носом, и согласился.
- Вставайте! А то ночь спать не будете! - разбудил их насмешливый голос Волчьего Пастыря. - Ратибор там уже на стол накрыл, пойдемте, а то я голоден как волк!
И хихикая над своей шуткой, Волкодлак ушел в горницу.
Ужин Ратибор приготовил не хитрый, но вкусный. Репа тушеная с олениной и грибами, да корчага с квасом.
- Вина не держу, - хмуро сказал Ратибор, когда все сели за стол. - Выпьем квасу, в память о девке.
Он заметил, как изменилось лицо Сергея, и поспешил махнуть корчагой, и сделать глоток. Едва дождавшись, когда все отхлебнули, поспешил завести разговор о другом:
- Волхвы вас будут ждать завтра на рассвете. Много у них вопросов, да и моим рассказом только этот старый хрыч, - он кивнул на Волкодлака, - и может удовлетвориться.
- Я не пойду, - хмуро заявил Сергей, ковыряя ложкой парующее в деревянной плошке варево. - Ничего не изменится, если Ярко один сходит. А я лучше конями займусь.
- Как знаешь, - неожиданно легко согласился Ратибор. - Сходим вдвоем я Яросветом. Жаль конечно, там же еще один ваш знакомый будет... А ты отдохнешь тем временем. Я ж уж вижу по вам, что не засидитесь в гостях у старика. Если б не Сварог, и не заехали бы навестить.
Он подмигнул залившимся краской друзьям. И обменялся с Волкодлаком хитрыми взглядами.
- Да не краснейте вы, ровно девицы, - весело рассмеялся Волкодлак. - Мы ж не дурные, все понимаем, и обиды не держим. Сами когда-то молодые были. Ничего, как первая седина появится, тогда и начнете о стариках задумываться, внимание им уделять. У всех так, видно пока сам старость не ощутишь, так ветер в голове и будет играть.
Утро выдалось чудесным. На небе ни следа туч, которые за последнее время уже надоели хуже горькой редьки. Да что редька, больше чем стряпня Яросвета! Небо чистое, словно умытое, ясное-ясное, ни облачка, одна режущая глаза синева. И солнце. Яркое, горячее, решило побаловать в последние дни, скоро почитай полгода будет только светить, и тепла от него не дождешься. А сейчас старается, слепит глаза, даже не верится, что лето осталось позади.
Действительно, спохватился Сергей, три месяца с лишним здесь. Лето закончилось. Вот получился отдых, расскажи кому - не поверят. Но кому рассказывать, домой сперва попасть надо.
- Торопишься домой? - угадав его мысли спросил Волкодлак. Ратибор и Яросвет еще на рассвете ушли в Китеж, а Волкодлак остался с Сергеем. С назойливыми разговорами не лез, сидел рядом на завалинке и щурился на солнце. - Не жаль будет от нас навсегда уйти?
Пожав плечами, Сергей сорвал травинку, сунул в рот. Надо же, столько времени прошло, а курить нет-нет, да и захочется.
- Немного жаль, - честно признался он. - Но здесь все о ней напоминает... не могу я. Душу до сих пор как тисками сжимает. Чувствую свою вину. Не потеряй я тогда разум, ей бы не пришлось этого делать...
Волчий Пастырь стрельнул глазами, заглядывая ему в лицо, увидел прозрачные дорожки слез, вздохнул.
- Понимаю я тебя, хорошо понимаю. Да только коря себя, ничего не изменишь. Ты жить должен. Что бы зря ее жертва не пропала. Это-то хоть розумеешь? А боль время вылечит.
- Все равно не могу здесь. Все хорошо, но только не место мне здесь. Хочу забыть, выкинуть все из головы. А здесь не смогу.
Они долго молчали. Над самыми головами носились ласточки, едва не задевая волосы острыми крыльями. Одна, самая смелая, спланировала на плечо Волкодлаку. Старик осторожно повернул голову, с интересом рассматривая наглую птичку. Так повертела клювиком, забавно наклоняя голову, и потерлась клювом о грубую ткань рубахи.
- Ах ты баловница! - рассмеялся Волчий Пастырь. - Мало тебе веток на деревьях?
Ласточка обиженно свистнула, резко сорвалась с места, и взмыла в небо с такой скоростью, что Сергей не успел заметить в какую сторону она полетела.
- Что ж, - Волкодлак хлопнул Сергея по плечу. - Каждый человек должен жить там, где его дом, где его семья. Наверное, ты прав, и это лучший для тебя выбор.
Он встал, повернулся в сторону дома, намереваясь глотнуть прохладного кваса и полежать немного на удобной ратиборовой лавке. В спину прозвучал негромкий голос Сергея, заставивший его замереть.
- А ведь я все равно боюсь, что делаю неправильный выбор, - голос его звучал глухо, Волкодлак не оборачиваясь, догадался, что Сергей говорит низко наклонив голову. - Если бы она не... я бы остался... Да, остался бы! И моя семья была бы не там, а здесь...
Сказать на это было нечего. Постояв еще немного, и понимая, что больше ничего не услышит, Волкодлак ушел в дом.
Ушедшие в Китеж Яросвет и Ратибор вернулись когда стемнело. Уставшие, но довольные, ворвались в дом шумно, сразу устраивая веселую суматоху. Загремели чугунные горшки, в печи затрещали поленья, старый витязь ловко орудовал ухватами двигая пузатые чугунки по поду печи.
Захлебываясь от возбуждения, Яросвет рассказывал Сергею как встретили его волхвы, как разговаривали с ним не как с учеником, а как с равным, как сказали, что заслужил почета уговорив Змеев начать пути мира с людьми. Да и Змеи благодарность высказали. Тем знакомцем, о котором упомянул Ратибор, оказался ни кто иной как Жизнелюб, оставленный послом при Китежградских волхвах. Яросвет не ударжался и похвастал, что узнав о пропаже свитка, тот клятвенно пообещал подарить другой, не хуже.
Улыбаясь, Сергей слушал Яросвета, но мыслями был далеко, раз за разом возрващаясь к словам, которые сказал Волкодлаку. Не будет ли ошибкой возвращение домой? Сможет ли он вернуться к обычной пресной жизни, после того, что увидел и испытал? Снова жить в маленькой тесной квартирке многоэтажки, в загазованном выхлопными газами воздухе, не пожалеет ли о своем решении? Ведь вернуться назад уже не получится. Это решение будет из тех, которые навсегда поменяют жизнь, без возможности переиграть, отступить, передумать.
И не с кем посоветоваться, никто не подскажет как лучше подступить. И, кажется, это будет решение, о котором будешь жалеть в любом случае. Что бы ни выбрал.
За месяцы путешествия, Сергей научился принимать решения, даже важные, и не жалеть о них. Не сомневался он, что и это решение примет верно, тем более, что впереди еще есть время обдумать и взвесить все за и против.