Полянка появилась так внезапно, что Василий даже растерялся. Вроде только что шел по непроходимой чаще, и вдруг лес кончился, как обрубленный острым топором. Даже не обрубленный, а точно кусок выщипнули. На полянке, точно в центре, стояла неказистая избушка. Таких по Руси тысячи. Таких-то, таких, но что-то неправильное в ней было. Долго старался Василий понять, что не так. Наконец осенило – избушка-то стоит, но ни сарая рядом, ни баньки. Но если без сарая прожить можно – не держат, знать, хозяева никакой живности, то вот без баньки русскому человеку и жизнь не жизнь. Это только степняки годами не моются. А русский человек и гостей наперед угощения банькой попотчует, и сам хворь веничком добрым прогонит.
Василий задумчиво поскреб затылок. Пройти бы мимо – кто знает, что в этой избушке оказаться может. Но уж больно любопытство разыгралось. Так и тянуло постучать в хлипкую дверцу. Наконец, махнул рукой на свои страхи. Авось…
Громко топая, дабы не напугать хозяев, коли таковые имеются, Василий приблизился к избушке, прислушался. Рука поднятая для стука замерла на пол пути. Из-за закрытой двери до его слуха донеслось негромкое женское пение. Невольно заслушался Василий, взгрустнул. Именно эту песню пела и его мать, когда долгими зимними вечерами пряла пряжу. Услужливое воображение мигом нарисовало картину сидящей за прялкой немолодой женщины. Так ясно это представилось, что даже неловко стало за свою недавнюю опаску. Ободренный этой песней Василий громко постучал в дверь.
- Эй, хозяюшка, дозволь прохожему водицы испить.
- Заходи, коль не шутишь, – незамедлительно донесся ответ.
Согнувшись почти пополам, Василий с трудом протиснулся в низкую дверцу. Поморгал, привыкая к потемкам.
- Гой еси, хозяюшка! – жизнерадостно пробасил Василий. – Прости, если напугал. Дай только водицы испить, да пойду я своей дорогой.
- Гой еси, Василий Игнатьевич! Проходи, гостем будешь.
От удивления, Василий забывшись, резко выпрямился. Кудлатая голова с треском врезалась в низкий потолок. Хозяйка избушки рассмеялась:
- Удивлен, что знаю твое имя? Не удивляйся. Мне многое ведомо. Лучше садись к столу, поешь. А то ведь весь день ни крошки во рту…
Только сейчас его нос уловил соблазнительный запах жареного мяса. Сглотнув набежавшую слюну, Василий тем не менее решился спросить:
- А ты, хозяюшка, не Баба Яга будешь?
- Неужели похожа? – обиделась та. – Вроде и не стара еще…
Василий с сомнением оглядел женщину. И то правда - не стара. Молодкой правда не назовешь, но и не старше его пожалуй будет. Вот только, кто знает, как Баба Яга выглядеть должна. Сам-то Василий не разу ее не встречал, а вот рассказывали разное. Вроде даже может глаза отвести, в другом обличье предстать…
Но уж больно вкусно пахло мясом. Махнув рукой на все сомнения, он тяжело опустился на добротную лавку. Руки сразу потянулись к большому чугунку и быстро переложили добрую половину его содержимого во вместительную миску.
Угощение оказалось небогатым – мясо жареное, да репа пареная. Но с голоду, для богатырского желудка - а после белоянова зелья Василий потихоньку начинал ощущать себя богатырем - лучше всяких разносолов, пожалуй, будет. Но все же прежде чем кусок мяса влетел в рот, снова спросил:
- А откуда знаешь, что весь день ни крошки во рту?
Вместо ответа загадочная женщина только рассмеялась.
Мясо, оказавшееся на пробу медвежатиной, таяло во рту, как лед на жаре, наполняя уставшие мышцы новой кипящей силой. Пареная репа только подчеркивала всю нежность и аромат молодого мяса.
Пока Василий жадно насыщался, женщина молча сидела подперев подбородок рукой время от времени подкладывая в стремительно пустевшую миску куски повкуснее.
Не переставая двигать челюстями, Василий обвел взглядом убранство избушки. Не оставляло ощущение чего-то неправильного. Все вещи в этой избе выглядели так, словно ими никогда не пользовались. И при этом они не были новыми. Василий не мог объяснить себе это, но даже прялка выглядела так, будто ее поставили для красоты, а кудель положили для правдивости.
- А где твой хозяин, хозяюшка? – в перерыве между двумя кусками поинтересовался он.
Она беспечно пожала плечами.
- Нет у меня хозяина. Я сама – Хозяйка.
- А не тяжело в хозяйстве, одной-то?
- Никак сватаешься, Василий Игнатьевич? – озорно рассмеялась женщина. – Смотри, вдруг всерьез восприму?
Василий аж куском подавился. Насилу откашлялся. Такой, палец в рот не клади. И он внимательно уставившись в миску начал жевать с удвоенным усердием.
Наконец Василий сыто откинувшись от стола с наслаждением потянулся.
- Спасибо, хозяюшка. Спасла от голодной смерти. Как и благодарить не знаю…
- Ну, Василий, коли отблагодарить хочешь, расскажи, куда путь дорогу держишь…
- А то сама не знаешь, хозяюшка… Прости не ведаю как тебя звать величать.
- Зови – Хозяюшкой. Не время пока тебе знать кто я. А что до твоего пути… Куда идешь – ведаю. А вот что на душе лежит, какие думы в голове таятся, с чем путь держишь – не знаю. Хватит моей силы чужие мысли читать, но вот сам-то ты, стал бы в чужие думки лезть?
Василий аж покраснел от такого вопроса. Это ж как интересно было бы – все мысли знать. Кто бы тогда посмел ему пакость учинить?
Женщина грустно улыбнулась угадав его мысли. Да и как не угадать, коль расплылась рожа в мечтательной улыбке.
- А представь, что у друга иль достойного человека возникла слабость минутная, а ты услышал это? Как после этого доверять такому будешь?
- Не может достойный человек смалодушничать… - обиделся Василий.
- Ой ли? – хитро прищурилась женщина. – Ужель, положа руку на сердце, поклясться сможешь, что ни в жизнь слабости не было?
Только открыл Василий рот, желая ответить гневно, да так и подавился словами. Верно говорит хозяйка – сам сколько раз сомневался, да не прав в мыслях был.
- Извини, Хозяюшка. Твоя правда. Тяжело потом было бы по-прежнему к такому человеку относиться.
Она снова улыбнулась. Только теперь улыбка была другой. Точно так улыбалась и мать, когда он, будучи совсем еще сопливым, споря с ней вдруг понимал то, что она объяснить ему пытается. И так уютно стало от этой улыбки, что и правда ощутил себя мальцом несмышленым. Даже носом шмыганул.
- Расскажу, все как на духу матушка. Может и правда – поможешь советом…
Закончив рассказ, Василий затая дыхание ждал что скажет Хозяйка. Высмеет, как князь, или поверит? Отчего-то очень хотелось что бы поверила. Может оттого, что сильно напоминала мать? Хозяйка не глядя на него задумчиво шевелила губами. Наконец она встрепенулась и отложила бездумно перебираемую кудель.
- И что теперь делать думаешь? – не глядя на него тихо спросила женщина. – По глазам вижу, готов у тебя ответ…
- А что делать? – тоскливо протянул Василий. – Пойду к заставам богатырским, упрежу. Может кто поверит…
- Ох, Васильюшка, – горестливо покачала головой женщина. – Не спрашивай как, но вижу – не поверят тебе. Опять посмеются…
- А посмеются… - брови Василия сшиблись на переносице, - Что ж… Пойду сам навстречу поганым!
- Перегородить не перегорожу, но хоть умру с честью! Коль упредить не сумел, все одно жить не смогу. Дубину в лесу выломаю и, коли не подведет, все меньше погани до Руси доберется!
- И сам пропадешь, и Руси этим не поможешь…
- Но хоть что-то то сделать нужно! – тоскливо воскликнул Василий. – Родная земля в опасности, не могу я в стороне отсиживаться.
- Нужно, – неожиданно легко согласилась хозяйка. – Только вот сможешь ли…
Она хитро прищурилась на ошалевшего от этих слов Василия.
- Все смогу! – бухнулся он на колени. – Коли ведомо тебе, как Руси помочь можно, умоляю, скажи!
- Не просто это сделать, очень непросто. – Задумчиво проговорила хозяйка отведя глаза. – Готов ли головой рискнуть?
- Готов, матушка! Только скажи, что делать нужно, а уж я… Не подведу!
- Ну, коли так… Скажу, а уж там все от тебя зависит. Сможешь – послужишь Руси достойно, а не сможешь… Накось, испей пока я говорить буду.
Василий послушно подхватил из рук загадочной женщины вместительный кувшин, и поудобнее устроился подле нее на полу.
- Слушай внимательно, соколик, – нараспев проговорила хозяйка. – Ведомо мне, что есть у Ящера в подземном мире кузня. Много чудесного оружия создают в ней искусные мастера. Есть там и мечи кладенцы, и самострельные луки, и брони неразрушимые… Все и не перечислишь. Но возжелал Ящер более чудесное оружие. Долго думали кузнецы и оружейники, чем Ящера удивить можно. Наконец принесли ему меч, лук и стрелы. Но не простое то было оружие. Скован был тот меч из ненависти русского народа к захватчикам, лук – из несгибаемости народа русского, а наконечники стрел из слез матерей, что не дождались своих сынов с застав богатырских. Тот, кто владеет этим оружием, может в одиночку супротив рати великой идти. Вот коли достанешь это оружие, то смело можешь идти на рать, как задумал. Только с ним сможешь Руси помочь…
- А как мне до оружия этого добраться? – заплетающимся языком еле выговорил Василий. Крепка оказалась брага. Глаза так и норовили закрыться. Только неимоверным усилием воли удавалось держать их открытыми.
- Дам я тебе клубочек волшебный. Он доведет тебя до входа в подземный мир. А уж там, все только от тебя зависит. На владения Ящера моя сила не распространяется. Но что смогу – сделаю.
Перед глазами уже плыло, но прежде чем провалиться в забытье, успел спросить:
- Кто ты, хозяюшка?
- Я – Мать, Землица Русская…
Девка появилась так внезапно, что Чернобой даже опешил. На безлюдной лесной дороге, одна, да и рожица симпатичная. Только наличие меча, да кольчуга с шеломом немного смущали - поляница что ли - но так даже интереснее.
Занятая своими мыслями, девушка заметила наемника только тогда, когда твердая рука грубо ухватила узду ее жеребца.
- Чем расстроена, красавица? - Насмешливо спросил Чернобой, с удовольствием отмечая растерянность девушки. - Может я, твою грусть разгоню?
Мотнув головой, девушка попыталась освободить коня от железной хватки. Не тут то было. Чернобой держал крепко.
Чернобой только рассмеялся. Его люди успевшие окружить красивую всадницу выжидательно смотрели, дожидаясь команды. Только увалень Сигурд недовольно хмурился, не одобряя поведения Чернобоя.
- Что ж ты, красавица, - дурашливо протянул Чернобой. - Не хочешь приласкать усталого путника?
Глаза девушки вспыхнули гневом. Выхватив меч, она наотмашь рубанула по растянутому в улыбке лицу наемника. Звякнула сталь. Настороженно следивший за девушкой Чернобой вовремя вскинул руку защищая лицо. Клинок, скользнув по булатной пластине наручи плотно застрял в специальной щели. Рывок, и меч вырвался из рук девушки.
- Ах ты ж! - опоздало спохватился Лабута, и прежде чем Чернобой успел его остановить, метнул короткий топор в голову поляницы. Глухо звякнув обухом об шелом, топор сбил девушку с коня.
- Дурень ты, - снова рассмеялся Чернобой. - Неужто я сам с девкой не справлюсь?
Лабута виновато развел руками. Мол хотел как лучше.
- Ладно, - сказал Чернобой, обводя взглядом лица наемников. - Вот ты, Гордята, давай первым.
Обрадованный Гордята мигом спрыгнул с коня, нависая над приходящей в себя девушкой. Но не успел он притронутся к ней, как меж его лопаток задрожало длинное, с черным оперением древко стрелы. Таким цветом в дружине Владимира ратники метили самые опасные, бронебойные стрелы. Не проронив ни звука, Гордята кулем упал рядом со своей несостоявшейся жертвой.
С проклятиями хватаясь за оружие, наемники стремительно развернулись. В сотне шагов от них, положив на тетиву следующую стрелу, возник неведомый витязь.
- Отпустите ее, - коротко приказал он.
Вспыхнув, Чернобой дернул повод коня. Как этот щенок смеет приказывать ему - Чернобою?!
Лук в руках витязя чуть качнулся и острое жало стрелы уставилось прямо в грудь наемника.
- Отпустите ее. И уходите.
Остановив коня, Чернобой задумчиво вглядывался в суровое лицо витязя. Если бы не этот чертов лук!
- Я успею убить одного, может даже двоих из вас, - нарушил затянувшееся молчание витязь, его пальцы неподвижно лежали на ушке тяжелой стрелы способной навылет пробить незащищенного человека. - Потом вы убьете меня. Так стоит ли девка и пара коней такой цены?
- Не стоит, - согласился Чернобой. - Забирай ее и уходи.
Громоволк - вспомнил наконец имя витязя Чернобой. Доводилось встречать его в Киеве. Значит и следующая встреча не за горами.
- Я даю тебе слово, пес, что не ударю в спину. Собирайтесь и галопом!
Чернобой дернулся как от доброго удара в челюсть. Сзади зарычал от оскорбления викинг Сигурд. Но острое жало стрелы сводило на нет все мечты о немедленной мести. Да и работа еще впереди, за которую уже уплочено тяжелыми золотыми кругляшками с ликами великих базилевсов.
- Мы еще встретимся! - сквозь зубы процедил Чернобой разворачивая коня.
- Жду. - коротко ответил Громоволк.
Проснулся Василий, от надоедливого цоканья белки. Присниться же такое, сладко потянувшись подумал он. Утреннее солнышко еще не вошло в силу и по земле тянуло приятным холодком. Назойливая зверушка требовательно клюнулась в плечо богатыря. Василий не глядя протянул руку желая погладить, но тут же отдернул словно ужаленный. Вместо шелковистого беличьего меха, ладонь наткнулась на колючую пряжу. Уже зная что увидит, он медленно повернул голову. На влажной от росы траве, серел небольшой шерстяной клубочек. Обрадованный вниманием человека, клубочек подпрыгнул и требовательно откатился чуть в сторону.
- Ну, ты это… - не зная как вести себя с таким необычным спутником, протянул Василий. – Дай хоть пожрать, что ли. Я на голодный желудок далеко не уйду.
Клубочек покрутился на месте обдумывая его слова. Наконец, приняв решение, подкатился к человеку и замер в ожидании. Кряхтя, Василий разогнул затекшую от лежания на твердой земле спину. Ну, Хозяйка, хоть бы мха подложила, а то оставила посреди поляны, аккурат на том месте где избенка стояла. Покрутив головой, Василий заметил расшитый затейливыми узорами узелок. Заглянув в него, он мысленно извинился, и поблагодарил Хозяйку. К доброму куску жареного мяса, заботливая женщина, или богиня, не забыла и краюху свежего хлеба, и несколько головок лука да чеснока, да добрый шмат нежного сала. Там же, желтело несколько вареных с ароматными травами репок. Нашелся и сыр. Вот только как ни искал Василий, но так и не нашел ни кувшина, ни меха с брагой. Ну и леший с ней, с брагой, подумал он. Коли после каждого глотка засыпать, и за сто лет не доберусь до застав… или до подземного мира.
- Ну, колючка, - дожевав обратился Василий к маленькому провожатому, - веди.
Ничуть не обижаясь на «колючку», клубочек резво покатился между высокими деревьями. Спотыкаясь о вывороченные на поверхность толстые корни, Василий поспешил следом. Ловко проскользнув меж вывороченных бурей корней вековой сосны, клубочек остановился поджидая неуклюжего человека. Сунувшийся было в обход Василий только плюнул с досады. В обе стороны от перегородившей дорогу лесины, вздыбились такие же вывороченные корни. Вздохнув, он полез следом, раздирая рубаху об острые сучки. В тот момент, когда стало казаться что худшее уже позади, твердая с виду земля проломилась, и Василий поминая клубочек и Чернобога, ухнул в глубокую яму. Туча брызг протухшей воды взвилась над ямой, и опала дождем на беспрестанно изрыгающего проклятия богатыря.
С трудом выбравшись из ямы, Василий осмотрел перепачканную одежду. Встреться ему сейчас леший, небось убег бы без оглядки переполоханый таким чудом. Да и запашок, словно в яме не только вода тухла, а и вся падаль этого леса.
- Ты хоть до ручья довести можешь? – с тоской спросил Василий. – А то меня в таком
виде, первый же встречный к Ящеру отправит… без твоей помощи.