Аннотация: Проба пера. Обычная истрия молодого человека, который застрял посредине весны со своими непонятными чуствами к девушке...
Одна вторая весны.
24 Марта 20003 года
Небо было абсолютно обычным. Такое, как и всегда в это время года: прозрачное и чистое, без всяких предрассудков и пошлых намёков. В это время весна уже переходит из стадии всеобщей влюблённости в стадию ненависти и говна, которое показывает свои коричневые бока из-под снега и лезет из самых глубин характеров людей. В такое время лучше отсиживаться дома и пить неделями, чтобы не видеть этого коварного беспредела. Лучше отказаться от этого мира на какое-то время, чтобы потом увидеть настоящую русскую весну...
Ивану следовало остаться дома в тот говёный весенний вечер, но что-то не давало сделать этого. Что-то тянуло его в сторону её дома. Что конкретно он не знал, но абсолютно очевидно одно - это была не любовь. Не мог он её любить! Он, сам Иван! Неужели он может влюбиться?! Что за чушь? Он никогда никого не любил, и не будет любить.
Весёлое солнце пыталось создать настроение в грязные весенних лужах, но всё это было напрасно. Прохожие пытались закрыться от колючего ветра и этого мокрого мира, в свои серые куртки, уткнувшись лицом в поднятые воротники. Только один мужик выразил какие-то эмоции, поскользнувшись, и упав в грязную массу. Он высказал своё: "Сука, блять!" После он поднялся и стал тереть своё пальто грязными рабочими пальцами. Двор её маленького пятиэтажного дома выглядел таким же мрачным и серым, как и вся жизнь вокруг. Такие дома давно пора снести! Но, тогда, куда же он, Иван, так стремился бы попасть в этот вечер? Наверно в какой-нибудь красивый многоэтажный дом со стеклянными витражами. На лоджиях таких домов по вечерам богатые люди выходят выкурить половину дорогой сигареты, а вторую половину выбросить, и с хлопком закрыть окно в этот грязный весенний мир.
Дом был пятиэтажный, выкрашенный старой светло-жёлтой краской. Он уже бывал в этом доме. Сидел на этом подоконнике, на втором этаже. Ждал её... Зачем? Ведь он её не любит! Нет, он её абсолютно точно не любит, уверяю! Сегодня она вышла к нему с необычной причёской и в новых облегающих штанах. Странно, но эти штаны не произвели на него должно впечатления. Всё было воспринято сдержанно, сухо. Быстро накрасившись в течении тридцати минут, она вышла готовая. Готовая прогуляться. Готовая всю прогулку говорить какие-то ненужные ему вещи о своей школе, и об одном дебиле из параллельного класса. Готовая говорить о Наташке из 10 "Н" и об её слишком коротких юбках. И он был готов идти и слушать её бредни.
В этот вечер всё могло получиться так же. Бездумно дошагав до первого перекрёстка, он остановился.
- Слушай, а поехали к моему другу, он один живёт.
- А зачем?
- Не знаю.
Через пол часа друг открыл дверь своей уютной трёхкомнатной квартиры. Он действительно жил один. Иногда его квартиру осаждали толпы пьяных студентов, и спали где попало друг с другом, но сегодня почему-то никого не было. Сухо представив свою спутницу, Иван отвёл друга в сторону:
- Ну как она тебе? Клёвая?
- Да не знаю я! Трахнуть хочешь?
- Нет, не хочу.
- А зачем привёл то тогда?
- Сам не знаю.
- А... Ну-нууу -, протянул друг и удалился.
Через пять минут они сидели на кухне и пили хорошее дорогое пиво. Иван изредка рассказывал весёлые истории из своей жизни, над которыми она долго и весело смеялась. Что-то было в её улыбке. Но что? Этого Иван не знал. Ну, подумаешь! Улыбка как улыбка. Просто немного особенная. Вот и всё.
Вскоре друг ушёл покурить, оставив Ивана наедине с ней и одновременно наедине с собой. Этого он боялся всегда больше всего, и сегодня, в этот отвратительный весенний день это случилось.
- А я вот недавно так испугалась! - сказала она, - Представляешь, у одного парня из школы сифилис нашли !!!
- И что? Ты с ним спала что ли?
- Да пошёл ты знаешь куда!? Причём тут это? Просто я не помню, пила ли я с ним из одной бутылки или нет. Понимаешь, сиф...
- Сходи проверься тогда. Какие проблемы-то?
На кухне повисла неприятная тишина. Она давила сверху своим прессом. Всё бы он отдал в тот момент, чтобы тот пресс растворился в воздухе, что бы исчез навсегда, что бы она подошла к нему и крепко поцеловала. Именно сейчас. Именно здесь. До этого у них всё это было, но... Да зачем ему, Ивану, с другой стороны, это нужно? Ведь он её не любит! Он не может любить её, ведь так?
- Ты ничего не понимаешь! Ты как всегда ничего не понимаешь! - на её лице пробежал первый весенний ручеёк слёзы. - Я не могу в себе разобраться! Ты хочешь, чтобы я принимала решения, да? Ты знаешь как это не легко, когда тебя бросают? А ведь ты меня обязательно бросишь! Когда-нибудь бросишь. Наступит такое время...
Ну как было объяснить ей, что рано или поздно всё на этой земле заканчивается? Что рано или поздно всё распадается. У него в мозгах невольно всплывал фрагмент песни Мадонны "What it feels like for a girl?". Да, действительно, каково это быть в позиции брошенной девушки он не знал, но он знал каково быть в позиции мужчины, который застрял посредине весны, не зная, куда повернуть дальше.
Он молча встал, снял с вешалки свою куртку и надел ботинки. Через десять минут они сидели на заднем сидении такси, и она держала его за руку.
- Что ты делаешь завтра? - спросила она.
- Работаю... - абстрактно ответил он.
- А вечером?
- Не знаю...
- Что с тобой?
- Ничего. Буду жить, работать, учиться. Всё как всегда.
- А я?
Таксист остановил машину посредине двора жёлто-крашенного пятиэтажного дома. Иван решил проводить её до квартиры. Она звала его к себе домой. Было поздно. Уже стоя одной ногой в квартире, он сделал шаг назад. Решение было принято.
- Я позвоню завтра... Или послезавтра... Наверно...
Она ещё что-то не внятно пыталась сказать про какой-то киносеанс и её сестру, но он уже шёл к машине. Иван упал в мягкое кресло. Шофёр, словно всё понимая, медленно выехал со двора и повёз молодого человека домой. Быстро мелькали жёлтые ночные фонари. Выбор был сделан. Зачем она ему? Он ведь не может любить, да!? Он, Иван, и какие-то сопливые чувства? Да кому это на хер надо?..
Расплатившись с таксистом, он спокойным шагом зашёл в свой родной подъезд. По обычному поднялся на свой этаж. Умылся и лёг в свою кровать. На следующие день наступила настоящая русская весна.