Аннотация: Подарок, купленный дочерью отцу на день рождения порой может изменить жизнь всей семьи. Особенно если это непростой подарок.
1
Когда на душе скверно, надо гулять. К этому бабушкиному присловью Эна прибегала, сколько себя помнила, воспользовалась она им и сегодня. Ноги сами повели её от крыльца дома и через ворота на рынок. Речь всех языков мира, ржанье лошадей и крики ослов сливались в беспокойный гул, слышимый издалека. Лучше всего конечно было бы погулять одной по парку возле Королевской академии художеств, но к завтрашнему дню надо было купить подарок отцу. На отцовский день рождения традиционно собиралась вся верхушка купеческой гильдии, заглядывали и не последние люди двора его величества. Да что говорить - сам герцог Алат из Красной гильдии захаживает. И конечно всем гостям будет дело до того что единственная дочь отцу подарит - каждый поинтересуется.
Купеческую дочку хорошо знали на рынке Стоврата. Дочь Эла Белоглаза, не первый год ходила сюда с отцом, исподволь училась торговаться, различать сорта леса, кожи, пеньки. Дома нет-нет, да и затевали разговоры о сватах, а Эна только отмахивалась: в одиннадцать лет преподаваемая домашним учителем математика и отцовское умение торговать казались ей куда увлекательней игр в дочки-матери.
Разговоры о замужестве Эны заводила мачеха. Во время недавней ссоры Эна бросила ей в лицо 'Думаешь меня из дому выжить, выдра лысая? Не надейся!'. Мачеха замахнулась на падчерицу, та схватилась за подаренный отцом стилет, с которым не расставалась, и всё могло закончиться совсем плохо, если бы не присутствие бабушки, умевшей помирить на время даже самых непримиримых врагов.
Новую жену отца Эна не приняла сразу. Переехавшая в Стоврат из какого-то южного захолустья молодая вдова Рупа сразу приглянулась Элу Белоглазу, но его дочь почувствовала в ней что-то не то. Бывают люди-обманки - соболиные брови вразлет, пышные румяные щеки, пухлые дамские пальчики, медовая улыбка - но за всей добродушной дородностью Эна чувствовала что-то угрожающее, нечто для чего не могла подобрать названия. За три месяца нового отцовского брака они так и не нашли общего языка. Вдобавок в семье Эла Белоглаза был принят старый обычай молиться каждому из Братьев, а Рупа, хоть и таскалась в храм каждое воскресенье, упорно возносила молитву лишь Дающему Хлеб, словно не замечая высеченную из темного камня статую Дающего Свободу. А люди недаром говорят 'Тот, кто молится лишь одному из братьев - прячет половину души, не жди от него хорошего'.
Недавно подозрения Эны укрепились. Играя с другими девочками в парке возле королевского дворца в день, разрешенный для посещения состоящим в купеческой гильдии и членам их семей, Эна увидела странную пару. По дорожке прогуливался щуплый крючконосый старик в чалме и восточном кафтане, вроде тех, что носили яньчаньские купцы на рынке, только побогаче. Под руку он вел пышнотелую даму, закутанную в плотную накидку с головы до пят. Вуали на ней не было, но заглянуть под покрывало Эне так и не удалось. А заглянуть хотелось - больно уж знакомым показался ей голос дамы, хоть та и говорила со стариком по-яньчаньски. Заметив Эну, пара прервала разговор и едва заметно ускорившимся шагом прошла мимо купеческой дочки. Странно всё это.
Сегодня накануне дня рождения отца, проснувшись утром, Эна, лежа в постели слушала его утренний кашель. Кашель, который слышно через стену - что-то да значит. Отец начал болеть с неделю назад. Сначала стал чуть слышно покашливать по утрам, потом едва заметно спало лицо, а вчера дочь заметила странную желтизну белков глаз. Эна предложила ему послать за лекарем, но Эл Белоглазый только отмахнулся - не хворь, а пустяки, да и некогда перед днем рождения. Вот отпразднуем, тогда и...
Вот отпразднуем... Непраздничное настроение Эны явно надо было исправлять. И она знала, где это точно можно сделать. Отвечая улыбками и кивками на приветствия знакомых, Эна стала пробираться сквозь толпу к лавке Зура Длинноусого на дальнем конце рынка.
2
Зур Длинноусый полагал торговлю искусством и старался сделать так, чтобы в его лавку было приятно даже просто зайти полюбоваться выставленным товаром. А полюбоваться было на что. Двух одинаковых предметов на прилавке не было, и быть не могло. Оружие, посуда, мебель, одежда, украшения... на первый взгляд казалось, что ты пришел в лавку старьевщика, где всякий хлам навален как попало. Однако это было не так. Редкости, качественные вещи, сделанные в одном экземпляре настоящими мастерами своего дела -вот что было коньком Зура. Однако сегодня была пятница... в пятницу длинноусый иннарец конечно же должен был торговать в лавке, если только не отправился отдать дань иной своей страсти, которой предавался с не меньшим жаром, чем торговля редкостями - петушиным боям. В этом случае он мог оставить лавку на кого-то из подмастерьев, а если бой обещал быть особенно интересным, то мог и попросту запереть дверь. Как всякий увлеченный человек, Зур Длинноусый искренне недоумевал, кто может прийти к нему за товаром, в то время как намечается такое важное событие.
Когда Эна подошла к лавке, два маленьких окна не были закрыты ставнями, а дверь была приоткрыта. Она протопала мягкими сапожками по трем ступенькам крыльца, отворила дверь и вошла.
Внутри царил обычный для этого места полумрак - падавшие сквозь пыльные стекла солнечные лучи не делали заставленное вещами помещение светлей. Однако поток света безошибочно выхватил на прилавке то, что, как тотчас решила Эна, и должно было стать подарком на день рождения отца.
Кубок был великолепен. Подсвеченный солнцем полупрозрачный зеленоватый камень бросал блики на дубовый прилавок, пол, стены.... Лавка Зура Длиноусого словно плыла в сдержанном зеленоватом сиянии. Достаточно широкую и глубокую чашу поддерживала узкая высокая ножка, плавно переходившая в плоское основание. Простота и красота. Как подобало деловому человеку Стоврата, отец Эны хоть и был умерен в отношении вин, но толк в хороших напитках знал. И такой подарок Эл Белоглазый наверняка оценит.
- Нравится? - мягко спросил Эну совершенно незнакомый женский голос.
Эна вздрогнула. Сейчас, когда её глаза привыкли к темноте, она увидела, что на высоком табурете, на котором обычно восседал Зур, сидел кто-то другой. Совершенно непохожая на плотного иннарца тонкая высокая фигура.
- Здравствуй, девочка. Я сменный продавец на этот вечер. Пока почтенный Зур Длинноусый наслаждается петушиными боями, я сижу в его лавке. А за это он позволил мне продать кое-что из моих товаров.
- Грамота сменного продавца на этот вечер за подписью владельца лавки. Чтобы сомнения не мешали тебе сделать твой выбор.
Худые длинные пальцы положили на дубовый прилавок лавки бумажный лист с подписью-закорючкой Зура, знакомой Эне по контрактам отца, который порой вел с иннарцем совместные дела.
Худая фигура в длинном плаще умостилась на Зуровой табуретке словно кошка на любимом нагретым солнцем камне, всей расслабленной позой выражая покой и удовлетворенность. Даже если 'сменный продавец' Зура намеренно пыталась произвести на Эну именно такое впечатление - ей это удалось. Впоследствии Эна не могла вспомнить, мелькнула ли под темным плащом традиционная вышивка западных варваров, или она это себе придумала уже потом.
- Здравствуйте... - вымолвила, наконец, Эна неожиданно хрипловатым голосом.
Фигура на табурете кивнула в ответ. Теперь Эна смогла разглядеть её внимательнее. Глаза незнакомки странным образом были того же цвета что и бокал - не красующегося оттенка тщательно отполированного ювелиром драгоценного камня, но зеленоватым отблеском прохладной речной стремнины. Узкое смуглое лицо с высокими точеными скулами было красиво той красотой, за которую горянок издавна воспевали в балладах.
- Нравится? - Девушка повела острым подбородком в сторону бокала. Теперь луч солнца играл с тенями и полупрозрачным камнем, создавая иллюзию того, что бокал до половины наполнен призрачной жидкостью.
Теперь настал черед Эны для молчаливого кивка.
- Можешь взять в руки, он не разобьется.
Пальцы Эны коснулись прохладных стенок, на вес бокал... или всё же небольшой кубок?.. на вес он оказался неожиданно тяжелым. Купеческая дочь повидала немало изящной и дорогой посуды и в родном доме, и в гостях, и на рыночных прилавках, но ничего подобного такому материалу не встречала. Странный камень на ощупь казался теплым, словно нагретая солнцем тяжелая отполированная древесина.
- Из чего он сделан? - спросила Эна. - Что это за камень?
Горянка улыбнулась. По мнению Эны, улыбка вышла не насмешливой и не печальной, а скорее задумчивой.
- Это камень скреллингов. Иначе его называют стрелковым камнем.
- Скреллинги?
В памяти Эны шевельнулось смутное воспоминание. Кажется, отец рассказывал об этом северном народе...
- Они живут на севере, далеко за морем... Так далеко на севере, что морская вода там превращается в лед. Мой народ иногда торгует с ними, когда находятся купцы имеющие храбрость ходить за море. А из этого камня скреллинги делают наконечники для стрел. Такая стрела не промахивается мимо цели, потому что чувствует намерение охотника. Она глубоко и надежно поражает цель, после чего наконечник рассыпается. Стрелы с наконечниками из стрелкового камня - единственный способ победить некоторых из северных чудовищ, порой приходящих к стойбищам скреллингов, чтобы охотиться на людей. Это дорогой камень - скреллинги добывают его в пещерах плавающих гор.
Эна внутренне усмехнулась. Всё ясно - цену набивает. Но бокал хорош... Слов нет, как хорош.
- И зачем же из камня скреллингов делать кубок для вина? - спросила с подначкой Эна.
- Это не кубок, это бокал. - Поправила её горянка. - Способность камня скреллингов чувствовать намерение того кто держит его в руке, можно использовать по-разному. Не все войны, девочка, выигрываются с помощью стрел.
Девушка повернулась под накидкой в сторону Эны, и по очертаниям ткани Эна поняла, что левая рука у горянки отнята по локоть.
- Это бокал на один тост. - Сказала девушка. - Если налить в него вина и произнести тост, то произнесенное пожелание тотчас сбудется.
- Это колдовство? - спросила Эна.
Горянка качнула головой.
- Во всяком случае, не такое, как его понимают в коллегии магов вашего города, девочка. Тебе нужно заключение мага-инспектора, что это не магический артефакт?
Эна вспомнила бледное лицо отца и в свой черед качнула головой.
- Нет! Я не...
- Есть магическое искусство, подчиняющее воле мага силы стихий, а есть способ донести свое желание до ушей богов... или судьбы, или как это будет тебе привычнее назвать... Есть маги, а есть говорящие с духами. Среди тех и других хватает использующих свое искусство для самых разных целей. Тебе нужно знать, что эта вещь не причинит вреда? Или что я говорю правду?
- Да нет же!.. Мне... мне достаточно рекомендации Зура Длинноусого, позволившего тебе торговать в своей лавке!
- ...И нелишним будет заметить, девочка, что любой предмет может быть употреблен как для мирных, так и для совсем иных целей. Этот бокал, благодаря камню, из которого он сделан, может выполнить пожелание, которое будет произнесено над налитым в него вином. А уж каким оно будет - зависит от произносящего тост. Я буду честна с тобой. Я не знаю, на намерение какой величины хватит камня, из которого сработан этот бокал. Не думаю, что он способен сделать кого-то королем Дигонарда.
Эна качнула головой.
- Этого и не нужно. Сколько ты хочешь за этот... бокал на один тост?..
Эна приготовилась торговаться, но цену горянка назвала как раз ту, которую купеческая дочь и хотела бы услышать. В конце концов, несколько серебряных монет - это совсем недорого за такую вещь. И она, не торгуясь, заплатила.
3
На следующий день, возвращаясь со службы из храма Братьев, Эна опередила родных и сразу узнала статную широкоплечую фигуру с полуторным мечом за плечами, облаченную в старый плащ. Всадник, спешившись, привязал гнедую кобылу к коновязи перед домом и обернулся. Перетянутые ремешком по лбу светлые волосы падали на высокий лоб и смуглые щеки. Под плащом тускло поблекивал видавший виды полудоспех.
- Тверд! - вскрикнула Эна. - Тверд Медоед!
Воин улыбнулся.
- Маленькая Эна! И всё выше и красивее год от года! Привет, малышка! Отец с супругой дома?
- Возвращаются из церкви, а я вперед них пришла. Придешь сегодня к нам на праздник, господин королевский ловец?
Тверд Медоед улыбнулся еще шире.
- Обязательно приду. Я и заехал сказать отцу о том, что я в городе, у меня сейчас дела при дворе, а как буду свободен - сразу же к вам. Так и передай.
Королевский ловец отвязал кобылу, вскочил в седло, и, махнув Эне рукой, дал лошади шенкеля. Только зазвенели подковы по булыжной мостовой.
'Желанный гость...' - подумала Эна. И тут же с огорчением поняла, что сама себе врет. Или уж врет как минимум наполовину. Не было никого более доброго и более интересного для Эны среди отцовских друзей, чем Тверд Медоед. Сколько всего знает, где только не был, а какой рассказчик!
Но сегодня Эна поймала себя на том, что втайне надеялась на то, что на этом отцовском дне рождения Тверда не будет. Ведь Тверд кто? Королевский ловец. Личный департамент его величества. Пару историй о своей работе Тверд и сам ей рассказывал, а другие, те, что пострашнее, она подслушала, когда королевский ловец делился ими с отцом. И сомнений не было - любую магию Тверд учует. А уж за праздничным столом, да в паре шагов от отца - вне всяких сомнений.
Любому другому в такой ситуации Эна могла бы подлить в вино чего покрепче, чтоб быстрей захмелел, но Тверду... Мало того что на этого медведя добавленный в вино спирт не подействует, так еще он сразу поймет что кто-то пытается его подпоить и насторожится. Поразмыслив, Эна решила, что самым верным будет устроить всё так, чтобы королевский ловец не успел ничего почуять. В конце концов, когда он увидит, что ничего страшного не произошло, Эна сможет всё объяснить.
4
Поначалу всё шло по плану. За длинным столом, покрытым узорчатой скатертью, собрались все, кто хотел поздравить Эла Белоглаза. Гостей ждали душистый мед и румяный хлеб Дигонарда, ароматные сласти и густые вина Занта, затейливо украшенные и приправленные дорогими пряностями мясные и рыбные блюда.
Кроме задержавшегося по службе герцога Алата, пришли все кто обещался, а друзей и знакомцев у Эла Белоглаза было немало - от торговых партнеров и караванных охранников до королевских придворных.
Когда перевалил за половину второй час празднества и после первых тостов гости были заняты беседой между собой, Эна встала со своего места и подошла к отцу. Она хотела вручить свой подарок быстро и не привлекая особого внимания гостей. Мачеха не любила застолий отца с друзьями и, как обычно сославшись на головную боль, после первых поздравлений ушла к себе. Так что стул рядом с отцом пустовал, а это было Эне только на руку.
- Прими мои поздравления и этот бокал, отец, - сказала Эна, ставя подарок на скатерть. - Я хочу, чтобы ты поднял его, когда я произнесу тост за твое здоровье. - И Эна, взяв ближайший к отцовской тарелке кувшин, наполнила бокал вином.
На краткую долю секунды ей показалось, что чаша бокала словно осветилась изнутри вспыхнувшей малой каплей солнечного света.
Отец обнял её и поцеловал. Его похудевшее лицо тоже, словно осветилось изнутри.
- Спасибо, доченька. Замечательный подарок. И удивительный материал! Я ведь знаю этот камень, где ты нашла такую редкость? Ну да садись, потом расскажешь, а сейчас я хочу выпить из твоего подарка.
С тяжелым сердцем и дурным предчувствием что её план начинает сворачивать с торной дороги на какую-то неожиданную боковую тропку, Эна вернулась на свое место.
С бокалом в руке, Эл Белоглаз воздвигся над застольем.
- У меня замечательная дочь, которая умеет делать неожиданные подарки!
Эна левой рукой комкала край скатерти, а пальцами правой вцепилась в ножку своего маленького кубка, чтобы не пропустить подходящий момент встать и произнести 'За твое здоровье, отец!'. Однако с этого момента всё пошло не так.
Застольная речь отца всё не кончалась, Тверд Медоед внимательно поглядывал то на Эла Белоглаза, то на его дочь, а у Эны холодело в груди.
5
- ...И моя милая умница-дочь наверняка и не подозревает, сколько воспоминаний вызвал во мне её подарок. После того как мать Эны умерла, мне долго было тяжело жить и я искал способ избыть тоску. И вместо того чтобы оставаться с пятилетней дочерью, мне пришло в голову отправиться по новому пути, в те места где из купцов Стоврата, да и всего Дигонарда, не бывал никто. Я задумал достичь земель скреллингов, живущих за северным морем. Я не буду долго рассказывать о всех трудностях нашего пути, одним словом наш корабль забрался в те края, где по морю плавают ледяные горы. Нас потрепало штормом и судно требовало починки, но команда была преданна мне, а груз из ножей и простых стеклянных украшений, что мы везли скреллингам на обмен, был в целости и сохранности. Когда мы, наконец, увидели землю, вошли в узкую протоку и причалили, я оставил экипаж заниматься починкой корабля, а сам с несколькими матросами пошел на разведку. Деревню скреллингов мы нашли достаточно легко. Как ни странно, нашему визиту низкорослые туземцы были совершенно не удивлены, и не были враждебны, хоть и не спускали с нас глаз. К тому же они мало-мальски понимали по-нашему. Всё разъяснилось, когда нас отвели в шатер к королеве скреллингов. Ей оказалась совсем молодая девушка из варваров западных пределов Дигонарда. Последняя из своего клана, она сбежала из-под венца с нелюбимым человеком, а по пути в столицу попалась в ловушку яньчаньским работорговцам. Потом её отправили в гарем одного из тхаммитских княжеств, но корабль потерпел крушение, и на разбитой шлюпке она оказалась в землях скреллингов. Боевые навыки горцев, необычно высокий по понятиям скреллингов рост, острый ум и восприимчивость к магической науке скреллингов вскоре сделали её предводительницей этого племени. Когда я познакомился с Лат, она научила свой народ добывать самородное золото, которого в тех краях в избытке. Так что скреллингам было чем щедро расплатиться с нами за привезенные товары.
Эл Белоглаз задумчиво покрутил в руке бокал. Эне показалось, что язык отца едва заметно заплетается, хотя он вроде и немного выпил.
- Мы с Лат полюбили друг друга сразу, и я не хотел ее оставлять. Но я и не был готов к тому, чтобы вновь вступить в брак, так скоро после смерти любимой жены. Теперь мне кажется, что в этом и была моя ошибка. Мы простились, я уплыл домой... И пообещал вернуться... Я обещал, но не смог сдержать обещание. За время моего отсутствия дочь тяжело заболела. Те несколько лет, что я не отлучался от Эны, один из моих друзей попытался повторить мой маршрут, но, несмотря на записанные мной координаты и свои умения в обращении с секстантом, буссолью и астролябией, он не смог найти указанную мной на карте протоку. Я повел себя как трус - я так и не собрался в это путешествие. А потом... - взгляд отца скользнул по пустующему креслу рядом и он, не выпуская бокала из рук, заметно покачнулся. - Потом я встретил другую женщину... Вот так.
Его смешок прозвучал в гробовой тишине пиршественной залы, словно хруст лопаты, вспарывающей кладбищенскую землю.
- А этот камень... скреллинги находят его в пещерах плавучих ледяных гор. Чаще - осколки возле входа, и делают из них наконечники для стрел. А чтобы найти камень, из которого можно выточить такой бокал, нужно забраться глубоко в пещеру... это небезопасно. В ледяных пещерах живут 'холодные клыки' - существа, способные легко откусить человеку руку или голову. Я сам разговаривал с одним безруким скреллингом...
Блуждающий взор Эла Белоглаза остановился на вжавшейся в стул Эне.
- Так что спасибо, дочка, за подарок! Благодаря ему я вспомнил многое... Я вспомнил Лат!
Отец поднес бокал к губам и, осушив одним глотком, поставил на скатерть. И, пошатнувшись, рухнул на стул. Эна увидела стремительно вскочившего со своего места Тверда Медоеда.
А потом раздался громкий скрежещущий хруст. Первая трещина тонким волосом пробежала по ножке бокала. Вторая мгновенно растущей веткой расколола чашу на несколько частей. И наконец, основание бокала лопнуло, брызнув во все стороны осколками зеленоватого полупрозрачного камня скреллингов.
6
Когда Эна проснулась на пледе, расстеленном под сенью древнего кряжистого дуба в отцовском саду, на Стоврат готовился опуститься летний вечер. Первые минуты после пробуждения её мучило воспоминание о каком-то сне. Как это часто бывает, что-то интересное, виденное во сне, крутилось на краю сознания, но не давалось в руки и постепенно блекло.
Эна так и не смогла понять, отчего это её вдруг сморил сон посреди празднования отцовского дня рождения. Она вскочила на ноги. Наверное, гости уже разъезжаются! Надо попрощаться с Твердом!
Возле коновязи отец вместе с мачехой провожал гостей. Эна подошла к Тверду и серьезно спросила:
- Надеюсь ненадолго, малышка. Наш король нас просто так не гоняет.
Подошел отец. Эна подумала, что даже рядом с медвежьей статью Тверда отец все равно выглядит внушительно - высокий, широкоплечий, с широкой улыбкой на румяном добродушном лице.
- Что-нибудь серьезное, Тверд? - спросил Эл Белоглаз.
- Будь что-нибудь серьезное - я бы не смог остаться на твой день рождения, друг. - Ответил королевский ловец. - Городская стража ловит парочку профессиональных отравителей, а я в меру сил координирую их усилия от имени личного департамента его величества. Взгляните сами.
Он достал из седельной сумки пачку грубой бумаги с оттиснутыми красной краской объявлениями о розыске и протянул один отцу. Эна нырнула под руку Эла Белоглаза и увидела два портрета - какой-то неприятной тетки и крючконосого старика восточного вида.
- Ну, по крайней мере, личный департамент его величества активно применяет типографическую машину. - Сказал отец с усмешкой.
- 'Рупа Веселая Вдова...', - прочла вслух Эна и подняла голову к Тверду. - А почему такое прозвище? Она мужей травит, да?..
Тверд утвердительно хмыкнул.
- Носит же земля такое... - пробормотал Эл Белоглаз.
- Предупреди своих холостых друзей, дорогой! - прозвенел голос мачехи.
- Не беспокойтесь, госпожа, они бежали из Стоврата и мы их скоро поймаем. Так что...
- Но друзей я все-таки предупрежу!..
Все рассмеялись.
Тверд Медоед вскочил в седло, махнул на прощание рукой и дал коню шенкеля.
Эна прильнула к мачехе и та потрепала её по голове.
- Хорошо поспала, дочка?
- Хорошо! И чего меня вдруг так разморило... Лат, а о чем вы там без меня говорили?..
Зеленые глаза мачехи на узком смуглом лице улыбнулись.
- Истории всякие рассказывали.