Вот оно, свершилось - да неужели?! Всё скажу - но только вдохну сперва! Вышло легендарное продолженье!
Старое названье - и цифра 2.
...Строятся и рушатся гарнизоны, суетятся дамки и корольки, ярко золотятся шитьём камзолы, весело курчавятся парики, хлещут фейерверки, метут позёмки, тот прирос к седлу, та поёт хвалу, хлопают раскрашенные глазёнки миленькой статисточки на балу. И, как память песен и слов безбрежных, как до слёз зачитанная глава...
Там - из всенародных, любимых, прежних -
ходят постаревшие дубли два.
Ходят - не находят - в словах купаясь, сыгранных когда-то упрямых львят. Тужатся создать и задор, и пафос - в пошлой экзальтации рты кривят.
Помните?! Зима, на ресницах иней, тройка скачет, вьюга кричит сычом... как смеётся юная героиня - как вы ей клянётесь незнамо в чём... Как стояли насмерть... Прощали мёртвым... Синие глаза. Эпицентр войны. Помните?! Как нежно, как искромётно, как жестоко были вы влюблены.
Нынче - хоть бы все вы поперемёрли, все перелюбились, передрались, не стоит отчаянье комом в горле, ну вас всех в болото - в грязищу, в слизь! Полтора часа отсижу покорно. Старый мэтр в могиле бы поседел. Хочется поржать и заесть попкорном душный трагифарсовый беспредел.
Вы, наверно, даже и не поймёте, что вы тут забыли - уйдя в пассив, славных, незабвенных имён лохмотья на потребу публике износив! Стал сюжетец мутью - пивной и пенной, дохлый юмор лезет, неутомим. Вы куда примазались - к дублям первым?! К этим светлым мальчикам - к вам самим...
Ни глазам, ни сердцу - "Не верю!" - что вы, как могли вы, господи, и за что... Вы - птенцы и пастыри старой школы! Рухнувшей на клоунов и шутов. На обломках в ужасе слёзы стынут, зрительское сердце, забудь, соври... Школа умерла. Без неё не стыдно.