Никогда не видела я ничего роскошнее пламени заката. Небо на западе превращается в огненные волны, среди которых распускаются алые и золотые цветы. Солнечный шар опускается за далекими холмами. Словами не выразить, как радуется моя душа, когда перед глазами встает это великолепное зрелище. Розовая вечерняя заря вселяет надежду, и я верю, что наша планета не просто вращается вокруг солнца. О нет, на закате солнце уходит на покой в волшебную заморскую страну, где жизнь намного краше, чем в нашем мире. Если бы это было не так, закат не был бы так прекрасен! Не разливалось бы по небу такое богатство красок, если бы не было во Вселенной чего-то более высокого, чем наша жизнь.
В моем саду есть колодец мечты, из которого я черпаю вдохновение. Этот колодец подарил мне Создатель Вселенной. По вечерам я сижу у колодца и вглядываюсь в его темную блестящую воду. Как в волшебном зеркале, я вижу там ту таинственную страну, куда вечером уплывает солнце. В этой прекрасной стране процветают золотые города, но не все жители остаются там. Многие предпочитают строить роскошные замки в густых таинственных лесах. Так, например, поступают эльфы и феи. А некоторые из них и вообще нигде не живут подолгу, бродят на вольной воле и чувствуют себя абсолютно счастливыми.
Иногда я ныряю на дно моего колодца, чтобы попасть в ту страну, потому что иного пути в мир мечты я не знаю. Так было и в тот ветряный вечер, когда я сидела у колодца в ужасном настроении, так как дела не клеились, и оттого я чувствовала себя вконец несчастной. Чтобы развеяться, я решила прогуляться по волшебной стране. Прыгнув в колодец, я очутилась в ночном лесу, и первое, что я услышала, было громкое пение. Кто-то заливался на весь лес. Я пошла на голос и вскоре достигла широкой поляны на берегу реки. На поляне пел и играл на скрипке молодой водяной - это его голос приманил меня. Рядом с водяным плясали три фавна, а две грациозные нимфы в струящихся розовых платьях подпевали ему. Луна и звезды озаряли их лица. Я была рада тому, что нахожусь в тени деревьев и имею возможность наблюдать все происходящее, оставаясь никем не замеченной.
Водяной пел о своей любви к прекрасной эльфийке. Песня была полна такой красоты и мощи, и вместе с тем он исполнял ее так просто и искренне, что слезы потекли из моих глаз, а душа переполнилась странными, непонятными чувствами. Господи, кто сказал, что водяные страшные на вид? Этот казался мне очень хорошеньким! Конечно, красавцем его нельзя назвать, я видела мужчин и покрасивее, но у него были открытые, выразительные карие глаза, глубокие, как воды моего колодца. Стоило мне заглянуть в них, и чары сковали меня. Я сама не могла понять, что со мной происходит, и поэтому тихонько покинула полянку. После я долго блуждала одна в темноте, голова у меня горела, в сердце боролись высочайшее блаженство и невыразимая печаль.
Сама не знаю как вышла я на огонек: светились окна трактирчика, который содержала бабушка Ива. Эта достойная особа - дриада, живущая в стволе ивы. В ее трактирчике я частенько проводила вечера, и она угощала меня своим превосходным пивом, которое было крепким, но все же никогда не ударяло в голову и не затуманивало разум. В ту ночь я машинально завернула к ней и села за столик. Бабушка Ива подошла ко мне и сразу заметила что-то неладное.
- Что с тобой, золотце? - спросила она.
- Ты слышала это? - ответила я вопросом на вопрос.
- Ты имеешь в виду пение водяного? Его трудно не услышать. В последнее время он часто выходит на берег реки и голосит на весь лес. Его зовут Александр. Славный парень, скажу я тебе. Когда-то он был влюблен в эльфийку по имени Ингрид, но они недолго были вместе. Видимо, она думает, что водяной эльфийке не ровня. Сейчас Ингрид собирается выходить замуж за принца эльфов из соседнего леса.
Выслушав бабушку Иву, я пробормотала:
- Как скучна и темна моя жизнь! В ней нет ничего хорошего.
- Это почему же? - удивилась старушка. - Вот ты на Александра посмотрела, должна была зарядиться положительными эмоциями.
- Да, ему-то хорошо, - возразила я, - он поет и веселится при свете звезд, а мне придется возвращаться домой и заканчивать работу, которую я не выполнила. Вообще зря я пришла сюда сегодня. Не надо мне было на него смотреть.
Бабушка Ива всплеснула руками:
- Матушка моя, да ты никак влюбилась!
- Ничего я не влюбилась! - пробормотала я, направляясь к выходу.
- Ну тогда на самом деле ступай домой да выспись хорошенько, красавица ясная! И не сиди за работой допоздна! Слышишь, Сара? - крикнула хозяйка мне вслед.
Вернувшись домой, я кое-как закончила работу и легла спать. Наутро я и думать забыла о водяном. Правда, обрывки его песни вертелись в голове, но я не придавала этому значения, поэтому в конце дня я как ни в чем не бывало отправилась к бабушке Иве, пройдя в волшебную страну через свой колодец. Этим вечером бабушка Ива была слишком занята, так как в трактир набилось много народу, и она не могла уделить мне много времени. Быстро поставив передо мной кружку пива, она побежала обслуживать других посетителей. Пока я сидела в одиночестве, воспоминания прошлой ночи нахлынули на меня всей своей мощью, и я стала ждать, когда кто-нибудь заговорит о водяном. Вскоре я услышала, как одна из лесных дев, занимающих соседний столик, во время беседы со своими подругами затронула интересующий меня предмет.
- А вам понравился Александр? - спросила она. - Мне кажется, у него милая песенка. И его фавны - такие мощные парни. Я еще не видела, чтобы кто-то выполнял такие фигуры!
Другая лесная дева пробубнила:
- Меня вот ни этот водяной, ни его песня нисколько не впечатлили. По-моему это просто ерунда.
- Нет, он классный, - возразила первая, - говорят, он сам сочиняет и музыку и стихи для своих песен.
Я за время их разговора только хлопала глазами и тихо повторяла: "Да, он классный... Да, он классный..." Слава Богу, что никто не обращал на меня внимания, а то подумали бы, что я ненормальная. Зато у меня сразу поднялось настроение оттого, что я услышала хоть что-то об Александре. Не попрощавшись с бабушкой Ивой, я выскользнула из трактира и, напевая про себя песню водяного, пошла к той поляне у реки, где я видела его. На прибрежный песок были выброшены волнами несколько ракушек. Я подобрала одну из них и приложила к уху. Дело в том, что на этом берегу ракушки воспроизводят не только шум волн, но и все разговоры, все звуки, раздававшиеся над водой. Мне повезло: в ракушке, которую я подняла, играла песня водяного. Я надеялась, что если я раз десять послушаю песню, то она скоро надоест мне, и я перестану придумывать себе сказки о любви.
Весь вечер я пробродила в лесу с волшебной ракушкой, а когда над холмами поднялся тоненький серп луны, я уловила вдали звуки арфы, а через некоторое время я различила на фоне сумрачного неба темный силуэт арфиста, сидящего на вершине скалы. Я тотчас же узнала в нем моего старого приятеля - водяного Себастьяна. Он был единственным из водяных, с кем я была не только лично знакома, но с кем меня связывала долгая крепкая дружба. С ним мы часто сидели на этой самой скале, возвышающейся над рекой, и он рассказывал захватывающие истории о том, что происходило в волшебной стране в стародавние времена, либо пел чудесные песни и аккомпанировал себе на арфе. Себастьян прожил на свете много-много лет, так что я могла положиться на его житейский опыт и всегда приходила к нему, когда нуждалась в мудром совете.
Завидев меня, Себастьян помахал рукой и крикнул:
- Мое почтение, барышня Сара!
Я немедленно влезла наверх и села рядом с ним. Заметив мою ракушку, он спросил:
- Тебе захотелось послушать шум воды?
Я покачала головой и поднесла ракушку к его уху.
- А-а, понял! - воскликнул Себастьян. - Это песня молодого водяного. Ты знаешь, я тоже восхищаюсь его талантом.
- Послушай, Себастьян, - умоляюще произнесла я, - расскажи мне что-нибудь об Александре. Ты ведь знаешь его? Ты ведь не откажешь мне? - и, уже не контролируя себя, я разразилась истерическим смехом, который перешел в рыдания.
Себастьян проговорил:
- Мне всегда становится страшно, когда ты приходишь в такое состояние, Сара. Что случилось? Что тебе надо от Александра?
- Ничего мне не надо от него, - прошептала я, пытаясь успокоиться, но тщетно. Слезы продолжали течь ручьями. - Прости, что-то у меня в последнее время глаза слезятся. Наверное, аллергия на весну.
- Нет, Сара, такими объяснениями ты от меня не отделаешься. Что-то взволновало тебя, это сразу видно. Наверное, Александр произвел на тебя слишком сильное впечатление.
- Ты прав, - подтвердила я, - стоило мне взглянуть на него, и я потеряла покой. Бабушка Ива предположила, что я влюблена, но мне это кажется таким унизительным. Я всегда мечтала о принце, а тут какой-то обычный водяной, который, если не считать его таланта, ничем не отличается от остальных мальчиков.
- Ишь ты, какая гордячка! - усмехнулся Себастьян. - Разве можно обвинять кого-нибудь в том, что ему не посчастливилось родиться принцем? По-моему, Александр - достойный юноша и заслуживает любви.
- Я верю, что этот водяной очень хороший, - сказала я, - а мне он и подавно кажется лучше всех. Я никогда еще ни к кому не испытывала таких чувств. Но, понимаешь, я не хочу любить его, потому что он не соответствует моему идеалу. Это несоответствие убивает меня. И вместе с тем Александр кажется мне таким хорошим! Я очень хотела бы стать его другом.
- Ты знаешь, Сара, - задумчиво произнес Себастьян, - я думаю, что тебе не стоит изводить скорбью свое сердце. Подумай, как хорошо, что в твоей жизни появилось такое прекрасное светлое чувство. В том нет ничего ужасного, ничего позорного. Главное, чтобы никакие дурные мысли не связывались у тебя с Александром, чтобы не было ни ревности, ни злости. Пускай он останется у тебя одним из самых приятных воспоминаний. Почему бы тебе не познакомиться с ним?
- Ты же знаешь, - возразила я, - что я никогда не осмелюсь подойти к нему, я слишком робка для этого.
- Тогда напиши ему письмо, а я передам.
- Нет, это глупости. Лучше расскажи мне что-нибудь о нем. Может быть, у Александра есть какой-то недостаток, который сразу отвратит меня от него?
- Да ничего такого за ним не замечалось. Александр из порядочной семьи, у него очень хорошие родители. Не думай, что он хуже тебя. И вообще, пойдем посидим у бабушки Ивы.
- Если честно, - призналась я, - бабушка Ива уже угощала меня сегодня.
- Ничего, угостит еще раз.
Мы спустились со скалы и вскоре пришли в трактир. Водяной заказал для нас пиво и пригласил бабушку Иву посидеть с нами. Поначалу мы поддерживали беседу на общие темы, но потом Себастьян произнес:
- Сара, ты ведь художница. Тебе стоит посвятить себя творчеству. Твой талант привлечет к тебе знатных и известных людей страны. Может быть, тогда тебя познакомят с Александром.
- Ну зачем ты снова напомнил мне об Александре? - закричала я. - Разве ты не понимаешь, что для меня это душевная травма на всю жизнь? Я и так не могу справиться с этой любовью. Это какое-то сумасшествие. Мысли об Александре не дают мне покоя. Как будто мне подарили чудную, красивую игрушку, а я не знаю, что с ней делать, не знаю, как с ней обращаться и в отчаянии я хочу разорвать игрушку на части.
- А может быть, лучше погладить ее, вместо того чтобы бить? - осторожно прервала меня бабушка Ива.
- Ой, я не знаю, - простонала я, - наверное, я должна забыть Александра, должна заставить себя не думать о нем.
Да, легко сказать - забыть, а что делать, когда каждое утро просыпаешься с его песней в голове, когда не можешь работать, потому что вся энергия уходит на борьбу с собой, когда, отдыхая в саду, видишь в глубоких водах колодца прекрасные темные глаза, а в лучах закатного солнца - открытую приятную улыбку?
Однако вскоре произошло событие, вследствие которого борьба, протекавшая в моем сознании, стала казаться мне безосновательной и ненужной. Мне пришлось сдавать экзамен, чрезвычайно вымотавший меня. У меня до сих пор остается серьезное подозрение, что преподаватель - энергетический вампир, который высосал у меня энергию до последней капли. Когда я вышла из кабинета, где проходил экзамен, мне захотелось застегнуть плащ на все пуговицы, так как меня трясло в ознобе и одновременно бросало в жар, - так бывает при высокой температуре. Меня пугало то, что у меня так легко можно забрать жизненную силу.
Расстроенная и убитая, я спустилась по колодцу в волшебную страну, желая прогуляться в зеленом лесу, надеясь на живительное воздействие свежего вечернего воздуха. Я шла под аркой пронизанных солнечным светом деревьев и ощущала, как энергия возвращается ко мне. Изумрудные листья шептались со мной, старые деревья доверяли свои тайны, золотые лучи нежно трепали меня по щеке. Вся природа была на моей стороне. На мосту через бурный ручеек стояла юная дочь молочника. Когда я проходила мимо нее, она протянула мне бутылочку клубничного йогурта с шиповником, приготовленного ее отцом по совершенно новому рецепту. Этот бесхитростный знак внимания растрогал меня, и я почувствовала, что не так уж я несчастна. Нет, я намного счастливее расстроившего меня экзаменатора, ведь со мной хотят разговаривать духи природы, меня угощают добрые люди, а его - нет! Значит, я лучше его, значит, я больше заслуживаю дружеского участия!
Самое же главное, у противного преподавателя нет такого замечательного друга, как Александр, а у меня есть, так какое мне может быть дело до всех энергетических вампиров на свете? Вот в этот-то момент я и поняла, какое счастье знать Александра, восхищаться им, пусть даже на расстоянии, не будучи лично с ним знакомой. И сердце преисполнилось горячей благодарности к этому далекому другу за то, что мысли о нем дарят утешение измученной душе. И светлая любовь расцвела пышным лотосом в колыбели прозрачных вод, радостно переливающимся всеми цветами радуги под нежными золотыми лучами солнца. Я осознала, что такое чистое чувство не может быть причиной страданий. Напротив, оно наполняет жизнь лучезарным сиянием, приносит вдохновение, а вдохновение превыше всего.
С тех пор я каждый вечер посещала заветную полянку, где он часто появлялся, и, сделавшись невидимкой, слушала его прекрасное пение. Много его песен я прослушала, и все они привели меня в восторг. Мне нравилось оседлать пушистое облако и проплывать на нем над его головой, оставаясь незамеченной. Вдохновение, внушаемое прекрасным водяным, вызвало во мне жажду творчества. Я стала всерьез подумывать о том, чтобы последовать совету Себастьяна и посвятить себя рисованию. И судьба улыбнулась мне.
Через несколько дней, ясным тихим вечером, когда закат отражался в приветливых окошках трактира и оставлял золотые полосы на широком деревянном крыльце, я зашла к бабушке Иве и застала у нее Себастьяна. Тем лучше: расскажу радостную весть им обоим.
- Поздравьте меня, - обратилась я к ним, - сегодня я получила письмо от моей подруги принцессы Антонии. Она приглашает меня к себе во дворец, чтобы я написала ее портрет. Так что я завтра же уезжаю.
- Я рад, что ты снова весела, - с улыбкой отозвался Себастьян. - Творчество - великое дело. Ты молодец, что не отказываешься от приглашения. Это для тебя реальная возможность заявить о себе, заработать имя. Пока Создатель Вселенной дает тебе вдохновение, используй его, чтобы писать прекраснейшие картины. А кроме того, у принцессы Антонии есть связи, которые могут пробить для тебя дорогу в жизни. Поезжай к ней, я верю в твой успех.
- Спасибо, Себастьян, - растроганно произнесла я. - Что бы со мной было без твоей поддержки да без участия бабушки Ивы?
- Но мы ведь твои друзья, - вступила в разговор бабушка Ива, - и мы по-настоящему ценим тебя. Скажи-ка мне, красавица ясная, Антония - это ведь та самая принцесса, которая приезжала на бал, устроенный родителями принца Дамина, чтобы выбрать ему невесту?
Я подтвердила ее догадку, и оставшуюся часть вечера мы провели в разговорах, касающихся истории этой девушки.
По возвращении домой я собрала вещи и завязала в узелок кисти и коробку с красками, а наутро почтовая карета умчала меня на запад, ко двору Антонии. По дороге я размышляла о тех перспективах, которые открывает для меня искусство. Теперь я наконец-то смогу вести свободную, прекрасную жизнь художницы, воплощая фантазию и вдохновение в создание красоты. Помимо этого, где-то в глубине сознания мелькала мысль, которую мне уже внушал Себастьян, а именно: если я прославлюсь и заведу знакомства среди известных людей волшебной страны, то, может быть, я буду представлена и Александру. Как это было бы чудесно, но все-таки пока что это только пустые мечты. Прежде всего надо трудиться и стремиться к успеху!
А пока я трясусь в карете, вспомню-ка еще раз историю принцессы, которую я собираюсь рисовать. Бабушка Ива и Себастьян хорошо знают ее, а дорогому читателю я и сама расскажу обо всем.
Несколько лет назад в южном королевстве был устроен роскошный бал, куда были приглашены принцессы со всего света. Принц Дамин должен был выбрать среди них девушку, которая станет его женой и будущей королевой. Антония тоже прибыла на это празднество, но не потому что ей хотелось замуж за принца, а просто она любила потанцевать и повеселиться, на людей посмотреть и себя показать. Да и не верила Антония в то, что принц сможет влюбиться в нее, увидев ее в первый раз. Более того, она была почти уверена, что принц уже нашел свою любовь. И Антония оказалась права! Когда все гости собрались в нарядном зале, озаренном яркими огнями, принц Дамин поверг в изумление своих родителей и принцесс-хищниц, представив им свою невесту - царевну Акмарал из далеких восточных земель. Дамин встретил ее во время своих странствий на востоке. Акмарал томилась тогда в заточении у злого волшебника. Принц случайно попал в его замок и, пройдя по запутанным лабиринтам бесчисленных коридоров, оказался в тайном покое, где на черном гранитном столе стояла музыкальная шкатулка. Тонкая печальная мелодия, полная глубокого томления, лилась из нее. Сгорая от любопытства, принц открыл шкатулку, и мелодия выскользнула оттуда ярким лучом, превратившимся в красавицу-царевну, которая принялась умолять Дамина спасти ее от злого волшебника. В тот день волшебника не было дома, поэтому они беспрепятственно вылетели из окна замка на волшебном ковре-самолете и в скором времени прибыли на родину принца. Сначала Дамин ничего не говорил родителям об Акмарал, так что на балу королю и королеве пришлось долго извиняться перед приглашенными принцессами, но в остальном они радовались за сына, потому что царевна Акмарал происходила из прославленного рода и должна была получить в приданое от своих родителей богатое восточное царство. Многие принцессы-хищницы, конечно, оказались недовольны исходом дела, но Антония от души пожелала счастья молодым и крепко подружилась с Акмарал. Впоследствии Акмарал часто гостила у Антонии. Так было и на этот раз.
Я подъезжала к замку Антонии на рассвете. Приятно было вновь увидеть старые стены, сложенные из темно-зеленых гранитных плит, на высокие башни, к окнам которых слетаются стаи белых голубей. На травянистом склоне холма перед воротами замка меня встретили Антония и Акмарал. Я провела в гостях у Антонии целый месяц. Каждый день был заполнен работой над портретами принцесс, да к тому же я делала зарисовки различных сценок - из окружающей жизни, всего, что захватывало мое воображение. Вскоре мой альбом заполнили изображения крошек-эльфов, ворующих пирожное из буфета или качающихся на спинках стульев в столовой, золотисто-черных змеек, свернувшихся в клубок под старой яблоней, фей, дремлющих в чашечках экзотических цветов в саду. Я была так поглощена творчеством, что в какой-то момент поймала себя на мысли о том, что я наконец-то излечилась от любви. О да, теперь я почти не думаю об Александре, вот теперь-то я могу безболезненно вырвать его из своего сердца раз и навсегда. Но я тут же содрогнулась, почувствовав, как эта мысль безжалостна. Забыть о прекрасном водяном было бы равносильно предательству. Меня охватила острая жалость к нему. Конечно, Александр даже не знает о моем существовании, и ему должно быть все равно, люблю я его или нет. И все же мне показалось, что если я откажусь от волшебного чувства, из мира уйдет навсегда что-то необыкновенно важное и незаменимое. Значит, не имею я права предавать мечту об Александре!
Во время моего пребывания у Антонии произошло одно событие, о котором я хочу рассказать поподробнее. Однажды утром перед завтраком я решила прогуляться по берегу моря и внезапно услышала детский голосок, разносившийся над водой. Какое-то милое дитя что-то чирикало себе под нос, и незамысловатая песенка придавала неповторимую прелесть тихому утру и перламутровому туману, начинающему редеть под воздействием солнечных лучей. В золотистой дымке маячили очертания двух больших валунов, высовывавшихся из воды. Между ними на мелководье плескалось загадочное дитя - ребенок русалки, беленький, золотоволосый, с веселыми синими глазками. Серебряные чешуйки на его хвосте ярко блестели в свете зари. Я потихоньку подошла поближе, и когда мальчик заметил меня, я протянула ему большую круглую шоколадку, говоря:
- Давай дружить. Я всю жизнь мечтала познакомиться с детьми моря.
Ребенок сладко улыбнулся и принялся за угощение, а я удивлялась, что он ни капельки не боится меня. Когда с шоколадом было покончено, он схватил меня за руку липкими грязными пальчиками, так что я вся измазалась в шоколаде, и сказал:
- Удивительно, как это вы на суше готовите такую вкуснятину. За такое лакомство я обязан отблагодарить тебя.
- Не стоит благодарности. Я всего лишь угостила тебя, - возразила я, но, помедлив, добавила: - Хотя я слышала, что русалки могут исполнить три желания.
- Это взрослые русалки, - перебил меня малыш, - а у меня для этого недостаточно волшебной силы. Зато я могу подарить тебе добрый талисман, - с этими словами ребенок снял с шеи веревочку, на которой висел кулон в форме дельфина, высеченный из незнакомого мне синего камня.
- Что это за талисман? - поинтересовалась я.
- Синий дельфин помогает найти настоящего друга, свою вторую половинку. Ты можешь хранить его у себя, а можешь передать кому-нибудь другому, тогда счастье перейдет к нему. Но я не верю, что ты отдашь кому-то свое счастье. Вы, люди, такие жадные.
- Ты плохо меня знаешь, - сказала я. - Я способна на жертву, - а про себя подумала: "Если мне когда-нибудь посчастливится встретиться с Александром, я подарю ему волшебный кулон. Мне так хочется, чтобы он нашел девушку, о которой поет".
Я еще немного поиграла с морским мальчиком, посмотрела, как он скатывается со скользкого валуна, словно с горки, каждый раз обдавая меня облаком брызг. Когда же солнце совсем поднялось над водой, мама-русалка позвала ребенка к завтраку, а я пошла обратно в замок, унося с собой талисман.
В тот же день я закончила портреты Антонии и Акмарал, покрыла их лаком и подписала свое имя в правом нижнем углу. Оставалось только заказать красивые рамки, но это дело я предоставила Антонии. Принцессы не переставая хвалили меня. Очевидно, я оправдала их ожидания, и на душе у меня стало легко оттого, что мой талант признали. Вечером Антония пригласила меня в свой кабинет и сказала:
- Мне жаль отсылать тебя из моей страны и расставаться с тобой, но мне кажется, это необходимо для твоей карьеры. Дело в том, Сара, что на днях ко мне пришло письмо от моей знакомой, эльфийки Ингрид. Она слышала, что среди моих друзей есть хорошие художники, и она просит меня прислать ей кого-нибудь из них, чтобы написать ее портрет. Не желаешь ли взяться за это дело?
- Послушай, Антония, - осторожно спросила я, - а это не та Ингрид, которая несколько лет назад дружила с водяным Александром, тем, кто прославился на севере игрой на скрипке и чудесными песнями?
- Ну да, это она, - ответила принцесса. - А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
- Да нет, все в порядке, - поспешила я заверить ее. - Я поеду к Ингрид.
Через день я отправилась обратно на север и вскоре уже подъезжала к воротам роскошного дворца, такого легкого и невесомого, что, казалось, он парит в воздухе. Сразу было видно, что в нем живут эльфы. Ни у кого другого не может быть таких сказочных чертогов. У ворот меня встретила горничная Ингрид.
- Госпожа готова вас принять, - сказала она и провела меня внутрь. Одна из дверей на первом этаже была приоткрыта, и оттуда раздавались звуки музыки. Как оказалось, в этой части здания находился музыкальный кабинет. Горничная велела мне войти, а сама унеслась по делам. Ингрид играла на скрипке. Заметив меня, она прервала свое занятие.
- Меня зовут Сара, - представилась я, показывая рекомендательное письмо, - меня послала к вам принцесса Антония.
- Да, я ждала вас, - приветливо отозвалась Ингрид. - Хорошо, что Антония быстро откликнулась на мою просьбу. Давайте я сейчас покажу вам замок, и мы вместе решим, в какой из комнат лучше всего писать мой портрет.
Пока мы переходили из одного великолепного покоя в другой, она расспрашивала меня об Антонии и о том, как идут дела на западе. Мне понравилось, что она говорит со мной на равных, несмотря на то, что она знатная эльфийка, а я всего лишь бедная художница. Во время разговора Ингрид вдруг заметила у меня на шее волшебный кулон.
- Ваш дельфин напоминает мне об одном певце, с которым мы раньше дружили, - проговорила она.
- Вы говорите про Александра? - спросила я.
- А вы его знаете?
- Нет, только видела несколько раз, но была совершенно покорена его талантом и тем лучезарным светом, который он распространяет вокруг себя. И я очень рада, что вижу перед собой девушку из его песен.
- Спасибо, - улыбнулась Ингрид. - Но если вы так интересуетесь Алексом, то, наверное, вы не откажетесь взять вот это, - она подошла к секретеру из слоновой кости и открыла большую резную шкатулку. Там среди прочих вещей лежал миниатюрный портрет Александра.
- Конечно, не откажусь, - ответила я.
- Мне-то портрет все равно больше ни к чему, - продолжала эльфийка.
- Я считаю Алекса очень интересной личностью, одним из моих самых приятных воспоминаний юности, к которым, увы, не возвращаются. Я верю, что Алекс еще найдет свою настоящую любовь, хоть он и любит пофлиртовать.
Я еще раз взглянула на портрет и подумала: "А все-таки мне непонятно, как можно бросить такого славного парня!"
Вслух я сказала:
- Кстати, мне кажется, нам лучше всего остановить выбор на этой комнате. Мне здесь нравится.
- Как хотите, - ответила Ингрид.
Ближе к вечеру мы вернулись в эту залу. Ингрид расположилась в удобном кресле, склонившись на один из подлокотников. Подбородок покоился на кисти правой руки, в левой руке она держала букет из роз и лилий. Она была одета в пышное голубое платье, оставлявшее открытыми белоснежные плечи. Светлые локоны охватывала серебряная диадема.
Глядя на Ингрид, я не чувствовала ни ревности, ни зависти, а только тихую светлую грусть от сознания собственного несовершенства, от сознания ее превосходства. В ее лице было что-то такое, что заставило меня проникнуться к ней любовью и от всего сердца пожелать дружбы с ней. Всматриваясь в чудные голубые глаза, я поняла, что в такую девушку просто невозможно не влюбиться. Я почувствовала настолько сильное расположение к прекрасной эльфийке, что, если бы она была чуть менее красивой, я бы использовала всю силу моего мастерства, чтобы придать наибольшую прелесть ее образу, перенесенному на холст. Но, к счастью, Ингрид не нуждалась в этом. Она была идеальной красавицей. Лица милее я не встречала никогда, поэтому я с великим удовольствием принялась рисовать ее.
Когда после окончания работы мне пришлось на время покинуть волшебную страну и вернуться домой, я показала портреты Ингрид и Александра одной моей знакомой. Про Ингрид я сказала следующее:
- Вот эта девушка, с которой раньше дружил водяной. Она такая замечательная! Я ее просто обожаю.
Моя знакомая возразила:
- Нет, ты определись: либо ты его обожаешь, либо ее.
Наверное, она имела в виду, что я должна ревновать к Ингрид. Но я ответила:
- Я нисколько не ревную. Она на самом деле хорошая девушка.
Что касается Александра, моя знакомая заметила:
- Сара, так нельзя! Если смотреть на такое красивое лицо каждый день, можно сойти с ума. Мой вот муж лишь чуток получше обезьяны. Тем более твой водяной красив только потому, что молод.
Последнюю реплику трудно было стерпеть. Неужели она не понимает, что я восхищаюсь этим водяным не из-за его молодости и красоты, а из-за вдохновения, которое он мне дарит?
В тот же вечер я опять ускользнула в волшебную страну. Прежде всего я решила повидать Себастьяна. Окутанная теплой июньской ночью, шла я по берегу реки.
У скалы Себастьяна слышался тихий перебор струн арфы и мужские голоса. По-видимому, Себастьян не один. В лимонном сиянии месяца, встающего над речкой, на фоне темнеющего неба вырисовывались две фигуры. Все равно я подошла поближе и крикнула:
- Себастьян! Прости, я не знала, что ты занят!
Себастьян тут же обернулся и радостно воскликнул:
- О, да это же барышня Сара приехала! Легка на помине, как черт на овине. Забирайся наверх, мы как раз говорим о тебе.
Я не заставила себя упрашивать: интересно ведь, с кем это он беседовал. Луна осветила лицо незнакомца. Не может быть! Неужели это Александр? Глазам своим не верю!
- Ну что, узнала? - хихикнул Себастьян. - Ты и не ожидала такого приятного сюрприза. А я сказал Александру, что барышня Сара мечтает с ним познакомиться.
- Просто я много о вас слышала, - смущенно пробормотала я, - и ваши песни приводят меня в восторг.
- Если хотите, я могу сейчас спеть, - предложил Александр. - Я исполню песню, которую вы уже слышали много-много раз, но я никогда не устаю от нее.
И полилась знакомая мелодия, и знакомые слова взволновали душу, только на этот раз впечатление было намного сильнее, потому что певец находился совсем близко, нас разделял только могучий стан Себастьяна. На чудесное пение слетелись крошечные прозрачные феи. Они окружили скалу, не решаясь, однако, подлететь ближе. После окончания песни феи громко захлопали в ладоши. Себастьян сказал:
- Смотри, как тебе аплодируют!
А я подумала: "Как замечательно, что все так любят его!" Когда феи исчезли, я стала толкать Себастьяна в бок и зашептала:
- Себастьян, пожалуйста, скажи ему, что я хочу написать его портрет!
- Перестань шептаться, Сара, - громко проговорил мой друг, - если ты намерена что-то сказать Александру, говори это вслух!
Мне пришлось преодолеть робость и обратиться к молодому водяному самой.
- Простите, Александр, - начала я, - вы, наверное, обычно бываете сильно заняты, но мне так хочется написать ваш портрет. Может быть, у вас найдется свободная минутка, чтобы позировать для меня?
- Вообще-то у меня действительно мало свободного времени, - признался Александр, - но я готов принять ваше предложение. Надо хорошо относиться к людям.
- Большое спасибо, - пролепетала я.
Себастьян вмешался в разговор:
- Если вы оба не против, можете начинать прямо с завтрашнего дня. Приходи к нам с утра, Александр. Ты же знаешь, где я живу. А ты, Сара, остановись пока у меня. Это все же лучше, чем идти на постоялый двор. Пусть бабушка Ива еще немного поскучает без тебя.
В эту минуту кто-то окликнул Александра снизу, и водяной извинился и ушел. Мы с Себастьяном тоже пошли домой. По дороге я сказала:
- Благословенны родители Александра, что у них есть такой сын! И как повезло тем, кто видит его каждый день! И счастлива та девушка, которой удастся поймать такую рыбку.
Я начала тихонько всхлипывать, и это, разумеется, не осталось без внимания.
- Что же это? - возмутился Себастьян. - У тебя, никак, опять аллергия? Наверное, мне стоит передать Алексу, что все отменяется, если уж он оказывает на тебя плохое влияние.
- Нет, Себастьян, я очень рада, что он придет. Но он слишком замечательный, слишком талантливый. Мне кажется, я в жизни своей не встречала юноши лучше. Однако именно это и заставляет меня страдать, потому что он никогда не будет моим, а мне так хочется быть его добрым другом!
На следующий день, едва солнце разбудило сонные цветочки в саду, я была уже на ногах. Стоя у открытого окна, я наслаждалась блеском росы, покрывающей траву и кусты сирени. Пребывая в глубоком раздумье, я не услышала, как кто-то тихо проник в мою спальню, поэтому я вскрикнула от испуга, когда меня начали с силой трясти за плечи.
- Ты чего? - бросила я, обернувшись и увидев трясущегося от смеха Себастьяна.
- Взбодрись, красавица ясная! - прокричал он мне в самое ухо и выбежал за дверь.
Когда я вышла в сад, Себастьян сидел там за круглым столиком. Он курил короткую деревянную трубку, и клубы табачного дыма окутывали его, почти закрывая его лицо, и смешивались с густыми полосами утреннего тумана, заполнявшего долину. Я села рядом с Себастьяном и выпила чашку чая с мятой.
- Помнишь эти ложки, Сара? - спросил водяной, указывая на серебряные чайные ложечки, украшенные крупными изумрудами.
Конечно же, я помнила их! Когда я была совсем маленькой и родители водили меня в гости к Себастьяну, я всегда требовала, чтобы мне давали размешивать сахар именно этими серебряными ложками. Так приятно было теперь возвратить к жизни старые времена!
- Если тебе интересно, - продолжал Себастьян, - у меня сохранилась еще одна вещица из твоего детства, - но договорить ему не удалось, так как хлопнула калитка, и на садовой дорожке показался Александр.
- Привет, Алекс! - крикнул Себастьян.
При появлении Александра сердце бешено заколотилось у меня в груди , и я инстинктивно прижалась к Себастьяну и стала теребить его за рукав, чтобы успокоиться. Немного придя в себя, я сказала:
- Как хорошо, что вы пришли, Александр! Для меня это огромная честь. Можно приступить к делу прямо сейчас. У Себастьяна за домом открывается такой чудесный вид на реку. И там есть большой серый валун среди зелени. Пойдемте туда.
Я сейчас же притащила из дома складной табурет и все свои принадлежности.
- Давайте я помогу вам донести, - предложил Александр.
Я отдала ему часть своего груза, и мы отправились к тому камню, о котором я говорила. Я попросила водяного сесть на камень и держать скрипку так, как будто он вот-вот заиграет. Я начала рисовать и все не могла поверить, что эта встреча происходит в реальности. Он улыбается мне, карие глаза с интересом устремлены в мою сторону.
- Знаете, Алекс, - проговорила я, - мне почему-то кажется, что вас не существует на самом деле. У меня такое ощущение, что вы просто плод моего воображения, просто прекрасная мечта, которая промелькнула в сказочном сне.
- Но почему вы так думаете? - удивился Александр. - По-моему, я достаточно реален.
- Вы слишком хороший, слишком идеальный даже для волшебной страны.
- Но Себастьян ведь тоже хороший, - возразил он, - а вы, однако, не считаете его ненастоящим.
- Да, - согласилась я, - Себастьян всегда был очень добр ко мне.
И словно в подтверждение моих слов, послышался голос Себастьяна:
- Сара! Посмотри, что я нашел для тебя!
Себастьян протянул мне на ладони игрушку, которую я считала давно потерянной. Это был железный бутон тюльпана, выкрашенный в яркие цвета. Но если нажать на маленькую кнопочку, то срабатывал нехитрый механизм, бутон раскрывался и показывал крошечную Дюймовочку, прятавшуюся внутри. Оказывается, все эти годы Дюймовочка находилась у Себастьяна среди старых вещей.
- Эта игрушка станет для меня талисманом, - сказала я, поблагодарив Себастьяна.
Когда Себастьян снова ушел в дом, я обратилась к моему натурщику:
- Александр, у меня есть еще один талисман, - с этими словами я сняла с шеи волшебный кулон в форме дельфина, - мне его подарил детеныш русалки. Он сказал, что дельфин помогает найти свою половинку. Я имею право подарить дельфина кому-нибудь. Так вот, раз уж нашелся мой старый талисман, я дарю этот кулон вам. Мне так хочется, чтобы вы нашли ту девушку, о которой мечтаете.
- Не делайте этого, Сара, - прервал меня Александр. - Получается, ради меня вы добровольно отказываетесь от своего счастья. Не упускайте шанс на удачу.
- Да я и не упускаю. Просто больше всего на свете я хочу, чтобы вы были счастливы. Вы заслуживаете всего самого лучшего. К тому же, это ведь тот самый волшебный дельфин, о котором вы поете.
С большим трудом мне удалось уговорить Александра взять драгоценный кулон, и я продолжила работу над портретом. Присутствие чудесного скрипача вливало в мою душу светлое вдохновение, и кисть быстро двигалась в руке, и краски легко ложились на холст.
Александр скоро нарушил молчание:
- Себастьян сказал мне, что вы недавно вернулись от Ингрид.
- Да, это правда. Кстати, она произвела на меня очень хорошее впечатление. Такая красивая, такая солнечная девушка!
Помедлив, водяной произнес вполголоса:
- У меня тоже остались хорошие воспоминания о наших отношениях. Жаль только, что теперь она всем рассказывает гадости обо мне. И от этого как-то пусто на душе.
- О нет, вы не правы, Алекс! - вступилась я за Ингрид. - Она не говорит о вас ничего дурного. Напротив, она убеждена, что вы еще найдете настоящую, вечную любовь. И если бы не было в вашей жизни Ингрид, вам бы никогда не сочинить таких волшебных песен.
- Это вы верно подметили, - согласился водяной, - ей я обязан вдохновением.
- Так же, как я обязана своим вдохновением вам, Александр, - добавила я. - Если бы я не встретила вас однажды весенней ночью на зачарованной полянке у реки, что-то необыкновенно важное прошло бы мимо меня, и тогда мое творчество было бы лишено тех ярких, неповторимых красок, которые оно приобрело благодаря вам.
Мне осталось только добавить, что еще несколько дней я мучила Александра своими сеансами, но в конце концов работа была успешно завершена. Я сделала для себя копию с этого портрета и показала ее бабушке Иве, и та заметила:
- Портреты рисовать, конечно, хорошо, красавица моя. Но все-таки надо тебе было захомутать этого парня. Зачем упускать такого жениха?
Я тогда только усмехнулась в ответ и промолчала. А сейчас, когда я сижу у колодца в своем саду, я думаю: конечно, другая девушка могла бы мечтать покорить его сердце, выйти за него замуж и прочее, но для меня главное, что я познакомилась с ним, находилась с ним рядом, вкладывала всю энергию моей души в написание его портрета, наслаждалась светом его глаз, разговаривала с ним и видела, как он улыбается мне. За одну его улыбку, подаренную мне, можно отдать все на свете! Один его взгляд, предназначенный для меня, может примирить меня с тяготами жизни. Хранить портрет прекрасного водяного - высшее блаженство во Вселенной. Александр дарит мне вдохновение, а вдохновение превыше всего. Я люблю тебя, Александр. Будь благословен во веки веков!