В блиндаже было так накурено, что хоть топор вешай. Да ещё ординарец не поленился, растопил печурку на совесть. Так что когда отворилась дверь, и на пороге показался неизвестный доселе человек в темном полушубке с погонами субалтерн-офицера, все жадно глотнули свежего воздуха.
- Инженер-прапорщик Занхари, - представился вошедший, - господа офицеры, могу я видеть капитана Али Фаиха?
- Кого-кого? - по избе пошел шумок да хохот.
- Может, капитана Алфеева? - спросил один из офицеров, высокий статный шатен с густыми усами. - Тогда это я, Богдан Алфеев, командир спецгруппы.
- Виноват, господин капитан. Очевидно, я не расслышал правильно. У меня предписание... - прапорщик протянул бумаги.
Пока офицер изучал документы, остальные обступили новичка. Кто-то из денщиков принял полушубок и папаху. Показали место за столом, предложили чаю. При свете керосиновых ламп стало понятно, что прапорщик Занхари достаточно молод. Этому свидетельствовали и лицо, которое можно было бы назвать даже детским, и редкие мягкие усики, которые хозяин отпустил не иначе как для солидности. Темные глаза прапорщика, даже не поймешь, какого цвета, смотрели на окружающих пытливо. Судя по всему, голова Занзари пару дней назад была обрита, как делали большинство вояк в ордынской армии. На затылке можно было рассмотреть гематому от какого-то удара тяжелым тупым предметом. Гимнастерку украшали две медали, "За военные заслуги" и "За мужество". В глазах офицеров появилось уважение.
- Располагайтесь поудобнее, прапорщик. Отдыхайте. Позже поговорим, зайдите в штаб. По-русски говорите? - спросил капитан. - У нас он больше в ходу.
- Да, вполне свободно, во мне татарская, русская и балтийская кровь, - отвечал новичок, прихлебывая из жестяной кружки. - Я в Кызыл Яре родился. Кстати, меня Искандер зовут.
- Значит будешь Александром, - сказал один из младших офицеров, протягивая руку. - А я - Никита, лейтенант Матвеев. Тоже из сибиряков, в Кызыл Яре с восьми лет, но как в училише поступил, с тех пор не то, что дома, за Уральскими горами не был. Ты до войны где жил?
- На Каче. А до того, как отец построил там дом, мы снимали квартиру в доходном доме Ильназа Кабира, это на левом берегу Енисея.
- Нет, там бывать не приходилось, мы-то ближе к вокзалу, отец - путеец. Занхари, говоришь, твоя фамилия? Руслан-эфенди, который золотопромышленником был, а потом исламский банк открыл тебе не родня?
- Так точно, - улыбнулся Искандер, - это мой отец.
- А как к нам попал?
Когда началась война Соединенных Штатов Золотой Орды со Скандинавской Империей, Искандер Занхари, которому на тот момент подходило к двадцати годам, учился в Кызыл Ярском политехническом институте, осваивая профессию инженера. Юноша и не гадал, что события на северо-западе хоть как-то затронут его. Где Сибирь и где Скандинавия. Но командование вооруженными силами, очевидно, думало иначе. Объявили, что учеба будет по ускоренной программе, и через полгода Искандер уже держал в руках хрустящую корочку, в которой черным по белому, на татарском и русском языках, было написано, что её владелец является дипломированным инженером. А вместе с документом о высшем образовании было выдано предписание явиться на призывной пункт.
- Атай, меня призвают в армию, - сообщил Искандер дома.
- Мужчина должен быть воином, когда его призовет долг, - отвечал на это Руслан-эфенди.
Если честно, то младший Занхари расчитывал на отцовскую помощь, очень расчитывал. Владелец исламского банка, уважаемый в городе человек, мог бы и откупить сына, избавить от шинели и портянок, окопов и вшей.
- Атай, но на войне могут убить! - попытался воззвать Искандер.
- На все воля Всевышнего, балам. Когда я был чуть старше, чем теперь ты, меня тоже обрили, вручили в руки берданку и отправили воевать с Византией. И, как видишь, вернулся живым и здоровым, - отец долго говорил про долг, патриотизм и Аллаха.
Через месяц Занхари-младший сидел в вагоне и ехал на запад. Две недели пути до Новгорода с остановкой в Казани. Искандер восторженно глядел на столицу и с некоторой опаской на главный русский анклав Орды. От новгородцев ожидать можно было всякого. Были среди них и верные сыны Штатов, и те, кто готов был пойти служить любому - хоть Скандинавии, хоть Византии, да хоть чертям и шайтанам одновременно, лишь бы "свергнуть ненавистное семисотлетнее татарское иго". Пару месяцев пришлось провести в специальных классах, где недоучившихся инженеров натаскивали по подрывному делу и прочим саперным премудростям. Из Новгорода Занхари в составе полка двинулся в Ингрию, а оттуда уже на территорию противника. Погоны сержанта инженерной службы, окопы, блиндажи, наведение мостов и понтонов, рытье траншей, минирование. За полгода юноша не видел вблизи ни одного живого вражеского солдата, да что там, из винтовки ни разу не выстрелил. Но за отличную службу получил медаль, а когда в результате минирования подорвалась колонна "троллей", скандских бронемобилей, идущих на прорыв линии фронта, получил на погоны ещё две лычки. Пожалуй, такая война Искандеру нравилась. Даже разминирование вражеских заграждений не наводило его на грустные мысли. Хоть и слышал он известное выражение, что сапер ошибается дважды, первый раз при выборе профессии, особенно любил повторять его наставник в учебке, майор Дамир Карбыш, пока Всевышний хранил Занхари.
Не вражеские мины стали причиной временного выбывания Искандера из строя. Нет, на расположение его части, вроде стоящей в тылу, на территории штата Ингрии, было совершено дерзкое нападение отборной дивизии скандской армии, "берсерков", , под командованием "сына Одина" полковника Торвальда Гудмудссона. Юноша стойко сражался, словил пять пуль, получил по голове плашмя тяжелым клинком, а в шею его едва не воткнули штык. В ответ он стрелял из верной винтовки, когда кончились патроны - пустил в ход саперную лопатку.
Потом был госпиталь, довольно милая медсестричка, ставшая первой женщиной Искандера, визит в палату крупного ордынского военного чина, вторая медаль на китель, погоны прапорщика, внеочередное звание, и новое назначение. И вот Занхари здесь.
Прапорщик рассказал земляку о своих военных буднях, разумеется не сообщая, что надеялся откупиться от армии.
- Очень странно, - произнес Никита. - Ты знаешь, куда попал? Что такое "спецгруппа капитана Алфеева"?
- Нет, деталей мне не сообщали.
- Так слушай. Занимаемся мы всякими хитрыми операциями, в основном в тылу врага. За линией фронта бываем если не каждый день, то уж точно раз в неделю. Не так давно погиб наш подрывник, капитан подал запрос на нового. Ты прости, но я думал, что пришлют кадрового, опытного вояку.
- На войне быстро набираешься опыта, - обиженно сказал Искандер.
- Может, ты и прав, давай выпьем, земляк.
Через час Искандер, выпив пару кружек чаю, стакан самогону впридачу, да закусив все это доброй порцией гречневой каши с говяжьей тушенкой, предстал перед своим новым командиром. Теперь он мог более внимательно разглядеть капитана Алфеева. Это был мужчина лет тридцати пяти или чуть старше, с красивым лицом, которое не портил небольшой шрам над правой бровью, пронзительными серыми глазами. Гимнастерка с полевыми погонами обтягивала мускулистое тело. Награды капитан предпочитал не носить. Алфеев сидел за столом, рядом с ним примостился какой-то человек в темном свитере. Этот был чуть ниже и субтильнее капитана, но тоже производил впечатление матерого бойца. Чувствовалась в нем порода. На гладковыбритом черепе проступала синева, а небольшая бородка делала мужчину похожим на ханов прошлых лет.
- Знакомьтесь, мой заместитель, капитан Руслан Темник, - представил Алфеев своего спутника. - Отвечает за подготовку операций. Я вижу, прапорщик, Вы вполне освоились в нашей компании, даже земляка нашли. Лейтенант Матвеев успел пересказать Руслану Радмировичу некоторые детали Вашей биографии, но мы хотели бы получить ответы на некоторые вопросы лично. Чем занимается наше подразделение, Вам уже известно? Поэтому очень хотелось бы знать, как у Вас со спецподготовкой?
Занхари призадумался. Когда ему исполнилось четырнадцать, отец подарил ружье. Дорогое, знаменитый юнитский карабин "Ройер и Ремингтон". С тех пор, при появившейся возможности, Искандер стал уходить в лес, иногда пропадая там не неделю. В общем, как и всякий уважающий себя сибиряк. В шестнадцать он добыл медведя. Передвигаться по лесу бесшумно, читать следы словно книгу, этим премудростям Занхари был обучен. От бывалых охотников похвалы удостаивался. Если это считать за спецподготовку - то да, она была.
А что до тонкостей подрывного дела, майор Карбыш, считавшийся одним из лучших саперов в Орде, умел натаскивать своих подопечных. До сих пор Искандеру не приходилось жаловаться на свои навыки бойца инженерных войск. И хитрые заграждения разминировал, и не менее хитрые ставил. Вот, не зря медаль получил.
- Ну что же, раз сибиряк, охотник - это замечательно, - улыбнулся в усы Алфеев. - С лыжами как? Очень хорошо. Сейчас заселяйтесь, отдыхайте, а дальше жизнь покажет.
Жизнь оказалась интересной. Спецгруппа капитана Алфеева занималась различными диверсионными делами. Частенько они уходили на десять, а то и более верст на вражескую территорию, взрывали мосты, поджигали конюшни, склады с продовольствием, а то и с оружием. Пару раз пришлось захватывать вражеских офицеров. Впрочем, молодому прапорщику не пришлось участвовать во всех операциях своей группы. Не всегда возникала надобность в сапере, его старались беречь. Зима сменилась летом, разлились реки, в окрестных болотах поднялась вода. Война ненадолго затихла.
Занхари, имя которого сослуживцы переделали в Александра, а потом сократили до Алекса, откровенно радовался мирному периоду. Он ухаживал за медсестричками, играл с сослуживцами в шахматы, шашки да нарды, читал попадавшуюся в руки литературу. Случилось ему и отпуск получить. До Кызыл Яра, разумеется, прапорщик не добирался, это сколько же ехать бы пришлось. Но вот в Новгороде побывал. Вернулся оттуда злой, с фингалом под глазом и перевязанной головой.
- Алекс, что случилось? - спросил Никита, увидав сослуживца. - Из-за очередной красотки поколотили. - Не доведут тебя бабы до добра. И ведь предупреждал я, не лезь к русским барышням, если они сами не проявляют инициативы.
- Так если бы из-за девчонки, - Занхари выругался. - Так нет, шел вечером по улице, никого не трогал, в синема торопился. Вышли трое, спросили закурить...
- А у тебя не оказалось, - Матвеев не мог сдержать улыбку.
- В том-то и дело, что оказалось. А по морде все равно получил. Напоролся, шайтан возьми, на этих, как там их? Ну в общем, желающих новгородской вольности и отделения от Орды. Ещё легко отделался, мимо полицейские проходили.
- Коллаборационисты проклятые! Вчера капитан рассказал, поймали перешедших линию фронта скандов, так среди них трое новгородцев было. Предатели, мать их. Батюшки, помянешь капитана, а он тут как тут. Вечер добрый, Богдан Савельевич!
- И тебе не хворать, Никита Ильич. Здравствуйте, Александр Русланович! А что это Вы у нас в боевой раскраске, господин прапорщик? Боец специальной группы, а фингал под глазом как у гимназиста.
- Это его новгородские отделали, господин капитан, - заступился Никита, - из тех, что посылают телеграммы с поздравлениями скандинавскому руководству по случаю их побед в отдельных баталиях, да устраивают поминальные победы, когда побеждают наши.
Капитан прекратил разговаривать в ироничном тоне и сообщил, что группа получила новое задание. Выход назначен через четыре часа, в полночь. Захваченные недавно в плен сканды, вместе с их новгородскими холуями, выдали на допросе много ценной информации. Детали Алфеев не сообщал.
- Так что Алекс, готовьтесь. С корабля на бал, как говорится. Понадобятся и Ваши навыки. Отнесите быстренько свои вещи и ступайте получать взрывчатку, патроны и все такое.
- Слушаюсь, господин капитан.
Задание не заладилось с самого начала. Едва группа Алфеева, десять человек, покинула лагерь, как зарядил дождь, да такой сильный, что и прорезиненный плащ-палатки не помогали. Занхари с ужасом размышлял, что будет, когда они доберутся до болот, а ещё больше боялся, как бы взрывчатка не промокла. Вернуться бы, отсидеться в протопленной чухонской избушке, выпить один-два стакан спирта, закусить вяленым казы или копченым салом, взять в руки книжку да отдохнуть.
- Не дрейфь, егет, - по-татарски произнес капитан Темник, словно прочитав настроение на лице прапорщика. - Тяжело, не спорю, но и противнику не легко. Они нас не ждут, расслабились. Дождь будет лучшим союзником. Так что собрался и вперед! Будешь ещё дырочку на гимнастерке прокалывать, для ордена.
Якши, капитан-эфенди!
Полночи шли через болота. Этот переход потом долго снился Алексу. Сколько раз в кошмарных снах он то медленно погружался в мутную жижу по горло, то топил в ней вещмешок со взрывчаткой или карабин. Действительность, надо сказать, была не такой ужасной. Алфеев с Темником, да несколько человек из группы с ними, уже не первый раз ходили по этому болоту, где надо установили вешки, протянули веревки, а то и проложили гать. Если бы не ночь, или, хотя бы не дождь, прошли бы совсем без проблем. А так - Алекс таки умудрился попасть в трясину и чуть не оставил там свои сапоги. С матерной руганью его вытащили наружу.
- У вас в Сибири, что болот совсем нет? - удивленно спросил командир. - Сколько можно повторять, идем след в след, в сторону не сворачивать. Сейчас до островка дойдем, снимешь сапоги, выльешь из них воду.
К утру дождь наконец-то стих, стало светать, но солнце ещё не спешило взойти на небосвод. Группа была уже на территории противника. Пока кругом было тихо. Алфеев отдал команду расположиться в ближайшем леске, проверить вещи и отдыхать. Занхари с удовольствием поменял портянки. Порадовался, что не натер ноги. Проверил взрвычатку - сухая. Замечательно. Капитан Темник в это время достал карту, что-то отметил на ней карандашом, сверился с компасом.
- Значит так, батыры, - проговорил он, мешая, как обычно в минуты напряжения, русские слова с татарскими. - Выдвигаемся вдоль этой дороги. Версты через три должен быть небольшой чухонский аул. Если информатор не наврал, то там расположены их "тролли", достаточное количество бронемобилей. Сами понимаете, что нужно уничтожить вражескую технику, прежде чем она приедет уничтожать нас.
- Выдвигаемся к краю деревни, - начал отдавать боевой приказ Алфеев. Прапорщик Занхари - на тебе взорвать как можно больше машин. Сержанты Еники и Волков - в помощь. Лейтенант Матвеев и старшина Балабан - прикрываете взрывников. Алекс, ты весь запас не трать, будет чем ещё заняться. Ну а мы с Русланом Радмировичем пройдем по домам. Забросать бы грантами жилища проклятых скандов. Лейтенант Тахир-улы и прапорщик Прокопенко - с нами. Старшина Морозов - связной между группами. Далее - действуем по обстановке.
Вот и деревня. Аккуратные деревянные домики с черепичной крышей. С одного краю - накрытые брезентом бронемобили, около которых - несколько часовых. Капитан кивнул и двое, Тахир-улы и Прокопенко, отделились, бесшумно подползли. Блеснули ножи. Лейтенант ещё поддержал винтовку у падающего сканда.
- Чисто! - проговорил Алфеев. - Занхари, за дело. Морозов - наблюдать, остальные знают, что делать.
Алекс неспешно работал. Около одного "тролля" стояла канистра с бензином. Это кстати. Значит, можно и в самом деле сэкономить на взрвычатке. Прапорщик велел своим помощникам облить бензином часть брезентов, что сохраняли скандскую технику от дождя, потом немного разлить вокруг, чтобы дорожка образовалась. Сам он уже в пяти местах установил заряды.
Тут прибежал старшина Морозов.
- Меня командир прислал, что-то случилось. Пока не взрывать. Господин прапорщик, следуйте за мной, остальные - жать команду, потом взорвать и отходить.
Занхари рванул за старшиной. Около колодца увидел залегших товарищей. Рядом валялось несколько убитых собак, в стороне виднелся труп скандского часового.
- Алекс, видишь вон тот дом? - произнес капитан Алфеев. - Около него больно хороший автомобиль стоит. Англохоландский, "Куин Маргарет". На таком обычные вояки не ездят. Значит, там засела большая шишка. Эх, захватить бы языка. В общем, заложить туда взрывчатку. Никита, прикроешь.
Занхари коротко ответил: "Есть!" и побежал к машине. В это время дверь дома отворилась и на крыльце показался какой-то человек. Расстегнув ширинку, он принялся мочиться, насвистывая под нос какую-то песенку. Тут взгляд его упал на "Куин Маргарет" и копошившегося возле неё Алекса. Матвеев метнул нож. Точно в горло. Скандинав упал на крыльцо.
- Никита, молодец! Прокопенко, прикрой! - принял решение Богдан. - Остальные за мной.
Занхари подошел к убитом скандинаву. А человечек то весьма не простой. Теплый свитер из шерсти альпаки, кхшартской работы, сапоги яловой кожи, явно шитые на заказ. Наружу золотой медально с молнией Тора вылез. Алекс вгляделся в лицо покойника и остолбенел. Бритая голова, седые вислые усы, шрам около левого уха. Портрет этого человека висел у них в казарме, среди прочих изображений вражеского командования. Полковник Торвальд Гудмудссон, командир отборного дивизиона, его головорезов официально называли берсерками. Но если "сын Одина" здесь, то где его волки?
Тем временем в доме раздались негромкие выстрелы, а потом наружу выскочили сослуживцы Алекса, тащившие под руки какого-то типа во френче без знаков различия. Капитан Алфеев был жутко недоволен. Не иначе понял, кто валяется мертвым на крыльце. Он подошел к убитому полковнику, рванул медальон, положил в карман.
Не прошло и минуты, как начался ад. На окраине деревни взрывались и горели бронемобили, повсюду бегали скандские солдаты, полуодетые, босые, едва отошедшие ото сна. Нет, правильно говорят мудрые полководцы, самое нежданное нападение - на рассвете. В суматохе группе удалось скрыться. Но, увы, не всей. Прикрывавший отход Прокопенко внезапно упал, из головы потекла кровь. А лейтенант Тахир-улы получил ранение в правую руку, выронил карабин, а когда поднимал - словил вторую пулю, в задницу. Матерясь что есть мочи, он поднялся на ноги и с трудом побежал догонять остальных.
В леске группа остановилась. У пленного наконец-то вытащили кляп изо рта. Знавший скандинавский Темник что-то спросил у него.
- Командир, он говорит, что зовут его Йон Квиет, он - что-то вроде консультанта по военной технике. Наемник, англо-холландец. Прибыл сюда с полковником. Утверждает, что деталей не знает.
- Доставим, контрразведка разберется! - ответил Алфеев. - Быстро уходим. Как бы за нами погони не было.
Увы, некоторое время спустя сзади послышался шум мотора, выстрелы. А ордынцам, прежде чем добраться до спасительного леса, надо было по большому заливному лугу перебежать. Капитан велел рассредоточиться. Сам он потащил пленника, сержанты взяли раненого Тахир-улы. Алекс и Никита бежали рядом. Занхари обернулся, увидел пыль, сквозь которую на простор выезжал один из "троллей".
- Не всех подорвал, - заметил лейтенант Матвеев. - Недоработка, прапорщик.
На броне сидело с десяток скандов. Кто-то прыгал с борта и брал винтовки на прицел, были и те, кто ехал дальше. За бронемобилем бежали ещё вражеские солдаты.
- Мы попали! - выругался Алекс. - У меня уже сил бежать нет, в боку колет. Не диверсант я, шайтан раздери.
Но вот и лес. Лейтенант Матвеев развернулся, вскинул карабин, выстрелил. Выругался, выстрели повторно. Довольно щелкнул языком. Рядом начали появляться сослуживцы. Вот командир, тащит Квиета. Рядом - старшина Морозов. Капитан Темник прикрывает. Потом появился старшина Балабан, зажимая ладонью рану на левой руке.
- А где сержанты и Тахир-улы? - спросил Темник.
- Отстали, лейтенант серьезно ранен.
- Да, не повезло Махмуду, в такое место рану получить. Засмеют ведь, скажут, что от скандов в панике деру дал.
- Уже не скажут, - появился сержант Волков. Убили лейтенанта, и Амира с ним.
- Уходим, - велел Алфеев.
Когда группа добралась до болота, сзади вроде все стихло. Алекс мысленно вознес молитву Всевышнему.
- Лейтенант Матвеев- вперед, - велел капитан Алфеев. - Прапорщик, ты следом. Потом - Балабан, следом мы с Морозовым тащим пленного, капитан Темник, замыкаете с Волковым. Ну, с Богом, братцы!
С версту они прошли нормально, но сзади опять раздался шум. Сканды! Откуда они только взялись. Капитан Алфеев решительно снял с плеча карабин.
- Матвеев, Занхари, доставите пленного в контрразведку. И вот эту сумку. Любой ценой! Ну а мы покажем этим жалким потомкам викингов, как умеют умирать настоящие мужчины. Прощайте, братья!
Алекс так и не узнал, сколь же важен был для армии Орды доставленный им Йон Квиет. Контрразведчики - народ немногословный. Но судя по тому, что орден на гимнастерку Алекса приколол лично генерал Сапай, будущий президент, птица была высокого полета. Чем кончил свою жизнь англо-холландец - тоже осталось для прапорщика тайной. Ни капитан Алфеев, ни его заместитель, ни остальные сослуживцы из болота не вышли. Отправленная на поиски группа не нашла даже тел. Остатки спецгруппы, кроме Занхари и Матвеева были ещё не пошедшие на то роковое задание бойцы, раскидали по другим подразделениям. Никита Матвеев, получивший каптанские погоны и назначенный командиром роты, погиб через полгода, прикрывая отход своих подчиненных. Ещё через полгода закончилась война. Искандер Занхари, закончивший её лейтенантом, решил не возвращаться в Кызыл Яр. Как говорил он сам, слишком много инженерной службы хлебнул он в армии, чтобы работать инженером. Тем более, что обучили его по ускоренной программе. Он решил, подобно отцу, заняться чем-нибудь, приносящим достаточный доход, а для начала получить экономическое образование. Так что вскорости он оказался на студенческой скамье Казанского университета. Но это уже совсем другая история.