Поселягин Владимир Геннадьевич : другие произведения.

Истребитель 3. (Черновик)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.38*76  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение приключений Вячеслава Суворова. Хочу сообщить тем читателям что не заходят в комментарии. Согласно устному договору с издателем я буду выкладывать на СИ только часть книг, остальное можно продолжить читать на сайте ЛО http://litostrovok.ru/viewtopic.php?f=44&p=41486#p41486 На данный момент книга выложена на 50.4%.
  Пролог.
  
  Четвертый день продолжались поиски тела Вячеслава Суворова. Найти место, где он упал в болото, труда не составило. Сломанный мостик, и еще не заросшая ряской поверхность топи показывали, где он свалился в топь. Его отец, Александр Суворов чуть не прыгнул следом прибежав по вызову от одного из поисковиков. Михаил, поисковик, как и деревенские дети, был свидетелем падения и первым прибежал на место, организовав из деревенских мужиков спасательную команду, пока из лагеря не прибежал отец с помощью. За первый день ничего не нашли, кроме старого карабина времен гражданской войны. Срочно прибывший на место трагедии крестный погибшего парня Егор Раневский, смог достать редкое оборудование для работ в болотах, однако это все не помогло, тела нигде не было. Степан Раневский, друг Вячеслава смог прилететь только через сутки после трагедии, известие застало его во Франции, как и все, он активно включился в работу.
  На данный момент, на месте трагедии образовалось озеро с чистой водой, с помощью оборудования водолазы вычистили участок, однако тела так и не обнаружили. Это вводило их в недоумение, они обследовали даже дно, течений на глубине так же не было. Возможно, ошиблись с местом падения, но свидетелями было десяток человек, да и следы подтверждали их слова. Несмотря на четвертый день работ, поиски продолжались. К этому моменту остались только свои. Мать Вячеслава на грани нервного срыва отлеживалась в одном из домов в деревне, отказываясь уезжать. Прибыл даже прадед Вячеслава, Герой Советского Союза генерал-майор в отставке Алексей Суворов. Он стоял в сторонке и молча с ненавистью смотрел на черный омут, поглотивший его первого и любимого правнука.
  Поиски продолжались в течение двух недель, пока не были прекращены отцом пропавшего. Все понимали, что шансов найти тело уже не было. За два года с момента трагедии, приезжать на место гибели, стало своего рода уже традицией.
  
  Степан, стоял на краю понтона и, поставив локти на перила, бездумно смотрел на воду. Два года прошло с момента трагедии, но он все равно отчетливо помнил лицо друга. На берегу горел костер, вокруг которого собрались родственники и друзья Вячеслава.
  Вдруг в середине рукотворного омута, вспух и лопнул большой воздушный пузырь. Степану показалось, что в воде мелькнула кисть руки. Не осознавая, что он делает, Степан бросился в воду.
  Трое, включая Александра, и его брата близнеца Евгения по мосткам побежали на понтон, услышав плеск.
  - Я что-то нашел, - пропыхтел Степан, одной рукой подгребая к понтону.
  Сперва они не поняли, кого подняли на понтон, слишком тело было облеплено тиной, однако судя по странному комбинезону, в который Вячеслав на момент падения точно одет не был, это был кто-то другой. Отсутствие кислорода в болоте и торф, очень хорошо мумифицируют тела, они знали это не понаслышке. Доставали тела из кабин сбитых самолетов. Все помнили, что юноша был в камуфляже. Значит, кроме Вячеслава тут мог утонуть еще кто-то.
  - У него кровь течет, - глухо сказал Евгений, переворачивая тело.
  Водой из ведра окатили труп, смывая с него грязь, как вдруг 'труп' дернулся и застонал. Одновременно раздались несколько вскриков:
  - Севка!
  - Живой!
  - Мистика!
  Не узнать в этом лице с грязными потеками Вячеслава, они просто не могли.
  - Вера! - окликнули жену крестного, Веронику Раневскую, врача с немалым стажем.
  Немедленно вокруг Вячеслава закружилось пятеро человек, остальные стояли вокруг, молча и с надеждой наблюдая.
  - Пулевой в плечо, - сказала врач, осматривая обнаженное тело.
  - Откуда у него столько шрамов? А, Саш? - поинтересовался Евгений.
  - Не знаю, сам же знаешь, у него кроме пореза на руке ничего не было, - ответил отец юноши. Порезы волновали его меньше всего, вопрос вертелся у всех, кто сейчас тут находился. ГДЕ ПРОПАДАЛ ВЯЧЕСЛАВ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ?
  - Тут дарственная надпись на пистолете... Странная, - окликнул их сзади звонкий голос Степана, которого оттеснили от тела Вячеслава. Этим он воспользовался для осмотра вещей, что сняли с друга.
  - Дай сюда, - велел отец Степана: - Действительно, странно. Написано, что за храбрость в бою, командующий Керченским фронтом генерал-лейтенант Власов наградил майора Суворова именным оружием. Инициалы совпадают у обоих. О, посмотрите на его гимнастерку, да тут целый иконостас...
  Подошедший Алексей Суворов, молча, всмотрелся в лицо правнука, и тихо спросил:
  - Где ж ты был внук?
  Внезапно захрипев, тот открыл глаза и стал кашлять.
  - Живой, - счастливо улыбнулся отец, и обернувшись к подбегающей жене, крикнул: - Готовьте одеяло, используем его как носилки!
  
  ***
  
  Очнулся я в больнице. Привычка приходить в себя в этих заведениях уже начинала приедаться, но я рад, что остался в живых.
  Потолок был белый, в глазах бала какая-то мыльная пелена, и я не смог со всей четкостью осмотреться, все было в цветовой гамме. Но то, что в больнице это точно, запах ни с чем не спутаешь. Немного повертев головой, и слегка поморщившись от стрельнувшей боли в плече, я аккуратно сел, и стал протирать глаза.
  Судя по ощущениям, огнестрел в плечо, там была плотная повязка, да и стреляло при движении. Больше ничего не чувствовалось, ну кроме сильной жажды и слабости, но это было обычным делом для раненых. Волновало другое, сбили меня глубоко в тылу немцев и, судя по всему, находился я у них в плену.
  Чертова пелена не давала оглядеться, но то, что рядом стоит стул и тумбочка рассмотреть смог.
  'Валить надо, валить! Лучше пусть пристрелят при попытке, чем радовать их моим пленением', - подумал я, переждав головокружение, целой рукой оперся о тумбочку, и случайно сдвинул стакан с графином.
  'Живем!'
  Жадно попив, я осторожно встал и, переждав приступ головокружения, осторожно направился к двери.
  
  - Дома, - сплюнул я на асфальт, разглядывая стоявшую у входа 'ауди'. Зрение, которое так не вовремя подвело меня, неожиданно пришло в норму. Видимо были какие-то проблемы с сосудами.
  То, что вернулся - это конечно хорошо, лучше чем в плену у немцев, но там у меня осталась жена и сын, а это не добавляло хорошего настроения.
  
  - Я только отошла на минутку, - растерянно лепетала молоденькая медсестра
  Евгений Суворов, шагавший по коридору дорогой частной больницы, с некоторым раздражением посмотрел на семенившую рядом медсестру. Так не вовремя позвонил сослуживец, с которым нужно было срочно поговорить. Пришлось выйти во двор, попросив присмотреть за племянником дежурную медсестру. Вячеслав уже три дня находился в больнице. Машу, жену брата, силой отправили домой, выспаться. Пока Александр увозил ее, присматривать за Вячеславом остался Евгений, и вот не уследили. Так не вовремя отлучившаяся в соседнюю палату медсестра, обнаружила, что кровать пуста. Мальчик пропал.
  - Ой!.. Лежит, - растерянно пролепетала девушка.
  Парень действительно лежал на койке, но опытный взгляд офицера-десантника, сразу же выявил несколько несоответствий. Во-первых, парень явно был в сознании. Это можно было определить по дыханию и слегка дрожавшим ресницам. Во-вторых поза была изменена. В-третьих - парень был расслаблен, но майор нутром чуял, парень был готов к схватке.
  - Можете быть свободны, - повернувшись к медсестре, скомандовал Евгений.
  Закрыв за девушкой дверь, майор Суворов повернулся к племяннику и неопределенно хмыкнув, произнёс:
  - Ну привет... пропащий.
  
  - Все болезни от бескультурья, - пропыхтел я, подтягиваясь на турнике неповрежденной рукой.
  - У тебя же ранение, - пшикнув крышкой, пробормотал Степка, и прилип к банке с пивом. Он сидел на перекладине одного из спортивного тренажера во внутреннем дворе больницы и с болезненным видом поправлял здоровье.
  - Ну да, но это не освобождает меня от каждодневной разминки, - спрыгнув на землю, ответил я. Посмотрев на с удовольствием пившего пиво Степана, я хмыкнул, и произнес: - Ты вроде с нами хочешь отправиться?
  - Еще решают, но я додавлю, - насторожившись, ответил Степан.
  - Возможно, но я бы не советовал. Война не такая романтическая как тебе кажется. Это грязь и кровь, в большинстве вперемешку.
  В больнице я находился уже пять недель, и хотя плечо уже фактически зажило, я до сих пор носил косынку, не тревожа рану, хотя и стал в последние две недели аккуратно, под присмотром врачей приводить себя в форму. Дядя Жора постарался и поместил меня в самую дорогую клинику. Даже сейчас за мной наблюдали, врач и массажист, они стояли чуть в стороне, чтобы не мешать нам беседовать и внимательно следили за моей разминкой, чтобы я не покалечил себя.
  А было это так. Когда следом за медсестрой в палату вошел дядя Женя, я облегченно вздохнул - свои все-таки. Естественно утаивать ничего не стал, и выложил все, что со мной произошло. На середине рассказа приехал отец, после недолгих объятий, отец не любил внешне проявлять свои чувства, я начал сначала.
  После моего рассказа в палате повисла десятиминутная тишина. Я никогда не врал родным, поэтому мне верили. Тем более весь мой рассказ подтверждала амуниция, форма и оружие. Было несколько забавно наблюдать за одинаковым сосредоточенным выражением лиц. Все-таки батя и дядя очень похожи. Близнецы все-таки. У них даже стрижка была одинаковая. В круг посвященных вступили еще дядя Жора Раневский, дед, тот самый Алексей Суворов, с прототипом которого я встретился на ТОЙ войне. Потом, брат матери, дядя Олег, контрразведчик, подполковник. Ну и напоследок, две недели назад в круг посвященных влез и Степан, а так как единственным моим условием было то, что я возвращаюсь обратно, то он поддержал меня обеими руками, решив отправиться со мной. После нескольких крепких затрещин от отца, дядя Жора резко отрицательно отнесся к этой идее, желание Степана только укрепилось.
  По словам дяди Жени, водолазы обследовали место моего 'утопления' очень тщательно и никуда не проваливались, так что он мол сомневается что у меня что-то получится. Дядя был у меня пессимист.
  - Я же провалился туда, и вернулся. Раз один раз получилось, то и в следующий раз получится, - в отличие от него я пошел в отца.
  К моему удивлению, несмотря на то, что многие не верили, что все получится, со мной решили отправиться еще четверо. Это отец, дядя Женя, дядя Олег и Степка. Причем готовились они очень серьезно. Мою форму тщательно изучили, но идти решили в обычном камуфляже, у осназа в последнее время появился такой, так что готовились со всей тщательностью. Я по мере сил помогал им, рассказывая про тот мир. В общем, готовились серьезно, форма, оружие, опять таки реплики моего автомата и немецких МП со складов глубокого хранения. Оказалось, там еще есть подобные экземпляры, еще инфа на носителях и водолазное оборудование.
  То, что мне так легко поверили ничего удивительного не было, сами все видели, да и я никогда не пятнал себя враньем. Отца только немного ошарашило, что он стал дедом и отцом трижды Героя Советского Союза, но, в принципе, информацию они все приняли довольно сдержанно. Военные, что скажешь. Удивило другое, они решили идти вместе со мной, причем в категоричной форме.
  В общем, по форме получалось, три подполковника, два летчика, один госбезопасности. Один майор-десантник с общевойсковыми эмблемами, и младший лейтенант-летчик. Степка все-таки продавил свое решение. Батя клятвенно заверил дядю Жору, что он присмотрит за его обалдуем. Стёпка, как и я до попадания был первоклассным пилотажником, однако в бою это не то, что на тренировках. Несмотря на мои рассказы, которые он слушал с блестящими от возбуждения глазами, своего решения Степка не изменил. Информацию о тяжести войны он пропустил между ушей. Честно говоря, я и сам хотел его взять, думаю война его изменит. Мне не нравилось его поведение в последнее время. Да, я на два года выбыл из современной жизни, но разница со Степкой двухлетней давности и прежним, существенная. Похоже, он пошел вразнос - это понимал и дядя Жора, поэтому его возражения не были особенно упертыми, понимал, что дальнейшее существование в этой разлагающей среде 'золотой молодежи' может превратить его сына в подонка или еще чего хуже.
  Меня особо не просвещали какую инфу собирали, оградив от волнений и проблем. После того как я рассказал что правительство СССР обо мне знает и откуда я, то похвалили, пожурив что рассказал о себе поздно. Так что оставалось только гадать, что именно собирали на носителях. Особенно старался дядя Олег, у него были выходы на архивы и он собирал что-то по своей тематике. Наверняка списки агентов противника готовил.
  - Ты где так наклюкался? - поинтересовался я, и стал делать приседания с шумом вдыхая и выдыхая.
  - С девочкой познакомился, вот в ночном клубе и поддали.
  - Понятно. Я решил прогуляться по Москве, компанию не составишь?
  - Лады. На машине или пешком?
  - И так и так. Хочу посмотреть на дом, где квартиру получил, сохранился он или нет. Да и по другим местам проехаться. Интересно же. Потом к маме, она ждет... Там еще деда будет, - я невольно потер спину, по которой прошлась трость деда за мой наградной пистолет, вернее дарственную на нем. Дед 'встречался' с 'власовцами' и очень сильно их недолюбливал. Стрелял он в них, вернее штурмовал на 'иле', привлекали его часть к подобным операциям.
  Сходив в палату, там меня медсестра аккуратно протерла влажными салфетками, переодевшись в фирменную спортивную одежду, только один рукав оставил висеть свободно и, спустился вниз. У своей 'бэхи' последней модели, облокотившись о правое крыло, скучал Степка, крутя на пальце связку ключей.
  - Ну-ка, пусти инвалида за руль. Тем более ты выпил.
  - А у тебя прав нет, - в ответ хмыкнул Степка, но связку кинул.
  - Жарища. Лето какое-то аномальное, не находишь? - с прищуром посмотрев на стоявшее в зените солнце я открыл дверь, и сел в анатомическое сиденье.
  - Угу, плавиться все... Включи кондер.
  - Автомат... - я включил скорость и осторожно стронулся с места. Вторую руку я естественно тоже использовал, правда, не нагружая ее. В принципе рана уже закрылась, все-таки уже месяц прошел с момента ранения и можно было потихоньку нагружать плечо, чтобы оно пришло в форму, но массажист советовал делать это постепенно. Отправка в тот мир планировалась через две-три недели, так-что за это время я должен был прийти в норму. Надеюсь за два месяца, что я отсутствую в том мире, ничего существенного там не произойдет. Почему-то у меня была уверенность, что мы сможем перенестись туда.
  
  - Да, различия той Москвы и этой, существенные, - со вздохом откинулся я на спинку кресла.
  - Этот дом? - ткнул пальцем Степан в старый дом.
  - Этот.
  - Рам и стекол нет, похоже, под снос его. Странно, хороший дом. Сходишь?
  - Нет, не хочется, поехали в парк. Прогуляться хочу.
  Развернувшись, я направил машину к ближайшему парку, где мы с Анной так любили гулять в мои редкие появления в доме.
  Оставив машину у тротуара, мы по одной из дорожек углубились в парк.
  - Все не так, мой был ухожен красив, а тут стволы перекручены, заросло все. Люди другие... страшно. Знаешь Степ, если выбирать, где жить, я бы лучше остался там. Там... чище что-ли?
  В эту минуту тишину разорвал женский крик:
  - Помогите!!!
  Я сразу же бросился вперед, чуть помедлив за мной застучал подкованными ботинками Степа. Что я в нем уважаю, несмотря на неумение драться, он всегда встает рядом со мной плечом к плечу, и про него можно с уверенностью сказать, что он не подведет. Если взять песню Высоцкого 'Друг', то это про него.
  Мы остановились на перекрестке, чтобы присушатся.
  - Там... 'Чертные', - сплюнул он, ткнув пальцем в сторону группы небритых парней в отличных пиджаках и белоснежных рубашках. Это раньше они щеголяли в кепках 'аэродромах', в кожаных куртках, одетых на спортивные костюмы и кроссовках на босу ногу, но сейчас это уже было не стильно.
  - Пошли, - скомандовал я, и уверенно двинулся к компании. Гортанные фразы на каком-то каркающе-лающем языке, периодически прерывались гоготом, который звучал в компании. Судя по людскому водовороту в середине группы, там что-то происходило, и происходило что-то нехорошее. Парк в это время был тих и безлюден, так что абреки чувствовали себя спокойно.
  - Что тут происходит? - добавил в голос командные интонации. Что-что, а голос я поставить успел, у меня даже лентяи из летной обслуги со скоростью ракеты творить начинали.
  - Валитэ куда шли! - последовал ответ от одного из заводил. Остальные, в основном молодняк, окрысились и стали нас окружать. Откуда они взялись, понять было не сложно, рядом находился рынок и пара ресторанов принадлежавших 'черным'. Я хоть и жил на другой стороне города об этом знал, приходилось встречаться, когда гонял тут на байке к девушке.
  Абреки расступились и я увидел кого они окружили, это были две плачущие девушки, почти подростки на вид. Поломанными ногтями на тонких пальчиках, они прижимали к себе разорванные платья, сквозь которых проглядывали кровоподтеки, синяки, ссадины и царапины.
  Отец знал какое чувство беспомощности чувствовал солдат когда после войны резко остается без оружия и по моей просьбе вернул второй пистолет.
  Драться я не собирался, поэтому достав из-за пояса трофейный 'Вальтер' и взял на прицел говорившего. Судя по его виду и поведению, он тут был старшим.
  Замелькавшие в руках абреков ножи, в основном бабочки, не оставили мне выбора. Автоматически я отметил, что если они бросятся скопом, то просто задавят меня массой, поэтому действовал без промедления. С момента попадания в тот мир, некоторые стереотипы видения окружающей действительности у меня поменялись и одним из них было умение стрелять без промедления и последующих сожалений.
  Главарь мгновенно обзавелся красной расширяющейся розой на белоснежной рубашке. Он как будто вздрогнул не только от попадания пули в левую сторону груди, но и от звука выстрела. Стрелять нас учили еще в Центре Боевого Пилотирования, где по моей просьбе, вернее, под моим давлением, было принято решение об обязательном штатном вооружении летного состава малогабаритными пистолет-пулеметами 'Ласка'. В центре было организованно стрельбище, где опытные инструкторы натаскивали летчиков в полном использовании всех возможностей этого неплохого автомата.
  Мне тоже пришлось сдавать зачеты по владению этим оружием, не с первого раза, но я это сделал. Так вот, инструктор, списанный по ранению десантник, старший лейтенант Хомята, очень быстро отучил меня от стремления стрелять в голову, навеянного голливудскими блокбастерами. Так что теперь я уверенно, можно сказать даже на автоматизме, стрелял только в грудь или в живот.
  Вот и сейчас, главарь вздрогнул всем телом, выронил выкидной нож и попытался поднять руку чтобы приложить к ране, но замертво рухнул на заплёванную окурками дорожку, раскроив голову о бордюр. Дальше время полетело вскачь. Абреки вдруг пришли в движение, что послужило мне спусковым крючком. Я не ошибся, при жестком сопротивлении они сделали то, что делали всегда - начали разбегаться. Загрохотали выстрелы 'вальтера'. На каждого я тратил одну пулю.
  После того как я убил в главаря, то резко повернулся и одним выстрелом в грудь свалил ближайшего, и самого здорового абрека, заросшего по самые глаза короткой щетиной. Всего 'черных' было девять человек... нет, не человек - зверей. Так вот трое, вернее теперь уже двое обходили справа, двое слева, и трое с выпученными глазами продолжали стоять у девушек рядом с трупом главаря. Двумя выстрелами сняв оставшихся двух справа, невысокого коротышку в отличном костюме с белоснежным платком в нагрудном кармане и худого, кривоногого хачика с выпуклыми глазами. После резко повернувшись, я стал стрелять в тех, что стояли у девушек, стараясь делать это так чтобы не зацепить замерших в испуге с закрытыми глазами пострадавших девиц, то те двое слева побросав на ходу ножи и кастеты, брызнули в разные стороны. В основном от нас.
  С этими троими впереди, уже начавшим движение чтобы убежать, я закончил быстро, поэтому на ходу выкинув из рукоятки опустевший магазин, вставил запасной и, перепрыгнув через бьющегося в конвульсии одного из последней тройки, бросился вслед за последними оставшимися двумя, крикнув на бегу Степке:
  - Добей раненых!
  Бежать долго не пришлось, деревья тут расступались, но было много кустарника, именно к нему они и неслись длинными прыжками. Абреки успели отбежать метров на сорок, когда остановившись, и уровняв дыхание, я снова взял их на прицел. Бежали они врозь, метрах в десяти друг от друга, поэтому мне пришлось быстро решать в кого стрелять первым. Одним выстрелом свалил того что бежал справа, потом повернувшись, в левого. Судя по воплю, попал не туда куда целился. Похоже, что в задницу, держался он именно за нее. Спокойно дойдя до правого, сделал контрольный в грудь, после чего направился к левому, в когда-то белоснежном костюме с красной розой в нагрудном кармане.
  - Брат, не стреляй! Брат, не надо! Деньги возьми, не убивай!- хныча взвыл он при моем приближении.
  - Не брат ты мне - гнида черножопая, - выстрелив ему в грудь, ответил я. Фраза из 'Брата' пришлась как нельзя кстати.
  Патронов у меня было всего шестнадцать, одиннадцать я уже использовал. Девять на поражение и два в контроле. Оставалось пять.
  Развернувшись, я бегом направился обратно. Девушки опасливо глядя на нас, спиной отступали по тропинке к выходу, махнув рукой, я крикнул:
  - В травмпункт идите. Он тут недалеко, на перекрестке.
  Повернувшись к Степке, который продолжал стоять в некотором столбняке, потом посмотрел на стонущих 'черных' и только вздохнул. У меня после первого боя тоже был похожий ступор. Пятеро молча лежали без движения, а вот двое очень даже громко стонали и просили оставить их живых.
  Дав Степке хлесткую пощечину, я щелкнул у него перед глазами пальцами:
  - Сколько пальцев?
  Несколько заторможено посмотрев на меня, он с паузой ответил:
  - Три?
  С сомнением посмотрев на два пальца, я снова дал другу пощечину.
  - Иди к машине я сейчас тебя догоню.
  Повернув тело друга и лёгким толчком, придал движение в нужную сторону, после чего быстро пробежался по оставшимся абрекам. Как я и думал, кроме двух раненых был еще один 'мертвый'. Тишину леса снова разорвали выстрелы, я решил не пачкаться ножами, а добить их из пистолета.
  Степан не ушел, остановившись метрах в двадцати, он внимательно наблюдал за моим действием. Подбежав, я положил руку ему на плечо и, придав ускорение, мы быстро зашагали к машине.
  - Зачем ты их убил? - разорвал он молчание. Видимо этот вопрос мучил его, раз задал первым.
  - А что мне с ними нужно было делать? Лезгинку танцевать? - удивленно переспросил я.
  - Но можно же было просто прогнать? Поговорить?
  - Слушай демократ и правозащитник. Ты мне эти провокационные вопросы брось. Ты видел их? Это стая, которая действует только вместе. Да, может поодиночке они вполне адекватные парни, но когда они в подобной стае у них крышу сносит. Они бы нас там не ленточки порезали, хорошо, что главарь не потянулся за стволом, смотри, что я у него за поясом нашел... - достав из-за пояса трофейный пистолет, показал его Степке: - 'Беретта', итальянская. Правда, магазин запасной только один.
  Пистолет Степана заинтересовал, обрадовавшись, что он хоть немного отвлекся, я тут же сунул его ему в руки,
  - Тут пластина какая-то с арабскими письменами, - после минутного изучения озвучил он.
  Пластину, похожую на дарственную я уже видел, поэтому пожал плечами.
  - Наверное получил за что-то, или просто купил такую. Ты пойми, они бы не только нас положили, но и этих девчонок.
  - Я все понимаю Сев, но ты так быстро и главное без сомнений начал стрелять, - с некоторым укором пробормотал Степка.
  Вздохнув, я ответил:
  - Степ, ты пойми. Я на войне был. Думаешь, я там такого не делал? Да я даже детей и женщин убивал, поверь, они этого заслуживали.
  Краткими воспоминаниями запестрели картинки с польского хутора. Старик, женщина, девушка, пацан и наши изувеченные красноармейцы прибитые к стенам сарая.
  - Да, они этого заслуживали, - тряхнув головой, словно прогоняя воспоминания, пробормотал я.
  - Ты мне этого не рассказывал, - с укором проворчал Степан, он явно отошел от побоища в парке.
  - Садись в машину, расскажу... и пистолет отдай, а то тут люди, а ты его в руках несешь.
  Спрятав 'беретту' под куртку спортивного костюма, нажал на кнопку сигнализации на пульте и открыл водительскую дверь Степкиного БМВ. В таком состоянии пускать Степку за руль не хотелось.
  Выстрелы не привлекли никакого внимания. Хотя возможно их просто не слышали, все происходило в полукилометре от опушки, так что пешеходы были спокойны.
  Отъехав от парка на соседнюю улицу, я припарковался рядом с ЦУМом и, достав из кармана мобилу, набрал отца.
  - Да?
  - Бать... я тут пострелял немного, так что думаю придется ускорить время отбытия.
  Отец сразу въехал в ситуацию, поэтому скомандовал:
  - Краткий доклад!
  - Когда гуляли по парку, увидели что девять 'черных', окружили двух русских девушек. Судя по разорванным платьям и кровоподтекам на телах, была попытка изнасилования. Мы успели вовремя. На просьбу отпустить девушек, начали окружать нас, у них были ножи. Пришлось открыть огонь. Положил всех.
  Говорил я спокойно, без кодовых фраз, сразу после того как я выдал информацию о параллельном мире, дядя Олег обеспечил нас всех военными мобилами.
  Мало кто знает, что пишутся разговоры, смс, треки перемещения, логи ведутся с привязкой к imei, imsi и номеру телефона, хранятся минимум два года, таково требование ФСБ. Это мне дядя рассказал. Реально пожизненно, ни разу не слышал чтобы записи когда-либо стирали. По всей текстовой информации есть поиск и каталогизация, в последние годы появился анализ голоса, пока не везде, работает ненадежно, но иногда помогает в расследовании.
   ФСБ имеет неограниченный и никем не контролируемый доступ ко всей этой информации через прямое управление оборудованием. Оператор не имеет права знать и не знает, что они с ней делают и какие запросы выполняют. МВД и другие органы могут получить часть информации по официальному запросу к оператору.
   Дядя Олег очень подробно объяснил все это, так что мы были обеспечены относительно надежными аппаратами. Военных конечно тоже проверяют, но у нас были аппараты контрразведчиков, они понадежнее. Таких слов как: убить, расстрелял, или нечто подобное не произносил, так что вычислить нас будет затруднительно. А если и вычислят, то фора будет немалой.
  - Обойтись без этого не мог?
  - Батя, я боевой офицер, и не позволю, чтобы всякие ублюдки творили у нас все что хотели, - во мне закипала злость.
  Видимо отец уловил ее, поэтому несколько успокаивающе, спросил:
  - Вы где?.. Ага, понял. Сейчас едите в больницу, забираете вещи, и двигаетесь на Белорусский вокзал. Я буду ждать вас там.
  - А Степка?
  - Пока так поживет, потом мы привезем его вещи. Вас там кто-нибудь видел?
  - Только те девчонки, прохожих не было. Мелькнул один вдалеке, но он убегал, не думаю, что что-то видел. Наши люди свидетелями не любят быть.
  - Ясно. Отсидитесь в той памятной деревеньке, дождитесь нас.
  - Понял. На вокзале мы будем через три часа.
  - Жду.
  Убрав мобилу обратно в карман, и повернувшись к Степке, хмыкнул:
  - Теперь ты точно отправляешься с нами. Батя - это неоднозначно дал понять.
  - Хоть что-то в этой ситуации хорошее, - бледно улыбнулся он.
  
  На вокзал мы прибыли, как и обещали через три часа. У меня была сумка с вещами и лекарствами, что прописал лечащий врач, у Степки кроме машины ничего, да и ту забрал отец.
  Когда мы поставили машину на стоянку и встретились с батей, как и договорились у касс, то он хмуро кивнув нам, сразу протянул билеты на ближайший экспресс и начал инструктировать:
  - Поезд отходит через сорок минут. Приедете, сидите тихо, ни во что не вмешивайтесь. Я на это могу надеяться? - спрашивал он у нас обоих, но почему-то мне показалось, что у меня одного.
  - Конечно, бать. Только тренировки возобновим, бег, растяжки... Бать, что-нибудь слышно? - мне было интересно, что он сообщит.
  - По всем каналам идут новости о зверском расстреле будущего зятя местного олигарха. Там свадьба шла, рядом с парком в одном из ресторанов. Вот гости вместе с женихом и решили прогуляться по близлежащему парку. Полковник из пресс-службы МВД сообщил, что работал профессионал. Свидетелей расстрела пока обнаружить не удалось.
  - Абреки развлечься решили... - задумчиво протянул я. Никакого беспокойства или расстройства произошедшего я не испытывал. Что сделано, то сделано, тем более действовал я по правде.
  - Степа давай ключи, машину я отгоню.
  Батя усадил нас на поезд, проследил, как мы устроились в купе, и перед отправкой отбыл по своим делам. О сокращении срока ухода не было сказано ни слова, видимо их планов я не нарушил, и все шло своим чередом.
  
  - Наша станция, - толкнул я Степку. В купе мы были вдвоем, как оказалось батя скупил все билеты в купе.
  За время пути я занялся Степкой, зная, что в такие минуты его лучше не оставлять одного. За время пути он научился разбирать и собирать оба пистолета, как и смазкой-чисткой. 'Беретту' я отдал ему, теперь мы оба были вооружены. Пусть привыкает.
  - Угу, - дернул он плечом, сев и почесав голову с всклоченными волосами, взял полотенце и шмыгнул в коридор. Я уже успел привести себя в порядок, поэтому приготовив сумку, терпеливо ждал окончательного прибытия, наблюдая за пейзажем за окном.
  
  Нас никто не ждал, поэтому сойдя с перрона мы направились на стоянку такси. На этой станции не всегда можно было найти машину, все-таки одна не из самых значимых станций. Глухомань короче.
  Машина была только одна, старенький 'уазик' до жигулевского периода под капотом которого возился совсем молоденький парень.
  - Привет труженикам баранки, - весело поздоровался я.
  Из-под капота показалась вихрастая голова в замасленной кепке, которая с любопытством осмотрела нас с головы до ног. Если я от местных особо ничем не отличался, одетый в камуфляжный комбез и офицерские берцы, то Степан в своем стильном прикидке и новомодных остроносых туфлях был не к месту.
  - Здорова, - басам ответил паренек.
  - Как насчет немного подзаработать?
  - С подзаработать - нормально. Насчет немного - то крайне отрицательно.
  Посмеявшись над немудренной шуткой, я попросил отвести нас, в соседнюю деревеньку от пункта назначения. Прямой маршрут показывать как-то не хотелось, а от той деревни до нужной нам, всего верст восемнадцать с гаком, вот я и решил устроить легкую пробежку. И мне польза и Степку буду начинать тренировать, а то он похоже забросил тяжелую атлетику, раньше все штангой баловался. Хотя внешне это никак не отразилось, но он отлично выдерживал нагрузки в воздухе, делая такие пируэты, которые я не всегда смог сделать.
  - Триста? - закрыв капот, предложил водитель.
  - Нормально, поехали, - согласился я.
  Степка сел рядом с водителем, я же занял все заднее сиденье положив рядом сумку. Мы быстро познакомились водитель представился Толиком.
  В машине было даже магнитола. Не особо навороченная, но радио работало. Мы проехали половину пути, когда Степка вдруг дернулся и прибавил громкость.
  - Что? - спросил я, вываливаясь из полудремы, в машине меня стало клонить в сон.
  - Новости, - ответил он. Видимо новости закончились и он стал крутить настройки чтобы поймать другую волну.
  '... Зверское многочисленное убийство российских граждан в Московском парке всколыхнуло общественность, - говорила женщина с приятным контральто: - Многие правозащитные организации выступили с резкой критикой в адрес Московских властей и правозащитных органов...'
  - Вот уроды. 'Российские граждане', а то, что это абреки нигде не сказано, - зло проворчал Степка, было видно, что он уже полностью отошел от произошедшего в парке.
  Одновременно с моим толчком в плечо, чтобы держал язык за зубами, водитель спросил у Степки:
  - А вы откуда знаете?
  - Слышали на вокзале, как менты трепались, - вместо Степки ответил я.
  - Ага, - подтвердил тот, прибавив громкости.
  '... как сообщили свидетели, это были двое молодых парней спортивного сложения. Один среднего роста блондин с перевязанной рукой в спортивном костюме. Другой брюнет, в бирюзовой рубашке, и черных штанах с прошитой по бокам серебряной нитью...'
  После этих слов водитель бросил подозрительный взгляд на Степку, описание полностью соответствовало. Нужно было одеть его в мой 'Адидас', хотя мы разной комплекции, это сразу бы бросалось в глаза. Степка накинул сверху олимпийку, но сейчас расстегнул, было жарко и рубашку стало видно отчетливо.
  '... сработал план-перехват, был задержан гражданин Суворов Александр Трофимович на автомашине БМВ принадлежавшей гражданину Раевскому Степану...'
  - Парни, это вы 'черных' порешили? - спросил вдруг Толик, видимо сравнил наше описание, я хоть и снял косынку, все равно берёг руку, да и Степкина одежда нас выдавала: - Вы не подумайте, я сам всю срочную в Чечне провел, танкист, так что сам их валить готов.
  Вместо меня ответил Степка, я же судорожно набирал номер дяди Олега. Думаю у него больше возможностей для выяснения что случилось.
  - А тебе не все равно?
  - Да так, - смутился водитель. В это время, выехав в поле, мы попылили к следующему лесу. Болота еще не попадались, но озера встречались уже во множественном числе.
  - Толь останови машину, мне поговорить надо, - попросил я водилу.
  - Лады.
  Как только я покинул остановившуюся машину, мне почти сразу ответили.
  - Дядя Олег? Что там в городе происходит?
  - Пока выясняю. Вы доехали до пункта назначения?
  - Немного осталось, водила просек, что в парке наша работа, мы радио слушали, там было наше описание.
  - Что за водила? Доверять можно?
  - Говорит что можно, мол в Чечне срочную служил, танкист. Одобрил наши действия, с ним сейчас Степан разговаривает, рассказывает в подробностях, что в парке было. Так, он вроде адекватный парень. Что с отцом?
  - В общем так. Водителя как приедете под замок, если не дурак поймет зачем это надо, только популярно объясните что никто убивать его не будет. Как уйдем ТУДА, может гулять на все четыре стороны. Насчет отца, то предъявить ему нечего, у него железное алиби, как все выясниться то отпустят. Туда сейчас адвокат Раевского направляется. Отправка согласно плану, так что пока сидите тихо.
  - Ясно, спасибо дядь Олег.
  - Сидите тихо.
  Убрав мобилу в карман, я вернулся в машину.
  - Ну что Толь скажешь?
  - Правильно все сделали, я бы на вашем месте честно говоря не знаю как себя повел, но тут я за вас. Зарвались 'черные', так им и надо.
  - Тут такое дело Толь, у нас есть планы, которые ты можешь нарушить. В общем, придется тебе пару недель провести в нашем обществе. Потом можешь гулять на все четыре стороны. Слово боевого офицера.
  Водитель развернулся и исподлобья посмотрел мне прямо в глаза, о чем-то размышляя.
  - Хорошо. Я тут у бабушки гощу, только нужно её предупредить. Это по пути, заедем?
  - Да не проблема. Поехали.
  Доехали без происшествий. Узнав, что ночевать будем под открытым небом, Толик взял с собой пару старых матрасов, одеяла, удочки и ведро вместо котелка. Трудности с питанием решили быстро, заехав и купив в деревенском магазине крупы, чай, сахар, соль, печенье и пакетики с супом. Картошку и лук взяли у Толика. На пару недель активного отдыха должно хватить.
  Бабушка Анатолия, сухонькая старушка с седыми волосами под цветастым платком, стоя возле открытой калитки, трогательно провожала нас взглядом.
  
  - Вот тут поверни, дальше все время прямо, проедем гать и за деревушкой направо. Там считай на месте, - показывал я. За время поисков эти места я успел излазить, вернее, избегать вдоль и поперек и могу честно сказать, что знаю тут каждую кочку. Спотыкался.
  - Болота тут, смотрите, даже на дороге вода, - въехав в особенно большую лужу, прокомментировал Толя. В последнее время мы часто окунались по самый капот, понимая кучу брызг, в подобные водоёмы на дороге.
  - Так насыпали ее когда? В советские времена, с тех пор она никому не нужна, вот и уходит под воду. Кстати, Степ, мобилу выруби, а лучше вообще батарею вытащи.
  Я проделал ту же процедуру, после короткого колебания попросил сотовый у водителя, тот беспрекословно его отдал. Отца взяли менты, а значит и его мобилу, лучше подстраховаться. Отключив все сотовые, благо заблаговременно договорились о сеансах связи с дядей Олегом, убрал их в сумку.
  - Толь, ничего если я твоей мобилой попользуюсь? А то наши похоже засвечены, уходили в спешке.
  - Да не проблема, там только денег особо нет, но на десяток звонков хватит... Кстати, ты сказал что боевой офицер, не слишком молод?
  Степка в ответ зафыркал, пытаясь скрыть смех. Особого недоверия в его вопросе не было, видимо сравнил стиль поведения как мое, так и Стёпки, вот и решил узнать поподробнее. На вид мне можно было дать не более двадцати-двадцати трех лет. Два года я ходил в форме, так что выправку, умение строить предложения, ни под какой одеждой не спрячешь. Анатолий служил, и армейское во мне определил сразу.
  - Да нормально, звание сержанта мне присвоили в восемнадцать лет. Через некоторое время уже лейтенанта, - про остальные звания я говорить естественно не стал, чтобы не потерять доверие парня, хватит и лейтенанта.
  - А с рукой что? Заметил, как бережешь ее.
  - Пулевое в плечо - снайпер.
  - В Чечне?
  - У нас не только там войны идут, немного в другом месте.
  - Понятно... а какой род войск? Спецназ? - видимо попытался угадать по стилю поведения и спортивному телосложению.
  - Ты будешь смеяться - я летчик. Истребитель.
  - А ранение?
  - Сбили.
  Анатолий на несколько минут задумался, то ли размышляя над прошедшим разговором, то ли сосредоточившись на управлении, дорога действительно стала хуже. Похоже, зря мы поехали прямой дорогой, нужно было сделать крюк и объехать это болото. Раньше, мы по ней нормально ездили... на тракторах.
  Анатолию я сказал полуправду по одной причине, так как основное время мы будем проводить вместе, обучение Степки касаемо боевой службы и мирной жизни в СССР вряд ли останется им без внимания, то и решил немного приоткрыть завесу тайны.
  - Все равно не помню, чтобы где-то велись боевые действия, - дорога пошла ровнее и Толик снова стал проявлять любопытство.
  - Толь, вот ты мне скажи, когда в Чечне служил, там случалось что-нибудь громкое? Об этом трубили в газетах и в новостях?
  Водитель на несколько секунд задумался, после чего вздохнув, кивнул:
  - Было дело, бэтр подорвался, потом колонну с продовольствием обстреляли, а в новостях говорили, что у нас все тихо. Мы тогда на блокпосту стояли, в усилении, так что знаю что говорю.
  - Вот именно, не все можно узнать из новостей. А про себя скажу, воевал не в России, а в Африке.
  - А-а-а, все понял, вопросов больше нет... А Саддама кто сдал? - через секунду не выдержал он.
  - Свои же и сдали. Генералы его.
  Версия с Африкой под нашу версию подходила просто идеально, правда до Толи еще не дошло, что война та была несколько раньше чем я получил ранение. Если что, скажу что был в Секторе Газа, там постоянно что-то случается.
  - Вот тут направо. Видишь, колея набита, травой заросла? По ней, дальше на поляну выйдем. Там конец нашего пути.
  - Я смотрю, хорошо места тут знаешь?
  - Два года назад был здесь с поисковиками.
  - Это которые всякие останки ищут со времен войны? - уточнил Анатолий.
  - Да, именно с ними.
  - Понятно.
  - Машину под тот дуб загоняй, ее с воздуха видно не будет, и будем устраиваться.
  Мотор, тихо поскрипывая, потрескивая и остывая, еще не успел заглохнуть как я, открыв дверцу машины, спрыгнул на изумрудно-зеленую траву и сразу стал командовать:
  - Шалаш ставим под теми деревьями. Кухня, вернее костер там, где старое пепелище. Дым будет уходить по стволу дерева и его не будет видно. Туалет вон за тем кустарником. Степка, берешь ведро и идешь вон туда, где березы растут, за ними ручей. Помоешь ведро наберешь воды принесешь его сюда. Толя, бери топор, будем шалаш делать.
  - Вот раскомандовался, - буркнул себе под нос Степка.
  - Курсант Раевский! Смирно!.. Спину ровнее... живот втяни.
  Анатолий развлекаясь наблюдал за представлением, помахивая взятым из багажника топором.
  - Так, Степ, ты хотел с нами?
  - Ну...
  - Не ну, а так точно. Ты теперь в армии и привыкай ходить строем и соблюдать субординацию. У меня есть три недели чтобы вбить в тебя хоть основы. Никаких Степанов и Севок. Ко мне обращаться товарищ... - я стрельнул взглядом в сторону Толика, - командир. С этой минут общаемся строго по уставу.
  - Да я его не знаю!.. - возмутился Степка, и тут же добавил, когда я нахмурился: -... товарищ командир.
  - Да? - я озадаченно зачесал затылок, после чего встрепенувшись, спросил у Толика: - Толь, у тебя тетрадь чистая есть?
  - Блокнот вроде был, один пассажир подарил. Сейчас поищу.
  Через минуту слегка потрепанный в уголках блокнот был у меня в руках, ручку я тоже стрельнул у Толика.
  - Сегодня устав напишу, завтра начнешь изучать, а пока... Кругом, и марш к ручью!
  Покачав головой, наблюдая за раздолбанной походкой друга, повернулся к улыбающемуся Анатолию и спроси:
  - Ты у нас кто по званию?
  - Старшина Суворов, отличник боевой и политической подготовки, - продолжая улыбаться, ответил он.
  - Кто-кто? - переспросил я, чувствуя, как вытягивается мое лицо.
  - Старшина Суворов... Анатолий Александрович...
  - Еще и Александрович?!.. Ну батя!..
  Через десять минут поляна взорвалась гомерическим хохотом, вернувшийся Степка узнал о чем мы беседуем. Правда, смех быстро стих, когда Степка узнал что у него теперь два инструктора.
  
  Прыгая с кочки на кочку, я спускался с холма, на котором проходил сеанс связи. Новости не радовали, к нам ехала мама. То, что ехала это конечно хорошо, но она тащила на хвосте шестерых боевиков. Об это сказал дядя Женя, он сегодня был на связи. Проблема не в том, что она узнала, где мы находимся и ехала сюда, а в том, что не сразу вычислили слежку.
  У дяди Жени были знакомые на железнодорожной станции, где мы познакомились с Толиком, бывшие поисковики. Мы их привлекали к работе, и по просьбе отца они встретили маму. А так как на этом перроне сошло всего десяток человек, то засечь группу 'черных' труда не составило.
  Группу поддержки выслать просто не было времени, вот дядя Женя и попросил меня встретить маму и их. А что, за две недели, что прошли с момента нашего приезда, курс молодого бойца прошел не только Степка, но и Толик. Неделю назад приезжали дядя Жора, батя Степки, и дядя Олег. Привезли кучу баулов с вещами, оружие, продовольствие. Выдав инструкции, укатили обратно. Так что нам было чем встретить хачиков.
  Пробежав через сосновый бор, и оббежав небольшое болотце с зеленой ряской по краям, я через два километра легкой трусцой добрался до лагеря.
  Степка в новом, но уже обтертом камуфляже замер в стойке. Пистолет в его вытянутой руке уже дрожал, показывая, что он стоит довольно продолжительное время, минут десять не меньше. Толя, в такой же камуфле, рубил притащенную откуда-то сухую валежину, заготавливая дрова.
  - Внимание, боевая тревога!
  Парни сорвались с места, и подхватив оружие встали в шеренгу у палатки. Толик прошел уже все проверки, и про него можно было сказать, что он наш парень. Одна только шагистика, и устав повисло на нем. Ничего справлялся, Степка уже вполне был адекватным, уже знал, что и как отвечать.
  Оружие выдал Толику я, под свою ответственность, можно сказать, показал доверие с нашей стороны. Мол, мы тебе доверяем. На данный момент он был моим замом. Дядя Олег провёл с ним беседу, когда доставлял вещи, и пробил его по своим каналам. Действительно старшина, мехвод на восьмидесятке. Служил в отдельном танковом полку. Вся служба у него прошла под Грозным, охранение колонн, усиление блокпостов. Участвовал в боях, отбивал нападение на блокпост. Есть благодарности, командованием охарактеризуется как исполнительный и опытный солдат. Кстати, не белорус, это у него бабка тут живет. Сам из Пскова. Так что со стороны дяди Олега он тоже прошел проверку. Не сообщили ему только одно, почему мы здесь собрались, и чего ждем. Кстати, родственником он не был, просто однофамилец, дядя Олег это плотно пробил.
  - Короче слушайте приказ. Сюда едут шесть 'черных', нужно их встретить и нейтрализовать.
  - Как они о нас узнали, товарищ командир? - браво выпятив грудь, поинтересовался курсант Раевский.
  - Вопрос своевременный, но устав вы товарищ курсант учили плохо, задав вопрос без разрешения. Старшина Суворов проследите, чтобы курсант Раевский отработал ЕЩЕ ОДИН наряд на кухне. Кстати вам тоже наряд за плохое знание устава курсантом Раевским.
  - Есть наряд на кухне, - вздохнул Степка.
  - Есть наряд, - откликнулся следом старшина.
  - Теперь информация по операции. Действовать будем своими силами, помощи нет, да и не успеет она. Абреков на хвосте привела сюда моя мама... кхм, Нина Анатольевна Суворова. Поэтому будем работать как можно тише, чтобы она ничего не узнала. Старшина, в одном из баулов, в том, что помечен номером семь, находятся четыре автомата ВАЛ, за десять минут привести три к бою, снарядить магазины патронами и быть в готовности к выходу. А я пока проработаю операцию.
  - Есть, разрешите выполнять? - козырнув, ответил старшина.
  - Выполняйте.
  Вот вроде молодые парни, какая тут уставщина? Ан, нет, все было серьезно, если в первое время они еще с улыбками встречали мои приказы, то наряды быстро выбили подростковую дурь. Это я про Степана, Толя и так нормально отнесся к армейской дисциплине, что воцарилась в лагере. Сам я как летчик к подобным уставным отношениям привычен особо не был, но все равно не ослаблял закрученные гайки. Тяжело в учении легко в бою. Из оружия у нас троих были автоматы ППС, их и изучали разборка-сборка, так же было несколько практических стрельб. Места глухие тут и из танков палить можно никто не узнает.
  Пока парни возились в нужной сумке, я прошел к машине и на капоте расстелив листок, стал рисовать от руки местную карту.
  
  Место я выбрал в двадцати километрах от нашего лагеря по совокупности причин. Это было единственное место, где лес рос на невысоком холме в пятнадцати метрах от дороги, поэтому торфяная масса в разбитой колее была промокшей от воды, стекающей с холма, что заметно затрудняло движение, и для засады представляло просто идеальные условия. Добравшись сюда мы, загнали машину на маленькую опушку по другую сторону холма и стали пристреливать наши винтовки до появления мамы с боевиками на хвосте. Так как опыта стрельбы из ВАЛов ни я, ни Толик, ни тем более Степан не имели, то пришлось расходуя драгоценные патроны отстрелять по магазину патронов, что бы приноровится к оружию. Хорошо, что все они были экипированы глушителями и дозвуковыми бронебойными патронами так, что выдать себя звуком выстрелов мы не боялись. На третьем магазине даже Степан показал хороший результат с шестидесяти процентом попаданий. Хотя заслуга в этом была больше конструкторов ВАЛа чем его самого. Нарубив лапника и замаскировав на всякий случай машину, мы пошли к дороге по пути разрабатывая с Толиком план атаки. Его боевой опыт подходил мало, так как тактика противотанковых засад имела мало схожего с атаками против живой силы противника, но с другой стороны он многое слышал от бойцов различных частей, с которыми приходилось ему сталкиваться на войне. Не зная, на чем именно они будут ехать боевики, мы решили действовать по обстоятельствам. Учитывая наши финансовые возможности, мы решили просто изрешетить пассажирские отделения машин или машины и потом добить выживших боевиков, если кто-то успеет выскочить. А водителю потом просто отдать стоимость машины, которые с телами просто сжечь в какой-нибудь торфяной яме. За основу взяли перевернутую L-образную засаду о тактике, которой знал Толик да и я слышал о ней от дяди. Точкой остановки машин выбрали скопление самых глубоких рытвин из тех, что были неподалеку. В двадцати метрах после них с правой стороны оборудовали позицию для стрельбы Степке. Он должен был расстрелять двигатель машины, если вдруг враги решат попытаться ехать дальше на спущенных колесах. Либо стрелять в боевиков, которые успеют спрятаться от нас за кузовом машины. Прямо напротив рытвин расположился я как самый опытный стрелок, Толик за время всей службы отстрелял только 90 патронов из АКСУ поэтому он залег в 10 метрах от слева от меня, и потекли томительные минуты ожидания. Которые, наконец, нарушил шум двигателя автомобиля.
  - Так это Аркадия машина, ее пропускаем, - прошептал я, когда мимо проползла грязно-серая 'Нива' трехдверка. Тонировки не было, и я отчетливо рассмотрел маму на заднем селенье. Водителя я сразу узнал, точно Аркадий. У нас были омоновские шапки-маски, правда, пока в виде шапки, как только послышался шум мотора, мы натянули маски на лица. Не зачем светить наши лица перед Михаилом, хотя думаю меня он узнает по голосу.
  Как только корма 'Нивы' скрылась за поворотом и стих звук двигателя, послышался надрывный вой 'уазовского' мотора работающего на пониженной передаче. Звук мотора приблизился и вот появился УАЗ, так называемая 'таблетка' или 'буханка'. За рулем сидел Михаил, знакомый поисковик, который в тот раз доставлял нас матерью в лагерь. Рядом плотный крепыш в кожаной куртке явно кавказской наружности.
  Как только 'буханка' нырнула в рытвину, намеченную нами, я с двадцати метров послала пулю в заднее колесо. Попасть было не трудно, Михаил притормозил, переключаясь, так что скорость и так не великая упала до минимума.
  Попадание сразу сказалось, машину начало вести, громко взвыл мотор и с хрустом, заработала коробка передач. Взвыв очередной раз, мотор стих. Наступила тишина.
  -... ерное с колесом что-то, - после щелчка открытия двери услышал я знакомый бас Михаила.
  Щелкнув замком, открылась пассажирская дверь впереди. Стрелял я именно с этого борта, поэтому кавказец, высунувшись, сразу разглядел пробитое колесо, оно находилось на суше.
  - Хей, геноцвале, колесо проткнуто, у тебя запаска есть? - сразу же воскликнул он.
  - Конечно, есть - пробасил Михаил, обходя машину.
  - Долго?
  - Минут двадцать.
  - Мы поможем, нужно быстро.
  Оттолкнувшись от порога кабины, он перепрыгнул лужу и приземлился на сухом месте. Проехавшая тут ранее 'Нива' разбрызгала воду, смочив края. Поэтому после прыжка, кавказец, матерясь по своему, заскользил, балансируя руками. На ногах он устоял, развернувшись, сразу же стал что-то командовать своим сидящим в машине. Я отчетливо рассмотрел у него за поясом рукоятку пистолета. Вряд ли они направились за нами с этими пукалками, думаю серьезное оружие внутри.
  В этот момент Михаил отошел к противоположной нам сухой обочине и начал раскладывать сумку с инструментом. В этот момент я очередью в три патрона выстрелил по ногам стоящего на обочине кавказца. Он еще падал, когда в кузове машины с противным звуком и глухими ударами начали появляться пробоины. Отстреляв магазин и тут же вставив, новый я взял машину на мушку, но никакого движения в ней не было. Михаил залег в канавке за кузовом машины и только выскочивший кавказец с негромким воем корчился на земле то, пытаясь вытащить пистолет, то зажимая раны на ногах.
  Это был не бой, бойня, видимо бывшие внутри даже не успели схватиться за оружие. Это не профессиональные боевики. Главарь, ехавший впереди, возможно повоевать сумел, а вот остальные натуральное стадо, взятое для количества.
  - Вперед! - крикнул я, взметаясь из-под куста.
  Степка остался на месте, мы же с Толиком выскочили на дорогу. Подскочив к главарю, я ударом ноги вырубил его. Толик дернул за ручку двери и отскочил в сторону, подождал и без промедлений провел контроль, сделав по выстрелу в грудь каждого боевика.
  - Курсант, разберитесь тут, а мы пока этого 'говоруна' поспрашиваем, - стал командовать я.
  Подбежавший после нашего разрешающего знака, Степка, кивнул, мы же с Толиком подхватив кавказца под мышки, шустро потащили в кусты, удобное место для допроса я приметил заранее.
  
  Вытирая руки пучком травы, мы возвращались назад к машине, от которой слышалось негромкое бормотание. Был четко различим бас Михаила, что-то радостное говорившего, и поддакивающий Степки. Судя по теме, Михаил планировал купить новую машину 'а не это ведро с гайками'. Вот, сделали человеку приятное.
  - Ну что вы договорились? - весело спросил я, поправляя автомат на плече. Он так и норовил сползти.
  - Нормально все, - кивнул Степка.
  Михаил стоял рядом, и держал в руках толстую пачку американских и российских денег. Видимо Степка отдал все, что у него было. По виду Михаила, этого ему хватало с лихвой.
  - Хорошо. Дядь Миш, вас подвести или сами доберётесь?
  - Сам. Тут по прямой километров двенадцать до Ольховки, у меня там дочь с зятем живут.
  - Проблем нет? Претензий? - уточнил я.
  - Нет, я вот другу твоему рассказал. Они как машину нашли? Просто подошли ко мне у выхода со станции, пистолет в бок, и давай мол поехали за машиной Аркаши, это уже потом денег пообещали.
  - Понятно. Про машину, что скажите если спросят?
  - Болото, едва сам успел вылезти, как под землю ушла, - развел он руками, хитро улыбнувшись.
  - Хорошо... Трофеи брать будете?
  - Не понял? - удивился Михаил.
  - Деньги за расстрелянную машину вы получили. Но за проезд 'черные' не заплатили, нам их деньги не нужны. Заберем только документы, оружие и средства связи, - немного схитрил я.
  Мне была нужна помощь в обыске и осмотре тел. Рассчитывать на бледных напарников не приходилось.
  - А, нет Вячеслав, я не брезгливый, все возьму, - решительно кивнул Михаил, узнал все-таки. Он был из охотников и к запаху крови привычен, так что его помощь в обыске была бы существенной. Даже меня изредка мутило, что уж говорить про остальных?
  - Тогда помогайте.
  Быстро достав тела из салона 'буханки' мы разложили их в ряд и на куске брезента стали складывать личные вещи. В сумках, что вытащили из салона, находилось оружие и боеприпасы и средства слежения и связи. Причем не обычное любительское, а дорогое профессиональное. Как сообщил 'язык', двое из шести были техниками остальные боевики как охрана.
  - Бизоны. Четыре. Две 'акасэушки', - подсчитывал Толик, выкладывая их из сумок на брезент. Были запасные магазины, патроны в картонных коробках. Потом стал доставать спецтехнику, в коробках и специальных алюминиевых чемоданчиках.
  - Как на войну собрались, - удивился Михаил, снимая куртку с очередного жмурика. Запах стоял над всем этим отвратительный. В фильмах, когда смотришь, как убивают, зритель не обоняет кровь и вонь освободившегося кишечника. Степка не привычный к этому, по моему приказу отошёл в сторону, бдить.
  - Ага, о тут даже гранаты есть... а где запалы?.. А вот они, - бормотал Толик, закопавшись в сумке.
  Я сидел у брезента и осматривал найденные вещи, которые продолжал выкладывать с тел Михаил. Пока сказанное главарем подтверждалось.
  Ничего особенного в карманах убитых не было. Паспорта граждан России, причем ни каких-нибудь республик, а жителей столицы. Москвичи, мать их. Фальшивые документы дагестанского ОМОНа были у всех, правда, паспорта уже на другие фамилии. Явно готовились наспех. У троих были пистолеты, считая главаря. Без наворотов, обычные пээмы. Были портмоне, или просто деньги в карманах, сотовые. Дележ добычи прошел без проблем. Забрав свое, Михаил растворился в лесу. Как только он скрылся среди деревьев, я скомандовал:
  - Толь давая за нашей машиной, надо эту оттащить подальше и утопить. Я тут знаю одно место неплохое, и дно глубокое и подъезд нормальный...
  Когда Толя подогнал машину, мы закачивали паковать трофеи в трофейные же сумки.
  - Давай грузи все в нашу машину, - скомандовал я. В принципе с 'черных' мы не так много взяли, радовали только Бизоны под парабеллумный патрон.
  - Трос цеплять будем? - поинтересовался Толик, подхватив сразу две сумки. С его стороны никаких проблем не было, денежные трофеи его не заинтересовали, хороший парень и надежный друг.
  - А сама не доедет? Двигатель же вроде цел?
  Мой вопрос его немного озадачил:
  - Сейчас посмотрю.
  Пока мы со Степкой таскали вещи, он осматривал машину. Звук заработавшего мотора показал, что он не пострадал.
  - Колесо поменять и можно ехать, - заглушив, сказал он.
  - Лады, меняем. Тела убитых в салон и топим их в болоте, - стал командовать я.
  Колесо сменили быстро, правда, пришлось пользоваться инструментом Толика, оказалось Михаил, уходя, не забыл прихватить свое.
  - Я первый вы за мной.
  Лицо под маской жутко чесалось, стянув ее, бросил на соседнее сиденье и залез в кабину.
  До болота было не далеко, доехали минут за сорок, время потеряли в основном из-за плохой дороги.
  Разогнав как можно быстрее 'уазик', я выпрыгнул на ходу, кувыркнувшись через голову, чтобы погасить скорость. Всего сорок километров в час, но все равно поломаться можно умеючи.
  С шумом машина влетела в покрытый ряской пруд, выбрал я его из-за того, что берег был достаточно сух и тверд, чтобы выдержать вес машины, так что проблемы загнать УАЗ в него не было.
  - Дождемся, пока не утонет, потом на базу, переодеваемся и в деревню, мама наверняка там, - сказал я подъевшим следом парням.
  - Хорошо, - кивнул Стёпка, Толик только пожал плечами.
  Облокотившись о разогретый металл капота Толиного 'уазика' мы наблюдали как, пуская пузыри, медленно машина уходит под воду.
  - А говорил глубокое, - кивнул на полузатопленную машину, пробормотал Степка.
  - Воды тут метр всего, дальше ил и торф. Сейчас она продавит слой ила и уйдет на глубину. Тут метров восемнадцать, не достанешь. Подождем, пусть тонет. Надо убедиться, что не осталось следов.
  - Ясно... Кстати, что там натрещал этот подстреленный? - встрепенулся Степка.
  - А-а-а, довольно интересные новости мы узнали, - хмыкнул я, и лениво почесал за ухом.
  - Вычислили нас?
  - Хрена там. Ничего они не знают, свидетелей нет. Девок тех не нашли, да и сомневаюсь я, что они вообще про них знают. Ну, в общем, кроме того, что из парка вышли двое, то есть вроде как мы с тобой и уехали на 'бехе', это видела продавщица мороженного, никаких зацепок у них нет. Номеров они не знали, пока опера из убойного не нашли камеры наружного наблюдения, на магазине, где перекресток. Там номер и высветился. 'Беха' наглухо тонирована, кто сидел неизвестно. Номера пробили и дали в розыск, отец только успел отъехать как его палочкой и остановили. Классно сработали. Четыре часа всего прошло, а уже первого арестовали. Но у них улик не было, у бати железное алиби, он встречался в ресторане с двумя знакомыми, так что предъявить ему было нечего. Адвокат быстро добился освобождения. Кстати, Степ, твою 'беху' во двор Главка загнали, теперь оттуда ее может забрать только владелец, ну или родственники.
  - Целее будет, - нетерпеливо отмахнулся он, - что там дальше было?
  - Да ничего. Говорю же свидетелей нет. Единственная зацепка это твоя 'беха', вот 'черные' как и менты за нее и уцепились, раскручивая эту версию. Про меня вообще никому не известно, я продолжаю числится без вести пропавшим. Отца они плотно пасли, это мурло сказало, что они направленным микрофоном слышали один из наших разговоров по мобиле. Тогда, помнишь, когда я с отцом разговаривал? - с намеком спросил я.
  Бросив на Толика быстрый взгляд, Степка кивнул. Через три дня после того как мы прибыли на место я сбегал на место 'трагедии', немного поудивлявшись произошедшим вокруг изменениям. Раньше не было понтонов и аккуратно сделанных мостков. Быстро определившись, где я упал, со зрительной памятью у меня было все нормально, стал кидать в болото стальной тросик с грузом на конце. На шестом броске, вытягивая, почувствовал, как тросик стал легким. Вытащил, а грузила нет, у тросика срез как будто лазером. Последующие попытки были такими же. За два часа я примерно определил размер и глубину 'окна', о чем и сообщил отцу. Если до этого у них и были сомнения на этот счет, да что там говорить дядя Жора отпустил с нами Степку только из-за одной полной уверенности что у нас ничего не получиться... Как он взвыл, когда выяснилось что портал работает. Когда они приезжали, я с дядей Олегом водил их, и они проверили работоспособность 'окна'. Так вот, о своей первой проверке я иносказательно доложил отцу, мельком спросив, как идет следствие. Если о первом 'черные' ничего не поняли, то когда отец кратко рассказывал мне о следствии, уцепились как клещами. Несколько дней они разрабатывали операцию. Как они вышли на мать и передали ей сообщение о том, что я попал в беду, хачик не знал, но шаг был беспроигрышный, и он сработал. Наспех собранная боевая группа отправилась следом за живцом, надеясь на успех. Им нужно было хоть как-то отчитаться перед многочисленными семействами родни как со стороны жениха, так и невесты. К отцу они пытались сунуться, но крепко получили по рогам. Батя стоял выше чем местечковый олигарх, отец невесты. С ним очень серьезно побеседовали, вроде внял.
  - Понятно, на шару поехали и получили приз. Нас, - задумчиво протянул Степка.
  - Комбинацию они разыграли красивую, только исполнение подвело.
  - Вряд ли сами. Наняли кого-нибудь, - не согласился Степка. Он был невысоко мнения об умственных способностях спустившихся с год абреков.
  - Ну не скажи, и среди них встречаются люди, кто дружит с головой. Но тут ты я думаю прав, пришлый спец поработал.
  - А этот что сказал?
  - Да не знает он. Три дня как с гор спустился. Кстати в Дагестане безобразничал, он в федеральном розыске.
  - А-а-а, понятно... Кстати, про мою 'беретту' спросил? - Степка как присвоил себе мой трофей, так с той минуты с ним не расставался.
  - Да, спросил. Я же у главаря его взял, он оказался старшим братом жениха, этот тот, что в белом костюме был.
  - Да помню, это тот, что в кусты бежал.
  - Он самый. Так вот, пистолет был подарен главой Талибов. Он в Афгане в уничтожении патруля амеров отличился. Где-то года два назад. Среди своих довольно известен.
  - Понятно. Что думаешь, следует их ждать?
  - Уверен. Они же несколько версий разрабатывали, а тут столько народу пропало. След.
  - Причем яркий, - согласно кивнул Степка. Толик больше молчал, но с интересом слушал. Он же первым подал голос, как только крыша 'уазика' скрылась под водой.
  - Можно ехать.
   - Ага, едем. Думаю через неделю, пока определяться можно будет ждать 'черных' в гости. И не только их, след яркий, сюда и федералы с ментами нагрянуть могут. Сто процентов они отслеживали телодвижения 'черных'. Из-за этих правозащитников поднявших столько шуму, дело резонансным получилось. Вон в Америке чуть ли не каждую неделю в школу врывается убивец и начинает палить в детей. Так через пару дней все стихает, а тут уже вторую неделю смакуют подробности. Вон невесту уже в мать-героиню превратили. А похоронная процессия какая? По радио говорили, что у первого президента меньше по длине была.
  - Да эти правозащитники только за деньги вой поднимают. Думаешь, им интересны эти 'черные'? Проплатил кто-то того и лижут, и всего делов, - Степка с удобством устроившись на заднем селенье 'уазика', и покачиваясь в такт движению машины, продолжил говорить: - Отец как-то провентилировал этот вопрос, хотел пиар-акцию заказать, они это отлично умеют, но больно денег много запросили. Говорю же, не перднут пока им не заплатят.
  - Не любишь ты их, - хмыкнул я, солидарно кивнув словам Степки.
  - А кто их любит?! - удивился он.
  - Ну... э-э-э... - задумался я.
  - 'Ну' и 'Э' не считаются, - насмешливо хохотнул Степка: - Как я уже говорил они чуждый для нас элемент насаждаемый западом. Больно уж власти им много дали.
  - Да плюнь на них, собака лает ветер сносит, - отмахнулся я, продолжив: - Возвращаемся в лагерь, переодеваемся в цивильное и в деревню, надо мамой встретиться. Успокоить.
  - Больно уж она рванула к нам быстро. Батя твой не успел остановить.
  - Да он ее хотел во Францию отправить, не поехала, а тут как назло его в городе не было. Мама у меня умная сразу догадалась, где мы можем быть.
  - Или сперва всех родственников обзвонила.
  - Ты чего, забыл? Обо мало кто знает.
  
  Доехали мы без проблем, пока парни разгружали машину я сбегал на 'холм-связи' и отзвонился отцу.
  - Привет. Все нормально гостей встретили, подарков привезли кучу, очень рады. Сейчас к маме.
  - Молодцы. Ждите нас. Будем через два дня, потом идем 'гулять'. Понял?
  - Конечно, ждем, - обрадовался я. Честно говоря, ждать уже надоело. Домой хочу, к жене, к сыну. Да и друзей там немало осталось.
  - Отбой.
  - Пока.
  Вернувшись в лагерь, и оставив на охране Толика, мы побежали к деревушке. За последние недели эти пробежки немного подтянули Степку и он втянулся в режим постоянных тренировок. Нет, он все еще задыхался при долгом беге и быстро уставал, но уже не хныкал и не жаловался на усталость. Прогресс.
  
  К опушке мы подобрались осторожно, даже сейчас я продолжал обучение как-будто мы на вражеской земле.
  - Оружие оставим или с собой возьмем? - выравнивая дыхание, спросил Степка.
  - Кобуру сними, тут оставь, пистолет сзади за пояс, рубашку навыпуск.
  - Хорошо, - кивнул он, и стал снимать сбрую. Очень уж ему нравилась подмышечная кобура, вот и ходил постоянно с ней. Одеты мы были с расчетом жизни в глубинке. Хорошие плотные джинсы, у меня синие у Степки черные. И рубахи на выпуск, преимущественно светлых тонов. Бежевая у меня и зеленая у друга. С обувью правда была засада, кроме берцев ничего не было, вот в них мы и щеголяли.
  - Все убрал, - прикрыв срезанным дерном кобуру, окликнул он меня, отвлекая от наблюдения за деревней.
  - Лады идем.
  Выйдя из леса, мы по мосткам направились в деревню. У крайнего дома была видна 'Нива' Аркадия, во дворе суетились деревенские. Бинокля у меня с сбой не было, но на зрение никогда не жаловался. Чужих не было.
  
  - Аны? - с сильным кавказским акцентом поинтересовался заросший по самые глаза черной жесткой на вид бородой, мужчина в заношенном камуфляже. Опустив бинокль, он посмотрел на соседа.
  - Они, - кивнул в ответ беловолосый крепыш, сжимая в руках пятнистую трубу.
  - Далэко из писталета нэ дастать. Ксюхой тоже можно прамахнуться.
  - Открыто идут по мосткам, - отрицательно покачал головой, добавив: - Приказа убивать не было, привезти живыми.
  - Оны ближе к лэсу, если из гранотамета стрелять по худу движения они побегут к лэсу, там мы их пэрэхватим.
  - Хороший план, работаю, - привстав на колени, ответил крепыш.
  - Сматры, нэ завалы, аны живые нужны.
  - Ничего, я с запасом возьму...
  
  - Севка, чего это дымит у леса? - удивленно спросил Степка, ткнув пальцем опушку, метрах в трехстах от нас. За секунду до его вопроса, там что-то хлопнуло и зашипело
  Повернув голову, я тоже с недоумением посмотрел на дымящиеся нечто приближающееся к нам. Догадка пронзила через микросекунду:
  - В воду! Прыгай за борт!
  Мы как раз остановились на понтоне, когда шипя и оставляя дымный след, в нас полетела ракета.
  Надо отдать Степке должное, рефлексы на командный крик не подвели. Почти одновременно со мной он перемахнул через поручни понтона. Вода сомкнулась у нас над головами, когда сквозь закрытые веки почувствовалась тусклая вспышка, и ударил грохот звукового удара по ушам. Он почти выбил из меня сознание, но я быстро пришел в себя. Резкими гребками оттолкнувшись от торфяной грязи, кашляя я вынырнул на поверхность. Все-таки успел хлебнуть торфяной жижи, запасов воздуха не хватило.
  Рядом слышался такой же судорожный кашель и матюги в промежутках, таким знакомым и родным голосом. Цепляясь за кочку, я осмотрелся. Никаких понтонов, мостиков и деревень поблизости не наблюдалось, кроме Степки, двух цапель на соседних кочках и множества лягух ничего вокруг. Одно болото. Похоже, прыжком мы попади туда куда надо, то есть в 'окно'.
  - Твою ж мать! Опять!
  Степка неподалёку судорожно крутил головой, соображая, где мы, и яростно тер глаза, в общем, вел себя так же как и я, в момент первого попадания.
  Используя кочку как опору, я приподнялся, и притопив ее своим весом, осмотрелся. Лес был на месте.
  - Степка, не трать силы, я до леса прошлый раз несколько часов добирался, - скомандовал я.
  - Тьфу, какая гадость эта тина на вкус, - продолжал отплевываться Степан.
  - Угу, пришел в себя?
  - Да, в норме.
  - Проверь оружие. Патроны у тебя конечно воды не боятся, но за машинкой все-таки нужно следить.
  Мы достали свои пистолеты и, отряхнув их, стали думать, куда убрать от воды.
  - Единственный выход привязать к голове, - предложил Степка.
  - Кроме как рубахой больше нечем.
  Снятие мокрых рубах, вылилось в целую эпопею в кувырканиях сопровождающихся матерными словами. Наконец мы сложили в них все, что боится да и боялось воды и уложили на кочки, пусть сохнут.
  - Мобилы можно выкинуть, они уже промокли, толку от них, - велел я.
  - Лады. Я все, - ответил он, убирая мобилу в сторону, в отличие от меня он убрал сотовый в сверток.
  - Думаю, можно попробовать вернутся. 'Окно' на глубине двух метров, ныряем и пробуем.
  - А вещи?
  - Да и что им тут будет? Пробуем?
  - А если эти еще на месте? Ну, те, кто стрелял? - было видно что нырять Степке очень не хочется, боязно.
  - Да? Не знаю, сомневаюсь, - озадаченно пробормотал я: - Думаю, ты прав, нужно выждать с полчаса и попробовать. За это время они должный убедится, что мы утонули и свалить.
  Через полчаса, после отдыха на кочках, я спросил:
  - Начинаем?
  - Давай, - опасливо глядя на ряску, ответил Степка.
  Ныряли пока хватало сил, однако ничего не получилось, хотя я смог уйти в болото на четыре метра, цепляясь длинные за корни.
  - Ни хрена, - вынырнув, воскликнул я. Степка уже минут двадцать отдыхал, он первый понял что бесполезно, 'окна' нет.
  - Я считаю, что нужно попробовать позже, - ответил он, задумчиво покусывая стебель травинки.
  - Можно... Двигаться к берегу нужно, еще немного и сил не хватит добраться до него.
  - Собираемся?
  - Собираемся... - вздохнул я.
  Степка смотрелся довольно забавно с рубахой на голове. Рукава подвязаны подбородком, на макушке топорщатся углы пистолета и запасного магазина. В карманах у нас ничего кроме мобильного и оружия не было.
  - Ножа жалко не прихватили. К матери шли, - посетовал я, нож в лесу нужен больше чем пистолет.
  - Да кто знал?!
  - Ладно, нечего нюни разводить, давай за мной. Делай как я.
  Оттолкнувшись от кочки, скользнул как по льду к следующей. Опыт не пропьешь. Степан зеркально повторил все мои действия. Так скользя на животе от кочки до кочки, распугивая живность, включая головастиков, мы двигались к высоким соснам на берегу.
  В этот раз путь до леса занял часа четыре, в прошлое свое скольжение я наткнулся на топь, пришлось обходить, тут мы сразу сделали крюк, сэкономив время.
  Обойдя болото, мы минут двадцать отдыхали, восстанавливая дыхание, и поправляя сползающие 'рюкзаки' на головах.
  - Весь живот изрезал об эту траву, - пожаловался Степка поглаживая живот.
  У меня самого он чесался, по животу и груди как будто кошки когтями прошлись.
  - Терпи, царапины зарастут, а без оружия мы можем тут долго не прожить.
  - Что делать будем? А родители? Искать же будут.
  - Думаю... Мама опять расстроится. В первый раз чуть ли не при ней утонул, и снова все повторяется.
  - Это да. Наши через два дня прибудут?
  - Сказали так.
  - Откуда только эти стрелки взялись?! - ударив кулаком по черной мути, воскликнул Степка.
  Спокойно посмотрев на вспугнутую его ударом, гадюку, я задумчиво почесал затылок и неуверенно ответил:
  - Кажется знаю... Помнишь когда мы машину топили, был вертолетный звук?
  - Что-то такое было, только далеко.
  - Ну, у меня больше версий нет. Обогнать они нас могли только так. Вспомни, звук удалился именно в сторону лагеря и деревни.
  - Вроде так, - задумался Степка.
  - М-да, это сколько нам тут куковать?..
  - Меня другое беспокоит, как наши сюда попадут? Помнишь, рассказывали, когда ты здесь оказался 'окно' не работало, там в этом месте водолазы две недели работали и ничего.
  - Ты хочешь сказать, что это я его инициирую? - теперь задумался я.
  - Не, у меня другая версия. Думаю, оно постоянно открыто, а если через него кто-то проходит то оно закрывается...
  - То есть ты хочешь сказать пока мы тут, оно закрыто?
  - Именно.
  - Тогда почему оно сейчас не работает?
  - Я тебе что ученый?! Пробовать надо, испытывать!
  - Проблема...
  - Родители через два дня прибывают. Значит через три дня, нужно вместе плыть к тому месту и снова нырять. Пройти это 'окно', а обратно уже вместе.
  - Хорошая идея, только ты не учел один момент. Маму.
  - Да, действительно нужно сократить время на сутки. Главное чтобы в этот раз 'окно' сработало.
  - Ладно, двигаем дальше, надоело уже в этой грязи купаться. Жрать охота, ели то мы утром, семь часов прошло. Скоро стемнеет, видишь, солнце заходит?
  На берег мы выбрались через час. Тяжело дыша, я вылез на берег и простонал:
  - Как мы будем обратно к 'окну' добираться? Сил никаких не хватит.
  - А как ты прошлый раз добирался? - прохрипел рядом Степка, у него еще хватило сил стянуть 'рюкзак'.
  - Ну здрасте, у меня немцы на хвосте висели. Я туда чуть ли не на крыльях долетел.
  - Мы там две протоки переплыли, помнишь? - перевернувшись на спину и уравнивая дыхание, спросил Степка.
  - Ну? - подтолкнул его, вспомнив, как мы преодолевали камыши, растущих по берегам этих проток.
  - Думаю туда на лодке добраться можно.
  - Хорошая идея, нужно поискать лодку, - согласился я: - Дыхание не сбивай. Ща отдохнем минут двадцать, простирнем одежду, почистим оружие и двинем к обжитым местам. Нужно харчей добыть и нормальное оружие.
  - А это тебе чем не угодило?
  - В воде были, значит ненадежное. Мои патроны точно отсырели, будем надеяться, что с твоими нормально, повезло, что дядя Жора привез именно водонепроницаемые.
  - Угу.
  - Короче задача на ближайшее время, это добыть оружие еду и лодку.
  - Угу.
  Отдохнув и одев мокрую, только что постиранную одежду, держа почищенные высохшим платком пистолеты в руках, мы направились вглубь леса.
  - Вот тут я прошлый раз вылез из болота, - рассказывал я.
  Степка слушал с интересом, одно дело на словах, другое подкрепленное доказательствами.
  - А хутор где?
  - Там, - махнул я рукой, добавив: - Часа два топать.
  - Заглянем?
  - Можно. Только осторожно, сам знаеш,ь как к нам местное население относится.
  - Помню, рассказывал.
  В принципе куда идти, было все равно, в той стороне тоже встречались отдельные хутора и деревни.
  - Пошли.
  Шли мы осторожно, замирая от каждого шума или подозрительного шевеления. Дорога показалась неожиданно, обойдя малинник, мы вышли на хорошо езженную лесную дорогу.
  - Ты про нее ничего не говорил, - удивился Степка, оглядываясь.
  - Когда я тут был в прошлый раз, ее не было, да и сам посмотри, недавно накатали.
  - Зачем, как думаешь?
  - Может склады, какие тут понастроили? Откуда я знаю?
  Тут наше внимание привлек гул авиационных моторов, подняв головы, мы стали искать источник звука.
  - Вон инверсионные следы, - показал Степка в сторону большого облака, рядом с которым было несколько длинных белых стрел.
  - 'Тройки', далеко идут.
  - Почему ты так решил?
  - Вылетели затемно, смысл сейчас? Значит, над целью будут ночью. Стемнеет через час, получается куда-то в Германию, ну накрайняк в Польшу.
  - Понятно.
  - Раз... два... семь... одиннадцать... Пять звеньев.
  - Почти две эскадрильи, - пробормотал Степка: - Почему не полк отправили?
  - А это и есть полк. Не забывай поставки новой техник для замены выбывшей в боях, да и летного состава тоже, не так быстро как тебе кажется. Бывает в полку и десять машин. Этот еще достаточно боеспособный полк.
  - Тебе виднее.
  - Почему виднее, я просто знаю. Пошли, надо затемно уйти подальше.
  Буквально в двухстах метрах дальше мы обнаружили обломки самолета.
  - Чей? - жадно спросил Степка.
  Судя по тому, как он быстро стал протискиваться в салон, пока все не осмотрит не успокоиться. Турист.
  - Да наш. ТБ-три. Давно лежит, с сорок первого не меньше. Вон уже зарос весь.
  Я обошел и осмотрел смятую кабину. Судя по зарастающей просеке его сажали.
  - Кабина всмятку, тел нет, - слышался изнутри Степка.
  - Один снаружи, вернее костяк. Кобура пустая, документов нет. Кто-то тут до нас побывал, - ответил я вставая, у моих ног лежал скелет в летной форме.
  Подошедший сзади Стёпка, наклонился и отодвинул ворот комбинезона. На истлевшей гимнастерке сверкали рубинами лейтенантские кубари.
  - Младший лейтенант... Кто это его так?
  - Звери, насекомые... - ответил я рассеянно, - пошли, у нас не осталось времени. Смотри, как быстро темнеет. Нужно к реке идти, там и еды добудем, а если повезет то и лодку.
  - Идем... Ха, все-таки не зря мы сюда провалились.
  - Почему?
  - А ты представь, как мы тут появляемся со всеми вещами?
  - Там две лодки, дернешь за веревочку, в секунду надуются. Но ты прав нужно лодку найти, с нее удобно груз поднимать, только хорошую, плоскодонку, чтобы по болотам на ней можно ходить было.
  Мы повернули и направились параллельно болоту, я знал, что дальше в него вливается река, и есть несколько прибрежных деревень.
  До темноты мы понятное дело не успели, стремительно стемнело, и нам пришлось искать место для ночлега. Идти ночью в лесу опасно, можно в темноте свалиться в овраг или наткнуться на ветку.
  
  Разбудили меня близкие голоса, почти сразу почувствовал прикосновение к плечу. Осторожно открыв глаз, увидел сонного Степана, который приложив палец к губам, глазами показал куда-то мне за спину.
  - Кто? - одними губами спросил я, приготавливая оружие к бою.
  - Не знаю, сам только проснулся, - так же тихо ответил он мне. 'Беретта' уже была у него в руке.
  Место для ночевки мы выбрали в ельнике, с трудом наломав лапника, и сделав подстилку, устало свалились на импровизированную постель. Сил хватило только чтобы пожелать друг другу спокойно ночи. О часовом даже речи не шло. Во-первых, устали. Во-вторых, лежанка была под большой елкой. Ее лапы-ветви в виде шатра скрывали нас от чужих глаз. В-третьих, да кто тут ходит? Выяснилось, ходили.
  - Тихо не шуми, ждем, когда они уйдут. Мы не знаем, кто это и сколько их, - велел я.
  Степан молча кивнул, неровно поглаживая затворную раму пистолета. Положив свою руку поверх его, молча отрицательно покачал головой.
  Мы были хоть и близко от беседовавших, но разобраться на каком языке идет разговор не могли, различимы были только интонации. Судя по ним, кто-то перекидывался ленивыми фразами, второго было плохо слышно, он просто поддакивал, больше говорил первый.
  Все стихло через час, разговор прервался, всхрапнула лошадь, и послышался скрип несмазанного тележного колеса.
  - Деревенские? - спросил Степка, как только все звуки стихли.
  - У немцев тоже лошади есть и телеги, - отрицательно покачав головой, ответил я: - Стихло, выбираемся.
  Оказалось, край ельника упирался в большую поляну, которую пересекала дорога.
  - Что они тут делали то?
  - Я кажется понял. Смотри тут яичная скорлупа и разные огрызки, завтракали... - сглотнув наполнившую рот слюну, с чувством добавил: - Сволочи!
  - Есть охота, - как будто вторя его словам, желудок Степана громко подал голос.
  - Давай за ними, может, выведут к людям?
  Догнали мы телегу быстро, при первом же взгляде все сомнения развеялись, мышиного цвета форма, винтовки за плечами. Это были немцы. Следовали мы за ними в отдалении, метрах в двадцати от дороги, параллельно.
  - Ну что будем делать? - тихо спросил Степка, голодными глазами глядя на мешки, лежавшие в телеге. Один из мешков шевелился и похрюкивал.
  - Это интенданты, видишь знаки на погонах? Нужно посмотреть куда они нас выведут.
  - Жрать охота, - уже сердито прошептал Степка.
  Мы немного отстали, все равно скрип оси было хорошо слышно.
  - Как сказал один наш генерал. На войне наших солдат можно не кормить, они сами добудут еду нападая на продовольственные колонны противника, это обеспечит наше преимущество.
  - Умный он больно.
  Через час тыловики выехали из леса, дальше преследование они могли заметить, местность хоть и порезанная оврагами все равно была открытая, поэтому проводив их голодными взглядами, мы углубились обратно в лес.
  - Слушай, тебя же учили в этом Центре как выживать в лесу? - встрепенулся Степка.
  - Ну учили. Ты же не будешь сейчас дождевых червей есть и сыроежек?
  - Не буду. Куда сейчас?
  - К реке, я говорил же. Иди за мной.
  
  Путь к реке можно было выложить целой эпопеей, одно только пересечение открытого пространства вылилось в долгое приключение.
  Вышли мы к реке ближе к обеду. Забавно двигая носом, Степка к чему-то принюхивался.
  - Ты чего?
  - Рыбой пахнет... копченой.
  Принюхавшись, я тоже уловил с запах копчения.
  - Вверх по течению, - сразу определил я.
  Голод не тетка мы углубились в заросли ивняка растущего по берегу речки.
  - Когда нормальная дорога будет? Тут не вокруг смотришь, а куда ногу поставить чтобы не сломать, - пробурчал Степка, след в след двигаясь за мной.
  Забрались мы действительно в бурелом, зачастую приходилось протискиваться между тонких стволов ив, но зато никого не встретили.
  - Тихо, кажется впереди просвет.
  
  - Смотри, те тыловики давешние, - кивнул я на отъезжавшую телегу, рядом шагали двое знакомых немцев. Битюг был тот же, с пятном на правой бабке.
  - Мешков у них больше стало, заметил?
  - Угу, думаю они продовольствие этим привезли, а обратно копченную рыбу забрали. Судя по количеству немцев рейс у них раз в неделю. Смекаешь?
  - Думаешь их неделю никто не хватиться? - задумался Степка.
  - Антенны не вижу, столбов с проводами тоже. Думаю, они тревожный сигнал ракетами подают. Что на счет катерка скажешь?
  Лежали мы на высоком берегу, в трех метрах от нас несла свои воды безымянная речка, впереди на открытом пространстве стояло несколько строений. У воды небольшой причал с низко сидящим катером. Судя по флагу со свастикой и зачехленному пулемёту на носу, использовался он как патрульный. Рядом на берегу сушилось пара плоскодонок. Рядом с причалом на бревне сидел пожилой немец в галифе, былой рубашке и при подтяжках, босые ноги он купал в пробегающей мимо речке. Монотонно работая ножом, немец чистил рыбу, бросая готовую в лежавший рядом таз. Три строения, одна хата явно жилая, другие для живности. У небольшого холма, где у землянки-коптильни сушились сети, стоял другой немец в одних штанах и наблюдал в бинокль за излучиной реки. Немцев было семеро, мы посчитали их, когда они провожали тыловиков. Трое успели сесть в одну из лодок, и ушли за излучину за которой наблюдал немец с биноклем. Осталось четверо. Один с ножом у реки второй с биноклем, третий ушел в коптильню, а четвертый возился в хате.
  - Клевый катер, заметил у него мотор поднимается? Можно на скорости проскакивать труднопроходимые участки. Для болот создан.
  - Думаешь? - с сомнением спросил я.
  - Мы гонки на болотах устраивали. В Луизиане, когда гостили у родственников в Орлеане. Я там на разные моторки насмотрелся, знаю что говорю.
  - Тебе виднее. Пошли, они сейчас расслаблены. Работаем вдвоем. У того что с биноклем пистолет в кобуре, видимо командир, остальные безоружные. Значит оружие в хате, берем сперва ее, одновременно снимая командира. Потом грузим весь хабар в катер и сваливаем... О, не забыть еще одну из плоскодонку взять и весла с шестами.
  - Зачем? - поинтересовался Степка, мандража я у него не заметил, видимо действительно просто интересовался.
  - Ты к 'окну' на катере доберешься?
  - Нет, конечно.
  - Вот и я о чем. Спрячем, вернее, замаскируем, а к нужному месту на лодке, весла там бесполезны, так что шестами поработаем. Попробуй, найди нас в этих протоках и болотах, в лабиринте и то легче.
  - Ну че, пошли, а то жрать охота? Все-таки больше суток не емши.
  - Пошли, забираем к полю, там трава высокая по-пластунски подберемся.
  - Хорошо что у них собак нету, тогда бы без шансов.
  - Согласен, все идем.
  Раздвигая траву рукой с зажатой в ней пистолетом, я осторожно полз по полю в сторону построек. Сзади пыхтел Степка.
  
  - Ты чего? - уткнувшись в подошву берцев, прошипел Степан.
  - Собака.
  - Что, собака?
  - Собака есть, - тоже зашипел я.
  Мы подползли к открытому месту. До построек осталось метров сорок открытого для всех взглядов пространства, с недавно скошенной травой, и подобраться незамеченными было уже проблематично. С нашего пункта наблюдения не было видно, что тут поработали косой. Однако сейчас нам это сыграло только на руку, собачья конура до этого скрытая от взглядов со стороны частью небольшого сарая, стала видна.
  На самом солнцепёке расстелив длинную цепь, лежал огромный кабыздох, лениво шевеливший большими ушами, отгоняя мух и слепней.
  Обползший меня справа Степка тоже аккуратно раздвинул стебли травы и осторожно выглянул.
  - Храпит,- пробормотал он.
  - Да? Мне показалось, звуки идут с противоположной стороны, - несколько иронично хмыкнул я.
  Прислушавшись, Степка кивнул:
  - Действительно, похоже объелся.
  - Псина старая, видишь шерсть клочками? А на счет обожрался ты прав, пузо надутое. Сейчас вскакиваем и одновременно бежим к сараю, он нас скроет от всех взглядов.
  - А псина?
  - Ее теперь хрен разбудишь, из пушки если только, у деда такой же... На раз-два-три?
  - Давай, - азартно кивнул Степка.
  - Раз-два... три, - прошипел я вскакивая.
  Одновременно поднявшись, мы сломя голову помчались к ближайшей постройке. Перепрыгнув небольшой стог, я домчался до тени сарая, и прижался к бревенчатой стене, успокаивая дыхание и громко, как мне казалось, бьющееся сердце. Рядом сипел Степка, восстанавливая дыхание.
  - Ну что, начинаем?
  Молча кивнув, Степка взял пистолет наизготовку. Осмотрев его, я тихо спросил:
  - Все помнишь? Я бегу в дом и беру на себя солдата. Твой командир и этот чистильщик у реки. Четвертого, если успею, возьму на себя, а ты подстрахуй.
  - Все помню, давай, а то у меня кажется мандраж начинается.
  Молча кивнув, я осторожно выглянул и прикинул места нахождения немцев. Если чистильщик продолжал свое монотонное занятие, то командира не было видно, и только по скрипнувшей дверце туалета понял, что он засел в зале заседаний. Коптильщик за время нашего движения успел сходить к чистильщику забрать таз с рыбой и, вернувшись к столу, начал заготавливать ее, маринуя солью и специями. Четвертого не было видно.
  Быстрым шепотом описав местонахождения каждого фрица, я поймал немного испуганный взгляд Степки и ободряюще кивнув, взял низкий старт.
  Немцы расслабились, это было видно по их отношению к личной безопасности. А кого тут бояться? Русские далеко, местное население благонадежное, они наверное такого слова как 'партизан' и не знали. Лафа, а не служба. Удивляло только присутствие пистолета у командира, но тут можно отнести к их менталитету. Уставник, наверняка. Остальные расслабились, а этот еще держится.
  
  - Вас?.. Алярм!.. - что-то закричал не вовремя обернувшийся чистильщик.
  Сухо и несколько неожиданно щелкнул выстрел 'беретты', и немец умолк на полуслове. Молодец Степка, не зря сотню патронов извел на нашем 'стрельбище' у лагеря. Меня несколько напрягала мысль, что Степке может не хватить силы воли выстрелить в живого человека, но я не принял в расчет то, что он голодный. Я и сам в момент сильного голода становлюсь не управляемый, и зашибить кого могу, что уж о Степке говорить? Он тоже такой.
  От сарая до открытой двери дома, хотя правильнее назвать его хатой, расстояние было метров тридцать, которые я преодолел в пару секунд. Чтобы не впускать через дверь всякую летающую живность, она бала завешена слегка засаленной материей, вроде простыни. Её-то я и снес, влетев в сени, это и сыграло со мной злую шутку. Я не учел, что хата на каменном фундаменте и стояла довольно высоко, почему так построили не знаю, может боялись паводков, но сразу за дверью были ступени, о которые я благополучно споткнулся.
  Однако тут произошло то, что обычно называют счастливым стечением обстоятельств, или слепым везением. Не знаю, четвертый немец толи выходить собрался, толи с чем-то возился в сенях, но я удачно торпедировал его головой. Причем удар, судя по мягкости пришелся в живот, выбив из немца дух. Сипло вздохнув от удара, он повалился на спину, увлекая меня за собой. Содрав с головы простыню, я упер ствол пистолета в грудь немца и спустил курок. Сухо клацнул боёк.
  - Черт! - воскликнул я. Теперь то уже можно было не соблюдать звукомаскировку.
  Ноги запутались в простыне, поэтому не вскакивая, я повернулся набок и одним слитным движением выбил подвёвший патрон, снова приставив ствол к груди зашевелившегося и закашлявшегося немцы, спустил курок. На этот раз патрон попался нормальный, раздался сухой, слегка приглушенный выстрел. Ствол пистолет я с силой прижал к телу немца, так что сомневаюсь, что с начавшейся снаружи пальбой его кто-то слышал.
  Дернувшись, немец замер и едва тихо простонал. Стянув облепившую меня простыню, я вскочил на ноги и снова произвел выстрел, и в этот раз патрон сработал как надо. Пальба на улице не стихала, поэтому я заторопился. Оттолкнув убитого в сторону, и под грохот упавшего карабина, немец оказывается сидя на ступеньках занимался чисткой оружия, рванул внутрь хаты.
  Сразу за дверью справа от входа, рядом с печью был рукомойник с помойным ведром под ним, слева, о счастье оружейная. Натуральная армейская пирамида. С карабинами и одним автоматом. Под оружием в нишах виднелись цинки с патронами.
  Схватив автомат и сунув за пояс запасной магазин, я подскочил к окну у обеденного стола, благо вел он в нужную сторону.
  Ситуация снаружи изменилась. Дверь в туалет покрытая свежими пробоинами, была открыта и виднелась окровавленная рука. За туалетом залег коптильщик и держа на прицеле командирского 'люгера' сарай, внимательно смотрел, изредка крутя головой.
  Тщательно прицелившись, я короткой очередью срезал его, уж больно удобно он лежал. Из рамы посыпались осколки стекла, немец дернулся и непроизвольно произведя выстрел, замер.
  - Степка, как ты? - тревожно крикнул я, не высовываясь наружу.
  - Нормально, чуть не подстрелили. Оказывается, эти стены пули на раз пробивают, одна из них в миллиметре от головы просвистела.
  - Ясно, проверяем и сваливаем. В оружейке двух карабинов не хватает. Рыбаки вооруженные, услышав выстрелы вернутся, могут подстрелить. Работаем в темпе вальса!
  - Лады!
  Пробежавшись, мы проверили всех четверых немцев, трое были убиты, тот, что был в туалете тяжело ранен. Добив его стали быстро собираться.
  
  - На! - Степка сунул мне в рот полукруг копченой колбасы. Сам он уже что-то жевал.
  Откусив большой кусок, кивком головы поблагодарил, его, продолжая укладывать цинки в стопку. Попавшийся ящик с гранатами пошел вниз, как поддон.
  Поесть просто не было времени, нужно отчаливать как можно быстрее. Оружие мы уже перенесли на катер, сейчас занимались сбором трофеев. После стрельбы, первым делом я накинул сбрую и повесил на плечо карабин. Автомат с пистолетом отжал Степка, они ему приглянулись, я не возражал, к карабину больше привык, чем к этой трещотке.
  Сложив цинки на носу, рядом с пулеметом, я поправил мешок с сушеной рыбой и, вернувшись на берег, стал помогать сталкивать в воду самую большую лодку. Когда приготовления к отходу закончилось, мы еще раз пробежались по пристройкам.
  Перешагнув через тушу собаки, я вошел в сарай. Тут хранилась сушеная рыба, мы ее уже собрали, но еще оставалась. В углу притулился велосипед, нам он был не нужен, поэтому я оставил его без внимания.
  - Ну чего? Есть что? - заскочил следом Степка.
  В отличие от меня, он был знатным трофейщиком. Брал все, что плохо лежит. Еще бы, старина со Второй Мировой войны.
  - Да ничего интересного, вот только топор тут нашел и пилу, - показала я находки.
  - А, ясно... О, велик. Нормально, - подхватив велосипед под раму, он потащил его на лодку, пнув на ходу собаку.
  Махнув рукой, я направился следом.
  
  
  От берега отошли мы только через полчаса с момента последнего выстрела, привязанная сзади лодка следовала за нами. Когда мы отошли, кобыздох вдруг вскочил и яростно залаял в сторону леса, вызвав у нас безудержный смех.
  - Чего это? - удивился вдруг Степка, он как опытный яхтсмен стоял рядом со штурвалом, и удивленно крутил головой пытаясь понять, что за свист стоит вокруг.
  - Ложись! Рыбаки вернулись, - заорал я сразу же. Свист пролетавший рядом пули мне был хорошо знаком.
  Отошли мы самое большее метров на десять, даже мотор завести не успели, толкали катер с помощью длинных шестов. Взвизгнув, от рикошетила от рубки очередная пуля.
  - Какие настырные, - проворчал я, лежа на дне катерка, после чего крикнул: - Степ, давай нос в их сторону поверни, ща прочешем их из пулемета.
  Пока Стёпка укрываясь за рубкой, шестом поворачивал катер, я пробрался на нос, и схвати завязки брезента, откинул чехол в сторону. К моему удивлению там был не обычный МГ-34 или МГ-42, а станкач МГ-08 с улиткой с боку. Мне приходилось в Крыму встречаться с такими. Он был очень похож на наш 'Максим', правда, стрелять мне из него не приходилось, в трофеях видел.
  Лента была на месте, откинув защелки, я рычагом взвел пулемет, и ухватившись за пистолетную рукоятку приложился щекой к прикладу. Прицел был опущен, пришлось одной рукой устанавливать его на двести метров.
  - Степка, еще, мне радиуса не хватает!
  - Ща, подожди!
  Воспользовавшись заминкой в стрельбе, видно немцы перезаряжались, Степка вскочил и, оттолкнувшись шестом от дна, развернул-таки нос катера.
  - Ложись дурень! - крикнул я.
  Лодка немцев выплыла из боковой протоки на середину речушки. Один сидел за веслами и активно греб к нам. Двое с карабинами, на носу и на корме. Как раз тот, что на носу, закончил заряжать и снова вскинул карабин.
  - Ну держитесь, - пробормотал я, и снова прилипнув к прицелу дал короткую очередь по лодке.
  Мне нужна была сверка, куда уходят пули. Очередь легла левее, сделав поправку короткими очередями, стал гасить фрицев. Заметив, что ответного огня нет, Степка привстал и стал поддерживать меня из автомата, откинув приклад.
  Легкий дым из ствола мешал мне видеть. Пришлось привстать и всмотреться в дрейфующую в нашу сторону по течению лодку.
  - Вроде готовы, не шевелятся, - пробормотал я.
  - Сейчас глянем, - ответил Степка и закопался в мешках, через секунду издав ликующий вопль, он показал мне чехол с биноклем: - Держи.
  Взяв небольшой полевой бинокль, я всмотрелся в лодку.
  - Не шевелятся, - сказал я, минутой спустя.
  - Чё, к ним?
  - Трофеи они и есть трофеи. Пробуем завести мотор и идем к лодке.
  - Лады.
  С мотором мы возились минут пять, пока не догадались, что перекрыт краник на бензобаке. На шланге мы нашли, но оказалось, был еще один. Взревев, мотор стал работать на больших оборотах. Заметив мой нетерпеливый взгляд, Степка покачал головой и крикнул:
  - Подожди, пусть прогреется!
  Через минуту, когда звук заметно стих, мы зашуровали к уткнувшейся в камыши у берега лодку. К моему удивлению, катерок, несмотря на прицеп из лодки оказался очень даже шустрым, мы успели разогнаться километров до сорока в час.
  Проскочив мимо, Степка осторожно развернул и тихо подвел катер к расстрелянной лодке, на дне которой уже заметно прибыла вода. Кроме двух карабинов и запаса патронов мы ничего больше не взяли, сеть и лодка нам были не нужны. Притопив лодку с убитыми, мы запустили мотор.
  - Степ?
  - А?
  - Возвращаемся на пристань. Раз этих можно не опасаться, то основательно подчистим после себя. Пусть потом гадают что произошло.
  - Хорошо, и трофеи поищем получше, а то быстро пробежались. Сколько еще ништяков осталось? Надо горючку поискать, я так думаю, этот движок жрет хорошо.
  
  - Сев, смотри, что я нашел? - держа на вытянутых руках гимнастерку, окликнул меня Степка. Выцветшая гимнастерка с погонами и двумя пулевыми дырками на спине.
  - Чья?
  - Лётная. Тут на одном погоне четыре звездочки, капитанская, - ответил он, на просвет показывая дырки от пуль.
  - Похоже, сбили тут кого-то, - задумался я: - Нужно было хоть одного взять живым.
  - Погоны, сколько она тут висит у них?
  - Погоны больше года назад ввели, так что черт его знает, хотя... Дай-ка.
  Взяв, протянутую Степкой гимнастерку я сразу определил и год и фабрику.
  - Московская фабрика, по рукавам видно. Вот тут на петлицах должны были эмблемы, но их нет, даже дырок нет. Скорее всего, он с дальней авиации, раз сбили его до июля сорок второго. Эмблемы на петлицы после ввели. Простые бомберы досюда не долетают, а если и долетят то не вернуться, топлива не хватит. Гимнастерка летняя. Опытный летчик был, видишь четыре дырки от наград. Сдал перед вылетом. Вот эта отдельная, от Красной Звезды, остальные не знаю, любые могут быть, - объяснял я, крутя гимнастёрку показывая то нагрудные карманы, то погоны, то рукава.
  - Жаль его, - вздохнул Степка, принимая гимнастерку обратно, и аккуратно сворачивая: - Сохраню на память.
  Мы успели обшарить все постройки, и найти немало ценных вещей, которые нам в будущем могли пригодиться. Вставала только одна проблема, катер и лодка и так были загружены, пришлось сталкивать в воду еще одну лодку, поменьше и цеплять ее.
  Немцев сбросили в воду, копать просто не было сил после плотного обеда, привязали груз к ногам и в воду, метрах в двадцати от берега. Там глубины были.
  
  Сбором трофеев мы занимались уже несколько часов, когда из хаты появился Степка.
  - Сев, я тут дневник командира нашел. Там где его лежанка в отдельной комнате, - подходя с тетрадкой в толстом переплете, окликнул меня Степан. В отличие от него я языка не знал. Стёпка два года жил в Берлине, поэтому немецкий язык знал и письмо прочитать сумел.
  - Есть что интересное? - поинтересовался я, грузя в лодку запасные канистры.
  - Есть. Пост тут с мая сорок второго организовали. Наших ловили, с двух сбитых бомбардировщиков, наверняка одного из них гимнастерка то. Поймали, но пост не убрали, более того, по инициативе этого командира организовали тут промысел и коптильню. Все довольны, и этот Ганс, что придумал, место теплое получил, и командование. Есть свежая и копченая рыба. Кстати, тут написано, что к ним каждые три дня приезжает телега с бочкой, за живой рыбой. Для господ офицеров в комендатуру и ближайшую часть, - листая тетрадку, рассказывал он, - кучеряво устроились.
  - Ты все осмотрел?
  - Все, кстати, там ящик с патронами для пулемета, надо бы забрать.
  - Где? - искренне удивился я.
  С патронами к устаревшему пулемету было действительно швах, половину одной ленты я выпустил, осталась еще одна. Еще в небольшом ящике на катере нашли цинк и все.
  - Представляешь, командир использовал его как подставку для лежанки. Я проверил, полный. Тяжелый зараза.
  - М-да, а грузить и некуда... Ящик на хрен, цинками перетаскаем... Что-то, еще есть захотелось. Там есть чем перекусить?
  - Консервы, свежий хлеб. Галеты. Даже кофе в термосе за печкой нашел. Будешь?
  - Буду.
  - Когда отходим?
  - За два часа до того как стемнеет. Нужно уйти подальше и найти укромное место, организовать лагерь. Смотри, - я достал из планшета карту, - вот тут вся округа и болото есть. Видимо они помимо службы и патруля составляли карту фарватера. Все довольно точно указано.
  - Хочешь сюда уйти? - сразу просек тему Степка, ткнув пальцем в точку островка посередине болота.
  - Нет, он близко вот к этой рыбацкой деревне, дым заметить могут. А вот этот конечно дальше от 'окна' чем тот, который ты предложил, но зато и выше, и труднодоступен. Смотри на обозначения над уровнем моря, судя по окраске на нем деревья растут. И добраться до него не проблема. Видишь, рядом протока проходит, значит можно на катере пристать, и замаскировать его.
  - Угу, хорошее место. Отсюда километров двенадцать по прямой будет?
  - Да. Тут главное не заплутать, видишь какой лабиринт из проток?
  - Будем смотреть в оба.
  - Будем, - ответил я сворачивая карту, - пожрать тащи, а то ща бумагу есть буду.
  
  - Отваливай! - скомандовал я.
  Мы решили не оставлять немцам такой хорошо оборудованный пост, поэтому перед отплытием подожгли его. Сейчас от построек изрядно тянуло дымом, в окне хаты появились языки пламени. По берегу носилась собака, гавкая. Перед отходом мы сняли ошейник отпустив его.
  Увидят дым и зарева пожарищ? Да пожалуйста, без опытного проводника нас не найти, а если даже найдут то пулемет к чему? Отобьёмся, на лодках много войска не притащишь.
  Через несколько минут наша процессия, урча мотором, скрылась в ближайшей протоке.
  
  Дойти до острова мы не успели, просто тупо заблудились, свернув не туда. Лабиринт из проток сыграл с нами злую шутку, уведя в сторону.
  В сгущавшейся темноте, впереди появилось тёмная масса.
  - Степ, включи прожектор, посмотрим что это, - крикнул я другу, стараясь перекричать шум мотора. Сам я полулежал на носу у пулемета и, сверяясь с картой светя фонариком, показывал куда рулить.
  Вспыхнул установленный на рубке прожектор, немного пометавшись, освещая камыши, он остановился на деревьях впереди. Сверившись с картой, я обрадованно крикнул:
  - Этот островок, от которого мы отказались. Переночуем тут, а завтра уже на нормальное место перейдем.
  - А деревенские? - убавив обороты мотора, спросил Степка.
  - Да хрен с ними. Давай, я показывать буду, куда править.
  Прямого пути к острову не было, пришлось обойти его, благо протока кольцом огибала остров, дав нам возможность подойти ближе.
  - Сев, смотри какой удобный заливчик, прям, как создан для стоянки. Заходим? - спросил Степан.
  С подозрением осмотрев залив, я только озадаченно покачал головой, следы на берегу ясно давали понять, что сюда подходили лодки. Остров был часто посещаемый. Был только один выход, выставить часового.
  - Давай правее бери, чтобы лодки на прицепе в поворот вписались, - скомандовал я.
  Катер мягко ткнулся в берег, слегка приподняв нос, когда на небольшой скорости въехал на берег.
  - Степ пробегись по берегу, посмотри есть тут кто? - скомандовал я, а сам подойдя к прожектору взялся за рукоятку и стал крутить им освещая небольшой заливчик. Заглушив мотор, и проделав манипуляции для временной консервации двигателя, Степка подхватил автомат и скрылся в зарослях.
  - Чисто, - ответил он, появляясь на берегу.
  - Хорошо, - откликнулся я, принимая его сообщение, прикинув размеры залива.
  Размер для стоянки трех-четырех лодок. Судя по костру на берегу и следам он часто посещаем, значит нужно держать ухо в остро. Судя по камышам образующим стену залива, их явно кто-то проредил, и прореживает, чтобы залив не зарастал.
  Подтянув лодки, и закрепив их на берегу. Мы несколько поздновато поужинав, стали готовиться ко сну. Распределив дежурства, я лег спать, первым на часах выпало стоять Степану. Он уже не первый раз был в карауле, и особенности службы по уставу знал, поэтому подхватив автомат, стал прохаживаться по берегу.
  С удобством устроившись на пуховой перине, Степка затрофеил ее у командира поста, глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
  
  Мне выпало стоять с часу до пяти утра, времени побудки. Степка, разбудив и полусонно ткнув пальцем в лодки и катер быстро скороговоркой пробормотал:
  - Катер, лодки, командир, - после чего плюхнулся на мое место и, свернувшись калачиком, уснул в обнимку с автоматом.
  Часы были у нас у каждого, взяли трофеями с немцев. Посмотрев на светившиеся фосфором цифры, я сделал легкую разминку, прогоняя сон и подхватив винтовку, стал изучать остров, изредка замирая и прислушиваясь. Ночью противника можно было определить только по слуху.
  
  Плеск я услышал где-то под утро, когда горизонт начал светлеть и серость вокруг расцветать красками. Прислушавшись, я направился на противоположную сторону острова, плеск шел оттуда. Вряд ли это рыба, плеск она еще может устроить, а вот шуршание камышей, какой бывает, когда по болоту движется человек, сомневаюсь.
  Осторожно обойдя тонкий ствол корабельной сосны, я подошел к зарослям кустарника и, вытащив из футляра бинокль, стал осматривать болото на предмет источника шума.
  Стоял я так, чтобы тень деревьев скрывала меня, если болото уже просматривалось, то под деревьями была настоящая темень.
  Вздрогнув от нового источника шума, я оторвался от бинокля и посмотрел прямо под берег. Буквально метрах в десяти от меня камыши двигались раздвигаемые чьей-то рукой. Сомневаюсь, что это были немцы, скорее всего наши. Или из плена сбежали, или сбитые летчики. Хотя могут быть фронтовая разведка или диверсанты из осназа. Показавшаяся фигура сразу все расставила по своим местам. Наши, летный комбинезон был различим при встающем солнце. 'Ласка' в поднятых руках, спецкарманы по бокам и груди, шлемофон на голове.
  Летчиков было двое, первым пробивал дорогу плотный крепыш с широкими плечами и сломанным когда-то носом. Вторым вслед в след двигался второй, невысокий худой паренёк лет двадцати в таком же комбинезоне и с автоматом в руках. Судя по отсутствию кобуры под мышкой, борт-стрелок. У первого кобура была, значит, командир, пистолеты теперь были только у офицеров. Скорее всего, экипаж бомбардировщика, или дальняя, или что вероятнее с 'грача', как бойцы прозвали после моей песни 'Штурмовики', ТА-3.
  Тут я несколько растерялся, подать голос? А если очередью сперва ответят?
  Пока бойцы выбирались на берег, и с лёгкими матюгами приводили себя в порядок, я лег за ствол сосны, и тихо окрикнул их:
  - Кто такие?
  Оба на миг замерли, но потом почти мгновенно исчезли в камышах, только хруст стоял, пока они прятались. Все произошло так быстро, что я и глазом моргнуть не успел, видимо у парней была серьезная подготовка для подобных случаев. Такую подготовку они могли получить только в одном месте. В Центре.
  - Свои. Я подполковник Суворов. Спецполк, - почти сразу, тихо крикнул я.
  Громко кричать не хотелось, деревенька рядом. Звук над водой далеко разноситься, да и Степка спит. Свои часы он честно отстоял, пусть спит.
  - Точно свои? - так же негромко спросили меня из камышей.
  - Выйди, увидишь. Мое лицо все знают.
  После некоторого колебания из камышей показалась голова крепыша. Настороженно поводив стволом автомата туда-сюда, он вылез и, сторожась, направился в мою сторону. Я более чем уверен, что напарник летчика держит деревья под прицелом.
  - Правее, - поправил я его.
  - Товарищ подполковник, может, вы выйдите, а то под деревьями темно, не видно ничего, - с легкой насторожённостью попросил крепыш.
  - Хорошо, выхожу. Надеюсь у вас крепкие нервы.
  Встав, я вышел на открытое пространство, наблюдая, как у крепыша расплывается улыбка, опознал.
  - Товарищ подполковник... - радостно было начал крепыш, но заметив, как я нахмурился, устав надо соблюдать, тут же поправился: - Товарищ подполковник. Экипаж лейтенанта Казанцева, возвращаясь после выполнения задания...
  Все оказалось просто. Это был экипаж из того полка 'троек', который мы видели в день попадания. Задание они выполнили, но при отходе в машину лейтенанта Георгия Казанцева, точнее в левый мотор, попал зенитный снаряд. Тянули они долго, отстав от своих, пока не заклинило от перегрева правый мотор, похоже его тоже зацепило, только не так серьезно как левый, раз так долго продержался. Они на поврежденных моторах умудрились всю Польшу пересечь, пока не были вынуждены идти на посадку. Плюхнулись сюда, в болото, а так как почти час летели чуть ли не на бреющем, то не думаю что их кто-то засек. Плюхнулись удачно, успели, прежде чем самолет ушел на глубину добраться до небольшого островка, который едва вместил их. Отвоевав жизненное пространство у змей, они затихарились. Утром, то есть вчера, решили двигаться дальше, но путей оказалось не так много. Пока сделали слеги, пока нашли обходной путь вокруг топи, прошел еще один день, Следующий островок оказался не так гостеприимен, как прежний, змей оказалось больше и лечь спать, а тем более уснуть, когда они шевелятся под ногами, не смогли. До нашего, они просто не успели дойти до темноты, хотя разглядеть успели. Помучившись пол ночи, решили двигаться дальше при свете вышедшей из-за облаков луны. Так мы и встретились. Стрелка-радиста, кстати, звали Борис Даль. Старший сержант Борис Даль. Как я и думал, они проходили летную практику в Центре, закончив его в апреле этого года, там же притерлись друг к другу и сформировались как экипаж.
  - А вы как, товарищ подполковник? Говорили, что вы погибли, когда бомбили эшелон Гиммлера.
  - Нет, меня истребители ссадили. Успел машину в молодой ельник посадить и деру.
  - А почему вас так долго не было, товарищ подполковник, почему к своим не вышли?
  - На меня охота шла, тоже в болото загнали. Вот, - я расстегнул рубашку и оголил плечо, чтобы показать свежую рану, - подстрелили, почти месяц у одной польки-вдовушки отлёживался.
  Это сразу успокоило летчиков, они полусидя жадно слушали меня. Хотя мне показалось их немного озадачила моя одежда, но вопросов они не задавали.
  - Ясно, товарищ подполковник, - вздохнул летеха.
  - Ну, нет худа без добра, встретил своего родственника, Степана Раевского. Дальнего родственника, тоже, кстати, отличного пилотажника, только без боевого опыта. Пошли к нам в лагерь, только тихо, Степка до полуночи на часах стоял, пусть поспит.
  - Хорошо, товарищ подполковник.
  - Есть хотите? Сухпаек у вас на три дня, наверняка ведь экономили?
  - Так точно, товарищ подполковник, - поддакнул лейтенант. Сержант Даль за все время не произнес ни слова. Удивительным молчуном оказался, но судя по поведению лейтенанта. был отличным товарищем.
  - Сейчас костер разведем и что-нибудь приготовим... Вот, кстати, наш лагерь.
  Казанцев невольно присвистнул, увидев наши богатства.
  - Трофеи, мы вчера днём уничтожили пост на реке, и захватили патрульный катер, - слегка похвастался я, и добавил: - Хотя зря наверное сожгли его, время сократили. Раньше могут начать искать.
  Лично я в этом сомневался. На карте ясно было видно, что пост находился далеко, и не мог заревом пожара сдать нас. Близко просто никого не было, так что обнаружить уничтоженный пост могли только водовозы, судя по дневнику прибыть они должны через сутки.
  - Лихо вы, товарищ подполковник.
  - Не в первый раз по немецким тылам гуляю, они меня уже в лицо знают, - чуть с хохмил я, осмотрев бойцов, приказал: - С вас вода ручьем течет, снимайте. Постирайте, сейчас мыло дам, и сушить повесьте.
  Пока бойцы тихо плескались в соседней заводи, там было удобное место для мытья, я достал из мешка две рыбины, котелок литров на десять, десяток картофелин, лук и специи.
  Как только соседние деревья обрели гирлянды из сушившейся униформы, а у разведённого мной костерка стали сушиться сапоги, стал тихо командовать:
  - Так, сержант, вы рыбу почистите. Нож есть? Хорошо, вон туда отойдите, там место удобное. А мы с вами лейтенант, пока займеся картошкой и луком. Вон колода удобная, как только сержант закончит, нарежем рыбы и картошки.
  Воду для ухи брали прямо тут же в протоке. Казанцев голышом вошел в воду и, дойдя до протоки, где было довольно сильное течение, набрал свежей воды. К сожалению других источников поблизости не было, но я уже испорченный местным временем знал, что можно пить и эту. Чистая вода, никаких палочек.
  
  Через десять минут, после того как в кипевшую воду полетели картошки и остального, я запустил куски рыбы, заворочался и проснулся Степка. Аппетитный запах уже расплывался над заливом, и видимо разбудил друга.
  Сев и кутаясь в одеяло, он как то сонно осмотрелся вокруг, покрутив туда-сюда головой со всклоченными волосами. Посмотрев на бойцов, которые в одних кальсонах сидели на бревне и с интересом за ним наблюдали, что-то пробормотал и, широко зевнув, снова свалился на постель.
  - Наверное, принял вас за сон, - хмыкнул я, помешивая срезанной веткой уху.
  От моего негромкого бормотания одеяло отлетело в сторону и Степка дико уставился на нас.
  - Проснулся? Иди, умывайся, сейчас будем знакомиться и завтракать.
  Уха уже была готова, отодвинул ее вместе с треногой немного в сторону от костра, я ложкой попробовал на вкус.
  - Божественно, особенно с голодухи... Степка, хлеба прихватит и чайник. Пока едим, как раз дойдет. Лейтенант воды набери, чайком побалуемся.
  Знакомство произошло быстро, у Степки, как и у меня, язык был неплохо подвешен, и он быстро сдружился с обоими парнями. Нам всем было по девятнадцать лет, даже забавно.
  - Товарищ подполковник, а какие у нас дальнейшие планы? - поинтересовался Казанцев, после плотного завтрака и чая с галетами. Мое командование они приняли безоговорочно, да и по-другому, они просто не могли.
  - Пока задержимся в окрестностях, у нас тут встреча назначена. Через несколько дней уже все вместе будем пробиваться к своим.
  - А немцы не будут мешать из-за поста?
  - Найдем укрытие хорошее затаимся... Все, лейтенант, с этой минуты вы расчет пулемета. Мы вчера постреляли из него, но не вычистили, займитесь, а мы пока займемся маскировкой катера.
  Если вы думаете, что Степка просто принял новеньких и все... ага, как же. Его интересовало все, жизнь, служба, авиация, работать он старался поближе, то к одному, то к другому. Если с сержантом он сразу просек, что от него немногого добьёшься, то с лейтенантом, с моего одобрения, долго чесали языками.
  Из-за маскировки пришлось задержаться почти на час, закончив с изучением и чисткой МГ, летчики-штурмовики стали нам помогать.
   Когда тихо урча мотором, мы вышли из заводи с лодками на прицепе, то со стороны казалось что плывут три куста. Один впереди, урчит мотором, за ним цепочкой два поменьше на расстоянии по три метра каждый.
  
  - Вроде он, - пробормотал я, сверяясь с картой. Впереди виднелся покрытый невысоким лесом, преимущественно березой, небольшой островок, размером метров тридцать на шестьдесят.
  Удобной бухты тут не было, пришлось пробивать его, чтобы подвести катер и лодки к берегу, благо там была открытая вода.
  - Черт, траву на винт намотали, - пробормотал Степка, когда мотор внезапно стих. Сержант успевший снять сапоги прыгнул в воду, ухнув по пояс, держав верёвку и оружие над головой он побрел к острову, таща нас на прицепе, через минуту в воду прыгнули и мы с лейтенантом и тоже впряглись как бурлаки на волге.
  Зашвартовав лодки и катер, мы принялись маскировать их.
  - Так, вещи из самой большой лодки выгружаем на берег, лодку нужно освободить от груза, - скомандовал я.
  До обеда было еще далеко, поэтому я решил отправляться сейчас.
  - Как долго вас ожидать товарищ подполковник? - поинтересовался Казанцев.
  - От нескольких часов, до нескольких суток, лейтенант. Если мы не вернёмся через пять дней, забирайте катер и уходите к нашим. Продовольствия вам хватит недели на три, не меньше, - ответил я.
  Степка в это время уложил на дно лодки весла и стоял рядом с шестом в руках, уперев его в землю.
  
  Лейтенант и сержант стояли на высоком берегу и смотрели, как мы уходим. Перед тем как мы ушли за поворот и нас скрыл высокий камыш, я увидел, как взлетела рука Казанцева в прощании.
  - Видишь, как удобно все сложилось, теперь за вещами есть кому присмотреть.
  - Повезло, - откликнулся Степка: - ты слышал, Жорка Казанцев говорил, что советские войска подошли к Смоленску, уже блокировали его.
  - Не особо торопятся. Я Сталину рассказал, какие потери мы понесли. В последнее время стали давать отпуска для улучшения демографии и беречь солдат. В лоб уже не бросают.
  - Понятно... Поворот.
  - Наш следующий.
  Через сорок минут мы были на месте.
  Пробив в стене камышей проход, стали загонять в него лодку.
  - Упаримся мы так, - тяжело дыша, выдохнул Степка, когда нос лодки уперся в очередную кочку.
  Мы стояли на корме, чтобы нос задрался, и легче было отталкиваться шестами.
  - А что делать, опять на пузе? Отдохнём немного и продолжим, вот уже видно, метров двести осталось.
  - Слушай, я что придумал. Веревки у нас метров сорок, один прыгает в болото, идет вперед находит место покрепче и подтягивает лодку. Как?.. А почему я?!..
  - Инициатива еб..т инициатора, раздевайся, - хмыкнул я.
  Идея Степки сработала, лодка подтягивалась как на салазках. Сидя по середине чтобы распределить вес я внимательно отслеживал обстановку вокруг, держа карабин наготове. Немцы наверняка обнаружили уничтоженный пост, и должны поднять тревогу. Один пост мы уничтожили, и насколько я знал кроме пары деревушек, по окраинам болота, больше ничего тут не было. Думаю, они привлекут местных в наших поисках, пост был один и потеря катера остро скажется на поисках.
  
  - Все, прибыли, барин, - бросая верёвку на дно лодки, тяжело дыша, прохрипел Степка.
  - Отдышись, а то нырнуть не сможешь.
  - Угу.
  Раскачав, он взобрался в лодку, отряхнув мокрые руки, взял фляжку с водой и, открутив колпачок жадно к ней присосался.
  - Когда пойдем?
  - Лодку замаскируем, я вот по пути камыша нарвал и травы, накидаем сверху, не будет видно.
  - Хорошо, маскируй, а я пока отдохну.
  Через десять минут, закончив, толкнул Степку:
  - Пошли, пора.
  Вода доходила мне до груди, я держался за край борта и одну из кочек, пока Степка выбирался из лодки, оставив, как и я, оружие на дне.
  - Ты первый, - сказал Степка.
  - Ага, давай за мной.
  Нырнув, мы держась за руки пошли на глубину. Когда голова стала кружиться от недостатка кислорода, а Степка задергал руку, я стал быстро перебирать руками, устремляясь вверх.
  - Вернулись, наконец? - на полусевшем в воду понтоне, стоял дядя Олег и, облокотившись о перила, спокойно курил с комитетским прищуром глядя на нас.
  - Да куда мы денемся? Здравствуйте Олег Анатольевич, - отдышавшись, поздоровался я, рядом фыркал Степка. Это раньше маминого брата, я называл дядькой, но за последнее время я немного подрос. Возмужал на войне, с тех пор дядькой его называю только мысленно, в слух же уважительно по имени отчеству.
  - Сработало все-таки, - радостно воскликнул он.
  - Идем, вас уже все заждались, - кинув окурок подальше в болото, велел Олег Анатольевич, наклоняясь, чтобы помочь взобраться на понтон.
  Пока он помогал Степке взобраться на понтон, я ухватился за скобу, нижнюю перекладину и одним рывком подтянулся. Когда Олег Анатольевич обернулся ко мне я уже стоял на понтоне, и пытался отряхнуться от стекавшей с меня воды.
  - В таком состоянии вам лучше не показываться Нине Анатольевне и Виктории Сергеевне. Чревато, - задумчиво протянул дядька.
  - А где все? - поинтересовался я, вытирая рукавом лицо: - Что-то больно быстро вы тут оказались.
  Время было часов десять, из деревни доносились звуки живности, мычание коров, где-то работал трактор, но на берегу никого не было видно.
  - О, тут целая история со стрельбой случилась, но это потом, сперва краткий доклад, пока идем в лагерь.
  Однако тут мы уперлись, аргументируя, что будем рассказывать сразу всем, чем по несколько раз. Пришлось Олег Анатольевич начать первым. Родители, оказывается, остановились в деревне, а вот остальные в нашем лагере.
  - Все произошло на глазах у деревенских. Как граната в понтон попала они видели, вернее слышали, ваш прыжок, повезло нет. Когда деревенские выбежали на берег по ним открыли огонь с понтона два человека.
  - Раненые есть?
  - Троих, до смертоубийства не дошло, но стреляли на поражение. Расстояние большое было, а у них ксюха...
  Деревенских как веником смело с берега под огнем автомата и пистолета, однако тут нападающие, ищущие нас в болоте, немного, совсем немного просчитались. Глухая деревня. Оружия в закромах попрятано несметное количество, некоторое во вполне боеготовом состоянии, то есть достал и стреляй. Через некоторое время по боевикам стали работать два пулемета и затявкал немецкий ротный миномет. Осатаневшие деревенские мужики, в основном почтенного возраста, пока нападающие не перестали шевелиться, огня не прекратили. Это кстати они попаданием мины в понтон, притопили его, ладно вторая секция держала воздух.
  На берегу были ранены две женщины и маленький ребенок, одна женщина тяжело. Естественно это вызвало волну негодования и чувства мести. Маму, слава богу не задело, хотя она тоже была на берегу, и как медик помогала с ранеными. Даже операцию ребенку сделала, вытащив пистолетную, видимо шальную, пулю.
  - Мы их осмотрели. Наемники, оба в федеральном розыске. В Чечне в последний раз отметились. У них тандем, работают парой. Снайпер и пулеметчик. Видимо у них был приказ взять вас живыми, раз они не воспользовались своим основным оружием. При них были наручники, скотч и подменное оружие. Мы даже нашли вертолет, на котором они сюда прилетели, из лесного хозяйства. Наняли за немалые деньги и сопровождали Нину по воздуху. Еще судя по скудности вооружения, по словам пилотов у них было два больших баула, где-то в лесу у них сделан схрон, но нам его искать как иголку в стогу сена. Бесполезно. Однако Михаилу мы рассказали, но хороший следопыт, наверняка найдет.
  - А как вычислили, что мы сегодня вернемся, да и как туда попали тоже?
  Мы шли по лесной тропинке к лагерю, дядька помахивая сорванной веткой, отвечал на наши вопросы, сообщая последние новости произошедшие тут.
  - Просто проанализировали. Оба убитых лежали на понтоне, фактически рядом с 'окном', значит, единственный выход у вас бы уйти туда...
  - Да не специально мы, - отмахнулся я, Степка за спиной солидарно хмыкнул, - как увидели, что ракета летит, так и попрыгали в воду, кто же знал что мы прямо в 'окно' попадем?
  Олег Анатольевич только беззлобно выругался.
  - Везунчики. Кстати, Сев, Нине сказали, что вы в лес ушли к Михайловской гати. Скоро должны вернутся.
  - Хорошо.
  - А как вычислили, что мы именно сейчас вынырнем? - спросил Степка.
  - Да никто вас не вычислял. Просто распределили дежурства и все. Хотя мы вас еще вчера ждали, - отбросив ветку, ответил дядя Олег. Впереди в просвете показался лагерь.
  
  Встреча была бурная, у меня уже спина заболела от похлопываний. К моему удивлению тут был и Толик, кроме него и еще одного парня, все были свои, то есть знали, где мы были.
  - Толя?
  - Да, Олег Анатольевич?
  - Сходи в деревню. Сообщи родителям Вячеслава и Степана, что их чада вернулись. Только особо не торопись, нам тут поговорить нужно.
  - Хорошо.
  Как только Толя исчез среди деревьев, нас усадили у костра и потребовали рассказать, что происходило с момента звонка дяди Жени. Он кстати тоже тут был. Всего в лагере было шесть человек, включая нас. Евгений Геннадьевич, Олег Анатольевич и батя Степки, дядя Жора. Жена его находилась в деревне, дядя Жора же пришел сюда час назад поговорить с Олегом Анатольевичем. Еще был незнакомый мужчина лет тридцати. Евгений Геннадьевич представил его как своего старого боевого друга, спеца по времени ВОВ. Он шел с нами. Звали его Андрей Рябинин, бывший капитан, командир разведроты ВДВ. Бывший подчинённый дядьки. Сам Евгений Геннадьевич в последнее время неплохо прыгнул по служебной лестнице успев получить полковника. Быстро познакомившись, я начал рассказывать, причем в мельчайших подробностях. Если что-то упускал, то Степка поправлял.
  Насчет уничтожения боевиков все присутствующие уже знали от Толика, так что слушали больше наше мнение о бое, а вот когда мы начали рассказывать как оставив Толика в лагере, направились в Выселки, то все даже немного наклонились вперед чтобы не пропустить ни одного слова.
  
  Когда среди деревьев появились спешащие к нам фигуры, мы уже минут десять как закончили и обсуждали, что правильно мы ТАМ делали, а что нет.
  - Слава! - воскликнула мама и бросилась ко мне, не заметив, как я недовольно скривился. Не люблю, когда меня так называют. Позади нее, к нам шагал отец.
  - Степан! - к Степке рванула его мама.
  Минут десять прошло, пока закончились эти причитания и сюсюканья. Хорошо, что дядя Женя сразу заставил нас переодеться. Так что мы были в камуфляжных комбезах и берцах. В общем, в легенду о том, что ходили на Михайлову гать, находящуюся отсюда по прямой километрах в сорока, вписывались.
  
  Вечером, когда все более-менее улеглось, мы снова собрались в лагере. На этот раз всем составом. Дважды рассказывать не пришлось, Олег Анатольевич ввел отца в курс дела.
  - Проверили 'окно'? - поинтересовался он у нас, сполохи огня освещали его с железной кружкой в руках.
  Отпив чая, я кивнул, ответив:
  - Не работает, бать.
  - Значит, завтра или послезавтра заработает, - заметив, как я удивленно вскинул голову, он пояснил: - Мы через сутки сюда прибыли. Олег сразу проверил, портал не работал. За двадцать минут до вашего появления он тоже проверял, ничего.
  - Это значит, версия Степки верна? Портал открыт, когда туда никто не переходил. При переходе он закрывается, пока проходчик не вернулся?
  - Видимо. Времени изучать его, у нас просто нет времени. Не забывай Сева, об уничтоженном посте и летчиках что нас ждут. Уходим завтра на рассвете. Время там совпадает?
  - Да.
  - Хорошо... Жор, проследи, чтобы жены не беспокоились. Нину, лично отвези на нашу виллу во Франции. Пусть там нас ожидает.
  - Сделаю, - кивнул Раневский.
  - Вы ложитесь спать пораньше. Завтра будет тяжёлый день, а мы пока вашу карту трофейную изучим. Нужно прикинуть пути отхода.
  Карту мы прихватили, убрав ее в термос. Термос был хороший, с большим горлышком для жидкой пищи, так что карта не пострадала, ни при переходе, ни при доставании. Мы уже отметили на ней где 'окно', где уничтоженный пост, а где и остров с ожидающими нас летчиками. Остальные обозначения были нанесены немцами.
  
  Толя к себе не уехал, повозившись в машине, он дождался, когда родители уйдут, а мы начнём укладываться в спальники, подошел, и присев рядом многозначительно молчал.
  - Ну и чего ты негодующе сопишь? - не выдержал Степка двухминутного молчания.
  Я молчал, хотя мне тоже было интересно.
  - На гать они ходили... Где вы были? И не врать, я все подслушал.
  - Что именно? - раздался у него за спиной голос Олега Анатольевича. Тускло светился огонек сигареты в его руке.
  - Только начало, - честно признался Толик, добавив: - Потом пришлось бежать в деревню.
  - Следопыт, - хмыкнул дядя Олег, и добавив жёсткости с голос: - Конкретнее что именно ты слышал?!
  - Как в воду упали и к немцам попали, как вернуться не могли, бродили по лесу... Дальше я в деревню побежал. Возьмите меня с собой, я мешать не буду, - заторопился он.
  - А бабашка, родители? - не выдержал я.
  - Родители погибли, давно. За бабушкой тетка присмотрит, она через два дома живет.
  - Мы подумаем, - произнес Олег Анатольевич.
  Сигарета осветила задумчивое лицо дядьки, секунду постояв, он развернулся и направился к костру. К остальным.
  - Спать ложись, вставать рано, - посоветовал я Толе.
  Тот обрадованно рванул к машине, за своим спальником. Вот ведь, не было печали. Видимо Олег Анатольевич понимал, что хотя бы один шанс в жизни нужно давать каждому.
  
  - Тревога! Подъем! - услышал я вопль.
  Пытаюсь выпутаться из спального мешка я крутил головой, пытаясь сообразить что происходит. Судя по темени вокруг, рассвет еще даже не вступил в свои права.
  - Что случилось? - послышался командный голос полковника Суворова, метрах в десяти от нас.
  - Нас вычислили. Сюда подтягиваются опера из Грозного с усилением из местных, но плохо не это. Мне местный товарищ позвонил, прежде чем они связь вырубили. Кто-то их грамотно навел и поддержал. Идея покупкой ордера для ареста в Грозном, неплоха, даже очень
  - Жора с женщинами уйти не сможет? - поинтересовался Олег Анатольевич.
  - Если сможет прорваться через них, но вряд ли, там почти тридцать человек. У них проводник из местных, заняли все проходимые места. Я успел вызвать вертолет, должен подлететь с минуты на минуту. Жора с женщинами ждет его за деревней на лугу, где обычно пасут коров.
  - Когда они прибудут?
  - Прибудут?! Они уже фактически здесь. К нам Михаил вышел, он их вчера поздно вечером у старой просеки повстречал, сюда идут. Вертолеты, тут будут, когда рассветёт. Колечко сжимается.
  - Менты?
  - 'Черным' не помогают, но и не вмешиваются. Приказ получили, видимо чуют что дело не чисто, да все документы, как положено оформлены, - ответил батя, добавив: - Не думаю что это работа кровников ребят, кто-то повыше постарался. Я запряг Жору, он поднимет все связи, найдет и избавит нас от этой проблемы.
  - Черт! Что делать будем? - спросил полковник Суворов.
  - Предлагаю уходить в 'окно'. Там-то уж они нас точно не найдут, - поступил предложение от Андрея.
  - Думаешь? - задумался отец.
  К этому времени все уже закончили одеваться, и вооружаться.
  - А что? Это шанс, - задумчиво протянул Олег Анатольевич.
  - Олег, сам подумай, уйти мы не сможем. Отложить все? Ты не забыл, что наши пацаны там все разворошили, да еще летчики с транспортным средством ждут. Нужно уходить?! - воскликнул дядя Женя.
  Пока старшие спорили, я закончил одеваться, застегнув воротник, комбеза. Поправив кобуру, подошел к спорщикам, и громко спросил:
  - Ну и чего спорите? Время уходит. Если они рассчитывают подойти с рассветом, то они скоро будут здесь. А переправляться под огнем это еще то удовольствие.
  - Хм, устами младенца... Каждый берет по баулу и идем к понтону. Я в деревню к Нине и Раевским, нужно проследить, чтобы они благополучно улетели, - стал командовать отец.
  Мой вопрос в спину, его остановил:
  - Бать, а деревенские?
  - Предупредили, не волнуйся... Вертолетные движки работают. Это наши, - развернувшись, он побежал в деревню.
  Батя не ошибся, слух бывшего вертолетчика не подвел, над деревней нарезая круги, сбрасывая скорость, крутился явно военный вертолет. Видимо друзья бати из белорусских вооружённых сил постарались. Над нами вдруг пронеслась тень, присмотревшись я опознал МИ-24, который тоже нарезал круги, прикрывая своего товарища. Серьезные у бати друзья.
  Подхватив водонепроницаемые баулы и сумки, которые еще называют челночными мы, сопя от усердия, двинулись к болоту. Мне пришлось тащить два баула и сумку, повесив ее на плечо. Со временем я немного ошибся, когда мы вышли на мостки, уже показался краешек встающего солнца. На понтоне нас ожидал дядя Олег. Судя по тому, как он нас торопил, махая рукой, проход был открыт.
  - Меня только одно беспокоит, открыто ли 'окно' и втиснемся ли мы в него все вместе, - пропыхтел идущий сзади Степка.
  - Если все выдохнем, то втиснемся, а проход открыт, вот Олег Анатольевич и торопит, - хмыкнул я, тревожно прислушиваясь. Вертолет почему-то не взлетал, хотя уже минут десять его было не слышно: - Ты прав на лишних людей мы не рассчитывали.
  В это время, показалась пятнистая туша вертолета, ревя моторами, он рывком поднялся метров на шестьдесят и, опустив нос, с набором скорости и высоты стал уходить. За ним последовал и второй.
  - Фу, от одного балласта мы избавились, - прохрипел я, сумки и баулы становились все тяжелее и тяжелее. Интересно, что в них напихали?
  Бросив их рядом на настил понтона, я устало разогнулся. Как мы их на той стороне потащим, интересно они подумали?
  Пока все переводили дух, а Олег Анатольевич вскрывал одну из сумок, я посмотрел в сторону деревни. Прижимая к боку автомат, по мосткам к нам бежал отец.
  - Живо, одеваемся! - рявкнул Олег Анатольевич, доставая из сумки водолазные костюмы и маски.
  Костюмов хватило всем, видимо брали с запасом. Скинув комбез и берцы, отдал их дяде, он паковал все в один из водонепроницаемых баулов. Рядом матерился Толик, не попадая в одну из штанин костюма. В семейных трусах в сиреневый цветочек он смотрелся слегка забавно и как-то сюрреалистично. Рядом возился Степка, инструктируя Толика как пользоваться баулами.
  Подбежавший отец с ходу стал раздеваться.
  - Ну что? - спросил я у него.
  - Нормально, посадил всех. Даже местных детей и женщин. Высадят у ближайшего городка, - ответил он.
  - Хорошо.
  К переходу мы подготовились быстро. Поправив маску, я спустился по скобам в воду и стал принимать баулы. На каждого приходилось по два штуки. Пустые сумки отец бросил в воду с противоположной стороны, в них были заранее положены камни.
  Подав последний баул, он осмотрелся, и тоже спустился в воду, пристегнув карабин к поясу.
  - Работаем в связке, - подергав страхующую веревку, скомандовал Олег Анатольевич. Общего командования, как ни странно не было, мы пока еще не выбрали командира, хотя по моему мнению на это должность отлично подходил брат отца: - Не теряемся. Севка давай вперед.
  Друг за другом, цепочкой мы стали нырять.
  Баулы были без воздуха, поэтому неплохо тянули нас вниз, на четырех метрах, когда появился знакомый звон в ушах, я проделал определённую комбинацию. На горловине баулов были закреплены небольшие емкости. Покрутив вентиль у баллонов с газом на обоих баулах, загребая руками, я стал подниматься. С шумом вынырнув и отдышавшись, осмотрелся.
  Вокруг простиралось болото, чуть дальше покачивалась лодка, значит, попал куда надо. Рядом вынырнул кто-то из наших. Чуть дальше из воды выскочили два надутых шара оранжевого цвета, к ним были привязаны баулы. Буквально через две секунды еще два.
  - В лодку, - стянув очки, скомандовал Евгений Геннадьевич, это был он.
  Мы оба вскарабкались на борт лодки. Бросив маску на нос рядом с МП Степки, я стянул капюшон гидрокостюма и вытер лицо, после чего нагнулся и, подхватив карабин, проверил его.
  - Рассвело почти, - пробормотал Евгений Геннадьевич, подхватывая один из шестов.
  Пока мы возились на лодке, вынырнуло еще трое, в отличие от нас они не спешили взбираться на лодку, а помогали подтаскивать шары. В лодку влез Андрей, вдвоем с полковникм они стали вытягивать из болота один за другим баулы. Длина тросиков от шаров до баулов была всего по четыре метра, так что с этим закончили быстро. Все вещи оказались в лодке, вставала другая проблема, мест для людей фактически не было, максимум могли вместиться двое. Посчитав по головам, я облегченно вздохнул, все были на месте, никто не остался в том мире. Даже баулов не одного не потеряли, чудеса.
  - Придётся использовать Степкин способ, - предложил я, когда все вещи были компактно уложены и проверены.
  Веревка полетела в воду и в нее впряглись шесть человек. Я один остался в лодке, внимательно отслеживая любую активность вокруг.
  Время движения по болоту к протоке занял на этот раз куда меньше времени, чем в прошлый раз. Как только лодка закачалась воде в протоке, на борт взобрался Олег Анатольевич. Сверив номера баулов, он вскрыл один и достал большой зеленый сверток и бросил его на воду. Подплывший Евгения Геннадьевич дернул за веревку. С шумом стал раскладываться тёмно-зелёная резиновая лодка.
  Пока все кто был в воде, взбирались на нее, дядя Олег стал доставать оружие и боеприпасы. Рации он почему-то дал не все, только пятерым, включая меня. Степке и Толику не досталось. Как только все были вооружены и относительно опасны, последовал вопрос:
  - Остров с летчиками там? - ткнул пальцем в глубину болота Олег Анатольевич.
  - Да, - кивнул я.
  - Хорошо.
   Достав карту, он стал изучать ее. После короткого совета с другими старшими, включая Андрея, он показал рукой:
  - Нам туда, третий поворот направо.
  Что удобно, мы были на прицепе. Пятеро на резиновой лодке достали раскладные весла, и потащили нас за собой.
  
  Когда мы повернули согласно приказу Олег Анатольевич в третью протоку, вдруг где-то совсем рядом заработал пулемет, через секунду включились немецкие карабины.
  - Они? - остро взглянув на меня, спросил Олег Анатольевич.
  - Они, - вздохнул я.
  - Так, салаги на трофей, Олег к нам, - скомандовал Евгений Геннадьевич. Как имеющий самый большой боевой опыт он принял командование на себя.
  Отцепив нашу лодку, и велев укрыться в камышах они работая веслами рванули вперед. До острова, где остались летчики, оставалось едва ли больше двухсот метров. Поступок их был вполне объясним. Нам был нужен катер и дополнительные лодки.
  Лодка быстро исчезла в соседней протоке. Проводив ее взглядом, мы переглянулись.
  - Это кто это тут салаги? - проворчал Степка.
  - Угу, - солидарно буркнул Толик.
  - Не ворчи, с их опытом в чем-то они правы, - ответил я.
  Мы все трое были во все тех же черных гидрокостюмах, только что с оружием в руках. У всех троих были ППС, причем с надетыми разгрузками. И если у Толика и Степки были обычные нагрудные самодельные, то у меня из-за особенностей летного костюма была сшита на вроде старой десантной. Крепилась к поясу. На груди у летного костюма довольно большой карман с аптечкой и другими нужными вещами и надеть разгрузку не представлялось возможным, а так как выходить к своим я собирался именно в нём, то пришлось попросить сшить именно такую разгрузку.
  - Тут место удобное, нас не видно будет, загоняем лодку? - указав на какой-то просвет в камышах, спросил Степка.
  Бой, доносившийся с островка, к которому мы все трое внимательно и тревожно прислушивались, достиг своего апогея. Пулемет бил короткими очередями, а вот карабинов стало слышно все меньше и меньше. Наших мы не слышали, да и вряд ли бы смогли. У троих 'ВАЛы' у одного 'Винторез'. У всех глушители и спецпатроны.
  О том, что мы находимся на открытом пространстве, мы догадались, когда над головами просвистело несколько пуль. Камыши их конечно не держали, поэтому мы шустро свалились на баулы, вжимаясь в прорезиненную ткань. Мы успели затолкать шестами лодку, в небольшую заводь и только было собирались перевести дух как тут эти предвестники смерти.
  - Предлагаю прыгнуть в воду и укрыться за бортом лодки, а то свои же порешат, - проворчал Степка. Стреляли действительно из нашего пулемета.
  В это мгновение стрельба внезапно стиха и наступила долгожданная тишина.
  - Что, уже все? Быстро, - удивился Толик, приподняв голову. Спустится в воду, мы просто не успели.
  Вдруг завибрировала рация у меня на поясе. Сняв ее, нажал на клавишу переключения, и произнес в микрофон:
  - На связи. Прием?
  - Можете подходить, все чисто... И не шифруйся, тут нет такой техники чтобы нас подслушать, - услышал я голос отцовского брата.
  - Принял. Потери есть? Как там Казанцев с Далем? - засыпал я его вопросами.
  - Нормально, у нас потерь нет.
  - А немцы, что? Откуда там взялись? - продолжал допытываться я. Степка с Толиком встав и подхватив шесты выводили лодку на протоку, внимательно слушая наш разговор. Я включил громкий динамик. У рации было две функции как мобила и конференц-связь.
  - Придете, узнаете. Отбой! - недовольно ответил дядька.
  - Слышали? - спросил я у друзей. Те кивнули, продолжая работать шестами.
  Убрав рацию на место, я подхватил автомат и, встав на ноги, стал вести наблюдение. И не зря, чуть в стороне было видно, как раздвигаются камыши. Кто-то двигался по болоту метрах в сорока от нас. Сделав знак парням замереть, я снял рацию с пояса и, нажав на клавишу переключения, не повышая голос, вызвал Евгения Геннадьевича:
  - Что?
  - От вас никто не ушел?
  - Да вроде нет, но болото, заросли камышей, шанс у кого-нибудь был, если только тихо сидел. А в чем дело?
  - Кто-то двигается по болоту, метрах в сорока от нас. Видно как камыши шевелятся и хрустят.
  - Сейчас... жди!
  Березы на островке были хорошо видны, до него немного осталось, буквально с сотню метров. Когда на ветке одной из берёз появился вдруг человек со снайперской винтовкой. Заметив, что он направил ствол на меня, рукой показал, где видел шевеление.
  - Сорок метров от вас? - в этот раз на связи был Андрей. В нашем отряде он был штатным снайпером и 'Винторез' был у него, видимо это он сидел на дереве.
  - Да, видишь, где камыши раздвигаются и дальше начинается открытое болото?
  - Наблюдаю.
  - Вот там он и затихарился. На самой окраине. Видимо на открытое пространство выходить боится.
  - Понял.
  Почти одновременно с ответом Андрея раздался выстрел, и у меня дёрнулся пояс. Видимо фриц услышал меня, как я не понижал голос, хотя может и увидел.
  - Вот черт! - воскликнул я, падая на баулы.
  Упавшие рядом парни, не сговариваясь взяли автоматы на изготовку и открыли огонь по примерному месту нахождения стрелка. Приведя к бою свой ППС присоединился к ним.
  Выпустив по магазину, мы прекратили огонь перезаряжаясь. Потянувшись у поясу я обнаружил что разгрузка разорвана и из нее торчат изувеченные части магазинов.
  - Повезло, - пробормотал Степка, севшим голосом, увидев куда попала пуля.
  Заметив, что лежавшая рядом рация вибрирует и что-то тихо бормочет, взял ее в руки.
   - На связи.
  - Готов, можете прекратить огонь...
  - Принято, - встав на ноги, и убрав пустой магазин в чехол, выкинул изувеченный и достал целый. Застегнув на поясе рацию, посмотрел на лежавших парней, и сказал: - Можете вставать, готов фриц.
  - Уверен? Я тоже думал, что от них никто не ушел, а тут был один, - с подозрением спросил Степка.
  - Вот, Андрей нас страхует, - показал я пальцем в едва видную в листве, фигуру на дереве: - Двинули.
  Когда мы подошли к острову, то увидели место боя. К моему удивлению лодка была одна, видимо это был один из посланных поисковых отрядов. Лодка была большая и могла вместить не меньше десятка человек. Около нее плавало трое в немецкой форме, да четверо было в самой лодке. Все мертвые. Еще один лежал на берегу с ногами в воде. Недалеко на возвышавшемся мысу стоял батя, и наблюдал за нами. Брат отца возился у трофейной лодки, снимая с нее МГ-34. Видимо занимаясь сбором трофеев. Летчиков, как теперь штатного особиста нашего отряда, Олег Анатольевич не было видно. Катер стоял на месте где мы его и оставили, вторая лодка рядом. На первый взгляд с ними все было в порядке.
  В глубине острова едва видно вился дымок костра. Рядом с батей на треноге, в россыпи стрелянных гильз, стоял пулемет снятый с катера. Видимо Казанцев организовал тут огневую точку. Кстати довольно грамотная и удобная позиция, этот мыс возвышался над болотом метра на три и давал немалое преимущество над противником.
  Оставался только один вопрос, как немцы сюда смогли незамеченными подобраться. Протоки просматривались метров на сто в каждую сторону.
  Как поработали старшие, было понятно, их лодку мы прихватили по пути к острову. Скорее всего обошли остров по краям и отстреляли немцев. Напрягало только отсутствие летчиков.
  Когда наша лодка приблизилась к берегу метра на четыре, я наклонился и поднял патронташ к карабину, сам карабин, разгрузку к Степкиному МП, вместе с автоматом и когда нос лодки ткнулся в берег, спрыгнул на землю.
  - Раненые есть? - спросил я батю, укладывая оружие в общую кучу трофейного вооружения. Он покачал головой, наблюдая из бинокля за чем-то в глубине болота.
  В это время среди стволов мелькнула фигура, через несколько секунд на берег вышел Олег Анатольевич.
  - Степка, ты немецкий знаешь?
  - Ну... немного, - осторожно ответил Степка, настороженно сощурившись.
  - Пойдем за мной. Переводить будешь.
  Проводив их взглядом, я повернулся к отцу.
  - А летчики где?
  - Там, резвые уж больно, - не отвлекаясь, он мотнул головой себе за спину.
  Берег был крутой, пришлось попотеть, пока я взобрался на трехметровую высоту, обходить было лень. Метрах в шести за спиной отца, в небольшом распадке лежали связанные летчики с кляпами во рту. Возмущенно и несколько облегченно они смотрели на меня.
  - Твои люди ты и развязывай, - буркнул отец, когда я удивленно повернулся к нему.
  Покачав головой, я достал из ножен на поясе штык-нож и, подойдя к летчикам, перерезал нейлоновые хомуты. Кляпы они вытащили уже сами.
  Взяв в руки нож, Казанцев перерезал стяжки на ногах и, передав нож Далю, поднял с земли один из хомутов и внимательно его осмотрел, даже попробовав на зуб. Сплюнув, поднялся и, втянувшись, стал докладывать:
  - Товарищ подполковник, во время завтрака к острову незамеченной подошла лодка с немцами. Видимо поисковая группа. Вовремя обнаружив противника, мы открыли огонь. Во время боя было уничтожено шесть солдат противника. Когда осталось четверо укрывающихся под берегом и в камышах немцев, мы внезапно были атакованы со спины неизвестным отрядом, - летчики с большим любопытством разглядывали как мою, так и отцовскую экипировку. В большое недоумение их ввели гидрокостюмы.
  - Ясно. Прохлопали не только появление противника, но и нападение со спины, - несколько сердито покачал я головой.
  - Виноват, товарищ подполковник, - вытянулся лейтенант.
  Батя наблюдающий за нами, неопределенно хмыкнул, мне показалось там преобладала гордость.
  - Ладно. Пулемет привести в порядок и вернуть на катер, скоро отходим, - приказал я.
  - Товарищ подполковник, а кто это с вами? - стрельнул глазами в сторону бати и Евгения Геннадьевича, Казанцев, и вздрогнул от вопля боли из глубины острова.
  - Это в основном мои родственники, как вы заметили лейтенант. Сходство не скроешь. За моей спиной мой отец. Подполковник авиации Александр Геннадьевич Суворов. У трофеев на берегу его брат-близнец полковник-десантник Евгений Геннадьевич Суворов. В глубине острова подполковник контрразведки Олег Анатольевич Васнецов, мой дядя по материнской линии. На дереве Андрей Рябинин, капитан, командир разведроты, не родственник. Тот парень, что помогает полковнику Суворову, старшина-танкист Анатолий Суворов, НЕ РОДСТВЕННИК, просто однофамилец. Степку Раевского вы знаете, он не служил, воинского звания нет. Старшим у нас полковник Суворов. Все ясно?
  - Так точно! - вытянулись оба.
  - Выполнять!
  Летчики бросились к пулемету, а я повернулся к отцу.
  - Когда отходим?
  Вместо него ответил подошедший полковник Суворов.
  - Так, пока есть время нужно решить с командованием. Сборным отрядом должен командовать только один командир.
  - Я летчик, - отрицательно покачал головой, добавив: - Хоть имею опыт выживания в тылах противника. Сбивали, знаете ли.
  - Вячеслав уже окрестил тебя командиром, - хмыкнул батя.
  - Хорошо. Тогда принимаю командование на себя. Возражения есть?
  Мы отрицательно покачали головой, в динамике рации донесся ответ подполковника Васнецова, он тоже был не против. Все понимали, что разброд в отряде ни к чему хорошему не приведет.
  - Подполковника Суворова... - и замолчал сбитый с толку. Мы с отцом внимательно смотрели на него: - Тут который Вячеслав... Назначаю своим замом. Будешь подправлять меня, если что не так. Я хоть и успел изучить местные реалии, но в некоторых моментах плаваю. Грамотные советы принимаются.
  - Так точно, - ответил я, вытягиваясь.
  - С этой минуты никаких родственных обращений, только по воинскому званию. Что? - спросил он, когда я открыл и закрыл рот.
  - А со Степкой как?
  - Рядовой пока... Отходим через час. Я к пленному, узнаю как допрос, вы готовьте лодки.
  - Есть! - козырнул я.
  Андрей остался сидеть на дереве отслеживая обстановку вокруг, мы с батей, летчиками и Толиком занялись подготовкой к отплытию. Половину трофеев что мы, вернее Степка собрал с уничтоженного поста, батя невозмутимо приказал сгрузить на остров, обозвав нас 'барахольщиками'. На освободившееся место мы загрузили баулы, освободив довольно много свободного пространства. Фактически на катере теперь ничего не осталось, все в лодках. В лодки так же загрузили все трофейное оружие, за двумя карабинами даже пришлось нырять, оставлять ничего не стали. Перед самым отплытием командир приказал облачиться в трофейную форму, пришлось подбирать каждому, чтобы подошла, благо было ее с избытком.
  
  Через час, когда мы закончили, среди деревьев показались фигуры спешивших Степана и обоих дядек.
  - Отходим! - скомандовал наш новоиспеченный командир, первым взбираясь на борт катера.
  Резиновую лодку сдули и убрали в один из баулов на катере, так что у нас было две лодки. Трофейная немецкая, побитая пулями набирала воду, поэтому ее бросили рядом с трупами. Как только катер вышел на воду протоки и потащил за собой лодки, я осмотрелся. Распределились мы довольно разношёрстно. На картере Степка за штурвалом, у пулемета Казанцев с Далем. У рубки с картой в руках, полковник Суворов, на корме с автоматом подполковник Васнецов. В первой лодке на прицепе, я с Толиком, оба с автоматами, за нами Андрей и батя с МГ. В общем, готовы к отражению нападения.
  Куда мы шли я был в курсе, посовещавшись со всеми командирами, полковник повел караван в сторону границы.
  
  - Река, - крикнули нам с катера.
  С территории болот мы вышли к обеду, они, кстати, оказались больше, чем мне казалось раньше. Карта не давало того масштаба чтобы представить себе территорию этого заболоченного района. Там был даже заболоченные лес, который мы обошли по окружной протоке. Их было действительно много, целый лабиринт из берегов в виде камышей, протоки то сходились, то расходились. В одном месте мы выплыли на перекресток из семи проток, но все равно уверенно двинулись по третьей. Я же говорю, маршрут был заранее продуман. Как полковник не заблудился, не понимаю, но с картой он обращался уверенно, и похоже твердо знал куда править.
  - Что он сказал? - не расслышал Толик.
  - Говорят, на открытую воду выходим, река.
  - Понятно, - кивнул он, и поправил ворот форменного мундира.
  Ему единственному из всех достался мокрый немецкий мундир. К сожалению остальные ему не подошли. Танкист. Фигура субтильная, метр семьдесят, попробуй, найди такую, чтобы была как влитая. Как назло, все убитые были в теле.
  На катере развевался немецкий флаг, все в форме противника, полковник в форме офицера. Среди убитых у острова был один лейтенант. Так что со стороны мы выглядели как воинское подразделение Вермахта. Даже вооружены были их оружием, пришлось спрятать автоматы под брезент у ног, а в руках держать карабины. Или кому повезло, это Степка с Олегом Анатольевичем с ПМ.
  Катер продолжал бодро тащить лодки. С горючим пока проблем не было, три запасных канистры, да полный бак, успели заправить буквально за полчаса до выхода на открытую воду.
  - Слушай, так ведь это Неман! - воскликнул я, оглядываясь. В ширину речка была метров двести, где и до трехсот, а где и вообще до пятидесяти метров сужалась. Я успел изучить карты местности, оказывается болото, имеет выход в эту речку. Насколько я понял, мы двигались куда-то от Гродно в сторону границы с Литвой.
  - Да ну, она же в другой стороне? - удивился Толик.
  - Это и есть другая сторона. О, смотри!
  Со стороны советского берега, на небольшой глубине виднелась часть башни и кормы танка.
  - Что за машинка? - спросил Толик, с большим любопытством разглядывая затопленную технику.
  - Так это же ты танкист, должен знать, - хмыкнул я.
  - Ну не тэ-шестьдесят четыре точно. И не 'семидесятка'... Я местные машины не знаю, 'тридцатьчетвёрку' еще смогу узнать, - признался Толик.
  - У-у-у... БТэ-семь это, видел люки открытые? Из-за них немцы 'бэтэшки' прозвали 'Микки-Маусами'.
  - Буду знать, - внимательно посмотрев на оставшуюся позади брошенную технику, пробормотал Толя.
  - Слушай, старшина, я кажется, догадался почему мы в эту сторону пошли, - воскликнул я.
  Мой авторитет у Толика был непререкаем, когда он узнал кто я в этом мире, и с какой почтительностью обращались ко мне летчики. Казанцев и Даль даже команды полковника Суворова исполняли не с такой поспешностью как мои. Все это видели и сделали выводы.
  
  Так не особо быстро к вечеру мы достигли автомобильного моста. Его охраняла зенитная батарея из шести орудий и примерно до двух взводов солдат. На берегу в районе моста и у дороги были видны воронки. Не сказать, чтобы много, но налеты случались.
  - Вон у правого берега видишь большую воронку? Это двестипятидесятка, а вон три в линейку - это сотки, - рассказывал я Толику. Он с большим интересом смотрел на то, что я показывал, стараясь особо не коситься на немецких солдат, которые за нами наблюдали и что-то кричали. Что кричали не понятно, звук мотора заглушал.
  Грузопоток по мосту шел не особо сильный, так что скучающие часовые и отдыхающие солдаты с интересом провожали взглядами нашу процессию, комментируя увиденное. На их вопросы ответил Степка, немного нагловатым тоном. Полковник, в виде мраморной статуи опустив бинокль на грудь, смотрел вперед. Никакого беспокойства по нашему поводу не было, идея уйти вглубь территорий противника оправдала себя, хотя мы, по моему мнению, засветились.
  Через полчаса река стала поворачивать, и от нее отделилось еще одно русло, уходя уже вглубь некогда советских территорий.
  По приказу полковника, как-то еще не привычно называть его командиром, Степка повернул в это русло. Проплыв под низко опущенными над водой ветвями ивы, катерок потащил нас за собой.
  Перед самой темнотой, когда мы вышли на удобный участок, почему-то за все время кроме двух небольших деревень других селений нам не повстречалось. Видимо те, которые попались, просто нельзя было обойти.
  - Есть охота, с утра во рту не крошки, - вздохнул Толик, внимательно осматривая берег на предмет опасностей.
  - Видишь, скорость снизили и головами крутят? Значит скоро остановка. Место для ночёвки ищут.
  Я не ошибся, через десять минут нос катера ткнулся в довольно высокий глинистый берег. Спрыгнув на землю. Даль стал забивать колышек, на который Казанцев сразу же привязал веревку.
  - Стоянка для ужина! - скомандовал командир.
  Ухватившись за трос, мы подтянули себя к катеру и пришвартовались к нему, батя с Андреем сделали так же. Через катер мы сошли на берег.
  К моему удивлению отдохнуть нам не дали, да и какой отдых, если мы весь день просидели в лодках? Тут только и успели ноги размять как прозвучал приказ от командира, забрать баулы и двигаться в лес. Летчикам со Степкой приказал готовить ужин, а Толика поставил часовым. С баулами мы шли почти полтора километра, углубившись в лес. Обойдя место поля боя, со старыми осыпающимися ячейками, прошли ельник и вышли к другой речке. Тут спустили на воду лодку и начали переправлять на другой берег поклажу. Я и Андрей оставили свои баулы на берегу и направились обратно, все одним рейсом унести мы просто не смогли, рук не хватило. Переправившиеся на ту сторону командиры, достали из баула несколько саперных лопат и углубились в смешанный лес на том берегу. Мы готовили схрон. Тут командиры правы со столькими вещами прорваться к своим шансов никаких, проще потом подготовить площадку и вывезти все самолетом, так что я был полностью солидарен с ними избавиться от этого камня, висевшего мертвым грузом на наших шеях. Да, сейчас никакого беспокойства они не доставляли, транспортируясь на лодках. А когда придётся их бросить, я так подозреваю, произошло бы это скоро, тогда что?
  Пока мы бегали с вещами старшие подготовили схрон. Все закончить мы успели, только когда наступила глубокая ночь. Посветив фонариками и проверив маскировку, мы направились обратно на берег, там уже час как был готов ужин.
  
  - Подполковник Суворов, подойдите сюда, - услышал я окрик от старших командиров.
  Во время ужина на берегу освещаемые сполохами огня от костра, мы разделились по возрастным категориям. Молодые в своем круге - старшие в своем.
  Сейчас я как раз отдал солдатский котелок Степану, дежурному по кухне, когда меня окликнул полковник Суворов, а так как батька сидел рядом с ним, было понятно, что обращались именно ко мне.
  - Товарищ полковник? - обратился я к нему.
  - Садись, - велел он, махнув рукой, и в сердцах добавил: - Это надо же было так случиться, что отец и сын в одном звании. Постоянно приходиться поправляться, когда вы оба оборачивайтесь.
  - Предлагаю перейти на позывные, - подняв руку, предложил я.
  - Уже обсуждали, тебя твой батя опередил. Думаю это единственный верный вариант, пока мы находимся на территории противника, - кивнул командир.
  - Ясно, товарищ полковник.
  - Вот, я уже накидал позывные, - протянул мне листок Олег Анатольевич.
  Взяв его в руки, достал из нагрудного кармана светодиодный фонарик, и быстро прочитал:
  1. Полковник Суворов - позывной 'Командир'.
  2. Подполковник Васнецов - позывной 'Шатун'.
  3. Подполковник Суворов-старший - позывной 'Батя'.
  4. Подполковник Суворов-младший - позывной 'Соловей'.
  5. Капитан Рябинин - позывной 'Глаз'.
  6. Лейтенант Казанцев - позывной 'Крепыш'.
  7. Старшина Суворов - позывной 'Танкист'.
  8. Старший сержант Даль - позывной 'Стрелок'.
  9. Рядовой Раевский - позывной 'Малой'.
  - Ха, Степка расстроиться. Кстати, у меня такой позывной был, когда в сорок первом бомбардировочном полку служил, - хмыкнув, пробормотал я.
  - Что сам 'Соловей' не удивляешься? - приподнял брови Олег Анатольевич, или правильнее Шатун. Кстати, я догадался, откуда такой позывной взялся. Походка у него действительно напоминала хождение вразвалочку Михайло Потаповича. Шатун был коренастого телосложения, ничего похожего со стройной фигурой матери. Я кстати полностью в отца пошел, разве что только цвет глаз другой.
  - Петь люблю, - пожал я плечами, ответ напрашивался сам собой.
  - Угадал, - уважительно протянул Шатун.
  - Да тут все позывные, если не в бровь так в Глаз, извини Андрей, - ответил я.
  - Рядовой Раевский! - рявкнул вдруг Командир.
  - Я! - подскочил от неожиданности, моющий в речке посуду, Степан. Судя по плюху, одного котелка мы лишились.
  - Ко мне!
  Подбежавшему Степке, дядька отдал листок с позывными и велел разучивать всем составом, особо предупредив, что общаться теперь будем только по ним.
  - Есть! - козырнув и четко повернувшись вокруг своей оси, что вызвало одобрительные смешки у командиров, Степка направился к молодежи. Через минуту оттуда донесся возмущенный вопль Степки и добродушный смех.
   - Ладно, с одним вопросом решили. Бать расстели карту, - велел Командир отцу.
  Оттянув резинку, я надел фонарик на голову, спустив на лоб. Карта теперь неплохо освещалась, что давало возможность Командиру пользуясь лазерной указкой объяснять свой план.
  - Мы находимся вот здесь, в излучине реки, практически посередине между Брестской крепостью и городом Гродно...
  Когда он закончил, задумчиво подперев кулаком подбородок, я размышлял глядя на карту. Это была уже наша, копия из архива. С нанесенными на нее войсковыми знаками и местоположениями наших войск на момент начала войны.
  - ...а ты что скажешь Соловей? - спросил у меня Командир. Судя по тому, раз они сразу начали общаться пользуясь позывными, решили довести эту практику общения до автоматизма.
  - План хорош, я тут ничем помочь не могу, не специалист. Но меня вводит сомнение возраст карты и кое-что другое. Я вот посмотрел на эти обозначения. Вроде все правильно, этот полк и эти два я знаю, и они действительно тут дислоцировались в то время. Например, вот этот истребительный полк я обнаружил на третий день нахождения в этом мире. Там новейшие истребители были уничтожены прямо на поле, еще помню новый комбез там нашел, пилотку. Но вот тут обозначен мост. Так что со всей уверенностью могу сообщить вам, что координаты неправильные. Я в июле сорок первого сам сопровождал бомбардировщики на этот железнодорожный мост, он находится севернее на четыре километра ЗА этой излучиной, а не перед ней. Тут еще есть пара не соответствий, и это только те, что я знаю, а сколько их в действительности?
  - Карте мы теперь доверять не можем, - задумчиво протянул Командир.
  - Может просто сверить? - спросил я.
  - У тебя карта есть?
  - У меня нет. У Казанцева есть.
  - Не догадался, - покачал головой Командир.
  - Крепыш, подойди к нам! - крикнул Казанцева, Шатун.
  Когда к нам приблизился Казанцев, мы выключили светодиодные фонарики чтобы не вводить летчика в недоумение, пользуясь трофейным. Сами они сидели у катера и лодок метров в десяти от нас. Брошенное в костер сыроватое полено давало треск и искры создавая шумовой эффект позволявший нам спокойно общаться не боясь быть услышанными.
  - Товарищи командиры? - вопросительно спросил он, подойдя к нам.
  - У тебя карта есть?
  - Так точно. В комбинезоне.
  - Принеси, - велел Шатун.
  - Есть.
  Посмотрев на часы, Командир известил нас:
  - Через двадцать семь минут отходим.
  Сравнение карт сразу выдало недочеты в той, что из нашего мира.
  - Ладно, правдивость карт можно определить только визуально. Приготовиться к отплытию! - скомандовал Командир, убирая карты в планшет.
  План по переходу через фронт был прост как все гениальное. Командир просто предложил найти партизан и сообщить что у них я. Дальше уже дело техники и опытного шифровальщика. Вызвать самолет и переправиться через линию фронта.
  Самое приятное было в том, что все местонахождения партизанских баз на сорок третий год нам было известно. Главное чтобы все было правильно и тут не произошел так называемый 'эффект бабочки'. А то окажется командиром партизанского отряда какой-нибудь Пасюк вместо Ковпака. Всё-таки война тут уже идет по-другому.
  - У меня вопрос по легализации, - поднял я руку, когда мы закончили обсуждать примерный маршрут движения до ближайшей партизанской базы.
  - Задавай, - разрешил Командир.
  - После того как мы пресечём линию фронта вопрос снимается. Там будут уже другие приоритеты и люди, меня волнует, как мы объясним незнание обычных реалий этого времени, тем кого встретим по пути к партизанам, да и им самим.
  - Уже подумали. Мы разведка, глубоко внедренные агенты. Из-за того что очень похожи на тебя, тьфу, ты на нас, были вынуждены прорываться к своим с важными документами. Не были на родине десять лет. Как тебе?
  - Да в принципе пойдет, - протянул я задумчиво, добавив: - Только про документы не надо, мало ли что. А Малой с Танкистом?
  - Малой твой 'кровный' брат. Вместе учились пилотированию. Насчет Толи пока не решили, думаю его к нам приписать, как штатного водителя группы.
  - Нормально, криво и вкось, но пока критику выдерживает. Тут больше играет то, что я за вас поручился, а это, поверьте, стоит немалого. Знаете, почему летчики так к вам спокойно относятся? Потому что я сказал, что вы свои. Думаете, они не поняли что вы тут чужаки? Нужно придерживаться выбранной версии, пока она играет нам на руку.
  Командир вздохнул.
  - Хорошо. Время. Отходим!
  Через минуту затарахтел катер и, светя прожектором, мы двинулись в ночь, под светом серебристой луны игравшей бликами на спокойной воде.
  
  - Подъем! - услышал я. На часах сейчас стоял Даль, он же и объявил побудку в назначенное время.
  Подняв голову хмуро осмотрелся. Народ тихо ворочался, просыпаясь. Утренняя дымка, роса на траве, влажное обмундирование. Темные, можно даже сказать синие ели, запах хвои. Сосновый бор, где мы остановились на ночевку, все это навевало мысль о сказке. Посмотрев на циферблат часов, понял, что спали мы всего три часа. Время было всего пять утра, только рассвело.
  
  После того как мы отошли от берега, и углубились в лабиринты речек, прошли мы не так чтобы долго, через час когда вышли на большие воды озера, последовал приказ пристать к берегу. С катера сняли ручной пулемет, с лодок быстро перекидали вещи. После чего Андрей и Степка отвели катер и лодки на середину озера, где затопили их. Вернулись они на малой лодке, которую, не пробивая дно притопили у берега, чтобы если бы было нужно, можно потом достать и использовать. Дальше нагрузившись, часа два шагали в ночной темени. Слегка помогала стоявшая луна, немного освещающая путь и изредка пользовавшийся фонариком Командир. Достигнув этого соснового бора и выставив часового, мы попадали, кто где стоял.
  
  Широко зевнув, я привстал на локтях и лениво осмотрелся. Увиденное, заставило меня подскочить от неожиданности. Оказалось, мы ночевали на поле боя. Буквально в двадцати метрах от меня, привалился к стволу сосны скелет в истлевшей форме. Судя по ней командир. Вчера вечером мы тоже встретили подобное, но там было чисто, ни скелетов, ни вооружения. Только пушка раздавленная и все. Тут же, похоже с момента последнего боя никого не было. У остова танка, после взрыва боекомплекта принадлежность было сложно определить, но вроде не наш, с невозмутимы видом прогуливался Даль с автоматом на плече. Буквально в паре метров виднелся взорванный блиндаж, с вывороченными бревнами настила. Множество костяков было раскидано в разных местах в тех позах, в которой их застигла смерть.
  - Черт возьми! - воскликнул кто-то рядом. По голосу не смог определить, но вроде Андрей.
  Похоже, только сейчас проснувшийся отряд понял, где ночевал.
  - А я думаю, что это веточки часто хрустят, вроде по ельнику идем, - пробормотал бледный Толя.
  Подошедший Даль пояснил:
  - Тут за соснами речка и мост был, деревянный. Судя по количеству ячеек, рота оборону держала при двух орудиях. Их позиции были вон там, где сгоревшие деревья стоят, - показал он рукой. Видимо когда рассвело, обнаружив, где находиться, успел пробежаться и осмотреться.
  - Что с мостом? - спросил Командир, поправляя обмундирование и подхватывая с земли автомат.
  - Взорван, товарищ командир. Там только пеньки от быков остались, - повернувшись к Командиру, пояснил сержант.
  - Ясно.
  Отряд разбрелся по месту боя, рассматривая остатки позиций. Над поляной и старой дорогой в ста метрах от нашей стоянки повисло тяжелое молчание.
  Присев у скелета командира, полковник поправил ворот, рассматривая знаки различия.
  - Шпала. Капитан. Видимо это он командовал обороной.
  В отличие от остальных, я и летчики ходить не стали, и не такое видеть приходилось, а стали готовить завтрак, доставая консервы и галеты. Мне показалось, что только на этой поляне они осознали, что находятся в другом мире, на другой войне.
  После осмотра полковник велел перебраться к речке, привести себя в порядок позавтракать и продолжить движение.
  Во время завтрака мы негромко, как будто опасаясь, что погибшие тут два года назад бойцы и командиры услышат нас, обсуждали увиденное.
  - Немцы после того как уничтожили оборону тут не задерживались, сразу ушли, - ложкой подхватив большой кусок тушенки, сообщил свои наблюдения Андрей.
  - Почему вы так решили? - поинтересовался Казанцев.
  - Там чуть в стороне большая братская могила. Судя по обозначениям немецкая. Потери у них большие были, иначе бы хоронили в отдельных могилах. А недолго, потому что торопились. Я на краю обороны, у леса, нашел два костяка, судя по истлевшей форме немцы. Видимо их просто не заметили, там даже оружие рядом лежит.
  - А зачем они мост взорвали? - поинтересовался Даль.
  - Сомневаюсь, что это они. Более того уверен, что это наши подорвали мост. Там брошенная подрывная машинка, наша, советская. Ну, немцам больше ловить тут было нечего, оставили пяток солдат хоронить своих и рванули в обход. Вот и все... Жаль, что немцы документы забрали у наших, не знаем, что за подразделение тут стояло.
  После завтрака, мы накачав лодку, тут пришлось поработать качком, газ в баллоне кончился, мы переправились на тут сторону и, убрав спущенную лодку в тюк двинулись дальше.
  Шли в определенном порядке нагруженные как мулы, у меня было два вещмешка и два цинка с патронами для немецких карабинов. Летчики вместе переносили пулемет и часть боезапаса. Только Андрей бегал вокруг без дополнительного веса с одним десантным рюкзаком и в камуфляжном комбинезоне, на нем было охранение.
  Кстати, когда я, скинув трофейную форму, переодеваясь, застегнув воротник, немного покрутил плечами. Показалось или нет, но гимнастерка стала немного жать. Нагнувшись за летным комбинезоном, увидел, что на меня кто-то ошарашенно смотрит. Впереди, на одной ноге замер Толик, его расширенные глаза перебегали с моих погон на грудь. С наград на погоны, туда-сюда, туда-сюда. Когда говоришь это одно, а увидеть боевые награды воочию это другое.
  Летчики, как и я, были в форме и летных комбинезонах с 'Ласками' на боку, то есть, одеты строго по уставу. Я даже свои яловые сапоги успел начистить. У меня еще был ППС, и починенная разгрузка на боку. Остальные в современном камуфляже и с несовременным оружием. Все 'ВАЛы' и другое оружие осталось в схроне, отцы-командиры вооружились местным. Даже Андрей обзавелся ППС.
  Посмотрев на мокрого от пота Степку несшего шесть карабинов и два цинка к ним, не считая своего личного оружия и сидора, я догнал идущего впереди командира.
  - Товарищ полковник? Разрешите обратится?
  - Разрешаю, - обернулся он ко мне.
  - Я тут подумал, может транспортом обзавестись? Тут у немцев благонадежное население, партизан нет, может сыграть на этом? Непуганые они.
  Достав карту, командир посмотрел, прикинул и отрицательно покачал головой.
  - Тут до ближайшего партизанского края всего километров двести, дойдем дня за неделю-другую. А насчет непуганого... не думаю, сейчас тут и сбитые летчики пробираются и спецназ и разведка. Про бежавших из плена тоже не забывай.
  - Ясно. Разрешите идти?
  - Свободны.
  
  К обеду мы обошли небольшую заболоченную низину краем леса и вышли к большому озеру. Не выходя на открытое пространство, мы осматривали заливной луг на предмет противника.
  - О, а это наш, - сказал я, как только увидел на берегу озера тушу Пе-8.
  - На озеро садился, скорость погасил и на берег выскочил, - добавил Казанцев.
  - Кабина целая, скорее всего летчики выжили... И ушли на своих двоих, пулеметы отсутствуют, - с интересом рассматривая распластавшего крылья исполина, произнес отец.
  - Посмотрим? - с азартом спросил Толик, Степка активно закивал.
  - Самолёт на виду лежит, может быть засада, - отказал Командир.
  - Ясно, товарищ полковник, - уныло ответил Степка.
  - Обходим озеро по краю леса и идем дальше, нам до вечера нужно преодолеть еще не менее двадцати километров.
  Так и сделали. Подхватив свои тяжелые ноши, мы зашагали за командиром. Андрей уже исчез впереди, проверяя дорогу на предмет опасности и проходимости.
  Пройти мы успели едва ли триста метров, как завибрировала рация на поясе командира.
  - На связи?..
  Сняв свою, включил ее и прислушался, заметив, что не один так поступил.
  - ...видел троих. У них еще знаки на груди, это точно фельджандармерия.
  - Сколько техники? - послышался вопрос полковника.
  - Два мотоцикла с люльками при пулеметах, один одиночка.
  - И нас семеро, - буркнул я.
  - Тишина в эфире! - рявкнул командир, после чего вернулся к разговору с Андреем: - Шансы?
  - Есть, если тихо будем работать. Меня одно беспокоит, что они тут делают? Дорога малоезженая.
  - Может, экипаж сбитого самолета ловят? Он вроде недавно сел, - предположил Батя.
  - Соловей, численность экипажа сбитой машины?
  - От восьми до двенадцати человек, - ответил я.
  - Однако.
  - Брать их все равно надо, - добавил я: - Узнать, что они тут делают, и есть ли еще. Вдруг тут целый батальон лес прочесывает? Ну и про транспорт забывать не стоит. В форме фельджандармов мы будем как невидимки. Это как отмороженные дэпээсники у нас, не обратили внимания на водителя радости полные штаны. Шанс уйти в отрыв немалый. Я лично за уничтожение немцев и ухода в отрыв. Если что одиночка мой.
  Сбоку стоял Казанцев и круглыми глазами смотрел, как я общаюсь с помощью крохотной рацией. Видимо в последнее время слишком много и непонятного свалилось на него, вот лейтенант и завис.
  - Андрей пробегись вокруг поста есть ли там еще кто, а мы пока посовещаемся. Соловей в тему говорит, это шанс, - подумав, приказал нашему следопыту полковник.
  Выставив Даля и Казанцева в охранение, мы собрались вместе и стали обсуждать и предлагать разные варианты захвата техники и пленного.
  - Ну что у вас, - вышел на связь Андрей. Его голос мне показался несколько возбужденно-разъярённым.
  - Решили брать немцев.
  - Ну, я так и думал. Можете подходить, я уже взял пост, техника целая, есть пленные.
  - Идем, жди через двадцать минут, - поиграв желваками, ответил полковник.
  - Принято.
  Через пятнадцать минут мы были на месте. Теперь было понятно, почему Андрей решил сосвоевольничать, я бы на его месте поступил также. Полковник это тоже понял, поэтому кивнул, поблагодарив.
  - Это они ее? - спросил я, подойдя стоявшему чуть в стороне Андрею.
  - Нет, я, - покачал он головой.
  Картина в этом живописном уголке дикой природы была сюрреалистична. Немного диковата, но вполне в духе этого времени и места.
  На дороге стояло три мотоцикла, как Андрей и говорил: два с люльками и один без. У переднего мотоцикла, рядом с задним колесом лежало тело убитого жандарма.
  Остальные в разных позах, в которых их застала смерть, лежали на небольшой полянке. На небольшом одеяле, вот аккуратисты, без сознания лежала девушка. Над ней как раз склонились отцы-командиры. Летчики по приказу Командира подхватили пленного и потащили его куда-то в сторону, за ними с легкомысленным видом шагал Шатун и с убитым выражением лица позади плёлся Степка-Малой.
  - Зачем?
  - Кричать начала, когда эти пули получали. В общем, создавала излишний шумовой фон, ну я ее на рефлексах и вырубил.
  Неодобрительно глянув на его пудовые кулаки, только покачал головой. Заметив мой взгляд, Андре ответил:
  - Не ударил, просто нажал на определённую точку.
  - Успели они ее?
  - По внешнему виду, вроде нет, - тоже посмотрев, как девушку поливают из фляги, ответил Андрей.
  - Местная?
  Девушка была яркой блондинкой, и довольно красива. Видимо полька.
  - Точно не скажу, но по виду да. Думаю, на дороге отловили и решили развлечься. В принципе обычная ситуация и не такое приходилось видеть.
  - А этих ты как? Да еще один?
  - Стрелять из пистолетов я еще не научился. Хотя ты прав, если бы они слюни не пускали, то не решился бы, - в нагрудном и набедренной кобурах у него находились пистолеты с накрученными глушителями.
  Судя по разукомплектованности одежды двух жмуриков, Андрей застал их в самый интересный момент.
  - Кстати у нее шишка на голове. Хорошая такая, видимо приголубили, чтобы не орала пока сюда везли. Опытные паскудники, видимо не первый раз этим занимаются.
  Как только выяснилось, что девушка действительно полька, она залопотала по своему, когда пришла в себя, я только презрительно хмыкнул и молча сплюнул на землю.
  Тяжелые мотоциклы с люльками были настоящими BMW модели R 75. Одиночка оказался редким модернизированным DKW SB 200 второго поколения. Тип-два. Немного беспокоило только восемь посадочных мест на нас девятерых, но я уже обдумывал выход из этой ситуации.
  Это все я объяснял Андрею, осматривая технику.
  - А ты откуда знаешь?
  - Пехота захватила десяток таких моделей, самим не надо, а нам отдали. В моем полку два таких было, накатался вволю. Это еще в Крыму было.
  - Как техника?
  - В порядке. 'Бумеры' новье, года нет. А одиночка покатался, много дорог видел, - отряхнув руки, ответил я.
  Похлопав по заднему сиденью одиночки, я уже успел освободить два контейнера по бокам и загрузить туда свои вещи, застолбив мотоцикл, посмотрел на хнычущую польку, которой Батя представил свое плечо в виде носового платка и, поглаживая по голове, шептал что-то успокоительное.
  Пока я осматривал технику, на поляне успели произойти некоторые перемены. Командиры исчезли, видимо отправились к пленному, из кустов доносились вопли боли, перемешанные с невнятным бормотанием, а на поляне появились летчики. Они как раз раздевали последнего немца, одновременно быстро, пока кровь не успела высохнуть, отстирывали форму в бьющем рядом роднике. Толя виднелся на повороте дороги, метрах в двухстах от нас, страховал.
  - Я пробегусь до дороги следы посмотрю. Да и просто осмотрюсь, - сказал Андрей.
  - Лады, - кивнул я.
  Андрей почти мгновенно исчез. Проводив его взглядом, я почесал затылок и пошел узнавать, кто умеет ездить на этих рогатых монстрах. У Степки можно было не спрашивать, он их боялся как огня.
  Первым делом подошел к возившимся у родника летчикам, они как раз заканчивали стирать последний мундир. Жмура у мотоциклов они раздели последним, видимо это был его.
  Подойдя к Казанцеву, он немного озадаченно рассматривал мундир на просвет. Там было видно две дырки в районе сердца.
  - Крепыш, как насчет вождения мотоцикла? Умеешь?
  - Я нет, товарищ подполковник, а Борис большой любитель. В полку было три трофея, вот на них и катался. Его даже как связного использовали, когда нелетная погода была, быстро гонял.
  - Ясно
  - Стрелок, с 'БМВ' справишься?
  - Так точно, товарищ подполковник, - вскочив, ответил он: - Приходилось пользоваться.
  - Хорошо, один водитель есть... - пробормотал я себе под нос, после чего добавил: - Твой тот, к которому Малой карабины прислонил. Там еще на люльке его сидор и два цинка с патронами положены.
  - Ясно, товарищ подполковник.
  - Продолжайте.
  Оставив летчиков, я направился за кусты, где допрашивали пленного. К отцу даже подходить не стал, знал, что они с дядькой гоняли в босоногом детстве на мопеде на чем и закончилось их знакомство с двухколесной техникой.
  Обнаружились они буквально в пятидесяти метрах, немец, полусидя, был привязан к толстому стволу сосны, остальные столпились рядом. В ноге, вышел колена, у пленного торчала рукоятка ножа.
  'Понятно, 'экспресс-допрос'. То-то Степка такой бледный', - подумал я.
  - Ну что тут? - спросил я у обернувшегося Командира.
  - Поспрашивали... - неопределенно хмыкнул он.
  - И-и-и?.. - подтолкнул его к озвучиванию информации.
  - Насчет безопасности можно не волноваться, нет тут никого рядом. Развлекались они, причем не в первый раз. О сбитом тоже спросили, оказалось сел он две недели назад. Половина экипажа покинула машину еще в воздухе, четверо село. Пилотов почти сразу взяли, парашютисты приземлились где-то на территории Польши. Где он не знает, только слышал, что долго прочесыванием занимались. Половина сразу попалась, остальные еще где-то бродят. Сейчас закончили допрашивать насчет дорог, стоявших тут частей и гарнизонов. Многое узнали, кстати, хорошая оказалась идея двигаться дальше на машинах.
  - А пилотов как поймали?
  - Тут в часе ходьбы деревенька. Вернее даже хутор, вот и попались на глаза местным крестьянам, передали путь следования их и перехватили. Кстати, девчонка именно с этого хутора, козопаска она.
  - Может, заедем? Девчонку вернем, и... - я ударил кулаком по ладони, - ...отблагодарим?
  - Заехать заедем, а вот отблагодарить... Это вряд ли, нужно вести себя тихо и незаметно.
  - А как? Девчонка уже поняла, что мы русские и сдаст нас своей семейке. Еще хуже будет. Лучше мой вариант.
  - Или можно избавиться от нее, - задумчиво протянул дядька.
  - Я согласен с Соловьем, хутор нужно проведать, - отряхнув руки, встал Шатун. Степка поливал ему из фляжки, пока мы бедовали.
  - Вещей много, со стороны мы будем похожи на барахольщиков. Может на хуторе телегу с лошадью экспроприировать? Когда горючее у мотоциклов кончится дальше на телеге, так удобней. Или по-другому, мы же местные дэпээсники, тормозим грузовик и берем его. Это еще проще.
  - Нужно подумать, - кинул Командир.
  - Я у мотоциклов буду. Крепыш со Стрелком закончили с формой, пойду себе подберу. Там одна есть, по росту подходит, только у немца фигура более плотная была, на комбез надену, нормально будет.
  К радости полковника у жандармов был точная карта со всеми обозначениями объездных путей, дорог, мостов, бродов и постов на них. Даже численность указана. Пленный неплохо поработал, переводя обозначения. Деревни села и хутора тоже были указаны.
  Третьим водителем стал Толя, он оказался неплохим мотоциклистом и с незнакомой техникой освоился быстро. Двигаться решили таким порядком. Я с Андреем впереди колонны, остальные отстав метров на сто, двигаются следом. Первой машина Даля с Командиров в форме фельдфебеля на заднем сиденье. Шатун в форме на запасном колесе люльки. На Стёпку формы не нашлось, пришлось ему надеть запасной немецкий плащ, форменную кепи, и сесть за пулемет на машине Даля. Последним Толя с Батей сзади, Казанцевым в люльке за пулеметом. Девку посадили между Толиком и Батей, так не свалится и не сбежит. Со стороны мы действительно напоминали барахольщиков, столько вещей было прицеплено к люлькам и мотоциклам, людей сидело. Лишнее оружие попрятали в коляски, проблема была только с МГ. Станковый мы затопили вместе с катером, а вот второй, трофейный МГ-34, летчики тащили на себе и что теперь с ним делать, если мы обзавелись еще двумя такими же, не совсем понятно. Решили пока не бросать его, закрепили на штатном месте у коляски Шатуна. Все лишнее оружие мы несли для партизан. Можно сказать личный вклад в дело освобождения территорий от нацистко-фашистского ига, а так же для помощи и знакомства.
  
  - Нам направо! - прокричал в ухо Андрей, на следующей развилке.
  Со стороны нас было не отличить от настоящих немцев. Огромные очки-консервы, каски с обозначениями своей части, форма, бляхи. У меня и у остальных водителей еще были кожаные перчатки-краги длиной до локтей. В очках и касках, лицо было совершенно не рассмотреть, тем более некоторые пользовались противопыльными масками. Такими пользовались ковбои на Диком Западе, шейный платой повернутый назад, вот и тут те, кто ехал сзади пользовались ими. Нам с Андреем не требовались, пыль столбом стояла сзади.
  Мы минут двадцать пылили по открытому засеянному капустой полю. Уже фактически созревший урожай мелькал по сторонам полевой дороги.
  - Налево! - крикнул Андрей на следующей развилке.
  - Вижу! - в ответ крикнул я.
  Чуть левее нашего маршрута действительно виднелись соломенные и черепичные крыши нужного нам хутора. Висевший у меня на шее ППС немного мешал, но я надеялся, что хозяева хутора не обратят внимания, что у нас есть русское оружие. Хотя сомневаюсь, что он им известен. На момент приграничных боев этот ПП еще не существовал, если бы они ППД увидели или там ППШ можно было бы обеспокоиться, а так...
  - Меня оставь у колодца, а сам к большой хате, - велел Андрей.
  Ничего особого мы мудрить не стали, просто решив взять их нахрапом.
  Ссадив Андрея у колодезного сруба, я с визгом покрышек на окаменелой земле рванул к большой хате под красной черепичной крышей. Остальные немного отстав, последовали за мной. Дома и строения располагались коробкой. Было четыре жилых хаты и до десятка хозяйственных построек.
  Поставив мотоцикл на подножку, я стянул очки на подбородок и, осмотревшись, коверкая слова, крикнул появившейся на крыльце пожилой женщине.
  - Житилям хутора пхо приказу хасподина фельдфебеля собраться во дворе. Бистро! Бистро! - рявкнул я в конце.
  Была страда, и крестьяне в основном своем были в поле, так что под нашими взглядами собралась куцая группа крестьян. Об этом мы как-то не подумали.
  - Да тут старики и дети, - буркнул я, подойдя к Командиру. Мы хмуро рассматривали стариков и жмущихся к ним малышей. Девка, уже облегченно плакала на груди у той, которой я приказал собрать народ.
  - Сам вижу, - так же хмуро ответил он.
  - Я не палач их убивать, одно дело, когда они на твоих глазах свои преступления творят, другое вот так, - продолжая хмуриться, продолжил я. Андрей, оббежав и проверив постройки, подошёл к нашему 'коню', тоже рассматривая местных.
  - Уезжаем. Чтобы не дать им шансов мы должны преодолеть как можно большее расстояние.
  - Идея хорошая, только горючего осталось еще километров на пятьдесят. Это я и про запасные канистры.
  - Остановим кого-нибудь. Сам же говорил что мы местные гаишники, - отмахнулся Командир.
  - Куда едем?
  Достав карту, полковник ткнул пальцем, накидав примерный маршрут движения.
  - Как стемнеет, мы тут уже должны быть. Вот этот город придётся объехать.
  - Хорошо.
  - По машинам! - рявкнул полковник.
  Заняв свои места, мы двинулись дальше.
  
  Через полчаса, пропетляв по лабиринту проселочных дорог, мы выехали на шоссе. Хот я бы не назвал это пыльное без покрытия недоразумение, шоссе, но в карте оно было обозначено именно так. Через час езды по ней мы с ног до головы были покрыты толстым слоем пыли, именно сейчас я оценил прелесть очков. Машины попадались не часто, за час всего двенадцать грузовиков, причем три из них были советского производства, одиннадцать легковушек, да три автобуса. Гужевой я не считал.
  Почувствовав, что меня ткнули в спину, прижался к обочине и остановился.
  Мотор тихо тарахтел на малых оборотах позволяя общаться.
  - Что?
  - Командир по рации передал, нужно остановится. У них горючка на исходе.
  - Вес большой расход увеличился, - ответил я, заглушив машину. Мы разминали ноги, пока Даль с Толиком заправляли остатками горючего мотоциклы.
  - У тебя как? - спросил подошедший полковник.
  - Полбака, до места хватит... Машина пылит, может, сыграем гаишников? Вроде никого нет.
  Достав бинокль из чехла на поясе, полковник стал рассматривать клубы пыли и мелькавшую впереди кабину грузовика.
  - Непонятная какая-то машина. Кабина квадратная. На, посмотри, - протянул мне бинокль дядька.
  - Зис-шесть. Четырехтонник шестиколесный. Наша бывшая машина, довоенная. У нас в полку такая же была, для боеприпасов. Одно крыло круглое другое угловатое. У нее даже прозвище было 'Квазимодо'.
  - Внимание! Изображаем патруль фельджандамерии, останавливаем грузовик и в случае если возможен захват, действуем! Малой! Стой рядом, будешь водителю зубы заговаривать, пока мы досмотр производим
  - Есть, - ответил Степка.
  Казанцев, не залезая в люльку, направил ствол пулемета на приближавшуюся машину.
  Махнув рукой, полковник приказал остановиться, отойдя немного назад. Переговоры он оставил Степану, обыск нам, а сам нас курировал и в случае возможного успеха давал отмашку на захват.
  Мы дождались, когда немного усядется поднятая пыль, и окружили машину. Водительская дверь была открыта. Мне у заднего борта было видно ногу в сапоге на ступеньке и форменные штаны. Степка стоял рядом и, держа в руках удостоверение, внимательно изучал путевой лист, отмахиваясь от что-то горячо говорившего водителя.
  Из кузова доносились странные и немного знакомые хрипы и хлюпы. Машина была с закрытым кузовом, откинув завязки, взял брезент и под прикрытием Андрея, заглянул в кузов.
  Выглянув из-за борта, показал полковнику знак, что все чисто. Почти сразу раздался звук одиночного выстрела и шум падения тела на землю.
  - Блин, кровью забрызгало, - услышал я ворчание Степки.
  - Соловей, что в кузове?
  - Свиньи, - ответил я, криво усмехнувшись.
  - В путевом листе тоже так написано, - подтвердил наш переводчик, оттирая форму.
  - Крепыш справишься с машиной?
  - Так точно, - ответил лейтенант.
  - Садись за руль, едешь за нами. Водителя в кузов.
  Мы сообща кинули тело убитого немца в кузов, он почему-то ехал без сопровождения, один, и стали готовиться к отъезду.
  Казанцев с хрустом и скрежетом коробки развернул грузовик и мы попылили дальше. Заметив удобный съезд на проселочную дорогу, притормозил и осторожно повернул. Остальные следовали за нами.
  Стукнув меня по плечу, Андрей показал на нечто правее нашего движения. Убавив и так маленькую скорость, тихонько по густой и достаточно высокой траве направился туда. Острый глаза Андрея не подвел, там был овраг, причем с водой. Оставив мотоцикл на самом краю. Я опустил очки и поставил мотоцикл на подножку. Андрей уже успел отойти в сторону и знаками показывал как остальным лучше встать.
  Повесив каску на руль, я подошел к краю обрыва, снимая на ходу перчатки. У самой воды, уйдя в мягкую землю почти по верхние гусеницы, стоял танк. Та самая знаменитая 'тридцатьчетверка' с ее странной башней.
  Когда рев моторов стих, я махнул рукой Толе, подзывая.
  - Что? - подходя, спросил он, теребя слежавшуюся под каской чёлку.
  - Вон твоя 'тридцатьчетверка'.
  - Да ну?! - удивился он, подскакивая к краю обрыва.
  - Остановимся тут на ужин. Крепыш займись, - скомандовал полковник.
  К моему удивлению интерес к танку проявили не только молодежь, но и старшие товарищи.
  Люки были закрыты и попасть внутрь, не представлялось возможным.
  - Ржавчина появилась, давно стоит. Немцы техникой не разбрасываются, может, не заметили? Овраг с дороги не заметен, посадочных полей тут нет, - сообщил Андрей, свои наблюдения.
  - С сорок первого, старый танк, - кивнул я.
  - Видите следы? Боком сполз, может водитель не заметил обрыва, или еще что? Странно, что он не кувыркнулся при такой круче, - заинтересованно спросил Толя.
  - Пулемета стрелка-радиста нет, - показал в пустой проем, Шатун.
  Закончив с осмотром, я полез наверх нужно слить из бака грузовика горючее в канистры, командиры совещались у карты, а Толик закопался в инструментах, он решил попробовать открыть люки.
  Когда через пробитую дыру в баке стекли последние капли бензина, от танка раздался радостный вопль:
  - Открыл!
  Аккуратно закрыв канистру, я не торопясь последовал за остальными. Общий люк на башне был открыт, как раз когда я заглянул вниз, со скрипом распахнулся и люк мехвода. Из верхнего показался Толя, и стал рассказывать, что видел внутри:
  - Экипажа нет. Замок и прицелы на месте. Снарядов почти нет, всего семь штук. В башне курсовой пулемет при патронах.
  Пока мы готовили ужин, наделав бутербродов, и повесив над костерком котелок для чая, Толя гремя железками, все возился с бронетехникой, видимо истинная душа танкиста не давала бросить ее просто так.
  - Толя? Танкист, уже все готово! - в который раз звал я его.
  - Сейчас! - был его ответ.
  Вдруг произошло то, отчего Шатун подавился и закашлялся, Батя пролил на штаны горячий чай, а остальные вскочили на ноги. Мы услышали, как громко взревел дизель танка и, не заглохнув продолжил работать на холостых оборотах.
  Тряся ошпаренной рукой, Стрелок мне как раз чаю подливал, я поставил кружку на землю и, подув на горевшую кожу, присоединился к остальным. Все столпились на краю обрыва и смотрели на испускающий тёмно-серый дым из выхлопных труб танка. Из башенного люка вместе с клубами дыма показалась вихрастая голова Толика, увидев нас, он радостно махнул рукой. Почему-то дым шел не только с кормы, но и изнутри танка.
  Ловко скатившись с брони, он легко поднялся на кручу и присоединился к нам.
  - КАК? - был общий вопрос.
  - А что ему будет? Вон у нас сорок лет памятником простоял, так солярку залили и сходу завели... На самом деле завести проще некуда. В баллонах оставался сжатый воздух, правда, на один пуск, но я никак не думал, что он заведётся. Даже странно.
  - Почему думал не заведётся? - поинтересовался Батя.
  Толик сплюнув, пояснил:
  - Там в боевом отделении есть лючки с доступом к двигателю, заглянул. Систему охлаждения двигателя вместо антифриза была залита вода. В первую зиму все трубки полопались. Сейчас с полчаса поработает, движок перегреется и заклинит. Хотя может, немного дольше проработает, масла там с запасом было залито.
  - Танкист. Ты его сдвинуть сможешь?
  - Наверное, не знаю что с ходовой, - пожал он плечами.
  - Так свиней из кузова на хрен! Грузовик сталкиваем вниз. Работаем!
   Пока мы открывали задний борт, Командир инструктировал Толика:
  - Нужно будет утопить в озере и танк и грузовик. Сможешь?
  - Попробую.
  В это время заглянувшие в кузов Даль и Андрей отшатнулись. Андрей глухо выругался, сержант побледнел как полотно.
  - Чего вы? - заглянул в кузов Шатун: - А хрюшки покушали. М-да, мало что от немчика осталось. Ну что встали? Толкаем!
  Свиньи с визгом разбежались, когда мы прикладами согнали их с машины, после чего столкнули грузовик. Чудом не скапотировав он подпрыгнул, пролетел мимо работающего на холостых танка и с шумом обрушился в воду подняв тучу брызг и дав волну.
  Толик скатился вниз, взобрался в танк. Дернувшись 'тридцатьчетверка' заглохла.
  - Ну что? - спросил у появившегося в люке Толика, Командир.
  - Ходовая заклинена. Теперь понятно, почему его бросили... хотя подняться тут нереально.
  Мы на краю обрыва обсуждали случившееся, когда раздался крик Казанцева:
  - Ах вы свиньи!
  Пока мы с любопытством наблюдали за действом внизу, вернувшиеся свинки сожрали наш ужин.
  Посмотрев на туши свиней, меньше ста кило там не было ни одной, почесал шею, и пробормотал:
  - С ужином мы пролетели.
  Попало за это как ни странно Толику, хотя на часах стоял отвлёкшийся Казанцев. Нашли крайнего. В общем, Танкист, схлопотал два наряда вне очереди.
  - Доедем до точки сбора и там поедим. Приготовится к движению!
  Пока остальные собирались, я продолжал задумчиво смотреть вниз.
  - Ты чего? - поинтересовался Батя.
  - Немцы техникой не разбрасываются, тем более 'тридцатьчетверками'. Уважают они ее, даже несколько танковых частей есть с этими машинами.
  - Размышляешь, почему не обнаружили?
  - Ага. Тут до дороги всего километра полтора.
  - Припомни, сколько брошенных танков мы проехали пока сюда добрались?
  - Ну с десяток. Это я про те что в болотах, там башни торчали, - ответил я.
  Мы действительно видели немало брошенной техники разной укомплектованности. Права тут нужно сказать, что вся техника труднодоступна, то есть нужно было повозиться, пока вытащишь ее на дорогу. Видимо ту, что стояла на дороге, уже эвакуировали в пункты вывоза на металл, а с остальными даже возиться не стали. Можно еще сказать что ни одной 'тридцатьчетверки' мы не встретили, как и КВ. Были в основном БТ разных моделей да Т-26е. Хлам короче.
  - Думаешь, просто не обнаружили? - удивился я.
  - Да кто его знает? Сам посуди в танке все на месте, как экипаж оставил. Заперт. Овраг этот даже вблизи невиден из-за складок местности. Андрей его как обнаружил? По водяному испарению, сам видишь, как солнце жарит, плюс тридцать не меньше.
  - А местные?
  - Да кому он нужен? Таких брошенных тысячи, навидались. На склоны сам посмотри, тут взрывные работы нужны, чтобы обрушить края и мощный тягач, чтобы вытащить машину. Да еще наверняка не один.
  - Может, действительно просто не обнаружили?
  - Все может быть. Все, нас зовут, поехали.
  Оставив внизу махину танка и грузовик, ушедший в воду по самые колеса, мы попылили обратно.
  
  Снова дорога и снова пыль столбом. Огненно красный солнечный диск уже коснулся небосклона, когда мы въехали под тень нужного нам леса. С шоссе мы съехали уже час назад, и сейчас двигались по второстепенной дороге в сторону одного из местных городков. Быстро темнело, пришлось включить фары. Заметив просвет в стройных рядах деревьев, притормозил. И так небольшая скорость упала до минимума.
  - Ты чего? - спросил у меня Андрей.
  - Вроде просвет был, напоминал заброшенную дорогу, - пояснил я, остановив машину.
  - Сейчас посмотрим.
  Андрей слез с мотоцикла и сделав пару приседаний, вразвалочку направился к тому месту, на которое я указал. Через минуту он показался на дороге.
  - Ну что там? - спросил полковник.
  Пока была возможность, все разминали ноги, двигатели не работали, так что слышно все было отлично.
  - Старая просека. Судя по состоянию дороги лет пять не использовалось.
  - Проехать можно?
  - Если только осторожно, там посередине дороги уже деревья выросли.
  Куда вела дорога, мы так и не выяснили, углубившись в лес метров на четыреста, скатились в неглубокий сухой овраг.
  - Все, встаем на ночёвку тут. Андрей пробегись вокруг, осмотрись. Не хочется просыпаться как сегодня утром.
  - Есть, - козырнул он и почти мгновенно скрылся среди деревьев.
  - Крепыш, Стрелок готовят ужин. Соловей на часы, через два часа сменишься...
  Командир быстро разбил дежурства по времени. Пока я с автоматом на плече прохаживался в тени, стараясь не смотреть на костер, чтобы не посадить зрение, где кипела вода в котелке, остальные готовились к ночёвке. Рубили лапник, готовили подстилки. Слышался стук топора, тихий мат, шутки и смех.
  - Стой, кто идет? - взял я автомат наизготовку, когда уловил тень сбоку.
  - Свои, с бутылкой, - откликнулась тень голосом Андрея.
  - Бутылка стой, свои проходи, - засмеялся я немудреной шутке.
  - Полковник где? - поинтересовался подошедший Андрей.
  - С Батей к дороге пошли.
  - Зачем?
  - Не знаю, не докладывали.
  - Я за ними.
  - Ладно.
  Мое дежурство еще не закончилось, когда все сели ужинать. Пришлось глотать обильно текшие слюни. Еще бы, с утра маковой росинки во рту не было.
  Через полчаса сменившись, я уже уплетал тушенку с галетами, запивая их горячим подслащенным чаем, одновременно слушая Андрея. Оказалось, он не просто так сбегал. Кое-что нашел.
  В трехстах метрах дальше по дороге он обнаружил скелет в красноармейской форме, причем не пустой. На ремне чехлы для патронов, рядом винтовка. Был так же обнаружен смертный медальон. Им как раз Шатун занимался, аккуратно разворачивая маленький рулончик, обнаруженный внутри, из тонкой похожей на папиросную бумаги.
  Однако заинтересовало меня не это, а рассказ Андрея о неожиданной находке.
  - Дня три им, смердеть только начали, - докладывал он командирам.
  Андрей нашел трех немцев в лесу. Причем мертвых, и судя по запаху уже давно. Примерное время он уже сообщил.
  - Прикрыты ветками и срубленной травой, судя по корням руками рвали. У одного сапоги отсутствуют. Ремни и оружие на месте, но документов нет.
  - Не партизаны, - задумчиво протянул Шатун.
  - Да они бы их до исподнего раздели и оружие забрали, - также задумчиво протянул Командир.
  - Может летчики сбитые? - предположил Степка.
  - На кой им уносить тела в лес? - ответил Батя: - Причем не на опушку, а в глубину. Сколько там до края леса?
  - С триста метров будет, - ответил Андрей.
  - Тем более. Кстати, а как их взяли?
  - У одного пулевое ранение в левую область груди, остальных ножами.
  - Тут только всего несколько вариантов. Спецназ... Что? Ну пусть будет осназ. Или разведка. Я лично к последнему склоняюсь, если они так тщательно прятали тела убитых, значит их цель где-то рядом.
  Командиру предположения Бати не понравились, достав карту, они склонились над ней, делая предположения.
  - ...нет, этот мост слишком далеко... - ткнув куда-то в карту, уверенно произнес Батя, - может это?
  - ...тоже вероятно, но смотри, как тут расположены посты и дорога, уйти возможности фактически нет. Так что вряд ли они сунуться сюда, а вот это уже интересно... - бормотал себе под нос Командир.
  - ...а что это за обозначения? - спросил Шатун.
  - Сейчас, у меня перевод записан... Э-э-э, это какой-то штабной объект. Немец не знал когда переводил, сказал режимный объект, приближаться близко нельзя, - ответил полковник.
  - Он?
  - С вероятностью девяносто процентов.
  Проглотив очередной кусок тушенки, я посоветовал:
  - Вы в нашу карту гляньте, что там обозначено.
  - Черт возьми! Мне даже в голову не пришло, - покачал головой Командир и снова открыл планшет.
  - Оп-па! - воскликнул Шатун, тоже заглядывая в отксерокопированную карту.
  - Что там? - нетерпеливо спросил Батя.
  - Предположительно крупный штабной бункер неизвестного назначения. Взорван немцами в сорок четвёртом при отступлении. Думаю, он их цель.
  Командиры стали негромко обсуждать эту тему, обмусоливая с разных сторон.
  - Мы туда поедем? - поинтересовался я, выплескивая из кружки остатки чая.
  - Нет, конечно! - ответил Шатун.
  - Зачем он нам тогда сдался?
  - Хм, действительно, незачем.
  - Я в том смысле, что спать пора, завтра рано вставать.
  - Твоя правда. Отбой через пять минут! - приказал полковник, убирая карты с блокнотом обратно в планшет.
  - Кстати, а что там со смертным медальоном, прочитать есть возможность? - поинтересовался Батя.
  - Есть, - взяв бумажку в руки, Шатун прочистил горло и громко зачитал: - Красноармеец Эсамбаев Абузар Шамсуддинович. Призван из военкомата города Грозный. Первый номер расчета станкового пулемета первой роты отдельного пулеметного батальона. Подразделение дислоцировалось на УРах. Двадцать лет ему было. Почерк не совсем разборчивый видимо сам писал.
  На несколько секунд в овраге повисло молчание. Через минуту послышался приказ полковника:
  - Отбой!
  
  Утро было не таким хорошим, как я надеялся. Мало того, замерз, и это в трех формах. В своей гимнастерке и галифе, в летном комбинезоне и поверх еще трофейная жандармская, так отлежал одну половину тела. Поэтому при побудке мой подъем напоминал брейк-данс. Наконец встав на ноги я походил туда-сюда разрабатывая задубевшие мышцы и связки.
  - Командир, что-то меня совсем расклеило. Пробегусь вокруг, поработаю мышцами.
  - Хорошо, только недолго, через сорок минут двигаемся дальше.
  - Понял, - подхватив автомат, я легкой трусцой все наращивая темп, рванул по старой дороге дальше.
  Я быстро выяснил, как Андрей обнаружил тела немцев. Как только в нос ударил резкий запах разложения, свернул и побежал уже по чистому лесу, оставив немцев в стороне.
  Тело уже пришло в норму, так что я наслаждался бегом, на ходу с интересом крутя головой осматриваясь.
  - ...да стой ты!.. - послышалось мне. Остановившись, я обернулся.
  Сзади, среди деревьев мелькнула что-то фигура. Особо я не обеспокоился, кричали на русском, правда голос распознать не смог, слишком далеко, но за дерево на всякий случай встал, и автомат к бою приготовил.
  - Чего тебе? - спросил я, выходя и вешая автомат на плечо.
  - Уф-ф, если догнал, - хрипя легкими, простонал остановившийся рядом Степка.
  - Дай угадаю, полковник за мной послал?
  - Да нужен ты ему! Он меня физподготовкой заставил заняться, за тобой отправил, говорит, чтоб мы вместе обратно прибежали, - ответил он.
  - А, понятно. Давай круг закончим и будем возвращаться.
  - А может тихонечко пешком, а у лагеря уже побежим? - с надеждой спросил Степка.
  - Бегом солдат! - рявкнул я, и пинком придал ему ускорение.
  Так мы пробежали еще метров двести пока Степка не 'сдох'. Меня вообще удивляло, как он мог догнать, я ведь уже удалился от лагеря километра на три не меньше.
  - Стой! - приказал я Стёпке.
  Бег трусцой на месте он со всей старательностью выдавал за спринтерский, продолжая пыхтеть и облеваться потом.
  - Чего?
  - Слышишь, машина работает?
  - Да какое там, так в ушах шумит, что я тебя не слышу, - уровняв немного дыхание, ответил он, и тут же спросил: - Далеко?
  - Да рядом где-то. Тут что дорога недалеко? Мы же круг сделали, до лагеря рукой подать, - озадачено пробормотал я.
  - Мы вообще где?
  - Где свернули на эту заброшенную дорогу, помнишь?
  - Ну.
  - Вот где-то рядом с поворотом.
  - Посмотреть надо, сейчас выедем и встретимся с кем-нибудь. Не желательно.
  - Угу, согласен. Отстань от меня метров на десять и страхуй сзади, - велел я.
  - Угу.
  Взяв наизготовку автоматы, мы медленно, внимательно поглядывая под ноги, чтобы не наступить на сухую ветку, двинулись вперед, к дороге. Звук мотора стих, но мне показалась машина не уезжала. Просто заглушили.
  У самой опушки я лег на живот и по-пластунски пополз вперед, Степка повторил мои действия. Когда он подполз ко мне и лег рядом, я, лениво покусывая травинку, наблюдал за четырьмя немцами у бронетранспортера.
  Дернув Степку за рукав, я молча показал назад. Так же осторожно мы отползли назад и, встав на ноги, побежали в лагерь.
  
  - Пятеро говоришь? - переспросил Командир.
  - Ага, четверо со слетевшей гусеницей возились, вроде палец лопнул, пятый на другой стороне стоял. Видимо охранял, я только ноги разглядел.
  - Тоже фельджандармерия?
  - Бляхи были и тактический знак на броне тоже. Такие же, как и у нас. Командир это отличный шанс добыть броню, сам подумай, так мы станем менее заметны. Один мотик на хрен, Толю за руль и вперед, - убеждал я командира.
  - Долго они там возиться будут? - спросил Шатун.
  - Минут десять точно.
  - Я за захват, - сказал Шатун, Командиру: - Соловей прав, мы со стороны как барахольщики, внимание привлекаем. А это какая-никакая, но броня.
  - Андрей, даю разрешение на захват. Отбери людей, - решил наконец Командир.
  - Есть! - козырнул тот, и тут же скомандовал: - Батя, Шатун и Крепыш за мной.
  Все четверо быстро скрылись среди деревьев. Минут пятнадцать мы ждали выстрелов, но не дождались. Пискнула рация на поясе Командира. Выслушав доклад, он велел выдвигаться.
  Один мотоцикл, как и планировалось, мы оставили, сняв с него все что можно, так что на трассу выехали на двух машинах. Оставили мою одиночку, двигаясь на 'бумерах'.
  У бронетранспортера стояли наши, немцев мы не увидели, видимо успели отнести в близрастущие заросли кустарника. Как потом оказалось мое предположение оказалось верным, убитых кучей побросали метрах в сорока от дороги, за густым кустарником и заметить их было фактически невозможно.
  - Быстро перегружаемся! - скомандовал Командир. Мы освободили мотоциклы от лишних вещей и быстро распределились по машинам.
  В починенном бронетранспортере за рулем Толя, рядом Командир. К МГ-42 с щитком встал Шатун, Андрей и Степка в кузове на десантных скамейках.
  Колонну в движении рассчитали так: Я за рулем первой 'бехи', за пулеметом Казанцев. За нами броник, за ним Даль с Батей в люльке.
  
  Мы успели выехать из леса и проехать по открытой со всех сторон дороге километров двенадцать, как заметили дорожный пост фельджандармерии. До него осталось метров двести как мы увидели его. Местные гаишники пользовались теми же способами, как и современные их собраться. Прятались в кустах и выскакивали неожиданно и неприятно для водителей.
  Я чуть притормозил от неожиданности.
  - Что будем делать командир? - стараясь перекричать рев мотора, спросил Крепыш.
  - Командиры есть пусть они и решают. Там всего пятеро на двух мотоциклах. Справятся.
  При приближении на дорогу вышел полный жандарм со знаками различии фельдфебеля и повелительно махнул рукой. Проехав его, я чуть довернул, чтобы Казанцеву было удобно стрелять, не глуша двигатель. Если что можно дать по газам и развернуть мотоцикл.
  Бронетранспортер остановился точно у фельдфебеля. Я просто чувствовал разлившееся вокруг напряжение. Но к моему удивлению фельдфебель ничего проверять или досматривать не стал. Пробулькав длинную тираду, он развернулся и направился к своему мотоциклу. Немцы шустро расселись в седла своих коней и выехали на дорогу. Проезжая мимо нас фельдфебель повелительно махнул рукой, приказывая двигаться следом.
  Осторожно, я двинулся следом, наши за мной.
  Вибровызов при такой дороге фактически не ощутим, поэтому заметив, что немцы не оборачиваются, я достал рацию и вызвал командира.
  - Что за хня?
  - Представляешь они нас прихватили для усиления. Тут где-то недалеко гонят нашу разведгруппу, вот мы едем помогать немцам ловить их. Судя по поведению фельдфебеля, таким количеством он струсил лезть, но с нами и нашей броней решился.
  - Смешно, как бы ни стало грустно, - ответил я.
  - Смотри в оба, - велел Командир.
  - Понял.
  Убрав рацию обратно в чехол от противогаза, я сосредоточился на дороге.
  
  Через полчаса мы поднялись на большой холм. Вокруг насколько хватало глаз, простирались пшеничные поля, только впереди виднелась большая дубрава. Вдруг с переднего мотоцикла ударил пулемет.
  Остановив свой, я взял протянутый Казанцевым бинокль и всмотрелся в недалекие точки, которые пробирались по полю к дубраве. При приближении я опознал в них наших разведчиков. Форма, оружие и сидоры выдавали их с головой. Замыкающий вдруг обернулся и посмотрел на нас. Оторвавшись от бинокля, я изумленно воскликнул:
  - Рябов?
  - Что? - не расслышал Казанцев. Он держал на прицеле остановившихся впереди жандармов и старался не отвлекаться.
  - Огонь по немцам! - скомандовал я.
  Почти сразу затарахтел МГ лейтенанта, его поддержал пулемет с остановившегося сзади бронетранспортера.
  Честно говоря, я раньше думал, что машины эффектно взрываются только в голливудских, и что уж там говорить болливудских фильмах тоже. Но, один из мотоциклов, тот, на котором ехал фельдфебель вдруг выпустил в воздух цветок огня, и маленький ядерный грибок взрыва. Видимо в ленте были зажигательные патроны и один из них случайно попал в полупустой бак, что и вызвало эту вспышку. Охватило огнем не только сам мотоцикл, но и уцелевших немцев на нем. Раздались крики заживо сгорающих людей, которые почти сразу смолкли под прицельными очередями пулеметов.
  Выпустив по пол-ленте пулеметы стихли, стрелять больше было просто не по кому.
  Вместо вызова по рации Командир сам подошел к нам. Показалось мне или нет, но он был в не очень хорошем настроении. Судя по его поведению и виду, планы на жандармов у Командира были несколько иными.
  - Ну и какого хрена?! - спокойно спросил он.
  - Наша разведка, - указал я одной рукой, в сторону леса, другой потирая затылок. Те уже скрылись среди деревьев, поэтому ничего предъявить я не мог, кроме своих слов. Видимо кроме меня и немцев никто разведку не заметил.
  - Где? - повернувшись в сторону дубравы, спросил полковник.
  - Уже скрылись. Я их сразу после немцев увидел. Они по ним огонь открыли, ну я взял бинокль и посмотрел по кому стреляли... узнал одного.
  - Кто такой?
  - Я с ним по крымским горам бегал. Помните, рассказывал, как меня там сбили? Ну, нас еще на Манштейна направили совершить налет, я в прикрытии был.
  - Не очень подробно, сбили, и как выбирался, рассказывал,- припомнил Командир.
  - Так я с разведкой выходил, командовал ей лейтенант Рябов, Василий. Вот он-то замыкающим и шел.
  - А с чего ты взял, что они стреляли по разведке?
  - А по кому? - удивился я.
  - По ним! - повысив голос, указал рукой полковник.
  Посмотрев, куда он указывает, заметил нечто лежавшее на дороге.
  - Собаки что ли?
  - Ну, почти, - уже спокойно ответил полковник, доставая бинокль из чехла: - Волки, стая проходила. Видимо спугнул кто-то. А ведь шла она от дубравы.
  М-да, лопухнулся я. Это же надо. Похоже, кроме меня никто по сторонам не смотрел. Иначе как объяснить, что единственный кто смог рассмотреть разведку - это я. Все что, на дорогу пялились?
  - Давно ушли? - рассматривая дубраву, спросил полковник.
  - Да как мы открыли огонь, так сразу скрылись. Кстати, почему вы были против уничтожения жандармов?
  Ответ был до гениальности прост. Фельдфебель этот успел сообщить, что двигаемся мы к ближайшему городку, стоявшему на берегу довольно широкой реки, причем распростерся он на обоих берегах. Там перекинут мост, который мы могли под прикрытием фельдфебеля спокойно пересечь. Теперь этот план развалился, а других мостов и бродов в этих местах нет. Переправы были, да в начале войны их уничтожили. Немцам они были не нужны, хватало этого, поэтому не восстанавливали.
  - У них рация была, - пробормотал я.
  - Уверен? - повернулся ко мне полковник.
  - У четвёртого вещмешок характерных размеров был. И еще они раненого несли, там двое его переносили.
  - Раненого? Хм, значит далеко не уйдут, - снова стал рассматривать дубраву полковник.
  В это время подошел заинтересовавшийся Шатун.
  - Чего обсуждаем? Мы тут уже минуту у всех на виду стоим. Сваливать пора.
  - Да вот наш Соловушка советскую разведку обнаружил, обсуждаем.
  - Переодетых в волков? - хмыкнул Шатун.
  - Говорит настоящую, во-он там, где три березы выдвинуты из леса. Вроде там вошли в дубраву.
  - Большая, не найдем, - сразу ответил Шатун. Прикинув наши шансы по размеру дубравы.
  Казанцев сидел в люльке продолжая держать на прицеле уничтоженных немцев и с интересом слушал.
  - Я их тоже видел, товарищ полковник. Семеро их было и раненый, - наконец признался он.
  Достав карту, Шатун и полковник склонились над ней.
  - Уйдут, - уверенно сказал Шатун.
  - Да, через этот лес протекает река, разделяясь уже на две, уйти у них шансы есть, и немалые, - подтвердил полковник и еще раз ее осмотрев, ткнул пальцем в точку: - Двигаемся сюда!
  - Есть, - козырнул я.
   Мимо нас как раз протопали Степка и Толик с Далем, несших собранное вооружение и другие трофеи.
  В это время я уловил какое-то движение у самой кромки деревьев. Полковник рядом укладывал обратно в планшет карту, Шатун возвращался в бронетранспортер, а я снова взял бинокль. Отличные линзы приблизили мне стоявшего на коленях и использовавшего ствол как укрытие человека. Это был Рябов, причем с биноклем.
  - Лейтенант дайте мне карабин, быстро!
  - Что? - спросил полковник, уже поворачивающий было к бронетранспортеру.
  - Потом, - отмахнулся я.
   Взяв протянутый карабин, он у Казанцева полулежал в люльке, и встав на седло мотоцикла, поднял руку с карабином и держал его несколько секунду в вертикальном положении, после чего два раза опустил со стороны приклада вниз.
  - Они там? - стараясь не делать резких движений, спокойно спросил полковник.
  - Рябов да, остальных не видел, - пробормотал я. Опустив карабин, через секунду снова поднял и проделал туже операцию.
  - Не видно?
  - Нет.
  - Значит, не доверяют, - сделал логичный вывод Командир.
  - Тоже верно. Лейтенант из машины, я к ним доеду.
  - Отставить! Опасно, - не разрешил полковник.
  - А я на ствол пулемета белую тряпку привяжу. Типа парламентёр, - ответил я. Казанцев уже покинул люльку и, сжимая в руках карабин, топтался рядом.
  - Ну хорошо, если что, мы тебя прикроем. При стрельбе падай на землю и затаись. Понял?
  - Да, - ответил я, привязывая к стволу поданную Казанцевым белую материю. Насколько я помнил, владельцы трех мотоциклов использовали ее как скатерть для принятия пищи на природе.
  Полковник тоже осмотрел лес с помощью своего бинокля.
  - Вижу двоих, один укрывается за деревом. Причем нарочито, чтобы можно было рассмотреть часть плеча и лицо. Второй за кустом в десяти метрах правее. Там куст шиповника шевельнулся.
  - Я поехал, - садясь в седло, произнёс я.
  - Будь осторожен племянник.
  - Хорошо.
  Заведя мотоцикл, я стронулся с места. По полю машина шла тяжело, пришлось включить ведущее колесо и на люльке, проходимость, как и скорость сразу возросла. Больший расход меня сейчас как-то мало волновал.
  Колосья уже выросшей пшеницы подминались мотоциклом, шелест погибающего урожая был слышен даже под ревом мотора.
  До деревьев я добрался за минуту, не доезжая до опушки метров тридцать, остановился и заглушил мотор. Осторожно, не делая резких движений, отстегнул каску подбородком, снял и повесил на руль, потом снял очки и бросил в люльку. Шейный платок я снять не успел, кто-то невидимый ахнул:
  - Сева? Суворов?!
  - Привет, Вась, - откликнулся я.
  - А я то думаю, кто это сигнал подаёт: 'Путь свободен, противника нет'. Ты с кем, там немцы?
  - Не, разведка да сбитые летчики на трофеях, - одной фразой пояснил я.
  - Черт возьми, - услышал я радостное изумление.
  - Лейтенант, подойти можно? - поинтересовался я.
  - Твои люди, держат нас на прицеле?
  - Конечно. А как же иначе?
  - Подходи, пообщаемся, - разрешил Рябов.
  - Оружие оставить?
  Надо сказать, что ППС до сих пор висел у меня шее рядом с бляхой.
  - Пусть висит, можешь его поблагодарить, если бы не он да не уничтоженные на наших глазах фрицы, пулю бы ты точно схлопотал.
  - Вот спасибо обрадовал, - засмеявшись, ответил я.
  - Пользуйся на здоровье, - хмыкнул Рябов.
  Я подошел ближе, и рассмотрел лейтенанта. Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга, после чего крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечам. И одновременно задали друг другу вопросы:
  - Ты где так долго отсутствовал?
  - Ты один или еще знакомые есть? - после чего рассмеялись.
  - Сваливать пора, как бы кто на дым не появился. У вас рация есть? - спросил я.
  - Есть, а что толку, последние батареи еще неделю назад сели, - отмахнулся Рябов: - Таскаем бесполезную железку.
  - Как раз это не проблема, электрики есть, подсоединят к бортовой сети, можно будет воспользоваться.
  - Ты мне ответь на один вопрос, - вдруг Рябов стал очень серьезным: - Ты где пропадал столько времени?
  - Ха, думаешь перевербовали? - ухмыльнулся я, покачав головой ответил: - Пулю в плечо получил, отлеживался в одной глухой деревушке. Ща покажу.
  Рябово больше убедило не ранение, а то, что под трофейной формой он разглядел и летный комбинезон и нашу форму.
  - Нужно уходить, нашумели и надыми вы изрядно, - вздохнув, сказал он.
  - Вас сколько?
  - Одиннадцать.
  - Я меньше видел, - задумался: - В принципе можно всем уместиться в технике.
  - У нас раненый.
  - Его я видел... Фельдшер есть?
  - Конечно.
  - Давай его ко мне, раненого в люльку и мы пока к колонне. Встречаемся на опушке, где дорога к ней приближается. Так быстрее будет. Кстати, вы с нами?
  - Конечно. Ведь у нас приказ найти и достать тебя из-под земли, - ответил Рябов и, оставив меня с открытым от удивления ртом, развернулся и отдал несколько команд.
  Почти мгновенно как будто из-под земли выросли три фигуры, и шустро разбежались. Через полминуты среди деревьев показалась процессия из нескольких человек. Внимание в ней привлекал парень с бледным лицом и закушенной губой. На левой ноге у него красовалась неплохо поставленная шина.
  - Осторожно кладите, - командовал носильщикам другой парень, с сумкой фельдшера.
  Одного из носильщиков я узнал, Милитон Кикобидзе, приветливо кивнув друг другу, мы усадили раненого, и обнялись.
  - Еще кто из знакомых есть? - поинтересовался я у Рябова, надевая очки и каску.
  - За восемь месяцев состав группы поменялся. Старшина Вознесенский на повышение пошел, сейчас лейтенант, командует такой же группой где-то на Ленинградском фронте. Остальные кто выбыл по ранению, кто погиб.
  - Ясно,- вздохнул я, и завел мотоцикл.
  - Встречаемся на опушке! - крикнул Рябов.
  Кивнув, я занял место водителя и дождавшись когда сзади сядет фельдшер, он кстати свое оружие и раненого положил в люльку с учетом того чтобы быстро, вернее мгновенно извлечь. Осторожно, чтобы не обеспокоить раненого стронулся с места, разведки на опушке уже не было, успели скрыться в лесу.
  Наши наверняка наблюдали за нами, потому что, когда я тронулся с места, пришла в движение и колонна. Так что я направился не к ней, а к дороге, она прибегала ближе, чем находился холм с уничтоженными немцами.
  Остановившись у замершего бронетранспортёра, слез с продолжавшего работать мотоцикла и подошёл в передней дверце со стороны Командира.
  - Я так понял все в порядке? - поинтересовался полковник.
  Под пристальными взглядами фельдшера и раненого было довольно сложно говорить, можно сказать неудобно, но кивнув, я ответил:
  - Да, это Рябов. Договорились встретиться дальше, где дорога приближается к опушке.
  - Рация?
  - Есть, но без питания.
  - Это не проблема.
  - Я так же сказал, - кивнул я.
  - Перегружайте раненого, - приказал полковник.
  Мы споро перенесли бойца в кузов бронетранспортера, предварительно накидав на дно тряпок для подстилки. Фельдшер последовал за своим раненым, Казанцев же снова занял место в люльке.
  - Тряпку убери, - велел я ему, трогаясь и занимая свое место во главе колонны.
  - Хорошо.
  Через полтора километра мы увидели стоявшего на дороге Рябова, остальных пока не было видно, в клубах пыли мы остановились рядом с ним. Знакомство прошло быстро.
  - Лейтенант Рябов, командир разведгруппы...
  - Уже капитан, товарищ подполковник, - поправил меня Василий, пристально и изучающе разглядывая лицо дядьки.
  - Хорошо... Полковник Суворов, командир нашей группы. В прошлом командир десантного полка.
  - Отец? - сразу же спросил Рябов.
  - Дядька. Отец вон в люльке второго мотоцикла, - ответил я, батя, заметив, что всего обратили на него внимание, помахал рукой: - Ты прав капитан, половина группы мои родственники. Так что нам нужно как можно быстрее добраться до своих.
  - Распределяемся по машинам, - приказал полковник: - Капитан, своих людей в бронетранспортер, а мы на мотоциклах, на нас трофейная форма. Найдем укромное место, пообщаемся.
  - Есть, - козырнул Рябов, после чего стал командовать своими бойцами.
  Закончив, он подошел к полковнику, я в это время возился у мотоцикла и о чем они говорят, не слышал. Командир покивал, после чего оба достали карты и стали сравнивать. Ксерокопия нашей карты с неизвестными обозначениями очень заинтересовала капитана, но вида он не подал. Заинтересованность я определил по краснеющим ушам и шее, забавная, но это верная примета.
  Пока было время, я пристально разглядывал разведчиков, Рябов не солгал, кроме Кикобидзе ни одного знакомого лица.
  Как только мы расселись по местам. Толик сел ко мне на мотоцикл, у разведчиков нашелся свой водитель, а Андрей на 'беху' Даля к Бате.
  Как только Командир отдал приказ, я снова занял свое место во главе колонны.
  У Толика была рация, и он, связываясь с полковником, кричал мне в ухо, куда надо поворачивать.
  Ехать пришлось далеко, можно сказать докатились на последних каплях горючего. Уже начинало вечереть, когда мы без остановок доехали, правда, не особенно быстро, боясь растрясти раненого, до следующего леса. Хотя я бы назвал его лесным массивом, огромный был лес.
  - Партизан тут нет, можно спокойно продолжать движение, - ответил мне Толик, когда я притормозил, предварительно поговорив с полковником, а тот с Рябовым. Уж местную обстановку тот точно знал.
  Медленно мы въехали под тень леса. Отстав от нас на сотню метров порыкивая мотором, двигался бронетранспортер, за ним на расстоянии двадцати метров второй мотоцикл.
  Дорога была убита, поэтому скорость движения упала до минимума. Когда впереди показалось большая и явно глубокая лужа, я остановил мотоцикл и заглушил. Мы с Толиком слезли с седел, оставив Казанцева в люльке. Он нас прикрывал. Толик остался ожидать приближающуюся бронемашину, а я осторожно приблизился к луже.
  Когда стих рев мотора, я крикнул:
  - Не проедем мы тут. Утонем на хрен... Товарищ полковник, может, вернёмся на прошлую развилку и повернем направо? Я в этой грязи купаться не хочу.
  Думаю, нас спасло то, что я кричал на русском довольно громко, чтобы быть услышанным, а так же в том, что на виду появились бойцы Рябова в советских комбинезонах разведчиков.
  - Поговори мне еще, - добродушно ответил подходивший полковник: - Ты не забыл, сколько у нас горючего осталось?
  - Да все равно рано или поздно технику бросать придется, - ответил я. Срезав ветку, стал проверять глубину: - Ну, я же говорил глубоко. Почти на метр ушла.
  Появление посторонних на дороге к своему стыду засекли не мы, а разведчики. С той стороны лужи на сухом месте стоял молодой парень лет двадцати пяти, в таком же двухцветном камуфляже, как и у Рябова с ППШ на плече.
  - Стой, кто такой? - крикнул один из разведчиков. Остальные тут же попрятались, выставив стволы.
  - Вопрос тот же. Вы у нас под прицелом, не советую дергаться. Кто такие? - поинтересовался незнакомец.
  В воздухе разлилось напряжение, я понимал, что вот-вот могла разразиться перестрелка, были известные случаи, когда немцы переодевались в нашу форму. Нужен был только спусковой крючок. Стянув с головы каску и очки, я сплюнул в лужу и сказал:
  - Я Суворов, со мной две разведгруппы... Кстати, а когда ужин будет? А то кишка кишкой уже вальс играют.
  Этот неожиданный вопрос заметно разрядил обстановку. Незнакомец, несмотря на грязное в разводах лицо опознал меня, поэтому кинув руку к виску, ответил:
  - Товарищ подполковник, разрешите пообщаться лично?
  В это время Рябов, выглянувший из-за двери бронетранспортера, удивленно спросил:
  - Сурок, ты что ли?! - причем вопрос предназначался не к незнакомцу, а к кому-то в глубине зарослей.
  - Васька? Рябой? - ответили оттуда.
  - Тьфу, немецкий тыл... Куда не плюнь везде наши! - в сердцах воскликнул я, снова сплюнув.
  Это почему-то вызвало безудержный смех и у наших, и у пришлых. Через минуту полковник, Рябов и командир советских диверсантов уже усиленно общались рядом со злополучной лужей. На первый же вопрос полковника, капитан Вечерний, командир группы осназа, только развел руками. Рацию они потеряли еще две недели назад. Разбили при высадке.
  - Чья работа три немца в лесу километров в сорока отсюда? - спросил я у разведки и диверсантов, когда они закончили общаться.
  - Наша, - ответил Вечерний: - Они с нами машиной поделились.
  - Интересно, а кого из вас тот фельдфебель ловил? - вслух поинтересовался я.
  До моста мы не доезжали, он остался правее. Но та самая река, которую нам надо преодолеть проходила через этот лес. Ответа на мой вопрос не нашлось, никто не знал.
  Через десять минут мы развернулись и направились в объезд, в лагерь Вечернего. Порадовало одно, батареи у запасливого капитана были. Значит, наша эпопея скоро должна была кончиться. Домой хочу, к жене и сыну.
  
  Уважаю я этих осназовцев, всего пятеро, а нас вчетвером на понт взяли, не побоявшись выйти против почти двух десятков, так еще и лагерь у них был организован со всеми удобствами. Знаете, что они сделали? Приехали к леснику, в его сторожку и так скромненько потупив глазки, спросили: можно мы у вас поживем? А машину под навес поставить можно? Спасибо большое, а ничего мы тут по лесу с оружием побегаем, не возражаете? И ваше оружие в сторону приберем, мало ли что? И поживите-ка вы в сарае, там вам удобнее будет, хорошо?
  Короче лесник с семьей сидят в сарае под присмотром одного из осназовцев остальные расположились в хате на хозяйских харчах. Сама сторожка, располагалась в глубине леса, судя по тому, как борта машины скрежетали по веткам деревьев, растущих по бокам на узкой дороге, тут никто кроме телег не ездил. Бронетранспортер шел последним, к нему ушлые осназовцы привязали срубленную березу, крона которой заметала наши следы. Так пятеро разведчиков все равно шли за нами и прибирали явные следы нашего движения.
  Ревя моторами, мы выехали на небольшую поляну. Лесник ее использовал полностью. Слева от дороги была посажена картошка, справа рожь. Притормозив на выходе, разглядывая спокойную жизнь лесничества. Сторожка, сияя свежим срубом под соломенной крышей, была как с картинки. Пара свежих построек рядом, колодезный сруб с журавлем, пасущаяся корова, чуть левее от нее стреноженная лошадь. У хозяйственной постройки с большими воротами стояла телега. Гавкала собака на цепи. Картина сельской жизни в действии.
  Осназовец сидевший на люльке, причем не на сиденье, а спереди свесив ноги, он, держась за ствол пулемета, помахал над головой автоматом.
  - Все, товарищ подполковник, можно ехать, - разрешил он.
  Дав газу, я продолжил движение, зорко поглядывая по сторонам. В верхних воротах сеновала заметил не скрывающегося часового, который с интересом разглядывал нас.
  Соскочивший с люльки боец Вечернего, стал руководить, куда ставить технику. Сеновал был уже занят тентованным 'мерсэдэсовским' грузовиком. Ссадив пассажиров, мы поставили наши машины по показанным местам. И если мотоциклы загнали на сеновал, места там хватило, то бронетранспортёр за одну из построек. С одной стороны его скрывала стена дома, с другой большой стог снега. Пока мы возились с маскировкой техники, бойцы, уже быстро перезнакомившись, сейчас сообща готовили ужин.
  Скинув трофейную форму, аккуратно сложив, убрал ее в люльку, нечего щеголять во фрицевском. После небольших раздумий, снял и летный комбинезон, оставшись в одной гимнастерке и галифе. Погладив награды на груди, вспомнил как, своей властью отказался сдавать награды, только улыбнулся, хотя с кадровиком пришлось повоевать за это. Кроме трех Золотых Звездочек и орденских планок у меня больше ничего не было. Поправив сбившийся погон, я вышел из сеновала.
  - Здравия желаю, товарищ подполковник, - уважительно козырнул пробегавший мимо боец.
  Посмотрев на почти зашедшее солнце, виднелся самый краешек, я направился в хату, туда зашли все старшие командиры, включая Андрея. Остальные устраивались на ночевку, сеновал для этого подходил просто идеально.
  Войдя в большую комнату сторожки, я встал у большой беленой известью печи и осмотрелся. Все сидящие места были заняты, развернувшись, взмахом руки велев одному из командиров, начавшему было привставать, не двигаться, вернулся в сени и, сняв с табурета кадушку, вернулся в хату, где с наглым видом устроился на табурете рядом с батей. Можно было согнать кого-нибудь с места ниже себя по званию, но я не имел подобного характера, проще уж так. Как я понял, шло обсуждение, как выбраться на советскую территорию. Радисты обоих групп уже возились с рацией, подготавливая ее к работе.
  - Одного самолета чтобы вывести всех не хватит, - озвучил Вечерний. Он кстати был сокурсником Рябова в военном училище, с тех пор они не встречались, а тут неожиданно, в немецком тылу. Бывает же такое.
  - Почему? - удивился я, и тоном эксперта: - Ли-два берет до двадцати пяти пассажиров, это еще с выработанным ресурсом. Если моторы новые, то может и больше.
  - Нас больше двадцати пяти, - усмехнулся Вечерних и пояснил почему.
  Оказалось работа группы Вечернего заключалась не в диверсиях, а в основном в спасательных миссиях. Обучение летного состава сейчас довольно дорого и терять подготовленных высококлассных специалистов никому не хотелось. Кроме разведки ближайших окрестностей их задачей было обнаружение летчиков, и обеспечение вывоза их на Большую Землю. Как оказалось за две недели тут успело скопиться почти десяток летчиков, штурманов и борт-стрелков. В основном из штурмовой авиации, с тех же 'таиров'. Из-за их слабой бронезащищённости именно они несли на себе тяжесть больших потерь. Хотя надо сказать, что увеличенная дальность и возможность использовать штурмовики как истребители-перехватчики, сделало их грозными противниками. В бою с истребителями они крепкие орешки, а вот зениткам им противопоставить нечего, так что основные потери они несли именно при заходах на цели. Как говориться всегда, где есть плюсы, есть и минусы. Взять хотя бы в пример Казанцева, подбит зениткой. Сколько мог, тянул до своей территории, и такие случаи не единичны.
  Из собранных летчиков был неполный экипаж с Пе-8, семь человек, и два экипажа с модернизированных двухместных 'таиров', четыре человека. Одиннадцать летчиков, да шесть бойцов капитана Вечернего получалось семнадцать. Одиннадцать бойцов Рябова и девять бойцов нашей группы. Всего получалось тридцать семь человек.
  - Действительно, одним самолетом не обойдемся, - задумчиво протянул полковник.
  - А где летчики, что-то я их тут не видел? - поинтересовался я.
   - По плану должны были отойти в лес, товарищ подполковник. Часовой сигнал подал, значит ушли, думаю, сейчас уже должны вернуться, - удивительно вежливо пояснил мне капитан. Хорошо иметь дело с профессионалом, все просчитал и рассчитал. Кстати, я то привык, как ко мне общаются, все-таки легендарная в СССР личность, и без ложной скромности добавлю, уважение я действительно заслужил в боях. Вот родственники до сих пор не могут принять это, все еще считают меня мальчишкой. Думаю, со временем это пройдет, и они поймут, что два года войны не прошли для меня даром.
  - Хорошо, капитан, мы вас поняли. У вас есть подготовленная площадка для приема самолетов? - поинтересовался дядька.
  - Присмотрели одну. Место глухое, но нужно срыть несколько кочек, есть там неровности, а так идеальная площадка. Мы бы сами подготовили, но из-за рации... - развел руками капитан. В это время в комнату вошел радист Рябова. Судя по выражению лица с плохими новостями.
  - Не работает рация, товарищ полковник, плата треснула и две лампы битые. Ремонт в полевых условиях не возможен.
  Это сообщение сразу вернуло нас на землю, помощи в ближайшее время не будет.
  - А ваша рация, ее можно использовать? - не терял надежды полковник.
  - После падения с трехкилометровой высоты? - усмехнулся капитан Вечерний.
  - М-да, лепешка, - протянул Командир.
  - Это да.
  - Есть, какие предложения? - спросил дядька у присутствующих.
  - Добыть рацию у немцев, - предложил Шатун.
  - Уже прорабатывали, - поднял руку Вечерний, - дохлое дело. В округе три рации, две маломощные, до наших не докричаться. Третья в гарнизоне вон этого городка, там охранный батальон стоит. Радиоузел в комендатуре, подъезды не изучали, но уйти, шансов мало.
  Посмотрев на карту, полковник кивнул принимая.
  Я тоже задумался мысленно строя предположения для выхода из этой ситуации.
  - Капитан, а аэродромы есть поблизости?
  - Рассчитываете захватить транспортник, товарищ подполковник? - немного криво усмехнулся капитан.
  - Есть такая мысль, - кивнул я.
  - Аэродром есть, но мысль о захвате даже не рассматривалась. После ваших прошлых похождений, вы это, кстати, в своей книге описали, немцы усилили охрану аэродрома. Против восьми 'эрликонов' и броня вашего бронетранспортера, что папиросная бумага. Сожрут, и не подавятся. Потери большие будут с неизвестным результатом, - в конце монолога пояснил Вечерних.
  - А если подъехать на трофейной технике и сходу ударить? - поинтересовался Батя.
  - Было уже такое в сорок втором. Группа майора Лесина, используя трофейную бронетехнику и форму, внезапным ударом захватила аэродром и с помощью подобранных по пути летчиков смогли подняться и перелететь через линию фронта. Как вы понимаете немцам это тоже известно, так что меры противодействия приняты на ВСЕХ аэродромах.
  - Вы забыли рассказать о понесенных потерях, - напомнил я, капитану.
  - Половина группы погибла. Больше десяти человек, а ведь это были высококлассные специалисты, - подтвердил Вечерних.
  - Но по мнению многих - это того стоило, - сказал я, и пояснил для остальных: - Они захватили в плен генерала с важными сведениями по наступлению, и даже смогли все это переправить через фронт. Наш полк тогда обеспечивал прикрытие этого района, и мы чуть не сбили этот транспортник. Хорошо, что радисты не сплоховали и перехватили их сообщение. Успели нас отозвать, я как раз дежурным по полку тогда был.
  - Предложений, как я понимаю, пока не будет? - поинтересовался полковник.
  - Аэродром отпадает. Если там все как описал, товарищ капитан, то шансов на захват мало, - подтвердил я: - Если только аэродром подскока попадётся, но они ближе к фронту дислоцируются. А до него, еще о-го-го. Да и истребители там в основном. Думаю, пёхом придётся топать. Кстати, а что там с ужином?
  - Готовят, свинку закололи, товарищ подполковник, - вежливо ответил Вечерних.
  - Хорошо. Шашлычок или так, в котле?
  - Все будет, товарищ подполковник, - улыбнулся капитан.
  Мы продолжили обсуждать наши дальнейшие шаги, и кроме как идти своим ходом, ничего придумано не было. Технику по любому придётся бросать, но зато людей у нас прибавилось, и не простых бойцов, а тех, кто чувствовал себя в тылу у противника как рыба в воде. Опасаться стоило только карательных групп и ягд-команд. У них большой практический опыт по отлавливанию групп подобных нашей.
  - Выходим завтра, а пока проработаем план движения и определим общее командование.
  Мне тут делать было нечего, поэтому испросив разрешения, я вышел на ночной двор, вдыхая больше запах жаренной на вертеле туши свиньи, чем свежий воздух.
  - Товарищ подполковник, разрешите поговорить с вами лично? - раздался сзади голос Вечернего.
  - Говорите.
  - Вы хорошо знаете своих спутников? - поинтересовался капитан, когда мы отошли к колодцу.
  - Всех достаточно хорошо, уже не в одной схватке побывали, - подтвердил я.
  - Полковник и подполковник Суворовы как мне сказали ваши родственники?
  - Это так.
  - Но вы описали в своей биографии, что являетесь сиротой.
  - Знаете, что я вам скажу капитан. То, что они мои родственники видно невооруженным взглядом. Про остальное сообщить не смогу, извини, только с личного разрешения товарища Берии, он курирует этот проект и на подобные вопросы в не компетенции отвечает достаточно жестко. Капитан, я не угрожаю, сам бы в вашем положении начал задавать подобные вопросы, но в данном случае все возможные проблемы, связанные с этой группы беру на себя. Если что кивайте на меня, мол, за все отвечаю я. Хорошо?
  - Мне достаточно вашего слова, товарищ подполковник, - согласился капитан.
  - Ну и хорошо, - похлопав его по плечу, добавил: - Они не враги, и имеют особо важные сведения из Ставки Гитлера, так что охрана их должна быть абсолютной. Ясно?
  - Так точно, товарищ подполковник, - вытянулся капитан.
  - Насчет отряда. С нами двое летчиков. Так что кроме как сделать из них пулеметный расчет, больше ничем они не пригодятся. Там еще есть мой однофамилец, старшина Суворов. Опытный танкист, мехвод. Мы танк нашли, 'тридцатьчетверку', так он ее с полпинка завел. Так что у нас есть хороший специалист в это области. Отец летчик, тоже на земле не особо пригодиться. Полковник Суворов, командир десантного полка в прошлом, имеет большой практический опыт управлении крупными частями в боевой обстановке. Опытный командир, доверять можно. Подполковник Васнецов, опытный контрразведчик. И капитан Рябинин, бывший командир разведроты, имеет большой практический и боевой опыт. Кстати, совет к размышлению, у Рябинина многому можно научиться. Тому чему вам и не снилось. Если его поставят командиром над вами, не возмущайтесь, а поучитесь у первоклассного специалиста. В будущем пригодиться. А лучше подойдите к нему и попросите поделиться опытом, не думаю, что он откажет. Нормальный и понимающий офицер.
  - Ясно, товарищ подполковник. Спасибо, обязательно воспользуемся ВАШИМ советом, - козырнув, капитан пригласил меня поужинать.
  Совещание видимо было перенесено на потом, видимо все проголодались, так как командиры, сверкая огоньками сигарет, топтались у хаты. Рядом с костром, где жарилась свиная туша, суетились два бойца, в этот момент они как раз сообщили о готовности. Невысокий боец, но с удивительно широкими плечами, тесаком отсекал уже готовое мясо и бросал его в большой таз, откуда любой мог брать готовый кусок. Я же даже подойти не успел, как на импровизированном столе, для командования накрыли и все разложили, даже ложки и вилки были. Меня посадили обособленно и даже приготовили отдельное блюдо, куда клали лучшие куски. Для меня это не было ничем особенным, если приезжал в какую часть, так еще не так встречали, так что я не удивился. А вот родственники... Такими глазами смотрели, когда уверенные, с собственным достоинством осназовцы или разведчики суетились вокруг меня, подкладывая кусочек получше. Они все поняли когда, после плотного ужина, в руках одного из осназовцев появилась черная лакированная гитара с фривольным синим бантом на грифеле.
  - Товарищ подполковник? - и просительно протянул мне гитару.
  Звякнув струнами, я принял гитару, и на миг замер, осматриваясь. Я всегда так делал, чтобы прочувствовать момент, что именно исполнять. Тут главное не что исполнять, я чтобы песня и музыка запада в душу. Судя по тому, как вокруг нетерпеливо рассаживались бойцы и лётчики, этого момента они ждали довольно долго. Лучшие места вокруг конечно заняли командиры, но и остальным хватило. И вот над освещаемой яркими звездами и луной площадке, изредка выхватываемые сполохами костра лицами, полилась немного лирическая песня о мировой суете. Не думаю, что сейчас пошла бы песня о войне, может быть потом, когда разогрею публику, но не сейчас.
  
  Как плоская, истёртая монета
  На трёх китах покоилась планета.
  И жгли учёных умников в кострах,
  Тех, что твердили - дело не в китах.
  Есть три кита...
  Есть три кита...
  Есть три кита...
  И больше ни черта...
  Летит Земля в пространстве утлой лодочкой,
  Но молим мы - ловцы и рыбаки -
  Сглотни наживку, попадись на удочку,
  О чудо-юдо, чудо-рыба-кит...
  Те три кита - основа мирозданья,
  Запомните навеки их названья,
  Один - Азарт,
  Политика-другой,
  А третий кит, конечно же - Любовь.
  Лишь три кита...
  Лишь три кита...
  Лишь три кита...
  Другое - суета...
  О чудо-юдо, чудо-рыба-кит... (Н. Олева)
  
  После того как песня закончилась, на минуту повисла тишина, слушатели были еще там, в песне. Как только начались первые шевеления, я снова тронул струны гитары и продолжил уже другое, более бодрое, но тоже жизненное.
  
  Когда на сердце тяжесть
  И холодно в груди,
  К ступеням Эрмитажа
  Ты в сумерки приди,
  Где без питья и хлеба,
  Забытые в веках,
  Атланты держат небо
  На каменных руках.
  Атланты держат небо
  На каменных руках.
  
  Держать его махину -
  Не мед со стороны.
  Напряжены их спины
  Колени сведены.
  Их тяжкая работа
  Важней иных работ:
  Из них ослабни кто-то
  И небо упадет.
  Из них ослабни кто-то
  И небо упадет. (Городницкий Александр)
  
  Вторая песня пошла веселее, ее слушатели приняли на ура. Дальше я уже перешел на другие песни и ритм, чутко улавливая настроение бойцов и командиров. По конец, дважды на бис, спел хит всех разведчиков: 'Батальонная разведка'.
  
  - Товарищ подполковник? - аккуратно будил меня один из бойцов, видимо дежурный.
  Ночной концерт закончился в полночь, насколько у меня хватило сил продолжать, дальше я просто вырубился. Как меня унесли и укладывали спать, уже не помнил.
  - Да? - сонно зевнув, спросил я.
  - Завтрак, товарищ подполковник.
  - Иду.
  Голова была немного чумная после вчерашнего, но сделав несколько бодрых приседаний, и приведя форму в порядок, вышел из хаты. Поймав за рукав пробегавшего мимо Толика, поинтересовался, где тут можно умыться.
  - Да вон, за сараем рукомойник, товарищ подполковник. Вода есть, дежурный следит, - ответил он и побежал дальше.
  Проводив его взглядом, быстро его местные к субординации приучили, и направился к нужному строению.
  После водных процедур я вернулся к хате. Как оказалось, командиры заседали за сеновалом, там была удобная площадка для отдыха. Расстелив карту на наспех сделанном столе, командиры совещались, планируя свои дельнейшие действия.
  - Добрый день, товарищи офицеры, - поздоровался я, после ответных приветствий, сказал: - У меня тут идея во сне появилась, как нам добыть рацию в комендатуре.
  
  После плотного завтрака, мы сели за проработку моего плана. Как такового его еще пока не было, была просто идея, как воплотить ее в жизнь.
  Сама идея была довольно проста. Раз там есть охранный батальон, значит, его нужно как-то отвлечь, а как, если не устроить крупную диверсию, что бы немцы на поиски бросили все силы? Сам захват рассчитан на минимальное количество бойцов. Вряд ли в комендатуре останется много солдат. Да и наши будут в трофейной форме, только без жандармских блях, думаю, что об уничтожении фельджандармов и описание захваченной техники уже передали всем постам и приняли другие возможные меры. Поэтому замазываем тактические знаки и готовимся к операции. Меня, кстати, в нее не включили, 'ибо не фиг', как сказал полковник.
  Из крупных объектов, уничтожение которых могло вызвать панику местного командования, было всего шесть достойных целей. Это неблизкий транспортный аэродром, тот строящийся объект неизвестного назначения. Мост в самом городе, но его мы сразу исключили, смысл операции терялся. Потом был завод рядом с железной дорогой, с не мирной продукцией. Там делали снаряды. Сам железнодорожный узел, рядом с заводом, и шестой объект - это электростанция, питающая город, завод, ближайшие селения и железнодорожный узел.
  По совокупности возможных неприятностей для местного командования именно уничтожение последней могло принести большие проблемы и заставит их больше всего суетиться. К тому же, расположен он в двенадцати километрах от города, времени на проведение захвата уйма.
  - Попыток нападения на электростанцию пока еще не было, ни наземных, ни воздушных, но ее охраняет до взвода солдат при двух зенитных орудиях устаревшей конструкции, - задумчиво ответил на вопрос полковника, Вечерний. Мне кажется что за неделю, с того момента как они тут находятся, осназовцы успели изучить все в округе.
  План нападения на электростанцию начал формироваться. Само нападение осуществлялось бойцами Вечернего, усиленное ребятами капитана Рябова. Захват радиостанции проводил Андрей, с лично отобранными бойцами. Он как раз сейчас проводил тестирование по своей методике.
  Во время завтрака меня ожидал приятный сюрприз, ко мне подошел смутно знакомый командир, в котором я узнал майора Тонина.
  - Товарищ майор? - изумленно воскликнул я, откладывая нож и привставая: - Ой, извините, товарищ подполковник.
  Я действительно после той прогулки по тылам противника с ним больше не встречался, но слышал, что его перевели в другую часть с повышением звания. Поздоровавшись за руку, предложил сесть рядом и разделить трапезу.
  - Спасибо, - согласился он.
  - Кто это? - тихо, прямо в ухо, поинтересовался присевший рядом Шатун, сверля Тонина взглядом. Похоже, ему такая неожиданная встреча не понравилась.
  - Мой первый командир.
  После завтрака, мы быстро разговорились с Тониным, оказалось три месяца назад вместе с должностью зам командира дивизии по летной подготовке, он получил и полковника.
  - Рад за вас, товарищ полковник.
  - А ты думал, догнал меня? - улыбнулся он, с интересом провожая взглядом отошедшего Шатуна.
  - Да нет, я так просто, действительно рад. Так это ваша сбитая 'пешка'?
  - Моя. Вылетел понимаешь со своими на Варшавский железнодорожный узел. Отработали по полной, а тут при возращение попались на зуб ночным охотникам. Хорошо еще, что кроме меня больше никого сбить не сумели. Ушли почти целые.
  - Мы тут видели одну 'пешку', на озеро село, тоже где-то над Польшей подбили, долго тянул.
  - Номер машины помнишь?
  - Конечно, товарищ полковник. Ноль-двадцать семь.
  - Капитана Егорова машина, из нашей дивизии. Не вернулся с задания шестнадцать дней назад, - припомнил полковник Тонин.
  - Командира и часть экипажа захватили немцы, местные сдали. Остальной экипаж еще над Польшей выбросился, - выдал я другие сведенья, полученные от пленного жандарма. Полковник только вздохнул.
  - О себе можешь не рассказывать, все знаю из газет и твоей книги. Герой, сам вижу. Это правда, что счет сбитых у тебя перевалило за сотню? - поинтересовался вдруг Тонин.
  - Так точно...
  - Давай без официоза, просто как старые знакомые.
  - Хорошо, - кивнул я принимая.
  - Ну так?
  - Теперь у меня на счету сто шесть сбитых.
  - Однако, молодец, не врал, когда говорил что отличный пилотажник.
  Я скромно потупился, водя пальцем узоры по столу. Приятно черт возьми принимать восхищение от опытного воздушного аса, которого действительно уважаешь. Остальные летчики, что сидели рядом, с интересом прислушивались к нашему разговору, а после озвученной цифры сбитых, изумленно зашумели, обсуждая эту новость.
  Посмотрев на летчиков, Тонин предложил прогуляться.
  - Давно вы тут, товарищ полковник?
  - Шестой день, - ответил он, присаживаясь на пенек.
  Мы неторопливо дошли до фруктового сада за хатой и, устроившись на удобный пеньках, повели неспешный разговор.
  - Понятно.
  - Ты сам куда пропал? В газетах сообщили о том, что ты пропал без вести. Немцы объявили в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательств представить не смогли.
  - Ранили меня. Мы поезд Геббельса на 'тройках' штурмовали, а когда отработали и стали уходить, нас связала боем пара 'мессеров' из охраны эшелона. Бой приняли, но тут подоспели истребители с ближайшего аэродрома охраны тыла, бой завязался. У меня сами понимаете опыта в подобных схватках больше чем у штурмовиков. Но машина мне хорошо знакома, да и действовали летчики уверенно. Отбились бы, да мне в мотор прилетело. Пришлось своей властью отдать приказ, чтобы они уходили, а сам пытался удержать от преследования противника. Удержать смог, но меня добили, пришлось идти на вынужденную. Прыгать не мог, в воздухе бы расстреляли, злые они были. Плюхнулся на пузо в молодой ельник, это смягчило удар. Дальше уже пехом. Там наземные войска подоспели, загнали меня в болото, даже подстрелить сумели, в плечо. Три дня там отсиживался, лягушек ел, пока на противоположную сторону не выбрался. Нашел в одном крупном селе хату с краю и договорился о постое. Полька не старая была. Приютила, даже вылечила, отходила, можно сказать.
  - Понятно... Ты родственников своих нашел?
  - Нашел, - вздохнул я, и пояснил: - Случайно, но все же. Дальше уж извините, рассказать не могу, секреты уже не мои. Тут госбезопасность работает. Устное предупреждение дали о неразглашении.
  - Ясно, - задумчиво протянул полковник.
  - Я что спросить хотел, немцы о смерти Геббельса объявили? А то у других лётчиков как-то постеснялся спросить.
  - В вагоне был двойник, Геббельса летел на самолете, но в поезде было тоже немало людей из нацисткой верхушки. Всех кто учувствовал в налете, представили к орденам.
  - Понятно, - вздохнул я, о чем-то подобном подозревая. Если бы Геббельс был уничтожен, меня бы поздравляли с этим налетом, а тут молчок.
  Мы еще около двух часов чесали языками, обсуждая последние новости на фронтах и вспоминая смешные случаи в частях в которых служили. Нам никто не мешал, дали выговориться. Только одна новость мне не понравилась. Покрышкина сняли с полка, за то, что выпустил меня в полет. Командира того звена, чуть под трибунал не отдали, но наши слухачи, которые слышали переговоры, подтвердили мой приказ об уходе.
  - А где сейчас Саня?
  - В Центре, руководит боевой подготовкой. Слышал он сейчас простой инструктор.
  - М-да. Нужно будет выручать его, когда вернусь, все-таки и-за меня он так попал. Надавлю на нужные рычаги, пусть возвращают опытного офицера в строй. Это же надо, с полка в простые инструкторы?! Хотя, с другой стороны даже хорошо, - под конец задумчиво протянул я.
  - Почему? - удивился Тонин.
  - У него с сорок первого не было отдыха, пусть немного в норму придет. Сами знаете, что бывает, когда командир устает? Ошибки при неправильном планировании, большие потери.
  - Возможно.
  После обеда, я подошел к импровизированному штабу. Пока я обменивался информацией с полковником Тониным, командиры уже проработали план. Теперь каждый знал что делать. Меня в этом плане не было. Даже Толю взяли, а меня нет.
  Начало операции намечалось к вечеру, за два часа до заката.
  
  - Капитан, вы здесь уже давно? - поинтересовался я у Вечернего.
  - Пятый день, - ответил капитан, отрываясь от карты, где они с Рябовым и Андреем обсуждали пути отхода.
  - Лесник должен выходить на связь?
  - Раз в месяц он отмечается в комендатуре... Черт возьми! - изумлённо воскликнул капитан. До него наконец дошло. Срок отметки приближался, ну кто обратит внимание, что лесник приехал на пять дней раньше срока, может у него какие дела в городе или на базаре?
  - Поляк?
  - Белорус, - покачал головой капитан, добавив: - Но с западной области.
  - Русофоб значит, - задумчиво протянул я.
  Меня не поняли, но закивали соглашаясь. Использовать лесника не получится, не согласится.
  - У него есть журнал учета, но там написано не по-нашему, - сказал Вечерний.
  Журнал действительно велся на польском языке, к сожалению знающих этого языка среди почти четырех десятков людей не нашлось. Пришлось выводить из сарая самого лесника и его жену.
  Я только сейчас их увидел, поэтому разглядывал с интересом. Лесник еще не старый мужчина лет сорока исподлобья бросал вокруг взгляды. В полувоенной форме, с нарукавным отличительным знаком, он смотрелся несколько чужеродно среди советских бойцов окруживших их. Жена у него была под стать мужу. Крепкая полногрудая женщина с сердитым и немного уставшим лицом, она молча смотрела в землю под ногами, немного нервно перебирая пальцами оторочку передника.
  - Слушай капитан, а ведь он на нашего полковника похож. Лицо не особо, но вот фигура? Если шляпу на глаза надвинуть, не различить, - пристально изучая лесника, сказал я.
  Посмотрев на Тонина, офицеры со мной согласились. Была небольшая разница в чертах лица и росте, Тонин был немного пониже.
  Операцию начали разрабатывать заново. Осназовцы своими способами быстро разговорили лесника и он многое поведал офицерам. Как оказалось, он не просто отмечался, а привозил на офицерский стол дичь. Причем разную. Еще он сообщил, что делал он это каждую неделю, и последний раз должен был ехать два дня назад. Время было упущено, как он сказал немного злорадным тоном. Задумавшись, Шатун поинтересовался у него. Были ли подобные задержки ранее? Нехотя лесник подтвердил подобное, не всегда удавалось добыть зверье.
  - Значит, они еще не насторожились. Работаем по второму варианту. Придётся вам, товарищ полковник, поработать на благо всех, - обратился Командир к Тонину.
  - Я согласен.
  Десяток разведчиков и осназовцев разбежались по лесу, в течение пары часов они должны были добыть хоть кого-то. Ближе к полудню, часам к трем они вернулись. На длинной лесине висела туша молодого лося. Еще двое несли пяток зайцев. Разделка и подготовка к перевозке много времени не заняла.
  Через час, гудя моторами грузовик, бронетранспортёр и два мотоцикла уехали, за двадцать минут до них щёлкнув кнутом, на полной телеге скрылся в лесу Тонин, его до города страховали двое 'рябовских'.
  К моему удивлению и нам нашлась работа, нужно было подготовить поле к возможному приему самолетов с Большой Земли. Подхватив лопаты и заступы, найденные в одном из сараев, вслед за проводником направились к нужному месту. По словам одного из лётчиков, что уже был там, идти нужно было около шести километров. В строжке никого не сталось. Все, включая лесника с женой и двух раненых на носилках, отправились с нами. Если все получиться, то мы летим, если нет, то все равно нужно было уходить. Место оказывалось засвеченным. Командовал нашей сборной солянкой Шатун, Командир с Андреем уехали на задание, остальные, включая меня, Батю и Степку направились к площадке.
  Положив на плечо лопату, я бодро шагал по лесу следом за Батей слушая разглагольствования Степки. Он оказывается успел со всеми перезнакомиться и сейчас делился полученными сведеньями.
  - ...и еще ты от баб на дереве прятался? Тоже правда?
  Я не описывал это в своей книге, цензура не разрешила портить образ геройского рассказа, но если спрашивали, говорил правду.
  - Было такое, - хмыкнул я, увернувшись от низко висевшей ветви.
  - Ага, - улыбнулся Степка: - Расскажешь?
  Отец снизил скорость, присоединяясь к нам. Эту историю я не рассказывал, ему тоже стало интересно.
  - Почему нет? Это еще в сорок первом было, меня тогда сбили, ну я и набрел на аэродром подскока. Конечно, я там не один был, целая группа собралась, даже ведомого нашел. Карпов его фамилия была.
  - Почему была? - поинтересовался Степка.
  - Погиб во время налета, но это после. Так вот пригнали значит мы 'мессеры'...
  Я достаточно подробно описал и угон и приключение во время полета, как искали сам полк, как вызвался слетать добровольцем в разведвылете, предложив использовать один из трофеев.
  - ...и что мне оставалось делать. Такая толпа баб на тебя прет, им доказывай не доказывай что я свой, порвут. Пришлось бежать. Взобрался на дерево и сидел там, пока помощь не пришла, - нехотя ответил я.
  - И что? Они тебя не узнали?
  - Позже узнали, но тут уже я рассердился, похабные и матерные анекдоты им травил, пока один генерал не приехал.
  - А немцев всех четырех сбил? - жадно спросил Степка.
  - Трех точно, а четвертого случайно, я по-другому огонь открыл, а этот мне в прицел влез, - признался я.
  Впереди показался просвет, и мы замолчали. Те, кто шел впереди, уже вышли на открытое пространство. В конце процессии шли связанные лесник с женой. Лесник помогал нести одного из раненых, летчика со сломанной при приземлении ногой.
  - Нормальная площадка, - одобрил я, осмотрев длинное поле на берегу реки. Это был великолепный луг, странно, что его не использовали для пахоты, отличный чернозем.
  - Приступаем. Разбиться на команды, - стал командовать дядька.
  Мы работали втроем. Я батя и Степка. Недалеко работал заступом лесник, под присмотром бойца.
  Ближе к вечеру, когда мы фактически закончили и время ожидания, стало тянуться невыносимо долго, послышался рев мотора и по краю берега стал видна приближающаяся пятнистая туша бронетранспортера.
  - Ура-а-а!!! - закричали мы, когда из десантного отсека показался полковник Тонин, и двумя руками замахал над головой, значит, все получилось.
  Один из радистов ушел вместе с группой Вечерних, второй был с нами, это, кстати, он охранял лесника. Радист сразу же побежал к остановившемуся бронетранспортеру, придерживая планшет. Там находились шифры, для передачи.
  Естественно, что все бросили работу наблюдая за радистом, подготавливающим рацию к использованию. Именно для этого нам оставили бронетранспортер, там было штатное место для подключения радиостанции, так что много времени это не заняло. Мы помогли накинуть на одно из деревьев проволоку используемую как антенну. Вот заработала морзянка, трижды радист набирал незамысловатый текст, чутко слушая эфир, ответа все не было. Вдруг он вздрогнул и закричал, срывая наушники.
  - Есть, они нас слышат!
  - Ура-а-а!!! - раздался общий вопль. В воздух полетели шлемофоны и пилотки.
  - Чего стоим? Подготавливать поле! - почти одновременно стал командовать Шатун, ему вторили другие командиры, включая Тонина.
  Краткий доклад и просьба прислать самолеты был подготовлен заранее, достав шифровку, радист стал отбивать ее в эфир. Через пару минут стянув правый наушник, и продолжая слушать эфир, он ответил на наши вопросительные взгляды, привалившись к борту бронетранспортёра:
  - Ушла шифровка. Уже отбили что получили. Нужно ждать ответа.
  Ответ должен был прийти в скором времени, в шифровке было упоминание обо мне.
  Оставив радиста под присмотром двух летчиков ждать ответа, мы отошли в сторону. Пока остальные подготавливали поле, мы вчетвером, я, батя, Шатун и Тонин присели в тени дерева.
  - Где Андрей? - поинтересовался я первым делом.
  Андрея действительно не было, да и вообще в город уезжало больше народу, чем вернулось.
  - Там бой был, он с двумя бойцами увел преследователей в сторону, дав нам уйти, - пояснил полковник.
  - Будем надеяться, они вернутся, - вздохнул Шатун.
  - Расскажите все сначала, - попросил Батя.
  Полковник на несколько секунд задумался, после чего начал рассказывать:
  - План был на телеге лесника доставить трех бойцов в город к комендатуре. Мы дождались, когда из города выехало десяток грузовиков, видимо наши на электростанции сработали как надо, и подъехали к посту на въезде. Там из-под брезента лосиная нога торчала, так что немцы не досматривали, только все по плечам хлопали и говорили: Гут, Гут. Добрались нормально. Там был проулок удобный я их и высадил, до комендатуры добраться можно.
  - Сразу ее нашли?
  - Нет, сперва на рынок наткнулись, не туда повернул, ошиблись, когда план города рисовали, но потом ничего выехали на площадь. Андрей с бойцами в трофейной форме был, вылезли из-под брезента и, приведя себя в порядок, направились в комендатуру. Что там происходило я не знаю, в телеге сидел, но как только заметил знак, подъехал к одному из окон, что выходило на соседнюю улицу. Один из бойцов помог мне принять рацию и спрятать ее в телеге. Дальше мы направились к выезду, но тут нас задержали на посту, они обратили внимание, что груз остался на месте. Нужно было скинуть где-нибудь тушу, да времени не было, постоянно на виду. В общем, Андрей, он с одним бойцом шли чуть сзади, охраняли, ударили из автоматов по солдатам, и кинули гранаты за мешки, где пулемет был и велел нам гнать к лесу. Мол он их задержит, там от казарм спешили оставшиеся в городе солдаты. Тот боец, что лежал под брезентом, остался с ними. У леса меня ждал бронетранспортёр, как и договаривались. Потом мы сразу поехали сюда. Все что знаю, рассказал.
  - Комендатура с этой стороны реки была или той? Мост пересекали? - поинтересовался я.
  - С этой, до реки доехали, когда комендатуру искали. Видели воду.
  - Угу, - кивнул я, и пояснил остальным: - Если Андрей не дурак, а он повода так считать не давал, то к лесу прорываться он не будет, это самый логичный выход, и немцы должны там выставить усиление. Думаю рекой уйдет, найдёт там какую-никакую лодку.
  - Хорошо бы, - вздохнул Тонин.
  - Меня больше беспокоит, что с группой Вечернего.
  - Согласно плану они вернуться сюда кружным путем. Так-что, пока не стемнеет ждать их не стоит, - ответил Шатун.
  - Будем ждать, - вздохнул я.
  В это время подошел радист с ответным сообщением. Он его уже успел расшифровать.
  - Велели ожидать в час ночи два самолета. Вот тут описано как разводить сигнальные костры, - протянул он бумажку.
  
  В одиннадцать часов ночи со стороны реки послышался плеск, на окрик часового отозвался вернувшийся Андрей. Все трое были ранены, но смогли вернуться, молодцы. От группы Вечернего до сих пор не было известий, когда в небе стал различим шум авиационных моторов.
  - Поджигай! - скомандовал Тонин.
  Облитые бензином три костра в линейку одновременно вспыхнули.
  - Ребята и дядя Женя еще не вернулись, - напомнил я Бате.
  - Пока ждем. Время еще есть, - ответил он, тревожным голосом.
  Шум моторов стал отчетливо слышен, над головами пронеслась одна тень, потом вторая. Вот шум моторов стал звучать по-другому, и я понял, что транспортники готовятся зайти на посадку.
  Посадка первого ЛИ-2 прошла в штатном режиме, пока один самолет кружился над импровизированным аэродромом, другой сел и покатился по полю, согласуюсь с регулировщиком с двумя фонариками в руках. Пилоты подогнали его к деревьям, где самолет, ревя моторами, развернулся и, не глуша движки, замер.
  Открылась боковая дверца и оттуда, не высовываясь, прокричали:
  - Пусть подойдет человек, о котором сообщили в радиограмме?
  Я немедленно поспешил туда, прилетевшие должны убедиться, что тут свои, а меня знал весь Союз. Вопрос с безопасностью решился быстро, за спиной человека с пулеметом в руках, а это был стрелок-радист, стоял штурман, который сразу опознал меня.
  Дав по рации 'добро' на посадку второго самолета, они стали принимать раненых. Мы подогнали бронетранспортер поближе и начали погрузку имущества и посадку части пассажиров. Раненые уже устроились на тюках. Когда сел второй самолет, первый уже стал готовиться к взлету. Он был загружен полностью. Даже Андрей, держась за простреленный бок, сел на одну из лавок. Тщательно проинструктировав его, что говорить безопасникам, я дал отмашку на взлет. Нечего стоять тут и ждать пока приедет запаздывающая группа Командира, пусть летят на Большую Землю.
  Второй Ли-2 уже развернулся и встал на освобождённое место, подсвечивая посадочными огнями хвост первого самолета, когда тот пошел на взлет.
  Открылась дверца в борту и выглянул штурман, это, кстати, обязанность экипажа при посадке проверять, что твориться вокруг. Отойдя от стоявшей под деревьями туши бронетранспортера, я подбежал к люку.
  - Глуши! - махнув рукой, приказал я.
  Штурман меня сразу узнал, хоть я и был в летном комбинезоне и в тени, но освещался посадочными фонарями.
  - Что, товарищ подполковник? - спросил он, стараясь перекричать рев правого мотора.
  Подойдя уже ближе, повторил:
  - Глуши. Вторая группа не вернулась, будем ждать, пока не вернётся.
  - Есть, товарищ подполковник, - кивнул он и исчез внутри самолета. Через десяток секунд рев моторов стал стихать, пока совсем не пропал. Покрутившись еще немного, замерли и лопасти винтов.
  В слабоосвещенном салоне вместе со штурманом появился и пилот воздушного корабля. Видимо командир экипажа.
  - Здравия желаю, товарищ подполковник. Долго ваших будем ждать?
  - Пока не вернуться, - вздохнул я: - Час, два... сутки, неделю. Не можем мы без них улететь.
  - Давно должны были вернуться? - закуривая папиросу, поинтересовался пилот.
  - Два часа назад.
  В это время взвыл мотор бронетранспортера, и сдвинулась его махина.
  - Это кто? - отбросив папиросу, напрягся пилот. Борт-стрелок продолжавший находиться в люльке, повернул ствол пулемета на бронемашину, беря ее на прицел.
  - Свои, на трофее. Часть пассажиров, - спокойно ответил я.
  Из остановившейся рядом машины появился сперва Шатун, потом батя. Степки я почему-то не видел.
  На опушке осталось нас всего четверо. Я, отец, Шатун и Степка, мы решили не разделятся. Остальных отправили первым рейсом.
  - Лесник сбежал, жену бросил и ушел, - первым делом сказал Шатун.
  - Давно? - поинтересовался я.
  - Во время посадки второго самолета, часовой отвлекся вот он и незаметно дал деру.
  - Значит, минут пятнадцать назад.
  - Два часа у нас есть, если группа не вернётся, придётся улетать без них, - нехотя сказал отец.
  - Что происходит? - поинтересовался пилот, с интересом нас слушавший.
  - Пленный сбежал. Ему до города часа три топать, обратно примерно столько же, в такой-то темени, - прикинул я.
  - Будем ждать наших до предела, и надеяться, - подтвердил батя.
  - А Степка где? То есть, рядовой Раевский?
  - Жену лесника охраняет, - махнул куда-то в сторону деревьев Шатун.
  - Толку теперь от нее. Гнать на все четыре стороны, - поморщился я.
  - Ночью? В лес? - теперь морщился батя.
  - Она жена лесника. Вячеслав прав, для нее это дом родной. Не пропадет, - согласился со мной Шатун.
  Отошедший батя, довольно быстро вернулся со Степкой. Шатун не ошибся, как только ей сказали, что она свободна, то женщина быстро затерялась среди деревьев.
  Пока летчики с интересом изучали трофейную бронетехнику, подсвечивая фонариками, мы стояли у хвоста самолета и обсуждали наши дальнейшие планы.
  - Если они не вернутся, значит, их загнали в противоположную сторону не дав прорваться сюда, - говорил Шатун, задумчиво покусывая сорванную травинку.
  - Может тоже рекой вернутся, прорабатывали же этот вариант? - спросил я.
  - Слышите? - встрепенулся Степка.
  Мы прислушались, замерев. Вдали часто, как будто застучал дятел, заработал и умолк пулемёт.
  - Недалеко, звук отражением от берега принесло. Километра три, не меньше. Если бы дальше, то не услышали, деревья звук гасят, - насторожившись, определил Шатун.
  - Значит, их сюда гонят, - обрадованно спросил Степка.
  - Ничего это не значит, - судя по голосу, Шатун поморщился: - Если бы гнали тут такая бы стрельба стояла. Это больше похоже на предупреждение. Не подходи, убью.
  - По времени, туда как раз лесник должен был добраться, - прикинул я.
  - Может и его... Ладно, если в течение часа они не вернутся, взлетаем, а то скоро рассветёт. Лейтенант? - окликнул штурмана Шатун.
  Штурман как раз сидел на заднем борту бронетранспортёра, и через открытые двери, свесив ноги наружу, рассматривал нечто темное в руках. Когда он повернулся к нам, я понял что это футляр с набором чисткой пулемета.
  - Я, товарищ подполковник? - откликнулся он.
  Пилот был старшим лейтенантом, а продолжавший охранять нас борт-стрелок, старшиной. Я успел представить экипажу своих спутников, так что их звания они знали.
  - Когда начало рассвета?
  - В четыре часа, товарищ подполковник. Совсем рассветает, в четыре тридцать семь.
  - Сейчас два часа семь минут. В полчетвертого вылетаем, это крайний срок. Саш, проверь еще раз, - попросил он отца.
  Тот достал рацию, и попытался связаться с Командиром.
  - Не достаёт, видимо далеко, - через пару минут бесполезных вызовов, ответил он, убирая рацию обратно в карман.
  - Или зарядка кончилась, сколько берегли, уже должна была, - сказал я.
  Потянулось тревожное ожидание. Летчики устроились в салоне самолета и откровенно дремали с шумовым эффектом. Борт-стрелок, продолжал сторожить, воинственно поворачивая пулемет то в одну, то в другую сторону. Не спал, бдил.
  - А если это лесника встретили, и сейчас сюда движутся немцы? - задумчиво поинтересовался я.
  - Все может быть, - напряженно пробормотал Шатун. Его явно беспокоила недавняя, довольно близкая стрельба. Поэтому он чутко прислушивался к ночному шуму леса.
  - При внезапном нападении шансов взлететь, у нас фактически не будет. На транспортнике брони нет, расстреляют к черту, - пробормотал я сонным голосом. Дремота напала не на меня одного, Степка еще минут десять назад ушёл к летчикам, пробормотав, что давно хотел посмотреть на самолет изнутри. Через минуту к общему храпу присоединился еще один.
   Мы чутко прислушивались к тишине, изредка вставая и отходя от бронетранспортера, разминая ноги.
  - Я пробегусь вокруг, что-то меня совсем в сон бросает, - сказал я отцу. Он задумчиво стоял у пулемета внутри бронемашины, о чем-то размышляя.
  - Хорошо, только недалеко.
  - Угу.
  Пробежка по ночному лесу - это не по дневному. Шансы выколоть глаза повышаются в разы, поэтому я шел быстрым шагом, проверяя перед собой дорогу, руками. Я сделал полукруг по опушке, углубившись метров на двести, а где и на триста. Иногда замирая, я чутко прислушивался к ночному лесу. Ветер шумел, теребя верхушки деревьев, но слышимость была пристойная. Посторонний звук вплелся в ночную тишину минут через тридцать, резким диссонансом отмечая, что появились посторонние. И эти посторонние люди были явно военные. Слышался шум амуниции. Позвякивание, когда железо казалось железа.
  Это могли быть и наши, но на всякий случай, отстегнув клапан на кобуре, я достал 'маузер' и левой рукой взведя курок, чутко прислушался.
  - Шайсе! - тихо воскликнул кто-то, на него мгновенно зашикали. Вскинув пистолет, я дважды нажал на спуск, стреляя в источник шума.
  Стрелял больше для своих, чтобы подготовились к взлету, чем попасть в кого-то. Почти мгновенно развернувшись, я побежал обратно, взяв самую большую скорость, на какую мог рассчитывать.
  Когда выбежал на луг, самолет, ревя моторам, уже стронулся с места, набирая скорость. Заметив, что я хромаю, дядька с отцом спрыгнули на землю и помогли попасть мне в салон самолета. Почти сразу взревев двигателями, он пошел на взлет.
  - Ранили? - тревожно спросил отец, проверяя меня на предмет ранений.
  - Нет, - отмахнулся я, вытирая кровавую юшку из-под носа: - В дерева на бегу врезался. Дерево оказалось крепче.
  Тут тряска прекратилась, и я понял, что мы оторвались от земли. Куда-то короткими очередями бил борт-стрелок.
  Батя помог мне сесть на лавку у одного из иллюминаторов, и мы все вчетвером смотрели на оставшуюся позади ночную освещаемую вышедшей из-за туч луной, землю.
  Рев моторов не позволял нам общаться, поэтому привалившись к переборке, мы молчали, каждый по-своему переживая за оставленных внизу друзей и родственников. Группы капитанов Вечернего и Рябова под командованием полковника, так и не вернулись. Где-то там они пропали, и не смогли выйти к своим. Вспомнив Толика, я только вздохнул. Будем надеяться, что они смогут оторваться от погони и уйдут в безопасные места, не возвращаясь на старое место встречи, уверен, что немцы поставят там засаду.
  Летели мы почти два часа, далеко же фронт находился от нас. Когда солнце выглянуло из-за горизонта, оно первым осветило наш самолет, чем землю, мы как раз только-только успели перелететь передовую, углубляясь в наш тыл. Заметив неподалеку две точки, опознал в них два модернизированных 'яка', которые стали нас сопровождать. Значит сообщение получено кем надо, и они приняли меры.
  Через открытую дверь появился штурман и, наклонившись, прокричал-сообщил мне:
  - Товарищ подполковник, только что получили сообщение. Борт сто-пятый совершил посадку на аэродроме! Нормально долетели, товарищ подполковник!
  - Почему с задержкой? - поинтересовался-прокричал я.
  - Шли через другой квадрат. На пути возвращения слухачи засекли переговоры пары охотников. Был приказ облететь их стороной.
  - Ясно. Спасибо, лейтенант.
  Экипаж транспортника был едва ли сильно старше меня, лётчику лет двадцать два-двадцать три. Штурману лет двадцать, борт-стрелка я не видел, но тоже по виду и голосу молодой. Одно только их трофейное настроение чего стоило. Пулемёт они с бронетранспортера не сняли, потому что он пока еще был включён в оборону, но будь их воля и гусеницы бы утащили. Я разрешил им прибарахлиться в бронетранспортере, ничего особо ценного там не было, больше мелкие сувениры. Но и этого им хватило, были очень довольны, особенно когда я подарил летчику наручные часы, у меня их было две штуки, лишние мне без надобности, а ему приятно.
  
  Наконец мы добрались до аэродрома, делая круги, стараясь сбросить скорость, стали снижаться. Крепко держась за один из ремней крепления, показал на такие же остальным пассажирам. Вспомнив, как нас трясло при взлете, они последовали моему примеру. Ремни предназначались для крепления и страховки груза, но и нам они неплохо подошли.
  Потрясло не так сильно как ожидалось, было видно, что аэродромная обслуга взлетную полосу держит в порядке. Наблюдая за хорошо освещаемым утренним солнцем аэродромом, довольно кивнул, офицер, отвечающий за маскировку техники в этом полку, справлялся со своей работой просто блестяще. Самолеты с земли конечно видно, но с воздуха попробуй их разгляди. Судя по машинам, стоявшим в капонирах, тут базировался не только транспортный полк, но и истребительная часть. Заметил хищные силуэты нескольких 'яков'.
  
  Вернувшийся первым Ли-2 уже оттранспортировали в его капонир, самолет не было видно, когда наша крылатая машина крутилась, поворачивая к обозначенному флажками месту остановки. Там виднелась группа встречающих, десятка два человек, включая нескольких ребят, из наркомата Берии. Народу было мало, утро побудка еще не прозвучала. Можно сказать сонное царство.
  Как только самолет замер, и рев моторов стих, появившийся штурман, открыл дверцу люка, откинул лесенку, с прилипшими к ней вперемешку с землей травинками, и приглашающе махнул рукой на выход.
  - За мной, - скомандовал я, вставая, и хромая к выходу. Ушибленное колено, все еще давало о себе знать.
  Тут уже была моя территория, поэтому родственники безоговорочно передали мне пальму первенства.
  Как только мы покинули салон самолёта, я сразу же стал командовать. Определив старшего у безопасников, обратился к нему, не обращая внимания на местных офицеров, пока было не до них:
  - Капитан. Первым рейсом был доставлен капитан Рябинин с пулевым ранением в левый бок.
  - Так точно, товарищ подполковник, - кивнул белобрысый капитан, с едва заметным шрамом над левым глазом: - Его и остальных раненых отправили в ближайший госпиталь.
  - Капитан Рябинин является носителем особо важной информации. Нужна полная изоляция от любого общения, кроме медперсонала. Отношение к раненому предельно вежливое. Выставить охрану до прибытия представителей, товарища Берии. В отношении моих спутников, подполковника Суворова, подполковника Васнецов и рядового Раевского принять те же меры. В салоне самолета шесть мешков, их принять, опечатать и оставить под охраной в надежном месте, лучше вместе с моими спутниками. Заглядывать внутрь запрещено. Это могут сделать только представители наркомата с соответствующими документами. Мне нужна срочная связь с Москвой. Как только обеспечите, сообщите. Это все. Выполнять.
  Как личный порученец я мог себе позволить отдавать приказы спецслужбам, соответствующие документы и полномочия у меня были.
  - Есть! Разрешите выполнять товарищ подполковник? - козырнул капитан.
  - Выполняйте.
  Отец, дядя и друг молча ушли вслед за местным полковым особистом в звании лейтенанта, вежливо пригласившего их следовать за собой.
  - Товарищ подполковник, разрешите представиться, командир транспортного полка, майор Дудаев, - как только все строчные дела были улажены, обратился ко мне старший из офицеров.
  - Подполковник Суворов, можно просто Вячеслав, - пожимая ему руку, представился я.
  С местными офицерами полка я познакомился быстро, пообщавшись, мы направились в штаб, на ходу обмениваясь новостями. Вернувшийся капитан, представившийся капитаном Радовым, из особого отдела корпуса, куда входил этот полк, шел сзади, чутко прислушиваясь.
  Как оказалось, уже был готов стол, отметить мой прилет, но сесть мы не успели, Радов сообщил, что можно воспользоваться связью.
  Мы прошли в соседнюю землянку, судя по аппаратуре, это был почему-то радиоузел, а не землянка особиста, где должны были быть свои каналы связи, и дали в руку трубку.
  - Суворов? - услышал я хорошо знакомый мне голос Лаврентии Павловича Берии.
  - Так точно, товарищ нарком! - не садясь, ответил я вытягиваясь.
  Офицер связи и капитан Радов тихо вышли из помещения.
  - Что можете доложить? Только кратко, - голос Берии в треске и шуме линии мне показался несколько холодноватым.
  - Был ДОМА, вернулся не один, с родственниками и информацией. Нужна срочная эвакуация в Москву. Местные кадры я уже напряг, охраняют, но нужна и ваша санкция.
  - Это правда? - мне показалось голос Берии на миг прервался от волнения, как будто его душил ворот френча.
  - Так точно. Один из моих... э-э-э спутников, находится в госпитале под охраной, у него прострелен бок. Трое целые, ждут встречи. Проблема еще с двумя, они не успели к вылету и остались на территории противника. Нужна эвакуация, связи с ними нет.
  - К вам вылетел подполковник Архипов. Именно он будет курировать вас и наших гостей. Я, ясно излагаю? - поинтересовался Берия.
  Понятное дело о защищенности линии можно было только мечтать, поэтому мы говорили немного общими словами, которые оба понимали.
  - Так точно!
  - Кто там представитель особого отдела старше по званию?
  - Капитан Радов, из особого отдела авиакорпуса.
  - Попроси его к телефону, - приказал Лаврентий Павлович.
  - Есть.
  Положив Трубку на стол, я открыл дверь и выглянул наружу. Радов, крутя в руках фуражку, стоял рядом с дверью.
  - Капитан, вас к телефону. Товарищ Берия, - окликнув его, сообщил я.
  Нервно сглотнув, он под заинтересованным взглядом офицера связи, который все слышал, вошел в радиоузел и без колебания взял трубку:
  - Капитан Радов у телефона, товарищ Нарком.
  О чем Берия говорил капитану, я естественно не слышал, встав у дверей, но судя по тому, как пару раз капитан машинально отдал честь, то о чем-то важном. Аккуратно положив трубку на аппарат, он достал из кармана галифе платок и вытер им мокрое лицо.
  - Уф-ф. У меня приказ охранять вас и ваше имущество до прибытия подполковника Архипова.
  - Знаю такого, - кивнул я, добивая капитана: - Это личный порученец, товарища Сталина.
  - Какой он человек? - через минуту спросил капитан, придя в себя. Опытный сотрудник, знает что спрашивать.
  - Боевой офицер. Бывший летчик, нормальный командир, но педант.
  - Хорошо. Будем встречать, он должен прибыть через три часа.
  - Встречайте, кстати капитан, я еще хочу связаться со своей семьей. Можно организовать?
  - Можно, сейчас... - выглянув наружу, он окрикнул офицера связи: - Стоков, давай еще одну связь с Москвой. Теперь частный номер... под мою ответственность. Давай связь лейтенант.
  Через несколько коммутаторов, лейтенант, наконец, смог дозвониться до моей квартиры.
  'Пять часов утра, надеюсь, я буду приятным сюрпризом'.
  - Есть ответ, товарищ подполковник! - передал мне трубку связист.
  Взяв трубку, я прислушался, уловив полусонный детский голос, крикнул-спросил:
  - Нина? Нина - это Вячеслав. Позови Анну!
  
  ***
  
  Полковник Суворов открыл дверцу медленно ехавшей машины и, встав на ступеньку, выглянул из кабины. Когда передовой мотоцикл, въезжая на гору начал преодолевать высоту, задний скрылся в дорожной пыли. В блестящей конструкции антенн на большой машине, стоявшей холме, посверкивало заходящее солнце. Посмотрев на нее, полковник махнул рукой, приказывая прибавить ход.
  - Пеленгатор, товарищ полковник? - поинтересовался капитан Рябов, это он был за водителя.
  - Он. Надеюсь, наши догадаются не пользоваться средствами связи на месте посадки самолетов, - ответил полковник, возясь с противогазным чехлом. Они оба были в немецкой форме, одетые строго по уставу, даже оружие было трофейное. Достав не совсем понятный капитану черный предмет, с маленькой палочкой, полковник немного повозился с ним, и тихо пробормотал, прежде чем раздраженно его убрать:
  - Батарея села.
  От леса они уже удалились километров на восемь, неожиданно встретив эту машину. Молниеносно прикинув варианты, полковник дал отбой на уничтожение. Охраняли пеленгатор достаточно хорошо, видимо не один раз случались попытки его захвата или уничтожения. У машины стоял бронетранспортер и старый советский танк Т-26 с нанесенными немецкими опознавательными знаками и около отделения солдат. Но и это еще не все, пеленгатор находился в прямой видимости большого села, где стоял достаточно крупный гарнизон и имелись свои средства связи, чтобы вызвать помощь из города.
  Дорога вела на холм, и спускалась вниз к селу, через его главную улицу и устремлялась дальше к реке, где и находилась электростанция. Оставив пеленгатор метрах в двухстах в стороне, они стали медленно спускаться с горы, пыля по дороге.
  Толя Суворов, был водителем передового мотоцикла, с капитаном Вечерним на заднем сидении и еще одним бойцом в люльке.
  Капитан неплохо владел немецким языком и в случае непредвиденной обстановки, будучи в форме офицера, мог на первое время заговорить язык. Кому не хватило трофейной формы, находились в кузове мерседесовского грузовика, а все остальные, кто был на виду, ехали в кабине или на мотоциклах.
  Ведущий мотоцикл на развилке повернул в село, и чуть сбавив скорость, неторопливо затарахтел на противоположный край селения, по главной улице. Конечно, можно было бы его объехать, но времени итак в обрез. Тем более что топлива едва хватало, горючее из початой двухсотлитровой бочки, находившейся в захваченном грузовике, было полностью израсходовано, так что бензин был только в баках техники.
  - Товарищ полковник? - отвлёк Командира от наблюдения, Рябов.
  - Да, капитан?
  - У нас есть шансы вернуться?
  Командир задумался, и после некоторого размышления честно ответил:
  - Нет, как только мы встретили пеленгатор, я понял, что шансов нет. У немцев очень хорошо поставлена служба радиоперехвата. Наши могут потянуть время, если догадаются выйти на связь не у приемной площадки, а километрах в пятнадцати-двадцати от лагеря. Тогда время на прием и взлет у них есть. Но это если радист выйдет на связь согласно инструкции, подальше от лагеря... Хотя... - Суворов задумался.
  - Что, товарищ полковник?
  - Радист у тебя опытный?
  - Хороший радист, - подтвердил капитан.
  - Если он выйдет на связь, на берегу реки, то возможно этим затруднит пеленгацию. С противоположной стороны берег крутой и глинистый, он даст отраженный сигнал, что замедлит пеленгацию, и потянет время на обнаружение. Думаю у наших есть все шансы принять самолеты и улететь, и в том и в другом случае.
  - Ясно, товарищ полковник, - вздохнул Рябов.
  Техника пылила по поселку, привлекая внимание местных жителей и полицаев.
  - Грузовик больно приметный, - пробормотал полковник.
  - Я узнавал, товарищ полковник. Вечерний сказал, что он не местный, из реммастерских в двухстах километрах отсюда, шел за запчастями на городские склады. Не должны его еще хватится, по его словам еще пару дней есть.
  - Хорошо, но в ближайшее время нужно менять колеса, - ответил полковник.
  - Зачем их менять? - удивился Рябов.
  - Я имел в виду менять машину, капитан.
  - А-а-а.
  План по захвату был несколько нагловат и довольно прост. Подъехать прямо к строениям электростанции, и взять ее нахрапом. Пулемётчики в люльках мотоциклов в прикрытии, остальные используя весь запас карманной артиллерии на штурм. От неожиданности могло и получиться. Если брать станцию по всем правилам войны, то захват затянется, и может успеть прибыть помощь, что было нежелательно, поэтому и был разработан и одобрен именно этот план.
  После села через пару километров появилась развилка влево, куда вся небольшая колонна и повернула. Следуя рядом со столбами с электрическими проводами, полковник сказал:
  - Вижу реку впереди и строения электростанции.
  - Так точно, товарищ полковник. Я тоже вижу... Три здания. То, что больше всех с трубой, и есть станция, второе административное здание управления, охрана использует его как казарму. Третье мастерские, цех, и гараж.
  - Вижу два пулемётных поста. Не обманулся Вечерний, есть тут пулеметные точки... Начинаем! - подхватывая с колен автомат, рявкнул полковник.
  В это время мотоцикл достиг поста на въезде, с перегороженным дорогу шлагбаумом. Мотоцикл, довернув, чтобы освободить дорогу грузовику, остановился. Немного привставший Вечерний что-то стал кричать-командовать насторожившимся солдатам поста.
  Почти одновременно, как только притормозивший грузовик внезапно дал газу и, снеся шлагбаум, подмяв под себя одного из солдат, затарахтели пулеметы, затявкали автоматы и забухали карабины. Бой за электростанцию начался. Первая задача произвести как можно больше шума, была выполнена. В селе не могли не слышать начавшуюся пальбу.
  
  - Товарищ полковник, мы закончили закладку взрывчатки, - подбежав, козырнул Рябов.
   Бой за электростанцию продлился всего минут десять, не ожидавшая нападения охрана была деморализована и рассеяна. Капитан Вечерний в это время готовил новую оборону электростанции, бывшие советские зенитные орудия устанавливались на прямую наводку, снятые с мотоциклов пулемёты, как и захваченные, определялись по огневым точкам. Капитан Рябов готовил к уничтожению строения и механизмы электростанции, используя для подрыва снаряды захваченных орудий, а Толя Суворов спустился к реке и готовил запасной вариант отхода. Во время скоротечного боя из техники уцелел только один мотоцикл. Первый был подорван гранатой, вместе с находившимся в люльке пулеметчиком. Сам боец погиб, но пулемет не пострадал, и сейчас он был включен в общую оборону станции. Второй уцелел. Однако без повреждённого в двигатель грузовика он был бесполезен и его бросили.
  Расслабившаяся в последнее время охрана откуда-то достала прогулочный катер, видимо для развлечений и рыбалки, который был пришвартован к небольшому пирсу. Именно там сейчас возился Толя Суворов, готовя его к отплытию. На катер уже погрузили трех погибших бойцов и четырех раненых с суетившимся рядом фельдшером. Бросать полковник не собирался никого.
  Как только с подготовкой обороны было закончено, наблюдатель сообщил о клубах пыли на дороге.
  - Приготовиться к бою! - скомандовал полковник. На катере, 'разведя пары' остался один старшина Суворов, фельдшер включился в оборону, готовясь к возможному приему раненых.
  Близился вечер, солнце стремительно садилось, и это было проблемой. Немцы приближались как раз со стороны солнца, и оно светило прямо в глаза готовившимся к бою бойцам. Не самая удобная позиция.
  - Товарищ полковник, впереди танк! Вроде тот самый, что с пеленгатором был... Товарищ полковник, на пределе видимости наблюдаю и сам пеленгатор! - запнувшись на мгновение, закричал наблюдатель.
  Полковник Суворов просто не мог поверить в такое везение. Это каким же идиотом надо быть, чтобы отправить пеленгатор вслед за колонной?
  - Приготовить орудия к бою. Наблюдатель корректировать огонь! - тут же стал командовать он. Приближавшаяся колонна, была забыта небольшие орудийные расчеты по три-четыре человека, закрутили маховики, опуская стволы на прямую наводку, и закинули первые снаряды в жадные казенники орудий.
  Наводчики, встав к прицелам, тихонько подкручивали штурвалы наводки. Один из наводчиков почти сразу оторвался от прицела, он не видел пеленгатор, а вот второй отскочив от зенитки, махнул рукой. Один из бойцов дернул спусковой тросик. Восьмидесятипятимиллиметровое орудие грохнуло, выпуская снаряд. Пока первое орудие вело огонь по отставшему от колонны пеленгатору, второе стало искать цели в самой колонне. Через полминуты и оно открыло беглый огонь.
  Понятое дело, что разведчики не были опытными артиллеристами и снаряды не всегда попадали в цель, одно то что он разрывался рядом с целью уже считалось большой удачей.
  - Товарищ полковник, есть! Попали! - закричал наблюдатель с вышки. Больше ему там делать было нечего, могли попасть в разгорающемся бое, поэтому полковник махнул рукой, приказывая ему покинуть наблюдательный пункт.
  - Докладывайте, - велел он, когда лейтенант Соломин, зам Рябова, спустился вниз.
  - Пеленгатор лежит на боку. Попасть не попали, но от близкого разрыва ее набок положило.
  - Ясно, - обрадовано воскликнул полковник и велел перенести огонь первого орудия по колонне, усилив общую огневую мощь.
  Пока по колонне били только зенитные орудия. Сея панику и наводя общего шуму, что диверсантом и было надо. Пулемёты были приготовлены на всякий случай, вступать в ближний бой не планировалось. Близилась ночь, а значит и время отхода.
  Рассматривая в уже сгущающейся темноте несколько горевших вдали машин, полковник скомандовал отход. Пользуясь ночной темнотой немцы могли обойти и отрезать нас от реки, поэтому и был отдан этот приказ. Страхуя друг друга, бойцы отходили, не обозначая свой отсутствие. Уходившие последними 'артиллеристы' дали последний залп, и бегом рванули к реке, где перегруженный катер уже отходил от пирса. На ходу попрыгав на палубу, бойцы рассредоточились по бортам. Рокоча мотором, катер вышел на середину реки и, следуя командам полковника направился вверх по течению. Они уходили в противоположную сторону, уводя преследователей за собой, путь по реке к месту общего сбора был перекрыт, от города к ним шли катера. Были видны их прожектора. Не включая свой, катер уходил в ночь.
  В это время раздался грохот, заглушивший стрельбу у расстрелянной колонны. Там еще не поняли, что русские отошли и продолжали вести огонь. Вспышки как таковой не было, просто грохот разрыва, и видневшееся с реки, на темнеющем небосводе здание, выбросив столбы пыли, осело на одну сторону. Два боекомплекта обоих орудий сработали как надо.
  - Старшина, прибавьте скорости, мы должны за ночь удалиться как можно дальше, - скомандовал полковник рулевому.
  - Есть, товарищ полковник, - откликнулся тот, произведя необходимые манипуляции.
  Катер все дальше уходил вглубь немецких территорий.
  
  Когда появилась луна, они уже отошли от электростанции километров на двенадцать. Пропустив по правому борту небольшую рыбацкую деревушку, удалялись все дальше. Река стал заметно уже, метров на пятьдесят, но для катера хватало места вполне.
  - Товарищ полковник? - окликнул рулевой своего однофамильца.
  За прошедший час с момента отплытия, уже успели объявить отбой, выставив часовых. Первым дежурить, или отстоять вахту, полковник Суворов поставил себя, потом Рябова и под конец его зама. К сожалению, при отходе капитан Вечерний, словил шальную пулю, пробороздившую его бок. Рана пустяковая, но мешала.
  - Слушаю, старшина.
  - Товарищ полковник, мне кажется за нами кто-то идет. Слышу отражение эха работы двигателя.
  - Не наш? - полковник Толику доверял, спросил скорее для проформы.
  - У нас по-другому работает. Троит немного. Я когда скорость сбрасываю, двигатель тише работает, слышно другие звуки. Точно кто-то за нами идет.
  - Один преследователь?
  - Непонятно, но вроде один, - не совсем уверенно ответил Толя. Он чутко прислушивался к ночным звукам, двигатель работал на малых, позволяя обоим бодрствующим вслушиваться в поисках чужих звуков.
  - Действительно, что-то такое есть, - пробормотал полковник: - Не догоняет?
  - На одной скорости идем. Может боится?
  - Может...
  Полковник на несколько секунд задумался, после чего спустился за надстройку и, достав карту, включил фонарик. План сформировался быстро, пройти вблизи скорой отмели на повороте, и высадить пяток бойцов с парой пулеметов, пусть подождут преследователей и встретят их с огоньком.
  Разбудив Рябова и совместно подобрав еще два расчет к МГ, они стали готовиться к высадке.
  - Ближе, ближе, - командовал Рябов, когда с правого борту перед поворотом стал проплывать берег с растущими на нем ивами.
  К этому времени на палубе уже никто не спал, держа в руках оружие они тревожно прислушивались и всматривались за корму.
  Шесть бойцов ухнули в воду, держа над головой оружие. Глубина была не большая. Всего по грудь, но дно илистое. Поэтому они, тяжело двигая ногами, двинулись к близкому берегу.
  Что было дальше, оставшиеся на картере не видели. Они ушли за излучину, и застопорились там, ожидая.
  Среди захваченных на электростанции трофеев нашлась пара коробок с осветительными ракетами. Использовать их ночью конечно не совсем осмотрительно, но и выстрелы особо не скроешь, поэтому, когда взлетела ракета и почти одновременно заработали пулеметы, все вздохнули с облегчением.
  - Давай обратно, - скомандовал полковник, как только очереди стали редки, видимо добивали выживших.
  Развернувшись, катер неторопливо направился обратно. Когда они вышли из-за излучины, в небо стартовала новая ракета, осветив все вокруг ярким и неестественным белым светом. При свете ракеты, можно было рассмотреть уткнувшийся в берег однотипный с захваченным катер, с полузатопленной кормой. Еще заметили двух бойцов что, войдя в воду по грудь, пытались взобраться на борт расстрелянного катера.
  После сбора трофеев и допроса единственного выжившего, когда взлетела первая ракета, он предусмотрительно прыгнул за борт, что не заняло много времени. Через десять минут они отправились дальше, но было понятно, что речной путь им уже закрыт.
  Через час, когда река проходила через довольно большой лес, они покинули катер и, выведя его на излучину, затопили.
  
  Полковник стоял на берегу, слушая стук топора в лесу, там рубили сухие ветки для носилок. Под громкий плеск к берегу подплыли вдвое.
  - Товарищ полковник, ваше задание выполнено, катер затоплен, - как старший по званию доложился старшина Суворов. Один из бойцов Рябова, что помогал ему с затоплением, молчал, стряхивая текущую с руку воду и вытирая лицо.
  - Приготовиться к выдвижению. К утру мы должны быть далеко отсюда. Уверен, на наши поиски брошены всевозможные силы, - скомандовал полковник и, сверившись с часами, развернулся на каблуках и направился в лагерь.
  
  Подполковник Суворов. Расположение транспортного авиаполка. То же время.
  
  Ночь была беспокойная, поэтому оставшееся время я вместе со своими спутниками провел в выделенной нам землянке, развалившись на одной из лежанок. Батя со Степкой давно уже давали храпака, Шатун же что-то с интересом изучал, читая местную книжку. Зайдя и кивнув Шатуну, что, мол, все в порядке, ждем-с, завалился спать. Кстати, оружие у них вежливо, но забрали. На весь народ в землянке, оставался только мой именной 'маузер'.
  Перед тем как отрубиться успел отметить присутствие котелков на столе, значит, покормить их успели. Хорошо.
  
  Разбудили меня почти сразу. Посмотрев на часы, определил, что спал всего пару часов.
  - Что? - зевая, спросил я.
  - Самолёт сел, транспортный, - ответил дядька.
  - Архипов наверное прилетел, по времени пора уже, - разминаясь и потягиваясь, пробормотал я.
  Почесав под коленкой. Взял с сапога портянку и стал лениво её наматывать. Разбуженные батя и Степка, тоже стали приводить себя в порядок. Вбив обе ноги в сапоги, я притопнул, проверяя, как они сидят.
  Внимательно наблюдающий за мной Степка, завистливо вздохнул и спросил:
  - И как у тебя это получается?
  - Послужи с мое, тоже так научишься. Не-не, сам учись наматывать, хватит, кончилась твоя власть надо мной, - замотал я головой, когда Степка поднял свои портянки и просительно посмотрел на меня. Отец тоже ему уже помогал наматывать, поэтому сразу поддержал:
  - Правильно, пока сам не научится, мозоли не набьет, толку не будет. Сам-сам, - отмахнулся он, когда Степка, поняв, что я уже помогать ему не будет, повернулся к нему.
  - Злые вы, - притворно всхлипнул он и, обведя нас хитрым взглядом, не глядя, ловко намотал портянки и надел сапоги, повторив за мной притопы. Правда он еще в ладони хлопнул и вскликнул, разведя руками:
  - Вуаля!
  - Научился, значит, обормот, - хмыкнул я.
  - Да что там, не сложно, тут важна практика, - пожал он плечами и, сняв крышку с одного из котелков, с интересом заглянул туда: - О, каша... Вкусненькая.
  Пока Степка работал ложкой, я, закончив приводить себя в порядок, надел фуражку, подаренную командованием местного полка, и почесав нос, улыбнулся.
  - Я домой звонил. У моих, все в порядке. Теща с детьми к нам переехала, с Аней и сыном все время проводит. Выручили ее, когда известие пришло, что я пропал без вести. Ждут, когда приеду. Сообщил что не один, мол, отца нашел, дядек. Так что ждут, знакомить буду.
  - Хорошо. Сын как? Еще не пошёл? - спросил батя.
  - Первым делом спросил. Нет еще, агукает да на четвереньках ползает. Но быстро, в меня пошел.
  Шум снаружи усилился. Были слышны разговоры, крики, команды, но рядом с нашей землянкой было тихо. Открыв дверь, я выглянул наружу. Стоявший рядом часовой по стойке смирно, с карабином у ноги, только еще усерднее вытянулся.
  - Самолет с московскими гостями?
  - Так точно, товарищ подполковник. Они еще у самолета разговаривают, - ответил часовой.
  - Угу, хорошо. Боец, когда они направятся к нам. Постучи в дверь, предупреди.
  - Сделаю, товарищ подполковник.
  - Молодец.
  Почти сразу, как только мы сели за стол, негромко беседуя, я рассказывал последние новости от своих, раздался быстрый и частый стук в дверь.
  
  Старшина Суворов. Ночной лес, примерно в тридцати километрах от уничтоженной электростанции.
  
  - Товарищ старшина, - кто-то негромко позвал меня, и легонько потряс за плечо.
  - Что? - быстро спросил я, подтягивая к себе карабин.
  - Подъем, скоро выдвигаемся, - ответил Сергей Пищалев, боец-подрывник из подразделения капитана Вечернего.
  За последние двое суток нервотрепки и боев я успел со многими познакомиться. Бойцы были парнями простыми без заскоков, даже Андрей Филимонов, зам Вечернего, доцент кафедры филологии был отличным парнем. Говорил без командной дистанции, нормальный и уверенный офицер.
  Взяв поданную Сергеем открытую банку тушенки и галеты, трофеи с электростанции, мы уходили налегке с небольшим запасом продовольствия, так что НЗ найденное в казармах охраны пришлось как нельзя кстати.
  Поставив их рядом с лежанкой, я потянулся с постаныванием и, почесав отлёжанную спину, осмотрелся, потирая глаза. Конечно нужно было бы умыться, к гигиене я относился строго, но наш временный лагерь не имел близкой воды, мало того мы даже ночевали не в лесу, а в овраге, открытом со всех сторон. Уверенность, что нас будут искать именно в ласах, подтвердилось. За ночь рядом не пролетело и не проехало ничего чужого.
  В лагере все было в порядке. Где мы уложили носилки с ранеными, возился фельдшер, как раз сейчас одному из тяжелых он помогал освободиться от излишков в организме. Дело житейское, но я отвернулся, чтобы не смущать бойца. Лагерь просыпался, кто молча завтракал, кто делал зарядку, кто осматривал оружие. Полковник Суворов что-то обсуждал с капитанами.
  Отстегнув трофейную флягу, я потряс ее у уха. Едва слышный плеск показал, что немного воды там еще оставалось. Открыв, чуть-чуть плеснул на ладонь. Протереть лицо хватило.
  Убрав флягу на место, я подхватил завтрак, и сев в позе лотоса, стал аккуратно кушать, используя штык-нож от карабина как вилку. Столовых принадлежностей кроме ножа, у меня к сожалению не было.
  - Трофейную форму снять, и убрать в вещмешки, - раздался приказ от командования.
  - Товарищ полковник? - как только я закончил с завтраком, то сразу подошел к Командиру, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
  - Слушаю, старшина, - повернулся он ко мне, открываясь от пристального изучения карты.
  В отличие от него, одетого в современный армейский камуфляж, который, кстати, очень заинтересовал разведчиков и осназовцев, я все еще был в трофейной форме.
  - Товарищ полковник, я снял свой комбинезон, прежде чем надеть эту форму. У меня под ней ни чего нет, - честно признался я.
  Полковник на несколько секунд задумался, после чего приказал:
  - Оружие сдашь Филимонову, будешь у нас изображать пленного немца. Понесешь одного из раненых.
  - Есть, - козырнул я.
  'Раненого так раненого, как будто я сюда так просто шел. Тоже нес, между прочим', - размышлял я, вернувшись на лежанку. Нужно отдохнуть перед выходом. Всего пять минут, но мои пять минут.
  Посмотрев на небо, по солнцу определил, что время было ближе к обеду.
  'Дали мы храпака, хотя, и сюда дотопали, когда уже рассветало, - лениво размышлял я, - все-таки молодец Сева, сумел тут освоиться и даже стать мегазвездой, если по нашему миру судить. Вон как простые бойцы, да и командиры перед ним тянулись. Уважают. Да и он явно это понимает, носа не задирает, через губу не разговаривает. Со всеми спокойно общается, ровно. Не врал когда говорил, что проблем с внедрением не будет, мол, все его знают. Я бы сказал даже больше, про него не знают только глухонемые, которые потеряли зрение. И песни действительно красивые поёт, есть в нем некий шарм при исполнении. Всегда своей песней прямо в душу западает. Вон, как бойцы его на плащ палатке осторожно в хату отнесли, когда он на середине очередной песни уснул. Хорошо все-таки, что я сюда попал, что меня дома ждало? Жизнь как у всех, а тут я реально могу пользу принести. Что знаю про современную войну? Да много, зря что ли в армейской танковой учебке полгода провел? Танки другие, но манера вести бой фактически та же, те же танковые засады взять. У меня по этой теме отлично было, ничего ведь не забыл. Что там, всего то два года прошло, когда я сапоги сбросил и прекратил шрапнель есть'.
  Мои размышления прервал сигнал к выступлению. Глупо конечно вот так днем идти, но полковник почему-то очень торопился. Путь к моему удивлению лежал все дальше вглубь захваченных территорий.
  'Интересно, что на уме у нашего полковника? Организовать партизанский отряд? Вполне возможно, в духе Командира, странный только маршрут движения. Рации нет, сомневаюсь, что нам дадут еще один шанс по захвату радиостанции', - размышлял я.
  Ручки носилок уже казалось, оттянули руки до самой земли, хотя мы всего час идем под палящим солнцем. Полевая дорога бежала между широких полей засеянных пшеницей. Желтые стебли которой уже вымахали по пояс.
  Откуда-то со стороны показался один из разведчиков с гирляндой фляг на шее. Заметив его, командование объявило десятиминутный привал.
  Положив носилки на обочину дороги, я присел рядом с раненым, тяжело переводя дыхание, ожидая своей очереди припасть к живительной влаге. Присевшие рядом командиры что-то негромко обсуждали. Немного придвинувшись к ним ближе, я прислушался.
  - Товарищ полковник, преодолеть двести километров за два дня это не реально, - говорил капитан Вечерний. Рябов промолчал, но согласно кивнул головой.
  - Знаю, поэтому первостепенная задача захватить машину. Нам и одного грузовика хватит, всего шестнадцать активных штыков. Раненых я не считаю, - ответил полковник.
  Пока командиры совещались, отодвинувшись, взял протянутую фляжку. После раненого, там оставалось едва на донышке, но мне на пару глотков хватило. Как только объявили подъем и начато движение, прибежал один из высланных вперед разведчиков. Он засек впереди бронетехнику противника.
  - Лично не видел, слышно было рев мотора и лязг гусениц, - ответил он на вопрос полковника, рукавом комбеза вытирая мокрый лоб с грязными разводами.
  - Затаиться! - скомандовал полковник.
  Мы отнесли носилки вглубь пшеничного поля метров на двадцать и аккуратно их положили. С дороги теперь не видно.
  - Сюда едет? - поинтересовался полковник, когда на дороге никого не стало.
  - Так точно, тут одна дорога, - кивнул боец.
  Полковник тоже углубился в поле, и присев достал карту. Устроившиеся рядом командиры его внимательно слушали.
  - Судя по карте, движется он к этой станции от шоссе, там сосредоточены реммастреские. Мы ее сбоку оставили, когда повернули на развилке.
  - Пропускаем товарищ полковник? - поинтересовался капитан Рябов.
  - Да. Нам техника нужна, а не одиночная броня.
  В это время следивший за дорогой боец, крикнул, что показалась башня танка, при этом, по словам наблюдателя, он что-то тащил за собой на тросе. Что именно не было понятно из-за поднятой пыли.
  - Старый знакомый, товарищ полковник.
  - Тэ-двадцать шесть?
  - Так точно.
  - Еще что-нибудь видно?
  - Никак нет, пыль все скрывает.
  - Отходим вглубь поля, - скомандовал полковник, как только бронетехника приблизилась.
  Естественно уходя в поле, мы оставили следы, примяв стебли. Теперь в пшенице были видны проложенные тропинки, но деваться просто было не куда.
  Когда танк со своим грузом проползал мимо, выяснилось, что он тащил, это-то и решило дело. Полковник скомандовал на захват. Крепко сжимавшее оружие бойцы, как один вскочили, и рванули к танку и поврежденной машине-пеленгатору. Выяснилось, что это именно ее он тащил на буксире. Судя по голым обводам задних колес, у пеленгатора были проблемы с мостом, видимо, заклинен, раз покрышки успело содрать за время пути. Рваные осколочные пробоины в бортах, ясно давали понять, что близкий разрыв ее все-таки достал.
  Один из танкистов стоял на кроме, держась за поручень на башне и внимательно наблюдал за пеленгатором, поэтому, когда раздались выстрелы его срезало первым. Один из бойцов вскочил на ходу на танк, и дал внутрь пару коротких выстрелов.
  - Старшина! Танкист! - услышал я крик Рябова.
  Пока бойцы осматривали продолжавший двигаться танк, и пеленгатор, я сломя голову побежал за движущейся техникой. Танк уже понемногу сползал никем не управляемый с дороги, подминая поросль пшеницы с краю.
  Вскочив на броню, и через башенный люк, вниз головой, как учили, да и как уже сам привык, скользнул внутрь танка. Времени разобраться с управлением мне хватило на двадцать метров, что проехал танк. Отодвинув тело убитого механика в сторону, я повернул рычаг и заглушил двигатель, после чего осмотрев приборы, развернувшись, вылез наружу.
  - Что с техникой? - поинтересовался подошедший полковник.
  - Топливо полные баки, масло в норме. Температура тоже. Боекомплект почти полный, похоже, пострелять успели, но ствол вычищен. Рабочая машинка, можно пользоваться, - ответил я, вытирая испачканные кровью руки о штанины.
  - Разобраться с управлением сможешь?
  - Думаю да, - кивнул я, задумчиво посмотрев на угловатый, немного неказистый танк.
  - Хорошо, будешь водителем на нем. Сейчас экипаж подберем. Отцепляй ты эту дуру, бросаем тут, все равно скоро обнаружат, - махнул кому-то рукой, полковник.
  Почесав нос, я окликнул пару бойцов, нужно было вытащить тела из танка. Этим мы закончили быстро, я все равно был весь испачкан кровью, ее натекло довольно порядочно, и дышать внутри было немного тяжело. Меня начинало мутить.
  Подав последнего, которого бойцы сообща выдернули из танка, я подхватил запасной комбинезон, лежавший в одном из небольших ящиков, и вылез наружу. Повесив найденный комбез на дуло пушки, быстро скинул форму и, прихватив ее, снова полез в танк. Нужно было протереть там все от крови. На это у меня ушло минут десять, и обнаруженная фляга воды. С удовольствием осмотрев чистое, окрашенное в светло-бежевый цвет боевое отделение, вылез наружу и кинул тряпки в пшеницу. Трупы танкистов уже закинули в кузов пеленгатора.
  Оттерев руки, я подхватил не новый, но выстиранный комбез и натянул его, надев сапоги, подхватил с лобового листа шлемофон. Немцы использовали наши, ребристые. Правда, какие-то забавные, непривычные, без ларингофона, только с микрофоном на проводе.
  Теперь я был в привычной форме. Застегнув, подаренный бойцами пояс с пистолетом, легко скользнул на место мехвода.
  Бойцы уже закончили и ожидали меня, двое были отобраны в экипаж. Это капитан Вечерний, он на место командира и заряжающего, бок не мешал ему сидеть в кресле и заряжать. Наводчиком взяли самого молодого в группе Рябова, рядового Мезенцева, с гибкой фигурой танцора. Это он показал при стрельбе из зенитного орудия неплохие результаты. Пеленгатор его работа.
  Я забеспокоился. Если раненых положат на корму, то мы их быстро растрясем, это не машина - амортизаторов нет, но оказалось, что танк им был нужен для захвата машины. Пусть попробуют не остановиться, снаряд быстрее машины, от него дав по газам не смоешься.
  Система управления и приборная панель были примитивны, но и с ними мне пришлось повозиться. Я, конечно, успел изучить систему управления, когда отмывал тут все, но только сейчас пришлось проверять свои догадки в деле. Выжав сцепление, нажал на кнопку стартера. Мотор схватился сразу, мощно взревев. Выжав сцепление, я включил первую скорость и осторожно тронулся. С открытым люком проблем с видимостью особо не было, поэтому вернув танк на дорогу, остановил, ожидая приказаний.
  Шлемофоны проверить успели все, так что общались с помощью ТПУ, благо танк был командирский и имел радиостанцию, как и систему внутренней связи.
  - Так старшина, возвращаемся туда, откуда этот танк приехал. Там проходит дорога, встанем в засаду и будем тормозить одиночные машины. Двигайся осторожно, у нас десант на броне.
  - Ясно, товарищ капитан, - ответил я.
  'Черт, как же неудобно с этим микрофоном, постоянно отвлекаешься', - недовольно подумал я.
  В люк мехвода можно было легко пролезть, по крайней мере, когда я привстал, чтобы осмотреться, то плечи прошли легко. Десант уже был обряжен в трофейную форму, и особо не выделялся. Остальные столпились вокруг, с интересом наблюдая за нами.
  - Танк не еб..т, а давит. Разойдись! - рявкнул я под смех бойцов, любимую присказку ротного старшины у нас в учебке.
  Плюхнувшись на место, осторожно манипулируя органами управления, развернул машину, и потихоньку разгоняясь, стараясь не стряхнуть десант, направился по следам проехавших тут недавно бывших хозяев бронемашины.
  Машина оказалась удивительно тихоходной, опасаясь за десант, больше двадцати километров я ее не разгонял. Мощность двигателя уверенно определил, немногим меньше ста лошадиных сил. Как они пеленгатор тянули, если саму не многотонную массу он едва тащил, мне было не понятно. Одно то, что мехвод не перегрел движок, вызывало уважение его профессионализмом, у меня бы точно закипел, пока не приноровился.
  Немного отвлекал от дороги треск помех в наушниках, капитан возился с настройками радиостанции в поисках немецкой волны, ему хотелось послушать, что происходит у противника.
  - Товарищ капитан, вижу дорогу. Там следы волочения, видимо тут они и свернули, - сбросив скорость, известил я увлекшегося командира.
  - Остановись, мы осмотримся,- тут же среагировал он.
  Притормозив, не глуша машину, тоже высунулся наружу осматриваясь. Дорога была пуста, десантники, разминая отбитые на броне зады, веером расходились, прикидывая, как установить пост поестественнее и чтобы он не бросался в глаза.
  Быстро подсчитав сколько нам выделили людей, заметил Сергея. Я знал, что он водитель, уже управлял бронетранспортером. Видимо его вместе с еще четырьмя бойцами в трофейной форме взяли как водителя.
  Послышались шаги по броне. Ухватившись за тонкий ствол пушечки, на землю осторожно держась за бок, спустился Вечерний.
  - Старшина? - обернулся он ко мне.
  - Я, товарищ капитан.
  - Задом загони его вон на эту обочину. Мезенцев ствол орудия направь на дорогу, - скомандовал он наводчику.
  - А, если они с другой стороны поедут, товарищ капитан? - поинтересовался я.
  - Там разберемся, - отмахнулся Вечерний.
  Заехав на дорогу, я развернулся на одном месте, и осторожно задним ходом заехал на обочину, освободив проезжую часть. Теперь нос танка смотрел на дорогу, по которой мы приехали.
  Если кто поедет, поэтому можно сказать шоссе, то он увидит стоявший к нему бортом танк, тем бортом смотря с какой стороны он едет. Заглушив танк, я подхватил масленку и, выбравшись наружу, стал осматривать ходовую, где нужно капая масло.
  - Товарищ капитан! - окликнул я командира, когда закончил.
  - Что?
  - Левая гусеница совсем истертая. Пальцы на ладан дышат.
  - И что? - удивленно спросил капитан: - Где я тебе гусеницу возьму?!
  - Да я к тому, товарищ капитан, что мы на ходу можем разуться. При поворотах на скорости - это сто процентов.
  - Вот когда разберёмся тогда и будем горевать... Машина, всем приготовиться! Старшина, заводи!
  - Есть!
  Я вернулся на свое место, и запустив двигатель, ожидал, глядя на стоявшего на дороге капитана через открытый люк. Едва слышно при шуме мотора лязгнул затвор, наводчик сам зарядил пушку.
  Вечерний повелительно махнул рукой, приказывая машине остановиться, но внезапно, вместо того чтобы послушно притормозить, грузовик рванул с места. Хорошо, что хоть все успели увернуться. Видимо что-то не так было в нашей маскировке.
  - Твою мать, - расслышал я вопль наводчика. Он усердно крутил штурвал наводки, поворачивая башню, решив помочь ему. Немного довернул танк, передом в сторону улепетывающего грузовика. Через две секунды, раздался выстрел - потом второй. К моему удивлению наш 'снайпер' оба раза промахнулся, но один из снарядов, видимо стреляли осколочными, разорвался у задних колес грузовика и машину повело. Тут я обнаружил, что стреляли не мы одни. Десант тоже азартно пулял в сторону едущего с перекосом на один бок грузовика.
  - Давай за ним, - услышал я приказ капитана. Видимо он успел занять свое место и включиться в сеть танка.
  - Десант?
  - Да. Осторожнее.
  - Есть
  Грузовик мы догнали, как это не смешно звучит. Бросив машину, двое немцы бросались в поле. Зазвучали одиночные выстрелы. Спрятаться было негде. Поэтому пули быстро их настигли. Пока двое бойцов бегали, проверяли, есть ли подранки, я вылез из танка и осмотрел машину.
  - Ну что? - с надеждой поинтересовался капитан.
  Сплюнув, я восхищенно покачав головой, ответил:
  - Наш 'Ворошиловский стрелок' ни разу в машину не попал, но осколками умудрился поразить и колеса и двигатель. Масло из кратера течет и вода из радиатора. Дохлая машина.
  Хлопнув по капоту, рядом с равной дырой от осколка, стал ожидать приказаний.
  - А если на трос? - после небольших раздумий спросил капитан.
  - Товарищ капитан, вы думаете, никто не слышал, как мы тут из пушки палили?
  Ответить Вечерний не успел, в люке башни показалась голова в шлемофоне.
  - Товарищ капитан, там немцы что-то лопочут,- сказал Мезенцев. Капитан исчез в люке.
  Пока было время, я осматривал машину, запасное колесо у нее было. Достав домкрат, я стал возиться с грузовиком.
  Пробито было два задних колеса, но запаска была одна, поэтому я сняв одно пробитое, установил на его место запаску. Помогавшие мне бойцы закинули поврежденное колесо в кузов, когда в люке показался Вечерний.
  - Машина к транспортировке подготовлена. Можно ехать, товарищ капитан, - сказал я, как только он появился.
  - Бросайте все. Возвращаемся, - приказал он.
  - Что-то случилось? - поинтересовался я. Мне не понравилось выражение его лица.
  - Немцы только что вышли на связь, захвачена группа русских с ранеными. Так же сообщили, что слышали орудийную стрельбу. Видимо наших прихватили, и нас слышали. Тут до группы всего километра три-четыре, совсем рядом.
  Я на секунду задумался, после чего подняв голову сказал:
  - Товарищ капитан. Может оттащить грузовик с дороги, и уберем следы нашего боя, и если кого встретим, не привлечем внимание. Немцы ведь еще не передали, что танк захвачен?
  Теперь уже Вечерний задумался:
  - Хорошо, предложение дельное, принимается. Бойцы цепляем технику. Пищалев за руль, если что, притормаживать будешь и поворачивать.
  - Есть!
  - Есть!
  Когда я протискивался на свое место, то услышал бормотание капитана:
  - Действительно, почему не объявили о захвате техники? Это же амба для их тылов?
  Подогнав танк к кабине, я немного сдал назад, чтобы можно было зацепить найденный в кузове трос. Тот, на котором тащили пеленгатор так и стался брошенным рядом с буксируемой машиной. Никому и в голову не могло прийти, что нам пришлось бы им воспользоваться.
  Когда капитан подал приказ двигаться, спросил у него насчет десанта.
  - Нет их с нами, старшина, в машине сидят.
  - Ясно, товарищ капитан.
  Осторожно стронувшись, заметил сзади небольшой толчок, мотор взвыл, почувствовав увеличение нагрузки, и бодро потянул танк и грузовик вперед. Развернувшись полукругом, мы заторопились назад. До поворота я смог даже разогнаться до двадцати пяти километров в час. Притормозив, когда появился поворот и медленно, чтобы не содрать гусеницу, повернув, снова стал разгоняться.
   - Вижу пеленгатор... полковник на дорогу вышел, бойцы. Странно, - немного озадачено пробормотал капитан.
  План на дальнейшие действия у нас был таков, подъезжаем и освобождаем наших, в этом случае бронетехника играет ключевую роль. Проработать план на случай того, что сообщение касалось не нашей группы, никто как-то не догадался. Не немецкий тыл, а проходной двор какой-то. Интересно кого это прихватили фрицы?
  - А немцы еще что говорили? - поинтересовался Мезенцев.
  - Да, общаются постоянно. Стоп! - вдруг воскликнул капитан.
  Дав по тормозам, и почувствовав толчок сзади, видимо Сергей не успел затормозить, спросил:
  - Что случилось товарищ капитан?
  - Это я не тебе, продолжай движение, - велел он, и тут же пояснил, с некоторой озадаченностью в голосе: - Немцы сообщили, что это не захваченные ими, совершили нападение на электростанцию. Кого же они поймали?
  - Кого-то другого, - ответил я, продолжив движение.
  Когда мы подъехали, все уже были на дороге, даже раненых вынесли. Показав мне руками, чтобы я развернулся, нам снова придётся возвращаться по этой дороге на трассу, где мы прихватили грузовик, выехав в поле и оставляя хорошо видную просеку развернувшись, снова выехал на дорогу. Группа осталась метрах в сорока позади, когда остановив танк, я заглушил его.
  Капитан продолжал слушать эфир, не отвлекаясь на наше воссоединение с группой. Выскользнув из танка, я оббежал машины и подскочив к подходившему полковнику. Отдав честь, сообщил про новости полученные радиоперехватом, тут медлить было нельзя.
  Это сообщение полковника заинтересовало, приказав Рябову грузиться в грузовик, предварительно выкинув содержимое, и направился к танку.
  Я только тут увидел, что же вез грузовик, бойцы обсуждали тогда у машины, но я не прислушивался, занимаясь колесом.
  Глядя как на дорогу небрежно бросают новенькие из свежеструганных досок гробы, почесал затылок, огляделся, и направился к переду грузовика. Там Сергей разглядывал погнутый бампер.
  - Как же ты так? - поинтересовался я.
  - Тормозам тоже амба, ручником успел немного затормозить, так что вы товарищ старшина, поосторожнее, при резких и внезапных остановках.
  - Буду иметь в виду, - кивнул я, и направился к танку. На броне, у башни стоял полковник и о чем-то беседовал с Вечерним. Мимо меня пробежал капитан Рябов и присоединился к остальным командирам.
  Обойдя танк, я подошел к лобовому листу и, сунув руку в люк механика-водителя, достал масленку. Техника любит, когда о ней заботятся, и отвечает тем же.
  Закончив с 'шаманскими танцами вокруг машины', как сказал Сергей, с интересом наблюдавший за моими телодвижениями, полковник и Рябов спрыгнув с брони танка, направились к грузовику, сказав мне, что пора выдвигаться. Через минуту только столб пыли стелился за нами.
  'Нужно будет на ближайшей стоянке систему охлаждения проверить, как-бы этой пылью нам все фильтры не позабивало. Перегреемся и придет северных песец. Как говориться лучше плохо ехать чем хорошо идти, - размышлял я, подъезжая к повороту на трассу, там как раз проехала колонна из шести грузовиков, которых мы проводили жадными взглядами: - Черт, какое же управление тут дубовое!'
  - Товарищ капитан? - позвал я командира, выехав на трассу, и выйдя на крейсерскую скорость, в двадцать пять километров в час.
  - Что старшина? Перегреваемся?
  - Нет, давление в пределах нормы, хороший движок. Немцы сообщили, кого они прихватили? Не наших?
  - Видимо нет. Про два самолёта они говорили, жаловались кому-то, что упустили их, дав сесть и взлететь.
  - Ну и слава богу, - облегченно выдохнул я, теперь можно беспокоиться только о себе.
  - Старшина, ты что верующий? - немного озадаченно спросил капитан.
  - Да не особо... А, нет, это просто присказка такая, товарищ капитан.
  - Понятно, а я думаю, комсомолец, и так выражается.
  Мне честно говоря было не совсем понятно, что имел ввиду капитан, от местных реалий я был далеко, поэтому пришлось перевести разговор в другую сторону. В нейтральную:
  - Товарищ капитан, мы далеко двигаемся?
  - А в чем дело?
  - Танк и так прожорливая машина, а тут еще груз сзади. Горючки хватит километров на семьдесят. Может чуть больше. Я еще точно не определил расход, только примерно.
  - Разберемся, с грузовика если что сольем.
  - У них могут быть разные октаны, и я не смотрел, пробит ли он или нет. Бак с другой стороны машины.
  - Не волнуйся старшина, если что захватим другую машину. Ах ты черт!
  - Что там товарищ капитан? - сразу же спросил я. Мы проехали от поворота километров на двенадцать, за это время нас обогнала еще одна колонна, только уже на две машины.
  Проехав, они подняли тонкую глиняную пыль, которая до сих пор еще не села. Поэтому я видел метров на сто вперед, и как там что-то смог рассмотреть капитан, было не совсем понятно.
  - Пост впереди. Сейчас дорога полукругом поворачивает направо там они и стоят.
  - Много? - деловито поинтересовался я.
  - Грузовик, пара мотоциклов и вроде бронетранспортер. Он за грузовиком, не видно ни черта. Только что-то непонятное торчит похожее на капот. Солдат на виду не больше десятка. Человек восемь да офицер. Сейчас не вижу, пыль скрыла.
  - Что делать будем?
  - Продолжаем двигаться. Таким тандемом мы не должны вызвать подозрений. Если остановят, то вдарим.
  - Ясно, товарищ капитан.
  Теперь уже и я видел пост. Солдаты были обычным усилением из охранного батальона, а вот двое других, у мотоцикла явные жандармы, бляхи виднелись. Мне это напоминало наших дэпээсников с ОМОНом для усиления на дороге. Плохо было то, что мы до сих пор не могли рассмотреть, что же там за грузовиком. Явно что-то серьезное, но что?
  Когда к солдатам вытирая на ходу тряпкой руки, вышел еще один, но уже в танковом комбинезоне и таком же шлемофоне, догадка переросла в уверенность.
  - Танк там, товарищ капитан! Танкиста вижу! - моментально озвучил я.
  - Сам вижу.
  
  Подполковник Суворов. Расположение транспортного авиаполка.
  
  - Здравия желаю, товарищ подполковник, - улыбнулся я первым, протягивая руку входящему в землянку Архипову. С нашей последней встречи ему тоже упали звездочки на погоны.
  - Ну, привет обормот. Знаешь, скольким людям принесло неприятностей твое исчезновение? - пожимая мне руку, спросил Архипов.
  - Могу только догадываться, - вздохнул я, приглашая всех трех командиров устраиваться за столом. Котелки забрал боец с повязкой дежурного, так что за столом можно было сидеть свободно.
  Вместе с подполковником в землянку вошло еще два командира. Одного я знал, он охранял меня, когда я жил в Москве, поэтому мы приветливо поздоровались.
  - Я ведь сюда летел арестовывать тебя и доставить в наркомат. Посидел бы до особого распоряжения, поразмыслил. А тут не успели сесть, как вызов к телефону. Товарищ Берия мне кое-что прояснил, но не все. Давай рассказывай, что у вас произошло, и кто это с тобой?
  Заметив, как я посмотрел на его сопровождающих, Архипов кивнул соглашаясь:
  - Бойцы, проследите снаружи, чтобы нас никто не мог подслушать, - скомандовал он сопровождающим офицерам. После чего посмотрел на моих, и тоже вопросительно приподнял бровь. Лица отца он не видел, батя сидел так, чтобы тень скрывала его лицо, поэтому Архипов морщась, пытался понять, кого он ему напоминает.
  - Товарищ подполковник, разрешите представить вам моих родственников, - продолжая сидеть, я, с небольшой насмешкой следя за мимикой порученца, представлял своих спутников: - Подполковник Суворов Александр Геннадьевич, мой отец. По военной специальности летчик. Подполковник контрразведки Олег Анатольевич Васнецов, родной брат моей матери. И напоследок лучший друг с карапузного детства Степан Раевский. Не служил, но отличный пилотажник и мастер тактического воздушного боя. А это мой куратор, подполковник Архипов.
  Чтобы прийти в себя и потянуть время Архипов встал и, подойдя к каждому представляясь, пожимал руки.
  - Удивил, - покачал он головой, вернувшись на свое место: - Это все?
  - Нет. С нами был еще один офицер. Капитан Рябинин, бывший командир разведроты десантного полка. Он сейчас находится в ближайшем госпитале. У него пулевое ранение, осложненное большой кровопотерей.
  - Это все?
  - Нет, - вздохнул я: - Снами были еще двое. Родной брат отца, полковник десантных войск Суворов Евгений Геннадьевич, и старшина танковых войск Суворов Анатолий Александрович. Последний просто однофамилец, и мой друг. Они остались за линией фронта, не смогли прорваться на взлетную посадку. Немцы оказались быстрее.
  - Значит, как я понимаю, ты дома побывал? Ладно. Рассказывай сначала, думаю, нам предстоит тяжелый и долгий день, - снимая фуражку, велел Архипов.
  
  Старшина Суворов, трасса. Примерно пятьдесят километров от уничтоженной электростанции.
  
  Проехать мимо мы не смогли. В принципе жандармы с поста нас только равнодушными взглядами провожали, тут русское авось сработало как надо. Не рассчитали мы то, что, похоже, оба танка были из одного подразделения и, заметив знакомую машину, танкист поднял руку веля остановиться. Это-то и решило дело. На нашей стороне было то, что нападения пост никак не ожидал, свои же едут, а так же то, что в танке никого не было, оба танкиста сидели у левой гусеницы, и совершали полдник. Кушали, одним словом.
  Как только мы проехали грузовик и остановился напротив танка, Вечерний рявкнул:
  - Стоп! Осколочный!
  Наводчик даже не стал стрелять по танку, танкистов скосила одна из первых пулеметных очередей, и немцы впервые же мгновения боя лишились своего главного преимущества.
  Тарахтели пулеметы, два раз бухнула пушка, а я сидел и смотрел на замерших в шоке двух жандармов метрах в трех от переда танка.
  - Да ну нафиг, - пробормотал я и за рукоятку закрыл смотровой люк. Пока пистолет из жесткой кобуры достанешь, двадцать раз успеют пулями нашпиговать. Почти одновременно с тем как я закрыл люк по дернувшимся к оружию жандармам кто-то прошелся из автомата.
  - Старшина, вперед помалу! - скомандовал капитан.
  - Есть!
  Мотор я естественно не глушил, поэтому включив скорость, проехал еще метров шесть пока не приказали остановиться.
  - Стоп! Ожидаем.
  Через пару минут в закрытый люк постучали. Открыв, посмотрел на одного из бойцов:
  - Что?
  - Полковник зовет. Вылезай.
  В последнее время меня немного стали напрягать эти нелогичные и странные телодвижения. Зачем уходить с таким шумом? Почему и куда мы спешим? Логика поведения полковника Суворова выбивалась из его образа. Почему тихонько и осторожно не двигаться к своим? Почему мы идем в противоположную сторону, да еще с такой спешкой и шумом?
  Подойдя к полковнику, машинально отдал честь, ожидая приказаний.
  - Осмотри второй трофей, можно им воспользоваться?
  Танк я опознал, это был уже однажды виденный мной БТ-7, Сева описал его технические данные, какие знал. Удивив, что он может ездить не только на гусеницах, но и на колесах. Странная машина.
  - БТ-семь эм. Почти новый, - хлопнув по броне, сообщил мне один из бойцов.
  Принюхавшись, я с подозрением подошел к корме танка.
  - Дизельный? - пробормотал я себе под нос с сомнением. Сева, ничего не говорил, что БТ есть дизельные. Может сам не знал?
  Ознакомление закончилось быстро, танк был исправлен и вооружен. Только зачем нам два танка? Но тут я недооценил полковника. Второй нам и не был нужен. Успев оценить скоростные качества Т-26-го, командир решил поменять технику, чтобы увеличить скорость. Захваченный на посту грузовик, как ни странно был цел, а вот мотоциклы побиты.
  - А этот куда девать, товарищ полковник? - спросил я, показывая на Т-26.
  Вечерний и Мезенцев уже перебирались в новую машину, работавшую на холостом ходу. Так что мой вопрос застал их на полпути.
  - Если уничтожить, то по дыму противник определит, где мы находимся. День ясный издалека видно, - согласился со мной Рябов
  - Все остающуюся технику заминировать, включив в одну сеть. Через пять минут продолжим движение, - скомандовал полковник.
  Пока Перщалев устраивался в кабине грузовика, я залез в 'бэтэ' и плюхнулся на водительское место. Теперь Вечерний был и за командира и за наводчика, а Мезенцев стал заряжающим. Пока мы устраивались внутри, я успел выгнать танк на дорогу. Немного мешали, вернее, вводили в заблуждение система управления как на гусеничном ходу там и на колесном, но ничего разобрался.
  Пока я возился с танком, бойцы закончили с минированием, тут играл первую скрипку полковник, он оказался в этом деле дока, последовал сигнал к выдвижению. Первое время я ехал медленно. Километров сорок в час. Но когда усвоился, уже прибавил до шестидесяти. Классная машинка оказалась, маневренная и устойчивая не смотря на высокий корпус. Грузовик следовал за нами с той же скоростью. До темноты мы преодолели примерно около сотни километров, и продолжили движение даже ночью, всего пару раз остановившись, чтобы проверить раненых и до ветру.
  
  Подполковник Суворов. Расположение транспортного авиаполка.
  
  Времени чтобы ввести Архипова в курс дела понадобилось почти четыре часа, уже наступил вечер, когда дядька закончив, откинулся на бревенчатую стену, к которой была прислонена скамейка.
  Меня заставили писать рапорт, указав все, что со мной произошло, чем я и занимался. Уже восьмой листок откладывал с грифом совершенно секретно. Так как ни батя, ни дядька, ни тем более Степка в местных войсках не служили и юридически не были гражданами СССР, то давали они устные показания. Я тоже пару раз отметился, когда ловил на не точностях.
  - Ты закончил? - поинтересовался у меня Архипов, когда в землянке наступила, можно сказать, усталая тишина.
  - Еще нет, - отмахнулся я: - Кстати, у меня последний лист, бумага заканчивается.
  - Сейчас принесут. Давайте прервемся и поужинаем, а то, честно говоря, я только позавтракать перед вылетом успел, - предложил порученец.
  Мы были не против, так что когда накрыли ужин, мы не выходили из землянки, всего по пару раз в домик раздумий, то приступили к этому таинству поедания пищи.
  - Значит груз, вы спрятали? - задумчиво поинтересовался подполковник, отодвинув пустую тарелку из-под второго и, беря кружку с чаем.
  - Да. Место надежное, схрон тщательно замаскирован, - кинул дядька, отпив чая.
  - Там рядом удобная площадка для посадки, я пробежался, кочек нет, шасси не поломаем, - влез я.
  - То есть можно отправить самолет за грузом? - задумался Архипов.
  - Можно, только... - я на секунду задумался и объяснил свои мысли: - Мне тут вот что в голову пришло, пока рапорт писал. Думаю, полковник Суворов пойдет именно к схрону.
  - Почему? - заинтересованно спросил Архипов.
  Встав я пододвинул ближе карту, она лежала рядом, когда я писал рапорт. И я изредка заглядывал туда формируя свою мысль.
  - Вот смотрите. Вот тут электростанция, тут площадка. По моему мнению в сторону передовой полковник не пойдет, потому как немцы их будут ждать именно с этой стороны. Они сейчас опытные так что посты выставят со всех сторон, но ожидать будут именно со стороны фронта. Мы так уже делали, когда ушли на катере в противоположную сторону к границе, а когда отметились на мосту, то повернули уже в сторону фронта. Это дало нам возможность без проблем двигаться к передовой, оставив противника искать нас у границы.
  - Интересная мысль, ты думаешь, они направились сюда? - указал место на карте, подполковник. Дядька с отцом, с интересом меня слушали, и одобрительно кивали. Видимо были со мной согласны.
  - Я тут подумал, они в данный момент могут быть в этих трех местах, - взяв карандаш, я начертил три соприкасающихся круга, продолжив: - Первый маршрут по реке, но это надо какое везение иметь, чтобы там оказалось какое-нибудь транспортное средство? Так что этот вариант отхода я отклонил как мало вариантный.
  Я зачеркнул один из кругов.
  - Значит, ты думаешь, они где-то здесь? - ткнул в два оставшихся круга порученец.
  - Да, - уверенно кивнул я: - Они на технике. И должны уже быть далеко от места боя. До схрона от электростанции по прямой сто сорок километров, но прямой дороги там нет, все двести будет. Там везде посты, и думаю, в радиосообщениях в этих районах должны проскальзывать какие-то упоминания.
  - Я дам приказ на прослушку эфира, может действительно что-то уловят.
  - Не требуется, - остановил я его: - После посадки я отдал приказ в оперативный отдел штаба корпуса, слухачи уже работают и расшифровывают все сообщения из района нашего бегства.
  Через полчаса по приказу Архипова принесли сводку переговоров в нужных районах.
  - Только что прошло сообщение. В квадрате шестнадцать-ноль восемь обнаружена и захвачена группа русских диверсантов, - изучив сообщение, глухо сказал Архипов.
  Мы посмотрели на один из обведенных кругов, названный район находился там.
  - Завтра утром, я напрягу весь авиакорпус, нужно отвлечь внимание от самолета, отправленного за грузом, медлить нельзя, - достаточно жестким голосом сообщил Архипов.
  - Я тоже лечу, - и тут же пояснил возмущенно открывшему рот порученцу: - Если они будут искать площадку, кружа вокруг, то привлекут внимание. Я знаю, где можно сесть и сделать это сходу. Время выиграем, чтобы выкопать груз.
  - Мне нужно получить разрешения, - согласно кивнув, ответил Архипов.
Оценка: 5.38*76  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"