Аннотация: Маленькая девочка написала письмо. Что из этого выйдет?
"Дорогой Дедушка Мороз!"
Мария поскользнулась возле самой остановки. Нога поехала по припорошенному свежим снежком льду, Маша взмахнула руками в отчаянной попытке удержать равновесие... Но тут подошел автобус, и опаздывающий к посадке народ рванул, не разбирая дороги. Чья-то тяжелая сумка ударила под коленку, и Мария все-таки упала.
Ногу прострелила острая боль, в глазах потемнело. Или это просто шапочка на глаза съехала?
- Ушиблись, Машенька? Как же вы так неудачно...
Сильные руки помогли встать. Маша поправила шапочку, попыталась отряхнуться и охнула: на правую ногу не опереться. На глаза навернулись слезы.
- Нога? Держитесь за меня. Голова хоть цела? Не кружится?
Только теперь Мария поняла, кто пришел на помощь - Муромец Илья Витальевич, главный зануда техотдела. К Маше, правда, он не придрался ни разу, но она славилась аккуратностью в работе. А вот девчонки помоложе не раз ревели от замечаний чрезмерно дотошного Муромца, даже тихий голос и нежные "Валечка", "Анюта" и "Светочка" не смягчали суровых разносов.
Сейчас скажет, как Валюшке вчера: "Аккуратность, милые дамы, нужна не только для того, чтобы глазки красить". И автобус ушел...
- Да какой вам автобус, Машенька! - Ой, неужели она это вслух сказала?! - Ну-ка, держитесь, - Илья Витальевич по-богатырски хэкнул и подхватил Машу на руки.
- Ой! - Она схватилась за обтянутые пуховиком широкие плечи. - Я же тяжелая...
- Да какая вы тяжелая, не смешите... да тут и идти-то три шага. - Илья Витальевич осторожно поставил её на ноги рядом с зеленым жигуленком. Открыл дверцу: - Садитесь.
Мария упала на сиденье с жалобным стоном. Илья Витальевич присел рядом на корточки:
- Дайте гляну. А то, может, вас не домой везти надо, а сразу в травмпункт.
Ловко расстегнул сапожок, стянул. Девушка, не сдержавшись, ойкнула.
В том, как мужчина - совершенно посторонний мужчина! - ощупывал ее пострадавшую лодыжку, самый строгий блюститель нравственности не нашел бы ничего предосудительного. Но все же Мария не знала, куда деваться от смущения.
- Терпите, Машенька...
Пальцы сжались стальной хваткой; от внезапного рывка Маша взвыла и тут же обмякла.
- Вот и все. Просто вывих, - сказал Илья Витальевич и пробурчал себе под нос: - Никогда не понимал, как вы, девушки, по гололеду на каблуках...
Подпустил все-таки шпильку. Не зря девчонки болтают, что Муромец не женат исключительно по вредности характера.
Хлопнула дверца; главный зануда техотдела обошел машину, сел за руль.
- Куда едем, Машенька?
- Н-на Авиаторов...
Жигуленок резво тронулся с места.
- А мы, похоже, соседи. Где на Авиаторов?
- От школы третий дом, - почему-то оттого, что Муромцу не придется делать круг по городу, на душе стало легче. - А вы?..
- А я рядом с универсамом.
- И правда, соседи, - Мария робко улыбнулась. - Даже странно, что не сталкивались ни разу.
Доехали быстро. Илья Витальевич довел Машу до квартиры; а там уж ей стало просто неудобно отпустить его с банальным "спасибо".
- Вы спешите? - спросила, смущаясь, как девчонка. - Не знаю, что бы я без вас... хоть чаю попейте, Илья Витальевич!
- Представьте, Машенька, не спешу, - рассмеялся в ответ мужчина. - И согласен не только на чай, а даже на пельмени. Только сначала найдите бинт, вам нужна тугая повязка. Как это я не сообразил из машины взять?
- Что вы, - улыбнулась Мария, - у меня есть. Когда в доме девятилетняя хулиганка, за аптечкой поневоле следишь.
Брови мужчины смешно поползли вверх:
- И где хулиганка?
- Скоро придет. Она во второй смене.
- Не встречаете?
- Не разрешает. Не позорь меня, говорит, мамочка, перед мальчишками! Да я не боюсь, они толпой ходят, только из нашего подъезда трое.
Вика пришла, когда Илья Витальевич почти закончил с повязкой. Протопала по коридору, остановилась в дверях.
- Ого! И что у нас с ногой? Здрасьте.
- Здравствуйте, девушка, - усмехнулся Илья Витальевич. - С ногой у нас вывих. Так что ваша задача на сегодня - не разрешать маме эту самую ногу тревожить. Больным ногам нужен покой, верно?
- Да, я знаю, - согласилась хулиганка. - Нас на ОБЖ учили. Только у меня так здорово бинтовать не получается.
- Практика, - Илья Витальевич закрепил бинт, встал. - Я все-таки в горы хожу, там всякое случается.
- Вика, - Мария оборвала очередной вопрос дочери, - разденься сначала, солнце мое. У тебя с сапог натекло и с куртки капает.
- Ой, - дочка глянула под ноги и шустро скрылась в коридоре.
- Я не знала про горы, - не удержалась Маша.
- А это потому, что вы, Машенька, не любите языки чесать с коллегами.
Сплетен и сплетниц Мария и правда не любила. Поэтому отвечать не стала, а поднялась и, улыбнувшись, сказала:
- Пойдемте, Илья Витальевич, обедать. Пельменей не обещаю, а вот борщом накормлю.
Обед прошел весело. Илья Витальевич нашел общий язык с Викой, рассказывал ей про горы, вспоминал туристские байки; а Мария глядела на горящее восторгом лицо дочки и думала - надо извернуться как-то, скопить, но летом выбраться хоть куда-нибудь. Хоть, к примеру, на Азовское море. А то ребенок в свои девять лет дальше городского парка не бывал.
- Вы, Машенька, что-то загрустили. Устали? Загостился я... Укладывай, Виктория, маму на диван, пусть отдыхает.
Мария все-таки дохромала до коридора - проводить. Вышла и Вика. И в последний момент, когда Илья Витальевич уже повернулся к двери, выпалила вслед:
- А вы еще придете?
Мария замерла, в ужасе ощущая, как прихлынула к лицу кровь. Стыд-то какой! Илья Витальевич оглянулся: медленно, будто выгадывая секунды до ответа. Думает, как сказать "нет", не расстроив ребенка? Или ждет, что Марина сама осадит дочь?
"Нет, - отчаянно подумала Маша, - не осажу. Я тоже, тоже хочу, чтобы ты пришел еще!"
- Приду, - сказал Илья Витальевич, - если мама не будет против.
Наверное, улыбка у Марии вышла жалкой. Под стать внезапно севшему голосу.
- Мама против не будет, Илья Витальевич...
Закрылась дверь.
- Он хороший, - задумчиво сообщила Вика, - мне понравился. Мам, ты женись на нем, а? Ну то есть это, замуж?
Перехватило горло. Маша всхлипнула, села прямо на пол и разревелась. Как девчонка.
Неудачный короткий брак, две столь же неудачные и столь же короткие связи... Мария давно поставила крест на "личных отношениях". Есть дочка, дом, работа; что еще для жизни надо? Конечно, девочке нужен папа, но, помилуйте, какие папы из современных мужчин?! Им самим до пенсии мама нужна!
Дожить до двадцати восьми и вдруг обнаружить, что не все мужчины одинаковы. Не смешно ли? Проработать с человеком три... нет, уже почти четыре! - четыре года, искренне считая его скучным занудой, а он... Где были твои глаза, Машенька? Или на работе ты ими пользуешься только для того, чтобы в документации не напутать?
Машу никто еще не носил на руках. Никогда. Даже на собственной свадьбе.
И... да, за этого мужчину она пошла бы замуж хоть завтра. Не взвешивая долго и ничего не боясь. Как девчонка.
Вот только завтра все стало как обычно. Странное дело, происшествие на остановке прошло мимо внимания сплетниц. Никто словно и не заметил ни падения Марии, ни того, что домой ее увез зеленый жигуленок Муромца.
Илья Витальевич поздоровался с утра в точности как обычно; как обычно, не повышая голоса, устроил разнос Валюшке, опоздавшей распечатать акты; как обычно, после совещания у начальника собрал пятиминутку и озадачил очередной кучей срочных дел. Каждодневная привычная колея, в которой нет места глупым фантазиям. Маша выкинула из головы вчерашнее и сосредоточилась на работе. Дома она скажет Вике... что скажет, Маша не знала, не могла придумать. Наверное, просто попросит не вспоминать. Объяснит, что "замуж" - не так просто, как кажется, что для этого нужно, по крайней мере, желание обеих сторон...
К вечеру она совсем успокоилась. Ровно до того момента, когда Муромец перехватил ее на подходе к автобусной остановке:
- Нам ведь по пути, идемте, подвезу.
И снова Маша позвала его, смущенно оговорив:
- Я не навязываюсь, просто... если хотите.
И он согласился.
Странно, этот вечер был не такой веселый, как вчера, но намного более теплый. За обедом Вика рассказывала о школьных делах, потом, пока Мария мыла посуду, Илья Витальевич чинил разболтанную розетку и объяснял Вике что-то по английскому - единственному предмету, который сама Мария проверить у дочки никак не могла. В общем, было Маше так спокойно, как давно уже не бывало.
Ровно до того момента, когда Вика вдруг спросила с деловым видом:
- А хотите быть моим папой?
Стопка тарелок выпала из рук Марии, разлетелась вдребезги. Мария замерла. Илья Витальевич чуть растерянно улыбнулся. Ответил медленно:
- С удовольствием. Если мама не будет против.
Наверное, Маша просто слишком удивилась. Так ведь не бывает, правда? Так не бывает, завтра снова все пойдет как обычно, а это... это, наверное, просто сон, так?
- Мама против не будет, Илья Витальевич...
- Просто Илья, Машенька.
- Илья...
Вика счастливо завизжала.
Маша рассеянно перебирала тетрадки. Еще год. Это сейчас Вика рада их выкинуть, а потом забавно будет полистать. Какую же отложить на память? Может, эту, с нарисованным на обложке улыбчивым чертиком? Олег удружил, сосед по парте. Тогда кончилось дракой, а потом Олежкина мама шепнула на родительском собрании: мой-то сын к вашей дочке неравнодушен, жениться собрался!
Ох, дети, дети...
Из тетрадки вывалился косо вырванный листок, упал к ногам. Маша наклонилась подобрать, взгляд скользнул по неровным буквам, замер.
"Дорогой Дедушка Мороз! Я очень долго думала, что у тебя попросить в этом году. Я очень хочу щенка и самурайский меч, как у Витьки. Но на самом деле я хочу другого. Дорогой Дедушка Мороз, пожалуйста, пусть мама найдет мне папу, который будет нас с ней любить. А другого подарка мне тогда и не надо. Ты ведь можешь, правда?"
Ладони Ильи ласково легли на плечи.
- Ну что ж, Машенька, теперь мы знаем, кто тебя тогда так удачно толкнул. Не иначе, сам Дедушка Мороз!