...Пять тёмно-багровых светил, вопреки всем законам Космоса, разной величины и яркости стояло над далекой линией горизонта, готовясь скрыться за ней, повергнув во мрак окружающий мир. Это был тот самый верхний мир, куда несколько долгих месяцев подряд, преодолевая непроходимые препятствия, сражаясь с воинствующими племенами и кровожадными монстрами, подвергая бессчетное количество раз в каменных лабиринтах Серого Ущелья свои жизни опасности, так стремился отряд триадров, в состав которого вошел землянин по имени Сэм Стуокер...
..." Сэм, что это?! Почему мне так плохо здесь"?! - огромные чёрные жемчужины глаз Эльсифии со страхом смотрели на человека, приведшего их в мир, где они ожидали найти благоденствие и благополучие.
Но то, что они увидели, отбежав на достаточное расстояние от края пропасти, из которой выбрались, спасаясь от землетрясения, не просто повергло их в уныние, а привело в полное отчаяние. И было от чего: на сколько хватало глаз, вплоть до самого горизонта, перед ними расстилалась безжизненная каменистая пустыня, кругом были камни, одни только камни разной величины и мрачной окраски - от искрящейся светло-серой до угольно-чёрной. Даже признаков чахлой растительности не увидели путники на раскаленной пятью светилами поверхности того самого верхнего мира, в который больше жизни жаждал попасть иной, сопровождаемый тремя триадрами из клана кармионов.
" И чего ты так рвался сюда?! Ни кустика, ни лишайника. Вот уж теперь мы точно оставим на этих камнях свои сущности - все, до последней капли энергии", - протелепатировав речь полную негодования, Виктарий отошел в сторону и, прикрыв глаза прозрачными веками, стал наблюдать, как диск одного из светил коснулся линии горизонта.
" Почему мне так плохо? Сэм, что с моей кожей?" - повторила Эльсифия свой немой вопрос.
Она ёжилась под лучами закатных солнц, на её коже один за другим появились пузыри солнечных ожогов. Заметив это, Сэм схватил женщину за веревку, ещё обматывающую её торс, и потащил за собой в тень, образовавшуюся от груды близлежащих валунов.
- Вы двое, тоже идите скорее сюда. Быстро - вам говорю! - выкрикнул человек, озирающимся по сторонам воинам-триадрам.
Виктарий и Градер опустились на почву и с ужасом смотрели, как местами меркнет и вздувается их чешуйчатая кожа.
" Сэм, ты знаешь, что это такое? Почему появились эти шишки? И они причиняют боль"! - посыл Градера заставил человека сморщиться.
Он уже понял, что происходит с кожей ящероподобных его товарищей. Но понял он не только это - полное разочарование постигло его при виде ландшафта верхнего мира, к которому он стремился всеми силами души, и котрый оказался лишь мёртвой каменной пустошью.
Триадры, сидя в тени валунов, пытались щупальцами соскоблить пузыри ожогов со своей кожи.
- Не трогайте! От этого будет только хуже. Сейчас я вас вылечу, - говорил Сэм, роясь в антигравитационном рюкзаке в поисках аптечки.
Наконец, он отыскал регенерирующий противоожоговый спрей и объяснил, как им пользоваться. Боль утихла, ожоги померкли, и триадры немного успокоились, а человек попытался объяснить им, что произошло с их кожей:
- Дело в том, что вы никогда не покидали лабиринтов Серого Ущелья, поэтому ваша кожа не привыкла к солнечному свету. Вот он и обжигает её.
" И что же нам теперь делать - все время прятаться за камнями"? - явное разочарование, готовое перерасти в полное отчаяние, во всем происходящем с ними сквозило в вопросе Градера.
- Я думаю, нам придется передвигаться по пустыне по ночам, а днем - отсыпаться в тени, - ответил человек, в голосе которого послышались нотки уныния от постигшей их неудачи.
" Куда? Ну, куда передвигаться?! Кругом голые камни! Ты хочешь погибнуть среди них?! Так погибай, а мы вернёмся назад. Мы спустимся на дно Ущелья. Там - жизнь, а здесь - верная смерть", - телепатический посыл Виктария означал скорее ультиматум, чем предложение к действию.
" Нет, Виктарий, - глаза Градера выдали щемящую печаль, заполнившую его сердце. - Мы не сможем вернуться назад. Каменная плита, по которой мы поднялись наверх, рухнула, и на её месте сейчас бездонная пропасть. Нет, мы не сможем вернуться назад..."
" Мужчины, вы же воины, вы - триадры! Вы должны найти какой-то выход из положения, в котором мы сейчас оказались"! - требование Эльсифии смутило и кармионов, и землянина.
Все притихли, обдумывая слова женщины. Светила, одно за другим, скрывались за линией горизонта. Вот уже последний красно-оранжевый диск коснулся черты, разделяющей твердь и небо, вспыхнув яркими закатными лучами, ещё некоторое время освещающими обширное пространство каменистой пустоши. Сумерки выползали из расщелин, из-за каменных валунов, заволакивали горячим маревом всё вокруг - близилась жаркая ночь. И никто не знал, что она может принести, какие сюрпризы ожидают путешественников, чего им опасаться и как сохранить свои сущности в этом верхнем мире, так неприветливо встретившим их и погубившим последнюю надежду человека на возвращение в родные пенаты.
" Приближается тёмное время. Нам надо найти более подходящее место для ночлега", - вожак встал, приглашая жестом всех последовать за собой.
- Ты прав, Градер, сегодня мы не сможем двигаться вперёд, мы слишком устали, - проговорил Сэм, вставая вслед за триадром.
Остальные последовали за ними. Землянин шёл впереди, освещая путь фонарём. Под ногами вздрагивала почва. Толчки стали реже, и их сила постепенно ослабевала. Планета, стряхнувшая с себя лишний груз, успокаивалась, погружаясь в привычный ей ритм бытия.
Голод давал знать о себе. Расположившись под прикрытием невысокой каменной гряды, триадры насытились несколькими каплями селия из небольших каменных сосудов, которые каждый извлёк из своего туеса. Землянин же вскрыл один из самоконсервирующих пакетов с заготовленной им хвоей, запасов которой у него было достаточно. Гораздо хуже обстояло дело с водой - её он накопил не так уж много. Сэму пришлось тратить воду очень экономно, учитывая то обстоятельство, что вокруг расстилалась на необозримое пространство выжженная пятью безжалостными светилами каменная пустыня, не обещающая даже капли влаги.
Пережитые события минувшего дня долго не давали заснуть всем четверым путникам. Они вспоминали всё, что с ними произошло за время путешествия, вспоминали родных и близких, гадали о предстоящих событиях. Температура воздуха здесь наверху была намного выше, чем в каменных лабиринтах. Обжигающая жаром ночь тоже мешала всем заснуть.
- Эльсифия, ты видишь, какие здесь яркие звёзды! Красиво, правда? - говорил человек, не в силах оторвать восторженного взгляда от вселенского пространства, распахнувшего перед путниками бескрайние свои просторы. Сколько раз он восхищённо рассказывал кармионам о красотах Космоса, находясь в полуподземном мире скалистого Серого Ущелья!? Как он стремился увидеть вновь этот, притягивающий к себе, подобно магниту, безмерный мир!
" Зачем?"
- Что, зачем? - удивился неожиданной реакции женщины Сэм.
" Зачем они нужны, эти твои звёзды, если вокруг нас пустыня?" - с горечью телепатировала разочарованная кармионка.
- Ты не понимаешь. Пустыня, ущелье - это всё временно, а звёзды - это Вечность!
" Не понимаю... Знаешь, Сэм, а в нашем Ущелье гораздо лучше, чем здесь. Как ты думаешь, мы сохраним свои сущности в этой пустыне, или нам придется их всё же потерять?"
- Эльсифия, не думай о плохом. О нём будем думать, когда оно приблизится к нам вплотную. Разумное существо всегда должно надеяться и верить только в хорошее. Ведь, если бы все боялись будущего, то никто никогда не придумал бы межпланетный корабль и не отправился бы на нем к другим планетам...
" Ты вот отправился! Лучше бы сидел в своей хижине, и мы бы сейчас были в родном стойбище, а не лазали с тобой по скалам, да по пустыням", - подумал Виктарий, забыв включить самоблокировку, или сделал это специально.
" Ты опять ворчишь, Виктарий. Если бы я тебя не знал, как одного из самых смелых и сильных воинов, я бы подумал, что ты раскис от трудностей, свалившихся на нас", - Градер хотел как-то оправдать перед человеком своего соплеменника.
" Нет, вожак, я не раскис, но я не вижу смысла идти на верную погибель. Я думаю нам надо вернуться на край Ущелья и рискнуть спуститься вниз".
- Градер, если вы все трое этого хотите, я не буду вам препятствовать. Я отдам вам все мои страховочные веревки, но с вами я не пойду. Я попытаюсь пройти пустыню сам, один.
" Погибнешь", - телепатировал вожак, с жалостью глядя на человека, который в темноте ночи не увидел выражения лица кармиона.
" Если хочет, пусть идет", - недобрый огонек сверкнул в полуприкрытых глазах Виктария.
" Вы опять ссоритесь, как малые детёныши", - зевнула уставшая Эльсифия, выпустив наружу длинный раздвоенный язык.
" Нет, женщина, мы не ссоримся - мы высказываем своё мнение, на которое каждый из нас имеет право".
Человек с удивлением посмотрел на триадра, впервые услышав рассуждение о праве от ящероподобного создания...
...Всё вокруг было иначе. Если на дне Серого Ущелья луч фонаря ночью выхватывал из темноты мелких пресмыкающихся, насекомых, то здесь, пока путники выбирали место для ночлега, они не заметили ни одной твари - абсолютно никакой. Мёртвая зона планеты, где оказались триадры в своём желании помочь землянину, не оставляла им ни одного шанса на выживание. В их арсенале на жизнь оставалось только одно - надежда, которая, как известно, умирает последней...
***
...Бледный рассвет коснулся обветренного, поросшего густой щетиной лица человека, ресницы которого вздрогнули - Сэм проснулся и открыл глаза. А просыпаться не хотелось, так как минувшая жаркая ночь не принесла должного отдыха - всё тело ныло, словно после тяжелого физического труда.
" Старею, что ли?" - подумал Сэм Стуокер, приподнимаясь на локте и осматривая пространство вокруг себя. Рядом лежали разметавшиеся, непривыкшие к высокой температуре окружающего воздуха, кармионы; дальше проступали сквозь марево утра очертания каменистых россыпей пустоши.
Размяв затёкшие члены, звездолётчик проверил губки, разложенные им на ночь - как он и ожидал, они оказались абсолютно сухи. Удрученно вздохнув, Сэм вынул фляжку с водой, сделал два глотка и принялся будить мужчин-триадров.
- Пока солнца ещё не появились из-за горизонта, нужно дойти до края Ущелья и посмотреть, есть ли возможность спуститься вниз, если вы, конечно, этого хотите.
" Сначала пополним энергию".
- Нет, Виктарий, это мы сделаем потом. Иначе не успеем до восхода, и солнечный свет опять обожжёт вашу кожу.
" Ты прав, Сэм. Мы пойдем, а Эльсифия пусть ещё поспит, она так измучилась от всего, что с нами произошло".
- Хорошо, Градер, пусть она спит. Пойдем налегке - так быстрее.
Они не пошли - они побежали. Времени было мало, а до края пропасти оказалось не так уж и близко. С каждой минутой становилось светлее. Сэм постоянно оглядывался на восток в ожидании появления над горизонтом дневных светил, способных обжигающими лучами нанести ящероподобным созданиям смертельный урон. Но вот, наконец, и край обрыва.
- Стойте, не подходите близко! Это опасно! Если случится обвал, мы полетим вниз и разобьемся о камни. Давайте обвяжем одного из нас верёвкой, а двое других будут его страховать.
" Правильно, Сэм. Я пойду", - в посылах вожака было столько решительности, что возражать ему человек не посмел.
Обвязанный вокруг гибкой талии веревкой, Градер подошел к самому краю пропасти и, изогнув свои нижние конечности способом, свойственным только кармионам, уперся передними в этот край. Склонившись над бездной, он долго всматривался вниз, пока, наконец, осторожно не отполз назад.
Вернувшись к товарищам, вожак опустился на каменистую почву. Даже без общения, по одним его тоскующим глазам, стало понятно, что их затея не выполнима.
" Мы никогда не вернемся назад!"
" Почему?! Не может быть! Что ты там такое увидел?! Я сам сейчас посмотрю", - Виктарий тормошил Градера, присев рядом с ним.
" Не ходи, не надо. Поверь мне. Там, тоже плохо - не лучше, чем здесь".
- Градер, объясни спокойно, что произошло с Серым Ущельем? - Сэм внимательно смотрел на вожака, с волнением ожидая от него объяснения, от которого зависело - останутся ли триадры с ним, или вернуться в своё полуподземное место обитания.
" Не знаю, но дна не видно совсем. Нет там дна", - с тоской глядя в светлеющую даль, телепатировал вожак
" Почему ты, иной? Я тоже хочу посмотреть", - иным Виктарий называл человека, когда злился на него.
- Потому, что у меня есть бинокль, и я с его помощью всё хорошо рассмотрю.
" Дай мне его, я хочу посмотреть", - настойчиво потребовал Виктарий.
- Но твои глаза не приспособлены к биноклю. Ты ничего не увидишь.
" Дай!"
- Ну, на, смотри.
Сэм протянул Виктарию бинокль обратной стороной, тот, приложив прибор к глазам, некоторое время пытался рассмотреть камни под ногами, потом перевёл его на мужчин, стоящих рядом, и, наконец, с разочарованием вернул Сэму.
" Плохая штука, ничего не видно"
Обвязавшись верёвкой, закрепив бинокль, так, чтобы он не смог сорваться и улететь в пропасть, и переключив его на ночное видение, Сэм лег на живот на краю обрыва и стал рассматривать то, что случилось с Серым Ущельем после колоссального землетрясения. Ночная мгла заволакивала каньон, дна которого ещё не достиг слабый рассвет, но бинокль позволял человеку увидеть изменения, произошедшие внизу.
Нерадостная картина предстала перед его взором. Сэм, считавший себя чужаком в Сером Ущелье, всё же до глубины души был потрясен разрушениями, вызванными стихийным бедствием: каменные обвалы засыпали фиолетовые рощи; кругом валялись обломки деревьев; от растительности остались жалкие островки, поникшие и увядающие прямо на глазах; виднелись трупы животных. Но не это оказалось самым страшным - ужасным было то, что по дну всего каньона, насколько хватало глаз, образовалась бездонная трещина, поглотившая в себя почти весь растительный и животный мир, населявший каменные лабиринты. Серое Ущелье увеличило глубину, отвоевывая у планеты жизненное пространство для своих каньонов.
Вернувшись к триадрам, человек молчал, понурив голову. Что можно говорить в таких случаях? Как сказать своему товарищу, с которым преодолел не одно препятствие и не одну беду в долгом путешествии, что его мир, где он родился и вырос, где постиг науку воина и изведал первую любовь, рухнул, прекратил своё существование?! Как об этом сказать?! Какие подобрать слова, чтобы как можно меньше травмировать душу?!
Но триадры всё поняли без слов, им хватило одного взгляда на печальное лицо человека.
" Неужели это правда, Сэм?" - Градер настороженно пытался поймать взгляд землянина, отводящего от него свои глаза.
" Я не верю твоему ненастоящему глазу - биноклю. Я то в него ничего не разглядел"! - Виктарий попытался вырвать из рук звездолётчика прибор.
- Вы - воины. Будьте же стойкими! Беда постигла ваше Серое Ущелье, но сейчас надо позаботиться о себе. Первое солнце встаёт, нам нужно возвращаться под прикрытие валунов, в тень, а то ваша кожа опять покроется волдырями.
Засунув бинокль в один из карманов скафандра, по-прежнему, верно служившего своему владельцу, звездолётчик направился туда, где они оставили спящую женщину. Триадры, которым не оставалось ничего другого, последовали за ним.
Эльсифия уже проснулась и была в курсе тех изменений, что произошли в Сером Ущелье вследствие землетрясения. Для неё не составило большого труда телепатически принять на незначительном расстоянии общение между мужчинами. Она сидела в тени, отбрасываемой каменной грядой, у которой отряд путников заночевал минувшей ночью, обхватив передними конечностями нижние, и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Вся её сгорбленная фигура, эти монотонные раскачивания говорили о скорби поселившейся в сердце кармионки.
" Сэм, может быть, ты ошибся, или твой прибор показал тебе неправду?"
- Нет, Эльсифия. Я не ошибся, - присаживаясь рядом с женщиной, грустно произнес звездолетчик. - Можешь убедиться в этом сама. И вы двое - тоже.
Он вынул бинокль и включил сенсорный экран встроенной в бинокль видеокамеры, отображающей всё, что она зафиксировала на дне Серого Ущелья. Трое кармионов склонились над уменьшенным изображением бедствия, постигшего их родные каменные лабиринты. То, что они увидели, привело их в полное отчаяние.
" Что же теперь стало с нашим кланом? Неужели они погибли"? - немой вопрос читался во взглядах всех троих.
- Не надо думать так плохо. Ведь мы далеко ушли от места падения моего звездолёта. Может быть, там, где живут ваши соплеменники, сила землетрясения была значительно меньше, и вашему племени удалось выжить. Надо надеяться на Бога.
" Кто такой - бога?! Что ты всё время про него говоришь?! Где он - твой бога?! Ни разу он нам не помог!" - гнев, раздражение, боль и отчаяние - всё слилось в послании Виктария.
" Виктарий, успокойся. Сейчас уже ничего нельзя изменить, и в том, что случилось, Сэм не виноват. Это не он тряс наше Серое Ущелье", - Градер обнял самку, устало прикрыв глаза полупрозрачными веками.
- Ты не прав, Виктарий. Бог всегда был с нами, он и сейчас с нами, поэтому мы и спаслись. Бога нельзя увидеть, в него просто надо верить. Он помогает тем, кто верит в него.
" Почему же он тогда мне помог, я же в него не верю"?! - продолжал ехидничать Виктарий, пытаясь сорвать злость на человеке, которого упрямо считал виновником всех постигших их бед.
- Вы были вместе со мной, а я в Бога верю, - настаивал человек.
" Хватит спорить, пора пополнить энергию".
Вожаку никто не возразил, спорщики умолкли и принялись за трапезу...
***
...Пять ослепительных светил на небосклоне стремились к зениту. Жара стояла неимоверная, она звенела вокруг, подобно натянутым струнам, лучами, падающими от светил на потрескавшуюся почву. Казалось, камни плавятся от горячего воздуха, обжигающего не только дыхание путников, но и всё, что их окружало. А вокруг были только камни, да толстый слой серой пыли, покрывающий и камни, и почву под ногами. Верхний мир оказался мёртвым миром, выжженным беспощадными небесными звёздами, - миром, в котором не было место ничему живому...
...Звездолётчик отрегулировал свой скафандр на комфортную для себя температуру и сносно переносил жару. А вот кармионам пришлось туго: как они ни прятались в тень от валунов, но чем выше одно за другим поднимались пять солнц, тем им становилось жарче; чешуйчатая кажа ящероподобных существ высохла от непривычной для неё высокой температуры воздуха, трескалась, покрывалась солнечными ожогами, вызывая физические страдания триадров.
Человек не знал, как им помочь, чем облегчить их боль. Его скафандр не подходил по размеру даже Эльсифии, а самцам - тем более. Разум звездолётчика лихорадочно перебирал различные варианты, способные снизить влияние жары на триадров, так как критичность сложившейся ситуации была очевидна. Подъём температуры окружающей среды ещё на несколько градусов просто убьёт его товарищей по путешествию.
Именно в таких ситуациях, когда разумные существа находятся на грани жизни и смерти, они делают открытия, придумывают новые, или совершенствуют ужё существующие приборы и механизмы. Желание выжить заставляет их находить неординарный выход из, казалось бы, безвыходных положений. Не жажда ли жизни заставила пещерного человека развести первый костёр, дабы обогреть в лютую стужу себя и своё потомство?! Не эта ли самая жажда повела человечество по дороге познания от изобретения колеса до полётов в космос?! Выжить, расширяя пространство обитания, улучшая условия обитания и познавая окружающий его мир - вот к чему стремится любое разумное существо во Вселенной! В животном же мире всё ограничивается только выживанием видов, путём производства себе подобного потомства. Здесь и кроется основное отличие разума от инстинкта...
...Вот и Сэм, видя бедственное состояние кармионов, ломал голову над тем, как он может помочь сохранить сущность ящероподобным, но вполне разумным обитателям суровой планеты, тем более, что он чувствовал свою вину в том, что кармионы подверглись такому тяжкому физическому испытанию. Идея пришла неожиданно, и она не стала гениальной, а могла лишь на какое-то время принести страдающим облегчение. Но это было лучше, чем полное бездействие.
- Какой же я осёл! Пакеты для самоконсервации! Они же могут замораживать воду! - воскликнул Сэм, перебрав в голове всевозможные варианты помощи триадрам.
Звездолётчик наполнил несколько пакетов питьевой водой наполовину, задал режим охлаждения и раздал холодные пакеты триадрам, вцепившимся в них своими щупальцами, как утопающий цепляется за спасительную соломинку. Они прикладывали эти пакеты попеременно к различным частям своего тела и, хотя бы на какое-то время, испытывали некоторое облегчение.
На удивление человека кармионы стойко переносили высокую испепеляющую температуру, идущую не только от воздуха, но и от пышущих жаром камней, не показывая ему свои страдания. Сэм понимал, как им мучительно больно оттого, что их чешуйчатая кожа практически высохла, растрескалась, потеряла эластичность. Теперь триадры не могли менять цвет кожного покрова и всё время оставались тёмно-серыми.
Невыносимая жара сморила всех четверых. Ни у кого не было желания лишний раз пошевельнуться.
" Если есть где-то ад, то здесь ему самое подходящее место! Нас словно жарят на раскаленной сковороде!" - мелькнула мысль в затуманенном разуме человека, клетки серого вещества которого плавились на солнце, подобно сливочному маслу.
Находясь в бредовом состоянии, звездолётчик думал о том, смогут ли его спутники перенести ещё один подобный жаркий день? Вчера он предполагал, что дневное время они потратят на сон, чтобы ночью продолжить путь по пустыне. Но сна не было, была только мучительная жара, не дававшая никому заснуть. И теперь его одолевали сомнения - смогут ли кармионы вообще подняться? Порой ему казалось, что их неподвижные тела, распростёртые в тени невысокой гряды, кое-как скрывающей их от палящих лучей пяти светил, уже прекратили своё существование. Тогда он с замиранием сердца присматривался и прислушивался к их дыханию, и только по незначительному движению грудной клетки понимал, что они живы.
Почему он не думал о себе? Сможет ли он сам подняться с обжигающей каменистой почвы, чтобы продолжить путь? Сэма Стуокера не покидала уверенность в себе, а, может быть, в незаменимом скафандре, который уже не раз спасал ему жизнь.
" И зачем у каменной планеты пять светил? Это, по-моему, противоречит всем законам мироздания? Они, конечно, гораздо меньше нашего Солнца и светят тускло, но вполне хватило бы и двух. Впрочем, о чем это я? Разве от меня зависит, сколько светил дано космическому телу? А что, если Виктарий прав, и жизнь на этой планете процветает, вернее сказать, теплится только в лабиринтах ущелий - подальше от палящих солнц? Там, внизу, можно было хоть как-то существовать, а здесь мы преждевременно, по собственной инициативе, оборвём свой жизненный срок. Но теперь пути назад тоже нет. Неужели мы не одолеем пустыню?! А вдруг вся планета сверху - только пустыня. Что тогда? Я и сам погибну и погублю этих отзывчивых и преданных ящерок? Сколько вопросов, и ни одного ответа", - размышлял Сэм, находясь почти в бредовом состоянии, наблюдая за пурпурным закатом.
Светила, одно за другим приближались к линии горизонта. Вот уже последнее из пяти солнц задело багровым диском черту, разделяющую небо и каменистую пустошь. Обжигающая жара постепенно сдавала позиции, уступая место в пустыне обычной жаре; кармионы начали приходить в себя; они принимали сидячее положение; движения их конечностей оставались вялыми и замедленными. Человек с сожалением и болью смотрел на ящероподобных товарищей.
- Как вы себя чувствуете? - вопрос Сэма выдавал тревогу, с которой он вглядывался в чешуйчатые лица триадров.
" Разве по нам не заметно? Мы просто счастливы, что оказались в верхнем мире, наше-то Серое Ущелье тебе пришлось не по нраву".
" Виктарий, разве Сэм мог знать, что здесь будет так жарко", - измученная Эльсифия чуть заметно улыбнулась человеку, пытаясь его немного подбодрить.
" Ничего, Сэм, мы много испытаний выдержали рядом с тобой, выдержим и это. А сейчас подкрепим наши силы и двинемся в путь", - телепатировал Градер, вставая во весь рост и разминая затёкшие конечности.
" Интересно, в какой такой путь мы двинемся? Как я вижу, здесь во все стороны одно и тоже - каменная пустыня. Ни кусточка, ни малиоки. И куда мы пойдем - объясните мне?"
- Я уже думал над этим, Виктарий. Мы пойдем на север, - произнес Сэм, набирая код для раскрытия рюкзака.
" А это что ещё за путь? Никогда не ведал о такой дороге?" - Виктарий вытаращил глаза от удивления.
" Да, Сэм, объясни нам - куда ведёт дорога, названная тобой севером?"
- Градер, север - это направление, - Сэм показал рукой, куда он собирается вести отряд триадров. - Мы пойдем туда, потому что там должно быть прохладнее, чем здесь. По крайней мере, так устроена моя планета.
" Верится в это с трудом! Я не провидец, но чувствует моё сознание, заведёшь ты нас туда, откуда мы никогда не выберемся. Давай, иной, веди на север, или куда ещё..."
Виктарий, всем своим видом выказывая недоверие человеку, с недовольством поднялся на нижние конечности, готовясь отправиться в путь...
***
...Первым по остывающей от дневного жара пустыне шел звездолётчик, освещая пространство перед собой фонарём, яркий луч которого выхватывал из темноты камни, покрытые толстым слоем пыли, трещины, рассекающие частой сеткой, словно паутиной, обезвоженную почву. Тяжелый, горячий воздух, не приносящий прохлады даже в ночное время, затруднял дыхание, туманил разум, затормаживал чувства.
Следом за звездолётчиком не двигались, а плелись, еле-еле переставляя гибкие конечности, трое представителей клана кармионов. Измученные подъёмом по вздрагивающей от землетрясения скалистой стене, невыносимым, обжигающим зноем каменной пустыни, триадры вызывали у землянина непомерное чувство жалости и вины перед ними. Человек почти физически ощущал боль ящероподобных созданий, словно металлический раскаленный стержень проткнул его организм снизу и дошёл до самого мозга, воспринимающего страдания рядом идущих триадров, как свои собственные. Сэм уже сильно сомневался в положительном исходе их долгого и трудного путешествия.
"Неужели на этой планете жизнь существует только в покинутом нами Сером Ущелье, в этой глубочайшей трещине. Как я надеялся на обратное! Стоит ли нам продолжать наш поход по пустыне, или лучше пройти вдоль трещины, чтобы отыскать путь вниз? Стоп! А та пластина из неизвестного сплава, подобранная мной на дне Ущелья, она ведь точно была не от моего корабля! Откуда-то она взялась!" - думал Сэм, обходя огромный валун, преградивший путь.
" Сэм, а эта пластина точно не от твоего корабля?"
Вопрос женщины заставил вздрогнуть землянина - он не ожидал, что его мысли будут прочитаны кем-то из триадров, ведь разговорный адаптер оставался отключенным.
- Как ты смогла прочитать мои мысли без перевода? - включив прибор, спросил ошарашенный новым для себя открытием землянин.
" Не знаю, но я уже какое-то время могу понимать тебя и без твоей шумной штуки", - равнодушно телепатировала кармионка, не придавая особого значения новым для себя возможностям.
- Градер, ты тоже понимаешь меня без переводчика?
" Ещё очень плохо, Сэм. Отдельные мысли".
" Это что же, только я совсем не могу считывать информацию от иного без этой штуковины?!"
Виктарий был искренне раздосадован открывшейся для него новостью. Полной неожиданностью это оказалось и для землянина. Теперь человек был, как на ладони, перед триадрами - они понимали его речь не полностью, но в достаточном объёме и без разговорного адаптера и с такимже успехом считывали его мысли. Самоблокировку он ставить не умел, или не был к этому способен. Теперь Сэм Стуокер не обладал личным информационным пространством, находясь рядом с триадрами, имеющими, как он убедился на собственной персоне, выдающиеся телепатические способности.
- Да, Эльсифия, - ответил, наконец, человек, оправившись от неприятного для него открытия. - Прибор не мог ошибиться. Этот кусок материала не принадлежал к обшивке моего звездолёта. Но ответить на вопрос, откуда он взялся, я тоже не могу. То, что не из этой пустыни, - точно.
" Мы уже давно в пути, надо отдохнуть и пополнить энергию".
Вожак сделал знак остановиться, что и проделали триадры с большим удовольствием. Слизнув длинными языками по две-три капли селия из каменных амфор, они растянулись во весь рост, разметав в разные стороны конечности. Сэм жевал консервированную хвою и думал о завтрашнем дне, который опять принесёт испепеляющую, труднопереносимую кармионами, да и им самим жару.
" Не переживай, Сэм. И следующий день мы отлежимся в тени камней. Всё равно эта пустыня когда-нибудь кончится".
- Мы слишком медленно передвигаемся, Эльсифия. Если мы будем идти и дальше с такой скоростью, то наше путешествие растянется на долгие времена.
" Какая разница? Зачем торопиться туда, где, может быть, хуже, чем здесь?"
" Нет, Виктарий, Сэм прав - мы движемся очень медленно. Поэтому хватит отдыхать, пора в дорогу", - протелепатировал Градер и стал подниматься, разминая натруженные нижние конечности.
" Милый, дай полежать ещё немного. Что-то я совсем устала".
Градер склонился над Эльсифией, пристально посмотрел ей в глаза, провел передней конечностью по её серой чешуйчатой коже.
" Эльсифия, твоя сущность повреждена?"
" Нет, я не больна, я просто очень устала".
" Хорошо, полежи ещё немного".
Эльсифия заснула, и ни кто из мужчин не решался её разбудить. Прошло более часа, когда женщина вдруг вздрогнула и открыла свои прекрасные глаза, в которых отражалась тревога.
" Чем ты так взволнована, милая?"
" Градер, я сейчас во сне контактировала с Маврией. Она поведала мне, что это страшное землетрясение достигло и стойбища кармионов - почти все потеряли свои сущности. В живых осталось несколько особей, но и они не смогут выжить в рухнувшем Ущелье", - горе отразилось на почерневшем лице женщины.
- Успокойся, Эльсифия. Так далеко ты не смогла бы уловить послания от Маврии. Это - просто сон, а сны чаще лгут, чем показывают истину.
" Сэм, ты, правда, думаешь, что это был только сон. Как хочется, чтобы племя не пострадало от этого ужасного трясения скал!"
" Так оно и есть. Успокойся", - Градер обнял и прижал, лаская, к себе самку.
" Хватит обниматься, пора в дорогу", - Виктарий первым поднялся, собираясь отправиться в путь.
" Теперь мне легче. Мы можем двигаться вперёд. Жаль, что я всех задержала, но светлое время наступит ещё не скоро, и мы успеем преодолеть достаточно пути, пока взойдут жаркие звёзды".
- Да, нам пора.
И снова вереница путников побрела по каменистой пустыне, рассекая лучом света ночную мглу, не ведая, что их ждет через десять, через сто шагов...
***
...Незаметно подкрался рассвет, очертания предметов медленно проявлялись из темноты, сделав ненужным свет фонаря. Путники заволновались, так как надо найти возвышенность, или гряду, в тени которых придётся прятаться весь жаркий день. Впереди просматривалось, на сколько хватало глаз, абсолютно ровное пространство, лишь валялись редкие валуны, но за ними не представлялось возможным укрыться даже одному путнику, не говоря обо всей четвёрке.
С каждой секундой становилось светлее, уже первые лучи одного из пяти небесных светил сверкнули над линией горизонта, оповещая всю пустыню о наступлении нового дня, обещающего быть не менее жарким, чем день предыдущий.
" Смотрите, там впереди что-то тёмное. Может, там можно укрыться от солнца", - Градер протягивал верхнюю конечность, показывая на темнеющий далеко впереди предмет.
Звездолётчик приставил к глазам свой мощный бинокль, в попытке рассмотреть далёкое пятно на ровной поверхности пустыни.
- По-моему, это углубление. Попробуем спрятаться там.
Он перешёл с шага на быстрый бег, за ним последовали триадры, понимая, что мощного жара от пяти светил им не выдержать. Вот уже и второе солнце показало бок, словно прихорашиваясь перед показам всего своего огненного лица; за вторым - на подходе были и остальные три палящих нещадно звезды.
Запыхавшись, падая от усталасти, путники подбежали к темному пятну на поверхности каменной пустыни, увиденному ими с далёкого расстояния. Пятно оказалось овальной формы отверстием, способным поглотить в себя сразу всех четверых одновременно. Оно манило в глубину и, в то же время, пугало зияющей чернотой, но другого укрытия поблизости всё равно не наблюдалось.
- Я пойду первым, а вы сразу не идите, спускайтесь за мной через какое-то время, - предложил человек, решительно направляясь к опасной дыре.
" Нет, Сэм. Первым пойду я. Я телепат, и я почувствую опасность заранее. Я дам им знать", - кивнув на двоих триадров, Градер взял фонарь и стал осторожно спускаться в лаз, образованный провалом в каменистой почве.
Ожидание, как одно из самых тяжелых испытаний во все времена для разумных существ, было и сейчас зловещим и невыносимым. Каждый из путников, оставшихся на поверхности, думал, что спускаться вниз должен был именно он. Но опасность подстерегала не только внизу - здесь, наверху, температура поднималась неуклонно вверх, угрожая сварить кармионов заживо, да, и звездолётчик не очень надеялся на свой скафандр, готовый вот-вот выйти из строя. Всем показалось, что прошло несколько часов, хотя, на самом деле, миновало минут десять, когда триадры получили от вожака долгожданный телепатический сигнал спуститься вниз.
Сначала к отверстию направился Виктарий, за ним - Эльсифия, последним, осторожно ступая, не различая в темноте предметов, двигался Сэм. Пологий спуск вёл в глубину, под ногами сыпался крупный песок, руки ощущали шероховатые стены прохода. Через несколько десятков метров показался свет фонаря, и все трое подошли к вожаку, стоявшему посредине небольшой площадки подземелья, коридоры которого на ней не заканчивались.
" Я не знаю, куда мы попали, но здесь не так жарко, как снаружи, и места вполне достаточно, чтобы спокойно выспаться".
" Градер, ты, без сомнения, вожак. Ты разглядел дырку в почве. Если бы мы не потащились за Сэмом в это пекло, ты со временем стал бы вождём клана кармионов и сменил Проктора", - закончив беззвучную речь, Виктарий растянулся на относительно прохладном дне пещеры.
" Я знала, что всё будет хорошо. Сегодня мы отлично отдохнем, а завтра, когда наступит тёмное время, отправимся дальше".
- Эх, твоими устами, да мёд бы пить, - отглотнув немного воды, проговорил человек.
" Ничего не поняла. Ты о чем говоришь, Сэм?"
- Не беспокойся, Эльсифия. Это так, земное...
Градер лёг рядом со своей самкой и, нежно обвив её передней конечностью за талию, нравоучительно протелепатировал:
" Землянин, я думаю, хотел сказать тебе, милая, что не каждый раз мы сможем найти вот такое хорошее убежище от дневных светил".
Но женщина, раскинув конечности в разные стороны, не уловила последнего послания самца, она уже спала крепким, спокойным сном смертельно уставшего путешественника.
Через несколько минут все триадры обитали в стране сноведений, возвращающих их в события прошлой сущности, или уносивших их в мечты несбыточного будущего.
Только иной никак не мог заснуть, долго ворочался с бока на бок, растревоженный событиями последних дней. Наконец, он встал, взял фонарь, проверил, на месте ли эктотрон, и, неслышно ступая, налегке, направился в глубину подземного прохода.
***
Коридор подземелья то сужался, то расширялся, иногда землянину приходилось пробираться вперёд, приседая на корточки. Он продолжал обследование тоннеля, освещая перед собой путь фонарём, выхватывающим из темноты шершавые стены, свод и дно, состоящими из твёрдых пород, наслоения которых образовали разноцветные разводы, похожие на замысловатые орнаменты, самые удивительные рисунки которых человек внимательно рассматривал, трогал и изумлялся нерукотворным произведениям природы каменной планеты.
Внезапная мысль пронзила его сознание: "Я, болван, ни разу не обратил внимания - есть ли здесь боковые ходы. А если я свернул в один из них, а потом в другой, то я просто могу заблудиться в многочисленных проходах! Надо срочно вернуться назад".
Он уже собрался выполнить своё решение, как ему послышался какой-то тихий шорох. Шум был настолько незначительным, что человек подумал - он ему просто почудился. Замерев в немой неподвижности и погасив фонарь, он ждал дальнейших событий, но шорох не повторился, и ничего не происходило. Успокоившись, Сэм включил фонарь и вскрикнул от ужаса - прямо у него перед лицом, свисая с верхнего свода тоннеля на тонких и мохнатых многочисленных лапах, качалась тварь, раздвинув клыкастые челюсти, готовые раскроить человеку голову на мелкие части, да и всё туловище - в придачу.
Растерявшись на несколько мгновений, звездолётчик спохватился, что только эктотрон может спасти его в данной ситуации, но оружие лежало в кармане. Рассматривая и ощупывая узорчатые своды тоннеля, Сэм машинально засунул его туда. Уловив движение противника, или, скорее всего, своего будущего завтрака, клыкастая тварь щёлкнула челюстями, готовясь к атаке, ещё доля секунды, и она делает молниеносный выброс своего шаровидного тела в стремлении пронзить насквозь человека, который в последний момент успел отскочить назад, тем самым продлив свою жизнь на несколько мгновений. Он упал на спину, а тварь пронеслась над ним, раскачиваясь на своих лапах, как на качелях. Лихорадочно вынимая оружие, Сэм понимал, что второго шанса подземное чудище ему не даст.
В свете фонаря он видел его приближение, грозящее неминуемой гибелью человеку, пытающемуся успеть произвести выстрел из смертоносного оружия. Тяжело дыша, Сэм Стуокер поднялся с твёрдого дна подземного лаза и с отвращением посмотрел на кучку пепла - всё, что осталось после выстрела из оружия, включенного второпях на мощный импульс.
- Да, уж! Никак не ожидал увидеть здесь живое существо, пусть и такое мерзкое! Выходит, мы лазим по ходам, которые прорыли в пустыне эти чудища. О, дьявол! Триадры там одни, а если на них нападет такая же тварь, вряд ли им помогут их луки и плаши. Мне надо срочно вернуться к ним. Стоп! А куда вернуться? Я ведь даже не могу сообразить, с какой стороны я пришёл в это место!
Звездолётчик опустился на корточки и стал исследовать дно лабиринта, пытаясь понять, откуда он шёл, прежде, чем встретил хищника. Исследование пространства продвигалось медленно, так как он не находил признаков, по которым мог определить верное направление. Изучение дна тоннеля ничего не дало, тогда он решил осмотреть свод в надежде обнаружить следы зверя, который нападал на него, спускаясь сверху. И здесь ему, наконец-то, повезло - с одной стороны свода он увидел клейкую жидкость, такая же была и на лапах поверженной им твари. Вывод был однозначен - идти надо в противоположную сторону.
Землянин потерял ориентир во времени, но ему казалось, что он уже давно блуждает в каменном тоннеле, заманившем его в свои запутанные проходы. Освещая перед собой путь, Сэм бежал, насколько это было возможно, где-то пролезал на корточках. Так, пробегая один из поворотов, он услышал приглушенные крики, раздающиеся откуда-то сзади и сбоку. Замерев на месте, он некоторое время прислушивался, держа наготове эктотрон и пытаясь определить природу звуков.
- Там же еще один проход! Я проскочил мимо!
Вернувшись на десяток метров, он действительно обнаружил ответвление от тоннеля и поспешил на звуки, которые с каждым шагом становились отчетливее, и совсем скоро Сэм понял, что впереди идёт настоящая битва.
Выскочив из тоннеля в грот, где несколькими часами ранее, он оставил своих товарищей, безмятежно отдающихся спокойному сну, сейчас он увидел совсем иную картину. Прямо перед ним со свода грота свисала тварь, идентичная той, что он уже уничтожил, только размером эта была гораздо крупнее. Трое триадров стрелами и плашами в кромешной темноте безуспешно защищались в неравном поединке - тварь наступала, готовясь мощными челюстями перегрызть всех воинов. Её твердый поверхностный покров не поддавался стрелам и пикам - оружие кармионов не причиняло хищнику никакого вреда.
Землянин оказался в выгодном положении, находясь позади монстра, но свет фонаря выдал его присутствие. Кармионы тоже увидели землянина.
" Стреляй, Сэм! Что же ты медлишь"?! - Эльсифия с мольбой в глазах смотрела на человека.
Но он не мог применить смертоносного оружия, рискуя попасть в кого-то из своих товарищей.
- Градер! Виктарий! Отодвиньтесь от него, я не могу стрелять, вы мне мешаете!
" А нам мешает этот зверь"! - ударяя плашом по одной из многочисленных лап хищника, телепатировал Виктарий.
" Градер, осторожнее!"
Эльсифия со страхом увидела, как челюсти зверя едва не вонзились в голову её любимого самца. Она вскинула лук и в очередной раз выпустила стрелу в сторону хищника, но стрела не причинила никакого вреда последнему, отскочив от его головы, которая являлась одновременно и туловищем.
Сэм лихорадочно соображал, как ему выбрать позицию для выстрела, чтобы не причинить вреда тиадрам. Был только один выход - проскользнуть под висящим зверем снизу и встать на одну сторону рядом с обороняющимися кармионами. Задача была не из лёгких, но другого он ничего не придумал. Рухнув на дно грота, звездолётчик по-пластунски, как учили в космоколледже на занятиях по основам военного дела, двинулся в сторону триадров, ожидая нападения сверху. Над ним извивались тонкие лапы хищной твари, но внимание самой твари было полностью приковано к двум, отбивающимся от неё, самцам-триадрам. Именно это и дало возможность Сэму проскользнуть под раскачивающимся над ним зверем незамеченным. Наконец, он оказался на одной стороне со своими ящероподобными товарищами и, вскочив во весь рост, навел эктотрон прямо в раззинутую пасть зверя и дал один выстрел, решивший исход битвы.
С трудом переведя дух, все четверо смотрели на кучку пепла, оставшуюся от шарообразного туловища зверя; вокруг валялись куски его лап, продолжающие ещё некоторое время извиваться и дергаться.
" Все целы?"
Вожак внимательно посмотрел на каждого, и, к счастью, в этот раз обошлось без ран и увечий.
- Ну, как поспали? - проговорил Сэм, усмехнувшись.
" Ты лучше объясни нам, где ты был, пока мы дрались со зверем?"
- Где я был, Виктарий, там меня уже нет, - рассмеялся Сэм. - А, в общем, это второй такой шарик на ножках, которого я сегодня подстрелил.
" Значит, он здесь не один!" - глаза Эльсифии от ужаса раскрылись ещё шире и от этого стали только прекраснее.
Сэм опустился на твёрдое дно грота, вытянул ноги и прислонился спиной к стене - усталость, накопившаяся за время прохождения каменной пустыни и лазания по подземным тоннелям, брала своё.
" Я думаю, что все эти ходы и отверстия, выходящие на поверхность пустыни, прорыли именно эти твари, здесь находится их стойбище".
- Да, Градер, я тоже так думаю.
" Но, поведай мне, землянин, чем эти твари пополняют энергию?! Здесь, в пустыне ничего же нет, одни только камни, - Виктарий пнул нижней конечностью небольшой камень, валяющийся рядом. - Может быть, они едят друг друга?"
- Может, и едят, - зевая, проговорил Сэм. - Но есть и другой вариант. Сам не видел, но слышал от других звездолётчиков, побывавших во множестве миров, что есть на некоторых планетах обитатели - камнееды. Они питаются камнями. Возможно, и эти такие же. Я вздремну немного, а вы разбудите меня, если ещё одна тварь приползёт.
Не дожидаясь ответа, Сэм уснул спокойным сном победителя...
***
...День склонился к закату, похоронив за линией горизонта пять небесных светил, последние меркнущие лучи которых освещали безоблачный небосвод. Вот и ещё одни сутки пребывания человека на чужой планете подходили к концу, не дав ему ответа ни на один вопрос, терзающий его мысли и душу в мучительных предположениях о дальнейшем развитии событий на неприветливой планете, куда занесло его роковым космическим потоком судьбы...
...Сэм проснулся и некоторое время пытался вспомнить, что он видел во сне, но сновидения испарились, как капли росы исчезают с листвы при прикосновении к ним солнечного тепла, не оставив даже следа. Он сел, осмотрелся по сторонам: рядом лежал включённый фонарь, способный посылать световой луч вечно; триадры, частично освещенные фонарём, крепко спали, разметав змеевидные конечности. Жалость и стыд завладели сердцем человека при виде спящих ящероподобных особей - зачем он потащил этих, по сути, беззащитных созданий вслед за собой? В своем эгоистическом стремлении, во что бы то ни стало выбраться из цепких лабиринтов Серого Ущелья, он воспользовался благодарностью триадров за спасение им заготовителей. Но, если честно, он сам и являлся причиной, едва не погубившей этих самых заготовителей. Выходит, что племя кармионов не было ему ничем обязано. Только теперь, когда они попали в знойную пустыню, выбраться из которой, как всё больше убеждался Сэм, шансов, практически, нет, он понимал, что, если кармионы погибнут, то в этом будет виноват только иной - землянин по имени Сэм Стуокер.
- Ребята, пора наверх, - тяжело вздохнув, проговорил человек, разбудив спящих.
Триадры последовали его совету и, после пополнения энергии, один за другим выбрались из-под земли, покинув тоннель, прорытый хищной тварью, бытву с которой они выиграли. Человек покинул временное прибежище последним.
Пустыня, раскалившись днём, отдавала окружающему воздуху своё тепло, а значит, предстоящая ночь не обещала освежительной прохлады. Осмотревшись по сторонам, отряд определил направление на север и продолжил свой долгий путь. Теперь путешественники знали, что даже здесь, в мертвой, как они сначала думали, пустыне им есть, кого опасаться. Вероятность того, что хищные твари, напавшие на них под поверхностью пустыни, ночью могли выползать наружу, была мала, но чем чёрт не шутит! Поэтому приходилось постоянно быть настороже.
Всё тёмное время отряд с небольшими остановками на отдых продвигался вперёд. Никто из них даже не предполагал, что может их ждать в конце пути, но выбора не было, они терялись в догадках и надеялись на лучшее, продвигаясь всё дальше от края Серого Ущелья в глубину знойной пустыни.
Перед рассветом, посовещавшись, они решили, что хотя норы в почве, прорытые подземными животными, и представляют для отряда большую опасность, но, все-таки это меньшее зло против того, чтобы заживо сгореть в солнечных лучах. Поэтому все стали внимательно всматриваться в поверхность каменистой пустыни в надежде найти ещё одно отверстие. К их радости при помощи бинокля землянина такой лаз скоро обнаружился и, даже, не один. Выбрав ближайший, они спустились по нему с большой осторожностью и провели весь жаркий день в относительной прохладе, отсыпаясь по очереди и готовясь к дальнейшему ночному путешествию...
...Так, сутки за сутками, продвигались они по пустынной поверхности, не встречая особых препятствий по ночам, отдыхая в звериных норах днями. Несколько раз им приходилось сражаться с такими же тварями, каких они уничтожили в первой норе.
Членам отряда было нелегко: их изматывала невыносимая жара; неизвестность будоражила нервы; усталость не проходила даже во время дневного сна. Но они шли с завидной настойчивостью всё дальше и дальше на север, может быть, к концу своего путешествия, а, может быть, они были только в начале своих странствий...
***
"...Сэм, ты чем-то взволнован? Не могу разобраться в твоих мыслях, но с тобой происходит какая-то неприятность. Может, ты нездоров?"
- Да, Эльсифия, ты, как всегда права, происходит, и скрывать это от вас, у меня уже больше нет сил, - слабеющим голосом ответил женщине иной.
Встревоженные словами человека все триадры, расположившиеся, было, на отдых, вопросительно смотрели на него своими огромными и, по-детски, наивными глазами. Градер не выдержал паузы, которую держал землянин, и обратился к нему с вопросом:
" Сэм, ты нас пугаешь. Что у тебя за болезнь?"
- Эта болезнь называется жажда, - потрескавшимися губами, произнес человек.
" Жажда? Никогда о такой не слышал. Она заразна?"
" Погоди, Виктарий. Сейчас не до твоих шуток", - отмахнулся Градер передней конечностью от вечно недовольного товарища.
" А я и не шучу. Вдруг он нас заразит этой самой жаждой".
- Не беспокойтесь, мои верные кармионы. Эта болезнь вам точно не грозит.
" Сэм, ты можешь объяснить толком, чем ты болен?"
Эльсифия приблизилась к человеку и поразилась тому, как он изменился - с осунувшегося лица на неё смотрели глаза, в которых светился лихорадочный блеск, растрескавшиеся губы с засохшими каплями крови едва шевелились.
- Я просто очень хочу пить, у меня кончается вода, - не сказал, а прошептал землянин, уже долгое время страдающий от недостатка питья.
" И всего-то? Я думал, что-то серьезное, - раздосадованный Виктарий отошёл в сторону.
- Да, ничего серьезного... Только воды у меня осталось дня на два, я давно её уже экономлю, - чуть слышно проговорил Сэм.
" А что с тобой будет потом, без воды"? - Градер с нарастающей тревогой смотрел в лицо Сэма.
- Ничего особенного - после того, как вода совсем кончится, дня через два, или три я умру, - человек печально улыбнулся и закрыл глаза.