Аннотация: Остается только поморщиться... Это, в общем-то, сказка была, практически для детей... А хоррором ее обозвали замечательные люди с отличным чувством юмора
В просторном муравейнике под старой березой жизнь текла так, как это заведено от века. Рабочие муравьи работали: копали да строили, муравьи-воины - воевали, муравьи-охотники - охотились, муравьи-фермеры - выращивали грибы, пастухи - пасли тлю, муравей-матка - рожала, муравьи-консорты - ну, э-э... тоже, в общем, не жаловались на судьбу... муравьи-принцессы - мечтали о времени, когда станут иметь дело с консортами и рожать сами, муравьи-депутаты - били... Стоп. Это уже по другому каналу. А ну, на "Дискавери", пожалуйста.
Так вот. Жили муравьи стройно и порядочно. Каждый на своем месте, каждый при деле; никто, естественно, не ест, если не работает. У каждого в жизни был смысл, а стало быть и незатейливое такое маленькое счастьице.
Тишь, гладь, хитиновая благодать.
Однако и допрежь случалось нарушаться извечным, казалось бы, вещам, и впредь, думаю, не стоит обольщаться по сему поводу... Ну, в общем, родился из стандартного на вид, тщательно отобранного няньками по весу, цвету и размеру яйца муравей с необычно толстой шеей. Покатав его лапами, кратким совещанием нянек было постановлено, что болезнь не грозит общине, и если урод сумеет выжить, то так тому и быть.
Муравейчик вырос.
Обычный рабочий муравей, что называется, из хорошей семьи. Толстая шея ничуть не мешала ему кушать за троих и оживленно вертеть глазастой головенкой.
Он таскал зерно, день за днем, и весело разбрызгивал подорожные метки, и весело слизывал по вечерам нектар с муравьев-цистерн и не менее весело ложился спать, предвкушая новый солнечный день.
Как все.
Только чуточку больше радости приносила ему сама солнечная долина, и сочная зелень, и свежий воздух, и вообще - красота окружающего мира. Чуть не забыл: еще муравей... назовем его 1275786354, или просто сократим до Билли (от слова "биллион")... так вот, еще Билли умел думать о том, как ему нравится красота и воздух, и зелень. Так что он вполне заслуживал отдельного имени: обычному нумерованному муравью и в голову не пришло бы о чем-либо думать. За каждого думала его кровь.
У Билли же была слишком толстая шея... увы. То есть окологлоточное кольцо, служащее муравьям мозгом, оказалось у несчастного увеличенным. Не случись этого, наш герой жил бы долго и счастливо... и нашего рассказа тоже не было бы.
В один прекрасный день Билли стал свидетелем жестокой гибели десятков своих товарищей, яростно борющихся с громадной зеленой гусеницей. Кровавая сцена не шла у него из горла весь день, и даже ночью его левый усик подрагивал во сне.
Билли понял, что и он может умереть. Любой муравей знает это с личинчества, но Билли случилось осознать кошмарный факт. И он потерял покой и сон, размышляя о том, как же сохранить бесценную жизнь того, кто так жадно всматривается в окружающую природу и так ненасытно ею любуется. "Сможет ли кто-нибудь, кроме меня, так ею восхищаться?" - ужаснулся Билли, рассматривая безукоризненные формы загоняемой на ночь тли. Подобные размышления вкупе с твердым подспудным убеждением, что природа нуждается в том, кто любовался бы ею, подтолкнули Билли думать дальше. И больше. Хорошо еще, что обычная работа почти не требовала напряжения умственных ресурсов.
И наступил миг, когда Билли осенило. Он решил стать консортом, потому что вся работа колонии была направлена на поддержание консортов и матки, и жилось им наверняка спокойнее и приятнее прочих.
Решено.
Наш муравей пробрался во внутренние коридоры и предстал перед ясные бурые очи королевы-матки с отчетом о несчастливом стечении обстоятельств, лишившем консорта крыльев раньше, чем его представили королеве. Ему сдержанно посочувствовали и отправили в покои консортов - до поры. Королева как раз рожала новый выводок, и не нуждалась в определенных услугах своих князьев.
Билли очень понравилось жить по-королевски. Есть лучшие куски, пить лучший нектар... он потихоньку начал подозревать, что даже не великолепные-неописуемые виды природы составляют главное удовольствие жизни.
И все же казалось ему, что чего-то очень важного не хватает его раю, чего-то о чем, как о само собой разумеющемся иногда шуршали другие консорты, презрительно отнесшиеся к "калеке".
И потому, когда его вновь призвали к королеве, он обрадовался.
Королева встретила его иначе. Она стояла большая, высокая и широкая, грузная и ошеломительно привлекательная... то есть, Билли понимал, что он должен видеть ее именно так. Но его совсем ничего не привлекало в матке. Душа его не трепетала, лапки не вздрагивали от волнения.
Просто очень большой муравей стоял перед ним и ждал. Чего?
Билли стоял тоже, но с некоторого времени осознал, что на него начинают сердиться. Ситуацию это только запутало и еще больше осложнило.
Даже когда челюсти королевы оторвали ему непутевую голову, Билли так и не понял, что он - редуцированная самка, и совершенно не способен к тому, ради чего его так ублажали. Он все-таки был первый разумный муравей, за ним не стоял миллион лет эволюции.
Точнее, за ней.
"Какая отвратительно толстая шея у этого импотента" - пробормотала равнодушно королева, поворачиваясь к следующему консорту.
Голову Билли выбросили из муравейника наружу. Она упала под ноги какому-то рабочему муравью и уставилась в его глаза пустым взглядом мертвеца. Муравьишка посмотрел на останки и отпихнул их лапкой с дороги. Внутри его уже ждал привычный нектар.
Так повторилось очень много раз. И только у самого подножия один из муравьев затряс усиками и подумал: "Я ведь тоже СМЕРТЕН. Как же мне спасти такого чуткого и талантливого муравья, как Я?"
Он задумчиво поднял голову и увидел летающих консортов. Смутная идея забрезжила в его толстой шее.