Темно-коричневые обои в полоску, которая чередовалась с незамысловатыми линиями цветов. Мрачная маленькая комнатка. Огромный покрытый лаком коричневый шифонер стоял слева, ближе к окну. Два темно-зеленых кресла-кровати стояли у противоположной стены и, когда вечером мы расскладывали их, то они упирались прямо в шифонер. На одной такой кровати спала Лена, на другой - ее мама. На стенке висел толстый с узорами ковер, он тоже был темных тонов, но это не мешало Лене придумывать различные истории, персонажи которых блуждали по лабиринту из этих узоров. Плетеная корзина для белья стояла в углу за дверью. Коричневая тумбочка для подушек и одеял стояла в левом углу ближе к двери. Она выполняла роль косметического столика, так как на ней стояли мамины шкатулки с украшениями и флакончики с духами. Над тумбочкой висело огромное овальное зеркало. На потолке красовалась небольшая, но четырехярусная люстра, каждый из ярусов состоял как бы из хрустальных, но на самом деле из пластмассовых рельефных висюлек, которые приходилось снимать и мыть каждую весну. Пыль их любила.
Заиграл похоронный марш. Лена вздрогнула, в сознании четко обрисовалась картина маминых похорон. Был сентябрь, жарко. На кладбище, выженном солнцем, все было желто-оранжевого цвета: сухая земля, венки из искуственных цветов, деревянные кресты... Лена с Тимой стояли за пустым белым автобусом, на котором они сюда приехали, крестная крепко обнимала ребят. Снова зазвучала музыка. Лена вздрогнула, она знала, что там за автобусом хоронят маму, которую она буквально полчаса назад видела лежащей в гробу во дворе. На маме было темно-синее бархатное платье, которое Лена очень любила, и мама была очень бледной.
Слезы капали одна за другой, Лена не могла остановиться. Она видела, что Тима тоже плачет и от этого она плакала еще сильней. Девочка понимала, что ее жизнь резко изменилась, в этот самый момент, пока играет похоронный марш, и там за автобусом слышны рыдания бабушки и тети. И Тима тоже плачет, а он же мальчик, как же это он? Лена крепче прижалась к крестной, но успокоиться еще долго не могла, она к этому была не готова, никто не был готов. Никто...
Прошел год. Лена ходила в школу, делала уроки, учила стихотворения наизусть, решала задачки по математике, рисовала и мастерила поделки и плакала по ночам. "Почему я?" - спрашивала себя часто Лена. А ночью ей снились кошмары. Кошмары в которых она пыталась убежать и спрятаться от различных монстров-чертей. Но в одном сне черт с мерзкой, покрытой черной слизью кожей, с красно-желтыми глазами всегда находил Лену и перегрызал ей горло. В одно мгновение она чувствовала страх от того, что он ее нашел, а в следующий миг уже наблюдала за тем, как он ее грызет, и плакала... Она мало с кем общалась в школе, стала плохо видеть (пришлось носить огромные очки) и все думала о смерти мамы и об этом сне. Но кому такое расскажешь? Тогда б к титулу "cерая мышка" добавился бы еще один - странная...
Но однажды в конце августа приснился совсем другой сон.
Комната Лены и кухня были полны солнца, недаром же это "солнечная сторона". Из кухни доносился шум. "Кто там?" - подумала Лена и пошла на кухню. Там была мама, она только что закончила вылавливать и складывать в миску со сливочным маслом вареники с творогом. Лена села за стол там, где для нее стояла пустая тарелка и лежала вилка. Мама достала сметану из холодильника. Пока Лена ела вареники, мама о чем-то говорила и улыбалась, и кухню заливал солнечный свет.
- Вот видишь, у меня все хорошо! - сказала мама.
- Вижу. - ответила Лена.
- А теперь беги на улицу, гулять! - улыбнулась мама.
- Ага, сейчас, через минутку! - первый раз Лена не спешила идти на улицу, ей хотелось остаться дома с мамой...
Прошло еще пять лет... Заиграл похоронный марш.
Но на кладбище хоронить бабушку Лена не поехала, кто-то должен был организовывать поминки дома и зачем-то вымыть пол после покойника. Для Лены это была бабушка, а не покойник... Она злилась на людей за то, что они так называли ее бабушку, и плакала...