Павел Примаченко

Нож Вурдалака

Глава 1

Ночь прошла спокойно. Михаил прикорнул на жестком диванчике и даже почувствовал прилив сил, как будто выспался дома, в собственной постели.

- Надо возвращаться в опера. Зачем я дал себя уговорить перейти в следователи? Ведь знал, не смогу в кабинетах штаны протирать, бумажки перекладывать, а согласился. Ну, и нечего теперь на зеркало пенять коли рожа крива. Видели сударь, что брали, теперь лопайте. - Ругал себя Твердохлебов и твердо решил. - Закрою все дела и подам рапорт. Не подпишут - уволюсь. Пойду банкиров охранять. Давно предлагают, и сразу начальником службы безопасности. Зарплата, между прочим, равна трем окладам нашего генерала да еще всякие премии, надбавки, поездки в дальнее зарубежье с боссом и его секретаршами. Чем не жизнь? - Нет, ерунда все это. Надо проситься обратно в милицию.

- Михаил Сергеевич, можно потихоньку исчезнуть? - Поглядывая на часы, осторожно спросил судмедэксперт.

Твердохлебов неопределенно пожал плечами. - В принце да, но, в общем нет. Последний час - он трудный самый. - Улыбнулся Михаил и подмигнул судмедэксперту. Он уже и сам собирался писать рапорт, что дежурство прошло без происшествий. Но стоит разрешить уйти одному, как вся группа вмиг растворится и, по закону подлости, обязательно свалиться какая-нибудь гадость.

- Не кажи гоп, пока не перескочишь. - Ехидно пропищал фотограф. И в этот момент дежурный по отделению милиции зычно крикнул.

- Группа на выезд.

- Накаркал. - Хором вздохнули все и нехотя поплелись к машинам.

- Парк Кузьминки. В районе Щучьего озера. - Докладывал дежурный Твердохлебову как старшему оперативно - следственной группы.

- Позвонил неизвестный. Сообщил. Бежал по дорожке. Увидел в кустах труп мужчины.

- Может пьяный? - Перебил оперативник Басманов.

- Кто? - не понял дежурный. - Труп, что ли? Или звонивший?

- Оба. - Невозмутимо продолжал Женя.

- Не знаю. Не сообщили.

- Плохо. Почему не выяснил?

- У кого? - насторожился дежурный. - У трупа или у того, с телефоном?

- У обеих.

- Кончай, Басманов. - Прервал Михаил. - Пошли.

- Действительно, чего голову морочишь. Ты оперативник, ты и разбирайся. - Проворчал дежурный. - Сказали "труп", а пьяный он или нет, меня не касается.

Твердохлебов хотел поехать вместе с Басмановым в "Жигулях" и по пути обсудить кое-какие детали. Чувство подсказывало, что звонок не ложный. А по не писаному закону, на чьем дежурстве случилось преступление, тому его и раскручивать.

Но в "Жигулях" места не осталось, пришлось сесть в Газик с двумя милиционерами, кинологом и его верным помощником - овчаркой по кличке Пегас. Михаилу пес очень нравился. В душе он побаивался его, но уважал за грозный и независимый характер. Пегас слыл крепким службистом. Имел на своем счету ни одно удачное задержание. Несколько раз побывал с хозяином на Кавказе и отлично проявил себя - нашел схрон с бандитами. Когда у инструктора спрашивали, сколько у Пегаса задержаний, он задумывался.

- Уж и не помню. И обращался к верному другу. - Какой у нас счет на сегодня? - Тот громко отвечал лаем. - Раз, два, три. - Гордо считал хозяин, но потом приказывал. - Хватит. Все равно всех не перечтешь.

И начинались истории то об одном, то о другом удачном выходе на след и задержании. Пес внимательно слушал, но неожиданно подавал голос.

- А, - восклицал проводник, - правильно, вру, не так было. А ты все помнишь, молодец. - Пегас гордо задирал черный "кожаный" нос.

... В стороне от большого озера, в укромном тихом месте, на маленькой поляне лежало обнаженное по пояс тело мужчины. На груди и животе резко выделялись глубокие порезы больше похожие на рваные раны от острого садового инвентаря, называемого в народе "когти". Сквозь сетку запекшихся кровавых борозд синели "шикарные наколки-полотна" - Спаситель в терновом венце с огромным крестом на плече, купола церквей. Религиозная тематика переплеталась с бытовыми сценами - три туза, женская головка, бутылка и ниже пояснительный текст - "Вот что нас губит".

- Понятых? - Зевнул Басманов.

- Их самых. - Кивнул Твердохлебов и, повернувшись к остальным, приказал. - Всем стоять. Я первым. - Внимательно осмотрелся.

- Кусты изломаны, цветы измяты. - С ироний подумал он. - Выходит, жертву сюда притащили? Значит убийство совершено в другом месте? Но тогда почему затоптана трава, даже с корнем кое-где выдрана? Получается, жив был потерпевший и, похоже, сопротивлялся. Скорее всего, убили его здесь, на поляне.

- Понятые. - Басманов кивнул на мужчину и женщину в спортивных костюмах. - Бежали по аллее трусцой и прямо ко мне в объятия угодили. Буквально с дистанции снял, очень сознательные граждане оказались. Согласились без второго слова.

- Молодец. - Похвалил его Михаил и обратился к понятым.

- Вы извините, процедура не из приятных. Придется присутвовать при осмотре трупа, - с сочувствием взглянул на женщину, - можете отказаться.

Она пожала плечами. - Надо, значит надо.

- Что ж мы, молодой человек, за свою жизнь мертвецов не видели? - Вздохнул мужчина. - Да сейчас целыми днями по телевизору убили, зарезали, задавили, сбили. Не жизнь, а поле боя. Приучили уж. Не боимся. Что делать надо?

- Ничего. Стойте и наблюдайте за действиями наших сотрудников. А потом распишитесь в протоколе. Спасибо вам за... - Он запнулся. Хотел просто поблагодарить людей, но автоматически добавил. - За то, что выполнили свой гражданский долг.

- Да мы, сынок, его столько раз выполнили, что сто раз перевыполнили. - Рассмеялся мужчина.

Твердохлебов осторожно прошел через кустарник и под самой его кромкой заметил четкие следы. Размер отпечатков обуви был небольшим и не мог принадлежать убитому.

- Прекрасные отпечатки. Может собачка подскажет, куда они ведут? - Михаил кивнул инструктору. - Давай своего орденоносца.

- Стоп, стоп, - замахал руками фотограф. - Я еще общий вид не снял, ракурс надо подобрать поточнее, следы крупняком, а она натопчет, разбирайся потом, - ворчал он, - осторожно и медленно двигаясь по поляне, щелкая затвором и мигая вспышкой. Скоро остановился, оглядел все вокруг придирчивым взглядом и жестом показал проводнику. - Мол, теперь приступайте.

- Пегас, работай - Тихо, но твердо приказал кинолог. Овчарка горделиво вскинула крепкую морду и, не суетясь, перебирая огромными лапами, подалась вперед, уткнув морду в землю и... неожиданно села, поджав хвост. Густая шерсть на ней вздыбилась, она зарычала и дернулась назад, чуть не сбив хозяина. Инструктор ошалело уставился на своего питомца, натянул поводок. - Пегас, работай!

Но тот, не сходя с места, отрывисто залаял. С деревьев с громким карканьем снялись вороны.

- У, погонь летучая, торговки горластые, пошли вон! - Закричал фотограф и замахнулся аппаратом.

Собака почему-то грозно зарычала.

- Ты то чего? Подруги твои, что ли? Искать надо, а не огрызаться. - Наставительно произнес фотограф, но отошел подальше.

- Сами разберемся, что надо, чего не надо. - Проворчал проводник. Он явно был смущен поведением собаки. Наклонился и что-то зашептал ей на ухо. Но овчарка резко мотнула мордой, попятившись задом. Кинолог насупился, отвел ее в машину.

- Землю чем-то обработали! - Уверено, но ни на кого, не глядя, сказал, вернувшись, инструктор. - Никогда с ним такого не было. Помню, раз в Чечне, бандиты уходили и попытались след закрасить, но Пегас...

- Это все лирика. Что в протоколе то рисовать? - Перебил Женя.

- Фиксируй, собака героически пождала хвост и шарахнулась в сторону. - Захихикал фотограф.

- Шуточки после. - Перебил Михаил. Фотограф его всегда раздражал, а сейчас особенно. Было жаль и проводника, и Пегаса. Оба искренне переживали неудачу. Даже взгляд у человека и собаки был одинаково виноватым.

- Пиши, как положено. На первом этапе следственных действий служебно-розыскная собака по неустановленным причинам взять след отказалась. - Организуй служивых, и поищите вокруг. Может, что-нибудь из вещьдоков обнаружите?

- Грабли или вилы. - Басманов, кивнул на труп.

- Судя по "царапинам" - не исключено. - Согласился Михаил.

Кинолог растерянно и смущенно слушал и вдруг резко шагнул к кустам.

- Можно я? - Наклонился над телом убитого, присмотрелся. - Братцы, так ведь его собака загрызла! Как я сразу не догадался! - С восторгом выпалил он.

- Почему ты так решил? - Михаил придержал проводника за рукав, чтобы тот не ступал на поляну.

- Я на Сахалине в охране служил. Доводилось в погоне за "зеками" участвовать. Ну и собаки с нами. - Он замялся. - Во всяком случае, очень похоже. Вот же ее следы, - он указал на траву.

- Разве это не Пегаса? - Удивился Женя.

- Вот эти да, наши, уж я то не ошибусь. А эти чужак оставил. Он то и прикончил дядю.

- Надо заказать экспертизу следов животных, тогда можно установить абсолютно точно. - Встрял судебный медик. - Хотя я характерных укусов собак не вижу. - Разрешите? - Он чуть подвинул в сторону Михаила и, держа под мышкой портфель с инструментами, направился к поляне.

- Одну минутку. - Остановил его Твердохлебов и обратился к кинологу. - А какой породы собака, можешь определить?

Все с интересом посмотрели на проводника.

- В принципе... - Неуверенно начал тот. - Любой. Ройтвеллер, например, кавказец, бультерьер тоже не подарок. Да мало ли, сразу не скажешь. Только не шавка дворовая. Экспертиза нужна. Но уж точно не шавка. - Повторил он.

- Не скажи. Шавка шавке рознь. - Усмехнулся водитель газика. - Я вот случаем нарвался. Позвонили как-то в отделение. Караул, спасите, помогите. И объясняют. На лестничной площадке лежит пьяный сосед, а его верный четвероногий друг по кличке Митька никому прохода не дает. Озверел, бросается, охраняет, значит, сон хозяина. Направил нас дежурный усмирить песика. Прибыли на место происшествия. Возле подъезда народ перепуганный скопился, галдят. Кто палкой, кто камнем вооружился. Вроде на медведя собрались. Только мы с напарником в дом сунулись, оттуда барбос. Так себе шавка, ни кожи, ни рожи. Народ с криком бежать. Посмеялись мы и начали песика уговаривать прекратить хулиганство. Только мы слово, а он десять в ответ. Напарник на него дубинкой замахнулся. Так тот грудь вперед и в ногу ему вцепился, штанину в клочья разодрал. Признаться, я тоже назад подал, выхватил у одного жильца прут железный и давай пса охаживать. Напарника отбить попытался. Человек бы от таких ударов сразу упал, а Митька, как резиновый, тряпкой на ноге болтается, но зубы не разжимает. Прут чуть не сломал. Еле-еле ногу напарнику спас. Пса в котлету превратил. Но он, как двужильный. Весь в крови, а опять в атаку рвется. Пришлось применить табельное оружие. Три раза стрелял. Вот тебе и шавка. Сколько за службу всякого хулиганья задержал. Никого по имени не запомнил. А Митьку того и на том свете не забуду. А ты говоришь, шавка.

Вернулся Женя. - Ничего. Удивительно, но место экологически чистое. Ни бутылок, ни банок, ни окурков.

Михаил скользнул взглядом по брюкам Басманова. На коленях виднелись присохшие травинки и следы от земли. - Болтун, болтун, а искал без дураков. - С удовольствием про себя отметил Твердохлебов. - Попрошу его в помощники. - Кивнул Жене. - Ну, товарищ опер, тронулись.

- Поехали, гражданин начальник. - С кислой миной ответил тот. И началась обычная, рутинная процедура осмотра места происшествия.

По факту обнаружения трупа в лесопарке Кузьминки прокуратура возбудила уголовное дело. Расследование поручили Твердохлебову. Оперуполномоченный Басманов энергично отказывался, пытаясь отговориться большой занятостью, но ему все-таки пришлось подключиться к этой работе.

- Ты настоял? - Пытал Басманов Михаила.

- И не заикался. - "Искренно" удивился Михаил. - Я думал ты сам напросился.

- Я? - закричал Женя. - Да у меня дел. - Он провел ребром ладони по горлу. Но, взглянув на "невинное" выражение лица следователя, преданно заговорил. - Конечно, сам. Еле упросил. Куда, говорю, он без меня, пропадет и сгинет. Зайка ты моя. Я твой хвостик.

- Спасибо друг, очень тронут. Ознакомься. - Михаил протянул заключение экспертизы.

- Зачитай резюме. - Отмахнулся Басманов, разглядывая что-то в окне.

- Слушаюсь, - скрывая улыбку, ответил Михаил, уловив настроение Жени. - "Смерть наступила между пятью и шестью часами утра в результате инфаркта миокарда. Пострадавший находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Характер ран указывает на то, что они получены в результате нападения крупного животного (укусы, следы когтей), предположительно собаки. Химических средств, дезорганизующих работу служебных собак, на месте преступления не обнаружено. Следы обуви принадлежат пострадавшему и двум неустановленным лицам. Предположительно подросткам мужского или женского пола в возрасте от 16 до 18 лет. Либо подростку мужского пола и женщине небольшого роста, хрупкого телосложения". - Какие будут версии?

- Самые прозаические. - Воодушевился Басманов. - Этого пьяного типа притащили на поляну собутыльники и оставили дрыхнуть. А какая-то юная парочка выгуливала рано утром своего огроменного пса без поводка и намордника. Барбос рыскал по лесу и случайно вышел на спящего. Мужик наверно очнулся, испугался и начал размахивать руками, а пес воспринял этот жест как угрозу, бросился на него и загрыз.

- Но почему же тогда смерть наступила не от потери крови и не от ран, а от разрыва сердца?

- Миша, представь себе. Ты под легким наркозом сладко и безмятежно похрапываешь на свежем воздухе. Продираешь зенки. В башке после вчерашнего ералаш, трубы горят, а вместо похмелья - морда собаки Баскервилей. Я лично, от такого стресса, мгновенно бы хвост откинул. На шум примчались хозяева, обалдели от увиденного, схватили верного людоеда и деру. Отсюда и следы неустановленных лиц.

- Вполне логично. Медики твою версию - смерть от стресса, тоже допускают. Причем, как они мне поведали, инфаркт миокарда может произойти, как от большого несчастья, так и от великой радости. Известны случаи внезапной смерти наследников, при чтении завещания. Услыхав о свалившемся на них богатстве, они радуются до полной остановки сердца. Но к нашему клиенту такой вариант, вряд ли относится.

Михаил закурил. Сладко затянулся. Басманов поморщился, будто откусил кислое яблоко. Решительно открыл окно.

- Не исключен и другой ход событий. - Как ни в чем не бывало, продолжал Твердохлебов. - Его где-то укокошили, притащили на поляну и инсценировали нападение животных. Отсюда отпечатки ног двух неустановленных лиц некрупного телосложения и раны от когтей и зубов на теле погибшего.

- С кого ж начинать? С тех, кто убил и притащил или с милых дам с большой собакой на прогулке?

- Почему дам, а не подростков?

- Дамы мне милее и ближе, чем сопляки-подростки. Интуиция подсказывает, что собаку ранним утром пойдут выгуливать скорее две женщины, а не ленивые подростки.

- Возможно. Итак, версий много, но ни одной твердой. Поэтому начнем от печки. Определимся с личностью убитого. Кто он, чем занимался, где жил, с кем общался.

- Судя по шикарным наколкам и степени опьянения почившего, круг его друзей, надо думать, определить несложно.

- Вот и поищи, с кем он веселился последний раз, может они его и упокоили?

Глава 2

Женя позвонил через несколько дней и сообщил, что личность убитого установлена. Это Кошелев Семен Николаевич, тридцати пяти лет, уроженец Москвы, русский, беспартийный, женат, имеет двух сыновей - тринадцати и девяти лет. Безработный, проживал по улице Юных ленинцев.

- А характерные особенности? Что говорит участковый, соседи, осведомители?

- Скобят, но радости не скрывают. А участковый так тот даже светился от счастья. - Ты, говорит, опер, не представляешь, какая у меня гора с плеч свалилась. Этот Кошелек, Сенька Кошелев, был моей главной головной болью. И перекрестился. Соседи ничего нового не добавили. Вдову вызывал, беседовал, но услышал от нее только плач, ахи и охи. Пусть в себя придет, отскорбит, тогда ее и поглубже можно копнуть.

- А еще близкие остались?

- Сыновья в школе учатся и больше никого. Стукачи мои порассказали много забавного, но к делу мало, что относится.

- Например?

- Например, о том, что в первую ходку Кошелев ушел прямо со своей свадьбы. Первую брачную ночь провел не в мягкой постели с молодой супругой, а в КПЗ на нарах, с корешами-уголовниками.

- Подробнее? - Заинтересовался Михаил.

- От шампанского и криков "горько" новобрачному стало жарко. Вышел на улицу остыть, но от счастья избил и ограбил, какого-то прохожего. Как видишь, личность колоритная.

Из оперативной информации следовало, что Сенька-Кошелек слыл в районе фигурой известной. Последний раз освободился полгода назад и за это время работал один день - грузчиком в магазине, да и то, по словам директора, только до обеда дотянул. Во время перерыва напился - спешил обмыть начало трудовой деятельности, подрался с собутыльниками, но дело замяли - жена уговорила. Из магазина уволили по собственному желанию.

Никаких крупных дел за Кошельком не числилось. Он мог по пьяному делу подраться с кем попало, жестоко избить с "корешами" первого встречного, раздеть пострадавшего и сбыть ценные вещи в ближайшем гастрономе "за пару пузырей пойла", не задумываясь о том, что через час-другой его уже уличат в преступлении.

Жизнь на свободе Кошелек воспринимал как нечто ненормальное, незаконное, вроде случайно найденных денег, которые необходимо, как можно быстрее и бесшабашнее прогулять, иначе удачи не будет. Только "на зоне" было его место под солнцем. Здесь, "где все четко отработано, налажено, наполнено смыслом", он ощущал себя привольно.

Это - охрана, ее надо "кидать". Это - шестерки, педерасты и шушера - их надо давить и "казнить". Это - кенты - товарищи по заключению - с ними - на одной доске. Это - паханы, их следует опасаться, им надо прислуживать, иначе опустят, и станешь грязью.

Жену любил, как полезную в хозяйстве скотину - зря не обижал, но и спуску не давал, чтоб место свое знала.

Она же любила его предано, слепо и во всех несчастьях Сенечки винила его приятелей. Если кто-нибудь из знакомых говорил ей.

- Пожалей ты, себя и детей, разведись с этим иродом.

Она возмущалась. - А кто ему посылку на зону пошлет, на свидание приедет? И дети без отца будут расти.

Одной из главных достопримечательностей Кошелька, вернее его щуплого тела, были наколки. От ног с надписью - "поклонись мне, раб", до тонкой, сморщенной шеи, его тело переливалось синеватыми узорами с "мудрыми" изречениями и "шикарными картинками". Будучи мальчишкой, он похвалялся перед дружками, что наколет на груди четыре туза. Но кто-то из них язвительно замечал. - Сначала сделай операцию и расширь грудную клетку, хлюпик.

Кошелек на зло всем украсил себя не только тузами, а еще королями и дамами.

После первой отсидки ударился в религиозную тематику - купола, кресты, колокольни. Но из-за нехватки свободного пространства многие "картины" пришлось колоть поверх предыдущих. Получился удивительный монтаж, наминающий известное произведение "Мистерия ХХ века".

- Думаю, надо проводить господина Кошелева в последний путь. Присмотреться к друзьям и родственникам, если таковые будут, и сделать съемку скрытой камерой. Может появятся интересные лица? Некоторые убийцы очень любят взглянуть на дело рук своих. А потом навестить вдову. - Рассудил Михаил.

Позвонил прокурор.

- Михаил Сергеевич, из управы района сообщили, что сейчас в парке начнется отлов бродячих животных. Прошу присутвовать и доложить о результатах. - Строго предупредил он.

Михаил понимал, что собаки-убийцы сами по себе не бегают, и массовый загон бродячих псов вряд ли даст ценный материл для расследования. Но приказ есть приказ. К тому же инициатива мероприятия, "имевшего цель своевременной меры предотвращения преступлений на территории лесопарка Кузьминки", принадлежала прокуратуре. Поэтому присутвие представителя ведомства было обязательным. Кроме того, кому, как не следователю, ведущему дело, надлежало осмотреть всех шавок, подозреваемых в тяжком преступлении.

- Может и правда попадется что-нибудь стоящее. - Подумал Михаил. - А нет - прогуляюсь, воздухом подышу.

Но, как и ожидал Твердохлебов, "массовый отлов бездомных животных, представляющих опасность для окружающих", для следствия никакого интереса не представлял.

Пойманные собаки - забитые, испуганные, собравшись целой сворой, не могли напасть даже на кошку, не то что на человека.

"Задержали" несколько породистых, но уже полностью одичавших псов и десятка полтора дворняг. - "Дворян", - как пошутил Петрович - старший мастер по отлову.

- Не верится, что эти доходяги могут растерзать человека.- Высказал сомнение кто-то.

- С голодухи поросенок и тот волка съест. - Назидательно возразил Петрович. Опершись на "шансовый инструмент" - шест с петлей на конце, он поглядел на Михаила. - Я так думаю, не здесь вам искать надо. Ваш жмурик, видать, залез куда-то и что-то слямзил. А там собаки охраняли. Вот и набросились. Он бежать. Те за ним. Нагнали и, - он перекрестился, - мое дело, конечно, сторона, да и мозги у вас лучше затесаны. Но искать советую у новых русских. Там есть, что стащить. А следоват, и охрана крепкая, злая. - Петрович подмигнул.

- Спасибо. Версия интересная. - Поблагодарил Михаил и подумал.- Пусть Женька пробьет все охраняемые объекты вокруг парка. Возможно, эта собака где-то найдется.

Глава 3

Его звали Александр, ее - Саша. В школе с первого класса они сидели за одной партой. Его мама, глядя на соседку сына - хорошенькую белобрысую девчушку с большими синими глазами, пряча улыбку, строго тогда сказала.

- Теперь ты должен защищать Сашеньку, как родную сестру.

Александр отнесся к словам матери со всей ответственностью семилетнего человека. Но соседка с кукольными глазами поначалу не хотела "иметь брата".

Александр настойчиво опекал ее, оберегал от мальчишек, помогал с трудными уроками, делился своими "богатствами" - жвачками и переводными картинками. Однокашники даже стали дразнить его "сашкин хвост", но его это нисколько не задевало. Он строго выполнял наставление мамы. И ни раз, отчаянно, дрался с обидчиками, защищая "свою сестру".

Постепенно многие девочки в классе стали завидовать Саше. У них таких смелых и верных "братьев" не было. А она почувствовала, что с Александром ей намного интереснее, чем с подругами.

Привычка постоянно быть рядом переросла в преданную дружбу, а позднее в большую привязанность и трепетную влюбленность. Обе мамы радовались за детей и, как водится в таких случаях, смеясь, говорили. - Может еще породнимся?

А Саша с Александром давно условились, как получат паспорта - поженятся. До этого события оставалось два года. Они не доверяли свою мечту никому. Терпеливо ждали и поклялись "беречь" друг друга до венчания. Да, венчания.

Однажды они зашли в церковь и были потрясены красотой и возвышанностыо этого обряда. Саша выбрала Елоховский собор и мечтательно говорила, что ее длинную фату понесут шесть мальчиков и шесть девочек.

- Из церкви мы поедем в карете, запряженной шестью белыми лошадьми. - Пообещал он, и представил себя гусарским офицером в ярком мундире, кивере, с саблей на боку и в белых перчатках. Но в этом он ей не признавался.

В тот апрельский вечер они встретились как обычно возле ее дома и пошли в парк. Снег растаял, только в низинах лежали маленькие сугробики. Казалось, кто-то разрисовал черное полотно бесформенными мазками белой краски. Он держал ее замерзшую ладошку. Ему нравилось согревать ее всегда холодные, маленькие руки. Шли неторопливо, обсуждая учителя физики.

- Свой предмет он знает только в пределах учебника. - Настаивал Александр, который ненавидел молодого преподавателя за то, что тот, "как две капли воды был похож на Леонардо Ди Каприо". О нем с восхищением говорили все девчонки, и Саша поддерживала их.

- Я плохо разбираюсь в физике, знаю только, что смотрится наш учитель как настоящий мужчина. Не заметить этого нельзя. - Отвечала она.

Александр молчал, но еще больше сердился на всех "настоящих мужчин", и в первую очередь на учителя физики и Леонардо Ди Каприо.

Ранней весной парк был тихим, пустынным и неподвижным. Только собаки и их хозяева нарушали тишину.

- Байкал, Байкал! - тревожно раздавался голос из темноты.

И огромный пес, стремглав летя через кусты, выскакивал из мрака. А то из сырого, холодного тумана неожиданно возникала фигура человека, в старом пальто и шляпе, а рядом семенила маленькая собачонка, юркая и любопытная.

В глубине парка любители вечерних прогулок попадались реже. Лай собак и крики хозяев доносились слабо и невнятно. Воздух становился прозрачнее и чище, тишина сгущалась, наполняя апрельский вечер таинственностью.

Ребята шагали как бы наугад. Ноги сами вели к любимому месту, где всегда было спокойно, уютно, где никто не мешал подолгу сидеть молча, прижавшись друг к другу, и слушать звуки сумрака.

Они устроились на спинке скамейки, утопавшей чугунными ножками глубоко в земле, нахохлились, как птички на жердочке. Сколько прошло времени не смог вспомнить потом ни он, ни она, но видимо много, потому что когда за высоким кустарником раздалась грязная брань и смех подвыпивших людей, они вздрогнули, будто проснулись после глубокого сна.

- Алкашня. - Прошептал Александр. Сердце учащенно забилось. Стало стыдно перед Сашей за эту отборную ругань. Он вскочил, будто хотел броситься и остановить их. Саша испуганно и беспокойно сжала его руку и поспешно повела на другую сторону полянки.

- Пошли, пошли. - Шептала она.

Но Александр, выдернув руку из ее тонких пальцев, храбрясь, ответил.

- Чего ты испугалась? Успокойся. Обычные бомжи.

Высокий, густой кустарник затрещал, раздвинулся, и на полянку вывалились трое мужчин. Их лиц ребята не видели, различали только фигуры. Одну - высокую, крепкую, другие - низкорослые, худые, быстрые в движениях. В чистом воздухе запахло перегаром.

Саша опять крепко ухватила Александра, пытаясь быстрее увести в чащу. Но он шел, неторопясь. Хотел показать и ей, и пьянчужкам, что никого не боится.

- Девчонки! - Радостно вскрикнул один и, мигом обежав полянку, широко раскинул руки, преградив им дорогу. - Стоп машина!

И не успел Александр рта раскрыть, как мощная лапа здоровяка ухватила его за шиворот и, как щенка, отбросила в сторону.

Он выпрямился, словно пружина, но длинный легко приподнял его за ворот куртки. Ноги оторвались от земли, и он ощутил, как летит вверх, но не растерялся и лягнул огромную фигуру коленом.

- Не дергайся, шалава. - Пробасил недовольный и злой голос. Но Александр, пытаясь освободиться, бултыхался в куртке, как в мешке.

- Дядя маленьких не бьет! - Прогремело над ним. От сильного удара в печень Александр сжался, перехватило дыхание, сознание поплыло.

Грубые руки содрали с него брюки, облапили тело. - О, пацан. - Удивился длинный.

- А у нас баба. - Самодовольно откликнулись приятели.

И в эту секунду Александр услышал отчаянный крик Саши. Он рванулся, но огромные ручищи сдавили горло и, откинув голову, потянули за волосы.

- Куда, сопливый. Я же сказал, - дядя маленьких не бьет. - Хихикнул детина и так сдавил горло, что перед глазами у Александра вспыхнули разноцветные пятнана. Все, что произошло с ним потом, показалось чудовищным сном.

В больнице, придя в себя и увидев маму, он сразу спросил, что с Сашей?

- Она жива, но... - Мама закусила губу и беззвучно заплакала, повторяя. - Жива, жива Сашенька. Сейчас тоже на лечении. Но не здесь. Все хорошо. Слава Богу. - Она утирала слезы и повторяла. - Оба вы живы. Слава Богу. И, как Александр не пытался, не услышал больше ни слова.

Зато следователь Воробьев, зайдя в палату, без лишних сантиментов заявил.

- Я расследую ваше дело. Как они вас живыми оставили, ума не приложу? Тебе еще повезло, а над ней поиздевались, поглумились. - Он сжал губы в тонкую ниточку, зажмурился, покачал головой. - Жаль девчонку. Да что теперь кисель разводить? Надо дело оперативно раскручивать. Отпуск на носу. Так что, парнишка, давай работать, без дураков. Ты проходишь и как потерпевший, и как свидетель. Как с потерпевшего с тебя один спрос, как со свидетеля - другой. Имей это в виду.

Следователь был баскетбольного роста, молод, здоров, энергичен, грубоват и самоуверен. Вопросы задавал так, будто заранее знал на них ответ.

- Имена насильников? - Глядя в упор, потребовал он.

- Не знаю. - Растерялся Александр.

- Раньше их видел? Они местные?

- Не знаю. Не знаю. - Еле слышно повторил Александр, а в сознании звучали отчаянный крик Саши на поляне и слова Воробьева: "а над ней поиздевались, поглумились".

- Прошлым летом, в этом же парке изнасиловали девочку. Тоже кстати со своим парнем была. И он тоже сначала проходил как потерпевший. Следы побоев, ссадины. Очень натурально все выглядело. Хотя, - следователь задумался. - Его как тебя не насиловали. Только били, но выглядело все очень натурально. - Без тени сочувствия, повторил следователь. Он тоже все твердил - не знаю, не видел, а оказалось, - Воробьев сделал многозначительную паузу, глаза сузились, верхняя губа поползла к носу. - Сам все и подстроил. Занял деньги, отдать не смог, решил "выставить" подружку. Разыграл комедию, но не вышло, нет, не вышло. Я всю банду расколол. - Он самодовольно хлопнул по столу и метнул пронзительный взгляд на Александра, будто ожидая аплодисментов.

Александр молчал. Возмущение и обида комом подкатили к горлу. Хотелось вскочить, вцепиться, задушить, разорвать, уничтожить этого Воробьева. Но он лишь с тоской и отчаянием отвернулся к стене, не в силах сдержать слез обиды.

- Не тушуйся. - Примирительно продолжал следователь. - Я тебя не подозреваю. Экспертиза установила - твои синяки настоящие и факт твоего изнасилования доказан. Ни один дурак на такую комедию добровольно не пойдет. Это я для твоего сведения рассказал. - Равнодушно закончил он.

- Изнасиловали, опустили. - Днем и ночью стучало в голове, и страшные картинки проклятого вечера на поляне всплывали в памяти. От унижения хотелось покончить с собой. Давая показания и все время думая о произошедшем, Александр решил. - Жить с таким пятном невозможно. Накоплю таблеток и отравлюсь.

Каждый день навещали родители. Он ждал их с нетерпением. Но с их приходом становилось тяжелее. Мама все время плакала, отец сурово вздыхал, не в силах помочь. Его терзала жалость к сыну и безысходность случившегося. Чтобы скрыть свое бессилие, он начинал сурово выговаривать.

- И какого черта надо было слоняться в парке, на ночь глядя? Неужели дня мало? - Но потом, стараясь не расплакаться, прижимал сына к груди, гладил, успокаивал. - Ничего. Жизнь прожить не поле перейти. Руки, ноги, слава Богу, целы, остальное - ерунда.

Но именно эта "ерунда" больнее всего отзывалась в душе Александра. - Все. Все знают о моем позоре. Отец жалеет, а на самом деле, наверно, презирает. Да и как по-другому? Теперь я грязный педик. Нет, жить мне нельзя.

Но когда он узнал от родителей, что Саша пыталась вскрыть вены и сейчас находится в тяжелом состоянии, его неожиданно озарили другие мысли.

- Она хотела умереть. Зачем? Разве ей мало горя?

Представил любимую Сашеньку в длинной белой фате, шлейф которой несут шесть мальчиков и шесть девочек. Карету, белых лошадей, лихого офицера в кивере и роскошном мундире, с саблей на боку и белых перчатках. И, наконец, понял, - Не мы должны умереть, а те пьяные сволочи и поклялся отомстить.

Достал, накопленные таблетки, закрылся в туалете, высыпал на ладонь разноцветные, разнокалиберные пуговки и бросил в унитаз. Долго смотрел на поток воды, смывший их. - Как, кому, - об этом не думал. Но странная уверенность, что это обязательно случится, росла в нем.

- Мы будем венчаться. Я даю тебе слово, Саша. - Как клятву, повторял он.

После этого на душе стало хорошо и спокойно. Следователь больше не возмущал своими вопросами и самовлюбленным видом. Не трогали слезы мамы, не раздражал отец. Александр смотрел на все как бы со стороны. Теперь он точно знал, чего хочет и был уверен, что обязательно осуществит задуманное. Жизнь шла рядом, не касаясь его сознания, все виделось отстраненно, как на экране телевизора.

Глава 4

Обычно, спеша на работу, Михаил равнодушно скользил взглядом по названиям многочисленных газет и журналов, разложенных в киосках, как горы овощей и фруктов, на щедром восточном базаре. Но на этот раз его внимание привлек броский заголовок - "Мертвая хватка". А ниже - то ли плохой рисунок, то ли нечеткая фотография человека с перекошенным лицом, в горло которого вцепилась собака. Михаил остановился, протянул руку к газете и увидел, что все свежие издания пестрят подобными сенсационными материалами: "Собака-людоед", "Убийца - четвероногий друг", "Бойтесь собак".

Глаза разбегались. Михаил соблазнился, купив "Криминальную хронику" и еще несколько страшилок.

- Может вездесущая пресса подскажет что-нибудь ценное? - Хотя в душе понимал. - Ничего кроме фантастических и немыслимых баек на потребу массового читателя найти не удастся. Обычная история. Любое преступление досужие журналисты "раскрывают мгновенно, до возбуждения уголовного дела". Причем им "известны даже мелкие, невероятные подробностями и детали", будто все они присутствовали на месте происшествия и видели каждый шаг преступника собственными глазами.

Как и предполагал Михаил, многие статьи не содержали никакой существенной информации, а броскими заголовками и плохо сфабрикованными жуткими снимками старались лишь привлечь внимание. Большинство публикаций сводилось к тому, что в Москве появился маньяк-садист с дрессированной собакой, которая по его приказу убивает невинных людей. Другие развивали тему заказных убийств с помощью "верной и свирепой овчарки". Примешивались политические, социальные или национальные мотивы. Попадались настоящие "литературные перлы". - "Маленькая такса с быстротой электрического разряда торпедой взвилась в воздух и, как пиявка, впилась тонкими, как иголки, зубами в трахею несчастной жертвы, мгновенно перекусив ее..."

- Много ерунды, но кое-что заслуживает внимания. - Подумал Твердохлебов. - Садист-маньяк, например. В последние годы часто жертвами преступников становятся беспризорные дети, бомжи, алкоголики, беззащитные старики. Зачастую такие злодеяния совершают психически больные люди "из любопытства". Но Кошелев сам кого угодно на тот свет отправит. И все же надо просмотреть сводки подобных убийств в архиве. Может что-то попадется. К тому же, не исключен рецидив. Значит, надо ожидать новую "травлю собаками".

В архиве нашлось несколько "интересных" материалов. Но все случаи, "нанесения укусов собаками, приведших к смерти потерпевших", по сути не имели ничего общего с убийством в Кузьминках. То собаки, охранявшие платную стоянку, напали на злоумышленника, который пытался проникнуть за ворота, то жертвой стал вор, забравшийся в квартиру с целью ограбления и наткнувшийся на свирепого пса. Правда, был случай, когда стая бродячих барбосов во время "собачьей свадьбы" бросилась на прохожего, видимо приняв его за конкурента. Но дело обошлось укусами и жизнь несчастного была вне опасности. Ни в одном происшествии не просматривался след маньяка-садиста.

- Надо обязательно сходить на похороны Кошелева. - Снова решил Михаил. Не будем сбрасывать со счетов убийцу-психопата. Эти индивидуумы бывают весьма любопытны. Очень уж тянет их посмотреть на свою работу. Ведь делают они ее для публики, а не из злобы и ненависти к убитому. Это актеры со знаком минус. В этот миг их согревает чувство своей значимости. Дескать, вся милиция с ног сбилась, а я вот он, здесь, у гроба жертвы и никого не боюсь. Я - супермен. Но именно в момент эйфории он может и выдать себя. Если это дело рук маньяка, он обязательно придет, и мы его вычислим.

Когда вошел Басманов, в кабинете висел табачный туман. Михаил успел выкурить полпачки сигарет.

- С чувством глубокого удовлетворения. - Начал Женя с порога, но осекся и поспешил открыть окно настежь. - Нет теперь никакого удовлетворения. - Разгоняя остатки дыма, проворчал он.

- Личное не путайте со служебным. - Подмигнул Михаил, но сигарету погасил. - Я понял, что ты обшарил все объекты, охраняемые собаками, и что-то нашел, выкладывай.

Женя подошел к окну, несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух и продолжал.

- Совершенно точно, гражданин следователь. Теперь чувство глубокого удовлетворения ко мне вернулось, и я спешу сообщить. Нигде, ничего не охраняется. Вокруг полная и безоговорочная прихватизация народного имущества. Тяни, толкай, карманы наполняй. Лозунг троцкиста Бухарина - обогащайтесь - в действии. Хотя, есть одно местечко - гараж "Восход". Собачки там весьма и весьма внушительных размеров и жутко лютые. Но днем сидят за семью решеткам, а ночью бегают по проволоке, надежно прикованные к ней толстой цепью и крепкими ошейниками, и сбежать на охоту в парк никак не могут.

- А если защитников "Восхода" сам хозяин выводит по ночам в парк? - осторожно спросил Михаил.

- С какой целью? - Басманов покосился на газеты. - А, понял, начитались, гражданин следователь, наших фантазеров-журналистов. Я тоже вчера случайно в телевизор глянул и надо же, на "Криминальные новости" попал, комментировали наш несчастный случай. - Басманов прищурился. - Один умник утверждал, что убийца - крокодил, сбежавший из частного террариума. Второй возражал ему. - Не думаю, скорее, здесь поработал тигр, леопард или белый медведь. - Заспорили, загалдели на полном серьезе и пришли, наконец, к единому мнению. - На улицах столицы действует крупный безнадзорный хищник, неустановленной породы.

- Согласен, Женечка. Читать, слушать и смотреть наши СМИ вредно для здоровья. Но все же попробуем еще раз прикинуть все версии.

Михаил вытащил "паркер" с золотым пером. Это была ручка-талисман. Подарок родителей к первому рабочему дню сына. С тех пор, начиная очередное расследование, он доставал заветное перо - "на удачу". Записал в блокноте. - Нападение бешеной собаки.

- Отпадает сразу. - Парировал Басманов. - Больная псина по утверждению специалистов может сильно искусать, но рвать когтями не станет.

Твердохлебов сделал следующую запись. - Друзья-приятели свели счеты.

- Вполне возможно. Но уж слишком мудрено.

- И я того же мнения. И что в осадке?

- Маньяк. - Демонически протянул Женя.

- А почему бы и нет. При собаке были два человека.

- Значит два маньяка. Вернее, судя по отпечаткам следов, маньячки. Две фурии мужененавистницы. Странно, почему в газетах об этом не написали?

- Потому что материалов следвия не знают. О следах им ничего не известно. Погоди, разовьют еще эту тему. Но почему мужененавистницы? Может это любовь, порыв ревности.

- Теперь я расшибусь, но найду преступниц. Очень хочется посмотреть на женщин, обезумевших от страсти к рецидивисту Кошелеву.

- Возможно завра ты их увидишь. Завтра его похороны. И мы должны там быть. Организуй скрытую съемку.

- Слушаюсь. - Женя сел к столу, взял пачку газет. - Ведь заранее знаю, кроме глупостей ничего не напишут, но так хочется почитать. Прямо болезнь какая-то. - Подмигнул он Твердохлебову.

Глава 5

- Михаил Сергеевич, пришел человек, говорит, свидетель по делу в Кузьминках. Пропустить? - Дежурный замолчал.

- Свидетель? - Чуть не закричал Твердохлебов. - На руках принести и не урони. Сам встречу. - Он вырвал из рук Басманова газету. - Слышал, свидетель объявился.

- Да погоди ты, на самом интересном. - Он вернул газету и жадно впился в нее глазами.

Не успел Михаил выйти из кабинета навстречу ценному гостю, как в дверь постучали, и в комнате появился пожилой, коренастый мужчина с узкими поджатыми губами, прищуренными глазами и редким пушком вокруг загорелой лысины. Он, не робея, вошел и, протянув Михаилу руку, четко представился.

- Комаров Николай Ильич, бывший офицер Советской армии, а ныне работающий пенсионер - сторож в детском садике "Родничок". - Не дожидаясь приглашения, он сел к столу и достал из кармана пиджака целлофановый пакет. - Здесь мои документы, можете проверить.

- В этом нет необходимости. - Михаил внимательно оглядел пенсионера Комарова.

- Можно изложить суть дела? - Осведомился тот и пристально посмотрел на Басманова.

- Это наш сотрудник. - Поспешил Михаил. - Можете смело говорить.

- Понятно. - С долей сомнения протянул Николай Ильич и слегка откашлялся.

- Итак, никаким слухам я не верил, не верю и в будущем верить не намерен. - Сторож замолчал, переводя взгляд с Евгения на Михаила.

- Каким слухам? - Не выдержал тот.

- О летающих тарелках, Барабашках, экстрасенсах и прочей галиматье. Но то, что видел собственными глазами, считаю истиной неопровержимой. - Он высоко поднял короткий указательный палец, строго прищурился и, недоверчиво глянув на обоих следователей, с упреком произнес. - Попрошу без улыбочек, молодые люди!

Михаил и Евгений невольно подтянулись.

- Итак, об убийстве, имевшем место в нашем парке.

- Двадцать пятого июня, в пять тридцать утра, я шел на службу в сопровождении моей собаки по кличке Антей. Замечу, пес, хотя беспородный и ростом не вышел, но весьма умный и любому медалисту сто очков вперед даст. В пять пятьдесят пять, во время нашего движения по аллее парка, из кустарника, выскочили молодой человек, а за ним волк. Они быстро пересекли дорогу и скрылись в зарослях.

Михаил и Женя невольно переглянулись. Басманов недоуменно пожал плечами, из-под тишка показал Твердохлебову газету, которую держал в руке.

- Свидетель заметил его жест и твердо, напористо повторил. - Да, настоящий волк. Я родился и вырос в Казахстане, в сельской местности. Доводилось не только видеть волков, но и охотиться на них, отцу помогать. Он был настоящий промысловик-охотник. И меня уму разуму научил. Так что будьте покойны, волка от собаки я отличить могу. И Антейчик повел себя, как и следует собаке в такой ситуации - неадекватно, - пенсионер поднял вверх короткий указательный палец, - а именно, резко дернул в сторону и, поджав хвост, заскулил. Признаюсь, я поначалу опешил, но факты вещь упрямая. Что видел, то видел. И за свои слова готов ответить головой. - Комаров победоносно посмотрел на Михаила и Женю.

- Может, это была овчарка? - Деликатно поинтересовался Твердохлебов.

- Сначала я тоже так решил. Согласитесь, слишком уж невероятно увидеть в многомиллионном городе волка, - он вздохнул, - но вечером жена рассказала, что в парке нашли мертвого человека. Ходят слухи, волки загрызли. Будто бы приехал зверинец и остановился возле кинотеатра "Высота". Оттуда звери и сбежали. Моя жена - женщина добрая, честная, но с возрастом всякой ерундой, особенно экстрасенсами, увлеклась. Я отругал ее за то, что вредные слухи передает. В прошлые времена за эту чушь схлопотать можно было лет десять. И правильно, не болтай, не сей панику. Ну, это я так, к слову, это уже история.

Начал анализировать, сопоставлять факты. И вышла занимательная картина. Получилось, что слухи не лишены смысла. Странное, думаю, совпадение. Не по себе сделалось. Подхватил я подмышку Антея и в парк, к тому месту, где, по словам жены, нашли тот труп. И что вы думаете? Именно в том районе паренек от волка убегал. И с Антеем снова лихорадка случилась. Бежит оттуда со всех ног, дрожит. Надо немедленно окружить лесопарк, взять в плотное кольцо, блокировать пути отхода, привлечь войска, и развернутыми цепями прочесать территорию. - Твердо и безапелляционно заключил гость.

- Для чего? - Одновременно выпалили Михаил и Евгений.

- Как для чего? - Удивился Николай Ильич. - Волка поймать и обезвредить. Иначе нельзя, количество жертв может возрасти.

Евгений украдкой посмотрел на Михаила, делая знаки глазами, мол, свидетель, кажется, не в себе? Но Михаил серьезно спросил Николая Ильича.

- А в чем по-вашему причина нападения волка на паренька?

- Вообще то волк животное хитрое и осторожное. Лишний раз себя не выдаст. Увидев человека, либо уйдет, либо спрячется. Так к земле прижмется, что рядом пройдешь и не заметишь. Но, если его щенкам грозит опасность или кто-нибудь попытается отбить добычу, тут он не посчитается, загрызет. И еще с голода может напасть или в бешенстве. Но пугаться не надо. Главное не растеряться и ухватить серого за язык. Да, за язык и тогда он, как дитя малое, веди его, как на веревочке, хоть на край света. Способ испытанный и верный.

- Ухватить за язык? - Женя округлил глаза и даже присел от изумления.

- Именно. - Бесстрастно подтвердил Комаров. - Это его самое уязвимое место.

- Басманов высунул изо рта язык, скосил на него глаза. Осторожно прижал кончик двумя пальцами. - Да, вы правы, очень эффектный приемчик. - Промычал он и вытер руку носовым платком.

Михаил, сдерживая смех, обратился к свидетелю. - А может, волк просто бежал за пареньком, ну, как за хозяином. Может же человек приручить волка, как собаку. Например, дрессировщик в том же зверинце или цирке.

- Да, может, если постарается. Охотники в Казахстане приносили щенков волчат и приручали. Такие волкодавы из них получались, загляденье. Отец рассказывал, что жил когда-то в округе мужик. Так он научил волков в упряжке ходить. Запряжет в сани и вперед. Лучше любой лошади. - Комаров вдруг замолчал, насторожился, наклонился к Твердохлебову и зашептал. - Вон оно что, теперь ясно! Не гнался за ним волк, то был сам преступник. А я думал, соображал, голову ломал. Почему же волчара не догонял его, а бежал рядом, будто за хозяином.

- Паренька описать можете? - Басманов неожиданно навис над свидетелем.

- Так точно. Рост, - он посмотрел на Михаила и на Женю, - как вы, товарищ следователь. Худой. Майка или рубашка была на нем. Не помню. Брюки? В обтяжку. Волосенки на голове, как у вас. - Кивнул на Басманова. - Вот и все.

- Не густо. Ну и на том спасибо. - Поспешно поправился Михаил.- Информация весьма ценная и своевременная.

- А сможете сейчас показать место, где утром видели парня и, так называемого, волка? - Вставил Женя.

- Да не так называемого, - С обидой и укором поправил его сторож, - а самого, что ни на есть настоящего. - Я со всей ответственностью заявляю - настоящего, - повторил он по слогам. - Мой Антейчик недаром от страха бился. Собака волка чует за сто верст. Да и я не слепой, восьмой десяток разменял, а газеты без очков читаю. Овчарка и волк очень похожи, но я волков в детстве видел перевидел и хорошо запомнил. Волк крепче, лапы у него короче, хвост пушистый, как у лисы, но не длинный, а главное морда, глаза. Как глянет, так жуть аж до печенок достанет. Страшно, но красивый, черт. Ох, красивый. Вот вам и разберись - хищник, бандит, а красивый. Нельзя волка под корень изводить. Нельзя. Но того, что в парке объявился, немедленно изловить надо.

- Мы вам верим, Николай Ильич. - Мягко перебил его Михаил. - Но хорошо бы посмотреть на то место, где вы видели парня. Надеюсь, найдете?

- Безусловно. Если желаете, можем немедленно туда пойти.

Когда доехали до парка, Николай Ильич неожиданно запротестовал. - Теперь пешком, грех машиной дорожки утюжить. Люди гуляют, отдыхают, а мы будем пыль поднимать. Здесь недалеко, рукой подать. Иду на работу или с работы и наслаждаюсь воздухом и пейзажами. - Восторженно продолжал Комаров. - Не перестаю удивляться, что всю эту красоту. - Он широко повел рукой. - Крепостные люди создали. - Мастера князя Голицына. Но, между прочим, любой москвич имел право здесь гулять и наслаждаться. Вот ведь князь, угнетатель, царский вельможа, а сознательным гражданином страны оказался. Покажите мне нынешнего олигарха, который за украденные у простых людей миллиарды парк разбил для народа? - Он прищурился, хитро посмотрел на своих спутников. Те промолчали.

- А я отвечу. Ни один из новых русских этого не сделал и не сделает. Потому что кишка тонка. Нет в них благородства, врожденного аристократизма. Все они из грязи в князи вылезли. И хоть их французскими духами отмой и баксами разными облепи, а грязь у них в голове и в душе останется и ничем ее оттуда не вытравишь. - Торжественно подытожил Комаров.

- Ну, это к слову, это уже история. - Шепнул Евгений на ухо Михаилу. Твердохлебов толкнул Басманова в бок и показал кулак.

- А теперь готового сохранить не можем. - С упоением продолжал Комаров. - Везде костры палят, вино пьют, сорят, на машинах летят, как по столбовой дороге. Балаганов пивных наставили. Музыка, как гром небесный. Круглыми стуками. Перепонки лопаются. Бум-бум-бум. Почему, к примеру, не открыть тир, чтобы народ культурно отдыхала, а молодежь готовила себя к службе в армии. Танцплощадки с красивой музыкой. Нет, только пиво и шашлики. - Кривляясь, произнес Комаров. - А зачем нам шашлики? Вонь от них и отравления повсеместные. Своей еды, народной, разве нет? Блины с икрой, семгой. Щи. Да, не смейтесь, суточные щи, в царской России самым дорогим кушаньем в ресторанах считались, дороже шампанского были. Потому как вкусная, здоровая пища. А сейчас дитю мороженого купить негде. Иной раз видишь, сидят молодые родители пиво из банок хлещут, небо табаком коптят, а рядом дитя их малое все видит, к непотребной жизни привыкает и легкие никотином засоряет. А все почему? - Остановился и грозно вопросил пенсионер. - Деньги бешеные, дармовые. Начальство парка взятки берет и грязь эту покрывает. Куда только милиция смотрит? Ума не приложу. Говорят, этот парк по красоте и величине третий в СССР был. Да что теперь вспоминать, теперь и страны то такой нет. - Говорил Комаров и шагал бойко, быстро перебирая короткими ножками, как юркий зверек. Михаил и Женя едва поспевали следом.

- Здесь. - Бывший офицер остановился, торжественно указав на кусты. - Здесь утром из зарослей выскочили волк и парнишка.

Сердце у Михаила невольно забилось чаще. Никаких сомнений не было. Рядом находилось место преступления, видны даже слегка примятые кусты боярышника, вдоль аллеи.

- Большое спасибо. - Михаил запнулся, забыв имя и отчество свидетеля.

- Николай Ильич. - Пришел на помощь Басманов.

- Да, Николай Ильич. Вы не могли бы сейчас поехать с нами и подтвердить все, сказанное ранее, письменно. Не волнуйтесь, записывать с ваших слов буду я, а вы только подпишите показания.

- Зачем же время терять? - Встрепенулся Комаров. - Я уже все подробно изложил, в трех экземплярах под копирку. Первый имею при себе, - Он достал из бокового кармана пиджака целлофановый пакет с документами, а из него тетрадный листок в клеточку и передал Михаилу.

- "Рапорт очевидца" - Развернув листок, прочитал тот. - Смахивает на газетные заголовки. А что, если это очередной пинкертон-любитель? Такие люди попадаются нередко. Узнают кое-какие факты, к ним нафантазируют кучу собственных "страшилок" и являются "помогать следствию". Особый вид психического заболевания. Хлебом не корми, дай поиграть в Шерлока Холмса или Штирлица.

- Мы вам очень признательны, товарищ Комаров. - Наконец, произнес Михаил, делая вид, что внимательно читает записи пенсионера. - Сейчас отвезем вас домой, а когда понадобитесь, пригласим для беседы. У меня к вам две деликатные просьбы. Никому о нашей встрече не рассказывайте, даже родным. И второе. Не пытайтесь вести самостоятельное расследование. Во-первых, это запрещено законом, во-вторых, такая самодеятельность опасна для жизни и может навредить работе следственных органов. Надеюсь, вы как человек военный меня понимаете?

- Так точно, понимаю и без надобности лезть ни во что не собираюсь. Но если замечу что-нибудь полезное для органов внутреннего порядка, почту своим долгом, человека и гражданина, сообщить.

- Безусловно. Будем рады принять от вас помощь. Очень благодарны за бдительность. - Михаил протянул руку и ощутил в ответ крепкое пожатие.

- Подвозить меня не надо. Пройдусь лишний раз по воздуху, чего и вам советую. Курите вы много, товарищ следователь. - Комаров, кивнул на руку Михаила. - Пальцы от табака прокоптились.

Твердохлебов машинально посмотрел на кончики пальцев, которые действительно стали коричневыми.

- От дыма табачного чутье теряется, сосуды сужаются, думается с трудом. - Поучительно продолжал Николай Ильич. - Впрочем, вы не мальчик, сами понимаете не хуже меня. А за "товарища" искреннее спасибо, а то теперь кругом одни господа, прямо беда. - Он добродушно рассмеялся и, выпрямившись, зашагал по аллее.

- Ну, как вам, гражданин следователь, показания свидетеля? - Весело поглядев вслед Комарову, спросил Басманов.

- Красивое место. - Уходя от ответа и потирая палец с коричневым налетом, вздохнул Михаил. - Надо бросать курить! А то чутье потеряю. Как думаешь, может Пегас втихаря покуривает? Поэтому и след не смог взять. - Достал пачку сигарет. Покосился на Женю. - Последняя и завяжу.

- Ну, если обманешь, гражданин начальник, отправлю на беседу к свидетелю Комарову.

- Это чересчур. Степень наказания превышает степень преступления. - Оба дружно рассмеялись.

- А теперь скажи, что тебе подсказывает чутье некурящего и непьющего?

- Волк - это, конечно, полный бред. Но место происшествия и время, заставляют задуматься. Одно непонятно. На поляне отпечатки обуви двух неустановленных лиц - то ли подростков, то ли миниатюрных женщин. Плюс следы лап зверя, а Комаров видел только собаку или, как там его, тамбовского волка, с пацаном, а куда делся второй человек? При трупе остался или раньше сбежал с места событий?

- С волком дедушка, безусловно, маху дал. Но место указал точно. - Михаил отбросил окурок. Задумался. - Впрочем, место убийства не великая тайна. Понятые могли поделиться по секрету всему свету.

- Когда мы на поляне суетились несколько человек проходили по аллее. Я заметил. - Напомнил Женя. - Скорее всего этот энтузиаст из породы сыщиков-любителей. В летающие тарелки он не верит, а байкам про дикого волка сразу нашел применение. И скажи, как ловко и складно у него все получилось. Утром идем с Антейчиком, вдруг, откуда не возьмись, именно рядом с местом преступления, тамбовский волк в погоне за беззащитным юношей. Я волчью породу сызмальства насквозь вижу и знаю. Ошибки быть не может. Тьфу. - Сплюнул Басманов. - Бредни это все про серого, уважаемый гражданин начальник - бредни. А народ придумывать горазд, враз легенду сочинили. Волки, тигры, львы и крокодилы, сбежали из зверинца. Надо его писанину отослать в газету, прекрасный рассказ очевидца получится, зачитаешься.

- Жека, а правда, какой-то зверинец возле парка остановился?

- Хочешь посетить, зверюшек поглядеть? Эх, Миша и ты туда же. Нет там никаких волков. Водил я туда дочь. Только Чита - запуганная и несчастная, лиса облезлая да голодный пони детей катает. Вот и весь зоопарк.

- Значит, зоопарк отпадает. Уже хорошо. Но почему он приплел парнишку, а, скажем, не дядьку огроменного роста, ведь о следах он понятия не имел. Место - согласен, не тайна, но он по сути подтвердил наличие обнаруженных нами отпечатков неустановленных лиц.

- Случайность, простая случайность. Так его больной мозг захотел. Не мужчины, а ребенка. Но это ерунда. Я еще раз спрашиваю, почему он встретил только одного паренька? Значит, все блеф, а мы уши развесили?

- Возможно ты прав, его истории и писанина в трех экземплярах под копирку, очень смахивает на нелепицу. Интересно, для чего он накатал три экземпляра?

- Закалка со старых времен, чтобы не потерялся документ и, если не дадут ход бумаге, отослать в вышестоящую инстанцию. Жди, скоро спустят из городской прокуратуры запрос, "на каком основании не отреагировали на сигнал гражданина Комарова? Немедленно поймать волка-убийцу и доложить". На собак облаву уже проводили. Теперь волка прикажут загонять. Не улыбайся. У нас еще не такие чудеса случаются.

- Волк, не волк, но собака была, установлено точно. И то, что были два парня или две девицы, или парень с девицей тоже подтверждено экспертизой. Со слов этого удивительного свидетеля, пока только один парень. Попробуем все же поискать мальчика с большой, свирепой собакой. Ложный или не ложный след, но проверить надо. Не помешает понаблюдать и за пенсионером, познакомиться с его биографией. Я затребую повторную экспертизу. Надо подключить опытных зоологов, ветеринаров, специалистов по волкам. Проверить все организации города и Подмосковья где содержаться волки. Узнать, не случалось ли побега серых питомцев. - Михаил осекся, взглянул на Женю. Тот слушал, но вроде не мог взять в толк - шутит следователь или нет.

- Что молчишь, думаешь у меня с чердаком проблемы. Надо, надо и эту бредовую версию отработать. Пусть по законам здравого смысла это абсурд, но в жизни всякое может быть. Итак, цели определены, задачи поставлены - за работу, господа.

- Слушаюсь, гражданин начальник. - Отчеканил Басманов - Ваше дело руководить, наше выполнять. Приказы не обсуждаются.

- Ты, что предлагаешь?

- Отработать заодно всю галиматью газетчиков. Там есть еще и экзотика, что-то вроде японских нинзя-неведимок, может мне выпишут командировку в страну восходящего солнца.

- Хорошо, я должку руководству твое мнение, может нас вместе пошлют, куда подальше.

Твердохлебов затребовал повторную экспертизу. Заключение оказалось "сенсационным". Специалисты констатировали.

"... раны на трупе являются укусами крупного хищника семейства волчьих", а дальше пояснение " к роду хищных млекопитающих семейства волчьих относятся волки, шакалы, домашние собаки и другие представители фауны". "Следы на почве принадлежат волку. Предположительно самке, на что указывают отпечатки задних и передних лап".

- Почему же при первой экспертизе вы утверждали однозначно - большая собака, а сейчас не исключаете волка. - Возмущался в лаборатории ошеломленный Твердохлебов. - Допускаю, по укусам определить зверя трудно, но почему же следы тщательно не обработали?

- Миша, сам посуди - волк в городском парке? Какому нормальному человеку может придти в голову подобная ахинея? Мы же не психи и не журналисты. Поэтому сразу решили - собака. А лапы в расчет не взяли. Признаемся, проявили халатность. Но с лапками, кстати, мнения тоже разделились фифти-фифти. Одни считают их волчьими, другие доказывают - собачьи.

Эксперты долго крутили перед глазами Твердохлебова фотографии с отпечатками лап животных, объясняя различие в строении лап волка и собаки, нудно говорили о шестом пальце и других тонкостях.

- Если бы твоего жмурика куснула акула или лошадь лягнула, мы бы точно ответили, кто виноват, но собака, волк, койот, шакал, гиена и еще с десяток зверюг, как говорится, из одной семейки, все родня и попробуй враз отличи их друг от друга. Но здравый смысл говорит - собака.

- Мне не здравый смысл нужен, а факты. - Психонул Михаил.

- Мы тоже ничего против фактов не имеем, но наука утверждает - крупный хищник семейства волчьих, а уж кто конкретно выясняй сам на то ты следователь. Хочешь совет? Не морочь голову себе и другим, прислушайся к голосу разума - иди по следу собаки. Но теоретически волчий след тоже не исключается. - Поспешно оговорился начальник лаборатории.

- Если не исключается, значит возможен. - Думал Михаил. Скорее всего шансы в обоих случаях равны. Вот это и есть здравый смысл. А по сему, буду отрабатывать обе версии. Как знать, может у пенсионера Комарова с головой все нормально и криминальными фантазиями он не страдает?

Глава 6

Александр вышел из больницы раньше Саши. Ее перевели в психиатрическое отделение. Родители боялись новой попытки самоубийства.

Как только он появился в школе, со всех сторон посыпались расспросы однокашников и учителей о том, как все произошло, сколько человек напало и кто они? Будто он вернулся не из больницы, а из увлекательного кругосветного путешествия, где с ним произошло забавное приключение.

- Я без газового баллончика ни шагу. - Потрясая ярким цилиндром, кричал кто-то. Другие демонстрировали травматические пистолеты, электрошоковые дубинки. - Неужели нельзя было отбиться? - Удивлялся один из приятелей. А второй добавил. - Я бы их в три удара отключил, в легкую. И все шумно и весело, забыв о товарище, начинали показывать друг другу приемы защиты и нападения.

Александр ни с кем не спорил, не оправдывался, ничего не объяснял. Он смотрел на одноклассников и учителей как на следователя, и родителей - со стороны. Вроде он жил среди них, но в то же время не с ними. Снова мучила мысль об изнасиловании. В больнице тревога и чувство стыда улеглись, а теперь вернулись и терзали с новой силой.

- Скоро экзамены, потом каникулы - целое лето. - Успокаивал себя Александр. - Пройдет несколько месяцев, и все забудется.

Беспокоило то, что не мог встретиться с Сашей. Позвонить не хватало смелости. Он знал - ее родители винят его в случившемся.

Мнения в школе разделились. Одни стояли на стороне Александра, другие осуждали. По инициативе педсовета, родительского комитета и районного отделения милиции, была проведена встреча с работниками правоохранительных органов, журналистами и представителями общества нравственного воспитания молодежи. На трибуне актового зала один оратор сменял другого. Каждый давал наставления, учил, как следует вести себя девушкам и юношам. Зал встречал эти прописные истины взрывами смеха или язвительными репликами с мест. Каждое выступление сводилось к тому, что главные виновники трагедии сами пострадавшие.

- Есть понятие искушение. Те, кто прячется по укромным местечкам, сами провоцируют преступные элементы. - Подытожила дама из общества нравственности.

А одна родительница высказалась так. - В театрах и музеях не насилуют. Почему они не пошли в тот вечер в приличное общественное место, а слонялись неизвестно с какой целью в темном парке.

Слова ее быстро подхватили и превратили в расхожую шутку.

- Я вас приглашаю в театр. - Предлагал парень девушке.

- Не хочу. - Отказывалась она. - Там не интересно, там даже не насилуют.

И под общий хохот школьники толпами выходили из актового зала.

Александра не удивляла и не раздражала глупость взрослых и непонимание сверстников. Чувство мести, овладевшее им в больнице, не отпускало его ни днем, ни ночью. - Но как, как отомстить?

Вызывал следователь, показывал фотографии предполагаемых преступников. Всякий раз, вглядываясь в эти лица, он приходил в уныние. Становилось страшно. В памяти всплывал апрель, цепкие лапы здоровенного дылды и его мерзкие слова, пахнущие перегаром. - Дядя маленьких не бьет.

После таких воспоминаний Александр боялся выходить по вечерам на улицу, в каждом прохожем мерещился тот ненавистный изверг.

- Хочешь отомстить, а шарахаешься от собственной тени. - Ругал он себя за трусость. Но испуг пересилить не мог. И этим изводил себя еще сильнее.

Неожиданно позвонила Саша.

- Я дома. Но не выхожу, чтобы родителей не расстраивать. Приходи, очень хочу тебя видеть.

- А твои, не будут. - Не уверено начал Александр.

- Не бойся. Я знаю, ты ни в чем не виноват. Жду тебя.

Подойдя к знакомой, почти родной квартире, он от волнения с трудом нажал кнопку звонка. Саша отворила дверь, отвела в свою комнату. Родители не мешали. Хотя до этого постоянно, но безуспешно пытались "открыть ей глаза на главного виновника ее несчастья".

- Он, только он во всем виноват. Неужели ты сама не понимаешь, что видеться с ним нельзя, даже опасно?

Но на все увещевания, дочь твердо заявила. - Никто, никогда не разлучит нас. Если только Александр сам не захочет.

Мать с отцом поняли - настаивать бесполезно, дочь все равно сделает по-своему. И уступили. Еще в больнице они заметили, что она сильно изменилась, стала совсем взрослой.

- Не мудрено. - С горечью вздыхали оба. - Столько пережить в четырнадцать лет.

- Может и правда в таком несчастье виноватых не ищут? Это их жизнь и мы за наших детей ее не проживем, как бы сильно не любили. - Решили родители.

Оказавшись рядом с Сашей, Александр обнял ее и они долго плакали.

А в другой комнате плакали родители. В тысячный раз отец, гневно сжимая кулаки, проклинал человеческую беспомощность, а мать шептала. - Ненавижу, ненавижу все законы, все правительства и партии, если они не в силах защитить детей.

- Отец просил передать дело другому следователю, - сказала Саша. - Я не могу сотни раз пересказывать Воробьеву все, что со мной тогда делали. Может я дура, но мне кажется, он нарочно просит рассказать подробности, будто наслаждается, слушая их. Вежливо просит повторить, как именно меня насиловали. Я чувствую, какое удовольствие он при этом испытывает. После допроса я не могу спать. Мне кажется, сейчас они ворвутся в комнату, и все повторится. Я креплюсь, не жалуюсь ни врачам, ни родителям, чтобы опять не упрятали в психушку. Но мне очень и очень тяжело. Обещали назначить женщину-следователя. Но сейчас лето, многие в отпуске. Хотя я уверена, их розыск ничего не даст, они все равно никого не найдут. А пока живы эти три сволочи. - Саша понизила голос. - Я не смогу жить. Мы должны сами, сами найти их и... - Голос ее прервался. Она внимательно посмотрела ему в глаза. - Ты понимаешь, о чем я?

- Конечно. Я сам только и думаю об этом.

- Правда? Я знала, я верила, ты меня не предашь. Спасибо. Ты не ругаешь меня? Ведь во сем, что с нами сделали, виновата я. Только я.

-Ты? - Вскричал Александр.

Она поспешно прикрыла ладошкой его рот. - Тихо. Родители могут услышать. - Метнулась к дверям. Закрыла их на маленькую задвижку.

- Да, я. Не будь тогда меня, ничего бы не произошло. Я, я одна во всем виновата. Я же женщина, понимаешь, а им тогда нужна была только женщина. - Совсем тихо сказала Саша и, сев на диван, опустила голову, нахохлилась. - Девчонки в больнице мне так и говорили. - Твой парень пострадал из-за тебя.

- Неправда. - Александр бросился к Саше, стал на колени, прижал комочек ее тонких пальцев к губам. - Сашенька. Это же сволочи, скоты, бандиты. Им все равно женщина или... Никого не слушай. Я виноват. Я - струсил не сумел защитить тебя, мне совестно, что я не сделал ничего, чтобы спасти тебя и стыжусь своей слабости. Он, сначала сдерживаясь, а потом уже, не стесняясь, горько заплакал.

- Нет, нет, ты ни при чем. Ни при чем. - Успокаивал его голос Саши.

Тепло маленькой ладошки согрело все внутри. Александр ощутил себя маленьким мальчиком, и, как это случалось в детстве, когда ласкала или утешала мама, он доверил Саше "боль позора", терзавшего его, и чуть слышно прошептал. - Они меня тоже. - И зарыдал сильнее. Она прижала его голову к груди, прислонившись щекой к волосам, и тихо баюкала, пока он не успокоился.

Так они просидели долго. И у него, и у нее уже высохли слезы, но они боялись оторваться друг от друга, нарушить тепло и покой объятий.

- Ты права, мы сами должны их найти и отомстить. Я тоже об этом думал. - Нарушил молчание Александр. - Пока я не знаю, как их найти, но, когда найду, убью. Я решил собрать денег, купить автомат и расстрелять их. - Со злостью и ненавистью говорил он. - Я еще в больнице мечтал об этом. Надо только достать хороший автомат. Лучше всего Калашников.

- Автомат. - Заговорила медленно, нараспев, Саша, как будто мысли ее были совсем далеко. - Нет. Не так. - Она сильно сжала его запястье, голос стал резким, твердым. - Мы найдем их. Я узнаю этих гадов в любой толпе. Я запомнила запах каждого из них. - Неожиданно Саша напряглась и оцепенела. Свет лампы упал на ее синие глаза, и они вспыхнули таинственным, диким и завораживающим блеском.

- Я разорву каждого из них в клочья. - В руках у Саши появился маленький нож с тонким блестящим лезвием. Она воткнула его в пол, присела, перевернулась и ... вместо худенькой, хрупкой девушки, будто из-под земли выросла серо-седая волчица - огромная, грозная, прекрасная.

Александр бросился к двери, но дрожащие руки не слушались. От страха он сполз на пол. А когда пришел в себя, видение исчезло. Над ним склонилась Саша.

- Тебе плохо? - Легонько трясла она его за плечи.

- Нет, просто иногда после того вечера, со мной случается что-то непонятное. - Пытался оправдаться Александр, не находя объяснения произошедшему. - Мне почудилось, будто в комнате, волк.

- Волчица. - Мягко поправила Саша. Она приложила ладони к его похолодевшему лбу.

- Волчица? - Недоумевая и ничего не понимая, спросил Александр.

- Да, волчица. Тебе не почудилось. Это была я. Саша отвела его к дивану, села рядом. - Не пугайся, слушай. И стала рассказывать

- В больнице я пыталась все забыть, но ничего не получалось. С каждым днем мне становилось все тяжелее и тяжелее. Не помогали ни лекарства, ни врачи, ни родители. Жизнь стала невыносимой. Я не выдержала и вскрыла вены.

- Господи. - Прошептал Александр. Он давно заметил свежие шрамы на ее руках. Догадался откуда они, но спрашивать об этом не решался. Он невольно поднес ее запястья к губами. Осторожно поцеловал, боясь снова заплакать. Вышло это неожиданно для него самого, но Саша не отняла рук.

- Меня спасли, но я твердо решила - все равно жить не буду. И только выжидала удобного момента, чтобы покончить с собой. Многие в отделении жалели меня, но от этой жалости становилось еще хуже. Люди в один голос советовали забыть, будто это был сон или страшное кино. Сердобольные женщины, пытаясь утешить, рассказами о своем горе.

- Меня прямо в лифте изнасиловали. - Вспоминала одна. - Поехала отдыхать на юг. Жила в гостинице. И надо же. В кабине лифта страшный, черный, здоровенный мужик достал нож и приказал ублажать его. Я испугалась, аж окаменела. Он решил, что я сопротивляюсь, и замахнулся. Я подчинилась. На последнем этаже лифт остановился. Он, как ни в чем не бывало, начал меня хвалить. Потом нажал на кнопку, и кабина спустилась на первый этаж. Он, улыбаясь, предложил пойти в бар и выпить за знакомство. - Я уехала домой в тот же день. Тоже думала покончу собой. Но в купе поезда успокоилась. Ерунда все это, девочка. Если на все внимание обращать, сил не хватит. - Уверяла она меня.

Другая тоже поделилась своей тайной. С ней поступили так же, как и со мной. Но она говорила об этом даже с юмором. Смеялась над своими насильниками, рассказывала, как они нервничали, торопились и были похожи на мартовских котов, собравшихся вокруг кошки, и, по ее словам, "опозорились как мужчины". - А думаешь, мужья не насилуют своих жен? Такие случаи тоже нередкость. - Убеждала она меня. - По статистике каждая женщина хоть раз в жизни сталкивается с агрессивным мужчиной. Если бы все обиженные женщины лишали себя жизни из-за подлых негодяев, на земле остались бы только мужики. - Посмеивалась она. - Но их откровенные истории меня не успокаивали. Только сильнее и сильнее хотелось уйти из жизни.

Была у нас медсестра, которая всегда ходила с наушниками и плеером в кармане. Слушала музыку и никогда не слушала больных. Смотрела на всех высокомерно, с презрением и мало с кем разговаривала. Как-то, подойдя ко мне, и положив таблетки, она неожиданно присела рядом на кровать и тихо ласково зашептала.

- Дура-девка, из-за чего ты хочешь умереть? Из-за тех, кто тебя изуродовал? А они будут жить и веселиться? Меня изнасиловали в семь лет. Моя мамаша-алкоголичка жила с мужиком. Когда они напивались, и мать отключалась, он насиловал меня, а потом грозил убить, если кому-нибудь пожалуюсь. - Возьму за ноги да об стену. - Ухмыляясь, предупреждал он и гладил меня по голове, хихикая и кривя беззубый вонючий рот. - И я чувствовала, эта гадина не врет, так и сделает. И от страха молчала. Через несколько лет мать умерла, а меня отправили в детский дом. Но жизнь и там не сложилась. Все презирали меня, считали выродком, потаскухой. Я злилась. Бросалась в драку. Но обозленные мальчишки и девчонки всегда держались вместе и избивали меня. Жаловаться было бесполезно. Да я бы и не стала унижаться. Я терпела и мечтала только об одном - вырасти, найти того извращенца и убить. Вдвоем нам этой земле нет места. Или он или я. Особенно это желание закипало во мне после каждой ссоры с одноклассниками. Я пряталась в тесной кладовой под лестницей, где уборщица хранила тряпки, ведра и подолгу сидела там на маленькой скамеечке. Дверь кладовки закрывалась на висячий замок, который легко открывался гвоздем. В чуланчике было узенькое окошечко-форточка, которое еле-еле пропускало свет, но мне в этой комнатке становилось хорошо и спокойно. Я была одна. О большем счастье я тогда и не мечтала.

Как-то, после очередной "драки" я спряталась в чуланчике и от обиды горько плакала, проклиная свою умершую мать, ее подонка-хахаля, всех, кто жил со мной в детском доме, весь мир, всех людей. Рыдала от злобы и бессилия, понимая, что никогда не смогу отомстить за погубленную жизнь, потому что слишком мала и слаба. Начала даже думать, что лучше умереть, чем так мучиться.

Вдруг зажегся свет. Я и не знала, что в каморке была лампочка. Вошла уборщица баба Маня - маленькая, худенькая старушка.

Зимой и летом она ходила в какой-то ветхой куртке и резиновых сапогах, а голова была замотана грубым шерстяным платком. Она не удивилась, увидев меня, села рядом, взяла мои руки в свои шершавые ладони, приласкала и тихо сказала. - Поплачь, деточка, поплачь. Без слез радости не бывает.

Я вдруг обняла ее за шею, крепко прижалась и стала рассказывать о своих бедах. Раньше я никому так откровенно ни в чем не признавалась. Почему я тогда доверилась ей? До сих пор не могу ответить. Она внимательно слушала, не перебивала, нежно гладила по волосам.

Когда я замолчала и успокоилась, бабушка тяжело вздохнула. - Лишить себя жизни - самый большой грех. Господь не просит. - А лихоманцу твоему отомстить можно.

- Как? - Удивилась и обрадовалась я.

Баба Маня подумала. - До той поры потерпеть надо, вот вырастешь, тогда. Сядь ближе да слушай. - Заговор есть один.

- Какой? - Опять встряла я и замерла.

- Ишь, шустрая ты колбаса, молчи и на ус наматывай, да не торопи. Здесь свой черед есть. Заговор тот мне когда-то бабушка нашептала.

Старушка протянула руку под скамейку и достала небольшой кухонный нож. Старый, черный от копоти, бросовый. Только самый кончик его блестел, будто только что отточенный.

- Вот, доченька, нож этот бабушки моей. Как он ей достался, про то не знаю, врать не стану. Но в нем есть огромная сила. - Баба Маня помедлила и совсем тихо продолжала. Если кто тебя очень обидит, так обидит, что жизнь станет невмоготу, бери нож, воткни в землю, перекувырнись через ручку и вмиг обернешься волком, которому все нипочем. Вот тогда и делай с обидчиком твоим, что хочешь, только разума не теряй. Чтоб снова человеком стать, вернись на то место, где нож торчит, и опять через него кувырк. А не найдешь - так весь век волком коротать будешь. Только сейчас года твои малые, слаба ты, кожа да кости, курица мокрая. Вырасти, в силу войди, тогда и бери его. А покуда тут пусть лежит. Знать про то ты да я будем. А как пойдешь из дома этого, возьми нож. Тогда можно. А до той поры уйми гордыню свою, покорной будь.

- А вы, бабушка, были волком? - Не удержалась я.

- Я-то? - Старушка нагнулась, спрятала нож под скамеечку, потом резко распрямилась и лукаво глянула на меня. - Нет, милая, нужды в том не знала.

- Вас никто не обижал?

- Всяко случалось, уж восьмой десяток живу. Но Господь утешал. Не дал до греха дойти. Слава Богу, не дошли руки до ножа этого и бабушкиных наговоров. Только в хозяйстве его пользую. Вы где напачкаете, отмыть нельзя, ножом этим и поскребу. Все чисто начисто отчистит, потому как волшебный.

А потом задумалась и продолжала. - Да и боялась я. Вдруг стану волком, а кто-нибудь нож унесет. Что ж тогда волком бегать? Нет, мне лучше стерпеться, с обидами жить, но с людьми, чем зверем век маяться.

В детдоме я ни с кем не делилась, а как выросла, забрала нож, но он и мне не пригодился. Не успела. Кто-то пришил сволочь эту в пьяной драке. - Значит, и меня Господь отвел. - Ну, теперь он мне точно не понадобится. Теперь я без ножа любого обидчика в пыль сотру. Пусть кто попробует. А тебе, девка, этот волшебный нож, ко времени.

Медсестра вытащила из кармана халата сверток в черном сатиновом платке, перевязанный веревочкой. Там оказался нож.

-Возьми и думай только о том, как отомстить. Живи ради этого. Не ты, они должны умереть. А на себя руки наложить. Господь не простит.

Я поверила ей. И поняла - она права. С того дня только и живу ради мести. Во мне столько злости и силы, что я сумею разорвать на куски эту мразь.

- Мы вдвоем. - Тихо и твердо перебил Александр.

- Да, вдвоем, я знаю, ты никогда не придашь меня. - Она обняла его и зашептала. - Много раз я видела сон, как ты и я - волки, два сильных зверя - преследуем и настигаем наших врагов. А потом, потом ты и я навсегда вместе. Два волка вместе навсегда. - Повторила она и вдруг резко отшатнулась. - Ты не бойся. Просто вспомни тот вечер... Главное хотеть отомстить - безгранично, а остальное легко и совсем не страшно. Можешь попробовать прямо сейчас. Вот нож, возьми.

Александр напрягся, до боли в пальцах впился в ручку. Внутри что-то натянулось. На секунду он ощутил прилив энергии, которая мгновенно угасла. Усталость и слабость разлилась по всему телу. Он вытер пот, почувствовал, что не выдержит и заплачет от обиды.

Саша нежно прижалась к нему. - Ничего, получится, получится. И у меня не сразу вышло, но я так хотела отомстить за себя, за тебя. За то, что нам теперь не венчаться в церкви. Что не ты стал первым, понимаешь. Понимаешь. - Ее крохотные кулачки, как молоточки, застучали ему в грудь. - Этого я им никогда не прощу. Но я люблю тебя, люблю. И у тебя все получится.

Глава 7

Экзамены в школе проходили чисто формально. Преподаватели ставили оценки "из жалости". Александр еле сдерживался, чтобы не нагрубить сочувствующим. Эта сердобольность злила и унижала сильнее упреков. Как-то он стоял с одноклассниками в школьном дворе и читал шпаргалки. Подошли ребята постарше. Кто-то попросил сигарету. Появилась пачка. Александр тоже протянул руку, но пачка исчезла.

- Не понял. - Дрожащими губами произнес он, хотя сразу обо всем догадался.

- Не прикидывайся шлангом. - Ответил, как сплюнул, парень. - Сам знаешь. - Но закончить не успел.

Александр яростно бросился на него и, хотя тот был выше ростом и сильнее, от неожиданности упал. Александр, не помня себя, несколько раз ударил его кулаком в лицо. Но парень быстро и ловко пнул его ногой в живот, повалил и, не щадя, начал бить здоровенными башмаками.

Злость и ненависть смели чувство боли, придали Александру огромные силы. Забыв обо всем на свете, он, как под гипнозом, поймал ногу верзилы, и по-звериному вцепился в нее зубами. Верзила пытался освободиться, но не смог. Когда их растащили, челюсти Александра разжали с трудом. Укус походил на рваную рану. Парня отправили в травматологию. В этот день Александр "постиг ярость волка".

Глава 8

- У вас, как в раю. - Глубоко вдыхая свежесть зелени и покручивая пальцами сигарету, но, не решаясь закурить, говорил Михаил, поспешая за лесничим в контору.

- Не знаю, как в раю, и, если честно, еще долго не хотел бы знать, - лукаво прищурив веки, отвечал "сторож леса", - но место это я считаю чудом света. Специалисты ООН занесли лесопарк Кузьминки в десятку лучших в мире. - Неожиданно он замер, прислушался.

- О, лягушки на озере заливаются. Для меня нет музыки лучше. А вот дятел стучит. Целый оркестр. И ведь все это в центре многомиллионного города. Потрясающе!

- Прекрасное хозяйство. - Поддакнул Михаил и, чтобы продолжить разговор, выдал леснику информацию, полученную от Комарова. - Говорят, что это чудо сотворил на свои деньги князь Голицын.

- Ну да. - С горечью вздохнул лесничий. - Все только и знают, что говорят. А воз и ныне там. Из сил выбиваемся, на крохи существуем. Взгляните вокруг. Постройки ветхие, пруды мелеют, а денег не дают. Парадокс. Это же мировая жемчужина, национальное достояние, легкие города. Правда, в последнее время зашевелились. Слава Богу, Храм восстановили. Стоит теперь, красавец, всем на радость. Икона там чудотворная хранится - Влахернской Божьей Матери. По преданию когда-то всю округу от эпидемии холеры избавила. Вы там кстати были?

- Все дела. - Замялся следователь. - Я и в парк-то захожу, когда работа заставляет.

- Напрасно. Удивительное место. Ну да вы молодой, все впереди. А в храм все же сходите, поклонитесь. Великие наши предки того заслуживают.

Михаил соглашался и никак не мог начать нужный разговор. Вошли в небольшую, опрятную комнатку, сели к столу. Хозяин поставил чайник и пока вода закипала, рассказал о величине прудов, о рыбном хозяйстве, о зверье, о том, какие породы деревьев и ценные лекарственные травы растут на территории лесопарка.

- Еще пару лет назад грибы собирали вдоль центральных аллей. Да, моховики, челыши - молодые подберезовики, значит. Правда и сейчас зонтики попадаются. Но. - Он горестно вздохнул. - В пищу употреблять их не рекомендую. Опасно - экология тяжелая. Вы как представитель власти должны повлиять на браконьеров. Истребляют растения, жгут костры, мусорят, белку стреляют. Милиция, конечно, следит, но силенок у ней маловато. Спасибо прокурор распорядился бродячих собак выловить. Еще бы от бомжей и пивных балаганов с мангалами парк отчистить. - Он лукаво подмигнул. - Сразу бы экология полегчала.

- Посодействуем, посодействуем. - Деловито пообещал Михаил. Но понимал, что кривит душой. Уж слишком гуманны наши законы и вредителей природы ими не испугаешь.

- Скажите, а волки в парке встречаются? - Улучшив, наконец, момент поинтересовался Твердохлебов.

- Волки? - Лесничий помолчал, подумал. - Были, но разогнали, когда собак ловили. - Рассмеялся он.

Михаил из вежливости тоже улыбнулся. - Понятно. Да и для них, наверно, экология тяжелая? Но, а если серьезно? - Твердохлебов напрягся, ждал ответа. Почему-то казалось лесничий скажет "Да".

Тот вытянул губы трубочкой, постучал пальцем по карте лесопарка и с грустью ответил. - Сейчас полностью исчезли. Но были. Давно, правда. Я их уж не застал. Лисы, белки, зайцы - это есть. Но волка, увы, нет. Да и чем ему здесь питаться? Ну, бродячих собак съест, зайцев, а потом что? По помойкам шастать. Нет, не такой это зверь, он цену себе знает. Ему свобода, воля нужна. А что парк - клетка. Развернуться ему здесь негде. Лесник заварил чай. - С мятой и душицей. Здесь собирал. Есть еще местечки чистые, не топтаные. - Поставил перед гостем кружку, тарелочку с печеньем и сушками. Михаил заметил, что хозяина что-то беспокоит. - Вас наверно удивляет мой вопрос?

Если честно, то да. - Поспешно ответил лесничий. - Слухи то разные ходят. Языком трепят, кто во что горазд - и тигры, и крокодилы, и вампиры с инопланетянами. Ну, и о волках болтают. И вы о том же. - Он подозрительно, из-под тишка приглядывался к гостю из прокуратуры.

- Неужели, - заговорщически продолжал лесник, - того человека волк загрыз? Ну ты подумай, я ведь и сам в душе так считал.

- Такая версия имеет место быть. - Витиевато ответил Твердохлебов. - Мы обязаны проверить, отработать все варианты. И вы, думаю, понимаете наша беседа должна...

- Это уж, товарищ следователь, не волнуйтесь. Не маленькие, не дети. Хотите подписку дам о неразглашении? - Оживился, даже обрадовался лесник. - Ну, дела. Как же он здесь оказался? - Он провел пальцем по карте. - Сами посудите. Не по шоссе же пришел из дремучих лесов. А потом волк - зверь хитрый, умный. Если человека встретит, спрячется получше всякого диверсанта. Может только с голодухи пришел? Только сначала он в конюшни бы залез - кониной полакомиться или на хоздвор. Там у нас коз да поросят держат.

- Волк только предположение. - Остановил лесника Михаил.- Еще раз настоятельно прошу нашу беседу ни с кем не обсуждать. Ничего конкретно не известно, а паника может возникнуть.

- Это, как водится. У нас только чихни. И сразу завопят. - Караул! Эпидемия! - Но я человек ответственный. Что такое государственная тайна соображаю.

Прощаясь и, пожимая руку Михаилу, лесник шепнул. - А в ветеренаной академии не справлялись? Нет ли у них волков для экспериментов? До войны здесь тайная лаборатория во дворце Голицыных располагалась. Всякие опыты с животными проводили. Правда, основной материал - лягушек, - брали из прудов. Но вы все равно поинтересуйтесь. Мало ли, какие еще звери у них еще водилось.

- Хорошая мысль, спасибо. - Поблагодарил Твердохлебов и подумал - пусть Женька ветеринарную академию посетит, может что-то и зацепит.

Глава 9

Они встретились на следующий день в условленном месте и, как всегда, не договариваясь, пошли в парк. На детской площадке хозяйничали малыши. Возились в песке, обживали деревянный домик на курьих ножках, катались на смешных качелях в виде пуделей с кудрявыми головами и с торчащими круглыми носами. Неутомимые любители-рыболовы, забросив удочки, упорно следили за поплавками. Стайки уток бесшумно скользили по тихой воде. Вдали, как два паруса, белела чета лебедей.

Саша и Александр, взявшись за руки, направились вдоль озера.

- Помнишь, зимой мы переходили туда по льду? - Александр кивнул на противоположный берег.

- Странно, все было совсем недавно, а сейчас кажется, будто и не было вовсе.

Они свернули на узкую тропинку, углубились в лес... Теперь под ногами не скользила размокшая земля. Пахло сухой травой, над головой раскинулся прохладный купол. Солнечные лучи разбивались о листву и зайчиками скользили по траве. Вот и полянка. Скамейка почти утонула в высоких лесных цветах, кусты вокруг подросли и густо зеленели.

- Тишина и покой. Как будто ничего не случилось. - Волнуясь, прошептала Саша.

- Тебе страшно? - Забеспокоился Александр.

- Тревожно.

В густых ветвях маленькая птичка монотонно выводила. - Льюить, льюить, - а им казалось, она поет - любить, любить. Пролетавшие вороны оглушительным криком оборвали ее нежную песню. А когда все снова стихло, опять послышался ласковый мотив о любви. Саша и Александр сидели рядышком и задумчиво слушали его. Но порыв ветра качнул сосны, стволы заскрипели, зашумели плотными кронами и "вернули их в тот апрель".

Александр напрягся, вспомнив, как с треском ломая кусты, на полянку ввалилась пьяные ублюдки. Его волнение передалось Саше.

- Я ничего не забыла, но теперь мы сильнее. - Она сжала губы, порывисто, часто задышала, присела, достала нож, лезвие блеснуло, как осколок зеркальца на солнце. Двумя руками взялась за ручку и с силой воткнула нож в землю. Что-то хрустнуло, будто сломалась сухая ветка. Александр машинально взглянул вверх. Но вершины сосен мерно раскачивались, не нарушая безмятежности дня. Он опустил глаза... На поляне, отливая пушистой шерстью, стояла волчица. Она вытянула передние лапы, сладко потянулась и улеглась, глядя на него блестящими глазами. Возле лап торчала ручка ножа.

Александр, поспешно присел, жадно вцепился в рукоятку. - Я волк, волк, волк, - в отчаянии закричал он. Казалось, если сейчас не получится, то не получится никогда. Слезы досады выступили на глазах. Он собрал все силы. Вспомнил школьный двор, лицо обидчика и ярость нападения.

...Неведомая сила захватила его, сотни запахов, звуков ворвались в сознание. Мир стал шире, глубже, объемнее. Он не мог двинуться с места, настолько все вокруг оказалось новым, неожиданным. Но гибкое, стальное тело волчицы, ее янтарные глаза вывели из оцепенения. Он прыгнул к ней. Она грациозно увернулась и, став рядом, наклонила большую лобастую голову, слегка приоткрыв пасть с белыми мощными зубами. Он снова прыгнул к ней и снова промахнулся. Она уже стояла поодаль, лукаво посматривая раскосыми глазами. Мотнула головой. Он понял - зовет. Прыгнул, старясь догнать, но волчица легко, вроде смеясь, уже оказалась дальше. Они заигрались и не заметили, как выскочили на аллею прямо у ног молодой пары.

- Ой. - Испугано вскрикнула девушка и, обхватив парня руками, спряталась за его спину. Он тоже испугался, но не показал этого.

Саша и Александр уже нырнули в кустарник и скрылись в густых зарослях.

- Что ты дрожишь, глупышка. - Пересиливая страх, пытался рассмеяться парень, сжимая плечо подруги. - Обычные овчарки. Наверно служебные.

- Господи. - Не отпуская парня, воскликнула девушка. - Говорят, в парке поселились волки. И загрызли человека.

- Бабушкины сказки. - Нарочито громко рассмеялся он и, нервно озираясь, увлек девушку по аллее подальше от опасного места. - Немецкие овчарки. Порода такая. - Пояснил он, а волки совсем не такие. - Он уже освоился, пришел в себя, еще раз оглянулся. - Волки - о-го-го какие звери, только в дремучих лесах живут да в тайге. А это - волкодавы. - Успокаивал он девушку.

В три прыжка волки вернулись к скамейке. Еще мгновение, и вместо пушистого зверя на траве сидела Саша. Рядом, тяжело дыша, лежал Александр. Руки и ноги слегка побаливали, но во всем теле оставалось приятное ощущение полета и сильно колотилось сердце.

- Ну, как ты? - Прошептала она и коснулась его руки. Александр, переводя дыхание, ласково улыбнулся в ответ. Он каждой клеточкой тела все еще чувствовал тонкие ароматы травы и цветов, ловил далекие голоса, голова кружилась.

- Мы увлеклись, нас могут заметить. Надо превращаться только при необходимости. - Вернула его к действительности Саша.

- Необходимости? - Как сквозь сон повторил Александр. - О чем это она? Так хорошо, что они вместе, а вокруг небо, деревья, листья, звуки и запахи леса.

- Очнись, ты забылся. Главное сейчас наши враги. Они должны жить где-то недалеко от парка. Иначе бы не забрели в тот вечер на полянку. Нужно искать их возле магазинов, пивных ларьков, палаток, во дворах. Мы нападем на след. Я чувствую, обязательно нападем. - Она глубоко потянула ноздрями свежий лесной воздух. Прислушалась, но кроме веселой песенки маленькой птички с одним единственным словом. - Любить, - ее острый слух ничего не уловил.

Во всем теле Александр чувствовал негу и счастье, потянулся к Саше. Она не отстранилась. Прижалась к нему, но горячо зашептала. - Не сейчас. Не сейчас. Прости, но пока они живы, я не могу, не могу.

"Охотиться" они стали каждый день. Встречались утром и ходили до темноты вокруг парка, не замечая времени, не чувствуя усталости. Иногда казалось - нашли. Но это была очередная ошибка. Дни пролетали быстро и все впустую.

- Надо выходить по вечерам, а лучше по ночам. - Решила Саша, - может тогда повезет больше, ведь они напали на нас не белым днем. И, лучше всего в парке, где-нибудь в укромном месте. Думаю, мы у них были не первые и не последние.

Но не везло. Летние ночи пролетали быстрее дней. Июль промелькнул. На глазах таял август. Саша стала издерганной, раздражалась по пустякам. Порой они ссорилась из-за мелочей.

- Если упустим лето, все кончено. - Как в бреду нередко повторяла она. - Давай искать и днем и ночью. Александр не перечил, соглашался. Но продержались недолго. Усталость дала о себе знать. Через несколько бессонных ночей Саша попросту упала в обморок. Из носа пошла кровь, лицо побледнело, дыхание стало тяжелым, глаза закатились под лоб. Казалось, она умирает. Александр испугался, растерялся. Вокруг не было ни души, только густые заросли акаций да старые сосны, тревожно поскрипывали верхушками.

- Что же делать? - В отчаянии зашептал он и, беспомощно расплакавшись, затормошил ее дрожащими руками. - Не надо, очнись, проснись. - Бессвязно выкрикивал он, продолжая трясти ее. Но голова Саши безвольно дергалась из стороны в сторону, волосы растрепались. Александр судорожно расстегнул ей джинсы, чтобы облегчить дыхание. Рука наткнулась на нож. Он машинально вытащил его и, не осознавая, что делает, воткнул в землю.

- Я кажется заснула. - Саша очнулась, открыла глаза, и от неожиданности вздрогнула. Ее рука обнимала большую, тяжелую голову волка. А его шершавый, розовый язык ласково, осторожно лизал ей щеку.

- Ой, щекотно. Зачем ты сделал это? - Она еще не совсем пришла в себя и говорила медленно, еле слышно. Нежный зверь отвечал звонким, радостным повизгиванием.

- Как хорошо! Только спать хочется. - Позевывая и потягиваясь, Саша повернулась, легла поудобнее, глаза ее сами собой закрылись. Но теперь это был не обморок, а здоровый сон измученного человека. Волк лег на бок, бережно перекатил ее худенькое тельце на свою сильную грудь. Она согрелась в теплой пушистой шубе и спала долго и глубоко.

А, проснувшись, лежала, не шевелясь, в объятиях волка, боясь потревожить его покой. Ничего не хотелось. - Вот так бы лежать в тепле, уюте, слышать его ровное, уверенное дыхание и шум листвы, чувствовать запахи травы, земли и сосен.

Александр проснулся и превратился в человека.

- Это никуда не годится. - Шутя, возмущалась Саша, зевая. - Упала в обморок, неужели я такая слабая? - Ругала себя она. - А зачем ты использовал нож? Можно было просто привести меня в чувство.

- Я не знал как.

- Ну, говорят, надо сильно, сильно растереть уши или нашлепать по щекам. Воды бы из озера принес и брызнул в лицо.

- Растерялся. - Оправдывался Александр. - Как-то все само собой получилось.

А знаешь, очень хорошо получилось. Правда, кажется теперь я выспалась на сто лет вперед. Чувствую себя так, будто приехала из санатория. Прости, я виновата. Совсем с ума сошла. Придумала искать днем и ночью. Но уж очень хочется рассчитаться.

- И мне хочется. Но наверно мы не так все делаем. Мечемся из дворов в парк, из парка к пивным барам, игровым автоматам, словно не ловим, а прячемся от них, боимся что ли. Ведь мы же волки. И должны вести себя как волки. Спокойно, сдержанно, хитро и терпеливо. Так мне чутье подсказало, когда я был волком.

- Наверно ты прав. Времени и сил уходит много, а результатов никаких. Надо иногда превращаться в волков, набираться их мудрости, изучать инстинкты.

- Ты хорошо запомнила этих подонков? Смогла бы узнать? Я, если честно - нет. Раньше казалось, увижу и сразу узнаю, но, когда следователь показал снимки разных преступников, понял, ничего не получится. Их лица для меня это что-то темное и жуткое. Разве что длинного по голосу узнаю. - Дядя маленьких не бьет. - С отвращение процедил он сквозь зубы.

- У меня тоже лица стерлись из памяти, слишком все быстро произошло, темно было, да и испугалась очень. У меня в голове они тоже как одна мерзкая, противная рожа, но уверена - обнаружу сразу, только бы попались. По запаху. Я знаю, как вонял тот, который первый меня схватил. Да и смрадное дыхание второго никогда не забуду - смесь перегара и какого-то хорошего одеколона. А длинного не запомнила совсем, я к тому времени уже сознание потеряла. Ты не веришь, что мы найдем их? - Встревожилась Саша.

- Верю. Обязательно найдем. - Торопливо ответил он.- Но надо что-то придумать. Пойми, лиц мы не запомнили. Ты сумеешь узнать только запах, а я и того меньше - голос длинного. Но не будешь же обнюхивать каждого встречного.

- Когда я становлюсь волчицей, я чувствую запахи и слышу, наверно, на сто километров вокруг. - Саша задумалась. - Сделаем так - я превращусь в волчицу, а ты станешь ходить со мной, как хозяин с овчаркой. Можем даже поводок и намордник купить. - Развеселилась она.

- А если рыскать повсюду вдвоем, как две бездомные собаки? Волком ведь и я все чувствую и слышу намного лучше. Даже пугаюсь, столько новых звуков и всего остального.

Хорошо бы - два свободных бродячих волка. - Улыбнулась с грустью Саша. - Но только не среди домов и людей. Если в настоящем, диком лесу, степи или горах, я бы согласилась. А в городе не получится. Нас не поймут. Отловят и на мыло. А то попросту пристрелят, на всякий случай, чтобы бешенство не разносили. Придется для маскировки водить меня на поводке и в наморднике. Обидно, но ради нашей добычи я готова на все.

Глава 10

То, что в теории казалось простым, на деле обрастало разными трудностями. Несколько раз Александр, гуляя с Сашей-волчицей, встречал приятелей.

Это твоя? - Не без зависти восхищались и удивлялись они. - Наверно настоящая немецкая овчарка?

А как-то один знакомый "пошутил". - С таким барбосом тебе бояться нечего. Пусть только сунется кто-нибудь, сразу яйца откусит. - Александр еле сдержал себя, ничего не ответил. А "пес" зарычал, оскалив зубы. Шутника как ветром сдуло.

- Жаль на улице встретились. Вокруг люди. Попадись он мне в парке, я бы ему устроила именно то, о чем он говорил. - Кипела потом от гнева Саша.

Но вскоре она научилась уже издали узнавать знакомых по запаху и уводить Александра подальше от них. Теперь, не заходя в магазины, бары, залы игровых автоматов, а, постояв несколько минут возле открытых дверей, она безошибочно определяла не только количество посетителей, но и различала их пол. А если случалось проверить кондитерский магазин, Саша потом восхищенно рассказывала, какая "вкуснятина" лежала на витрине.

- Странно. - Удивлялась она. - Вроде я волчица, а мясо, колбасу и сыр чую хуже, чем мой любимый зефир в шоколаде.

Непросто обстояло дело с собаками. Некоторые из них так пугались "овчарку", что драпали, сбивая с ног своих, ничего не понимающих, хозяев. Но опаснее всего были неожиданные встречи с лошадьми или пони. Животные становились на дыбы, храпели, взбрыкивали и ломились, не слушая хозяев, через заросли и канавы в сторону. Саша очень уставала. Постоянные превращения отнимали немало сил.

- Такое состояние вроде я весь день разгружала вагоны с кирпичами. - Невесело шутила она. - Все тело болит, и суставы ломит, ничего не хочется, полное безразличие. Порой мне кажется, наша затея мало, что даст. Почему мы решили, что они живут где-то недалеко? А если это случайные, заезжие бандиты, которые никогда больше сюда носа не покажут?

Александр и сам так думал, но молчал.

- Почему, почему мы такие невезучие? Я каждый день молю Бога помочь и все напрасно. Надо пойти в церковь, поставить свечи, попросить Бога, Богородицу. Я не знаю, кого еще. Наверно всех святых. - В отчаянии говорила Саша. В храме Влахернской Божьей Матери, она страстно просила о помощи, простаивая на коленях перед ее образом по нескольку часов. Ее горячее усердие заметили женщины, убиравшие в храме и некоторые прихожане.

- Видать горе большое? - Вкрадчиво, с любопытством поинтересовалась у Александра какая-то старушка, кивая на Сашу. - Я уж давно вас приметила. Все вдвоем. Она, сердечная, так просит, так просит Господа.- Бабушка перекрестилась. - А о чем просьба? Может ребеночка хочет? Тогда надо Святому Пантелеймону поклониться.

- Нет, нет. - Сконфузился Александр и, не зная как быть, вышел из храма. Но во дворе бабка снова настигла его.

- Вы люди молодые. Не разбираетесь. Уж прости, сынок меня, старую, но вот твоя, уж не знаю, кем она тебе доводится, вроде не из озорства в храм ходит, а не знает того, что в штанах перед Господом стоять не положено. Ну, да этот грех невелик. Так о чем просьба ваша? - Настырно выпытывала она. - Поделись, не бойся. Может, помогу, посоветую, к кому обратиться, кого попросить.

- Одного человека найти надо. Вернее трех. - Он замолчал. Женщина пристально смотрела на него снизу вверх.

- А что за люди? Для доброго дела ищите или как?

- Для доброго. - Он почувствовал - сбивается, понял - старушка догадывается, что он говорит неправду. - Обидели ее. Ну, и меня тоже. Хотим... - Александр замялся.

- Обидчиков, значит, отыскать надо? А сильная обида? Серьезная?

- Да, очень серьезная. - Александр не знал, как отвязаться от странной незнакомки. Ее дотошные вопросы начинали раздражать и тревожить. - Извините, но мы спешим. Он направился в храм, хотел позвать Сашу и побыстрее уйти, отвязаться от назойливой бабки. Но она шагнула за ним и зашептала, как зашипела.

- Обидчиков найти можно. Только не Его просить надо. Его - о прощении грехов просят. - Она загадочно усмехнулась. - Прости меня грешную. - Старушка быстро, мелко перекрестилась. - Надо бы вам к другому обратиться.

- К кому? - Александр озадаченно повернулся к ней.

- Ох, молодежь. Ничего-то вы не знаете, не понимаете. - Неожиданно тетка цепко ухватила Александра за руку тихо, но четко, не торопясь, снова зашипела "по-змеиному". - Есть одно местечко. Раньше там кладбище было, теперь уж и следов не осталось. Все заросло, поросло, птички поют, белки прыгают. У озера, тут недалеко. Как в парк проходишь, там площадка, где детишки играют. Потом через мостик перейти на другой бережок и в рощицу подняться, левее мостка. На то место и попадешь. Там она и живет. Ее просить надо. Только зря не беспокой. Если для баловства, головы не сносить. Отдать должен без обмана. Взялся за гуж - не говори, что не дюж.

- Что отдать? Кому? - Александр растерялся и ощутил холодок страха.

- Хозяйке нашей. Хозяйке всего живого, Матушке-смерти. Сестрице того, Самого. - Она смотрела вниз, глаз не поднимала.

- Бога, что ли? - Растерялся Александр.

- Ой. - Взвизгнула в страхе старая. - Молчи, молчи, коли не ведаешь. Поживешь, поймешь, о ком слова мои. А счас запоминай. Пойдете на то заброшенное кладбище. Раскопайте любую могилу. Как кости человечьи увидите, значит, она. Возьмите одну кость и, держась за нее руками, говорите. - Хозяйка, хозяйка клянемся врага и обидчика нашего тебе отдать. Не пожалеем, не простим, со света белого изведем на радость твою и нашу. Так ведь хотите? Угадала я?

Александр кивнул. Язык не слушался, в горле все пересохло.

- Вот и правильно. Хозяюшка непременно поможет. Только сюда уж больше ни ногой. - Женщина хрипло захихикала. Вроде в платок носовой высморкалась.

На паперти показалась Саша. Александр поспешил к ней.

- Не знаю, как и сказать. - Взволнованно начал он. - Одна странная женщина ко мне подходила. - Оглянулся, но старая исчезла.

Александр удивился, но думать об этом не стал, хотелось быстрее передать весь разговор Саше.

- Господи. - Воскликнула она, когда он несколько раз подробно повторил то, что с ним произошло.

- Хозяйка-смерть. А тот, другой - неужели не догадался? Это же черт, сатана, дьявол.

- Действительно. - Помрачнел Александр. - А я никак сообразить не мог. А старое кладбище знаешь где?

- Наша с тобой любимая полянка. Я поняла. И что делать будем?

- Искать. Продолжать искать. - С жаром ответил он, не просить же эту Хозяйку, не копать же старые могилы. Бред какой-то. Жуть натуральная.

Саша молча кивала, соглашаясь. Они медленно направились в парк.

- Я что-то устала. Давай просто погуляем. Не будем сегодня искать.

Они, не сговариваясь, оказались на своей полянке, будто ноги сами привели их туда. Сели на спинку старой скамейки.

- Неужели здесь забытое кладбище? - Саша оглянулась по сторонам. - Трава, деревья. А под ними люди. И никто, ничего не помнит и не знает.

- Не люди, а покойники.

- Но ведь они были живыми людьми. И ничего, ничего не осталось даже следов. Одна трава. А мы с тобой здесь первый раз поцеловались. Да, я это хорошо запомнила, у меня тогда еще голова закружилась. Чуть не упала. Хорошо, что ты меня крепко обнял. - Она нежно улыбнулась. - Здесь мы решили, что будем обязательно венчаться в церкви. Белое платье... А вышло... - Она закусила губы, сдерживая слезы. - И все здесь, на этом месте. И счастье, и несчастье. - Печально сказала Саша.

- Мы будем венчаться! Обязательно! - Решительно воскликнул Александр. - Отомстим и тогда...

- Конечно, будем. Но сначала, сначала отомстим. Быстро и бессвязно зашептала она. В ее глазах вспыхнул красный отблеск. - Может попросим эту Хозяйку? Вдруг получится?

- Сашенька. - Испугался Александр. - Пойми, это же нечистая сила.

- Понимаю. - Сквозь зубы процедила она. - А какой выход? На что надеяться? Если боишься, я одна справлюсь. - Резко встала, шагнула к зарослям.

- Саша, постой. - Он догнал ее, обнял. Она попыталась вырваться, но потом неожиданно прижалась к нему хрупким телом, уткнулась головой в плечо.

- Я все, все понимаю. Извини, не обижайся. Я так сказала, потому что сама боюсь. Одна я не смогу. Я не знаю, как нам быть. Но все забыть и простить, - упрямо мотнула головой, - никогда, ни за что.

- И мне страшно. - Признался Александр. Но если мы послушаемся эту колдунью, - он наклонился к ее уху, голос слегка дрожал. - Наверно совершим большой грех.

- Да. - Тихо согласилась Саша. - Грех. - Они стояли, крепко прижавшись, слыша биение сердца друг друга. Александр чувствовал - она ждет его слова.

- А то, что они с нами сделали, разве не грех? И почему они за свой грех отвечать не должны? Нет, я не смогу жить пока эти гады топчут землю. Грех. Так грех. Пусть он будет на мне. Я рассказал тебе об этом. Значит, он на мне. Ты отмолишь мой грех. - Он смущенно улыбнулся.

- Нет. - Поспешно остановила его Саша. Все должно быть поровну. Хорошее, плохое и греховное. И молиться за наш грех будем вместе, как один человек.

После клятвы на заброшенном кладбище в парке они не виделись несколько дней. Даже не звонили друг другу. Оба ощущали слабость и безразличие. Такое состояние было у них в первые дни в больнице после того апрельского вечера. Александр "очнулся" первым. Позвонил Саше и с тревогой услыхал ее слабый, равнодушный голос, казалась, она не рада звонку.

- Нет, нет. - Вяло возразила она. - Все нормально. Слегка нездоровится. Такое случается.

- Саша я тоже сам не свой. Лето, жара, а меня знобит, не могу согреться. Может мы простудились? Думал пойти с тобой на поиски, но раз ты болеешь. Он замолчал. В душе он был даже рад, что Саша остыла.

- Может, немного пройдемся? - Спросила она.

Встретились и, как всегда, медленно направились к парку.

- Только давай туда не пойдем. - Она кивнула на другой берег озера, в зарослях которого была их полянка.

- Хорошо. - Обрадовался Александр. Ему тоже очень не хотелось туда. Почему? - Объяснить не мог.

- Никакая у нас не простуда. - Тихо, не глядя на него заговорила Саша. - Наверно все из-за этой клятвы. Зря я тебя не послушала. Понять не могу, то ли страх в душе, то ли тяжесть какая-то. Знаю - надо искать их, но, как вспомню клятву, руки опускаются.

- У меня такое же чувство. Но не надо об этом думать. Мне кажется тетка та была просто ненормальная. Наговорила ерунды, а мы с тобой поверили, как дети. Забудь про ту глупую клятву. И без нее найдем. Давай пару дней отдохнем и опять начнем.

На душе стало легче. Незаметно повеселели, разболтались и не одним словом не вспоминали "о делах". Просто шли и говорили, соскучившись друг без друга.

- Может зайдем, посидим. - Кивнул Александр на белый шатер с аршинными буквами "Балтика".

- Давай лучше возьмем по баночке и где-нибудь на бревнышке устроимся. Слишком там шумно. - Попросила Саша. Она поморщилась от громкой музыки, бушевавшей под куполом пивной. Посетители за столиками общались между собой, крича и жестикулируя.

- Подожди здесь. Я быстро. - Александр нырнул под парус балагана.

Саша, немного постояв, подошла ближе. Увидела небольшую очередь у стойки. Александр был третьим. Неожиданно из зала вышли два человека и бесцеремонно влезли вперед. Очередь возмущенно зашумела. Один из нахалов - худощавый мужчина небольшого роста в расстегнутой рубашке - резко повернулся и, вскинув руку заорал. - Глохни, шушешера! Нос откушу!

Сашу качнуло, как от удара. В сознании громко и четко вспыхнул окрик. - Стоп машина! - Она вспомнила, как этот, в расстегнутой рубахе, вырос тогда перед ней, раскинув в стороны руки и преградив дорогу. Саша смотрела на него, боясь пошевелиться. В голове слегка помутилось. Она чуть не упала. А мужчины взяли стаканы с пивом и скрылись в глубине бара. Александр уже купил две баночки и, выйдя, искал глазами Сашу.

- Залезли какие-то ханурики без очереди. - Возмутился он и протянул Саше пиво. Но она, ухватив его за руку, быстро повела к зарослям барбариса, торчавшим неухоженными пучками чуть поодаль.

- Что случилось? - Растерялся Александр.

- Ты его не узнал? - Глаза ее беспокойно бегали. Несколько раз Саша, привстав на цыпочки, глядела в сторону балагана.

- Кого? - Он оглянулся.

- Того, что без очереди залез. Рубашка на распашку. Вся грудь в татушках. Он меня тогда первый схватил. - Сбивчиво объясняла она. - Неужели не узнал? Дорогу нам преградил и крикнул. - Стоп машина! - Саша развела руки. - Ну, вспомнил. Надо немедленно что-то делать. Может они все там. Ну, что ж ты молчишь? - Она нетерпеливо затрясла его. Из открытой банки пролилось пиво.

- Ты мне не веришь? Я не ошиблась. Он. Он. Надо быстро превратиться в волков и туда. - Саша кивнула на бар.

- И там на него наброситься. - Он поставил банки с пивом на траву.- А потом что? Убегать? А если ты ошиблась?

- Нет. - Ее пальцы больно сжали ему руку. - Я не ошиблась. Но неужели ты не вспомнил?

- Пытаюсь, но... - Он пожал плечами. - Я осторожно зайду и внимательно на него гляну. А может там еще двое? Уж длинного я узнаю из тысячи.

- Опасно. Вдруг они тебя тоже засекут?

- Могут. - Согласился Александр.

- Надо что-то делать. - Повторила она, но уже более спокойно, рассудительно.

- Следить. Подождем, когда выйдут и проследим, где живут. А потом будем думать. А сейчас спрячемся в кустах и будем наблюдать.

- А давай, тихонько подкрадемся к бару и заглянем в окошко. Может и правда они там втроем.

Они осторожно, вроде прогуливаясь, приблизились к пивному балагану. Через небольшое круглое как иллюминатор, оконце был виден почти весь зал. В углу, среди шумной компании, сидел мужчина в расстегнутой рубашке. Он дымил сигаретой, часто прикладывался к пивной кружке и что-то доказывал соседу напротив.

-Узнал? - Шепотом спросила Саша. И, волнуясь, со злостью в голосе, сказала. - Я эту гадину ни с кем не спутаю. А дружка его дружка, который одеколоном дорогим и водкой вонял, здесь нет.

- Длинного тоже нет. - Тщательно всматриваясь в пьяную компанию, с сожалением сказала Александр. - Жаль.

- Ничего. Один есть. И остальные отыщутся. - Глаза у Саши загорелись темно-красным светом, на лице появилось выражение злой радости. - Всех найдем. Теперь я верю. Никто не уйдет.

- Главное его не упустить. - Ее волнение передалось Александру.

- Не упустим. Я отсюда чувствую его мерзкий запах. Даже тошнит. - Она замолчала, прищурилась, припала ухом к парусиновой стене балагана. - Тихо. - Приложила палец к губам. Выпрямилась. - Его называют Кошелек. Наверно кличка.

- А что еще говорят? - Александр тоже приложил ухо к парусине, но ничего, кроме гула и отдельных выкриков пьяных, не уловил. - Только матерятся, пошли. - Он кивнул на заросли боярышника. - Никуда он теперь от нас не денется.

Ждать пришлось долго. Уже стемнело. Над балаганом зажглись веселые гирлянды разноцветных лампочек. Ухо привыкло к диким звукам музыки, и она не оглушала. Мысли, слух, зрение были направлены только на "него". Наконец, Кошелек появился. Пошатываясь, отошел чуть в сторону от входа в пивную и помочился, нагло озираясь по сторонам. Потом закурил, снял с себя рубашку, небрежно перекинул ее через плечо и не твердой, но вальяжной походкой двинулся по аллее, демонстрируя прохожим тузы и церкви на своем хлипком теле. Скудно горели большие фонари. Из парка тянуло свежестью и прохладой. Кошелек брел и грозно матерился. Чуть не столкнувшись с пожилой женщиной, он энергично "обложил" ее и попытался хлестнуть рубашкой, но она увернулась и, несмотря на полноту и возраст, резво убежала.

- Сейчас эта мразь с кем-нибудь заведется и угодит в милицию. -Забеспокоился Александр. - Я попытаюсь отвести его подальше от людей, в парк, в заросли, а ты иди следом, но не приближайся. Вдруг он тебя узнает. Не отставай, но и не подходи. - Строго приказал Александр и догнал Кошелька.

- Корефан. - Прикидываясь подвыпившим, пропел Александр, подхватывая его под руку. Тот выпучил глаза и остановился.

- Не узнаешь? Ну, даешь, командир! Сейчас в пивбаре тусовались. - Кошелек изрыгнул грязное ругательство и, обняв Александра, влепил ему в щеку смачный поцелуй, и, держа за талию, поплелся за ним в сторону леса, все время, повторяя. - Это ты? Нет, это правда, ты?

Навстречу шла веселая, шумная ватага ребят и девушек. Кошелек вперился в них отмороженным взглядом и неожиданно завопил. - Да я таких фраеров на зоне бушлатом гонял. - И, размахивая рубашкой, ринулся в "бой".

Компания оторопела. Девицы с визгом бросились врассыпную. Но ребята не растерявшись, атаковали. Кошелек рухнул, как куль, на землю. Александр попытался его поднять, но, получив несколько увесистых оплеух, "лег" рядом с корефаном.

На помощь пришла Саша. - Не бейте их. Не надо. - Закричала она. - Извините. Это мой старший брат. Перебрал немного. Мы его домой тащим.

Компания, отпуская угрозы по адресу "брата дегенерата", пошла дальше. Едва они удалились на приличное расстояние, Кошелек с помощью Саши и Александра поднялся и разразился жуткими обещаниями. - Всех, мамой родной клянусь, за ноги, вниз головой перевешаю. - Несколько раз попытался вырваться вдогонку за обидчиками. Но его крепко держали с двух сторон. Да он и сам быстро остыл и безвольно повис на чужих руках. Двигался, не сопротивляясь. Только громко шептал проклятия и угрозы "сукам и гадам".

- Оттащим его в чащу, свяжем. Пусть полежит, отрезвеет. - Решил Александр.

- Далеко иди не смогу. Тяжелый. - Взмолилась, задыхаясь, Саша. Кошелек уже спал на ходу едва перебирая ногами. Пришлось волочить, как мешок. Затащив в заросли тонких кленов, они на всякий случай, сняли с него ремень, скрутили за спиной руки. Парк в темноте казался дремучим лесом. Стрекотали сверчки, сильнее запахло травами. Сквозь ветви деревьев мигали звездочки, и таинственно шуршал в листве ветер. От озер потянуло сырой прохладой. Только храп Кошелька нарушал покой и тишину.

Саша нарвала листьев подорожника и начала прикладывать к разбитой губе Александра. - Больно? Пострадал из-за моего "брата".

- А помнишь, как ты не хотела признавать меня братом? Куксилась, когда твоя мама говорила. - Вот, Сашенька, у тебя братик появился.

- Правда, куксилась? Ничего не помню. Иногда мне кажется, что родились мы вместе. Как двойняшки.

- Только мамы и папы разные. - Он задержал ее руку, прижался к ней щекой.

- Ну и что. Пусть разные, но ты для меня ближе и роднее самого родного брата. Смотри, как красиво. Никогда не думала, что ночь может быть такой необыкновенной. Хочется стать свободными вольными, сильными, и ничего не боясь, убежать за тысячу километров от людей, городов. Только ты и я.

- А вокруг птицы, деревья, цветы, звери, но только не люди. - С горечью согласился Александр и покосился на храпящего, как хрюкавшая свинья, Кошелька.

Крепко прижавшись, они сидели, согревая друг друга, и не заметили, как уснули. Разбудил Кошелек. Он очнулся и долго, не мог сообразить, что с ним? В голове еще играл хмель, сознание медленно возвращало, но "давил сушняк, горели трубы" То, что он лежал на траве, его не удивило, а вот связанные руки и сидевшая рядом парочка озадачили. Он попытался вспомнить прошедший день. В голове кружились разные лица, но никаких мыслей, связанных с этими молодыми не возникало. Попытался встать, не получилось. Хотел освободиться от пут, но парочка тут же встрепенулась.

- Тихо, не шуми. - Резко предупредил парень и грубо уперся коленом в грудь Кошелька. Тот повалился навзничь и понял. - Влип.

- Братан, что за дела? - С наигранной веселостью удивился он. - Лучше пивка поднеси. Почини, в головке вава. - Продолжал кривляться Кошелек, пытаясь оттянуть время и понять, что надо этим соплякам? Каким курсом грести дальше.

- Сейчас, получишь. - Зло усмехнулся парень и уселся верхом. Дышать стало труднее, но Кошелек не сопротивлялся, примолк, лихорадочно "вычисляя", что за люди?

- Менты? Нет. А кто? Чего хотят? Может попытаться вырваться? Нет, лучше не дергаться. Чего доброго сразу пику поставят. Надо шлангом прикинуться.

- Ребята, о чем базар, растолкуйте. - Елейным голосом смиренно пропел Кошелек

- Весной, в апреле, здесь, в парке ты с дружками изнасиловал девушку. - Раздельно, чеканя слова, будто кидая в воду камни, произнес парень.

- Менты, точно, на цугундер берут. Надо в непризнанку идти. - Обрадовался Кошелек.

- Имена и фамилии тех двух, где живут, говори, быстро. Иначе умрешь.

- Точно менты. - Совсем потеплело на душе Кошелька. - Пугают. Не убьют. Они законы уважают. Им можно голову поморочить. - Корешок, ты о чем? Я по весне на зоне парился, только откинулся.

- Я тебе не корешок. - Крикнул Александр. - Отвечай. Адреса. Имена. - Его охватила ярость. Кривляния Кошелька, как вспышка осветили, тот жуткий апрельский вечер. Александр, не сдерживая злость, замолотил кулаками по мерзкой роже.

- Точно менты. - С удовольствием подумал Кошелек. - Ну, это полбеды. Натешатся, устанут, в отделение отвезут и в обезьянник запрут. Ему уже надоело валяться на земле. Связанные руки затекли, и очень хотелось курить. - А в отделении может не только куревом разживемся, а и опохмелку сообразим. Смотря какой мент дежурит. - Буквально млея от кулачков Александра размечтался Кошелек.

- Ах ты, мразь. - Вдруг услышал он тонкий голосок, от которого внутри все похолодело. И сразу до мелочей сознание пронзили картинки с девчонкой на полянке...

Чтобы сученка не верещала, зажал ей рот ладонью, но тонкий голосок выбивался сквозь пальцы. Только пнув ее пару раз коленом в брюхо, успокоил.

- Ну, вспомнил? - Девчонка зверьком налетела на него и, вцепившись ручонками в шею, начала трясти и царапать.

- Это не менты. - С ужасом сообразил Кошелек. - И пацана вспомнил. Его Скворечня тогда "опустил".

- Мамой клянусь, ничего не знаю, обознались. На зоне я был. - Сбивчиво, испуганно лепетал Кошелек. Винный жар перешел в холод, его начал трясти озноб. В голове проплывали лица Скворечни, Юрки-Кацо. Как весело отмечали освобождение, а потом решили проветриться, прогуляться в парке. - Может кого и зацепить. - Отдохнуть душа просит. - Бил он себя тогда в грудь. Приятели идею поддержали. И подвернулась эта парочка сопляков. - Не послушали тогда Юрку, кончать с ними надо было. - Сплоховал я, спьяну, сплоховал! - Он задергался и уже в истерике закричал. - Не был, не знаю.

Неожиданно девчонка исчезла, а парень отошел в сторону. Кошелек насторожился, хотел было привстать, но не успел. На него прыгнула огромная собака и уперлась тяжелыми лапами в грудь.

- Где живут те двое? - Донесся из темноты слегка дрожащий голос.

Кошелек посмотрел на собаку и оцепенел. Ее глаза пронзали насквозь. Сердце съежилось от ужаса. - Дьявол. - Успел прошептать он и умер.

А волчица, обезумевшая от гнева, исступленно бросилась на еще теплое, но неживое тело и принялась рвать его зубами, царапать когтями. Это была не изощренная расправа, а дикое, слепое мщение. Александр застыл, ошеломленный. Очнувшись от внезапного столбняка, он схватил зверя за бок. Попытался оттащить.

- Саша, бежим, хватит. - Но зверь прыжком развернулся и всадил свои страшные зубы ему в руку. В первое мгновение, еще не ощутив, боли, он удивленно вскрикнул, - Саша! - Но волчица, ощерившись, бросилась на него. Александр успел отскочить.

- Саша, это же я. - Прошептал он одними губами и кинулся со всех ног в глубину леса.

Волчица замерла, будто что-то услышала, потянула носом в ту сторону, куда скрылся Александр, и огромными прыжками погналась за ним.

Летнее, яркое солнце ослепительно блестело на "хрустальных" каплях росы, пронизывало панцирь листвы, предвещая жаркий день.

Александр выскочил из кустарника так стремительно, что не заметил шедшего по тропинке мужчину с собачкой. Он не оглядывался, но чувствовал позади энергичные прыжки волчицы, летевшей следом. И только когда ее большая голова ткнулась ему в ногу, остановился, сел на траву. Вокруг толпились густые заросли молодых кленов. Александр достал платок и приложил к ране. Но неожиданно вспомнил. - Нож, нож остался на поляне. - Вскочил, побежал обратно. Волчица за ним.

Стараясь не смотреть на истерзанный труп Кошелька, Александр схватился за ручку ножа, но в ту же секунду волчица вихрем перелетела через него и на траве появилась Саша. Она тяжело дышала. На бледном лице не остыл еще огонь ярости. Александр с опаской следил за ней. Совершенно новое, незнакомое ему выражение появилось в ее глазах. Страшно было вспомнить, как эта маленькая, с льняными волосами девочка, только что, как тупая машина, разрывала и кромсала человека. А потом, бросилась на него. Почему? За что? - Взгляд скользнул по изуродованному телу Кошелька, стало не по себе. Он машинально прижал раненую руку к груди.

- Прости. - Саша виновато опустила голову. Потом подползла к нему и начала прилаживать на руку носовой платок, который сразу же пропитался кровью. Достала свой, маленький, сладко пахнувший духами, сменила повязку но и та быстро заалела. - Прости. - Повторила она и прикоснулась губами к руке, чуть выше раны.

- Ничего, заживет, но ты, - он осекся.

- Говори, говори. - Потребовала она, в глазах появился пугающий темно-красный огонек. - Ты его пожалел? А он со мной церемонился? И если не убил, то из-за трусости. Я помню, как те двое хотели нас прикончить, а он конючил. - Мокруха, раскрутят, искать будут. С тобой они тоже не очень-то церемонились. - Она недобро усмехнулалась.

Александр резко встал, внутри закипела обида. Решительно шагнул с полянки.

- Прости, постой. Прости, прости. - Раздался за спиной ее голос. Он вернулся, молча протянул руку. Она ухватилась, поднялась на ноги.

- Я не жалею его, нет. - Сквозь зубы процедил Александр. - Но смотреть на это было страшно, я испугался. Сейчас все в порядке, все нормально. Но ты поспешила. Как мы узнаем теперь, где искать еще двоих?

- Найдем. - Сухо ответила Саша. Ты прав - это непросто и нелегко. Я и сама не понимаю, что со мной произошло. Набросилась, ничего не соображая. А потом на тебя. Прости. Но я не вру, я правда не понимала, что это ты, вернее видела, но, показалось, - ты хочешь мне помешать. Не знаю даже, что это было? Совершенно дикое, жуткое состояние. Звериная жестокость. Ничего, кроме тупого. - Убить! Убить! Убить! - Это ужасно. Я не хочу быть такой. Не хочу.

- Тогда наверно не надо превращаться в волков. - Растеряно произнес Александр.

- Нет. Еще двое остались. Как мы их накажем? Автоматы купим, гранты? Ерунда. Ни ты, ни я этот автомат даже поднять не сможем. Не то что стрелять и попасть из него. Да мы только их увидим, как сразу упадем от страха. Во всяком случае, я уж точно Я до сих пор по ночам вскакиваю от жутких снов. Все видится, что они со мной вытворяли. Нет, пока мы люди, мы слабые. Только волкам ничего не страшно. У нас просто нет другого выхода.

- Но надо себя сдерживать. Не из жалости к ним, а ради дела. - Мягко подсказал Александр.

- Когда я человек, я это хорошо понимаю и могу держать себя в руках, но волчицей все по-другому. Пересказать не могу. Сам как-нибудь почувствуешь.

Саша встала и медленно подошла к растерзанному телу Кошелька. Замерла. - Боже. Боже. - Шептала она, опустив плечи и закрыв лицо руками. Наклонилась, ее стошнило. Потом неуклюже качнулась вперед, упала на траву и заплакала.

- Идем. - Александр попытался поднять ее. Но она не могла встать. Тогда он взял Сашу на руки и понес. Она прижалась к нему и по-детски всхлипывая, разрыдалась.

- Не упрекай себя и не мучай, иначе быть не должно. Успокойся. Следующий - будет моим.

- Нет. - Саша обняла его сильнее. - Только вместе. Мы же поклялись - все вместе и радость, и грех.

Глава 11

Несколько дней они не выходили на новые поиски. Слишком тяжелым оказалось потрясение. К тому же Сашу вызвал следователь на "очередные смотрины" фотографий предполагаемых насильников.

Обычно в кабинете был один Воробьев, но в этот раз за вторым столом сидел молодой, светловолосый мужчина в рубашке с короткими рукавами и сильными мускулистыми руками. Оба следователя о чем-то оживленно беседовали. Саша остановилась на пороге, не решаясь войти. Но Воробьев кивнул, указав на стол, где лежал альбом с фотографиями.

- Смотри внимательно, не торопись. Не как в прошлый раз - галопом по Европам. - Строго предупредил он. Второй следователь чуть заметно ей улыбнулся, продолжая что-то писать.

Саша скользила взглядом по темным пятнам фотографий. Иногда останавливалась, делая вид, что сосредоточенно всматривается. Не спешила, но не потому, что наделялась найти кого-нибудь из преступников, она прислушивалась к разговору.

- Миша, тебя увлекли эмоции. Интуиция штука нужная, не спорю. Она мне иной раз такие фантазии подскажет, хоть романы строчи. - Рассуждал Воробьев. - И заметь, как и тебе, сейчас, мне очень хочется, чтобы фантазии эти оказались реальностью. Но, увы. В течение следственных действий и накопления фактов, домыслы испаряются и остается голая правда жизни. Преступник - жертва - преступление. Бери пример с Басманова. Он голову себе не засоряет, действует по прямой, и в результате - лучший опер в управлении. Завидую, что с Жекой работаешь. Он вроде с хихоньками да хахоньками, а твоих "волков" быстренько накопает. Я на сто процентов уверен, что ими окажутся самые рядовые отморозки. Те же собутыльники Кошелька. Что тут мудрить? Сам же говоришь, экспертиза подтвердила - был сильно пьян. Значит все ясно, как Божий день. Напились, подрались, пристукнули, а собаку натравили, чтобы следы скрыть. Комедию разыграли. А ты копаешь, Бог знает, зачем и для чего.

- Женька того же мнения. - Задумался блондин, которого Воробьев называл Михаилом. - Может ты и прав. - Он опять склонился над столом.

У Саши кольнуло сердце. Она была потрясена услышанным. Только сейчас она ясно поняла, что убийство Кошелька расследуется. Почему- то ни ей, ни Александру до сих пор не приходила в голову самая простая мысль - убийство будет расследоваться. Но еще больше испугало Сашу то, что, этот молодой, белобрысый Михаил уже знает - Кошелька убили волки. И он их ищет.

Она листала альбом, боясь поднять глаза, боясь оторваться от стула, хотя от нетерпения и испуга была готова вскочить и бежать подальше отсюда. От волнения загорелись щеки. Казалось, молодой следователь не зря улыбнулся, чудилось, что он внимательно наблюдает за ней. И этот разговор тоже не случайный.

- Наверно ловушка. Хотят проследить за моей реакций. - Сердце заколотилось. Но любопытство пересилило страх. Она осторожно подняла глаза, посмотрела на Михаила. Тот, наморщив лоб, увлечено строчил ручкой по листу бумаги, не обращая на нее никакого внимания. Это немного успокоило Сашу. Она опять уткнулась в альбом, начала заново перелистывать. Воробьев это заметил. Он хотя и инструктировал ее "не спешить", но присутвие пострадавшей ему уже наскучило.

- Ну, кого-нибудь узнала? - Нетерпеливо бросил Воробьев.

От неожиданности Саша вздрогнула. - Нет, испуганно, не своим голом ответила она и захлопнула альбом. Михаил занимался своими бумагами. До Саши ему не было дела. Но ей казалось - претворяется. А сам исподтишка следит за каждым ее движением.

- Жаль, лето уже в разгаре, все в отпусках, а я с вами копаюсь. - Забубнил недовольный голос Воробьева. - Кстати, если вздумаете уехать, поставьте меня в известность. Заявление ваших родителей о передаче дела рассматривается, но решение пока не принято. Поэтому вы обязаны выполнять мои указания. Последние слова больно резанули Сашу.

- Я никому ничего не обязана. - С вызовом ответила она.

- Ошибаешься. Пока я веду дело, вам с приятелем придется... - Он не успел договорить. Саша встала. Холодно и дерзко глядя ему в глаза, ответила. - Я отказываюсь от заявления. Можете закрыть дело.

- И опять ты ошибаешься. Дело будет доведено до конца. Хотите вы того или нет. Преступники - не карманные воришки, а особо опасные бандиты, насильники. И вы, как никто другой, должны это понимать. Вас что запугивают? - Он вдруг насторожился, как ищейка.

- Нет. - Отрывисто возразила Саша.

Она старалась говорить твердо, показывая этим, что нисколько не смущена разговорами между следователями. Что их дела для нее совсем неинтересны. Украдкой она бросала взгляды на Михаила, но тот спокойно продолжал писать, не проявляя к ней никакого интереса.

- Если подобное случится и вам попытаются предложить деньги за отказ от заявления, немедленно сообщите. Это очень серьезно. Если вы пойдете на поводу у насильников, сами станете преступниками. И мы вам не сможем помочь. Дело я все равно доведу до конца. Изнасилование в извращенной форме с тяжкими телесными повреждениями - это слишком серьезно. Закон в этих случаях требует детального расследования, хочется это пострадавшему или нет. А законы надо выполнять. - Позевывая, прикрыв рот ладонью, наставительно бубнил Воробьев.

Саша нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и поглядывала на двери.

- Можете быть свободны. И помните - активное сотрудничество пострадавшего со следствием - залог успеха в раскрытии преступления.

Александр ждал на улице недалеко от прокуратуры. Когда она появилась на пороге, пошел навстречу. Но Саша быстро свернула за угол здания, поманив его рукой.

- Что случилось? - Догнав ее, удивился Александр.

- Представляешь, убийство Кошелька расследуют.

- Ну и что? - Он остановился. - Откуда ты знаешь?

- Слышала. Воробей со своим соседом по кабинету говорил.

- И убийство расследует Воробей? Что ему известно? - Александр разволновался.

- Нет не Воробей, а этот сосед - Михаил. Он уже много знает. Представляешь, оказывается, делали экспертизу и установили - Кошелька убили или волки, или собаки. Но этот Михаил, судя по всему, почти уверен, что это волки. Но доказать пока не может. Ищет их.

- Нас. - Вскрикнул Александр и начал по-воровски оглядываться. Казалось, сейчас их арестуют. Но двор был пуст. Летнее солнце мирно освещало палисадники и скамеечки возле подъездов, ярко отражалась в окнах домов. - Давай сядем и все обсудим по порядку.

- Здесь, на виду не надо. Пошли за гаражи.

Он очень внимательно, с тревогой слушал ее сбивчивый пересказ того, что произошло в кабинете следователя, но когда все узнал, вздохнул с облегчением.

- Так у них же нет фактов, только догадки и предположения. Я уж и правда струхнул. Мы же не настоящие волки и в норах в парке не живем. Мы с тобой, как в шапках невидимках. Захотели - в волков превратились. Захотели - людьми стали. Да им нас никогда не поймать. Сама посуди.

- Что ты имеешь в виду? Наши фамилии, фотографии, отпечатки пальцев? Тогда бы мы сидели уже в другом месте.

- Ну, и я об этом толкую. Ничего у них на нас нет.

- Мне кажется, он уже что-то разнюхал. Просто Воробью не говорит. Я чувствую, он хитрый. Вроде улыбается, а как посмотрел, меня даже в пот бросило. Я его очень боюсь.

- А я нет. - Он помолчал. - Во всяком случае, пока докопаются, мы этих отморозков к хозяйке отправим. А там будь, что будет.

Саша прижалась к нему, поцеловала в щеку. - Должны, должны, и будь что будет. Я чувствую, успеем. Будем просить хоть самого дьявола, лишь бы помогло.

Он неуверенно кивнул, соглашаясь. Ее легкий поцелуй заставил сердце забиться быстрее. Захотелось обнять ее, приласкать. Но он знал - Саша ускользнет, замкнется, погасит его желание. Александр пошел на хитрость и предложил. - Прогуляемся? - А сам задумал увести ее далеко-далеко в лес. Превратиться в волков, и может тогда...

- Первым через нож перепрыгнул он. И нетерпеливо ждал ее. Но Саша медлила. Села на поваленный ствол березы, обняла его за мохнатую шею, прижалась щекой к голове.

- Ну, же. Ну, же. - Звал он. Но она гладила его, улыбалась, шептала нежные слова. От нетерпения он лизнул ее в лицо, ткнул большой лобастой головой в плечо и, переминаясь, взвизгнул с подвыванием.

- Любимый, милый мой. Господи я так счастлива. - Глядя в огромные янтарные глаза волка, шептала Саша. - Здесь, внутри, - она прижала его большой кожаный нос к груди, - как-то очень, очень хорошо. Я не могу объяснить. - Саша, смеясь, повалилась на спину, увлекая его за собой. Обнимала, прижимала, тискала, дурачилась. Дула ему в ноздри, трепала за уши. Она вела себя, как обалдевший от счастья ребенок. Александр распалялся все сильнее и сильнее. Осторожно ухватил ее зубами за штанину, потащил к торчащему из земли ножу.

- А, хитренький. - Зажмурилась Саша и погрозила ему пальчиком. - Хорошо, сейчас. Но поклянись, что будем играть, баловаться и больше ничего. Поклянись!

Волк вытянул передние лапы, положил на них морду, заискивающе заскулил, прижав уши.

- Значит, серый волк будет меня слушать? Да? - Хитро и надменно прищурилась Саша, выжидая. Он упал на брюхо, виляя пушистым хвостом, пополз к ней.

- Хорошо. - Она стремительно поцеловала его в мокрый черный кончик носа и через несколько секунд, грациозно поводя упругим телом, рядом с ним стояла обворожительная волчица. Лукаво взглянула и прыгнула в чащу.

Он ловил ее, пытаясь укусить за пышный воротник. А она, выгнув стальное тело, легко уходила от его зубов, но, как только он отставал, останавливалась, подпускала совсем близко и в последний миг летела прочь.

- Все равно догоню. - Кричал, что было сил Александр, но вместо слов из волчьей пасти "лился" пронзительный, жалобный визг, умоляющий и нетерпеливый.

В тот вечер Саша вернулась домой взволнованная непонятным счастливым чувством. Казалось, словно она совсем не она, а какая-то другая. - Нет, это я - Саша Бабина. Кто же еще? - Смеялась смущенно. - Что же произошло? Будто я, и не я. - Серьезно задумывалась она, но так и не смогла ответить на эти вопросы. - Мне очень хорошо, но почему-то тревожно, даже страшно. - Размышляя, уснула только под утро, но спала глубоко, спокойно и беззаботно.

Глава 12

Случайная встреча в кабинете следователя постоянно беспокоила Сашу. Но она, пересиливая "дурные предчувствия", твердо решила продолжать поиски.

- Пойдем на похороны Кошелька. - Предложила она.

Александр и сам об этом думал, но беспокоился, хватит ли у Саши самообладания? - Может мне одному? Вдвоем рискованно. - Попытался отговорить.

- Боишься нервы сдадут? Выдам себя? - Догадалась Саша. - Ничего, выдержу. Нам надо быть всегда вместе, чтобы помочь друг другу, если случиться что-нибудь непредвиденное.

- Что может произойти на его похоронах? - Удивился Александр.

- А если там будут его два дружка, которых мы ищем? Мы же только для этого и идем на похороны, не их любопытства же. Они должны прийти. Я чувствую, должны. Ты проследишь за одним, я за другим.

- А если они нас узнают? -

- Все возможно. Тем более надо только вдвоем. Одного я тебя ни за что не отпущу. Мы же поклялись всегда, везде и во всем быть вместе. И если придется погибнуть. - Она, не договорив, замолчала, опустив голову.

Александр прижал ее к себе. - Мы никогда не погибнем. А они - умрут. Но, если и погибнем, то вместе.

Проводить Кошелева в последний путь собралось довольно много любопытных. Привлекли таинственные слухи и бесконечные сплетни о его смерти. Правда, те, кто знал Кошелька, ничего особенного в его кончине не видели.

- Перебрал и сгорел. Говорят, как у Змея Горыныча из пасти синий огонь хлестал. Не успели загасить. А надо-то было всего стаканчик мочи. Да "приготовить" не успели.

- Не сгорел, а отравился паленкой. Объяснял я ему - не пей, Сеня, всякую гадость из магазина. Употребляй аптечный товар - настойки разных трав. Они лечебные и на чистейшем медицинском спирте. В крайнем случае, тройной одеколон. Тоже вещь хорошая - на трех целебных растениях. Мой дед пил - сто лет прожил и мне завещал. И я напитков не меняю. - Поучал кого-то старый корефан Кошелева.

- Отравился? - Возмутился другой. - Да Кошель клей "Момент" жрал и гвоздями закусывал, и не чихал, не кашлял. Замочили, бедолагу, а кто - неизвестно. На нож напоролся. Слишком выступать любил. А ты - отравился. Его никакой черт не брал.

- А вот черт и прибрал. - Тихо встряла сухонькая старушка. - Почто крышечку-то не сняли? - Лукаво поглядывая, вопрошала она, кивая пальчиком на закрытый гроб, стоявший на табуретках возле дома. И помедлив, поясняла. - Потому, как нет там его. Пусто.

- А где ж ему быть? - Со смехом откликнулись люди вокруг.

- Нечистый унес.

- Сеньку? Да на кой черт он ему сдался? - Смеялись над бабусей.

- А вот и понадобился. - Не сдавалась она. - Сеня клад нашел, а при нем нечистый в охране состоял.

- Где он его откапал? На помойке?

- В Кузьминском парке. - Не смущаясь насмешек, продолжала рассказчица. - Давно, давно во дворце, что напротив церкви. - Она перекрестилась. - Жил богатый пребогатый граф. Полные сундуки золота набрал, камней драгоценных и всякого добра.

- Баксов. - Хихикнул кто-то.

- Граф видать из олигархов? - Подначивали бабушку.

- Вроде того. - Согласилась старуха. - А как случилось революция, сбежал за границу, а добро в парке припрятал - закопал. И на охрану нечистого приставил. Чтоб, если кто и найдет, то сразу лютая тому смерть. Вот Сенечка и наткнулся. Вот и унес его нечистый.

- Ну, загнула, старая. Ну, развеселила. - Потешались слушатели.

- Конечно, черти, бесы - все это сказки. - Серьезным тоном произнес мужчина средних лет, среднего роста, средней полноты. - Но то, что в гробу покойник отсутствует - факт достоверный. - Он нахмурился, откашлялся. - Только унес его конечно же ни дьявол, а гуманоиды - инопланетяне. - Понизив голос, продолжал он. - Наши, так сказать, братья по разуму.

Люди переглянулись, но промолчали. Солидная внешность "знатока" не позволила никому усомниться в его словах. Но про себя подумали. - Ни черту, ни тем более инопланетянам Кошелек и даром не нужен, но то, что в закрытом гробу хоронят - дело нечистое. Не по-людски убит Кошелек. Ой, не по-людски.

Вдова безутешно рыдала. Мальчики стояли рядом, но не плакали.

Александр и Саша, воспользовавшись тем, что народу было много, пристроились в стороне, но так, чтобы видеть всех, кто подходил прощаться. Народ был самый разный, в основном те, кто жил по соседству и по рассказам жены Кошелева, знал еще его отца и мать.

- Загнал он их, страдальцев, на тот свет, а теперь и детей сиротами оставил, да бабу свою вдовою сделал. - Роптала в толпе высокая худая старуха.

Неожиданно Саша уловила знакомый запах. От волнения сжала руку Александра.

- Смотри, не он? - Она кивнула на двухметрового парня. От него исходила наглая самоуверенность и сила. Явился он с дорогим и красивым букетом роз, но бросил цветы на гроб небрежно. Ни скорби, ни тени жалости на лице его не промелькнуло. Саша и Александр опустили головы, чтобы не встретиться с ним взглядом. - Дядя маленьких не бьет. - Как молотками застучали слова в висках Александра. Он сразу узнал его и леденящий страх на мгновение сжал тело и волю. Александр только кивнул головой.

- Что с тобой? - Разволновалась Саша. - Ты очень побледнел.

- Я? Пустяки. Жарко. - Стараясь не выдать охватившего его ужаса, почти заикаясь, ответил Александр. Он поспешно закурил. Руки предальски подрагивали.

Саша догадалась о его чувствах и, наклонившись к нему, тихо, но жестко прошептала. - Ты же волк. Волк и ничего не боишься.

- Конечно. - Улыбнулся он жалкой улыбкой, бросил на землю окурок, затоптал его и вспомнил школьный двор, пачку сигарет, драку. Ярость и ненависть овладели разумом.

- Я его разорву, клочков не останется. - Прохрипел Александр.

Саша слегка отшатнулась. Поспешно начала гладить его руку. - Хорошо, хорошо. - Она с восторгом и уважением, незаметно посматривала на Александра. - Успокойся. Он твой. Только потом, потом, а сейчас надо следить.

Прощание затянулось, люди шли и шли, но третий так и не показался. Желающих ехать на кладбище осталось вроде немного, но набилось два автобуса.

Саша и Александр стояли на ступеньках возле самых дверей. И через окно она, увидев и узнав Михаила, зашептала в самое ухо Александра. - Это он, он! Тот следователь, помнишь, я тебе рассказывала. Ведет дело об убийстве Кошелька. Нельзя попадаться ему на глаза.

Приехав на кладбище, они незаметно, отделились от толпы и затерялись среди оград, заросших деревьями и кустарником. Отсюда и наблюдали за дылдой, так они про себя окрестили "второго".

Следователь был с напарником, который незаметно вел съемку камерой. Они вернулись со всеми обратно во двор, тщательно "просеяли" тех, кто выходил из автобуса, и уехали на своей машине.

Саша и Александр, нашли укромное местечко во дворе, и поджидали.

Дылда отправился в квартиру убитого друга к поминальному столу. А "третий" так и не появился на похоронах.

- Придется расспросить эту гадину, где найти их приятеля. Я добьюсь у него ответа. Он мой. - Как заклинание повторял Александр.

Саша обняла его, заглянула в глаза. - Знаешь, не повтори моей ошибки, сдерживай себя. Дылда единственная ниточка к третьему. Не дай Бог тоже умрет от страха.

- Не думаю. Такой с чертом встретится, не испугается. Боюсь другого. Сейчас напьется, и будем с ним возиться, как с Кошельком.

Но верзила на поминках долго не задержался. Выбежал твердой, пружинистой походкой и быстро дошел до метро, ни разу не оглянувшись. Саша и Александр едва поспевали следом. В метро доехали до станции "Сокольники". Там громила бодро вышел и направился в сторону детской больницы. Саша и Александр довели его до дома, запомнив номер подъезда. Немного подождав, вошли в парадное и, поднимаясь по лестнице, останавливались на каждой площадке, принюхиваясь и прислушиваясь, а на седьмом этаже напали на его след. Тихо подкрались к двери. И оба, не сговариваясь, кивнули друг другу, улыбнулись и осторожно спустились во двор.

- Может нам повезет, и он вечером выйдет.

- Не будем спешить. - Саша попыталась остудить пыл Александра. - Теперь он никуда не денется. Мне кажется надо за ним следить. Он выведет на третьего. Не сегодня так завтра и тогда сразу с двумя и расправимся.

Но Александр намеренно накручивал себя, чтобы пересилить страх, и ему это удалось. Он ощутил подъем. - Я обязан посчитаться с ним сегодня. Он мой, только мой.

- Хорошо, хорошо. - Поспешно согласилась Саша. От его тона стало не по себе. - Странно. - Думала она. - Совсем недавно укорял меня, а сейчас готов подчиниться инстинкту и ни о чем больше не думать.

Через несколько часов верзила выскочил на улицу счастливый и довольный. - Конечно, по-человечески жаль придурка-Кошелька, но жизнь летит и катится, кто не пьет, ни гуляет, потом хватится. - Беззаботно рассуждал он. На душе стало тепло и безмятежно. - Кошелек в могиле, а вот он здоров и спешит к любимой бабе. О загадочной смерти Кошелька он вообще не думал. Он был циник и реалист и верил только в то, что видел собственными глазами и трогал руками. Все остальное - бред. Природа одарила его крепким здоровьем и лишила чувства сомнения. - Надо делать только то, что приятно и хочется сейчас. А потом - хоть трава не расти. - Часто повторял он.

Женщины любили его за высокий рост, широкие плечи, мужественное лицо и за щедрость в ласках. Приятели боялись за дикую силу, сумасшедший нрав и жестокость. Если oн начинал драться, не щадил никого. Был знаменит тем, что на спор мог разбить о свою голову полную бутылку шампанского, а еще ел рюмки и стаканы из тонкого стекла.

В школу ходил не для того, чтобы учиться, а из желания утвердиться над слабаками. Его рост и сила наводили страх не только на сверстников, но и на старшеклассников.

Начинал заниматься то одним, то другим видом спорта, но быстро остывал, не хватало терпения для серьезных тренировок. - Челюсть свернуть я и без тренажеров сумею. - Посмеивался он. Как-то, весной, во время праздника птиц он, чтобы покрасоваться, развешивал скворечники, лазая по деревьям без лестницы, и своей лихостью заслужил восторг и уважение девчонок школы. Кто-то, за этот "подвиг" окрестил его "Скворечней". Кличка прижилась и осталась с ним навсегда.

Первый раз угодил на скамью подсудимых в восьмом классе, прямо с экзаменов. Работники милиции арестовали его, невзирая на растерянные лица преподавателей и восхищенные отзывы однокашников. Одна сердобольная учительница воскликнула в изумлении.

- Господи, какая жестокость, хотя бы дали сдать ребенку экзамены, и добавила. - Не волнуйся Жильцов, я по своему предмету поставлю тебе положительную оценку.

- Этот "ребенок". - Не выдержав, крикнул милиционер. - Ограбил и искалечил пожилого человека только за то, что тот не курил и не дал "ребенку" сигарету.

Тюрьма не испугала, не сломила, а только нагляднее подтвердила его жизненную установку.

- Человеку дозволено столько, насколько он сильнее других.

Свободой Скворечня пользовался недолго. Через год после освобождения был осужден за изнасилование. На суде не раскаивался, не просил у граждан судей никакого снисхождения. На вопрос. - Жильцов, вы били пострадавшую? - Не долго думая, ответил. - А как же. Если баба не дает, надо дать ей и уточнил, ухмыляясь, - по печени.

Во время очередной, уже длительной отсидки, сблизился с Кошелевым, которого, несмотря на разницу в возрасте и опыта лагерной жизни держал при себе в качестве шестерки. Он не боялся никого и ничего и не носил никакого оружия - У меня руки есть, а под руки всегда что-нибудь да попадется. - Рассуждал Скворечня.

Весело шагая и покуривая сигарету, Жильцов беззаботно напевал про себя что-то бодрое, предвкушая радость от встречи с близкой знакомой. Ему даже в голову не приходило, что за ним, старательно скрываясь за спинами прохожих, настойчиво и неотступно следят двое.

Увидев такси, Скворечня пронзительно свистнул. Шофер затормозил. Он проворно забрался в машину и умчался.

Саша и Александр, забыв об осторожности, побежали следом, но машина скрылась.

- Упустили. - С досадой махнул рукой Александр. Саша тоже расстроилась, но решила еще раз уговорить его не действовать опрометчиво. - Не страшно, завтра с утра начнем следить снова. Надеюсь, он каждый день на такси не разъезжает?

Но Александр даже слушать не хотел. - Ты можешь ждать до завтра, а я просижу здесь хоть до утра, но подстерегу его еще сегодня. Возвращайся, я справлюсь один.

Саша поняла - возражать бессмысленно, а оставлять его один на один с верзилой опасно.

Он шел и шептал, как в бреду. - Я сам расправлюсь с этой сволочью. Но перед тем как разорвать, посмотрю на его поганую рожу и скажу. - Дядя маленьких не бьет.

Саша кивала, соглашаясь. Но надеялась, что в эту ночь встреча с дылдой не состоится. - Нельзя в таком состоянии делать дело. Он слишком разгорячен и наверняка повторит мою ошибку. Тогда мы вряд ли найдем третьего. Сейчас надо уйти, успокоиться. И потом, хладнокровно, обдуманно напасть на дылду. Но стоило ей хотя бы вскользь, намекнуть "отложить встречу", Александр кипятился сильнее.

Скворечня возвратился поздно. Светать еще не начинало, но утро уже ощущалось в прохладе воздуха, порывах ветерка, в ясном, отчетливом урчании редких машин на дороге.

- Командир. - Лениво посасывая сигарету, утомленно обратился он к шоферу такси. - Заверни во двор, тормозни у второго подъезда. - Скворечня потянулся и, широко зевая, не торопясь, вышел из машины, мечтая, как через несколько минут плюхнется в кровать. Пошагал к лифту, машинально нащупывая в кармане ключи от квартиры. Нажал кнопку. Двери, жалобно поскрипывая, разъехались в стороны. В кабине при тусклом свете лампочки он различил девчонку с огромной овчаркой.

- Хороший пес. - Подумал Скворечня. - Таких на зоне в охране и то не найдешь. - Он смело шагнул внутрь, потянулся к кнопке и, встав у стены, ждал, когда девушка выйдет, но та быстро нажала на черную клавишу, и лифт поплыл вверх. Пес резко подался на Скворечню и, как лошадь, встал на дыбы, упершись огромными лапами ему в грудь. От неожиданности тот отпрянул, больно ударившись спиной о стену. Огромная голова животного с раскрытой пастью и блестящими от слюны мощными клыками, маячила на уровне его лица. На секунду Скворечня испугался, замер и крикнул. - Забери собаку!

Хозяйка молча уставилась на него и снова нажала кнопку, отчего кабина поехала вниз.

- Ненормальная. - Пронеслось у него в голове, но рыпаться было некуда. Сзади стена, сбоку стена, справа пространства чуть больше, но тоже не очень-то развернешься. Да и пес мог среагировать мгновенно.

- Ты что оглохла? Забери пса! - Потеряв терпение, грозно рявкнул Скворечня и неожиданно подумал. - Откуда она взялась в лифте в три часа ночи? - Внимательно поглядел на девчонку и ощутил жар во всем теле, вспомнив парк Кузьминки. Вспомнил, как насиловал ее, вспомнил, как она кричала.

- Тогда же с ней пацан был. Хлипкий с виду, но крепкий, мускулистый оказался. - Пронеслось в голове.

Саша поняла - он узнал ее, и спросила, глядя в упор. - Адрес "третьего", черного, иначе сдохнешь, как Кошелек.

- Черного? А не знаю, да если б и знал не сказал. - Прищурившись и, оценивая ситуацию, нагло ответил Скворечня и вдруг молниеносно, как клещами, вцепился в горло собаке. Свернул ей голову набок, девчонку ударил ногой. Пес рванулся в сторону, но Скворечня удержался и зажал голову зверя в руках, что было силы.

- Задушить, задушить. - От натуги, наливаясь кровью, хрипел он про себя. Казалось, от напряжения лопнут вены. - Сейчас, сейчас задохнется. - Ликовал уже Скворечня, но вдруг почувствовал чье-то горячее дыхание на затылке. Он оторопел и, пытаясь повернуться, машинально разжал пальцы. Хотел схватить девчонку, и остолбенел... За спиной стояла вторая собака.

- Оборотни. - Осенило его. Рванулся к дверям, хотел позвать на помощь, но страшные зубы вонзились в горло. Захлебываясь кровью, Скворечня, упорно борясь за жизнь, сумел дотянуться до второго пса, но силы быстро уходили. Даже медленно осев на пол и глядя в жуткие глаза зверя, он, не сдаваясь, шептал. - Убью. Все равно убью.

Лифт стоял на первом этаже, створки были открыты настежь, на полу лежал истекающий кровью Скворечня, а рядом тяжело дышащее тело волка, между ними, в полу торчал нож. Волчица перепрыгнула через рукоятку, и... у стены уже стояла Сашу. Собравшись с силами, она вытащила волка и, с трудом подняв на руки, понесла к выходу. Возле дверей подъезда оглянулась.

В кабине, в неестественной позе застыло большое тело Скворечни. Широко раскрытые глаза еще жили и смотрели осознанно, с ненавистью. Казалось, что сейчас он поднимется, заграбастает их огромными ручищами, сдавит и переломит пополам. Но еще секунда, и двери лифта, жалобно повизгивая, медленно закрылись. Жуткая картина исчезла.

- Бежать, бежать, скорее. - Саша попыталась двигаться быстрее, но сил не хватало. Выйдя из подъезда и прошагав несколько метров, поняла, - долго нести тело волка не сможет. Но все же шла - упорно, медленно, едва передвигая ногами.

- Приди в себя, очнись. - Трясла она мягкое безвольное тело. Опустилась на асфальт, прижала большую голову к груди и начала горячо целовать, повторяя, как безумная, сквозь слезы обиды и отчаяния. - Очнись, очнись. - Мельком глянула на подъезд. Казалось, еще мгновение и оттуда вихрем вырвется Скворечня. Он и после смерти внушал ей ужас.

- Вставай. - В отчаянии громко крикнула Саша в твердое колючее ухо. Волк пошевелился, с трудом поднялся. Саша, быстро сообразив, достала нож, воткнула в землю и перенесла слабое тело через рукоятку. Она удивилась тому, что Александр оказался легче волка. Саша понесла его, приговаривая. - Сейчас, сейчас, потерпи. Но он быстро пришел в себя и встал на ноги. Его качало от слабости. Александр обнял Сашу и, слегка опираясь на ее плечо, медленно стал двигаться дальше. Саша обрадовалась. Она торопилась уйти от этого страшного места. Ноги подкашивались, но они упорно шли, не разбирая дороги.

- Светает. - С тревогой подумала Саша и начала искать глазами какое-нибудь убежище. Высокий, старый забор, вдоль которого они ковыляли, выглядел неприступным, но доски его кое-где прогнили и отвалились. За ним густо росли неухоженные кусты и деревья. Саша повела Александра в один из проломов, и они попали в заброшенный больничный парк. Потихоньку пробравшись в глубь двора, присели на ствол упавшего дерева, прижались друг к другу. Силы стали возвращаться. Александр крепче обнял Сашу, дотронулся щекой до ее волос.

- Опять я оплошал. - От смущения и стыда он замолчал. Саша жестом остановила его.

- Не надо искать виноватых, молчи. Все кончилось. Мы отомстили. Он мертв.

- А как теперь найти "третьего"?

- Найдем. Обязательно найдем. Не переживай, хозяйка поможет. Двоих уже нет. И последнего ей отдадим. - Успокаивала Саша, ласково целуя его. - Напрасно ты себя терзаешь. Дело не в тебе и не во мне. Сегодня я поняла, что мы - ловкие, сильные и выносливые волки, но слабые и беззащитные люди. - Она прижала его голову к груди, нежно погладила волосы.

Александр наклонился и стал легко прикасаться к ее шелковистой коже на шее и плечах. Она прильнула к нему и тихо заплакала. Он ощутил щемящую жалость и неудержимое желание.

- Нет, нет, - зашептала она, но не отталкивала его рук. Задыхаясь от возбуждения, он сорвал с ее пояса нож, вогнал лезвие в землю и перелетел через рукоятку. Перед Сашей, отливая пушистой шерстью, лежал красавец-волк. Он изогнулся, отпрянул в сторону, глядя зовущими, блестящими глазами. Она, не задумываясь, подчинилась ему и во дворе старой больницы, в диких зарослях травы и кустарника появились два красивых, мощных зверя.

Увидев на углу, какое-то полуразрушенное строение, и почуяв - там пусто - быстро и легко двинулись к нему.

В холодный зал с каменным полом проникал слабый предутренний свет. Но волчица не видела вокруг ничего. Ее сердце мощно стучало, а душа наполнилась ощущением страха и желания, ее чувства слилось с небом, звездами, растворились в пространстве.

Глава 13

- Одна сигарета утром, вторая перед сном. Две сигареты в день. - Твердо приказал себе Михаил. - Это немного. Это, как награда. Но только утром и вечером. - С расстановкой повторил он и мысленно погрозил себе пальцем. Осторожно пригубил чашку с горячим кофе и, блаженно затянувшись, раскурил сигарету. Зажмурился, от удовольствия. - Да, Мишутка, надо бросить курить. Это очень вредно для здоровья. - Продолжая наслаждаться утренним кофе под сигарету, наставлял себя Твердохлебов. Он затягивался медленно, блаженно, маленькими глоточками попивая ароматный кофе. - Конечно лучше сразу - завязал, отрубил и ни одной сигареты до конца жизни.

От этих мыслей по спине пробежали мурашки. - Нет, даже врачи не рекомендуют. Соскакивать с табака надо постепенно, осторожно, по плану, главное ведь не результат, а здоровье. О здоровье думать надо, а лишь бы бросить курить любой дурак может. - Он погасил окурок. Допил кофе. - Ну, в бой. - Весело и бодро, в прекрасном настроении отправился на службу. Но, выходя из квартиры, поколебавшись, все же взял пачку сигарет. - Буду закаливать волю. Пусть в кармане лежат, а курить не стану.

У входа в метро остановился, услышав громкие крики продавца газет.

- Свежайшая информация. Волки-людоеды в Сокольниках. Человек растерзан в кабине лифта. Подробности только у нас.

Михаил выхватил у него шуршащие страницы. В переполненном вагоне, не ощущая толчков в спину, лихорадочно "пожирал" ошеломляющие новости. - В лифте? Каким образом волки попали в лифт? - Мучил его вопрос. - Надо немедленно ехать в Сокольники, узнать все из первых рук.

Возле прокуратуры его из машины окликнул Басманов. - Гражданин следователь, быстрее едем в Сокольники, по дороге все объясню.

Михаил подал ему газету.

-Черт их знает. - Растерянно ворчал Женя. - Хотел удивить, а писаки-щелкоперы вырвались впереди паровоза. Ну, молодцы. Ну, артисты.

- Оперативная работа у них на высшем уровне, плюс отличная агентурная сеть. Учись, Женя.

- Да, стукачи и барабаны у них - позавидуешь, наверно все из МВД.

Коллеги в Сокольниках встретили Твердохлебова сдержанно.

- Заключения экспертизы пока нет. - Заявил следователь. И вкратце обрисовал ситуацию.

Около четырех утра один из жильцов дома возвращался с ночной смены и обнаружил труп в кабине лифта. Мужик так передрейфил, - чуть посмеиваясь, заметил следователь, - что в один миг добежал до четырнадцатого этажа и уже из квартиры позвонил в милицию.

- Дима, покажи труп. - Горячился Михаил.

- Нет. - Твердо отказал коллега. - Все твои шумные выводы о волчьих стаях извини, Миша, смех да и только. Много читаете, а это вредно, - он кивнул на Басманова, державшего газету.

- Ты же сказал, что раны на теле погибшего подозрительно напоминают укусы. - Не отставал Твердохлебов. - У нас то же самое было. И мы сомневались. И первая экспертиза указала на собаку, а повторная, уже не исключала волка.

- А клички их не назвали? - Хихикнул следователь.

- Клички нет, а вот районы, откуда они мигрировали в Москву, указали точно. - Вмешался серьезный голос Басманова.

Все удивленно и заинтересованно посмотрели на Женю.

- Тамбовские лесостепи.

-Ну, Жека, ты даешь. Тамбовские волки - это серьезные ребята. - Развеселился Дмитрий.

- Не веришь? Тогда, спорим на... - Он задумался.

- На ящик пива.

- Какая пошлость. - Скривил губы Женя. - Лучше так - проигравший бежит кросс, дистанция - десять километров, по пересеченной местности.

- Ну, ты садист, Басманов. - Бурно возмутился следователь. - На этих условиях я и на тигров со львами согласен. Мужики, давайте не будем торопиться. Подождем экспертизу, и если ваша возьмет, если даже это не тамбовские гастролеры, - Дмитрий подмигнул Жене, - а всего навсего рядовые дворняжки - тогда покажу жмурика и кросс побегу. А пока, - он развел руками, - как говорят в солнечной Одессе, в целях интересов следствия больше ничего не имею сказать.

- А собака след взяла? - не унимался Твердохлебов.

- Опять ты Миша за свое. Бросьте, ребята. Мало ли что собаке может взбрести в башку. Может кошку увидела.

- Значит, не взяла. - Михаил торжествующе посмотрел на Басманова.

- Ну, не взяла, - майор начал явно накаляться, - может ее с утра не кормили или давно к сучке не водили. Мало ли какие причины. Собака тоже человек. Возвращайтесь к себе. Если появится что-то эдакое, - он поднял руку над головой и пробуравил воздух указательным пальцем, - из области мистики, сразу поставлю в известность.

Но не успели Михаил и Евгений проехать полпути, как позвонили из Сокольников. - Братцы, чушь неимоверная. - Растерянно повторял следователь. - Визуальный осмотр и предварительная экспертиза, дают основание предполагать, что имели место укусы животных - скорее всего крупных собак.

- Или волков. - Вставил Михаил.

- Подтвердили, что такая возможность не исключена. - Растерянно согласился тот. - Возвращайтесь, вместе посмотрим, обсудим, только сразу к жмурику в морг рулите. - Заискивающим тоном попросил он.

Майор поджидал их, прогуливаясь взад вперед с папочкой под мышкой. От солнца и лишнего веса он все время промокал пот со лба. - Бред да и только. - Растеряно рассмеялся, - вы укатили, звонит эксперт. - Так мол и так, такие вот пироги.

- Придется бежать тебе кросс. - Вздохнул Басманов, оглядывая тучную фигуру следователя.

- Да погоди ты, не до шуток. Я поначалу думал, разыгрывает, грешным делом решил, вы его как-то сумели подговорить.

- Нашел мальчиков-шутников. - Прыснул Басманов. - Я ж тебе русским языком сообщил. - Тамбовский волк.

- Неужели тамбовский? - Серьезно воскликнул собеседник. - Надо же, ну а как он у нас-то оказался? Ничего не понимаю.

- Личность убитого установили? - Оборвал Твердохлебов.

- Да, без проблем, - он достал листки из папки. - Жильцов Сергей Петрович, кличка Скворечня, 28 лет. Проживал в том же доме где и убит. Отмотал два срока. Первый за разбой, еще малолеткой, второй за изнасилование. Освободился полгода назад. Нигде не работал. Пока все. Опера начали рыть. Будете осматривать? - Он кивнул на двери морга.

Прошли прохладным коридором, в кабинет старшего потологоанотама. Встретил их аккуратный старичок с гладко выбритыми щеками и маленькими щеголеватыми серебряными усиками. Его накрахмаленный, белоснежный халат тихо шуршал. - Порфирий Йович. - С легким поклонам представился он.

- Профессор, доктор медицинских наук, - поспешно, с уважением добавил следователь. - Так сказать, властелин и Бог этого царства.

- Теней. - С чуть насмешливой улыбкой продолжил профессор. И лицо его мгновенно стало деловым, серьезным.

- Данный случай меня весьма заинтересовал. Не стану вдаваться, в ненужные вам, тонкости и термины, но вполне допускаю, что раны, не совместимые с жизнью, могли нанести, как две собаки, так и два волка.

- Два волка? - Михаил и Женя переглянулись.

- Не один, а два? - Уточнил Твердохлебов.

- Именно два. Это легко определить по следам от укусов.

- Так все-таки, кто конкретно - волки или собаки? - Не выдержал Дмитрий.

- Думаю, точнее на это ответит специальная экспертиза. Но я склоняюсь на сторону волков, как бы ни дико это могло показаться. Не берусь объяснять, откуда они появились в кабине лифта, это ваша забота, но то, что они там вволю похозяйничали, я почти уверен. Видите ли, немало лет мне довелось потрудиться в тайге и, так сказать, в диких степях Казахстана, да еще по тундре на оленях поездить. Я видел тяжелые последствия нападения крупных животных на человека. И волков в частности. Так вот, в данном случае отчетливо прослеживается их твердый след. Конечно, необходима специальная научная экспертиза, но мое предварительное мнение - это волки. Если желаете взглянуть на труп, то прошу следовать за мной.

Как только профессор подвел всех к столу, на котором лежало тело убитого, Михаил и Женя, невольно переглянулись, они сразу узнали одного из "корешей" Кошелька, мелькнувшего у него на похоронах.

- Крупный экземпляр. - Оценил убитого Басманов. - Интересно, он от укусов или от испуга скончался?

- От потери крови. Представьте себе, у него была практически вырвана трохея, перекушены позвоночники, нанесен еще целый ряд, однозначно смертельных ран, но организм его продолжал функционировать и, если бы медицинская помощь была оказана во время, мог бы здравствовать и поныне. Удивительно жизнестойкий организм.

- А у вас такой же был амбал? - Поинтересовался коллега, когда они втроем вышли на солнечный свет из тихого, прохладного здания морга.

- Наоборот. Сявка и хлюпик. Хвост откинул еще до того, как они за него принялись. Наверно только узрел и отъехал в мир иной, - дал пояснения Басманов.

- Кошмар. Надо же, посреди Москвы, в двадцать первом веке стаями рыщут волки, прямо, как в доисторические времена. - Не мог успокоиться Дима.

- Дай мне материалы на этого Скворца. - Попросил Михаил. - По нашим каналам поищем. Если что накопаем, сразу сообщу, - заверил он.

- Да хоть все дело забирай. - Встрепенулся коллега. - Чувствую, придется попотеть. Ох, придется.

- А еще кросс с препятствиями бежать. - Серьезно вставил Женя.

- Согласен даже на марафон, все лучше, чем искать собак и волков тамбовских. - С жаром ответил следователь.

- Прикажите заняться этой птицей? Как его - дрозд или ворона? - Спросил Женя, когда они распрощались с Сокольниками.

- Скворечня. - Прочитал Михаил в блокноте.

- А может Скворечник? Дурацкая кликуха? - Он недоуменно пожал плечами.

- Нет, Жека, сам покопаюсь. У тебя итак полно работы. Но боюсь, если сейчас волчий след подтвердится, этими делами займутся дяди повыше нас с тобой. Одна дождинка еще не дождь, как поется в песне, а вот две...

- Тянет на серийность. - Подсказал Басманов. - И отлично, пусть за эти зверские дела берется, кто хочет - баба с воза - кобыле легче. Кобыла, вернее мерин - это я. - Пояснил Басманов.

Твердохлебов промолчал. Но подумал. - Жалко, если и, правда, заберут дело. Ведь обязательно испортят.

Глава 14

Михаил, как в воду глядел. Через несколько дней и ему, и его коллегам из Сокольников было приказано передать дела в горотдел и влиться в спецгруппу по поиску неопознанных животных-убийц.

Если после загадочного случая в парке Кузьминки сплетни и слухи в столице быстро поутихли, то после "растерзанного трупа в лифте" среди населения вспыхнула паника. Все только и говорили о "стаях бешенных волков, рыскающих по улицам Москвы и убивающих всех налево и направо".

Помимо журналистов эту благодатную тему оседлали различные политические партии и объединения. На зловещей сенсации с удовольствием грели руки и всякие мошенники от религий.

- Покайтесь. Час гибели близок. О, Москва, ты не Третий Рим, а блудница. - Вавилон, и ты падешь. Знаки гибели уже на челе твоем. - Завывали какие-то люди в белых хламидах на улицах и станциях метро и совали в руки перепуганным прохожим "индульгенции" на прощение грехов, а следовательно и спасения от "кары небесной". Спасение, разумеется, стоило немалых денег. Но народ с радостью платил, да еще и благодарил "посланников свыше".

- Святые люди, спасители наши. - Со слезами умиления восклицали простые смертные, отсчитав свои кровные в руки прохиндеев и, получив взамен грязный лоскут, прятали его поближе к сердцу в полной уверенности, что теперь они застрахованы от всех "кар небесных".

Но, пройдя с полсотни шагов, застывали от призывов какого-нибудь оратора.

- Вот до чего довели нас реформаторы и олигархи. Обокрав и обездолив полстраны, набив карманы народным добром, они спрятались в далекой загранице. А голод и холод, царящий на просторах России, вынудил стаи озверевших волков искать пропитания в разжиревшей Москве, убивая и пожирая самые незащищенные слои населения - пенсионеров, инвалидов, детей и женщин. Скажем - нет волчьей стае нуворишей, холуям-толстосумам из-за океана и Международного валютного фонда, желающим по-волчьи разодрать наше великое государство на мелкие княжества, чтобы потом править им и грабить его. Вступайте в ряды нашего движения, вместе нам никто не страшен, и ничто не страшно. Объединяйтесь с нами, голосуйте за нас и тогда вы и ваши близкие, будут спасены.

Постояв и послушав, люди, на всякий случай, по совету оратора объединялись. Но, вернувшись домой и сев вечером у телеэкрана, узнавали, что спасет их жизнь только "биологически активная пищевая добавка из шерсти молодых алтайских волчат, вскормленных плодами сибирской лиственницы и гавайской микроводрасли".

Народ на всякий случай звонил по указанным в рекламе телефонам и запасался в срочном порядке чудо-средством.

Обстановка в городе требовала незамедлительных действий со стороны властей. В правительстве Москвы прошло экстренное расширенное совещание с участием руководителей всех ведомств и организаций, отвечающих за безопасность столицы и столичного региона.

- Преступления вызывают негативные слухи и домыслы. Население города крайне возбуждено. Некоторые лица пытаются использовать эти слухи в политических целях. Люди опасаются выходить на улицы, идет стихийное вооружение в целях самозащиты. Создаются общественные дружины любителей-охотников. Все это усиливает криминогенную обстановку, нарушает нормальный ритм жизни города. - Информировал собравшихся представитель администрации правительства Москвы.

На совещании было решено "создать мощную оперативно-следственную группу на базе подразделений прокуратуры, милиции и ФСБ с наделением руководства группы чрезвычайными полномочиями".

Помимо сотрудников перечисленных ведомств и организаций к работе были привлечены ветеринары, ученые зоологи, охотоведы и дрессировщики диких животных.

Твердохлебова спешно откомандировали в распоряжение руководства группы.

- У меня же помимо этого еще столько дел на потоке. - Пытался сопротивляться Михаил.

- Какие дела? Миша, очнись. Приказ самого министра. Все дела заморозь. - Вытаращил глаза прокурор.

- Заморозь, а потом с кого спрашивать будете? - Не сдавался Твердохлебов.

- С тебя, с кого же еще? Тебе было поручено с тебя и стружку сниму. - Ты что, первый день служишь? Не капризничай и не переживай, все равно всех дел не переделаешь, а здоровье надорвешь. Поэтому всегда отвечай, - есть, будет сделано, и кругом шагом марш, а сам поступай по собственному разумению. Неужели я должен опытному сотруднику разъяснять прописные истины? - Думаешь, я счастлив от этой затеи? Нет. Но какой выход? Зато теперь с нас спрос небольшой. Пусть из-за этих сказочных волков высокое начальство голову поломает у, а мы будем на подхвате. - Он подмигнул, дружески похлопал Михаила по плечу. - Приказ ясен? Вопросы есть? Выполняйте. - Нахмурив брови, произнес прокурор и подтолкнул расстроенного Твердохлебова к двери, но неожиданно остановил и придержал за локоть. - Кстати, приказано прочесать территории парков и лесопарков на предмет обнаружения диких волков. Начнут с Кузьминок. Замминистра обещал лично проконтролировать ход операции. Сам понимаешь, от нас должны присутвовать лучшие сотрудники - значит, я и ты.

- Мы же парк прочесывали. Никаких волков не нашли. И с лесничим я беседовал. О волках тот отродясь не слыхал. Для чего новый шум? Я думаю, искать их надо где-то в Подмосковье, на частном подворье.

- И отлично. Мнение свое доложишь руководству спецгруппы. - Перебил прокурор. - А шум необходим, чтобы население успокоить и показать - власти предпринимают самые беспрецедентные меры по борьбе за безопасность граждан. Ежу ясно - никаких волков в парках нет и быть не может. Но красивое шоу понравится всем и панику собьет. Люди наглядно убедятся - волки по столице не разгуливают.

- Теперь все испортят. - Психовал Михаил. - Версию волков обязательно переведут в разряд неперспективных, а то и вовсе отбросят и заставят плясать под их мудрую дудку. Самостоятельно шага сделать не дадут. А волчья версия самая верная. На первый взгляд дикая, фантастическая, но я всем своим существом чувствую, есть волки. Тамбовские или московские, - значения не имеет. Ладно, послушаем наставления шефа - начальству не перечить и делать все по-своему.

Получилось именно так, как предполагал Твердохлебов.

Руководитель группы настоятельно рекомендовал разрабатывать версию - Жильцов затравлен в неизвестном месте. В лифт труп подброшен.

Михаил же был убежден, что Жильцов погиб в лифте. - Не мог такой здоровенный детина сдаться без сопротивления. Надо искать следы борьбы. - Размышлял он. И, чтобы проверить себя, отправился на место происшествия, надеясь найти этому хоть какое-то подтверждение.

При тщательном осмотре кабины лифта он обнаружил в трещинах обшивки стен остатки шерсти. И хотя предвидел такую развязку, все-таки был потрясен.

- Парк, лес, ну, на худой конец, окраина города, но как волки могли попасть в кабину лифта? - Рассуждал он. - Разумный вывод один. Их привезли заранее и поджидали жертву. Кабина лифта довольно удобное место для расправы. Жертва как в клетке - один на один с убийцами. Бежать некуда. Нет, не случайные это преступления. Что-то Кошелев с Жильцовым вместе натворили, или оба что-то знали и кому-то помешали. А может еще есть кандидаты? Поживем, увидим.

Газетчики, видимо, правы - действуют специально натасканные звери. Но уж слишком способ для заказных убийств экзотичен. Куда проще пару выстрелов в спину, контрольный в голову и успех обеспечен. Стопроцентный труп, а процент раскрытия преступления - плюс-минус ноль целых, ноль десятых.

А может это какой-то религиозный ритуал? Может месть? Убили или обокрали, например, они какого-нибудь шамана сибирского? А его родственники приехали в Москву, - Михаил улыбнулся, - на оленях и собаках, - а то прямо в упряжке волков. Нет, слишком сложно. Хотя имеет место быть. Тогда лучше версия о дрессировщике из детского театра зверей, уголка Дурова или цирка.

Пока ясно одно связь между убийствами Кошелева и Жильцова существует, и погибли они, скорее всего от волчьих зубов. Сомнений на этот счет у меня не осталось. Но отстаивать эту версию перед начальством - глупо. Только время и силы потеряю. Будем действовать самостоятельно - по-партизански. Начнем с отца Жильцова.

Но старый, больной человек ничем помочь не смог. Глядя на фотографию Кошелева, он пожимал плечами.

- Может приходил, а может нет. Я его дружков-приятелей знать не желаю. Все бандюги, всех в тюрьму надо. Мать-то наша давно умерла, от горя, - сокрушался он, - как засудили беса этого, так, бедная, начала сердцем маяться. А я только тогда свет белый видел, когда он в тюрьме был. Хотя теперь, конечно, что говорить... - Старик тяжело вздохнул. - Я предупреждал - плохо кончишь, а он только смеялся.

Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, Михаил попытался глубже вникнуть в биографии погибших приятелей и постараться уловить, что их связывало.

Твердохлебов достал заветную ручку с золотым пером, обложился документами. На одном листе бумаги написал - Кошелев Семен Алексеевич. Ниже - возраст, национальность, семейное положение, образование, характерные привычки, сроки и причины отбывания наказаний. На другом листе то же самое выписал о Жильцове. Оказалось - оба закончили восемь классов, практически нигде, никогда не работали, с раннего возраста проявляли склонность к насилию и жестокости. Познакомились скорее всего в лагере, где провели вместе около трех лет. Судя по преступлениям ни тот, ни другой не были расчетливыми, "умными" преступниками. Все совершали "под настроение", в основном, в нетрезвом виде, проявляя крайнюю, бессмысленную жестокость, и никогда не выказывали при этом даже ложного чувства раскаяния. Наоборот, бравировали содеянным. Казалось, оба с раннего детства мечтали грабить, убивать, насиловать. И в подтверждение этому - горькие слова отца Жильцова.

- В школе учился плохо. Я спрашивал - сынок, как думаешь, дальше жить? С такой учебой ни на какую работу не возьмут. А он смеялся.

- Ты что, батя, проснись. Какая работа? За три копейки на заводе спину гнуть? Я бандитом буду. - Думали ребенок, еще, не знает, что говорит. А оно вот как вышло - бандит вырос натуральный.

Глава 15

Сквозь провалы стен и крыши до слуха долетало щебетанье птиц - Льюить, льюить.

- Опять та же птаха. - Прислушался Александр. - Слышишь, она поет. - Любить! Любить!

Саша задумчиво улыбнулась. Утренний свет стал ярче.

- Господи. - С легким испугом воскликнула она и указала глазами на стены. Сквозь пятна сырости, грязи и копоти проступали фрески - лики Святых.

- Это же церковь. - Саша заволновалась. Стало тревожно и стыдно, за то, что сейчас сотворили в храме. Она встала, провела рукой по холодной, скользкой от сырости стене. На ней виднелся лик Богоматери с младенцем.

- Мы с тобой сошли с ума. - Повернулась она к Александру.

Он тоже встал и, всматриваясь в настенную роспись, смущенно произнес. - Вот мы и обвенчаны.

Саша резко и торопливо прошептала. - Не шути. Это грех. Пошли. И повела его к провалу в стене. Но, дернув за руку, повернула обратно. Упала на колени возле едва заметного лика Богородицы. Потянула вниз и Александра. Он повиновался, встал на колени рядом.

- Пресвятая Матерь Божья, - зашептала Саша, - прости нас, за все прости, - плача, исступленно повторяла она. Александр молчал, но про себя повторял за Сашей. Неожиданно и ему стало тяжело на душе, защемило внутри, и он понял, что совершили они что-то плохое. Опустил глаза, боясь чуть заметного, но как ему казалось, пристального и скорбного взгляда Богородицы.

А в голове вспыхивали картины в лифте. Перекошенное лицо дылды. Он даже стал задыхаться, казалось, стальные пальцы опять схватили за горло. Потом поплыли другие видения - он и Саша в безумном полете.

- Зачем я сказал - обвенчались. Какой же я дурак. - Его качнуло. Чтобы не упасть, прижался к плечу Саши.

- Проси, проси прощения, - шепнула она. - Вместе согрешили, вместе и прощения просить должны.

- Я молитв не знаю.

- Неважно, главное - проси. Она ведь мама, Матерь Божья, поправилась Саша. - Она простит. Она поймет. Мы же не просто так. Мы любим друга. Пусть грех. Но я люблю тебя. И теперь я твоя жена.

Александр поднял глаза и, сжимая зубы, скрывая слезы, неожиданно увидел в лике Святой Богородицы лицо родной матери.

- Мама, - с радостью и надеждой воскликнул он. - Прости нас. Я очень люблю Сашу и никогда, ни за что не разлюблю. И, что бы не случилось, навсегда останусь ее мужем. Навсегда. - Твердо и настойчиво повторил он.

Сквозь пролом слегка засквозил утренний ветерок, за спиной раздался тихий, заунывный скрип. Испугавшись, они повернулись и увидели, как мягко распахнулись большие, железные створки дверей храма. Они в недоумении и страхе посмотрели друг на друга. Догадавшись, Саша поклонилась лику Богоматери.

- Спасибо. - С облегчением произнесла она одними губами.

Когда вышли на разбитую паперть храма, заросшую травой и бузиной, уже почти рассвело, но две звездочки, запоздав, еще мерцали серебристыми искорками на темно-синем небе.

- Видишь. Такое огромное небо, а всего две маленькие, маленькие звездочки рядом. Это ты и я. - Развеселился Александр.

- Да. Значит, она простила. Значит, мы и правда теперь муж и жена.

Глава 16

Рано утром в лесопарке Кузьминки началась операция по "отлову волков". Как и было обещано, приехал замминистра внутренних дел. Заядлый охотник, он взял руководство мероприятием на себя. Проходы в парк блокировали оцепления солдат и милиции. "Зону" окружили красными флажками, расставили секреты с опытными стрелками. Несколько егерей со специально обученными собаками должны были поднять зверей и выгнать на номера. Охотников с воздуха страховали снайперы на вертолетах.

Басманов, излучая мальчишескую радость, вооружившись биноклем, полетел на вертолете. Михаил, как ему и полагалось, "тусовался" на командном пункте среди начальства и прессы.

- Главное держаться подальше от этой публики. - Глядя на репортеров, думал он. Раздражали не столько их глупые и назойливые вопросы, сколько обязанность давать на них "глубокие и развернутые ответы".

К счастью, все внимание представителей СМИ оказалось приковано к руководству, которое "направо и налево" "разбрасывало" эксклюзивные интервью, заверяя всех, что не сомневается в успехе операции, потому что обстановка под контролем.

Отношение к происходящему у Михаила было двоякое. С одной стороны он, как и все участники операции, понимал, что никаких волков в парке нет, и все это что-то вроде пиара городских властей и милиции. Но в глубине души он волновался. - А вдруг волки есть и прячутся в парке, а их найдут и уничтожат. - Это хорошо, их необходимо ликвидировать, и чем быстрее, тем лучше. - Думал он. - Но одновременно не отпускало ощущение досады. Почему-то хотелось, чтобы они перехитрили толпу вооруженных людей с рациями, вертолетами и собаками.

Накануне он ходил в зоопарк и долго стоял возле клетки с серыми хищниками, любуясь великолепным созданием природы. Как все сильное, пусть жестокое и неподвластное, вселяет невольное уважение и привлекает, так и пара волков притягивала внимание. Казалось, в глазах зверей таилась огромная ненависть. Они, не смирившись, несли свой крест оскорбления. Страшно было представить этих серо-стальных махин на свободе. Михаил ощутил к ним щемящее чувство жалости. Обидно видеть сильную личность, пойманную не в открытом, равном, бою, а хитростью и обманом, и упакованную в стальную сетку на потеху и забаву публике. Маленькая, величиной с ладонь, табличка на клетке давала о них скудную и сухую информацию.

"Род хищных млекопитающих, семейство волчьих, 7 видов. 3 вида в Красной книге".

- Может Интернет расскажет больше. - Подумал Михаил, рассчитывая найти хотя бы десяток научных сайтов. Но первые же результаты поиска ошеломили. Сотни страниц глобальной сети пестрели словами "волк, волки, серые хищники, акулы лесов и степей, дерзкие трапперы...". Каких только имен, кличек и определений не давали люди этим существам. Где только не упоминали о них - в народных сказках, легендах, песнях, в научных трудах, в книгах, музыке, живописи и фильмах всех времен и нардов. Михаил растерялся и кликнул, почему-то, по адресу "Оборотни и вурдалаки.ru". - Что это я не в тему? - Усмехнулся он. - Демоны не наша специальность. Я не журналист, а следователь. Но не успел вернуться на страницу, сайт раскрылся, и Твердохлебов с удивлением обнаружил, что весь ресурс посвящен не фантастическим персонажам, а именно волкам. Приковывали внимание броские фотоснимки гордых, лукавых хищников, с интригующими ссылками - " Друзья Дракулы", " Враги вампиров", "Колдуны и ведьмы в волчьих шкурах", " Как стать вервульфом". - Вервульф - это же человек-волк. - Вспомнил Михаил, книгу "Немецких сказок", прочитанную им еще в детстве. Он с интересом открыл ссылку.

"Ни заклинания, ни заговоры, ни колдовские слова, а только нож Вурдалака способен превратить вас в волка. Но если ваши намерения преследуют не конкретные цели, а носят характер развлечения, то волшебная сила, скрытая в этом ноже, не откроется. Ничего не получится, даже не пытайтесь..." - Ну и язык, ну и оборотики. Я думал таинственная сказка моего детства, а это инструкция по технике безопасности. Сто раз прочтешь и ничего не поймешь. Я вот сказку прочитал еще ребенком, а до сих пор помню, как надо действовать. - Темной ночью, в глухой чаще воткнуть нож в гнилой пень и перепрыгнуть через ручку, - с завыванием произнес Михаил, - и станете волком. И вся физкультура. Только не забудьте, где нож торчит, чтобы вернуться и снова прерваться в человека, а то останетесь серым на всю жизнь. Столько лет прошло, а все запомнил, - с приятным чувством грусти подумал Михаил. - А здесь развели нудотсво, прочтешь и никаких чудес не захочется. Не сказки, а сплошная оскомина. - Он вернулся на нужную станицу и с удовольствием кликнул по адресу - "Просто о серьезном.ru. Фарли Моуэт "Осторожно, волки" и, не отрываясь, прочитал выдержки из книги известного зоолога, посвятившего жизнь изучению и наблюдению за удивительными хищниками. После этого Михаил понял, что полюбил всех волков в мире, а особенно своих "врагов". Главный вывод ученого-зоолога состоял в том, что серые трапперы не нападают на людей без причины. Только защита собственной жизни или жизни детей, в крайнем случае, голод, заставляют их переступить этот закон.

- Если волки существуют, то для убийства Кошелева и Жильцова у них должны быть веские причины. Но какие? Хотели забрать чужую добычу или покушались на потомство? - Михаил украдкой улыбнулся, глядя на захваченных "делом" охотников. - Не заметил ли кто его безумной мысли?

- Как и чем могли насолить рецидивисты хищникам, "максимальный вес, которых достигает 77 килограмм, а длина от носа до хвоста 260 сантиметров". - Вспомнил он выдержку из прочитанной книги. И дальше. - "Волчьи зубы отличаются массивностью и с одинаковым успехом рвут и размалывают пищу. Это позволяет их владельцу раздирать на части крупных млекопитающих и дробить даже самые крепкие кости".

- Да, что, правда, то, правда. - Подумал Михаил и представил трупы отпетых рецидивистов. - Так что же плохого могли сделать "млекопитающие" Кошелев и Жильцов такому чудовищу?

Версии одна фантастичнее и нелепее другой приходили в голову. Вызывало полное недоумение наличие на месте преступления следов "то ли подростков, то ли женщин" рядом с отпечатками лап хищника. Но Михаил чувствовал, что именно в этом и таилась разгадка. Показания Комарова, убийство Жильцова и заключение экспертизы, пусть даже предположительное, - указывают на то, что следует искать подростка с волком. Полный бред. Фантастика. Выходит - серый волк на службе человека? Почему бы и нет? Сегодня люди кого угодно заставят на себя работать - и львов, и тигров и даже носорогов. А может это вурдалаки? - рассмеялся он и вспомнил инструкцию из интернета. - Ладно, подождем конца охоты тогда все и прояснится.

- Михаил Батькович, где вы витаете? О работе надо думать. - Похлопал его по плечу высокий начальник, - берите двустволочку и присоединяйтесь. Если вы первый подстрелите своих "подследственных", я в претензии не буду.

- Боюсь, промажу и вертолет собью. - Вежливо отшутился Михаил.

А тем временем охота началась. Все пришло в движение, наполнилось "важностью".

В небе стрекотали два вертолета. Вокруг шипели и хрипели карманные рации. Несколько операторов, держа, как гранатометы, телекамеры на плечах, суетились у "линии огня" и пытались пробиться в глубину леса, чтобы отснять бегущих на стволы волков. Издали доносился переливчатый лай собак. Где-то даже хлопнули выстрелы, но, как сообщили по связи, на секреты выгнали только беспризорных псов, уцелевших после предыдущей облавы и "кучку" бомжей, коротавших лето в чащобе, в шалашах и землянках.

"Вольных" людей допросили сотрудники милиции, взяли интервью репортеры, даже отсняли на камеры. Но к общему разочарованию обитатели зарослей о волках ничего сообщить не могли. Только один "местный житель", обросший волосами и бородой, как Карабас, и, несмотря на жару, одетый в старую морскую шинель, выдвинул предположение. - Может они и водились, но народ с голодухи переловил и поел.

- Волков? Да они бы вас в клочья разодрали. - Обсмеяли бомжа.

- Значит шашлычников работа. Постреляли и на шампур - деликатес к пиву. Народ за любые деньги сметет - экзотика.

Результатами операции остались довольны только горсточка зеленых и члены общества "защиты природы". Они не сомневались - волки в Кузьминках есть! Буйно радуясь их хитрости и ловкости, пикетчики размахивали транспарантами "Спасем зверей от дикости людей" и дружно скандировали. - "Руки прочь от кузьминских волков".

И, хотя Михаил был в числе тех, кого натуралисты-энтузиасты клеймили позором, он вместе с ними радовался провалу операции. Теперь для него почему-то стало совершенно очевидно - волки есть. Но самое главное он понял - подросток и волки связаны между собой. И связь эта не случайная. - Дело за малым - установить эту таинственную связь. - Усмехнулся Михаил про себя. Поглощенный своими мыслями, он автоматически кивал, соглашаясь с замечаниями высокого начальника "относительно работы прокуратуры вцелом и конкретно по данному вопросу", и медленно шел за ним, провожая к черному мерседесу.

Еще несколько показательных "облав" на серых хищников были проведены в разных парках Москвы. Результат оказался тем же, что и в Кузьминках. Это успокоило общественность, панические настроения заметно поубавились, и о жутких волках-людоедах практически никто уже не вспоминал. Тема была закрыта и вскоре исчезла с газетных полос и экранов телевизоров.

Глава 17

Несмотря на то, что Басманов уже побывал у вдовы Кошелева, Михаил решил сам поговорить с ней и разузнать побольше не только о погибшем муже, но и о Жильцове. Ведь не зря тот пришел на похороны Кошелька, принес букет цветов. Значит, надо думать, был он человек ему не посторонний.

Еще во время похорон Михаил, присмотревшись к вдове, понял, что кабинет следователя не лучшее место для беседы с ней. Разговорить такой тип женщин в казенной обстановке практически невозможно. Если и пойдет дело, то показания придется вытягивать. Отвечают в такой ситуации всегда вяло, односложно, как из-под палки. Причем на один и тот же вопрос могут дать два совершенно противоположных ответа. И не потому, чтобы выкрутиться или солгать, пытаясь скрыть что-то, а исключительно из-за страха перед "гражданином начальником", в угоду ему.

Обычно это натуры добрые, преданно любящие детей и мужа. Попав в жены к диким дебоширам, самодурам и пьяницам, они несут свой крест безропотно и смиренно, как обет, данный Богу.

Предварительно позвонив участковому, Михаил попросил его ввести в курс дела и рассказать о жене Кошелева.

- Женщина смирная. В студенческой столовой работает то ли убирает, то ли посуду моет. Она у него вроде матери была. Нянькалась, угождала. Пылинки сдувала. Забот с мужиком больше имела, чем с двумя сыновьями. Он налижется, растянется где-нибудь, а она его на себе домой тащит. Или еще напакостит, подерется. Его в кутузку, а она в отделении, на коленях вымаливает эту гниду. А уж если сядет, тут ему полная лафа, настоящий курорт. Она последние жилы тянет, себя и пацанов голодом морит. Как же, для родненького Сенечки старается. Адвокатам платит, передачи и посылочки собирает, чтобы вовремя да пожирнее. И на свиданьице - больная или здоровая - как штык слетает. Не баба, а золото. Правду говорят - дуракам и подлецам везет. Столько лет в этом ярме ползала, как еще жива осталась - ума не приложу.

- Теперь отдохнет. - Участливо заметил Михаил.

- Какой там. - Возразил участковый. - Дети теперь только и держат, а то бы руки с горя на себя наложила. Сенька у нее, что свет в оконце был.

- Любовь - вещь, наукой, не объяснимая. - Изрек Твердохлебов.

- Видимо так. - Согласился участковый. - Но откуда любовь у нее взялась? Посуди, совсем девчонкой была, когда под Кошелька попала, изнасиловал, скотина. Судить хотели - отстояла. Все инстанции прошла - люблю и все тут. Отдалась, говорит, по доброй воле, а осудите - в петлю полезу. И вытащила. Ему деваться некуда - расписался. А со свадьбы прямиком на зону отправился за разбой и хулиганство. Пока отдыхал, она сына родила. Так жизнь у них и пошла, поехала.

- А мальчики как, не в отца?

- Бог миловал. Ребята хорошие. Пока никаких хлопот не было. И надеюсь, не будет. В кого только пошли? Вот ведь, из неблагополучной семьи, а таким детям сто благополучных семей еще и позавидуют. Случай редкий. Как говорится не типичный, - определил участковый.

- Наверное, в мать и пошли. Сами ж говорите - женщина честная, порядочная.

- Так то оно так, но что в ней? Ну, добрая, ну порядочная. А забитая, недалекая, восьми классов не закончила. Как родила, школу бросила, а потом уж совсем не до учебников стало. Наверно и расписаться не умеет. А мальчишки лучшие ученики в классе. Мне по долгу службы приходится в школе бывать. Как войду, гляну на доску "Лучшие ученики школы", так на сердце теплеет - оба Кошелева в первых рядах. Он, паразит, папаша, доску ту ни разу не видел. Я с ним как-то профилактическую беседу проводил, стыдил, увещевал, дескать, нельзя так жить, надо хороший след после себя оставить. Ну, и в таком духе. А он заявляет - уже оставил - двух пацанов - круглых отличников. Академиками станут, век воли не видать, моя школа. И давай запускаться, какой он строгий, да серьезный родитель, как у него в доме все по струнке ходят и к порядку приучены. Слушал я, слушал и высказал свое мнение. - Гад, говорю, ты ползучий, паразит и кровопиец, и цена тебе плевок с мелочью в базарный день. Не будь рядом жены, давно бы сгинул. Ты ее жизнью питаешься, соки из нее пьешь, форменный людоед. А он вместо того, чтобы молчать, еще и возражает.

- Да она на меня молиться должна. Со мной только жизнь увидела. Не женись я на ней, осталась бы пенек пеньком, как вся ее родня чумазая, которая до сих пор в деревне лаптем щи хлебает и унитаз в глаза не видела. - И, что ж ты думаешь, встречаю как-то после этого разговора его жену, она мне с укором, - что ж вы Сенечку маво золотого, дорогого благодетеля забижаете. Какой пример детям показываете. Он, как пришел, очень расстроился, еле, еле успокоила. - Представь, плачет, угрожает, - если еще раз посмеешь на Сенечку напраслину возводить - большому начальнику жалиться буду. Так что ты, когда с ней встретишься, поделикатнее о мужике ее отзывайся, иначе разговор не получится.

Приходу "следователя прокуратуры" жена Кошелева, как показалось Михаилу, отнеслась равнодушно. Мальчики же наоборот, хотя и вели себя сдержанно, но любопытства скрыть не моли.

Жили Кошелевы в двухкомнатной квартире, давно не знавшей ремонта, но опрятно убранной. В большой комнате стоял холодильник, на нем - телевизор. На шкафу, под иконой Спасителя, фотография почившего хозяина, в рамочке с траурной ленточкой наискосок. Рядом граненый "стопарик" с водкой, прикрытый ломтиком черного хлеба. На снимке Сенечка молодой и веселый. В пиджаке и рубашке с расстегнутым воротом. Взгляд наглый, брезгливый и слегка хмельной. Михаил отметил, что в те далекие годы Сенечка выглядел довольно привлекательно. Черты лица правильные, но капризный, недовольный взгляд, делал его неприятным. Оба сына внешне походили на отца, но во взгляде светилось тепло, материнская мягкость, а не блатной отцовский налет.

- Это Сенечка после первого срока. - С печалью в голосе пояснила жена, кивнув на снимок и, закусив нижнюю губу, смахнула пальцем набежавшую слезу.

Михаил тяжело и участливо вздохнул. И, не зная, как перейти к "нужной" теме разговора, чтобы не оскорбить чувств вдовы, на всякий случай задумчиво произнес.

- Бог дал, Бог взял. Пусть земля ему будет пухом. - Ощутил, как слегка покраснел от неискренности своих слов.

- Остались мы без кормильца. Сироты мы теперь. Сироты. - Искренне, но сдержано запричитала вдова и обратилась к Михаилу.

- Спасибо вам, что навестили, не забыли. И на похоронах были. А вот к столу не подошли. - Михаил услыхал в ее голосе упрек.

- Извините, но сами понимаете, обстоятельства, служба.

-Конечно, но счас-то можно?

Михаил понял, если откажется, значит, рассчитывать на откровенность не придется. Он, скорбно кивнув, сел к столу. К его радости все ограничилось одной рюмкой. Причем сама вдова только "поддержала" - поднесла водку к губам, но не выпила.

Мальчики все время сидели молча, внимательно слушая и осторожно присматриваясь к гостю. Еще на похоронах он обратил внимание, что сыновья Кошелева не производят впечатления заброшенных детей.

Когда Михаил, наконец, начал серьезный разговор, мать строго приказала ребятам. - Идите, себе, - и кивнула на дверь в смежную комнату.

Но Михаил попросил их остаться. - Возможно, подскажут, что-нибудь ценное, решил он про себя. - Они уже взрослые. Не помешают. Теперь ваша опора и надежда. Хорошие ребята. - Обратился он к женщине.

Вдова тяжело вздохнула, ласково посмотрела на сыновей, потом на фотографию мужа.

Твердохлебов, как можно деликатнее и мягче задал первый "вопрос по существу".

- Надежда Филипповна, сами вы, что думаете? Кто бы мог... - Он не торопился, подбирая слова, - это сделать? Может супруг накануне своей кончины, что-нибудь говорил, упоминал имена какие-нибудь, может, ему угрожал кто?

Она пожала плечами, опустила голову, задумалась. - Со мной он о делах своих никогда не делился. Может, кто и угрожал. А враги, какие враги? Его все в округе уважали и любили. Он здесь родился. Всю жизнь прожил. Всех знал. Нет, из здешних никто бы не посмел. Сами видели, сколько народа пришло хоронить. Я их никого не знаю, в глаза не видела, а они все друзья-приятели Сенечки. Каждый подошел ко мне, слово доброе сказал, посочувствовал.

- Да, много людей было. Очень много, - согласился Твердохлебов и вспомнил толпу любопытных, их нелепые толки и догадки.

- Кстати, после похорон этот его друг не наведывался? - Михаил достал фотографию Жильцова.

Хозяйка посмотрела карточку. - Нет, да и какой он друг? Только раз и заходил, когда мой освободился. Вроде вместе там были. - Она горько и тихо вздохнула. - Но тот раньше вернулся, а наш, кормилец, только приехал. Звал его мой смешно как-то, Скворец что ли. - Она оживилась. - Или стриж.

- Скворечня. - Поправил старший мальчик.

Мать строго на него посмотрела. - Не встревай к взрослым.

Но Михаил поддержал. - Отчего же, он теперь у вас за старшего в доме. - Сколько тебе?

- Тринадцать. - За сына ответила мать. Вытерла пальцем красные веки, закусила нижнюю губу, покивала головой, как бы соглашаясь с Михаилом, и продолжала. - Я им в кухне накрыла. Мой, если кто заглядывал из друзей-приятелей, только в кухне любил. Да и лучше, а то шибко накурят, намусорят. Мужики ведь, что с них возьмешь - пьют и дымят. А в кухне пусть развлекаются. Потом окно откроешь, и все высквозит. Сама я в комнату ушла, с ребятами телевизор смотрела, а они все праздновали. Когда разошлись, уж и не помню. Больше этот. - Она кивнула на фотографию, лежавшую на столе. - Не приходил. А на похороны явился. С цветами. У Сени много приятелей было. Все вокруг его знали и уважали, потому, что добрый, справедливый человек был. Сами видели, сколько народу на похоронах собралось. Три стола делать на поминках пришлось. Все его приятели, а я и половины их в глаза не видела. - С гордостью говорила вдова.

- Значит, когда ваш супруг возвратился, только этот Скворечня у него в гостях был. Вдвоем отмечали? - Осторожно, но настойчиво выпытывал Михаил, обращаясь больше к мальчикам, чем к их матери.

- Еще дядя Юра. - Поспешно выпалил старший.

А младший подтвердил, кивнув головой, и в первый раз за вечер поднял глаза от пола. Они оказались у него большие, густокарие, как у матери, а губы плотно сжатые, тонкие, как у отца на фотографии.

- Кацо, Юрка, ну братишка. - Безразличным голосом пояснила жена Кошелева.

- Его брат? - Удивился Михаил. В следственных материалах на Кошелева, кроме жены и двух сыновей, никаких родственников не значилось.

- Да вроде брата. Еще пацаном к Сене привязался. Рос-то без отца. Мать непутевая, прости ее Господи, путалась с черными с рынка. Они у нее жили, когда овощи привозили. Денег не платили, а напоют и... - Она осеклась и смущенно прибавила. - Так и нагуляла дочку да сына. Девочка в интернате жила, а Юрка здесь бегал. Черный, шустрый, глаза, как сливы, и волосатый, как овца. Кацо, да и только. Мой ему за старшего был. В обиду не давал. Везде с собой таскал, как брата родного. Если б не мой, пропал бы Юрка. Заклевали б его, как куренка хворого. Мать-то за ним не смотрела, всегда грязный да голодный бегал. А Сенечка его жалел, подкармливал и уму разу учил. Человека из него сделал. Счас он, дай Бог каждому, живет, богатый, но к нам с почтением. И тогда, как Сенечка вернулся, заглянул, уважил.

Михаил задумался, попытался вспомнить видел ли он на похоронах похожего человека. Но вдова, вроде угадав его мысли, продолжала.

- На похороны придти не смог. В отъезде был. Но потом навестил, переживал очень и даже денег оставил. Я брать не хотела. Но он настоял.

- На оградку, на памятник от младшего братишки примите, не обижайте. Если что надо, всегда ко мне, мы же не чужие люди. - Вот как он Сенечку любил. На добро добром ответил.

- От хорошего, только хорошее будет. - Многозначительно поддакнул Михаил. Выдержал паузу и, как бы, между прочим, спросил мальчиков. - Может еще кто заходил в тот вечер?

- Нет. Только дядя Юра и этот Скворечня. Мы телевизор смотрели, но я все слышал, никто больше не приходил. И ушли они втроем.

- Вместе вышли. - Согласилась вдова. - Разом поднялись и на улицу. Долго не сидели. У моего всегда так, чуть дома примет, сразу на двор, в парк гулять. Там, конечно, весело, друзья-приятели. А он, видать, истосковался. Три года, считай, под замком сидел. Попробуй, выдержи. Вернулся под утро, я не спала, ждала. На кухне прибрала и лежала. А он, как пришел, сразу в кровать. Я ему Сенечка, Сенечка как ты? Может надо чего? А он уж уснул. Понятно устал человек, намаялся. Я тихонечко его раздела, одеяльцем укрыла и лежу рядом, уснуть не могу. Все думаю, думаю. Как теперь жизнь пойдет. Куда повернет? - Неожиданно с грустью разоткровенничалась она. - А оно, вон как обернулось. - Взгляд ее заплаканных глаз опять остановился на фотографии с траурной ленточкой.

- А не помните, в какой день, какого числа они собрались?

- Седьмого апреля. - Сразу ответил старший мальчик. - Папа вернулся шестого, а на следующий день дядя Юра и Скворечня пришли. Я хорошо помню. Мы с братом на календаре числа зачеркивали, ждали папу. - Мальчик встал, принес карточку-календарь и показал Михаилу.

- Седьмого апреля. - Повторил про себя Михаил, чтобы запомнить. Уходя, еще раз посочувствовал и заверил, что приложит все усилия, но убийц найдет. Он не сказал вдове о страшном конце Жильцова в лифте кабины. - Для чего будоражить воображение несчетной женщины и детей. Итак наслушалась разных нелепых слухов. Не знает, чему верить, о чем думать. Прежде чем уйти, расспросил, где проживает "братишка".

- В доме напротив, вон его окна его светятся. - Показал мальчик и назвал номер квартиры.

Михаил решил не откладывать визит к "братишке", но, выйдя во двор, остановился возле дома, чтобы собраться с мыслями.

- Вот это сюрприз. Оба покойника погибли от рук одного убийцы или убийц. Сейчас это значения не имеет. Так не тянется ли след за ними из зоны? Или уже на свободе успели кому-то насолить? Во всяком случае, это серьезные зацепки. Интересно, каким боком этот "братишка" к ним стоит? Что у них общего?

Дверь квартиры открыл молодой темноволосый мужчина, с плотной фигурой, большими темными глазами. Михаил представился, предъявил удостоверение. Но мужчина даже не взглянул на него и, как показалось Михаилу, совершенно не удивился позднему визиту следователя прокуратуры.

- Вы наверно Юрий? - Помня слова вдовы - "черный и волосатый, как овца", для приличия спросил Твердохлебов.

- Юрий Кочетов. - Уточнил тот. - Вы о Сене хотите поговорить. Мне вдова его сейчас звонила, рассказала, что вы заходили. - Также спокойно продолжал он. - Одна просьба. Можно на улице. В квартире не слишком удобно. Супруга чересчур любопытная и паникер жуткий. Узнает, что вы следователь, ночь спать не будет.

Выйдя из дома, Юрий повел Михаила к небольшой скамеечке под кленами в конце двора, где начинались ряды гаражей-"ракушек".

- Как давно вы знали Кошелева, и в каких отношениях были?

- С раннего детства. Лет десять мне было, а может больше. Точно не скажу. Но, как познакомились, наверно, никогда не забуду. С пацанами в расшибалку играл. Кстати на этом месте, где сейчас с вами сидим. - Он улыбнулся. - Я, хотя и младше остальных был, но играл лучше всех. По монетке, по монетке и всех очистил. Пацанов жаба задавила. Денег жалко. Как вернуть? Отыграть не могут. Значит отобрать. Придумали, что я жульничал, и давай меня хором трясти. Но я не сдаюсь, отбиваюсь, хоть был кожа, да кости. Обидно ведь, честно выиграл. Почему отдать должен? Если прямо сказать - только на эти выигрыши тогда и жил, ел и одевался. Мама моя, царство ей Небесное, не очень обо мне и сестре пеклась. Сестренка, так та, хотя бы в интернате для больных детей, а я с мамочкой. Но что толку от нее. День пьет, ночью опохмеляется, время зря не теряет. - С веселой злостью рассказывал Юрий. - Сема меня тогда и выручил. Все его боялись. Слыл королем двора. Шутка ли, уже у хозяина побывал, срок отволок. Весь в наколках, как щит рекламный. Если где потасовка, заваруха Кошелек в первых рядах. Очень уважаемая была личность. Увидел он, как меня бьют, и навел порядок. Кому по зубам настучал, кому пинков надавал, а меня под свою опеку взял. Уж чем я ему приглянулся, сказать не могу. Называл братишкой, и я к нему, конечно, здорово привязался. Сами понимаете - мальчишка. Мать, что есть, что нет. А кто отец - один Господь Бог знает. А тут такой человек в братья к себе определил. За что я ему на всю жизнь благодарен. С тех пор меня пальцем боялись тронуть, даже заискивали. А Сенька не только защищал, а еще и подкармливал. Все время за собой таскал. В картишки пристрастил. У меня вообще к любой игре способности оказались. Сенечка их и раскрыл. Мы с ним дружно работали. Дальше - больше. В наперстночники подались. Зарабатывали немало. Во всяком случае, для меня пацана, сироты бездомной, хватало и одеться, и обуться, и поесть, и развлечься. К счастью, быстро сообразил, не тем маршрутом в люди выйти пытаюсь. Не по пути мне с "братишкой", хоть и добрый он человек. Хорошо в армию призвали. Сейчас только и слышишь - армия - дедовщина, ужас. Вроде лагеря строгого режима. А меня армия спасла от тюрьмы и пропащей жизни, в которой Сенечка барахтался. Там я специальность получил. В ракетных войсках служил. Электроникой занимался. Потом техникум окончил. Семьей обзавелся. Жена, ребенок. Тружусь в фирме по обслуживанию игровых автоматов. Сначала сам ремонтом занимался, теперь вроде мелкого предпринимателя. Совладелец. - Не без гордости, но без ложного пафоса закончил он.

- Значит, как я понимаю, с Кошелевым вы давно никаких отношений не поддерживаете? И в последнее время не встречались?

- Почему, несколько раз виделись. Заходил ко мне денег занять. Ну, я, конечно, не отказывал. Да он всегда по мелочи просил. Ему много не надо было. Я ему работу предлагал, зарплату неплохую. Жалко было жену его и мальчишек. Хорошие ребята. Но он, - Юрий махнул рукой, - что теперь горевать. Может, я жестко скажу, ведь для них смерть родного человека горе, но еще неизвестно, сколько горя им еще пришлось бы с ним хлебнуть. Так что нет худа без добра. Жестоко, но справедливо.

- А когда он в апреле из заключения вернулся, вы к нему в гости приходили?

- Конечно. Я же вам говорил. Сенечка для меня в детстве роднее, родного брата был. Пригласил человек, откажешься - обидишь. Понятно, заглянул. Посидел с ними для приличия час, полтора, выпил пару рюмок не больше. А Сеня и его новый приятель, здоровенный мужик, как слон, хорошо приложились. Сенечка меня проводить вызвался. Но вижу - трудно ему передвигаться. Ноги подгибаются, язык заплетается. Я его отговаривать. Он ни в какую. Такой характер, чем больше выпьет, тем упрямее становится. Спорить бесполезно. Согласился. Проводить, так проводить. Вышли втроем. Хорошо приятель этот, имя не помню, держался молодцом, хотя принял изрядно. Он Сенечку одной левой, как щенка держал. Упасть не давал. Вышли во двор, я ему шепчу. - Ты его домой обратно отведи. А то чего доброго под пьяную голову на подвиги потянет. У Сенечки это главное дело - как нагрузится, сразу в бой с первым встречным. Не удержишь.

А слон тот отвечает. - Разберемся. Добавим по чуть-чуть и по шконкам, отбой в бараке. Рули домой, все будет в лучшем виде.

Сенечка на воздухе вроде протрезвел и меня успокоил. - Иди "братишка", отдыхай, базаров не будет.

А мне идти - только двор перейти. Поднялся в квартиру, выглянул в окно. Они стоят, курят. Думаю, люди взрослые, сами разберутся. Я ж им не нянька. Что они потом делали, не знаю. Или домой к Сенечки вернулись, или добавлять отправились, сказать не могу.

- Не припомните, этот человек был у Кошелева? - Твердохлебов достал фотографию Жильцова.

Юрий взглянул на карточку, и сразу, вроде узнав старого приятеля, воскликнул. - Он самый. Ни с кем не спутаешь. Раз увидишь, на всю жизнь запомнишь. Ростом - верста коломенская. Руки ниже колен, как у гориллы, и рожа, извините, что у людоеда. Как зовут не помню, но Кошелек, очень смешно его называл. - Юрий прищурился, постарался вспомнить. - Шкворень, кажется. Или что-то в этом роде. Нет, не вспомню, но смешно как-то.

- Скворечня. А фамилия Жильцов. - Подсказал Михаил.

- Совершенно верно. - Обрадовался Юрий. - Такой громила, а прозвище, птичье. Полное несоответствие имиджу.

- Возможно. - Прервал его рассуждения Твердохлебов. - Значит, вы с ним после того вечера, ни разу не встречались и даже мельком не видели?

- Нет. Память у меня хорошая. Никогда больше в глаза не видел. Кто он и чем занимается, не знаю. Сенечку о нем не расспрашивал. Понял только из разговоров, что они вместе на зоне были. Там и познакомились. А что? - Неожиданно понизил голос Юрий. - Вы его подозреваете в убийстве Кошелева?

- Все может быть. К сожалению, самого Жильцова допросить уже невозможно. Он мертв. Убит неустановленными лицами.

- Надо же. Такого мамонта уложили. - С испугом, будто поперхнувшись, удивился Юрий. - И кто? За что?

- Это сейчас и пытается выяснить следствие. Вы не можете вспомнить, о чем в тот вечер разговаривали ваш сосед и его приятель? Может, называли какие-нибудь имена? Может, упоминали о том, что им кто-то угрожает? Может, что-то необычное привлекло ваше внимание и осталось в памяти?

Юрий задумался. - Вроде ни о чем интересном не говорили. Все о зоне, о зоне одно и тоже, как в сериалах про тюрьму и заключенных, которые по телеку крутят. Слушал их и думал, что это не бывшие зеки, а артисты.

- Сейчас не поймешь, где вымысел, а где правда жизни. Где артисты, а где настоящие преступники. - Рассмеялся Михаил. - Вернемся к реальным событиям. Извините, вынужден вас спросить. - Почему вы не пришли на похороны Кошелева? Его вдова сказала, будто находились в командировке? Так это?

- Нет. - Сразу и просто ответил он. - Врать не буду. Вы же, если захотите, все равно узнаете, где я был в это время. Так ведь?

Михаил молча кивнул, с интересом ожидая ответа.

- Дома сидел. В своей квартире, на третьем этаже. Вон там. - Он указал в темноту, в сторону дома.

- Спросите, прочему не проводил его в последний путь? - Юрий вздохнул. - Жену свою пожалел. Теперь понимаю, плохо поступил. Сенечка в детстве для меня роднее брата был. Это потом мы разошлись. У него своя жизнь, у меня своя. Но в душе я к нему всегда хорошо относился. Когда он сидел, старался семье помогать. Да и его не забывал. Как жена на свидание ехала, от себя кое-что передавал. Хороший он был мужик, но непутевый и на водочку слабенький. - Юрий замолчал. Закурил сигарету. Медленно, глубоко затянулся. - В тот день, - продолжал он, - я с утра смотался на работу. Сделал кое-какие неотложные дела и обратно. По дороге цветы купил. Когда вернулся, его еще из морга не привезли. Я поднялся в квартиру, чтобы во дворе, в толпе любопытных не слоняться. Думаю, как гроб поставят, я тоже пойду проститься. И только домой вошел, жена на меня. - Юрочка, не пущу. Не ходи. Боюсь. Страшно. Народ говорит, что Сеньку не люди убили, а вампиры. Задушили, кровь выпили, и теперь он сам вампиром стал. И всем, кто хоронить его будет, он по ночам являться станет, как призрак, а потом за собой утащит.

- Жена у меня человек впечатлительный, очень верующий. Чуть что, сразу в церковь, свечи ставить, молитвы читать. И разным глупым слухам верит. Я ей объяснял, что это байки старух неграмотных, что Сенечка мне ближе родного брата был, что нельзя на его похороны не пойти. А она в истерику. - Не пущу! Повисла на мне. С места сойти не могу. Что делать? Не драться же с ней. Уговорить не могу, а сердце разрывается, ведь я же обязан Сеню в последний путь проводить. Положение хуже некуда. Она в слезы. - Если себя не жалко, меня и дочку пожалей. Все через него погибнем.

- Ну, признаться, сдался. Хотя крыл себя за малодушие последними словами. Но попробуй я поступить иначе, она бы не простила. Сенечку не вернешь, а семейную жизнь разобьешь. Ну, что поделать - такая она женщина. Вот и пришлось потом врать вдове. - Он метнул окурок в темноту. Огонек блеснул и, упав на землю, рассыпался крохотными искорками. - Такая вот глупая история вышла. Понятно, я виноват. Никогда себе этого не прощу. Вы, если с его вдовой, будете беседовать, то, пожалуйста, меня не выдавайте. Хотя она, наверно, в мою командировку не поверила и догадалась, почему я на похоронах отсутствовал.

- Нет, она вам поверила. Так и сказала. Юрика-"братишки" в Москве в тот день не было. Командировка. А то бы обязательно пришел. Он его очень любил.

- Так и сказала? - Обрадовался Юрий. - А я переживал. Думал, не поверила. Обиду в душе затаила. Господи, святая женщина. Я, конечно, очень перед ней и Сенечкой виноват, но разве это главное - был я на похоронах или не был. Главное помнить его буду и, чем смогу, мальчикам помогу. Старший, как немного подрастет, к себе в фирму определю, специальность получит. Я их в беде не оставлю.

- Помогать надо. Два сына сиротами остались. А мальчики хорошие. - Согласился Михаил и понял, что больше ничего полезного для следствия из него не вытянет. Прощаясь, он предупредил, что, возможно, им придется еще не один раз встретиться для беседы. - Следствие только начинается, а вы хорошо знали Кошелева, живете по соседству, мало ли какие к вам возникнут вопросы. Если захотите уехать из города, обязательно предупредите. - Михаил протянул визитную карточку.

- С радостью, в любое время приду, чем смогу, помогу. И без вашего разрешения я никуда ни шагу. Наверно объяснять не надо, что для меня найти его убийц тоже важно. Если вдруг услышу или узнаю что-то полезное, сразу сообщу. Но у меня просьба, не посылайте повестки ни домой, ни на работу. Если можно - вызывайте по телефону. Я только из-за жены. - Начал оправдываться Юрий. - Не дай Бог, увидит повестку, месяц спать не будет. Охами, ахами замучает. - Виновато улыбнулся он и протянул свою визитку.

- Юрий Михайлович Кочетов фирма "Интеграл". - Мельком прочитал Твердохлебов, пряча карточку. - Хорошо, учту ваши пожелания, - а про себя подумал, - слишком уж супруга у тебя нежная да пугливая. Но и ты не из храбрых. Как об убийстве Жильцова услышал, побледнел, аж в темноте видно было. Что-то ты, джигит, не договариваешь. Надо будет тебя официально вызвать и хорошенько покрутить.

Глава 18

Похороны Жильцова, мало чем отличались от похорон Кошелева. Много любопытных, много невероятных слухов и пересудов. В толпе "провожающих" вертелись журналисты, они с жадностью и неукротимым напором "хватали" интервью у "знатоков" гибели Жильцова, тело которого также находилось в закрытом гробу. В общей толпе Михаил заметил оперов из спецгруппы. Они никакой активности не проявляли, будто пришли "на всякий случай" и, покрутившись немного, быстро исчезли.

- Прекрасно. - Повеселел Михаил. - Совсем не хотелось пересекаться с коллегами. Его присутвие у гроба Жильцова, да еще с телекамерой, выглядело явной самодеятельностью. А подобного высокое начальство не одобряет. Оставшись "без надзора", он спокойно, не торопясь, отснял печальное событие, стараясь не пропустить ни одного лица.

Просматривая материала, Твердохлебов обратил внимание на парня и девушку, державшихся вместе. - Кажется, я их где-то видел. - Попытался вспомнить Михаил. - Кто они? Знакомые Скворечни? Вряд ли. Слишком молодые. Возможно, живут по соседству и здесь из любопытства, как другие? Вариант подходит. Но я точно встречался с ними раньше. Но где? - Досадовал на себя Твердохлебов. - Эх, Мишаня, стареешь, глупеешь. Может Басманов прав - много курю. Сосуды головного мозга сужаются, извилины расправляются. Придется бросить. Вот закончу дело, отправлюсь в отпуск. Воробьев как раз свой отгуляет, тогда и меня прокурор отпустит. Поеду далеко, далеко, где чистый воздух и прозрачная вода и вот там обязательно брошу курить. А сейчас условия не позволяют. А чего, собственно, я зациклился на них? Слишком молодые для таких мероприятий? Но были и помоложе. - Твердохлебов еще несколько раз прокрутил видеозапись и вдруг как "с неба упало". - Эврика! На похоронах господина Кошелева они мелькали. - Михаил быстро поменял кассету в видеомагнитофоне. И через несколько минут затанцевал по кабинету. - Попались голубчики, сладкая парочка. Что-то вы очень скорбными ритуалами интересуетесь. Та же манера поведения. Вроде среди всех, но в стороне. И явно за кем-то наблюдают или выискивают. Кого и для чего? - Задумался Твердохлебов. - А может мне это только кажется и никто им не нужен? Просто из банального любопытства пришли, как десятки других ротозеев. Но все же чем-то они выделяются и привлекают меня.

Твердохлебов выключил магнитофон. Но назойливые мысли о молодой парочке не давали покоя. Через несколько дней случайно встретил Басманова. И хотя теперь он делом Кошелева не занимался, Михаил поделился с ним своими наблюдениями.

- Значит, расследование идет полным ходом. Два дела в одно объединили. Большая спецгруппа?

- Народу хватает, я там больше на подхвате. - Нехотя ответил Михаил. - Съемки вел по собственной инициативе. Из личных соображений.

- Понятно, от нечего делать. Прекрасно живете, гражданин следователь. На похоронах гуляете, развлекаетесь. Ну, покажи улов. Я хоть и далек от темы, но тоже любопытный.

Он ворчал, что только дураки берутся за сверхурочные, но пленки несколько раз просмотрел очень внимательно.

- Мой вердикт, гражданин начальник, такой. Во-первых, тебе пора бросать курить. А в остальном молодец. Мог бы и меня с собой взять. Пусть в спецгруппу не пригласили, но человек я в этом деле не посторонний. Как никак Кошелева вместе начинали разрабатывать. - Он хитренько примолк. Чувствовалось, приготовил что-то интересное.

- Ну и... - Не выдержал Михаил. - Не томи Жека, удиви.

- Пока особенно нечем. И там промелькнули, и здесь покрутились. Ты прав, причин может быть много и все весьма далеки от сути дела. Однако, факт слегка настораживающий не только потому, что на похоронах были. Вспомни заключение трассологической экспертизы - отпечатки следов обуви, принадлежащие двум подросткам, или женщинам хрупкого телосложения. - Торжествующе воскликнул Басманов.

- Спасибо Жека, но я уже об этом размышлял. Если это тот случай, когда убийцу тянет взглянуть на убитого, то можно подозревать не только эту парочку молодых. Есть еще несколько женщин, старушек, которые тоже маячат на двух пленках. И всех их можно связать с теми отпечатками.

- А всех и не надо. Пригласи доблестного свидетеля Комарова. Пусть он пленку просмотрит. Может этот мальчик с девочкой и тот с серым волком одно и тоже лицо?

- А за эту мысль спасибо. Действительно, он свидетель ему и карты в руки. Потом ведь там и кроме мальчика, людей было полно. Глядишь, кого-то другого нужного и ценного обнаружит.

Михаил позвонил Комарову. Тот незамедлительно согласился "прибыть в срочном порядке".

Когда Комаров вошел в кабинет, Михаил для приличия осведомился. - Мы ваши личные планы не нарушили?

- Для военного человека личное - это приказ командира. Я - готов к труду и обороне все двадцать четыре часа в сутки. - Он почему-то сурово, с ног до головы, оглядел Басманова. Женя картинно вытянулся в струнку, щелкнул каблуками.

- Так точно. Золотые слова. - Отчеканил он и тихо добавил. - Жаль только, что это уже в прошлом, уже глубокая история.

Михаил погрозил ему кулаком. Но Комаров последней фразы, видимо, не услышал и обратился к Твердохлебову. - Какие будут указания?

- Указаний никаких, только просьба. Сейчас вам предстоит просмотреть видеозаписи одного, вернее двух ... - Он замялся.

- Скорбных мероприятий. - Печальным голосом подсказал Женя.

- Да, мероприятий. - Согласился Михаил. - Среди присутствующих на пленке могут оказаться люди, с которыми вы уже встречались. Если кого-то узнаете, скажите. Прошу - не торопиться, тщательно всмотреться, а если возникнут сомнения, обязательно мне сообщить. Это очень важно. Ошибка может повести следствие по ложному пути.

- Я же не лжесвидетель. - Удивился и обиделся Комаров. - Зачем мне вас со следа сбивать?

- Никто вас в этом не подозревает. Но я обязан предупредить. Такой порядок. Любой человек, может ошибиться. Без злого умысла. Мы же не машины, не компьютеры. А промахи в нашем деле, к сожалению, могут привести к очень неприятным, даже трагическим последствиям.

- Как у хирурга, - вставил Женя, - больной орган. Чик, отрезал, выбросил. Оказалось - ошибся. Не то удалил.

- Вешать таких спецов надо. Будь моя воля, я бы с врачей не клятву Гиппократа брал, а подписку - если по моей вине умер пациент, я добровольно иду на казнь.

Басманов хотел, что-то сказать, но не нашел "адекватного ответа", как он потом объяснил Михаилу.

Свидетель надел на нос очки и напряженно уставился на экран. - Я готов. Включайте.

Сначала прогнали запись похорон Жильцова. Комаров не проронил ни звука. Лицо оставалось каменным до конца пленки. Михаил и Басманов переглянулись, досадуя, - не повезло.

Свидетель поднял очки на лоб, потер ладонью лицо. - Еще разок можно?

- Сколько угодно. - Поспешно, с надеждой в голосе воскликнули Михаил и Женя и вместе бросились к видеомагнитофону

Отставной офицер Советской армии буквально влез в экран, причем очки так и остались у него на лбу. И опять до конца сеанса каменное, без единого движения мускулов лицо. Басманов и Твердохлебов молчали, ждали, а Комаров сидел, как загипнотизированный уставясь в пустой, мерцающий экран. Женя не выдержал и громко кашлянул, подвинул стул. Свидетель очнулся. Опустил очки на нос. - А нельзя картинку остановить? Приглядеться надо.

- И остановить и задом наперед запустить и ускоренно. - Чуть ли не затанцевали вокруг Комарова Басманов и Твердохлебов. - Только скажите, только пальчиком укажите. Сразу все замрет.

Женя опять пустил пленку с начала. И опять - неподвижно торчащая вперед нижняя челюсть и немигающие глаза. Уже несколько раз мелькнули паренек и девушка, а Комаров не шевелился. Но в какой-то миг их лица "заполнили" экран и исчезли, вот тут то свидетель выстрелил пальцем в экран и крикнул, как хлопнул дверью. - Стоп! Назад!

И когда картинка замерла, Комаров встал, зашел с одного бока, с другого даже слегка прикоснулся кончиком пальца к стеклу экрана.

- Паренек. Помните, я вам рассказывал, когда утром с Антейчиком шел на службу в "Родничок". Он с волком из чащи выскочил и через дорожку в кусты бросился. Антейчик, бедняга, чуть хвост от страха не отбросил. Сразу серьезного зверя учуял.

Женя и Михаил чуть не лопались от переполовшего их чувства радости. Но старались не показать этого свидетелю, чтобы не подтолкнуть его к окончательному и твердому решению. - А вдруг ошибся пенсионер? Простое совпадение.

Комаров стушевался, посмотрел на суровые лица следователя и сыщика. Истолковал их строгий вид по-своему. - А что, пацана того волк загрыз? Ну да, как я сразу не скумекал. Ой-ё-ёй! Мы с Антейчиком в рубахе родились, повезло, а ведь мог и нас, между делом, на клык поднять.

- Нет, нет. Слава Богу, из тех, кого вы на пленке видите, все живы и здоровы. - Успокоил его Михаил. - Сейчас пропустим еще одну пленку. Другая ситуация. Но просьба к вам та же - опознать знакомых вам людей.

Опять замелькали кадры. И Михаил отметил, что картинки, мало чем отличаются от предыдущих. Толпа вокруг закрытого гроба, на лицах выражение любопытства, смешанного со страхом, и сами лица как будто те же. Но Комаров теперь не стал ждать конца сеанса.

- Этот, остановите. - Воскликнул он, как только появилась на экране парочка молодых. Даже одет он был, как в тот раз - легкая рубашка, джинсы, кроссовки. - Он, голубчик. - Пенсионер заерзал на стуле и с радостью в голосе, будто увидел добрых приятелей, повторил - Он, он. Только вот не соображу. Вроде народ другой, двор другой, а извините, хоронят, что одного и того же?

- Нет, другого. Главное, что вы опознали парня. Это очень важно. Даже не представляете, как вы помогли следствию. - Твердохлебов совершенно искренне протянул руку свидетелю, но тот бодро встал по стойке смирно и, вскинув слегка вверх подбородок, отчеканил. - Служу России! - И крепко пожал руку Михаилу. Повернулся к Басманову. - А вы говорите - уже история. Еще послужим. - Клинком сунул руку и ему.

- История - в смысле старая, проверенная и надежная гвардия, без которой мы никуда, - серьезно пытался оправдаться Женя, тряся руку Комарова.

- А это нехорошо. - Авторитетно возразил неожиданно Комаров. - Мы - день вчерашний. Нас пора на списание. Всему свое время. Где это видано, чтобы прогресс ехал на старых машинах? Нет, только молодежь прогресс двигает. Диалектика. - Назидательно отчитал он Басманова.

- Круто. - Растерялся Женя и переглянувшись с Михаилом, хотел было что-то вставить в ответ. Но Твердохлебов исподтишка затряс двумя кулаками. - "Прекрати".

- А теперь две просьбы. Никому, разумеется, о том, что видели, ни слова. Мы в вас уверены, но такой порядок, обязан предупредить. - Поспешил добавить Михаил, чтобы старик не обиделся. - И главное, если неожиданно встретите или парня или девушку с которой его на пленке видели, немедленно постарайтесь нам сообщить. Только сами не в коем случае не пытайтесь за ними следить. Это небезопасно.

- Для государственного дела и жизни... - Начал Комаров. Но Михаил строго одернул его. - Это приказ. Только сообщить и больше ничего.

- Есть! - Отрывисто ответил Комаров и плотно сжал губы.

- Наши номера телефонов не потеряли?

Комаров молча достал из кармана пиджака записную книжку обтянутую тонкой резиночной. Раскрыл и четко, бегло прочитал цифры. Потом достал мобильный телефон. - Дети подарили. Но я не пользовался. Зря болтать по телефону привычки не имею, но теперь он всегда при мне. Так что за связь не беспокойтесь. Если встречу, сразу телефонирую.

Ехать домой на служебной машине он отказался.

- Для чего служебный транспорт гонять. - Возмутился пенсионер, пешком ходить надо. Почему в Японии самая большая продолжительность жизни? Много рыбы едят и проходят в день по десять тысяч шагов. И не курят запоем.

- На сто процентов с вами согласен. - Провожая его, восхищался Басманов. - Вот вас и надо показывать по телевизору нашей молодежи, а не всяких сине-голубых растлителей. Вы случайно восточными оздоровительными системами не увлекаетесь? Ци гун, например? У вас бы получилось. Очень рекомендую.

-Нет. Признаю нашу русскую систему - не болтай попусту, не сиди без дела, и лучший деликатес - каша.

Проводив пенсионера, Басманов с порога радостно заявил. - Не свидетель, а Божья благодать. Не Комаров его фамилия, а Благая весть. Я, по правде говоря, после его первого визита очень засомневался и пробил все данные. В обществе ветеранов армии, где он состоит активным членом, дали самые хорошие характеристики, в списках психиатрических лечебниц не числится. Послужной список проверял в военкомате - все в норме. Даже в детском саду "Родничок" побывал, побеседовал с заведующей. Мнение о нем сложилось двоякое. С одной стороны - нужный человек, не пьет, не курит и главное не болеет, ни одного дежурства не пропустил. Трудится за троих - и сторож, и дворник, и сантехник со столяром, и даже на куче мусора летом выращивает тыквы и кабачки. Но с другой стороны - до занудства принципиальный. Во все дела, любит нос совать.

- Представляю. - Рассмеялся Михаил. - Наверно заездил всех - и поваров, и воспитателей, и саму заведующую. Такой беспорядок не потерпит.

- Если б только своих, а то, - жаловалась заведующая, - нерадивых родителей стыдит. К большому начальству с требованиями лезет. - Дайте садику то, дайте это. - Оно, конечно, хорошо, но все шишки на меня. - Не понимает, человек, нынешнее время, живет в прошлом веке. Но уволить рука не поднимается. Боюсь - уйдет, а заменить некем. На наши крохотные ставки порядочных людей не найдешь. Хоть сама метлу бери и в охрану иди. - Вот какой свидетель попался. Настоящий антиквариат. Ну, что, гражданин начальник, будешь рыть землю, искать молодых? Чует мое сердце - в них вся разгадка.

Михаил закурил. Сел к столу, молча пуская струйки дыма в потолок.

- Нет, Твердохлебов никогда не стать тебе настоящим самураем и не пытайся. - Возмутился Женя. - Открыл окно, сделал несколько очистительных вздохов, широко и округло надувая живот под плотно облегающей рубашкой. - Что молчишь, что дымишь, что делать будешь?

- Во-первых, самураем мне не быть я боюсь. У самураев за все грехи один ответ - харакири, а я жить хочу. А во-вторых, и самое печальное, уважаемый Женя-сан, кто искать-то будет? Дело Кошелева у меня забрали.

- Как забрали? Тебя же в спецгруппу включили.

- А дело забрали, объединили с делом Жильцова и передали более опытным следователям из городской прокуратуры. А я в этой группе вроде не пришей кобыле хвост, куда пошлют. Пока, правда, никуда, слава Богу, не посылают. Но время не теряю, числюсь в спецгруппе, но больше своими делами занимаюсь. В прокураторе, их с меня ведь никто не снял. Написал рапорт, попросил обратно откомандировать. Не отпускают. Так и болтаюсь.

- Передали более опытным. - Покачал головой Басманов. - Значит, все это. - Он кивнул на телевизор. - По собственной инициативе устроил? Делать тебе нечего.

- Вроде того. - Согласился Михаил. - От скуки. А сам то ты, чего ради так горячо этим делом интересуешься?

- Ничего я не интересуюсь. Случайно получилось. Ты спросил, я ответил. Я ж не думал, что ты сыщик-любитель. Хотел помочь. И только.

- А если бы знал, что я пытаюсь вести расследование по собственной инициативе, не помог бы?

- Смотря чем? Советом - всегда готов. Насоветовать, гражданин следователь, могу вагон и маленькую тележку. Не жалко. Но теперь ты сможешь убедить более опытных товарищей, что надо немедленно найти этого мальчика с собакой или волком.

-У них другая твердая версия. Собаки, а тем более волки - миф, умелая инсценировка. И показания дедушки-сторожа с его Антейчиком в эту версию не укладываются. Кто поверит Комарову? Вдумайся, на глаз определил, что перед ним промелькнул настоящий волк. Дальше, опознал паренька на видеозаписи и в парке, опять же с волком. Мы с тобой ему тогда поверили? Нет.

- Но сейчас же верим. Или ты опять сомневаешься?

- И да, и нет. Я давно сомневаюсь. С первой встречи с Комаровым. Даже когда не верил, все равно что-то внутри подсказывало. - Он не врет. Поэтому на повторной экспертизе настоял. Поэтому профессору в морге поверил, поэтому сейчас веду самостоятельное расследование. И сам видишь, чем дальше в лес, тем больше дров. Пусть более опытные товарищи работают по своей версии, а я буду свою развивать. Никому от этого вреда не будет. Конечно, в одном лице совмещать и оперативную, и следственную работу сложновато, но, тряхну стариной, вспомню навыки опера. Потихоньку справлюсь.

- А не надорвешься? Какой из тебя опер, гражданин следователь? Слон в посудной лавке. Только все перебьешь. Нет, нельзя тебя без присмотра оставлять. Придется и мне подключаться. Но только в свободное от основной работы время.

- Спасибо Женя. Сам же видишь, верный след. Но не наша вина.

- Что дураки наверху сидят. - Перебил Басманов. - Я часто думаю. Ведь все, кто сейчас там, наверху, начинали с низов и были нормальными, здравомыслящими ребятами, как мы с тобой. Почему же, как только перешли на верхние этажи в большие кабинеты, сразу изменились?

- Не могу ответить. Пока я только в этих кабинетах на ковре бывал, как сяду в кресло, тогда и объясню.

- Надеюсь, к этому времени, и я буду сидеть в большом кожаном кресле и огромном кабинете и сам все пойму. Но, скорее всего, не человек красит место, а место человека. И факт сей, к сожалению, жизнью не раз подтвержден.

Глава 19

Как и предполагал Твердохлебов, объединенная группа по расследованию убийств Кошелева и Жильцова топталась на месте. Работу затрудняло то, что среди высоких начальников не было единого мнения. Одни напрочь отрицали возможность участия дрессированных животных в преступлениях.

- Что вы придумали? - С напором восклицали они на оперативных совещаниях. - Народ от одних слухов с ума сходит, а что будет, если эти слухи подтвердятся? Представить невозможно. Никаких волков на улицах Москвы нет и быть не может.

Другие соглашались с заключением экспертов, но, чтобы не создавать панику, рекомендовали говорить только о собаках. Слово собака для уха городского жителя звучало привычнее.

Единого мнения не существовало и среди специалистов. Кто-то отстаивал волков, кто-то собак.

Михаил же твердо верил, что преступление совершенно с помощью настоящих волков. А кто ими руководит и где содержит - это должно выяснить следствие. Но время шло, а оно не начиналось. Поэтому Твердохлебов продолжал действовать самостоятельно.

После разговора с Кочетовым и просмотра пленки свидетелем Комаровым внутренний голос подсказывал ему - юная пара и Кочетов каким-то образом связаны.

Он хотел еще раз зайти к вдове Кошелева, показать фотографии девушки и парня, но подумал, что это станет известно Кочетову. Интуиция подсказывала - Юрий не должен знать о них. Поэтому визит к вдове пришлось отложить.

Для отчистки совести, заглянул к отцу Жильцова.

- Черт их знает, может, заходили к нему, а может нет, - вздыхал старик, переминая в дрожащих пальцах фотографии парня и девушки.

- Признаюсь честно. Боялся я его хуже дикого зверя. Грех так говорить о родном сыне, но лучше ему из тюрьмы было не возвращаться. Какая польза, что его первый раз выпустили. Исправился? Куда там. Через год опять сел. Девчушку какую-то снасильничал. Горе и срам. А ему, как об стену горох. В кого удался? - качал головой старик, сдерживая слезы. - Мы с женой всю жизнь честно трудились. Чужой крохи не взяли. А он ни одного дня не работал. Как со школы в тюрьму попал, так и пошло, поехало. Нет, я его друзей не видел и видеть не хочу. Я на ночь даже дверь в свою комнату на засов запирал, и чай на плитке электрической кипятил. В кухню не выходил, его боялся. По нужде, и то в комнате приспосабливался, когда он дома был. Не жил, а маялся. Хотя и жалко его. Погубил жизнь за понюх табаку. Только жить и жить молодой ведь. Но сам судьбу выбрал. Я теперь один одинешенький остался. Одна радость и забота. Езжу на кладбище. Вместе с матерью его похоронил. Скоро и я к ним прибьюсь, - с горечью вздыхал он.

Уходя от старика, Твердохлебов понял - надеяться надо только на себя. Возможно Женька подсобит, но Басманов молчал. Напоминать ему о помощи было неудобно.

Но неожиданно он объявился сам. Вернее ошарашил звонком по телефону.

- Ты у себя? Замри. И пой асану, гражданин начальник. Сейчас буду. Только не вздумай накурить в кабинете, не войду и ничего не скажу.

Глава 20

- Опять он. - Саша впилась пальцами в плечо Александра. Слегка развернула его, указала глазами на молодого, подвижного мужчину с видеокамерой.

- Чего ты всполошилась? Он же следователь. Это его работа. Мы то причем? Я хочу сказать, что мы в безопасности. Договорились же. Мы в шапках невидимках. Если бы он нас подозревал, давно бы нашел. Вспомни похороны Кошелька - он ведь и там крутился, снимал. Хотя, может ты и права, лучше ему глаза лишний раз не мозолить?

- Я его побаиваюсь. Тогда в кабинете он как-то подозрительно на меня смотрел. - Шептала Саша.

- Что ты фантазируешь? Смотрел как-то не так. На то он и мент, чтобы на всех смотреть и всех подозревать. Профессия у них такая - всех подозревать. Сама же знаешь, что между делом Воробьева и его делами нет ничего общего.

- Считаешь, нет? А вдруг он догадается, что мы мстим? Он же тогда слышал, о чем я с Воробьевым говорила, и прекрасно понял, кто я и что со мной произошло. Расспросил Воробьева, и все узнал. И вдруг после этого встречает нас на вторых похоронах и, естественно, спрашивает себя. - Зачем мы пришли, что мы - родственники?

- Саша, у тебя плохая память. Присмотрись. Вокруг гроба этого дылды половина тех же любопытных, что приходили поглазеть на похороны Кошелька.

- Да, но они из любопытства, а мы... - Она опустила голову. - Кажется, я схожу с ума. Конечно, ты прав. У него никаких доказательств. Пусть он видел нас и там, и здесь. Но мы тоже из любопытства, как и другие люди. Почему одним можно, а другим нельзя? Ведь так?

- Так, так. Саша не отвлекайся, лучше внимательнее ко всем присматривайся. Ну чего ты волнуешься? Все только и кричат на каждом углу. - Дикие волки. Бешеные собаки. Дрессированные волки-убийцы. Мы уже сто раз с тобой это обсуждали. Волки и собаки и только. О нас с тобой ни слова. Нам нечего бояться. Но осторожность не помешает. Если хочешь, уйдем. Рано или поздно все равно найдем третьего. Кошелька же нашли.

- Останемся. Вдруг повезет? С дылдой же повезло. А этот пусть снимает, видит, записывает. Что он может сделать? Какие у него доказательства? Сейчас подойду к нему поздороваюсь. Спрошу, вы меня помните? В прокуратуре встречались. Интересно, что он ответит? - Неожиданно разошлась Саша.

- Прекрати, возьми себя в руки. Что за истерика. Не надо прятаться, но и лезть на мушку не стоит. Моя мама правильно говорит. - Береженого - Бог бережет. - Так что стой и не высовывайся.

- Это она тебе после того, что с нами было? - Со злой насмешкой спросила Саша.

- Нет, с раннего детства слышу, но никак не усвою.

- И наверно очень жалеешь? - Продолжала Саша тем же тоном. Резко освободила свою руку из его пальцев.

- Чего ты завелась? - Обиделся он и, чтобы не разжигать ссору, отошел в сторону, делая вид, что тщательно всматривается в лица людей. Внутри от ее слов все закипело. - Чего она к моим родителям привязалась? Они ее ничем, ни разу не попрекнули. А ее мамочка и папочка всем трезвонили и в школе, и соседям. - Если бы не он, ничего бы не было. Она такая доверчивая, наивная. Для чего он ее в парк повел? Сама же мне об этом говорила. Из-за таких разговоров с ними и поссорилась. А теперь на моих родителей взъелась. К каждому слову привязывается. Какая-то психованная стала. Что с ней? В чем я виноват? - Чуть не плача, думал Александр, поглядывал на Сашу, которая нахмурившись, стояла в толпе людей, ни на кого не обращая внимания.

Они не подходили друг к другу, пока гроб не погрузили в машину. На кладбище не поехали. Толпа любопытных быстро растаяла. Двор опустел. Они остались вдвоем, и невольно каждый вспомнил о том, что произошло в кабине лифта этого дома. И обоим сделалось не по себе.

- Пошли отсюда. - Александр поспешил к Саше, она молча кивнула, цепко ухватила его пальцы и быстро зашагала прочь. Они почти бежали от страшного места. Остановились только тогда, когда вокруг плотной стеной встали кусты акации, заросли кленов, а впереди выросла полуразрушенная церковь.

- Мы здесь были. - Удивленно оглядываясь по сторонам, воскликнул Александр.

- Почему мы пришли именно сюда? - В недоумении спросила Саша.

И оба, мгновенно вспомнив, что с ними произошло в этой полуразрушенной церкви, смущенно взглянули друг на друга.

- Не знаю, - ответил Александр и неожиданно для самого себя подхватил ее на руки. Закружил. В голове поплыли радужные полосы. Ноги запутались. Падая, успел встать на колени и не уронить ее. Так и держал на руках, как ребенка.

- Ты не ушибся? - Забеспокоилась она.

- Ни сколечко. Я же не упал. Я просто встал перед тобой на колени. - Александр тяжело перевел дыхание.

- Как красиво. - Улыбнулась Саша и, выскользнув из его объятий, тоже встала перед ним на колени. - И я хочу так. У нас все должно быть поровну. Разве забыл? - Горячие губы приблизились, и он почувствовал на лице ее мягкое обволакивающее дыхание. Замер, быстро, быстро заколотилось сердце, а внутри ощутил "что-то пронзительно ликующее". - Конечно, только поровну. - Хотел легко и нежно поцеловать, но только неуклюже клюнул в щеку. Покачнулся, и оба, не удержавшись, повалились на траву. Крепко обнявшись, они катались по земле, смеясь, и весело, бесшабашно целуя друг друга. Его руки расстегнули ее джинсы, скользнули за пояс, проворно нырнули дальше.

- Не надо. - Тихо, ласково шептала она, а сама сильнее и сильнее прижималась к его телу.

- Здесь не надо. Я стесняюсь.

- Здесь никого нет. Не бойся. - Повторял он, порывисто дыша и судорожно глотая воздух.

- Не здесь. Не здесь. - Едва шептали ее губы, но так тихо, и безвольно, что слова эти уже ничего не значили.

- Нашли место. Бесстыжие! - Раздался над ними пронзительный тонкий вопль.

- Совсем охренели. - Вторил низкий мужской голос.

- Здесь детская больница, а не бордель. - Задыхаясь от возмущения, визжала женщина.

- Скоро посреди улицы трахаться будут. На Красной площади блядство разведут. - Кричал вдогонку убегавшим Саше и Александру мужской голос.

Ухватив друг друга за руки, они проломились через густые заросли, перекатились по зыбким кучам сора и мусора и уперлись в высокий, старый каменный забор. Заметались перепуганными, затравленными зверьками. Она тянула в одну, он в другую сторону. Наконец юркнули в чащобу боярышника, продрались сквозь его плотную колючую стену и оказались у заброшенного больничного храма. Кирпичную кладку покрывал зеленый налет мха. Кусты и деревья плотно придвинулись к стене, а некоторые уже проросли сквозь нее.

- Церковь. - Переводя дыхание, воскликнула Саша.

Александр раздвинул ветви и увидел пролом в стене. Пригнувшись, они почти вползли в него и оказались в сумраке прохладного помещения. Слабые лучи дневного света проникали сюда из смежного зала, сквозь сломанные створки высоких дверей.

- Здесь наверно был алтарь.

- А... - Протянул Александр. Что такое алтарь он не знал, а спросить постеснялся. В сырой темной комнате было тихо, таинственно и охватывал не страх, но благоговение.

- Алтарь, повторила она - самое святое место в храме. - Саша перекрестилась. - Пошли. Здесь нельзя находиться.

Держась друг за друга и спотыкаясь о кирпичи, они осторожно вышли из алтаря. Саша прикрыла одинокую створку царских врат. Сломанная петля, на которой она висела, с болью скрипнула. - Господи, прости нас. - Зашептала она и, крестясь, поклонилась.

- Видишь, Матерь Божья. - Обрадовался Александр, рассмотрев на одной из стен потемневшую от сырости и заброшенности фреску. - Она нас повенчала. - Шептал он, наклоняясь к Саше. Вдруг со двора долетел заливистый, хрюкающий смех.

- Это они. - Саша плотнее прижалась к Александру. Он потихоньку подошел к пролому в стене, наполовину засыпанному мусором. На поляне, с которой они только что сбежали, на поваленном стволе осины сидели мужчина и женщина и, глотая из огромной бутылки пиво, курили. Он, наклонившись к ней, что-то шептал, а она тряслась от смеха. Мужчина бодро поднялся и решительно направился к церкви. Саша с Александром инстинктивно отпрянули назад, в темноту. Но тот остановился возле разбитых ступеней и начал с напором мочиться, а его подруга присела за поваленным стволом осины. Слегка повернувшись назад, он отпускал шуточки, а она, смеясь, кричала. - Ой, не могу. Замолчи, а то обоссусь.

- А знаешь, где у человека душа? - Не унимался шутник.

- Не-а. - На высокой ноте долетало от поваленного дерева.

- Под мочевым пузырем. Недаром говорят - облегчиться надо.

- Ги-ги-ги. Точно. Ох, точно. И, правда, поссышь и как ангел летаешь. Там душа. Там.

- Сумасшедшие. - Саша перекрестилась на образ Царицы Небесной. - Я же тебя просила. Не надо нам было. - Она замолчала. - На земле, во дворе. Кругом люди.

- Разве это люди с душой в мочевом пузыре? - Глядя на веселую парочку, зло процедил Александр.

- Но и мы, как с ума сошли.

- Не знаю. Может и сошли. Но где нам спрятаться от всех? Мы же не просто так. Мы же любим друг друга, мы же - муж и жена. Неужели тебе не хочется? - Краснея, спросил он.

- Очень хочется. - Она прислонилась щекой к его руке. - Я так испугалась, эта тетка заорала, как свинья резаная. Я бы их сейчас на мелкие клочки разорвала. Она погрозила маленьким кулачком в сторону поваленного дерева.

- Ты хочешь превратиться в волка и проучить их? - Заволновался Александр.

- Проучить их надо. Но не для этого мы стали волками, чтобы всякую дрянь трепать. Не пугайся. Я могу держать себя в руках. Стать волчицей? Слишком много чести для этой швали.

- А я бы очень хотел стать волком. Вспомни, как мы здесь. - Он прижал ее руку к губам. Целовал и горячо шептал. - Ведь и ты хочешь. Сама сказала. Тогда нам никто не посмеет помешать. Давай выйдем из церкви и там, в стороне, где чаща, заросли... Ты же хочешь, хочешь.

- Да, но вдруг я... Мы же без всего. Понимаешь. Мне кажется я уже.

- Что? - Не понял Александр.

- Какой ты недотепа. Неужели неясно. У меня же может быть ребенок. - Смущаясь, скороговоркой выпалила она.

- Ты забеременела?

- Не знаю. Кажется, да. Но все равно, если не сейчас, то это когда-нибудь случится. Я боюсь, вдруг у меня родятся волчата.

- Волчата? - Вскричал Александр. - Зачем? Как это может быть?

- Тихо. Не кричи. Я не шучу. Я очень этого боюсь. Неужели ты не понимаешь, мы же с тобой были волками. И опять ты хочешь превратиться. А вдруг это действительно случиться ? И что тогда? Кто у меня родится?

- Такого не может быть. Не придумывай. - В испуге зашептал Александр, тряся ее за плечо.

- Как же не может быть? Сам подумай, если мы были волками - ты и я. Откуда у волков может родиться ребенок? У волка может родиться только волчонок.

- У волков, да. Но, Саша, мы же - люди. Мы же только иногда превращаемся в волков. Но на самом деле - люди. Обыкновенные, как все. Чего ты испугалась? Нафантазировала? Мы найдем третьего, отомстим, выкинем этот нож и забудем о нем. Забудем все, что с нами было. А ты точно забеременела?

- Не знаю. - Чуть не плача отвечала Саша. - Надо подождать. Если будет задержка, тогда плохо.

- Какая задержка? - Хлопал глазами ошарашенный Александр.

- Тебя это не касается.

- А ты, если, правда, ждешь ребенка, больше не превращайся в волчицу и все будет нормально. Да, мы были не людьми, но рожать-то ты будешь как человек и должен появиться ребенок.

- Наверно, ты прав. Но нам больше нельзя превращаться в волков и любить друг друга. Это опасно. Не для того у нас нож, чтобы заниматься любовью. Мы должны отомстить. Остался один, всего лишь один. А потом, ты прав, мы выкинем этот нож и все, все забудем. А сейчас надо терпеть. Думаешь, я не хочу тебя? - Тихо пролепетала одними губами. - Очень хочу, очень. По ночам во сне, мы ласкаем друг друга. - Зашептала быстро Саша, боясь, что он ее остановит. - Но только не как люди, а как тогда, здесь в церкви, как волки. Я пыталась все изменить. Пыталась во сне превратить нас в обычных людей, но ничего не получается. Или мы волки, любим друг друга и нам очень хорошо, или мы обычные люди, но тогда... - Она помолчала, потом тихо произнесла. - Ничего не получается. Ничего хорошего. Никакой любви. - Саша виновато пожала плечиками. - А когда мы волки. - Сладко простонала она. - Тогда такое, такое. Объяснить не могу. Наверно потому, что любовь у нас не человеческая, и у людей нет таких слов, чтобы рассказать о ней.

- И у меня такие же сны, - стесняясь, неловко признался Александр. - И я не могу тебе рассказать. Не могу найти слов. Одно скажу - такого счастья я раньше никогда не испытывал. Но ты права, наверно нельзя нам больше любить друг друга по-волчьи. Давай попробуем, как все нормальные люди, может, будет еще лучше, откуда нам знать? Если б не эти придурки, - он с досадой кивнул на пролом в стене, за которым все еще слышался смех.

- А я не хочу. - Порывисто заговорила Саша. - После того ужаса в парке, я поклялась никогда, ни с кем. Я тебя люблю. Давно и сильно, я мечтала, представляла, как у нас это будет. И готовилась, готовилась, а они все сломали, разбили, растоптали. Я из-за этого их еще больше ненавижу. Потому что все, о чем я так долго думала, к чему готовилась, чего я так хотела и так боялась, они уничтожили. И у меня ничего осталось. Прости, я уже не могла быть с тобой. И хорошо, что медсестра подарила мне нож. Теперь я не только могу им мстить, но и могу делать то, о чем так долго мечтала. Понимаешь, если бы не было этого волшебного ножа, если бы мы не становились волками, я бы ни за что тебе не разрешила... - Она замолчала, не зная, как выразить свои чувства. - И сейчас я хочу тебя, но не так, как люди, как эти. - Она махнула рукой на пролом в стене церкви, за которой виднелась веселая парочка. - Я хочу, как волки, хочу и боюсь. Боюсь, что у меня может родиться волчонок. Но ничего не могу с собой поделать. Потому, что по-другому я не сумею.

- Сашенька. Сашенька. - Он прижал ее к себе. Гладил мягкие, блестящие волосы. - Хорошо, будет, так, как ты хочешь. Если надо подождать, я буду ждать. А потом я согласен быть с тобой, как захочешь. А если боишься за детей, то можно же сделать так, чтобы их вообще не было. Это же просто. И будем жить без детей. Зачем они нам?

- Нет, я очень хочу сына и дочку. Нельзя без детей. Я давно о них мечтала. Даже еще до того, как влюбилась в тебя.

- Но как же тогда? - Александр растерялся.

- Не знаю. Но я хочу, хочу ребенка. - Она пожила его руку на маленький холмик своей груди. Достала нож. - Только выйдем из церкви.

- Выйдем, выйдем. - Дрожа всем телом, поспешно прошептал он. Его пальцы легли на ее руку, и они сжали рукоятку ножа.

Глава 21

Михаил едва успел подготовиться к приходу Жени. Через настежь открытое окно выгнал табачный дым, размахивая папкой с какими-то делами. Но Женя не оценил.

- Опять дышать нечем. Как Воробей тебя терпит?

- Он выше этого. Он ни меня, ни дыма сигарет не видит в упор. Давай, не томи, рассказывай, что накопал.

- Итак, гражданин начальник-следователь. - Потирая руки и ухмыляясь, воскликнул Басманов. - Кое-что разнюхал, разведал, подсмотрел и подслушал. - Он достал две фотографии.

- Александр Борисович Теплов. Ученик девятого Г класса средней школы номер 451. - Протянул карточку Твердохлебову.

- А эта мадмуазель, с красивыми глазками и ямочками на розовых щечках, его одноклассница и тезка - Александра Николаевна Бабина. Между прочим, отличница, а он, так себе - серый троечник. Но дружат, как поведали мне учителя и их однокашники, с первого класса.

- Так всегда было. - Хорошие девочки влюбляются в хулиганов, потом жалеют.

- По себе судишь. Наверно двоечником был и жутким девченочником.

- Учился действительно не очень, а вот с дамами не везло. Очень я скромный был. А они напористых любят.

-Таких, каким ты стал теперь. Наглым, отвратительным бабником.

- Ложь и клевета. Я тихий и скромный холостяк. Но все же я эту гражданку Бабину где-то еще видел помимо похорон. Но где? Убей, не могу вспомнить. - Вглядываясь в фотографию, задумался Твердохлебов.

- А все потому, что бабник. Для тебя все женщины на одно лицо. А если бы был порядочным мужчиной, то наверняка бы подумал и вспомнил. - Женя торжествующе и загадочно подмигнул. - Неужели не догадываешься?

- Нет. Но знаю, что видел. Мистика, какая-то. Не томи, скажи.

- А курить бросишь?

- Жека, прекрати издеваться. Зачем врать вынуждаешь? Прекрасно знаешь - не брошу.

- Я и не сомневался. А видеть ты девочку Сашу мог, как я предполагаю, в этом кабинете.

- Здесь? - Опешил Михаил, и тут же вспомнил белобрысую девчушку за соседним столом. Ее вызывал Воробьев. Она тогда долго рассматривала фотографии предполагаемых преступников, а потом о чем-то спорила с Воробьевым тонким, дерзким голоском. - Точно, к Воробью приходила. Господи, это же надо. Сидела рядом, а я, лапоть расшнурованный, ни фига сообразить не мог. Надо немедленно найти Воробья. Зачем он ее вызывал, по какому делу? - Разволновался и обрадовался Михаил.

- Групповое изнасилование. Потерпевших двое - она и ее школьный друг - троечник Теплов. Воробей ведет их дело. Не знаю, скоро ли в суд передаст, но пока все материалы у него.

- Изнасилование? Сразу обоих? Жека, разве это не мотив для мщения?

- Мотив-то, мотив, но я жутко сомневаюсь, чтобы такие сопляки могли замочить двух матерых рецидивистов. Причем весьма и весьма экзотическим способом. Но покрутить их со всех сторон необходимо. Может что-то проясниться.

- Конечно, их возраст и криминальный опыт вызывает большое сомнение, но сейчас подростковая преступность самая динамичная, очень жестокая и весьма изобретательная по исполнению, с элементами "эффектации". Вроде варварской, циничной игры. А все - влияние телевидения, компьютерных игр и детективных книжек.

- Браво, гражданин начальник. Спасибо за глубокую, интересную и содержательную лекцию. Тебе бы диссертации по психологии подростковой преступности писать, ездить по разным симпозиумам, выступать в СМИ, крутиться в модных тусовках по воспитанию молодежи, а не протирать штаны в прокуратуре, разыскивая банальных убийц и маньяков. Если эти несчастные жертвы насилия и убитые Жильцов с Кошелевым, действительно связаны между собой и имеет место мщение, тогда, я думаю, схема преступления весьма и весьма простоя. А именно - этих двух отморозков заказали родители, и, как видно по исполнению, замечательным специалистам. Ты как хочешь, но я ни в каких волков не верю. В крайнем случае, участвовали дрессированные собаки. Но, по моему мнению, это - тонкая инсценировка. В этом я на стороне высокого начальства, и спецгруппа идет по верному следу. Но ты, гражданин начальник-следователь, имеешь право на свою точку зрения. И я, на всякий случай, готов тебе помогать.

- На какой, на всякий?

- Если твоя возьмет, то и меня погладят по головке и вручат награду. Нет, тогда извини. Буду выступать с разоблачительными речами и кричать на всех совещаниях. - Я предупреждал, не той дорогой идете, гражданин Твердохлебов. - Глядишь, и в этом случае меня начальство похвалит. А как же, Миша, - ласковый теленок двух маток сосет. В наше время по-другому нельзя. Ну, ищи Воробья, а я исчез из поля зрения. Дел выше крыше.

Воробьев откликнулся по мобильнику и пообещал. - Скоро буду. Жди. - Но явился к концу рабочего дня. - Извини, Мишаня. Я уж решил, что ты ушел. Думал, завтра поговорим. А почему вдруг такая срочность? - Прогудел он, как репродуктор со столба.

Михаил не любил находиться в одном кабине с коллегой. Слишком тот был великоват для небольшого помещения. - Как только войдет Воробей, сразу становится темнее, и дышать труднее. - Шутил Михаил среди сослуживцев, но в душе был в этом абсолютно уверен.

Но сегодня буквально извелся, ожидая соседа по кабинету. - Свидания с любимыми девушками не ждут с такой надеждой и трепетом, как я этого бегемота. - Ворчал Михаил и когда тот появился, запрыгал вокруг него, как пигмей вокруг баобаба.

- Не срочно, а сверхсрочно. - У тебя дело по изнасилованию Теплова и Бабиной? Насильники уже есть?

- Дело-то мое. С фигурантами плоховато. Подозреваемых много, да все пустышки. К сожалению, дельце на глухой висяк клонится. А все сами потерпевшие виноваты. Не желают идти на сотрудничество. Мало того, что ни хрена от них не добьешься, так еще и в позу становятся. Пацан, с виду телок, а скользкий, как уж. Не ухватишь. Юлит, хитрит, под дурачка косит. - Не помню, испугался, сильно били. - Но я чувствую - рыльце у него в пушку. У меня уже такой артист был несколько лет назад. Может, помнишь, тоже изнасилование в парке. Но я тогда быстро их раскрутил. Действовали по сговору. Он жертву заманил в чащу, а его друзья-приятели, вроде случайно, появились. Ножи достали. И приказали. - Трахни ее. Хотим секс в натуре посмотреть. Если откажешься, на куски порежем. - Девчонка, бедная, чтобы спасти его, сама согласилась. Он первым приложился, и все повторял. - Видишь, я не виноват. Не виноват. Они заставили. - А потом и остальная компания приобщилась. Его чуть не оправдали. Очень мерзкий адвокатишка попался. Напирал. - Дескать, мальчик не насильник, а жертва. Действовал по принуждению. - Думаю, сейчас та же история. Но пока подцепить никого не могу. А у тебя какие претензии к насильникам? С твоим волчьим делом состыкуются? - Неожиданно насторожился Воробьев.

- Не то, чтобы да, но вдруг, что-то накопаю. Я ж теперь его впрямую не веду. Спецгруппа занимается. А я вроде второго номера. Приказали прошерстить все дела, по особотяжким преступлениям за последнее время и дать по ним заключение. - Уклончиво соврал Твердохлебов.

- Миша! - Воробьев растопырил длиннющие, как жерди, руки и в комнате действительно стало тесно. - А я, дурак, не сообразил. Твой же жмурик в парке скончался. И мое изнасилование здесь же произошло. Уже есть ниточка.

- Да, один. А их сколько было?

- Трое. Но какое это имеет значение? Надо немедленно птенцов вызвать. Пусть узнают хотя бы одного насильника.

- Погоди, погоди. - Михаил и сам хотел вызвать Бабину и Теплова на допрос и показать им фотографии Кошелева и Жильцова. Но сделать это осторожно, обдуманно. Воробьев мог только навредить. Твердохлебов уже понял, что тот хотел списать все на убитого Кошелева. А был ли он причастен к преступлению или нет, для него не имело значения. Главное "раскрыть" преступление.

- Так, - возбудился Воробьев. - Ну, ты, Миша, молоток. Как я раньше не догадался твое волчье дело просмотреть. Ведь готовый фигурант под носом. Лишь бы мои гаврики его опознали, лишь бы опознали. - Потирал он руки. - Если умненько и настойчиво поработать с потерпевшими, то они быстро вспомнят и опознают своего насильника. - Он лукаво подмигнул Твердохлебову. - Считай, лед тронулся. А если б Господь послал в наш район еще пару жмуриков, глядишь, я бы и дело раскрыл. - Расплылся в улыбке Воробьев и щелкнул пальцами.

- Погоди. Может ты и прав, но я хочу с делом сначала ознакомиться. Вдруг ничего общего с моим случаем оно не имеет. Надо все обмозговать.

- Мишаня, что голову парить. Они ничегошеньки не помнят, ни одного насильника мало-мальски описать не могут. Им хоть кошку дохлую покажи - опознают.

- Что ж они раньше никого по твоей теории не узнали? Ты им не одну дюжину фотографий показывал.

- Потому что, все, кого я показывал, живы, здоровы. А моя теория для живых не подходит. Ну, поработал бы я с потерпевшими, ну, согласились бы они, узнали преступников на фотографиях, а потом - полный облом. Очная ставка и все показания рассеются как дым, как утренний туман. А в этом варианте, сам понимаешь, никакая очная ставка уже не возможна. Слава Богу, покойники умеют только молчать и со всем соглашаться, что бы им не предъявили. Держи дело, копайся-ройся. - Он бросил на стол тоненькую папочку. А я снимочки организую и молодежь вызыву. - Счастливый Воробьев налегке выскочил из кабинета.

Действительно, из показаний пострадавших, составить хоть сколько-нибудь вразумительные портреты преступников, было невозможно. Только количество - трое. Двое среднего роста, третий - высокий. Даже возраст, хотя бы приблизительно, подростки сообщить не могли. Но Михаилу бросилось в глаза сразу несколько интересных фактов. Во-первых, преступление было совершено седьмого апреля, между двадцатью и двадцатью двумя часами. Во-вторых, со слов потерпевших, нападавшие были в нетрезвом состоянии.

- Очень, очень тепло. - Михаил обрадовался не меньше Воробьева. - Сидели у Кошелька втроем, праздновали его возвращение. Потом вышли. Время как раз подходит. Отправились в парк прогуляться. "Соскучился человек по свободе". - Вспомнил он слова вдовы. - Стоп. Кочетов утверждает - Я ушел домой. - А если он лжет - не домой, а с компанией в парк отправился. Прекрасная получается картина. - Михаил смутился. - Не гони, Миша, такие скорые решения смахивают на методы Воробья. Ничего конкретного нет - только совпадения и догадки. Самое верное - опознание потерпевшими Кочетова, как говориться, в натуре. Одно дело - попытаться вспомнить, другое - увидеть предполагаемого преступника воочию. Не буду мешать Воробью, пусть экспериментирует с Кошелевым. Но о Жильцове, а тем более о Кочетове ему ни звука. Хорошо, если я на верном пути, тогда все оправдано, а если моя версия - пустышка, тогда Воробей отправит в тюрьму невинного человека. Нет, нужны неопровержимые факты. Тише едешь - нужное место не проедешь.

Глава 22

Воробьев настолько спешил с опознанием Кошелева, что уже на следующий день с утра, служебным транспортом лично доставил подростков и буквально за руки, как заботливый родитель, привел их в кабинет. Михаил был на месте и готовился к встрече. Когда на пороге выросла могучая фигура Воробья, мальчик и девочка показались на его фоне крошечными детьми, хрупкими и незащищенными. - Господи, если и правда этих цыплят гвоздил кулаками-кувалдами Жильцов, удивительно, как они вообще остались живы, не говоря уже о том, чтобы запомнить преступника. Скорее всего, я ошибся. Ничего общего с моим делом они не имеют.

Подростки держались напряженно, настороженно и недружелюбно поглядывали из-под лобья. По договоренности с Воробьевым, Михаил должен был только наблюдать, не вмешиваясь в работу коллеги.

- Так, так. - Похлопывая в огромные ладоши, повторял Воробьев с таинственной улыбкой, предвкушая радость победы.

- Наконец-то, уважаемые мои ребята, мы нашли одного из тех подонков. Его вина доказана. Я бы вас и не тревожил. Не отрывал от летнего отдыха, но вынужден подчиниться правилам следственной практики. - Он закрыл глаза, с шумом потянул воздух. - Никуда не денешься, таков порядок, таков закон. И нарушать его мы не имеем права. Дело пустяк, не займет и двух минут. Надо только взглянуть на фотографию и сказать "да". И больше ничего. - Его губы расплылись в теплой заботливой улыбке. - Не стану посвящать вас в детали и тонкости следвия. Это запрещено. Скажу только - два его приятеля практически у нас на крючке. Ни сегодня-завтра возьмем голубчиков. И тогда суд и справедливое возмездие.

Ни паренек, ни девчушка не проронили ни звука, напряжение на их лицах оставалось прежним.

- Садитесь, ребята, за стол, поудобнее. - Лебезил Воробьев и, с ловкостью фокусника открыв папку, извлек оттуда фотокарточки и метнул на стол. - Он? - И сам с удовольствием ответил. - Он самый, голубчик. Сомнений быть не может. Ведь так, он. - Напирал на растерявшихся пострадавших следователь. - Двое других уже у нас в кармане. Скоро увидите. Сейчас этого надо опознать. - Талдычил Воробьев.

Михаил сразу увидел, как побледнело лицо у девушки. Она низко наклонилась, всматриваясь в фотографию, а парень застыл над снимком с открытым ртом. Их реакция не ускользнула и от Воробьева. - Что, узнали подонка. - Загремел он, и огромными ручищами обнял потерпевших за плечи. - Ну, теперь его нечего бояться. Теперь он в надежном месте под семью замками. А вы жаловались. Следователя хотели поменять. Нет, ребята, не так все просто в нашем деле. Настоящее следствие не сериал про ментов. Настоящее следствие долгий, кропотливый и вдумчивый труд. Все строится на неопровержимых фактах, а не домыслах и фантазиях. Чтобы доказать вину этого подонка, чтобы его вывести на чистую воду, знаете ли сколько сил и времени пришлось приложить. Это же отпетый рецидивист, хитрый и коварный. Три срока за плечами. Очень крепкий орешек, но я его расколол. А вам огромное спасибо за то, что нашли время, приехали и опознали негодяя. - Он смахнул фотографию в ящик стола. - Теперь запротоколируем ваши показания. Все должно быть честь по чести. - Воробьев достал протоколы допросов. - Я все подготовил. Только подписать. Первая дама, прошу, гражданка Бабина. - Он подвинул к ней листок, подал ручку.

- Я, я, - Залепетала девушка, не поднимая головы. - Кажется, не тот. - Наконец, выдавила она из себя.

- Не тот. - С испугом, повторил за ней паренек.

- А какой тот?- Вкрадчиво, с медовой улыбочкой пропел Воробьев. Михаил думал, что он заорет, затопает ногами, начнет давить на свидетелей. Но он так же мягко продрожал. - Вы, ребятки, очень сильно пострадали. Понимаю и сочувствую. Очень сочувствую. Наверно страх у вас не прошел до сих пор. Это нормальная реакция. Как только насильники окажутся на скамье подсудимых, ваше психическое состояние восстановится. Но для этого необходимо их туда посадить. И больше вам никогда не придется ходить сюда по моим повесткам, заново переживать все ужасы изнасилования, рассказывать интимные подробности своего несчастья. Все это пройдет, как сон. Если конечно, - он подсунул второй протокол Теплову, - мы хотя бы одного негодяя отдадим под суд. В противном случае, придется следствие продолжать. И вся эта канитель будет длиться немало лет. Да, да, лет. Ни один год. Подумайте хорошенько, напрягите память, вспомните своих обидчиков. Ведь это один из них. Он сам во всем признался. - Рассмеялся Воробьев. - Он признался, а вы его не узнаете. Просто юмор и сатира какая-то получается. Аншлаг, да и только. Передача юмористическая на телевидении есть такая. - Доверительно объяснил он пострадавшим

- Признался? - С испугом воскликнула девушка и переглянулась с пареньком.

- Конечно, иначе бы я вам никаких фотографий не показывал. А, понимаю, - покачал он головой, - вы хотите увидеть его. Хотите с ним очную ставку? - Он сник, опустил глаза. - К сожалению, сделать это уже не возможно. Не буду, в интересах следвия говорить о деталях, скажу только, этого человека уже нет в живых. Такая незадача. Хорошо, что он успел дать показания, признаться в преступлении. А потом уж погиб. Вам повезло. Да оно и к лучшему. Очень часто во время встречи жертвы с преступником на опознаниях и очных ставках, потерпевшие переживают сильнейший эмоциональный стресс, что очень плохо отражается на их здоровье. Так, что очень хорошо, что вы с ним уже никогда не сможете встретиться.

Бабина и Теплов осмелели. Переглянулись. В их глазах Михаил заметил испуг и недоумение.

- Ну же, - насильно вкладывал им в руки протоколы Воробьев.

Девушка автоматически чиркнула ручкой. Паренек тоже поставил свою подпись.

- А теперь надо ваши показания отснять на видео. Для верности. Вдруг потом вы опять что-то забудете? - Ласково с улыбкой пропел он. - Решите изменить их.

Пострадавшие явно были растеряны и озадачены. - Если надо. Значит надо. - Пробубнил парень.

- Не волнуйтесь, мы от своих показаний не откажемся. - Скрывая усмешку, сказала девушка.

Воробьев, закончив "спектакль" и выпроводив Бабину с Тепловым, обнял Твердохлебова. - Миша, ты гений. Я тебе отпуском обязан. Хочешь, уступлю свою очередь. У тебя когда?

- В ноябре.

- Иди сейчас вместо меня. Прекрасный сезон. Начало осени. Бабье лето. Мечта. Честно признаюсь, уже не надеялся никогда закончить это дело. Слава Богу, ты надоумил.

Михаил молчал. Не хотел вступать в ненужные дискуссии и увещевать коллегу, что тот поступил противозаконно и эти признания пострадавших явная фикция. Он все равно бы ничего не доказал Воробьеву. К тому же сам ведь навел его на эту черную мысль, надеясь, что Кошелев один из трех преступников. Теперь дело осложнилось. А с другой стороны, может, я напрасно сомневаюсь, и они действительно указали на насильника? Остались Жильцов и Кочетов. Начну с Юрия. Если ребята опознают Кочетова, тогда Воробей дело "раскрутил". Но надо сделать это без Воробьева. Иначе комедия повторится. Устроим опознание не в стенах родной прокуратуры, а у Басманова в "криминалке".

Глава 23

- Никаких проблем. - Заверил Женя, выслушав Твердохлебова. - Я не сомневался, что птенцы опознают насильника. Меня удивляет, что только один Воробей пристегнул свое дело к убийству Кошелька. Я рассчитывал на целую очередь из следователей. Сам знаешь, сколько висяков по району.

- Слишком экзотичное преступление и к тому же им теперь занимается городская спецгруппа. На авось туда не сунешься. Еще неизвестно, какой финал ждет Воробья. Один на один в своем кабинете он выдавил из них признание, а что потом эти дети скажут, я прогнозировать не берусь. Конечно, по-хорошему, я был обязан рассказать ему о предполагаемом третьем - живом фигуранте. Опознай его подростки, и цепь замкнулась бы. Но, откровенно говоря, боялся за чистоту эксперимента.

- И правильно сделал. Воробей птица стреляная. Выражаясь политкорректно, его сверх настойчивые методы работы с подследственными и свидетелями давно всем известны. Но, начальство довольно, даже в пример ставит - за высокий процент раскрываемости преступлений. Такая вот негласная моральная установка. Не пойман - не вор. Бьют не тех, кто нарушает, а тех, кто нарушение не скрывает.

- Ты уж слишком строг. Твое место в рядах сотрудников собственной безопасности МВД.

- Рад стараться, гражданин начальник. Всегда, везде и во всем соблюдал, соблюдаю и буду соблюдать нормы и законность в работе правоохранительных органов. Скажем наше твердое - нет перевертышам в погонах - Как, здорово?! Понравилось? Это я к собранию готовлюсь. Меня выступающим назначили.

На мне, значит, речь обкатываешь. Неплохо. Впечатляет. Даже слезу вышиб.

- А это плохо. Если такой опытный сотрудник прокуратуры, как ты, поверил в искренность моих слов, что говорить о начинающих, зеленых специалистах. Они и правда примут все за чистую монету. И что тогда?

- Ничего. Начнут работать, следуя твоим пылким призывам и заветам.

- В этом то и весь ужас. Их честный труд полностью развалит систему правоохранительных органов страны. Мне нельзя выступать на собрании. Во избежание страшных последствий беру самоотвод. Лучше займемся не призывами, а нашими прямыми делами - тащи фигуранта и пострадавших. Проведем самое честное и беспристрастное опознание.

Как и ожидал Михаил, с Кочетовым никаких трудностей не возникло.

- Когда и куда подъехать? - С готовностью спросил он.

С подростками оказалось сложнее. Вызывать их повестками в прокуратуру не хотелось. Вдруг "наткнутся" на Воробьева? Тогда не избежать вопросов - А для чего они тебе? По какому делу они у тебя проходят? - Не дай Бог, если поймет, что есть живой подозреваемый, не отвяжется, пока его не допросит. А Юрий - не птенцы-пострадавшие, если он и правда замешан в изнасиловании, то уж наверняка запасся неопровержимым алиби, и с налета ничего от него не добьешься. И сколько не обрабатывай подростков, не внушай им, что надо указать "именно на этого дядю", ничего в итоге не получится, Юрий сумеет выкрутиться.

В довершении всего "гражданка Бабина стала в позу".

- Еще одно опознание? Но следователь Воробьев ведь уже нашел одного, и мы его опознали.

- Да, одного вы узнали, но мы задержали еще подозреваемого и вам надо на него взглянуть. - Пылко убеждал ее Михаил, но девушка уперлась.

- Наше дело ведет следователь Воробьев, пусть он нас вызовет и показывает, кого хочет. А, если мы вам нужны, пришлите повестки. Только я не понимаю, какое вы к нам имеете отношение.

Бабина говорила раздраженно, грубо, в ее голосе не было "трепета" ребенка перед взрослым, причем, работником прокуратуры.

- Хорошо, будь по-вашему. Получите официальное уведомление. Но имейте в виду, человек, которого подозревают в изнасиловании, сейчас в наших руках. Для повестки необходимо время, а держать преступника без предъявления обвинения не положено. Придется выпустить. Тогда найти его будет практически невозможно. А если этот человек, действительно насильник, то, значит, преступник уйдет от наказания. И все из-за вашей несговорчивости. Ничего противозаконного я вам не предлагаю, действую в ваших же интересах. Я вас отвезу в отделение милиции. Вы посмотрите на него и скажите свое мнение. Он - задержим. Нет - отпустим. А вас доставим домой в целости и сохранности. И потом обо всем, сообщим следователю Воробьеву. Сейчас его нет в городе. Уехал по делам. Поймите, ждать нельзя. - Врал, как мог, Твердохлебов. Доводы подействовали. Она согласилась.

Подростки встретили Михаила так, будто видели впервые. - Покажите служебное удостоверение. - Потребовал Александр.

Михаил, скрывая улыбку, выполнил просьбу и, стараясь быть серьезным, наблюдал, как они пристально изучали содержимое документа, несколько раз сверяя фотографию с "оригиналом".

В районном отделении милиции, где Михаил договорился с Женей провести опознание, они опять начали препираться. - Нас всегда в прокуратуру вызывали, а не сюда.

- А теперь сюда. - Отрезал Басманов. - Что за претензии? Вас что, граждане свидетели, в казино привезли или в ресторан? Прошу следовать за мной. - Не снижая тона, приказал Басманов и подмигнул Михаилу. Потерпевшие притихли и двинулись за ним.

Михаил решил не сообщать, что вызывает Юрия как подозреваемого. Сказал, что есть несколько вопросов. - Собственно вопросы те же, что я задавал вам при первой встрече. Только теперь их надо документально оформить. В принципе, это обычная бюрократическая процедура.

Но с Женей они договорились, что во время допроса Кочетова, он войдет и скажет. - Товарищ Твердохлебов, прошу вас помочь. У нас проходит опознание, статисты нужны. Прервитесь на три минуты. Мы хотим здесь все устроить. - И пригласит еще несколько человек. Растравит всех у стены и заведет подростков. Если Кочетов причастен к преступлению, такой "блицкриг", ошеломит его, не даст собраться, внутренне подготовиться. И возможно сразу, по горячим следам, его можно будет припереть к стене. А если он к делу не причастен, то ничего не поймет. Посторонние выйдут, и формальный допрос продолжится.

Женя оказался режиссером-постановщиком высокого класса.

Михаил уже начал беспокоиться, что он долго не появляется. Беседа с Юрием затягивалась, принимая вялый, сонный характер. О погибшем Кошелеве он все расспросил. Пришлось перейти на темы работы, здоровья "впечатлительной" супруги. Как вдруг Басманов влетел лихим сквозняком, затрещал сорокой и не успел Михаил дать согласие, как в кабинете вдоль стены построились какие-то люди, и Женя поставил в этот строй Твердохлебова и Кочетова.

- Прошу. - Открыв дверь в коридор, пригласил он, и в кабинет вошла Саша. Михаил внимательно следил за выражением ее лица. Девушка одно мгновение смотрела на присутствующих. Лицо побледнело, взгляд стал резким, пронзительным. Она опустила голову и пробубнила.

- Я их не знаю. Никого раньше не видела.

- Не торопитесь, посмотрите внимательнее. - Михаил уловил в голосе Жени нотки раздражения и последней надежды.

- Его здесь нет - Девушка шагнула к двери.

- Прошу второго свидетеля.

Войдя, Александр голову не опустил, но взгляд на лицах не фиксировал, глаза у него беспокойно бегали. Басманов дважды повторил вопрос. - Узнает ли он кого-нибудь из присутствующих? - Казалось, паренек вообще не понимал, чего от него хотят.

- Да нет. - Он пожал плечами. - Вроде никого раньше не видел.

- Вроде или точно не видели? - Ободрил громким голосом Женя.

- Точно. - Торопливо ответил он и повернулся к Басманову, будто спрашивая, что теперь делать?

- Спасибо. - Процедил огорченный Басманов. - Идите. - А потом, с досадой глядя на Михаила, сказал. - Всем большое спасибо. Можете быть свободны. А вы, товарищ следователь, извините за беспокойство. - И сделав учтивый поклон, вышел.

- Это что, по-настоящему, какого-то бандита опознавали? - С легким удивлением и восхищением спросил Юрий, когда они остались вдвоем.

- Бог их знает, - равнодушно ответил Михаил. - Таких спектаклей у нас за день по сто штук проходит, спокойно побеседовать не дадут. Но и сослуживцев понять можно. По закону мы не имеем права проводить опознания без статистов. А где их возьмешь? На улицу бегать, прохожих ловить и объяснять каждому, как сыграть роль предполагаемого преступника. Кому это понравится? Пришлось нас задействовать. Как говорится в качестве подручного материала. Надеюсь, вы не в претензии?

- Напротив, даже интересно. Я стоял и немного волновался. Почему, сам не пойму. - Улыбнулся Юрий. - Прекрасно знаю, что никакого отношения к этому делу не имею. А сердце сильно застучало. - Он опять улыбнулся.

- Так уж устроена человеческая психика. Вернее нервная система. Между прочим, и я всякий раз, при подобных играх, чуть-чуть переживаю. Видно и правда нет человека без греха.

Михаил, чтобы усыпить бдительность Кочетова, задал еще несколько, ничего не значащих вопросов, и отпустил его. А тот, вроде, не торопился уходить. Долго тряс руку Твердохлебова. Заверял, что всегда готов оказать любую услугу правоохранительным органам. - Только позвоните. Только скажите. - Повторил он раз пять. Потом, наконец, вышел из кабинета.

- Ошиблись. - Раздосадовано повторял Михаил, глядя в окно, где у ворот отделения стояла машина Кочетова.

- Эх, пролетели гражданин начальник. - В кабинет вломился Басманов. - А я, честно признаюсь, очень надеялся на положительный результат, а вышла положительная реакция.

- В смысле?

- Медицинский термин при определении венерических заболеваний. Положительная реакция - значит, пациент болен.

- Мудрено ты Жекан выражаешься. Скажи проще - полный облом. Я тоже лелеял надежду, что Кочетов пойдет отсюда не к своей машине, а в камеру предварительного заключения в наручниках. Вполне вероятно, что и у Воробья полный облом. Они, судя по всему, и Кошелева узнали под его чутким руководством.

Михаил видел, как Юрий, не торопясь, снял машину с сигнализации, сел за руль и уехал.

- Скорее всего, и Комаров, наш супер-свидетель, тоже ошибся. Никакого паренька с волком или волкодавом утром он не видел. - Вдохнул Женя.

- А как же видеозапись?

- Понимаешь, человек он глазастый, но с фантазиями. Прокрутили мы ему две пленки. Там и там мелькали одни и те же паренек с девчонкой, он и решил - они. Больное, старческое воображение. И простое совпадение - действительно их изнасиловали, но наши гаврики к этому отношения не имеют. Ты прав у Воробья тоже все развалится. Одним словом эти волчата к нашим волкам отношения не имеют, а жаль.

- Женя, смотри, - сдавленным голосом перебил Басманова Михаил. - Его рука, слегка подрагивая, указывала в окно.

Женя осторожно шагнул вперед.

- Близко не подходи. Заметят.

Оба укрылись у стены. На улице, на том месте, откуда только что уехала машина Кочетова, стоял паренек с большой овчаркой. Она, уткнув нос в асфальт, увлеченно принюхивалась.

- Это же Теплов. - Взвизгнул Басманов.

- Он самый. Мальчик с собакой или волком.

- Ну, уж с волком, не придумывай. - Волновался Женя. - Откуда он взялся? Зачем он там? Откуда собака? - Сбивчиво восклицал Женя. - А где девчонка? Миша, его надо взять, немедленно. - Он рванулся к дверям.

- Стой, - заревел Михаил и ухватил Басманова за рубашку. - Только вспугнем. Что ты ему предъявишь? Почему с собакой гуляете?

- Бежим, задержим. Уйдет же. - Рвался Басманов. - Потом разберемся.

- Уже ушли. - Не отпускал его Михаил. - Жека, я пока ничего не понимаю, но чувствую нечто такое, чего словами выразить не могу.

- Если бы взяли, к стене приперли, сам бы все ясно объяснил.

- Бы, бы, бы. Успокойся. Ясно одно - есть мальчик. С волком или собакой, значения не имеет. Комаров не врал. И Кочетов был третьим. Они его узнали, но нам соврали, чтобы отловить его самим. И он их, конечно, узнал, но держался молодцом, даже глазом не моргнул. Скорее всего, тоже им поверил, как мы с тобой. Поэтому на радостях так спокойно вел себя.

- Ловкие ребята. Красиво нас развели. - Басманов дернулся в сторону. - Отпусти ты меня, рубашку разорвешь. - Выглянул в окно. - Но скажи, на кой ляд, он там с псом появился? Неужели след брали? Это же глупость. Ты когда-нибудь слыхал, чтобы служебная собака брала след по отпечаткам шин на асфальте? Абсурд.

- Собака нет, а волк, наверно, может. Другого объяснения я не нахожу. Может, у тебя есть другие соображения?

Басманов пожал плечами, мотнул головой. - У меня, кажется, сейчас крыша закапает. Напрасно ты меня остановил. Повязали бы, раскололи и мозги себе не парили.

- Ничего бы он не сказал. А предъявить нам нечего. Только бы охоту им испортили и себе навредили. Кочетов у них, надо думать, на крючке, сразу они его не убьют. Будут искать удобного момента, значит, будут за ним следить. Какая наша задача?

- Следить за ними, чтобы доказать их преступные намерения и взять на месте преступления с поличным. Не допустить убийства Кочетова. Все это ясно и без твоих лекций по оперативной работе. Боюсь одного, если все, что ты наговорил, имеет место быть, мы можем опоздать. Где гарантия, что уже сейчас, пока мы здесь рассуждаем, они его не затравили? Брать его с этой псиной надо было, брать.

- И что? Какие обвинения предъявить? Надеюсь, что до вечера Кочетов доживет. Вспомни, Кошелева и Жильцова они убрали поздней ночью в безлюдном месте. По-другому им действовать практически не возможно. Попробуй натравить самого, что ни на есть дрессированного волка, пса, да хоть крокодила на человека днем, в людном месте. Он, конечно, загрызет, но как потом ноги уносить? Давай сделаем так, я беру на себя Юрия, а ты следи за подростками. Думаю, сегодня ночью мы возьмем исполнителей с поличным.

- Твои слова да Богу в уши, я боюсь, до ночи он не доживет. Ладно, пусть будет по-твоему. Только разбиваться нам не с руки. Им нужен Кочетов, значит, все внимание на него. Следить за ребятами вообще считаю пустым занятием. Неужели ты думаешь, эти сопляки сами убивают. Им физически такое не под силу. Нападут киллеры. А они обычные наводчики. Им удобнее всего затравить Юрия по месту жительства, как и Жильцова. Поэтому сегодня же мы должны залечь в том же районе на вечерней зорьке.

Глава 23

Уже после первой встречи со следователем, Юрий понял, что надо тщательно подготовиться к настоящему допросу. Он не сомневался - серьезная беседа еще предстоит. Главное алиби - время, когда он вернулся домой. С женой проблем не возникнет. Он давно приучил ее к "режиму работы бизнесмена" и возвращался в любое удобное для него время, объясняя это "производственной необходимостью". Поэтому, когда явился посреди ночи, жена крепко и спокойно спала.

Но после разговора с Твердохлебовым, он сумел внушить супруге, что был у Сеньки недолго, и вечером они вместе ужинали и смотрели ее любимый сериал. Тщательно продумал, какие вопросы может задать следователь, чтобы заранее подготовится к ответу на них. И поэтому довольно спокойно отреагировал на звонок Твердохлебова. На допросе отвечал обстоятельно, но не многословно, без "мусора". В начале слегка волновался, ожидая "ментовских подвохов", но быстро понял - перед ним "лапоть", которого нечего опасаться. Поэтому, когда влетел какой-то полоумный мент и, брызгая слюной, размахивая руками, нагнал в кабинет людей, Юрий, ничего не подозревая, спокойно согласился на его просьбу "сыграть статиста для опознания" и встал в строй. Но, как только тот крикнул в коридор, войдите, - Юрий сразу ощутил опасность. А когда в дверях появилась девчонка, он едва удержался, на ногах, потому что мгновенно узнал ее. Но сумел взять себя в руки и ничем не выдать, даже глаз не отвел и голову не опустил.

Он очень часто воспоминал тот вечер в парке. С наслаждением прокручивая в памяти самые мелкие детали того, что тогда произошло. Как она билась маленькой, но сильной рыбкой, в его руках. Это сопротивление не раздражало, а возбуждало, придавая нестерпимое желание войти в ее плоть, с чувством, которое испытывает дикий зверь, вонзая зубы в еще живую добычу. С каким блаженством он был жесток, ощутив ее девичество, почти детскую невинность. Это нетронутое, ангельское существо, своей чистотой и непорочностью, вызывало у него восторг, одурманивало сознание. Ни разу он не ощущал ничего похожего ни с одной женщиной. Поэтому, увидев ее на допросе, замер, под ложечкой что-то съежилось, будто невидимые пальцы сложились в кулак и сжали нутро. От напряжения в ушах загудело. Ее негромкий, голос, - его здесь нет, - взорвал все внутри.

Потом вошел паренек, но Юрий отчего-то был уверен, что и тот его не узнает. Он и сам только в кабинете, хорошо рассмотрел его, а тогда в парке ни к чему было. Скворечня им занимался. А потом "что-то" валялось на земле у скамейки.

Паренек потоптался перед статистами и, пробубнив, что никого раньше не видел, вышел вслед за девчонкой. Полоумный мент с перекошенной от злости рожей, обвел всех ненавидящим взглядом. Юрий похолодел, но понял, что этот взгляд предназначен не ему, а стоявшему в середине лысоватому мужчине, лет сорока пяти, которого тот выдернул из строя, защелкнул наручник и прошипел. - Думаешь, если не узнали, то выкрутишься? Рано плясать собрался. Все равно посажу. - Вывел в коридор. Остальные тоже покинули кабинет. Юрий догадался, тот лысоватый и был "настоящим преступником".

- Пронесло. Удивительное везение. Какой вообще потрясающий случай. - Мысли налетали одна на другую, смешались в голове. Юрий был на грани нервного срыва. Только сейчас, он был на один миллиметр от катастрофы, но пуля просвистела мимо, только холодом обдала. Чтобы скрыть свое состояние, не выдать себя, он начал быстро и много говорить. Ему неожиданно показалось, что подростки вернутся и укажут на него, а полоумный мент закричит - На пол. Не двигаться. Вы арестованы. - И защелкнет наручники. Но в кабинете установились тишина и покой. Следователь, как ни в чем не бывало, извинился перед ним "за этот спектакль" и продрожал задавить нудные вопросы о Кошелеве. Но Юрий всеравно ожидал "чего-то". Страх цепко хватал внутри и не отпускал.

А следователь протянул руку, поблагодарил за помощь, улыбаясь, попрощался.

Хотелось немедленно бежать, но он себя сдерживал, уговаривал. - Спокойно, не суетись, иначе выдашь себя. Они следят.

Сев в машину, не торопился, повторяя. - Они следят, следят, не выдай себя.

Но прежде чем тронуться с места, из-под тишка огляделся по сторонам. Был уверен - сейчас начнется слежка. Нарочно вел машину медленно, ожидая погони. Напряжение нарастало. Он не смог ехать, остановился у обочины, бил нервный озноб, тело покрылось липким потом.

- Это ловушка. - Шептал Кочетов. - Меня отпустили, но сейчас схватят и обязательно арестуют. И девчонка узнала. Только притворилась. А как вышла, указала на меня. А может, нет? Может, действительно не вспомнила. Но раз видела, значит, вспомнит. Обязательно вспомнит. И тогда не выкрутишься. Тогда суд, тюрьма. Только не это. На зоне за насилку сразу опустят, попадешь в педики и сгниешь под нарами. Братва эту статью не уважает. - Мысли перемешались в голове. - Что делать? Бежать. Немедленно бежать. Но куда? Пока на дачу. Залечь, отсидеться, все обдумать, потом видно будет. Жене скажу, что еду в командировку и буду звонить, чтоб не беспокоилась и панику не поднимала. На работу с дачи звякну, скажу уехал по делам в Рязань, давно собирался. Надо немедленно исчезнуть, пока они не опомнились. Сейчас заскочу домой, предупрежу жену, возьму деньги, пистолет и на дачу.

Он достал носовой платок, вытер потные ладони. Закурил, пристально осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. Тронулся, поехал не быстро, все время, проверяя, нет ли слежки.

Глава 24

После опознания фотографии Кошелева Саша и Александр вышли из прокуратуры, в состоянии недоумения и легкого испуга и, не говоря друг другу ни слова, брели вдоль тротуара, натыкаясь на прохожих, не слыша их резких слов. Первым очнулся Александр.

- Послушай. Неужели, правда, он их нашел?

- Сам же видел. Это Кошелек.

- Если Воробьев не врет, значит и третьего он вот, вот схватит.

- Зачем ему врать?

- Но если так, значит, нам тогда его не достать.

- Ничего, мы соврем, что это не он. И его выпустят. И тогда он от нас не уйдет. Даже хорошо, если Воробьев его арестует. Так мы скорее с ним встретимся.

- Наверно это единственный выход. Но лучше найти самим и как можно быстрее.

- Я тоже так думаю. Значит, пошли к Хозяйке, будем просить. Она поможет. Она не обманула с Кошельком и длинным. Наведет и на последнего. Пошли. - Саша схватила его за руку.

- Зачем? - Смутился Александр. - Все равно он никуда не денется. Сама же говоришь - мы откажемся, а его выпустят. Не надо ее больше просить. Я не хочу. Она так просто не поможет.

- Уже помогла. И что плохого с нами случилось? Ничего. Ты боишься?

- Да. - Он старался не смотреть на Сашу. - Почему-то страшно. Объяснить не могу.

- Тогда я пойду одна. Я не хочу, чтобы этот гад остался живой. Отсидит срок и выйдет на свободу.

- Сашенька. Не торопись, мы его не узнаем и его наверняка отпустят, и тогда мы его выследим.

- А вдруг не получится? Вдруг Воробей докажет его вину? Нет, я не буду рисковать. Именно его смерти я больше всего хочу. Именно он насиловал меня первым и больше других издевался. - Она повернула в сторону парка. Александр молча пошел следом.

День был погожий, не жаркий. На кленах появились первые желтые и красные листья. Вокруг озера гуляли люди, из пивных павильонов неслась громкая, веселая музыка, ветерок доносил тошнотворный запах дымка подгоревшего на углях мяса. Но в чаще, где раньше было кладбище, стояла тишина, покой, воздух был свежий, слегка сыроватый.

- Грибами пахнет. - Удивилась Саша.

- Никогда здесь грибов не видел. - Подумал Александр, но тревога на душе улеглась. - Сейчас попросим эту Хозяйку, а потом уговорю Сашу превратиться в волков. - Он с нежностью, украдкой посмотрел на нее и представил, как будет ее ласкать.

Они не ушли далеко в лес. Не искали слишком укромного места. А, совершив страшный ритуал, остались там же и превратились в волков. А когда снова стали людьми лежали на одеяле из листьев и травы, обняв друг друга, как брат и сестра, и она неожиданно сказала.

- А я беременна. По-настоящему. - Уткнулась лицом ему под мышку. Сильно прижалась, и смущенно попискивала, как крохотный зверек.

- Вот это да. - Удивился и обрадовался Александр. И внутри стало почему-то легко и радостно.

Глава 25

- Несерьезно вы, гражданин начальник, к ночному дозору подготовились. - Критически осмотрев Михаила, заметил Басманов.

- В смысле? - Растерялся Твердохлебов.

- В прямом. Наверно курева пять пачек взял. Бак доверху залил, а сам утеплиться забыл.

- Утеплиться? - Михаил взглянул на свою рубашку с коротким рукавом, а потом на теплую куртку, которую Басманов держал под мышкой. В другой руке у него была небольшая сумка. - Мы, что на рыбалку собрались? - Рассмеялся он.

- Потерял ты чувство реальности в прокурорских кабинетах. Ночная слежка покруче рыбалки. Это сейчас солнце греет, а по ночам на почве заморозки. Прогнозы синоптиков слушать надо. А у тебя наверно печка в машине не фурычит.

- Это точно. Неужели замерзнем?

- Я нет, а по поводу тебя не знаю. Сам потом расскажешь.

Место для засады выбрали быстро. Собственно и выбирать было не из чего. Стать под домом у каждого прохожего на виду или спрятаться на пустыре, за "ракушками".

- Обзор слабенький. - Расстроился Михаил.

- Для одного выстрела опытному снайперу позиция что надо. Но для нас, конечно, не в масть. Наша задача перехватить клиентов на подходе и вести. А отсюда мы можем проморгать самое главное. Предлагаю по очереди, выдвигаться к линии гаражей. Оттуда все, как на ладони, видно.

Первым пошел Михаил и дежурил до наступления сумерек. Ему хорошо был виден не только дом, подъезд и окна квартиры Кочетова, но и соседнюю пятиэтажку, где проживал его погибший "братишка" Кошелев.

- Теперь ясно, почему он на похороны не явился. Из его квартиры двор в полном обзоре. Увидел среди любопытных своих жертв и залег. Тогда ему повезло. А вот, что его сейчас ждет, сказать трудно. Во всяком случае, если наши расчеты с Женей оправдаются, то и сейчас повезет, от детей мы его спасем, но за изнасилование сядет. Много ли, мало ли получит, другой вопрос, но жить будет.

Движение во дворе оживилось часам к шести вечера. Люди возвращались с работы. Но Юрий не появлялся. Когда стемнело, Михаил обратил внимание на окна его квартиры, там вспыхнул свет. Но за занавесками ничего не было видно. Михаил ощутил, что Женя был прав. Теплый вечер сменился на сырые, холодные сумерки. Он выкурил почти пачку сигарет, но теплее от этого не стало. Хотел позвонить Басманову, чтобы тот сменил его, но крепился. - Скорее всего, придется куковать здесь до утра. Пусть заступит со второй половины ночи, похлопывая себя по плечам, рассудил Михаил.

- Жив, курилка? Неожиданно, как из-под земли, вырос Басманов и протянул свитер. - Надевай.

- А ты?

- Что ж я себе враг? - Он развел полы куртки. - Как видишь, утеплился. Даже кальсоны не забыл. А утеплен, значит, вооружен против неблагоприятных метеоявлений. Древняя заповедь всех сторожей. В тепле и спать на посту уютней. Никого?

- Вроде не проморгал. Но в его квартире живые есть. - Михаил указал на окна.

- Уже хорошо. Возможно задерживается. Я аккуратно вокруг осмотрелся. Надеялся наткнуться на детей и их защитников. Но, увы, пусто. Странно. Хотя, возможно, они его у конторы, где он работает, поджидают. Если и так, будут вести к дому. В открытую не нападут. А в подъезде или возле его гаража я бы и сам капканчики расставил. Ну, пост принял. Беги, грейся. В сумке термос с кофе и бутерброды. Только осторожнее. По пустырю местные собаководы шастают с псами. Все колеса на твоей машине оросили. И что их так тянет на свеженькие предметы?

- Кого? Хозяев или собак?

- И тех и других. Сам понимаешь, сделать я ничего не мог. Только про себя возмущался. Боялся нарушить конспирацию.

- Молодец. Но в следующий раз возьмем служебную машину. Пост сдал.

Но насладиться горячим ужином Михаилу не удалось. Не успел он отпить и полчашечки ароматного кофе, как заиграл мобильник.

- Миша, дети в объективе. - Сообщил Женя.

Твердохлебов засуетился, не зная, куда пристроить чашку. А Женя, как видел. - Спокойно. Допей и дожуй, они вошли в подъезд.

- Еще там. - Шепнул Басманов, когда Твердохлебов стал рядом. - Вдвоем, за ручку вдруг появились из-за угла, как малые ребята на прогулке. И тоже, как ты, налегке. - Докладывал Женя. - Что делать будем?

- Оставайся здесь, а я прочешу кругом. Не могут же они только вдвоем явиться.

- Я тоже так считаю. Если этим делом руководят опытные киллеры, а иначе и быть не может, для чего тогда этот нелепый ход? Для чего они вдвоем, не таясь, идут в самое логово? Ты, кстати, при оружии?

- Не взял. Зачем?

- Затем. Как думаешь Кочетова отбивать, если на него волков тамбовских спустят. Палкой или "фу" кричать будешь?

- Не усложняй. В такое время и в этом месте они вряд ли нападут. Мне кажется, они хотят уточнить, где его квартира расположена. Но ты прав, действуют неразумно, по-детски. Скорее, это продуманный ход, но нам пока не понятный. Я все же пройдусь, поищу их прикрытие.

- Лучше я. Держи. - Он вложил в руку Михаила пистолет. - Имей в виду заряжен. Зря не щелкай.

- Спасибо. Я тебя недооценил. Ты нередкость предусмотрительный мужик.

- Жену благодари. Она меня лично, в ночные дозоры собирает. Ничего не упустит. Ни провиант, ни вооружение. Я не смотрел, но уверен, в сумки еще связка гранат и рулон туалетной бумаги. Женись, Миша, и будешь всегда в полной боевой готовности.

Подростки долго в парадном не задержались. Вышли и быстро скользнули в темноту. Устроились на скамеечке, напротив дома, где Михаил первый раз встретился с Кочетовым. Увидеть их было трудно. Слепил фонарь.

- Очень странно. Неужели и правда никого с ними нет? Уселись и ждут его. А что потом? - Задумался Михаил.

Вернулся Женя и тоже растерянно сообщил. - Ничего подозрительного. А детишки под кленами на скамеечке в обнимку сидят.

- Видел. - Они оба помолчали и тихо вместе воскликнули. - Что за комедия?

- Какие бы ты мне лекции по подростковой преступности не читал и жуткие примеры не приводил, я отказываюсь верить, в то, что они действуют только вдвоем.

- Я и не собираюсь доказывать, что эти второсортные цыплята смогли организовать, а главное исполнить такие преступления. Но мы же сегодня, днем, прямо под окнами милиции собственными глазами видели этого мальчика с собакой или волком, или черт знает с кем еще. А сейчас никаких псов с ними нет. Вывод один - настоящие исполнители с барбосами прячутся где-то рядом и ждут их сигнала. Почему же мы никого не обнаружили?

- Значит мы плохие следопыты. Но, скорее всего, сегодня у них только глубокая разведка, без псарей. И нападения не предвидится.

- Вряд ли, если выпадет удобный момент, отчего ж не воспользоваться?

- Давай будем вести наблюдение, а не сушить мозги друг другу. Что будет, то и будет. Иди, отдыхай. Чуть что, я кликну. Надеюсь, до утра эти юные следопыты сидеть под кленами не станут.

Но дежурить пришлось до рассвета. Подростки ушли, когда дворники зашаркали метлами, и люди начали выходить из домов.

- Думаю и нам пора сниматься. Дичь улетела. - Устало вздохнул Женя.

- Отвезти домой?

- Лучше на службу. А ты, небось, отсыпаться поедешь?

- Как же, отсыпаться. С утра совещание.

- Самое место для глубокого, здорового сна. - Встрепенулся Женя.

- Завидуешь?

- Еще бы. У меня дежурство.

- Тоже не хилое местечко для отдыха, если с умом к делу подойти. Я сегодня ночью один посижу. Ты спи. - Широко зевая, предложил Михаил.

- Нет уж. Хочешь все награды себе заработать? Не получится. От меня так просто не отделаешься. А кто тебе пальтишко с бутербродом привезет, пистолетик захватит. Нет, гражданин следователь, будем наблюдать вместе.

Еще в дороге, Михаил почувствовал неприятное першение в горле. А когда явился на службу, расчихался, то и дело лазая в карман за носовым платком, но крепился. Пил горячий чай и кофе, но к обеду начало познабливать. - Неужели простудился? - Негодовал на себя Михаил. - Полчаса покрутился на свежем воздухе и сломался. Надо немедленно заняться утренними пробежками и принимать холодный душ. Еще чего доброго сляжешь. А время для болезни совсем не подходящее.

Он надеялся, что шеф проведет совещание, как обычно, с утра. Тогда после обеда можно будет исчезнуть, заскочить в аптеку за лекарствами, и отлежаться до вечера дома. Но секретарша предупредила, что сбор сотрудников намечен на вторую половину дня. Время она уточнит дополнительно. Пришлось полдня просидеть в кабинете, создавая видимость работы. Очень хотелось спать, и в голове кружился легкий, сладковатый туман. Обедать он не пошел. От одной мысли о еде, начинало мутить, как при небольшой качке. Но не было счастья, да несчастье помогло. Совещание прошло в темпе быстрого вальса а, когда народ стал покидать кабинет, прокурор остановил Твердохлебова.

- Миша, ты что раскис? Простудился? Вроде тепло, солнце светит, а ты чихаешь. Наверно ночи на свиданиях в парках проводишь. Так сказать, на открытом воздухе, при луне. Женить тебя надо. Ну, это в будущем, а сейчас - слушай мою команду, - немедленно домой и трое суток постельного режима с интенсивной терапией. И чтоб на службу ни шагу. Хочешь мне всех из строя вывести своими чихами и чохами. А вдруг это птичий грипп? - Он весело рассмеялся, понизил голос и гламурно промурлыкал. - Я имею в виду подхватил от какой-нибудь птички на природе. - И тут же сурово добавил. - Все Твердохлебов, кругом марш в койку.

- Три дня. - Радостно закричал про себя Михаил и чуть не обнял шефа. - Очень своевременный подарок - дорога ложка к обеду. - Михаил взбодрился и показалось - всю хворь, как рукой сняло. Но, добравшись до дома и приняв душ, почувствовал слабость, ломоту в суставах и непреодолимое желания заснуть. Догадался завести будильник, иначе бы проспал. Поднялся разбитым и вялым. - Не раскисать, Твердохлебов. Впереди ночь и возможно погоня со стрельбой. А ты ползаешь, как осенняя муха. - Запасся термосом с крепким кофе, теплым свитером, надел спортивный костюм с жилеткой, даже захватил вязаную шапочку. - Кажется я готов для ночного дозора. Только оружия нет. Одна надежда на жену Басманова. Думаю, она не подведет.

Женя сев в машину, и, окинув Михаила критическим взглядом, поинтересовался. - А где лыжи?

- В багажнике. А где твои, умник?

- Все наше с нами. - Женя откинул полу куртки, показал кобуру под мышкой. - А ты как всегда не вооружен и не опасен.

- Надеялся на твою супругу.

- Быстро ты к хорошему привык. Лично для тебя пристреляла. - Женя протянул пистолет.

- В нашем тире? Она что, тоже в милиции служит?

- Нет не в тире. - Вздохнул Басманов. - В школе, на учениках тренируется. Она учитель географии.

- Ну, тогда наверняка хорошо пристреляла. Передашь от меня благодарность. Наши деточки не в ее классе случаем обучаются?

- Когда их возьмем на горячем, тогда и узнаем. Миша, может этому Кочетову позвонить? Разузнать, не смылся ли случаем, а то опять всю ночь зря прокараулим.

- Я утром об этом думал. Вряд ли. Какие у него для этого причины? Жертвы его не опознали. Мы к нему никаких претензий не предъявляли, и предъявить не можем. Одна у нас зацепка - Теплов и Бабина. Если они его выпасают, значит, что-то в этом есть. Значит, они уверены, что выйдут на него. А то, что вчера он домой не вернулся, так на это могут быть десятки причин. Не хочу зря его будоражить. Пару ночей подождем. Пока возле дома крутятся молодые, я тоже отсюда не уберусь. К тому же шеф приказал трое суток в постели лежать, лечиться. Время у меня свободного хоть отбавляй. Выходит, очень кстати я насморк подхватил.

- Завидую. Но может и мне повезет - заразишь. И меня на больничный отправят. Но я и здоровым от тебя не отстану. Не могу ни спать, ни есть, пока не увижу, как это у них получается. Откуда волков тамбовских берут и как ими народ травят?

Но и эта, и следующая ночь прошли впустую. Теплов и Бабина упорно просиживали на скамейке, с вечера до рассвета, наблюдая за домом. Михаил и Басманов, устроившись за гаражами, следили за ними с другого конца двора.

Глава 26

На несколько дней Юрий буквально закрыл себя в дачном домике. Выходил только по ночам. Питался всухомятку хлебом и консервами. Спать нормально не мог. Но не потому, что неподалеку гудели самолеты в аэропорту Домодедово, пугали тихие шорохи мышей, скрип ветки в саду. Казалось, что к даче подкрадываются оперативники и через минуту в дом ворвутся люди с автоматами, в касках, бронежелатех и, повалив на пол, защелкнут наручники.

- Буду отстреливаться. - Решил он, держа пистолет наготове. Но потом посмеялся над собой. - Очень испугались они моей пукалки. Как шарахнут пару рожков из автомата или всадят из гранатомета, так одни щепки полетят от меня и моей халабуды.

Он в сотый раз укорял себя. - Как я мог так напиться, что пошел с этими двумя уголовниками гулять? Вспомнил, как в молодости чудеса с Кошельком творили. Как ни раз, и ни два насиловали девок в парке. И ни- чего, всегда сходило с рук. Но было это давно, по глупости. Уже сколько лет прошло, и вдруг опять кровь взыграла. Мало телок вокруг, только свисни, только деньги покажи, сами разденут, оближут, что хочешь сделают. Но это все не то. Этих мне и под страхом смерти не надо. Такого дерьма уже наелся тошнит. А та, что в парке была. - Он снова вспомнил ее, и, боясь пропустить сладкие мгновения, смаковал каждую мелочь. - Раньше всегда Кошелек первым лез, а сейчас я ему не уступил. - С чувственной дрожью вспоминал Юрий. - И не ошибся - девочка оказалась, почти ребенок. Никогда в жизни раньше девочки не имел. Жена и та порченой была. А эта. - Он зажмурился. Во рту набежала слюна. - И почему говорят, что первому быть трудно? Мол, попотеть надо. Ерунда, наоборот так здорово все получилось - описать невозможно. От первого усилия испытал блаженство и мурашки побежали по коже. От ощущения, что ты первый, дух захватило, будто с парашютом прыжок совершил. И потом ударил ее, заставил упасть на колени и приказал. - Теперь сама, только чтоб осторожно и с чувством. Укусишь - глаза выколю. Какое у нее тогда было испуганное лицо. А, как она все делала! Неумело, беспомощно, но от этого у него замирала душа. Вроде второй раз девственности ее лишил. А потом пнул ногой, как последнюю мразь. Бросил Кошельку и Скворечне.

Нельзя их было в живых оставлять. Нельзя. Все Кошелек размазня испортил. Начал хныкать. - Мокруха - искать будут. А так, бояться нечего, дело обычное, сами ни пикнут. Мало мы их с тобой в этом парке оприходовали? И никаких концов.

А мы со Скворечней, дураки, согласились.

Через несколько дней Юрий успокоился. Позвонил жене. Сказал, что задерживается в командировке. Осторожно расспросил, выяснил обстановку. Из ее слов понял, что им никто не интересовался.

- А что я, собственно, панику поднял? Крутой вираж заложил? Никто меня искать и вязать не собирается. У страха глаза велики. А если здраво рассудить - какие у ментов ко мне претензии? Ни девчонка, ни мальчишка меня не уличили, а больше некому. Кошелек и Скворечня, слава Богу, на том свете. Кто и почему их убил, меня не интересует, но поступил он весьма кстати. Какие у ментов улики? Никаких. Напрасно я волну гоню. И опознание проводилось по-настоящему, и вовсе это не ментовские хитрости. Так уж совпало, что я тогда в кабинете оказался. Бывают же в жизни совпадения? Почему нет? А я передрейфил, придумал, Бог знает что. Хватит прятаться, пора возвращаться из командировки. Но не торопиться. Осторожность не повредит.

Тщательно просчитав, где оставить машину и как подойти к дому, Кочетов под вечер выехал в Москву. Приехал на место, как и хотел, к полуночи. Когда двор уже опустел. На соседей вряд ли наткнешься. А чужака сразу заметишь. Вышел из машины и, крадучись, подошел не к своему дому, а к тому, что напротив. Быстро нырнул в подъезд. Поднялся на четвертый этаж и посмотрел из окна на улицу. Фонари слабые, но все подходы к дому видно хорошо. Вроде ничего подозрительного. С тоской всматривался в освещенные окна своей квартиры, стараясь угадать, что происходит за плотными занавесками. - Звякнуть жене, рассказать ей, что сижу в Рязани, в гостинице и очень скучаю? Высунься, любимая, в окошко, пошли мне воздушный поцелуй. Может, долетит до Рязани. - Пошутил он над собой. - Нет. Не стоит светиться зря. Даст Бог, скоро "вернусь из командировки".

С полчаса пристально вглядывался в неяркое пятно света у входа в подъезд. Начал подсмеиваться. - Что я, как пацан сопливый, перепугался? Нагородил, напридумал. Если бы подозревали, сразу арестовали без допросов и опознаний.

Но все-таки что-то внутри тревожило, настораживало. Страх и напряжение не отпускали.

Неожиданно он чуть не вскрикнул. В голубоватом отблеске уличного фонаря мелькнула девчонка, за ней парень. Юрий инстинктивно отпрянул от окна. - Почему они здесь? Что за черт? Странно, а где же менты? Должны же быть менты. Что делают эти двое у меня под домом? Следят за мной? Но для чего? А может это случайность? Нет. Не похоже.

Он занервничал. В мыслях все перепуталось. Вспомнил последнюю встречу с девочкой на опознании и неожиданно понял - Она меня узнала. Да. Узнала. А сейчас они меня выслеживают. Ну, выследят и что дальше? - Он замер, в голове помутилось. - Кошелек, Скворечня. - Прошептали губы. - Неужели басни об их страшной смерти - правда. Бред, чушь, выдумки. Откуда волки, собаки? Болтовня пустая. Их замочили. Просто замочили и все. Мало ли кто и за что. Два отпетых уголовника. Мало ли чем они занимались. У таких пассажиров одна остановка - кладбище. Даже если эти сопляки умудрились убрать их за наши дела тогда в парке, то почему меня не трогали? - В голове пронеслись картинки похорон Кошелева. Эти двое среди любопытной толпы. Скворечня заталкивает гроб с Кошельком в задние двери автобуса. - Потому и жив, что тогда засек их и не вышел во двор. На глаза им не попался. А Скворечню они увидели и узнали. - Отчетливо произнес голос внутри него. И эта простая истина стала очевидной и реальной. - Менты, менты. - В ужасе шептал Юрий. - Что менты? Этих, этих надо было бояться. Ничего, мы их разведем. Я их обую. Заведу и выведу. Следят. - Он нервно рассмеялся. - Придурки безмозглые. Давайте, следите, а я оказался хитрее и вычислил вас. - Он вскрикнул от радости. Но рука машинально сжала пистолет в кармане. - Волки, собаки. А вы детки-козлы. - Не на того напали. Слопать меня захотели. Я вам не слизняк Кошелек и не дебил Скворечня. Вовремя я приехал. Очень вовремя. Но надо убираться отсюда подобру-поздорову. С семьей проблемы улажу позже. Сейчас самому надо спасаться. - Он до боли в ладони сжал рукоятку пистолета.

- Но как эти сопляки справились с Кошельком и бугаем Скворечней? Наверняка, не сами. Убрали их настоящие киллеры. А мелюзга только нажива. Значит, меня не выслеживают, а хотят подловить. Думают, я их увижу, от испуга брошусь на них и попаду в руки серьезных людей. Наверно так влипли Скворечня и Кошелек. Все ясно. Нехитрая штука. Но меня на нее не возьмешь. От неизвестного папы мне хотя бы ум достался. - Он постучал себя пальцем по голове. Достал пистолет и начал осторожно спускаться по слабоосвещенной лестнице, тихо разговаривая сам с собой.

- Какие волки? Бред и сказки. Обыкновенные киллеры. Однако от этого предположения сделалось жутко, но в то же время нахлынула дикая радость, что на кладбище гниет не он, а два дружка рецидивиста. - Дергать, дергать из Москвы и поскорее. Иначе выследят. - Шептал Кочетов, не выпуская ни на секунду пистолет.

В густой тьме Юрий вышел из дома. Прижавшись к стене, прошел за угол и быстрой тенью прокрался к машине.

Михаил и Женя сразу засекли и его, и подростков, которые выскочили из засады и заметались возле подъезда, как только Кочетов скрылся в темноте.

- Есть. Они его увидели. - Возбужденно прошептал Михаил.

- Странные ребята. Если засекли, зачем себя обнаруживать? Зачем бегать на виду? - Недоумевал Басманов.

Михаил не успел ничего ответить. "Дети" заскочили в дверь подъезда, выбежали оттуда, снова заметались у входа и исчезли в темноте в том же направлении, куда ушел Юрий.

- Миша, за мной. Сейчас всех накроем. - Басманов выхватил из кобуры пистолет. По-кошачьи быстро и мягко побежал за подростками. Михаил, придерживая в кармане пистолет, не отставал.

- Сейчас киллеры должны появиться. Если что, стрелять по моей команде, по ногам. Людей брать живыми, а зверей валить. - Отрывисто распоряжался Басманов на бегу.

Они выскочили к дороге и застыли. Юрий проворно сел в машину и укатил. Подростки быстро кинулись к обочине, к тому месту, где только что стояла машина Кочетова.

- Упустили. - В один голос воскликнули Михаил и Басманов.

- Но где же настоящие киллеры? Куда они смотрят? - С досадой зашипел Женя, оглядываясь по сторонам. - Где их волки?

Михаил был удивлен не меньше Басманова, но молчал, пытаясь сообразить, что же происходит.

- Смотри, ищут что-то. - Толкнул Басманов Михаила в бок. Парень и девушка действительно присели на корточки и что-то шарили на земле руками. Они подняли головы, тревожно оглянулись. Вроде услыхали голос Басманова.

- Пригнись. - Михаил резко потянул его за руку вниз. Но Женя застыл от изумления. В то же миг застыл и Михаил.

Ребята по очереди кувыркнулись на земле и....

Поверить в то, что произошло, было выше разума.

На обочине стояли две огромные собаки. Женя силился что-то произнести, но только мычал, указывая в их сторону.

Михаил быстро, судорожно кивал головой, силясь понять - явь это или галлюцинация. В горле пересохло. - Волки. - Выдавил он из себя. - Они сами и есть волки. Понимаешь? - Прохрипел голос Твердохлебова.

- Мальчик с собакой. - Словно во сне, шептал Женя.

Михаил не ощущал страха. Но все тело сковало оцепенение, как будто перед глазами разворачивалась грандиозная картина природного явления, такого как - извержение вулкана или рождение гигантской океанской волны.

- Я догадывался, но не верил, не мог поверить. - Зачарованно глядя на великолепных животных, говорил, будто бредил Михаил.

Под светом фонарей их шерсть искрилась, отливая холодным, стальным блеском. Литые спины напряглись. На долю секунды мышцы свела легкая судорога. Потом животные выпрямились и, медленно набирая скорость, помчались по дороге в ту строну, куда скрылась машина последнего их врага.

- Миша, за ними, быстрее. - Очнулся Басманов и потащил его за руку к машине.

Но Михаил вырвался и через минуту оказался на обочине, где только что парень и девушка превратились в волков. Под тусклым сизым светом фонаря он увидел торчащий из земли нож. Осторожно взял его, осмотрел. Ничего особенного - старый кухонный нож, деревянная, истертая ручка, черная от времени. Тонкое, сточенное лезвие блестело яркой, тонкой полоской, как бы светясь изнутри.

- Что это? - Подбежав, вскрикнул Басманов.

- Не уверен, но, думаю, нож вурдалака.

- Миша, не до сказок. Уйдут. Быстрее в погоню. - С отчаянием и мольбой в голосе вопил Женя. И опять ухватил его за руку и потащил к машине.

Волки бежали по обочине. Хорошо взяв след, шли не торопясь, покрывая метр за метром огромными бросками. Их лапы скрывала тьма и, казалось, что серебристые спины летят над землей.

За окружной пошли медленнее, рассчитывая силы. Иногда выбегали на дорогу, принюхивались, проверяя след.

Скоро звери свернули с трассы, и пошли по проселочной дороге. Михаил потерял их из виду. Под колесами зашуршал гравий, дорога резко взяла в сторону и потянулась вдоль деревянной изгороди, приведя в дачный поселок. Он заглушил мотор, стал прислушиваться. Женя выскочил из машины и, пригнувшись, осторожно пробежал сначала в одном, потом в другом направлении.

Вернулся к машине. - Миша, ты оставайся здесь, а я прочешу поселок. Они там. Его ищут. Надо успеть упредить. Иначе Кочетову хана. - Достал пистолет.

- Погоди. Не горячись. Пушку спрячь. - Михаил стушевался. - Пусть сами разберутся.

- Ты что? Они ж его на клочки разнесут. - Горячо возразил Басманов. Но, взглянув на Михаила, засунул "ствол" в карман куртки.

- А впрочем, гражданин начальник-следователь, ты прав. Пусть сами, по-свойски, по-волчьи потолкуют. Он наверняка, тоже, хорошо волчий язык знает. А мы подождем результатов переговоров. Доставай термос. Я жутко проголодался.

Юрий вернулся на дачу, поставил машину во дворе, забрался в дом. Не включая свет, упал на кровать. Закурил, держа в одной руке сигарету, в другой - пистолет. Он пытался сосредоточиться, предусмотреть как можно больше неожиданностей, просчитать все ходы, но мысли крутились вокруг убитых, а перед глазами мелькали события той апрельской ночи. Белобрысая девчонка. - Усмехнулся Юрий и снова вспомнил ее искаженное страхом и болью лицо, почувствовал прядь белых волос в своей руке. Вспомнил, как содрогнулся всем телом, ощутив горячий спазм оргазма. Как сразу возненавидел это ангельское личико, перекошенное мукой и ужасом. - Что, мразь, понравилось? Сейчас будет еще лучше.

Резко дернул ее голову назад. Губы что-то беззвучно шептали.

Он понял - молит пощадить, не бить. Но от этого шепота его затрясло еще сильнее и он с силой и неописуемым наслаждением начал пинать ее ногой в лицо, тихо выкрикивая. - Мразь! Мразь! - И чем ей было больнее, тем приятнее становилось ему.

- За такие мгновения можно отдать все. Это высочайший кайф, вершина жизни. Надо было забить ее до смерти, чтобы на глазах окоченела. Придурок-Кошелек влез. - Тормози, я хочу получить удовольствие. - Идиот, что он понимает в удовольствии. Ему, что трахнуть бабу, что в кулак кончить - разницы нет. Кончить - не главное удовольствие, а вот прикончить, забить, затоптать, размазать - это кайф, это не выразишь ни какими словами. - Он зажмурился, тихо застонал, нутро как будто растворилось, исчезло. И когда слух уловил острожный скрип в прихожей, он еще несколько мгновений не мог сообразить, где находится.

- Кажется, дверь не запер. Ветром открыло. - Юрий приподнялся, прислушиваясь. Хотел встать, выйти в переднюю, накинуть крючок, но дверь сама слегка подалась вперед. Кочетов вскочил, отпрянул за кровать, навел пистолет. Он сразу понял - за дверью кто-то стоит. Замер, насторожился.

Наступила леденящая тишина.

Юрий бесшумно проскользнул в другую комнату, захлопнул узкие, но тяжелые створки, припер их столом. И в ту же секунду услышал удары снаружи.

- Не успели! - Радостно закричал он, и несколько раз выстрелил. Удары мгновенно прекратились. Он прислушался. Ни звука. - Попал или нет? А что, если дом подожгут? - Мелькнула ужасная догадка.

Он тихо отворил оконные рамы и спрыгнул на землю. Крадучись, хотел выглянуть за угол дома, туда, где была машина, но не успел сделать и нескольких шагов, как перед ним оказалась огромная собака. Не раздумывая, несколько раз нажал на курок. Раздался визг. Кочетов перемахнул через забор и, что было сил, не оглядываясь, спиной чувствуя погоню, побежал к озеру. Запаниковал и несколько раз, наугад выстрелял через плечо.

- Надо остановиться, прицелиться. - Стучало в висках. - Но от страха не смог совладать с собой и палил, палил сумбурно, беспорядочно до тех пор, пока не кончились патроны. Потом, не раздумывая, прыгнул в черную гладь озера, казалось, спасение там. Изо всех сил греб, высоко выбрасывая руки.

Казалось уже спасен, уже в безопасности. Торжествующе оглянулся, и сознание помутилось...

За ним, задрав над водой жуткую пасть с блестящими клыками, плыл сильный зверь, его глаза становились все ближе и ближе. Юрий бессознательно нажал на курок, но пистолет молчал. Он не выбросил его, а, еще сильнее впился пальцами в рукоятку, будто этот кусок металла был последней соломинкой, последней надеждой.

Жуткие глаза приближались, В них был яростный блеск и человеческая ненависть, осознанная и в то же время дикая, беспощадная - животная.

Юрий в отчаянии нырнул, прижался к илистому дну, но тело начало медленно всплывать. Он ухватился за какие-то скользкие корешки, перевернулся, взглянул вверх, где на фоне светлого неба лежало огромное, длинное туловище. Жалкий корешок оторвался и тело поплавком пошло навстречу темному силуэту. Юрий, крепко стиснув пистолет, в порыве бессилия, закричал, но из горла не вырвалось не звука. Вода хлынула в открытый рот. Юрий вылетел на поверхность, волк схватил его за шею стальной челюстью, позвонки хрустнули и в яркой вспышке света Юрий увидел юное лицо белобрысой девчушки, искаженное ужасом и болью.

- Спасите. - Кричало его умирающее сознание. А тело, уже медленно опускалось под воду.

Глава 27

Светало. Тишина убаюкивала. Но Твердохлебов с Басмановым напряжено прислушивались, не смея заговорить, чтобы не пропустить ни единого звука. Неожиданно послышались сухие пистолетные выстрелы. Михаил развернулся на звук и рванул, петляя по узким дорожкам дач, как в огромном лабиринте. В садах, за заборчиками дач виднелись плоды. - Антоновка, - мелькнуло у него, - как будто не настоящие.

- Стой. - Закричал Басманов и на ходу выскочил из машины. На боковой дороже из распахнутой калитки выползал раненный зверь. А дальше, в глубине, был виден бегущий человек, за которым гнался волк.

- Неси его в машину. - Крикнул Михаил, но Басманов уже поднял безжизненное, обмякшее тело.

- Аптечку. - Захрипел Женя и положил волка на заднее сиденье. Пока он занимался раной, Михаил выехал к небольшому озеру. Из воды на берег, тяжело дыша и раскрыв пасть, с трудом выкарабкался огромный волк. Шерсть на нем заблестела, вздыбилась. Он отряхнулся и, увидев машину, застыл, насторожился.

- Сюда, сюда. - Закричал Михаил и широко открыл заднюю дверцу. Женя пересел вперед. Волк с разгона влетел в машину. Михаил рванул с места, и начал осторожно выруливать между домиками, обнесенными штакетником.

В окнах зажглись огни, за занавесками мелькали лица перепуганных дачников. Твердохлебов передал нож Басманову. - Отдай им. - Шепнул он, кивнув назад. Когда подъехали к шоссе, Басманов воскликнул.

- Господи.

Михаил кинул беглый взгляд в зеркальце заднего вида, потом оглянулся и вцепился в руль, чтобы не врезаться в стоящие вдоль дороги деревья. На заднем сиденье вместо мохнатого, мокрого волка сидел Теплов.

- Сверните к лесу. - Попросил паренек.

Михаил, не отвечая, повел машину по узкой ухабистой дорожке, убегавшей в густой подлесок.

Когда машина скрылась в чаще, Александр попросил остановиться.

Солнце уже поднималось, но высокие густые сосны скрывали его, и в лесу было сумрачно. Уютно, не назойливо пели птицы. Через открытое окно потянуло свежим, прохладным воздухом.

- Большое вам спасибо. - Устало, тихо произнес Александр. Он открыл дверцу, начал доставать волчицу.

- Ты куда? - Воскликнули Женя и Михаил. - Ей наверно операция нужна.

- Пулю достать. - Пояснил Басманов.

- Ничего не надо. - Тихо, но твердо ответил Александр.

Подхватив волчицу на руки, они втроем перенесли ее в заросли орешника и осторожно положили на землю.

- Врач нужен. Не глупи. - Попытался остановить его Михаил.

- Никто нам больше не нужен. Я сам ее выхожу. Об одном прошу. Не ищите нас и никому ничего не говорите. Он воткнул нож в землю, присел.

- Стой. - Михаил положил руку ему на плечо. - Одумайся. А вдруг не сможешь вылечить? Она же умрет.

-Нет. - Упрямо мотнул головой Александр. - По-другому нельзя. У нас будут дети. Волчата. Других детей теперь она иметь не может. - Еще раз за все спасибо. А нож можете забрать себе. Может пригодиться.

- Ты, что парень. Одумайся. - Подскочил к нему Женя. - Навсегда хочешь стать волком?

- Да. - Глядя на нож, ответил Александр. - У нас будут дети. Она их ни за что не бросит и человеком не станет. И я их не оставлю. Так нам лучше. Мы не хотим быть людьми. - Он кувыркнулся и перед ними уже опять стоял пушистый, лохматый, сильный зверь.

Михаил и Женя невольно попятились.

- Поехали. - Михаил потянул Женю к машине.

- А нож?

- А если они передумают? Оставь.

Они сели в машину. Михаил посигналил на прощание. Волк поднял морду, завыл в ответ.

- Неужели не передумают. - Женя поежился и помахал рукой.

Михаил вздохнул, не отрывая взгляда от дороги. Лавируя между деревьями они вскоре вышли на шоссе.