Примаченко Павел Андреевич : другие произведения.

Русский торгово-промышленный мир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
dd>  
  
  
  
  
  
   РУССКИЙ
  
   торгово-промышленный
  
   МИР
  
  
  
  
  
   МОСКВА
  
   "ПЛАНЕТА"
  
   1993
  
   Русский
  
   торгово-промышленный
  
   мир
  
   фотокнига
  
   Автор текста
  
   Примаченко П. А.
  
  Художественное оформление и макет
  
  Семенова А. Л.
  
  Репродукционная съемка
  
  Колганова А. В.
  
  Рябыкина С. Т.
  
  Текст к главе "Могучие символы"
  
  написан научным сотрудником Ярославского
  
  музея-заповедника
  
  Коровской Н. С.
  
  Семейные фотографии династии
  
  Оловянишниковых из личного архива
  
  Прянишникова Н. Е.
  
  В главах "Забытые имена" сохранен прежний стиль и временные глагольные формы.
  
  Издательство выражает благодарность сотрудникам Государственного Исторического музея, Музея Москвы, Тверского краеведческого музея, сотрудникам Государственной Российской библиотеки, Политехнической библиотеки, Исторической библиотеки, а также частным лицам, оказавшим помощь в создании книги.
  
  ? Павел Примаченко, автор текста, 1993 ? Александр Семенов, художественное оформление и макет, 1993
  
  
  
   4911020000-027 K
  
   027(01)-93 К
  
  ISBN 5-85250-551-Х
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ:
  
  
  
   ВСТУПЛЕНИЕ
  
  
  
   МОГУЧИЕ СИМВОЛЫ
  
   (ОЛОВЯНИШНИКОВЫ)
  
  
  
   КОСТРОМСКИЕ МИЛЛИОНЕРЫ
  
   (КОНОВАЛОВЫ)
  
  
  
   НЕПОВТОРИМАЯ ДИНАСТИЯ
  
   (ПРОХОРОВЫ)
  
  
  
   НИКОЛЬСКИЙ ХРУСТАЛЬ
  
   (БАХМЕТЬЕВЫ)
  
  
  
   ТИТАН РОССИЙСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
  
   (МАЛЬЦЕВЫ)
  
  
  
   ДВА ГИГАНТА
  
   (ПУТИЛОВ Н.И и ПУТИЛОВ А.И)
  
  
  
   КОНЦЕРН БРАНОБЕЛЬ
  
   (НОБЕЛИ)
  
  
  
   ГРАЖДАНИН, БЛАГОТВОРИТЕЛЬ, МЕЦЕНАТ
  
   (Н.А.ТЕРЕЩЕНКО)
  
  
  
   ИМЯ ЗНАКОМОЕ МНОГИМ
  
   (М.С.КУЗНЕЦОВ)
  
  
  
   ТВОРЦЫ РОССИЙСКИХ ВИН
  
   (Л.С. ГОЛИЦЫН)
  
  
  
   ХРАМ "БАХУСА"
   (Г.Г.ЕЛИСЕЕВ)
  
  
  
   ФРАНЦУЗСКИЙ МОСКВИЧ
   (А.БРОКАР)
  
   ПРОДАВЕЦ ЧАЯ
  
   (А.С.ГУБКИН, А.Г.КУЗНЕЦОВ)
  
  
  
   СМОТРЯЩИЕ В БУДУЩЕЕ
   (П.И.БАЛИНСКИЙ. Е.К.КНОРРЕ,
  
   В.Н.ПЕЧКОВСКИЙ, Н.С.ОСТРОВСКИЙ)
  
  
  
   ТОЧКА СОВЕРШЕНСТВА
  
   (А.И.НИССЕН)
  
  
  
   "КАРМАН" РОССИИ
  
   (НИЖЕГОРОДСКАЯ ЯРМАРКА)
  
  
  
  
  
   ИЗДАТЕЛИ:
  
  
  
   ХРАМ КНИГИ
  
   (АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВИЧ СМИРДИН)
  
  
  
   "НАГРАДИТЬ ЗА ПОЛЕЗНОЕ"
  
   (ПЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ СЕМЬИ ГЛАЗУНОВЫХ)
  
  
  
   ДЕЛО МАВРИКИЯ ВОЛЬФА
  
  
  
   "НАПОЛЕОН КНИЖНОГО ДЕЛА"
  
   (АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СУВОРИН)
  
  
  
   ЖИЗНЬ ДЛЯ КНИГИ
  
   (ИВАН ДМИТРЕЕВИЧ СЫТИН)
  
  
  
  
   []
  
  
  
  
  
  
   ВСТУПЛЕНИЕ :
  
  
  Интересы торгово-промышленного класса всегда совпадают с тем направлением, которое обеспечивает здоровую жизнь государства. (В.Н.Коковцов
  
  "Настала пора сознаться, что даже в маленьких, часто весьма скромных по размеру предприятиях, преследующих как будто только личные выгоды, создается великая, мощная Россия, и деятели торгово-промышленного мира, ведущие Россию к богатству и славе заслуживают того, чтобы русское общество знало их имена."
  
   "Михальский Е.В., редактор-издатель, 1915 год ".
  
  
  
   А надо ли сегодня знать тех, кто создавал мощь и величие империи, которая навсегда канула в лету?
  
  Но мы же - русские, прямые наследники могучей России, и кому как не нам помнить имена людей, которые сделали ее богатой и принесли славу. Это - часть нашей истории. А история всущности складывается из биографий отдельных личностей, рождая биографию народа.
  
  История, по словам Н.А.Карамзина, - "завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего".
  
  И именно сегодня, когда наше общество, долго блуждая за лжепророками, сделало, наконец, свой выбор, нам необходимо изучать и понимать "заветы" предков.
  
   Став на путь рыночных отношений, частной собственности и личной инициативы, мы оказались сродни человеку, оправившемуся после тяжелой болезни. Надо снова вставать на ноги, делать первые шаги, начинать говорить. Иными словами учиться жить и работать "по-капиталистически".
  
  А для этого надо суметь всесторонне понять и изучить жизнь ушедшей России. Понять тем, кто хочет постичь трудные законы бизнеса и тем, кто этого делать не собирается. Потому что всем нам придется жить рядом и, только понимая друг друга, мы сумеем шагать в ногу, а не делить общество на друзей и врагов.
  
   Настоящий сборник не научный труд. Это жизнеописание некоторых выдающихся деятелей торгово-промышленного мира России. Тех, кто создавал великую державу.
  
  "... Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, - всю эту мощь, сложность, счастье".
  
   "Бунин И.А.Окаянные дни. М., Советский писатель, 1990, с.44."
  
   Книга не претендует на показ широкой панорамы развития капитализма. Это лишь эскизы, с помощью которых можно обозначить яркие черты социального портрета его представителей.
  
  
  Главной из них, по мнению исследователей, был интернационализм. Торгово-промышленный мир России составляли представители всех народов и народностей, населявших империю.
  
  На этом поприще обрели себя и многие иностранцы, которые меняли гражданство, принимали православие и становились зачастую ярыми россиянами.
  
  Немало примеров и тому, когда предприниматель оставался подданным страны, где родился, что не мешало ему, однако, трудиться до конца дней своих на благо России.
  
  Класс промышленников пополняли все слои общества. Бывший крепостной мог стать "несметным богатеем", его вчерашний владелец-помещик - биржевым воротилой, дворянин-офицер, оставив службу, налаживал работу огромного "железоделательного" завода.
  
  Мещанин-горожанин открывал издательство, служащий государственного учреждения вырастал до директора-распорядителя банка или акционерного общества, в прошлом босяк преуспевал в торговле, талантливый изобретатель-самоучка осваивал производство автомобилей.
  
  Фантастическая стойкость и энергия были, пожалуй, главными чертами характера этих людей.
  
  Диву даешься, сколько порой бед приходилось на одну жизнь: начал дело - разорился, не успел оправиться, собрал капитал - опять неудача, вот, казалось бы, достиг цели, ан нет - сгорела фабрика, снова наладил работу, а тут кризис, все пошло с молотка, снова поднялся, так в семье горе - умер наследник. Еще одна особенность отличала русских промышленников - громадная трудоспособность. Детей приобщали к работе с десяти-одиннадцати лет. Василий Прохоров возглавил дело родителей - в шестнадцать, а двумя годами раньше, открыл свою набивную фабрику. Матвей Сидорович Кузнецов принял заводы до совершеннолетия.
  
  И ни одного праздного часа не было у них, да и откуда ему взяться, когда на плечах производство. Надо учесть, что фабриканты, как правило, являлись совладельцами нескольких фирм, директорами и представителями многих торгово-промышленных предприятий и везде предстояло успеть вникнуть в суть дела, не пропустить выгодной сделки.
  
  Но не следует думать, что жизнь этих людей была далека от общественного долга. Напротив, большинство из них с гордостью носили знаки отличия, "Высочайше дарованные Его Величеством за служение Отечеству".
  
  Общественные должности приносили много хлопот и ни копейки дохода. Однако Российские предприниматели гордились ими, исполняя свои обязанности четко и честно.
  
   Сейчас много говорят о том, что благотворительность была неотъемлемой чертой богатых россиян. Но не надо забывать, что начинали они не с жертвенного капитала, а старались всеми способами увеличить оборотный, что было возможно лишь при жесткой эксплуатации самих себя и своих рабочих. И только встав на ноги, могли поделиться с ближним.
  
  Но зато делились щедро. В каждом городе до сих пор сохранились добротные дома, построенные на средства местного купца или фабриканта под школу, училище, больницу, богадельню или приют. А о православных церквах, кирхах, костелах, синагогах, мечетях и говорить не приходится.
  
  Когда умер Антонас Брокар - создатель и владелец одной из самых крупных парфюмерных фирм России, газеты писали, что теперь многие художники поймут, что некому будет поддержать материально нарождающиеся таланты.
  
  А здание МХАТа вряд ли бы состоялось без Саввы Морозова, а музеи Бахрушина, Терещенко и Ханенко в Киеве, Третьяковская галерея.
  
  Портрет российского предпринимателя был бы неполным, если не сказать о еще одном великом качестве - слове чести.
  
   По воспоминаниям министра финансов С.Ю.Витте, ему приходилось решать государственные и финансовые дела на сотни миллионов рублей на слово. Но за всю практику никогда не было случая, чтобы банкиры отступили от своего слова.
  
  А вот еще одно свидетельство. В.В.Шульгин в своей книге "Три столицы" пишет о сделках, которые заключали московские купцы. Такой "если уж сказал, - кончено. Больше тебе ничего не надо. Потому что купец это было - слово. А слово - это был купец."
  
  Таковы некоторые черты социального портрета российского промышленника. Подобные характеристики известны по письменным источникам. Однако сохранились и подлинные документальные материалы - фотографии, гравюры, портреты, выполненные известными и неизвестными художниками.
  
  Внимательно вглядываясь в лица этих людей, ощущаешь их внутреннюю силу, значимость, волю и уверенность в себе. Именно такие люди создали сильный экономический потенциал государства, они сделали Россию великой и могущественной державой.
  
  Для того, чтобы шире представить их роль в жизни страны, необходимо ознакомиться с некоторыми особенностями развития капитализма в России.
  
  Жизнь российского общества всецело находилась в руках верховной власти и личность императора, его решения в немалой степени влияли на ход развития всех его сфер. Поэтому развитие капитализма в России можно условно разделить на три периода. Правление Александра II, Александра III и Николая II.
  
  Император Александр II, названный в народе Освободителем, вступил на престол в 1855 году.
  
  "Служи России! Мне хотелось оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое... Провидение судило иначе" - так напутствовал со смертного одра своего преемника император Николай I.
  
  Действительно, наследство Александру II досталось тяжелое. Севастопольская кампания окончилась неудачно. Парижский мир отторг от империи устье Дуная. Потеряно влияние в бассейне Черного моря.
  
  Внутри страны остро встал вопрос отмены крепостного права. Оно стало резким тормозом для развития промышленности и сельского хозяйства.
  
   В деревне возникали стихийные волнения, крестьяне делили барскую землю. Дворяне не желали идти на уступки. Назревал серьезный конфликт. В таких условиях пойти на отмену крепостного права было непросто. Но Александр II сделал этот шаг.
  
   Существует легенда, что государь в личной беседе с И.С.Тургеневым сказал, что, прочитав "Записки охотника", окончательно принял решение об освобождении крестьян.
  
  19 февраля 1861 года Высочайший манифест обнародовали - "более 20 миллионов крепостных были признаны свободными хлебопашцами".
  
  Наверное, и сейчас невозможно полностью оценить значение этой реформы. Давайте вдумаемся в происшедшее. Империя со стомиллионным населением и громадной территорией, веками жившая по законам рабства, бескровно становится свободной от неволи!
  
   Александр II стал "крестным отцом" демократии и капитализма в Российской империи. Его реформа от 19 февраля послужила фундаментом последующих прогрессивных преобразований в социальной, политической, культурной и главное экономической сферах.
  
  "То, что у нас ныне светлого, это дело его рук, его воли..." - говорил С.Ю.Витте. Александр II провел в жизнь еще не одно важное для государства решение.
  
   Утвердил общие начала судебной реформы, появились гласные и устные суды с участием местных обывателей. Отменил телесные наказания и клеймение преступников.
  
  Издал университетский устав. Открыл университеты в Одессе и Варшаве. Ввел положение о начальных народных училищах, прогимназиях, а также о городах, на основании, которого гласные по выборам составляли городскую думу, под председательством городского головы.
  
  Обнародовал манифест о всеобщей воинской повинности. Учредил Совет Министров.Российская империя расширила границы. В нее вошли Кавказ, Туркестан и Кокандское ханство. Бухарский эмир был побежден и уступил России Самарканд. Завоевано Хивинское ханство. Генерал Скобелев взял Геок-Тепе и заставил текинцев принять русское подданство. За один год был взят реванш у Турции. Из-под гнета Турецкого владычества освобождены славяне Балканского полуострова.
  
  Это обошлось России в миллиард рублей, не говоря уже об убитых и искалеченных русских солдатах. Учреждено Болгарское княжество, признана независимость Сербии и Черногории. В результате войны Россия получила часть Армении с крепостью Карсом, Батумом, часть Бессарабии.
  
  Какова же была Российская империя в год отмены крепостного права?
  
  Сельское население составляло 95%. В то время Россия владела половиной мирового поголовья лошадей. Здесь было сосредоточено более пятидесяти миллионов овец и почти тридцать миллионов голов крупного рогатого скота.
  
  На трех жителей приходилось две овцы и одна корова, не считая коз, свиней и домашней птицы. Ежегодно в среднем собирали до двух миллионов пудов зерна, почти половина его шла на экспорт. Производство зерна было дешевле, чем в развитых европейских странах и поэтому цены на него держались невысокие.
  
   Куда скромнее выглядел промышленный потенциал. В пятидесяти Европейских губерниях насчитывалось 99 механических и 230 литейных заводов. Самое развитое текстильное производство, дававшее одну треть общей продукции, переживало кризис из-за отсутствия сырья - американского хлопка.
  
  106 металлообрабатывающих предприятий с общим числом рабочих свыше 12 тысяч человек выпускали продукции на 7 миллионов рублей. Протяженность железных дорог в империи составляла около двух тысяч километров.
  
  Кроме того, отсутствовали свободные капиталы для развития промышленности и торговли. Во всех отраслях промышленности остро не хватало инженерно-технических кадров и квалифицированной рабочей силы. В общественном сознании утвердилась твёрдое мнение, что Россия - страна аграрная, а промышленность - есть только подспорье для экономики.
  
  "Коренной основой материального благосостояния России несомненно является земледелие... сельское хозяйство должно удерживать навсегда преобладающее значение среди источников народного богатства", - так считали многие видные ученые и государственные деятели:
  
  Однако после реформы появилось множество дешевых рабочих рук - безземельных крестьян. Страна располагала богатейшими природными ресурсами, колоссальным внутренним рынком. Эти факторы существенно повлияли на политику Александра II.
  
  Правительство начало проводить в жизнь твердую линию на создание крепкой национальной экономики с помощью охранительных мер и привлечения иностранного капитала в промышленность.
  
  Хорошо понимая значение железных дорог как средства сообщения, без которого не могут существовать промышленные предприятия, Александр II выделяет эту отрасль в качестве первостепенной. Уже в начале своего правления он поддерживает проект - соединить сетью железных дорог 26 губерний, три столицы и все крупные морские и речные порты империи.
  
  Стараясь активизировать частный капитал, правительство выдавало твердые гарантии в отношении прибылей тем предпринимателям, которые занимались строительством железных дорог. Впоследствии выкупало частные дороги в казну на очень выгодных условиях для владельцев. Велось строительство дорог и за счет казны. Для этих целей российское правительство предприняло несколько целевых денежных займов за рубежом.
  
  Началась железнодорожная "лихорадка". Практически все возникающие акционерные общества вкладывали свои средства в строительство железных дорог.
  
  Банки также спешили не упустить момента, они росли и активно участвовали в выполнении главной государственной программы. Средний прирост железнодорожных магистралей между 1866 и 1870 годом составлял полторы тысячи километров, а в отдельные периоды достигал и двух с половиной тысяч.
  
  Всего за время царствования Александра II было построено 25 тысяч верст железнодорожных путей.
  
  Главным кредитором промышленности оставалась казна в лице Государственного банка или как его называли "банка банков". Александр II решил развивать частные кредитные учреждения.
  
  Уже в 1862 году издается положение о городских общественных банках, согласно которому можно было открывать банки с основным капиталом не ниже 10 тысяч рублей.
  
  Учрежден крестьянский банк для кредитования предпринимателей в сельском хозяйстве. Появились сословные банки, коммерческие, биржевые, сельские, росло количество сберегательных касс. Сельские банки нередко возникали из жертвенного капитала.
  
  В местечке Белая Церковь, например, графиня А. Браницкая учредила банк для своих бывших крепостных, на который пожертвовала сто тысяч рублей. На средства известного сахарозаводчика И.Г.Харитоненко создан крестьянский банк в Сумах.
  
  Первый частный коммерческий банк возник в 1864 году в Санкт-Петербурге с основным капиталом в пять миллионов рублей. Его учредителями были барон Людвиг Гауф, коммерции советник Григорий Елисеев, братья Клеменц, купец Эдуард Казалет и представитель торгового Дома "Асмус Симонсет".
  
  Подобные финансовые учреждения стали играть большую роль в развитии промышленности и торговли.
  
  При Александре II была предпринята очередная попытка денежной реформы с введением золотой и серебряной монеты. "Дай Бог, чтобы это было началом новой эры", - написал он на проекте указа. Но очередные военные расходы сорвали его замысел.
  
  Однако другие меры по оздоровлению кредитно-денежных, отношений в стране были проведены успешно. Разработаны новые правила составления государственного бюджета. Отныне его стали публиковать в печати.
  
  
  
   Произведена отмена винных откупов. Введен акцизный налог на спиртные и табачные изделия. Достигнут положительный торговый баланс, который обеспечивал поступления в страну иностранной валюты.
  
  "В XIX веке темпы развития русской промышленности были поразительными, - писал экономист О. Платонов. С 1801 по 1881 годы количество фабрик (без учета малого и кустарного производства) увеличилось с 2423 до 31173, а численность рабочих с 95 до 771 тысячи...
  
  Ускоренно и повсеместно шла механизация. Если в 1860 году стоимость механического оборудования в российской промышленности оценивалась в 100 миллионов рублей, то спустя десять лет, уже в 350 миллионов".
  
  Именно в те годы возникли такие флагманы тяжелой промышленности, как Путиловский завод, ставший третьим по величине в Европе, Брянский, где трудились 10 тысяч рабочих, Русско-Балтийский вагоностроительный в Риге, Коломенский Машиностроительный, Обуховский сталелитейный, Александровский Южно-Русский, "Листа" в Москве, Пушечный завод в Перми, Беллико-Фендериха в Одессе и многие другие предприятия.
  
  Торговля, как внутренняя, так и внешняя, постоянно расширялась, принимая более цивилизованные формы. С ярмарок она все больше переходила в биржевые залы.
  
  Первую биржу в России учредил Петр Великий в Санкт-Петербурге "дабы всероссийское купечество яко рассыпанную храмину паки собрать". Но из-за низкого промышленного роста она практически бездействовала.
  
  В начале девятнадцатого столетия возникли биржи в Москве, Рыбинске, Одессе и ярмарочная в Нижнем Новгороде. Но только после реформы 1861 года начался их бурный рост.
  
  Биржи стали распадаться на фондовые и товарные: яичные, рыбные, лесные, хлебные и так далее. Интересно как с ростом промышленности и торговли менялось понятие о бирже в обществе.
  
  Из начального устава следовало, что биржа "есть сборное место, или собрание принадлежащих к торговому классу лиц для взаимных торговых сношений и сделок" и только, но уже в пореформенные годы биржу воспринимали "как суть учреждения руководящего торговлей, устанавливающего цены и обеспечивающего своим членам надлежащую осведомленность.
  
  
  
  Имеющего значение юридического лица, поставленного наряду с другими обществами и сословиями. Блюдущего интересы торговли и промышленности своего района. Изыскивающего средства и способы для развития этой торговли и промышленности". Однако и ярмарки как самый древний и удобный для России способ торговли продолжали действовать и расширяться. И хотя число ярмарок росло, обороты их заметно снижались.
  
  Ярмарочная торговля тормозилась запретом "городским людям" торговать в лавках в сельской местности. Александром II был отменен этот запрет.
  
   Он провел первую перепись ярмарок. Оказалось, что на 1876 год их насчитывалось 2825 с общим оборотом в 400 миллионов рублей. Но почти все эти торжища имели оборот не более пяти тысяч каждая.
  
  Правительство решило разделить ярмарки на пять частей и ввести сбор с торговли крупных ярмарок, длившихся более 17 дней. Таким образом, богатые торжища "содержали" малые, не давая им угаснуть.
  
  Безусловно, самой крупной ярмаркой не только в России, но и в мире считалась Нижегродская. То был барометр жизни всей империи. Самого высокого оборота Нижегородская ярмарка достигла в последний год царствования Александра II - 244 миллиона рублей.
  
  После Нижнего славилась Ирбитская - пушная в Пермской губернии. Вся Сибирь привозила сюда меха, кожи, сало, щетину. Возникла она в XVII веке, на полпути от Соликамска до Тобольска. Однако после строительства железной дороги Тюмень - Пермь ее значение резко снизилось.
  
  Характерна ярмарочная торговля для Малороссии. Здесь ярмарки катились разноцветным колесом круглый год по всем городам и весям.
  
  В начале XIX века в России получили распространение промышленные и сельскохозяйственные выставки. Первая Всероссийская прошла в 1829 году в Санкт-Петербурге и стала проводиться раз в два года в Москве, в Варшаве и в Петербурге. Назывались они мнуфактурными, так как мануфактурное производство давало более одной трети продукции всей страны.
  
   В 1848 году процесс проведения выставок был высочайше упорядочен. Приходили они раз в четыре года, в каждой столице поочередно. При Александре II Россия активно участвовала в международных выставках: в Вене, Париже, Филадельфии.
  
  
  
  Первая политехническая выставка проводилась в Москве. О ее размерах можно судить по тому зданию, которое было специально выстроено для выставки. Оно стоит и поныне на Лубянской площади. Вторая подобная выставка была намечена к 25-летнему юбилею царствования Александра II.
  
  Первая сельскохозяйственная выставка состоялась в Одессе. Затем они получили распространение по всей стране и проходили по регионам. "Где развивается промышленность и торговля, там возникают торгово-промышленные организации и союзы.
  
   Власть сама уже не в состоянии правильно руководить экономическими интересами страны и не может обходиться без содействия торгово-промышленных классов".
  
   "История развития торговых учреждений в России" т.3 С-П, 1911 год.
  
  Еще до Александра II при правительстве пытались создать совещательные органы по торговле и промышленности из числа предпринимателей, но широкого развития они не получили. Лишь Александр II "высочайшим повелением" учредил "Совет торговли и мануфактур" в Петербурге с отделением в Москве. Кроме того, активным промышленникам было "дозволено" организовывать свои съезды.
  
  Первый съезд фабрикантов прошел в Москве, затем горнопромышленников в Таганроге, судовладельцев в Нижнем Новгороде. А в 1870 году состоялся Первый Всероссийский съезд промышленников. Он стал работать постоянно и решал многие вопросы, связанные с торговлей и промышленностью.
  
  Но как же темпы развития промышленности и сельского хозяйства отражались на жизни средних слоев населения крупного города?
  
   ( Понятие - город, тогда в империи было довольно своеобразным. Поселок в тысячу человек мог именоваться городом. А, к примеру, Юзовка с населением в двадцать тысяч этого статуса не имела. Отметим, что к концу XIX века численность городского населения в стране достигла 10 миллионов человек).
  
  Вот строки из воспоминаний московского купца И.А.Слонова, начавшего службу мальчиком в обувной лавке.
  
  "Мальчикам отпускалось десять копеек на обед. На эти деньги я брал целый пеклеванный хлеб и маленький кусочек жареной колбасы.
  
  Затем всем служащим в лавке полагалось пить чай два раза: утром и среди дня. Чай находился у хозяина, а сахар выдавали каждому на руки на целый месяц: приказчикам по фунту, мальчикам - по полфунта...
  
  К концу третьего года моей службы меня поставили доверенным лицом в новом магазине, где я получал на обед по 25 копеек, и для меня этого было совершенно достаточно...
  
  Расскажу один случай, произошедший в день свадьбы одного из хозяйских сыновей. Мальчикам было приказано идти погулять и ранее двенадцати часов ночи домой не являться. Для этого нам дали двадцать пять рублей, и выпроводили вон (было нас тринадцать человек).
  
  Мы сначала отправились в Большой театр. Взяли там райскую ложу за четыре рубля пятьдесят копеек, а на остальные деньги пошли кутнуть в трактир Тестова. Мы забрались кверху, "под машину", и спросили себе двадцать пять порций рубленых говяжьих котлет с горошком.
  
  Половые от удивления вытаращили на нас глаза (судя по их изумленным лицам, можно было догадаться, что такие оптовые гости у них бывали не часто). Но пошли исполнять наше требование. Через полчаса нам подали целую гору горячих котлет.
  
  Мы с жадностью начали их уничтожать. Когда мы съели их более половины, кто-то из нас заметил, что котлеты приготовлены не из свежего мяса. Мы начали протестовать. Распорядитель приказал убрать остатки и подать нам двадцать порций свежих котлет, которые мы съели и пошли на представление.
  
  Через четыре года, ранее обусловленного срока хозяин произвел меня в приказчики и назначил жалование в месяц двенадцать рублей пятьдесят копеек ... Через год прибавили жалования, я стал получать двадцать пять рублей. Затем я получал тридцать, сорок и пятьдесят рублей.
  
  Главным перлом толкучки между Владимирскими и Проломными воротами была "царская кухня", где целый день происходила кормежка пролетариата, который за две копейки мог получить миску горячих щей и кусок черного хлеба.
  
  Тут же стояло несколько разносчиков с небольшими лотками с лежавшими на них вареными рубцами, печенкой, колбасой и обрезками мяса и сала, называемыми "собачьей радостью". Эти продукты пролетариат покупал для закуски, зазавертывал в грязную бумагу, клал в карман и шел с ней в кабак...
  
  Среди публики по торговым рядам ходили многочисленные разносчики, носившие на головах в длинных лотках, покрытых теплыми одеялами, жареную телятину, ветчину, сосиски, пироги, сайки и пр... Миска горячих вкусных щей с мясом стоила десять копеек..."
  
  Кроме того Слонов замечает, что пара детских ботиночек стоила шестьдесят копеек, а пара мужских сапог - от рубля до двух рублей. И он, заняв у одного знакомого две тысячи рублей, открыл свой обувной магазин.
  
  И еще одно интересное воспоминание: "...вскоре после отмены крепостного права начался развал и обеднение дворянских гнезд. В то время на Сухаревку попадало множество старинных драгоценных вещей, продававшихся за бесценок.
  
  Туда приносили продавать стильную мебель, люстры, статуи, севрский фарфор, гобелены, ковры, редкие книги, картины знаменитых художников, вещи продавались буквально за гроши.
  
  Поэтому многие антикварии и коллекционеры, как то Перлов, Фирсанов, Иванов и другие, приобретали на Сухаревке за баснословно дешевые цены множество шедевров.
  
  Бывали случаи, когда Сухаревские букинисты покупали за две-три сотни целые дворянские библиотеки и на другой день продавали их за 8-10 тысяч рублей".
  
  Первого марта 1881 года по приговору революционной организации "Народная воля" император Александр II был убит.
  
  Витте с горечью вспоминает: "За что его убили? найдутся люди, которые скажут: за то, что он в освобождении колебался, не шел так быстро, как хотелось многим политическим негодяям. Но, тем не менее, он сделал столько, сколько никто до него не сделал. Он был освободителем не только русского народа... Его образ останется вечно в памяти славян".
  
  На российский престол взошел его сын - Александр Александрович. И, по прошествии двух лет, короновался в Москве, став официально императором Александром III, народ окрестил его Миротворцем. Главную свою задачу новый царь видел в том, чтобы "завершить и упрочить реформы отца".
  
  По свидетельству современников, Александр III был гигантского телосложения, "истинно русский царь, любивший все русское и презиравший роскошь".
  
  Был женат на датской принцессе Марии Александровне и имел многочисленное потомство. Слыл весьма строгим отцом и верным супругом. Всех членов царской фамилии Великих князей и княгинь держал в надлежащих рамках в соответствии с их положением.
  
  Во время крушения царского поезда 17 октября 1888 года близ станции Борки "государь с семьей был в столовой комнате: когда разбился вагон и крыша... накрыла сидящих, то государь удержал эту крышу на своих плечах, что он мог сделать благодаря своей гигантской фигуре" так пишет С.Ю.Витте, расследовавший причину аварии.
  
  Правление его оказалось кратковременным и длилось в течение 13 лет. Главным образом оно было направлено на упрочение международного положения страны. Это, безусловно, сыграло весьма положительную роль в укреплении отечественной промышленности.
  
  Ведь капитал не любит нестабильности, а она всегда там, где назревают внутренние и внешние конфликты.
  
  Вспомним слова одного из гигантов правительства России - Петра Аркадьевича Столыпина "Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете Россию".
  
  При Александре III покой был не столь длительный, но дал он стране довольно много. Благополучие и мир Александр III видел в мощной армии, которой уделял много внимания.
  
  Сократив срок службы, он увеличил ее численность. Восстановил Черноморский флот. Построил на отечественных верфях флотилию миноносцев и несколько броненосцев. Военные гимназии преобразовал в кадетские корпуса.
  
  Ввел новый университетский устав. Открыл университет в Томске, учредил церковно-приходские школы, Мариинские училища с 4-х классным обучением и Ксенеинский институт.
  
  Во времена его правления построено множество православных храмов, приняты меры к обрусению Прибалтийского края и ограничены в правах евреи.
  
  При Александре III Россия достигла высокой степени могущества и получила решающий голос в делах европейских и азиатских. Вновь учреждены и преобразованы Дворянский и Крестьянский банки.
  
  Издан указ о преследовании ростовщичества. Поддерживалась политика покровительственных казенных мер в промышленности и протекционизма в торговле. Заложена Великая Транссибирская магистраль.
  
  К управлению финансово-хозяйственными делами страны призваны одаренные личности. Безусловно, самой яркой среди них был Сергей Юльевич Витте.
  
  В 1886 году был издан закон об ответственности друг перед другом, как рабочих, так и владельцев предприятий.
  
  Многие вопросы, ранее не регламентировавшиеся и вызывавшие множество споров и беспорядков в отношениях между хозяевами и трудящимися, закон дал возможность разрешить.
  
  На предприятиях была введена фабричная инспекция, которая осуществляла контроль за его исполнением. В соответствии с законом вводились расчетные книжки. Он давал право уведомить об увольнении за две недели.
  
  Кроме того, рабочие могли требовать судебным порядком расторжения договора о найме, "если предприниматель не выдает заработной платы в срок, принуждает к работе, разрушительно действующей на здоровье, кормит плохой пищей и т.п."
  
  Согласно закону рабочий мог быть подвержен тюремному заключению сроком на один месяц за самовольный уход, если фабричная инспекция найдет его необоснованным.
  
  Но в то же время фабрикант нес наказание - арест сроком на три месяца - и лишался прав заведовать фабрикой навсегда, если нарушал условия найма три раза подряд.
  
  Либо в том случае, когда его противозаконные поступки "вызывали на фабрике или заводе волнения, сопровождавшиеся нарушением общественной тишины и повлекли принятие чрезвычайных мер для подавления беспорядков". Закон обязал все без исключения фабричные предприятия иметь больницы за счет владельцев и пользовать работников и их близких бесплатно.
  
  И хотя закон входил в жизнь очень долго и только через десять лет был принят во всех губерниях, министр финансов С.Ю.Витте докладывал Государственному Совету: "Опыт показывает, что введение этого закона представляет лучшее средство для устранения многих нежелательных явлений во взаимоотношениях между хозяевами и рабочими".
  
  На казенных заводах было введено положение о вине администрации за любое увечье рабочего на производстве, определившее размеры компенсации в том или ином случае. В 1887 году хозяин имел право застраховаться от любого непредвиденного обстоятельства, которое могло произойти с рабочим.
  
  Взносы в страховую компанию платил хозяин, а в случае травмы или смертельного исхода компенсацию выплачивала страховая компания.
  
  Император Александр III скончался в Ливадии в возрасте 49 лет от нефрита.
  
  Подводя итоги его правления, секретарь Министерства иностранных дел граф В.Н.Ламздорф писал в дневнике: "Хорошей стороной царствования была, безусловно, внешняя политика, восстановившая мир в умах и путем весьма ловких и подходящих средств, смевшая препятствовать всем, что было бы способно этот мир нарушить.
  
  Весь цивилизованный мир, в конечном счете, проникся доверием к огромной империи, которая, сохраняя верность программе, возвещенной при восшествии на престол Александра III, трудилась над развитием собственного процветания и силы, делая из них орудия умиротворения, а не разрушения и авантюр. Лояльный и твердый характер государя, бесспорно, играл в этом большую роль".
  
  А британский посол, бывший тогда в Петербурге, сказал: "Какова судьба! Император Александр III, бывший для Европы страшилищем при восшествии на престол в первые годы царствования, исчезает как раз в тот момент, когда ему обеспечены всеобщие симпатии и доверие".
  
  Но, наверное, больше и глубже всех знал и понимал Александра III С.Ю.Витте. Вот одна из многих его оценок, данная государю: "Александр III имел стальную волю и характер, он был человек слова, царски благородный и с царскими возвышенными помыслами, у него не было ни личного самолюбия, ни личного тщеславия, его "Я" было неразрывно связано с благами России так, как он их понимал.
  
  Он был обыкновенного ума и образования, он был мужествен и не на словах и театрально, а попросту.
  
  Александра III могли не любить, критиковать, но никто не мог не уважать".
  
  После его кончины в С-Петербурге был возведен памятник из бронзы с надписью "Строителю Великого Сибирского пути". А путь тот "протянулся на десятки верст, в океан Азии, через непролазные и неприступные тайги". Мировая общественность оценила это событие по достоинству.
  
  В 1916 году открылось движение на Транссибирской магистрали. Французские газеты писали: "После открытия Америки и сооружения Суэцкого канала история не знала события, более богатого последствиями, чем постройка этой дороги". Это было еще одно из великих дел, совершенных государем-миротворцем.
  
  21 октября 1894 года был опубликован манифест о вступлении его на престол Николая II. Молодой, 26 лет от роду, государь "которого до последнего времени держали в детской комнате: наследник, не проявивший себя ничем, известный только кое-какими слабостями и увлечениями молодости, отнюдь не способными внушать к нему какое-либо доверие" - так писал граф Ламздорф.
  
  О Николае II говорили, что он более воспитан, чем образован. Государь получил домашнее образование. Педагоги не имели права спрашивать наследника и тем более ставить отметок.
  
  Помимо полной программы гимназии, цесаревич изучал стратегию, тактику, историю войн, топографию и другие военные науки. Любил заниматься фотографией, писал письма своему брату Вильгельму II на английском языке, владел немецким и французским. Отлично знал русскую грамматику и, если находил ошибки в служебных бумагах, деликатно их исправлял.
  
  "Николай II - человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей: он вообще все быстро схватывает и быстро понимает", - отзывался о нем С.Ю.Витте.
  
  Николай II состоял в браке с принцессой Гессенской - Алисой, воспитанной при дворе Английской королевы и нареченной при миропомазании Александрой Федоровной. От этого брака у них родились четыре дочери и сын - наследник престола Алексей.
  
  В годы правления Николая II страна вышла в своем развитии на самые высокие экономические рубежи и пережила самые глубокие и обширные социальные потрясения.
  
  Если опереться на мысль современных экономистов, что все исторические пути развития ведут человечество в одном направлении - неуклонному росту производительных сил, то Российская империя в годы правления Николая II двигалась к этой цели успешнее всех стран мира.
  
  "Упор на развитие лучших качеств русского работника, самодеятельности и инициативы вкупе с высокой технической оснащенностью способствовали росту производительности труда.
  
  Она поднялась более чем в десять раз за те десять лет, что предшествовали первой мировой войне... по темпам роста, как продукции, так и производительности труда Россия вышла на первое место в мире. За 1880 -1910 годы российская промышленность наращивала свои потенциалы более, чем на 9% в год". Так оценивает ученый-экономист Олег Платонов то время.
  
  Согласно данных Конъюнктурного института Германии продукция промышленности России с 1860 по 1900 годы выросла в 7 раз, Германии в 5, Франции в 2,5, Великобритании в 2 раза. Длина сети железных дорог к началу века достигла более пятидесяти тысяч километров, а к 1917 году стала превышать восемьдесят тысяч. Иначе говоря, за период развития капитализма увеличилась в сорок раз!
  
  Несмотря на кризисы, спады производства остановить движение страны вперед было невозможно. К 1913 году промышленность и сельское хозяйство достигли таких высоких рубежей, что экономика Советского Союза не могла сравниться с ними не одно десятилетие. А некоторые показатели перекрыла только в семидесятые - восьмидесятые годы. Например, энерговооруженность России в 1913 году равнялась энерговооруженности СССР 1970 года.
  
  Но, как ни быстро развивалась промышленность, сельское хозяйство занимало первенство в экономическом потенциале страны. А доля сельского населения, при общем росте, увеличивалась.
  
  Жизнь российского общества зависела от урожая зерновых. Был хлеб, были деньги у крестьянина, жил внутренний рынок, увеличивался объем вывоза, а с ним приток валюты.
  
  В 1897 году состоялась всеобщая перепись населения. ( следящую провели в 1926 году). Согласно данных в стране насчитывалось 113 миллионов десятин пахотных земель. Всего одна десятая этих площадей засевалась пшеницей. Крестьянским хозяйствам принадлежало 7 миллионов десятин, а 4 миллиона - крупным землевладельцам.
  
  Общая сумма вывоза продуктов сельского хозяйства в рублях составляла более 81 % от всего экспорта. На долю хлеба в зерне приходилось почти половина от этой суммы.
  
   Производительность фабрично-заводской промышленности Европейской части России в 1890 году оценивалась в 1216 миллионов рублей, а хлебных продуктов и других "произведений полеводства" до 3 миллиардов рублей.
  
   Рост зерновых, как впрочем и всех видов продукции сельского хозяйства, увеличился не только за счет освоения новых земель, но и за счет повышения производительности труда.
  
  В 1909 -1913 годы производство главнейших зерновых в империи превышало на 28% продукцию Аргентины, Канады и США вместе взятых. А в 1913-м в стране собран урожай свыше 80 миллионов тонн. Экспорт зерна в следующем году составил 11,4 миллиона тонн.
  
  Надо учесть, что увеличивалось не только производство зерновых. Скажем, хлопок-сырец. В конце века его собрали только три миллиона пудов. А уже в 1915 году - 39 миллионов пудов.
  
  Продукция животноводства за период капитализма выросла в стране в два раза, а поголовье крупного рогатого скота увеличилось на 75%.
  
  Возросло не только количество скота, но и его продуктивность. В среднем по стране в крестьянских хозяйствах корова давала более трех тысяч литров молока в год, а в помещичьих около девяти тысяч.
  
  После зерновых экспортировали лен, и шерсть. Вывозили птицу, яйца, масло, сало и щетину. Главными покупателями шерсти были московские и польские фабриканты, агенты австрийских и |французских фирм.
  
  Хорошо покупали российскую домашнюю птицу в Пруссии и Англии, это была "выгодная торговля". В конце века вывозили яиц более чем на 15 миллионов рублей. Щетина приносила дохода 6 и более миллионов рублей в год. В 1912 году сливочного масла было продано на 68 миллионов рублей. Эта сумма была вдвое выше стоимости золота в рублях, добытого в стране в том же году.
  
  Даже такие нетрадиционные отрасли сельского хозяйства для России, как шелководство и виноградарство тоже постепенно развивались. Почти весь шелк в страну ввозили.
  
  Однако свое дело налаживали в Бессарабии, Харьковской и Черниговских губерниях. Комитет шелководства Императорского Московского общества в лице его основателя С.А. Маслова совместно с кафедрой зоологии Московского университета создали центр русского шелководства.
  
   Своего вина в России всегда не хватало. В начале века его производилось до 20 миллионов ведер в год, крепостью до 12% спирта.
  
  Стоимость бутылки составляла от 80 копеек до 1 рубля 50 копеек. Так же стоила и бутылка коньяка.
   []
  Как же снабжались большие города? Согласно данным 1897 года "В один день в Петербург было привезено 223 756 голов крупного рогатого скота и 108 тысяч телят.
  
  Кроме того, по железной дороге ежедневно подвозится около двух миллионов пудов мяса. Ежедневно съедается пять миллионов домашней птицы и 235 миллионов яиц... Петербург выпивает за день 900 тысяч ведер молока, съедает 100 тысяч пудов творога и 360 тысяч пудов масла, которое поступает из Бежецкого и Тверских уездов, двух видов - сливочное и топленое.
  
  Но лучшее "сибирское" скупается в Тобольской, Томской и Пермских губерниях. А сыры получают из Твери, Ярославской и Вологодской губерний, где благодаря почину Верещагина сыроварение сильно развилось даже среди крестьян".
  
  Однако из-за высоких цен купить некоторые продукты было сложно. Скажем за вывоз сахара за границу правительство даже доплачивало предпринимателям. А вот внутреннее потребление его было довольно низким - 8 фунтов на человека.
  
  Тогда как в Англии эта цифра была в десять раз выше, а в Норвегии в два раза. Объяснялась такая ситуация высокой ценой сахара - до пяти рублей за пуд. Тогда корова стоила 5-7 рублей, а средний заработок мужчин в хлопчатобумажной промышленности составлял 17 рублей, женщин же - в два раза ниже.
  
  Самые высокие ставки были у рабочих Путиловского завода - до 40 рублей в месяц. Кроме того, в стране быстро росло население. В 1913 году оно достигло 150 миллионов человек. Но темпы роста народного благосостояния в России были выше, чем в других странах, и объем "народного имущества" к 1913 году оказался на третьем месте в мире.
  
  Развитие промышленности и отдельных предприятий, их концентрация, способствовали росту самосознания рабочих, требовавших более цивилизованных отношений к ним хозяев.
  
  Правительство проводило в жизнь ряд мер, регулирующих эти отношения. Уже в 1882 году Николай II подписал закон, запрещающий работать детям, не достигшим 12 лет. Подростки с 12 до 15 лет могли работать в дневное время, но не более 4 часов. Кроме того, они освобождались от работы в воскресные и праздничные дни.
  
  Через три года вышел закон, по которому женщинам и подросткам, не достигшим 17 лет, запрещались ночные смены на текстильных предприятиях. По статистике в 1902 году закон этот нарушался 14 раз!
  
  В 1897 году был введен закон об ограничении рабочего времени. Продолжительность рабочего дня на всех предприятиях устанавливалась не более 11,5 часов и 10 часов в предпраздничные дни.
  
  Работать запрещалось в воскресные дни, а также на Рождество Христово, Крещение Господне, Сретение, Благовещение, Вход Гос-поден в Иерусалим, Вознесение, Троицу, Преображение, Рождество Богородицы, Воздвижение Креста, Введение во храм Богородицы, Успение Богородицы. В общей сложности нерабочих дней в году стало 69. Закон оговаривал, что заработная; плата при этом не снижается.
  
  "В начале века русские промышленники являлись горячими сторонниками законодательного разрешения вопроса об обеспечении увечных рабочих, - писал С.Н.Прокопович, - не дожидаясь правительственного указа, многие капиталисты решили эти проблемы с помощью страховых обществ и других форм". 2 июня 1903 года был опубликован "Новый закон о вознаграждении увечных рабочих". Для казенных предприятий его ввели на два года раньше.
  
  
  
  Средний заработок по стране составлял 202 рубля в год. Исходя из этого в случае инвалидности, полученной от травмы на рабочем месте, пострадавший получал компенсацию в размере 5 окладов. Кроме того, увечные или неизлечимо больные дети при потере кормильца получали пожизненную пенсию.
  
  Однако они лишались этих льгот, если уличались в пьянстве или попрошайничестве.
  
  Вдова погибшего на предприятии рабочего получала пенсию равную 30% от заработка мужа, если не вступала в новый брак.
  
  1913 год стал для страны пиком промышленного процветания. По добыче каменного угля и выплавке чугуна страна занимала пятое место в мире, стали - четвертое, марганца - первое, нефти - второе. По потреблению хлопка - третье. Удельный вес продукции обрабатывающей промышленности России занимал 5 место в мировой экономике.
  
  Даже во время войны экономика России возрастала. Несмотря на то, что часть квалифицированных рабочих была призвана на службу, а промышленность лишилась некоторых поставок сырья из-за рубежа. Безусловно, это относится, прежде всего, к предприятиям оборонной промышленности.
  
  Объем их продукции возрос на 70% от 1913 года, а I объем продукции машиностроения составлял I 264,3% от 1913 года.
  
  В предвоенный год Госу-1 дарственная Дума ассигновала 30 миллионов I рублей золотом на строительство гидроэлектростанции на Днепре. В 1916 году начала действовать Транссибирская магистраль. Экспорт продуктов питания помогал сохранять активный торговый баланс и обеспечивал приток валюты в страну.
  
  Однако для промышленности требовались более крупные капиталы, которые можно было получить в виде прямых займов и инвестиций. Убежденный сторонник частного предпринимательства С.Ю.Витте констатировал:
  
  "Внешние займы и приток иностранных капиталов - своего рода мышьяк, под действием которого происходит наше экономическое и финансовое развитие. Печально, конечно, что мы не можем без такого лекарства. Но это все-таки лучшее лекарство".
  
  Но иностранный капитал требовал гарантий, одной из них была твердая финансовая система, основанная на обращении золотой монеты. Попытки установить денежную единицу из драгоценного металла делались давно. Но только при правлении Александра III золотой запас страны стал увеличиваться быстро и стабильно. Приток валюты не ослабел и при Николае II.
  
  Для расширения золотого запаса использовали все доступные способы: максимально увеличивали экспорт товаров и, в первую очередь, хлеб, искусственно занижая цену; завышали таможенные тарифы на ввоз иностранной продукции; осуществляли интенсивную добычу золота в стране и скупали его в казну.
  
  Разрешалось скупать золото "от вольноприносителей... в слитках и иностранных монетах для перечеканки". Производились целевые займы за границей.
  
  В начале 1897 года управляющий Государственным банком доложил Его Императорскому Величеству, что золотой запас достиг суммы, равной цене обращающихся в Империи кредитных билетов и можно приступить к размену бумажных денег на золото.
  
  Однако противников проведения реформы было немало и среди ученых экономистов, и среди видных государственных деятелей. "Золотая валюта - мост, перекинутый из богатых стран в бедные; при ней ускоряется выход из бедности, тогда как при бумажной он замедляется" - говорил, отстаивая реформу, С.Ю. Витте. "Без-
  
  рассадным поступком", "потерей золотого запаса" - называли такой шаг его оппоненты. Лишь благодаря личной поддержке Николая II и Великих князей министру финансов С.Ю.Витте удалось провести ее.
  
  Денежное обращение стало складываться из золотой, серебряной и медной монеты, а также кредитных билетов. Появились новые денежные единицы. Империал - равный 15 рублям и полуимпериал.
  
  В дальнейшем министры финансов продолжали всеми силами удерживать крепкую валюту как гарантию для иностранного капитала в русской промышленности. Время показало правоту денежной реформы.
  
  О характере Николая II говорили многие люди, знавшие его близко. Высказывания эти глубоко противоречивы. Сейчас трудно сказать насколько известные оценки были объективными.
  
  Обратимся к свидетельству У.Черчилля, который анализирует события тех лет в книге "Мировой кризис 1916 - 1918": "Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена.
  
  Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный флот; тыловые сборные пункты были переполнены людьми...
  
  Кроме того, никаких трудных действий больше не требовалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами - держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы.
  
  ... В марте царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна. Согласно поверхностной моде нашего времени Царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию.
  
  Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она
  
  вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна.
  
  В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи.
  
  Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы; порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II в этом суровом испытании?..
  
  Бремя последних решений лежало на Нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось Ему.
  
  Стрелкою компаса был Он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или устоять? Вот - поля сражений Николая II. Почему не воздать ему за это честь?
  
  Самоотверженный порыв русских армий, спасший Париж в 1914 году; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более сильной, чем когда-либо; разве во всем этом не было Его доли?
  
  Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в нем воплощался, которым Он руководил, которому Своими лич-| ными свойствами Он придавал жизненную искру - к этом моменту выиграл войну для России. ... Царь сходит со сцены. Его и всех Его любящих предают на страдание и смерть. Его усилия! преуменьшают; Его действия осуждают; Его память порочат... Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным?
  
   В людях талантливых и смелых, людях честолюбивых и гордых духом, отважных и властных - недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зави- села жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо..."
  
  Таковы были некоторые особенности развития капитализма в России. Так сложились судьбы последних русских самодержцев, чья воля, ум и решительность во многом определяли жизнь страны.
  
  Однако в полной мере своим могуществом и силой империя была обязана "российскому классу предпринимателей". Роль, которую сыграли русские промышленники и общественные деятели в становлении и укреплении государства, - трудно переоценить. Их жизнь, дела и судьбы - пример благородного и самоотверженного служения Отечеству.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТАБЛИЦА МЕР И ВЕСОВ
  
  1 верста - 500 саженям. 1 сажень = 3 аршинам по 16 вершков, что равнялось 7 футам по 12 дюймов. 1 сажень = 2,13 метра 1 аршин = 71,1 сантиметра.
  
  Казенная десятина - 2400 квадратных саженей или 1,1 гектара.
  
  В качестве же соответствующей ей объемной меры сыпучих тел следует указать казенную четверть, равную 8 мерам или четверикам по 8 гарнцев в каждой мере.
  
  
  
  Соответствие между десятиной и четвертью выражалась в том, что на одну десятину посева хлебов требовалась одна четверть зерна. Иными словами, крестьянин заранее знал, сколько потребуется посевного материала на пашню, зная ее площадь.
  
  Казенное ведро = 12,3 литрам или 4 четверти или 10 кружкам, что в свою очередь = 20 бутылкам или 100 чаркам = 200 шкаликам. Торговое ведро = 8 кружкам или 24 фунтам воды.
  
  Бочка = 40 торговым ведрам. 1 берковец =10 казенным пудам 1 казенный пуд =16,4 килограммов 1 фунт = 409,5 грамма.
  
  
  
  
  
   УКАЗЫ И РАСПОРЯЖЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА
  
   РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
  
  
  
  О чеканке и выпуске в обращение золотой монеты, с означением на империалах цены 15 рублей и на полуимпериалах цены 7 рублей 50 копеек и об утверждении описания внешнего вида означенной монеты.
  
  О предельных ценах казенных вина, спирта и водочных изделий для операции казенной продажи питей в 1897 г. в губерниях Пермской, Уфимской, Оренбургской, Самарской.
  
  Об утверждении условий деятельности в России Бельгийского Акционерного Общества, под наименованием "Сумские Машиностроительные мастерские".
  
   Об утверждении устава Донецкого-Петровского горнозаводского общества.
  
  Об учреждении в г.Варшаве общества скорой медицинской помощи.
  
  О разрешении временным Московским купцам Дангацеру и Кайзеру открывать в Московском уезде механический, котельный и меднолитейный заводы.
  
   Об утверждении условий деятельности в России германского акционерного общества, под наименованием "Машиностроительное акционерное Общество прежде братьев Клейн".Об утверждении условий деятельности в России Французского анонимного "Общества железных дорог и трамваев".
  
  О разрешении выпуска в г.Москве облигационного займа в 2700 тысяч рублей на покрытие расходов города по расширению сети водопроводов.
  
  Об утверждении устава Общества русско-американской велосипедных и металлических изделий фабрики.
  
  Об утверждении устава Санкт-Петербургского Общества для содействия улучшения и развития фабрично-заводской промышленности.
  
  Об утверждении в Санкт-Петербурге Коммерческого училища дополнительно-практического, конторского и приготовительных классов.
  
  Об утверждении устава Виленского акционерного Общества пивоварения "Шопен".
  
  Об утверждении положения о торговых сношениях Империи с Великим княжеством Финляндским.
  
  Об утверждении списка заведомо нефтеносных земель Терского казачьего войска.
  
  Об утверждении устава Саввинской мануфактуры "Викула Морозова сыновей, Ивана Полякова и К0".
  
  Об утверждении устава Общества Боровичского завода огнеупорных и кислотоупорных изделий и канализационных труб, бывший К.Вахтер и К0.
  
  О правилах приема на Санкт-Петербургский монетный двор от вольнопросителей золота в слитках и иностранной монеты для перечеканки.
  
  Об изменении концессии, дарованной Большому Северному Телеграфному обществу на соединение телеграфных из Японии и Китая кабелей с русскими телеграфами.
  
  Об утверждении устава Санкт-Петербургского акционерного Общества печатного дела в России Е.Евдокимова.
  
  Об утверждении устава торговых классов, учрежденных Обществом распространения низшего коммерческого образования в г.Киеве.
  
  О признании общественного значения за Манайским грязелечебным озером.
  
   Охранительные свидетельства по заявлениям на изобретения и усовершенствования, выданные Департаментом Торговли и Мануфактур.
  
  Иностранцу М.Бухереру на приспособление для приведения в движение велосипеда. Крестьянину П.Гамаюнову на батарею для домашнего освещения. Иностранцу П.Готье на механизм с попеременным движением для производства моментальных фотографических снимков и для проектирования их на экран.
  
  Отставному поручику И.Зыкову на способ печения через заквашивание зерна до превращения его в тесто и на аппарат, называемый "зерномесителем".
  
  Дворянину И.Моравскому на усовершенствованный самовар.
  
  
  
  
  
   СЕРГЕЙ ЮЛЬЕВИЧ ВИТТЕ
   []
   Разнообразием дарований, громадностью кругозора, умением справляться с труднейшими задачами, блеском и силой ума, - Сергей Юльевич Витте, по словам академика Е.В.Тарле, - превосходил всех современных ему людей власти, кроме Бисмарка и Гладсона.
  
  У Тарле не было причин льстить Витте. Более того, в воспоминаниях Сергея Юльевича есть такие строки: "Во время моего премьерства только раз пришлось употребить в Петербурге оружие... Это было немедленно после 17 октября. Насколько помню, ... профессору Тарле была легко расшиблена голова.
  
  
  
  Признаться, я тогда Тарле не пожалел, так как он все смутное время в университете читал тенденциозные лекции о французской революции и не счел приличным хотя бы после 17 октября держать себя спокойно, как подобало бы себя держать уважаемому профессору".
  
  Император Германии Вильгельм II в одной из личных бесед заметил, что самым умным человеком в России считает Витте. А уж у него-то вообще не было оснований для симпатий по отношению к всесильному министру.
  
  Витте всегда яро противостоял германским устремлениям в русскую экономику и политику. Был сторонником свободной промышленности, интенсивного сельского хозяйства на основе "здорового национализма". Безоговорочно верил в великую миссию русского народа и как ни один другой государственный деятель сорвал множество вредных замыслов Германии, направленных против экономики России.
  
  Сергей Юльевич Витте родился 17 июня 1849 года в Тифлисе, в семье государственного чиновника, занимавшего ответственный пост. Его отец - дворянин, род которого корнями уходил в Голландию, впоследствии он стал директором департамента государственных имуществ на Кавказе.
  
  Но Сергей Юльевич больше гордился предками матери, урожденной Фадеевой, прямой родственницей князей Долгоруких. В Кишиневе Сергей Юльевич окончил гимназию, а в Одессе - физико-математический факультет Новороссийского университета, где защитил диссертацию по высшей математике.
  
  Из-за кончины отца и разорения семьи оставил научную деятельность. Поступил на государственную службу в управление Одесской железной дороги в качестве кассира. За шесть месяцев прошел все должности вплоть до начальника станции. Кроме того, был помощником адмирала Чихачева - директора Русского Общества Пароходства и Торговли.
  
  В короткое время он создал Государственное общество Юго-Западных железных дорог, которое вскоре перешло в частное владение. Протяженность сети дорог составляла 3 тысячи верст. Обслуживали их 30 тысяч человек.
  
  Витте занял сначала пост начальника эксплуатации, а затем управляющего. Переехал в Киев. В это время его, как толкового специалиста привлекают к работе по исследованию состояния дел на железных дорогах России.
  
  Руководил комиссией граф Э.Т.Баранов. Сергею Юльевичу поручают работу по изучению "Истории и деятельности съездов представителей русских железных дорог", с чем он блестяще справился. Кроме того, им подготовлен первый проект "Общего устава российских железных дорог".
  
  В 1883 году публикуется его труд "Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов", который дал отличный практический результат. С 1880 по 1889 год доход Юго-Западных железных дорог вырос с 470 тысяч рублей до 13 миллионов.
  
  Будучи человеком широких взглядов, Сергей Юльевич обладал пером публициста. В Киеве под его началом стала издаваться газета "Киевское слово". Редактором ее стал профессор А.Я.Антонович.
  
  О профессионализме Витте, его высокой квалификации и о человеке твердого характера говорит такой факт. В 1888 году император Александр III, направляясь с семьей в Крым, приказал вести поезд с завышенной скоростью. Витте, как ответственный за движение на дороге, отказался выполнить распоряжение царя, заметив, что данная скорость приведет к крушению.
  
  Надо было знать характер императора, чтобы понять, каким дерзким был ответ Витте. Возвращаясь в Петербург, Александр III приказал отстранить от надзора за движением Витте и назначил скорость выше допустимой. Окружавшие его чиновники поспешил исполнить "мудрое" решение императора. В результате недалеко от станции Борки поезд потерпел крушение. Чудом никто не пострадал.
  
  Через несколько месяцев император утвердил Витте директором нового департамента железнодорожных дел при Министерстве финансов. А позже произвел в Тайные Советники и назначил министром путей сообщения.
  
  Безусловно, честь была оказана большая. Однако с материальной стороны Сергей Юльевич потерял много. Его зарплата как управляющего обществом Юго-Западных железных дорог была 50 тысяч рублей в год.
  
  Новая должность давала лишь 8 тысяч. Александр III, поняв ситуацию, стал доплачивать ему еще столько же из "личных сумм". И хотя заработок в 16 тысяч был весьма скромным, Сергей Юльевич предпочел государственную службу.
  
  В 1889 году выходит книга Витте "Национальная экономия и Фридрих Лист". Сергей Юльевич изучал труды немецкого экономиста в подлиннике и считал себя его последователем.
  
  Он видел, что цивилизованное могущество России должно опираться на крепкую национальную экономику. В основе ее необходимо иметь развитую отечественную промышленность, интенсивное земледелие и широкую как внутреннею, так и внешнюю торговлю.
  
  С августа 1892 года "Император призвал" его на должность министра финансов - самого могущественного министра России. Сергей Юльевич инициативно берется за дело, но продолжает политику своего предшественника И.А.Вышнеградского.
  
  Ориентируясь на крепкую национальную буржуазию, Витте всячески стимулирует ее деятельность с помощью покровительственных государственных мер. В частности, старается ограничить казенное владение в промышленности.
  
  Сергей Юльевич был страстным приверженцем частной собственности. Он говорил, что на этом принципе слагаются ныне экономические отношения и держится весь мир. Относительно крестьян считал, что государство не может быть сильно, коль скоро главный оплот его - сельское хозяйство - слабо. Силу крестьян видел не в общинных формах владения, землей, а исключительно в частных и на добровольных началах.
  
  Скептически относился к экономическому социализму и к трудам Маркса, которые также изучал в подлиннике. В лекциях, прочитанных для Великого князя Михаила Александровича в 1900 -1902 годах, отзывался о его книгах так:
  
  "Единственный серьезный теоретический основатель экономического социализма, Маркс более заслуживает внимания своею теоретичностью, политичностью и последовательностью, нежели убежденностью и жизненной ясностью...
  
  Вообще социализм для настоящего времени очень метко и сильно показал на все слабые стороны и даже язвы общественного и государственного устройства, основанного на индивидуализме, но, сколько бы то ни было разумного жизненного устройства не предложил. Он силен отрицанием, ужасно слаб созиданием".
  
  В области государственного устройства стоял за монархию. "Я до сих пор держусь того мнения, что наилучшая форма правления, в особенности в России при инородцах, достигающих 35% всего населения, есть неограниченная монархия".
  
  Витте во всем был практик. Сумел ввести золотую валюту, начать строительство Транссибирской магистрали и практически окончить его. За десять лет управления финансами удвоил протяженность железнодорожных путей. Он преобразовал и упорядочил все налоги. Торговый баланс устойчиво сохранял со знаком плюс, а государственный бюджет держал в равновесии.
  
   Создал специальный денежный запас для различных непредвиденных обстоятельств: война, стихийные бедствия, голод. Преобразовал Крестьянский банк, уничтожил круговую поруку в деревне, уменьшил выкупные платежи для крестьян. Установил новые торговые договора почти со всеми иностранными державами.
  
   Первым вступил в войну таможенных тарифов с Германией и блестяще выиграл ее в пользу русской промышленности. Провел в жизнь винную монополию, прибыль от которой составила одну треть государственного бюджета. Учредил три политехнических института - прежде подобных учебных заведений в России не было. Учредил таможенные войска.
  
   Даже ледокол "Ермак" был построен по его инициативе. Именно Витте пригласил Д.И.Менделеева заведовать палатой мер и весов. Великий ученый в короткое время сумел упорядочить дела в этом ведомстве.
  
  Витте отчетливо понимал авантюрность затеи войны с Японией, к которой готовился царь, и осуждал вмешательство во внутренние дела Китайской Империи.
  
  В связи с этим Николай II сместил Сергея Юльевича с ответственного поста министра финансов. Однако он предложил Витте пост председателя Кабинета министров - высокий, но бездеятельный. Жизнь доказала правоту умного и дальновидного министра.
  
  Россия потерпела поражение в войне с Японией. Произошла революция внутри страны. Опальный Витте вновь понадобился царю, но уже в качестве дипломата. Сергей Юльевич обладал огромным международным авторитетом.
  
  На него выпала великая миссия - заключить мирный договор в Портсмунде (США) между Россией и Японией. Николай II пожаловал ему титул графа.
  
  Витте был автором знаменитого манифеста "Об усовершенствовании государственного порядка", который 17 октября 1905 года всемилостивейше утвердил Николай II. Манифест резко ограничивал власть монарха. Этот шаг спас самодержавие от краха, а страну от хаоса гражданской войны.
  
  Через два дня последовало утверждение законопроекта о Совете Министров. Витте стал его председателем. Это был немаловажный шаг в сторону демократии.
  
  Однако в дальнейшем многие положения манифеста игнорировались верховной властью.
  
  Политика председателя Совета Министров диктовалась монархом, но это уже была не вина Сергея Юльевича. "После 17 октября, вступив во власть, я ясно увидел, что для того, чтобы Россия пережила революционный кризис, и дом Романовых не был потрясен, необходимы две вещи - добыть посредством займа большую сумму денег... и вернуть большую часть армии из Забайкалья в Европейскую Россию".
  
  Витте блестяще справился с поставленными задачами. Однако 14 апреля 1906 года он посылает Николаю II прошение об отставке. Обстановка вокруг премьер-министра сложилась довольно сложная. Отправляясь в Портсмунд, он вызвал негативную реакцию военных и видных представителей дворянства.
  
  
  Либеральная же часть населения видела в нем душителя революции. Левые партии примкнули к этому мнению, а в манифесте от 17 октября усмотрели лишь хитрый маневр.
  
  Через несколько дней граф С.Ю.Витте получил личное письмо - ответ государя. "Граф Сергей Юльевич... я изъявляю согласие на Вашу просьбу... Благополучное заключение займа составляет лучшую страницу Вашей деятельности.
  
  
  Это большой нравственный успех правительства и залог будущего спокойствия и мирного развития России. Благодарный Вам Николай". За этим "признанием" заслуг последовала награда - орден Святого благоверного Александра Невского с бриллиантом.
  
  Больше к активной государственной деятельности С.Ю.Витте не возвращался. Но не по своей воле.
  
  Он скончался в Петрограде в феврале 1915 года. Его тело погребено на кладбище Александро-Невской лавры.
  
  В советский период вышло несколько работ, посвященных деятельности графа С.Ю.Витте: Е.В.Тарле "Опыт характеристики внешней политики", Б.А.Романов "Вестник ЛГУ" N 4-5 за 1946 год и книга А.В.Игнатьева "С.Ю.Витте - дипломат". Но, пожалуй, самый ценный материал содержится в личных воспоминаниях С.Ю.Витте, опубликованных в 1960 году и переизданных в 1991-м.
  
  
  
  
  
   ВЛАДИМР НИКОЛАЕВИЧ КОКОВЦОВ
   []
   Всестороннее развитие Российской промышленности при всех перипетиях как внутренней, так и внешней политики, обеспечивалось стабильностью государственного бюджета, положительным торговым балансом и стойкой золотой валютой.
  
  Достигалось это равновесие благодаря последовательному курсу в политике Министерства финансов. История показывает, что случайных людей во главе этого ведомства в России не было.
  
  После отставки С.Ю.Витте это место занял Владимир Николаевич Коковцов. По его словам, он не был новатором в делах управления финансами, а старался сберечь и развить "то, что было сделано предшественниками". Однако не следует упрощать дело. Коковцов, как и Витте, был в области финансового управления человеком весьма одаренным.
  
  Взяв на вооружение прежнее русло, он двигался по "освоенному" пути не слепо, а творчески, внося свои коррективы. Торгово-промышленная общественность с благодарностью вспоминала дни правления Владимира Николаевича, называя их "системой Коковцова".
  
  Граф Владимир Николаевич Коковцов родился в 1853 году в Новгороде, в семье потомственных дворян. Окончил с Золотой медалью Александровский лицей - бывший Царскосельский - выпускники которого получали высшее юридическое образование.
  
  Кроме общеобразовательных наук лицеисты изучали три иностранных языка, музыку, фехтование, серьёзно занимались гимнастикой, а дополнительное военное образование, приравнивало выпускников лицея к выпускникам Пажеского корпуса.
  
  Определился на службу в Министерство юстиции. Через девять лет был назначен помощником начальника Главы тюремного управления Министерства внутренних дел. На этом посту много сделал для улучшения санитарного состояния тюрем Росси, участвовал в разработке нового " Устава о ссыльных и содержащихся под стражей".
  
  Издал несколько работ, связанных с деятельностью ведомства. Затем перешел на службу в Государственную канцелярию, где вплотную занялся вопросами государственного хозяйства и формированием бюджета.
  
  В течение шести лет являлся Товарищем министра финансов - С.Ю. Витте. Очевидно, выбор Николая II после отставки Витте пал на него не случайно. Хотя не без колебаний. На то были причины, зависящие не только от расстановки политических сил в окружении императора, но и чисто делового характера.
  
  Царь только что избавился от несговорчивого Министра, который держал в руках финансовые рычаги управления государством и мешал ему осуществлять многие "прожекты".
  
  А претендент слыл "скупым и неуступчивым оберегателем государственных средств". Однако начало войны с Японией, болезнь Э.Д.Плеске, заменявшего недолгое время Витте на министерском посту, склонили государя в пользу Коковцова.
  
  Будучи всесильным министром финансов, Витте так охарактеризовал своего товарища; "Коковцов - человек рабочий, по природе умный, но с крайне узким умом, совершенно чиновник, не имеющий никаких способностей схватывать финансовые настроения, т.е.способностей государственного банкира".Тем не менее, после падения кабинета Министров, Витте заметил, что Владимир Николаевич Коковцов является одним из наиболее подходящих кандидатов на пост министра финансов в новом правительстве.
  
  Коковцов принял министерский портфель в непростое время. Война с Японией, конец затяжного промышленного кризиса ставили под удар одно из главных завоеваний российской финансовой системы - "золотой рубль".
  
  Понимая, что его падение приведёт к ещё более тяжелым последствиям, Коковцов убедил правительство пойти на внешний заем, составивший 300 миллионов рублей.
  
  Хотя сам он шел на эту меру неохотно. Оправдывал заем только чрезвычайной остановкой, которая грозила пошатнуть золотой запас страны.
  
  Результат сказался. Золотой запас Росси с 1909 года по 1914 год возрос почти в два раза и составил свыше 2 миллиардов.
  
  А именно он являлся надежным щитом для обращения золотой валюты в стране.
  
   А она в свою очередь, по словам Коковцова, " была фундаментом промышленной и экономической деятельности".
  
  Однако Владимир Николаевич резко выступал против неоправданных расходов, покрываемых займами. В 1910 году, выступая перед членами Государственной Думы, рассматривавшими проект новых ассигнований на военный флот, он отмечал:
  
  " Наш кредит упал слишком низко, и подъем его совершается слишком медленно. Упрочить и ускорить его возможно только осторожностью в заключении займов. Повторяю, заключение займов приведёт в конце концов к расстройству государственного кредита и всего финансового положения".
  
  Но оказалось, что охранялись не только излишние займы. Все ведомства буквально вырывали у "скряги" деньги на свои нужды.
  
  "Бюджетное равновесие - основа моей программы, - часто повторял Владимир Николаевич, - для сохранения бюджетного равновесия необходимо жить по средствам и не допускать в области финансов никаких фантазий и авантюр, осуществляя налоговые реформы с величайшей осторожностью...В первую очередь покрывать рост государственных расходов естественным ростом государственных доходов, происходящих от развития производственных сил страны".
  
  Развитее национальной промышленности и сельского хозяйства было одним из главных пунктом его деятельности.
  
   Причём, как и его предшественники, Коковцов стоял за покровительственную систему и самую широкую частную деятельность во всех сферах промышленности.
  
  Казённое производство считал гибельным, так как " не было ни одного государственного предприятия, не жившего на дотациях засчёт налогоплательщиков".
  
  За время его пребывания на посту министра финансов рос экономический потенциал России. Увеличение промышленного производства равнялось 88%.
  
  Иностранный капитал охотно"приходил к нам, оседал и помогал развитию наших природных богатств".
  
  На январь 1900 года стоимость акций и облигаций иностранных компаний, действующих в Росси, составляла за рубежом 760 миллионов рублей, а в 1914 году - 1 миллиард 960 миллионов.
  
  После трагической гибели П.А. Столыпина Николай 11 назначил на должность председателя Совета Министров Коковцова, оставив за ним пост министра финансов.
  
  В 1914 году, накануне 1 - й мировой войны Император освободил Коковцова от государственной службы. Пытаясь смягчить свое решение, он писал графу: " быстрый ход внутренней жизни и поразительный подъём промышленности, требуют принятия ряда решительных и серьезнейших мер, с чем может справиться только свежий человек".
  
  Под "решительными мерами" он, видимо, подразумевал деньги для войны, которые можно было достать только с помощью баснословных займов, на что склонить Владимира Николаевича, безусловно, стоило больших усилий.
  
  После своей отставки занимался коммерческой деятельность, входил в Совет Русского для внешней торговли банка.
  
  В 1818 год эмигрировал во Францию, где возглавлял Международный коммерческий банк. Умер граф Владимир Николаевич Кокоцов в 1949 году в Париже, в возрасте девяноста лет.
  
  
  
  ПЕТР АРКАДЬЕВИЧ СТОЛЫПИН []
  
  
  "В театре громко говорили и выстрелы слыхали немногие, но когда в зале раздались крики, все взоры устремились на П.А.Столыпина, и на несколько секунд все замолкло. П.А. как будто не сразу понял, что случилось.
  
  Он наклонил голову и посмотрел на свой белый сюртук, который с правой стороны, под грудной клеткой, уже заливался кровью. Медленными и уверенными движениями он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желая сказать: "все кончено!". Затем он грузно опустился в кресло и ясно и отчетливо, голосом, слышным всем, кто находился недалеко от него, произнес: "счастлив, умереть за Царя".
  
  Так описал убийство Петра Аркадьевича Столыпина очевидец - бывший губернатор Киева - А.Гире.
  
  Находясь на посту премьера, Петр Аркадьевич на протяжении пяти лет ежеминутно ожидал трагического финала своей жизни. Возглавил он правительство России в 1906 году, после отставки С.Ю.Витте. Террористы начали "охотиться" на Столыпина сразу после его выдвижения на пост главы правительства.
  
  
  Уже через месяц "защитники народа" взорвали мощную бомбу на даче П.А.Столыпина на Аптекарском острове во время приема посетителей. Хозяин по счастливой случайности не пострадал, но его дочь и сын были ранены. Кроме того, погибло 27 и ранено 32 ни в чем не повинных человека.
  
  Эта акция не запугала Петра Аркадьевича. Он решительно и твердо продолжил политику подавления революционных беспорядков, охвативших страну.
  
  В чем была причина озлобленности революционеров различных партий против П.А.Столыпина? Объяснялась она тем, что как глава правительства и одновременно как министр внутренних дел он твердо охранял устои самодержавия. Вероятно, в большей степени многим из них не нравились его действия по укреплению основ Российского государства.
  
  Родился Петр Аркадьевич Столыпин 2 апреля 1862 года в Дрездене в семье потомственных дворян. В Санкт-Петербурге окончил Университет. Служил в Министерстве Земледелия. Через несколько лет принял должность Предводителя Дворянства в Ковенском уезде, где располагалось его имение.
  
  В 1903 году назначен губернатором Саратова. Два года спустя становится Министром внутренних дел России. Уже в это время Петр Аркадьевич обращается к государю с проектом земельной реформы, в основе которой была заложена мысль о выходе крестьянских хозяйств из общины, наделении сильных хозяев землей и денежными ссудами, а также о заселении окраин страны.
  
  В августе 1906 года Столыпин возглавил Совет Министров Империи. К 1 января 1907 года сумел осуществить ряд мер о предоставлении нуждающимся крестьянам свободных казенных наделов в Европейской России, а также земель удельных и Кабинета Его Величества.
  
  Добился разрешения на продажу крестьянам участков из состава имений заповедных, майоратных, ленных и подуховных.
  
  Понизил платежи по ссудам Крестьянского банка, упростил выход отдельных крестьян из общины, уравнял крестьян в правах с прочими сословиями.
  
  Эти преобразования вызвали саботаж со стороны членов первых
  
  двух Государственных Дум. В ноябре 1907 года была сформирована 3-я Государственная Дума, на которую правительство смогло опереться. П.А.Столыпин изложил на ее заседании свои взгляды по возрождению сельского хозяйства.
  
   "Правительство наряду с подавлением революции задалось задачей поднять население до возможности на деле... воспользоваться дарованными ему благами.
  
  Необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, т.е. соли земли русской освободиться от тисков, в которых он в настоящее время находится. Надо дать ему возможность укрепить за собой плоды трудов своих и предоставить их в неотъемлемую собственность.
  
  Пусть собственность эта будет общая там, где община еще не отжила, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она будет крепкая, пусть она будет наследственная. Для этого правительство находит нужным сделать учет малоземельных крестьян и выдавать им на льготных условиях из земельного запаса необходимое количество земли.
  
  Ввиду того, что крестьянство сильно оскудело, Государство взяло бы на себя разницу в проценте, выплачиваемом по выпускаемым им листам, и тем процентом, который был бы по силам крестьянству. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия.
  
  В области землеустройства очередными являются теперь задачи организационные. Необходимо готовить новые кадры землемеров, агрономов и гидротехников и необходимо объединить работу правительственных и местных сил, видоизменить школьную организацию, увеличить число школ и устраивать при школах детские общежития. Сберечь бывшие помещичьи усадьбы и продавать их общественным учреждениям и частным лицам.
  
   Пока крестьянин беден, пока он не обладает лично земельной собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, он остается рабом, и никакой написаный закон не даст ему блага гражданской свободы".
  
  
  
  Однако Столыпин предупреждал, что в этом вопросе нельзя идти по пути левых партий, которые предлагали национализировать землю и раздать ее крестьянам. Такой способ привел бы к ломке всех правовых понятий.
  
  "К тому же путем такой жертвы, путем подчинения интересов всех классов интересам одного, правда, многочисленного класса крестьян, путем полного разорения культурного класса помещиков, не удалось бы разрешить даже практическую сторону аграрного вопроса".
  
  Дело в том, что земли в Европейской России просто физически не хватило бы на всех нуждающихся. Поэтому Столыпин ратовал за массовые переселения желающих в отдаленные районы страны, где земли было вдоволь. Однако при этом он указывал, что в первую очередь надо обеспечивать землей местное население, чтобы избежать недовольства и волнений.
  
  Помимо крестьянского вопроса Столыпин, как глава правительства много работал над проблемой расширения и укрепления отечественной промышленности.
  
  Он красноречиво защищал дело сооружения Амурской железной дороги, говоря: "Наш орел - орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью". Со времени японской войны одной из главных задач Правительства стало воссоздание боеспособности государства, в частности, морской обороны.
  
  В общем проекте по этому вопросу сказано, что Балтийский флот должен состоять из 16, линейных кораблей, 8 броненосцев, 16 крейсеров, 36 миноносцев, 12 подводных лодок и ряда вспомогательных оборонных средств. Черноморский - должен иметь одну действующую эскадру, а Тихоокеанский - 2 крейсера, 18 миноносцев, 12 подводных лодок и 3 минных заграждения.
  
  П.А.Столыпин придерживался взглядов свободы вероисповеданий, утверждая, что наша задача не состоит в том, чтобы приспособить Православие к отвлеченной теории свободы совести, а в том, чтобы зажечь светоч вероисповеданной свободы совести в пределах нашего Русского Православного Государства.
  
  Как писал сын Петра Аркадьевича, "широко просвещенный и воспитанный в культурных русских традициях, он привык с уважением относиться к правам инородцев, но огонь национального самосознания разгорелся в нем ярким пламенем". Такие чувства российского премьера ставились ему в вину как "черносотенные" настроения, рождали обвинения в крайнем национализме.
  
  Когда-то Петр Аркадьевич сказал: "Каждое утро, когда я просыпаюсь, и творю молитву, я смотрю на предстоящий день, как на последний в жизни, и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взоры в вечность. А вечером, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне в жизни день.
  
  Это единственное следствие моего постоянного сознания близости смерти, как расплата за свои убеждения. И порой я ясно чувствую, что должен наступить день, когда замысел убийцы, наконец, удастся".
  
  Эти пророческие слова сбылись. После выстрела в театре он прожил недолго. От мгновенной смерти его спас крест Св.Владимира и пуля не попала в сердце. Но состояние здоровья резко ухудшилось. Врачам не удалось спасти его жизнь.5 сентября 1911 года Петр Аркадьевич Столыпин умер.
  
  В завещании он просил: "Я хочу быть похороненным там, где найду свою смерть". Сын исполнил его волю, похоронив в Киеве, в некрополе Киево-Печерской лавры.
  
  Губернатор Киева А.Гирс писал: "Пройдет лихолетье и в историю возрожденного Отечества имя Столыпина войдет еще более прославленным. В его заветах будет строиться Россия".
  
  
  
  
  
   МОГУЧИЕ СИМВОЛЫ
  
   Высился, в славе созвучий,
  
  С песней венчально-святой,
  
  Колокол вещий, могучий,
  
  В пламени утра литой...
  
  ... Тайная горечь без срока
  
  Утренний звон облекла,
  
  И - зарыдав одиноко -
  
  Стала проклятьем хвала".
  
  Ю. Балтрушайтис
  
  
  
   Всякий, кого увлекал когда-либо колокольный звон, слышал голос ярославских колоколов. А кто поднимался на колокольню, чтобы рассмотреть, как она устроена, видел узнаваемые по силуэту колокола с надписью литой вязью по краю юбки:
  
  
  
  "Сей колокол лит в граде Ярославле на заводе Товарищества П.И.Оловянишникова с-ья.." Что же это за завод, обеспечивавший колоколами всю Россию так, что не было губернии, а может города и села, не купивших ярославского колокола?
  
  Колокольный завод Оловянишниковых в Ярославле считался в начале XX века крупнейшим в России. Изображение колокола служило эмблемой Товарищества, собственностью которого было еще два крупных производства: свинцово-белильный завод в Ярославле и фабрика церковной утвари в Москве.
  
  Достаточно полную характеристику деятельности Товарищества дает "указатель действующих в империи акционерных предприятий и торговых домов". В разделе о промышленных предприятиях Ярославля говорится: "(Товарищество) учреждено для приобретения, содержания и развития действий принадлежащих наследникам И.П.Оловянишникова двух свинцово-белильных заводов: одного в городе Ярославле, а другого в Ярославском уезде Ярославской губернии при деревне Волокуши и фабрики церковной утвари в Москве, а также принадлежащего наследникам И.П.Оловянишникова колокололитейного завода в городе Ярославле и для торговли изделиями означенных заводов и фабрик и другими однородными товарами. Основной капитал - 1 млн. 500 тыс. рублей.
  
  Состав предприятия:
  
  1. Колокололитейный завод. Основан в 1736 г.,
  
  г.Ярославль. Число рабочих - 70
  
  2. Свинцово-прокатный завод. Основан в 1896
  
  г., Ярославская губерния и уезд, деревня Волокуши. Число рабочих - 20
  
  3. Ярославский свинцово-белильный завод. Основан в 1825 г., г.Ярославль. Число рабочих -100
  
  4. Свинцово-белильный и краскотерочный завод. Основан в 1890 г., Ярославская губерния и уезд, деревня Волокуши. Число рабочих 115.
  
  5. Торговля церковной утварью, медными, москательными, скобяными товарами и колоколами; главный магазин в г. Москве, отделения в С.-Петербурге, Туле и Ярославле, а также на ярмарках Нижегородской и Вологодской..."
  
   К началу XX века Товарищество Оловянишниковых стало одной из крупных торгово-промышленных компаний России. Одной из богатейших семей в Москве и Ярославле.
  
  Путь к процветанию был заложен прадедами в XVIII веке. Тогда многие будущие столпы русского капитализма начинали с маленького заводика, с одной плавильной печи или просто с торговой лавки. И звали их Ивашками, Сергушками, Никишками да Ермолками. В дальнейшем все зависело от предприимчивости, сметки и, конечно, везения.
  
  Первые упоминания о фамилии Оловянишниковых в Ярославле относятся к XVII веку. В переписных книгах 1646 года есть короткие в духе времени сведения о будущей славной династии: "...Двор посадцково человека. Ивашка Веденихтова сына Оловенишника - а у него сын Богдашко".
  
  "...Двор бывал посацкого человека Ивашка Оловянкина - а ныне в нем живет старица Еуфимия - у нее два сына Олешка да Ивашка збрели к Москве".
  
  (Посадские люди - торгово-промышленное население посадов. Посады находились вне городских стен, но позднее стали часть городов )
  
  Выходит, что уже тогда "Оловенишники" принадлежали к торговому сословию. А главное вели свое дело в крупном торговом городе с развитым ремеслом и промыслами, известными не только на российском, но и на европейском рынках.
  
  Конечно, на фоне таких богатейших купцов, как Надей Свешников, братья Скрипнины, Гурьевы, ездившие торговать в сибирские города и Астрахань, поставлявших товары в государеву казну "посацкие человеки Оловянишники" принадлежали к рядовым горожанам.
  
  Но они были ярославцы, а выходцы из этих мест славились "... по всей России своей ловкостью, сметливостью, необыкновенными способностями к промышленности и торговле.
  
  Трудно найти в России трактир, где бы из-за прилавка не выглядывала веселая физиономия ярославца. В большей части петербургских и московских мелочных лавок и хозяин, и мальчик -ярославцы,.." (Успенский К.Д. из очерка "Путешесвие по Волге").
  
  В XVII столетии Ярославль приобретает особое значение, став одним из важнейших центров внутренней и внешней торговли страны, являясь третьим по значимости городом в России. XVIII век стал для Ярославля веком постепенного превращения города в центр мануфактурного производства.
  
  Промышленность в большей степени, чем торговля составляла основу его экономики. В промышленности была занята почти треть взрослого мужского населения.
  
  Начало мануфактурному производству положил ярославский купец Максим Затрапезнов, основавший полотняную мануфактуру. Позже она выросла в Ярославскую Большую мануфактуру и принадлежала к одним из крупнейших предприятий России этой отрасли.
  
  В XVIII веке Ярославль становится также одним из центров шелковой и химической промышленности. Именно в эти отрасли и влжили свой начальный капитал основатели фирмы Оловянишниковых.
  
  Время создания каждого из трех производств, принадлежащих Оловянишниковым, с полной уверенностью назвать трудно. Документальные и исторические источники приводят разные даты.
  
  Последний из владельцев колокололитейного и свинцово-белильного заводов - Николай Иванович Оловянишников в своей книге "История колоколов" отмечает, что в 1766 году на заводе был отлит колокол для Ярославского Ростовского монастыря весом в 163 пуда. Началом завода принято считать этот период.
  
  Однако открывать сложнейшее колокололитейное дело сразу с "изделия", весившего более полутора сотни пудов невозможно. Скорее это был один из первых крупных колоколов завода и поэтому сведения о нем сохранились в памяти.
  
  Фундаментальный "Перечень фабрик и заводов" называет 1736 год годом открытия "колокольного заведения".
  
  Но приоритет в литье колоколов в Ярославле принадлежит не Оловянишниковым. Можно предположить, что первый колокололитейный завод был устроен Дмитрием Затрапезновым (сыном основателя Ярославской Большой мануфактуры) .
  
  Колокола завода Затрапезнова в 50-е годы XVIII века находились на колокольнях ярославских храмов еще в начале XX века. Вес некоторых из них достигал 400, 700 пудов. Когда завод закончил свое существование и по какой причине - неизвестно.
  
  
  
  В XVIII веке в Ярославле существовали и другие отличные мастера-литейщики. Чудом уцелели два колокола середины XVII столетия, отлитые мастером Осипом Мартыновым. Они находятся сейчас на колокольнях Спасо-Преображенского монастыря в центре Ярославля. Обладают удивительно полным и одновременно мягким голосом.
  
  Но настоящую "колокольную" славу городу принес завод Оловянишниковых, который начал работать в XVIII столетии и существовал вплоть до XX века. Предприятие имело свой особый метод построения формы и отливки колоколов, дававший клиенту гарантию высшего качества.
  
  Познакомимся с рекламой, которая показывает меру почтительности хозяина к заказчику: "колокололитейный завод Товарищества П.И.Оловянишникова с-ья в Ярославле принимает заказы на отливку колоколов до 2000 пудов включительно.
  
  Для подъема на колокольню купленных или заказанных колоколов от 100-пудового веса и выше завод посылает мастера, канаты и блоки бесплатно. Для поднятия колоколов менее 100-пудового веса мастер посылается с платой 3 руб. в сутки. Срок исполнения заказов со дня получения 6-8 недель. Провоз за счет заказчиков, упаковка за счет магазина".
  
  Купеческая семья - достойна отдельного исследования. Ее традиции, духовная жизнь, воспитание детей, их постоянное стремление приумножить дело отца и деда, особое бережливое отношение к вопросам чести и доброго имени - бесценный исторический пример потомкам, достойный всяческого подражания.
  
  В книге П.А.Бурышкина "Москва купеческая" есть упоминание о той эволюции, которую прошло русское купечество в течение XIX века. В дореформенное время на купца смотрели "не то чтоб с презрением, а как-то чудно ... посадить обедать с собою вместе все-таки нельзя - в салфетку сморкается".
  
  Позже роли начали меняться: "Купец идет. На купца спрос теперь. Купец в моде. Он произносит речи, издает книги, фабрикует высшие сорта политики... и лучшие в мире клиники устраивает. У него лучшие дома и выезды, лучшие любовницы и библиотеки... из этого сырья время создает превосходные вещи".
  
  Но главный итог впереди, в веке XX. Ибо здесь является качесвенно иная порода купеческой семьи, с иными потребностями к интеллектуальной жизни, к науке и искусству. Они ищут общения в среде людей высокой культуры, сами становятся писателями, художниками, учеными.
  
   "Эта деятельность лучшей части купечества в продолжение первой половины нашего столетия такая светлая, такая благородная принадлежит важнейшим страницам истории русского народа".
  
  (Бурышкин П.А. Москва купеческая, М., 1990, с.79. **Там же, с.82).
  
  История семьи Оловянишниковых полностью подтверждает эти слова. Позднее поколение ее запечатлено в 1901 году в модном фотографическом салоне Эйхенвальда. Во главе семьи - Евпраксия Георгиевна Оловянишникова, овдовевшая три года назад и принявшая на себя дела семьи и фирмы после смерти мужа, ИванаПорфирьевича (1844-1898). Восемь детей - шесть сыновей и две дочери запечатлены в зрелом возрасте, кроме младшей - Татьяны.
  
  Порфирий Иванович (1870-1909) и Иван Иванович (1871-1918) члены Правления фабрики церковной утвари. Виктор Иванович (1874-1932) также в основном занимался делами московской фабрики, но был еще издателем ежемесячного журнала "Светильник", посвященного религиозному искусству в прошлом и настоящем.
  
  Николай Иванович (1875-1919) курировал ярославские заводы, имел два высших образования, одно из которых получил в Германии, став специалистом в области химического производства. Много путешествовал по Европе, имел великолепную коллекцию западноевропейской гравюры. В 1906 году в Ярославле вышло первое издание книги Н.И.Оловянишникова "История колоколов".
  
  Мария Ивановна увлекалась поэзией, посещала кружки поэтов-символистов. Вышла замуж за Юриса Балтрушайтиса, русско-литовского поэта круга Брюсова-Бальмонта.
  
  История купеческой семьи неразрывно связана с историей дела, производства. Славу, известность и признание принесли династии - колокола. За время существования колокололитейный завод сменил в Ярославе три адреса.
  
  Переселение было связано с расширением цехов и увеличением производительности предприятия. Начав с одной плавильной печи в XVIII веке, завод к началу XX столетия вырос в огромный комплекс, свободно удовлетворявший все требования рынка.
  
  Заводские книги, к сожалению, сгорели, но сохранился каталог колоколов, вес которых превышал 100 пудов. Он составлен Николаем Ивановичем Оловянишниковым и выпущен в конце XIX начале XX века. Колоссальный объем производства и география сбыта продукции потрясают.
  
  От Камчатки, Минусинска, Хабаровска, Читы, Иркутска до Выборга, Архангельска, Пскова и Ревеля. В Астрахани и Ереване, на Урале и в Томске, в Ташкенте и Сухуми, Риге и Вильнюсе - во всех центральных городах страны и многих селах звонили оловянишниковские колокола.
  
  Завод неоднократно исполнял заказы придворных церквей, посылал изделия за рубеж, в страны Востока и Запада: Грецию, Черногорию, Болгарию, Константинополь, Польшу, Финляндию, Австрию, Бельгию и другие страны. При этом надо помнить, что учтены колокола свыше 100 пудов - вес попросту недостаточный для многих вновь созданных в ту пору колокололитейных производств.
  
  В 1913 году Товарищество "П.И.Оловянишникова с-ья" выполняет особый заказ. В С.-Петербурге возводился по проекту С.Кричинского храм-памятник 300-летию царствующего дома Романовых.
  
  По архитектуре он был сродни ростовским церквам XVII века, облицованным белым камнем и украшенным майоликовой иконой. Фирме Оловянишниковых поручили сделать ансамбль колоколов и паникадило.
  
  Возможно, московская фабрика Товарищества изготовила для храма церковную утварь, но прямых свидетельств тому нет. Ансамбль же колоколов был великолепен. Точное количество их неизвестно. Но установлено, что каждый колокол был посвящен одному из членов царской династии.
  
  На колоколах литые барельефы в виде медальона с портретом в картуше. С противоположной стороны - изображение герба дома Романовых. Все колокола имели единый декоративный орнамент на оплечье и по краю юбки.
  
  Паникадило - необычной формы. Оно повторяет силуэт царского венца или шапки Мономаха. На нем - три яруса колец со свечниками в виде лампад. Литой травный орнамент соединяет кольца. Нижний ярус украшен фигурными дробницами с изображением голгофского креста и святых в медальонах.
  
  Колокололитейный завод Оловянишниковых был гордостью не только владельца, но и всего города. Самое удивительное для нынешних производств то, что он всегда был доступен для посещения. Многие путеводители по Ярославлю настоятельно рекомендовали путешественникам заранее поинтересоваться временем плавки, чтобы не пропустить захватывающего зрелища.
  
  Предприятие расширялось постоянно. Об этом лучше всего говорят цифры: 1861 год. Число рабочих - 20, сумма выработки продукции - 47 600 рублей. 1897 год. Число рабочих - 42, двигатель мощностью в одну лошадиную силу, сумма выработки продукции 202 949 рублей. 1912 год. Число рабочих - 50, сумма выработки продукции 258 тысяч рублей. 1915 год. Число рабочих 61, сумма выработки продукции 320 тысяч рублей.
  
  Со второй половины XIX столетия продукция колокололитейного завода Оловянишниковых активно выставляется на Всероссийских и Международных выставках и получает самые высокие награды: в Новом Орлеане (1889) - серебряная медаль, в Париже (1889) - золотая медаль, в Чикаго (1893).
  
  А на Московской всероссийской выставке в 1886 году и через десять лет на Нижегородской Всероссийской выставке завод получил высшую награду страны - Государственный герб. С тех пор литое изображение Государственного герба украшает все колокола завода.
  
  Уверенный успех 80 - 90-х годов был не случаен. Дело в том, что с 1882 года "завод стал вырабатывать колокола, стремясь не только к одной благозвучности, но также и определенного тона, подбирая целые звона того или иного аккорда". Этой уникальной работой руководил известный исследователь искусства колокольного звона, протоиерей, отец Аристарх Израилев.
  
  Результатом такого содружества стало создание ансамблей из двух-трех десятков колоколов, подобранных по камертону. На Всемирной парижской выставке экспонировался "Звон" из 22-х колоколов, составляющий две октавы хроматического звукоряда.
  
  Исполнение производилось с помощью специально устроенных клавишей, так что каждый человек, знакомый с нотной грамотой, мог "поиграть" на русских колоколах, чем "была привлечена масса слушателей".
  
  Ведомость о числе фабрик и заводов в Ярославле и уезде за 1777 год говорит впервые об Оловянишниковых как о владельцах свинцово-белильного завода. Вначале он находился на Срубной улице, рядом с собственным домом семьи, на подворье.
  
   В 1891 году основное производство перевели за город, в деревню Волокуши. Оловянишниковы уверили строительное отделение губернского правления, что завод "нечистот в реку не будет спускать" и что он по возможности будет безвредным для окружающих.
  
  В этом же году завод начинает выпускать готовую продукцию, а к 1896 году производство резко возрастает. Количество рабочих от 40 до 108 человек, выработка продукции от 30 тысяч до 219 тысяч рублей. В новой бондарной мастерской изготавливались бочки, емкостью от 50 до 1000 литров.
  
  Во время навигации Оловянишниковы имели постоянную пристань на Волге, что во многом облегчало вывоз готовой продукции. Завод Оловянишниковых был одним из трех крупнейших в империи. Однако интересен такой факт.
  
  Владельцы двух других заводов добавляли в белила от 50 до 75% пятнистого шпата, что значительно увеличивало количество продукции, но снижало качество. На предприятии Оловянишникова шпат не использовали, поэтому белила ценились очень высоко.
  
  Производство постоянно росло и модернизировалось. Если в 1828 году завод давал 1100 пудов свинцовых белил при четырех наемных рабочих, то в 50-е годы его производство возросло до 60 тонн белил при 26 рабочих. Надо отметить, что Оловянишниковы еще в 30-е годы XIX века считали вольнонаемный труд более производительным по сравнению с трудом крепостных.
  
  По свидетельству тогдашнего министра государственных имуществ града Киселева, Оловянишников в беседе с ним утверждал, что было бы выгоднее, если бы правительство "отпустило посессионных крестьян на волю", что "многие, если не все фабриканты, убежденные в выгодности вольной работы, примут с благодарностью меру, ими для себя просимую".
  
  Здесь имеется в виду видимо Иван Порфирьевич Оловянишников родоначальник этой знаменитой династии. Иван Порфирьевич был человеком, безусловно, выдающимся. И не случайно его деловые и личные качества признаны публично.
  
  Его избрали Городским Головой Ярославля. Кроме того, он заслужил почетное звание мануфактур-советника, которое давалось только крупным фабрикантам. Иван Порфирьевич с честью носил чин купца I гильдии и достойно считался почетным гражданином города Ярославля.
   []
  В начале XX века постоянно шла реконструкция завода. В 1905 году появилось электрическое освещение. Электроэнергию получали на собственной станции. Устанавливается паровой котел с давлением в 6 атмосфер, изготовленный в Москве на заводе "Родион Смитт и К0". Через несколько лет еще три котла. В 1905 году построена водонапорная башня.
  
   Расширялся ассортимент. Уже в 1897 году налажено производство прокатного свинца - выработка свинцовой бумаги. Чуть раньше начат выпуск яр-медянки, а с 1913 года выпуск сурика - широко применявшегося красителя красного цвета.
  
  
  
  В результате значительных усилий и огромных капиталовложений в производство промышленный кризис 1903-1906 годов не коснулся предприятий Оловянишниковых. Известно, что И.П.Оловянишников производил торговлю при С-Петербургской бирже, причем не временно - для купли-продажи, а постоянно в течение всего года.
  
  
  
  Продукция свинцово-белильного завода неоднократно награждалась на промышленных выставках. В 1903 году фирма отмечена малой золотой медалью Министерства финансов. В адресе Ярославского общества сельского хозяйства говорилось:
  
  "Ярославские заводы Товарищества "П.И.Оловянишникова с-ья" предлагают как, безусловно выдающиеся по своему достоинству чисто свинцовые белила, ошеломляющие белизной, прочностью и большой кроющей способностью, что составит громадную экономию и для потребителей. Готовые тертые - "эконом" - вне конкуренции. Требуется малое количество на большие площади".
  
  В честь этого события Оловянишниковы устроили в Ярославле звон 30 колоколов. О фабрике церковной утвари Оловянишниковых известно намного меньше, чем о Ярославских заводах. Годом основания ее считается 1767.
  
   На 1897 год имеются следующие данные: "Владелец фабрики - Товарищество на паях. Личный состав правления - И.И.Оловянишников, В.И.Оловянишников, М.Г.Оловянишников. Основной капитал 2 миллиона рублей. Местонахождение фабрики - город Москва, Зацепа, М.Дворянская,12. Директор - Н.И.Оловянишников". Фабрика выпускала полный ассортимент церковной утвари из золота, серебра, бронзы, дерева, церковную парчу и полные облачения из нее, а также мебель.
   []
  Церковная утварь, выполненная на фабрике Товарищества "Оловянишникова с-ья" конца XIX начала XX века - это произведения искусства высочайшего класса, выполненные в стиле модерн.
  
  В начале XX века фабрика широко пользовалась рисунками художника С.И.Вашкова, что в значительной степени определило своеобразие ее изделий, и прежде всего, утверждение национальных форм в декоративно-прикладном искусстве. В течение некоторого времени он заведовал художественным отделом фабрики.
  
  Сохранились некоторые изделия фабрики, сделанные в характерной для стиля модерн технике перегородчатой и живописной эмали. Изумительна парча, выполненная умелыми руками золотошвеек. Интересны по исполнению и декору некоторые предметы церковной утвари, которые фирма предлагала клиенту.
  
  Широко известно, что благотворительность, коллекционерство и вообще поддержка всякого рода были особенностью русского купечества. Во многом это качество шло от отношения предпринимателя к своему делу.
  
   В России оно всегда было иным, чем на Западе. У нас не было западного культа богатых людей. Про богатство на Руси говорили, что Бог дал его человеку в пользование и потребует по нему отчета.
  
  Семья Оловянишниковых жертвовала всегда и щедро. Постоянные вклады шли в церковь святого Власия в Ярославле, прихожанами которой она являлась. Обширные постройки, призванные благоустроить храм, производились в 1831 году на средства Ивана Порфирьевича Оловянишникова.
  
  Его сыновья передали церкви серебряно-позолоченную с драгоценными камнями ризу иконы Господа Вседержителя, вес которой составлял 49 фунтов 22 золотника. Так распорядился покойный родитель в своем завещании.
  
  В 1866 году "заботливостью и коштом" Порфирия Ивановича Оловянишникова возведена новая колокольня, а точнее трехпролетная звонница и отлит для нее новый ансамбль колоколов, в котором басовый колокол весил 1008 пудов. Этим он превосходил все колокола Ярославля.
  
   Оловянишниковы финансировали строительство моста через реку Которосль. Вот свидетельство тому: "Через р.Которосль на все протяжение ее весеннего разлива устроен в 1812 году на сумму, пожертвованную собственно, на этот предмет ярославским купцом П.И.Оловянишниковым, высокий деревянный, на деревянных сваях мост, протяжением 480 сажень, где впоследствии сооружена земляная, обложенная камнем, дамба, а в 1853 году и мост американской системы".
  
  Оловянишниковы финансировали устройство в Ярославле "Древнехранилища", богадельни для женщин, учредили стипендии имени Шуры Оловянишниковой в Ярославской женской гимназии. Постоянно делали вклады в Серафимо-Почетаевский женский монастырь в Нижегородской губернии.
  
  После 1917 года колоколитейный завод в Ярославле и фабрику церковной утвари в Москве закрывают. Дом Оловянишниковых занимает контора ЧК. Храмы Власьевского прихода вместе с колокольней взорвали.
  
  Члены семьи, кто не сумел или не захотел уехать за границу, расстреляны или находились в тюрьме, лагере, ссылке. От богатого дома и известной фирмы осталось ряд документов, несколько вещей, хранящихся в фондах музеев Ярославля, Москвы и С.-Петербурга.
  
  Небольшое число фотографий семейного архива. И чудом уцелевшие отдельные колокола. Может быть, далеко не самые большие и лучшие, но с честью отвечающие девизу фирмы Оловянишниковых: неизменно высочайшее качество продукции - прежде всего. В наши дни они вновь обретают голос.
  
   Гимном колоколу звучат слова из "Благовеста"преподавателя ярославской духовной семинарии Николая Ивановича Корсунского:
  
  
  
  "Любит русский народ звон церковного колокола, любит потому, что его торжественные звуки вещают ему о Боге, направляют мысли и сердце к нему и, раздаваясь с высоты, призывают к небесному, горнему, лучшему.
  
  С любовью русский народ созидает единственные в мире по размеру, весу и силе звуков колокола и любит, когда громовые удары их потрясают воздух и наполняют душу его великим, благовейным чувством.
  
  И не заменит русскому человеку этого звона никакой другой призыв, как звуков небес, по словам поэта, для чистой души не могут заменить скучные песни земли.
  
  Звон церковных колоколов слышали при разнообразнейших положениях и условиях нашей жизни.. От колыбели и до гроба сопровождает он нас, наполняя душу то светлой радостью, то
  
  горем и печалью. Живых он пробуждает, призывая к лучшему и чистому от житейской темноты и невзгод, а мертвых провожает до последнего приюта..."
   []
   []
   []
  
  
  
  
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ОХЛОПКОВ.
   []
  Василий Иванович Охлопков родился в 1859 году в Шуе.
  
  Происходит из старинного купеческого рода. Образование получил домашнее.
  
  В 1878 году открывает в Иваново-Вознесенске самостоятельную торговлю мехами и мастерскую для выработки меховых товаров. Оптовая продажа производилась также в Москве. Сырье покупалось на Ирбитской ярмарке. Торговля велась на Нижегородской ярмарке.
  
  С увеличением товарного оборота Василий Иванович открыл постоянную торговлю в Москве. Начал ездить на Лейпцигскую ярмарку для закупки австрийского и американского сырья и продажи русских товаров.
  
  Имеет рынки сбыта в странах Европы и Америки.
  
  В 1900 году купил под Москвой красильную фабрику и переехал в Москву. Годовой оборот дела - 1 500 000 рублей. Состоит выборным московского купеческого общества.
  
  
  
  
  
  АВКСЕНТИЙ ИГНАТЬЕВИЧ КОПЕЙКИН
   []
  Авксентий Игнатьевич Копейкин, почетный гражданин. Родился в Ярославской губернии. Получил домашнее образование. Тридцати лет от роду уехал в Санкт-Петербург и поступил на пуговичную фабрику своего брата.
  
  С развитием дела начались семейные разногласия. Они заставили Авксентия Игнатьевича, полного широких инициатив, основать в 1860 году свое собственное дело. Незначительные средства, которыми он в то время располагал, не испугали его. Упорный труд поставил дело на самый высокий уровень, доведя его до блестящего состояния.
  
  Копейкины были первыми русскими людьми, занимавшимися выделкой пуговиц и создавшими формы, существующие четвертое царствование. Гвардия, армия, флот, полиция, учащаяся молодежь носят гербы, пуговицы, знаки отличия, изготовленные на фабрике Копейкина.
  
  Фабрика обладает огромным количеством штампов, составляющих своего рода музей, где запечатлены все выдающиеся события русской жизни за пятьдесят лет.
  
  На фабрике занято 150 рабочих. В 1910 году она отпраздновала свой 50-летний| юбилей.
  
  
  
  
  
  Т.М.КРЕЙНГЕЛЬ
  
   Изобретатель Т.М. Крейнгель родился в 1863 году в местечке Ширвиндтахе Вильненской губернии. Происходит из небогатой семьи. Поступил как самоучка в одно из ремесленных заведений Вильно, где учился два года.
  
  В 20 лет уезжает в Петербург, где работает три года на различных заводах. В 1886 году изобрел карманную швейную машину и был удостоен медали на политехнической выставке.
  
  По предложению московского фабриканта Д.И.Морозова основал первую крупную фабрику швейных машин и велосипедов в России. В возрасте 26 лет назначен директором-распорядителем производства. Первый велосипед русского производства Давид Иванович Морозов преподнес Великому князю Сергею Александровичу.
  
  Переехав в Вильно, Крейнгель основал большую фабрику и продолжал заниматься изобретательством. Широкое распространение получили его изобретения в области керосино и бензино-калильного дела. Его продукцию покупают не только в России, но и в Египте, Персии, Турции. На его фабрике трудятся 300 человек. За свою продукцию он награжден на различных выставках 7 золотыми медалями. Он является членом всех благотворительных учреждений Вильно и членом Императорского Русского Технического общества.
  
  
  
  
  
  ЯКОВ МОИСЕЕВИЧ АЙВАЗ
  
  Яков Моисеич Айваз, санкт-петербургский купец. Родился в 1861 году в Крыму. Среднее образование получил в Керченской гимназии. В 1879 году приехал в Петербург и поступил на табачную фабрику "Братья Шапшаль", где работал до 1886 года в качестве управляющего папиросным отделением. В 1887 году совместно с Мориесом основал гильзовую фабрику в Петербурге.
  
   В это же время стал одним из представителей машиностроительного завода "Перро Мино". В 1897 году основал свой машиностроительный завод в Петербурге, где в настоящее время заняты около 200 человек рабочих. Производит завод папиросно-набивные, гильзо-мундштучные и табакоделательные машины. Ежегодно увеличивается как собственное производство, так и экспорт.
  
  Изделия завода получили распространение не только в России, но и в Австрии, Швеции, Сербии, Венгрии, Дании, Германии, Бельгии, Италии, Англии, Японии, Египте, Северо-Американских штатах, а недавно и в Китае.
  
  В лице Якова Моисеича завод имеет неустанного и энергичного руководителя. За свои изделия завод удостаивался двукратных наград, из коих последняя получена на выставке новейших изобретений в 1909 году совместно с Куркевичем.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  КОСТРОМСКИЕ МИЛЛИОНЕРЫ
  
  
  
  В старину, а особенно в средние века, купец и воин были
  
  распространителями "цивилизации". А в настоящее время купец - главный нерв экономического роста данной страны, ибо, сколько бы страна ни производила продуктов, без сбыта их, без торгового обмена этими продуктами не может быть упрочено и устроено
  
  экономическое положение любой державы.
  
   Большие пространства Костромской губернии в XVIII веке занимали леса. Плодородных угодий не хватало. Земледелие развивалось слабо. Поля обрабатывались кустарным способом, урожайность их обилием не отличалась, голодали бы крестьяне, если не промысел и торговля.
  
  
  
  По соседству располагались фабричные округа Шуи и Иванова, продукция которых поступала в многочисленные магазины и лавки России. А костромичи чем хуже? Вот и занялись разными ремеслами. Сначала вроде нужда заставила, а уж потом, когда научились да мастерами стали прославили свою Кострому на всю Россию.
  
  Зарождение мануфактурных предприятий в России связано с именем Петра I. Вывоз русского полотна за границу существовал уже в VII веке. Но западные страны быстро вытесняли русские товары благодаря росту и усовершенствованию фабрично-заводской промышленности. В XIX веке хлопчатобумажное производство в России вытесняет полотняное. И возникает оно не от потребностей казны, как - то было при Петре Великом, а в самих недрах крестьянского люда "ревнителей древнего благочестия".
  
  Хлопок хорош тем, что ткани из него радовали глаз: яркие, красивые, праздничные. Их охотно покупали и селяне, и горожане. Спрос был велик, а значит и заработок хорош.
  
  
  
  
  
  Одним из основателей хлопчатобумажной промышленности Костромской губернии стал Петр Кузьмич Коновалов, крепостной вотчины помещика А.П.Хрущева. Он родился в 1781 году в деревне Бонячки Кинешемского уезда.
  
  Как и многим другим крестьянам, лишенным возможности работать на земле, Коновалову пришлось искать хоть какой-то побочный заработок. Однако мечтал Петр Кузьмич открыть солидное предприятие.
  
  
  
  Началом его деятельности можно считать 1800 год. Благодаря упорному труду, смекалке, жизненному опыту и природной мудрости через 12 лет у Петра Коновалова появилось сновальное заведение, а вместе с ним небольшое, но хорошо сработанное помещение для окраски ткани-китайки.
  
  С 1812 по 1822 год происходит большой подъем промышленности во Владимирской и Костромской губерниях. После войны с Наполеоном в Москве и ее округах либо частично сгорело, либо полностью было уничтожено много различных предприятий. Конкуренции практически не существовало. Благодаря этому кустарное заведение Коновалова крепло, набирало силу.
  
  В 30-х годах в красильне насчитывалось девять котлов. Производство достигло 5200 тюней (один тюн равен десяти отрезам по девяти аршин каждый) китайки в год. Цвета могли делать на любой вкус: вишневый, голубой, зеленый, бланжевый, розовый.
  
  
  
  Окраска велась как горячим, так и холодным способом. Растворы в те времена составляли осторожно, вдумчиво, учитывая годами сложившуюся технологию. Кроме "бумаги аглицкой пряденой" употребляли индиго, кубовую краску, сандал, купорос, лимонный сок, клей, крепкую водку и другие вещества.
  
  На предприятии трудилось около пятидесяти рабочих и пять мастеров. Весь товар продавали на ярмарках в разных городах. Один тюн стоил десять рублей. Первый вывоз товара в Москву состоялся после ее освобождения, в 1812 году и обернулся хорошей прибылью. Хозяин "поехал на одном возу, а вернулся с хорошим барышом и на двух лошадях".
  
  
  
  К началу 50-х годов кустарная мастерская постепенно перерастала в крупное промышленное предприятие. Вместо красильни была построена "фабрика столового белья". В фабричной ведомости тех лет, именуемой "звание изделий и по каким ценам", говорилось, что в производстве находятся такие материалы как: миткаль, китайка, коленкор, канифас, скатерти, салфетки десертные.
  
  Общая сумма прибыли достигла двухсот двадцати тысяч рублей. Количество ручных станков увеличилось в пять, а число рабочих - в шесть раз. Мастеров же было восемь человек.
  
  
  
  Это интересная деталь. Объяснить такой факт можно. Вероятно, хозяин не хотел нанимать большее число мастеров по той причине, что многие рабочие достигли такого уровня квалификации, что вполне справлялись без специалистов.
  
  Пряжу Коновалов покупал у фирм, которые слыли наиболее известными в России: братьев Киселевых, Похвистнева и барона Штиглица. Со временем Коновалов открывает в Москве собственный склад. Расширяет рынки сбыта. Торговля идет полным ходом на Украине, где ярмарки работали круглый год. Товары поступают в Ростов, Тамбов, Урюпинск, Симбирск. А в Санкт-Петербурге существовал даже агент, наладивший торговлю салфетками за границей.
  
  Ездил на ярмарки сам Петр Кузьмич, но сыновей к делу приучал. Такие поездки были тогда очень трудными, долгими и опасными, однако помогали узнать многие тонкости и хитрости торговли, учили ориентироваться в нелегких ситуациях, которые довольно часто складывались на рынках, давали возможность хорошо приспособиться к нему, определиться и найти там свое место.
  
  Из письма брата Ксенофонта брату Александру: "... уведомляю Вас, братец, я не здоров. Ехали в Урюпинск, опрокинули повозку, выломали мне ногу". А в 1838 году был случай пострашнее. Солдаты-дезертиры убили возчика Коноваловых, который на нескольких телегах направлялся в Шую. Разного товара похитили на девять тысяч рублей.
  
  Из-за плохих дорог и распутицы привезти товары на ярмарку в срок было сложно. В качестве транспорта летом в те годы использовали лодки и другие плавучие средства. Грузы переправляли по реке, зимой же в ходу были лошади да сани. Такие "средства доставки" часто опаздывали к торгам, что приносило хозяевам большие убытки.
  
  Из письма приказчика с Нижегородской ярмарки: "Торговать можно было еще и далее, но причиною то, что товары поздно получили. Благодарение Богу, что хоть получены все благополучно, но не без лишних расходов.
  
  Посылали приказчика на один тракт разыскивать. Проездил восемь дней, но товар привез лишь к окончанию ярмарки. На другой же тракт посылал тройки поднимать и извозчиков с саней верст за двести. А многие купцы свои товары разбросали по дороге".
  
  
  
  А вот другое письмо: "... товар был доставлен спустя неделю после ярмарки и евреи не дождались и уехали. Извозчиков не то задержал разлив Оки, не то они остановились погостить в Орловской губернии". Оказывается, дело во многом зависело от организованности, добросовестности и собранности извозчиков. От таких, которые "не то разлив, не то погостить", проку было мало.
  
  С возрастом пришло к Петру Коновалову чувство усталости. Много прожил, много пережил. На пятом десятке откупился на волю за две с половиной тысячи, вырастил сыновей, выучил их уважать и ценить дело.
  
  Однако не терял Петр Кузьмич энергии, бодрости, кипучей деятельности. Даже будучи больным и слабым, он все хочет выполнить как можно больше и без чьей-либо помощи. Ему кажется, что без него дело идет плохо, а сам не в состоянии из дома выйти, что еще больше огорчает и злит.
  
  
  
  В минуты уныния сдавал характер, и появлялись такие строки в письме: "В ярмарку не поезду. Будет, отъездился. Распоряжайтесь сами!" А, отослав письмо, начинал собираться в дорогу. Уже глубоким стариком он ездил на Нижегородскую ярмарку в качестве ее руководителя. Вообще письма этого человека, не получившего почти никакого образования, выходца из крепостных, поражают ясностью ума, знанием дела, четкостью инструкций.
  
  Вот выдержки из некоторых: "Сделайте одолжение, Александр Петрович, займитесь миткалями. Они очень плохи" или "Сделайте милость, не зарьтесь иметь много товара. Как слышал в Одессе мануфактурным товаром торгуют посредственно.
  
  Нужно иметь поболе коломянки, особенно манерной, потому что покупатели делают ей преимущество против гладкой и более покупают. Сделать бы не худо так, как Казенет и обвязывать тесьмой. Такая уборка лучше нашей".
  
  Слыл он человеком строгим к себе и окружающим, горячим старообрядцем. Общественных должностей избегал. Ради этого они с фабрикантом И.И.Миндавским пожертвовали на постройку гостиницы в Кинешме шесть тысяч рублей, а за то городские власти постановили: "Миндавского и Коновалова, равно и их детей ни в какие по гражданскому обществу должности выбирать не будем вплоть до 1815 года".
  
  
  
  Однако на добрые поступки не скупился. В одном из прошений на его имя крестьянин Барышев сообщает, что утерял сто рублей оброчных денег. Господа назначили ему за это дополнительный штраф в 30 руб. "...достать такую сумму просто не мыслю, надо все мое имущество распродать", - пишет Барышев. Он просит Петра Кузьмича дать взаймы. Коновалов соглашается и ходатайствует перед господами о том, чтобы не притесняли крестьянина.
  
   О популярности Петра Кузьмича в романе П.И.Мельникова-Печерского "В лесах" сказано: "Да вот, к примеру, хоть Вичугу взять. До французского года ни одного ткача в той стороне не бывало, а теперь по трем уездам у мужиков только и дела, что скатерти да салфетки ткать... А как дело-то зачиналось?..
  
  
  
  Выискался смышленый человек с хорошим достатком, нашего согласия был, по древлему благочестию, Коноваловым прозывался, завел небольшое ткацкое заведенье, с легкой его руки дело и пошло, да пошло... И разбогател народ и живет теперь лучше здешнего... Побольше бы Коноваловых у нас было - хорошо бы народу жилось".
  
  За свою деятельность Петр Кузьмич получил медаль "За трудолюбие и искусство", его товар тоже был оценен по заслугам - золотой медалью, а также отмечен высшей наградой - Государственным гербом. Скончался он 22 февраля 1846 года.
  
  "Слыхал ... я про Коновалова ... Добром поминают его по всему околотку... Можно про такого человека сказать: "Сеял добро, посыпал добром, жал добро, оделял добром, и стало его имя честно и памятно в род и род". Эти слова П.И.Мельникова-Печерского звучат как огромная благодарность человеку, чей труд, ум, энергия в течение всей жизни служили на благо Отечества, Родины, России.
  
  
  После смерти главы семьи один из сыновей - Осип - основал самостоятельное производство, второй сын - Ксенофонт - скончался. Владельцем фабрики стал третий - Александр.
   [] В те времена в губернии было шестнадцать крупных фабрикантов, но лидером оставался Александр Коновалов.
  
  На фабрике он впервые применил паровую машину для приведения в действие голандеров, барабанов сушилки и других агрегатов. Производили: бязь, китайку, миткаль, нанк, даби и зон. Годовое производство достигло 600 тысяч рублей
  
  Продолжая традиции отца, Александр расширяет дело и торговлю.
  
  У И. Аксакова есть интересное исследование, посвященное украинским ярмаркам. Оно не потеряло своей оригинальности и сегодня. Писатель отмечает: "Весьма замечательна по сбыту бумажная материя, известная у торговцев под именем американского или одесского полотна или бязи.
  
  Американским оно называется потому, что первыми его начали вырабатывать американцы, одесским же потому, что оно появилось в Одессе. Переимчивые кинешемцы, встретив эту материю в украинском ярмарочном кочевье, завели тканье бязи у себя на фабриках, вскоре затем русская бязь появилась в продаже на Украине и у Коновалова".
  
  Александр Петрович относился к новому типу предпринимателя. Однако поначалу ему было очень трудно разорвать связь с патриархальными, традиционными методами хозяйствования,
  
  которыми пользовался отец. Но сын жил и действовал в другое время, в другую эпоху.
  
  В эпоху крупной машинной индустрии. Она диктовала новые отношения. Отец раздавал каждому крестьянину пряжу для ткачества сам и с каждым из крестьян был знаком лично. Александр, став руководителем крупного предприятия, уже не общался с рабочими так тесно.
  
  Он стал как бы самостоятельной административной, хозяйственной и общественной единицей большого производства.
  
  Александр Коновалов первым начал использовать на своем предприятии паровую машину "Мозгрев", выписав ее из Англии, затем построил новый ткацкий корпус, где также впервые установил 84 механических станка. За два года выстроил новое каменное здание для отбелки тканей в селе Каменка, на берегу Волги, поставив паровой двигатель "Гика" при четырех котлах.
  
  
  
  В 1875 году в селе Бонячки от пожара погибли ткацкое и отделочное производство. Потеря, конечно, была очень тяжелой, но Александр Петрович не жалея средств и сил начал строительство нового здания. Спустя несколько месяцев часть станков была восстановлена.
  
  В "Ведомости о ткацко-бумажной, прядильной, красильной и белильной фабрике Потомственного Почетного гражданина кинешемского 1-й гильдии купца Александра Петровича Коновалова" за 1898-1899 год говорится: "Фабрика в Бонячках помещается на семи каменных корпусах, фабрика в Каменке в одном, число станков 800".
  
  На две тысячи рабочих на этой фабрике было двадцать мастеров. За время деятельности Александра Коновалова стоимость общего производства принадлежащих ему ткацких фабрик возросла почти в три раза. Теперь товар не покупали на стороне, а продавали только собственную продукцию.
  
  В 1882 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве было отмечено, "что ткани фабрики Коновалова относятся к числу наилучших".
  
  Александр Петрович вел большую общественную деятельность. Самым крупным его вкладом в развитие экономики Российского государства была постройка железной дороги от Иванова до Кинешмы. Он был назначен председателем госпиталя, который построили на средства фабрикантов Вичугского района и открыли во время русско-турецкой войны.
  
  Рабочие имели больницу, две казармы, церковь, школу, баню, лавки. Интересен такой факт. В брошюре "О фабриках Вичугского района в гигиеническом отношении" доктор Невский сообщает, что "Относительно устройства помещений для фабричных рабочих в Вичугском районе можно сказать... их здесь нет за исключением фабрики А.П.Коновалова".
  
  После смерти Александра Петровича (1882) хозяином дела стал его сын Иван. Он принадлежал уже к третьему поколению династии Коноваловых.
   []
  Его отличали изящные манеры, импозантная внешность. Говорили, что внешне - походил на Петра Великого. Имел крепкое здоровье и широкую натуру. Купив фабрику своего дальнего родственника в Бонячках, Иван еще более укрепил дело. Кроме того, заново перестроил фабрику в Каменке и открыл новую - бумагопрядильную на 45 тысяч веретен.
  
  
  
  Общий оборот продукции составил пять миллионов рублей. Фабрика стала паевой фирмой и называлась теперь "Товарищество мануфактур Ивана Коновалова с сыном".
  
   Руководство ею Иван Коновалов передал своему сыну - Александру, которому в ту пору было двадцать два года. Сам же удалился от дел, поселившись в Харькове. "Товарищество" выплачивало ему пенсию, которая вполне подобала его положению.
   []
  Александр Иванович Коновалов стал последним владельцем фирмы. Он родился 17 сентября 1875 году, окончил гимназию в городе Костроме, затем физико-математический факультет Московского Императорского университета.
  
  Продолжил обучение в Германии в Эльзасе, в профессионально-техническом училище прядения и ткачества. Прошёл стажировку на текстильных предприятиях Германии и Франции. Брал уроки музыки у знаменитого дирижера и "..профессора фортепьянной игры Московской консерватории Александра Ильича Зилоти..". В последствие, в эмиграции, с блеском давал концерты как пианист. Был одним из основателей Русского музыкального общества за границей
  
  В возрасте 22 лет занял должность директора правления фирмы "Иван Коновалов с сыновьями". Впоследствии назначен директором-распорядителем.
  
  Последний из Коноваловых по своему характеру был в первую очередь промышленник. В развитии отечественной экономики видел благополучие всех классов и сословий, мощь государства. Он говорил:
  
   "Для промышленности как воздух необходим плавный, покойный ход политической жизни, обеспечение имущественных и личных интересов от произвольного их нарушения, нужны твердое право, законность, широкое просвещение в стране.
  
  Таким образом, непосредственные интересы русской промышленности совпадают с заветными стремлениями всего русского общества и оно должно сказать, что высокое развитие торгово-промышленной деятельности в стране непременно вносит известные оздоровляющие начала во всю атмосферу государственной и общественной жизни".
  
  Проводил он свои идеи не на словах, а на деле. За год до столетнего юбилея фирмы расширил фабрику в селе Каменка. Поставил паровую турбину для выработки электрического тока. Товарищество открыло новые отделения в Минске, Ташкенте,
  
  Ростове-на-Дону,Владивостоке, Варшаве. Общий товарооборот достиг одиннадцати миллионов рублей в год. Одного хлопка перерабатывалось 250 тысяч пудов.
  
  Число рабочих возросло до шести тысяч человек. Для них было выстроено семь казарм и общая кухня для несемейных. Открыта бесплатная библиотека, разбит парк, построено здание для служащих с буфетом, несколько школ при фабрике и школа в селе Семигорье с трехлетним курсом.
  
  В Кинешме возведено здание реального училища. Лечение в больнице и лекарства для рабочих и их семей было бесплатным. Причем больница имела водолечебницу и снабжалась самым совершенным медицинским инструментом.
  
  В память об отце Александр Иванович построил храм на 600 человек. В память матери - открыл ясли в новом двухэтажном каменном здании. Александр Коновалов был известен всей России не только своим богатством, но еще и тем, что считал долгом своим служить отечеству и обществу.
  
  По его инициативе основан Костромской комитет торговли и мануфактур, хлопковый комитет при московской бирже. Он состоял Товарищем председателя московского биржевого комитета и членом ряда других общественных организаций.
  
  В 1910 году в Москве, в его доме на Малой Никитской стали проходить "экономические беседы", где участвовали видные экономисты и предприниматели. Встречи носили "домашний" характер, но имели заметное влияние на торгово-промышленные круги Москвы.
  
  Широкий протест общественности вызвали массовые увольнения профессорско-преподавательского состава Московского университета. Александр Иванович вместе с П.П.Рябушинским и С.И.Четвериковым явились инициаторами выступления с открытым письмом в прессе.
  
  Письмо подписали шестьдесят шесть известных промышленников. В нем говорилось: "Мы, нижеподписавшиеся члены торгово-промышленной среды, в сознании того огромного значения, какое имеет в сфере нашей деятельности высшее образование, не считаем себя вправе молчаливо присутствовать при том распадении высшей школы, которому нам приходится быть свидетелями".
  
  Кончается письмо словами: "Плохую услугу оказывает общество правительству в стране, когда в момент их духовного разлада оно своим молчанием дает правительству повод думать, что за ним моральная поддержка страны."
  
  Безусловно, не все видные промышленники были на их стороне. Однако большая часть, хотя явно и не высказывалась, но поддержала открытое письмо.
  
  Шаг этот в те времена расценивался как довольно смелый и даже вызывающий. Начались ответные выступления. На инициаторов письма обрушилась не только правая, но и левая пресса. Вот как отреагировала газета "Новое время":
  
  "Маниловский протест московских толстосумов, исходящий от кучки благополучных и безответственных людей, раньше всего неумен. Но он был бы даже вреден, если бы их сытой и сентиментальной импотентности не противопоставилось всеоружие государственной воли, по существу своему немогущей терпеть то, что в государстве не должно быть".
  
  А с левой стороны посыпались упреки, что, дескать, купцам университет необходим только для своих промышленных интересов. Коновалов и его сторонники с достоинством ответили, что протестовали они, повинуясь голосу собственной совести и что право исповедовать те или иные убеждения не зависит от принадлежности к какому-либо классу.
  
  В 1912 году Александр Иванович был избран депутатом 4-й Государственной Думы от Костромской губернии. Где несколько лет занимал должность Товарища председателя Государственной Думы. Одним из заметных проектов, которые внёс Александр Иванович на рассмотрение Думы, был проект по рабочему вопросу, который, в частности, предусматривал положения по охране труда женщин и подростков, страхование по инвалидности и старости, строительстве домов для рабочих.
  
  Летом 1917 года вступил в партию кадетов. Выступал за сепаратный мир с Германий, доказывая, что продолжение войны очень опасно для страны. "Разумный мир или торжество Ленина", - говорил он соратникам по партии.
  
  В кабинете 3-го коалиционного Временного правительства занимал пост министра торговли и промышленности.
  
  25 октября 1917 года А.Ф. Керенский поручил Коновалову организацию вооруженного сопротивления силам большевиков в Петрограде.
  
  Он запросил помощи у Ставки, телеграфируя, что Петроградский Совет объявил правительство низложенным, потребовал передачи власти угрозой бомбардировки Зимнего дворца пушками Петропавловской крепости и крейсера "Аврора". Правительство можетпередать власть лишь Учредительному Собранию. Правительство решило не здаваться, и передать себя защите народа и армии. Ускорьте посылку войск.
  
  Но, уже в два часа ночи 26 октября члены Временного правительства были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость.
  
  К счастью Александр Иванович был освобождён в начале 1918 года и покинул Родину. Обосновался в Париже, где продолжал борьбу с большевизмом. Через несколько лет вышел из партии кадетов. Был одним из руководителей Российского земского-городского союза (Земгора) - в задачу организации входило устройства эмигрантов из Росси за рубежом и организацию школьного образования их детей.
  
   Много лет занимал должность председателя правления газеты "Последние новости". Самой заметной газеты русских эмигрантов в Париже.
  
  
  
  В 1940 году, после оккупации северной части Франции немецкими войсками уехал в Португалию, а затем в США.
  
  В 1947 году вернулся во Францию, а 28 января 1949 года его тело нашло последний приют на кладбище Сент-Женевьев - де-Буа.
  
  Сын Александра Ивановича - Сергей стал профессором одного из университетов Англии.
  
   []
  
  
  
  
  
  
  
  ВЛАДИМИР РУДОЛЬФОВИЧ ШТЕНГЕЛЬ
   []
  
  
  Барон Владимир Рудольфович Штенгель родился в С.-Петербурге 1 декабря 1871 года. Сын известного инженера, строителя железных дорог барона Рудольфа Васильевича Штенгеля. Образование получил в Киевской Коллегии Павла Галагана.
  
  По окончании поступил на физико-математический факультет Киевского университета Св.Владимира. После смерти отца вынужден был прервать образование и заняться ведением обширного хозяйства имением "Хуторок" в Кубанской области, известного не только в России, но и за ее пределами.
  
  Имение ежегодно посещается не только учеными и студентами Московского сельскохозяйственного института, но и многими людьми, интересующимися сельским хозяйством. Имение началось с покупки отцом Владимира Рудольфовича двух участков земли площадью 6 и 3 тысячи десятин, а также аренды имения "Отрадное".
  
  Было это в 1882 году. Уже в 1895 году его хозяин получил на Московской сельскохозяйственной выставке почетный диплом "за организацию и влияние имения "Хуторок" на окружающие хозяйства". Общая площадь имения достигла 20 тысяч десятин, под посевы кукурузы было отведена полторы тысячи десятин и тысяча под пшеницу. Ежегодно на лугах получали до одного миллиона пудов сена.
  
  Основу животноводства составляло стадо овец-мериносов - более сорока тысяч голов. Более тысячи голов крупного рогатого скота и пятьсот свиней метисы беркширской и йоркширской пород. Их туши отправлялись в вагонах-ледниках в обе столицы. Кроме того, ежегодно отправлялось на убой 8 тысяч голов бычков.
  
  Под виноградники было отведено 78 десятин земли, имелся собственный винный завод. 100 десятин занимал искусственно насаженный лес. К имению подходила железнодорожная ветка, построенная за счет владельца "Хуторка", а отдельных построек насчитывалось более 600. Имелась паровая водокачка.
  
  Оборот имения составлял 3 миллиона рублей ежегодно. Кроме этого, в подсобных целях была организована пасека из пчел кавказской породы - около полторы сотни семей. Искусственный лес, который тянулся вдоль реки Кубань на шесть верст, при покупке имения отсутствовал. Лес - заслуга баронов Штенгелей. Его сажали из года в год. Породы подбирались продуманно: береза, дуб, ясень, клен полевой. Заложили собственный питомник, на что потратили много сил и средств.
  
  Дело скотопромышленности состояло из следующих операций: а) покупка скота, б) его откормка, в) разделка и продажа. От каждого вола получали более 50% мяса и более 9% сала. Чистый доход с каждого вола составлял от 4 до 6 рублей.
  
  В полеводство был введен регулируемый залежный севооборот со строгим разделением полей. Состоял из кукурузы и трав - люцерна и костер.
  
  С 1885 года в имении начали заниматься виноделием. С этой целью насадили виноградники. Лозы закупали в Крыму, в имениях Абрау и в Закавказье. Преобладали сорта Рислинг, Сан-терне, Педро-Хименес, Пианто-Бламе, Мускат-Бламе, Траминер, Албило
  
  Костилиан, Мцване, Рекацители, Саперави и другие. Средняя урожайность одной десятины составляла 500 ведер.
  
   Вина фирмы "Хуторок" экспонировались на Парижской интернациональной выставке в 1893 году и на Екатериноградской выставке экономического общества. На этих выставках вина удостоились больших Золотых медалей.
  
  А через год на выставке в Антверпене им присудили большую Серебряную медаль. На Парижской гигиенической выставке вина получили почетный диплом "за хорошую выдержку и натуральность". Ежегодный доход от продажи вина составлял 60 тысяч рублей.
  
  Всеми делами имения ведал главноуправляющий - лицо с высшим сельскохозяйственным образованием, заведующие отдельными отраслями и один бухгалтер. Была собственная ветеринарная служба - врач и фельдшер.
  
  Приказчики могли держать за счет хозяина по 6 голов скота, а рабочие только по одной корове. Работала больница для рабочих и служащих на 18 коек. Открыто училище 3-го разряда на пятьдесят детей. При школе устроена метеорологическая станция. Наблюдения вел учитель, и все данные передавал в Тифлисскую физическую обсерваторию.
  
  Не надо думать, что железнодорожная ветка длиной в четыре версты, которая связывала имение с большой железной дорогой и обошедшаяся хозяину в 23 тысячи рублей, была убыточной. Она давала ежегодно полторы тысячи рублей прибыли. Имелось и свое пожарное депо.
  
  Пекарня, кирпичный завод мощностью до ста тысяч штук кирпича ежегодно. Построена гостиница. Держали двадцать экипажей для различных разъездов. Три тысячи рабочих обслуживающих имение, содержались "на хозяйских харчах".
  
  В имении разводились полукровные английские лошади на продажу. В 1907 году свое крупное овцеводство барон Штенгель перевел с Кавказа в Сибирь, где явился пионером этого дела.
  
  Сибирское казачье войско согласилось отдать в аренду на 24 года земли под хозяйство, а Владимир Рудольфович за это организовал опытное хозяйство, в котором разводились лучшие породы овец и лошадей для местного казачества.
  
  Кроме хозяйственной деятельности, Владимир Рудольфович много сил отдавал общественным делам. Еще совсем молодым человеком он был избран Почетным попечителем Владикавказской мужскойгимназии, а затем председателем Общества попечения о сиротах, бедных и больных детях.
  
  В 1894 году его избирают вице-президентом Владикавказского скакового общества и председателем комитета общества овцеводства в Ростове-на-Дону. А через десять лет уже председателем совета Ростовского-на-Дону Сельскохозяйственного и Промышленного Банка. Он стал одним из крупнейших его акционеров. По его инициативе и материальной поддержке в Армавире была учреждена первая мужская гимназия.
  
  Зная его опыт и обширную практику в вопросах сельского хозяйства, руководство Всемирной выставки в Париже пригласило в 1900 году барона Штенгеля в качестве эксперта в жюри по отделу сельского хозяйства.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НЕПОВТОРИМАЯ ДИНАСТИЯ
  
  
  
   "Вот купец Прохоров, которого я и лица не знаю, но которого почитаю и уважаю выше всех вельмож на свете, он есть истинный сын Отечества. ... Он купец по рождению, но в душе выше
  
  всякого вельможи. ... Ты краса русского народа... Ты - друг человечества, соотечественников. Продолжай благодеяния
  
  свои".
  
  Бестужев-Рюмин - издатель "Полярной звезды"
  
  
  
  "У представителей всех четырех поколений семьи Прохоровых большая деловитость, изумительная настойчивость в достижении- намеченной цели редкостным образом сочеталась со стремлением "жить в Боге", жить для ближних".
  
  Эти слова относятся к династии Прохоровых - владельцев знаменитой на всю Россию Трехгорной мануфактуры.
  
  Интересно, что к этому роду принадлежит скульптор Екатерина Ивановна Беклемешева. На свои средства она во время голода 1892 года открыла в Черниговском уезде столовую для голодающих и больницу.
  
  
  
  Заразилась сыпным тифом, ухаживая за больными. Ее талант передался дочери, тоже известному скульптору - Клеопатре Владимировне Беклемешевой. Алексей Алехин, выдающийся шахматист, чемпион мира - тоже выходец из этой семьи. Известно, что семья Алексеевых, давшая миру театрального деятеля и режиссера - Константина Сергеевича Станиславского, также была в тесном родстве с фамилией Прохоровых.
  
   Официально Трехгорная мануфактура была основана в 1799 году Василием Ивановичем Прохоровым и его шурином Федором Ивановичем Розановым. По семейному преданию, отец Василия Ивановича принадлежал к монастырским крестьянам Троице-Сергиевой лавры, часто бывал в Москве. Служил при Митрополите. Проявляя смекалку делового человека, торговал в свободное от службы время кустарными изделиями монастыря.
  
  В конце своей жизни И. Прохоров перебрался в Москву. Его единственный сын служил у старообрядца-пивовара приказчиком. В 1771 году основал свое дело - "пивоваренный торг в Хамовниках".
  
  Был он человек набожный, хотя часто сомневался в вере. Не раз от старообрядцев переходил к реформированному православию, но по свидетельству близких, так и не смог твердо определить свой выбор. Много сил и времени отдал пропаганде Священного писания.
  
  После него остались интересные записки, озаглавленные "О своей жизни". Немало места в них уделено воспоминаниям о жене Екатерине Никифоровне, которая была моложе его на четверть века. Она вырастила восемь детей и до конца дней благоговейно любила своего мужа.
  
  "С самого раннего детства и до конца жизни, при всех переворотах, никогда не жаловалась, а всегда была довольна и за все благодарила Бога. ... Труд занимал ее с утра до вечера, и всегда говорила, что праздность гибельна для всех".
   []
  Будучи весьма набожной, она тяготилась "пивоваренным торгом" мужа. "Не могу я молиться об успехе твоего дела, - говорила Екатерина Никифоровна, - не могу желать, чтобы больше пил народ и через то разорялся".
  
  Василия Ивановича этот промысел тоже обременял. Вообще по натуре своей, складу характера, он всегда стремился жить в душевной чистоте и честности. Старался "познать неведомое", с большим уважением и восхищением относился к развитию просвещения и культуры.
  
  
  
  
  
  Огромное дело семьи Прохоровых началось с ситценабивной фабрики, которую предложил открыть, его шурин Розанов, сын пехотного солдата Стрелецкой слободы города Зарайска. Прохоров согласился, хотя дела этого не знал, но поверил молодому, энергичному родственнику. Розанов работал на таком предприятии и знал его хорошо.
  
  Первоначальный капитал полностью принадлежал Прохорову, дали слово работать вместе пять лет, "девять частей прибыли делить пополам, а десятую Розанову за его знание и распоряжения".
  
  Открыть фабрику было не так сложно, как решить вопрос с рабочими. Розанов буквально ночевал на фабрике, всех учил лично, все проверял. Через несколько лет дела пошли так хорошо, что компаньоны смогли отложить довольно крупную сумму и купить у князей Хованских землю за шестьдесят тысяч рублей ассигнациями.
  
  В то время практически на всех фабриках качество тканей было одинаковое. О химии никто не имел никакого понятия, "тайны рецептов красок" передавались по наследству. Составление красок было делом довольно вредным. Один из сыновей Василия Ивановича, стараясь постичь тайны красителей, заболел и молодым умер от чахотки. Не миновала такая же участь и другого их родственника, хотя тот слыл "исполином".
  
  Русское искусство красильного и набивного дела шло своим путем. Не от западных умельцев вело оно начало, а с Востока. Считалось делом богоугодным, потому что еще в XIV веке для одежд священников и монахов строго запрещалось использовать "чужестранный товар".
  
  Русские кустари при окраске тканей использовали множество трав и растений. Скажем, желтый цвет получали из настоя ромашки, синий - васильков. А способ крестьянина Калугина окраски ткани настоем крапивы в зеленый колер, даже был отмечен наградой государя. Об этом пишут иноземные ученые в одном из описаний Русского государства от 1777 года.
  
  Фабрика первоначально занимала место по горе между Нижней Пресней и Глубоким переулком до церкви Иоанна Предтечи. Набивка тканей велась вручную. Главными людьми были резчики досок для набивки, узоры они придумывали сами.
  
  
  
  В канун Отечественной войны 1812 года компаньоны разделились. Розанов основал собственное дело. Василий Иванович остался один на один с незнакомым производством. А тут еще война, вторжение войск Наполеона в Москву.
  
  Прохоров решил остаться при фабрике, чтобы охранять ее от неприятеля. Об этом событии он прикажет позже отлить памятную доску и установить на стене фабрики.
  
  
  
  "На этой горке в 1812 году в бытность Наполеона с войсками в Москве, Московский фабрикант Василий Иванович и сын его Иван Васильевич Прохоровы спасались от пламени объявшего Москву и грабежа неприятелей". Наверно эти слова придумал сам глава семьи.
  
   В записках он отметил, что "во всех неистовых поступках преимуществовали пред другими нациями Поляки и итальянцы. Французской же гвардии полковник не допустил до разграбления последний запас муки и картофеля".
  
  Этот же добропорядочный француз подарил его сыну подзорную трубу. "Вечная ему память!" -восклицает Василий Иванович. Истинный патриот в душе, он все же не мог пойти против истины.
  
  Таков был основатель одной из самых крупных мануфактур России.
  
  Черты его характера - любовь к театру, тяга к просветительству и литературному творчеству, поиск смысла жизни, честность и трудолюбие передались многим его потомкам.
  
  После ухода Розанова, фабрика оказалась в застое. Василий Иванович растерялся. Единственным человеком, который мог поднять дело оказался шестнадцатилетний сын Тимофей, знавший секреты красок. Он был довольно болезненным юношей, страдал "падучей" и массой других недугов. Однако уже зарекомендовал себя в качестве находчивого и энергичного предпринимателя. Ему-то и доверила семья все дело.
   []
  У Тимофея Васильевича тоже была тяга к писательству. Благодаря его заметкам можно многое узнать о нем самом и о развитии дела. Он получил домашнее образование: русский язык, катехизис, история и немецкий язык. Безусловно, был намного образованнее своего отца, но как вспоминает сам "учили нас не для науки, а для того, чтобы не оставаться в беззаботной праздности".
  
  
  
  Когда читаешь эти строки, кажется, что речь идет о великовозрастном детине. А на самом деле: "учили меня до 11 лет, а потом определили на фабрику познавать "красильное дело". За эти годы я навиделся и наслушался много худого от взрослых, но зато настолько ознакомился с делом, что в пятнадцать лет совместно с бывшим приказчиком отца основал ситценабивную фабрику. Где я был и смотрителем и заварщиком и колористом". В 15 лет! А через год на его плечи легло дело, которое уже тогда оценивалось в сто пятьдесят тысяч рублей.
  
  Первым шагом на поприще хозяина была продажа большого количества товара в Зарайске. С предприятием этим он справился хорошо. Вот как пишет о том сам юный фабрикант. "... не раз в пути мне угрожала смерть, но Бог сохранил меня".
  
   Раз его обокрал беглый каторжник, которому доверился молодой купец. "Я гнался за ним 70 верст, полиция только дивилась, что я еще жив остался". Не успел он распродать товар, как тревожные письма отца звали его обратно. Дело на фабрике практически остановилось. Вырученных денег оказалось мало. В долг малолетнему предпринимателю давать опасались.
  
  Но Тимофей Васильевич нашел выход. Начал с малого. Отремонтировал фабрику после пожара. Нанял двадцать рабочих. По нынешним меркам это цех, а не фабрика, но главное не умерло дело. Обошел купцов, с которыми был близко знаком и у каждого вымолил под честное слово небольшие заказы в кредит и с головой ушел в работу. Результаты сказались быстро. Тимофей благодаря своей добросовестности сумел доказать собственную состоятельность.
  
  Заказы начали расти.
  
  "Дело наше пошло хорошо, и родитель со стороны промысла был утешен". Удивительно, что при таком положении он находит время для записей, но главное, думает не только о "промысле", а заботится и об отце. За несколько лет Тимофей Васильевич увеличил производство в десять раз!
  
  Свое название Трехгорная мануфактура получила, видимо, в то время. Она граничила по Трехгорному переулку и Трехгорной заставе. Были созданы прядильная и ткацкая фабрики.
  
  В 1815 году после смерти отца он стал полновластным хозяином. В автобиографии, обращенной к сыну, у Тимофея Васильевича об этом времени есть строки: "Удача мне 16-летнему мальчику, не во всех отношениях послужила на пользу: я сделался гордым, дажепротив братьев грубым и не благодарным к родителям, и Бог попустил на меня беззаконие.
  
  К оправданию моему не осталось ни одного слова. Долго мне надобно было стыдиться не людей только, но стен за мое преступление". Иными словами не минуло Тимофея Васильевича пристрастие к "пагубному", как впрочем, многих незаурядных русских людей.
  
  Дело тем временем шло в гору. Порок свой Тимофей сумел пересилить. Но случилось непредвиденное. Рассчитывая на здоровую конкуренцию и расширение рынка, правительство сняло запрет на ввоз иностранной продукции и механическая Европа задавила ручную Россию. Реформа затронула интересы всех русских мануфактурщиков. Начались массовые банкротства.
  
  Прохоровы находились на грани разорения. Только благодаря прочному авторитету, добытому упорным трудом, кредиторы отсрочили платежи на неопределенное время. Производство было спасено. "... в то время я не раз плакал и молился так усердно, как едва ли молился когда-нибудь прежде и после этого".
  
  И хотя условия ввоза иностранных товаров правительство быстро пересмотрело в пользу русской промышленности, Прохоровы оправились от удара только через пять лет. Дело стало быстро развиваться. Тимофей начинает торговать на Нижегородской ярмарке, на многочисленных Украинских ярмарках и даже на Лейпцигской.
  
  Ведению дел помогала энергия и природная сметка, которые редко когда подводят.
  
  В те времена ситцы Прохоровых ценились наравне с образцовыми фабриками Веберга и Титова. Успеху немало способствовало разнообразие узоров. За сохранностью тайн рисунков приходилось следить очень строго.
  
  Прохоровым повезло. В ремесленной школе среди других способных художников оказался ученик, который занял ведущее место на фабрике. Это - "гений рисунка" - Тарас Егорович Марыгин. Его самородный талант обеспечил оригинальными рисунками товар мануфактуры на целое столетие вперед.
   []
  По воспоминаниям очевидцев, он никогда не расставался с карандашом и бумагой. Все что-то чертил. О нем, как о каждом увлеченном человеке, ходило много небылиц.
   []
  
  
   Но одна забавная история сохранилась в воспоминаниях Тимофея Васильевича. "Гуляя в Сокольниках, Марыгин увидел на одной даме интересную по узору персидскую шаль. Он шел за ней буквально по пятам и быстро копировал рисунок. Женщина бросилась бежать. Марыгин следом, дама стала звать на помощь. Рисовальщика задержали и отправили в квартал".
  
  Василий Иванович почитал просвещение, но сам дальше обычной грамотности не преуспел. Детям сумел дать лишь начальное образование. Тимофей Васильевич понимал, что без глубоких специальных знаний расширить производство нельзя. Он выкраивает время, слушает лекции по химии у профессора Геймана, не жалеет денег для фабричной библиотеки.
  
  Тимофей Прохоров хорошо осознавал, что учить надо и тех, кто трудится на фабрике. Это прямая выгода делу. Он решает основать ремесленную школу Прохоровых. Сначала сам обучает рабочих чтению и письму.
  
  Но молодой хозяин вызывал лишь смех у солидных людей. Затея успеха не принесла. "Должно быть, к решению вопроса я подошел не с той стороны, не даром и в писании сказано, что новое вино не следует вливать в старые меха". Необходимо учить не наскоком, а вдумчиво и с малолетства, - решает Тимофей.
  
  В 1816 году он основывает настоящую ремесленную школу. Это на третьем году управления фабрикой, когда ему и самому нет еще и двадцати. Программу обучения составил сам. Часть дня дети работали в цехах. Пользу такого образования он испытал на себе. Другую часть проводили в июле:
  
  Закон БОЖИЙ, русский язык, арифметика, чистописание, черчение и узорное рисование. Как основу всех наук, он признавал духовное очищение - Закон Божий, родной язык, то, чем сам был обойден, решил возместить в училище. Арифметика и черчение, и в качестве необходимого предмета для всех, кто будет трудиться на фабрике - узорное рисование.
  
  Зачем? Ясно, что мало кто из детей станет в будущем рисовальщиком. Ведь для этого нужен особый дар. Видимо, красота была для Тимофея Васильевича залогом процветания мануфактуры, а ценить и понимать ее, как ему казалось, обязан каждый работник, где бы он не трудился.
  
  После холеры 1830 года, чтобы хоть как-то помочь детям, оставшимся без родителей, Тимофей Васильевич принял в школу сто сирот, собрав их со всех концов Москвы, а не по "мануфактурному" признаку. Доброе, хорошее начало не осталось без внимания. В
  
  стране стали открывать школы при фабриках по образцу Прохоровской.
  
  Благотворительность была для него "делом серьезным и совершенно необходимым". "Помогать каждому надо в том, в чем он конкретно нуждается: работе, деньгах, советах или лекарствах". Тимофей Васильевич мечтал о технологическом училище.
  
  Но без общественной помощи ему такая задача была не под силу. Чтобы пополнить профессиональные знания, он отправляется в путешествие по Европе. Посещает центры мануфактуры в Германии, во Франции, а также крупные химические заводы. Много времени уделяет осмотру и изучению технического образования в Германии.
  
  Он пишет из Гамбурга братьям: "Надобно наперед детей купеческих приучать постоянному труду, к умеренности в потребном для жизни, к охотному богатению, но без малейшей алчности и зависти, к равнодушию в потерях выгоды, но не к равнодушию потери совести и честного имени, к любопытельности и любознательности, относящимся к нравственности и к делу, к постоянству в своем звании. Не учась, нам русским в состязание с иностранными куп?цами входить невозможно".
  
  Вернувшись, Т.В.Прохоров вместе с братом выработал проект технического училища и предложил безвозмездно свои услуги в качестве директора учебного заведения. Однако оговаривал, что "... если будет предложена другая кандидатура, ... обещаю платить жалование ему из собственных денег".
  
  Но, к сожалению, проект не нашел должной поддержки в обществе.
  
  Вся жизнь Тимофея Васильевича проходила согласно религиозно-этическим канонам, которые были приняты в семье. Он написал несколько литературных трудов, где высказывал мысль о том, что богатство не есть грех, если оно употребляется на благо общества. Рано начав предпринимательскую деятельность, он вместе с тем отдавал немало сил служению обществу.
  
  Уже в двадцать лет избран в местные словесные судьи на Пресне. Должность отнимала много времени и душевных сил, но он добросовестно выполнял порученное дело. Со временем он приходит к выводу, что "большинство преступников это больные люди и их нужно лечить".
  
  
  
  
  
  Он хлопочет перед правительством о создании Попечительского Комитета над тюрьмами. "... цель сего комитета та, чтобы содействовать пользе арестантов от темничного заключения в отношениях нравственном, физическом и промышленном". Труд для арестантов, по его мнению, должен быть не наказанием, а средством исправления.
  
  Комитет скоро был создан. Тимофей Васильевич включается в практическую работу, осуществляя надзор за пересыльной тюрьмой на Воробьевых горах.
  
  Человек деловой и энергичный, он не ждет помощи извне, а на свои средства перестраивает здание тюрьмы, "чтобы дети не смешивались с взрослыми арестантами, которые на них дурно влияют и для улучшения санитарии". Кроме того, устраивает молитвенный зал, а позже и церковь.
  
  "Мне часто говорили старшие: Тимоша, не слишком изнуряй себя хлопотами и заботами, побереги свое здоровье. Но я всегда был отягощен исполнением необузданных обещаний и захватов. С раннего возраста невозможного исполнить для меня не существовало". Немало вложив сил в развитие фабрики и всего дела в целом, Тимофей все-таки стремится к осуществлению своей мечты.
  
  В 1833 году он отделяется от братьев, чтобы устроить школу-фабрику. Покупает на Швивой горке дом баронов Строгановых и за несколько месяцев перестраивает его под "Техническое училище", заплатив, пять тысяч рублей.
  
  Срок обучения назначался -пять лет. Принимали 50 мальчиков, проявлявших способности к мануфактурному производству. Затем склонности каждого еще раз дифференцировались и в соответствии с этим создавались группы. Однако практически каждый ученик получал знания по всем процессам мануфактурного дела.
  
  Если у того или иного ученика обнаруживался особый дар и усердие ему, несмотря на полное содержание, назначали специальное жалование в размере 200 рублей в год.
  
  Для желающих получить высшее образование приглашались репетиторы, которые преподавали предметы, не входящие в программу училища. Однако, чтобы школа не закрылась, приходилось тратить много сил и энергии находить деньги, что сильно влияло на здоровье.
  
  
  
  
  
  Еще одной заслугой Тимофея Прохорова является создание на фабрике первого в России народного театра.
  
  "Историей русского просвещения не должны быть забыты имена Волкова, Прохорова и Дмитриева, как начинателей в разное время и при разных условиях, в деле применения сцены к просветительскому влиянию на рабочую массу", - писал Ярцев. Интересно, что
  
  Тимофей был первым режиссером-постановщиком в своем театре, а его мать шила костюмы для труппы. Как для человека дела у Тимофея Васильевича фабрика и заботы о ней, конечно, стояли на первом месте. И театр, и литературно-философские статьи занимал в его жизни гораздо меньше места, чем развитие предприятия.
  
  Однако они стали частицей его существования. Здесь не последнюю роль сыграло влияние отца. Тимофей Васильевич был инициатором и одним из первых деятелей учрежденного в России Мануфактурного Совета.
  
  
  
  Однако его дела шли все хуже и хуже. Здоровье уже не позволяло работать с прежней энергией. В письмах к братьям он просит "не оставить без средств к существованию его больного сына". Те уверил его, что позаботятся о семье, а ему посоветовали "оставить мир и жить для Бога".
  
  14 июня 1852 года Тимофей Васильевич скончался. Мнение о нем осталось противоречивое. Одни называли его тщеславным немцем, другие с усмешкой величали фабрикантом-идеалистом, а третьи склонялись к тому, что у него все-таки было расстройство ума. Кто прав сказать трудно.
  
  Однако за человека многое могут сказать его дела, поступки, письма. Уже перед самой кончиной, прикованный к постели, он продиктует сыну: "Мое желание постоянно стремилось к преуспеянию отечественного блага во всех отношениях".
  
  И это были не пустые слова. В некрологе в газете "Северная пчела" в частности говорится: "Он (Т.В.) действовал в пользу ближних с самоотверженностью и, хотя не оставил по себе вещественного капитала, но в его рассаднике осталось много богатства".
  
  После разделения имущества в 1833 году Трехгорной мануфактурной стали руководить братья Тимофея Васильевича - Иван, Константин и Яков. Однако фактически всем производством управлял младший - Яков. Константин вскоре женился на Прасковье Герасимовне Хлудовой и стал главой другой ветви Прохоровых - Норской
   []
  мануфактуры. К тому времени был основан Торговый дом "Братья Прохоровы К.И.и Я".
  
   Дела шли успешно. Братья не занимались широкой просветительской и общественной деятельностью, однако на фабрике впервые в Москве открылась лечебница для рабочих и богадельня для престарелых. Сказалось влияние Тимофея Васильевича, который оставил свой благодатный след.
  
  Вот выдержка из письма Якова, адресованного знакомому,"... теперь мы, русские, всеми силами должны стремиться к просвещению и науку ни под каким видом не отвергать: иначе нас в грязь затопчут.
  
  Каждому фабриканту, говоря по совести, надлежит при своей фабрике открыть школу для научения малолетних". Он высказывает также мысли о том, что фабрики должны быть фундаментальными, большого размера, рассчитанные на ведение дел в течение долгого времени, а не становиться простым средством наживы. Советует учиться у иностранцев, но не у всех. "Русский ум ни в чем не уступает иностранному, ему был только дать образование".
  
  Школа при фабрике успешно продолжала работать. Обучение "малолетних" обходилось "Товариществу" 260 рублей в год на ученика.
  
   Оплата преподавателей равнялась тысяче рублей в год. И результаты давали о себе знать. К примеру, одни из учредителей "Товарищества" - Никита Васильев и один из его директоров, известный на всю Россию суконщик - М.Е. Попов, а также платочный фабрикант Ф.Ф.Розанов - выпускники школы. Однако дело стояло у братьев на первом месте.
  
   В книге "Хлопчатобумажная промышленность" сказано о прохоровской мануфактуре: "Обширная мануфактура г.г.Прохоровых в Москве славится не только количеством, но и достоинством производимых ею бумажных изделий.
  
  Теперь на фабрике нет ни одного иностранца-мастера, а заведение идет отлично и с каждым годом совершенствуется, потому, что отец, не жалея денег, нанимал иностранцев-мастеров, чтобы они учили сына его иностранному языку и своим познаниям".
  
  Но налаженное производство - это полдела. Надо еще и сбыть товар. Торговлей занимался Яков. Благодаря его напряженной деятельности продукция Прохоровых нашла своего покупателя по всей России и даже проникла на рынок Флоренции.
  
  
  
  На Кузнецком мосту в Москве открылся розничный магазин "Русские изделия". "Ныне у русских фабрикантов принят девиз "Сделай хорошо, продай дешевле, скорей разбогатеешь", - писал Яков, а далее возмущался тому, "что наука и производство в России далеко отстоят друг от друга. Не то во Франции. Там ученый с фабрикантом живут рука об руку".
  
  И снова та же неутомимая наследственная страсть "открывать глаза" на пользу дела окружающим, которая была у отца и старшего брата. Яков пишет множество статей в газеты, доказывая, что необходимо бережно хранить, "выращивать" собственное производство. "Как грустно будет русскому сердцу увидеть на русской крестьянке английский ситец. Но еще грустнее будет видеть умножение бедности, через лишения этого полезного промысла в государстве". Своих преемников Яков Васильевич желал видеть "фундаментальными хозяевами с крепкими, обширными знаниями".
  
  Но семью Прохоровых постигла трагедия. Сыновья Константина Васильевича неожиданно скоропостижно скончались. Безусловно эта потеря повлияла и на отца. Он заболел и уже не мог больше заниматься производством.
  
  Сын Тимофея Васильевича был человек болезненный и поэтому выделился из общего дела. Вдобавок ко всему Яков Васильевич начал недомогать сердцем.
  
  Фирмой стал заниматься его двадцатитрехлетний сын - Иван Яковлевич. Несмотря на свой возраст, он уже пять лет работал на фабрике, имел опыт, но далеко недостаточный для руководства мануфактурой. Вскоре скончался отец. Двоюродный брат, выделяясь, потребовал большую часть наличными деньгами.
  
  Молодой хозяин, понимая, что сам не в силах справиться с огромным количеством проблем, создает "Хозяйственный комитет Прохоровых". Его членами стали ведущие специалисты "Товарищества". Девиз комитета избрал Иван Прохоров: "Порядок - есть душа всякого дела".
  
  В протоколе первого заседания комитета записано: "Время сберегается благоразумным и правильным распределением своих обязанностей с приспособлением каждого дела к точному и скорому выполнению".
  
  Это не просто красивые слова. На обсуждение комитата выносились самые злободневные проблемы, назначались ответственные лица, с которых был строгий спрос. Но повышенная требовательность предъявлялась к самому хозяину. Дела пошли успешно.
  
  Иван Яковлевич начал расширять производство. Он выписал машины из Англии. Но мировой кризис 1858-1859 годов сказался и на его фабрике - торговля сократилась, но дело не погибло. Вопрос существенно усложнялся еще и тем, что за границей перешли на новые более дешевые и стойкие красители тканей, а в России все в основном уповали на дедовские "секреты".
  
  Иван Яковлевич начал экспериментировать, но отсутствие хороших химиков не давало нужных результатов. Покупатель стал более требовательным.
  
  Коллекция рисунков и узоров после смерти Марыгина не пополнялась оригинальными новинками. "Собственная касса у нас так истощала, что из долга никак не можем выбиться," - сетует Иван в письме к одному из своих близких.
  
  Несмотря на трудности, Иван Прохоров обладал тремя качествами, без которых не может обойтись ни один промышленник: энергией, предприимчивостью и капиталом. Но случилась беда - пожар уничтожил все корпуса фабрики по берегу Москвы-реки. Как тут не придти в отчаяние.
  
  Чтобы не потерять заказы, Иван Яковлевич собрал оставшиеся средства и купил небольшую фабрику в Серпухове. Не останавливая производства, перестроил ее. Фабрика работала круглые сутки.
  
  Тем временем он составил проект новой Трехгорки. Зимой 1878 года заложили фундамент здания. Это произошло через несколько месяцев после пожара.
  
  "Надо браться за дело энергичнее и не жалеть денег... ибо раз дело решено, то проволочка в этом случае будет иметь вредное значение," - предостерегает Иван брата в письме из Серпухова. Покупает машины в Англии фирмы "Матсер-Плат". Запущено отбельное отделение. Прохоров торопится поправить дело и торопит других. К началу 1882 года фабрика заработала и практически была готова
  
   Однако в октябре сердце сорокапятилетнего хозяина не выдержало - он умер, оставив большое, хорошо отлаженное производство. Новая Трехгорка работала в полную силу.
  
   Сыновья Ивана Прохорова - Сергей и Николай были почти ровесники. Образование получили в Ревельской гимназии, где царил средневековый порядок. Преподавание велось на немецком языке. Такого себе, вероятно, не мог представить их прадед - монастырский крестьянин. В 1877 году юноши поступили в Московский университет.
  
  Николай - на юридический факультет, а Сергей - на естественное отделение физико-математического. Изучив курс химии в Московском университете, Сергей едет в Мюльгаузен и начинает занятия в школе химиков для изучения красильного процесса, применяемого непосредственно на производстве. Скрупулезно изучает, как работают на местных фабриках.
   []
   [] Вернувшись, домой, берется за дело с размахом. Ему, как и отцу, было в ту пору 24 года. Прежде всего, основывает научную химико-аналитическую лабораторию и поручает ее своему университетскому преподавателю - Миллеру Освальду Карловичу. Мечта отца начинает осуществляться.
  
  Миллер открыл искусственный красящий пигмент - канарин. Но из-за косности и отсталости мышления он не получил тогда в России широкого применения "Если бы такое открытие сделали в Германии, то в честь этого события выбили бы медаль", - говорили известные химики России спустя десятилетия на одном из своих съездов.
  
  Кроме других успехов стоит упомянуть открытие химика Н.Г.Волчанинова "Получение цветной вытравки по черноанилиновому плюсу". Способ этот стали широко применять не только в России, но и в Европе, а также в Америке. Отец получил огромное хозяйство в двадцать с небольшим лет, оставшись совсем один. Сыновей было двое. И это, конечно, способствовало успеху.
  
  
  
  Сила и энергия как бы удваивались. Николай занялся исключительно коммерческими делами, а Сергей - чистым производством. Наконец, мечта всех Прохоровых воплотилась в действительность. Глубокие научные знания служили производству.
  
  Открывается ряд оптовых магазинов, начинается торговля на Персидском рынке. Оборот фабрики увеличивается за два года в четыре раза. Но спрос на узорчатые ткани был так велик, что помимо своего товара братья продавали столько же чужого.
  
  В 1895 году правительство разрешило хозяевам увеличить основной капитал "Товарищества" за счет выпуска облигаций, что дало возможность удвоить количество станков на бумагопрядильной фабрике. Дело это было новым для мануфактуры, но благодаря выходцу из простых ткачей мастеру-самородку - Ивану Сергеевичу Кульшину, оно быстро наладилось и вошло в практику.
  
  
  
  Трехгорная мануфактура, основанная прадедом, выросла в огромное предприятие, стоимость которого исчислялась в десятки миллионов рублей. Только лишь окрашенной ткани мануфактура в начале двадцатого столетия вырабатывала один миллион кусков в год. Ее удельный вес в хлопчатобумажной промышленности России составлял одну треть.
  
  Кроме налаживания самого производства Сергей Иванович подготовил много специалистов. Вернувшись из Германии, он был потрясен разницей в подготовке специалистов за границей и в России. Свою ремесленную школу Сергей Прохоров решает в корне преобразовать с тем, чтобы из нее выходили "унтеры производства", другими словами - техники. Составил сам программу и ввел дополнительные науки.
  
  В 1905 году училище получило статус мануфактурно-технического с подготовительными классами. В нем, в основном, готовили химиков-технологов, которые с успехом работали на многих мануфактурах России. Срок обучения увеличился до шести лет. Идея двоюродного деда Тимофея Васильевича получила воплощение.
  
  Кроме этого, действовали вечерние классы для взрослых, где обучалось более 600 человек. И опять мысль деда - обучение взрослых рабочих теперь осуществилась и имела успех. Видимо изменился сам контингент рабочих.
  
  Активно работали братья и на поприще благотворительности. Действовали класс оркестровой музыки для обучения игре на духовых инструментах, бесплатная библиотека, приглашались лекторы для бесед на различные темы.
  
  Фабричный театр успешно развивался. Прохоровы построили для него специальное помещение на 1300 мест, репертуар состоял из русской классики - Островский, Гоголь, Писемский и очень тогда популярный Аверкиев.
  
  Расширили больницу, богадельню, увеличили число пенсий рабочим. Организовали прочное общество потребителей с ежегодным оборотом в 500 тысяч рублей.
  
  Сергей Иванович успел создать "Общество содействия и улучшения к развитию мануфактурной промышленности", где он несколько раз выступил с докладами, и, "не боясь потери шансов против конкуренции, делился достигнутыми им результатами в производстве".
  
  
  
  Продукция же самой мануфактуры Прохоровых высоко ценилась не только в России. На Всемирной промышленной выставке в Париже в 1900 году она была отмечена высшей наградой "Гран-При", а за заботу о быте рабочих присуждена Золотая медаль. Николай Иванович удостоился награды - ордена Почетного легиона "за активную промышленную деятельность".
  
   Кроме Трехгорной Мануфактуры Товарищество Прохоровых в 1907 году приобретает большое число паев Ярцевской мануфактуры. В Смоленской губернии оно покупает каменноугольные копи, где добывалось до 15 миллионов пудов антрацита, который шел в основном как топливо для нужд мануфактуры.
  
  Бурный рост получило производство с 1900 по 1914 год. Общий объем его увеличился в три раза. На Трехгорной мануфактуре трудилось семь с половиной тысяч рабочих и пятьсот служащих. Во время империалистической войны Правление и служащие организовали три лазарета на 150 коек.
  
  Наладили выпуск гигроскопической ваты, которую раньше Россия ввозила из-за границы.
   []
   Сергей Иванович умер в возрасте 41 года. Брат пережил его на 16 лет и Высочайшим указом был возведен в дворянство. Однако с его кончиной оборвалась прямая ветвь мужского поколения этой удивительной семьи.
  
  Интересен такой факт. Во время первой революции 1905 года Пресня, как известно, была главным пунктом восставших рабочих. Ни администрация, ни семья Прохоровых не покинули своего дома, расположенного на этой улице и "никто не подвергся ни малейшей неприятности со стороны рабочих и пришлых бунтарей".
  
  Все беды принесла артиллерия войск. Более полутысячи снарядов попали в мануфактуру при штурме баррикад Пресни.
  
  Выражение "прохоровский ситец" подчеркивало не только фабричную марку. Оно указывало на творчество семьи и ее представителей. Прохоровы в лице мужчин жили, прежде всего, своим делом"
   []
   []
   []
   []
  
  
  
   ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  
  
  
  
   МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ ЖУРАВЛЕВ
   []
  Михаил Николаевич Журавлев действительный статский советник, почетный член Рыбинского Биржевого комитета. Родился в Рыбинске 25 октября 1840 года. Происходит из старинного купеческого рода.
  
  В Переписной книги от 1710 года сказано, что в Дворцовой Рыбной слободе (ныне город Рыбинск) обитали "рыбные ловцы" доставлявшие Государю рыбу, а числились они под фамилией "Журавка".
  
  Дед Михаил Иванович Журавлев вел крупную торговлю хлебом и был городским головою (бургомистром) Рыбинска, а его сын Николай Михайлович, родившийся в 1810 году - и проживший всего пятьдесят два года, слыл известным хлеботорговцем всего Поволжья.
  
  Он был одним из самых активных проводников парового судоходства на Волге. Для этого выстроил механический и судостроительные заводы и канатную фабрику возле Рыбинска.
  
  Какое образование получил дед и отец Михаила Николаевича не известно. Но сам Михаил Николаевич окончил Королевский Химический институт и Университет в Лондоне.
  
  Как и его предки посвятил себя торго-промышленной деятельности. Сначала под руководством отца стал представителем фирмы в Санкт-Петербурге, а после его кончины начал руководить всем огромным делом.
  
  В начале четвертого десятка, имея за плечами опыт, силы и энергию. Как и его дед, занимавший должность городского головы более тридцати лет, он тоже был не чужд служению обществу. Его избрали Председателем Рыбинского Биржевого комитета.
  
  На этой должности и Михаил Николаевич провел ряд мероприятий по упорядочению Рыбинских пристаней и образовал специальное подразделение речной полиции для них и мощный плавучий пожарный "обоз".
  
  Создал больницу имени Императора и Императрицы для лечения судовых рабочих. Учредил Рыбинское коммерческое училище. Построил новые Приладожские каналы.
  
  Но, пожалуй, главной его заслугой можно считать переустройство Мариинского водного пути. Он настоятельно требовал от правительства оградить от посягательства частных лиц водные пути России и дозволять пользоваться ими всем русским гражданам.
  
  
  
   Защищая свою точку зрения, приходилось испытывать град нападок со стороны лиц, желавших монополизировать пути в целях личных интересов.
  
  Постоянно расширял свое дело. Состоял действующим членом правительственных комиссий по торговым и промышленным вопросам. Был одним из учредителей Общества содействия Русской Торговли и Промышленности.
  
  Являлся членом Совета Департамента железнодорожных дел от Торговли и Промышленности, членом правления нескольких речных пароходств и членом Товарищества Соколовской Мануфактуры Асафа Баранова, выборным Московского Биржевого общества.
  
  Кроме этого, исполнял должность казначея Императорского общества спасения на водах и служил корреспондентом Главного управления Государственного коннозавода. Кроме этого, являлся почетным попечителем Рыбинского коммерческого училища и членом благотворительных, просветительских и общественных обществ в Москве и Санкт-Петербурге.
  
  За полезную деятельность на поприще общественного служения отечественной промышленности награжден орденами Святого Станислава 1-й степени.
  
  
   []
  
  
  
  
  ГУСТАВ АНДРЕЕВИЧ СИВЕРС
  
  
  
  Густав Андреевич Сиверс, коммерции советник. Родился в Любане 14 августа 1836 года. Получив образование в Гамбурге, занимается коммерцией на предприятиях Стокгольма и Лондона.
  
  29 июля 1859 года прибыл в Петербург. В октябре 1859 года он продолжил дело торгового дома Рудольфа Тоде из-за смерти основного владельца. С 1862 года по 1866 год работал совместно с Г.Карлом Грапе, а затем занимался агентурным делом по продаже сахара, леса, угля, чугуна и железа под своей собственной фирмой.
  
  Будучи по болезни на водах с 1871 по 1875 год, взял к себе в дело помощника, который, однако, начал с того, что занимаясь экспортом железа, потерял большую часть капитала.
  
  Эта потеря, однако, не повлияла на общее дело Сиверса, который продолжал вести его с наилучшими успехами. В 1888 году он имел капитал в 200 000 рублей. На заводе были заняты более 150 рабочих.Вследствие сильной конкуренции со стороны более выгодно расположенных заводов на западе России, Сивере был вынужден ликвидировать эту часть своих дел и продать завод. В 1888 году принял русское подданство.
  
  С 1890 года он опять посвятил себя исключительно агентурному делу преимущественно по железу, чугуну, углю. В 1880 году впервые выписал из Англии груз удобрений, сбыть который, несмотря на чрезвычайные усилия, удалось лишь через 3 года, да и то с убытком.
  
  Но эта неудачная попытка не испугала его. Он последовательно начал выписывать страссфуртские соли, затем суперфосфаты, томасшлак и Чилийскую селитру.
  
  В 1889 году Калийный синдикат в Страсфурте передал ему представительство по продаже своих солей в известном ограниченном районе России, затем ему было передано представительство томасофосфатных заводов. Фирма Густава Сиверса, преобразованная в торговый дом, создала, несмотря на многие разочарования и убытки, целую сеть представительств по всей России.
  
  В 1902 году Калийный синдикат передал ему в порядке поощрения за усердную работу по распространению искусственных удобрений - органические. Ему последовали и томасофосфатные заводы, основанные по его настоянию в России.
  
  По инициативе Сиверса, производившего до 1909 года агрономическую продукцию за свой счет, Калийным синдикатом совместно с томасофосфатными заводами и депутацией соединенных производителей Чилийской селитры была организована рациональная пропаганда для распространения потребления искусственных удобрений в России, на которую тратилось до 100 000 рублей в год.
  
  Эта пропаганда, исходящая со стороны специалистов агрономов из разных центров Санкт-Петербурга, Москвы, Киева, Харькова, Одессы и других городов, немало содействовала распространению удобрений, сбыт которых стал увеличиваться.
  
  Но торговый дом Густава Сиверса не ограничился продажей одних удобрений, он занялся также сбытом орудий сельского хозяйства. Для снижения цен на семена, удобрения, машины он устроил склады в Либаве, Риге, где бесплатно хранились удобрения, машины, семена для сельских хозяйств и сельскохозяйственных обществ.
  
  После этого деятельность торгового дома Густава Сиверса еще больше расширилась благодаря обширной торговле красками и разного рода консервами. В 1908 году Г. Сивере получил шведский орден "Ваза" первой степени.
  
  
  
  НИКОЛЬСКИЙ ХРУСТАЛЬ
  
  
  
  В летописи развития и становления производства русского художественного стекла есть немало интересных, уникальных страниц. Большая заслуга принадлежит в этой области заводу Николая Бахметьева.
  
   В городах Киевской Руси существовали небольшие мастерские по изготовлению смальты. Цветные стеклянные камешки, обработанные умелой рукой, искрились и сияли.
  
  Из них делали мозаичные узоры, яркие нарядные украшения: бусы, браслеты, кольца. Этот старинный промысел послужил основой для производства русского художественного стекла. Но нашествие татар смело древний обычай.
  
  
  
  Возрождение стекольного производства относится к XVII веку. Именно тогда стекло стало необходимым в быту и некоторых областях зарождающейся промышленности. Но своих мастеров в России не нашлось. Нужда заставила обратиться к европейцам, которые уже имели определенный опыт в этой отрасли, навык, традиции.
  
  В 1635 году "пушечный мастер" Елисей Коет, швед на службе русского государя, получил грамоту от царя Михаила Федоровича на покупку шестнадцати пустошей в Московском уезде для устройства стеклянного завода с правом беспошлинной продажи изделий в продолжении пятнадцати лет и с запретом для других устраивать подобные заведения.
  
  
  
  О последнем условии со стороны русских подданных беспокоиться не приходилось. До этого времени подобных просьб государю не поступало. В грамоте оговаривалось, что когда этот швед "поедет в свою землю Свию, то его скляничный завод со всем строением, а также пустоши" должны быть куплены в казну. Завод вырабатывал посуду для аптеки и "высочайших особ".
  
  Пятнадцать человек, что служили у Коета, конечно, не могли удовлетворить потребностей дворца. Поэтому при царе Алексее Михайловиче в 1668 году некий Маньо получил разрешение устроить стекольный завод в деревне Измайлово близ Москвы. Но и он оказался мал, поэтому для аптеки закупали "скляницы золоченые" за границей.
  
  Измайловский завод выпускал цветные и фигурные изделия, позолоченный хрусталь, довольно много различной посуды: ставики плоские, высокие, блюда, братины, сулейки, стаканы крупночешуйчатые, гладкие, полосатые, кубки, рюмки, чарки, кадочки, кувшины потешные, чернильницы, лампады, трости и фигурные яблоки.
  
  Рядом с приглашенными иноземцами на заводе трудились русские мастера, которые творчески подходили к европейской школе стеклоделия. Здесь получило развитие два основных направления стеклоделия эпохи барокко.
  
  Одно из них ведет начало от венецианских мастеров, работавших в технике свободного выдувания.
  
  (гутный - это наиболее древний способ выработки и отделки стеклянного предмета. Законченный вид стекло получает в плавильной печи на стеклозаводе, превращаясь в готовое изделие. Результат работы здесь полностью зависит от опыта и художественного вкуса стеклодува. Это труд одного лица).
  
   Другое продолжило традиции богемских резчиков стекла.
  
  Гутная техника довольно рано была освоена русскими, многие из них впоследствии основали свои собственные производства. Гравировка некоторое время оставалась привилегией иноземных мастеров, и лишь в ХУШ веке получила развитие на ведущих стекольных заводах страны.
  
  Редчайшими являются "потешные кубки" Измайловского завода, выполненные Андреем Лериным. Его приемы широко использовали народные мастера еще многие десятки лет, особенно при изготовлении фигурных сосудов в виде коней, медведей, птиц. На этом же заводе выпускались знаменитые пивные стаканы "на Измайловский манер".
  
  К 1671 году появились и свои умельцы. Царь Алексей Михайлович "пожаловали за многие труды золотописца Дмитрия Степанова", который "писал в аптекарской палате поставцы с золотом и серебром наскоро, в которых ставят лекарство пред великим государем".
  
  А вот еще один интересный документ: "Великий государь Федор Алексеевич изволили быть в селе Измайлове и жаловали судами все чины, которые были за ним великим государем. А что, каких судов в расходе и того не ведомо". Интересна запись одного иностранца, побывавшего в 1710 году в Москве и посетившего царскую аптеку.
  
  
  
  Некий Юст Юл пишет: "Она поистине может считаться одной из лучших аптек в мире, как в смысле обширности комнат, так и в разнообразии снадобий, порядка и изящества кувшинов для лекарств с изображением царского герба". Последние слова говорят о том, что кувшины эти - отечественного производства.
  
  Особенно широкое распространение стекольное производство получило во времена Петра Великого. Тогда для его развития было все необходимое - дешевая рабочая сила, сырье, рынок. Не хватало главного - инициативы и квалифицированных специалистов.
  
  
  
  Основу составляли четыре крупных завода: на Воробьевых горах, Ямбургские, в Можайском уезде и в сельце Новом. Ямбургские стекольные заводы принадлежали князю Меньшикову, а после его опалы перешли в казну. Наиболее распространенной продукцией здесь считалось оконное стекло и зеркала.
  
  В декабре 1717 года есть упоминание о них. "Великий Государь указал: стеклянные заводы, которые в Ямбургском уезде в деревне Жабине, отдать на откуп охотникам русским и иноземным". Через три года появился указ об утверждении зеркальных заводов в городе Киеве и также "на откуп охотникам".
  
  К царствованию Петра относится первый документ о подготовке учеников стекольного дела. Советник Мануфактур-коллегии Коассис представил государю проект об обучении итальянским художествам русских мастеров. На нем рукой Петра написано "послать русских ребят за границу на учение, а наипаче осмотреть тамошные стеклянные заводы "Веницианских зеркал".
  
  При императрице Екатерине Великой уже делали довольно хороший, добротный хрусталь. Она заказала на Петербургских стекольных заводах изготовить 150 хрустальных кубков с крышечками, мерою не более одной рюмки и подавать их "вдруг перед всех персон, когда, надлежит пить за здравие".
  
   В 1752 году дан сенатский указ профессору Ломоносову завести фабрику для делания различных стекол, бисеру, стеклярусу и других галантерейных вещей "по способу им изобретенным". Со стороны Михаила Ломоносова дано обещание развивать производство материала для мозаичного дела.
  
  
  
  Однако для этого он просит 4000 рублей и двести душ крестьян с лесом. Обещает "вспоможествление всякому, кто заблагорассудитфабрики и мануфактуры заводить". Иными словами "секреты" и опыт свой передавать безвозмездно.
  
  Есть сведения о существовании хрустального завода братьев Молчановых, купленного у Свешникова за ... 60 рублей. Мануфактур-коллегия разрешила эту сделку в 1765 году и предписала
  
  "... делать посуду самым добрым мастеровым против иностранных, имея в том к лучшему произведению прилежное тщение и ту фабрику от времени до времени умножать и в доброе состояние приводить и для этого капитал свой употреблять с удовольствием, чтобы в размножение оной на малого недостатка и остановки быть не могло".
  
   Несмотря на то, что для производства стекла в России были "все условия" и предприятие это приносило немалый доход, развивалось оно медленно. За два века в стране основано не более ста заводов, где делали листовое стекло, а "фигурные предметы были просты и мало интересны".
  
  Однако в конце XVIII века выходит в лидеры Императорский стекольный завод в Петербурге по производству художественного стекла. Он получил это наименование в 1792 году.
  
  Изделия завода всегда являлись образцом высокого вкуса, как по формам, так и по богатству красок. Многие известные дворянские фамилии также стали обзаводиться хорошими стекольными заводами. Известны фабрики князей Голицыных и Потемкина, а также графа Орлова.
  
  Постепенно производство разных типов стекла в России становится шире. На рубеже XIX века в стране насчитывалось более двухсот пятидесяти заводов, а к 1914 году их уже стало четыреста, с общим числом рабочих в сто тысяч человек. "Но только в 12 губерниях из 57 большие". К сожалению, ввоз стекла в Россию оставался значительным.
  
   Одним из старейших русских заводов по производству стекла и хрусталя было предприятие Бахметьевых.
  
  Николай Бахметьев - дворянин. Состоял в звании секунд-майора. Будучи человеком энергичным завел у себя в имении в селе Никольском Пензенского уезда парусиновую фабрику и винокуренный завод.
  
  Но эти производства его не удовлетворяли. Он самостоятельно обследовал свои земли и обнаружил все нужные компоненты для производства стекла.
  
  
  
  Тогда Бахметьев обратился к правительству с просьбой разрешить ему основать такой завод. 3 августа 1763 года по указу императрицы Екатерины II из Мануфактур-коллегии на его имя было получено разрешение "хрустальную и стеклянную фабрику завести и позволить, на которой делать хрустальную и стеклянную посуду и стекла самым добрым мастеровым". Капитал Бахметьева, вложенный в дело, составил три тысячи рублей.
  
  Однако после Пугачевского бунта 1775 года все предприятия были разорены и сожжены дотла. Он обратился к государству за помощью, сообщая в прошении, что "учрежденный хрустальный завод, а также фарфорофаянсовый разграблены, а управляющий немец изрублен".
  
   Со временем Бахметьев наладил дело, но вскоре умер. Прошло пятнадцать лет. Вдова Бахметьева - Аграфоклея Ивановна сумела увеличить производство. Работали уже три хрустально-стекольных завода, где изготовляли: стекло листовое, штофы, бутылки и разную посуду на общую сумму сорок тысяч рублей в год.
  
  
  
  Торговали в Москве и на Макарьевской ярмарке. Самыми дорогими считались графины по 70 копеек за штуку и хрустальные фужеры по пятьдесят копеек. На фабриках числились 184 рабочих и два смотрителя.
  
  Еще больший успех пришелся на долю сына основателя производства, прокурора соляной конторы - Алексея Николаевича Бахметьева. Он отдавал много сил для улучшения качества продукции. Неоднократно лучшие образцы изделий преподносили в качестве дара императору.
  
  Тот "высочайше пожаловал подарок в знак отличного благоволения к попечениям Вашим об усовершенствовании сего заведения" и повелел "... в поощрении господина Бахметьева заказать на фабрике его для Двора разные стеклянные вещи".
  
  Ободренный вниманием, Алексей Николаевич попросил выделить ему ссуду в сто тысяч рублей из государственной казны на поощрение промышленности. Под залог хозяин давал фабрики. Надо учесть, что каждая фабрика приносила 18 тысяч рублей чистого дохода в год. Деньги с трудом выдали. Сумма оказалась меньше, да и то с условием предоставления плана расходов.
  
   []
  
  Учреждено наблюдение, чтобы "выделка стеклянных и хрустальных вещей приносила ощутимую пользу государству". А тут новая беда. В Москве сгорел дом, "все обращено в пепел и расхищено". Однако заказ государя Бахметьев выполнил и доставил в Санкт-Петербург. Первому мастеру Александру Вершинину поручили отвезти во дворец "семьдесят кувертов ( куверт - столовый прибор)
  
   с государевым Гербом". Александр I остался доволен.
  
  В знак одобрения пожаловал мастеру золотые часы. А чиновник царя "отписал" Бахметьеву: "мастер Ваш человек препочетный. Любопытство его не знает никаких границ: все рассматривает, все хочет списывать (срисовывать) и не праздно провел время в столице". Это тоже похвала хозяину и немалая.
  
  В 1828 году в Санкт-Петербурге проходила первая в России выставка мануфактурных изделий "... чтобы отличиями за изящные изделия возбудить дух соревнования между фабрикантами и поощрять их к дальнейшему усовершенствованию своих фабрик".
  
  На выставке изделия Бахметьева: бокалы, рюмки, графины, стаканы заслужили Большую Золотую медаль за весьма чистую отделку, новейший фасон и доступные цены. Образцы работ взяты в музей Департамента мануфактур.
   [] []
  На последующих пяти всероссийских выставках вплоть до 1896 года продукция Бахметьевых отмечалась наивысшими призами - правом изображения Государственного герба. В знак особого доверия ему поручили наладить производство предметов, "могущих иметь сбыт в Персии и Турции".
  
  С большим усердием Алексей Николаевич берется за выполнение заказа. Он долго жил в Лейпциге, где изучал технологию производства стекла и работал на стекольных фабриках простым мастеровым. Это, безусловно, дало ему огромный опыт и оказало помощь в таком сложном деле. Он был женат на дочери графа Толстого - Анне Петровне.
  
  Алексей Николаевич владел заводом в течение 25 лет. Заводская кладовая пополнилась образцами, среди которых много прекрасных подарков от князя Петра Михайловича Волконского и графини Орловой-Денисовой.
  
  По заказу графа Панина были изготовлены дверные ручки с шарами из чистого хрусталя. Интересны накладки для университетской церкви в Москве. Большого внимания заслуживал спецзаказ персиянина Каримова - молочники - изящной и тонкой работы.
  
  
  
  Алексей Николаевич, будучи в своем Пензенском имении, лично объявил крестьянам и мастеровым об отмене крепостного права. Возвратившись, он внезапно скончался. Было ему тогда 63 года.
  
  Дело осложнилось. Детей у Бахметьева не было. Родовое имение Алексея Николаевича разделили между собой его сестры - княгини Трубецкая, Горчакова и Волконская.
  
  Однако, опасаясь, что завод в селе Никольском погибнет, хозяин оставил завещание, где говорилось, что предприятие переходит в полную собственность Александру Дмитриевичу Оболенскому, который был сыном его родной племянницы княжны Дарьи Петровны Оболенской, урожденной Трубецкой.
  
  До вступления в наследование Алексея Дмитриевича, все дела легли на плечи вдовы Бахметьева. Но она не могла справиться с управлением заводом. Однако решила, во что бы то ни стало спасти производство - дело всей жизни мужа. Завод продолжал работать, но качество продукции ухудшилось, были утрачены рынки в Москве.
  
  В 1884 году после смерти вдовы в дело вступил последний владелец - Алексей Дмитриевич Оболенский. Он чувствовал себя обязанным перед памятью и доверием двоюродного деда. Всю прибыль тратил на расширение фабрики, подбор квалифицированного технического персонала. Ряд благоприятных обстоятельств повлияли на возрождение завода.
  
  Одной такой причиной стала новая железнодорожная ветка Московско-Казанской дороги, которая проходила недалеко от предприятия. Это намного улучшило положение с сырьем и рынками сбыта. В 1896 году завод участвует в Нижегородской ярмарке, где его изделия занимают достойное место.
  
  В 1900 году на Всемирной выставке в Париже хрусталь Оболенского получает Большую Золотую медаль. Сумев поднять производство, Алексей Дмитриевич стал следить за покупательским спросом.
  
  Скоро он понял, что большую прибыль может дать миниатюрная посуда - флаконы для лекарств, духов, лосьонов, жидкого мыла. Очень быстро наладил выпуск посуды для аптек и парфюмерии.
  
  В 1913 году товара вырабатывалось почти на восемьсот тысяч рублей.
  
  
  
  После освобождения крестьян мастеровые получили в надел усадьбы, а луга и земли по особому положению - в собственность. Слобода давала производству потомственных рабочих
  
  профессиональных и квалифицированных. При заводе хозяин построил больницу и богадельную для престарелых.
   []
   []
   []
   []
  
  
  
  
  
   ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  ЯКОВ ДАВИДОВИЧ ФРИЗЕР
  
   [] Яков Давидович Фризер родился в 1869 году в городе Баргузине Забайкальской области, образование получил домашнее. В 14 лет уехал с отцом на его золотые прииски в Баргузинском округе. В 1884 году из-за болезни отца вступил в дело.
  
  В течение двух лет занимал должность младшего служащего. Одновременно со слу-жебно-деловой жизнью Я.Фризер, благодаря влиянию высокоинтеллигентных преподавателей, все свободное время посвящает чтению книг по разным отраслям знаний и литературы.
  
   В 1888 году по инициативе Якова Давидовича открыта в Баргузине первая общественная библиотека, где с 1888 года по 1896-й он состоял секретарем. В 1894 году были открыты прииски на берегу реки Витим. Однако поисковые работы продолжались. На границе Витимско-Олекминского округа они увенчались успехом.
  
  В 1898 году найдено золото в самой глухой и недоступной местности: между Парамским и Делюнь -Уранским порогами по реке
  
  Королоне.Это открытие оказалось очень выгодным. Открыты известные в золотопромышленном мире "Королонские прииски", где добывалось до 40 пудов золота в год. К приискам в первые же два года работы были проведены дороги, построена церковь, школа, большая больница и несколько десятков благоустроенных домов для служащих
  
  и рабочих, проведен телефон и проделан ряд других работ для удобства рабочих и служащих.
  
  В 180 верстах от прииска по реке Парме заведено образцовое сельское хозяйство, а вблизи приисков расчистили участки под сенокос. С открытием Королонских приисков началось постоянное сообщение между Забайкальской областью и Олекминско-Витимскою тайгою.
  
  
  
   С 1899 года Яков Давидович проводил крупные поисковые работы и всегда был пионером. Вчастности, по его инициативе организованы поиски золота на побережье Охотского моря (у порта Аяна) в 1906 году. По системе Чарн и Жуй в 1908 году. В 1911 году по реке Вилюе.
  
  Кроме чисто практической работы в золотопромышленности им написаны следующие книги: "Золотопромышленность в Баргузинском округе и ее нужды", "Статистико-экономический
  
  очерк Королонских приисков", "Номенклатура счетоводства на золотых приисках", "Такса урочной и поденной платы на золотых приисках", где он рассказал о своей личной деятельности и участии в золотом деле.
  
  После открытия Королонских приисков Я.Фризер переселился в Иркутск, где начал широкую общественную работу. Принимал участие в различных совещаниях: по вопросу путей сообщения, о нуждах рыбопромышленности, о проведении железных дороги на Лену, в комиссиях городской думы.
  
  Он сумел собрать группу из местных рабочих и служащих для организации акционерного общества с целью постройки узкоколейной железной дороги из Иркутска в Жигалово. При его участие составлены проекты этой дороги.
  
  Был инициатором открытия Иркутской биржи. Состоит членом ученых комитетов Государственного, Волжско-Камского и Русско-Азиатского банков. Кроме того, является членом совещательной конторы золотопромышленников в Петербурге. В 1912 году Яков Давидович представил в городскую думу Иркутска мотивированную записку о необходимости скорейшего проведения трамвая в городе.
  
  Как уроженец Баргузина пожертвовал на постройку городского училища значительные средства, оборудовал мастерскую ручного труда, снабжал школу музыкальными инструментами. В Баргузине был устроен сквер его имени.
  
  Я.Фризер является владельцем пароходов, курсирующих по Лене и Витиму. Производит торговлю керосином и смазочными маслами в Ленско-Витимском крае, купив наливную баржу и резервуары хранения во всех пунктах. При его участии в Иркутске построена первая мукомольная мельница с производительностью 2000 пудов крупчатки в сутки. В Бодайбо имеет оптовую торговлю хлебными и приисковыми товарами.
  
  
  
  
  
   ТИТАН РОССИЙСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
  
  
  
  
  
  "История почти всех производств России связана с именем Сергея Ивановича Мальцева... будь это в Париже, ему бы поставили памятник в назидание потомкам".
  
  Н.П.Мельников
  
  
  
  Сегодня лишь специалисты имеют представление о "мальцевском чугуне", "мальцевских рельсах, паровозах, локомобилях", "мальцевском промышленном районе". Среди обширных коллекций художественного стекла, хранящихся в музеях, можно увидеть предметы с лаконичной надписью "Завод Мальцевых" или "Дятьковский завод". Эти предприятия, где производили великолепные изделия из хрусталя, также принадлежали Мальцевым.
  
  Начало этому удивительному роду, как промышленников, так и предпринимателей, положил Василий Васильевич Мальцев. В 1723 году он основал стекольно-хрустальный завод в Можайском уезде Московской губернии.
  
  Однако вышли указы Петра Великого, строжайше запрещающие строить заводы вокруг Москвы и по реке Неве в Шлиссельбургском уезде, а "имеющиеся генерально уничтожить", "... ибо уже в лесах крайняя нужда состоит и годного почти мало осталось".
  
  Лес Петр I рассматривал как стратегический материал, который шел на постройку флота. За варварское отношение спрашивалось очень строго. Рубить лес годный для кораблестроения запрещалось под страхом смерти. Указы об этом читались в церквах "во всеобщее сведение".
  
  
  
  По Неве и Финскому заливу стояли через каждые пять верст виселицы для "лесоистребителей". Мужиков, вырубивших березовую рощу в С.-Петербурге на месте нынешнего Гостиного двора, царь приказал казнить, и только заступничество царицы спасло их от смерти.
  
  Указы в первую очередь касались стекольных заводов, на нужды которых шло много дров. Производство стекла требовало высоких температур - более тысячи градусов. Однако строительство новых фабрик и заводов поощрялось в дальних уездах и городах России.
  
  
  
  Поэтому стекольное производство Мальцевы переносят в село Радицы Брянского уезда. В дальнейшем завод по наследству перешел к сыновьям Василия - Фоме и Акиму. Императрица Екатерина II восстановила их в потомственном дворянстве от "августа 14 дня 1775 года".
  
  Дело в том, что свой род Мальцевы вели от Богдана Афанасьевича Мальцева, дворянина, служившего по Чернигову. Внук его - Василий Сергеевич, занялся торговлей и записался в купечество. Как в действительности обстояли дела, сказать трудно. Ясно одно - предпринимательская жилка была заложена в роду издавна.
  
  Судя по всему, благодаря капиталу купца Мальцева было основано первое стекольное производство. К началу нашего века Мальцевым принадлежало более пятнадцати хрустально-стекольных заводов и ряд других производств.
  
  Несмотря на дворянство, Фома и Аким обладали хитростью и предприимчивостью, свойственной скорее крестьянам. Сохранилась судебная переписка "По делу Мальцевского подговорщика". Поскольку с хорошими мастерами всегда было сложно, их старались заполучить любыми способами.
  
  "Служитель Фомы Мальцева, - жалуются владельцы хрустальной фабрики в городе Романове, - тайным образом, увез воровски мастера Семена Панкова и теперь печи погашены и люди без дела ходят, получая немалую годовую плату".
  
  Разбирательство было громким, им занималась "Мануфактур-коллегия", которая заключила, что Мальцевы правы ибо, по заявлению самого Панкина "там дела никакого нет, а здесь работа стоящая". Он наотрез отказался возвращаться. Конечно не только "Дело стоящее", наверно, и жалование братья Мальцевы положили поболее.
  
  После смерти братьев семейный клан распадается на отдельные ветви. Наиболее видными в отношении предпринимательства стали две: "пионеры Русской промышленности" - как их порой называли в прессе и владельцы заводов и фабрик в селе Гусь.
  
  Сын Акима - Иван Мальцев, как полагалось дворянину, был записан на службу вахмистром конной гвардии в возрасте 12 лет. Выпущен в звании капитана.
  
  По болезни был вскоре уволен со службы в чине секунд-майора и назначен почетным смотрителем Брянского уездного училища. Жил он в Москве на Моховой, состоял в браке с известной красавицей Капитолиной Михайловной, урожденной Вышеславской.
  
  В 1810 году в семье Мальцевых родился сын Сергей, которому суждено было стать основателем знаменитого промышленного района. А начался этот крупный индустриальный концерн с покупки Иваном Акимовичем завода в селе Радицы у вдовы своего дяди за 17 тысяч рублей.
  
  Деньги по тем временам немалые. Интересно, что жалование шлифовщика на "водских машинах" составляло 600 рублей в год, а самое низкое 40 рублей было у "хлопцев" - учеников.
  
  Кроме того Иван Акимович владел в Дятьково - хрустальным заводом, Людиновским железоделательным и экономией в Смоленской губернии, где он один из первых в России начал производить сахар.
  
  
  
  Было это в 1828 году. В экономию входило пять деревень и 75 десятин пахотной земли. Находилась она в ста верстах от Дятьково, где на фабрике трудились и некоторые крестьяне, "получая сверх господского содержания по 120 рублей в год". Сама же экономия давала хозяину 4 тысячи прибыли в год. Основным промыслом у крестьян была конопля, из нее получали пеньку и семена на продажу.
  
  "Бесплодие почвы того края заставили меня размышлять о способах улучшения как быта крестьянского, так и умножения собственных доходов, не редко в неурожайные годы на пропитание крестьянам обращаемых, навело меня на мысль учредить там сахарный завод", -писал Иван Акимович в отчете
  
  "О вновь устроенном заводе для выделывания из свекловицы сахарного песку". Отчет был заслушан на заседании Императорского общества сельского хозяйства в Москве. Мальцев являлся его почетным членом.
  
  Доклад отпечатали, переплели в отдельную книгу. К нему прилагались чертежи завода, сделанные собственноручно Иваном Акимовичем. Это не сухой документ. Он в меру снабжен рассуждениями о пользе сахарной промышленности, которые доказаны дотошными расчетами и выкладками, подтвержденными на практике.
  
  Не преминул Иван Акимович отразить в нем, какую пользу получают хозяин и крестьянин и все государство в целом. Не упустил случая и дал своеобразную рекламу своих изделий, указав цены и сроки изготовления последних.
  
  
  
  
  
  Вообще составление записок и отчетов по различным вопросам
  
  было в России делом важным. Этот род деятельности являлся особым видом творчества, еще совершенно не изученным. По умению составлять подобные изложения судили о способностях людей. С.Ю.Витте, характеризуя одного из великих князей, говорил, что это был человек поверхностный, не знавший ни одного предмета глубоко и не умевший составить толковую записку ни по какому предмету.
  
  
  
  Мальцев оказался и на этом поприще вне всякой конкуренции, что характеризует его как человека аккуратного, умного и добросовестного. Иван Акимович договорился с крестьянами о том,
  
  чтобы они засеяли поля свеклой. При любом исходе он обещал заплатить им ту сумму, которую они выручают от продажи конопли в самый урожайный год. Они согласились.
  
  Интересный момент, хозяин вроде, а приказать крепостным, что сеять на их земле, не мог. Мало того, дал еще твердую гарантию под свою затею.
  
  Результаты оказались прекрасными. "Крестьяне получили чистой прибыли от устройства завода 2437 рублей, а помещик 7834 рубля". Кроме того, работая на сахарном заводе, крестьянин за сезонный труд при варке сахара получал отдельно по двадцать пять рублей. Выжимками кормили несколько месяцев скот, что позволяло сберечь 3 тысячи пудов сена.
  
  Завод выработал 850 пудов продукта, "означенный песок был продан по 16 руб. за пуд". Устройство всего завода обошлось в 14 тысяч рублей. Вспомним, что стеклянную фабрику Мальцев купил за 17 тысяч, причем многие агрегаты производились на его железоделательных заводах.
  
   "Теперь много говорят о сахароварении из свеклы: возникли жаркие прения о пользе и вреде сей ветви промышленности. Пусть опыт и время решат у нас сию тяжбу, давно уже в других землях решенную", - писал Иван Акимович в своем отчете, а завершил он его такими словами
  
  "заключаю сим статью тем, что свекловично-сахарное производство, благоразумным хозяйством соединенное с земледелием, послужит не только к улучшению онаго, доставлением способов увеличить скотоводство; но умножить при том доходы помещиков, крестьян и распространяясь, откроет обильный источник богатства народа".
  
  Слова его во многом оказались пророческими. Уже через несколько лет производство сахара в России начало интенсивно развиваться. Однако в семье Мальцевых эта отрасль не была главной статьей дохода.
  
  Иван Акимович сильно хворал. Скончался он от холеры, оставив о себе "блаженную память", как говорили его современники. "Умер редкий человек и родственный друг моего семейства Иван Акимович Мальцев. Смерть его сильно отуманила мое сердце", -писал Степан Дмитриевич Нечаев знакомый семьи Мальцевых 9 мая 1853 года.
  
  А вот выдержки из письма митрополита Московского
  
  А.Н.Муравьеву "О Иване Акимовиче у меня молятся. Я приказал принять его тело у железной дороги и с облачением проводить в церковь".
  
  Управление большим хозяйством взял в свои руки его сын Сергей. По скромным подсчетам уже тогда Мальцевские заводы давали работу двадцати пяти тысячам человек. Сергей Иванович сделал блестящую карьеру военного, получив звание генерал-майора и должность адъютанта принца Петра Ольденбургского.
  
  В сорок лет он выходит в отставку и полностью посвящает себя предпринимательству. Что-то похожее уже было в семье, когда один из предков вышел из дворян и записался в купцы.
  
  
  
  Сергей Иванович Мальцев был женат на княжне Анастасии Николаевне Урусовой. Ее брат посвятил своему будущему зятю шуточное стихотворение, в котором есть строки, характеризующие его как заметную личность в обществе. "Вас об одном прошу, таблицу Невест Московских мне прислать. Чтоб Мальцева, как единицу, С нулем каким не сочетать".
  
  Находясь на службе, Сергей Иванович много занимался вопросами промышленности, ведь он с детства посещал заводы отца, хорошо знал производство. Путешествуя за границей в 1837-1838 годах знакомится с устройством заводов по производству стекла и металлургическими предприятиями Германии, Франции и Бельгии, о чем писал своему приятелю С.А.Соболевскому.
  
  Вернувшись на родину, построил и пустил в селе Людиново рельсопрокатный завод и через два года получил первые русские рельсы для Николаевской железной дороги.
  
  
  
   Впоследствии при заводе была сооружена плотина и образовалось водохранилище длиной 18 верст для заводского водяного колеса. Сначала вырабатывали только чугун и железо, а позже пудлинговую сталь. С 1870 - 1881 годы - подвижной состав: грузовые платформы более тысячи в год и свыше трехсот паровозов.
  
  
  
   В Людиново Мальцев выстроил церковь на восемь тысяч прихожан, единственную не только в России, но, наверно, в мире с хрустальными иконостасом и покровами. Но особенно всех поражала великолепная хрустальная люстра. Кстати и другие церкви Мальцевского округа были убраны хрусталем.
  
  А началось производство в селе с двух доменных печей, купленных Мальцевым у Петра Демидова, который наладил выплавку чугуна из местных руд еще в 1769 году и привез с Урала своих "мастеровых людей". С тех пор поселок получил название "Люди новые". Со
  
  временем он стал самым крупным, где проживало двенадцать тысяч человек. Выйдя в отставку, Сергей Мальцев поселился в своей "столице" - Дятькове.
  
  Здесь стоял дом Мальцевых, трехэтажная школа и такое же по величине здание больницы на 50 коек, где "пользовали бесплатно родственников рабочих и служащих".
  
  Рядом работала хрустальная фабрика, выпускавшая до 30 тысяч изделий ежесуточно, фабрика листовой продукции, где наладили производство цветного и богемского стекла.
  
  
  
  Дятьковский хрустальный завод по сути дела стал крупнейшим по отношению ко всем остальным заводам и угодьям. Проживало в Дятькове около семи тысяч человек и каждый третий работал на стекольно-хрустальных предприятиях.
  
  Стекло изготовляли Гутным способом. Вот как описывает этот процесс один из очевидцев: "С часу ночи в Гуте начинается варка стекла и длится до двенадцати часов следующего вечера, затем дутье и прокат.
  
  Условия работы тяжелые и очень вредные. Много надомных рабочих, их работы ценятся дешевле заводской. Рисунок на стекле оплачивается от двух до пяти копеек.
  
   Кустари отвозят изделия в Брянск к евреям-скупщикам, без этих посредников кустари не смогли бы существовать". Изделия из стекла и хрусталя Мальцевых продавались не только по всей Росии, но пользовались успехом на рынках Турции, Болгарии и Румынии.
  
  Когда производство перешло к Сергею Ивановичу Мальцеву, на заводе впервые начали производить изделия с мозаичной гранью. Увеличивается производство хрусталя с богатой алмазной огранкой. Растет интерес к гравированному стеклу, идея изготовления которого также принадлежит Дятьковским мастерам.
  
  Кроме механического, чугунного и стеклянного производства, Сергей Иванович налаживает выпуск кирпича, курение смолы, открывает столярные, канатные фабрики, пивоваренные и винокуренные заводы. Продолжает создавать хутора с образцовым скотоводством.
  
  
  
  Мальцевский промышленный округ быстро разрастался. Каждый год пускали либо новый завод, либо покупали новые земли. Располагалась "империя" на стыках трех губерний: Калужской, Брянской и Орловской. Занимала две тысячи квадратных верст, работало на производстве более ста тысяч человек.
  
  Практически был создана экономическая зона, которая обеспечивала себя всем необходимым. Закупали только чай, сахар и мануфактурные изделия. Одно время в этом "княжестве" ходили свои купюры, достоинством до пяти рублей на сумму, составляющую несколько миллионов.
  
  Еще при крепостном праве Сергей Иванович ввел восьмичасовой рабочий день на тяжелых производствах, строил дома для рабочих на три-четыре комнаты с приусадебными участками, которые продавались в рассрочку, отпускал бесплатно лес.
  
  
  
  Сергей Иванович руководил производством в течение пятидесяти лет. Размеры производства увеличились за это время в четыре раза. Кроме хозяйств в селах Дятьково и Людиново, ему принадлежали еще 12 поселков, 6 чугунолитейных заводов, фабрика эмалированной и фаянсовой посуды в селе Лесном на реке Болве, а также производство железнодорожных вагонов в селе Радицы. Успешно продолжали изготовление стекла, как художественного, так и листового.
  
  В период расцвета в мальцевском промышленном округе действовало 22 завода. Главные предприятия были связаны между собой шоссейными дорогами протяженностью в сто тридцать верст. На реке Болве от Сукрыня до Брянска своими силами возвели плотины и шлюзы, благодаря этому реки стали судоходными. Силами рабочих и крестьян была создана своя железнодорожная магистраль.
  
  Реки Болва и Десна связывали "княжество" с Киевом, а Жиздра и Ока с Москвой и Нижним Новгородом.
  
  В школах и ремесленных училищах Мальцева обучалось более полутора тысяч детей. На благотворительность ежегодно выделялось 60 тысяч рублей.
  
  В.И.Немирович-Данченко так писал о Мальцевском районе. "... здесь была, если не Америка, потому, что здесь не было того основного индивидуального развития, какое характеризует Америку, то своего рода Аркадия". Однако изолированность предприятий и болезнь Сергея Ивановича заметно начали влиять на состояние дел производства.
  
  Опасаясь наследственного деления недвижности, и с целью спасения огромного дела он в 1875 году учреждает Товарищество Мальцевских .заводов, оставаясь при этом главным пайщиком и руководителем.
  
  Передача паев, согласно уставу, разрешалась только родственникам, но если таковых не имелось, и в течение шести месяцев никто из служащих и рабочих не выкупал эти паи", разрешалось продавать их любому желающему.
  
  Управляли огромным хозяйством пять директоров. Их выбирали на общем собрании пайщиков сроком на три года.
  
  Каждый директор обязан был иметь не менее тридцати паев, а директор-распорядитель в два раза больше.
  
  В уставе было записано, что Товарищество обязано поддерживать в надлежащем виде и порядке: больницы, аптеки и продолжать выплаты пенсий и пособий сиротам, вдовам и немощным рабочим, а также ежегодно выделять из доходов определенный процент на благотворительность. Благотворительный капитал должен был составлять сумму пятьсот тысяч рублей, но не более и все время пополняться до этого предела по мере расходования.
  
  
  
  В финансовом отчете Товарищества говорится, что общий оборот за 1878 - 1879 годы составил семь миллионов рублей. На содержание больниц истрачено 44 тысячи рублей, а чистой прибыли получено четыреста тысяч рублей.
  
  Следовательно, только содержание больниц обошлось пайщикам в одну десятую дохода, не считая других расходов. После отчисления в благотворительный и запасной капитал на каждый пай пришлось 15 рублей дивидендов, при стоимости каждого пая 250 рублей.
  
  
  
  Товарищество не только строго поддерживало в порядке школы и училища, но уже через год после своего создания открыло среднетехническое училище со сроком обучения в пять лет, которое готовило техников и механиков.
  
  Однако уже через десять лет Товарищество обратилось в государственную казну с просьбой взять предприятия под опеку. Сергей Иванович тяжело болел и лечился за границей. Он отошел от управления делом.
  
  Английские предприниматели предлагали Русскому правительству купить Мальцевский район за тридцать миллионов рублей, но комиссия оценила его в сорок миллионов и на уступки не шла. Сделка не состоялась.
  
  Промышленный район Мальцева, оказавшись под государственной опекой, снизил намного объемы производства, но и не погиб.
  
  
  
  Его бывший хозяин поселился в своем "хрустальном дворце" в Симеизе, где занимался хозяйством. Его здоровье требовало постоянного внимания врачей, но до последнего дня он живо интересовался новинками техники.
  
   Вот письмо инженеру Н.П.Мельникову. "Семеиз, 1 мая 1890 г. Милостивый государь Николай Петрович! Благодарю Вас за приятность и пользу, которую доставило мне Ваше обозрение Парижской выставки..."
  
  Письмо не случайно адресовано Н.П.Мельникову. Он был известным в России издателем технических журналов. Инженер, изобретатель, автор сотен статей о Сергее Ивановиче, Николай Петрович писал: "История почти всех производств России связана с именем Сергея Ивановича Мальцева ... будь это в Париже, ему бы поставили памятник в назидание потомкам".
  
  
  
  И это не громкие восторженные слова. Даже беглый взгляд на историю развития мальцевского производства со всей очевидностью подтверждает, что отечественная промышленность многим обязана его начинаниям. Еще раз вспомним о них. Эти инициативы заслуживают внимания.
  
  Предки Сергея Мальцева одни из первых начали стекольное дело в России и достигли высоких уровней производства, отец получил первый в России свекловичный сахар на собственной фабрике, а при Сергее Ивановиче начался расцвет машиностроения.
  
  
  
  На его заводах сделана паровая машина для петербургского Арсенала и Тульского оружейного завода, здесь же был изготовлен первый в России паровой винтовой двигатель для судов. Установленный на корвете "Воин", он прослужил долгие годы.
  
  На его заводах построен первый пароход Днепровской флотилии. В 1858 году изготовлено три "американских парохода" длиною в 230 футов по 300 лошадиных сил каждый. Спуск их на Волгу происходил на Жиздре и Оке, "вызывая всеобщее удивление". Это были винтовые пароходы, что являлось тогда большой редкостью.*
  
  ("Первый русский пароход "Елизавета" был спущен на воду в 1815 году. Паровая машина построена на заводе Берда в Санкт-Петербурге. Чарльз Берд по профессии механик, приехал в Россию вместе с Гаскойном.
  
  
  
  Основал завод. В 1792 году изготовил паровую машину в 4 лошадиных силы, в 1811 году возведен в дворянство. Его завод стал одним из крупнейших в России. Уже в 1824 году на нем работало почти тысяча человек).
  
  Еще в 1842 году он организовал прокат отечественных рельсов для Николаевской дороги, используя заводы в Санкт-Петербурге, будущий Путиловский и свой Людиновский. Во время Крымской кампании получил заказ от казны на производство пушечных лафетов и установил для этого первую в России газовую печь Мартеновской системы.
  
  В семидесятых годах указом правительства было запрещено покупать паровозы за границей. Всячески поощрялись частные лица, которые производили отечественные паровозы. Среди первых добровольцев оказался Сергей Иванович.
  
  На его заводе в Людиново построено триста паровозов. Начинали совершенно новое для России производство. Требовалась рессорная сталь, которую закупали в Англии.
  
  Сергей Иванович пошел на огромные затраты, которые экономически себя не оправдали, но добился получения подобных сортов стали. То же самое произошло и с выпуском сельскохозяйственных машин.
  
  Обращаясь к пайщикам нового завода он сказал: "Приготовление земледельческих машин встречает опасных конкурентов в лице иностранцев, имеющих в России богатые склады беспошлинно ввозимых ими превосходных машин... дело это, как новое, требует труда и убыточности, но я уверен, что настойчивостью мы достигаем того, что русские машины будут служить развитию русского земледелия.
  
  Мальцевским заводам уже не новость нести пожертвования для введения в нашем отечестве новых производств и усовершенствований". Безусловно, это слова патриота.
  
  Ему всегда казалось "диким, что люди пришлые распоряжаются и хозяйничают в Русской промышленности". А что сказать о пайщиках, которые знают о неизбежности убытков. Видимо люди, окружающие Мальцева, болели не только за свой карман.
  
  
  
  
  
  Интересно, что первую эмалированную чугунную посуду стали производить в России на Мальцевских заводах.
  
  Но, пожалуй, самым большим и удивительным его техническим экспериментом была железная дорога.
  
  Не имея систематического технического образования, Сергей Иванович, однако, сам сконструировал узкоколейную линию, которую построили под его руководством. Протяженность ее составила более 200 верст.
  
  Связывала она все крупные предприятия и поселки района. Общая стоимость дороги десять тысяч рублей, причем от государства он не требовал ни копейки дотации, как это было всегда положено. Паровозы и вагоны также изготовлены по проектам Сергея Ивановича. Он уменьшил подвижной состав в габаритах, а паровозы сконструировал без тендеров. Общий парк подвижного состава насчитывал 26 паровозов и почти пятьсот вагонов и платформ. Доставляли не только свои грузы. Брали подряды и от других заказчиков, перевозили пассажиров.
  
  
  
  Курсировало до пятидесяти пассажирских вагонов. Причем должности машинистов, кондукторов и даже телеграфистов выполняли местные крестьяне. Когда железная дорога действовала в полную силу, она за год гарантировала получение 20 миллионов пудов грузов и доставку пятисот пассажиров.
  
  Надо учесть, что использовался только свой уголь, который Мальцев обнаружил после долгих изысканий у села Буды. Кстати, и для топки печей на стекольных заводах использовался торф и уголь. Рубка лесов велась очень осмотрительно. Средний срок вырубки составлял от сорока до ста лет.
  
  При заводах действовало 8 больниц и две аптеки. Из-за низкого плодородия земель в Мальцевском районе часто закупали хлеб, и вопрос обеспечения продовольствием населения всегда стоял остро.
  
  Поэтому, еще, будучи молодым офицером, Сергей Иванович много размышлял над проблемой "прокормления русского мужика". Эти рассуждения в конце концов оформились в труд, объемом в сто страниц под названием "Обеспечение народного продовольствия. Способ, предложенный еще в 40-х годах Сергеем Ивановичем Мальцевым".
  
  Идея сводилась к следующему: "Непостоянство в ценах на хлеб есть одна из главных причин упадка земледелия. Иногда непомерная дешевизна его доходит до того, что хлеб без всякой пользы растрачивается, крестьяне же вынуждены сбывать его ни за что, теряя охоту к земледелию. Торговля и промышленность у нас равно страдает как при неурожае, так и при избытке хлеба. В голодные годы все капиталы обращаются на необходимое прокормление жителей.
  
  
  
  При изобильном же урожае хлеб так дешевеет, что землепашец не может выручить денег для удобства жизни". Обработав массу статистических данных урожайности отдельных видов зерновых в различных районах, он вывел среднюю урожайность для них и предложил назначить фиксированные цены на хлеб посредством залогов.
  
  Проект этот в течение сорока лет рассматривался в различных комиссиях, назначаемых императорами Николаем I и Александром Ш. Хотя многие признали его нужным и полезным, но в жизнь он внедрен не был. Вот что писал барон Александр Рейхель, один из членов последней комиссии по этому проекту:
  
  
  
  "Мысль - посредством залогов уравновесить хлебные цены соответственно особенности местности, - избавит земледельца от произвола спекулянтов и составит по всей России запас хлеба, не в тягость землепашцам.
  
  Такая мысль может показаться счастливой и по нынешним обстоятельствам, - самою благовременною".
  
  Нелишне здесь вспомнить отчет отца о сахарном заводе, где он также стремился найти возможность прокормить крестьян.
  
  
  
  Скончался Сергей Иванович в возрасте 84 лет. Тело его было перевезено из Крыма в Дятьково, где предано земле в фамильной усыпальнице - чугунной часовне в знаменитой церкви с хрустальным иконостасом.
  
  Товарищество было преобразовано в акционерное общество Мальцевских заводов с основным капиталом в четыре миллиона рублей, которое, покрыв долги, приобрело все имущество, куда входило шестнадцать заводов в тринадцати поселках, пять лесопилок, семнадцать мельниц, четыре кирпичных и столько же смолокуренных предприятий.
  
  Железная дорога, шахты железной руды, каменного угля, извести, торфа, мела и глины, да еще двадцать тысяч десятин пашни и сто двадцать тысяч десятин прекрасного леса. Казне за все это было уплачено десять миллионов рублей.
  
  К дворянскому роду Мальцевых, владельцев хрустальных заводов, принадлежал известный государственный чиновник Министерства иностранных дел, промышленник, известный своей благотворительностью, Иван Сергеевич Мальцев.
  
  Он был двоюродным братом "пионера русской промышленности" - Сергея Ивановича Мальцева. Иван Сергеевич начал свою карьеру в московском архиве Коллегии иностранных дел, где в то время служил весь цвет московской молодежи: А.С.Пушкин, А.С.Грибоедов, братья Веневитиновы, Федор Хомяков, С.А.Соболевский, братья Киреевские.
  
  Гений русской поэзии с любовью и теплотой упомянул о них в поэме "Евгений Онегин":
  
  Архивны юноши толпою
  
  На Таню чопорно глядят,
  
  И про себя между собою
  
  Неблагосклонно говорят.
  
  Товарищеские отношения с некоторыми из этих "юношей" Александр Сергеевич сохранил на всю жизнь. Например, с Соболевским, с которым также дружил и Иван Сергеевич Мальцев. Не исключено, что Мальцев тоже был знаком с Пушкиным.
  
  
  
  Иван Сергеевич исполнял должность старшего секретаря А.С.Грибоедова, который был полномочным министром при Персидском дворе. После драматических событий в Тегеране в феврале 1829 года и убийства А.С.Грибоедова вышел указ:
  
  
  
  "Высочайшим указом, во внимание к примерному усердию и благоразумию, оказанным Мальцевым во время возмущения в Тегеране (убийство Статского Советника Грибоедова), пожалован кавалером ордена Святого Владимира 4-й степени". За "хладнокровие и находчивость" Иван Сергеевич от имени Главного управляющего Грузии был награжден почетным орденом.
  
  Карьера его сложилась удачно. Мальцев закончил службу в звании Тайного советника. Состоял Членом Совета Министров Иностранных дел. Был управляющим Азиатским департаментом. Это не мешало ему, однако, проявлять большое внимание к коммерции. Центром его промышленного "внимания" стало село Гусь, где уже действовал хорошо отлаженный хрустальный завод.
  
  
  
   Тем не менее, Мальцеву хотелось попытать счастья в новой для себя отрасли. Возможность появилась скоро. Его друг С.А.Соболевский, путешествуя по Европе, изучал бумагопрядильное производство. Вернувшись в Россию, он предложил приятелю организовать мануфактуру.
  
  "13 мая 1838 года Коллежский Советник Двора Его Императорского Величества Камергер Иван Сергеевич Мальцев, дворянин Сергей Александрович Соболевский и действительный Статский Советник Петр Иванов, согласясь между собою, составили от сего числа впредь на пять лет товарищество для заведения бумагопрядильной мануфактуры в С.-Петербурге, и для отличия от прочих уже существующих она будет называться Самсониевской бумагопрядильной мануфактурою".
  
  Договор состоялся, но дела шли не так блестяще, как бы того хотелось. Не раз и не два приходилось доставать деньги, чтобы избежать разорения. Главным "поставщиком ссуд" был дядя - "благороднейший Иван Акимович".
  
  С его помощью племянник не обанкротился, а наоборот сумел создать "обширные поместья, фабрики и заводы в селе Гусь, где... открыл несколько училищ".
  
  Кроме того, Иван Сергеевич был членом Российской Американской компании, имея, правда, весьма скромные денежные интересы - 2 акции по 2500 рублей каждая.
  
  Но, тем не менее, он энергично выступал против ее ликвидации, считая, что это приведет "к полному упадку края Американских колоний России". Однако в декабре 1866 года секретный комитетЗимнего Дворца "бесповоротно постановил" продать "Русскую Америку".
  
  Барон Федор Романович Остен-Сакен директор Департамента внутренних дел России писал своему приятелю Николаю Барсукову: "Интересуясь промышленными предприятиями самого разнообразнейшего свойства, Иван Сергеевич Мальцев отнюдь не увлекался при этом одними личными материальными выгодами, он смотрел дальше".
  
  Эта черта характера подтверждается желанием распорядиться нажитыми деньгами во благо Российской промышленности и в первую очередь в подготовке технических кадров среднего звена.
  
  
  
  Не имея своих детей, он назначил наследником племянника жены - Анны Сергеевны Мещерской, - Ю.С.Нечаева. В завещании Мальцев просил основать во Владимире на Клязьме техническое училище "для бесплатного обучения", на что пожертвовал 500 000 рублей.
  
  В параграфе 1 Устава училища, который составил сам Иван Сергеевич было записано, что оно создается с целью дать возможность детям беднейших родителей бесплатно получать "правильное и рациональное обучение полезнейшим ремеслам и необходимым для ремесленника общеобразовательным и техническим наукам".
  
  Скончался Иван Сергеевич в 1880 году.
  
  Спустя год Юрий Нечаев начал исполнять волю своего дяди. Пожертвовал Владимирскому Губернскому земству более 3,5 тысяч квадратных саженей своей земли под здание училища. В дарственном акте оговаривалось: "земля эта не может быть использована ни под какие другие нужды кроме здания училища". Был объявлен конкурс на проект здания.
  
  Первое строительство продолжалось пять лет, но результат оказался не совсем удачным. Мастерские получились слишком маленькими, кроме того, существовала целая масса других неудобств. Здание перестроили. Причем уже сам Нечаев пожертвовал на это 250 тысяч рублей и добился того, чтобы училищу присвоили имя основателя - Ивана Сергеевича Мальцева.
  
  Земство учредило 13 стипендий его имени. В учебное заведение принимались мальчики всех вероисповеданий от 13 до 15 лет. Срок обучения составлял пять лет. Учеников было до ста человек. Уроки длились с девяти тридцати до шести часов вечера.
  
  
  
  Чтобы учащиеся не теряли время их бесплатно кормили в учебной столовой. В зимнее время выдавали полушубки и блузы. Получив специальность мастера различного профиля, выпускники работали на многих предприятиях России - литейных и машиностроительных заводах, в паровозных депо и ряде других.
  
  
  
  Такова была семья выходцев из дворян Мальцевых, которые задолго до реформы 1861 года поняли, что будущее России не только в развитом и крепком сельском хозяйстве, а, прежде всего в хорошо организованном и сильном промышленном производстве.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
   []
  
  
  
  ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ СИРОТКИН
  
  
  
  Сироткин Дмитрий Васильевич родился в Нижегородской губернии Балахнинского уезда в 1865 году. Происходит из крестьян. С ранних лет посвятил себя коммерческой деятельности.
  
   В 23 года после смерти отца начал вести свое дело самостоятельно.
  
  Организует судоходство по Волге и торговлю нефтяными продуктами. Благодаря его усилиям создан образцовый флот на Волге, служащий в настоящее время для перевозки мазута в количестве 500 тысяч пудов.
  
  Являясь выдающимся представителем нашей промышленности он не чужд общественной деятельности. Председатель съезда старообрядцев с 1899 года. За время его работы на этом поприще произошли весьма важные реформы, получены "значительные облегчения для старообрядцев". Председатель совета Общества страхования судов. Состоит во многих правительственных, общественных и благотворительных обществах.
  
  
   []
  ГРИГОРИЙ ИОСФОВИЧ БЕКЕНСОН
  
  
  
  Бекенсон Григорий Иосифович, Санкт-Петербургский первой гильдии купец. Родился в 1860 году в Минске. Получил домашнее образование. С 1880 года управлял делами отца, состоявшим крупнымлесопромышленником в Северо-Западном крае. Затем начал свою самостоятельную коммерческую деятельность в той же области.
  
   В 1889 году переселился в Баку, открыл там рисоочистительный завод для переработки риса из Персидского сырья. Достиг хороших результатов в этой новой для России области промышленности. В скором времени занял ведущее место среди экспортеров риса на внутреннем рынке России.
  
  В 1899 году выстроил керосиновый завод в Черном городе и занялся производством очистительных масел и нефтяного топлива. Постепенно развивая свою деятельность в области нефтяной промышленности, Григорий Иосифович выстроил в 1900 году второй керосиновый завод. Затем к нему перешли заводы, хранилища и технические сооружения для обработки нефти, принадлежавшие ранее известной английской фирме "Олеум".
  
  В 1902 году учредил акционерное паевое общество под названием "Торгово-промышленное товарищество Григорий Бекенсон".
  
  
  
  
  
  ГРИГОРИЙ МАРТЫНОВИЧ ПЕК
  
  
  
  Георгий Мартынович Пек, потомственный гражданин, родился в 1852 году. Окончил Дерптскую гимназию. Рабочую практику получил на различных технических заводах.
  
  В 1883 году основал в Петербурге небольшую мастерскую с 12 рабочими. Постепенно она выросла в механическую на 150 человек. Для нее было построено специальное здание, оборудованное станками, приводимыми в действие газомоторами.
  
  Механический отдел завода изготавливает электрическую арматуру для судов флота, точные измерительные приборы, гальваноскопы, счетчики оборотов. Выполняет все виды оптико - механических работ. Машиностроительный и инструментальный отдел.
  
  Поставляет специальные станки и инструменты для обработки металлов и дерева. Кроме того, завод специализируется на автомобильных частях и ремонте автомобилей. В печах некоторые части автомобилей закаливаются по особому способу для большей устойчивости.
  
  
  
  В тесной связи с заводом находится и магазин его под фирмою "Торговый дом завода Г.М.Пек" на углу ул.Гоголя и ул.Гороховой, где продаются изделия завода и других известных фирм.
  
  
  
  
  
  ИОАНН ГЕОРГИЕВИЧ КУНДУРОВ
  
  
  
  Иоанн Георгиевич Кундуров происходит из купеческой семьи. Родился в 1884 году. Получив среднее образование в Тифлисе, продолжает обучение за границей в Саксонии. Окончил Горную академию в 1908 году. Став горным инженером, он продолжил промышленную династию семьи, где все, начиная с прадеда, посвятили себя горной промышленности.
  
  Прадед был пионером горного дела на Кавказе и в Закавказье. Им впервые были открыты залежи медной руды у села Агарак в районе Алавердинского завода. Отец Иоанна Георгиевича продолжил эту деятельность, развивая и усовершенствуя ее.
  
  По окончании образования младший Кундуров вернулся в Россию, где спустя некоторое время стал во главе крупнейшего предприятия. Получив профессиональные знания, он значительно расширил дело, полученное по наследству. Его рудники стали одними из крупнейших в отрасли на Кавказе. Является владельцем известных "Кавартеших" рудников в районе села Агарак и совладельцем (с братьями) медных рудников в Белоканской даче Закатальского округа. На отводах, принадлежащих И.Г.Кундурову, производятся изыскания медной руды в широких масштабах.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДВА ГИГАНТА
  
  
  
  Энергичная личность Николай Иванович Путилов считал рабочего главною силою заводского дела. Занятый всегда... широкими замыслами, в которых преследовалась не мысль об увеличении личного благосостояния, а те пользы и нужды нашего отечества, которым он самоотверженно служил, он никогда не забывал, что исполнителями...гигантских сооружений, будут простые люди из народа.
  
  Н.Гринцевейн
  
  Коренные петербуржцы ценят, любят и уважают свой город. Вместе с ним люди пережили растерянность и испуг первых дней революции, голод, холод и страх блокады. Они о многом могут рассказать и много вспомнить.
  
  Спросите у них, кому принадлежал нынешний Кировский завод, и они, не задумываясь, ответят, - Путилову. Да еще добавят, что у этого завода, почти как у человека, своя история - прошлое, настоящее и будущее. Он, как живой организм, испытал взлеты и падения. Судьба, бывало, улыбалась ему, но чаще - поворачивалась спиной. Значит, помнят Путиловский и его легендарного хозяина. А он, действительно, был личностью интересной и по праву "вошел" в историю.
   []
  Николай Иванович Путилов родился в 1816(?) году. Происходил из старинного рода Новгородских дворян. С 1830 года воспитывался в морской роте Александровского кадетского корпуса. В 1832 году переведен в морской корпус. 23 декабря 1837 года в звании мичмана закончил его.
  
  В дальнейшем продолжил обучение в офицерских классах морского кадетского корпуса (впоследствии Николаевская морская академия). Завершив курс, произведен в лейтенанты. Назначен преподавателем астрономии и навигации при морском корпусе в гардемаринских классах. Кроме того, читал лекции по математике на подготовительных курсах.
  
  В 1840 году напечатал в журнале "Маяк"* статью, в которой сообщал об ошибке знаменитого французского математика Коши в работе над интегральными исчислениями. Публикация молодого мичмана вызвала интерес академика М.В.Остроградского. Он исследовал вопросы общей баллистики. Знаменитый академик пригласил Путилова к себе в помощники. Результаты их совместного труда опубликованы в "Записках Императорской Академии наук".
  
  
  
  Однако два года усиленной преподавательской и научной работы сильно подорвали его здоровье. По совету врачей Путилов оставил преподавательскую деятельность и переехал на жительство в места с более теплым климатом. Поступив в южный округ корпуса инженеров военных поселений, начал изучать строительное дело.
  
  В 1848 году возвратился в Санкт-Петербурге и занял должность чиновника особых поручений при директоре кораблестроительного департамента. Это дало ему возможность ознакомиться с практикой кораблестроения.
  
  В 1854 году во время Крымской войны соединенный флот Англии и Франции блокировал Кронштадт. Путилов по Высочайшему повелению Великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича был назначен уполномоченным по сооружению в Петербурге канонерской флотилии и корветов.
  
  С января по май, под его руководством построено 32 канонерские лодки по сто паровых сил каждая с тремя орудиями, а затем еще 35 таких же лодок и 14 корветов по 250 паровых сил. Для ремонта судов Путилов построил в Кронштадте три плавучих дока и ремонтные мастерские на пороховом заводе.
  
  В то же время он оказал помощь адмиралу графу Е.В.Путятину и адмиралу А.А.Попову в постройке плавучих батарей. Издал на свои средства тридцать семь томов "Сборника известий о войне 1853 - 1855 гг." Великолепно иллюстрированных и довольно объемных книг в прекрасном переплете.
  
  В 1855 году назначен старшим чиновником особых поручений Кораблестроительного департамента. А в 1857 году получил чин коллежского Советника.
  
  Путилов обратился к предприятиям горнозаводской промышленности на севере России. Его начинания поддержал великий князь Константин Николаевич и управляющий морским министерством Краббе. Николай Иванович впервые организовал в Финляндии производство железа из болотных руд.
  
  С этой целью построил в районе Сайминской водной системы три завода, выплавлявших ежедневно до 200 тысяч пудов железа и стали. Опыты по выплавке стали из болотных руд увенчались успехом. Котельные листы после многих испытаний признаны адмиралтейством выше качеством, чем у прославленного английского завода Лоу-Мура, поставлявшего эти листы для Российского флота.
  
  
  
  В 1864 году в содружестве с инженером Обуховым был основан сталепушечный завод "Обуховский". В деле участвовал подрядчик Кудрявцев. Завод начал выпуск бронебойных снарядов и орудий самых больших калибров. Расположив его на Неве вблизи Санкт-Петербурга, владельцы "... освободили русское правительство от зависимости Круппа".
  
  
  
  В 1863 году в Европе появились чугунные закаленные снаряды Грюзона. Путилов по собственному способу начал выпускать снаряды из быстро охлажденного чугуна сначала на Самсоньевском, а позже на Невском заводе.
  
  В конце 1867 года Николаевская железная дорога осталась без рельсов. Бельгийские и английские износились раньше времени. Зима. Навигация закрыта. Доставить новые рельсы из-за границы не было возможности. Дорога находилась под угрозой остановки.
  
  
  
  Николай Иванович Путилов к тому времени обзавелся маленьким заводом "Аркадия", где занимался опытами по производству нового типа рельс. Идея состояла в следующем. Рельс прокатывали из железа, а головку изготовляли из стали. Такая комбинация намного удешевляла продукцию и ускоряла производство. Впоследствии рельсы получили название Путиловских и долго служили на железных дорогах России.
  
  Николай Иванович пришел в министерство путей сообщения с предложением: "Дайте мне мало-мальски нормальный железоделательный завод в долг, и я завалю Россию русскими рельсами. Причем из русских материалов и конечно русская рабочая сила. Дешево, быстро и надежно".
  
  Он продемонстрировал образцы комбинированных рельсов, которые выдержали самые тщательные испытания и проверки специалистов. Но чиновники министерства не могли поверить в такое "чудо".
  
  До этого в России "катали" рельсы, но качество их было низким, а количество минимальным. В частности, на Мальцевских заводах. Конкуренции с иностранными стальными они не выдерживали.
  
  
  
  Однако положение было безвыходным. Кроме того, Николай Иванович имел репутацию делового человека и прекрасного организатора, способного в короткий срок наладить производство военных кораблей, пусть небольших, но боеспособных.
  
  За строительство таких кораблей ему вручили серебряный лавровый венок. Об этом все помнили.
  
  В начале января 1868 года правительство передало ему бывший Огаревский завод и заключило контракт на изготовление сначала железных, а затем и комбинированных рельсов. Общий заказ от казны составил 2800000 пудов рельсов по цене 1 рубль 80 копеек за пуд. Через восемнадцать дней завод начал "катать" рельсы! Сроки - фантастические.
  
   Во-первых, потому, что это было для России практически новое производство, а во-вторых, надо учесть, что представлял собой завод, полученный от казны.
  
  История его такова. На острове Котлин скопились запасы металлического лома. Чтобы их использовать, было решено построить завод по переработке и производству боеприпасов для морской и береговой артиллерии и военных кораблей.
  
  Строительством завода ведал известный тогда на всю Европу шотландец Чарльс Гаскойн - большой знаток литейного дела. По приглашению правительства он приехал в Россию в 1786 году. В 1789 году на месте будущей Кронштадтской крепости заложили фундамент и стали вести подготовительные работы. Начал действовать завод в 1801 году.
  
  Надо отдать должное, что первыми мастерами были "художники английские" большие знатоки чугунного литья. Несколько раз предприятие закрывали, передавали в частные руки. Три года на нем "катали"железные рельсы, под руководством С.И.Мальцева, но дело оказалось не выгодным.
  
  Завод опять вернулся в казну. Наконец его передали в безвозмездное пользование полковнику Огареву, который наладил производство и даже получил за свою продукцию похвальные отзывы. Но удачи не принес.
  
  Был сдан владельцем в аренду одной из иностранных фирм, которая через два года от него отказалась. Предприятие снова вернулось в казну. К тому времени завод назывался "Механический, железопрокатный, железоковательный и литейный".
  
  Рабочих на нем было тогда немного. Производили лафеты для пушек, части мостов и детали для малых судов. Но практически предприятие находилось в полном упадке. В начале 1801 года правительство, озабоченное предстоящей войной со Швецией, решило перенести завод ближе к столице.
  
  В феврале того же года директор Олонецких, Луганских и Кронштадтского заводов Карл (Чарльс) Гаскойн составил проект переноса, предложив казне купить его дачу под завод. (Видимо это была выгодная для него операция).
  
  Место располагалось на четвертой версте от Калинкина моста по Петергофской дороге. Между дорогой и левым берегом Финского залива. Дача занимала 14 десятин в длину, имела 1400 квадратных сажень земли, рядом с особняком генерала Пущина. После доклада проекта Императору Павлу Первому, вышел указ Государя.
  
   "Указ Нашей Берг-коллегии. Кронштадтский литейный завод на представленном от действительного статского советника Гаскойна основании переместить на предложенное им место, в приложенном при сем плане означенное, употребив на перевозку и времен?ное его устроение десять тысяч рублей из строительных сумм Олонецких заводов".
  
   Февраля 28 дня 1801 г. в Михайловском замке
  
  Впоследствии завод стал называться Путиловским. Итак, Путилов пустил его за 18 дней! Это, безусловно, стало потрясающим событием. Николай Иванович проводил на заводе дни и ночи. Не скупясь на затраты, приглашал к себе самых знающих и лучших специалистов. Всех мастеров он знал по имени-отчеству, с каждым рабочим здоровался за руку.
  
  Одет был всегда в простой сюртук, чтобы при желании самому заглянуть в любую щель. О Путилове говорили как о неутомимом человеке, знающем дело, но строгом и очень требовательном. Он мог простить запойный прогул хорошего рабочего, даже одеть его, если пропился до нитки, но безжалостно рассчитать, если тот явно по халатности испортил инструмент или деталь.
  
  Завод быстро расширялся. Цеха строились по Путиловскому способу: быстро, дешево, но для работы не удобно. На цементном фундаменте крепились дуги из старых рельсов. Сверху каркас обшивался деревом и толью.
  
  Через год на заводе уже было две тысячи рабочих. Мастерские: прокатные, литейные и механические и бессемеровские кузницы. Рабочие - вчерашние крестьяне, которых вербовали в селах, предлагая хорошие задатки.
  
  Причем Путилов поощрял семейные бригады и артели, куда входили люди из земляков. Никогда не отказывал в просьбе "пристроить свояка" или родича. В прокатчики брали силачей, "поднимавших одной рукой пять пудов веса". Работа, конечно, была адова. Зимой сквозняки, но жара такая, что люди выбегали "остудиться в сугробе". Можно представить, что творилось летом. Путилов завел традицию праздновать каждый миллион пудов рельсов.
  
  
  
  Особо торжественно отметили четвертый миллион. Было это 13 июня 1870 года. Самое большое здание - кузницу убрали цветами, расставили столы для рабочих, соорудили отдельные павильоны для гостей. Сигналом к застолью стал заводской гудок. Праздник был знаменателен еще и тем, что совпал с Всероссийской промыленной выставкой в Санкт-Петербурге и Первым Всероссийским съездом промышленников.
  
  Путиловский павильон на выставке признали одним из лучших. Туда с завода доставили рельсы такой длины, что пришлось пробивать крышу. Иначе установить их вертикально было невозможно. Расставляли рельсы в виде лучей солнца, "изображавших зарю освобождения России от иностранной зависимости".
  
  К этому времени вопрос о рельсах для русских железных дорог уже не стоял. Рельсы Путилова были дешевле и лучше по качеству. К тому же перевозка их тоже давала экономию. Путилов тогда являл собою образец русских капиталистов. В своей приветственной речи известный промышленник, совладелец Семякниковского завода и друг Николая Ивановича В.А. Полетика отметил: "- И я Царь-пушку поднимал, да не поднял, а вот Николай Иванович поднял!"
  
  
  
  Тем самым, намекая, что победа Путилова должна сыграть свою роль в пересмотре таможенных тарифов для иностранных товаров в пользу русских капиталистов. Было произнесено много добрых слов в адрес хозяина, его энергии и уму. Неожиданно для всех ответную речь Николай Иванович посвятил не гостям, как это обычно водилось, а своим рабочим и вообще русскому рабочему:
  
  "Милостивые государи! Я прошу во всеуслышание продиктовать одну страницу будущему историку развития русской промышленности о четырех фактах, бывших на моей практике, в доказательство изумительной способности русского народа к заводскому делу. Факты эти до такой степени поразительны необычайностью своею, что о них можно говорить лишь при тысячах свидетелей из самих же рабочих. Иначе может явиться сомнение в достоверности фактов"...
  
  Николай Иванович напомнил собравшимся, как во время Турецкой войны организовал постройку паровых канонерских лодок и корветов. "За три месяца вчерашние безработные прядильщики построили три десятка паровиков, и они же, бывшие прядильщики, работали на них машинистами. Разве этот факт не доказывает способность русского народа к заводскому делу и разве не стоит его внести на страницу истории русского заводского дела?
  
  А пуск этого завода. Кликнули клич по губерниям - ехать свободному народу по железной дороге и на почтовых. Через несколько дней приехало полторы тысячи человек. Сделали расписание: кому быть вальцовщиками, кому пудлинговщиками, кому сварщиком,
  
  кому идти к молоту, кому к прессу, кому к ножницам. Через 18 дней началась прокатка рельсов по пять тысяч пудов в сутки. Милостивые государи! Доказывает ли факт этот способность русского народа к заводскому делу?
  
  Третий факт. В 1869 году повелено было экстренно на шести заводах произвести переделку десяти тысяч ружей. На все заводы был дан один образец, ни одного лекала, ни одного чертежа. И что же? Через два месяца уже началась приемка переделанных ружей. Факт четвертый. Когда начали постройку этой кузницы на тысячу человек. Невольно задавали вопрос: Откуда взять кузнецов? Ответ был:
  
  С улицы, с деревень, свободных людей.
  
  И действительно между молодцами может быть десять или двадцать старых кузнецов, остальные новички из чернорабочих. Вы видели, как они куют буфера, стяжные винты и прочее. Правду слов моих могут засвидетельствовать тысячи народа, сидящих здесь вокруг нас. Милостивые государи! Позвольте мне предложить тост за здоровье русского рабочего люда вообще и в частности за молодцов, закоптелых тружеников этого завода!"*
  
  (Газета "Голос", ? 164, 16 июня 1870 г.)
  
  Безусловно, речь Путилова, преданная огласке в печати, способствовала престижу русского рабочего, а вкупе с его успехами оказала влияние на развитие всей промышленности в стране.
  
  
  
  Вообще отношения Николая Ивановича к своим рабочим заслуживают внимания. Путилов знал каждого рабочего по имени-отчеству и только так к ним обращался, первым здоровался и только за руку. Любую разумную просьбу: помочь деньгами, "пала ли лошадь у рабочего в деревне, а многие из них жили в пригороде, где имели подсобное хозяйство, околела ли корова, случилось, погорели родичи, - отказа в помощи от хозяина не было".
  
  Тогда была артельная форма работы, и заработок выдавался на артель. Как он делился, был ли коэффициент трудового участия и другие формы стимулирования не известно. Но все артели Путилов старался составлять из родственников или же односельчан, близких друг к другу. Наверно, считая, что в такой "семье" люди сами разберутся и зря не обидят.
  
  Говоря о способностях русского народа к заводскому делу, он как образованный человек понимал, чтобы делать сложные машины, одной сметки мало, нужны грамотные рабочие. С этой целью при заводе открываются школа и вечерние классы для взрослых, где преподавали черчение, геометрию, технологию. Заботу о школе взяла на себя супруга Николая Ивановича - Екатерина Ивановна. Она же положила начало школьной библиотеке.
  
  Во время празднования двадцатипятилетия школы 17 октября 1893 года ее инспектор Н.Г.Гринцевейн сказал: "Школа была практически единственной (для заводов СПБ), и в ее возникновении была дорога сама мысль о школе при таком заводе не только для детей рабочих, но и для них самих.
   []
  Энергичная личность Николай Иванович Путилов, считал рабочего главною силою заводского дела. Занятый всегда многоразличными широкими замыслами, в которых преследовалась им не мысль об увеличении личного благосостояния, а те пользы и нужды нашего отечества, которым он самоотверженно и горячо служил, он никогда не забывал, что исполнителями тех гигантских сооружений, какими полны были его желания, будут простые люди из народа, изо дня в день последовательным трудом и примерною выносливостью воздвигал эти сооружения.
  
  Для них он учредил общежития, больницы, изыскивал средства к упорядочению их продовольствия и, конечно наряду с этим думал об умственном и нравственном их развитии".
  
  Уже после смерти Путилова новые владельцы завода "В признательность к тому вниманию и содействию, какое в прежнее время постоянно оказывала Е.И.Путилова, к заводскому училищу, стали просить ее остаться и на будущее время попечительницею сего училища, основанного просвещенными заботами ее супруга", и "поручить заводу оказывать училищу всякое содействие к его преуспеянию".
  
  А выражалось это в следующем: ассигновать ежегодно для нужд школы 6800 руб., отдельно на библиотеку 100 руб. Кроме того, от общества потребителей по триста рублей серебром ежегодно. При заводе было организовано общество потребителей. Со временем оно довольно широко разрослось, появились четыре магазина, столовая, дровяной склад и квасоварня.
  
  Как говорилось в одном из отчетов, "Общество производит торговлю всеми жизненными припасами, готовым платьем, швейными машинами, обувью и т.п., а также выписывает для своих покупателей газеты, журналы и... велосипеды".
  
  
  
  Но, конечно, в первую очередь Николай Иванович занимался расширением производственных мощностей, наращивал выпуск продукции и ее ассортимент.
  
  В 1869 году он получил казенный заказ на переделку десяти тысяч ружей, и справился с этим заказом хорошо и быстро. В короткие сроки устанавливались мощные сооружения, открывались новые цеха. Уже в 1870 году в прокатной появился Бессемеровский конвертор для литой стали и артиллерийских снарядов, которые изготавливали по технологии Путилова. На испытаниях они превзошли по качеству снаряды Круппа.
  
  Выпускал завод перекрытия и опоры для мостов, инструменты, узлы для паровозов, вагоны, как грузовые, так и пассажирские, до тысячи в год. Для этого построили новую кузницу и установили паровой молот с весом бабки в 4 тонны. Остов здания кузнецы сделали по испытанному способу - из гнутых бракованных рельсов.
  
  
  
  Модель сооружения, демонстрировавшаяся на Московской выставке 1870 года, послужила образцом для многих железнодорожных и заводских построек в будущем. Тогда же приступили к закладке каменной механической мастерской для производства собственных паровозов. Ее пустили в эксплуатацию через четыре года.
  
  В 1877 году на заводе было: шесть мартеновских печей и рельсово-прокатный стан, две печи Перно с вращающимся подом. Изготовили обжимной прокатный стан, заменивший паровые молоты. Выстроили железнодорожную ветку, которая соединила предприятие с главными магистралями России. К этому времени завод считался одним из старейших и практически самым крупным металлургическим предприятием России.
  
  Для увеличения производства Николай Иванович выхлопотал разрешение утвердить устав акционерного общества. Оно образовалось в 1873 году. А годом позже начали выпуск товарных вагонов до 1000 штук в год. К этому же времени относится начало строительства сталелитейной и мартеновской мастерской. Соорудили 4 сталелитейные печи, работавшие по способу Сименса-Мартена.
  
  
  
  Надо было налаживать выпуск стальных рельсов, комбинированные уже не выдерживали конкуренции. Много сил отдал Николай Иванович, чтобы поднять уровень большей части заводской площади, делая искусственные насыпи для устранения затопления при наводнениях. Безусловно, завод стал детищем Николая Ивановича.
  
  
  
  Вся Россия, да и весь промышленный мир знали этот индустриальный гигант как Путиловский по имени его создателя. Однако главной мечтой жизни этого неутомимого человека стал коммерческий порт в Санкт-Петербурге. Мечтой огромной, но, к сожалению, не осуществленной им в полную меру.
  
   Фундамент предприятия был заложен еще при жизни Путилова. Идея эта, по свидетельству людей, знавших Николая Ивановича близко, созрела давно, но требовала огромных средств и, конечно, поддержки как со стороны правительства, так и других промышленников и финансистов.
  
  Уже в 1869 году Николай Иванович ринулся в бой за порт. "Для чего нужен коммерческий порт в Петербурге? Я хочу, чтобы куль муки, погруженный в Саратове, прямо выгружался на борт океанского парохода. Для этого необходимо соединить три торговых пути - морской, речной и железнодорожный".
  
   Лучшее место для этого он нашел у Екатерингофа на взморье. Но правительство не спешило давать никаких гарантий. Кроме того, общественное мнение также разделилось "в пользе проекта". Владельцы невских пристаней почувствовали в деле прямые убытки и повели против Николая Ивановича травлю в печати.
  
  "Петр Великий прорубил окно в Европу, нам нужно открыть туда дверь", - убеждал общественность Путилов. На что поэт Н.Некрасов саркастически заметил в одном из своих творений: "Наживаться воровством. Сродни подлому холопу! Цель моя к окну в Европу, Что прорублено Петром, Вековой пристроить дом".
  
  
  
  Интересен тот факт, что не в одном своем стихотворении поэт рисует Путилова, не называя имени, - "вором и мошенником". Остается неясным - почему? Ведь сам Некрасов слыл удивительно ловким коммерсантом и разбогател к концу жизни не благодаря творчеству, а именно ловкости в деловых предприятиях. О чем в воспоминаниях свидетельствует его жена Авдотья Яковлевна Панаева. В связи с чем же такое неприятие великого дела для благ отечества и народа, так горячо любимого поэтом. И такое предвзятое описание личности выдающейся?
  
  Доходов от завода на такое крупное дело не хватило. Пришлось идти на поклон к иностранным банкирам. Учрежденное общество финансировал Немецко-русский торгово-промышленный банк в Берлине, который обязался погасить долг, составлявший около двух миллионов.
  
  Однако в Европе наступил промышленный кризис. Банк отказал в кредитах. Путилова это не останавливает. Он получает заказ на производство паровозов. Однако аванс, как безумный, бросает на строительство порта. Выкручивается благодаря производству вагонов.
  
  Но снова незадача. Сокращается строительство железных дорог. Кризис охватывает всю Россию. Рельсы уже никому не нужны. Денег нет даже на выдачу заработной платы рабочим. Чтобы не закрыть завод, хозяин не сокращает производство.
  
  Он идет к рабочим и говорит "или вы сейчас работаете в долг, или полный крах". 26 июля 1876 года заводская касса опустела. Если до этого зарплата выдавалась частично деньгами, частично расписками, которые охотно брали все торговцы, потому что получали сполна потом. То в тот день ничего не осталось.
  
  
  
  На других заводах были не редки случаи разгрома контор рабочими. Наступило тревожное время. Николай Иванович сумел понять людей. Он решается по взглядам деловых людей на огромный риск. В кассе завода находилась сумма, предназначенная для уплаты строительных материалов. Путилов приказал выдать ее как зарплату. Главный бухгалтер подчинился, но умолял хозяина одуматься. Ведь это конец доверию, конец кредитам и строительству.
  
  Но великий проект Николая Ивановича медленно, кроха за крохой продвигался. В карикатуре того времени он изображен в виде бурлака, который, упираясь вперед большой лысой головой на тонких, подгибающихся ногах, волочет караван морских судов.
  
  Легко критиковать и рассуждать по поводу того, хорошо это или плохо. Легко рисковать не своим здоровьем и капиталом. А если все твое личное, и только ты один ответишь за неудачу - разве это не высшее чувство ответственности и гражданственности?
  
  Незадолго до смерти Путилова были начаты работы по перекрытию морского канала от Кронштадта до Петербурга. Сооружались бассейны и склады, строилась железнодорожная ветка. Ведь доставка грузов из Англии в Кронштадт обходилась в несколько раз дешевле, чем из Кронштадта в столицу.
  
  
  
  
  
  18 апреля 1880 года Николай Иванович скончался. Он хотел, чтобы его тело похоронили на взморье. Проводить Путилова в последний путь пришли тысячи рабочих завода. Они несли его гроб на руках. Надгробная речь была произнесена его другом В.А.Полетикой.
  
  Позже останки перезахоронили, но памятник Действительному Статскому Советнику, Николаю Ивановичу Путилову, талантливейшему предпринимателю, русскому офицеру, дворянину, математику и изобретателю стоит и поныне - это его завод и нынешний торговый порт в Петербурге.
  
  Он сделал несколько открытий по рафинированию и обезуглероживанию металлов, по их сращиванию и штамповке. Продукция завода была удостоена высших наград России - двух Государственных гербов. Еще при жизни Николая Ивановича большая часть акций перешла во владение Государственного банка, который и стал их фактическим владельцем.
  
  Однако названия предприятия никто не менял, несмотря на то, что после смерти владельца начался нелегкий для завода путь. С момента создания он имел взлеты и падения, но не погиб. Путиловский завод сыграл в судьбе России уникальную роль. Именно с него началась в стране революция 1905 года, именно его рабочие пошли за своим вожаком - священником Талоном.
  
  
  
  После кончины Николая Ивановича Государственный банк продает завод синдикату Брянского и Варшавского сталелитейных заводов. Такой покупкой новые владельцы хотели нейтрализовать конкурента, контролируя производство. Однако уже в 1885 году синдикат перепродает все акции Правлению Путиловских заводов, которое взяло курс на расширение производства.
  
   Была введена прокатка корабельной стали, начали производство стальных отливок, изготовили первые в России ахтерштевень и форштевень для броненосцев из листовой стали. Завод имел огромное стратегическое значение. На его базе при поддержке правительства начали выпуск паровозов - 8 штук в месяц.
  
  
  
  В 1897 году быстроходный паровоз заводской конструкции, развивая скорость сто верст в час, самостоятельно прибыл в Париж на выставку.
  
  
  
  К этому времени производство серийных паровозов увеличилось более чем в два раза. Новый директор - талантливый инженер Н.И.Данилевский высоко ценил паровозостроение. Под его руководством стали выпускать новые модели паровозов - быстроходный "Пасифик" и другие.
  
  
  
  
  
  
  Но все же новый взлет промышленного гиганта пришелся на время, когда его владельцем стал Алексей Иванович Путилов. Так было угодно судьбе, чтобы дело Николая Ивановича продолжил его однофамилец, вернее, очень дальний родственник. Отчества у них были одинаковые и выходцы они были из потомственных дворян Новгородской губернии. Но на этом, по свидетельству историков, их родство оканчивалось.
   []
  
  
  "Разве, что оба лысоваты и носили очки, но Николай Иванович довольно статный, с характерными чертами лица, всегда одет с иголочки. Во внешнем облике Алексея Ивановича все было наоборот". А главное характеры, первый - мечтатель, гигант, инженер, знавший дело глубоко и досконально, своими руками умевший работать не хуже любого мастерового, а второй - кабинетный чиновник, никогда не переступавший порога цехов завода. Финансовый воротила и только.
  
  Только ли? На первый взгляд - да. А если вникнуть, то сразу станет ясно, что у обоих Путиловых было очень много общего в характере. Главное - это величайшая коммерческая смекалка, размах идей и неистощимая энергия. Это два колосса не только Русской торгово-промышленной сферы, а всего мира. На примере их жизни можно проследить рост русского капитализма, ощутить его связь с экономикой всех стран и понять, к каким бы высотам пришла промышленность России, и какой стала сильной державой.
  
  
  
   Николай Иванович и Алексей Иванович являют собой образец для любого предприимчивого порядочного человека, решившего заняться коммерцией в любой части света.
  
  Родился Алексей Иванович в 1866 году в Новгородской губернии в небогатой дворянской семье. Его отец был почетным мировым судьей и приходился дальним родственником Николаю Ивановичу
  
  Путилову. Знаменитому промышленнику - основателю Путиловского завода в Петербурге.
  
   Когда Николай Иванович скончался, Алексею Путилову было всего четырнадцать лет. Он учился в первой гимназии вместе с Александром Вышнеградским, сыном тогдашнего министра финансов И.А.Вышнеградского. Они остались друзьями на всю жизнь.
  
  Трудно сказать, думал ли он тогда о славе, будоражило ли чувство почета и уважения честолюбие юноши. Карьеру он избрал очень далекую от коммерции.
  
  Алексей Иванович закончил Санкт-Петербургский университет, юридический факультет. За диссертацию по уголовному праву был удостоен Советом учебного заведения золотой медали. Работа имела девиз: "Карайте преступника, но не унижайте личность человека".
  
  Отмечено также, что "свою речь, богатую фактическим содержанием, автор ведет ясно и увлекательно". Алексею Путилову предложили остаться при университете для "приготовления к профессорскому званию. Он получил стипендию за "счет капитала П.П.Демидова".
  
  Однако вскоре принял решение оставить научную и преподавательскую деятельность и заняться карьерой чиновника.
  
  Службу он начинает в Главном тюремном управлении Министерства внутренних дел. Пенитенциарная деятельность считалась в империи престижной.
  
  Но работал Путилов здесь не долго. Александр Вышнеградский предложил ему перейти в министерство финансов в юрисконсультское отделение. В дальнейшем счастливый случай предопределил всю его дальнейшую судьбу.
  
  В 1889 году А.Путилов и А.Вышнеградский сопровождали в поездке на Кавказ С.Ю.Витте и И.А.Вышнеградского. Вероятно, тогда С.Ю.Витте и обратил внимание на А.Путилова. С этого момента его карьера пошла вверх.
  
  Алексей Иванович считал себя учеником и всегда оставался верным помощником великого министра. С. Ю. Витте в свою очередь гордился Путиловым "из чиновника моего ведомства он стал финансовым деятелем, известным и за границей". Не раз тепло, с добрым чувством говорил о нем Сергей Юльевич на страницах своих знаменитых "Воспоминаний".
  
  
  
  "Познакомились мы в одной из служебных поездок по Средней Азии и Закавказью. В Тифлисе я и Алексей Иванович ... пошли в знаменитые серные ванны, ... славившиеся своими массажистами... Я подмигнул одному из массажистов-татар, чтобы он сделал хороший массаж Путилову,... боли при этом не бывает, но трещат кости. Путилов испугался, начал кричать, а массажист только смеется. И даже после двадцати лет, когда я видел Путилова и напоминал ему о том массаже, он приходил в ужас.".
  
  
  Алексей Иванович становится сначала делопроизводителем общей канцелярии министра финансов, затем секретарем Витте, а в двадцать восемь лет - директором общей канцелярии министра финансов.
  
  Через пять лет, став чиновником особых поручений, он как член Правления Государственного Банка был откомандирован в Восточное общество Товарных складов.
  
  Служба в "обществе" явилась началом его коммерческой деятельности. Вскоре его избрали председателем Правления. Он энергично начал восстанавливать дела общества, пошатнувшиеся после кризиса 1899 года.
  
  После того как Витте был назначен председателем Совета министров, Алексей Путилов стал товарищем (заместителем) министра финансов. Одновременно он служил управляющим Дворянского земельного и Крестьянского подземельного государственных банков, дела которых находились в плачевном состоянии.
  
  
  
  Будучи управляющим Крестьянским и Дворянским банками он успел поправить их дела, а главное, изыскал средства для выкупа земель у помещиков и стал вести энергичную борьбу за рынок на востоке по сбыту русского керосина против американских и английских поставщиков
  
  Однако деятельность его на этом посту была недолгой. Через год вслед за сменой кабинета правительства С.Ю.Витте Алексей Иванович вышел в отставку.
  
  После отставки Путилов вплотную начинает заниматься коммерческой деятельностью. Становится членом правления Бакинского нефтяного общества, членом правления Восточного общества и директором-распорядителем Русско-Китайского банка. Так начался новый этап карьеры Путилова, теперь уже в частных банках. Вскоре он вошел в число самых влиятельных финансистов дореволюционной России.
  
  По оценке современников, в частности французского посла в России Мориса Палеолога, Путилов сочетал в себе качества американского предприимчивого бизнесмена и мудрого славянского философа.
  
  Решающим в жизни Алексея Ивановича Путилова был переход в 1910 году на службу в частный Русско-Азиатский банк. Находился он в банковской столице России - Санкт-Петербурге на Невском проспекте в доме номер 62. Среди банков России, он был лидером. Имел рекордный акционерный капитал в 50 миллионов рублей и 175 филиалов в стране и за рубежом.
  
  Три четверти акций банка размещались во Франции. Поэтому вице-председателем его стал брат директора парижского операционного банка Societe Generale - Морис Верстрат, а наблюдателем со стороны русского министерства финансов - В.Ф. Давыдов. Но по сути, ситуация складывалась так, что банком, находящимся в Петербурге, руководили из Парижа.
  
  Поскольку механизм управления банком был слишком громоздким, Путилов поставил перед французами ультиматум: либо он получает свободу в повседневном и в стратегическом управлении банком, либо подает в отставку.
  
  Перспектива потерять столь ценного человека испугала французских партнеров. С 1911 года руководство банком переходит в руки Путилова. Теперь он целиком определяет политику банка.
  
  
  
  Алексей Иванович воспользовался этим для увеличения инвестиций в экономику России. Используя разветвленную систему отделений, Русско-Азиатский банк активно кредитовал торговые предприятия, проводил масштабные операции по торговле хлебом, хлопком, табаком, подсолнечником.
  
  Но главным направлением его деятельности стало финансирование строительства железных дорог, разведки нефти на Кавказе, а также ряда других отраслей тяжелой промышленности.
  
  Банк производил выпуск облигаций и акций для акционерных обществ, размещал китайский заем и объединял бакинских нефтяников в борьбе с Нобелем.
  
  
  
  Никто кроме Алексея Ивановича Путилова не мог точно и четко оценить рентабельность возможного предприятия и составить калькуляцитю предстоящих затрат.
  
  Скажем, найдено месторождение руды. Является некто, выкладывает свою идею по его разработке и просит ссуду. Алексей Иванович никогда с порога не говорил ни "да", ни "нет". Слушая просителя, он молчал и часто прямо на совещании карандашиком подсчитывал на листке блокнота суть сделки. Умножал, вычитал.
  
  
  
  Иногда, раздумывая, он доставал из сюртука платок и протирал очки. Он делал это часто и особенно тогда, когда участники ждали от него ответа. Путилов смотрел на них беспомощными слезящимися глазами - жалкий маленький, худенький и маловыразительным, растерянным лицом.
  
  Людям казалось, что директор забыл об их присутствии. Они начинали терять терпение, а докладчик спрашивал себя "Для чего я все это говорю? Меня никто не слушает". Он несмело начинал повторяться, сворачивая свою речь.
  
  Но вот неожиданно рука Алексея Ивановича отбрасывала карандаш, взгляд делался осмысленным, жестким и тотчас следовало окончательное решение: "Так вот - это дело нам подойдет". Что означало - Путилов прикинул расчеты, понял, что затраты окупаются, а значит банк дает кредит.
  
  Под руководством Путилова организовывалось Акционерное общество. Он добился выпуска акций, часть которых забирал банк в качестве учредительской прибыли. Чтобы не ослабить контроль в работе акционерного общества, в его правление входил представитель банка. Им, как правило, был Алексей Иванович.
  
  
  
  Работоспособности Путилова поражались все, знавшие его. Он был председателем правления англо-русского нефтяного общества, с правлением в Лондоне, председателем правления акционерного общества механических и трубопрокатных заводов "Промет", председателем нефтяного товарищества Лианозова, членом правления табачных фирм "Лафем", "Асмолов", "Дукат", Глухозерских и Чудовских цементных заводов.
  
   Орской, Московско-Киево-Воронежской и Зауральской железных дорог, Днепропетровских и Волжских пароходных компаний, страховых обществ, Юзовских металлургических заводов, бумажных фабрик, книгоиздательства А.Ф.Маркса, Санкт-петербургского вагоностроительного завода и ряда других предприятий.
  
  
  
  Причем это был не "свадебный генерал". Везде надо было держать ухо востро. Блюсти интересы банка, самому перепроверять и предугадывать многие нюансы. Тщедушный на вид, в старом сюртуке, запачканном пеплом, он больше походил на рядового конторщика, чем на директора банка и часто на людей, не знавших его, производил удручающее впечатление.
  
  - Это тот Путилов? Тот гений финансового мира? - поражались изумленные посетители, впервые видевшие его. И только разводили руками или пожимали плечами.
  
   Однажды, когда Алексей Иванович собирался на важную встречу с деловыми людьми, курьер почтительно напомнил ему.
  
  - Вы забыли переодеться, ваше превосходительство.
  
  - Ничего я не забыл - сухо ответил Путилов. - Русский ты человек, а не знаешь русских пословиц. По платью меня только встретят, а провожать будут... сам знаешь по чему.
  
  
  
  Путилова ценили за ум, интуицию, за верный расчет, за умение смотреть вперед. Говорили, что он не подвержен порокам: его не привлекали азартные игры, спиртные напитки, женщины. Он ничего не коллекционировал. Его хобби была - работа.
  
  Но именно в работе он становился дерзким игроком и мечтателем. Причем думал не о своей славе, хотя это не было ему чуждо, прежде всего, его заботила слава государства Российского. Мечтал Алексей Иванович о "Русском Круппе".
  
  И давно в мыслях делал ставку на Путиловский завод как отправную базу для создания "отечественного завода мощных орудий". К тому времени это был самый крупный завод России. По размерам он уступал лишь Круппу в Германии и Армстронгу в Англии и практически стоял на одном уровне со Шнейдером во Франции и Коккерилем в Бельгии.
  
  На производстве были заняты более сорока тысяч человек, оборот превышал двадцать миллионов рублей в год, число мастерских достигло 38, общая площадь составляла более ста десятин земли. На заводе выпускали грузовые, пассажирские, специализированные и трамвайные вагоны, паровозы разных типов, мосты, различные части для кораблей, емкости для хранения нефти.
  
  
  
  
  
  Завод обладал мощными инженерными кадрами, высококвалифицированными рабочими и хорошими традициями. Продукцию предприятия украшали три Государственных герба.
  
  Кроме того, была развита социально-культурная сфера: каменная церковь, больница на сто коек, амбулатория, аптека, школа и библиотека. Кроме того, трехлетние классы рукоделия для девочек и двухлетние курсы черчения для взрослых. Театр, парк, дом для служащих, общество потребителей и ссудо-сберегательная касса.
  
  
  
  Общество Путиловских заводов владело тремя небольшими предприятиями в Финляндии и одним в Александро-Невской части Петербурга - Невским заводом. Несмотря на частые спады производства, к началу века объем выпускаемой продукции возрос в пять раз, а число рабочих - в четыре.
  
  Это свидетельствовало о высокой производительности труда. Трехдюймовая пушка, сделанная на заводе, составляла основу вооружения полевой артиллерии и являлась непревзойденной по сравнению с другими образцами. За "сферу влияния" на Общество Путиловских заводов боролись немецкие и французские капиталисты в лице фирм "Шкода", "Блом и Фосс", Шнейдер, Крупп. Сама судьба шла навстречу Алексею Ивановичу Путилову.
  
  В 1910 году один из членов правления Общества Путиловских заводов, способный инженер А.К.фон Дреер, ярый сторонник расширения предприятия, видел, что Н.И.Данилевский, будучи опытным руководителем и талантливым инженером, отставал от времени. Ни сил, ни перспектив у него уже нет. Но на расширение требовались деньги, и немалые.
  
  Зная Путилова как здравомыслящего человека и способного финансиста, Дреер прямо пошел к нему на прием и предложил вложить в предприятие капитал.
  
  Время было трудное. Продукцию завода опечатали за долги. Она валялась по всей территории. Дивидендов акционеры не получали уже два года.
  
  По планам Дреера денег требовалось много. Надеяться на согласие особенно не приходилось. Однако, входя в кабинет гения финансового мира России, Дреер даже и не подозревал, что ответ давно уже готов. Тем не менее, Алексей Иванович не торопился и в объятия не лез, он слушал просителя и прочищал свой мундштук, иногда отпуская замечания по поводу "такой неудачной конструкции мундштука".
  
  Дреер развивал перед ним перспективы будущего, а щуплый властитель капитала неожиданно интересовался у собеседника, как лучше прочистить отверстие от табачной смолы. Дреер, сбитый с толку, растерянно начинал давать советы и хотел уже откланиваться, понимая, что все впустую. Он даже не догадывался, что за этим лукавством идет работа мысли.
  
  Разглядывая на свет злосчастный мундштук, Алексей Иванович, как коллекционер при виде редчайшей находки, с замиранием души и дрожью тела видел не игольное отверстие курительного прибора, а гигантские кораблестроительные верфи, новые прокатные цеха и грозную военную мощь - пушки для России. Наконец, раскурив сигаретку и блаженно затянувшись, Алексей Иванович просто, но уверенно сказал - "да".
  
  Учитывая важность дела, Путилова ввели в состав правления завода. В том же 1910 году завод, по протекции Алексея Ивановича, получил заказ от правительства на артиллерию.
  
  В следующем году добился размещения на выпуск новых акций на сумму в тринадцать миллионов рублей. Их реализовали три крупных банка: Русско-Азиатский Международный, Санкт- Петербургский частный коммерческий банк и Русский банк внешней торговли.
  
  Русско-Азиатский банк не просто модернизировал завод, а создавал на его основе совершенно новое производство, покупая и присоединяя предприятия, выпускающие необходимую для реализации оружейного проекта продукцию.
  
  
  
  Началось второе рождение завода. За два с половиной года в проект было вложено 30 миллионов рублей. Инициатором и главным действующим лицом явился Алексей Иванович Путилов.
  
   В 1913 году Общество путиловских заводов владело уже тремя крупнейшими предприятиями: комплексом Путиловских заводов, Невским и судостроительными верфями. Председателем общества стал по праву Алексей Иванович.
  
  Из ста девяти пайщиков он и Бишлягер были самыми "весомыми". Прибыль с одного миллиона рублей возросла до трех, на каждую акцию выплачивалось по шесть рублей дивиденда.
  
   []
  
  В отчете общего собрания акционеров от 13 мая 1913 года говорится о дополнительных расходах..." главным образом по содержанию больницы и родильного приюта, нуждающихся в коренном переустройстве" и затем по выдаче пособия служащим.
  
  Заработная плата рабочих составляла от 37 до 41 рубля в месяц, а знаменитые заводские штрафы практически за любое нарушение равнялись одному рублю. За год построено крупное судостроительное предприятие: верфи и мастерские, весь завод был электрифицирован.
  
  Согласно программе воссоздания Балтийского флота, погибшего во время войны с Японией, ожидали крупного правительственного заказа на постройку военных кораблей. В одном из докладов правления в предвоенные годы отмечалось: "Завод полностью обеспечен работой в усиленном размере соответственно его новому оборудованию на целый ряд лет, лишь бы только работа протекала спокойно, без забастовок".
  
  Но колоссальный взлет дался непросто. Кому-то может показаться, что чем больше акций у владельца, тем он богаче. Богаче, безусловно, но только в том случае, если растут дивиденды, а растут они, если процветает производство и налажен, сбыт продукции.
  
  
  
  Владелец одной акции может не пошевелить пальцем для подъема производства. Но владелец двух тысяч - уже будет крутиться, как белка в колесе, чтобы обеспечить прибыль. Поэтому акционерам было выгодно видеть во главе предприятия умного, энергичного и очень делового человека, владеющего большим количеством акций.
  
  
  
  Путилов был представителем международного финансового капитала, заинтересованного в прибылях и не разбирался в технических вопросах, как его предшественник. Он обладал великими организаторскими способностями, самодисциплиной, интуицией, умел мыслить перспективно и идти в ногу со временем. Поэтому и хозяйствовал он по-новому.
  
  Завод являлся для него одной из многочисленных областей приложения капитала. Предприятие, как таковое, с его огромным хозяйством мало интересовало нового директора. Заводскими делами теперь распоряжался технический штаб, созданный при правлении.
  
  
  
  В него входили самые лучшие специалисты предприятия, которые помогали ему советами, расчетами. Те, кто знал Путилова лично, помнят, что этот человек, владеющий нефтяными промыслами, умелый игрок на бирже, получающий десятки окладов, тратил на себя очень скромные суммы и дотошно торговался с извозчиками.
  
  
  
   Он трудился денно и нощно. Первым появлялся в кабинете банка и уходил далеко за полночь. Проводил заседания, совещания, десятки правлений. Через его руки проходили сотни бумаг, с которыми надо было не просто ознакомиться и подписать, а глубоко вникнуть в их суть, потому что за ними стояли тонны цемента, нефти, табака, хлопка, пушки, хлеб, железные дороги.
  
  Дома его тоже ждали кипы документов, которые надо изучить, изменить. Часто Алексей Иванович ложился спать под утро, но ни свет, ни заря снова был на месте. Он обладал титанической работоспособностью.
  
  Человек слова, сочетал в себе черты мечтателя. У него была своя навязчивая идея. Мысль о "Русском Круппе" постоянно занимала его, и он ждал лишь благоприятного момента для ее осуществления.
  
  Как человек дальновидный Путилов лучше других чувствовал надвигающуюся войну и не раз призывал крепить армию. Как финансист он осознавал, какие прибыли можно получить, если создать в России аналог империи Круппа.
  
  Свой проект "Русский Крупп" он начал с подготовки общественного мнения. Контролируемые Русско-Азиатским банком газеты писали о грядущей войне и о том, что "отечественный завод мощных орудий необходим".
  
  Но правительство не давало согласия, но и не бездействовало. Морскому и военному ведомствам было выдано более миллиарда рублей на перевооружение армии. Кроме того, правительство объявило конкурс на создание мощеной дальнобойной пушки четырнадцатого калибра. Производители оружия начали готовиться к сражению за эти деньги и за победу в конкурсе.
  
  Победитель конкурса - получал заказ на ее серийное изготовление. В борьбу включились Шнейдер и Виккерс. Крупп в конкурсе не участвовал. Это были сильные соперники, с мировым авторитетом.
  
  
  
  Вскоре Шнейдер уступил место английским фирмам Виккерс и Армстронг, интересы которых представлял в России Международный банк в лице Вышнеградского, и Общество Путиловских заводов, за которым стоял Русско-Азиатский банк. Алексей Иванович
  
  отлично сознавал, что без специалистов высочайшего класса здесь делать нечего.
  
  Он приглашает генерала Брикка, бывшего командующего морской артиллерией, на должность директора Путиловского завода с годовым окладом в сто тысяч рублей. Привлекает к сотрудничеству и бывшего директора Обуховского завода - генерала Миллера - знатока военной техники.
  
  Но для серийного производства орудий нужен металл, причем самого высокого качества. Искать его на стороне, закупать за границей? Неумно, а главное - невыгодно. Отвергнув ряд советов, он неожиданно решает - Невский завод. Вот что необходимо.
  
  Многих маститых инженеров и специалистов такое решение привело в недоумение. Завод в полном упадке. На восемь миллионов основного капитала - пять миллионов убытка. К тому же Невский (Семяниковский) завод имел важное правительственное значение. На нем строили корабли. Совет Министров не пойдет на ликвидацию этого производства.
  
  Невский присоединяем к Путиловскому, - решил Путилов, - там будет металлургическая база. Корабли будем строить на новой верфи. После этого все поняли, что Алексей Иванович не отступит. К тому же большая часть акций завода принадлежала ему. Путилов понимал, что только своих сил - как материальных, так и научных не хватит - нужен крупный партнер.
  
  После долгих колебаний Путилов выбрал Шнейдера. Однако тот поставил трудное условие - сначала гарантированный заказ правительства на четырнадцатый калибр, а лишь затем - капитал для будущего гиганта производства.
  
  Алексей Иванович понимал, что Шнейдера не уговорить. Но в душе посмеивался над его напыщенностью. Путилов не был бы Путиловым, если не имел несколько запасных вариантов. Есть другие охотники, которые давно подкапываются под русскую промышленность. Спят и видят, как их продукция эшелонами идет в Россию, оседая миллионами в банках. Солидная австрийская фирма "Шкода-Верке" - вот кто войдет в дело.
  
  Сам Путилов, несмотря на точность и исполнительность забыл многие дела и, как мальчишка, с головой окунулся в изучение различных систем пушек, сталелитейного производства, строительство кораблей. Однако такая крупная затея слишком расшевелила и даже испугала его партнеров.
  
  Председатель правления инженер Н.И.Данилевский, обладая огромным опытом производственника и руководителя, видел в Невском крах и Путиловского завода, которому отдал всю жизнь. Данилевского возмущал этот тщедушный господин, который и проходной завода ни разу не переступил и вряд ли отличает болт от гайки, а берется решать вопросы, ставящие в тупик специалистов.
  
  
  
  Инженер ожидал услышать обстоятельные расчеты и продуманные доводы, но Путилов спокойно сказал: "Расчет один - уверенность в себе и вера в здравый смысл!" Данилевский обвел взглядом собравшихся. Те избегали встречаться с ним глазами, хотя были против затеи "Русского Круппа".
  
  Другие специалисты также осознавали - Данилевский прав. Все промолчали, решив не вмешиваться в драку гигантов.
  
   -Еси так, - Данилевский встал и вышел из-за стола, - прошу занять это кресло.
  
  Он еще раз обвел присутствующих взглядом, как бы говоря
  
   -Я, милостивые государи, умываю руки!
  
  Алексей Иванович тяжело вздохнул, но ничуть не смутился. А вслух деликатно произнес. - Что ж делать, иного выхода, кажется, нет! - и занял кресло председателя.
  
  Такое событие не осталось незамеченным в торгово-промышлен- ных кругах страны. "Даже ни разу завода не видел, а стал его хозяином".- Возмущались многие видные деятели промышленного мира России. Но журнал "Банк и Биржа"*(*? 40 1913 г. стр. 4-5) так отозвался о событии: "Акционеры-путиловцы воспрянули духом. Злая сила, приносившая обществу Путиловских заводов лишь вред, ушла..."
  
  Да, характер этого человека был несгибаем. Но впереди - схватки куда серьезнее - с иностранными конкурентами. Одним из ярых сторонников Путилова стал на заводе способный инженер Казимир Соколовский. Он также был и большой "дипломат". Умел убедить несговорчивых чиновников военных ведомств, от коих зависела судьба заказа на сверхпушку.
  
  Алексей Иванович понимал, что в России бюрократической дело не сдвинешь, пока не подмажешь. У главного бухгалтера была специальная амбарная книга, куда заносились расходы на взятки.
  
  
  
   Другим его помощником, правой рукой в финансовых кругах был Игнатий Порфирьевич Манус. Личность в торгово-промышленном мире России довольно известная.
  
  Об этом человеке хочется рассказать более подробно. У нас теперь чуть ли не каждый пишет о финансовых вопросах. Курьезнее всего то, что часто лица, пишущие с апломбом о финансовых вопросах и авторитетно излагающие свои советы, за всю свою жизнь не заработали личным трудом как практики или посредством финансовых комбинаций, ни одной копейки - так писал Игнатий Порфирьевич в предисловии к своему сборнику статей под названием "Политические, экономические и финансовые вопросы последнего времени".
  
  
  
  Его перу принадлежали и другие труды:
  
  "Министерство Финансов за последние 25 лет" и работа, посвященная финансовым вопросам развития России до и после Японской войны с яркими характеристиками деятелей мира русского бизнеса. Она, к сожалению, света не увидела, слишком круто Манус отзывался о некоторых финансовых воротилах того времени.
  
  Кстати, несмотря на то, что Путилов был учеником и другом С.Ю.Витте, Манус в одной из статей смело и прямо критикует всесильного министра: "...экономические невзгоды и финансовые затруднения происходят от неправильной системы ведения нашего государственного хозяйства. Затруднения эти были бы значительно меньше, если бы министерство финансов принимало к сведению мудрые советы знающих и добросовестных людей.
  
  Люди, на какой бы высокой точке государственного положения не стояли, не гарантированы от ошибок и заблуждений. Считать себя непогрешимым во всех отношениях - великая ошибка, упорствовать же или же настаивать на своем из самолюбия -доказательство слабости, ибо сильные не боятся сознаваться в своих ошибках.
  
  
  
  Финансовые, экономические, и сельскохозяйственные вопросы интересуют все образованное человечество; чем культурнее страна, тем больше ее интересует экономическая жизнь своего государства".
  
  Родился Игнатий Порфирьевич в 1860 году в Бессарабии. Образование получил в классической гимназии. И сразу же стал заниматься коммерческой деятельностью. Служил в качестве агента по финансовой части в правлении Сызраньско-Мариинской и Самаро-Оренбург-ской железной дороги, "принимал энергичное участие во
  
  всех значительных банковских, металлургических, железнодорожных и вообще торгово-промышленных предприятиях".
  
  Довольно широкое поле деятельности для одного человека. Он являлся одним из крупнейших держателей акций Путиловского завода. Вот такие помощники окружали Алексея Ивановича. Он начал быстро модернизировать производство: приобрел за границей станы для прокатки броневой и листовой стали, оборудование для мартенов и башенной мастерской.
  
  Уговорил Шнейдера принять участие в строительстве верфи. Получил согласие и два миллиона франков. В соглашении Шнейдер подчеркивал, что считает верфь самостоятельным предприятием, и требовал не вводить в управление немецких специалистов. Условия были не из легких. Ведь немецкая фирма "Блом и Фосс" полностью разработала проект постройки верфи. Мастерские снабжались немецким оборудованием по последнему слову техники. Кроме того, выделив верфь в качестве отдельного предприятия, Общество Путиловских заводов потеряло бы над ней контроль.
  
  Алексей Иванович пошел на все условия, но ближайшим помощникам часто напоминал: "Верфь должна быть как невеста на выданье. Всегда готова к венцу. Сейчас сватается Шнейдер - превосходно, пусть будет Шнейдер", - и после маленькой паузы добавлял, - Пока Шнейдер.
  
  Алексей Иванович доказал фактами и расчетами, что самым выгодным во всех отношениях станет производство пушек крупного калибра на его заводах. На Невском наращивали выпуск стали с помощью фирмы "Шкода-Верке". Основное производство было оснащено лучшими станками и приборами. Но то, что казалось очевидным, опять не устроило военных.
  
  Завод стратегического значения недалеко от границы оставлять очень опасно, - говорили они. - Если бы такое производство основать где-нибудь в глубине России, лукавили чиновники, отлично понимая, что перебросить в другое место, да еще в кратчайшие сроки такую громадину, как Путиловские заводы, - невозможно.
  
  
  
  Но они плохо знали этого тщедушного господина в затасканном сюртуке. Он предложил производить все комплектующие части за границей, а собирать в России. Военное министерство такое предложение также не устраивало, а как перережут пути поставок, а если сегодняшние союзники завтра окажутся в другом стане? Что тогда?
  
  Алексей Иванович выдвинул свое окончательное решение. Он гарантировал за два года в любом месте России построить завод по производству орудий крупного калибра вплоть до самых малых мелочей. И все поняли, что это не авантюра. Путилов сможет и сделает. Военное ведомство тщательно рассмотрело города и местности и... остановилось на Петербурге.
  
  Члены комиссии генерала Вернандера поддержали проект Алексея Ивановича. Победа была полной! "Русский Крупп" состоится. Но нет пророка в своем отечестве. Заморские почему-то кажутся более надежными. Пока Путилов штурмовал военное министерство, его конкуренты тоже действовали очень активно.
  
  Самый крупный акционер Виккерса Базиль Захаров - русский грек, православной веры, кавалер мыслимых и немыслимых орденов всех правительств, а в Лондоне - сэр Базиль - ходячая энциклопедия в вопросах любых видов вооружения, поражавший своими знаниями самых дотошных специалистов, - добился приема при дворе русского императора.
  
  Заручился поддержкой Великих князей, умело переговорил с военным министром Сухомлиновым.
  
  Безусловно, слухи намекали на баснословные взятки. Как обстояли дела, установить невозможно. Доподлинно известно только то, что доклад военного министра Совету склонил его решение в
  
  пользу Виккерса вопреки выводам лучших военных специалистов России.
  
  Итак, заказ на четырнадцатидюймовую пушку был отдан Виккерсу. Правда, он изменил, свои условия и начал ускоренное строительство нового завода по производству тяжелой артиллерии в Царицыне.
  
  
  
  Путилов проиграл, Шнейдер вместе с ним. Однако Шнейдер путем закулисных интриг добился права на Пермский завод,
  
  обещанный Армстронгу.
  
   Путилов остался один. Но сломить "богатыря" было не просто. Он, как и его предшественник, шел к своей мечте до конца:
  
  "Русский Крупп будет выстроен за... немецкие деньги".
  
  Французские банки отказали в ссуде. Денег требовалось много - 30 миллионов, по самым скромным подсчетам. Завод в Царицыне
  
  - это замечательно, но под контролем иностранцев. Ну почему мы, русские, так любим чужую сбрую? Война грянет очень скоро, а новый завод только через три года начнет давать первую
  
  продукцию, а через пять выйдет на проектную мощность. Это же катастрофа. А пушки нужны стране сейчас, сегодня.
  
  
  
  И Путилов бросился в финансовые операции. Он так быстро и ловко проворачивал одну комбинацию за другой, что наблюдатель за деятельностью Русско-Азиатского банка от французского капитала Морис Верхтран, был обескуражен и подавлен, и не имел физических сил уследить за Путиловым. Алексей Иванович непонятно когда ел и спал.
  
  Он завалил военное министерство проектами о производстве пушек, где один был интереснее другого. Если в двенадцатом году на расширение артиллерийского отдела пошло около миллиона рублей, то в четырнадцатом - более трех. Не будучи политиком и военным специалистом, он чувствовал, что война у ворот России.
  
  
  
  Производство паровозов не сокращали, разрабатывали новые типы. Но главной артерией стало судостроение и пушки. Требовалась сталь высших сортов. Идея закрыть сталелитейное производство на Путиловском и развернуть его полностью только на Невском не удалась, не хватило средств.
  
  Тогда Алексей Иванович начал реконструкцию мартенов, что называется, с колес. В США использовались шестидесятитонные печи при полной механизации. Путилов пошел по тому же пути. Один кран заменил целую смену силачей, толкавших ручные вагонетки для загрузки печей. Завод был полностью электрифицирован.
  
  Дополнительно ток подавался для электрических плавильных печей. Не хватало территории - отсыпали новые, отвоевали у моря, где возвели новую башенную мастерскую с производительностью четыре башни в год. Все оборудование, аппаратура - по последнему слову техники, в основном - немецкого производства. Первая башня для линкора "Гангут" была сделана в этой мастерской.
  
  
  
  Бассейн под верфь оборудовали голландские фирмы. Они срыли небольшой островок и на его месте создали необходимую чашу. В 1913 году в России построили пятьдесят новых военных кораблей.
  
  А на замечательной верфи Путилова, открывшейся 16 ноября 1913 года - всего два небольших крейсера "Адмирал Спиридонов" и "Адмирал Бутаков".
  
  
  
  
  
  Хотя шатер на два эленга рассчитан на постройку четырех линейных кораблей одновременно, а мастерские считались самыми современными для тех времен в России.
  
  К 1914 году Путиловский завод обеспечивал половину российского выпуска орудий. Учитывая хроническую нехватку артиллерии, спрос на его продукцию был высочайшим.
  
  В первые месяцы войны завод делал 30 пушек в месяц, а к 1915 году - 150. По ряду позиций Путиловский оказался монополистом, что приносило гигантские доходы.
  
  Но именно к 15 году, когда прибыли были максимальными, Путилов неожиданно прекратил финансировать расширение производства. Пугала нестабильность государства. Он пишет: "Дни царской власти сочтены. Она погибла, погибла безвозвратно, а царская власть - это основа, на которой построена Россия, единственное, что удерживает ее национальную целостность. Отныне революция неизбежна, она ждет только повода, чтобы вспыхнуть. Мы вновь увидим времена Пугачева, а может быть, еще худшие".
  
  
  
  Банкир не может быть вне политики. В апреле 1917 года А.И.Путилов избран главой Совета Петроградского торгово-промышленного союза. Тогда же он стал одним из организаторов "общества экономического возрождения России", созданного для поддержки выборов в Учредительное собрание, а также для финансирования корниловского движения.
  
  Общество собирает 4 миллиона рублей. Еще 4 миллиона выделено на ведение антибольшевистской пропаганды. 26 августа А.И.Путилов передает корниловским офицерам 400 тысяч от общества и столько же из собственных средств. Однако уже 28 августа становится понятно, что военные не готовы к активным действиям, и следующие 1,2 миллиона Путилов корниловцам не передает, говоря, что "денег на похороны не выдает".
  
  Власть переходит в руки большевиков. Во второй половине ноября 1917 года Путилов, предупрежденный своим давним деловым партнером Л.Б.Красиным, покидает Петроград и скоро эмигрирует во Францию.
  
  30 декабря 1917 года особым декретом СНК все имущество Путилова было конфисковано. Он объявлен "врагом народа".
  
  
  
  
  
  Будучи за границей, он руководит Парижским отделением Русско-Азиатского банка. Граф А.А.Игнатьев писал, что этот банк "был одним из главных денежных источников для белогвардейских организаций".
  
  Поверив в способность новой власти преодолеть анархию в России, Путилов решил пойти на сотрудничество с большевиками. В 1921 году, во время пребывания в Париже в Париже Л.Б. Красина, которого Путилов знал, когда тот возглавлял русскую компанию "Сименс-Гальске", банкир обратился к нему с приложением о создании эмиссионного банка с международным участием для проведения денежной реформы в России.
  
  Это предложение, поддержанное Красиным, не было принято в Москве, и денежная реформа 1922-1924 годов прошла без участия А.А.Путилова.
  
  В эмигрантских кругах попытка известного российского финансиста пойти на компромисс с большевиками вызвала осуждение, и до конца жизни А.А.Путилов оставался изгоем в среде российской эмиграции первой волны.
  
  Где и когда скончался А.А.Путилов, мне, к сожалению, установить не удалось.
  
   []
   []
   []
   []
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  ПАВЕЛ ИСИДОРОВИЧ РАТНЕР
   []
  
  
  Павел Исидорович Ратнер, действительный статский советник, директор-распорядитель Санкт-Петербургского общества Эл.Сооружений. По окончании образования в Юрьевском университете в 1886 году он отправился за границу, где усовершенствовался практически во всех городах Европы, в особенности в Вене, по строительному искусству.
  
  В 1888 году вернулся в Россию и стал заведовать делами отца по различным подрядным работам: по устройству искусственных гражданских сооружений по Военному ведомству и Министерству путей сообщения. Павел Исидорович выстроил большие мосты в несколько сот сажень - Зегржинский и Вержбийский.
  
  
  
  Во всех десяти губерниях царства Польского им же выполнены большие земляные работы по устройству новых шоссейных путей- Заинтересовавшись электричеством, он уехал за границу для ознакомления с электротехникой вообще и преимущественно для изучения вопроса об освещении электричеством городов и передачи электроэнергии для различных технических надобностей.
  
  Прослушав целый ряд лекций в специальных учреждениях и посетив первоклассные заводы, знакомится с обществом "Гелиос" в Кельне. Принимает предложение последнего быть его главным представителем для всей России. По возвращении в Варшаву генерал-майор Бибиков предлагает ему выработать генеральный проект концессий по освещению Варшавы электричеством.
  
  Проект был выработан и утвержден. По нему ныне осуществляется освещение в городе. В 1896 году обратил внимание на состояние электрического освещения в Санкт-Петербурге и убедился, что первая столица России освещена весьма скупо и примитивно. В декабре 1896 года от имени общества "Гелиос" он сделал предложение городу о предоставлении ему концессии на устройство большой центральной станции для обеспечения дешевым электричеством.
  
  В 1897 году Городской управою были одобрены детальные условия предложения, проект одобрен, заключен контракт с Ратнером на предмет снабжения электрической энергией столицы на срок до 1937 года. В том же году начато сооружение станции. Все работы были осуществлены за год. Была проложена кабельная сеть по улицам столицы до 300 погонных верст.
  
  Из года в год нагрузка росла, ее расширили, установили еще две турбодинамы по 2300 лошадиных сил и 4 котла по 400 квадратных метров. Благодаря станции ток поступает в правительственные и частные учреждения на количество ламп около 1,5 миллиона, а-также и для уличного освещения.
  
  В 1900 году по инициативе Ратнера учреждено акционерное общество "С-Петербургское общество Эл.Сооружений", к которому перешли все права. Директором-распорядителем стал Павел Исидорович. На станцию со дня ее открытия допускаются для практики студенты университета, технологических, электрических, и политехнических институтов.
  
  
  
  
  
  Многие из них остаются здесь на службе по окончании образования. Служащие и рабочие станции получают хорошее воз-Награждение и заработную плату, работают по 8 часов в три смены. Устроена школа для обучения рабочих грамотности, проводятся также лекции по электричеству и механике. Ратнер - член многих обществ и благотворительных организаций.
  
  
  
  
  
  ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ МОРДИН
  
   []
  
  Павел Васильевич Мордин, действительный статский советник. Родился в 1864 году в Сызрани Симбирской губернии. Образование получил в Бугульминском уездном училище. В юношеском возрасте отправился в Читу в качестве секретаря по торговым делам Читинского купца 1 -й гильдии Алексея Дмитриевича Короткова.
  
  Два года спустя приехал в Благовещенск, где служил в торговом доме И.Я.Чурина и К0 . В 1890 году после военной службы он с двумя рабочими отправился на поиски золота в дальнюю тайгу Уньинско-Бомского округа. Средства его были весьма ограничены, но энергия и желание - огромны.
  
  С этого времени вся его деятельность сосредоточилась на золотом деле, одним из лучших знатоков которого Павел Васильевич стал впоследствии.
  
  Первые поиски через девять месяцев увенчались успехом. Из вновь открытых и заявленных площадей организовалось впоследствии Алумакитское золотопромышленное товарищество, где он стал управляющим. В течение долгого времени ходил с небольшими партиями в тайгу, руководил поисками. В результате им обнаружены несколько крупных месторождений.
  
  В Селемжинской тайге открыл на реке Харге прииски Жедринский, Казанский, Златоустовский и другие. В 1900 году они были переданы акционерному "Амурскому золотопромышленному" обществу, где П.Мордин стал председателем и директором-распорядителем.
  
  
  
  На собственные средства Павел Васильевич обследовал реку Селемжу до впадения в Зею и до притоков Кара-Ураг, доказав ее судоходность. Им проложены некоторые приисковые дороги. При открытии зимовий (постоялых дворов по пути следования в тайгу), он обязывал людей, готовящих летом сено для проходящего зимою транспорта с провизией на прииски, сажать за особую плату огороды с овощами, сеять овес, пшеницу и другие злаки.
  
  В результате не было такого места вплоть до Охотского побережья, где не появилась бы возможность выращивать огородные овощи без парников. На приисках устроены школы, церкви, установлены телефоны и электрическое освещение. Вместе с разработкой россыпного золота, добыча которого велась скромно, но с прибылью, шла разведка коренного рудного золота.
  
  В 1899 году Павел Васильевич посетил Америку и ознакомился с добычей золота с помощью драг. Он понял, что такой способ несёт большую выгоду. Поэтому стал усиленно стремиться к введению драг в России, будучи убежденным, в том, что Сибирь имеет колоссальные запасы золота.
  
  На свои средства делает изыскания для прокладки железных дорог к Тихому океану и его побережью. Направить Амурскую железную дорогу к северу считал совершенно необходимым делом. С этой целью посылал шесть партий, включая инженеров путей сообщения, горных инженеров и агрономов.
  
  Ежегодно из Петербурга выезжает в тайгу, где проводит 4-5 месяцев. Он считается признанным знатоком Приамурского края. Это один из энергичнейших людей, которых давала русская земля.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  КОНЦЕРН БРАНОБЕЛЬ
  
  
  
  Жизненные принципы семьи Нобель - стремление к прогрессу, уважение к труду, признание денег не целью, а лишь средством к дальнейшим экономическим завоеваниям, колоссальная энергия, потрясающие организаторские способности, прочная научная база и огромная работоспособность.
  
   Многим известно, что ежегодно присуждается, самая престижная на всей планете - Нобелевская премия. Основана она в 1895 году. Имя ее учредителя - Альфред Нобель. Согласно его завещанию премия начислялась с процентов принадлежащего ему капитала, который составлял 30 миллионов шведских крон.
  
  
  
  Однако мало кто знает, что существовала российская промышленная ветвь династии Нобелей, посвятивших всю свою жизнь добыче и переработке нефти.
  
  Альфред жил в Швеции, но часть своих средств вложил в нефтяное дело старших братьев, оказав им большую услугу "в начале их пути". Интересно, что проценты именно с этой суммы составляют почти половину его огромного состояния.
  
  
  
  Глава семьи Нобелей - Эммануэль был личностью одаренной и необыкновенной. О нем говорили "гений без образования". Он плохо писал, не знал иностранных языков, что, однако не мешало ему обдумывать интересные планы и вынашивать фантастические идеи. Жизнь Эммануэля это череда великолепных триумфов и катастрофических неудач.
  
  В 25 лет он стал архитектором. Но как на этом поприще, так и на поприще изобретательства его ждала неудача. Не удовлетворяла и должность руководителя на небольшой каучуковой фабрике. 1833 год становится годом первого тяжелого банкротства.
  
  Чтобы избежать тюремного заключения за неуплату долгов, Эммануэль решает покинуть Швецию. По приглашению русского государственного советника Л.Г.Гартмана в 1837 году он приезжает в Петербург.
  
  Здесь Нобель открыл машиностроительный завода, где производили канонерские лодки, большие паровые машины для военных судов, винтовые сваи и многое другое для нужд морского и военного ведомств.
  
  Спустя 5 лет в Петербург переселяется вся семья. Жена - Андриетта и три сына - Роберт, Людвиг и Альфред. Через год родился Эмиль - младший из рода Нобелей.
  
  Первое время Э.Нобель преуспевал. На заводе открыли механические мастерские с литейным цехом. После начала Крымской войны предприятие получает крупный военный заказ на разработку подводных мин, постройку кораблей, вагонных колес, паровых котлов.
  
  
  
  Дело стремительно расширялось, особенно в области производства мин. Кронштадт, крепость Свеаборг в Финляндии, гавань Ревель в Эстонии были недоступны противнику. Там стояли мины, которые сконструировал сам Э.Нобель. Награда, полученная от правительства - Императорская золотая медаль, была чрезвычайно редкой для иностранцев и тем более почетной.
  
  Однако после окончания войны заказы прекратились. Основанная вместе со старшими сыновьями - Робертом и Людвигом фирма, насчитывавшая тысячу рабочих "Нобель и сыновья", распалась. С трудом расплатившись с кредиторами, подавленный и обескураженный, Э.Нобель с женой и сыном Эмилем возвращается на родину.
  
  Старшие сыновья в Швецию не вернулись. С этого времени промышленная династия Нобелей распадается на две ветви. Главою российской - становится Людвиг Нобель, основавший вместе с братом Робертом фирму по добыче и переработке нефти в Баку.
  
  Главою внероссийской ветви стал Альфред Бернард Нобель, известный всему миру как учредитель Нобелевских премий.
  
  
  
  Братья были настолько талантливыми и неординарными людьми, что о них следует рассказать отдельно.
  
  Людвига отец готовил в архитекторы. Но жизнь распорядилась по-своему. Сын продолжил механическое дело, основанное в России отцом.
   []
  На этом поприще друзья отца оказали ему добрую услугу. Завод на Выборгской стороне Л.Нобель сначала арендовал у Ишервуда, а впоследствии купил. Он работал настойчиво и неутомимо, решая подчас труднейшие задачи.
  
  Предприятие специализировалось в основном на военной технике, изготовляли: артиллерийские снаряды, лафеты, ружья, пушки, паровые и гидравлические машины, подводные мины, механические и опреснительные сооружения.
  
  Людвиг часто дотемна засиживался в заводском рабочем кабинете. Он серьезно увлекался учеными трудами по геологии, политической экономии, философии, читал беллетристику, любил поэзию. Знал пять языков: шведский, русский, французский, немецкий, английский. В речах его была мысль ясная, изложение стройное, выводы твердые, защита взглядов стойкая, приемы мягкие.
  
  
  
  Его любимцем стал Вольтер, идеалом - Петр Великий. По объему полученных знаний, профессиональному опыту и умению "видеть будущее" он опередил своих современников. Например, многокамерные пушки - его идея приблизительно 1874 года. Она появилась на десять лет раньше первых известий о таких пушках, опубликованных в научной литературе.
  
  
  
  Экипажные оси и скаты с колесами, снабженные резиновыми шинами, изготовлялись заводом Нобеля уже с 1879 года. В дальнейшем они приобрели известность в Петербурге и провинциях. Людвиг Эммануэлевич говорил в шутку: "Не далеко то время, когда резиновые шины будут такой же потребностью, как и перчатки".
  
  Большое значение для дела Л.Нобеля имела реорганизация Ижевского государственного завода и налаживание здесь производства винтовок нового образца. Завод "Л.Нобель" стал как бы механической мастерской для Ижева. Это, казалось бы, частное событие повлияло на всю дальнейшую судьбу Л.Нобеля и его брата.
  
  А причиной стали ореховые ложи для малокалиберных ружей, которые должен был изготовлять Ижевский завод. Ореховое дерево росло только на Кавказе. По поручению Л.Нобеля в Закавказье едет его старший брат - Роберт.
  
  Однако заготовка орехового дерева оказалась слишком дорогим делом, и по распоряжению правительства изыскания в этой области были прекращены. Орех решили заменить более дешевой березой.
  
  
  
  Тем не менее, поездка Р.Нобеля не прошла даром. Находясь в Баку, Роберт заинтересовался нефтяным делом и начал всесторонне изучать его. Он попросил брата в качестве награды за напрасно потраченное время в поисках ореха дать ему средства для приобретения небольшого фотогенового завода.
  
  Получив согласие, Роберт начал реконструкцию предприятия. После наладки производства на заводе стали делать опыты по улучшению техники перегонки и очистки фотогена. С 1875 по 1876 год Роберт вынес на своих плечах тяжелую работу пионера нефтяного дела.
  
  Бесспорно, ему принадлежит честь заложения первого камня грандиозного здания, воздвигнутого затем гениальным творчеством Людвига Нобеля. Альфред Нобель также состоял пайщиком будущей фирмы.
  
  Он ни разу не был на Кавказе. Но, тем не менее, оказал неоценимую услугу братьям. Идея прокладки нефтепровода и мысль о непрерывной перегонке нефти принадлежит Альфреду Нобелю. Впервые Людвиг Нобель приезжает в Баку весной 1876 года.
  
  
  
  
  
   Все имущество братьев состояло в то время из хорошо устроенного завода, дававшего отличный керосин, восьми вертикальных кубов стопудовой емкости, приспособленных для быстрой гонки, да буровой скважины на острове Челекен.
  
  Ознакомившись ближе с нефтяным делом, Л.Нобель понял, какое значение в те времена может иметь нефть для России. Он вплотную
  
  начинает заниматься вопросами добычи, переработки и перегонки нефти.
  
  Его план, рассчитанный на несколько лет, заключался в следующем: заменить ручной труд при перевозке нефти с промыслов к заводам - трубою и паровым насосом, организовать перевозку готовой продукции по Волге и Каспию в наливных железных пароходах и баржах, а по железной дороге - в вагонных чанах. Заменить земляные ямы, где прежде хранили нефтепродукты железными резервуарами.
  
  Вовлечь сеть железных дорог России для перевозки керосина по всей территории. В 1876 году Людвиг Нобель обращается к нефтепромышленникам России с просьбой соорудить нефтепровод на общие средства, но встречает с их стороны недоверие и подозрительность.
  
  Получив отказ, он начинает строить его на свои доходы. Дело было очень рискованным, но как показало время "цель оправдала средства". Почти одновременно Л.Нобель ведет переговоры с судовладельцами фирмы "Кавказ и Меркурий" о постройке нефтеналивного судна, но и здесь получает отказ. Подобное новшество вызывало у промышленников отрасли сомнение и неодобрение.
  
  Таким образом, и второе предприятие Людвиг Нобель вынужден был осуществлять в одиночку. Выполняя эту труднейшую задачу, он проявил титанические усилия, несокрушимую энергию и находчивость.
   []
  Четкий расчет и умелое ведение дела заслуживали не только похвальных отзывов. По мнению промышленных
  
  кругов, без него российское предпринимательство еще долгое время оставалось бы на низком уровне.
  
  В 1877 году он заказывает в Швеции нефтеналивной пароход "Зороастр" и приступает к устройству нефтяного склада и вагонного парка в Царицыне. К этому времени организована перегонка нефти на девятифутовом рейде Каспийского моря. Заказаны для Волги деревянные баржи.
  
  
  
  Наконец, на рынок доставлена первая партия нефти хорошего качества - наливом. 18 мая 1879 года утверждено "Товарищество нефтяного производства Бр.Нобель" или как его впоследствии стали называть "Бранобель" с основным капиталом в три миллиона рублей.
  
   Теперь главной задачей стала постройка нефтеперегонного завода. Л.Нобель хотел, чтобы он был значительных размеров, по возможности автоматизирован, давал продукцию безукоризненного качества и желательно дешево.
  
  Изучив труды по созданию таких заводов, он сумел найти и заинтересовать высококвалифицированных рабочих. В итоге завод был построен. Излишне говорить о том, что предприятие стоило немалых средств. Слова благодарности заслуживают люди, которые работали споро, с огромной отдачей сил. Производительность вновь созданного предприятия определялась - 20 миллионов пудов в год.
  
  
  
  Заинтересовав служащих в деле, Л.Нобель создал целую ассоциацию лиц, стремившихся к одной цели: сделать продукта возможно больше, дешевле, лучше и выгодно продать его. Этими можно объяснить то громадное доверие, которое оказывал Л.Нобель своим служащим и нежелание его вмешиваться в механизм делопроизводства.
  
  Он знал - служащие исполнят все, что нужно ещё и из личного интереса, потому, что часть прибыли из чистого дохода поступает им в награду. Семейные люди получили квартиры, каких они не могли иметь в городе, а холостые жили в общих помещениях в домах в Черном городе около Баку и на промыслах.
  
  Рабочие, жившие в городе, пользовались паровым баркасом, который ходил от пристани к заводу и перевозил всех служащих бесплатно, сторонние же лица платили по 5 копеек. Плата поступала в пользу больниц, где лечились рабочие.
  
  
  
  Для детей было построено две школы - одна в Черном городе, другая на Балахнах. Для того, чтобы дать возможность служащим сохранить свои капиталы, владелец открыл сберкассу.
  
  Л.Нобель никогда не обращался к правительству за какими-либо исключительными льготами. Он пользовался только большим личным кредитом. Товарищество наряду с промыслами и заводом занималось оборудованием сухопутного, морского и речного транспорта.
  
  Известный своей энергией Николай Иванович Путилов, получив поручение построить паровые суда (100 канонерских лодок, 14 корветов, 6 клиперов), встретил в лице Нобеля такого , как и он сам энергичного и знающего техника-сотрудника. При их содействии были построены в один год механизмы с паровыми котлами для корветов "Вол", "Волк", "Вепрь".
  
  За огромные заслуги и неоценимый вклад в развитие, и совершенствование российской экономики Людвиг Нобель получил степень инженера-технолога Императорского Русского Технического Общества, которая была очень почетной и мало кто удостаивался чести носить ее. Людвиг Нобель провел немало научных изысканий в горно-промышленной и машиностроительной областях.
  
  
  
  Анонимно через почетного члена Общества академика А.В.Гадолина он в течение 4 лет вносил по 5 тысяч рублей на разработку технических вопросов. Благодаря этому щедрому пожертвованию Императорское Русское Техническое Общество предприняло в свое время ряд научных изысканий.
  
  Кроме того, общество получило возможность воспользоваться частично этими средствами и окончить разработку вопроса о введении метрической системы мер и весов в России, предложенную по инициативе Л.Нобеля.
  
   31 марта 1889 года состоялось Торжественное заседание Императорского Русского Технического Общества, посвященное годовщине смерти Людвига Нобеля. Секретарем Общества доложено решение правления "Товарищества".
  
  В нем говорилось об учреждении премии и медали имени Людвига Нобеля за лучшие сочинения по металлургии, нефтепромышленности, за выдающиеся изобретения и усовершенствования в технике этих производств. В распоряжение Императорского Русского Технического Общества был передан капитал в 6 тысяч рублей.
  
  Премия должна была выдаваться через каждые три года на проценты с этой суммы.
  
  Дело Людвига Нобеля успешно продолжали его сыновья - Эммануэль стал во главе "Товарищества", а Карл продолжил работу на механическом заводе. К сожалению, Карл рано умер, в 1894 году. С тех пор Э.Нобель начал руководить сразу двумя предприятиями.
  
   []
  
  
   []
  
  
  Э.Нобель родился в 1850 году в Петербурге. Специальное образование получил в Стокгольмском Технологическом институте, а также в Германии и Швейцарии. В 1877 году вернулся в Россию и поступил на механический завод своего отца, где всесторонне изучил механическое дело.
  
  Людвиг Нобель говорил: "Я вижу пользу в той образованности, которая стоит у дела и по временам считаю необходимым отрывать своих сыновей от школы, чтобы заставлять их работать на заводе". Сын хорошо запомнил слова отца и свято следовал их завету.
  
  
  
  Его увлекла идея распространения в России двигателей Р. Дизеля. К тому было много причин. В частности, громадное протяжение водных путей и недостаток средств передвижения, изобилие нефти, необходимость связи с окраинами, где отсутствовал уголь. Такие условия сами диктовали необходимость использования в России паровых судов с двигателем Дизеля*.
  
  Решающая беседа Э.Нобеля и Рудольфа Дизеля - изобретателя двигателя внутреннего сгорания, состоялась 14 февраля в берлинском "Паласотеле". 16 февраля 1898 года Р.Дизель писал жене: "Запомни сегодняшнюю дату - это день заключения мною союза с Нобелем".
   []
  
  
  Инициатива теплоходного флота в России принадлежала К.П.Боклевскому и Д.Д.Филиппову. Им приходилось бороться не только с недоверием многих к самой идее. Сомнению подвергались и основные свойства нового двигателя. Приходилось представлять расчеты, проекты, доклады, пока на помощь не пришла мощная инициатива Э.Нобеля.
  
   Он не испугался трудностей, связанных с изготовлением новой машины. Конечно, обычное неверие большинства во все новое, прогрессивное, подкрепляемое долгими неудачами с постройкой паровых машин Дизеля, мешало правильной оценке преимуществ этой конструкции.
  
  Для Э.Нобеля повсеместное распространение двигателя Дизеля открывало широкие возможности сбыта нефтепродуктов и в первую очередь мазута, который до последнего времени при получении керосина был "остатком" от перегонки нефти. Э.Нобель был заинтересован в скорейшем налаживании выпуска двигателей на машиностроительном заводе "Людвиг Нобель" в Петербурге
  
  
  
  . Предвидя широкую перспективу использования новейших двигателей в России, он хотел привлечь к делу и другие русские заводы, но ни один из них не откликнулся на его предложение. В 1903 году постановка на суда двигателей Дизеля многим казалась невыполнимой.
  
   Главной причиной служила вибрация корпуса, грозившая его разрушению. Между тем экономические преимущества были велики. Уменьшался в 4 - 5 раз расход нефти, меньше времени занимала загрузка топлива. За изготовление двигателя Дизеля принялся только завод Нобеля.
  
   Сын как бы повторял в этом отношении путь отца только уже на новом, более современном этапе. Без посторонней помощи первый четырехтактный двигатель Дизеля в 20 д.л.с. был пущен в 1899 году.
  
  С 1900 по 1903 год производство двигателей ежегодно удваивалось, а выпуск паровых машин к тому времени прекратился совсем. Однако мощности завода были невелики. На 1913 год насчитывалось всего 617 дизелей. Дело в том, что машиностроение и, в частности, производство дизелей играло в фирме "Братья Нобель" не основную роль. Поэтому развернуть их быстрое производство владелец не мог.
  
  Завод стал специализироваться на выпуске двигателей для собственного флота и стационарных установок. Однако можно без преувеличения сказать, что инициативе и энергии Э.Нобеля русское судоходство, русская промышленность, русское машиностроение обязаны развитием национального теплоходного дела и избавлением России от ввоза германских двигателей.
  
  Получив привилегию для России на производство двигателей Дизеля, Э.Нобель после нескольких настойчивых усилий выработал тип двигателя с обратным ходом. Это дало возможность применить их на судах "Товарищества". Однако только постройка большого судна могла решить все проблемы.
  
  Новая страница в истории русского флота открывается с постройкой Э.Нобелем первого в мире теплохода "Вандал". В 1904 году спущено на воду еще одно такое судно - "Сармат". Появление подобных теплоходов было поворотным в развитии русского судоходства.
  
   []
  
  
  
  Жизненные принципы семьи Нобель - стремление к прогрессу, уважение к труду, признание денег не целью, а лишь средством к дальнейшим экономическим завоеваниям, а также колоссальная энергия, потрясающие организаторские способности, прочная научная база и огромная работоспособность - стали решающими в деле создания мощного предприятия, подкрепленного капиталами и серьезно подготовленными людьми.
  
  Со временем оно вступило в новую фазу развития и стало инициатором всех нововведений в области добычи, переработки, транспорта и торговли нефтяными продуктами. "Товарищество Бр.Нобель" стало во главе всей русской нефтяной промышленности и давало ей импульс и направление. За 35 лет существования "Товарищества" было добыто и учтено 1563 пуда нефти, то есть 13% всей русской добычи.
  
  На промыслах насчитывалось 100 собственных станков, целая армия инженеров, буровых мастеров, подмастерьев и рабочих. Огромное значение имела лаборатория. В ней проводились опыты по перегонке и очистке керосина.
  
  Контроль над качеством продукции проводился очень тщательно и был доведен до совершенства. Доказательством служит тот факт, что с введением правительственного контроля над степенью очистки на заводах "Товарищества" не было забраковано ни одного пуда керосина, хотя запасы его превышали 2 миллиона пудов.
  
  
  
  Помимо керосина заводы вырабатывали разных сортов: масла, парафин, вискозу, вазелин, бензин, серную кислоту - всего около 100 продуктов нефтепереработки. Делу перевозки продуктов "Товарищество" уделяло много средств и времени.
  
   Судоходство с наливными нефтяными грузами было введено на Волге и ее притоках, Каспийском, Балтийском морях, на Висле и рекам Сибири. К началу 1915 года торговый флот Товарищества имел 11 морских теплоходов, 3 паровые шхуны, 6 прочих морских судов, 2 наливных речных теплохода, 4 наливных парохода, 27 буксирных теплоходов, 103 железные баржи, 4 деревянных баржи, 124 прочих судна.
  
  Предприятие получило мировую известность. Годовое производство его достигло 100 миллионов пудов, имущество на 1 января 1915 года оценивалось в 68 миллионов рублей. На своих заводах "Товарищество" вводило всевозможные реформы, которые диктовали развитие науки и техники.
  
  Не только Россия, весь мир обогатился опытом, впервые полученным и введенным в жизнь "Товариществом Бр.Нобель". Так сложилась судьба старших сыновей Э.Нобеля и его внуков.
  
  Средний сын - Альфред Бернар Нобель родился 21 октября 1833 года. В детстве не получил никакого образования, закончив лишь Якобский лицей в Стокгольме.
  
  В Петербурге до совершеннолетия занимался с частными преподавателями. Однако это не помешало ему уже в юношеские годы значительно опережать своих сверстников в эрудиции и интеллектуальной зрелости.
  
  Отец называл его "мой славный усердный Альфред" и часто при этом добавлял: "Работа делает все прекрасным". В 19 лет Альфред начал работать на предприятии своего отца в Петербурге, где жил вплоть до 1859 года.
  
  Он хорошо знал 6 иностранных языков, серьезно интересовался физикой, техническими науками, литературой, историей, философией и медициной. Но особенно его привлекала химия. В России он учился у известного русского химика Зинина. Эти знания во много определили его дальнейшую судьбу.
  
  С мая 1862 года Альфред Нобель начинает вместе с отцом свои первые опыты с нитроглицерином.
  
  3 сентября 1864 года оглушительный взрыв смел с лица земли крохотную лабораторию Нобеля. Жертвами оказались 5 шведов и младший брат Альфреда - Эмиль. Катастрофа сразила отца. Его разбил удар. Соседи с состраданием смотрели на старика с трясущейся головой, который нетвердыми руками строгал на дворе палочки.
  
  Однако Альфред опыты не прекратил. Эксперименты оказались для него сверх удачными. В 1867 году он получил патент на изготовление динамита. Спустя время отец и сын были удостоены премии Шведской Академии наук. Отец - за работы по применению нитроглицерина как взрывчатого вещества, а сын - как изобретатель динамита.
  
  В дальнейшем Альфред продолжает экспериментировать с взрывчатыми веществами. Работа принесла ему значительные успехи. Динамит превратился в самое распространенное взрывчатое вещество в мире.
  
  
  
  
  
  Нобель и его партнеры возводили заводы в Норвегии, Финляндии, Франции, Италии, Испании, США, словом, всюду, где при строительстве шахт или тоннелей инженеры использовали взрывы. Прибыли оказались огромными: только компания "Бритиш динамит" платила своим акционерам, включая А.Нобеля, от 12 до 20% прибылей в течение 10 лет.
  
  Кроме взрывчатых веществ А. Нобель делает ряд опытов, пытаясь создать искусственный заменитель шелка, кожи, резины. Его увлекает идея аэрофотосъемки для нужд картографии. В этой связи он оказывает материальную поддержку экспедиции к Северному полюсу на воздушном шаре под руководством С.Андрэ.
  
  
  
  Общее число патентов, полученных А.Нобелем, было огромным - 350. Его характер удачно передается шуткой "богатейший европейский бродяга". Весь бухгалтерский учет своей гигантской динамитной империи этот супермагнат вел сам. Он был генеральным директором и главным бухгалтером, технологом и главным инженером, канцелярским работником и секретарем.
  
   В нем одинаково сочетались, казалось бы, несовместимые поступки и черты характера удивительная удачливость капиталиста и поражающая беспомощность простого человека, страсть к наживе и безразличие к наградам, миролюбие и воинственность. Он не выносил табака, спиртного и карт. Люди, знавшие Нобеля лично, отмечали его любопытную особенность.
  
  Интенсивная интеллектуальная работа натренировала его ум, позволяя переключаться с одной темы на другую и попросту не думать о неприятных вещах. Пожалуй, впервые эта способность проявилась после гибели брата Эмиля при взрыве лаборатории, в 1864году. Полицейского поразило хладнокровие и спокойствие Альфреда, явившегося давать показания.
  
   Спустя несколько лет эти чувства выразились формулой "Вещи, над которыми мы работаем, действительно чудовищны, но они так интересны... так совершенны технически, что становятся привлекательными вдвойне".
  
  Пробить эту броню могло только событие, которое одновременно затрагивало бы и общественное положение, и внутренний мир Альфреда Нобеля. ... Однажды утром в один из дней 1888 года он случайно прочитал в парижских газетах некролог ... на самого себя. Небрежность репортера, перепутавшего Людвига с Альфредом, привела к тому, что А.Нобель вдруг увидел плоды своей деятельности такими, какими их представляли простые люди.
  
  
  
  Изобретения, которым оправдательные формулировки придавали вид, чуть ли не благодеяний, сразу превратились в орудие уничтожения, а сам Альфред Нобель в "динамитного короля", "торговца смертью". Нобель испытал нервное потрясение.
  
  У него начались сердечные приступы. В октябре 1896 года произошло кровоизлияние в мозг. В результате он мог говорить только на своем родном языке - шведском, но никто из окружающих не понимал его.
  
  Так оправдалось его мрачное предсказание о смерти: "в окружении нанятых слуг, когда рядом не будет ни одной живой души". Случилось так, что последние годы жизни он находился в Италии, на своей вилле Сан-Ремо. 10 декабря 1896 года Альфред Бернар Нобель умер.
  
  После разбора бумаг наследники обнаружили последнее "изобретение" Альфреда Нобеля.
  
  На небольшом листе бумаги была изложена последняя воля "динамитного короля". Проценты со всего капитала он завещал ежегодно присуждать в виде премий тем, кто в течение предшествующего года "принесет наибольшую пользу человечеству". Завещание произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
  
  
  
  Родственники оказались полностью лишенными наследства. Завещание ничего не стоило опротестовать. Оно не было оформлено по всем правилам юридической науки. Учреждение Нобелевских премий висело на волоске.
  
   Однако старший племянник Эммануэль - сын Людвига Нобеля настоял на выполнении воли дяди. Он был с самого начала восхищен и поражен его благородным замыслом.
  
  Здесь необходимо сделать оговорку. Дело в том, что доля капитала, внесенная в свое время в нефтяное дело, основанное братьями в России, составила огромную сумму. Все причитавшиеся с капитала прибыли, за исключением 300 тыс. шведских крон, завещанных А.Нобелем персонально "российскому" племяннику Эммануэлю Нобелю, были переданы к 1899 году российской ветвью промышленной династии в фонд Нобелевских премий.
  
  
  
  
  
  Капитал "Бранобелей" (акции, облигации, запасной фонд) приближался в 1899 году к 33 миллионам рублей. Поэтому выделение суммы в пользу Нобелевских премий не подрывало жизнеспособности концерна и не вызывало возражений со стороны руководства "Бранобеля". Общая сумма имущества Альфреда Нобеля в России составила 5,23 миллиона шведских крон не считая российских ценных бумаг на сумму 1,69 миллиона шведских крон, хранившихся в германских банках.
  
  Способных людей немного, талантливых еще меньше, гениев можно вспомнить по именам, а гениальные семьи пересчитать по пальцам. К таким семьям относится династия Нобелей: Людвиг, Роберт, Альфред и их отец Эммануэль. Это общемировое явление, для которого не имеет значение: место, год рождения, национальность.
  
  Плодами трудов таких людей пользуется все человечество. Но все же ни одного русского не оставляет чувство гордости за то, что гений Нобелей во многом получил свое развитие в России.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  РИХАРД ЛЬВОВИЧ ЛАНГЕЗИПЕН
   []
  
  
  Рихард Львович Лангезипен, коммерции советник, родился в 1847 году в Билефельде (Вестфалия). Среднее образование получил там же. Посвятил себя техническому и коммерческому делу, работая в течение двух лет на машиностроительных заводах Венгрии.
  
  В 1837 году Лангезипен основал машиностроительный завод в Магдебурге. Но в 1905 году он сгорел. Восстановить его не удалось. С 1883 года Лангезипен состоит совладельцем всемирно известного Товарищества по производству манометров и различной арматуры "Шефферд и Буденберг" в Магдебурге, имеющего отделения на всем земном шаре.
  
  В 1887 году он основал Чугунно-медно-литей-ный завод, механический и арматурный в Санкт-Петербурге, изготавливающий манометры и разного рода насосы для любых целей, а также пожарные трубы. Завод имеет отделения в Москве, Риге, Киеве, Варшаве, Харькове и представителей во всех более заметных центрах России. Предприятие оценивается в три с половиной миллиона рублей, дает заработок 900 рабочим и более ста служащим, ведет обширную торговлю не только со всей Россией, но и за границей.
  
  Фирма "Лангезипен и К0" участвовала в 1906 году на международной выставке в Милане. Получила золотую медаль. Ее продукция была отмечена наградами на выставках в Полтаве, Казани, Юрьеве в 1909 году. Рихард Львович владеет в Риге химическим заводом под фирмой "Химическая фабрика Кали".
  
  Фирма "Лангезипен и К0" имеет специальное отделение по изготовлению разного рода посуды для нужд армии и флота. Производит "как водоносильные фляжки, так и котелки для войск".
  
  В Италии Рихард Львович владеет крупным питомником по разведению деревьев. Является благотворителем в Санкт-Петербурге.
  
  Званием коммерции советник Всемилостивейше пожалован в 1908 году.
  
  
   []
  
  
  СЕМЕН ИВАНОВИЧ СУСКИЙ
   []
  
  
  Суский Семен Иванович, инженер-техник, владелец завода асфальта, кровельного толя, нового изоляционного материала (афлямит). Родился в Варшаве в 1845 году. По окончании образования в Варшаве и в Кракове со званием инженера-техника изучал механику на различных заводах.
  
   В Варшаве участвовал в строительстве железной дороги (Млава - Варшава). В 1877 году поступил на службу заведующим заводом паровых машин "Отвейн и Карсинский". Занимал эту должность по 1886 год. В 1889 году получил по наследству от брата Станислава Ивановича Суского асфальтовое предприятие в Киеве, которое существовало с 1871 года.
  
   В то время оно находилось лишь в начальной фазе развития. Благодаря энергии и знанию дела Семен Иванович в сравнительно короткие сроки сумел сделать из него одно из крупнейших в данной отрасли в Юго-Западном крае. Завод был оборудован по последнему слову науки и техники.
  
   Ввиду того, что кровельный материал (рубероид) был тогда только американского и германского производства, С. Суский поставил своей целью изобрести однородный продукт, который мог бы выдержать конкуренцию с зарубежным. После долгих трудов ему удалось получить фабрикат афлямит, превосходящий по своим качествам рубероид.
  
  Превосходство материала было засвидетельствовано лабораторией Института Инженеров путей сообщения. Было усовершенствовано производство толя. Семен Иванович применял способ продувания, чем достиг удаления легких масел. Продукт приобретал особую эластичность, сопротивляемость к выветриванию и прочность. Он изобрел также "контрадор" - средство против проникновения воды и сырости в жилые помещения.
  
  Ввел на заводе изготовление особой эмалевой краски, отличающейся высокой эластичностью, высыхаемостью и кроющей способностью. В 1913 году Суский стал изготовлять алебастр по способу томления, получив продукт высокого качества и тончайшего измола.
  
  Долгое время работал над изобретением связующего материала для тощеугольной пыли и антрацитовой мелочи. Последнее изобретение внесет колоссальный плюс в угольную промышленность, давая спекающееся угольное топливо, что очень важно для работы паровозов и пароходов. Ближайшим помощником Суского в изобретательстве является инженер-техник Евгений Антонович Ковальский.
  
  
  
  
  
  
  
   ГРАЖДАНИН, БЛАГОТВОРИТЕЛЬ, МЕЦЕНАТ
   []
  
  
   "Тем или иным делом употребления большого капитала можно принести пользу или вред. Оценивая с этой стороны деятельность
  
  Николы Артемьевича Терещенко, мы не можем не отметить, что он представлял всегда крепкую и здоровую экономическую силу. Отворачиваясь от биржевых спекуляций, он шел в те дела, которые не обещали никаких выгод."
  
  Из газеты "Киевлянин"
  
  
  
   Пожалуй, фамилия Терещенко является такой же распространенной на Украине, как в России - Иванов. Ее носили представители разных сословий - дворяне, купцы, мещане, крестьяне. Но одна семья была особой, что, однако, не говорит о высоком ее происхождении и принадлежности к аристократии.
  
  Многие знали о ней потому, что братья Никола Артемьевич и Федор Артемьевич Терещенко владели крупнейшими заводами по производству сахара. Особенно хорошо были знакомы братья жи-
  
  телям Киевской, Волынской и Курской губерний, где находились десять сахарных предприятий.
  
  Владения, прямо скажем, не шуточные. Принадлежали они хозяевам, как на правах личной собственности, так и на паях с "Товариществом братья Терещенко".
  
  В 1900 году на заводах получали более 28 миллионов килограмм сахарного песка, около 4 миллионов литров спирта-ректификата. Мельницы перерабатывали 16 миллионов килограмм зерна, из которого вырабатывали 12 миллионов килограмм муки разного сорта.
  
  
  
  Кроме того, достоянием братьев были сельхозугодья, общая площадь которых составляла 112 тысяч десятин. Дома в Киеве и Москве. Товарные склады и магазины в Одессе и Глухове. Для того, чтобы рассказать о каждом заводе или мельнице потребовалась бы, наверно, отдельная книга.
  
  Началом этой гигантской "индустрии" стал сахарный завод, основанный в 1861 году в селе Теткино Рыльского уезда Курской губернии. Менее чем за сорок лет число их увеличилось в десять раз. Кроме производства сахара-рафинада на заводах действовали спиртоперегонные цеха.
  
  Символично, что основали свое дело братья Терещенко в 1861 году, который считается стартовым в развитии капитализма в России. Рассказ пойдет об одном из братьев, а именно - Николе Артемьевиче. Личность, выдающаяся во многих отношениях. Его заслуги известны не только в области промышленности.
  
  Это был человек высокого гражданского долга, общественный деятель, меценат и благотворитель. Соратником Н.А.Терещенко стал Богдан Иванович Ханенко - муж старшей дочери - Варвары Николаевны. Известный в то время промышленник, он не менее знаменит и как археолог-любитель, собиратель художественных произведений Западного и Восточного искусства.
  
   14 октября 1819 года в Глухове, заштатном городишке Черниговской губернии в бедной семье Терещенко родился сын, при крещении нареченный в честь Святого Николая Чудотворца, покровителя моряков и путешественников - Николой. Рождение мальчика в семье Терещенко мало взволновало окружающих. Его родители были людьми бедными и набожными. Но пуще всего на свете они желали дать детям хорошее образование.
  
  
  
  "Буквально на медные пятаки я окончил глуховское уездное училище" - вспоминал Никола Артемьевич. Учиться дальше не было средств. В какой должности и где пришлось трудиться Николе Артемьевичу после получения диплома, к сожалению, неизвестно.
  
  В тридцать два года его назначили бургомистром городского магистрата Глухова. Это стало большим событием в жизни и повлияло на дальнейшую деятельность. В течение тридцати лет он отвечал за порядок в городе. Оберегал его покой и благополучие. Служебная карьера на этом не закончилась.
  
  Через десять лет Н.А.Терещенко избран гласным Черниговского губернского земства. В пятьдесят лет - Высочайше пожалован званием потомственного дворянина.
  
  Помимо служения обществу Никола Артемьевич строго следил за развитием своего дела. Одна из киевских газет писала: "Вместе со славою выдающегося общественного деятеля росло и состояние Николы Артемьевича. Упорным трудом и бережливостью создал себе имущество, даровавшее ему широкую известность и независимое положение".
  
  Именно трудом и бережливостью. Ведь первый завод, основанный вместе с братом, начал работать, когда хозяин разменял уже пятый десяток. За эти годы, испытывая некоторые жизненные лишения, он сумел собрать необходимый капитал, ведь на наследство ему рассчитывать не приходилось.
  
  Никола Артемьевич имел в личном пользовании три сахарных завода: Андреевский в Житомирском уезде, Старо-Осятинский в Черниговском, при них были основаны винокуренные производства. Самым крупным его предприятием стал Теткинский свеклосахарный завод. В начале века он находился возле Московско-Киевско-Воронежской железной дороги.
  
  В сутки здесь перерабатывалось почти шесть тысяч двенадцатипудовых берковцев свеклы, что при переработке давало 21,5 кг
  
  сахарного песка. Работали 22 паровые машины мощностью 360 лошадиных сил. Стоимость одного пуда сахара обходилась в 1 руб. 73 коп.
  
  Сырьем для винокуренного производства на заводе служила черная патока и хлебопродукты. Изготовлялся спирт крепостью до 97 градусов. За год одна установка "Бормана и Шведе", которой был оснащен завод, давала более 180 тысяч литров спирта. При заводе действовала паровая и водяная мельницы.
  
  
  
   Их производительность в год составляла более шестнадцати тонн зерна. Норма выхода муки была такова: 1-го сорта 16%; 2-го - 40%; 3-го - 8%; и 4-го и 5-го - от 7 до 4-х %. Кроме того, отрубей - 23%; отбросов - 2%. Интересно, что сахарные корнеплоды выращивали на своих полях, там же сеяли и пшеницу.
  
  В конце прошлого столетия "Ведомости сельского хозяйства и промышленности" отмечали: "Если земледельческая культура в Юго-Западном крае находится в настоящее время на сравнительно высоком уровне развития, если крепкие основания той же культуры кладутся ныне за Днепром, то крупнейшая заслуга в этом отношении принадлежит Николе Артемьевичу Терещенко.
  
  Являясь одним из самых крупных членов Киевского Земельного синдиката, он в своих имениях насаждал и развивал все отрасли сельского хозяйства, каждое из которых было наглядная практическая школа для данной местности, почв и климата... оценить его заслуги сможет только будущее".
  
   Даже не специалист способен оценить величину его заслуг перед сельским хозяйством. Нет сомнения, что у такого человека любое дело находилось в образцовом порядке, а это уже немало.
  
  К концу жизни Никола Артемьевич владел пятью имениями, общей площадью более пятидесяти трех тысяч десятин земли.
  
   В хозяйстве насчитывалось около трех тысяч волов и более тысячи голов лошадей. Самым обширным имением было - Андрюшовское. Оно состояло из 13 экономии и восьми ферм. Располагалось на стыке Волынской, Житомирской и Киевской губерний.
  
  Сегодня представляет огромный интерес организация труда и общая система ведения этого, по-настоящему фермерского, хозяйства. Имение занимало 18 860 десятин земли.
  
   Из них пахотной почти 60%. Более одной трети - леса, далее сенокосы и сама усадьба. В имении применяли севообороты от пятипольного до десятипольного.
  
  Удобрения использовались как органические, так и химические: навоз, дефекационная грязь, суперфосфат. Вопросами селекции сахарной свеклы занималась специальная лаборатория, которая строго следила за посадочным материалом. Корни с наличием сахара менее 15% отбраковывались.
  
  Ежегодно в имении выращивалось 250 тысяч пудов озимой пшеницы, стоимостью 187 тысяч рублей. Пуд пшеницы обходился, таким образом, 78 коп. Сахарной свеклы получали 24 миллиона пудов. Тягловую силу составляли 1253 вола и 554 лошади общей стоимостью около 132 590 рублей.
  
  При имении действовала больница на 22 койки. Обслуживали ее два фельдшера. Лекарства отпускались бесплатно.
  
  Для обучения детей рабочих содержалась двухклассная школа.
  
  Всем сельским школам, входящим в состав имения, ежегодно выделялась дотация в сумме трех тысяч рублей каждой. Воспитание детей служащих осуществлялось за счет процентов с капитала, пожертвованного специально для этих целей Терещенко и составлявшего 50 тысяч рублей.
  
  Большое внимание уделялось лесу, где в основном росли дубы. Возраст их в среднем был до 80 лет. Оборот рубки не превышал 100 лет, широко практиковались лесные питомники. Прибыль от лесов была не менее 30 тысяч рублей.
  
  Интересна система воспитания в сельскохозяйственной школе при Волынском имении, основанной в 1890 году в селе Михайловское на средства Терещенко. В уставе школы записано, что создана она "с целью распространения в народе основных познаний по сельскому хозяйству, садоводству, а также ремесел - столярного, слесарного, кузнечного".
  
   При школе был огород, сад, пчельник, мастерские. Обучение велось в течение 4 лет. Принималось около 50 учеников - мальчиков из окрестных школ.
  
  К концу жизни Никола Артемьевич получал чистый доход десять миллионов рублей ежегодно. Человек этот считался одним из самых богатых в Российской империи. Всматриваясь в черты лица этого благородного старца в мундире Тайного советника с орденом "Белого Орла", вряд ли подумаешь, что он выходец из простой, бедной семьи.
  
  Стоит Никола Артемьевич твердо и величественно. А ведь на портрете ему восемьдесят лет. Своею статью и гордой осанкой он напоминает более всего потомков Великих Киевских князей - рачительных хозяев, знающих цену земли.
  
  Однако известен Н.А.Терещенко не только как богатый человек, умный администратор. В предисловии к современному путеводителю по музею Русского искусства в Киеве есть такие строки
  
  
  
  "... основу музея составила коллекция картин братьев Терещенко, в которой были работы русских мастеров всех периодов И.И.Шишкина, Н.Н.Ге, В.В.Верещагина. А также собрание икон Древней Руси, где есть икона мирового значения - "Борис и Глеб" и ряд других широко известных произведений".
  
  Как собирал он эту коллекцию, во сколько она обошлась ему, сказать трудно. Известно одно, что благодаря Н.А.Терещенко в стране фактически была основана "вторая Третьяковка". Но не только этой сокровищнице произведений искусств мирового значения посвятил жизнь Никола Артемьевич.
  
  В начале века в одном из номеров газеты "Киевлянин" мы находим такие строки: "Никто, конечно, не может подвести итоги филантропии Николы Артемьевича Терещенко в городе, крае и на его родине Глухове, но, когда стали подсчитывать его известные пожертвования, то насчитали только для учреждений г.Киева до двух миллионов рублей....
  
  Тем или иным делом употребления большого капитала можно принести большую пользу или вред. Оценивая с этой стороны деятельность Николы Артемьевича, мы не можем не отметить, что он представлял всегда крепкую и здоровую экономическую силу.
  
  Отворачиваясь от биржевых спекуляций, он шел в те дела, которые не обещали никаких выгод".
  
  Безусловно, сумма капитала, пожертвованная для благотворительных целей* довольно внушительна, но она не дает представления о конкретном применении этих денег.
  
   Никола Артемьевич поселился в Киеве, будучи уже известным человеком, достигшим богатства и уважения, чинов и наград. Казалось бы, можно было спокойно пожинать плоды своей деятельности.
  
  Он купил дворец князя П.П.Демидова-Сан-Додато в одном из лучших районов города. Но отдыхать не собирался. Терещенко живо интересуется городскими делами и отдает свои силы и средства на процветание Киева. Одним из самых замечательных его деяний явилась постройка больницы для чернорабочих.
  
  По нашим меркам небольшая, на сто коек. Но, кроме того, 25 тысяч специального капитала, проценты с которого шли на пособия больным после лечения. Или, скажем, постройка амбулатории и больницы для Мариинского общества Красного Креста. Вероятно, их бы не было, если Никола Артемьевич не пожертвовал сто тысяч.
  
  
  
  Для устройства канализации в городе он также вложил много энергии и денег, не претендуя на прибыль. Не имея возможности получить хорошее образование, но, однако, понимая его значение дляобщества, он активно участвует и в этом благородном деле. В конце прошлого и начале нынешнего века в Киеве не было ни одного учебного заведения, которое основали или совершенствовали без его материального содействия.
  
  Назовем некоторые из них: Мари-инский детский дом, Рубежовская исправительная колония для малолетних преступников, мужская гимназия, торговая школа и женская гимназия на Подоле, где обучались дети из малоимущих еврейских семей.
  
  В приветственном адресе Общества распространения низшего коммерческого образования в Киеве, одним из учредителей которого был Никола Артемьевич, говорится:
  
  "Вам угодно было пожертвовать в неприкосновенности капитал Общества 100.000 рублей, проценты с них идут на содержание Мужской торговой школы и Торговых классов. Помимо того Вами была сделана вторая крупная жертва на перестройку здания". Но более всего память о нем сохранилась в первой Киевской гимназии, где он состоял церковным старостой при храме.
  
  Благодаря его стараниям и средствам в гимназии была великолепная церковь с лучшим в городе хором под руководством известного регента Кальнишевского.
  
  Библиотека, больница, благоустроенный пансион, бесплатное обучение для успевающих учеников из бедных семей.
  
  На здание Политехнического института в Киеве он пожертвовал 150 тысяч рублей. А образцовое городское училище на триста учеников с актовым залом на тысячу мест и педагогическим музеем! На проценты с неприкосновенного капитала содержались дополнительно классы черчения и рисования.
  
  Не грех вспомнить, что и Народный дом, и общество грамотности созданы при его участии. Добрые дела рождают только добрые дела, и неудивительно, что подарком от служащих "Товарищества Братья Терещенко" в день его юбилея была школа, открытая на его родине в Черниговской губернии на средства служащих Товарищества. Ей было присвоено имя Николы Артемьевича, Терещенко.
  
  
  
  Будучи человеком верующим, он понимал, что церковь - очаг нравственной опоры народа и они также необходимы, как больницы, школы, музеи. Поэтому в день восьмидесятилетнего юбилея он получил многочисленные приветственные адреса от священно- и церковнослужителей.
  
  
  
  Вот один из них. От причта и старосты Киевского Свято-Владимирского собора: "Хотя собор строился на особые суммы (благотворительные и правительственные), но Ваша жертва в пользу Собора состоит в позолоте всех церковных куполов и в устройстве богатейшего напрестольного облачения". И еще адрес от Киевского общества Древностей и искусств:
  
  "... Позвольте выразить сердечную благодарность за щедрое пожертвование Ваше, благодаря которому здание Императорского музея Древностей будет ныне окончено". Председателем правления состояла графиня Мария Мусина-Пушкина.
  
  По свидетельству современников Никола Артемьевич старался поменьше афишировать свои благие деяния и не любил говорить на эту тему. Порой, узнав о несчастье какого-нибудь человека пересылал ему деньги, сопровождая небольшим письмом, начинавшемся обычно так: "Милостивый Государь, прошу Вас оказать мне честь приняв эту скромную сумму..."
  
  Благодарные жители Киева в честь его восьмидесятилетия назвали одну из улиц, Терещенской. А жители его родного Глухова установили после его кончины памятник на городской площади. По свидетельству очевидцев благодаря Терещенко город из среднего захолустья превратился в "Украинские Афины".
  
  А вот выписка из журнала заседаний Глуховской городской Думы. "... благотворительная деятельность Николы Артемьевича Терещенко на пользу города имела строго обдуманный и систематический характер. Она была направлена на развитие просветительских учреждений, на развитие медицинской помощи и на помощь беднейшим жителям. В общем, она составила более полутора миллиона рублей".
  
  Немалая сумма для провинциального городка, если учесть что на нужды Киева было выделено около двух миллионов.
  
  "Угас", как писалось в одном из некрологов, Никола Артемьевич на 83-м году жизни и погребен на родине в Глухове в церкви Трех Анастасий, где покоилась его мать. Сама же церковь выстроена на средства и по инициативе братьев Терещенко.
  
  Хочется отметить, что после кончины Николы Артемьевича, его наследники продолжали традицию благотворительности. По свидетельству финансовых отчетов в них всегда была графа "Расходы на пенсии, пособия и пожертвования".
  
  
  
  В эту графу входило: пособия на содержание и сооружения благотворительных, просветительских и патриотических учреждений, содержание врачебно-питательных пунктов и яслей-приютов. Таких разделов насчитывалось до десяти. Конкретно на пенсии в 1911 году наследники Николы Артемьевича затратили 54 249 рублей.
  
  Кроме личных наград и отличий, он получал поощрения за свою продукцию. Всего было пять золотых медалей. "За высокое качество рафинада, сахара-песка и сельхозпродукцию". На Всемирной выставке в Париже в 1878 году. Затем в Москве, Харькове, Нижнем Новгороде и Чикаго. Правда, в США вручена большая Бронзовая медаль. Но и это признание не мало, если учесть, что главная конкуренция за европейский продуктовый рынок шла тогда между Россией и Америкой.
  
  С семьей Николы Артемьевича Терещенко тесно связан известный в то время промышленный, общественный и научный деятель - Богдан Иванович Ханенко. Он был женат на старшей дочери Николы Артемьевича - Варваре Николаевне. Известен как тонкий ценитель и знаток западного искусства и собиратель археологических памятников родного Приднепровья.
  
  
  
  
  
  БОГДАН ИВАНОВИЧ ХАНЕНКО
  
  
  
  Богдан Иванович Ханенко родился в 1850 году в Черниговской губернии в родовом имении. Происходил из старого дворянского рода. Получил домашнее образование. В 21 год окончил Московский университет со степенью кандидата прав и поступил помощником присяжного поверенного округа С.-Петербургской Судебной палаты. Выступал в качестве защитника по уголовным делам.
  
   В 25 лет избран столичным мировым судьей по выборам С.-Петербургской городской Думы. Позже назначен членом Варшавского Окружного суда по гражданскому отделению. Состоял членом торгово-промышленной партии.
  
  Занимая солидное положение, вышел в отставку и поселился в своем имении в Курской губернии, где занялся сельским хозяйством. Но эта деятельность его не удовлетворяла. Он стремится к более широкой общественной и промышленной работе.
  
  
  
  В 1890 году переезжает в Киев. Организует здесь первый на юге России Союз земледельцев - Южно-Русский земледельческий синдикат. Став мужем Варвары Николаевны, активно включается в управление "Товарищества Братьев Терещенко" и в 1896 году становится председателем его правления.
  
  Тогда же избран председателем Киевского общества распространения коммерческого образования. Он организует школы общества и торговые классы. Становится членом государственного Совета по выборам от промышленности земледельцев Каменец-Подольской губернии.
  
  Хотя по образованию Богдан Иванович был правоведом, он много внимания уделял развитию сельского хозяйства и промышленности. Вместе с тестем - Николой Артемьевиче активно содействует строительству здания Политехнического института в Киеве и разрабатывает программу преподавания его сельхоз отдела.
  
  
  
  Но не менее велика его заслуга в деле накопления и сохранения художественных ценностей. Интересно, что творческое начало было видимо, заложено у него в роду. Так еще в начале века вышла книга - описание Черниговской губернии, автором которой был Ханенко.
  
  Если его тесть посвятил много энергии собиранию предметов чисто русского искусства, то Богдана Ивановича и его супругу интересовало искусство Запада и Востока. На свои средства Богдан Иванович создал в Киеве музей, который ныне называется музеем Западного и Восточного искусства.
  
  Это было одно из немногих зданий, построенных именно как музей, а не переделанное под него. Он был открыт для широкого посещения. Заслуга семьи Ханенко не только в том, что они собрали и сохранили ценности мирового значения, но главное - сами обработали и каталогизировали свою коллекцию.
  
  В путеводителе за 1986 год написано: "Музей (Западного и Восточного искусства) основан на частном - собрании известных коллекционеров Б.И. и В.Н.Ханенко. Заниматься произведениями искусств они начали в 70-х годах прошлого столетия, как в России, так и в Европе. Коллекцию отличает большое знание дела и отменный вкус.
  
  
  
  Позже ее дополнили произведения, собранные и завещанные городу В.А.Шавинским из Петербурга и князьями Репниными... При национализации она насчитывала 1250 экспонатов..."
  
  
  
  
  
  Листая каталог картин, составленный еще самим хозяином, понимаешь какие бесценные вещи удалось приобрести и сохранить Богдану Ивановичу и его супруге. Например, диптих неизвестного Нидерландского художника XV века, который известен в мире под названием "Ханенковского поколения волхвов". Полотна мастеров Флорентийской, Римской, Венецианской, Голландской и других прославленных школ живописи.
  
   Богатейшие материалы относятся к развитию культуры древних славян, а также народов, населявших Приднепровье. Все каталоги и описания предметов с фотографиями составлены Варварой Николаевной при участии Богдана Ивановича. Кроме того, Богдан Иванович собрал коллекцию экспонатов, рассказывающую о развитии промышленности юго-запада России - иными словами, положил начало музею промышленности.
  
  Он состоял членом многих археологических обществ и комиссий. Таким, например, как Императорская, одесского общества истории и древностей, московского археологического общества Нестора-летописца. Был вице-председателем Киевского общества Древностей.
  
  Как человеку в высшей степени честному и порядочному ему поручили во время русско-японской войны нелегкое дело - должность помощника уполномоченного Красного Креста на Дальнем Востоке. Во время военных действий он заведовал эвакуацией раненых. Об этом периоде написано два объемистых отчета, написано честно, с болью в сердце за неразбериху и беспорядки.
  
  Из записей видно, как горстка энтузиастов под руководством Б.И.Ханенко выполняла такое непростое дело. Обстановка требовала быстрых и решительных действий, порой в нарушении инструкций и предписаний. Оправдывая такие нарушения, Богдан Иванович в Харбине в одной из статей в местной газете отмечал
  
  "Едва ли следует пояснять, что, предлагая врачам, принимать раненых на поезда, даже с опасными формами заболевания, я не имел в виду обязывать этим врачей посягать на жизнь и здоровье ближнего и что, в моем указании я руководствовался только одной безвыходностью положения больного. На войне требуется порядок и единение, интересы единичные должны подчиняться общему, - ради последнего приходится каждому терпеть и страдать."
  
   Безусловно, терпел и страдал и сам Богдан Иванович - дворянин, один из культурнейших людей России. Терпел и страдал сознательно, ради общих интересов Родины. Скончался Богдан Иванович в 1917 году.
  
  
  
  
  
  
  
   ИМЯ ЗНАКОМОЕ МНОГИМ
  
  
  
  "Чем объясняется широкое развитие фарфорогончарного
  
  производства, которому высокопочтенный Матвей Сидорович посвятил всю свою энергию и деятельность?.. Тем, прежде всего, что светлый, самородный практический ум Матвея Сидоровича понял и оценил, какого высокого знания заслуживает эта
  
  отрасль промышленности, в которой ремесло соединяется с
  
  искусством... "
  
  Корреспондент газеты
  
  "Варшавский дневник", 1886 г.
   []
  
  
  Матвей Сидорович Кузнецов - это имя знакомо многим. Заметив сегодня в старой московской семье необычную по форме и рисунку тарелку, чашку, чайник, кофейник, невольно перевернешь их, чтобы увидеть клеймо и на нем прочитать: "Товарищество М.С.Кузнецова".
  
  Эти "хрупкие памятники" потрескались от времени, но сохранилось качество фарфора - белого, как эмаль, блестящего, тщательно отшлифованного, яркого и живописного. Это память об умелых, талантливых и трудолюбивых мастерах Дулево, Гжели, Вербилок, нынешнего Конаково и других фабрик, принадлежавших М.С.Кузнецову, где создавались эти затейливые узоры и удивительные по красоте и оттенкам краски.
  
  Родоначальником династии был Яков Васильевич Кузнецов. Его добротный дом с кузницей между деревнями Речица и Новохаритоново знали многие крестьяне. Они часто приходили и приезжали сюда подковать коней, купить оси к телегам, косы, топоры, грабли.
  
  
  
  Помогали сыновья - Терентий и Анисим. Хозяин имел деловую смекалку, слыл человеком хитрым, ловким, хватким. Главной целью семьи было - собрать капитал. Приходилось приторговывать разным товаром, выполнять немудреную крестьянскую работу. Не-
  
  редко пускали на постой. Изба большая, просторная, места много. Кормили, поили, давали ночлег. Тоже "статья дохода".
  
  Существует предание о том, что Яков Васильевич убил и ограбил богатого купца, который где-то загулял, возвращался поздним вечером и решил переночевать в доме, стоявшем у самой дороги.
  
  
  
  Предание, рассказ о былом, легенда. Можно поверить, а можно засомневаться, зная о коварстве злых языков. Однако прошло время, и начали Кузнецовы ставить сруб на берегу реки Дорки почти у самого края деревни Гжель. Плотников сменили каменщики, к дому ехали подводы с глиной, кварцем, шпатом. Дело спорилось. Скоро запылали огнем трубы двух горнов фарфорового завода.
  
  Шел 1810 год. Два года спустя главой предприятия становится Терентий Кузнецов. Его мало устраивал кустарный заводик с двумя горнами. Решил он расширять производство. Ум, смекалка, деловая хватка и холодный расчет были у него отцовские. Пришла ему в голову мысль строить завод не в Гжели, а там, где труд не дорог, а дров - полный лес. И нашел такое место.
  
   Помещики Сарычевы как раз в то время искали покупателей на земли в пустоши возле деревни Ликино. Терентий
  
   Яковлевич сначала осмотрел свои будущие владения. Кругом - одни болота и леса. Однако сделка состоялась. Началась подготовка к строительству нового завода. Планы, чертежи, проекты.
  
  1832 год стал для Терентия удачным. Это был год рождения нового завода в Дулево Владимирской губернии. Здесь хозяин предусмотрел помещения и для сортировочного цеха, и для склада, и для живописной мастерской.
  
  Но он не сидел, сложа руки. Стал Кузнецов докучать А.Г.Сафонову, у которого в селе Коротково отлично шло фарфоровое дело. Живописцы умело и со вкусом занимались росписью. Работали способом крытья. Тона выбирали сочные, яркие: бархатный кобальт, синий, розовый, желтый, темно-малиновый, светло-коричневый.
  
  Технология была такова. Сначала мастер покрывал тонким слоем краски все изделие, затем расчищал белые полосы - резервы, которые оставлял для росписи. Для отделки дорогой посуды использовали золото: яркое, полированное и матовое с большим содержанием драгоценного металла. Гравировали твердым агатом. И тогда "читалась" каждая деталь яркой росписи, тонкий узор рисунка, красивый орнамент.
  
  Живописцы села Коротково владели секретом рецепта приготовления ярких керамических красок и фарфоровой массы. Такие мастера были большой редкостью и очень ценились. Зная все это, нетрудно понять упорство Терентия Кузнецова, который решил, во что бы то ни стало купить завод. И он добился своего.
  
  В 1851 году арендовал, а затем стал его владельцем. Шли годы. Предприятие набирало силу. Число рабочих выросло до 400 человек. И вот уже сын Терентия - Сидор - становится хозяином. Он закрывает производство в селе Коротково и переводит талантливых мастеров на свой завод в Дулево.
  
  Кроме того, еще в 1843 году он основал в Риге Лифляндской губернии фарфорово-фаянсовый завод, выпускавший столовую и чайную посуду, телеграфные и телефонные изоляторы, полуфаянсовые изделия. Опытные мастера приехали сюда из Гжели. Так на окраине Риги недалеко от Западной Двины появилась деревня, где слышалась русская речь, росло фарфоровое производство. Дело шло хорошо. Доходы приносило немалые.
  
  Сидор Терентьевич мечтал передать производство своему сыну Матвею. С раннего детства отец старался прививать ему деловую жилку, учил собранности, аккуратности. Воспитывал твердость характера, терпение, выдержку и упорство в достижении цели. Матвей получил домашнее воспитание.
  
  В 1861 году в возрасте 15 лет он по воле отца отправляется в Ригу. Здесь на фабрике управляющий Рудаков знакомит его со всеми премудростями изготовления фарфора, но самое главное, учит тому, каким должен стать хозяин производства. Здесь же, в Риге, Матвей закончил коммерческое училище.
  
  В дальнейшем по распоряжению правительства он в качестве специалиста участвовал в разработке тарифов для железнодорожного транспорта и таможенных пошлин.
  
  1864 год можно считать этапным в жизни семьи Кузнецовых. Основным и единственным владельцем всех заводов становится Матвей Сидорович Кузнецов. Правда, до 21 года, то есть до совершеннолетия, его опекунами стали мужья сестер. Однако это не помешало молодому хозяину обзавестись семьей.
  
  В девятнадцать лет Матвей Сидорович женится на дочери купца Митюшина - Надежде Вуколовне. Венчание состоялось в старообрядческой церкви на Рогожском кладбище в Москве. Потом в семье появилось семеро сыновей и одна дочь, как в народной сказке.
  
  
  
  Главной целью в жизни Матвея Кузнецова стало - создать монополию всех частных фарфоровых заводов России. И он постепенно, но твердо, жестоко и целеустремленно стал осуществлять ее.
  
  
  
  В селе Кузнецове Тверской губернии находился завод, принадлежащий А.Я.Ауэрбаху. Он считался одним из лучших в стране. Основателем завода был аптекарь из Богемии - Фридрих Христиан Бриннер. В июне 1810 года он проедает его Андрею Яковлевичу Ауэрбаху, лифляндскому провизору, который перевел производство в село Кузнецово (ныне Конаково) Корчевского уезда.
  
  Здесь создавались уникальные по красоте вещи, особенно удивляли столовые приборы, отделанные гирляндами цветов и листьев. Порой, открывая крышку супницы, можно было обнаружить на дне ее изящные листья клена или дуба. Завод выпускал посуду с монохромной подглазурной печатью.
  
  Взлетом творческой фантазии мастеров предприятия служит сервиз, сделанный по заказу императора для путевого дворца в Твери. На заводе трудилось 7 тысяч человек. Изделия были отмечены тремя золотыми медалями на различных выставках. Дважды завод получал право изображать Государственный герб, что считалось высшей наградой. Такова краткая "родословная" завода.
  
  
  
  М.Кузнецов знал наперед, какие выгоды сулит ему предприятие, существовавшее много лет, имеющее старые традиции, умелых мастеров и огромные навыки ремесла. В 1870 году он покупает завод А.Я.Ауэрбаха, проводит его реконструкцию и техническое переустройство. Устанавливает и пускает 3 паровых котла, паровые машины. Число рабочих увеличивается почти вдвое.
  
  Имея хорошую техническую базу, современное оснащение и, самое главное, великолепных мастеров, завод начал выпускать фарфор, майолику, полуфаянс высокого качества. Получал много наград на выставках, имел заказы от частных лиц.
  
  Имя М.С.Кузнецова приобрело широкую известность. Ко второй половине XIX века он стал крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса, майолики и других видов изделий на мировом рынке. Ему принадлежало 18 предприятий Российской империи. Среди них 8 фабрик, заводы в Дулеве, Кузнецове, Будах Харьковской губернии, селе Елавлянке Черниговской губернии, в деревне Песочная Калужской губернии.
  
  В 1889 году учреждено "Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С.Кузнецова" с правлением в Москве. На территориях, принадлежащих "Товариществу", была запрещена торговля спиртными напитками. При заводах существовали .школы, больницы, рисовальные классы, общества потребителей, приют и церкви.
  
  Но победа была еще не полной. Четко работало и выпускало первоклассную продукцию лучшее фарфоровое предприятие России - завод Гарднера.
  
  Френсис Яковлевич Гарднер был английским купцом. С 1746 года он переехал в Россию. В 1766 году на землях князя Урусова в селе Вербилки основал фарфоровое производство. На основание завода пошло восемь тысяч рублей.
  
  Выпускалась столовая посуда с росписью в светло-зеленых и серо-зеленых тонах в сочетании с красным или светло-желтым. По мнению знатоков, фарфор Гарднера "может равняться добротою со всяким иностранным". В 1779 году на заводе была сделана первая скульптурная статуэтка. С этого времени в течение 10 лет Гарднер производил бытовые фарфоровые скульптуры.
  
  В 1880 году в Москве и Твери открыты лавки, где продавали чашки, тарелки, "куклы".
  
  В конце XIX века завод начал испытывать финансовые затруднения. Ходили слухи, что М.С.Кузнецов "помог" предприятию разориться.
  
  И действительно трудно поверить в то, что завод с мировой славой, работавший много лет и почти не знавший кризисов, вдруг оказался в самом плачевном состоянии. Так или иначе, но в апреле 1892 года М.Кузнецов подписал торговую сделку с последней владелицей завода - Елизаветой Николаевной Гарднер на 238 тысяч рублей и 300 десятин земли.
  
  Отдельно за 5 тысяч были проданы все фабричные модели, формы, рисунки, образцы. Купив завод, земли, товары, Кузнецов купил и славу Гарднера, его знаменитый товарный знак.
  
  Он подписал особый договор, по которому имел право ставить на изделиях, вывесках, счетах герб и фирменный знак завода "Гарднер", его награды и медали. Отныне М.Кузнецов стал монополистом частного фарфора.
  
  
  
  
  
  Капиталы его росли. На заводах производилось фарфора на 7.249 тысяч рублей, то есть две трети всего производства отрасли России. Ассортимент был очень разнообразен: фарфоровая, фаянсовая, полуфаянсовая, майоликовая, опаловая чайная и столовая посуда, терракотовые фигурки, вазы, великолепные изразцы для печей, где при изготовлении строго соблюдался стиль древнерусских рисунков. Роспись велась под лубок. Такая печь была настоящим украшением дома. Для технических целей завод делал изоляторы для электропроводки.
  
  Матвей Кузнецов имел 15 постоянных торговых центров в Петербурге, Москве, Одессе, Харькове, Варшаве. Торговал на 12 Российских ярмарках, а также в Персии, Турции и на Балканах. Продукция Кузнецова вытеснила фарфор Западной Европы на Ближнем Востоке.
  
  Корреспондент газеты "Варшавский дневник" за 1886 года так пишет об открытии магазина Кузнецова в Варшаве, на улице Налевки: "Чем же объясняется такое широкое развитие фарфорогончарного производства, которому высокопочтенный Матвей Сидорович посвятил всю свою энергию и деятельность?..
  
  Тем, прежде всего, что светлый самородный практический ум Матвея Сидоровича понял и оценил, какого высокого знания заслуживает эта отрасль промышленности, в которой ремесло соединяется с искусством и в которой нельзя уйти вперед и отличиться, если при совершенном знании технической части нет изящного вкуса, свойственного артистам".
  
  Среди предприятий особо выделялся Дулевский завод. В 1866 году его оборот составлял 115 200 рублей. В 1884 году доход дорос до 500 тыс.рублей при 1000 рабочих. В начале XX века на заводе насчитывалось восемь печей для обжига посуды, три паровые машины, мощностью 530 лошадиных сил, 20 муфельных печей. Число рабочих достигло 2335 человек.
  
  После открытия нижегородской железной дороги завод оказался вблизи магистрали, в восьми верстах от станции Дрезна Покровского уезда, что очень выгодно отразилось на производстве и дало ему дополнительные преимущества. Продукция Дулевского завода справедливо считалась одной из лучших в Европе.
  
  Качество обеспечивалось за счет сырья высшего сорта и специального способа обработки массы.* (Состав Кузнецовского фаянса был долгое время неизвестен. Только случай помог раскрыть тайну. В 1969 году на одном из участков, где велись земляные работы, рабочие неожиданно обнаружили строительный фундамент какого-то производственного корпуса. Оказалось, что подвал этого корпуса уцелел. Там, в замурованных камерах, хранилась вполне пригодная для использования керамическая масса. Химический анализ показал, что ее состав близок к составу известкового фаянса).
  
  
  
  Весь фокус состоял в том, что глина в течение года хранилась в подвалах массозаготовочного цеха без употребления. Проходила так называемое "летование". За этот период под влиянием атмосферных воздействий она становилась пластичной.
  
  Существенное значение имело и применение сухого, выдержанного топлива. И здесь был свой секрет. Использовался торф, сезон добычи которого заканчивался до 20 июля. Более позднее топливо считалось непригодным для фарфора.
  
   Не хватало времени, чтобы высушить его до кондиционной влажности. Излишне говорить о том, что высокая квалификация мастеров, их отменные профессиональные способности, умение творить красоту также во многом решали успех предприятия.
  
  Основными покупателями на рынке были крестьяне, которые выбирали товар дешевый и неяркий, и горожане, довольствовавшиеся фарфором средней цены, но по росписи похожим на дорогой "дворянский". Живописцы Гжели работали привычными для них приемами росписи кобальтом, украшая посуду крупным розаном, реже мелкими цветочками.
  
  Из Гжели в Дулево мастера принесли "розан", но роспись была уже слабым розовым пурпуром. В 40 - 50 годы на заводе появилось много женщин, занимавшихся росписью. Самым распространенным именем среди них было - Агафья. Живопись мастериц отличалась яркостью, смелостью и какой-то лихостью исполнения. Она сразу бросалась в глаза. Такие трогательные и наивные, но очень живые рисунки стали называть "агашками".
  
  Так получил свое рождение основной стиль, свойственный творчеству мастеров дулевского фарфора. Позднее возникла его разновидность - "трактирный" - тоже яркий, броский, но одновременно декоративный, как красивая игрушка. М.Кузнецов строго следил за продукцией мирового рынка, ловко усваивая его достижения:
  
  
  
  В 1910 году фирма "Фор" во Франции выпустила автоматы для формовки чашек с толстыми стенками. Кузнецов сразу же купил эти машины и установил их в Дулеве. Потом они появились в Гжели. В 80-е годы в странах Западной Европы был распространен способ украшения фарфора переводными рисунками, получивший название декалькомания. М.Кузнецов узнал, что "де-калько" раскрашены керамическими красками и успешно могут заменить живописцев.
  
  Организовав производство собственных переводных рисунков, владелец добился ассортимента, насчитывающего 900 наименований. А так называемая кашгарская печать вытеснила с рынков Персии, Афганистана, Монголии и других азиатских стран фарфор из Германии, Франции, Англии.
  
  Став фарфоровым магнатом, Кузнецов попытался конкурировать с Императорским фарфоровым заводом. Из Петербурга в Дулево приехало много мастеров-живописцев. Первым из них был Н.Ф.Топоров. Но академический стиль, вобравший в себя законы мирового изобразительно искусства, отличавшийся строгостью форм, изяществом линий, точной отделкой деталей трудно было соединить с "вольной" росписью народных мастеров.
  
  
  
  Нельзя было слить воедино народный мотив и строгую гамму классики. Каждый стиль хорош по-своему и должен существовать и развиваться только самостоятельно. Попытка не удалась. Тогда М.Кузнецов решил пригласить для работы знаменитых русских живописцев.
  
  Известно, что недолгое время на фабрике работал М.А.Врубель. Он создал эскиз росписи декоративного блюда по мотивам эпоса "Садко", но в дальнейшем от сотрудничества отказался. И эта попытка не принесла успеха.
  
  Императорский завод оказался вне конкуренции. Однако ловкий предприниматель, обладавший исключительной изобретательностью в решении деловых вопросов, великим коммерческим талантом, целеустремленный в мыслях и поступках - М.С.Кузнецов был замечен и очень высоко оценен в правительственных кругах. Кроме того росла мировая слава.
  
  Золотые медали на Всемирной выставке 1889 и 1990 годов в Париже, "Гран-При" на выставке в Реймосе (1903 г.) и Льеже (1905 г.) говорят о высокой оценке русского фарфора. Участие в Московской политехнической выставке 1872 года и промышленной выставке в Нижнем Новгороде принесло владельцу право ставить на своих изделиях герб России.
  
  
  
  За заслуги перед Отечеством и обществом Матвей Сидорович Кузнецов был награжден орденами Станислава и Владимира двух степеней, святой Анны, а также орденом Бухарской звезды, французского кавалерийского Креста и орденом почетного Легиона.
  
  
  
   Он состоял членом многих благотворительных учреждений, был гласным московской городской думы и выборным московского Биржевого общества. Имел звание "Поставщик Двора его Императорского Величества"
  
  В 1913 году на заводе в Дулеве работало уже 3199 человек. Выпускалось 19 359 различных изделий на сумму 1 750 332 рубля, в том числе 20 976 столовых и чайных сервизов, 541 705 дюжин тарелок и чашек. К 1915 году в производстве было 12 видов чайных сервизов, 20 кофейных приборов, 23 столовых сервиза, столько же столовых фаянсовых сервизов.
  
  Но это цифры. Многие бытовые изделия из фарфора и фаянса, бывшие ранее "предметами домашнего обихода" стали ныне музейными редкостями. Например, в фонде Тверского краеведческого музея хранится очень интересная коллекция: чашки, тарелки, блюда из сервиза, формы для рыбы, лоток для сыра, масленки, шкатулки и многое другое. Все они красочные, яркие и оригинальные по исполнению.
  
  В Москве в музее Новодевичьего монастыря и музее "Коломенское" можно увидеть изразцы для печей, которые мгновенно останавливают внимание. Найти два одинаковых рисунка или орнамента практически невозможно. Или сборное панно "Жар-птица", украшавшее когда-то камин в доме М.С.Кузнецова на Басманной улице. Оно удивительно гармонично, сияет всеми цветами радуги. Выполнено в форме рельефа, что подчеркивает его декоративность, принадлежность интерьеру.
  
  Это далеко не полный перечень тех музейных "единиц хранения", которые можно увидеть и оценить сегодня. Их красота никогда не поблекнет. В наше время она воспитывает чувство прекрасного и рождает в сердцах потомков воспоминания о далеком незабываемом прошлом.
  
   []
   []
   []
  
  
  
  
  
  ЗАБЫЕ ИМЕНА
  
  ДАВИД СЕМЕНОВИЧ МАРГОЛИН
   []
  
  
  Давид Семенович Марголин, коммерции советник. Происходит из старейшей купеческой семьи. В 1868 году поселился в Киеве, посвятив себя коммерческой деятельности, совпавшей с периодом бурного развития промышленности в Киеве и городского благоустройства.
  
  С его помощью 1-е пароходное общество на Днепре и его притоках стало набирать силу. В 1888 году он учредил 2-е пароходное общество, соединив их, стал во главе. Увеличил днепровский флот, удешевил пассажирское и грузовое сообщение, что дало большой толчок развитию торгово-промышленного капитала Днепровского бассейна.
  
  Он является инициатором постройки пароходов на русских заводах, заказываемых в то время исключительно за границей. Первые заказы получили Брянский, Сормовский, Мальцевский заводы. Начиная с 1870 года в Киеве вводятся на концессионных началах водопровод, газовое и электрическое освещение, трамвай на электрической тяге. Марголин - инициатор всех этих начинаний, руководит их деятельностью и способствует отличной постановке дела.
  
  
  
  Войдя в союз инициаторов устройства и учредителей машиностроительного, чугунно-литейного и котельного заводов в Киеве, он быстро привел к осуществлению все эти предприятия. Открылась новая сфера для приложения рабочего труда. Занимает видное положение среди деятелей сахарной промышленности, является учредителем свеклосахарных заводов. В качестве члена правления сахарозаводчиков принимает деятельное участие при выработке вопросов и мер, касающихся сахарной промышленности.
  
  Выборщик киевского биржевого комитета. Владелец Ново-Быковским свеклосахарным заводом. Содействует всем благотворительным учреждениям материальной поддержкой и личной энергией. Особенно живое участие принимает Марголин в делах киевских училищ и торговых школ.
  
  С 1893 года ревностно работает в деле учреждения училищ. Благодаря нему был собран капитал, на который 1-е киевское коммерческое училище выстроило собственное здание. Немало сил приложил и для учреждения этого коммерческого училища. Член его попечительского Совета. Состоит почетным членом Санкт-Петербургского совета детских приютов, почетный член комитета киевской торговой школы им. Терещенко.
  
  В ознаменование сорокалетия своей деятельности Марголин построил в 1909 году в Киеве на Трухановом острове двухэтажное каменное здание школы на 150 детей с ремесленным отделением и] принес ее в дар киевскому благотворительному обществу. Там же на его средства выстроена церковь. Кроме того, выстроил и оборудовал в Киеве на Подоле по Константиновской улице Талмуд-Тору для 400 детей и строит в Киеве для ремесленников синагогу.
  
  
  
  Для обслуживания Владимирского киевского Кадетского корпуса Давид Семенович на личные средства устроил отдельную ветку трамвая. О его деятельности начальник киевского округа путей сообщения доносит в 1892 году:
  
  "Из сведений, собранных из дел по Киевскому округу Путей Сообщения оказывается, что начало пароходно-судоходной деятельности Марголина на Днепре относится к 1868 году. В то время 10 пароходов совершали рейсы 3 раза в неделю между Киевом, Кременчугом и Екатеринославом. Пароходы были построены за границей,
  
  
   []
  
  
  
  
  ТВОРЦЫ РОССИЙСКИХ ВИН
  
  
  
  "Из всех стран мы меньше всего знали Россию. Новостью пришедшей в винодельную конкуренцию было то, что Россия вошла сюда огромными шагами, и шагами хозяина"
  
  Из книги "Вина России", вышедшей во Франции в 1902 году.
  
  
  
  Спиртные напитки известны человечеству с незапамятных времен. На Руси знали свои осоґбые секреты и рецепты приготовления пива, браги, меда. Состоятельные люди привозили из-за границы вина. Водка получила широкое распространение на Руси в середине XVI века. Ее производство стали развивать на промышґленной основе. Открывались "царевы кабаки".
  
  В любом прейскуранте Российского ресторана можно было найти не менее десяти наименоваґний водки: английская крепкая, имбирная, жеґлудочная, тминная и так далее. Но лучшей и самой известной во всем мире считается обычґная Русская водка, где не было различных наполнителей.
  
  Стоимость "шкалика" в конце XIX века в Росґсии колебалась от 7 до 10 копеек. Виноградные вина, как правило, были в России привозными. Это и понятно. Исторически слоґжилось так, что виноградарские районы оказаґлись в составе Империи не так давно. Поэтому виноделие как самостоятельная отрасль считаґлась в России довольно молодой.
  
  Первым, кто обратил серьезное внимание на виноделие, был Петр Первый. Существует преґдание, что Великий царь в один из азовских походов, будучи на Дону и разговаривая с казаками, ткнул палкой в землю и, рассмотрев ее цвет повнимательнее, сказал, что на Рейне под виноградниками точно такая же земля.
  
  Немного подумав, он дал распоряжение разбить на том месте виноградники, а черенки лоз прислал впоследствии. Первые посадки приказано было сделать у станиц Цимлянской и Раздоровской.
  
  
  
  Атаман Платов пригласил с берегов Рейна маґстеров-виноделов - "купора и бочаров". Они поселились в Собакинском хуторе, развели обґразцовые плантации и выделывали отличные вина. Об их качестве сохранилось свидетельство путешественника Сан-Роберта-Нер-Порта: "белое вино мало разнится от шампанского, а красное напоминает лучшие сорта среднего бордосского".
  
  Не оставил без внимания Петр I и Астраханґский край.
  
  В 1722 году он, осматривая местные виноградґники, повелел сделать машины для их поливки и сам в свободное время работал в садах. Приґказал учредить садовую контору для заведоваґния астраханскими казенными садами. Во главе конторы поставил француза Поста. Посьет прослужил на этой должности почти сорок лет и высоко поднял дело.
  
   После его смерти оно перешло к энергичному поручику Ивану Поробичу сербу по национальности. При нем виногґрадники давали 50 тысяч ведер вина.
  
   Самыми обширными винодельческими округаґми России в XIX веке можно считать Крым и Причерноморье. История виноделия региона насчитывает тысячелетия. Оно зародилось еще во времена колонизации края греками, котоґрые, видимо, и принесли сюда это искусство.
  
  
  
  В 1771 году путешественник Дюбуа де Моннерне Дела-Монтрей, посетивший Крым, отзыґвался с большой похвалой о судакских винах, сравнивая их с бургундскими как по вкусу, так и по цвету.
  
  10 июля 1783 года произошло окончательное присоединение Крыма к России.
  
  Виноделием здесь начал заниматься князь Потемкин. Приґчем делал это на основе последних достижений европейской науки. По его просьбе из Венгрии в Крым прибыли четыре винодела с токайскими лозами.
  
  Они разбили виноградники при деревне Фундуклы, на Каче в Судаке. Кроме того, Потемкин выписал из разных стран саженцы фиги, миндаля, граната, лавра, кипариса и первым посадил эти растения в садах Алупки.
  
  Не прошло и десяти лет как вина венгров появились от "Херсона до Курска, по цене до 1 рубля 80 копеек за ведро". В 1798 году последовало повеление открыть специальное училище в крае для подготовки виноделов-практиков. Немецким колонистам бесплатно раздавали виноградные лозы, "приґчем лица, виновные в их уничтожении, подверґгались наказанию розгами".
  
  Наиболее интенсивное развитие получает виґноградарство и виноделие в Крыму при его наместнике герцоге Дюке де-Ришелье. Он заґложил казенный питомник, избрав для этого бывшую дачу Соколова "от деревень Никиты и Магарач до самого моря". Директором назначен известный ботаник Христиан Стевен.
  
  Герцог был рачительным администратором. Особенно хорошо помнят о нем в Одессе. Ходатайствовал перед правительством о выделении виноградаґрям ежегодной ссуды в десять тысяч рублей. А когда край постигло наводнение, убедил правиґтельство выделить пострадавшим ссуду в сто тысяч рублей. Он обладал довольно скромными средствами, но, тем не менее, купил у наследниґков Потемкина Гурзуф и завел образцовое виґноградарство, где трудился сам.
  
  Но широкий размах развитие виноделия получиґло при князе Михаиле Семеновиче Воронцове, генерале-губернаторе Новороссийского края. Он приобрел на Южном берегу Крыма Алупку, Гурзуф, Массандру и Айданиль. С редкой энерґгией взялся за "поощрение местного виноделия".
  
  "Как честный человек, - писал он, - по долгу и по вкусу старался я помочь и давать пример по части виноделия. Из здешнего края вся Бессараґбия, забугская часть Херсонской губернии и весь Крым природою приготовлены для больших усґпехов по сей статье сельского хозяйства.
  
  
  
   С 1823 года примерами, одобрениями и доставкою хороґших лоз, при постоянных милостях Монарха, ... посажено на южном берегу Крыма более 4 милґлионов самых лучших французских, рейнских, испанских и греческих виноградных лоз".
  
   До 1823 года на южном берегу Крыма было пять русских помещиков. К ним принадлежали: импеґратрица Елисавета Алексеевна, для которой имґператор Александр I купил поместье Орианду, княгиня Анна Сергеевна Голицына в Хореизе, Нарышкины в Форосе, Симеизе и Мисхоре, Поґтемкин и Казначеев в Артеке, Башмаков в Маштаке.
  
  Активно занимались виноградарством немецґкие колонисты на реке Берд в Бердянском уезде. Правительство всячески поддерживало развитие виноделия, разрешив беспошлинную продажу вин "оптом и по мелочам", поднимало таможенґные тарифы на ввоз иностранных вин, бесплатно раздавало земельные участки под сады и виногґрадники, выдавало денежные пособия и разрешиґло право залогов виноградников.
  
  Для раздачи ссуд для Новороссийского края был составлен специальный капитал около двух миллионов рубґлей. А земли освобождались от налогов в течение 10 лет.
  
  В 1828 году по поручению князя Воронцова на земле Магарачского урочища было учреждено особое заведение для опытов по выделке вина, на его содержание отпускалось 5 тысяч рублей ежеґгодно из особых сумм генерал-губернатора.
  
   Воґронцов в своем имении Айданиль раздал много участков под разведение винограда, и, засадив плантацию в 104 тысячи лоз, построил погреб, стоивший ему в 60 тысяч рублей. Выписал виногґрадарей из Абрау и "произвел при помощи своего виноградаря Гаузера первые опыты выделки шиґпучих вин".
  
  Первым опытом вывоза крымского вина в Россию занялось Министерство государственных имуществ. Его комиссионер в 1843 году доставил партию вина в Санкт-Петербург. "Попытка удалась, вино быстро раскупили по 3 - 8 рублей за ведро". Это дало хороший пример частным лицам.
  
   Но, пожалуй, никто так много не сделал для открытия рынка крымскому вину как А.Д.Княжевич - владелец урочища Куру-Узень близ Алушты. В шестидесятых годах прошлого столетия он уговорил купца Санютина торгґовать его вином в Петербурге. Для чего уступил ему по самой низкой цене двухгодичный запас вина. Причем вино было отправлено морем вокруг Европы. Через три ме сяца оно прибыло в Кронштадт, и купец быстро распродал его на месте.
  
  На следующий год Санютин привез вина в два раза больше, но начавшаяся война сорваґла предприятие. Княжевич не опустил рук. Он вывез вино на Одесский рынок, поставлял его на пароходы Русского Общества Пароходства и Торговли по 2 рубля за ведро. Упорно расширяя рынки сбыта, он добрался до Нижегородской ярмарки, где лично объяснял всем желающим, что такое виноградное вино, как его делают и каждому желающему предлагал бесплатно деґгустировать его.
  
   Скоро из Нижнего пошли транспорты с вином на Омск, Тобольск, Пермь, Оренбург и Минусинск. Хотя все эти экспериґменты принесли ему только убытки, но общее дело не пострадало. Началось массовое паломґничество купцов со всей России в Крым -скупать вина на месте.
  
  В 70-е годы спрос на отечественные вина возрос из-за бурного развития промышленности и жеґлезнодорожного транспорта. К тому же семья императора приобрела имение в Ливадии и ежеґгодно его посещала, что также привлекло внимаґние многих к Крыму. Цены на вина начали расти.
  
   Однако вино все же в массе своей было низкого качества. Мелким владельцам было не под силу строить огромные подвалы для его выдержки. Фактически продавался виноматериал, а не вино. Об этом писал А.Княжевич в некоторых статьях и работах о крымском вине. Но вина образцовых хозяйств признавались уже тогда на международґных выставках.
  
  Так в 1873 году в Вене вина Императорского Никитского сада траминер и мускат получили высшие награды. Наиболее опытным владельцем виноградниґков и торговцем вина считался князь Воронґцов. Ежегодно он продавал вина на сумму 55 тысяч рублей, что составляло 11 тысяч ведер. В 80-х годах появляются в Крыму солидные виноторговые фирмы.
  
  Имение Гурзуф покупает Губонин, купцы Токмаков и Молотков. Они не только скупали виноматериал, но и доводили его в своих подвалах до совершенства. Разбиґвали свои виноградники. Не отставали Смелов, Мальцев, чье имение находилось в Симеизе.
  
  
  
  Цена выдержанного вина достигала 6-8 рублей за ведро. Но, безусловно, самым крупным проґизводителем вина в России считалось Удельное ведомство.
  
  
  
  
  
  В 1896 году много винограда шло на заводы принца Ольденбургского в Кутаиси и фирмы Эксцельсиор в Одессе на шампанское. Первый завод по производству коньяка открылся в Киґшиневском уезде в 1886 году. Вырабатывали коньяк и в Варшаве.
  
  Если в 1887 году на Нижегородскую ярмарку было привезено пол-
  
  торы тысячи ведер отечественного коньяка, то через четыре года уже более семи тысяч. Заметґно падал импорт вин и коньяка. Многие иноґстранцы поставляли подделки "этикетки не соґответствовали содержанию бутылки". Темпы производства отечественного вина росли. К наґчалу XX века составляли по империи более 20 миллионов ведер
  
  Кроме того росло производство крепких спиртґных напитков. В 1913 году в России на их изготовление было затрачено 2,9 миллионов тонн картофеля, 212 тысяч тонн ржи, не считая ячменя, кукурузы и патоки. Однако, среднее потребление алкоголя в России было самым низким по сравнению со странами Европы и Америкой.
  
  
  
  
  
  ДАВИД ЗАХАРОВИЧ САРАДЖАЕВ
   []
  
  
  Сараджаев Давид Захарьевич родился в 1848 году. Среднее образование получил в 1-й тифґлисской гимназии. Затем окончил Санкт-Пеґтербургский университет - естественный фаґкультет. В 1871 году в Гельденберге окончил курс наук со званием доктора химии.
  
  В 1877-1878 годах занимался в Бургундии и на юге Франции виноделием. Стал пионером в деле получения первого российского коньяка, за что был пожалован в 1902 году Высочайшим почетґным званием коммерции советника. Известен на Кавказе своей благотворительностью. На его средства десятки молодых людей воспитываютґся в высших и средних учебных заведениях в России и за границей.
  
  Коньячные заводы Сараджаева находились в Кизляре, Ереване и Тифлисе. Здесь же был устроен центральный склад, где обрабатывали и выдерживали коньячный спирт под руководґством специалиста из Франции. Готовили лиґкеры и наливки из трав, фруктов и ягод, настоґянных на коньячном спирте.
  
  Фирма награждена двумя серебряными медаляґми на Всемирной выставке в Париже в 1889 году, бронзовой медалью на Колумбовской выґставке в Чикаго в 1893 году. Немало наград она получала и на отечественных выставках. Магазины Сараджаева находились в Москве на Тверской, дом Исакова, и в Санкт-Петербурге на Большой Конюшенной, дом 17, а также во многих других городах России.
  
  
  
  
  
  ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ ГОЛИЦЫН
   []
  
  
  "В одно из моих ранних посещений клуба я проґходил в читальный зал и в "говорильне" на ходу, мельком увидел старика военного и двух штатских, сидевших на диване в углу, а перед ними стоял огромный, в черном сюртуке, с львиной седеющей гривой, полный энергии человек, то и дело поправґлявший свое соскакивающее пенсне, который руґгательски ругал "придворную накипь", по протекґции рассылаемую по стране управлять губернияґми.
  
  Это был известный винодел Лев Голицын, когда-то блестяще окончивший Московский униґверситет, любимец профессора Никиты Крылова, известный краснобай, горячий спорщик, всегда громко хваставшийся тем, что он "не посрамлен никакими чинами и орденами".
  
  (Гиляровский В. "Москва и москвичи")
  
  
  
  Лев Сергеевич родился в 1845 году. Учился снаґчала в Париже в Сорбонне, а затем в Московском университете. Окончил его, получив звание магиґстра римского права. Что касается чинов, то довеґлось и ему послужить Государю-императору в качестве управляющего Удельными имениями.
  
  Но служба продолжалась недолго. Из-за своего резґкого и прямолинейного характера Голицын нажил себе массу врагов в лице чиновников Главного управления уделами и был отстранен от должности до окончания срока договора.
  
  Однако Николай II в виде компенсации выдал ему из личных сумм 100 тысяч рублей. Лев Сергеевич от денег не отказалґся, но положил их в банк и проценты с капитала распорядился выдавать "в виде премий лучшим виноделам и виноградарям, а также лучшим учеґникам Никитского училища".
  
  
  
  Эти стипендии проґсуществовали до начала первой мировой войны. За время службы управляющим он заложил извеґстные сейчас на весь мир виноградники в Абрау-Дюрсо, Ай-Даниле и Массандре. Тогда это были образцовые хозяйства.
  
  Построил подвал для храґнения вин всех удельных хозяйств Крыма в Масґсандре на 300 000 декалитров и Одесский подвал для купажирования (смешивание различных вин в определенном соотношении с целью улучшения их качества, исправления недостатков, получения вин определенных типов и составов) вин, которые шли в продажу как столовые высокого качества и по низким ценам.
  
  Характер Льва Сергеевича довольно ярко харакґтеризует его ссора с бывшим предводителем двоґрянства Муромского уезда, помещиком Д.П.За-сецким. В свое время это событие довольно нашуґмело в обществе и даже отчеты судебного разбирательства, возникшие из-за нее, печатались в столичных газетах.
  
  А события развивались следующим образом. Засецкий был богатым и известным человеком, миґровым судьей, тридцати трех лет от роду. Семьяґнин, довольно красноречивый, особенно многоґсловный о достоинствах и чести дворянина. Слуґчилось так, что он начал распространять слухи, порочащие честь близких Льву Сергеевичу людей.
  
  Князь, узнав об этом, немедленно потребовал от соседа объяснений и, убедившись в его вине, выґзвал Засецкого на дуэль, но сосед всячески уклоґнялся, зная, что Голицын признан отличным стрелком. И, чтобы оправдаться в лице общества, начал "действовать языком более прежнего". То есть отвечал новыми сплетнями.
  
  "Засецкий не хочет униматься: он опять клевещет и клеветой задевает не меня одного - этого я уже не спущу... Вещи, которые он рассказывает, до такой степени ложны и мерзки, что право, мне трудно выдумать, как бы его наказать. Но я отомщу", - говорил Лев Сергеевич своему приятеґлю Сергею Муромцеву, - "Да, я знаю, что делать, я ударю его по лицу. Я опозорю его навеки. Пусть он тогда болтает все, что ему угодно: но будет Засецкий битый - и никто не поверит ему".
  
  Лев Сергеевич предупредил об этом обидчика, но доґвольно оригинально. Велел своему кучеру извеґстить о своем намерении дворянина Засецкого письмом, которое, конечно, сам и продиктовал. "Милостивый государь Дмитрий Петрович! По приказанию князя Голицына имею честь Вас уведомить, что князь никак не полагал, чтобы человек, бывший предводитель дворянства (правґда, дворянство исправило свою ошибку, выгнав Вас из должности) окажется таким трусом и потоґму он поручил мне сказать Вам, что при первом удобном случае Вы получите оплеуху.
  
  Я со своей стороны считаю не лишним присовокупить, что, надеюсь, вынужденный образ действий вызовет наконец наружу проявление последней капли двоґрянской крови, которая в соответствии с вывешенґной у Вас в кабинете грамоты дворянства, где ни будь, хоть в ваших пятках, должна находиться. С совершенным презрением имею честь быть Ваш, Милостивый Государь, покорный слуга Иван кучер".
  
  Однако и подобное изящное послание не возымеґло нужного действия. Наоборот Засецкий, по словам очевидцев, окружил себя вооруженной дворней и боялся выезжать из имения. Однако случай для расплаты нашелся. Как-то Засецкий и Голицын встретились на одной дороге. Лев Серґгеевич не растерялся, нагнал в своей телеге таранґтас Засецкого, выхватил у кучера кнут и отстегал им сплетника.
  
  Но вместо вызова на дуэль Голицын получил уведомление явиться в суд по делу об оскорблении действием. И хотя суд признал вину князя, но общественное мнение вынесло свой приговор: "Нет, господин Засецкий, вы не русский дворянин.
  
  Ибо на честь везде, во всех странах смотрят как на святыню, связывая неразлучно с понятием чести понятие личности: кто раз потерял честь, тот потеґрял всю личность, кто не выказал сильной личноґсти, тот отказался от своей чести, чувство собстґвенного достоинства, уважения к самому себе соґставляет главный источник чести. Честь наказываґется за свое унижение сейчас же это законно. Обиженный не заставляет ждать себя долго, ибо ждать значит не чувствовать своего унижения".
  
  О колком характере князя Льва Голицына известна и такая история.
  
  "Льва Голицына ... недолюбливали в Английском клубе, - вспоминает Гиляровский, - за его резкие и нецензурные по тому времени речи. Но Лев Голицын никого не боялся.' Он ходил всегда зиму и лето в мужицком бобриковом широченном армяґке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах.
  
  Извозчики звали его "диким барином". Татары в его кавказском имении прозвали его "Аслан Дели" - "сумасшедший Лев".
  
  "Он бросал деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывал, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на углу Чернышевского переґулка, рядом с генерал-губернаторским домом магаґзинчик виноградных вин из своих великолепных крымских виноградников "Новый Свет" и продавал в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку.
  
  - Я хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино! - заявил он...
  
  В конце девяностых годов была какая-то политиґческая демонстрация, во время которой от дома генерал-губернатора расстреливали и разгоняли шашками жандармы толпу студентов и рабочих. При появлении демонстрации все магазины, конечґно, на запор.
  
  Я видел, как упало несколько человек, видел, как толпа бросилась к Страстному и как в это время в открывшихся дверях голицынского магазина пояґвилась в одном сюртуке с развевающейся седой гривой огромная фигура владельца.
  
  Он кричал на полицию и требовал, чтобы раненых несли к нему на перевязку.
  
  Через минуту его магазин был полон спасавшимиґся. Раненым делали перевязку в задней комнате дочь и жена Л.Голицына, а сам он откупоривал бутылку за бутылкой дорогие вина и всех угощал.
  
  Когда полиция стала стучать в двери, он запер магазин на ключ и крикнул:- Я именинник, это-мои гости!
  
  Через черный ход он выпустил затем всех, кому опасно было попадаться в руки полиции, а на другой день в "говорильне" клуба возмущался действиями властей...
  
  Однажды в "говорильне" Лев Голицын громовым голосом, размахивая руками и поминутно поправґляя пенсне, так же горячо доказывал необходимость запрещения водки, чтобы народ пил только чистые виноградные вина.
  
  - Мы богаты, наш юг создан для виноградарства!" Действительно всю свою жизнь и энергию князь Лев Сергеевич Голицын - правовед по образоваґнию, отдал развитию российского виноделия. Известный русский винодел А.А.Иванов вспомиґнал: "Голицын посвятил много времени, чтобы повысить качество русских вин, увеличить его сбыт и сократить импорт вин в Россию".
  
  Первая любовь к этому благородному занятию пришла к нему в родовых имениях, которыми он начал управлять в качестве наследника. Тогда виноделие в стране было в зачаточном состоянии и серьезно на отечественные вина ставку делали немногие.
  
  Законодателем вин оставалась Франция. Лев Сергеевич понимал, что без серьезных знаний и практического опыта хороших результатов не добьешься. Он уезжает во Францию, где на месте, в знаменитых центрах виноделия изучает "науку" приготовления вина. Посетил и другие страны с развитым виноделием и пришел к выводу, что в России, возможно, выращивать винный виноград, производить из него прекрасные вина и даже продавать за границу. Тогда это было довольно смелое заявление. Но Лев Голицын доказал праґвоту своих слов - делом.
  
  Начал с небольшого хозяйства под Феодосией, где высадил Саперави и Мурведер. Вина нашли покуґпателя сначала в Крыму, а затем и в Москве. Окрыленный успехом Лев Сергеевич приобретает обширное имение под Судаком в Новом Свете площадью в 230 гектар. Дело разворачивает шиґроко: строит винзавод, огромный подвал для хранения коллекционных вин, приглашает хоґроших специалистов.
  
  Секретов у Льва Голицына от коллег не было. "Вход на предприятие для экскурсий и учеников Никитского сада всегда был открыт".
  
  Вот как рассказывает об этом имении профессор П.И.Гоголь-Яновский. "Около Судака, в "Новом Свете" протекала исполненная фантастической любви к виноградарству и виноделию деятельность Голицына. В "Новом Свете" созданы образцовые выкопанные в скалах подвалы, сохраняющие в своих недрах единственное собрание самых драгоґценных вин всех стран".
  
  Кроме этого, по проекту хозяина построены спеґциальные подвалы для производства шампанского. Разделены на пять групп: для белых и крымских столовых вин, для крепких и десертных и для шампанского.
  
  Лев Сергеевич был не просто экспериментатор, а дельный предприниматель. Поэтому он не замыґкался на достигнутом. Лев Сергеевич покупает еще два имения одно в Азербайджане "Алабат", а другое село Токлук под Судаком.
  
   "В этих местах рос шиповник, а где шиповник, виноград дает вино с особым вкусом", - уверял всех Голицын. Шампанским Голицын начал заниматься в немоґлодом возрасте, но достиг высокого признания. Свой пятидесятипятилетний юбилей он встретил в Париже на Всемирной выставке 1900 года в качеґстве вице-председателя комитета экспертов вин.
  
  В конце работы комитета в честь его председателя графа Шандона был дан обед в ресторане Эйфелевой башни. К столу подавали вина-победители выставки. Выступавшие много говорили о графе Шандоне, как одном из самых прогрессивных виноделов мира и владельце лучшей фирмы шамґпанского.
  
  Граф Шандон отдал знак уважения своим виноделам за их прекрасную работу. При дегустации очередного сорта шампанского внимаґние публики привлекла статная фигура Льва Гоґлицына, поднявшегося над гостями. "Я очень блаґгодарен вам, граф, за рекламу, сделанную во Франции моему шампанскому, которое вы сейчас пьете".
  
  Все были изумлены и более всех председатель. Лев Сергеевич попросил извинения за мистификацию и объяснил высоким гостям, что они все время пробовали шампанское из его погребов, тиража 1899 года. Ведь дегустация была "закрытой" и имя владельца лучшего сорта еще никому не было известно. Все знали только, что пьют шампанское, получившее высшую награду "Гран-При".
  
  В книге "Вина России", вышедшей через два года после этого события во Франции, сказано: "Из всех стран мы меньше всего знали Россию. Новоґстью, пришедшей в винодельную конкуренцию, было то, что Россия вошла сюда огромными шагами, и шагами хозяина.
  
  Впервые можно было увидеть на Всемирной выґставке русского, не только председательствующего в жюри, по вину, но и очаровавшего всех как утонченностью своей осведомленности, так и изґвестностью своих предков. Его называли королем экспертов. Бутылки с вином, привезенные русскиґми, были оформлены этикетками, изображающиґми побережье Черного моря".
  
  Заслугой Голицына было еще и то, что не будучи в прямом смысле ученым-виноградарем, он провоґдил большую работу по районированию в своих хозяйствах всех известных сортов винограда, как винного, так и столового, и доказал, что в Крыму возможно возделывать любые сорта винограда.
  
  Но конечно больше всего внимания он уделял непосґредственному производству и распространению хороших натуральных вин. Категорически отверґгал технологию приготовления вин с помощью сахара как продукта брожения, считая способ обманом потребителя.
  
  
  
  Обобщил материалы по изґготовлению вин в различных виноградарских тоґвариществах страны, которые вошли в первый в России "Закон о виноградном вине". По сию пору правила производства и хранения натуральных вин строятся по тем принципам, которые выработали в свое время Лев Голицын и Таиров.
  
  
  
  Лев Голицын был известен и среди торгово-проґмышленного мира России. Ни раз его приглашали участвовать в различных комиссиях по торговым вопросам.
  
  В сентябре 1903 года в имении Новый Свет состоґялось большое торжество, посвященное четверти века деятельности Льва Сергеевича Голицына на поприще виноделия.
  
  В своей речи, обращенной к гостям, Лев Сергеевич сказал: "Мы все, господа, верим в русское виноделие - это будущее богатство России, но нам нужно сплотиться, чтобы создать это богатство... Мы читаем иностранные книги, слушаем иностранных людей, и вместо критики - отступаем перед ними с благоговением. Да разве иностранец желает, чтобы наша промышленность возникла, чтобы мы ему явились конкурентами на всемирном рынке? Никогда!.. Разве иностранец может любить нашу родину больше своей? Полґучать хорошее жалование, вернуться к себе, посмеяться со своими над этими идиотами, о которых расскажет, - вот идеал всякого"
  
  
  
  
  
  
  
  ПЕТР АРСЕНТЬЕВИЧ СМИРНОВ
   []
  
  
  Не будет преувеличением сказать, что водка с этикеткой "Смирновская" известна во всем миґре также, как напиток Кока-Кола. Ее знают и ценят во всех странах. После семнадцатого года рецепт приготовления ее в России был утрачен. Всемирно известное "Товарищество Петра Арсентьевича Смирнова" начинало свою деятельґность у Чугунного моста в Москве в 1860 году.
  
  Здесь открылась маленькая винная торговля с 9 служащими. Через четыре года построен водочный заводик, где работало 25 человек. Он-то впоследствии и стал величайшим предґприятием в России с электрическим освещениґем и числом рабочих более полутора тысяч. Производительность завода равнялась 17 милґлионам рублей в год.
  
  Различные бутылки поґставляли 7 стекольных заводов. Четыре литоґграфии ежегодно печатали для Товарищества 60 миллионов этикеток и ярлыков. Только на одни пробки фирма тратила 120 тысяч рублей в год.
  
  
  
  Кроме знаменитой водки Товарищество вело широкую торговлю вином, как отечественным, так и иностранным. Сто миллионов бутылок в год. Цифра довольно впечатляющая, если учесть, что в России население не превышало тогда ста тридцати миллионов человек.
  
  В подґвалах фирмы всегда находились на выдержке 15 тысяч бочек. Кроме огромного центрального склада в Москве имелось пятнадцать запасных. Вот как описывает хозяйство "История Русскоґго виноделия": "Наиболее крупную торговлю вином в Москве вела фирма Петра Арсентьевича Смирнова.
  
  В его подвалах хранилось более полумиллиона ведер вина и за неимением места в погребах, на дворе лежало еще 3000 сорокаґведерных бочек с кизлярским вином; бочки лежали под открытым небом при температуре 20 градусов мороза. По заявлению хозяина, это не только не составляет большой беды, но даже хорошо, потому что укрепляет вино".
  
  По общему числу рабочих и служащих в фирме трудилось более 5000 человек. Вино скупалось в южных районах и на Нижегородской ярмарке, выдерживалось и купажировалось в своих подґвалах, а затем шло в торговлю. Продукция Смирнова получала почти на всех выставках высокие награды.
  
  Четырежды удоґстаивалась чести изображать на этикетках Гоґсударственный герб Российской империи. Смирнов был пожалован званием поставщика Двора его императорского величества, Двора великого князя Сергея Александровича, Двора королевского величества Оскара II, короля Швеции и Норвегии. Большие золотые медали получены на выставках в Париже, Чикаго и Барселоне.
  
  Девиз фирмы был такой: "давать лучшее, выґрабатывать продукты из первоклассных русґских материалов и не жалеть средств и затрат на усовершенствование производства".
  
  
  
  
  
  
  
  ИЛЬЯ ЕФИМОВИЧ ЛИПСКИЙ
   []
  
  
  Илья Ефимович Липский потомственный гражґданин, директор-распорядитель пивоваренного завода в Вильно, основанного им в 1875 году. Производительность завода в первые годы суґществования не превышала 80 тысяч ведер пива в год. Устройства и технологические приспособґления были в то время самые примитивные и все работы производились ручным способом.
  
  
  
  
  
  Тем не менее, благодаря правильной постановґке дела и доброкачественной продукции, завод из года в год расширялся. Спустя семь лет после основания производство настолько увеличиґлось, что появилась необходимость заменить ручную силу паровыми двигателями.
  
  Постоянґно прогрессируя, завод ко времени Всероссийґской выставки в Нижнем Новгороде 1896 года производил уже 400 тысяч ведер пива и был самым крупным в Северо-Западном крае. Удоґстоен Большой Серебряной медали. В 1902 году владелец завода учредил акционерґное общество под фирмой "И.ЕЛипский".
  
  Это дало возможность значительно расширить проґизводство и увеличить выпуск продукции до более одного миллиона ведер в год. Завод стал самым крупным в отрасли. Здесь использоваґлись паровые и электрические двигатели, элекґтрическое освещение, автоматические аппараґты для разлива и закупорки пива, взвешивание и чистка ячменя, смолки бочек и прочие устґройства по последнему слову техники.
  
  Кроме того введено искусственное охлаждение погреґбов и выдержки искусственного льда, что дало возможность поддерживать равномерную темґпературу в погребах и привело к улучшению качества пива.
  
  Из сырья завод потребляет 200 вагонов ячменя в год, приобретая его в польґских губерниях, а также волынский хмель. Вода лучшего качества - артезианская. При заводе действовала амбулатория. Все раґбочие были застрахованы от несчастных случаґев на производстве.
  
  За свои изделия завод удостаивался неодноґкратно самых высоких наград на иностранных выставках. В 1893 году в Чикаго - Золотая медаль, в том же году в Бордо - Серебряная. На Всемирной выставке в Париже 1900 года - Золотая медаль.
  
  В последующие годы - в Рейґмсе, Брюсселе, Одессе, Петербурге также Зоґлотые награды. Всего предприятие получило более тридцати медалей. Самой ценной из них считается Большая Золотая Медаль от Российґского Министерства финансов.
  
  За свою благотворительную деятельность по ведомству Императрицы Марии и Министерстґву Народного просвещения, неоднократно полґучал благодарности. С 1897 года И.ЕЛипский был удостоен звания Почетного гражданина, а в 1909 году потомственного Почетного граждаґнина.
  
  ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ ЕЛИСЕЕВ
   []
  
  
  ХРАМ "БАХУСА"
  
  
  
   Восстановить доподлинно родословную купцов Елисеевых сегодня трудно. Сохранились свидетельства очевидцев, воспоминания современников, рассказы земляков. По ним есть возможность воскресить события давнего прошлого.
  
  По ныне существующей легенде у графа Шереметьева был садовник Петр Елисеев. Зимой 1812 года в поместье съехалось множество именитых гостей. В разгар застолья на десерт подали свежую землянику, что неслыханно удивило всех и вызвало бурные восторги. Граф публично вызвал своего садовника и спросил о самом главном его желании. Петр попросил дать ему вольную.
  
  
  
  В 1813 году летом в Петербурге на Невском проспекте в доме Котомина (позже Пастухова) появилась скромная торговля вином и колониальным товаром Петра Елисеева. Получал он этот товар через третьи руки. Видимо дела пошли успешно. Потому что уже к 1821 году энергичный хозяин снял в Санкт-петербургской таможне новое отдельное помещение для иностранных вин. А в 1824 году открыл торговлю под той же вывеской в Биржевой линии Васильевского острова в доме Политковского.
  
  Дела вел аккуратно и честно. Грамоту знал плохо, поэтому проверял все бумаги, документы и деньги особенно тщательно, с людьми сходился осторожно. Был скуп и расчетлив. В 1825 году он умер. Торговлей стала заниматься его энергичная и толковая жена - Мария Гавриловна. Помогали ей сыновья - Сергей, Григорий и Степан.
  
  С 1843 года в дело вступают сыновья - Григорий и Степан. Родители оставили им хорошо налаженное предприятие и солидный капитал в 8 миллионов рублей. Фирма стала называться "Братья Елисеевы".
  
  Григорий Петрович Елисеев был великолепным организатором. Он быстро наладил прямые отношения с лучшими торговыми домами за границей и развивал торговлю внутри страны в "главнейших провинциальных городах". Жил Г.П.Елисеев в Санкт-Петербурге на Васильевском острове в 4-этажном доме с магазином.
  
  
  
  
  
  Через два года фирма настолько расширилась, что потребовались собственные корабли. Сказано - сделано. Три грузовых судна были закуплены в Голландии - "Архангел Михаил", "Святой Николай", "Конкордия". Последнее отличалось прекрасной конструкцией и сильным ходом.
  
  Во время одной из стоянок на Неве на нем присутствовал великий князь Константин Николаевич и высоко оценил судоходные качества корабля. Известен и такой факт. Во время Крымской войны англичане выследили и захватили "Конкордию" и с тех пор судно ходило уже под другим названием. Корабли были парусными и поэтому делали в навигацию всего два рейса. Григорий Петрович нашел хороший выход из положения.
  
  Он нанял винные погреба и склады в Бордо, Хересе, Опорто и Мадейре. Закупал вина в течение всего года и хранил до будущей навигации. В 50-е годы "Братья Елисеевы" имели за границей прекрасную репутацию коммерсантов. В России им не было равных.
  
  
  
  Фирма отличалась тем, что вела расчеты только наличными. Многие известные торговые дома Европы стремились завязывать отношения с ними. Это давало братьям возможность "делать строгий выбор среди товара, широко браковать его и требовать от заграничных домов вина лучших, урожаев". Были годы, когда фирма скупала за рубежом весь урожай нескольких винодельческих районов Франции.
  
  В 1858 году собственностью фирмы становится большой пароход "Александр 11".
  
  Очень необычной и потому уникальной по тем временам стала постройка больших складов на Васильевском острове. Они зарекомендовали себя как самое грандиозное сооружение во всей империи. "... Общая протяженность составляла 475 саженей, а площадь 4300 квадратных саженей. Это в своем роде маленький городок с сильно бьющимся пульсом живой работы. Не хватило бы дня, чтобы обойти его", - писали современники.
  
  Емкость бочек равнялась 700 ведрам. Для каждого сорта вина существовало свое помещение. Это давало возможность выполнять "условия выдержки и воспитания вина", которых требовали данная область и сорт винограда.
  
  
  
  
  
  Г.П.Елисеев слыл удивительным знатоком вин. Ни одна партия товара не покупалась без его дегустации. Этому тонкому и редкому делу он научил своих сыновей - Александра и Григория. Разлив вин делали вручную до 15 000 бутылок в день. В резерве всегда оставалось 1 тысяча ящиков. Дополнительно отвели помещение для коньячного отделения.
  
  Известно, что главный предмет торговли "Братьев Елисеевых" составляли вина, ввозимые из-за границы.
  
  Но в фирме было особое отделение прованского и оливкового масла. И здесь к делу подходили с большим умением и сноровкой, свято соблюдая годами сложившуюся технологию. Масло очищалось методом отстаивания в мраморных цистернах и подавалось в готовом виде при определенной температуре. Только у Елисеевых оно не фильтровалось, а отстаивалось, что давало гарантию наивысшего качества.
  
  Было обширное кофейное отделение, чайное, шли поставки сардин и сыра. К делу относились очень серьезно и аккуратно. Торговля процветала благодаря энергии Г.П.Елисеева. Его характер отличала железная воля, терпение и неутомимость в работе.
  
  
  
  В 1874 году за "долголетнюю и полезную деятельность" торговый дом "Братья Елисеевы" был награжден Государственным гербом. В 1879 году умер брат Григория Петровича - Степан. Его дети вышли из дела, и все предприятие стало принадлежать Григорию Петровичу с сыновьями - Александром и Григорием.
  
  До 1896 года старший сын принимал самое живое и активное участие в работе, но потом не выдержал почти сумасшедшего ритма жизни и предпочел тихое безбедное существование. Самой большой потерей для сыновей была смерть отца - всегда волевого и энергичного, подтянутого и крепкого.
  
  С 1896 года единственным владельцем фирмы становится Григорий Григорьевич Елисеев - обаятельный и стройный блондин с красивым лицом и изящными манерами. Именно ему пришла в голову мысль переделать дом в Москве на Тверской под роскошный магазин.
  
  Дворец на главной улице столицы был сооружен в конце XVIII века архитектором М.В. Казаковым для сибирячки -золотопромышленницы Е.И.Козицкой, потом им владели Носовы, Ланины, Морозовы. После всех перестроек и реконструкций остался нетронутым лишь фундамент. В доме бывали Пушкин, Одоевский, Вяземский. Блистала "царица муз и красоты" княжна Зинаида Волконская.
  
  Перестройку под магазин вел архитектор Г.В.Барановский, которого привез сам Елисеев. Он "...Зашил весь дом тесом, что было для Москвы новинкой, и получился гигантский деревянный ящик, настолько плотный, что и щелочки не осталось.
  
  Идет год, второй, но плотные леса все еще окружают стройку. Москвичи-старожилы, помнившие, что здесь когда-то жили черти и водились приведения, осторожно переходили на другую строну..
  
  
  
  Нашлись смельчаки, которые, несмотря на охрану и стаю огромных степных овчарок во дворе, всё-таки ухитрились проникнуть внутрь, чтобы потом рассказывать чудеса.
  
  -Индийский храм воздвигается.
  
  -Мавританский замок.
  
  -Языческий храм Бахуса.
  
  Последнее оказалось ближе всего к истине.
  
  Наконец леса были сняты, тротуары очищены, и засверкали тысячи огней сквозь огромные зеркальные стекла.
  
  ХРАМ БАХУСА.
  
  Впрочем, это название не было официальным; в день снятия лесов было назначено торжественное, с молебствием освящение "Магазина Елисеева и погреба русских и иностранных вин".
  
  С утра толпы народа запрудили улицу, любуясь на щегольский фасад "нового стиля" с фронтоном, на котором вместо княжеского герба белелось что-то из мифологии.
  
  На тротуаре была толчея людей, жадно рассматривающих сквозь зеркальные стекла причудливые постройки из разных неведомых доселе Москве товаров.
  
  Горами поднимаются заморские фрукты; как груда ядер, высится пирамида кокосовых орехов, с голову ребёнка каждый; необъятными, пудовыми кистями висят тропические бананы; перламутром отливают разноцветные обитатели морского царства - жители неведомых океанских глубин, а над всем этим блещут электрические звезды на батареях винных бутылок, сверкают и переливаются в глубоких зеркалах, вершины которых теряются в туманной высоте".
  
  
  
  В "Поэме о Москве", написанной в те времена, но не напечатанной, магазин Елисеева описан так: А на Тверской в дворце роскошном Елисеев
  
  Привлёк толпы несметные народа
  
  Блестящей выставкой колбас, печений, лакомств..
  
  Ряды окороков, копченных и варенных,
  
  Индейки, фаршированные гуси,
  
  Колбасы с чесноком, с фисташками и перцем,
  
  Сыры всех возрастов - честер, и швейцарский,
  
  И жидкий бри, и пармезан гранитный...
  
  Приказчик Алексей Иванович старается у фруктов,
  
  Уложенных душистой пирамидой,
  
  Наполнивших корзины в пестрых лентах...
  
  Здесь все - от кальвия французского с гербами
  
  До ананасов и невиданных японских вишен.
  
  
  
  "...В назначенный час открытия двери магазина отворились, и у входа появился громадный швейцар. Начали съезжаться гости, сверкая орденами и лентами, военное начальство, штатские генералы в белых штанах и плюмажных треуголках, духовенство в дорогих лиловых рясах".
  
  В зале встречал гостей стройный блондин - Григорий Григорьевич Елисеев в безукоризненном фраке...
  
  К половине молебна в дверях появилась громадная могучая фигура с первого взгляда напоминающая Тургенева, только еще выше и с огромной седеющей львиной гривой - прямо-таки былинный богатырь.
  
  Странным показался серый пиджак среди мундиров, но большинство знатных гостей обернулось к нему и приветливо кланялось. Это был самый дорогой гость, первый знаток вин, создавший огромное виноделие Удельного ведомства и свои образцовые виноградники "Новый Свет" в Крыму и на Кавказе, - Лев Голицын".*
  
  
  
  В разгар праздника протодьякон провозгласил: - "Многолетие дому сему! здравие и благоденствие!"
  
  Вскоре после этого события открылось еще два магазина в Петербурге и в Киеве. Это было невиданное явление не только в России, но и за границей.
  
  
  
  Кроме магазинов, Григорий Елисеев владел доходными домами, виноградными плантациями, кондитерской фабрикой. В своем имении в Екатеринославской губернии имел конный завод, получая на всех выставках награды за своих рысаков. Здесь же разводил известную по всему югу семенную рожь "Елисеевская".
  
  Занимался вопросами народного образования, был чиновником особых поручений при главном начальнике военно-учебных заведений. В 80-х годах министр финансов Витте приглашает его на должность помощника главного комиссара по устройству выставки в Сен-Луи.
  
  В 1902 году по инициативе Григория Елисеева учреждены первые в России коммерческие общедоступные курсы. В имении Московской губернии он устроил сельскохозяйственную школу для местного населения. Заботясь о своих служащих, построил для них общежитие с библиотекой, организовал хор.
  
  Был учредителем первой в России автомобильной фабрики. В 1896 году фирма "Братья Елисеевы" экспонировала вина на Нижегородской выставке. В 1900 году на Всемирной выставке в Париже Г.Елисеев поразил всех тонким вкусом и профессионализмом. За эту коллекцию хозяин был удостоен почетного диплома.
  
  За 15 лет деятельности торговый дом Елисеева заплатил государству только одной пошлины около 12 миллионов рублей, а общий оборот фирмы достигал 396 миллионов рублей. 22 октября 1913 года состоялось празднование 100-летнего юбилея фирмы. Оно проходило в главной конторе на Васильевском острове, в собственном доме N 14 по Биржевой линии.
  
  На торжестве присутствовали члены Государственного совета, Петербургский губернатор со свитой, Л.Голицын, друзья и уважаемые чиновники. Всего гостей собралось около четырех тысяч человек.
  
  Григорий Григорьевич в своей приветственной речи сказал:
  
  
  
  "Господа! На меня выпал счастливый случай переступить столетие торговой деятельности рода Елисеевых, и я, прежде всего, с особой радостью должен обратить внимание на то, что отличительной чертой представителей этого рода была беззаветная преданность православной вере, русскому царю и своей Родине".
  
  
  
  
  
  В 1910 году Григорий Григорьевич Елисеев Всемилостивейше возведен был в звание потомственного дворянина "за особые заслуги перед Отечеством и преуспеяния отечественной промышленности".
  
  У Григория Елисеева было пять сыновей, но никто из них не захотел продолжать дело отца. Один заканчивал медицинскую академию, другой учился на востоковеда, третий на юриста, четвертый на инженера, а пятый был еще очень мал.
  
  В жизни Григория Григорьевича произошло непредвиденное. Он влюбился в жену крупного ювелира, когда ему было уже за пятьдесят и росли внуки. Жена развода не давала и не шла ни на какие уступки. Но Г.Елисеев расстался с ней. Дважды ее спасали от самоубийства, но жить она не хотела. Скоро ее не стало. Сыновья отказались от наследства.
  
  Григорий Григорьевич обвенчался с новой женой, свернул дело и уехал за границу. Скончался он в 1942 году в возрасте 84. Похоронен на русском кладбище Святой Женевьевы в Париже. Здесь же покоятся его сыновья - Сергей и Николай, которые эмигрировали из Росси после Октябрьской революции.
  
  Старший сын Григорий остался на Родине, работал хирургом в больнице. После убийства Кирова, его вместе с братом Петром сослали в Уфу.
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  
  
   АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ ГУСЕВ
  
  
  
  Андрей Иванович Гусев, потомственный гражданин. Родился в Риге в 1869 году. Посвятил себя коммерческой фабрично-заводской деятельности. Изучал это дело в комиссионно-агентурной конторе В.Эйкерта, где провел более 5 лет.
  
  В 1893 году перешел на службу в Банкирский дом 'Т.Волкова с Сыновьями" в Москве. Прослужил здесь до 1896 года. Затем переехал снова в Ригу, где занялся расширением табачного производства фабрики отца под фирмой "И.В.Гусев".
  
  
  
  В результате его деятельности основано первое в России производство табака Бакуна (свыше 100 000 пудов в год). Фирма удостоена 40 первых наград, как в России, так и за рубежом - в Европе и Америке. А.И.Гусев гласный Риги, член учетного комитета рижского отделения Государственного банка и других общественных и благотворительных комитетов. За полезную промышленную и общественную деятельность удостоен орденов Св.Станислава и Анны.
  
  
   []
  
  
  ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ СУББОТИН
  
  
  
  Федор Федорович Субботин, санкт-петербургский второй гильдии купец. Родился в 1648 году в Тверской губернии. Образование получил домашнее.
  
  В 1862 году приехал в Санкт-Петербурге и мальчиком поступил служить на фабрику Ауха. Затем перешёл в фирму Поль Мари.
  
  
  
  В 1875 году, имея небольшие средства, основал маленькое красильное заведение, которое благодаря его неустанной энергии все время прогрессировало Увеличивалось число рабочихрук, улучшились технические приспособления, благодаря чему возросло и общее производство.
  
  В настоящее время Федор Федорович владеет основанной им красильной фабрикой и заводом химической чистки, а также тремя магазинами в столице.
  
  Вместе с тем Федор Федорович не чужд общественной деятельности. Он является членом вспомогательной кассы Санкт-петербургских ремесленников, почетным старшиной Санкт-петербургского Совета детских приютов по учреждениям имени Марии.
  
  
  
  
  
  НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ БОГДАНОВ
  
  
  
  Николай Васильевич Богданов, Санкт-петербургский второй гильдии купец, потомственный почетный гражданин. Родился в Торжке Тверской губернии 4 ноября 1864 года. Образование получил домашнее.
  
  
  
  Приехав в Петербург в 1878 году, поступил на службу в магазин И.Ф.Аравина. Уже с 1882 года начал свою собственную торговлю. В 1895 году учредил Товарищество на вере под фирмой "Н.В.Богданов и К".
  
  Благодаря выдающимся способностям и замечательной энергии, быстро приобрел всеобщее доверие. В настоящее время дело развилось настолько, что годовой оборот его приходится считать сотнями тысяч рублей.
  
  Достойно внимания то, что не увлекаясь успехом и приобретенным благосостоянием, Николай Васильевич продолжал лично руководить своим делом, торгуя сукном, шляпами, шапками. Товар поступал оптом и в розницу.
  
  3 февраля 1900 года ему Всемилостивейше пожалован орден Св. Анны 111 степени. Состоит пожизненным членом в десяти благотворительных обществах и около 20 лет числится спортсменом бегового спорта и владельцем знаменитого рысака по кличке "Трубач".
  
  
   []
  
  
  
  
  ГЕОРГИЙ ГЕОРГИЕВИЧ БОРМАН
  
  
  
  Георгий Георгиевич Борман, потомственный Почетный гражданин. Румынский генеральный консул. Директор правления Товарищества "Жорж Борман" . Родился в 1837 году.
  
  Среднее образование получил в гимназии Гуревича . Затем кончил коммерческую академию в Лейпциге. Провел два года в Англии, в Ганновере, где изучал бисквитное производство.
  
  В 1893 году вернулся в Россию и вступил в дело отца, основанное им в 1826 году. Оборудовал фабрику по последнему слову техники. В 1895 году фирма была переименована в Товарищество "Жорж Борман".
  
  Фабрика занималась только изготовлением бисквитов. В Харькове открыт филиал Товарищества. Расширился экспорт, включая Австралию и Южную Америку.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ФРАНЦУЗСКИЙ МОСКВИЧ
  
  
  
  Торговое предприятие как поле широкого творчества в
  
  полной мере отражает
  
  индивидуальность и характер
  
  своего творца.
  
  
  
   Серьезные планы, идеи, намерения людей осуществляются не вдруг. Нередко проходят годы, прежде чем скажутся их первые результаты. Зачастую то, что не удалось сделать старшему поколению успешно завершают потомки. Многое черты характера родителей передаются детям. Деятельный ум, толковые, разумные замыслы отца совершенствует и воплощает сын, который, как правило, получает лучшее образование и становится во всех отношениях более передовым.
  
  Однако без прошлого не существует настоящего. Тем более, когда речь идет о промышленниках, предпринимателях. Здесь успех, удача приходит к отцу и долгом чести сына становится укрепить достигнутое, расширить и довести до совершенства. Поэтому прежде чем рассказать об основателе созданной в России и ставшей знаменитой на весь мир фирмы Брокар, необходимо вспомнить его родословную.
  
  Его дед, Эдмонт Брокар родился во Франции в 1770 году, где владел виноградниками между "Бургунью и Шампанью". Прожил ни много, ни мало почти девяносто лет и оставил трех сыновей и двух дочерей. Мальчики получили хорошее образование, один стал адвокатом, другой - священником.
   []
  Атанас Брокар увлекся химией, его привлекали запахи благовонных продуктов. Пройдя хорошую профессиональную школу на одном из парфюмерных предприятий Парижа, Атанас основал собственную фабрику возле Елисейских полей, где изготовлял помаду для волос и различное душистое мыло. Он "открыл" прозрачное мыло, а также впервые в Европе стал использовать кокосовые орехи как сырье для парфюмерии, получая великолепное мыло.
  
  
  
  Видимо, конкуренция вынудила его покинуть Францию и уехать в Америку. Обосновавшись в Филадельфии, Брокар открывает парфюмерное дело. Но сильная тоска по родине заставила его оставить налаженное производство на попечение двух сыновей и вернуться во Францию.
  
  
  
   Молодые хозяева - Александр шестнадцати лет и Генрих -четырнадцати, так успешно продолжили дело, что даже получили медаль за свою продукцию на промышленной выставке в Филадельфии. Но компаньонов постигла беда - скоропостижно скончался Александр. Генрих ликвидировал предприятие и уехал в... Россию, узнав о том, что для энергичных людей там "широкое поле деятельности".
  
  Однако манна небесная и здесь не падала с неба. Пришлось довольствоваться местом лаборанта на одном из парфюмерных предприятий Москвы. Юный искатель счастья не отчаивается, упорно трудится, присматриваясь к обстановке, и решает серьезно устроиться в России.
  
  В двадцать четыре года он женится на дочери бельгийского подданного, владельца магазина хирургических инструментов, - Шарлотте Равэ. Ее отец имел хорошую репутацию и как человек, и как торговец. Он начинал карьеру в России в качестве гувернера в богатых домах столицы, что впоследствии оказало ему выгодную услугу.
  
  Расположение влиятельных людей Равэ заслужил благодаря честному труду и преданности делу. Генерал-майор А.П.Тютчев, к примеру, аттестует гувернера Равэ отлично, отмечая, что тот "везде и всегда занимался с детьми с усердием". Брак оказался очень удачным.
  
  Связи отца, великолепное знание русского языка Шарлотты сыграли главную роль в посредничестве между фирмой и русскими покупателями и продавцами. Умение молодой супруги экономно и скрупулезно вести хозяйство способствовало наращиванию капитала.
   []
  Работая лаборантом на фабрике купца К.П.Гика, Генрих Брокар нашел оригинальный способ изготовления концентрированных духов. Однако сам реализовать его не смог из-за материальных затруднений. Он продал изобретение крупной французской парфюмерной фирме - Рур Бертран за двадцать пять тысяч франков.
  
  
  
  Эти деньги стали основным капиталом для того, чтобы начать собственное дело в России. Первое производство Брокара было открыто в Москве в мае 1864 года в Теплом переулке в бывшей конюшне. Трудились втроем: хозяин, Иван Бурдаков, ставший впоследствии правой рукой Брокара по всем техническим вопросам, и рабочий Герасим.
  
  Оборудование состояло из трех кастрюль, плиты и ступки для растирки компонентов. Тем не менее, в день производили до ста кусков мыла. Генрих Брокар одевался в лучший костюм и на извозчике развозил товар по лавкам "оптовикам".
  
  Кроме профессиональных знаний Генрих Брокар обладал, безусловно, и коммерческой жилкой. Видимо, практика с юных в лет в Америке дала свои результаты.
  
  Для того, чтобы произведение искусства стало заметным, необходимо открытие. Так обычно пишут рецензенты толстых журналов начинающим авторам. Для коммерции открытие необходимо в качестве стимула. До Брокара мыло в России вырабатывали в достатке и не столь уж плохо.
  
  Первое мыло, изготовленное в Теплом переулке, предназначалось не взрослым. Оно непосредственно адресовалось детям, причем на каждом куске стояла буква алфавита. Это была новинка, которая "сработала".
  
  Купцы требовали и требовали товар. Генрих Брокар понимал, что доход принесет не высокая цена, а дешевый и разнообразный товар. Поэтому следующим его "открытием" стало мыло в форме шара. Однако самым популярным оказалось "Народное" по цене ... одна копейка. Вот уж действительно копейка рубль бережет!
  
  Спрос на него не падал до самой революции. Предприятие росло. Уже через два года его продукция получила серебряную медаль. Производственные площади выросли в несколько раз. Появилось новое помещение на Зубовском бульваре, потом дом на Пресне, где трудились уже тридцать человек, и действовала паровая машина.
   []
  
  
  Люди, близко знавшие Генриха Брокара, отзывались о нем как о человеке большой врожденной культуры и такта. Но одновременно говорили, что хозяин он строгий и требовательный. Дело было для него живым организмом, который требовал постоянного скрупулезного ухода.
  
  Несмотря на плохое знание русского языка, Генрих Брокар расширял непосредственные связи с покупателями и приобрел много хороших знакомых среди купцов. Народ это был богомольный, но натур весьма "широких". Они могли на Макарьевской ярмарке в знаменитом "Канавине" бросать на ветер кучу денег и в то же время десятки лет носить один и тот же сюртук и сапоги бутылками.
  
  
  
  Тогда ни одна сделка не обходилась без чаепития в трактире. А суббота считалась днем особым. В три часа дня закрыв свою торговлю, купец с приказчиками, "подручными" и "мальцами" отправлялся в баню, где парился до "блаженного состояния".
  
   Генрих Брокар, понятно, не вписывался в такой "распорядок дня", но пользовался уважением за честность и трудолюбие. Парфюмерия была для него искусством. Считая производство духов художественным творчеством, он посвящал много времени поиску новых, гармоничных ароматов и запахов.
  
  Вставал рано и в шесть часов уже работал. Всегда четко распределял день. Никогда ни о чем не забывал. Всех своих рабочих и служащих знал по имени отчеству. Жена занималась не только переговорами с покупателями, ее в полном смысле слова можно назвать женщиной-предпринимателем.
   []
  Глядя сегодня на высокохудожественные упаковки и яркую красивую рекламу фирмы Брокар, можно только восхищаться их изяществом и привлекательностью, а ведь все они проходили строгую экспертизу мадам Шарлотты.
  
  На Всероссийской выставке 1870 года в Санкт-Петербурге изделия Брокара получили серебряную медаль. Через год Генрих Брокар и саксонский подданный Рудольф Герман учреждают торговый дом. Герман внес в дело десять тысяч рублей и сдал в аренду под фабрику свое имение.
  
  В том же году Генрих Брокар отправляется за границу, чтобы ознакомиться с работой передовых парфюмерных фабрик. Он пишет жене из Парижа: "Как только пересек границу России, то будто бы скинул грязную рубашку... Париж как всегда Париж, очень красив и, вообще, при сравнении с Россией получается впечатление, будто мы в России все спим.
  
  Однако здесь жизнь чрезвычайно дорога и работать здесь гораздо труднее, чем в России". Самое интересное в письме, пожалуй, то, что Брокар говорит - "мы все в России". До конца своих дней он так и не принял русского подданства, как многие иностранцы, но и не покинул страну, как другие, нажив приличный капитал.
  
  Так мог написать человек, который считает и себя частицей России. Он возвращается в Москву полный новых идей и впечатлений от увиденного и услышанного. Самой интересной была встреча со знаменитым на всю Европу брюссельским мыловаром Эклерсом.
  
  
  
  
  
  Брокар привез из-за границы уникальную коллекцию неизвестных в России парфюмерных препаратов, которые с успехом стал использовать в производстве. Уже с дороги он пишет жене, оценивая поездку:
  
  "что касается сортов хороших мыл и их качества в Германии и Франции, все сорта на весьма низком уровне, и у нас вырабатывается гораздо лучшее мыло. Вот, видишь, каким гордым я стал". И опять те же слова "у нас". Из Франции Брокар привез не только новые знания и материалы. С ним прибыл известный парфюмер Шевалье, который начал производство новых сортов мыла: глицеринового, греческого на масле орехов, а также спермацетового.
  
  Высокое качество продукции фирмы оценила тонкий знаток изящного - герцогиня Эдинбургская, когда она посетила Москву. На приеме, данном в ее честь в Кремле, присутствовал и Генрих Брокар. Он преподнес герцогине букет цветов из воска, выполненный мастерами фабрики: "розы, ландыши, фиалки, нарциссы не только выглядели как живые, но и каждый цветок издавал свой "натуральный" аромат, полученный в лаборатории Брокара".
  
  Подарок вызвал всеобщее удивление и восхищение. Фирма "Брокар и К0" удостоилась звания "Поставщик двора герцогини Эдинбургской". Брокар не упускал ни одной возможности, чтобы привлечь к товару внимание покупателей.
  
  Так во время русско-турецкой войны он стал выпускать мыло "Воинское" и помаду "Букет Плевны". По его мнению, на Парижской выставке 1878 года продукция его фирмы была выше по сравнению с другими иностранными. Однако изделия Брокара отметили лишь бронзовой наградой. Но и это немалая заслуга на мировом рынке.
  
  
  
  К тому времени оборот фирмы увеличился в сорок раз.
  
  Продукция демонстрировалась на Нижегородской ярмарке. Это был огромный успех. С тех пор изделия стали поступать на рынки Персии, Китая и Японии. Продажа шла оптовая. Для привлечения публики Брокар открывает в Москве на Никольской магазин розничной торговли.
  
  Вскоре появился и второй фирменный магазин на Биржевой улице в доме Троицкого подворья. Его открытие довольно широко освещала Московская пресса. "Публика так навалила к магазину, что полиция к трем часам дня приказала прекратить торговлю и начала наводить порядок".
  
  
  
  Секрет успеха был не случайным. Брокар и здесь проявил сметку и пошел на маленькую хитрость. Специально для торжества он выпустил наборы сувенирного образца.
  
  В изящной коробке были собраны все виды продукции фирмы в уменьшенном размере: духи, мыла, одеколон, пудра, саше, помада. Стоимость набора составляла ...один рубль.
  
   Подобные сувениры стали очень популярны и для их производства организовали целый отдел.
  
  На Большой Всероссийской выставке 1882 года в Москве наконец пришло высокое признание. Изделия отметили Большой Золотой медалью. На выставке экспонировалась новинка - цветочный одеколон - плод творчества Генриха Брокара. Впоследствии он имел огромную популярность среди покупателей.
  
   А тогда, на выставке, новый одеколон бил фонтаном в полном смысле слова. Это стало очередной находкой Брокара. Полиции опять пришлось вмешиваться и наводить порядок. Желающих зачерпнуть одеколон из фонтана, сооруженного посреди зала, было слишком много.
  
  Затем последовала золотая медаль в Ницце, высшая награда в Одессе и Бостоне. Однако в России Генриху Брокару приходилось буквально шаг за шагом завоевывать клиентов среди зажиточных слоев населения. Публика предпочитала дорогие иностранные марки духов.
  
  Брокар недоумевал и поражался такой неразборчивости "... в России хрустальная посуда для тонких духов, не менее изящна, а порой и выше качеством и формой здешней, не говоря уже о самих духах", - писал он супруге из-за границы.
  
   Снова потребовался эксперимент. Брокар закупает партию духов самой популярной в России французской фирмы Любэн и разливает их в свои флаконы. Как и обычно "разборчивые" покупатели с возмущением отвергают товар, но все же большую его часть удалось выгодно продать.
  
  И снова награды. В 1885 году сразу три золотые медали: в Антверпене, от Парижской Национальной академии, и на выставке во Франции. В 1887 году семья Брокаров отметила свой серебряный юбилей, который удачно совпадал с юбилеем фирмы. К этому времени два сына уже активно работали лаборантами на фабрике.
  
   []
  
  
  
  А из Испании пришло приятное сообщение. Торговый дом Брокара получил титул "поставщик Двора Испанского короля". Через несколько лет на Всемирной выставке в Париже, где в состав жюри входили владельцы известных парфюмерных фирм такие, как Любэн, Пино, Пивер и другие, Брокару единогласно присудили Большую золотую медаль по отделу изящной и гигиенической парфюмерии.
  
   Особый успех имели духи "Персидская сирень"- плод работы всей лаборатории фирмы. Но пожалуй, вершиной творчества можно считать награду на Всероссийской выставке в 1896 году в Нижнем Новгороде. Продукция фирмы заслужила Государственный герб. Вскоре на Всемирной Парижской выставке в 1900 году получена еще одна высшая награда - "Гран При".
  
  В 1892 году был разработан устав "Товарищества парфюмерного производства по фирмою Брокар и Ко" и Высочайше утвержден в Гатчине. Товарищество имело основной капитал 900 тысяч рублей, разделенный на 180 паев по 5 тысяч каждый. Оборот фирмы составлял 1,7 миллионов рублей.
  
  Увлечением Г.Брокара были живопись и антиквариат. Поклонник всего изящного, ценного и неповторимого он собрал богатейшую коллекцию картин. Собирал долго и кропотливо почти в течение всей своей жизни. Она считалась одной из лучших в Москве. Антиквары Европы знали его как тонкого и вдумчивого знатока.
  
  
  
  В.А.Гиляровский в своем очерке о начинающих художниках так пишет о Брокаре: "Н.И.Струнников, сын крестьянина, пришел в город без копейки в кармане и добился своего нелегко... он поступил в Училище живописи и начал работать по реставрации картин у известного московского парфюмера Брокара, владельца большой художественной галереи.
  
  За работу ... Брокар денег не давал, а только платил пятьдесят рублей в училище и содержал "на всем готовом". А содержал так: отвел художнику в сторожке койку пополам с рабочим, - так двое на одной кровати и спали, и кормил со своей прислугой на кухне".
  
  Скуп? Жаден? А может быть просто расчетлив и бережлив? Сказать трудно. Однако, вспомнив о юности и начале пути самого Брокара, скорее согласишься со вторым предположением.
  
  
   []
  
  
  В 1891 году Генрих Брокар организовал для москвичей выставку, арендовав Верхние Торговые ряды. На обеде в день открытия вернисажа тот же Гиляровский произнес тост-экспромт: Здесь Голландия и Рим Тицианы, Рафаэли, - Мы же мирно так сидели Лили водку, яйца ели. И завидно было им Что ж, по рюмке повторим. И посмотрим снова с пьяна Рафаэля, Тициана. Под влияньем полугара - Все мы редкости Брокара.
  
  Когда наступило общее признание и расцвет фирмы, Генрих Брокар скончался, в декабре 1900 года после тяжелой болезни в Канне. По случаю его кончины было написано много некрологов, но, пожалуй, самые добрые и искренние слова сказал сотрудник газеты "Московский листок":
  
  "Вчера на Юге Франции в Канне состоялись похороны "москвича" Г.А.Брокара. Я не без умысла употребляю слово "москвич": француз по происхождению пришлый гость Москвы, покойный Брокар был тем не менее, без сомнения, Москвичем.У этого человека были три основные свойства: твердый промышленный ум, искрения любовь к искусству и живая душа.
  
  Явившись в Москву почти бедняком, покойный, энергией, умом, добросовестностью в промышленном деле создал грандиозное промышленное предприятие и умер человеком очень богатым. Успех этот добыт исключительно добросовестностью - и в этом отношении покойный Брокар являл поучительный пример нашим промышленникам вообще.
  
  Его коллекция, не раз делалась достоянием публики, т.к. он устраивал благотворительные выставки, является одной из наиболее ценных коллекций Москвы.
  
  Обладая чуткой душой, покойный, легко откликался на всякую нужду, но особенно охотно оказывал помощь беднякам из художественных сфер.
  
  У него были стипендии в академии, и в каждом училище живописи. И этой группе людей придется теперь горько пожалеть о том, что его не стало".
  
  Шарлотта Андреевна не намного пережила мужа. Но она успела распорядиться его богатейшей коллекцией картин и антиквариата, основав в Москве общедоступную картинную галерею и музей имени Брокара. Кроме того, основала кассу взаимопомощи для служащих фирмы с наличным капиталом в 300 тысяч рублей.
  
  
  
  После того, как родителей не стало, парфюмерным производством начали руководить сыновья. К семнадцатому году фирма, основанная Генрихом Брокаром, под началом его наследников достигла колоссальных успехов. Обороты со дня ее основания увеличились в 750 раз, ассортимент продукции широко разросся. Пудра "Лебяжий пух" и "Семейное мыло" популярны до сих пор.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ПРОДАВЕЦ ЧАЯ
  
  
  
  Наилучший продукт по дешевой цене в любое время, в любом месте.
  
   []
  
  Алексей Семенович Губкин родился 14 марта 1816 года в семье крестьянина в городе Кунгуре Пермской губернии. Городок был невелик: шесть тысяч человек. Стоял на слиянии двух речушек - Сылвы и Ирени в предгорье западного Урала. Занималось население в основном кожевенным промыслом, шили на продажу обувь и рукавицы. Товар расходился по всей России, но особый спрос был на него в Сибири и Забайкалье.
  
  Алексей вместе с братьями Степаном и Яковом владели в городе кожевенным заводом. О чайном деле никто из них даже не помышлял. Продукт этот числился тогда среди редких и дорогих и широкого потребления не имел. Русские купцы его не покупали, а меняли в Кяхте на сукно и хлопчатобумажные ткани.
  
   В 1840 году цены на мануфактурные товары стали резко падать, а вот на чай подскочили. Этим "кризисом" умело воспользовался молодой купец Губкин. Он двинул в Кяхту гужевые возы с кожаным товаром и очень выгодно обменял его на чай. С этого времени и ведет свое начало одно из самых крупных чайных дел России, владельцем, которого стал купец 1-й гильдии А.С.Губкин. Вскоре новое дело полностью увлекло Алексея Семеновича. Он отделился от братьев.
  
  Чайная торговля была тогда сложным предприятием. Выменянный чай везли на лошадях через Монголию и Сибирь, через Иркутск и Томск на знаменитую Ирбитскую ярмарку. Дорога составляла четыре тысячи верст. Товар сбывали уральским купцам, а то, что оставалось, везли дальше, аж до Нижегородской ярмарки. Здесь его скупали московские и санкт-петербургские торговцы.
  
  Чай продавался целыми фактурами, которые отличались друг от друга различным сортом. Покупатель был лишен права выбирать нужный сорт, и не имел никакой гарантии в правильности веса ящика. Чай по дороге часто воровали те, кто его доставлял.
  
  Розницы вообще не было при такой торговле. Чай перекупали сразу оптом, большими партиями, затем дробили. Цены при этом росли, и к столу потребителя он приходил уже довольно дорогим.
  
  Алексей Семенович смекнул, что такая продажа невыгодна.
  
  Он упорядочил цены на разные сорта чая. Торговал на ярмарках, развешивая товар в любых количествах по требованию покупателя. Сначала это вызвало возмущение у торговцев фактурами, но волей-неволей им пришлось уступить. Борьба шла долго и далась нелегко.
  
  
  
  Скоро цены снизились, началась здоровая конкуренция. Теперь потребитель стал диктовать свои условия. Торговля вслепую -фактурами сошла на нет. Но Губкин занял ведущее место в этой области.
  
  Потребление чая в России заметно выросло, но основного покупателя обслуживала фирма Алексея Семеновича. В 1869 году он командирует своих доверенных лиц в Сибирь, Кяхту, а также Тяньцзинь, Ханькоу и другие рынки Китая, чтобы основательно изучить на месте особенности торговли.
  
  Его интересовали сорта чая, упаковка, способы перевозки. "Наилучший продукт по дешевой цене в любое время, в любом месте". Эти слова стали девизом Губкина. Вскоре за фирмой установился твердый авторитет среди покупателей. Обороты росли очень быстро. Расширение потребления чая дало в свою очередь толчок к широкому спросу на самовары, посуду, сахар и кондитерские изделия.
  
  
  
  Правительство высоко оценило заслуги Губкина. Ему был высочайше пожалован чин действительного статского советника и орден Святого Владимира III степени. В 1881 году на седьмом десятке Алексей Семенович переселился в Москву и перевел туда свою главную контору. Здоровье уже начало ему изменять, но дело он продолжал с прежней энергией.
  
  
  
  Поселился он в доме с роскошным подъездом с двумя львами и резными дверьми, блестевшими бронзой, на углу Малого Кисельного переулка и Рождественского бульвара. Дом был мощными и обширным, как крепость. Однако прожить ему довелось здесь всего два года.
   []
  По Москве тогда ходила легенда, что после смерти хозяина тысячи нищих хлынули к решетчатым воротам дома за милостыней, которую раздавали по случаю кончины Губкина. Полиция не предвидела такого скопления народа, мер принять не успела и в давке погибло более десяти человек.
  
  Так ли было дело, неизвестно, но то, что Алексей Семенович умер 27 ноября 1883 года и похоронен по его завещанию в родном Кунгуре, в склепе при церкви Иоанна Предтечи, известно доподлинно.
  
  Память о нем долго хранилась среди жителей провинциального города, как о видном предпринимателе и благотворителе.
  
  
  
   На его средства в Кунгуре были построены среднее техническое училище, женский приют, школа рукоделия для девочек. Кроме того Губкин обеспечил эти заведения средствами для существования, затратив полтора миллиона рублей. К столетию со дня его рождения городская дума постановила назвать одну из улиц его именем и установить памятник перед зданием технического училища. Портрет выдающегося горожанина был помещен в зале заседания Думы.
  
  Своим наследникам он оставил огромное дело и состояние, величина которого не известна. Но судить о капитале можно по следующим фактам. Еще при жизни он подарил своей внучке Марии Григорьевне Ушаковой (урожденной Кузнецовой) имение 'Тождественно". Оно отличалось колоссальными размерами, "превосходя некоторые Европейские княжества". В пределы поместья входили Жигулевские горы.
  
  Наследство между собой разделили внуки -Александр Григорьевич Кузнецов и Мария Григорьевна Ушакова.
  
  Дело продолжил внук. В 1891 году он учреждает Товарищество "Приемник Алексея Губкина Александр Кузнецов и К". Однако слабое здоровье мешало активно заниматься работой. Дело ширилось.
   []
  Но Александр Кузнецов больше уделял внимание делам благотворительным. На его средства и при его содействии была выстроена биологическая станция в Севастополе, сельские школы и много пожертвовано денег на народные училища, построены церкви. В своем имении "Форос" в Крыму на его средства построен уникальный храм Святого Иоанна, который высился на гранитной скале наподобие известного Ласточкина гнезда. А в городе Кунгуре на могиле деда была сооружена большая церковь.
  
  С благодарностью о нем отзывалась православная община в Варшаве, которой он жертвовал большие суммы на поддержание храма. Будучи человеком образованным, щедро содействовал изданию на русском языке произведений Геродота, Фукидита, Полибия, Тита Ливия. Поддерживал начинающих художников, покупая их работы.
  
  В своем имении "Осташево" открыл молочную ферму, продукты которой получили более десяти наград на различных сельскохозяйственных выставках. Его конный завод славился не только в России, но за ее пределами.
  
  Знаменитая яхта "Форос" Александра Кузнецова считалась по величине и великолепию второй среди частных яхт в мире. На ней в 1894 году при стоянке в Канне гостил английский король Эдуард III.
  
  Однако частые болезни принесли преждевременную кончину. 22 июня 1895 года Александра Кузнецова не стало. Тело Кузнецова было предано земле в фамильном склепе на кладбище Алексеевского женского монастыря в Москве.
  
  Огромное дело продолжили его младшие братья и сестры.
  
  Кроме основной торговли фирма занималась продажей хлеба и мануфактуры, что составляло внушительный оборот - около миллиона рублей. После смерти Александра Кузнецова наследники занимались только основным делом.
  
  В 1895 году вышел закон об обязательном "обандероливании" чая в мелких помещениях. Тогда же фирма оборудовала чаеразвесочные фабрики в Москве, Одессе, Тюмени, а позже в Самарканде и Иркутске. Это положение обязало чаеторговцев более тщательно подходить к товару и разнообразить его ассортимент.
  
  Товарищество открыло несколько собственных закупочных контор за границей, минуя посредников. Через несколько лет приобрело в Ханькоу фабрику по производству кирпичного и плиточного чая и открыло там собственную закупочную контору.
  
  А в 1900 году конторы появились в Коломбо на Цейлоне и в Калькутте. В 1914 году на острове Ява. Действовала такая контора и на Лондонском рынке чая.
  
  
  
  
  
  В России Товарищество одним из первых использовало торговлю с помощью коммивояжеров. Но какие бы пути сбыта продукции не находило Товарищество, девиз ее основателя Алексея Губкина оставался прежним. Поэтому число покупателей никогда не падало, а, наоборот, росло.
  
  В 1916 году обороты Товарищества достигли 65 миллионов рублей, что составило одну треть от всей продажи чая в России.
   []
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
   НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ КОНШИН
  
  Николай Николаевич Коншин, дворянин. Родился в 1831 году в Серпухове Московской губернии. Образование получил домашнее. От отца унаследовал бумагопрядильную и ткацкую фабрику. В 1877 году образовал Товарищество на паях. Фирма получила название "Товарищество мануфактур Н.Н.Коншина в Серпухове". До основания Товарищества имел склады различных товаров в Ташкенте, Коканде и Бухаре для обмена на местный хлопок.
  
   В этих местностях первым ввел посев хлопка из американских семян и имел хлопкоочистительные и прессовальные заводы.
  
  В Закавказье владел в местечке Мере собственными плантациями хлопка. После закрытия на Кавказе беспошлинного транзита через персидскую границу, открыл в 1876 году склад в Тегеране, с которым Товарищество имело торговые отношения до 1892 года.
  
  
  
  
  
  ЭРНЕСТ ВИЛЬГЕЛМОВИЧ ПОССЕЛЬТ
   []
  Эрнест Вильгельмович Поссельт родился в 1838 году в Гейдельберге, в Бадене. В молодые годы открыл свое дело в Англии и в течение 20 лет вывозил Брэдфордские материи и пряжу во все страны света.
  
  В 1883 году приехал в Россию и основал вместе с братьями Бриггс в местечке "Марни" близ Варшавы прядильную фабрику под фирмой "Бриггс, Поссельт и К0". В конце девяностых годов вышел из фирмы и основал вместе со своими сыновьями "Рижское Акционерное общество Текстиль" в Риге, "Акционерное общество Варшавской фабрики ковров в Варшаве", "Русско-итальянское общество в Варшаве" и Згержскую бумагопрядильную мануфактуру вблизи Лодзи.
  
  На всех этих предприятиях занято 3500 рабочих при ежегодном обороте 9 млн. руб. Принимал большое участие в благотворительности. Свою картинную галерею он собирал в течение 30 лет. Теперь живописные полотна имеют огромную ценность. Пожертвованы родному городу Гейдельбергу.
  
  
  
  
  
  ВИКТОР ОСТЛЕРОВИЧ БУКЛЕЙ
  
  Виктор Остлерович Буклей - великобританский подданный. Родился в 1860 году в Серпухове. Среднее образование получил в Англии, посвятил себя технической деятельности, вступив в качестве ученика на завод "Гик Гаргревз и К?" в Болтоне.
  
  В 1878 году стал работать в "Платт Бродерз и К0" в Олдгаме и пробыл здесь до 1886 года. В том же году приехал в Россию и в качестве монтера поступил на коевскую бумагоделательную мануфактуру. Служил в течение 4,5 лет. Вскоре уехал в Англию для коммерческого изучения бумагоделательного производства.
  
  Пробыл два года в Манчестере. Изучив его в совершенстве, вернулся в Россию, в Ригу, где был назначен директором рижской бумагоделательной мануфактуры. Вскоре избран председателем правления. В 1893 году стал действительным членом института механических инженеров в Лондоне.
  
   В 1899 году назначен директором лодзинской ниточной мануфактуры, управляя совместно обоими предприятиями в качестве технического директора. В 1906 году избран председателем правления и директором невской ниточной мануфактуры. Принимает участие в деятельности Англо-Русской торговой Палаты со дня ее основания.
  
   []
  
  
  
  ЕГОР ЕГОРОВИЧ КЛАССЕН
  
  Егор Егорович Классен, мануфактур-советник, потомственный гражданин. Родился в Архангельске в 1842 году в семье, основавшей в России контору по экспорту русского льна.
  
  В конце сороковых годов прошлого века отец его, тоже Егор Егорович, со всей семьей переехал на жительство на реку Волгу в Романово-Борисоглебск Ярославской губернии. В 1864 году построил льнопрядильную фабрику.
  
   Среднее образование Е.Классен получил в Санкт-Петербурге в коммерческом училище, а высшее техническое за границей в политехническом институте Дрездена. Для усовершенствования познаний в технике льняного производства он несколько лет провел за границей, работая волонтером на фабриках Англии и Германии.
  
  По возвращении в Романово-Борисоглебск, Егор Егорович принял самое активное участие в управлении фабрикой. Избран директором правления Товарищества, а после смерти отца стал главой всего предприятия. Фабрика владеет основным капиталом свыше 3 миллионов рублей и дает заработок 3 тысячам рабочих. Егор Егорович уделяет много внимания постановке школьного и просветительного дела. Ему пожаловано звание мануфактур-советник.
  
  
   []
  
  
  ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЩЕТИНКИН
  
  Щетинкин Павел Васильевич, статский советник. Начал свою деятельность в 1857 году в 12 лет на небольшом мануфактурном предприятии отца в Казани. Через три года отец скончался. С 15 лет до 21 года Павел Васильевич находился под опекой и руководством Ивана Яковлевича Тихонова, уважаемого человека в Казани. Он не позволял увеличивать дело.
  
  Став совершеннолетним, имея большой запас нравственных устоев Щетинкин начинает энергично развивать свое дело. Открывает мануфактуры в Самаре и Уфе, а также ведет торговлю на многих ярмарках.
  
  В 1876 году открывает меховую торговлю в Казани, Самаре и Симбирске. В 1906 году учрежден торговый дом. В 1907 году отмечалось 50 лет коммерческой деятельности Павла Васильевича. Торговые фирмы Москвы, с которыми он имел дело, широко откликнулись на это событие.
  
  Во всех учебных заведениях Казани утверждены стипендии его имени. За свои благотворительные пожертвования имел несколько высочайших благодарностей и орден Св.Владимира IV степени.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  СМОТРЯЩИЕ
  
  В БУДУЩЕЕ
  
  
  
  
  
  Для огромного государства,
  
  которым является Россия,
  
  транспорт - вопрос номер
  
  один.
  
  
  
  
  
  ПЕТР ИВАНОВИЧ БАЛИНСКИЙ
  
   []
  
  В эскизной тетради Леонардо да Винчи обнаружен любопытный рисунок - над крышей здания проходит дорога, а по земле ее пересекает другая. Выходит, что проект создания многоярусных дорог известен еще с эпохи Возрождения.
  
  Почти четыре века спустя обстоятельства заставили инженеров воспользоваться замыслом Леонардо. В хаосе узких улочек и переулков невозможно было проложить рельсы городских железных дорог. Пришлось поднять дороги вверх. Технически - это идеальное решение: ни перекрестков, ни светофоров, ни пешеходов, да и поезда могли двигаться в 2-3 раза быстрее трамваев.
  
  Жители больших городов поначалу обрадовались проекту, но, оказалось, что надземная железная дорога - источник оглушительного грохота. Тогда возникла другая идея: не спустить ли дороги в глубь земли. Но и она не была новой. Подземные дороги существовали еще за четыре тысячелетия до нашей эры.
  
  Тогда из городов, окруженных защитными стенами и рвами с водой, выводили подземные ходы, чтобы жители могли скрыться в случае осады.
  
  Известен и такой факт. В Москве, под фундаментом одного из домов был обнаружен белый песок, резко отличавшийся от основного грунта. За этим слоем нашли подземный ход. А потом ученые обнаружили целую сеть пещер и узких коридоров с тупиками для складов, колодцем и кладбищем. Так под Кремлем открыли подземный город, созданный, вероятно, в царствование Ивана Грозного.
  
  Проект метро начали обсуждать в России примерно лет за сорок до начала прокладки первой линии. Москва начала XX века с населением в 1 200 000 и быстро растущей фабрично-заводской промышленностью остро нуждалась по выражению директора Департамента железнодорожных дел в "коренном преобразовании существующих способов продвижения".
  
  Многотысячная армия извозчиков, конка и даже пущенный в 1903 году трамвай не решили транспортной проблемы. Линии долгое время проходили далеко от вокзалов, трамвайные вагоны двигались медленно. На узких улицах центра их скорость не превышала скорости конки, а огромное грузовое движение - скопление ломовых подвод зачастую задерживало не только экипажи и пешеходов, но останавливало и трамваи.
  
  Такая деталь: пока в лондонской подземке коптили паровозы, русских инженеров метро особенно не прельщало. Но как только появилась электрическая тяга, мысль о создании российского метрополитена взбудоражила умы передовых людей.
  
  В 1893 году Санкт-Петербургский градоначальник получил проект по учреждению Общества для постройки метрополитена в столице. Автором проекта стал Петр Иванович Балинский, по профессии гражданский инженер. Его отец - Иван Михайлович Балинский был известным профессором психиатрии. Интересная личность, внук знаменитого в свое время философа, математика и астронома Яна Снядецкого, сын известного историка, автора "Памятников древней Литвы".
  
  Он родился в 1827 году в родовом имении Яшуни Виленской губернии в доме, который всегда был открыт для людей глубокого ума и культуры. Друзья и соратники называли Ивана Михайловича отцом русской психиатрии.
  
  Сын унаследовал от него целеустремленность и высокую интеллигентность. Он окончил курс в 3-й Военной гимназии и 3 года слушал лекции на математическом факультете Санкт-Петербургского университета. Затем окончил по I разряду институт Гражданских инженеров имени Николая I.
  
  После этого работал на строительстве казенной железной дороги от Вильно до Ровно.
  
  В 1889 году поступил на службу в Санкт-петербургское городское общественное Управление на должность архитектора при больницах - Обуховской, Петропавловской и Св.Пантелеймона. Одновременно исполнял частные заказы. Под его руководством построено 127 различных проектов.
  
  Неудобства, связанные с ежедневными поездками на огромные расстояния, заставили Петра Ивановича задуматься над тем, как упорядочить движение городского транспорта и пешеходов. Мысль эта присутствовала постоянно.
  
  
  
  
  
  Бывая за границей, он изучал различные виды городского транспорта. Глубоко вникнув в дело и собрав всевозможные данные, ему пришла в голову мысль, что города в своем развитии подчинены определенной закономерности. В частности, там, где население превышает миллион - в качестве путей сообщения необходим метрополитен - городская железная дорога внеуличного движения. Под землею, либо над землею - на эстакадах. Семь лет он посвятил этой работе. Собрал богатый статистический материал по городам всего мира.
  
  И в 1898 году представил на рассмотрение огромный проект метрополитена для Санкт-Петербурга. Проект заключался в следующем. "Задумано было по направлениям, избранным и указанным на Генеральном плане провести железную дорогу на высоте от 5 до 10 метров в два пути, а где позволяет ширина улиц, то в 4 пути ...
  
  
  
  Для перехода через Неву и ее рукава построить 11 железных конструкций ... На месте, занимаемой ныне Обуховской городской больницей, соорудить трехэтажное здание самого большого в мире Центрального вокзала. Он должен стать местом прибытия и отбытия всех пассажирских поездов, приходящих в Санкт-Петербург, а также местом соединения их с поездами метрополитена, то есть узлом всего пассажирского движения.
  
  Основные выгоды, которые давал метрополитен столице: "Общество брало на себя обязательство на всем протяжении пути метрополитена давать даровое электрическое освещение улиц. Общество постройкой метрополитена, несомненно, и незамедлительно решало вопрос о большом скоплении населения в центре города". Общая стоимость проекта составляла 190 миллионов рублей.
  
  Император приказал организовать Особую Высочайше утвержденную комиссию из всех министров. Комиссия нашла проект нужным особенно "в вопросе об удешевлении жизни среднего и беднейшего классов города, но отказала в даче Правительственной гарантии, поставленной капиталистами, предпринявшими реализацию данного проекта как условия sine qua non".
  
  Отказом послужило то, что Министерство финансов как раз изыскивало 120 миллионов рублей для военного займа.
  
  
  
  Тогда Петр Иванович Балинский нашел возможность самостоятельно получить в Англии субсидии в размере 290 миллионов рублей на устройство метрополитена. Он сумел уговорить заинтересованных лиц запада приехать в Россию и в качестве аванса внести в предприятие 25 миллионов рублей.
  
  Однако правительственная гарантия все-таки не была получена и проект не осуществился. Через год П.И.Балинский вновь вышел с просьбой на комиссию. В ней он просил выдать концессию на постройку метрополитена, но уже на принципе беспошлинного ввоза в Россию всех необходимых для строительства металлов, механизмов и материалов.
  
  Тем не менее, и на этих условиях Министерство финансов отклонило проект. Но инженер не собирался сдаваться.
  
  В 1900 году он выступил с грандиозным предложением: построить метрополитен для Санкт-Петербурга и Москвы совместно с сетью трамваев.
  
  Новая финансовая комбинация удовлетворяла и Министерство финансов и предпринимателей, которые не хотели попусту рисковать своими капиталами. Ведь предварительно было подсчитано, что в первые годы метрополитен принес бы убыток, а в сочетании с сетью трамваев это оказалось выгодным предприятием.
  
  Замысел поддержали американские предприниматели. Их представителем в России был Мэрри Вернер. Интересно, что и С.Ю.Витте согласился на таких условиях осуществить этот план. Проект московских городских электрических железных дорог 1901 года - метрополитен, протяженностью Сокольники - Павелецкий вокзал, стал плодом совместного творчества П.И.Балинского, инженера Е.К.Кнорре и художника Н.Н.Каразина.
  
  Это были известные в свое время люди, оставившие определенный след в развитии экономики и культуры России. Кнорре Евгений Карлович родился в Николаеве Херсонской губернии. Среднее образование получил в Берлине, а высшее в политехникуме в Цюрихе. По специальности инженер-строитель. Закончив образование, вернулся в Россию и поступил в качестве инженера в строительную фирму Братьев Струве.
  
  Участвовал в постройке моста через Днепр в Кременчуге, Волгу близ Сызрани, мостов императора Александра III в Екатеринославе. Самостоятельно подстроил мосты через Енисей, Оку, Белую, Чулымь, Томь, Яю. Работал на строительстве Транссибирской магистрали. Второй не менее важной специальностью Е.К.Кнорре является проектирование и устройство водопроводов.
  
  
  
  Н.Н.Каразин имел огромную популярность благодаря своим иллюстрациям к книгам русских писателей.
  
  Эти три человека, не считаясь со временем, до тонкостей продумали план первого московского метрополитена. Замысел инженеров вызвал большую шумиху на страницах "Биржевых" и "Русских" ведомостей и огромный переполох в кругах московских предпринимателей.
  
  Видный финансист и биржевой деятель Игнатий Порфирьевич Манус писал в защиту проекта П.И.Балинского: "... По нашему мнению нынешний способ движения никого не удовлетворяет. При этом мы указали, что затраты на метрополитен не должны никого пугать, ибо эти "громадные" затраты дадут новые источники дохода".
  
  На существующее мнение о том что метрополитен вреден для деревни, Манус отвечал: "... ну а дворцы в Эртемьевском переулке, кареты, миллионные затраты на Малый театр, дачи на всех русских и иностранных курортах полезны для деревни?"
  
  План П.И.Балинского состоял из двух частей: "сооружения в Москве электрической железной дороги большой скорости внеулочного типа (метрополитена)" и "расширения сети московских конножелезнодорожных линий и переустройства их для электрической тяги". Сначала предполагалось осуществить первую часть этого проекта.
  
  Наиболее интенсивное движение в Москве проходило от центра к Преображенской и Тверской заставам, Садовым бульварам и в Замоскворечье. Предполагалось соорудить диаметральную линию от строившейся в то время окружной железной дороги возле Петровско-Разумовского через центр к Красной площади и храму Василия Блаженного. Около него построить Центральный вокзал.
  
  Далее по эстакадам через Москву-реку к Большой Ордынке и Серпуховской заставе до соединения ее с окружной железной дорогой близ Павелецкого вокзала. Следующим этапом было сооружение двух кольцевых линий, проходящих по Садовым улицам и Замоскворечью, а также радиальной от Черкизова по реке Яузе до центра города. Линии метрополитена предполагалось сделать смешанными.
  
  Часть подземная - на Красной, Трубной, Воскресенской площадях и ряде других мест. Большая же часть - наземная, на эстакадах.
  
  Общая протяженность пути составляла - 54 километра, стоимость сооружения - 155 миллионов рублей.
  
  Пройдя множество инстанций, проект, наконец, вынесли на обсуждение. Оно состоялось 18 сентября 1902 года в Большом зале Московской Городской думы. Присутствовали - гласные дуемы, городские инженеры, представители редакций газет. Наплыв публики был велик, пускали только по специальным пригласительным билетам, но не каждый мог достать его. "Вокруг зала на мольбертах и столах были развешаны и разложены чертежи и планы, прекрасно вычерченные, а еще лучше раскрашенные.
  
  Были даже целые виды будущей Москвы с метрополитеном, как при дневном, так и при вечернем освещении", - писал о своих впечатлениях один из очевидцев.
  
  Докладывал П.И.Балинский. Участь проекта предрешило то, что его авторы "посягали на имущественные интересы" московских тузов. Но самое главное - они не предусмотрели участия городских властей в прибылях метрополитена. Городские власти получали свою долю лишь с того момента, когда количество пассажиров в год достигнет 100 миллионов человек.
  
  Кроме того, проект предусматривал безвозмездное отчуждение городских земель вокруг наземных линий и снос некоторых домов. Иначе сооружение эстакад на узких и кривых улицах Москвы стало бы задачей невыполнимой. И последнее. Местные предприниматели - пайщики трамвайной компании опасались конкуренции со стороны владельцев нового, быстрого и удобного вида транспорта.
  
  
  
  Опасения высказывались очень откровенно при разработке основных положений комиссии Городской управы: "Проект г.г.Кнорре и Балинского захватывает бесплатно недра земли, которые следует рассматривать как полную собственность городской управы... он лишает городское управление дохода от эксплуатации площадей для доходных статей... Условия эксплуатации предприятий таковы, что грозят серьезным ущербом для имущественных интересов городского управления".
   []
  Проект вызвал также усиленные нападки со стороны духовенства. 23 ноября 1902 года члены Московского Городского Императорского археологического общества обратились к городскому голове князю В.М.Голицыну:
  
  "Проект господ Кнорре и Балинского поражает дерзким посягательством на то, что в городе Москве дорого всем русским людям... Необъяснимое отношение к святыням... выражается в нарушении целостности Казанского собора для устройства под ним тоннеля...
  
  Другие храмы, как, например, церковь Трех Святителей у Красных ворот, Никиты Чудотворца на Ордынке, Св.Духа у Пречистенских ворот и другие, ввиду близости эстакады, которая в некоторых местах приближается к храмам на расстояние 3-х аршин, умаляются в своем благолепии".
  
  Результатом поднятой шумихи было решение городской думы: "Господину Балинскому в его домогательствах отказать". Одна из газет так прокомментировала этот отказ: "Процесс метрополитена, наконец, кончился. Общество содействия промышленности и торговли вынесло окончательную резолюцию, в которой про?ект Балинского лишается особых прав и приговаривается к ссылке в наиболее отдаленные архивы".
  
  По Высочайшему повелению инженеру П.И.Балинскому из сумм Государственного казначейства было выдано 100 тысяч рублей "за огромный его труд, прекрасно составленный проект и за понесенные им по этому делу расходы".
  
  Не считая его собственных усилий и времени они составили 210 тысяч рублей. После неудачи П.И.Балинскии воспользовался своими связями с деловыми кругами Европы и Америки. Он стал представителем знаменитой фирмы "Виноре - Сыновья и Максим" в Лондоне, "Электрик Бой компании" в Америке и других иностранных и зарубежных фирм.
  
  
  
  
  
  ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ПЕЧКОВСКИЙ
   []
  Владимир Николаевич Печковский, действительный статский советник, инженер путей сообщения, Председатель правления Владимирской железной дороги, член Совета Волжско-Камского коммерческого банка. Родился в 1846 году.
  
   Образование получил в институте Инженеров путей сообщения. Служил на Московско-Рязанской железной дороге начальником дистанции. Затем главным инженером. За время службы построил товарную станцию в Москве, второй путь и ветки к Егорьевску и Зарайску. Позднее служил в Министерстве путей сообщения.
  
  После этого назначен управляющим Донецко-Каменоугольной железной дорогой. Работал управляющим Харьковско-Николаевской железной дорогой, первой перешедшей в казну. Он подготовил "условия" дальнейшей эксплуатации дороги, которые стали своего рода законом для дорог, переведенных в казенное управление. Будучи начальником дороги, уделял много внимания ее строительству и расширению.
  
  Им была построена Романо-Кременчугская ветка длиной в двести верст. Прежде ежегодно убыточная дорога стала приносить прибыль. После десятилетней службы был назначен вице-председателем Управляющего казенными дорогами. Энергично взялся за порученное дело. Начал строительство здания для управления одной из самых сложных железных дорог - Закавказской. Подготовил ее для принятия в казну.
  
  Новое здание на Фонтанке и сама дорога построены и приняты в срок. На высоте карьеры оставил службу и перешел к частной деятельности. Был избран директором-распорядителем Невского паровозо-судостроительного завода, впоследствии вошедшего в систему Путиловских заводов. Оставаясь членом Совета Волжско-Камского коммерческого банка и председателем Алексеевского горнопромышленного общества, являлся одним из участников консорциума по строительству Новой Персидской дороги. Занимал ряд других должностей в частных коммерческих организациях. Правительство не раз обращалось к его знаниям и опыту.
  
  Им разработаны положения о дисциплинарном уставе служащих на железных дорогах, о страховании служащих, мастеровых и рабочих, по пенсионному уставу. Устав инвалидного дома имени императора Александра II. Самым значительным событием, которое стало памятью о В. Н. Печковском, было учреждение курорта в Кисловодске и введение ускоренного сообщения с побережьем Черного моря.
  
  
  
  
  
   НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ ОСТРОВСКИЙ
  
  
   []
  Среди деятелей торгово-промышленного мира России часто встречаются имена инженеров путей сообщения. Видимо, это не случайность. Для такого огромного государства транспорт всегда являлся вопросом номер один.
  
  Люди, служившие в ведомстве, были нередко личностями неординарными. В силу своей специальности они немало способствовали развитию торговли и промышленности страны, принимая непосредственное участие в различных деловых операциях и торговых сделках.
  
  Будущий министр финансов С.Ю.Витте долго служил по железнодорожному ведомству, на частных железных дорогах. Затем стал министром путей сообщения России.
  
  К одним из довольно известных в то время деятелей промышленного мира принадлежал инженер путей сообщения, действительный статский Советник, член Советов инженерного и СПБ международного банка - Николай Степанович Островский. Он родился в 1849 году в Тамбове в "трудовой семье" как отмечал один из его биографов. Под понятием "трудовая семья" подразумевалось истинное ее значение - любая семья, где трудятся независимо от поприща: руководителем, рабочим, крестьянином, ученым.
  
  Его отец - Степан Матвеевич - по образованию инженер-технолог, работал директором сахарного завода и стал одним из первых "насадителей" производства сахара в России.
  
  Окончив Смоленскую гимназию, Н.С.Островский - первый в своем выпуске, в семнадцать лет поступает в институт путей сообщения. Будучи молодым специалистом участвует в изысканиях Полтаво-Роменской железной дороги. В двадцать три года стал начальником дистанции службы пути на частной Орловско-Витебской дороге.
  
  
  
  Через год был приглашен начальником стоверстного участка постройки Уральской-Горнозаводской железной дороги, известной в то время как одно из самых труднейших сооружений в России. Благодаря успешному осуществлению постройки участка, Николая Степановича пригласили в состав правления Общества, где он занимался подготовкой дороги к эксплуатации.
  
  Открытие магистрали состоялось в 1877 году. В 28 лет он назначен управляющим дорогою, которая считалась одной из труднейших по условиям расположения. Назначение было необычным и поэтому вызвало внимание министра путей сообщения адмирала К.Н.Посьета. Впоследствии он с особым доверием и расположением относился к Николаю Степановичу, находясь на посту министра.
  
  Комиссия, проверявшая работу дороги при личном участии графа Э.Т.Баранова, после двух лет ее эксплуатации "создала весьма благоприятную репутацию" о ней. Однако деятельность Н.С.Островского не ограничивалась только "безупречной службой". Он написал и издал ряд работ по экономическим вопросам.
  
  
  
  Будучи уже немолодым человеком, умудренным опытом, подготовил положение "О работе и отдыхе железнодорожных служащих, деятельность коих связана непосредственно с движением поездов".
  
  В 1913 году он перевел ряд статей из сборника "Вопросы для Северо-Американских железных дорог". Сделал к ним ценные комментарии, что дало возможность использовать их для эксплуатации дорог России.
  
  Но самым большим и глубоким исследованием была работа, изданная в 1880 году "К вопросу о железных дорогах Сибири". Во вступительной части он всесторонне обрисовал как хозяйственные, так и другие стороны жизни этого громадного региона, уделив много внимания экономическим аспектам Сибири. И в этой связи указал на огромное значение любого транспорта как водного, шоссейного, так и железнодорожного.
  
  В этом труде он последовательно и обоснованно доказывал, что линия дороги от Уфы до Иркутска должна идти через Челябинск. Что коренным образом повлияло на пересмотр Высочайше утвержденного к тому времени решения о постройке Сибирского пути от Нижнего к Казани, Екатеринбургу, Тюмени и Омску. Новые изыскания подтвердили правильность взглядов и расчетов Островского.
  
  При переходе Уральской дороги в казну весь штат управления остался на службе. Этот факт признавал особые заслуги частного управления. В дни празднования десятилетнего юбилея эксплуатации дороги отмечалось, что не было ни одного даже "легко пострадавшего пассажира и дорога не имела в судах, даже мировых, ни одного дела со своими клиентами". В 1889 году Николай Степанович по семейным обстоятельствам покинул Урал. Он принял место начальника казенной Харьковско-Николаевской железной дороги.
  
  
  
  За время его службы дорога из убыточной стала покрывать не только свои финансовые обязательства, но и приносить чистый доход до двух миллионов рублей в год. По инициативе Островского, кроме крупных построек и расширения дороги, в Николаеве сооружен портовый элеватор, который считался одним из лучших в России. Завершил службу Николай Степанович Островский в качестве начальника одной из Московских железных дорог. Он успешно достроил ее, увеличив протяженность почти в два с половиной раза.
  
  
  
  МУРТУЗА МУХТАРОВ
   []
  Муртуза Мухтаров, крупнейший подрядчик по бурению нефти и нефтепромышленник. Биография одного из самых видных представителей капиталистического мира Баку представляется очень интересной.
  
  Родился в селе Амираджан Бакинской губернии в простой семье. Нужда вынудила его рано покинуть родительский дом. В поисках заработка он пришел на бакинские промыслы и здесь кое-как пристроился в слесарную мастерскую учеником, получая жалкие гроши - 10 копеек в сутки.
  
  Прошло несколько лет. Мальчик обнаружил блестящие способности мастера, начал быстро продвигаться по служебной лестнице. Ознакомившись с механической частью бурения в мастерских, он становится машинистом. Муртуза переходит в буровую партию, где сразу же обращает на себя внимание энергией, предприимчивостью, организаторским талантом.
  
  Вскоре он становится хозяином маленького, но самостоятельного дела. Подрядчиком по бурению. В этой роли он выдвигается в ряды крупнейших капиталистов и предпринимателей Баку. Строит грандиозные механические заводы в Баку и на Биби-Эйбате. Он был не только прекрасным организатором, но и техническим изобретателем.
  
  Усовершенствует технику бурового дела. Его инструменты и буровой станок были лучшими в буровом деле. Среди капиталистов Баку выделяется как человек широкого размаха, смелой инициативы и твердой воли, не останавливается ни перед какими препятствиями в осуществлении намеченного плана.
  
  Складкой ума и характера он напоминает капиталиста западноевропейского, а вернее американского типа. Говорят, что золото и коммерция черствят и сушат человека. В противоположность устоявшемуся мнению Муртуза поражал своей глубокой отзывчивостью к чужому горю и истиной гуманностью.
  
  Не делал различия в делах благотворительных между отдельными нациями: русскими, грузинами, татарами, горцами, европейцами. Всякий мог найти в нем доброго отзывчивого человека. Попечитель бакинского реального училища, Темирхан-Шуринской женской гимназии. Почетный член общества распространения грамотности и технических сведений среди горцев Терской области.
  
  
  
  Почетный член Петербургского мусульманского благотворительного общества. Учредитель 40 стипендий для высших и средних специальных учебных заведений. Поклонник западноевропейской культуры, он много усилий тратит для борьбы с суевериями и предрассудками в жизни своих единоверцев. С этой целью издает в Баку газету "Таракки" на татарском языке. Построил много школ и мечетей.
  
  Мягкий и обворожительный в личной жизни он прост в обращении и доступен всем. Муртуза соединяет в себе качества добросовестного коммерсанта, доброго гражданина и симпатичного чуткого человека. Состоит акционером общества Московско-Волжского нефтяного товарищества, администратор по делам бакинского общества русской нефти.
  
  
  
  
  
  ГАДЖИ ЗЕЙНАЛ АБДИН ТАГИЕВ
   []
  Гаджи Зейнал Абдин Тагиев, статский советник. Родился в 1842 году в Баку, сын бедных родителей, образования никакого не получил. Начав свою трудовую деятельность с каменщика, он спустя время стал заниматься подрядами по строительству казенных зданий.
  
  В течение 30 лет работал на этом поприще и впоследствии неоднократно был награжден орденами. Затем занялся коммерческими сделками, главным образом нефтепромышленностью, дело велось широко и давало большие прибыли. В 1898 году Тагиев открыл ткацкую фабрику, на которой работало до 4 тысяч человек, затратив на нее 5,5 млн.руб.
  
  Тагиев является собственником 18 пароходов, курсирующих между всеми портами Каспия. В 1909 году взял с торгов казенные рыбные промыслы с арендною платою по 750 000 руб. в год, затратив при этом на оборудование промыслов свыше пятисот тысяч рублей. В 1910 году заканчивает постройку громадной мукомольной вальцовой мельницы и театра.
  
  Он является крупным домовладельцем города Баку и собственником обширных владений в Бакинской и Елисаветинской губерниях. Член учетного комитета многих банков, в том числе и Государственного, директором тюремного комитета, Гласным Думы. В течение 30 лет - Председатель правления и директор многих акционерных обществ.
  
  
  
  Членом почти всех существующих в России благотворительных и просветительских обществ. Почетный попечитель почти всех учебных заведений Баку. В 1900 году им открыто на собственные средства Русско-мусульманское имени императрицы Александры Федоровны училище. Оно помещается в громадном каменном здании на одной из лучших улиц города. Беднейшие ученицы воспитываются на проценты с пожертвованных Тагиевым училищу 150 тысяч рублей.
  
  Много труда отдал Тагиев на создание в Баку среднетехнического училища. На сооружение здания пошло более 100 000 рублей. Это одно из самых грандиознейших зданий в Баку и по всей обширности и удобствам вполне было бы пригодно под Технологический институт или Университет.
  
  За полезную деятельность в промышленности и торговле в 1900 году возведен в потомственные Почетные граждане. В 1905 году пожалован званием коммерции советника и действительного статского советника.
  
  
  
  
  
  ГРИГОРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ АДЕЛЬХАНОВ
   []
   Григорий Григорьевич Адельханов, коммерции советник. Родился в Москве в 1848 году. Образование получил в коммерческом училище в Санкт-Петербурге. По окончании училища уехал в Лейпциг, где продолжил свое всестороннее образование.
  
  Возвратившись из-за границы, он, по воле великого князя Михаила Николаевича, был отправлен на Кавказ, где занял место при организации казначейства. После этого принял дружески предложенное место контролера Тифлисского отделения Государственного банка. Затем стал управляющим. Энергичный, работоспособный, полный сил, обладающий широкой эрудицией, он не мог удовлетвориться сравнительно узкой деятельностью в банке.
  
  На Кавказе развивалась промышленность. Появилась неотложная потребность в частном кредитном учреждении с отдельными функциями. Добившись Высочайше утвержденного устава он, в 1872 году, имея всего 24 года от роду единогласно избирается управляющим тифлисского общества взаимного кредита.
  
  Широко развернув свои силы и познания, приобретенные за границей, он в течение 23 лет неутомимо работал для процветания банка. Цель была достигнута. Тифлисское общество взаимного кредита стало одним из солиднейших финансовых предприятий России. Григорий Григорьевич избирается Председателем совета.
  
  В 1875 году он открыл первый кожевенный завод на европейских началах. Начатое им дело быстро зарекомендовало себя. В 1879 году по воле Его Императорского Величества великого князя Михаила Николаевича, наместника Кавказского и Главнокомандующего Кавказской армией, заводу Адельханова предоставлена на 5 лет поставка сапожного товара для Кавказского военного округа и Закаспийской области. Завод был оснащен всеми усовершенствованными орудиями и машинами.
  
  Однако, развивая дело, он основывает в 1896 году акционерное общество кожевенного и войлочного производства на Кавказе Г.Г.Адельханова с капиталом в 1 500 000 руб. В 1889 году основана первая войлочная фабрика, которая достигла самой лучшей выделки бурок и башлыков. А в 1886 году - фабрика готовой обуви и обмундировальная мастерская.
  
  Заслуги Г.Г.Адельханова перед Закавказским краем замечены правительством. Григорию Григорьевичу пожаловано звание коммерции советника.
  
  
  
  
  
  ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ЕРМАКОВ
  
  Очерк деятельности городского головы города Дашкова 2-й гильдии купца В.И.Ермакова, директора и казначея тюремного отделения, действительного члена Рязанского губернского статистического комитета, члена комитета грамотности и члена восстановления православного христианства на Кавказе.
  
  Василий Иванович родился в Дашкове 20 февраля 1827 года. Его отец Иван Иванович и мать Татьяна Тимофеевна были городскими мещанами и жили довольно бедно. Мать учила сына грамотности, а в 1836 году отдала в приходскую школу. За старания и прилежание его перевели в уездное училище.
  
  За два года учения Василий ни разу не был наказан розгами, что по тем временам считалось редкостью. Скоро он стал справлять должность учителя в приходской школе. Его старший брат - Алексей Иванович содержал постоялый двор в селе Долгое и взял его к себе, приучая к торговле, однако младший брат хотел учиться и вернулся в училище.
  
  
  
  Он сильно отстал, а приближались экзамены. Пришлось догонять и сидеть над учебниками до 10 часов. Успешно выдержав экзамены, он получил свидетельство 26 августа 1840 года. Было ему 12 лет. После Василий вернулся к брату. Второго брата родители отдали за ничтожную плату к купцу Лебедянскому в полуприказчики.
  
  При матери с отцом остались совсем малые два сына и две дочери. За несколько лет братья хорошо поставили дело. Но Алексей неожиданно по наговору угодил в тюрьму, где пробыл 4 года. В 1848 году был освобожден и начал искать себе"удовлетворения с виновных за невинное содержание в остроге".
  
  Семейство пребывало в бедственном положении, их выгнали с квартиры. В 17 лет Василию пришлось заботиться обо всех. Он принял первое место от купца Дмитрия Васильевича Волуйского с жалованием в 50 рублей на кожевенном заводе. Очень старался, работал добросовестно и скоро обратил на себя внимание. Один из сыновей Волуйского взял его к себе на 100 рублей в год.
  
  Многие купцы, видя честность и трудолюбие, пытались его переманить. Через 3 года он перешел к купцу Борбашину со следующей аттестацией: "Дан, сей аттестат рязанской губернии дашковскому мещанину Василию Ивановичу сыну Ермакову в том, что он жил у меня на кожевенном заводе за присмотром рабочих людей выдачею и приемкою товаров и занимался в лавке торговлею в течение
  
  3-х лет.
  
  Вел себя честно и добропорядочно как надлежит доброму гражданину быть, все побочные дела исполнял честно со всевозможным старанием неуклонно, отчетности во всем по требованию моему давал во всем верно, в чем сим отдаю ему Ермакову полную справедливость, удостоверяя моим подписом и приложением именной печати.
  
  Елецкий 1-ой гильдии купец Дмитрий Васильевич сын Волуйский". Василий Иванович поступил главным приказчиком по кожевенной части к Борбашину с жалованием в 150 руб. в год и с процентом от всех частных барышей. После работы одевал "защитниц" - кожаный фартук, вооружался ножом и отправлялся в цех, где кроил подошвы. Подручные, конечно, не могли гулять и делали то же самое.
  
  Захворала тяжко матушка. 10 июля 1848 года умерла. В это время в Ельце умер богатый купец, оставив жену и трех дочерей. Вдова предложила ему в жены старшую дочь 15 лет и управление делами, но он отказался.
  
  
  
  Вернулся в Дашков и на скудные средства открыл лавку. Капитал его был 150 рублей и столько же взял в кредит у Волуйского. Позже и другие купцы дали ему кредиты. В 22 года он женился по любви на дочери купца Игуменова. Вскоре его выбрали сборщиком казенных податей, а позже городским ценовщиком.
  
  Ему исполнилось 25 лет. Годы, определенные законом для занятия классных купеческих должностей.
  
  Он внес гильдейские деньги правительству и сразу же был избран в классную должность гильдейского гласного городской Думы, несмотря на то, что не имел в городе недвижимого имущества. Через несколько лет купил небольшой домик. Но его постигло личное горе - в возрасте 61 года умер отец. В 1855 году начали формироваться дружины.
  
  Дашковский предводитель дворянства принял на себя обмундирование дружины N 99. Честное и добросовестное отношение к делу открыли для него большие кредиты в 1500 рублей серебром, на которые он в 1856 году открыл лавку колониальных товаров. Однако умерла жена, оставив 4х детей, а через 3 дня после нее - младшая дочь.
  
  Всю свою жизнь после этого он отдал добрым делам и воспитанию детей. В 1859 году был Высочайше утвержден директором Дашковского тюремного отделения. Вот выписка из адреса за 1862 год: "Вы заметили необходимую потребность арестантов в иконах, сто-
  
  ловой и прочее и тотчас пожертвовали рублей серебром 60.
  
  Основали на собственные свои деньги библиотеку из 112 книг, выписали журнал "Странник", что обошлось Вам в 100 рублей. Серебром, пожаловали деньги на улучшение пищи и рам со стеклами, дабы не было сквознякового ветра в коморах арестантов, а также другие жертвы более чем на 261 руб.
  
  Открыли в замке школу, наняв двух учителей. Пожертвовали на одежду арестантов 300 рублей и на поощрения надзирателей 24 рубля.
  
  За два года собрано приношений около 674 рублей. А всего за 2 года Вы пожертвовали 1864 руб.56 коп.
  
  Он первый подписался на большую сумму в пользу женских элементарных школ. Способствовал открытию публичной библиотеки, на собственный счёт выкопал общественный пруд, улучшал улицы и мостовые.
  
  
  
  Устроил в городе Георгиевскую ярмарку. Устроил общественную ночлежную часть и проект общественного банка.
  
  Женился вторично на дочери купца Кудрина. Кроме всех общественных должностей он постоянный корреспондент "Северной пчелы", "Народной газеты", "Сын Отечества", "Московских ведомостей" и других газет и журналов.
  
  Он составил, написал и издал "Историю Дашковского монастыря", "Историю города Дашкова". Помог многим семьям погорельцев, спас от голодной смерти своим заступничеством.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ТОЧКА СОВЕРШЕНСТВА
  
  (АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ НИССЕН)
  
  
  
   Несмотря на попытки правительства еще в XVIII веке развернуть отечественное шелководство эта отрасль хозяйства в России успеха не имела. Ткани из шелка вырабатывались из привозного сырья.
  
  На пути отдельных предприимчивых и энергичных людей, которые стремились к созданию отечественной "шелковой" промышленности, стояло много сложностей. Это - отсутствие квалифицированных специалистов, машин, дороговизна заграничной пряжи, мощная конкуренция со стороны хлопчатобумажной и льняной мануфактур.
  
  Одним из пионеров отрасли был Андрей Иванович Ниссен. Сын гамбургского гражданина, небогатого "ситцевого фабриканта". Родился в Петербурге 7 августа 1812 года. В шестнадцать лет лишился отца и средств к существованию. Вместе с матерью и двоюродной сестрой начал зарабатывать на жизнь размоткой шелковой пряжи на дому для известной фабрики Бинарда.
  
  Отношения между владельцами предприятий и работниками тогда носили патриархальный характер. Хозяин нередко навещал своих "надомников", проверяя качество работы. Как-то Бинард заглянул в дом Ниссена и был весьма удивлен ловкости и аккуратности Андрея Ивановича, выполнявшего свое дело. Бинард пригласил молодого человека на фабрику для наблюдения за размотчиками шелка и обязал его присматриваться к выделке тканей.
  
  
  
  
  
  Андрею Ивановичу исполнилось только семнадцать лет. Однако хозяин оценил его прилежность и назначил оклад в 50 рублей ассигнациями, выделив бесплатную квартиру. Пять лет Андрей Иванович неутомимо изучал производство, вникая в самые мелкие детали. Свободное время проводил у друзей - владельцев маленьких шелковых фабрик в Галерной гавани, где усовершенствовал знания. Сам уже мог сновать основу для лучших тканей не хуже хорошего мастера.
  
  Бинард заметил его рвение и назначил управляющим нового цеха. Но кроме помещения и 30 станков в цехе ничего не было. Андрею Ивановичу предстояло найти рабочих, обучить их, установить и отладить машины. Иными словами, запустить производство. Ниссену потребовалось два месяца. К концу года удалось удвоить производство. Материальное поощрение со стороны хозяина не заставило себя ждать. Он стал получать в пять раз больше.
  
  Высоко подняв производство, снискав авторитет среди торговцев, собрав капитал и заручившись кредитом торгового дома "Плитт", Андрей Иванович открыл собственную фабрику на Песках. Молодому фабриканту было 22 года.
  
  Новое предприятие дало продукцию через два месяца. Первым покупателем товара стал солидный купец М.П.Лоскутов, державший большое дело в Гостином Дворе по Большой Суровской улице в магазине N 103. Начало оказалось удачным. Первые партии "сатина туре" Ниссена быстро разошлись.
  
  За несколько лет производство увеличилось вдвое и было переведено в более обширное помещение. Уже в 1839 году шелковые ткани Андрея Ивановича Ниссена отмечены малой серебряной медалью на Санкт-Петербургской мануфактурной выставке. Через два года он отправился за границу, где наладил прямые связи с известными фирмами - производителями шелка.
  
  Миланские предприниматели Братья Гавацци высоко ценили аккуратного и точного клиента из России и как другие фирмы не скупились на кредиты. Благодаря кредитам появилась возможность в 1841 году увеличить производство. С этой целью Андрей Иванович строит новое здание на Петергофской дороге. И снова победа на мануфактурной выставке в Санкт-Петербурге в 1849 году - серебряная медаль, но уже большая.
  
  
  
  Однако Андрея Ивановича все время мучил вопрос. Неужели в такой большой и богатой стране как Россия нельзя наладить производство сырья, чтобы не закупать его за границей? Тогда выращиванием коконов занимались в военных поселениях. Ниссен обратился за помощью к инспектору поселений графу Алексею Петровичу Никитину. Тот прислал для пробы первые отечественные коконы.
  
  Андрей Иванович нашел их вполне пригодными для производства. Несмотря на большой опыт, он вновь отправляется за границу. На месте изучает процессы размотки и кручения шелка на современных машинах и закупает нужное оборудование. Проникнуть на фабрики оказалось делом непростым. Теперь его считали уже конкурентом. Пришлось прибегать к различным уловкам и хитростям.
  
  
  
  Даже новое оборудование Ниссен не мог заказывать сам. Делал это через посредников и подставных лиц. Одним из них был агент министерства финансов в Париже А.И.Бутаковский. Подобные "маневры" отняли немало сил и средств. Но результат не замедлил сказаться.
  
  Размотка русских коконов на новых иностранных машинах началась в первые месяцы 1852 года. Смотанный шелк по качеству превзошел все ожидания. Ниссен срочно сообщил об этом графу Никитину. Составил правила по размотке коконов и приложил к отчету. Граф, будучи человеком энергичным, не отложил дело в долгий ящик, а приказал правила распространить и строго выполнять в соответствующих отделах военных поселений.
  
  Вскоре он сам дал Ниссену заказ на изготовление шелковых платков из "ткани, которая могла бы быть достойной к представлению на Высочайшее Государя Императора воззрение..."
  
  Что и говорить - задание почетное, но и весьма ответственное. Андрей Иванович начал искать "достойный" рисунок. Обегал все магазины и лавки, торговавшие шелковыми тканями. У Погребова увидел товар, сразу привлекший внимание. Изящный рисунок на репсовом фоне французской работы.
  
  Погребов, выслушав Ниссена и узнав о задании, с готовностью отрезал образчик материала. Потом неоднократно наведывался к Андрею Ивановичу узнать, как обстоят дела. Нужной материи изготовили два куска двух цветов.
  
  
  
  
  
  
  
  В январе 1854 года последовало прошение: "Г.Военный министр, по Высочайшему повелению, сообщил министру финансов, что Инспектор Резервной Кавалерии ходатайствует о дозволении С.-Петербургскому 2-й гильдии купцу Андрею Ниссену, употреблять Государственный Герб за содействие его к выгодному сбыту добываемого в округах военного поселения шелка и за приготовление из онаго на его фабрике изделий.
  
  Принимая в уважение такое ходатайство Инспектора Резервной Кавалерии и имея в виду, что изделия фабриканта Ниссена, по отличному качеству своему обратили на себя внимание на бывшей в 1853 году Мануфактурной выставке в Москве, г.министр финансов признал необходимым предоставить Ниссену право употреблять Государственный Герб на вывеске и на изделиях его фабрики".
  
  Итак, продукцию Ниссена признали "Их Императорские Величества", что означало наивысшую рекламу не только в России, но и за рубежом. Андрей Иванович, вдохновленный успехами, еще энергичнее взялся за дело.
  
  Для размотки и кручения русского шелка он строит отдельное каменное здание в четыре этажа. Для практического обучения размотке коконов, Граф Никитин предоставил в его распоряжение двух шелководов из поселений на полное содержание. В ту же зиму Семен Синченко и Кузьма Ананьев прибыли на фабрику. Они отлично освоили науку. В следующую зиму учеников "отрядили с десяток человек".
  
  В 1856 году Ниссен заложил при фабрике в Санкт-Петербурге шелковичный сад: пятьдесят деревцев с Украины и четыре из Франции. Через два года началась пробная выкормка червей на месте.
  
  В 1857 году в Варшаве Ниссен представил на Мануфактурную выставку разные образцы тканей из русского шелка. Был отмечен золотой медалью с надписью "За полезное" на Анненской ленте.
  
  Во время мануфактурной выставки в Санкт-Петербурге пожертвовал большое количество материи из русского шелка в пользу беднейших церквей и "...имел счастье поднести Их Императорским Величествам в Большом Петергофском дворце это изделие и объяснить Их Величествам значение и ход шелководства в России".
  
  На выставке Ниссен был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и утвержден в должности члена совета Торговли и Мануфактур при Министерстве финансов. В следующем году на Лондонской выставке удостоен большой бронзовой медали за ткани: мел-греппе, органзин и трам из русского шелка.
  
  
  
  Однако после расформирования военных поселений источника русских коконов не стало. Одно время Ниссен закупал коконы в Таврической губернии. Здесь его помощник Вибе ввел новую форму оплаты за размотку шелка - от 10 до 50 копеек за фунт в зависимости от качества работы. Но сырья катастрофически не хватало.
  
  Правительство предложило Ниссену взять в аренду плантации бывших поселений сроком на 99 лет, то есть более 4 миллионов деревьев. Плантации находились на больших расстояниях друг от друга и это - при полном бездорожье.
  
  Андрей Иванович понимал, что такое огромное дело поднять не сможет. Тогда он обратился с прошением выделить ему одно поселение близ Чугуева, где проживало шесть тысяч жителей и плантацию, где росло 250 тысяч деревьев. Осмотрев плантацию вместе с сыном, Ниссен решил купить ее и завести выкормку червей и размотку коконов с помощью местных жителей.
  
  На Лондонской выставке нитки из русского шелка были признаны более крепкими благодаря тому, что выкормка шелкопряда проходила на дикой шелковице. Однако правительство отклонило его просьбу, найдя такое предложение не выгодным. Ниссен отправил своего сына за границу для изучения дела и налаживания связей с поставщиками сырья.
  
  В 1863 году Императорское Московское общество сельского хозяйства выбрало Андрея Ивановича "в число своих действительных членов". 30 декабря того же года Департамент Торговли и Мануфактур "попросил" к январю изготовить несколько аршин орденской ленты для медалей в память усмирения польского восстания.
  
  Раньше подобной продукции Ниссен не выпускал и не имел никаких приспособлений. А времени для заказа дано всего 40 часов! Отказаться от "просьбы" было невозможно. Директор Департамента письменно заметил: "Государь Император хочет возложить в один день Нового года медали на отличившихся особ и больше некому исполнить его Высочайшую волю, кроме Вас".
  
  Задание почетное, но по силам лишь волшебнику. Андрею Ивановичу ничего не оставалось, как поблагодарить Директора за доверие и сесть за работу. В 4 часа утра 1 января он сам навел муар на ленте и в 5 - отправился к министру финансов с выполненным заказом. Подобная история повторилась в 1881 году на Святой неделе, когда потребовалось изготовить ленту в 133 аршина для медалей.
  
  
  
  В 1865 году Ниссену пожаловано разрешение изображать второй Государственный Герб на своей продукции. Через два года в Париже на Всемирной выставке специалисты обратили на изделия из русского шелка Ниссена самое пристальное внимание.
  
  Бутов в статье "О шелках и шелковых тканях" писал: "По части крученого или мулинированного шелка в нашем отделении был один только экспонат - известный СПБ фабрикант г.Ниссен, который, вместе с отличными материями, о коих придется еще упомянуть ниже, выставил образцы греппа, трама и органзина русской выделки... Благодаря достопочтенному нашему фабриканту и знатоку по шелководству г.Ниссену, эта интересная часть нашего шелкового производства не осталась без следов на Всемирной выставке".
  
   Жюри выставки присудило Ниссену серебряную медаль.
  
  В апреле 1868 года Андрей Иванович вместе с другими фабрикантами был приглашен на заседание в Аничковом дворце в присутствии Императорского Величества и других высокопоставленных лиц. Фабриканты давали разъяснения Государю по всем вопросам шелковой промышленности.
  
  Подобной чести и успехам завидовали многие. Но случилась личная трагедия - сильно заболел единственный помощник - старший сын. К тому же сосед - Н.И.Путилов, увеличивая производство, построил несколько сот кузнечных горнов, дым от которых сильно вредил продукции Ниссена. Вступать в тяжбу с таким гигантом, как Путилов, было делом бессмысленным.
  
  Ниссен, сломленный горем - болезнью сына, решил продать фабрику. Купил ее на выгодных условиях - Путилов. В помещениях он хотел разместить рабочих. В 1870 году сделка состоялась. Андрей Иванович заболел тифом и полгода находился "между жизнью и смертью". Как только Ниссен почувствовал себя лучше, к нему пришла депутация из старых рабочих.
  
  Они обратились с просьбой - спасти производство. Андрей Иванович был глубоко тронут такой заботой. В конце года, еще больной, отправился на Всероссийскую выставку, где экспонировал свою продукцию. Награжден орденом Станислава 2-й степени.
  
  Между тем срок передачи фабрики Путилову приближался, и Ниссен был вынужден выполнить договор. Но одновременно нанял помещение у шляпного фабриканта Циммермана у Калинкиного моста, куда перевел производство.
  
  
  
  Начал постройку нового каменного здания в четыре этажа. За два года успешно справился с этой задачей. На фабрике младший сын - Николай Андреевич под руководством старых опытных мастеров начал изучать производство. В 1885 году почти вся основа вырабатывалась на новой фабрике.
  
  В полувековой юбилей деятельности Андрею Ивановичу был пожалован орден Святой Анны 2-й степени. Получил он много адресов и подарков, но, пожалуй, самым дорогим оказался адрес от покупателей. "Многоуважаемый и глубокочтимый Андрей Иванович! Мы собрались сегодня сюда, с целью почтить твою честную пятидесятилетнюю деятельность на поприще фабрикации. Ты по своему пути шел тихо, но твердо, дело вел основательно, не думая о быстрой наживе, а старался поставить производство твоей фабрики на точку совершенства.
  
  Вот почему твоя деловая мудрость может и должна послужить хорошим примером. Ты снискал доверие, как с нашей стороны, с которыми ты был в коммерческих сношениях, так ми со стороны массы потребителей твоего товара.
  
   ....что бы ты ещё долго-долго жил между нами и поучал своим живым примером, что значит добросовестное отношение к делу, поставленному на прочных основах".
  
  1 января 1885 года фабрика шелковых изделий под фирмою "Андрей Ниссен" была передана сыну Н.А. Ниссену, который продолжил дело отца.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ ХАРИТОНЕНКО
   []
   Павел Иванович Харитоненко, действительный статский советник, коммерции советник. Родился в 1853 году. Происходит из весьма известной в России фамилии. По окончании образования посвятил себя коммерческой деятельности и стал во главе фирмы И.Г.Хари- тоненко с сыном".
  
  Главная контора находилась в городе Сумы Харьковской губернии, а вторая - в Москве на Софийской набережной в собственном доме. Фирма Харитоненко владела почти 60 тысячами десятин пахотной земли. Одним рафинадным и 8 песочно-сахарными заводами.
  
  
  
  Имения располагались в Харьковской, Курской, Полтавской и Черниговской губерниях. Общее число рабочих в сезон достигало 30 тысяч человек. Ежегодно только одного рафинада вырабатывалось 800.000 пудов и три миллиона пудов сахарного песка. Кроме того, Павел Иванович владел заводами рысистых и рабочих лошадей, а также выращивал симментальский рогатый скот и свиней бекширской и йоркширской пород.
  
  "Все отрасли сельского хозяйства: земледельческая, лесная, скотоводческая и прочая, а также работа на сахарных заводах ведется по современным данным науки и техники с применением к делу в широких размерах всевозможных полезных приспособлений и нововведений" - писала о хозяйстве Павла Ивановича одна из газет того времени.
  
  Ежегодно в его имениях засевалось более 10 тысяч десятин свекловицей, а урожай составлял 1.150.000 12-ти пудовых берковцев. Сок свеклы выпаривался в паровых аппаратах многократного действия с содержанием сахара почти 100 %. Средний выход сахара-песка составлял 48 фунтов из 1 берковца.
  
  В селах, где располагались сахарные заводы, действовали церковно-приходские школы и народные школы за счет Харитоненко. При каждом заводе была больница с амбулаторией и аптекой, врач и фельдшер. Медпомощь осуществлялась бесплатно как рабочим, так и членам их семей. В городе Сумах Павел Иванович на свои деньги построил детскую больницу на 60 коек с хирургическим отделением и содержал ее.
  
  Продукция заводов Харитоненко экспонировалась на выставках в Париже, Антверпене, Ницце, Филадельфии, а также на всех всероссийских выставках, и на каждой она отмечалась высокими наградами. Их - более десяти. Только право изображения Государственного герба на своей продукции и вывесках он удостаивался дважды.
  
  
  
  
  
  ЗАБЫТЫЕ ИМЕНА
  
  
  
  ЯКОВ ИСААКОВИЧ КЕЛЬБЕР
   []
  Яков Исаакович Кельбер, потомственный Почетный гражданин. Родился в 1837 году в местечке Браилов Подольской губернии. Образование получил домашнее. С ранних лет посвятил себя коммеческой деятельности, проявив при этом необычайную энергию и работоспособность.
  
  На родине занялся разработкой и добычей извести, довел это предприятие до блестящих результатов. Кроме того, занялся лесопромышленностью и является одним из крупнейших лесопромышленников Юго-западного края.
  
  С 1870 года обратил особое внимание на мукомольное дело. Около 35 лет назад им была приобретена в Подольской губернии маленькая мельница. Работая не покладая рук, он постепенно расширил производство, введя самые современные усовершенствования различного рода.
  
  Мука Якова Исааковича находит сбыт во всех крупных центрах России, Финляндии, Остзейском крае, экспортируется за границу.
  
  В 1901 году он построил в Киеве паровую автоматическую мельницу со всеми новейшими приспособлениями, производительность ее до 6000 пудов пшеницы и риса в сутки.
  
  Мельница постоянно посещается практикантами-студентами Политехнического института во главе с профессорами, чтобы наглядно представить себе картину современного мукомольного производства в его развитии.
  
  Помимо ведения крупных коммерческих дел, Яков Исаакович принимает участие во многих благотворительных организациях. За выдающееся качество продукции он награжден несколькими золотыми медалями на отечественных и зарубежных выставках, а также высшей наградой "Гран-При" в Париже. За общественные заслуги и безупречную долголетнюю коммерческую деятельность Яков Исаакович Высочайше награжден званием потомственного Почетного гражданина.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  "КАРМАН РОССИИ"
  
  
  
  "Нижегородская ярмарка есть важнейший экономический фактор русской жизни, полный всевозможных интересов, стоящих в ближайшей связи с состоянием русской промышленности и вообще с политико-экономическим положением России. Это ключ к разумению важнейших явлений нашей жизни, это - пульс народного организма в данный период бьется на наших глазах" Н.Н. ОВСЯННИКОВ
  
  (Сотрудник императорского русского географического общества).
  
  
  
  Путевые заметки 1804 года лейб-медика француза Ремана, ехавшего через Россию в Китай, свидетельствуют: "Приближение к ярмарке давало о себе знать издали огромным столбом пыли, стоявшем над ней от непрерывного движения массы народа, лошадей, обозов. Ярмарки Франкфуртская и Лейпцигская едва заслуживают названия ничего не значащих сборищ в сравнении с тою, которая бывает в сем скудном месте".
  
  В "сем скудном месте" родилась и просуществовала почти сто лет главная ярмарка Российской империи, которая имела огромное экономическое и политическое значение не только для страны, но и для всего мира. Большинство крупных ярмарок проходили в России осенью и завершались до декабря. Исключением были украинские, которые продолжались нескончаемым хороводом круглый год, сменяя одна другую.
  
  Нижегородская проводилась летом. Официальным открытием считалось 15 июля, когда поднимали торговые стяги. 25 августа флаги спускали, но торговля и уборка шла до 10 сентября.
  
  Объяснялись эти сроки общественной значимостью, масштабами ярмарки и условиями передвижения тех лет. Купцы Средней Азии, Персии, Китая везли сюда свой товар и предпочитали вернуться домой до осенней распутицы, а уж тем более до зимних холодов. Ведь основным видом транспорта были лодки, речные суда и лошади.
  
  "Нижегородская ярмарка, есть важнейший фактор русской жизни, полной всевозможных интересов, стоящих в ближайшей связи с состоянием русской промышленности и вообще с политико-экономическим и финансовым положением России.
  
  Это ключ к разумению важнейших явлений нашей жизни, это - пульс народного организма, который в данный период бьется на наших глазах" - так точно и образно определил значение всероссийского торжища исследователь Овсянников.
  
  А вот слова известного писателя П.И.Мельникова, земляка Нижегородского "чуда". "Ярмарка Нижегородская сделалась в некоторой степени мерилом успехов нашей промышленности и рычагом, поддерживающим сложную машину торговли отечественных фабрикантов".
  
  По оценкам специалистов и очевидцев Нижегородская ярмарка стала явлением исключительным. Она была самой крупной в мире как по масштабам, так и по объему товарооборота, главным звеном в торговле между Азией и Европой - карманом Российского государства. Каковы же истоки чуда торгового света и причина столь долгого существования?
  
  На Руси местом народных сборищ издавна были монастыри. Здесь проходили деловые встречи, беседы, обмен товаром. Самым, пожалуй, первым получил право сбора пошлин за торговлю на своих территориях - Макарьевский монастырь. Право это официально утвердил царской грамотой Михаил Федорович в 1641 году.
  
  
  
  Монастырь располагался на берегах Волги в самом оживленном месте движения судов. Именно это обстоятельство стало главным для зарождения будущего торжища. Ведь в ту пору речной транспорт был основным средством передвижения. Доход торжище приносило немалый.
  
  Приближенный Петра 1 Зотов писал своему повелителю: "Зело великое сходбище, о котором думать всегда надлежит". Царь воспользовался советом и приказал земли те у монастыря отобрать в казну. Но дело не пострадало. Наоборот, ярмарка приобрела государственное значение и попала под надежную опеку.
  
  Кроме удобного географического положения Макарьевская обитель была одной из почитаемых на Руси. Недалеко от "Святого Макария", вблизи Ветлуги, находился "град Китеж". Сюда 22 и 23 июня стекались тысячи богомольцев на Великую Китежскую ночь. Самая активная торговля проходила обычно в это время.
  
  Задолго до открытия торжища, с нижней и верхней Волги тянулись к Макарию караваны судов. "Как лебединые стаи, издали белели вереницы парусов быстроходных расшив. Тяжело налегая на лямки грудью, двигались бурлаки. Черепашьим шагом передвигались неуклюжие коноводные машины, оглушая Волгу перебранкой рабочих. Шум, стук, скрип, конский топот, ругань, бряканье якорных цепей, всплески воды, песенные вздохи бурлаков немолчным гомоном стояли над Волгой...
  
  По большому Арзамасскому тракту всего больше тянулось обозов. С севера было бы больше с руки направляться заволжскими лесами, да никто не решался через них провозить товары. До сих пор по Керженцу, впадавшему в Волгу, в дремучих дебрях видны бывшие разбойничьи стоянки, где скрывались после лихих набегов на купеческие караваны удалые "казаки" волжские "люди голутвинные".
  
  Самое страшное гнездо "воровских казаков" были Жигули на Самарской луке, которым и своя-то жизнь была - копейка, а о чужой так и говорить нечего. Как только караван вступал в тихий плес Самарской луки, тесней сдвигалась стая белеющих парусов, святых "апостольских скатертей".
  
  Ни смеха, ни песен, одна мысль - пронесет ли Господь! Боязливо озирались хозяева и кладчики на своих бурлаков... Вислый камень близ Самары - места притонов разбойников Голодая и Галани. А село Татинец по поговорке "всех воров кормилец".
  
  Но вот - открывалась ярмарка, и с первого дня закипала торговля. Поднимался содом: шум, гам, из рестораций и балаганов раздавались хоры песенников, рожечников, звуки турецкого барабана. А из-за стен монастыря - церковные песнопения и мирный звон колоколов. На всех перекрестках ярмарки сидели бродяги-слепцы, истово распевая стихиры про Иосафа царевича, о Лазаре четырехдневнике. Кучками бродили нищие, собирая щедрую милостыню.
  
  
  
  Религиозное почтение и необузданная гульба всегда соседствовали на ярмарке. Запирая лавку, осеняли ее крестным знамением. В Макарьевской Флажной часовне икона Святого Макария тонула в море огней горящих свечей. "Но ... едва умолк колокольный звон, богомольцы еще не успели сойти с соборной паперти, а из открытых окон блещущих электрическим освещением ресторанов уже гремит разухабистое пение женских хоров "арфисток", а ... поутру опять там и здесь богомолье перед рядскими иконами ".
  
  В Макарьеве была армянская церковь, а для магометан - две мечети: суннитская и шиитская. А в Лысовке в церкви при дворе князя Грузинского шла служба на грузинском языке, и пел великолепный хор.
  
  Ежегодно к Макарию переселялся князь Шаховский со своим театром. Зала на тысячу человек никогда не пустовала и зрители всегда после спектакля вызывали актеров "особливо пригожих девок", а "оркестр княжеский из его же людей и слуху не противен".
  
  Часто гастролировали актеры императорского театра,"чтобы подправить свои финансовые дела". Разворачивал свои шатры цирк и, конечно, кукольный театр. Устраивались катания на лодках с пением. О быте ярмарки написано немного. Больше известно о экономической стороне дела, и это естественно.
  
  Князь И.М.Долгорукий, посетив ярмарку в 1813 году, писал: "Суета всякого люда, общее стремление к торговле. Движение всего на всю Россию, словом, центр всех купеческих расчетов. Нет купца, который бы сюда не ездил, нет товара, которого бы не возили сюда. Все здесь - от роскоши до необходимого, а эта лестница велика: наряды церквей, домов и людей.
  
  Множество модных лавок. Без них, как без воздуха, не могли бы жить ни жены наши, ни дети. Кареты английские и куклы Троицкие; шварцпанель и ольховые стулья, хрустальные люстры и кабацкие тарелки. Парижские чепчики и оренбургские армяки. Евангелие, кованное и Холуйская икона, соболь стотысячный и овчина. Рафа-элева картина и мыши кота хоронили, Ломоносов и Совестедрал, жасминные духи и деготь.
  
  Словом, все, что угодно, все противоположности здесь соединяются и превращаются в империалы, в целковые, в бумажки, наконец, в огромные векселя". Поистине картина ассортимента товара изумляет.
  
  Однако князь не вникал еще в торговлю железом, орудиями производства и другими "товарами" тяжелой промышленности. Железоделательные заводы Восточной Сибири и Урала представляли на ярмарке свою продукцию целыми партиями. Отсюда ее отправляли дальше в Европу и Азию.
  
  Макарьевская ярмарка отличалась от других тем, что здесь не выставлялись только образцы, а продавалась вся партия товара оптом. Сделки заключались непосредственно на месте. На то, конечно, были свои причины - длительные расстояния, отсталый транспорт. С появлением железных дорог такой вид торговли пошел на убыль.
  
  
  
  Ярмарка занимала территорию по обеим берегам Волги, большая часть располагалась на Макарьевской стороне. Гостиный двор строился на один сезон. "Сие здание, занимает исполинское производство: оно, может быть, есть величайшее на свете в своем роде, а без сомнения единственно, ибо построено для того, чтобы служить три недели в году" - писал уже упомянутый Реман.
  
  Однако он ошибся в сроках. Служило оно дольше - в течение всей ярмарки. Основным покупателем тогда были помещики. Они привозили свои товары, в том числе и крепостных для продажи. Впоследствии это было запрещено.
  
  На ярмарке завязывались знакомства, которые часто заканчивались свадьбами. Из Москвы со своими поварами и посудой приезжали лучшие рестораны и трактиры "высшего разбора", несмотря на то, что путь был более пятисот верст. Трактир в жизни ярмарки играл особую роль. Здесь не только совершались сделки и "давали волю натуре". Это был своеобразный барометр торгов.
  
  Все присматривались, на каком рынке начали "кантовать". Пошли в разгул краснорядцы, значит с красным товаром на ярмарке кончают. Гуляют мыловары и рыбники, а остальные уже соображают относительно сбыта тюленьего жира для мыловарения.
  
  
  
  Угощать у русских купцов стало обычаем. Особенно этим славились сибирские торговцы. Кто бы ни заглянул в лавку, сразу же усаживали пить чай. Один иностранец так пишет о своих впечатлениях от визита в лавку торговца мехами:
  
   "Я спокойно сидел на одном ящике и пил поднесенный мне чай. Мой товарищ спросил: " А ты знаешь на каком драгоценном седалище устроился? Хозяин пояснил, что в ящике на 60 тысяч собольих мехов. Я не поверил, тогда хозяин решил убедить меня и вскрыл ящик".
  
  Благодаря ярмарке среди населения развились промыслы, с помощью которых люди кормились. Все женщины занимались стряпней на продажу. До самой революции в Макарьеве делали сундуки и шкатулки с хитрыми замками для хранения денег.
  
  Перенесли ярмарку под Нижний Новгород по нескольким причинам. Во-первых, с целью развития города. Во-вторых, из-за удачного географического положения - он стоял на слиянии рек Оки и Волги. Подтолкнул к переносу и пожар, которым все было сожжено дотла. Пламя хорошо видели аж за пятьдесят верст. К счастью, возник он после закрытия ярмарки.
  
  В 1817 году ярмарка открылась уже в Нижнем Новгороде. Через год, первого августа, приступили к постройке каменного Гостиного двора. Работы продолжались четыре года и обошлись государству в 6 миллионов рублей. Строительством занимался А.А.Бетанкур.
   []
  Вот как пишет о нем архитектор П.В.Даль: "Бетанкур один из трех французских инженеров, которых Наполеон I подарил императору Александру Павловичу.
  
  
  
  По происхождению Бетанкур был испанцем. Он привез с собой целую коллекцию соплеменников. Жил широко. Однажды устроил гулянье на лодках. Привез гостей на остров, где был прекрасный парк с цветниками, и устроил танцы. Все очень удивлялись, так как на этом острове никогда не было такого великолепия. Оказалось, что весь парк был устроен из срубленных для этого случая деревьев, привезенных на остров".
  
  Бетанкур не окончил работ, попав под суд вместе с губернатором Быховцевым - главным инициатором переноса ярмарки. В Нижнем Новгороде еще долго вспоминали и восхищались удалью блестящих бетанкуровских инженеров, которые собирались обычно в каменном доме-конторе строительства. Они выезжали на прогулку вместе с красавицами-дочерьми Бетанкура, великолепно гарцуя на отличных лошадях.
  
  Через три года состоялось освящение нового каменного Гостиного двора. В то же время совершили обряд освящения ярмарочного собора. Произошло это в день Макария Чудотворца. Спасский собор строили по проекту Монферрана.
  
  Благодаря пожертвованиям купцов храм был украшен замечательно. Только "одеяние" главного престола из серебра весило более семи пудов. Запрестольный образ "Снятие с креста" выполнили мастера фламандской школы. Все художественные полотна выполнены художником Скотти и академиком Ступниным.
  
  Позже в районе ярмарки был построен Александро-Невский собор и Макарьевская часовня, куда на время ярмарки переносились иконы святого Макария и Унжеского Чудотворца. Возле часовни поднимались флаги. Место это считалось священным.
  
  Что же касается Гостиного двора, то он "так обширен, что покупатели в разброде днем - почти не видны. Уже к вечеру сходятся все к экипажам, подъезжающим обычно к модным рядам. Здесь прелестный круг дам различного возраста и красоты останавливает невольно взор; здесь-то лорнеты в руках близоруких бывают в сильной работе; здесь, наконец, встречаются знакомые, начинаются вопросы, рассказы - разумеется, о покупках, модах, веселостях и прочее".
  
  Но это эмоции. А вот факты: В 1822 году в Гостином дворе открыли торги в 42 рядах и определили продолжительность ярмарки с 15 июня по 15 августа. Площадь ее составляла 721 десятину. Центр - Гостиный двор имел 60 отдельных корпусов и около 30 тысяч лавок.
  
  
  
  Развлечения на Нижегородской ярмарке остались прежними: балы, маскарады, вечера в Главном доме, театр Шаховского, цирк, нередки заезжие гастролеры, такие как Щукин и Ширяев. Вечер кончается, но гуляние продолжается. "Дворянство большею частью у губернатора, который русским боярским гостеприимством и приветливостью выигрывает доверенность к себе.
  
  Купечество идет ужинать в русские трактиры, где находит все, чего ни пожелает, за весьма умеренную цену. И сверх того в одних - играют бесконечно куранты, в других - составляют согласные хоры русских певцов, в третьих - забавляют национальные скоморохи под звуки бандур и скрипок".
  
  Граф Хвостов, впервые увидев Главный дом ярмарки, заговорил стихами: "Торговле внутренней там создан пышный храм, Над коим зодчества искусный дух трудился... И подлинно! Четырехугольное великолепное здание, при всех удобствах и прихотях для торгующих, очаровывает взор своею правильностью и красотою. Честь и слава господину Бетанкуру и его сотрудникам!"
  
  К сожалению, впоследствии здание перестроили, намного расширили, и оно потеряло прежнюю "правильность и красоту".
  
  
  
  О величине ярмарки говорят цифры ее торгового оборота. Приведем средние показатели за несколько лет: 1817 - 1826 - 32,3 млн.руб.; 1877 -1886 - 191,6 млн.руб.; 1887 - 1896 - 177 млн.руб. Чая привозили на 15 миллионов рублей, пушного товара на 13,5 миллионов, хлопчатобумажных изделий на 56 миллионов, железа, меди и изделий из металла на 18,5 миллионов, золота и серебра на 1,5 миллиона и еще множество различных товаров.
  
  Ярмарка занимала 700 квадратных саженей. В главном корпусе размещались квартиры губернатора, ярмарочного коменданта, зала для общественных собраний с парадной столовой для обедов и нескольких гостиных. Внизу канцелярия губернатора, клуб и ресторан. На главной площади был фонтан.
  
  Линия модной одежды разделяла часть Гостиного двора на две половины и выходила к собору. От нее - китайская линия с башенками, пагодами и статуями. Во флигеле главного дома размещались полиция и словесный суд. В помощь полиции во время ярмарки командировались степные казаки, которые, по словам барона А.И.Дельвига, "по разным случаям придирались к проезжающим и брали с них деньги".
  
  
  
  Однако им покровительствовал губернатор Урусов. Как-то, казацкий офицер без причины обругал предводителя дворянства С.В.Шереметьева, но Урусов заступился за обидчика. Ошеломленный предводитель чуть не избил Урусова тростью.
  
  Казацкие беззакония продолжались. Часто вечером при возгласе - Караул! - они скакали на помощь. Но на деле нередко присоединялись к грабителям, а потом делили добычу.
  
  Реформа Александра II от 19 февраля 1861 года изменила уклад государственной жизни. Она отразилась и на законах Новгородского торжища. Но в большей степени на уклад жизни населения ярмарки повлияло развитие волжского пароходства и железных дорог. Магистраль соединила Москву и Нижний Новгород. С ростом капитализма в России мануфактура отодвинула на второй план чайную торговлю.
  
  Из-за обеднения помещиков спрос на модные заграничные вещи снизился и увеличился на товары более простые, дешевые. Пышные балы и обеды в губернаторском доме отошли в область преданий. Только купцы в лавках остались прежними."...Расторопность, услужливость одушевляет русского купца.
  
  Он старается, кажется, по глазам угадать ваши нужды, ваши намерения, с улыбкой, с готовностью удовлетворить ваши запросы, ничем не затрудняется... товары свои старается ставить не только в порядке, но и красивом виде, даже в медных и железных лавках сундуки, кастрюли расставлены живописно, симметрично".
  
  
  
  Жизнь ярмарки быстро демократизировалась. Но такого разгула, как в 60 - 70 годах, не, было за все время существования торжища. Съезжалось множество воров и темных дельцов.
  
  Пожары стали ежегодными. Все это потребовало крутых мер от правительства. В 1862 году назначается первый генерал-губернатор ярмарки - В.Ф.Фон-дер-Лауниц. И хотя он себя ничем не проявил, однако сам факт введения такого поста заставил присмиреть многих.
  
  Видимо, "в свободе нравов" сыграло определенную роль путешествие по Волге наследника престола Николая Александровича в сопровождении писателя П.И.Мельникова-Печерского, великолепного знатока тех мест и самой ярмарки. Пять дней провел цесаревич в Нижнем. С утра совершал пешие экскурсии, заглядывая в самые отдаленные уголки.
  
  Вероятно либерализация нравов и отношений отразилась и на том, что губернатором Нижегородской губернии был назначен бывший декабрист Н.А.Муравьев.
  
  После покушения на Александра II началась борьба с крамолой. Страну разделили на шесть генерал-губернаторств. Их возглавили военные, отличившиеся во время русско-турецкой войны: Гурков в Санкт-Петербурге, Лорис-Меликов в Харькове, Тотлебен в Одессе, в Нижнем Новгороде - граф Н.П.Игнатьев. В границах своих владений они располагали практически неограниченной властью.
   []
  О графе Н.П.Игнатьеве говорили как об одном из первых высоких чинов, кто решил многие больные вопросы ярмарки. Он мог появиться и проверить караульную службу в любое время суток. Все удивлялись и утверждали, что граф вообще не спит. Вот случай, который хорошо характеризует Н.П.Игнатьева.
  
  Время работы первоклассных ресторанов по его распоряжению установили до двух часов ночи. Однажды проезжая по службе мимо одного из заведений, он заметил под утро свет в окнах. Оказалось, что в ресторане проводил время губернатор Нижнего Новгорода. Игнатьев приказал квартальному вывести нарушителя и назначил наказание - штраф. Возможно, в данном случае он решил продемонстрировать свое преимущество, но справедливости ради скажем, что общий порядок на ярмарке навел быстро.
  
  
  
  Расширил порт, укрепил берега пристаней, частые пожары прекратились. Купечество отблагодарило его "адресом" в 35 тысяч рублей. Игнатьев установил построить на эти деньги ночлежный дом для чернорабочих. В 1881 году он был призван Государем на должность министра внутренних дел империи.
  
  Но, пожалуй, больше всех отличился преемник Игнатьева - Н.М.Баранов. В.Г.Короленко пишет о нем так: "Игрок по натуре, он основал свою карьеру на быстрых, озадачивающих проявлениях "энергии", часто рискованно выходящих за пределы бюрократической рутины, всегда ярких и почти всегда двусмысленных".
  
  Круглые сутки в приемной генерала Баранова дежурила у телефона специальная служба, куда могли обращаться по любым вопросам. Факт удивительный для бюрократической России. Однако высокий чиновник все вопросы решал сразу, с конкретным результатом. Обход ярмарки он производил лично и не менее двух раз в сутки. Причем делал это не формально. Старался придти неожиданно, вдруг, чтобы застать людей врасплох.
  
  Поэтому служащим приходилось круглосуточно быть начеку. Не брезговал и телесными наказаниями. Причем говорил об этом открыто. Вот выписка из одного его приказа:
  
  "8 августа 1887 года по Макарьевской части домохозяин, отставной унтер-офицер И.И.Скуднев, вымогал деньги у квартирующихся у него евреев. Стал их бить и возбуждать собравшихся к избиению евреев. Благодаря энергичной распорядительности пристава Прозорова, преступный беспорядок был вовремя остановлен. Сего дня, по окончанию разбора дела Скуднева при свидетелях его преступления и пострадавших сильно наказать розгами".
  
  Оправдывая крайние меры Баранов, писал: "...за семь лет моего управления ярмаркой не возникло ни одного пожара, не произошло ни одного убийства, ни даже грабежа". По его словам на ярмарке одновременно находится до 60 тысяч человек, а за время торгов проходит до миллиона, и все это люди пришлые.
  
  Ярмарка - это две территории: на суше более 16 тысяч магазинов и товарных складов со стоимостью товаров до миллиарда рублей и на воде, близ пристаней Оки и Волги - караваны судов до 3 тысяч одновременно. Одних только матросов и крючников 70 тысяч, а полицейский наряд всего 200 человек на суше, 30 на воде, да казаков - 40. "Общие обыкновенные меры ограждения тишины, спокойствия и имущества путем страха судебной ответственности здесь, на ярмарке, были неуместны", - заключает генерал.
  
  Правда не обходилось и без анекдотов. Особенно упорно ходил рассказ об одном иностранце, который кутил с певицами, и те его ограбили. Он пожаловался в полицию. Баранов приказал явиться всему хору и спросил, как было дело. Певицы все отрицали. Тогда Баранов приказал сечь всех подряд, начиная с хозяйки. Когда дошло до третьей певицы, она заголосила: "Хозяйка с Манькой деньги спрятали, а я за всех отвечай?!"
  
  К радости иностранца кошелек с семью тысячами ему вернули. Однако Баранов приказал тут же высечь и его, "дабы гулял, а головы не терял."
  
  С ростом капитализма административное право на ярмарке уступало месте "законной власти - торговому классу. Даже новый Главный дом, открывшийся после перестройки в 1891 году, был устроен не под чиновничьи помещения, а с учетом интересов купечества.
  
  
  
  
  
  Ярмарочное купечество стало иметь реальную силу и стремилось выйти из-под административной опеки. Первым, кто серьезно вошел в конфликт с администрацией в лице генерала Баранова, был председатель ярмарочного комитета - Савва Тимофеевич Морозов. "Человек умный, просвещенный, хотя часто прикидывающийся простаком, но энергичный и предприимчивый, а главное - несметно богатый человек".
   []
  Такую характеристику давал ему автор одной из статей в "Нижегородской почте". Об этом человеке написано немало. Он был представителем одной из самых известных в России капиталистических династий, основанной его дедом, крепостным крестьянином Саввой Васильевичем Морозовым.
  
  Савва Тимофеевич родился в год отмены крепостного права. Окончил Московский Императорский университет с дипломом химика. Принял управление мануфактурой в двадцать лет. Усовершенствовал знания в Манчестере и Кембриджском университете.
  
  "Огромный денежный туз, который мог не считаться ни с кем и ни с чем, человек с огромными связями, которыми мог лихо пренебрегать, он как общественный деятель являлся только "бунтующим капиталом". Человек весьма образованный, он все-таки по духу оставался человеком прежней русской купеческой складки - человеком широкого размаха и человеком беспечным.
  
  Однако он был первым из тех, кому удалось поднять на должную высоту знамя ярмарочного общественного управления, что было резким поворотом для того времени. С.Т.Морозов, которому сам черт был не брат, показал Баранову, что не он, Баранов, а он - Савва Морозов, хозяин на ярмарке и сделал это без лишнего задора, умело и корректно".
  
  Вот такой человек стоял во главе Нижегородского ярмарочного общественного управления. Баранов и Морозов являлись символами времени, один - отходил в прошлое, другой - устремлен в будущее. Савва Тимофеевич председательствовал в комитете шесть лет. Он вступил в должность в неурожайном 1891 году. Первое, что он предпринял на этом поприще, была организация ходатайства перед правительством о выделении средств для борьбы с голодом.
  
   В 1896 году ярмарка открылась вместе со Всероссийской промышленной выставкой. Идея ее принадлежала министру финансов - С.Ю.Витте. В одном из сообщений об этом событии говорилось: "Кроме царской фамилии здесь были все министры, послы ин
  
  странных держав, вице-король Китая и пропасть всякой знати... Но, несмотря на великолепие выставки, она прошла без посетителей.
  
  Неудача ее и Всероссийского великого сходбища - ярмарки с ея начинавшим пробуждением к самосознанию общественным самоуправлением во главе с С.Т.Морозовым были одинаково знаменательными явлениями, указывающими нечто в грядущем, не столь отдаленном будущем".
  
  Избранный после Морозова крупный владелец мануфактуры - К.А.Ясюнинский, яростно отстаивал завоевания Саввы Тимофеевича и даже намеренно придерживался оппозиционных настроений по отношению к административной власти. Он решительно запретил проституцию на ярмарке, закрыл вертепы, выставил вон женские хоры "арфисток".
  
  Это, конечно, резко ударило по карману содержателей ресторанов и трактиров, однако порядка стало больше. С начала 90-х годов упал железный рынок. Уральскому району составило сильную конкуренцию металлическое производство юга России. Оно находилось в руках молодых и более предприимчивых людей, чем титулованные хозяева Урала.
  
  Начал отходить хлопковый рынок и рыбный товар. Благодаря железнодорожному транспорту товары, минуя ярмарку, напрямую доставляли от места производства к потребителю. В России стали появляться коммивояжеры. Теперь не покупатель искал продавца, а наоборот, продавец всеми силами стремился заинтересовать покупателя.
  
  Коммивояжеры заполонили Россию. Они создали свою корпорацию и даже провели съезд. Как правило, коммивояжеры получали от 10 до 30 рублей суточных, да процент от проданного товара, но одновременно несли ответственность за убытки.
  
  Мало-помалу крупные фабриканты стали покидать ярмарку. Первым свернул торговлю известный мануфактурный магнат - Циндель. Война 1904 года сильно снизила торговлю. Особенно пострадали районы Сибири. Самым печальным был год первой русской революции. "... Торговало всего 210 фирм, другим просто нечего было везти, заводы бастовали". - Констатировала одна из газет.
  
   В день открытия ярмарки 1905 года волнения и беспорядки произошли в Сормово и других промышленных округах. Закрытие ярмарки также проходило в тревожной и неспокойной обстановке. Вечером, после традиционного выступления оркестра, перед исполнением гимна начались разговоры о готовящейся демонстрации против правительства.
  
  Кто-то крикнул "Казаки!" и все разбежались. Пассаж опустел.
  
  Марш оркестра по пассажу не состоялся. После выхода музыкантов ворота пассажа закрывались, что символизировало закрытие ярмарки. Красочное зрелище было сорвано, хотя никаких казаков не было и в помине.
  
  Однако к концу ярмарки съехались старьевщики-антиквары. Эта традиция не нарушалась. Они ждали своих покупателей, среди которых были известные на всю Россию коллекционеры: П.И.Щукин. А.А.Титов, князь Л.С.Голицын и Бахрушин.
  
  Ярмарки последующие, хотя и были бедны товарами, зато отличались отчаянной гульбой. Вернули "арфисток". Сюда теперь больше приезжали не заниматься делом, а прожигать капитал. Опять закипели хоры "бей, бей, бей посуду, лей, лей, лей повсюду, чтобы все пошло вверх дном, чтоб стоял кругом содом!"
  
  Люди устали от крови, революции, хотелось забыться" - так объяснял эту вспышку "яростной гульбы" корреспондент одной из местных газет. На подмостках ярмарки появилась знаменитая Плевицкая, которая исполняла такие песни, от которых у околоточных руки чесались составить протокол. Одно время она даже затмила Вяльцеву.
  
  Последним председателем Нижегородской ярмарки и ее биржи стал крупный торговец металлом Аркадий Сергеевич Салазкин. Отстаивая права общественного самоуправления, он сумел отдать под суд администрацию генерал-губернатора Хвостова - последнего из представителей безграничного самовластия.
  
  Завершающим для ярмарки стал 1916 год. По словам очевидцев это была "унылая картина". Улицы грязны, магазины почти все закрыты. По отзывам С.В.Сперанского ярмарка 1916 года отличалась необычайным обилием денег и столь же необычайным недостатком товаров. "Нынешний безотрадный год, - говорилось в его отчете, - является лучшим доказательством того, насколько прочны узы, скрепляющие Нижегородскую ярмарку со всей русской торговлей.
  
   В такой год, казалось бы, никому нет оснований искать сбыта своим товарам и везти их к покупателю, которые сами гоняются за товаром. Но в Нижегородскую ярмарку все едут торговцы и везут сюда свои товары, считая невозможным обойтись без нее".
  
  
  
  
  
  Корреспондент местной газеты, будучи на ярмарке, спросил одного из купцов: зачем он здесь, если лавка пуста и закрыта? - Неловко было не приехать, - вздохнул тот. Значит, ярмарка стала не только экономическим сердцем России. Это было нечто большее. Она навсегда осталась в душе каждого русского и иностранца, которые хоть раз посетили ее. В 1917 году Всероссийской ярмарке в Нижнем Новгороде исполнилось бы 100 лет.
  
  
   [] img src=101karmanrossii.jpg> [] []
  
  
  ХРАМ КНИГИ СМИРДИНА
  
  
  
  "Я насчитал четыре поколения русской словесности: Ломоносовский, Карамзинский, Пушкинский, прозаически-народный. Остается упомянуть еще о пятом, который можно и должно считать Смирдинским", - писал В.Г. Белинский. Может показаться странным, что имя человека, не писавшего ни стихов, ни прозы, Белинский поставил в один ряд с гениями русской литературы. Но если так утверждал "пламенный Виссарион" - это много значит.
  
  Александр Филиппович Смирдин родился в 1794 году в семье московґского мещанина, торговавшего полґотном е разнос. Образование полуґчил "у дьячка". В десятилетнем возґрасте был отдан в книжную лавку П.А. Ильина - "мальчиком". "Мальґчик" оказался весьма любознательґным и все свободное время читал книги, в которых не было недостатґка. В 1812 году хозяин назначает его приказчиком.
  
  Когда в Москву вошли французґские войска, Смирдин, как и многие жители, покинул город. Пешком доґбрался до Петербурга. Устроившись в лавку Ширяева и прослужив у него год, беглец возвращается в Москву, но в 1817 году вновь приезжает в Санкт-Петербург и устраивается в лавку В.А. Плавильщикова - извесґтного книгопродавца, владевшего первой частной публичной библиоґтекой в городе. Новый приказчик доґбросовестно выполнял обязанности и пользовался полным доверием хоґзяина, вскоре став, по существу, упґравляющим.
  
  В.А. Плавильщиков скончался в августе 1823 года, "отписав" свое дело, в том числе и долги, Смирдину. Так Александр Филиппович окаґзался полновластным владельцем лавки, типографии и библиотеки своего патрона.
  
  Первое его дело - издание ромаґна Булгарина "Петр Иванович Выжигин" - оказалось выгодным. Тираж разошелся в течение нескольких недель. Но Смирдин рисковал. Дело в том, что "Выжигин" явился по сути первым русским "плутовским" ромаґном. Для читателей подобное произґведение было новшеством, а как к новому отнесется публика, сказать всегда трудно. Книга выдержала три издания и даже переводилась на многие иностранные языки.
  
  Через семь лет Александр Фиґлиппович расплатился с кредитораґми бывшего своего хозяина и переґвел торговлю и библиотеку в новое здание на Невском проспекте; Соґвременники отмечали, что ни до, ни после Смирдина такого великолепґного книжного магазина в России не было.
  
  Шкафы из красного дерева, большие окна, светлые теплые залы, расторопные, услужливые приказчиґки. Если учесть, что книжные лавки в ту пору обычно уютом не отличались и в основном не отапливались, а ряґдом с книгами располагали товар вовсе не "духовного" назначения, то, безусловно, "храм книги Смирдина" поразил всех. Под руководством виднейшего библиографа. Анастасевича тут был составлен лучший и неґбывалый по типу книжный каталог, который до сих пор сохранил свое значение.
  
  Переезд и открытие новой "лавки" ознаменовал роскошґный обед. Приглашенные со- . ставили цвет русской литеґратуры и журналистики 30-х годов XIX века. В списке значилось почти пятьдесят знаменитостей. Среди них - А.С.Пушкин, И.А. Крылов, В.А. Жуґковский, Н.В. Гоголь, Н.И. Греч, Ф.В. Булгарин.- Столы - от лучшего в Пеґтербурге ресторана Дюмэ - накрыли в огромном зале библиотеки.
  
  Было провозглашено немало тостов "за русскую словесность", выпили и за почтенного Смирдина, "явившего себя достойным посредником между писателями и публикой". В.А. Жуковґский предложил составить общим трудом альманах "Новоселье А.Ф. Смирдина" и "обещался подарить для него что-нибудь из своих произґведений". Другие писатели горячо поддержали идею и все как один подґарили хозяину "что-нибудь для альґманаха", первая часть которого дейґствительно вышла через год.
  
  Смирдин, желая отблагодарить своих гостей, вскоре предпринял изґдание антологии "Сто русских литеґраторов" - прижизненного памятниґка мастерам российской словесности. Причем не выделял "генералов от литературы" особо, а публиковал как знаменитостей, так и начинающих. Многие порицали его за это, но реґзультат оказался "весьма превосґходным" - Александр Филиппович открыл несколько новых имен. Антоґлогия обошлась Смирдину в 40 тыґсяч рублей.
  
  Кроме прекрасного оформления, книга была проиллюсґтрирована рисунками лучших в ту пору художников: А. и К. Брюлловых, В.Ф. Тимма, Т. Г. Шевченко, графа Ф. Толстого и других.
  
  Но главной его заслугой, по слоґвам В.Г.. Белинского, было то, что он "канонизировал" книжную торговлю, сделав ее "высоким жанром".
  
  Он выпустил сочинения Г.Р. Державина, К.Н. Батюшкова, В.А. Жуковского, И.А. Крылова так, как прежде не выґпускал никто - опрятно, красиво, а что важнее всего - пустил их в проґдажу по цене, доступной и для люґдей скромного достатка. "История государства Российского" Карамзина стоила у Смирдина 30 рублей ассигнациями, тогда как у других издателей - в пять раз дороже.
  
   А большие тиражи стали возможны за счет того, что аудитория читатеґлей выросла в стране в несколько раз по сравнению с прежними вреґменами. Это объяснялось в первую очередь появлением новых таланґтливых авторов-профессионалов, главным образом из небогатой инґтеллигенции. Для них литературный гонорар был основным источником существования. А его то впервые в России "узаконил" А.Ф.Смирдин, став, по словам того же В.Г. Белинґского, "зачинателем товарного пеґриода русской литературы".
  
  Конечно, вознаграждение за лиґтературный труд существовало в России и до Смирдина, но понятие профессионального литератора, всецело живущего за счет своих соґчинений, утвердилось именно им.
  
  
  
  Как ни странно, но твердую сисґтему авторских гонораров, которую ввел Смирдин, многие "бескорыстґные литераторы" восприняли в штыґки. Писали, что он низвел высокое искусство до торгашества, что теґперь можно заказать на любой вкус роман, повесть, поэму - вопрос лишь в цене. Утверждали, что занятие лиґтературой - это потребность души, а раз так, то и платить грешно.
  
  А Смирдин платил. И платил, к раґдости одних и возмущению других, весьма щедро. И.А. Крылов, наприґмер, получил 40 тысяч рублей ассигґнациями за право издания его сочинений тиражом доселе невиданным -40 тысяч экземпляров. Редактор смирдинского журнала "Библиотека для чтения" получал 15 тысяч рублей в год, чем вызвал острую зависть в издательском мире.
  
  Для авторов этоґго журнала была введена особая сисґтема оплаты. Лист оригинального текста оценивался в 200 рублей, пеґревод - в 75. Но были и исключения. Скажем, Денису Давыдову платили 300 рублей за лист. "Особые услоґвия" распространялись на А.С. Пушґкина. Тот лучше других знал, что лиґтература - это труд, и труд адовый, а значит и оплачиваться должен так, чтобы литератор мог достойно существовать. "Я пишу для себя, а пеґчатаю для денег", - говорил он Вяґземскому. А его афоризм "Не продаґется вдохновенье, но можно рукоґпись продать" - известен всем.
  
  Деловые отношения между почґтенным издателем и гениальным поґэтом начались с публикации "Бахчиґсарайского фонтана", за рукопись которого Пушкин получил 3 тысячи рублей. В 1828 году Смирдин платит ему 7 тысяч рублей за переиздание "Руслана и Людмилы", а через два года покупает у него право на издаґние всех ранее вышедших произвеґдений и обязуется выплачивать ежеґмесячно по 600 рублей ассигнацияґми.
  
  Сделка для поэта выгодная. Пушґкин не раз упоминает об этом в своґих письмах, называя ее "жалованиґем" или "оброком", которые были весьма кстати. Причем поэт требоґвал платить золотом. "Других денег моя жена не признает", - говорил он Смирдину. Когда Пушкин задумал выпускать свой собственный журґнал, Смирдин предлагал ему 15 тыґсяч рублей отступных лишь бы не потерять его как автора.
  
  
  
  За Пушкиным охотились и друґгие книгопродавцы. Но именно Смирдину он доверяет "Бориса Гоґдунова" и первое полное издание "Евгения Онегина". "Медный всадґник" тоже мог бы увидеть свет при жизни поэта и тоже в типографии Смирдина, если бы не запрещение цензуры.
  
  Как издатель, Смирдин отличалґся удивительной неразборчивостью. Во времена расцвета фирмы он печатал "всех, кто приносил рукопись", не читая. "Раз автор рекомендует, Значит можно верить", - оговаривалґся он, когда ему ставили на вид подобное безрассудство. Но, с другой стороны, благодаря Смирдину более семидесяти русских авторов заслуґженно "увидели свет".
  
  Продукция с фирменным знаком типографии Смирдина заведомо имела успех. Александр Филиппович бережно, с большим уважением отґносился к книге как духовной ценносґти общества, и в то же время, как торґговец, он видел в ней товар, который должен вызывать интерес и привлеґкать внимание. Поэтому его книги отличались удобным форматом, продуґманным оформлением, имели доґбротный переплет и четкие, прекрасґно выполненные иллюстрации.
  
  Что касается журнала "Библиоґтека для чтения", первый номер котоґрого вышел в январе 1828 года, его название вызвало злословие зависґтников. "Если библиотека для чтения, то сани, значит, для езды", - ирониґзировали они в печати. Но в названии был скрыт профиль издания. "Все о Нечто", так охарактеризовал В.Г. Белинский "всеядность" журнала.
  
  Рядом со стихами А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, прозой Н.И. Греча здесь печатались статьи о "Распиловке бревен" или о "Состоянии мануфактур в России". Но к удивлению конкуґрентов, "Библиотека" в короткие сроки завоевала пять тысяч подписґчиков, что по тем временам считаґлось фантастикой. Подобное издаґние оказалось кладом для семей поґмещиков, где каждый мог найти чтеґние по своему интересу.
  
  
  
  И вновь появились недовольные по поводу выплаты гонораров. С. Швырев возмущался: "Это не журґнал, а пук ассигнаций, превращенґный в статьи". На что получил отпоґведь В.Т. Белинского, писавшего, что "появление "Библиотеки" ... одобряет и ободряет юные и дряхґлые таланты очаровательным звоном ходячей монеты... производит в нашей литературе жизнь и деятельґность".
  
  Современники запомнили Смирґдина не только как издателя-доброхота. Его роскошный магазин слыл в Петербурге своеобразным салоном литераторов, куда частенько захажиґвали просто пообщаться и всегда находили радушный прием.
  
  Поэт А. Е. Измайлов в одном из опусов, посвяґщенных издателю, заметил: "На обґхожденья ты, на платежи хорош. Попґросишь у тебя ты и вперед даешь". Словесный портрет Смирдина дает представление о его характере: "С лица был человек постоянно серьезґный, как говорится, сосредоточенґный, никогда не видели его смеюґщимся или даже улыбающимся, чрезвычайно привязанный к своему делу и трудолюбивый до смешного".
  
  Близкий к Смирдину сотрудник изґдательства А.В. Никитенко записал в дневнике: "Смирдин истинно честґный и добрый человек, он не обраґзован и, что всего хуже для него, не имеет характера. Наши литераторы владеют его карманом, как арендою. Он может разориться по их милосґти". К сожалению, эти слова оказаґлись пророческими.
  
  Наступил экономический кризис 1840-х годов. Увы, издатель не ощуґтил его приближения, не сумел пеґрестроиться. Надо бы убавить темп, поосторожничать, но не тут-то было. Он по-прежнему щедр и пускается в различные прожекты, Окрыленный успехом журнала, взялся издавать газету "Северная пчела". Выписал из Москвы редактора Погодина, взяв расходы по переезду на себя и дав за год вперед жалование. Через год Смирдин прекратил финансироваґние газеты, уплатив 5 тысяч рублей неустойки. В кредит пустился в саґмые невыгодные операции, надеясь одними долгами перекрыть другие, и в итоге заработать.
  
  Не желая уронить престиж фирґмы в Петербурге, Смирдин поспешґно отвозит товар в Москву, сбывая его вдвое и втрое дешевле, лишь бы получить наличные и заплатить "осґтрые" долги. Московские книгопроґдавцы охотно шли на подобные сделґки. Но положение не улучшилось.
  
  Нельзя сказать, что правительстґво, да и литераторы равнодушно наґблюдали, как погибает человек, котоґрому "столь обязаны русские таланґты и русская читающая публика".
  
  Правительство разрешило Смирдину провести литературные лотереи. Лоґтереи дали хороший сбор, и хотя всех долгов не покрыли, увеличили число читающей публики. Дело в том, что книги с билетами продавались в неґсколько раз дешевле.
  
  И те, кто покуґпал их в надежде на денежный приз, волей-неволей интересовались и саґмой книгой. Затем Александр Филипґпович предпринял издание всех русских литераторов - от Ломоносова до своих современников. Но и это уже не спасло. Тогда он заложил книжные склады, но долги все равно не покґрыл.
  
  Уже, будучи старым и больным, он со слезами на глазах жаловался, что многие, очень многие бесчестно поступали с ним, пользуясь его доґбротой и кротким характером. "Я напишу, обязательно напишу об этом", - восклицал он с горечью. Но написать не успел.
  
  19 сентября 1857 года Александр Филиппович скончался и нашел поґкой на Волковском кладбище, как и его бывший хозяин и наставник В.А. Плавильщиков. Позже на его могиле был установлен "вечный" памятник из камня на средства, вырученные от продажи "Русских бесед" - издания, предпринятого русскими литератоґрами в пользу А.Ф.Смирдина.
  
  Воистину - долг платежом красен.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ДЕЛО МАВРИКИЯ ВОЛЬФА
  
   []
  
  Осенью 1835 года в Петербурге появилась новая фирма - "Универсальная книжная торговля М.О. Вольфа".
  
  Ее владелец заявил о себе изданием и продажей "Механики" Н.Г. Писаревского солидным по тем временам тиражом в четыре тысячи экземпляров.
  
  На фоне многих разорившихся в ту пору книгоиздателей и книгопродавцев -
  
  Смирдина, Ольхина, Иванова и других - подобное начинание, да еще с учебника, могло показаться безнадежным.
  
  Но вопреки всем скептическим прогнозам книга быстро разошлась и принесла доход.
  
  "Я тщательно анализировал потребности читающей публики и пришел к выводу - издавать педагогическую литературу", - позже объяснял свой первый шаг
  
  Маврикий Осипович Вольф. И в дальнейшем "железная интуиция", основанная на глубоком изучении рынка, редко его подводила.
  
  Писатель С.Н. Терпигорьев восклицал: "Я понимаю, когда человек богатеет
  
  на сене, на железе, на водке, на биржевых спекуляциях. Но разбогатеть у нас
  
  в России на книгах и притом на русских книгах - для этого, ей-Богу, надо быть великим".
  
  Родился М.О. Вольф в Варшаве в 1825 году в семье потомственных врачей Маурицких и звали его Боґлеслав. Позже он изменил имя и фамилию. Два его брата из шести продолжили традиции семьи, два стали банкирами, один - композиґтором. Болеслав же после гимнаґзии поступил учеником в крупный книжный магазин Я. Глюсберга в Варшаве.
  
  Неуемная тяга совершенґствоваться в своем ремесле привеґла его в Париж, где он получил месґто в торговой фирме Боссанжа. Вскоре по воле случая юноша повґстречался с известным немецким издателем Ф.А. Брокгаузом, котоґрый перевел его на работу в Лейпґциг - центр книжной торговли и изґдательств Германии.Получив хорошую практику, молодой предприниґматель возвращается в Царство Польское и становится разъездным торговцем, появляясь в самых глуґхих местах.
  
  После четырех лет странствий, в 1848 году Вольф оказывается в Петербурге и благодаря рекоменґдательным письмам прежних хозяґев и польских писателей устраиваґется в торговую фирму Я.А. Исакоґва. Хозяин сразу почувствовал в нем независимость и поставил усґловие: "задумаете уходить - подгоґтовьте достойную замену". Мавриґкий Осипович выполнил договоренґность. А. Битепаж, Г. Беренштам, И. Мартынов, И. Колесов, ставшие впоследствии крупными издателяґми, вспоминали его как своего учиґтеля и наставника.
  
  Неутомимый Маврикий все дни напролет проводил в магазине, а по выходным успевал готовить к печаґти сочинения соотечественников. В то время в северной столице прожиґвало немало выходцев из Польши и дефицит книг на их родном языке был весьма ощутим. За пять лет, проведенных у Я.А. Исакова, Вольф издал 150 томов различных польґских авторов.
  
  
  
  Успех некоторых изґданий превысил все ожидания. "Пуґтешествие архиепископа Головинґского", например, дало ему сорок тысяч чистой прибыли, причем только по подписке. Подобную удаґчу он объяснял так: "...Не только по характеру содержания, но и относиґтельно внешности я старался приґдать книгам изящество заграничных изданий". Такое заботливое отноґшение к товару он поставил во глаґву угла всей своей деятельности.
  
  И хотя в истории российского книгоґиздательства Маврикий Осипович не был в этом отношении первоотґкрывателем, книги его выделялись сразу - общей культурой оформлеґния. Сказалась изрядная европейсґкая школа. Издания Вольфа не были дешевыми, а магазины - общедосґтупными, за что критики не раз браґнили его. Даже Н.С.Лесков, поддерґживавший с ним дружеские и делоґвые отношения, отмечал: "Глазуноґвы и Вольфы печатают только для гостиных и будуаров".
  
  Да, он не гнал массовыми тираґжами книги, доступные всем. Среґди его постоянной клиентуры была высшая аристократия России. Его знания и вкус ценили крупнейшие библиофилы того времени - велиґкий князь Константин Николаевич, министр юстиции Д.Н. Набоков. Но эта "элитность" нисколько не умаґляет значение деятельности Вольґфа на ниве российского просветиґтельства. Издатель - всегда проґсветитель. Иначе и быть не может.
  
  
  
  Начать собственное дело позвоґлили Маврикию Осиповичу личные сбережения и приданое супруги. Вольф женился на дочери одного из петербургских издателей. Добиться же успеха позволили желание и труґдолюбие. Он, по словам современґников, принадлежал к тем натурам, которые стоят "в начале больших предприятий".
  
  Работал по 15 часов в сутки и постоянно удивлялся, поґчему другие не в состоянии выдерґживать подобный режим. Издатель А.Ф. Пантелеев вспоминал, что, возвращаясь, порой из гостей за полґночь, он видел свет в конторке магаґзина Вольфа. А управляющий типографией жаловался, что обязан был являться к хозяину с отчетом о проґшедшем дне в шесть часов утра. В это время Маврикий Осипович уже сидел за своим рабочим столом.
  
  Обычно в магазине Вольфа в Гостином дворе стояли тысячи книг. Бытовала даже эпиграмма: "В бибґлиотеку пойдешь - не найдешь, к Вольфу заглянешь - достанешь". Владелец всегда мог лично подоґбрать нужный товар покупателю, рассказывая о каждом издании. Большую часть дня проводил в торґговом зале, следил за работой приґказчиков, встречал и обслуживал богатых клиентов. Конечно, читать все книги он не имел возможности. Поэтому Маврикий Осипович подґбирал толковых помощников - литеґратурных секретарей.
  
  
  
  На эту доґлжность обычно приглашались изґвестные литераторы и писатели. Вольф хорошо платил им, требуя взамен полной отдачи. В их обязанґности входило: переписка с автораґми, чтение и оценка рукописей, реґдактирование переводов, разраґботка издательских планов. За соґставление статей-аннотаций для каталогов фирмы Вольф платил отґдельно.
  
  Если же такие статьи появґлялись в периодике, хозяин выделял дополнительную сумму. Секретари обязаны были читать все книжные новинки, появляющиеся на рынке, делать "выжимки" и предоставлять резюме главе фирмы. Школу секретарей прошли у Вольфа прозаик и журналист В.П. Клюшников, поэт и переводчик П.И. Вейнберг и другие творчески одаренные люди.
  
  Начав издательскую деятельность с педагогической литературы, Маврикий Осипович обратился с иностранной, поручая переводы пучшим специалистам того времеґни. Произведения для детей адаптировали и готовили к печати такие писатели как Н.С. Лесков, В.И. Даль и другие.
  
  Вольф, будучи в работе человеґком жестким, признавал одну форґму управления фирмой - "неограґниченное самодержавие". Но был лишен ложных амбиций. С большим уважением относился к добросоґвестным рядовым сотрудникам, подчеркивая, что "легче найти таґлантливого публициста или фельґетониста, чем дельного продавца книг". А такие люди требовались из года в год все больше и больше.
  
  Начав торговлю с магазина в Гостином дворе "на европейский манер", Вольф установил деловые контакты с крупнейшими зарубежґными книгопродавцами и издателяґми. И в короткий срок сумел стать главным поставщиком книг на иностранных языках в России.
  
  Через семь лет он открывает большой магазин в Москве на Кузґнецком мосту в доме Радкова, а заґтем второй - в Петербурге. Заводит торговых представителей в Сибири и крупных городах Российской имґперии. Н.С. Лесков писал: "Мавриґкий - единственный царь русской книги. Его армия разбросана от Якутска до Варшавы, от Риги до Ташкента. В его руках судьба литеґратуры".
  
  
  
  Одновременно с торговлей Маврикий Осипович организовал издательское дело. Сначала печаґтал книги "на стороне", а в 1856 году купил собственную типограґфию. Со временем приобрел и втоґрую, добавив к ней словолитню Ревильона, которая приносила ему немалый доход.
  
  За каждое новое издание он брался "с жаром сердца, но с холодґным рассудком". Его девизом было: "не вести дел в кредит и не увлекатьґся, но уметь рисковать". Первое правило Вольф исполнял строго, а второе и третье давались ему с трудом.
  
   Не всегда "издательский нюх" был непогрешим, как и интуиция в подборе сотрудников. Случилось так, что он выгнал будущего издателя "Нивы" А.Ф.Маркса, начинавшего у него приказчиком со словами: "Из вас ничего не получится".
  
  Дело Вольфа выстояло и принеґсло ему крупное состояние. По слоґвам писателя С.Н. Терпигорьева, "другой, разбогатев, не сумел бы удержать богатств, зарвался бы, спустил бы все на рискованных, обещающих миллионы затеях, а Маврикий не из тех... Про Смирдина говорили, что он "головы писатеґлей в книги превращал", а Маврикий пошел еще дальше: он головы писаґтелей превратил в звонкую монету".
  
  Наиболее популярными в 70-х годах XIX столетия были, по словам современников, два имени: для пьющей России - Елисеев, для чиґтающей - Вольф. Однажды писаґтель-этнограф С.В. Максимов заґключил пари с Н.А. Некрасовым, что достаточно любому извозчику скаґзать - поезжай к Маврикию, и тот повезет. И - выиграл пари.
  
  За тридцать лет издательской деятельности "Великий Маврикий", как называли его друзья, опубликоґвал свыше пяти тысяч авторов. Среґди них: Даль, Писемский, Лесков, Полонский, Мицкевич, Лессинг, Вальтер Скотт, Купер, Жюль Берн, Эмар, Крестовский, Дмитриев, Мельников-Печерский, Н. Успенсґкий, Немирович-Данченко, Салиас.
  
  "Издатель имеет дело с самым деликатным из всех существующих в мире товаров, с плодами умственґного труда, с результатами худоґжественного вдохновения. Он воґлей-неволей становится оценщиґком этих качеств. Но, чтобы быть оценщиком, надо быть ценителем. Ведь публика должна снабдить изґдателя тем золотом, которым он может осыпать автора", - писал М.О. Вольф.
  
  Слова у него не расходились с делом. Благодаря Вольфу увидела свет, например, рукопись И.Г. Пыґжова "История кабаков в России в связи с историей русского народа". Немало помогал он историку Н.И. Костомарову, не только печатая его труды, но и предоставляя на лето свою дачу на Аптекарском острове.
  
   Отвергнутый всеми и доведенный до отчаяния Д.И. Стахеев, пытаясь напечатать сборник очерков "От Китая до Москвы - история ящика чая", "постучал в двери к Вольфу" и ... получил аванс. Вскоре книга вышла, а литератор, помимо гоноґрара, приобрел известность и месґто в одной из газет...
  
  Слава издателя была столь веґлика, что одна из фирм Парижа сдеґлала ему почетное предложение - опубликовать в России "Историю Юлия Цезаря", написанную Наполґеоном III. Маврикия Осиповича приґгласили в столицу Франции, где его принял сам венценосный автор. Пеґревод оригинала сделал М.М. Стасюлевич. Но, несмотря на все стараґния Вольфа, вышло лишь два тома из трех, и успеха они не имели.
  
  Особое внимание уделял М.О. Вольф детской литературе. Из его типографии вышли начальная энґциклопедия "Все в картинках", "Русская история для детей", "Отґкуда пошла русская земля", "Степґка-растрепка", "Говорящие животґные", "Маша-разиня". Азбука "Елка" разошлась тиражом сто тыґсяч экземпляров - по тому времени фантастическим. Выходили серии "Розовая библиотека", "Зеленая библиотека", "Золотая библиотеґка" и "Нравственная библиотека для юношества".
  
  
  
  Для широкого круга читателей кроме педагогических пособий Мавґрикий Осипович печатал познаваґтельную литературу - "Историю всеґмирной культуры" Готтенберга, "Атґлас всемирной истории" Вейсера, "Картинную галерею Европы" Анґдреева, "Толковый словарь" Даля.
  
  На главном труде Вольфа-издаґтеля - "Живописная Россия. Отеґчество наше в его земельном, истоґрическом, племенном, экономичесґком и бытовом значении" - хочется остановиться особо. Затеяв его в 1879 году, он обратился к известґным писателям и ученым: "Подобно целому ряду иностранных предприґятий такого рода, издание может быть осуществлено лишь при услоґвии совместного участия литераґтурных и научных сил всей страны". Труд составил 12 томов из 19 книг. Работа и по сей день вызывает удивление и уважение своей фунґдаментальностью.
  
  "Издавать книги не трудно, гоґраздо труднее продавать их. Не угодно ли пожаловать в мои кладоґвые: вы увидите, что они завалены книгами, о которых критика дала превосходные отзывы и которые ученые признали нужными и полезґными, а между тем спроса на них нет".
  
  Так отвечал Маврикий Осипоґвич авторам, торопившим его напеґчатать ходовую рукопись. Видимо, по той же причине он так долго не предпринимал издания собраний сочинений русских писателей. И только в конце жизни решил, что их черед настал.
  
  Маврикий Осипович активно занимался и журналами. "Долгожиґтелем" среди них стал издающийґся и поныне журнал "Вокруг света", начатый Вольфом в 1861 году. А "Природа и землевладение", "Заґбавы и рассказы", "Задушевное слово" не дожили до нашего времеґни и представляют библиографиґческую редкость.
  
  Интересно, что листок "Городґские и иногородние афиши" тоже выпускал вездесущий Маврикий. Здесь горожане и приезжие нахоґдили всякую нужную всячину. Лисґток расклеивали по городу на доґсках для объявлений. Читать его могли бесплатно все желающие, но за публикацию информации в реґдакции брали деньги. А уж каталоґгов фирмы было бесчисленное множество. Современники вспомиґнали, что издатель умело, использоґвал их, помещая в каждом выпуске рекламу новой книги.
  
  В 1877 году Маврикий Осипоґвич покупает на Васильевском осґтрове дом-дворец, где размещаґлись кафешантан и ресторан. И умудряется перестроить под свое производство: типографию, цинґкографию, словолитню, переплетґную мастерскую, склады и главную контору.
  
  К этому времени капитал Вольґфа уже превысил пять миллионов рублей. Основную часть составлял, конечно, доход от многочисленных изданий. Однако Маврикий Осипоґвич не чурался и другой промышґленной деятельности. Состоял члеґном правления нескольких акциоґнерных обществ, основал компаґнию по добыче нефти и газа на земґлях Кубанского казачьего войска. Во все дела вникал с завидной доґтошностью.
  
  В1882 году, понимая, что одноґму вести дело трудно, Маврикий Осипович преобразовывает фирму в "Промышленное и торговое товаґрищество М.О. Вольфа", став его председателем. А год спустя, 19 февраля 1883 года, работая за своим столом, Вольф скоропостижно скончался.
  
  
  
  
  
   Огромное предприятие попало в руки его близких - рачительных хозяев - и не заглохло.
  
  Приемники Вольфа продолжали трудиться вплоть до 1917 года, выпустив ещё три тысячи названий книг и открыв журнал "Новь", "Новый мир". С 1897 года, вплоть до национализации, ежемесячно выходили "Известия книжного магазина товарищества М.О.Вольфа по литературе, науке и библиографии" ..
  
  
  
  
  
  "Наградить за полезное"
  (Глазуновы) []
  С 17 сентября 1782 года в "Московских ведомостях" начали регулярно появляться объявления: " На Спасском мосту у купца Матвея Петровича Глазунова продается вновь отпечатанная "Механическая книга" с 51 рисунком, сочинение Штурма, цена 2 руб..,"Путь счастья человеческого", сочинения Вольтера, цена 50 коп. и прочее" Эта дата и считается временем основания семейной книготорговой фирмы твердо державшейся " на плаву" в течение 135 лет.Вышли Глазуновы из города Серпуґхова, из купеческой семьи.. Матвей Петрович женился на дочери книгопґродавца Т.Д. Полежаева, вместе с которым решил открыть торговлю и в Санкт-Петербурге. В те времена книжным бизнесом занимались в северной столице в основном иносґтранцы. Купцам, прибывшим из Мосґквы, коллеги по цеху радости не выґказывали. Открыв лавку на Невском проґспекте против Гостиного двора, Матґвей Петрович и Тимофей Анисимоґвич вскоре поручают заведование ею Ивану Глазунову, брату Матвея. Иван, которому в ту пору был 21 год, взялся за дело рьяно и споро. Он заґписывается в петербургские купцы, а через три года арендует еще две лавки в Аничковом дворце, часть коґторого сдавалась купцам. Торговля вначале носила характер перепродаґжи: владельцы лавок закупали "по случаю" частные книжные собрания и распространяли их в розницу.
  Отдавая предпочтение календаґрям, имевшим хороший спрос, Иван Глазунов постепенно увеличивает запас "верного товара". А через пять лет получает от Академии наук неґсколько сотен календарей, да еще почти 150 книг различных наименоґваний. Среди них - "Устав воинский", Азбука российская для чтения", сборники песен.
  Дело развивалось успешно, пока не грянуло запрещение деятельности вольнодумного издателя Новикоґва, неожиданно повлиявшее на всю систему книготорговли и книгоиздаґния в России. Закрылись вольные типографии. Все новиковские книги были строго проверены цензурой, большая их часть уничтожена. Те, что сохранились, распространению не подлежали. Особенно много их леґжало на складах московских купцов, которых взяли расписки о том, что торговать "опальной литературой" они не станут. Но как удержаться от искушения, когда именно эта литеґратура сразу стала популярной в обществе и за нее предлагали хорошие деньги? Соблазн пересилил страх, и торговля новиковскими книгами в Москве тайно пошла полным ходом. В результате многие попали под арест. Арестовали и Матвея Петровича. Тем временем в Петербурге Иван Петрович выпускает в академической типографии первую свою книгу "Детское училище" М. Лепренс дe Бомона тиражом 500 экземпляров, а позже - "Театр чрезвычайных происшествий" и "Лисьменник" ученого-математика Н.Г. Курганова. И друг разразилась новая беда. Богоґбоязненный и благонамеренный Иван Петрович неожиданно издает трагедию Б.Я. Княжнина "Вадим Новгородский", полную "республиканской заразы" издает в то время, когда цензура свирепствует в поисках "философических вольностей" в печати. На допросах Иван Петрович стоял на том, что сам пьесу не читал, только издал. Скоро его, однако, отпустили. Не повезло Ивану Петровичу и с другим изданием, вроде бы далеким по содержанию от пагубных влияний - "Новейшее повествовательное земное описание". В нем оказалась цеґлая глава, посвященная "мятежной" Франции. Книгу изъяли, убытки не возместили. Но в основном он выпусґкал благонадежное чтение. Хорошо раскупались работы Н.П. Осипова по сельскому хозяйству: "Новый русґский садовник", "Российский хозяйґственный винокур", "Карманная книґга сельского и домашнего хозяйстґва", а также учебники и учебные посоґбия, справочная литература.А вскоре минула и беда, постигґшая московских сидельцев. Указ имґператрицы от 2 июля 1796 года глаґсил: "По случаю рождения любезноґго внука нашего Великого князя Ниґколая Павловича их прощаем..." В Петербурге Иван Петрович, несмотря на "промахи в работе", стал вхож во дворец. Камердинер Екатерины II, ведавший пополнениґем "Российской библиотеки, составґленной для чтения "придворных чинов и служителей", предпочитал закуґпать книги именно у Глазунова, приґчем иной раз на солидные суммы -от пятисот рублей и более. В те времена состоятельные библиофилы требовали кожаных пеґреплетов. Иван Петрович, уловив вкусы вельмож, ввел новшество: не только облекал издания в добротные переплеты, но и по желанию заказґчика "золотыми литерами" делал тиснение имени и фамилии владельґца библиотеки. Воцарение Александра I вдохнуло, свежую струю в жизнь общества, появились некоторые "свободы".
  Вышел указ, вновь разрешавший заґводить вольные типографии. Иван Петрович сразу же подает прошеґние, выписывает из-за границы ноґвое полиграфическое оборудование. Но прежде чем запустить станы, .хоґзяин обязуется не выпускать литераґтуры без разрешения губернатора й подписывается в том, что в деяниях его "ничего не будет противного заґконам Божьим и гражданским или к явным соблазнам клонящегося". Одним из первых проектов новой типографии была подготовка "Юриґдического словаря" Чулкова, "Издаґнием сей полезной книги, - писал Глазунову компаньон С. Селиванский, - получить можем не только одне выгоды интересныя, но и заслужить надеемся честь себе..." Оценив добросовестность Ивана Петровича, правление
  Московского университета предложило ему стать петербургским комиссионером по продаже книг, издаваемых универґситетом, что дало право изображеґния Государственного герба на выґвеске магазина. Это был большой почет для купца. Позже ему была оказана честь стать комиссионером Российской академии наук и Военґно-топографического депо по проґдаже карт. В 1808 году Иван Петрович покуґпает дом в Москве на Никольской улице, открывает там шесть лавок, а заведовать ими посылает старшего сына. Связь с Москвой позволяет ему быстрее других получать новинґки из первопрестольной. Иван Петрович не только расшиґрил торговлю, но и усовершенствоґвал ее способы. Использовал для привлечения клиентов любые возґможности - от "зазывания молодцаґми прохожих" до продуманной рекґламы в газетах: "торгуем по тем же ценам без всякой накладки, по каким они продавались в академической, университетской и других лавках". Поэтому оборот всего одной лавки Глазунова в среднем составлял 70 тысяч рублей в год. И это - не смотря на то, что помещение не отапливаґлось, и самый оживленный торг приґходился на летние месяцы. Одним из первых Глазунов объґявил подписку на русских авторов: Н.М. Карамзина, Г.Р. Державина, В.В. Капниста и других. В объявлеґниях указывалось, что для тех, кто закажет более, чем на 50 рублей, полагается бесплатно "накладка" в виде книг. В числе первых он же наґчал выпускать "Реестры" книг своих магазинов с развернутыми аннотаґциями. А выпустил он за 40 лет 180 наґзваний и, конечно, не только "серьґезного чтения". Первым в России издал "Детскую Библию", несколько лет выходил "Детский музей - своеґобразная энциклопедия, "где можно познакомиться в описании и наглядґно со всем, что интересует глаз, наґчиная с животных и растений и конґчая железными дорогами". Рисунки были выполнены на таком высоком уровне, что их принимали за вклеенґные акварели. Но, пожалуй, наибольшую известность и почет принесли Глазунову "Памятники из законов" - свод действовавших тогда правительственных указов. Получив первый том, император Александр Павлович всемилостивейше повелел "для поощрения и продолжения сего издания наградить издателя Глазунова золотою медалью на Владимирской ленте с надписью "За полезное". Скончался Иван Петрович Глазунов во время эпидемии холеры в 1831 году, оставив наследникам хоґрошо поставленное дело. В десяти! городах империи - Одессе, Харькоґве, Киеве, Уфе, Казани и других фирґма имела своих торговых представиґтелей и пользовалась заслуженной репутацией. Петербургское отделеґние с типографией перешло к Илье Ивановичу, который уже давно помоґгал отцу. За широкую общественную деятельность он получил звание поґтомственного почетного гражданина, избирался председателем петербургской купеческой управы. Илья Глазунов выпустил более ста изданий, в основном для учебных заведений Синода, министерства народного просвещения и министерства государственных имуществ.
  Правда, не все его начинания оказывались удачными. "Военная библиотека", например, принесла убытков более чем на 20 тысяч рублей. В памяти русских книголюбов Илья Иванович остался, прежде всего, как один из первых издателей А.С. Пушкина. Великий поэт часто захаґживал в магазин Глазунова, и как-то один из приказчиков уговорил его выпустить "Евгения Онегина" в миґниатюрном формате. Александр Сергеевич согласился и продал праґво на издание Илье Ивановичу за три тысячи рублей. Тираж составил пять тысяч экземпляров - по тем времеґнам невиданный. И хотя для чтения книга была весьма неудобна, но как "новинка" раскупалась бойко. После кончины Пушкина В.А. Жуґковский, перебирая архив поэта, обґнаружил много неизданных рукопиґсей. Узнав об этом, Илья Иванович упросил его продать право на их выґпуск, уплатив за него с компаньоном М.И. Заикиным почти сорок тысяч рублей. И в 1841 году появились три глазуновских тома, куда вошли: "Медный всадник", "Русалка", "Арап Петра Великого" и другие произвеґдения. Одним из немногих Илья Иваноґвич печатал литературу для народа -"разумную и недорогую". В серии "Сельское чтение" вышло четыре выпуска по 80 копеек. После кончины Ильи Ивановича Глазунова предприятие перешло к его сыновьям - третьему поколению издателей: Ивану, Константину, Александру. Младший возглавил отґделение в Москве, где открыл больґшой книжный магазин на Кузнецком мосту. Старшие вели дела в Петерґбурге. Иван Ильич много времени и сил отдавал еще и общественному служению. Гласный городской думы, член правления Государственного банка от купечества, директор гоґродского кредитного общества и, наконец, городской голова Петерґбурга с 1881 по 1885 год. Возведен в потомственное дворянство. Стараниями Ивана Ильича фирґма издала более 300 различных наґименований книг. В основном он изґдавал учебники, труды известных пеґдагогов К.Д. Ушинского, В.И. Водовозова, историков А.Ф. Бычкова, А.Х. Востокова. С.М. Соловьев доверил ему издание четырех томов своей "Истории России". Иван Ильич выґпускал и собрания сочинений русґских писателей - И.Д. Фонвизина, В.И. Майкова, А.Д. Кантемира. Пракґтиковал выпуски каталогов своего издательства. Слыл человеком обґщительным, интересным рассказчиґком, близким другом И.С. Тургенева. Немало произведений великого пиґсателя вышли в свет со знаком фирґмы Глазунова. Средний брат и компаньон Иваґна Ильича - Константин - отец компоґзитора А. К. Глазунова. Сам неплохо играл на скрипке и не принуждал сына "идти по дороге родителей". Наоборот, заметив у мальчика музыґкальные способности, всячески поґощрял и развивал их. Последние владельцы вступили в семейное дело в 1914 году. А спусґтя три года все движимое и недвиґжимое имущество Глазуновых было национализировано...
  Пять поколений замечательной русской семьи "сеяли разумное, доґброе, вечное", выпустив более 900 названий книг. Причем существоваґла фирма все 135 лет без акционерґного капитала, что само по себе явґление редкое для России тех времен.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СУВОРИН
  
   []
  
  
  
  "Когда думаешь о том, что он сделал своими статьями, газетою, бесчисленными изданиями полезнейших книг, то невольно навертывается на ум аналогия с Ломоносовым - с одной стороны, и Новиковым - с другой". Так оценивал философ В.В. Розанов заслуги Алексея Сергеевича Суворина -
  
  одного из крупнейших издателей в истории России.
  
   []
  
  Детство Алексея Сергеевича проґшло в селе Коршеве Воронежской губернии. Родившись в 1834 году в семье отставного штабс-капитана, в семь лет пошел он учиться азбуке к пономарю. Познав Псалтырь, пеґрешел к дьяку, который посвятил в "тайны точной науки" - арифметики, а через два года поступил в Боровґское уездное училище. Спустя неґсколько месяцев успешно выдержал экзамен в Михайловский кадетский корпус.
  
  Ежедневно один из наставников читал кадетам вслух "Юрия Милос-лазского". По признанию Алексея Сергеевича, "это была первая светґская книжка, которая вводила меня в область вымысла". Но самое сильґное впечатление тогда осталось у него от "Жития" Иоанна Безземельґного, рассказанного преподаватеґлем истории. Притча настолько потґрясла Алешу, что, прибавив фантаґзии, мальчик изложил свою версию "Жития".
  
   Опыт сочинительства удался, получив одобрение критиґков в лице педагогов.
  
  Летом 1851 года Суворин расґстается с кадетским корпусом, проґведя там "шесть счастливых лет", и поступает в Дворянский полк Константиновского артиллерийского училища. Но "тайны творчества" влекут его больше, чем "наука поґбеждать".Юноша начинает составґлять книгу-словарь о замечательных людях, доведя ее, правда, лишь до буквы "Л". Однако изучение спраґвочников и архивных документов благотворно сказалось на самообґразовании.В1853 году Суворин выходит из Дворянского полка и вместо военґного получает первый гражданский чин. Для учебы в университете средств не хватало. Алексей Сергеґевич возвращается в родные места, становится учителем истории и геґографии Воронежского уездного училища, ведет уроки в двух пансиґонах, подрабатывает частной пракґтикой.
  
  В эти годы он много пишет, пытаясь, обреет свой стиль, свою тему, свой жанр. Судьбу начинаюґщего журналиста решили две корґреспонденции, отправленные в Москву в журнал "Русская речь". Публикациями заинтересовалась графиня Салиас де Турнемир (Евгеґния Тур) и в конце 1861 года приглаґсила Суворина в Москву для рабоґты в журнале.Алексей Сергеевич занял доґлжность секретаря и сотрудника "по критической части". Однако журнал после первого номера закрылся, и Суворин переезжает в столицу, где получает должность секретаря в гаґзете "Петербургские ведомости".Публикуется в журнале "Вестник Евґропы" и других в качестве "передоґвика", памфлетиста, театрального критика, что во многом способствоґвало росту его творческого авториґтета. Уже с 1865 года он, по признаґнию прессы, становится первым по значению русским фельетонистом. А в "Петербургских ведомостях" вместо "неуклюжих передовиц" заґпестрели живые страницы отечесґтвенной жизни, публикуется первая суворинская повесть "Всякие", сраґзу обратившая на себя внимание читателей. Автор решил издать ее отдельной книгой, но, когда она поґпала к цензору, повесть арестоваґли. Поводом послужила симпатия автора к одному из героев, в котоґром явно угадывался Чернышевсґкий. По решению суда Суворин окаґзался на гауптвахте Старого Арсеґнала. Тираж "вредного чтения" подґлежал сожжению.С 1872 года Алексей Сергеевич начинает вплотную заниматься изґдательской деятельностью. Он соґставил и выпустил "Русский каленґдарь" - своего рода справочную энґциклопедию, быстро приобретшую широкую популярность. Календарь стал ежегодным.
  
  А в 1876 году Суґворин приобретает право на издаґние газеты "Новое время", которая становится первой политической газетой России. Раз в неделю выґпускает иллюстрированные прилоґжения, два раза - "Земледельчесґкую газету", а с 1880 года совместґно с С.Н. Шубинским - ежемесячный журнал "Исторический вестник". Кроме того, приступает к выпуску серии "Библиотек". "Дешевая" объґединяла сочинения великих русских классиков, "Новая" знакомила с заґрубежными поэтами и писателями. Но истинной находкой оказалась "Дорожная" - "для вагонного чтеґния", включавшая приключенческий жанр. Приступая к серии, Алексей Сергеевич продумал все до мелоґчей - запросы, вкусы и интересы читателей, использовал удобный "карманный" формат и средний объем, определил доступные цены - томик стоил от 5 до 25 копеек. Это был уже коммерческий, предприниґмательский подход к делу. Но цель оправдала средства. Книжки "Бибґлиотек" пользовались рекордной популярностью. Первое "дешевое" издание Пушкина появилось в проґдаже в день памяти поэта и желаюґщих купить книгу было так много, что они "смели" прилавок в магазиґне и поломали мебель.Предложения издателя учитываґли любой спрос. Литературой "для всех" справочная: "Вся Росґсия", "Вся Москва", "Весь Петерґбург", "Старая Москва", "Наш век". Тему прошлого России отражали "Иллюстрированная история" Петра Великого и Екатерины II, книги "Имґператор Александр I, его жизнь и царствование", "Иллюстрированґная история книгопечатания и тиґпографского искусства".
  
  
  
  Познаваґтельная серия была интересна для детей и взрослых: "Библия в картинґках знаменитых мастеров", "Естесґтвенная история племен и народов", "В области вечного льда", "Млекоґпитающие в описаниях Карла Фогґта и картинах Фридриха Шнехта", "Эллада и Рим". Особо художесґтвенные издания выполнялись на лучшей бумаге, в красивом офорґмлении, иллюстрации печатались так, что репродукции мало чем отґличались от оригинала.
  
  Таковы "Имґператорский Эрмитаж", "Историґческая портретная галерея", "Дрезґденская галерея", "Лондонская гаґлерея", "Палестина". Всего к начаґлу XX века Суворин издал свыше тысячи названий книг. На все нападґки соперников он отвечал: "Госпоґда, свободная конкуренция! Я же вам не мешаю распространять фиґлософическую "Материю и силу" и "Круговорот жизни", мое - читают больше".
  
  Представление о масштабе личґностей, сотрудничавших с издатеґлем, дает переписка Суворина: Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, И.С. Аксаков, Я.П. Полонский, Н.С. Лесков, М.Е. Салтыков-Щедрил, Вл. Соловьев, И.А. Гончаров и еще мноґгие имена, знакомые каждому. Осоґбые отношения сложились у него с А.П. Чеховым.
  
  В суворинском доме для Антона Павловича всегда была приготовлена комната с большим "министерским" столом. Дети смотґрели на него с благоговением, "поґтому что он написал "Каштанку".
  
  "Главный талант Суворина был не литературный, даже не журнаґлистский. Это был талант на людей, на все яркое и глубокое в русской жизни, в русском человеке", - писал В.В. Розанов. Суворинский дом всегда был открыт для молодых даґрований и патриархов словесности. Домашняя библиотека была великоґлепна, огромна, интересна не тольґко по изданиям, но и по тематике. Если кто-то из близких друзей набиґрался смелости и просил понравивґшуюся книгу (взять насовсем), неґзамедлительно следовал ответ: "Возьмите, батюшка"... "При одном взгляде чувствовалось, какая мощь вложена в этого потомка сермяжной России".
  
  Действительно, надо было облаґдать особыми качествами, чтобы стать, по словам современника, "Наполеоном русского книжного дела". Управлять "книжной махиґной", держать на уровне техничесґкую основу дела - типографию. Она располагалась в двухэтажном здаґнии в Эртелевском переулке и делилась на два отделения - книжное и газетное.
  
  Обслуживали типографию 350 человек. Все они обеспечиваґлись жильем, питанием, лечением и другими видами социальных услуг. Для подготовки высококвалифициґрованных рабочих Алексей Сергееґвич создал первую частную типогґрафскую школу. Помимо одного из лучших книжных магазинов в Петерґбурге, суворинские филиалы дейґствовали в Харькове, Одессе, Сараґтове, а на станциях железных дорог - фирменные киоски. Словом, пеґчать и сбыт обеспечивались безукоґризненно.
  
  
  
  В июле 1910 года Алексей Серґгеевич представил в министерство торговли и промышленности проект устава паевого "Товарищества А.С. Суворина - "Новое время" с основґным капиталом 4 миллиона рублей (всего 800 паев по пять тысяч кажґдый).
  
  Основной задачей предприґятия стало расширение и упрочение издательского дела.
  
  За годы своего существования фирма А.С. Суворина напечатала произведения свыше 400 авторов -либо полностью, либо в сборниках литературно-художественного соґдержания. Как бы подытоживая деґятельность издателя газета "Голос Москвы" писала: "Через журналисґтику он смог выйти на вершину обґщественной мысли, приобрести влияние не только на общественное сознание, но и на всю государґственность страны, не только сыгґрать крупную историческую роль, но и быть выражением и отражением целой исторической эпохи".
  
  Труд его был отмечен Большой золотой медалью на первой Всеґроссийской выставке печатного дела. В дипломе отмечалось, что "при самом разнообразном выборе экспонатов, работы типографии А.С. Суворина выделяются замечаґтельною ровностью в печати текста, очень хороши иллюстрационными работами в красках и вообще видґно, что типография, обладая больґшими средствами, не жалеет расхоґдов на совершенствование произґводства".
  
  На Всероссийской проґмышленной выставке 1878 г. издаґтель получил диплом первой степеґни, а на Промышленно-художес-твенной выставке 1896 г. - серебряґную медаль.
  
  Алексей Сергеевич Суворин прожил 78 лет. В последние годы страдал тяжелым заболеванием горла. Операции и лечение за граґницей особых успехов не принесли. За два года до смерти он потерял голос. Умер 11 августа 1912 года на даче в Царском Селе.
  
  "Я работал для русского проґсвещения и русской молодежи, - писал он как-то в одном из писем. - Я могу пойти на всякий суд и споґкойно умру. Я обыкновенный челоґвек, но все-таки жил не даром. Мне есть, что вспомнить хорошего. Я никогда ни от кого не получал субґсидий и всем обязан своему труду, терпению и книге, которую я страсґтно любил и люблю".
  
  После революции его сын Борис Алексеевич Суворин пытался возроґдить созданное отцом "Новое вреґмя" в Белграде, но усилия его не увенчались успехом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЖИЗНЬ ДЛЯ КНИГИ
  
  
  
  
  
  "Издателей можно разделить лишь на два типа: одни работают на существующий спрос, другие создают новых читателей. Первых много, вторые редки. Иван Дмитриевич Сытин принадлежит к числу этих немногих. Деятельность его по широте размаха и
  
  культурному значению - явление исключительное".
  
  А.Игельстром
  
  
  
  "Издательство - один из важных очагов культуры и просвещения. И на издателей следует смотреть как на просветителей народа, ибо им обязаны своим появлением многие сочинения. В то же время издатель - это коммерсант. Видимо, в этой профессии ярче всего смыкается и видна общественная польза предпринимательства. Издательское дело - это обыкновенное производство, такое же, как и любое другое".
  
  Эти слова очень полно характеризуют трудовую жизнь Ивана Дмитриевича Сытина. Ведь в первую очередь он обладал талантом коммерсанта. Не имея таких способностей, вряд ли можно достичь столь поразительных результатов. Для общественной жизни России успехи Ивана Дмитриевича сродни разве только деятельности первопечатника Ивана Федорова. Именно такой оценки достоин его труд.
  
  И не потому, что других издателей в России не существовало. Напротив, их было немало, и выпускали они прекрасно оформленные книги, журналы, газеты. Однако такого грандиозного размаха печатное дело достигло лишь под руководством Сытина.
  
   []
  
  Родился Иван Дмитриевич 5 февраля 1851 года в селе Гнездикове Солигалического уезда. Его мать и отец происходили из экономических крестьян. Отца как лучшего ученика еще из начальной школы направили для подготовки в волостные писари.
   []
  Впоследствии он слыл в округе образцовым работником и всегда был для сына примером трудолюбия. Ивану учиться пришлось недолго, только до 12 лет. "А вышел я из школы ленивым и получил отвращение к науками и книгам - опротивела за три года зубрежка наизусть всех наук", - вспоминал он.
  
  Коммерческая деятельность смышленого паренька началась на Нижегородской ярмарке в лавке у дяди, который хотел пристроить мальчишку "по меховой торговле". Однако места для него не оказалось и пришлось идти работать в книжную лавку купца Шарапова.
  
  
  
  Этот человек стал для Ивана Дмитриевича главным наставником в жизни, советчиком в сложных ситуациях, серьезным и строгим воспитателем.
  
  Принимая работника, Шарапов сказал: "Сегодня день Воздвижения Честного Креста Господня. Помни это, неси свой крест с терпением и усердием... было то 14 сентября 1866 года. Лавка была напротив часовни преподобного Сергия... у Ильинских ворот в Москве".
  
  Первый год Ваня бегал в "мальчишках", выполняя всю черную работу по дому. Но уже через год стал камердинером, служил в покоях хозяина. Такое доверие оказывалось не каждому. Тем более, что Шарапов слыл весьма набожным человеком, любил древние устои и уважение к старшим.
  
  Присматриваясь к ребенку, Шарапов пытался влиять на него. В доме было много книг религиозного содержания, дорогих и редких. Однако хозяин не боялся давать их читать, а напротив всячески поощрял это занятие, рассказывая массу интересного.
  
  "Это Иоанн Богослов, писан Андреем Рублевым. Все, что он иконописал, менял рублем, поэтому и именовали его Рублевым. Вместо пустых книг читай святого Иоанна Златоуста. Он глубокий мыслитель, борец за правду. А вот другой, читай и поучайся, - Ефим Сирин. А вот третий Петр Могила, учит, как избежать греха".
  
  "Получал я эти книги в известном порядке и последовательности, - пишет в своих воспоминаниях Иван Дмитриевич, - старик украдкой следил, как я исполняю его заветы. Разрешалось мне жечь свечу до десяти вечера, но строго приказано было не окапать редкие древние книги, которые стоили больших денег".
  
  По праздничным и торжественным дням водил Шарапов своих мальчиков в Кремль к заутренне. Хороших ораторов довелось послушать тогда, с умными людьми пообщаться. Пришло долгожданное совершеннолетие. Иван начал получать жалованье - пять рублей в месяц. Все называли его по имени-отчеству. Теперь должность его была - помощник заведующего лавки в Нижнем Новгороде.
  
  Здесь-то и проявился талант коммерсанта. Ивану Дмитриевичу пришла в голову простая, но замечательная идея. Создать сеть коробейников-офеней - торговцев продукцией вразнос. Но для этих целей надо было подобрать честных и практичных людей. Весь товар отдавали в долг, и пропади такой офеня или обмани - за все убытки отвечает молодой заведующий.
  
  Офеней набрали из местных водоливов: люди неграмотные, бедные, но желавшие честно заработать.
  
  В первый год эксперимент удался. На следующий - пришли новые желающие торговать "святыми" картинками. О книгах тогда еще не помышляли, покупатели - крестьяне окрестных деревень были почти безграмотны.
  
  Брали лубки и другие красивые картинки. Особым изобилием продукция не отличалась: сонники, оракулы, традиционные "Бова", "Ерусланы" и "Милорды". Успех торговли во многом зависел от подбора картин в коробе офени. Нужно было хорошо знать вкусы и понимать психологию народа.
  
  
  
  Хозяину идея понравилась. Он часто повторял: "Работай, хлопочи, все твое будет". Своих детей у старика не было. Несмотря на то, что Иван Дмитриевич был уже взрослым человеком, но вопрос, как обзавестись семьей без согласия хозяина решать не хотел. Поэтому "после тщательных смотрин невесты" благословение на брак он получил от Шарапова.
  
  Семья потребовала дополнительного заработка. Сытин решил открыть свою литографию, но для этого не хватало средств. Поручительство на кредит дал Шарапов. Казалось бы, новое предприятие должно отнять все силы и время. Однако Иван Дмитриевич не оставил службу у своего покровителя, а работал за двоих.
  
  
  
   Литография находилась в маленьком помещении, где стояла одна машина. "Работали" исключительно народные картинки. Но молодой владелец сразу смекнул, что от качества товара зависит многое и даже простую продукцию старался делать лучше других.
  
  Не жалея денег, нанимал лучших художников. Среди них был и М.Т.Соловьев - простой рисовальщик, который впоследствии стал директором-распорядителем огромного сытинского дела. Литография находилась на Воронухиной горе.
  
  Сытин затемно до работы в "хозяйской лавке" прибегал сюда и усердно трудился: разрезал только что отпечатанные картинки. С этой литографии и началось Товарищество "И.Д.Сытин и К". Оно было организовано в феврале 1883 года.
  
  Кроме самого Ивана Дмитриевича владельцами нового книгоиздательства "на вере" стали Д.А.Варапаев, В.П.Нечаев, И.И.Соколов. В Товарищество входила и книжная торговля, которая велась в маленькой лавке "в пять аршин в ширину и десять в длину". Товара было на пять тысяч рублей. Основной капитал Товарищества составлял 75 тысяч рублей, причем половину внес Сытин.
  
  Иван Дмитриевич с первых шагов боролся за качество товара. Кроме того, он обладал предпринимательской смекалкой и быстро реагировал на покупательский спрос. Умел использовать любой случай.
  
  "В день объявления Русско-Турецкой войны 1877 года я побежал на Кузнецкий мост, - писал Иван Дмитриевич, - купил там карту Бессарабии и Румынии и велел мастеру в течение ночи скопировать часть карты, где наши войска перешли через Прут.
  
  
  
  В пять часов утра карта была готова и пущена в машину с подписью: "Для читателей газет. Пособие". Литографические картинки шли нарасхват." Купцы торговались не в цене, а в количестве. Товара на всех не хватало".
  
  Через шесть лет упорного труда и поиска продукция Сытина была замечена на Всероссийской промышленной выставке в Москве. Здесь экспонировались лубки. Увидев их, известный академик живописи Михаил Боткин стал настоятельно советовать Сытину печатать копии картин известных художников, заняться тиражированием хороших репродукций. Дело было новым. Принесет оно выгоду или нет, сказать трудно. Иван Дмитриевич рискнул.
  
  Он почувствовал, что такая "высокая продукция найдет своего широкого покупателя". За свои лубки Иван Дмитриевич получил серебряную медаль. Этой наградой он гордился всю жизнь и почитал ее выше остальных, наверно потому, что она была самая первая.
  
  В 1884 году судьба свела Ивана Дмитриевича с В.Г.Чертковым - другом и поверенным Л.Н.Толстого. Он предложил издателю сделать серию книг для народа, куда бы входили лучшие произведения писателей России. Чертков обращался и к другим более известным людям, но его идея их не заинтересовала. "Дешевые книги для народа. Много ли от них заработаешь?"
  
  А Иван Дмитриевич согласился. Так было положено начало издательству "Посредник". Произошло "единение великого духа и большой практической силы". Прекрасное и редкое сочетание.
  
  "Это была не работа, а священнослужение, -вспоминал Сытин, - я вел свое, все развивающееся дело. Рядом шло дело "Посредника".
  
  Я был счастлив видеть интеллигентного чистого человека, так преданного делу просвещения народа. Л.Н.Толстой тоже принимал самое близкое участие в деле печатания, редакции и продажи книг".
  
  Содружество продолжалось пятнадцать лет. "Вы - мой духовный учитель, вдохновитель, воспитатель... Благодаря Вам я понял, что такое литература и что значит быть издателем книг для народа" - писал Иван Дмитриевич В.Г.Черткову.
  
  Благодаря познавательности, увлекательному содержанию и доступности книг, успех изданий "Посредника" был небывалый. Это отразилось на всем предприятии. Товарищество открывает книжную торговлю в Москве, в доме графа Орлова-Давыдова. А еще через два года покупает собственную типографию.
   []
  Доход Товарищества с 270 тысяч возрос за шесть лет вдвое. Вскоре книги стали продавать и в Петербурге в здании Гостиного двора. В 1889 году после кончины В.П.Нечаева в состав Товарищества вошел М.А.Улыбин. Издательская деятельность расширяется.
   []
  Печатаются произведения Пушкина, Крылова, народные былины по сборникам Кирши Данилова, Киреевского, стихи Кольцова. Среди литературы для детей - красочно оформленные серии, куда входили "Хижина дяди Тома", "Робинзон Крузо", "Избранные сказки" по Афанасьеву. Кроме того, широкое распространение получают специальные книги по вопросам медицины, воспитания.
  
  Товарищество приобретает характер солидной книгоиздательской фирмы. Сытин часто посещает заседания московского Комитета Грамотности, уделявшего много внимания вопросу просвещения народа. Здесь он знакомится и сближается со многими подвижниками этого направления деятельности - Д.И.Тихомировым, В.А.Вахтеровым, Н.В.Тулуповым. Вскоре Сытин стал выпускать брошюры и картины московского Комитета Грамотности и серию народных книжек под девизом "Правда".
  
  В 1892 году Товарищество приобретает право на журнал "Вокруг света". Журнал был куплен Сытиным у братьев М.А. и Е.А.Вернеров. Рос он медленно и непросто. Для работы в "новом" журнале Иван Дмитриевич пригласил весь цвет русских писателей: К.М.Станюкевича, Д.Н.Мамина-Сибиряка, художника Н.Н.Каразина и других.
  
  Начальный тираж не превышал пяти тысяч, но уже через год утроился. Кроме журнала редакция готовила и осуществляла выпуск приложения, где печатались произведения зарубежной классики: Жюль Верн, Майн Рид, В.Гюго, А.Дюма.
  
  В 1893 году Сытин приобрел недвижимое имущество на Валовой улице. Здесь началось строительство нового здания типографии, стали работать мастерские типолитографии. Открываются новые торговые отделения в Москве, в доме "Славянского базара" и в Киеве, в Гостином дворе на Подоле.
  
  Если Чертков сам пришел к Ивану Дмитриевичу с определенным предложением, то знакомство с А.П.Чеховым было случайным. Встретились в доме у М.А.Саблина. Писатель попросил издать небольшой сборник своих рассказов. Но случайная встреча переросла в более тесные отношения. Из скромности Иван Дмитриевич не упоминает, что был близким другом Антона Павловича.
  
  
  
  
  
  Однако очень подробно рассказывает, как под влиянием Чехова начал издавать газету, которая стала одной из самых популярных в России.
  
  "Антон Павлович, приезжая в Москву, всегда останавливался в гостинице "Большая Московская" в номере пять, который выходил окнами на Иверскую часовню.
  
  В ночной тишине он часто подолгу смотрел на толпу народа, стекавшуюся к часовне в полночь, к общему молебну Богоматери. О чем бы мы не беседовали, он обязательно переводил разговор на газету, причем говорил об этом как о деле давно решенном.Видимо, хорошая газета была личной мечтой Чехова, но сам поднять такое дело он не решался...
  
  Я в газетном издательстве ничего не понимал. И все время отнекивался и отшучивался. А Антон Павлович деликатно, но напористо продолжал меня убеждать в ее необходимости, причем даже требовательно убеждал, что здание издательства должно быть "непременно на Тверской".
  
  Однажды, будучи в Ялте, Чехов пригласил к себе Сытина и Алексея Сергеевича Суворина.
  
  - Вот, Алексей Сергеевич, Иван Дмитриевич
  
  хочет издавать газету.
  
  - Позвольте, Антон Павлович, я совсем не хочу
  
  издавать газету!
  
  - Ну, Иван Дмитриевич не хочет, а я ему
  
  советую. Скажите, Алексей Сергеевич, как надо издавать газету?
  
  - Газету? Прежде всего, нужны таланты, таланты и таланты. И только.
  
  Но кроме чисто литературных талантов необходим был еще и талант организатора, чтобы получить право на издание газеты. Такое право тогда считалось актом "личного доверия правительства к издателю". Кроме того, это право надо было уметь сохранить. Иван Дмитриевич, хотя во врагах правительства и не числился, но был фигурой, "замаранной либерализмом".
  
  Вот где снова проявился его предпринимательский талант. Через подставных, "благонадежных" лиц он создал газету, а затем купил ее вместе с правом, практически у себя же.
  
  
  
  
  
   "Прекрасно быть мечтателем. Как прекрасно быть поэтом. Но рецепты больным не пишутся в стихах, там, где речь идет о бытии народа, быть практичным - долг". Так говорил об этой операции ее негласный главный редактор - Влас Дорошевич.
  
  Редакция "Русского слова" родилась на основе газеты "Россия" в 1902 году. Портрет А.П.Чехова украшал комнату редакционных совещаний все годы ее существования в знак благодарности за идею и ее доброе воплощение. По словам ее сотрудников, в Москве случались только происшествия, а события происходили в Петербург. Поэтому в столице было организовано крупное отделение редакции со штатом в сто человек.
  
  Оперативность газеты по тем временам была фантастическая. Граф С.Ю.Витте поражался быстроте телеграфных анкет по различным вопросам, которые проводила редакция "Русского слова". - Такой быстроты собирания сведений нет даже у правительства! - говорил он. Круглые сутки у специального телефона дежурил секретарь редакции, принимавший звонки от читателей и всех желающих дать информацию или совет.
  
  Если в начале тираж газеты был тринадцать тысяч, то в 1916 году перевалил за семьсот. В издательском деле Сытина целой эпопеей стали календари. И снова это было счастливое сочетание творческого духа и здорового практицизма. Календари были распространены в России давно. Среди них: Святцы, Месяцеслов, Сборники и Альманахи. Самые древнейшие Святцы при Остромировом Евангелии, написанном еще в 1057 году. До 1865 года частным лицам запрещалось выпускать календари. Лишь Академия наук пользовалась такой привилегией. Первыми народными календарями считаются настольные. К примеру "Крестный" был издан А.Гутцалом в 1866 году.
  
  Но только с появлением на Нижегородской ярмарке Сытинских они стали общедоступными, как по цене, так и по содержанию. Их было много: "Всеобщий Русский", "Малый всеобщий", "Общеполезный", "Киевский", "Народный-сельскохозяйственный", "Царь-колокол", "Старообрядческий" и другие. "В наших календарях впервые появились статьи по разным отраслям знаний.
  
   Они выгодно отличаются яркой внешностью и обилием рисунков в тексте. В них печатались статьи Рубакина Н.А. (писатель и библиограф), священника Петрова Г.С. (публицист, сотрудник газеты "Русского слово"), Попова В.А. (детский писатель, редактор журнала "Вокруг Света"). Скоро календари получили колоссальный сбыт - два миллиона в год.
  
  Л.Н.Толстой помог найти человека для создания отрывного календаря - народника Полунина Н.А., который расходился в количестве десяти миллионов штук".
  
  Видимо, не случайно Сытин везде упоминает о тиражах. Это не только признание его продукции, но и прибыль.
  
  В 1824 году ученый И.М.Снегирев представил в Общество любителей Российской Словесности статью о лубочных картинах, чем вызвал шумную реакцию его членов.
  
  "Можно ли и должно ли допускать рассуждения в их обществе о таком пошлом, площадном предмете, какой представлен в удел черни?" - заявили они.
  
  Чопорные господа даже не могли вообразить, что "Ерш", "Бова" переживут их "бессмертные" творения и станут фундаментом для издателя, работавшего ради просвещения миллионов. Ведь в оформлении миллионных тиражей календаря использовался народный лубок.
  
   В 1893 году обороты Товарищества достигли почти миллиона рублей. С Пасхи в 1893 году вместо Товарищества "на вере" основывается "Высочайше утвержденное Товарищество печатания, издательства и книжной торговли И.Д.Сытина". Основной капитал его насчитывает 350.000 рублей.
  
  В каталоге Товарищества зарегистрировано 896 названий книг. В 1895 году открывается торговля в Варшаве. После смерти Д.А.Варапаева директором правления стал И.И.Соколов. В 1896 году числится уже 1.225 названий и первые выпуски "Библиотеки для самообразования".
  
  Отделом научных и популярных книг заведовал Н.А.Рубакин. Под его началом вышли книги: Г.Спенсер "Основания психологии", "Основания социологии". Гейсер "История французской революции", Е.Деменьев "Фабрика, что она дает населению и что она у него берет", Рубакин Н.А."Чудо на море", рассказы. Впервые вышел "Русский букварь" В.А.Вахтерова и задачник для воскресных школ А.Ф.Гатлиха.
  
  При содействии комитета Грамотности в России начали создаваться бесплатные народные библиотеки. Товарищество пришло им на помощь, организовав особые отделения "Народно-школьных библиотек".
  
  
  
  
  
  В задачу отделения входило исполнение заказов для народных библиотек, читален сельских и городских школ всех наименований. Был издан каталог для школьных библиотек, который на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде получил диплом I степени.
  
  В 1899 году открывается торговля в Екатеринбурге и Одессе.
  
  Но материальная сторона дела у Сытина сочеталась с идейной. Об этом хорошо сказано в адресе, преподнесенном ему в честь тридцатипятилетней деятельности и подписанном академиком И.А.Буниным, художником В.В.Верещагиным, профессорами П.Г.Виноградовым, А.А.Кизеветтором, писателями А.П.Чеховым, Н.Д.Телешовым и другими.
  
  "Прошло тридцать пять лет с того дня, когда Вы явились в Москву. Эти годы были годами непрерывного и плодотворного труда. Вы широко, в миллионах экземпляров, распространили по русской земле учебники, и календари, и, что особенно ценно, много хороших книг для народного чтения. Вы дали доступ в народные массы многим из лучших наших писателей. Своими картинками подняли художественный вкус в нашем народе".
  
  1902 год стал годом литературных юбилеев. Пятьдесят лет со дня смерти Н.В.Гоголя, В.А.Жуковского. Право на литературную собственность писателей стало достоянием всего общества. Это дало возможность широко распространять их произведения среди населения страны.
  
  В 1903 году при типографии Сытина создается художественная школа. Курс обучения составлял пять лет, причем каждый ученик был на полном обеспечении Товарищества. В этом же году началось строительство нового большого здания по проекту Эрихсона.
  
  Основной капитал Товарищества достиг миллиона рублей. Открылись торговые отделы в Иркутске, Ростове-на-Дону. Сытин получил разрешение на издание детского журнала "Друг детей", где сотрудничали: Н.П.Дружинин, Д.Н.Мамин-Сибиряк, А.И.Куприн, профессор А.М.Никольский и другие.
  
  Большое значение уделялось изданию учебников. Спрос на них постоянно возрастал. Годом тяжелых испытаний стал 1905-й. 12 декабря ночью во время беспорядков разгромили и подожгли только что оборудованное здание фабрики на Пятницкой.
  
  
  
  
  
  Во время пожара погибли все клише художественной школы. Это была огромная потеря для Товарищества. Но Ивана Дмитриевича окружали самоотверженные, преданные делу люди. Благодаря им было восстановлено здание на Пятницкой. Преподаватели и ученики школы трудились день и ночь, но заново сделали клише, причем в самый короткий срок.
  
  В 1906 году на Тверском бульваре Товарищество приобретает старый дом, перестраивает его под редакцию газеты и типографию газеты "Русское слово". Открывается книжный магазин "Русское слово".
  
  Один из современников Сытина - А.Румянов пишет:
  
  "Помню, как в 1906 году И.Д.носился с планом создания универсального общества, которое должно было объединить в целях просвещения земство, города лиги образования, общины, частных лиц, - словом, всех. Устав Общества был уже утвержден, называлось оно "Школа и Знание".
  
  Учредителями чего были И.Д.Сытин, В.А.Морозова, М.М.Ковалевский и А.И.Эртель, а в члены записались князь П.Долгоруков, князь Г.Львов, М.Стахович, князь С.Шаховской и И.Щепкин.
  
  По проекту Сытина в задачу общества входило: не только выстроить сотни тысяч училищных зданий, создать триста тысячную армию учащихся, но и оборудовать школы, снабдить их учебниками, создать библиотеки". Однако проект так и остался проектом.
  
  Нелегко расшевелить русское общество на большое дело. Сколько грандиозных замыслов и планов было у этого труженика и все они связаны с просвещением народа. Это и дворец-университет для народных учителей, и план связать кустарные ремесла с идеей наглядного обучения, и мысль начать воспитание с кустарной игрушки
  
  И военная энциклопедия, начатая для популярного военного образования. Торговля тем временем расширялась. В 1911 году открываются книжные магазины в Софии и в Саратове. Торговый оборот Товарищества достигает 12 миллионов рублей. Директором фирмы становится В.П.Фролов, который начинал служить у Сытина простым рабочим.
  
  Издательство уже в 1914 году выпускало свыше четверти всей книжной продукции России. Среди тысяч сотрудников главной фигурой оставался Иван Дмитриевич. Он обдумывал новые планы, стремился к осуществлению интересных идей. Был занят вопросами устройства собственной писчебумажной фабрики под Москвой с целым городком печатников, со своими школами, больницами, театром, церковью, телеграфом.
  
  Мечта заставляет его заводить новые знакомства, встречаться с людьми, среди которых он думает найти единомышленников. В осеннюю распутицу через Неву к Иоанну Кронштадтскому, в Ясную Поляну к Л.Н.Толстому, к схимнику в Троице-Сергиеву лавру, к Горькому на Капри. Работая над каждодневным, "сейчасным", он мечтает о будущем - о просвещенной, грамотной России.
  
  В 1916 году отмечалось 50 лет трудовой деятельности И. Д. Сытина. В честь торжества решено было открыть в Москве "Дом книги". Он мыслился как Академия книжного производства, университет печатного дела. Многие представители русской интеллигенции искренне откликнулись на предложение.
  
  И.А.Бунин стал одним из первых, кто оценил важность замысла. "От всей души приветствую мысль о создании "Дома книги", связанного с именем человека такой редкой воли и таланта..." - писал он. Замыслу не суждено было осуществиться.
  
  Близился 1917 год. После Октября он еще пять лет активно работал в издательском деле. Стал уполномоченным своей бывшей типографии. Используя личные связи и авторитет, доставал бумагу за границей. Организовал художественную выставку в США, управлял небольшой типографией.
  
  Ему сделали предложение возглавить Госиздат, но Сытин отказался, сославшись на "малограмотность". Согласился лишь стать консультантом при В.В.Воровском, которого назначили на эту должность. По решению правительства Иван Дмитриевич получал персональную пенсию - двести пятьдесят рублей в месяц.
  
  Жил он до самой кончины на Тверской улице в доме 38, в квартире 274. Им написаны "Воспоминания". Однако книгу удалось опубликовать лишь в семидесятых годах, благодаря энергии сына Сытина, который "нашел" как будто "затерянную" рукопись и сумел заинтересовать ею издателей. Называется она -"Жизнь для книги".
  
  Наградной список Сытина начался с серебряной медали. В 1916 году в нем значилось двадцать шесть медалей и дипломов. Вот только некоторые из них: золотая медаль в Париже - 1889 год, диплом на право изображения Государственного герба, присужденный на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде - 1896 год, золотая медаль на Всемирной выставке в Париже - 1900 год, золотая медаль в Бельгии - 1905 год и еще очень много различных наград.
  
  
  
   []
   []
   []
   []
   []
   []
   []
  
  
  
  
  
  РУССКИЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ МИР
  
  ФОТОКНИГА
  
  СОСТАВИТЕЛЬ И АВТОР ТЕКСТА
  
  ПРИМАЧЕНКО П.А.
  
  ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОФОРМЛЕНИЕ И МАКЕТ
  
  СЕМЕНОВА А.Л.
  
  РЕПРОДУКЦИОННАЯ СЪЕМКА НА СЛАЙДЫ
  
  КОЛГАНОВА А.В.
  
  РЯБЫКИНАС.Т.
  
  ЗАВЕДУЮЩИЕ РЕДАКЦИЕЙ
  
  РОСИНА А.В.
  
  АРЕФЬЕВА Л.И.
  
  РЕДАКТОР
  
  СМИРНОВА Н.И.
  
  ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
  
  СЕМЕНОВ А.Л.
  
  ТЕХНИЧЕСКИЙ РЕДАКТОР
  
  ДЕНИСОВА О.А.
  
  КОРРЕКТОРЫ
  
  КОРШУНОВА Н.И. КАССИРОВА И.А.
  
  Набор и верстка осуществлены в отделе технического обеспечения автоматизированной редакционно-издательской системы под руководством ГАЙДУЧЕНИ Л.В.
  
  Н/К
  
  Подписано в печать 10.03.93. Изд.?8/2-9543. Формат 84*108/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Печать офсетная. Усл.п.л. 35,28. Усл.кр.-отт. 71,4. Уч.-изд.л. 34,43. Тираж 25 000 экз. Зак. 516. С-027 Издательство "Планета", 103031, Москва, ул. Петровка, д. 8/11 Ордена Трудового Красного Знамени Тверской полиграфический комбинат Министерства печати и информации Российской Федерации 170024, Тверь, пр. Ленина, 5
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"