Как ни странно, Потерянные земли неплохо вписывались в мозаику, сложившуюся из кусочков в голове Тая, что отнюдь не радовало. Где-то в этих стенах находился человек, избегать личной встречи с которым являлось первостепенной задачей любого гнома.
Коридор, открывшийся за очередным поворотом, отличался от прочих наличием внешнего засова на единственной двери и бдительной охраной. Молчаливые женщины с непроницаемыми лицами в непривычной одежде: красная запахнутая на груди туника, черные свободные штаны, почти юбка, мягкая кожаная обувь. Сложная амуниция поддерживала мечи за спинами воительниц. Потертые рукояти вырисовывались за твердыми плечами в положении верхнего захвата, их сестры-близнецы обеспечивали возможность заднего бокового извлечения оружия. Руки скрещены на груди, кисти скрыты в широких рукавах туник.
С жизнерадостной улыбкой, Эрих приближался к закрытой двери, напротив которой застыли стражи.
- С днем вас, Трит, - поприветствовал он первую из женщину, зеленоглазую и зеленоволосую. Страж склонила голову, следя за Таем, удивленно разглядывающим ее лицо: разноцветная паутина накрыла кожу изысканной вязью. Белый, черный, зеленый, капли красного. Не просто нанесенные наугад мазки краски. Хаотичное и прекрасное, переплетенье линий завораживало, как совершенное произведение искусства, рожденное буйной фантазией художника. И оно полностью скрывало все черты, кроме внимательных ироничных глаз, выдававших неюный возраст хозяйки.
-Маура, сердце мое, смени гнев на милость, пригласи меня снова на свиданье, - обратился между тем Эрих к ее спутнице, красавице с короткой прической цвета зимнего инея. На ее лице отсутствовал узор за исключением левой щеки, которую пересекали три широкие цветные полосы.
- Айна Эрих -нуоли, - холод в голосе однозначно предостерегал от дальнейшего общения. Гулкий акцент добавлял словам убедительности. - Вы исключены из перечня лиц, допущенных к переходам.
- Вив милосердная, ужель мы снова начнем старый спор? - Брови юноши взметнулись в шутливом недоумении. - Маура, править списки привилегия хозяев. Мой отец облачен широкими полномочиями, но отнюдь не в этой стране. К тому же, - заговорщицки прошептал он, - разве ты разрешишь какому-то мужчине устанавливать правила, а?
Чтобы ни означали приведенные аргументы, они оказались достаточными для сердитой красавицы. Она молчала, хотя сузившиеся ледяные глаза не предвещали шутнику в будущем ничего хорошего.
Эрих откинул засов, распахнул дверь и с присущей ему непосредственностью втолкнул спутника в комнату. Тай готов был поклясться, что за их спиной зеленоволосая Трит с трудом сдерживает смех.
- Однажды это сделает ваша мать, айна. - Донесся до них приглушенный голос.
Изнутри дверь оказалась полностью из металла. Почерневшее от времени полотно пересекали широкие ободы из закаленного железа, способные выдержать натиск боевого топора. Тщательно зачищенные места на крестовинах свидетельствовали, что подобное испытание дверь проходила и вышла победительницей. Ручка отсутствовала. Окон в просторной комнате не было. Свет лился от фонарей, укрепленных на потолочных балках.
Ожидавший увидеть нечто похожее на кабинет или библиотеку, Тай застыл на пороге. Странная комната не была ни тем, ни другим. Просторная. Пустая. Кладовая? Будуар? Он осматривал ряды зеркал, висевших на стенах вплотную друг к другу. Зеркал было много. Зеркала были разные. Широкие и узкие. Высокие, самое низкое - по плечо взрослому мужчине. Рамы отличались разнообразием: от простых деревянных до вычурных, изукрашенных причудливым литьем. Большую часть необычной коллекции скрывали плотные покрывала. В серебристой глади бесстыдно обнаженных экспонатов многократно отражались фигуры гостей.
- Что это значит? - Тай подошел к Эриху, остановившемуся у одного из закрытых зеркал в глубине комнаты.
Синеголовый снял с зеркала покрывало, повесил на плечо. Его ладони опустились на сонную поверхность. Пальцы распластались. Серебристая гладь внезапно дрогнула, подчиняясь нажиму, выгнулась дугой. Эрих оторвал руки от упругой преграды. Поверхность спружинила, взрываясь замысловатыми изгибами. За несколько минут тугие колебания угасли. Мелкая рябь окончательно стерла сотрясающиеся отражения мужчин. В прогале рамы открылась новая реальность: часть ярко освещенной комнаты с большим старомодным камином. На единственной стене в зоне видимости висели детские рисунки в бронзовых рамках вперемешку с гравюрами. Книжные полки сгибались под грузом потрепанных томов. Перед столом, заваленным ворохом разномастных карт, в широком удобном кресле сидел мужчина, угрюмо смотрящий прямо на незваных зрителей. В его левой руке размеренно появлялся и исчезал острый кинжал.
Удивленный, Тай узнал собственный кабинет, оккупированный мрачным Гирешаром.
- Он нас не видит. - Пояснил Эрих, с любопытством изучающий обстановку. - Миленько, однако.
- Что это значит?
- Тебе пора,- синеголовый улыбнулся, кивая на непреклонную фигуру по ту сторону рамы. - Друг волнуется. Упрямый он у тебя. Дотащил зеркало до дома, не разбил, как просили. Кто его воспитывал? Всякую дрянь в дом тащит.
Тай вспомнил сверток за спиной Зверя на поляне. Значит, зеркало. Похоже старые присказки обретали смысл: "Ждешь гостей - открой зерцало", "разбитое зеркало крепче запертой двери". Забытая магия, открывающая путь. Искусство считалось утраченным магами вместе с иным знанием, поднявшим гордых вилян на вершину древа народов. Настоящие мастера погибли, книги канули в лету, спасшиеся собирали уцелевшие крохи. Услужливая память подсказала, что 8 лет назад следы девушек и волка оборвались у мутного зеркала в комнате придорожного трактира...
Между тем, "не видящий их" Гирешар замер, прислушиваясь. Инстинкты, помогавшее его расе выживать веками, вопили о чужом присутствии.
- Я не тороплюсь, - Тай впервые с беспокойной ночи от души улыбнулся. Не обращая внимания на скривившегося Эриха, он прошел вдоль ряда открытых зеркал, отразивших заросшее густой щетиной лицо. Обычные зеркала, какие есть в каждом доме. Он вернулся к первому. Пальцы скользнули по равнодушной глади, проверяя структуру.
- Дело в зеркале или в тебе?
Синеголовый молчал, насмешливо следя за действиями гостя. Так мэтры наблюдают за потугами энтузиастов играть на пианаре: пальцы бьют по клавишам, ноги скользят по тональностям, но в какофонии звуков нет следа гармонии, которую рождает дар мастера.
Тай спрятал в уголок памяти запутанный узор энергий, опутавших его руку. Интересное явление. У каждой расы были свои слабые стороны. Эльфы не умели пить. Люди обожали спорить. Гномы не могли устоять против познания. Неизведанное притягивало их, как плеск воды жаждущего. На досуге, устроившись в том самом кресле, что облюбовал обеспокоенный Ги, Тай извлечет на свет замысловатый рисунок и попробует разобраться в хитросплетениях.
- Я хочу видеть Риони.
-О Небо, если ты повторишь эту фразу еще раз, я взвою на луну, - воскликнул Эрих, закатывая глаза. - На что по-твоему там смотреть??!
- Вот и расскажи мне.
Тем временем, Ги поднялся с кресла. Настороженный, он подошел ближе к зеркалу, внимательно всматриваясь и вслушиваясь. Тай по привычке послал ему знак сохранять спокойствие.
- Множественные переломы рук, сломанное бедро, ключица, челюсть - начал перечисление Эрих, холодно поглядывая на упрямца. - о ребрах лучше промолчать, там полный швах. Повреждения мягких тканей обширны, но несущественны. Добавь множественное смещение позвонков, разорванные легкие, отказавшие почки, и получишь полную картину.
Тай застыл, переваривая услышанное. Он знал, что Ри сильно пострадала, но спокойствие родственников убедило его лучше слов - она вне опасности. Лжецы! Милостивая Вив, как можно жить с такими повреждениями? Боль и отчаянье нахлынули на мужчину. Ри, жизнерадостная, веселая, насмешливая. Она умирала, сначала в грязном подвале, теперь в этом чистеньком замке. Смерть. Невероятно, как исчезновение солнца. Как столкновение лун. Сможет ли он жить, потеряв ее окончательно?
Взбешенный, Тай направился к двери. Плевать, что это за место и кто здесь живет. Он найдет свою женщину и разделит с ней последние минуты.
Отшвырнув с дороги удивленного юношу, он впечатался плечом в закрытую дверь. Створка дрогнула, но выдержала.
- Прикажи открыть дверь! - потребовал Тай.
- Да какого хмера ты делаешь? - обеспокоенный Эрих тянул его назад.
- Пусть откроют дверь или я сделаю это сам!
- Оооо, давай! Ломай! - рассерженный юноша отошел и остановился рядом, понуждая к дальнейшим действиям. - Круши! Риони это несомненно поможет!
- Я буду рядом, - процедил Тай, примеряясь к преграде. Железо. Оно могло остановить любого, кроме гнома. О да, в руках гнома железо становилось мягким и податливым, как разгоряченная женщина. Как Ри... Он отбросил непрошенное воспоминание, сейчас оно казалось злой насмешкой.
На глазах изумленного свидетеля металл потерял твердость и потек вниз, открывая деревянную основу.
- Небеса...., - выдохнул потрясенный Эрих. - Впечатляет. Но ты зря взбеленился, Ри уже поправляется.
- С дырявыми легкими и неработающими почками? - презрительно уточнил гном. Его бесило спокойное равнодушие синеголового. Для гнома родственные связи - святое. Все родные собирались проводить гнома к порогу жизни, попрощаться, подбодрить, сохранить память.
- О Вив! Ри- айн, - прокричал задетый недоверием Эрих, - Изменяющаяся. Как я, как мама.
- И что?
Дверь продолжала обнажаться.
- Смотри.
Юноша вытянул руку. Крепкую, мозолистую. В дополнение к имеющимся пяти по бокам от ладони быстро отрастали еще два пальца. На глазах гнома, они достигли нужной длины, украсились платинками ногтей. Рука сжалась в грозный семипалый кулак.
- Она не похожа на тебя.
- Ри больше унаследовала от отца, - пояснил синеголовый, легко убирая лишние суставы, - чем от матери. Она не может начать изменение сама, но ее сил достаточно, чтобы поддержать начатое другим.
Тай глубоко вздохнул, позволяя гневу отступить. Если юноша говорил правду... Он хотел надеяться, но боялся позволить себе эту слабость. Его собственных способностей хватило бы для восстановления подобных ран, при наличии времени и покоя. В Ри он не чувствовал этой.. этой.. природы. Впрочем, стоящий перед ним Зверь, тоже не позволял заглянуть в свою сущность, полную тайн.
Металл обрел вязкость и замедлил свое движение вниз. Дверь еще стояла.
- Я вырастил ей новые легкие и почки еще на поляне. Тьен, он настоящий зеленый лекарь, - в голосе Эриха сквозило неприкрытое уважение, - запустил малый жизненный цикл, чтобы избавить мозг от болевого шока. Пока тело не исцелится, Ри будет пребывать без сознания. По оценкам Тьена, около двух недель. - Он перевел дыхание и сердито закончил, - Если бы ты не вцепился в нее, как клещи, мне не пришлось бы тащить вас обоих через проход. Твои растопыренные крылья отнюдь не облегчали задачу!
- Ты ждешь извинений?
- Засунь их знаешь куда! - разъярился юноша.- Ты ничем не отличаешься от Марло!
- Марло? - Тай удивился нелогичному обвинению. Отвернувшись, он позволил металлу остановить движение. Дверь скрипнула, сопротивляясь весу железа, гладким наплывом собравшемуся на нижней трети.
- Ее муж, - выплюнул Эрих.
Муж... Ярость поднималась, вырываясь из-под контроля разума. Муж Риони... Мужчина, с которым она связала свою жизнь. Имеющий право на все, о чем Тай только мечтал бессонными ночами... Имевший!! Тай вспомнил безумные голубые глаза и хруст позвонков. Хорошо, - он прикрыл веки, пряча удовлетворение, - их встреча не могла закончиться ничем иным.
- Ты смеешь сравнивать меня с тем, кто избил ее? - голос был тих и вкрадчив.
- Не только... не только избил, - прошептал Эрих. Отвернувшись от взбешенного гостя, юношу отошел к зеркалу, по ту сторону которого терпеливо ожидал вампир.
Склоненная синеволосая голова, опустившиеся плечи, реальная боль и скорбь впервые прорвались сквозь непроницаемую маску. Еще вчера юный, дерзкий, жаждущий жизни. Его мир тоже утратил равновесие.
- Я хочу, чтобы ты ушел, - сказал Эрих, поднимая уставшие глаза на убийцу бывшего друга и спасителя сестры. - До того, как моя мать опрокинет на тебя ближайшую гору.
- Почему?
Тай вспомнил настойчивую леди с серыми глазами. Опрокинуть гору? Кому такое под силу?
- Потому, что ты действительно не отличаешься от Марло, - юноша вскинул руку, предупреждая возражения. - Я достаточно покопался в твоем теле, чтобы увидеть изменения. Иное строение, но схожая деформация. Ты одержим Рионарой. Как только мама осознает суть своих подозрений, она бросит все силы на устранение угрозы.
- Как насчет благодарности?
- Какие цветы посадить на твою могилу? Мама посадит и будет поливать каждое утро. После того, как спасет дочь. Она точно знает, сколь тонка нить, по которой идет арс-а-син.
- Если твоя мать подозревает, что я могу в любую минуту сорваться и сотворить нечто подобное...
- Хуже, много хуже... Марло был обычным человеком, ты - горгул.
-... то почему ты отпускаешь меня? - закончил мужчина свою мысль.
- Я - лекарь. Я знаю, что Тьен вылечит тело Ри, но что будет с ее духом? - голос звучал все тише. - Захочет ли она жить? Однажды, ты что-то значил для нее, поэтому она.. вы... в общем, ей будут нужны якори. При малейших сомнениях, я сам разорву тебя на куски, - твердо закончил Зверь.
Тай осмысливал информацию, просеивая ее сквозь сито недоверия.
- Я согласен уйти сейчас, если получу гарантии, что смогу видеть Ри.
- Ты поверишь моему слову?
- Да.
Гном подошел к зеркалу, шелкнул по прозрачной глади. С другой стороны Гирешар предусмотрительно отскочил в сторону.
- Я обещаю, - поклялся Эрих.
Тай усмехнулся:
- Ты сдержишь слово, мальчик, - его рука метнулась, вытаскивая из-под рубахи брата Ри тяжелый медальон. Зеленый лист клеста на серебре. Восемь человек в Хлае имели право носить знак этого рода. - Я знаю, где тебя найти, Эрих Шарох, юн-лорд Гран.
Недовольный, что пропустил "нападение", юный лорд убрал медальон обратно. Подчиняясь взмаху его рук, упругая пленка, разделяющая реальности исчезла. Тай шагнул в свой кабинет, навстречу хмурому Гирешару.
- Не забудь закрыть зеркало, горгул, - глухо донеслось сзади.