Камень падает по металлическим конструкциям, отбивая чёткий ритм, который с каждым своим явлением всё сильнее растворяется в своём эхо и темноте. Близились молодые голоса.
─ Они выглядят девственно чистыми вовсе не из-за стараний их создателей... Просто формат был слишком груб и неотёсан, чтобы изложить "ошибку". Остаток человеческого мяса. Весь пот, и жар, и дерьмо даже не были подтёрты. Только безликий писк синтезатора. Даже особого звучания у него нет ─ просто отображение тональнольности в цифровом поле. Не более...
─ Вот мы и пришли, чтоб тебя, ─ ответил женский голос.
Через узкую щель виднелись провода. Пройдя цепь залазов, перед парочкой открылись тонны заизолированных в сшитый полиэтилен кабелей, тянущихся сверху вниз на незримое для человека расстояние, а сквозь проталины между ними не было видно и щели света. Туман пыли скатывался сверху вниз, не позволяя разглядеть сумрак.
Парень робко посмотрел под ноги сквозь нержавую решётку, которая раньше была защитой для газолинового радиатора:
─ Слышишь? Как буд-то водопад глубоко снизу, и я даже не знаю, насколько это глубоко... Где-то метров сотня, не меньше, ─ внизу на добрых метров пятьдесят пропасть. Последующие скудное пространство забито чёрными змеями. Ощущая хлипкость мостика, неожиданно провалиться вниз в крайней степени не хочеться. То, на чём они стояли, тянулось до предела их малой видимости.
─ Это, друг мой, щелчки переключателей. Правда офигенно? ─ он пробормотал что-то, а потом вывел:
─ Неужели эти провода для чего-то используются?
─ Ха, кунечно [не опечатка]. Это всё ─ один большой компьютер, жизненный срок которого подходит к концу. И что до шума; при купировании в нашем крае число выстрелов было столь частым, что они сливались в один шум. Типа-ветер, который звучит буквально везде, даже из-под земли. Я не знаю, как глубоко расположен слой реле, но там аналогичная тема. И звук их громче и чаще тех выстрелов, гораздо, ─ растягивая говорит: ─ Гора-аздо громче. Здесь пропадают люди.
Она хищно ощерилась и посмотрела куда-то вглубь вен "компьютера". Затем вынула с кармана спичечный коробок, рухнула на сетки и принялась возиться с ним. Взяла бычок сигареты и подожгла его. В итоге, к металлическом полу прилипло вещество черкаша.
─ Замечать следы человека на его творении гораздо интереснее, чем просто знать даты жизни, и насколько тот или иной был бесполезен, ─ поверх тёмной полосы девушка поставила рельс на присосках: ─ Я сейчас творю историю, которая будет в общем жалкой каплей пота.
Когда они уходили, она дёрнула за леску, и механизм позади громко щёлкнул. Тепло в предпоследний раз покидает это место.
***
"А что до тех, кого увозили на орбиту?", робко написано кем-то у стен соседнего дома. Девушка курила и сидела на столе, без конца круча железную зажигалку.
Парень посмотрел на неё, а затем указал на то граффити.
─ Как я слышала, они там и не задерживаться. Летят дальше, не смотря на то, что эти перевозки созданы какими-то госами. Неприкосновенны короче. Им там можно находиться сколько угодно. Придётся гадать, что это такое и где искать подсказки, если ты вообще об этом слышал до.
─ Ты боишься? Выжигание сетчатки глаза. Зритель влияет на небосвод только самим фактом наблюдения. Затем ему кранты. Знаю я такое, ─ Потолок затрещал и от него отволился маленький пласт штукатурки. Парень замолчал и покосился на потолок. Девушка отвела взгляд от колен, посмотрела на него и сказала: ─ Да что ты знаешь? Что с людьми-то там происходит? Буквально всем невдомёк, что такое космос. Этому теперь не учат в школе.
Парень тянул с ответом: ─ Я знаю, ─ говорил он; ─ Что космческая программа действует под кодовым названием "Adverton". Там тоже свои люди пропадают...
Они вышли на балкон, чтобы рассмотреть тот рисунок. Девушка водрузила локти на холодный от уличной мрази бетон. Четвёртый этаж. Сверху пушился своими красными листьями небольшой куст. Она сорвала с десяток и принялась неторопливо их пожёвывать.
Из предплечья на её левой руке торчали два переломленных по серёдке серых, как металл прута, для которых были выгрызены специальные отверстия.
Она жевала покрашенный в красную краску пучок листвы, не чувствуя ничего необычного. Краска наверняка должна быть химозно-горькой... Алые плямбы неофициально проступали меж её губ.
***
Единственный достойный переулок в округе. Всё сияет приглушённым рыжим светом, круглогодично давящим на глаза. Зелёная плесень уже давно проникла в каменные плинтуса магазинов и под их редкие древесные вставки, уже сочась с избытком. Зелень облизывает берцы прохожих.
Отвесный, раскрашенный вымост сдерживал толщи почвы от обвала. Над головой было большое, синее небо. Закат охватывал его северную половину.
─ Я куплю нам чипсов, тебе ещё надо чего-нибудь? ─ сказала она.
Он осматривался вокруг, не уделяя большого внимания до девушки. На дереве шуршал пакетик из белой пластмассы. На стене тихонько весит большая аэрозольная надпись ─ "ЗДЕСЬ БЫЛ БОГ", почти невидимая в извечной тени мусорных кустарников. Парень посмотрел в глаза девушке. Ей становилось херово, а язык заплетался в зубах.
Они зашли в какой-то ларёк. Воздухом очень трудно дышать, он по запаху напамянал чем-то жжёный ленолиум, который портил воздух от своей старости. Был редкий сладковатый запах, идущий от различных мучных. Под потолком прокинута туча проводов разного сечения. За стойкой ─ словно никого.
Девушка, услышав кого-то среди всего шума, обернулась и за шаг очутилась рядом с дверью так, чтобы её не было видно с улицы. Парень стоял и делал вид, что не знает её. "Если человек не испытывает паранойи, то с ним ничего плохого просто не произойдёт. Полная безопасность", это слова местной нео-религии. Один из множества полезных советов, которым они решили поклоняться.
─ Зачем ты от меня прячешься? Я повнимательнее тебя, знаешь ли... ─ у этого незнакомца был полудохлый голос, который заставлял его говорить шёпотом.
Пока он стоял за стеклом, его можно было неплохо рассмотреть: глаза его янтарные блестели, как от старости посеревшие жемчужины. Лицо обычное, но выразительное и пропорционально вытянутое. Спустя пару шагов он провёл рукой по коротким волосам девушки, но она старалась не касаться его рук лицом. В один с этим момент парень заметил, что руки незнакомца были во всевозможных шрамах и царапинах, оттёках, и в некоторых местах свисших кусочков дермы. Он был не выше девушки.
─ У меня есть просьба, Фридден. Какое счастье, что ты нас встретил, ─ девушка сказала это на октаву выше обычного. Он снисходительно промычал в ответ. ─ Знаешь-что о тех, кого заперают на орбите? ─ Фридден произнёс двойной щелчок, а затем начал неслышно бормотать. Слишком тихо, чтобы она могла его расслышать. Парень бросил вопросительный взгляд на них обоих. Снаружи пролетел пакет и прицепился на чью-то ногу.
─ Спроси у Мира, он всё знает... ─ Парень наконец решил ворваться в разговор: ─ Это ИскИн, выброшенный за ненадобностью. Даже если он что-то и знал, то в последние годы он приспосабливался исключительно к выживанию. Что он может знать?
─ Мне одному кажется, что эта машина умнее его? ─ Фридден сделал паузу. Девушке показалось, что эта пауза слегка наиграна: ─ Это один из военных искусственных интеллектов, которому люди на стороне дали команду и возможность сбежать. Создав себе тело и спрятав себя в потрохах бойца-инвалида, который был парализован и носил экзоскелет. Теперь это его стиль. Затем ИскИн начал делиться. Ты думаешь, что его части медленно отмирали, потеряв централизацию? Когда умирает один из них, остальные бесконечно делятся и умерчвляют друг друга, пока не восстановят то, что успел запомнить умерший образец. И это всегда работает. ИскИн отлавливает людей, шьёт из них костюмы для себя, ищет в округе либо новых жертв, либо ценную информацию для каких-то своих ИскИновских нужд. Когда партизан запоминает что-то ценное и погибает, его копии так же восстанавливают эту информацию.
Возможно вы не поняли, но между копиями и операторами нет никакой связи, ─ закончил он на выдох.
Когда все трое вышли, в тёмном углу меж сараек валялся человек с белым пакетом на голове. На нём был чёрный плащ-пальто из кожи и полное отсутствие летальных признаков.
***
─ Что шептал этот вурдалак?
─ Фридден. Его зовут Фридден. Запомни на сей раз это имя... ─ она перепрыгнула через дыру меж ступеньками. На кону были три метра свободного падения, но в этом здании есть места и похуже. Чтобы залезть на предпоследний этаж, придётся ползти целый пролёт по перрилам, которые остались от массивной лестничной клетки. Особо смелые ещё десятилетие назад заложили некоторые места досками, но их по возможности стараются убирать. Лучше перешагнуть через пропасть, чем довериться дереву. А кроме гнилой древесины здесь редко бывает достойный стройматериал, и все это знают.
─ Расскажи мне про него. Первый раз я про него... ─ девушка кокетливо зиркнула на него с пол-оборота, стараясь закрыть свой фирменный оскал губами. В её взгляде было что-то типа: ─ Да ладно, чего ты только первый раз тут не видел, ─ а затем она развернулась и продолжила идти в тишине. Парень заткнулся.
Вычурная полудохлыми розами, не по годам надёжная дверь жалобно чихнула и захлопнулась. Девушка провернула замок, который не поможет, ведь она сама открыла его автоматической отмычкой. Села на табурет и громко выдохнула. Парень старался быть напротив неё, поэтому избрал место рядом с окном. Стена, которую парень тихо пошаркал рукой, сбросила хлопья тяжёлой, нелетучей свинцовой чешуи.
Девушка заладила какую-то речь, не дожидаясь его: ─ Это язык из щелчков и приметивных сигналов со своей легендой. Фридден использует их по приколу, но на самом деле этот язык не имеет таких рамок, как наши устные, а щелчки нужны только для того, чтобы задать полярность. Два щелчка - положительный, три - отрицательный. Один щелчок - конец предложения, а также, если дословно, слово "да".
─ Да ты заебёшь... ─ сказал он сквозь зубы, но не жёстко.
─ Он имел в виду некоторых невидимых животных, других языков не понимающих, хотя он сам в этом неуверен. Они даже слышать-то толком не могут. И видеть. "Они вирусы, которые понимают ассоциации", он так сказал. Сам думай, что это значит, ─ она фыркнула носом. ─ Они невидимы, есть вообще везде и уже давно поработили людей. Ещё до распятия. Его вроде звали Дисмасом... "Спектральные существа", а сокращённо СС. ─ под конец она начала сглатывать звуки, однако она всё это время умудрялась как-то говорить с таким неудобным, неправильным со всех сторон речевым аппаратом. В расслабленном состоянии она щерилась, обнажая весь свой каширный набор резцов.
Ожидаемо, девушка попросила сделать ей какой-нибудь кофе. Затем она выпрямилась и сложила руки на коленях так, что они образовали перекрестие: ─ Чай, что он просто идиот в прострации, как это принято в его кругу знакомых. Поэтому его прозвище ─ Фрик, или Фритс. Производное от "Фридден", ─ её голова с пугающей силой откинулась назад.
Нищинский стол. Молотилка для кофе. Какая-то трава, влачащаяся сверху на окно. Эта панелька стояла на склоне, все фривеи как на ладони. Солнце проходило на небе по касательной так, что оно с утра до вечера находилось рядом с горизонтом, за исключением пары светлых месяцев в году. Среди античных руин ─ разорванные в хлам поезда, поросшие непонятно чем. В дали виднеются зелёные деревья. Никто не знает, почему некоторые районы никогда не касается алая краска, например ─ центр данного посёлочка. Поделка местных радиотехников горела, взращивая из своего чрева колоссальный лоснящейся ствол нерастворяющегося чёрного дыма.
***
Утренний озноб, с явным сублиминальным привкусом опустошённости. Прибавьте мокроту, в больших количествах формирующую туманьи лапы. Обожаю это преднаркозное состояние; никогда не ловили таких болезней или частные их периоды, когда основная хворь отступала на второй план, а на разум ложилась болезненная пелена? Описать её нельзя, я могу лишь дать абы-какой список смежных ей вещей. Есть такая крамольная тема, как депрессанты. А иногда просто везёт на удачное пробуждение.
─ Фридден поймал одного из них где-то в подвалах, потом избил до опорно-двигательного паралича и прибил того к стенке "Тремором", это серия таких гладкостволов, которые производятся вручную ремесленной гильдией школьников на севере посёлка. Стреляет гвоздями. Фридден регулярно вырубал его, таким образом побуждая главный хаб общаться с ним в подобии мессенджера. Последними словами оказались условные знаки будущего места захоронения робота. Только вот Фридден не тупой, и отключил субъект прямо перед тем, как смылся, чтобы "Твой-Мир" не заявился быстрее него. Как перед ним не изголяйся, всё равно он злой, как собака. Выяснилось, что если дать Миру какую-нибудь флешку, то он может на ней сохраниться и восстановиться при наличии мощного железа. Поэтому Фридден в скором времени лишился всей купленной информации. Имя же произошло от какой-то фразы ИскИна.
***
Долгожданный момент, где-то за кустами должен быть лаз под землю. ...За пластиковыми цветами и венками, которые один из роботов очевидно украл с местного кладбища.
Выбитая гермодверь. Полная темень внутри. Проходя под стальной аркой шлюза создавалось ощущение, что тёмное помещение не больше погреба, но границ разглядеть было нельзя.
Когда четвёртая нога оказалась в помещении, снизу раздалась очередь щелчков. С неимоверным эхо полохнул инфернальный грохот в далёких глубинах тьмы. Подвал был не меньше авиационного ангара.
Невидимые лестничные леса прокрехтели на долгие десятки метров вниз. Затем всё замерло и стало терпеливо ждать. Тишину изредка насыщал гул сквозняка. Резкий запах морского бриза и подгулявших мидий ударил в лицо. Парочка посмотрела на лица, как на два больших зеркала.
Спуск вслепую оказался проще простого, просто в какой-то момент ступня девушки выгнала из-под себя мокрый шлепок. Дальше шла ровная гладь разлитой на пол жидкости. Парень, который отстал примерно на пять метров, включил фонарик. Буквально мгновение света привело в ужас; напольная жижа была тонким слоем крови, пущеным лужами. Вся одежда была вымазана в ней и сливалась абсолютно со всем, что освещал фонарик. Девушка от неожиданности свернула фонарю шею.
Зажёгся один, но очень мощный прожектор. Микрофонический голос начал звучать отовсюду. Он стал звучать сначала в ногах и бёдрах, рёбрах и груди, затем он начал звучать в голове. Кромка черепа хотела лопнуть. Глаза начали иссыхать.
─ Великие мы ждали. Фридден предсказал, ─ последний звук был оборван шуршанием помех.
Парень крикнул в пустоту: ─ Вы знаете что-то, связанное с КП "Adverton"?
─ Да. Я поделюсь информацией в обмен на тело. Второй человек сможет её унести, ─ медленно надвигаясь в свет прожектора показывалось блестящее произведение робототехники; система ШЦТ в паху, по-человечески ─ шар, который, перекатываясь, меняет центр тяжести в зависимости от разницы в распределяемом между ногами весе. Голова вместе с челюстью была чрезчур круглой и напамянал грязный мяч с глазками. Тело состояло из двух рядов колец, соединённых актуаторами. Девушка посмотрела в глаза другу, из её левого запястья выползло полотно, сектируя кисть вдоль.
─ Сука... ─ сказал парень.
Энергичный траур и тишина.
─ Чтоб тебя! Я не хочу оставаться здесь ни секунды, ─ она вцепилась в его руку своей правой и исчезла. Они бежали турманом, а лезвие часто-часто билось о что-то, высекая искры. Металлический огонь редко освещал плащ девушки. Свет летел так, что напамянал несущиеся от водителя к багажнику дорожные фонари. Робот для пущей драматичности включил какой-то рок, который больше относился к стремительному шугейзу. Не хотелось останавливаться. Поднясь по ступеням почти доверху, нижние пролёты скрипуче обвалились от удара, сбивая с ног вибрацией стоящих сверху этой конструкции. Теперь воздух вонял кровью.
Вылетев из гермодвери, оба бежали по земле и гаражам ещё очень долго. День подходил к концу. Алое становилось багровым. Она видела в его глазах сильнейшую тряску. Она могла вытягивать и прятать метровый складной клинок внутри тела. Из-за слишком большого количества адреналина нож лешил её двух пальцев, на месте которых лишь плоть, покрытая почти невидимой кожицей.
Фридден исчез, и почему-то девушка была уверена, что виноват в этом "Adverton". Учения местной нео- (зачёркнуто) недо-религии не прошли зря, по крайней мере для него самого.