Который уж раз, ловлю себя на мысли о бестолковости людского существования. Люди, отдающие своё сердце ради других, уходят, опустошив своё, и что получают взамен? Несколько сухих добрых слов в некрологе. И кто остаётся? Так и хочется закричать на весь мир: "Задумайтесь, лучшие уходят, а кто придёт им на смену? Кто станет следующим "Дедом Морозом"? Кто будет нас любить и помогать нам пережить тягости жизни бескорыстно, по доброте своего сердца?"
Тумин Алексей Иванович родился 8-го марта 1939 года. С 1979 года, уже протоиерей, отец Алексий был назначен настоятелем Троицко-Успенского кафедрального Собора г.Кинешмы Амвросием-Епископом Ивановским и Кинешемским.
"Отец Алексий был для всех кинешемцев величайшим авторитетом, и наставником. Вместе с тем он всегда оставался простым, доступным для общения. Его отличительными чертами были скромность, демократичность и отзывчивость. Алексей Иванович Тумин пользовался большим уважением со стороны всех, кто его знал, работал и общался с ним. Он оставил о себе добрую память". - Это выдержка из официального источника. Всё верно. Скромно. Очень скромно. А моя душа плачет и кричит в отчаянии: "Дед Мороз умер..." И - пустота... Кто был он мне?
Я бы хотела, чтобы у меня был такой отец. Я бы хотела, чтобы у моих детей был такой отец. Если бы в нашем правительстве были такие люди, как он! Если бы, хотя бы в каждом храме, что повырастали как грибы после дождя, был такой настоятель! Может, наша жизнь не была бы такой непредсказуемой, когда не перестаёшь удивляться, вроде уже всё украли, а желающие жить за чужой счёт оказываются настолько изобретательны, что иногда думаешь, как скоро уже введут налог на воздух, и кому оставят право дышать?
Мне было двадцать, когда мы с матерью и дядей, вымотанные до бесконечности, принесли в храм моего сына, чтобы окрестить. Сынок давал жару всем. Сто пелёнок, кипячение, глажка с двух сторон, плюс в магазинах пустые полки сделали своё дело. Бабушка моя в шесть часов утра занимала очередь за молоком для Димки. Магазин открывался в восемь. Телефоны домашние были в то время далеко не у всех. О памперсах ещё слыхом не слыхивали. Сынок, пока его наряжали, успел всё оперативно обмочить. Завернули в то, что осталось. И вот троица, с кульком на руках, явилась в храм. Какие-то тётеньки хотели нас прогнать, ввиду того, что обряд уже закончился. Но тут вышел отец Алексей. Слушая вопли тётенек, взглянул на наши лица, вздохнул, и сказал: "Давайте младенца".
Эти же тётеньки оперативно надели мне платок на голову, всунули в руки всем по свечке, а разбуженный сынок принялся неистово орать, таращась на меня из-за плеча своего новоиспечённого крёстного отца. "С крикливым крестником, Вас!" - сказал, улыбаясь отец Алексей моему дяде, и повёл нас с сыном в алтарь. После ложки причастия сын заснул, блаженно улыбаясь, и мы отправились домой, обновлённые, наполненные каким-то новым чувством, шутя над своей бестолковостью и восхищаясь колоритным батюшкой.
Спустя два года, измученную всевозможными неизлечимыми заболеваниями, бабушка моя привела меня в этот же храм попробовать последнее средство - исповедоваться. По счастливому случаю исповедовал меня отец Алексей. Он что-то спрашивал, я что-то отвечала, заворожённая, и когда он накрыл мне голову чем-то, меня так тряхнуло, что я вцепилась в него, чтобы не упасть. Его "Дедоморозовская" улыбка навсегда впечаталась в мой мозг, когда я посмотрела на него, смущённая и ничего не соображающая. Он сотворил чудо - я выздоровела.
Ещё через несколько лет, я снова, задавленная обстоятельствами, обратилась к нему, и он сказал: "Матушка, не жди чуда, делай чудо сама. Слушай своё сердце, оно подскажет лучше, чем любой советник".
Не один год потребовался, чтобы научиться жить в ладу со своей душой. А отец Алексей был и остаётся маяком для заблудших в ночи невежества, но стремящихся выйти на свет божий. Он не призывал быть фанатами церкви, не разводил на деньги. Он просто был СВЕТ, и мы с другом Мишкой (впоследствии Варнавой) приходили в храм холодными зимними вечерами, чтобы слышать его голос, чувствовать его тепло; да ещё красиво, когда свечечки горят, отражаясь бликами от икон.
На отпевании было много народа. Многие плакали. Вокруг храма выложили целый ковёр из цветов. Я такую красоту видела только в индийском храме на день рождения Кришны. Служители церкви приезжали на прощание из разных регионов. Не было только никого из епископства, влупившего непомерный оброк с храма. Ну, это их проблемы. А наше дело - жить так, чтобы нас тоже добрым словом помянули, чтобы появлялись новые маяки и Деды Морозы, согревающие в холода душу и разжигающие искорки Любви и Доброты в сердцах.