Это название озера, расплескавшего свои воды на окраине города Катинбург.
В нем не купаются, не ловят рыбу и даже не полощат белье. Это такой сточный водоем, в него сбрасывают отработанную воду; различные предприятия, расположенные по берегам. А жители бараков и частного сектора; не только использованную воду, но и другие отходы.
Глубина тут где то один метр, повсюду. В дождливые годы может доходить до 1,5 м. Дно илистое, грязевое. В общем водяное болото.
Само слово Тарташ перекликается со словом шабаш. Да и в окружающем пейзаже чувствуется что то ведьминое, мрачное, зловещее. Тут и разыгралась крупная морская трагедия. Да-да морская. Захлебнулись и утонули сотни людей, одновременно.
Округ являлся внутренним и тут всегда протекала серая, сонная, паутинная жизнь. Но вот начались 50-ые годы. Прибыл новый командующий. Во время последней Мировой войны он командовал фронтами. Ему принадлежат несколько афоризмов этого периода: "Русская баба еще нарожает". "Мы атакуем полкам сходу, одновременно проводя атакой разминирование".
Это были его ответы USA генералам на вопросы о больших жертвах и подготовке атак и операций. Этим и запомнились встречи на Эльбе.
После войны, он увлекся экспроприацией и довел ее до масштабов ж/д составов. За это его и снял САМ! И пошел он по округам. Вот и дошел до нашего; тихого и захолустного. Амбиции и неуемный характер не давали ему покоя, и он начал бурную деятельность. Округ закружился в учениях и тревогах. Появились различные новшества в боевой подготовке.
Так по тревоге; офицер, в полевой форме с пистолетом в кабуре, должен был залезть на телеграфный столб. Это стало новым нормативом. Авиаторам, приходилось надевать комбинезоны на полевую форму, летом! Да всего и не перечислишь. Он жаждал вывести округ в передовые, что бы напомнить о себе, там - наверху!
Проводились очередные учения. В этот день он оказался на берегу озера, с одним из замов. Машину отправил в штаб за какой то оказией. Полк возвращался с учений и встретился ему на марше.
Это пехотный полк, развернутый по штатам военного времени. В полк были призваны и резервисты, т.е. партизаны.
Что подтолкнуло его в этот момент, принять такое решение?!
Может глядя на темные воды озера, он вспомнил Сиваш? Переход через него в брод, в гражданскую.
И он дал команду, форсировать озеро сходу! Полк вступил в озеро в составе колонны. При этом команды на проведение разведки не поступило.
Личный состав был одет в шинели, снаряжен винтовками, противогазами и вещ.мешками.
Эх, если бы шинели были в скатку!
Накануне прошли дожди, а заводы провели внеплановые сбросы воды. Уровень воды поднялся выше 1,5 м. Сильный ветер гнал встречную волну. Ноги путались и скользили в грязи дна. Полы шинелей выбились из под ремней и сплетали ноги. Бойцы стали захлебываться и выбиваться из сил. В начале, они еще пытались спасти оружие от воды, поднимая его над собой. Люди падали и многие уже не поднимались. Их затаптывали напирающие сзади. Полк зашел на середину озера. Повернуть назад не было смысла и сил.
Надо бы сбросить снаряжение и плыть. Но на них смотрел командующий. Бросить имущество под его взглядом ни кто не решился. Главное не кому было взять на себя руководство. Каждый боролся со стихией в одиночку и молча. На всем озере не было никаких плав средств. Да и людей не оказалось. Все таки это был район учений.
Командующий молча, в оцепенении, смотрел на трагедию, разыгравшуюся на его глазах, по его же прихоти. Спасшихся не оказалось.
До сих пор жители города ничего не знают об этом. Нет ни памятного знака, ни часовеньки невинно убиенным.
А Николаю Кровавому проводят крестные ходы. Внуки и правнуки убитых в кровавое воскресенье.
Вот оно вековое раболепие крещенной Руси, осененное крестом.
Теперь это снова инструмент политики управления массами.
Командующий продолжил служить, как ни в чем не бывало. Снова женился на подчиненной воен.врачихе. Присвоил ей звание майор. Вскоре она умерла.