Андрею Н.

Живут столицы, там из камня храмы.
- А на Руси в чести сосновое бревно.
У них - стекло дверей, до пола рамы.
- А на Руси всё глухо; с гулькин нос, окно.

Оповестив заранее прихожан о службе,
Служитель культа, неспешно, загодя,
Достанет атрибуты, все, что нужно,
Каноны и уставы строго чтя.

Он в алтаре зажжёт огонь спасенья,
Поддержит, не оставит на авось.
Воды нальёт, исполненный терпенья,
Огнём, водою множество спаслось.

Приход собрался; люд, снимая шапки,
С поклоном входит в низенькую дверь.
В притворе - прочь одежды, только тапки.
- Пора в алтарь - Очистимся, поверь!

Темно в алтарной части; черни лавок;
Намоленны прокопченные вены.
В горячем воздухе витают души травок;
В иконах чабреца, полыни - стены.

На алтаре - гора каменьев раскалённых.
Потир - бачок в эмали. В чаше той -
Берёзы связы, дуба; замочённых.
- На кипятке крутом запаренный настой.

Из каменной горы, как из Голгофы,
Торчит труба, как основание креста.
Жар, - в небеса библейской катастрофы,
Возможно, греет там озябшего Христа.

Служитель молвит - Ну, с почином!
Кропит алтарь духмяною водой.
На прихожан: на деда, на отца и сына,
Шипя, клубясь, нисходит пар святой. 

- Ай, тише! - Люд молит о прощении. 
Тела нагие веник хлёстко крестит.
И вместе с грязью, не выдержав крещения,
Выходят хвори и соблазны; тучей бестий.

Жар до костей; пот, градом, с тела и  лица.
Трещит сверчок, сгоняя скверну в щель. 
Кто духом твёрд, -  проходит до конца,
Стремглав, из алтаря - в студёную купель.

В непримиримом братстве - огонь и лёд.
Вскипает кровь! а сердце, льдинкой, - в пятки!
Вся нечисть злая выскочит! - уйдёт.
Сам чёрт, и тот, припустит без оглядки!

Родившись снова, человеки, следом, 
Омоются и, выйдя из-под душа -
На вечерю, плечом к плечу с соседом,
Хлеб преломивши, чарочки осушат.
Налив ещё, под добрую беседу, -
Откроют ближнему распаренные души.