Мосты рушатся не от одной скрученной гайки. Это лишь финальный штрих многолетнего процесса разрушения. Лавины сходят не от падения последней снежинки, а из-за миллиардов тех, что упали до неё и остались на склоне. Вот и Михаил забил свою тёщу табуретом не из-за плохо сваренного борща.
Просто представьте себе шкалу напряжения от ноля до ста процентов, где сто означает взрыв. Теперь смотрите:
Вы не любите свою работу, но вынуждены ходить туда? - вот вам десять процентов постоянного фонового напряжения. Платите ипотеку, едва сводя концы с концами? - ещё двадцать процентов. На вас накричали в пробке? - это разовый всплеск, допустим, на тридцать. И так далее, суть вы поняли.
Михаил был спокойным человеком, просто не любил работу, не любил платить за ипотеку, не любил тёщу, с которой вынужден жить, не любил её полные руки и пустые скандалы, не любил лай соседского чихуахуа, не любил, что в скандалах жена всегда принимала сторону тёщи, даже если он обвинялся в некрасивой походке или слишком громком дыхании. Напряжение росло годами, и только чудом самообладания Михаил балансировал на отметке девяносто процентов последние полгода, пока в один из дней вернувшись с работы не получил от тёщи на ужин борщ со свининой, которую, о чём давно было известно, он не ел. Вместо сметаны же, варево щедро приправили упрёки в испорченной жизни дочери-умницы, которую Михаил, между прочим, взял в жены с двумя детьми и обеспечил жильём, как и саму тёщу...
Убийству нет оправдания, но когда рука онемела от ударов и табурет стало невозможно держать, Михаил сел на него и ощутил заметный спад напряжения.