Даже самые крутые профессионалы ошибаются. Знания и умение, точный расчет, современное оборудование - все бессильно против случая. Итог - неудача, полная или частичная. Прокололся и Соломон. Да, задача выполнена, и клиент получил желаемый артефакт - булыжник, испещренный непонятными знаками. Только оставлять после себя труп - вопиющая, непростительная ошибка для специалиста высокого уровня.
Начиналось все замечательно. На первый взгляд, дом, где хранился нужный предмет, был неприступной крепостью: толстые каменные стены, массивные стальные двери, ставни и решетки. Позже удалось узнать, что здание напичкано камерами и датчиками, а множество электронных замков дублируется механическими запирающими устройствами.
Однако нашлись и недостатки. Дом окружал забор, за внешний периметр отвечала система, установленная солидной охранной фирмой. При малейших признаках проникновения, машина с сотрудниками приезжала в течение двух-трех минут, но постоянный пост отсутствовал, и это было серьезной недоработкой. К сожалению для охраняющих и к счастью для проникающих, на любое охранное устройство есть соответствующее приспособление для его взлома или обезвреживания. В особенности, это касается любой электроники.
Доступ в здание имели только хозяин и пожилой мужчина - слуга, справлявшийся со всеми обязанностями по дому, несмотря на возраст. Именно через слугу удалось проникнуть в дом. Нет, о предательстве и речи не шло - мужчина сохранил верность работодателю. Однако прислужник не только готовил пищу себе и хозяину, но и сам закупал продукты. Он подолгу болтался по супермаркету и рынку, тщательно выбирая мясо или зелень. Прицепить "жучки" к этому безалаберному человеку не составило труда.
Дальше выяснилось, что внутренние системы обнаружения устарели: они не замечали современных датчиков, навешанных на служителя. Кроме того, видеокамеры в доме просматривали не все помещения. Например, туалет рядом с входом находился вне системы наблюдения.
В общем, лазейки имелись, и это внушало оптимизм.
Работали, естественно, командой. Макс вешал "жучки" на старика и шарил у него по карманам, Толстый Джо и Хорст-недомерок отвечали за электронику, а Соломону предстояло проникнуть в дом и забрать объект.
Хозяин отсутствовал. Слуга вошел в дом и, как обычно, посетил туалет рядом с входом. Раздался едва слышный микровзрыв, и устройство, которое Макс недавно прилепил к старику, выделило облако сонного газа. Служитель свалился рядом с унитазом, а чуть позже камеры в холле и на выходе "показали", что пожилой мужчина вышел из дома, видимо, забыв что-то купить.
Вскоре "он" вернулся. Соломону с его способностью к перевоплощению и талантом гримера не составило труда изобразить старика. Обманув всю электронику и открыв входную дверь дубликатом ключа, вор беспрепятственно проник в дом, забрал искомый предмет и вышел. Чуть погодя, слуга "вернулся" и "зашел в туалет".
Как обычно, все решило преимущество в техническом оснащении - Гильдия не жалела денег на закупку новинок. Соломон благополучно передал артефакт посреднику. Членам команды осталось разъехаться в разные стороны и ждать поступления денег на банковские счета по безопасным каналам. За это отвечали соответствующие службы, и работали они исправно.
Увы, сердце старика не выдержало воздействия сонного газа, и Гильдия не оставила это без внимания. Гонорар снизили на тридцать процентов, а всех членов команды оставили без работы на неопределенный срок, приказав "залечь на дно".
В эпоху тотального электронного контроля невозможно спрятаться, забившись в какой-нибудь глухой угол и прекратив взаимодействие с внешним миром. "Залечь на дно" означало: как можно чаще перемещаться и максимально увеличить число контактов с другими людьми.
Соломон отправился путешествовать по островам Южного моря. Островки в тропическом поясе оказались похожими друг на друга: туристический комплекс, фруктовые плантации, консервный заводик и какая-нибудь местная достопримечательность. Проехав десяток сонных мирков в благодатном захолустье, Соломон решил остановиться на одном из островов.
* * *
Стандартный набор услуг и развлечений в туристической зоне ничем не удивил: ресторан под навесом с музыкой и танцами по вечерам, бассейны и, разумеется, отель. Дюжие охранники, милые горничные, согласные за дополнительную плату нарушить одиночество мужчины, и смазливые мальчики, готовые развлечь скучающих туристок, - все как обычно.
Достопримечательностью острова был музей черного крокодила - местного божества, неусыпно следящего за моральным обликом живущих здесь людей. Немаленькое здание заполняли изваяния ящера и картины, изображающие его же. Чего тут только не было: скульптуры из камня и металла, глины и дерева; рисунки на холсте и бумаге, коврики и циновки с крокодилами в разных позах. Островной бог оказался довольно кровожадным: на изображениях и в скульптурных композициях черная тварь пожирала людей, иногда разнообразя меню змеями, гигантскими пауками, сороконожками и прочими несимпатичными созданиями.
Впрочем, в этом мрачном заведении нашлось и светлое пятно. Женщина, проводившая экскурсию по музею, показалась Соломону не просто солнечным лучом в царстве черного монстра - она была жемчужиной этого острова!
Вообще-то, в понимании специалиста по похищению особо ценных вещей, женщины делились на две категории: просто дуры и дуры продажные. Первые отличались от вторых только тем, что позволяли пользоваться собой бесплатно. Однако, глядя на смуглую красавицу с зелеными глазами, Соломон совсем забыл о прежнем пренебрежительном отношении к слабому полу. За сорок лет жизни он не видел женщины прекраснее!
Ночью ему приснился крокодил. Черный ящер стоял неподвижно и буравил Соломона маленькими глазками, время от времени приоткрывая пасть, полную белых зубов. Хотелось отступить, сделать хотя бы маленький шажок назад, но сдвинуться с места не удавалось. Попытки сказать что-нибудь тоже ни к чему не привели - Соломон не смог даже застонать. Собственное бессилие и вид чудовища наполняли страхом. Закричать, позвать на помощь - раньше он считал такое поведение не достойным настоящего мужчины, а сейчас с радостью бы сделал это. Увы, голос ему не повиновался. Кошмар длился до самого пробуждения.
Как ни странно, проснулся Соломон бодрым, чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Ночные страхи нисколько не повлияли на аппетит, и мужчина с удовольствием позавтракал.
* * *
- Домик с удобствами для одного человека? - служащий агентства удивленно посмотрел на Соломона. - Свободных домов сколько угодно, но все они рассчитаны на двоих.
- Не имеет значения.
- В каком районе? Поближе к пляжу или возле отеля?
- Рядом с музеем. Я искусствовед, хочу лучше изучить экспонаты.
Служащий взглянул на Соломона уже с уважением. Разумеется, мнимого искусствоведа интересовали не экспонаты.
В музее ему на глаза попалось объявление: "На временную работу требуется сотрудник. Обращаться к директору".
"Почему бы и нет?" - подумал Соломон и отправился наниматься.
Директором оказалась та самая обворожительная женщина. Кандидату в служители она совсем не обрадовалась, но мужчину это не остановило, и через несколько минут он стал сотрудником музея. Экскурсовод-кладовщик-уборщик-кассир - примерно такой по сути была новая должность Соломона. В штат музея входили еще директор и два уборщика-дворника-садовника, поддерживавшие чистоту в музее и рядом с ним.
Соломон рассчитывал, что знакомить с работой и обучать его будет красавица, и он познакомится поближе с этой восхитительной женщиной. Однако инструктаж оказался совсем кратким, а вместо обучения ему предложили ознакомиться с документами и посмотреть видео. Единственное, что Соломон узнал о прекрасной даме, − ее имя, звучавшее для него, как музыка. "Диана, Диана, Диана", - нараспев произнес мужчина, оставшись в одиночестве. Откуда в этом глухом углу такой изумруд?
Увы, она нисколько не заинтересовалась им, но Соломон не терял надежды: такая женщина не может быть равнодушной к мужчинам!
А как она улыбалась!
- Простите, у меня другие планы, - холодно ответила она на предложение поужинать вместе.
"Неужели лесбиянка?" - ужаснулся Соломон. Это было бы крахом, но мужчина решил не делать преждевременных выводов.
Рабочий день закончился, но солнце стояло еще высоко, и Соломон отправился бродить по острову.
Мужчина, все мысли которого заняты женщиной, почти не замечает, что происходит вокруг. Однако жизнь научила Соломона быть внимательным всегда и везде. Он шел по дорожкам, вымощенным черным камнем и омытым каждодневным дождем, разглядывал маленькие домики, утопающие в зелени, встречал людей, идущих по своим делам. И привычно отмечал все необычное и непонятное.
А странности были, пусть небольшие и неопасные. Никто не пытался просверлить его взглядом, подозревая в злом намерении. Ни один человек не посмотрел искоса либо исподлобья, пытаясь оценить толщину его кошелька или стоимость перстней. Здесь не чувствовалось зависти и злобы - только доброжелательность либо, на худой конец, равнодушие. Все что-то делали или целенаправленно шли куда-то. Пожалуй, праздношатающимся был лишь сам Соломон.
Несколько небольших одноэтажных зданий соединялись между собой навесами. Столики, барная стойка, маленькая эстрада - никакой роскоши, но уютно и просторно. Посетителей немного, музыкантов нет - понятно, что основное веселье здесь ночью. Однако заведение уже работало, а запахи, доносившиеся из кухни, напомнили Соломону о том, что ел он довольно давно.
Ужин обошелся втрое дешевле, чем в туристической зоне. Появившиеся музыканты начали наигрывать что-то расслабляюще-спокойное, а за столиком рядом с кухней появилась стайка молоденьких женщин, одетых весьма откровенно. То, что это жрицы любви, Соломон определил почти сразу, но ни сутенера, ни охранника рядом с девицами так и не рассмотрел. Клиенты общались с девицами без посредников: просто подходили и договаривались.
Странные порядки кто-то установил в этом заведении: проститутками никто не командовал, службы безопасности не существовало вовсе. Соломону пришло в голову, что он на всем острове ни разу не встретил полицейского - весьма необычной была жизнь в этом тропическом раю.
Народу все прибывало, музыка заглушала разговоры и смех. Официанты едва успевали подносить пиво и вино, бармен без устали наполнял стаканы. Однако Соломон не заметил ни одного упившегося, никто не ссорился и, тем более, не дрался.
- Сколько берешь, крошка? - спросил Соломон у одной из девиц.
- Двести батов в час, - без тени смущения ответила доступная красотка.
- А если два часа у меня в домике?
- Четыреста пятьдесят.
К удивлению Соломона, девица совсем не испугалась идти к незнакомому мужчине. Узнав адрес, она провела его короткой дорогой, и через пять минут парочка была в домике. Никакого сопровождения Соломон не заметил.
* * *
- Это что? - опешил мужчина.
- Сдача. Мы договаривались на четыреста пятьдесят, а ты дал пятьсот.
- Не надо. Ты мне понравилась - оставь себе.
- Так нельзя! - категорически отказалась девица и положила купюру на кровать.
Что должен чувствовать мужчина, который хорошо поужинал и приятно провел время с красивой женщиной? Радость? Удовлетворение? Усталость?
Соломон недоумевал. На этом острове не было полицейских и сутенеров, а проститутки мало того, что не брали деньги вперед, так еще и давали сдачу.
* * *
Ночью ему опять приснился крокодил. В этот раз чудовище не выжидало. Сначала перед глазами Соломона промелькнул пожилой слуга, лежавший рядом с унитазом, а потом начался форменный ад. Крокодил неожиданно быстро для его размеров и массы подскочил к Соломону и схватил за руку, намертво сжав мощные челюсти. Жуткая боль пронзила, казалось, не только руку, но и все тело. Черный монстр резко мотнул огромной головой, и его жертва лишилась руки ниже локтя.
Тварь улеглась неподалеку, а Соломон остался истекать кровью. Боль охватила всю руку от плеча до кончиков уже утерянных пальцев. И опять он не смог издать ни звука.
Как и в первую ночь, Соломон не понял, когда закончился этот долгий и мучительный сон.
Наутро Соломон уже не чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, но мысль о том, что сейчас он увидит Диану, оживила его. Увы, женщина вновь осталась равнодушной к его попыткам хоть как-то сблизиться.
Следующей ночью черная тварь подкараулила его в тупике. Соломон стоял, прижавшись спиной к каменной стене без окон и дверей, слева и справа высились такие же стены. Мерзкий монстр закрывал выход своей тушей и мотал огромной башкой из стороны в сторону.
Рывок к свободе почти удался, но крокодил махнул хвостом, и жертву отбросило к стене. Боль в сломанных ребрах не давала Соломону дышать, поврежденная нога не позволяла двигаться, рука висела плетью.
* * *
День сменялся днем, а ночь - ночью. Диана оставалась холодной и равнодушной, а с наступлением темноты начинался ужас.
Вспомнилась акция возмездия двадцатилетней давности, когда Соломону поручили образумить Тупого Дика - этот идиот вздумал работать на конкурентов. Он тогда свалил наказуемого шикарным аперкотом и выбил ему ногой передние зубы. Именно эту ногу оторвал крокодил, и Соломон сидел в луже собственной крови, глядя на огрызок конечности с торчащей костью.
В другом видении монстр откусил Соломону голову, и его окружила тьма. Казалось бы, человек без головы не может ни жить, ни, тем более, ощущать что-либо, но Соломон сходил с ума от боли, обжигавшей все тело.
Следующей ночью ящер когтями располосовал ему живот, заставив дышать зловонием от собственных внутренностей. И опять была мучительная боль, которая длилась и длилась.
* * *
Ад длиной в неделю закончился резко: мужчина проспал ночь без малейших сновидений, а днем заметил, что во взгляде Дианы появились сочувствие и интерес.
Увы, на этом испытания не закончились, потому что следующей ночью Соломон сам стал крокодилом. Убивать и калечить людей во сне оказалось неожиданно легко. Крокодил - тупой и безмозглый зверь, он не знает ни жалости, ни раскаяния.
К сожалению, ночные сны остались в памяти, и пробуждение принесло отвращение к самому себе.
Диана с жалостью взглянула на него.
- Плохо? - спросила она, выразив одним словом понимание и сострадание.
Соломон только махнул рукой, не желая делиться мерзостью из сна.
Охота на людей продолжалась несколько ночей.
Что бы там ни говорили, чужие страдания наносят меньший ущерб, чем свои. Соломон высыпался, от былой дневной слабости не осталось и следа. Однако желание делать что-либо пропало совсем, мужчиной овладела апатия. Даже к Диане он не подходил, хотя взгляд женщины давно утратил равнодушие.
К счастью, постыдный этап ночной жизни закончился: Соломон во сне по-прежнему оставался крокодилом и продолжал охотиться, но не на людей, а на гадких тварей.
Птицы разных размеров налетали стаями и поодиночке. Клювы, похожие на наконечники копий и стрел, пробивали кожу и наносили болезненные раны. Каждая летучая тварь наносила всего один удар и тут же взмывала в воздух. Однако и эти верткие создания погибали, попав в захлопнувшую пасть или получив резкий удар хвостом, покрытым роговыми наростами.
Лапы крокодила оказались неплохо приспособленными для хватания, а острые когти позволяли распарывать кожу противников. Большие змеи, прижатые к земле, бессильно извивались и погибали, перекушенные мощными челюстями.
Много хлопот доставляли гигантские пауки. Добраться до их туловищ сначала никак не получалось: крокодила встречали многочисленные твердые ноги, усыпанные мелкими, но острыми шипами. Пойманные пастью конечности хрустели, плющились и размочаливались в зубах, но перекусить или оторвать их не удавалось. Опираться на поврежденную ногу паук не мог, но все равно угрожающе мотал ей перед мордой крокодила, грозя угодить в глаз. Только после того как больше половины лап удавалось повредить, появлялась возможность вонзить зубы в мягкую плоть.
Многолапые звери, покрытые густой шерстью, порой превышали размерами самого крокодила, но всякий раз черный ящер побеждал.
Днем Соломон чувствовал себя прекрасно: ему казалось, что во сне он борется со злом, а это куда более приятное занятие, чем наносить жуткие раны беззащитным людям.
Диана улыбалась ему при каждой встрече и порой заговаривала первой. Соломон все собирался пригласить ее на ужин или просто на прогулку, но, помня о неудачных попытках, не спешил.
Этой ночью ему противостояли огромные гусеницы. Множество маленьких ножек заканчивались острыми коготками, а крошечные ранки от них жгло огнем. Кажется, твари были ядовитыми. Некрепкий панцирь многоножек с хрустом лопался в крокодильих зубах, пасть наполнялась едкой горько-соленой жидкостью.
Каждая гусеница в отдельности не представляла опасности, но дьявольских созданий оказалось слишком много. Соломон слабел: видимо, действовал яд. Врагов становилось все больше, и они побеждали.
Выручил второй крокодил, появившийся неизвестно откуда. Неожиданный союзник разбросал гусениц, и вдвоем они быстро покончили с извивающимися тварями.
На этом сон закончился.
Утром Соломон еле поднялся. Голова раскалывалась, во рту стоял отвратительный привкус.
Диана, едва, взглянув на него, повесила на дверь музея табличку "Закрыто" и спросила:
- Ты завтракал?
Соломон промолчал, едва справившись с подступившей тошнотой.
- Тогда пошли.
В знакомом заведении сидели только они вдвоем. Навес закрывал от солнца, под ним гулял приятный ветерок. Кислое вино отбило отвратительный привкус, боль в голове исчезла.
- Ну, как тебе? - спросила Диана.
- Что? - не сообразил Соломон.
- Быть крокодилом.
Мужчина все понял.
- Так это ты спасла меня ночью?
- Да, я тоже крокодил, - невозмутимо ответила красавица. - Ты кем был до того, как приехал сюда?
- Вором, - честно ответил Соломон, ощущая себя где-то между сном и явью.
- А я... Можно я не буду говорить?
Диана подозвала официантку и сделала заказ.
- Я уезжала отсюда, но вернулась: в одиночку вне острова не выжить - крокодилу нужна пара.
- И ты ждала, пока я не стану ящером?
- Я надеялась... Знаешь, у тебя детский взгляд. Ты большой и сильный, лицо у тебя мужественное, а смотришь, как ребенок.
В тот день они так и не вернулись в музей.
Ночь ошеломила. Диана дарила и принимала ласки то неистово, то нежно и вкрадчиво. Скромная покорность уступала место бесстыдной похоти - казалось, с ним не одна, а несколько разных женщин. Любовники угомонились далеко за полночь, а во сне они бились вдвоем, защищая друг друга.
* * *
Первая ночь на корабле выдалась на удивление спокойной. Соломону опять приснилось, что он крокодил, но тварей оказалось совсем немного - вдвоем они быстро расправились с хилыми пауками и немногочисленными гусеницами.
- С кем мы воюем по ночам? - спросил он у Дианы.
- Думаю, это людские пороки.
- А почему на корабле их меньше, чем на острове?
- Здесь мы имеем дело только со своими грехами и дурными мыслями. Наверно, это правильно, ведь каждый должен быть крокодилом прежде всего для самого себя.
* * *
Распрощаться с Гильдией несложно - нужно только отдать ей все, что у тебя есть. Соломон безропотно расстался и с деньгами, и с домом, и с дорогими вещами.
Они поселились в дешевом отеле, где Диане предложили должность администратора. Соломон начал искать работу, ведь мужчина должен приносить деньги в дом.
У служебного входа в театр висело объявление: "Требуется помощник гримера".
"В сорок лет пойти работать мальчиком на побегушках?" - подумал Соломон и все-таки вошел в дверь. Гримером оказался настолько древний дедушка, что рядом с ним и сорокалетний мужчина выглядел мальчишкой. Высокий, худой и сутулый старик, несмотря на возраст, ходил легко, делал все быстро, а к жизни относился по-доброму.
Через пару недель гример погладил себя по лысой голове, поправил огромные очки, сидевшие на крючковатом носу, и удовлетворенно заявил:
- Кажется, скоро я смогу уйти на пенесию. Со спокойной душой.
* * *
Ночи стали совсем спокойными - часто они спали без сновидений.
- Мы живем, почти как праведники, - с улыбкой объяснила Диана, - если не считать того, чем мы занимаемся перед сном и иногда по утрам.
Сложно ответить, почему однажды Соломона одолели сомнения. Да, он любил Диану, но ничего не знал о ее прошлом. Кем она была? Шлюхой? Мошенницей? Убийцей? Почему нужно было обязательно уходить из Гильдии и терять немалые деньги? Ведь он отдал организации тридцать лет своей жизни, и ему запросто могли подыскать легальную или полулегальную работу.
Ночью два крокодила с трудом отбились от бесчисленных монстров.
Соломон, чувствуя вину, не мог посмотреть жене в глаза. Однако Диана просто подошла к нему и обняла, прижавшись к мужчине всем телом. Они долго стояли, чувствуя тепло друг друга и слушая биение сердец. Именно тогда Соломон понял, насколько дорога ему эта женщина, кем бы она ни была раньше.
Непросто быть крокодилом.
* * *
Спектакль имел огромный успех, сборы превзошли все ожидания. Соломон получил дополнительное вознаграждение и, как на крыльях, прилетел домой.
- Давай, сходим в магазин! Я хочу, чтобы ты выбрала себе подарок... К твоим глазам подойдут изумруды.
- Нет, милый, - улыбнувшись, уверенно отказалась Диана. - От тебя мне нужен другой подарок, и, возможно, я его уже получила... А деньги нам еще пригодятся.
* * *
Смерть Дианы оказалась неожиданной, как и всякая преждевременная кончина. У большого грузовика отказали тормоза, женщина попала между огромным автомобилем и стеной здания. То, что Соломон увидел в морге, мало напоминало Диану.
Тяжкие хлопоты не оставили времени для сна - мужчина забылся, только вернувшись с кладбища. Тут же к нему пришла Диана, не крокодилом - человеком.
- Милый, возвращайся на остров - здесь тебе не выжить! Пожалуйста, уезжай! - умоляла она.
Однако от навалившихся тварей отбивались пока еще два черных зверя.
Соломон никуда не поехал. Через неделю в снах остался только один крокодил. Змей, пауков и остальных дьявольских созданий не стало больше, но одинокого черного ящера совсем не занимали полученные раны. Наконец крокодил лег и предоставил врагам полную свободу.