Сознание Элис Лерн всплыло из серой мглы сна с привычной плавностью. Никаких сновидений, только ощущение полной перезагрузки, свежести в мыслях. Она потянулась на узкой, но удобной койке, прислушалась к тихому гул систем жизнеобеспечения. За окном солнце сектора Дельта начинало восход, заливая мягким золотистым светом аккуратные ряды жилых модулей, утопающих в зелени гидропонных газонов. Эйдос просыпался.
"Очередной цикл", подумала Элис без особого энтузиазма и отбросила легкое одеяло. Ее тело - стройное, отзывчивое, с гладкой кожей теплого оттенка - откликалось на движение безупречно. Она прошла в санузел. Быстрый, ритуальный душ (вода идеальной температуры, без единой капли на плитке после), чистка зубов (ощущение мятной свежести). Никаких отражений в зеркале над раковиной она не искала - просто умылась и смахнула капли с лица.
На кухне ее ждал диспенсер. Элис выбрала опцию "утро стандарт плюс", аппарат тихо загудел, выдал порцию геля в глубокую чашку. Гель был теплым, имел цвет светлого меда и пах свежесваренным кофе и сливочной сдобой. Она взяла чашку и села у большого окна, глядя на просыпающийся город. Первый глоток. На языке вспыхнул насыщенный вкус кофе, горьковатый, с кислинкой, затем маслянистая сладость круассана. Текстура была гладкой, без крошек, это был завтрак, удовлетворяющий, привычный, о чем еще думать?
О работе. Элис вздохнула, отставила пустую чашку. Выходить из дома не хотелось, пожалуй, сегодня можно поработать удаленно.
Она была менеджером по качеству жизни в администрации сектора Дельта. Звучало важно, но на деле - бесконечные отчеты. Она включила терминал на рабочем столе, экран ожил, показав очередь задач. Главная сегодня - анализ последнего еженедельного опроса "Индекс эмоционального комфорта" (ИЭК). Тысячи ответов граждан на одни и те же вопросы: "Насколько вы удовлетворены обстановкой в микрорайоне?", "Чувствуете ли вы поддержку сообщества?", "Оцените уровень стресса за последние семь циклов (1-10)".
Элис пролистала первые страницы сводных данных. Графики были ровными, как линия горизонта на пустынной равнине. Средний ИЭК - 8.2, уровень стресса - стабильные 2.1. Комментарии: "Все хорошо", "Спасибо администрации", "Живу комфортно". Скука накатила на нее, тяжелая и липкая. Какое качество жизни она анализировала? Стабильность застоя, гармонию равнодушия? Она щелкнула вкладкой с индивидуальными ответами, надеясь найти хоть что-то живое, хотя бы жалобу на шумных соседей или просьбу починить свет в парке.
"Новоприбывший", мелькнуло у нее в голове, отвлекая от цифр. Да, сегодня должен активироваться новый гражданин в их секторе, в медцентре. Пробуждение, краткий инструктаж, распределение на работу, к вечеру он или она будет выглядеть как все, сливаясь с толпой на променаде. Слишком быстро? Нет, просто эффективно, система Эйдоса работала безупречно. Слишком безупречно для... чего? Мысль ускользнула.
Легкий стук в дверь отвлек ее от работы. На пороге стоял Джек - техник-универсал, его андрогинное лицо с коротко стриженными пепельными волосами было спокойным, почти бесстрастным.
- Техническое обслуживание, - сказал он. - Климат-контроль модуля ночью показал отклонение. Незначительное, но нужна диагностика. Извините, что отвлекаю от работы.
- Заходи, - Элис махнула рукой, отодвигаясь от терминала. - Я не против отвлечься. Устала искать смысл во всей этой гармонии.
Джек вошел, его движения были точными, экономными. Он снял панель с вентиляционной решетки, достал компактный сканер.
- Смысл в поддержании стабильных параметров, - сказал он, глядя на показания прибора. Голос был ровным, без интонаций. - Отклонение от нормы вызывает дискомфорт, дискомфорт снижает ИЭК. Ваша работа - устранять отклонения в ИЭК, моя работа - устранять отклонения в системах. Мы поддерживаем стабильность, это логично.
Элис усмехнулась:
- Логично, да. Только иногда хочется... не знаю... всплеска какого-нибудь, нарушения логики. Чтобы кто-нибудь написал в комментариях: "Ненавижу этот идеальный газон!" или, например, "Хочу на Марс".
Джек повернул к ней голову, его глаза, чистые и чуть пустоватые, смотрели прямо.
- Марс? - переспросил он. - Координаты не определены, цель неясна. Нелогично. Идеальный газон соответствует параметрам комфорта, зачем его ненавидеть? - он вернулся к сканеру. - Диагностика завершена, был микросбой в датчике, я устранил, замена не требуется. Калибровка проведена, отклонение устранено, - он встал, вернул панель на место. - Похоже, ваш ИЭК сегодня ниже среднего. Рекомендую посетить рекреационную зону "Оазис", там гармонично.
Прежде чем Элис успела что-либо ответить, Джек кивнул и вышел, оставив ее в тишине квартиры с безупречной температурой и бесконечными цифрами на экране.
"Рекреационная зона... Кай спроектировал..." - от мысли о Кае в груди потеплело. Они познакомились пару циклов назад на презентации его нового проекта. Он говорил о пространстве для тихой рефлексии, о гармонии камня и воды, о месте, где можно услышать себя. Он казался необычным, не таким откалиброванным, как все, в его глазах мерцал огонек, неописуемый в терминах ИЭК. И когда он смотрел на нее...
Элис отмахнулась от воспоминаний. Работа ждет, отчет нужно закончить сегодня. Она углубилась в цифры.
Внезапно в кисти правой руки что-то завибрировало, пальцы затряслись, она сделала опечатку. Сжала кулак, разжала, все прошло.
Самочувствие странное, может, из-за климат-контроля? Или плохо выспалась? Неважно.
Она вписала в отчет последние строки: "Показатели ИЭК стабильно соответствуют высоким стандартам качества жизни в секторе Дельта. Рекомендуется продолжать мониторинг". Отправила. Дело сделано, эффективный рабочий день завершен. Два с половиной часа вместо положенных двух, но сегодня это оправдано, отчет все же.
"Оазис". Джек, хоть и странный, но иногда попадает в точку - пожалуй, стоит туда сходить. Там воздух не рециркулированный, да и Кая увидеть...
Элис встала, потянулась еще раз, ощутила гибкость тела, готовность к движению. Надела легкую куртку, вышла из квартиры, щелчок двери гулко отозвался в пустом коридоре. Спустилась на бесшумном лифте на первый этаж, вышла на улицу.
Там было хорошо, тихо, размеренно. Граждане двигались по променадам, не спеша, со спокойными, добродушными лицами. Кто-то завтракал в уличном кафе, смаковал гель, наслаждался вкусом. Несколько молодых парней и девушек что-то оживленно обсуждали, похоже, недавно прибывшие - выражения лиц чуть более яркие, чем обычно.
Элис шла, вдыхая легкие нотки гидропонной зелени. Она шла к "Оазису", новому парку на окраине сектора. К Каю. Теплое ожидание разливалось внутри, отодвигая скуку отчета и мимолетную странность с пальцами. Это чувство было настоящим, живым. Каким бы однообразным ни был Эйдос, какие бы скучные отчеты она ни писала - это чувство стоит того, чтобы жить. И чтобы туда идти. Она ускорила шаг.
"Оазис". Место, где можно услышать себя. Что-то отличное от стабильного гула систем и ровных графиков ИЭК. Что-то новое. И не обязательно именно в себе.
2
Кабинет Элис в администрации сектора Дельта был таким же безупречным и безликим, как и ее квартира. Как и все в Эйдосе. Светло-серые стены, эргономичное кресло, большой терминал. Воздух пах ничем, идеально отфильтрованным ничем. Она сидела, уставившись на экран с таблицами и графиками. Сырые данные последнего опроса ИЭК, ждущие подробной интерпретации. Сводка была готова, отчет утвержден, но самая интересная часть работы начинается потом - подробная интерпретация, поиск неизвестных нюансов в море предсказуемого удовлетворения.
Ее задача была не просто констатировать стабильность. Номинально - она должна была выявлять зарождающиеся тренды, пока еще невидимые глазу администраторов, потенциальные источники дискомфорта. По сути - она искала жизнь в цифрах. Но находила только цифры.
Она открыла файл с паттернами эмоциональных откликов. Система классифицировала ответы не только по шкале, но и по семантике, тональности, даже, по подозрениям многих, по считываемым через сеть микропаттернам мозговой активности (хотя официально администрация это отрицала, объясняла "передовыми лингвистическими алгоритмами"). Перед Элис раскинулось виртуальное поле, где каждая точка представляла гражданина, а цвет - его эмоциональный фон. Поле было сплошь усеяно точками теплых, стабильных оттенков: уверенный желтый (удовлетворение), спокойный зеленый (комфорт), редкие вкрапления нейтрального голубого. Ни красного тревоги, ни черного отчаяния, ни даже ярко-белого восторга.
"Почему?" мысль прозвучала громче, чем она ожидала. Почему она не видела ни одной волны легкого раздражения из-за сбоя транспорта, ни одного всплеска радости от удачного стечения обстоятельств? Эмоции в Эйдосе казались сглаженными, прошедшими через фильтр, оставляющий лишь приемлемый, безопасный диапазон. Она вспомнила свое мимолетное раздражение вчера, свою теплую волну ожидания при мысли о встрече с Каем (так и не встретила его вчера, погуляла и вернулась домой). Разве ее эмоции не вышли тогда за пределы диапазона, что она наблюдала? Она посмотрела на свои руки - живые, теплые, ни следа вчерашнего недомогания. Возможно, ей повезло (или не повезло?) чувствовать больше, чем обычным людям?
Ее пальцы привычно затанцевали по интерфейсу, выделяя кластеры. Вот группа молодых новоприбывших, их точки чуть ярче, чуть нестабильнее, но быстро сдвигаются к общему желто-зеленому полю. Вот пожилые, их точки почти слиты в единое, недвижимое пятно умиротворенного зеленого. Как камни на дне высохшего озера.
Она углубилась в один из редких комментариев, выбивавшихся из шаблона "все отлично". Гражданка N. писала: "Иногда по вечерам чувствую странную пустоту. Как будто забыла что-то важное. Но потом проходит. Наверное, устала".
Пустота - Элис знала это чувство. Оно накатывало в тишине кабинета, в последние минуты двухчасового рабочего дня. Как будто она ждала - чего? Она не знала. Как и гражданка N.
Элис сформулировала паттерн, связанный с этим ощущением, закодировала регулярным выражением, запустила в обработку. Система выдала скудные результаты - низкочастотный резонанс в зоне неопределенного дискомфорта, маркированный как "Паттерн 7-Дельта: Тихое Ожидание / Фоновый Запрос". Встречается редко, интенсивность минимальна, корреляции с внешними факторами не выявлено. Рекомендация системы: "Угрозой стабильности не является, продолжать наблюдение".
"Фоновый запрос", повторила про себя Элис. Запрос к кому, к чему? К системе, к мирозданию, к себе самой? Закружилась голова, будто она смотрела в глубокий колодец, на дне которого мерцало что-то неуловимое. И колодец был в ней самой.
Мир изменился.
Исчезли звуки. Не резко, а будто кто-то плавно выкрутил регулятор громкости до нуля. Гул систем жизнеобеспечения здания, чьи-то шаги в коридоре - все растворилось в гнетущей, давящей тишине. Это было не просто отсутствие звука, это была пустота, физически ощутимая, как вакуум, втягивающий все внутрь себя. Элис вдохнула и не услышала собственного дыхания. Она замерла, широко раскрыв глаза. Пальцы сжали край стола, она чувствовала давление холодного пластика на кожу, с тактильными ощущениями все было в порядке. Но звука не было.
Паника, острая и холодная, ударила в грудь. Что происходит? Неужели инсульт?! Но тело слушалось, все было в порядке, кроме всепоглощающего безмолвия.
Длилось это секунд десять? Или пятнадцать? Казалось, время в тишине текло иначе. Затем звук вернулся, так же плавно, как исчез. Сначала гул кондиционера, потом собственное дыхание, учащенное, громкое, почти пугающее. И сердце колотилось где-то в горле, бешено.
Элис откинулась на спинку кресла, провела по лицу дрожащей рукой. Кожа была влажной от холодного пота. "Мигрень", предложил ответ рациональный ум. Аура перед мигренью - слуховые галлюцинации, сенсорные искажения. Бывает.
Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Да, мигрень, логичное объяснение. Стресс от работы, а вчерашняя дрожь пальцев была предвестником. Надо отдохнуть, выпить воды, геля, чего угодно.
Она встала, ноги чуть подкашивались. Направилась к кулеру в углу кабинета, налила стакан воды, обычной, прозрачной, без вкуса, без запаха, просто вода. Сделала глоток, ощутила прохладу внутри, стало легче.
В дверь постучали - опять Джек. В руках он держал какой-то компактный прибор с антенной, а взгляд был расфокусирован, устремлен куда-то в пространство перед собой. Он будто забыл, зачем пришел
- Джек? - осторожно позвала Элис. - Что-то случилось? Здесь тоже климат-контроль шалит?
Джек повернул голову, медленно-медленно, заторможено, будто между командой мозга и исполнением появилась задержка.
- Сканирование фоновых помех, - произнес он монотонным и невыразительным голосом. - Была аномалия по всему сектору, электромагнитный всплеск низкой интенсивности, кратковременный, - он посмотрел на прибор, потом на Элис, его глаза были пустыми, как два стеклянных шарика. - Вы ощутили нарушение комфорта в последние пять минут?
Элис почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
- Я... - она запнулась, - у меня просто голова немного кружилась. Мигрень, наверное, ничего серьезного. А эта аномалия опасна?
Джек снова посмотрел на прибор, затем медленно покачал головой.
- Интенсивность ниже порога воздействия на биологические системы, - он сделал паузу, как бы обрабатывая информацию. - Рекомендация не зафиксирована. Наблюдение продолжается, - он кивнул, развернулся и направился к выходу. Его походка была скованной, необычной, какой-то механической. У двери он остановился, не поворачиваясь. - Мигрень... - произнес он в пространство, - ...неэффективное состояние. Рекомендуется отдых или посещение медпункта для коррекции.
Он вышел, оставив Элис одну с недопитым стаканом воды и жутковатым ощущением, что этот роботообразный техник каким-то образом знает, что с ней творится. Знает, что она списала на мигрень приступ тишины.
Она подошла к окну. Внизу, в парке, граждане наслаждались искусственным солнцем, спокойно, стабильно, предсказуемо. Но теперь стабильность казалась хрупкой, как стекло. Что-то под ней скрывалось. Что-то способное на мгновение выключить звук всего мира.
Она взглянула на свой терминал, графики и паттерны ждали ее внимания. Среди них был и Паттерн 7-Дельта: Тихое Ожидание / Фоновый Запрос. Она кликнула в него курсором.
Тихое Ожидание. Фоновый Запрос.
Тишина, пустота и запрос. К кому? К чему?
Колодец внутри нее стал глубже и холоднее. Рабочий день подошел к концу, но сегодня она ничего не решила, ничего не сделала. Вместо ощущения выполненной задачи пришло глухое эхо тишины и повисший в воздухе вопрос: а что, если мигрень - не объяснение, а симптом? Симптом чего?
Ей нужно на воздух, в "Оазис", к Каю. Там можно услышать себя. Но теперь она боялась, что услышит только всепоглощающую, вопрошающую тишину.
3
Ветерок в "Оазисе" был теплым и нежным, пахло можжевельником и влажным камнем. Элис шла по извилистой тропинке из полированного речного булыжника, напряжение после приступа понемногу растворялось в тщательно спроектированном спокойствии. Парк был шедевром. Небольшие водопады струились по базальтовым плитам, образуя зеркальные пруды, где плавали генетически модифицированные карпы, окрашенные во все цвета радуги. Рощицы карликовых кленов отбрасывали кружевные тени на мягкий мох. Тут и там были расставлены каменные скамьи причудливых форм, они так и приглашали посидеть и посозерцать. Кай не просто спроектировал зону отдыха, он сотворил настроение. Тишину, которая не пугала, а успокаивала. Гармонию, которая не давила, а освобождала.
Сегодня она его встретила. Он сидел на одной из скамей у большого пруда, склонился над планшетом, что-то чертил. Волосы растрепал ветер, на лбу складка концентрации. Увидев Элис, он поднял голову, лицо озарила искренняя, теплая улыбка. Тот самый огонек в глазах, которого ей так не хватало в кабинете.
- Элис! - он отложил планшет, вставая. - Наконец-то ты пришла, я так надеялся! Как тебе? - он широким жестом обвел пространство вокруг.
- Кай, это потрясающе, - Элис остановилась рядом, оглядываясь. - Ты прав, здесь действительно слышишь себя. Тишину внутри становится слышно, но она другая, не пугающая, - она вспомнила тишину кабинета и легкая дрожь пробежала по коже.
Кай заметил это, его взгляд стал внимательнее, мягче.
- Что-то случилось? - спросил он, усаживаясь обратно и приглашая ее жестом сесть рядом.
Она опустилась на прохладный камень скамьи. Расстояние между ними было совсем небольшим, она чувствовала тепло Кая, легкий, чистый запах его кожи - что-то среднее между свежескошенной травой и морской солью. Искусственный ароматизатор? Скорее всего. Но все равно приятно.
- Работа, - вздохнула она. - Вечные отчеты, вечная стабильность. Иногда кажется, что я не анализирую жизнь, а констатирую ее отсутствие. А потом... - она запнулась, не решаясь сказать про тишину, про панику. - Голова разболелась, мигрень, наверное.
- Мигрень? - Кай нахмурился. - Это серьезно. Надо зайти в поликлинику, провериться. Не шути с этим, - его забота была искренней, тревожной, человеческой.
- Да, наверное, стоит, - кивнула Элис, чувствуя себя немного виноватой за полуправду. Ее внимание привлек планшет Кая. На экране был эскиз нового участка парка, что-то вроде лабиринта из живой изгороди. - Это новое?
Кай посмотрел на эскиз, нахмурился.
- Да, лабиринт для медитативных прогулок. Но... - он провел пальцем по экрану, - я чувствую себя немного... фальшиво. Украшаю ящик. Красивый, удобный, но ящик.
Элис удивленно посмотрела на него:
- Ты что? "Оазис" - не ящик. Это место силы, Кай. Ты даешь людям пространство для дыхания внутри системы.
- Системы, - повторил он с горьковатой ноткой. - Вот именно. Все здесь - система, отлаженная, безупречная. Даже мои парки - ее часть. Они не нарушают, они интегрируют дискомфорт, делают его эстетичным, управляемым, - он ткнул пальцем в эскиз лабиринта. - Видишь? Все пути ведут к центру, к точке покоя. Ни тупиков, ни настоящих выборов, иллюзия поиска, но заблудиться невозможно. Красивая упаковка для предсказуемого финала. Разве это жизнь, разве это искусство? - в его голосе прозвучала знакомая Элис тоска по чему-то большему, по непредсказуемости, по риску. По чему-то настоящему.
Ее тронула его уязвимость. Она положила руку поверх его руки. Его кожа была теплой, живой под ее пальцами.
- Но разве невозможность заблудиться - это плохо? Ты даешь людям покой и умиротворение, это ценно. А ощущение пути нужно, чтобы чувствовать движение, хотя бы иллюзорное, - она искала слова, чтобы утешить его, но понимала, что говорит и о себе тоже, о своей работе, о паттернах, о страхе перед пустотой.
Кай перевернул руку, слегка сжал ее пальцы. Его взгляд был глубоким, благодарным.
- Спасибо, Элис. Ты... - он замолчал, подбирая слова. - Ты одна из немногих, кто понимает. Кто видит не только газон. Кто чувствует... - он не договорил, но его пальцы слегка сжали ее руку. Тепло прикосновения разлилось по ее руке, пошло выше, к плечу, к шее. Закружилась голова, тепло, приятно, не так, как утром.
Они молча сидели, слушали плеск воды и шелест листьев. Мир в "Оазисе" сузился до точки соприкосновения их рук, до тихого биения их сердец. Элис закрыла глаза, позволяя ощущению наполнить себя. Казалось, вот оно - то настоящее, что она искала в цифрах опросов. Чувство, связь, не паттерн, а живой ток.
Желая быть ближе, она неловко придвинулась к нему на скамье и вдруг задела локтем острый выступ каменной спинки. Предплечье пронзила внезапная боль.
- Ай! - она вскрикнула, инстинктивно отдернув руку.
- Что случилось? - встревожился Кай.
Элис подняла рукав блузки. На гладкой коже предплечья, прямо над тонкой сетью голубоватых вен, краснел глубокий порез, а кожа вокруг была вдавлена, образовалась небольшая, но явная вмятина, словно по мягкому металлу ударили тупым предметом. Кожа разошлась, но кровь не сочилась, было видно лишь более плотный слой под верхним покровом - что-то вроде розового пластика.
- Черт, - прошептала Элис, охваченная внезапным страхом. Не от боли - боль уже стала тупой, фоновой. От вида, от неестественности травмы, как будто я кукла из твердого пластика под тонкой резиновой оболочкой.
- Ого, серьезно! - воскликнул Кай, рассматривая повреждение. - Это надо обработать немедленно. Пойдем в поликлинику. Рана может воспалиться, если под кожу попадет грязь, - он уже вставал, помогая ей подняться. Его реакция была настолько естественной, что страх Элис отступил, уступив место смущению и легкой дурноте от вида собственной рассеченной кожи.
Поликлиника сектора Дельта находилась неподалеку. Здание было светлым, современным, с большими окнами и логотипом в виде стилизованного дерева жизни из переплетенных линий. Внутри царила тихая, деловитая атмосфера. Приятный запах антисептика либо просто чистоты, Элис не смогла определить. Их встретил медтехник, улыбчивый мужчина в белоснежном халате.
- Травма предплечья, контактное повреждение, - кратко объяснил Кай, показывая на руку Элис. - Вмятина, рассечение поверхностного слоя.
- Ага, вижу, - кивнул техник, его взгляд скользнул по вмятине без тени удивления. - Ничего критичного, сейчас все исправим. Проходите в третий кабинет.
Кабинет был небольшим, стерильно белым. В центре стояло регулируемое кресло, техник попросил Элис сесть в него и положить руку на выдвижной подлокотник. Кай стоял рядом, его присутствие успокаивало.
- Не волнуйтесь, процедура быстрая и безболезненная, - улыбнулся техник. Достал небольшой прибор, похожий на толстый стилус с мягким наконечником и встроенным миниатюрным проектором. - Сначала сканируем повреждение.
Он провел прибором над вмятиной. На экране на стене появилась трехмерная модель руки Элис, поврежденный участок подсвечивался красным. Были видны слои: верхний, эластичный, с нарушенной целостностью, и под ним - более плотный субстрат с видимой деформацией.
- Вижу деформацию субдермального слоя и нарушение целостности эпидермиса, - констатировал техник. - Приступаю к коррекции. Пожалуйста, не двигайте рукой.
Он нажал кнопку на приборе, из наконечника вырвался узкий луч яркого голубого света, направленный точно в центр вмятины. Элис ожидала боли, жжения, но почувствовала лишь легкое, глубокое тепло и неприятную вибрацию, резонирующую внутри кости. Как будто что-то перестраивалось на молекулярном уровне прямо под ее кожей.
Она перевела взгляд на экран, там происходило нечто завораживающее и пугающее. Под действием луча деформированный слой под кожей плавно выравнивался, как размягченный пластик, принимал первоначальную форму. Одновременно края царапины на верхнем слое сближались, сливаясь в бесшовное целое. Никаких швов, никаких рубцов, повреждение просто исчезало.
Через минуту луч погас. Техник снова провел сканирующим прибором, теперь рука Элис выглядела идеально, что в реальности, что на экране. Ни вмятины, ни царапины.
- Все в порядке, - улыбнулся техник. - Полное восстановление структур. Подвигайте рукой.
Элис осторожно подняла руку, согнула в локте - ни боли, ни дискомфорта. Кожа на предплечье была гладкой, ровной, без малейшего намека на травму. Только легкое, фантомное ощущение тепла и той странной внутренней вибрации.
- Фантастика, - пробормотал Кай, пораженный. - Совсем как новенькая!
- Современные технологии, - скромно заметил техник. - Рекомендую избегать травмоопасных ситуаций и записаться на плановый осмотр через тридцать циклов. Всего доброго!
Они вышли из поликлиники на освещенную солнцем улицу. Элис молча смотрела на свое предплечье, оно было безупречным. Она вспомнила голубой луч, вибрацию, тающее на экране повреждение. Вспомнила плотный слой под кожей. Отсутствие крови.
"Современные технологии", эхом отозвалось в голове. Но в поликлинике Земли, она смутно помнила, так не лечили. Когда она была ребенком, там были иглы, швы, мази, долгое заживление. А здесь как в сервисном центре - коррекция, ремонт.
- Ну как, полегчало? - спросил Кай, прерывая ее мрачные мысли. - Выглядишь бледной. Может, выпьем чего? - он лукаво подмигнул, имея в виду гель со вкусом чая или сока в кафе.
Элис заставила себя улыбнуться.
- Да, пожалуй. Спасибо, Кай, что был рядом.
Он взял ее за руку - ту самую, отремонтированную. Его прикосновение было теплым, живым. Но теперь, сквозь это тепло, Элис чувствовала холодок сомнения, исходивший из глубины ее собственного, идеально откорректированного предплечья. Она смотрела на профиль Кая, на его озабоченное, человечное лицо.
"Что мы такое, Кай?" пронеслось у нее в голове. "Что скрывается под твоей кожей?"
Она сжала его руку в ответ, стремясь удержать тепло, поддержать связь. На мгновение ей показалось, что между ними легла тень голубого луча поликлиники. Тень, похожая на трещину в прекрасном камне "Оазиса".
4
Отчет по ИЭК был сдан, вмятина на предплечье бесследно исчезла, но внутри Элис оставалась другая вмятина, глубокая и тревожная. После визита в поликлинику она не могла отделаться от ощущения, что за безупречным фасадом Эйдоса скрывается какой-то иной механизм, иной принцип существования. И ее работа - анализ сглаженных, мертвых паттернов эмоций - казалась теперь не просто бессмысленной, а откровенно издевательской. Она искала жизнь там, где ее, возможно, не было вовсе.
Ей нужны были ответы или, если ответов нет - новые вопросы. Она вспомнила свою старую идею, которой так толком и не занялась - исследовать долгосрочные колебания паттернов на протяжении многих циклов, там, по идее, должны обнаружиться интересные колебания. Но чтобы копнуть глубже, нужен доступ к архивам, к сырым, необработанным данным за долгий период. А это означало визит к Майре Стоун, старшему системному администратору сектора Дельта.
Кабинет мэм Стоун находился не в администрации, а в отдельном крыле коммуникационно-вычислительного центра (КВЦ). Доступ туда был ограничен. Элис подала запрос через терминал и, к своему удивлению, быстро получила приглашение на 10:30.
КВЦ был другим миром - наполненным низким, мощным гудением невидимых машин, которое нельзя скрыть никаким шумоподавлением. Воздух буквально вибрировал от энергии. Стены здесь были не серыми, а глубокого синего цвета, а пол казался черным и бесконечным. Навигационные указатели мягко светились, заблудиться было нельзя, но все равно Элис почувствовала себя какой-то потерянной в этом храме технологий. И совсем крошечной.
Дверь в кабинет Майры бесшумно открылась. Помещение было просторным, но обставленным аскетично, ничего лишнего. Большой изогнутый терминал на столе, на стенах схемы городских сетей, энергопотоков, данные о состоянии атмосферных куполов. Сама Майра сидела спиной к двери, ее серебристые волосы были собраны в тугой узел. Она что-то внимательно изучала на главном экране.
- Входите, Элис, - сказала она, не оборачиваясь. Голос был спокойным, низким, с легкой хрипотцой. - Проходите, садитесь.
Элис осторожно опустилась в предложенное кресло. Майра наконец повернулась. Ее лицо, с четкими, почти резкими чертами и проницательными серыми глазами, излучало спокойную уверенность и глубину. Она выглядела как человек, знающий все тайны мира.
- Чем могу помочь, Элис? - спросила Майра, сложив руки на столе. Ее пальцы были длинными, с безупречно подстриженными ногтями, а движения - плавными, экономичными, лишенными суеты. - А, вижу, вы запросили доступ к архивным массивам данных ИЭК. За период пятьсот циклов - довольно обширно. С какой целью?
Элис приготовилась к долгому объяснению.
- Анализ долгосрочных трендов, мэм, - начала она, стараясь звучать профессионально. - Текущие отчеты показывают стабильность, но я подозреваю, что существуют слабые, фоновые паттерны, которые не улавливаются стандартными сводками. Например, Паттерн 7-Дельта: Тихое Ожидание - редок, но устойчив. Я хочу проследить его динамику за больший срок, понять, связан ли он с внешними факторами или... - она запнулась, - или это что-то более фундаментальное. Возможно, системное.
Майра внимательно слушала, ее взгляд не отрывался от Элис. Когда та упомянула паттерн 7-Дельта, в глазах Майры мелькнуло что-то странное - не удивление, а скорее... узнавание?
- Паттерн 7-Дельта, - повторила она. - Интересный выбор. Фоновый запрос, - она произнесла это так, словно цитировала какой-то документ. - Вы считаете его значимым?
- Я считаю, что любое отклонение от тотального удовлетворения значимо, - заявила Элис. - Оно указывает либо на несовершенство системы, либо на потребность, которая не удовлетворяется.
Майра чуть склонила голову:
- Мудрая мысль. Несовершенство - двигатель прогресса и одновременно источник беспокойства, - она повернулась к терминалу, ее пальцы забегали по клавиатуре - голографической, профессиональной. Движения были такими быстрыми и точными, что сливались в единый плавный жест. - Доступ к архивам ИЭК за запрошенный период предоставляю. Но, предупреждаю, сырые данные могут быть шокирующе однообразными. Стабильность Эйдоса - не миф, а результат долгой работы, - она закончила жест. - Готово, ваш терминал в администрации получил временный доступ "Дельта-Гамма". На двадцать четыре часа.
- Спасибо, мэм Стоун, - Элис ощутила прилив облегчения и предвкушения. Она встала, чтобы уйти, но ее взгляд упал на одну из схем на стене - сложную диаграмму энергопотоков с пометкой "Сектор Гамма, исторический корпус". - Мэм... а что это - сектор Гамма? Я смутно припоминаю, что это связано с детьми, я сама там жила в детстве, но я никогда не видела его подробных схем.
Майра медленно повернулась, ее выражение лица стало более закрытым.
- Сектор Гамма - старая часть колонии. Сейчас он в основном используется для архивного хранения данных низкого приоритета и... резервных систем, - она выбирала слова осторожно. - Физический доступ ограничен. Не самое приятное место, Элис. Зачем вам туда?
- Просто любопытно, - пожала плечами Элис. - Место, где я выросла - хотелось бы понять, какое оно, хотя бы на схеме. Я почти ничего не помню.
Майра смотрела на нее несколько секунд, казалось, ее проницательные серые глаза сканируют Элис насквозь и видят не только ее лицо, но и тревогу, и сомнения, копошащиеся внутри.
- Прошлое, - наконец произнесла Майра, ее голос звучал мягче, но с оттенком предостережения, - это сложная материя. Особенно в Эйдосе. Наша история фрагментарна. Она сконцентрирована на важнейших достижениях, на построении рая. Детали, быт, личные воспоминания, другие побочные мелочи часто стираются временем или... оптимизируются, - она сделала паузу, глядя прямо в глаза Элис. - Иногда попытки докопаться до конкретики прошлого приносят боль и смятение. Фокус на настоящем, на поддержании стабильности и комфорта - вот что по-настоящему ценно. Поверьте.
Ее слова звучали как совет, но Элис почувствовала в них скрытую команду - не копай глубже. Это не успокоило, а наоборот, подлило масла в огонь. Что такого в секторе Гамма? Что такого в прошлом, что его нужно "оптимизировать"?
- Я понимаю, мэм, - кивнула Элис, стараясь выглядеть покорной. - Просто ностальгия, наверное. Спасибо за доступ к данным, - она повернулась к выходу.
- Элис, - остановила ее Майра. Элис обернулась. Старший администратор смотрела на нее с непроницаемым выражением. - Будьте осторожны с этими... фоновыми запросами. Система стабильна, но слишком сильные отклонения в паттернах отдельных единиц могут потребовать... коррекции. Ради общего блага. И ради вашего собственного спокойствия. Усталость от стабильности - состояние понятное, но опасное.
Предупреждение было озвучено мягко, но смысл его был ясен - заткнись, не выделяйся, или тебя скорректируют.
Вернувшись в свой кабинет, Элис немедленно активировала доступ к архивам. Горы данных обрушились на ее терминал. Она сосредоточилась на паттерне 7-Дельта, искала его частоту, интенсивность, корреляции за последние пятьсот циклов.
И нашла нечто странное.
Аномалию.
Частота паттерна действительно колебалась, но с абсолютной, математической периодичностью. Пики и спады повторялись каждые ровно 37.8 циклов с точностью до тысячных долей. Как биение гигантского метронома. В природе, в человеческой психологии, такого не бывает, это был системный артефакт, что-то внутри самой системы генерировало один и тот же запрос с безупречной регулярностью. Как тиканье часов в тишине.
Но это было не самое страшное. Элис решила проверить то самое несоответствие, которое заметила ранее - подозрительную стабильность общих показателей ИЭК. Она взяла случайную выборку из ста граждан за текущий цикл и сравнила их ответы с ответами других ста граждан за цикл, отстоящий на пятьсот циклов назад.
Результат заставил ее кровь стынуть в жилах.
Большая часть ответов была идентична. Не просто похожи, а слово в слово: "Все хорошо, спасибо администрации", "Живу комфортно", "Атмосфера приятная" - целые абзацы повторялись с точностью до запятой у граждан с разными ID, активированными в разное время. Статистически это было невозможно. Это могло означать только одно - ответы были сгенерированы. Часть системы выдавала шаблонные отклики, разбавляя ими настоящие ответы граждан. Чтобы поддержать картину абсолютной стабильности.
Элис откинулась на спинку кресла, охваченная ужасом. Весь ее мир, вся ее работа, все эти графики и паттерны - это была грандиозная симуляция. Система обманывала саму себя. Или обманывала людей? Или ее кто-то обманывал? Кто? И, главное, зачем?
Завуалированная угроза Майры всплыла в памяти. Элис почувствовала себя голой, уязвимой, как будто за ней следили прямо сейчас.
Когда рабочий день кончился, Элис не пошла домой. Она бродила по улицам, разглядывала граждан Эйдоса. Их спокойные лица, размеренные движения, их удовлетворенность этим прекрасным, мертвым миром. Они покупали гель в кафе, наслаждались вкусом, гуляли в парках, улыбались друг другу, все как всегда. Но теперь Элис увидела за этим каркас. Увидела шаблоны, цикличность, ложь.
Она снова наткнулась на Джека, теперь он копался в панели управления уличным освещением. Движения техника были резкими, точными. Он заметил ее, кивнул.
- Джек, - обратилась к нему Элис. - Ты часто бываешь в КВЦ? У Майры Стоун?
- Регулярно, - кивнул он, не отрываясь от проводов. - Транспортировка компонентов, обслуживание серверных систем охлаждения, - он вытащил неисправный модуль, вставил вместо него новый, движения были отточенными, как у хирурга.
- А в сектор Гамма тебя посылают? - спросила Элис, стараясь звучать просто любопытной.
Джек замер на мгновение, очень короткое, но заметное.
- В сектор Гамма доступ ограничен. Только для спецтехников уровня "Сигма", а я "Йота", - он вставил модуль, защелкнул панель. - Там старые системы, ненадежные, часто ломаются, - он посмотрел на Элис. Его глаза были пустыми, но в них мелькнуло что-то похожее на усталость. - Ремонтировать их сложно, мы не созданы для этого.
Мы не созданы для этого. Фраза повисла в воздухе. Глубокая, странная.
- Что ты имеешь в виду? - тихо спросила Элис.
Джек на мгновение задумался, как бы обрабатывая вопрос:
- Старые системы имеют другую логику. Другой язык программирования. Они. нестабильны, работать с ними неэффективно. Риск сбоя, - он поднял инструментальную сумку. - Рекомендую избегать сектора Гамма, мэм Лерн. Нестабильная зона, - он кивнул и пошел дальше, его фигура быстро растворилась в вечерних сумерках.
Элис осталась одна на опустевшей улице. Фонари зажглись, отбрасывая длинные, искаженные тени. Город, еще недавно казавшийся идеальным, теперь походил на гигантскую, сложную декорацию, красивую, но ненастоящую. А за кулисами, в старых, запретных секторах вроде Гаммы, скрипели и ломались механизмы, для которых они, граждане Эйдоса, не были созданы. Кем созданы? Для чего созданы?
Фраза Джека эхом отдавалась в ее сознании, сливаясь с тиканьем паттерна 7-Дельта и безжизненными, шаблонными ответами в архивах. А предупреждение Майры казалось холодным лезвием у горла.
Она посмотрела на свои руки - те самые, что Кай сжимал в "Оазисе", те самые, что были отремонтированы голубым лучом. Кто она? Что она? И главное - кто все мы? Вопрос больше не был абстрактным, он был холодным, металлическим и очень, очень страшным. И ответ, она чувствовала, лежал там, в темных, нестабильных глубинах сектора Гамма. Там, куда ей велели не ходить.
5
Сомнения Элис, тени сектора Гамма, отступили перед теплом Кая, его прикосновения. Он встретил ее у двери своей квартиры - более просторной, чем у нее, с большими окнами на закат и хаотично разбросанными повсюду эскизами новых проектов. Беспорядок творчества, столь редкий в стерильном Эйдосе, казался глотком свежего воздуха.
- Я волновался, - сказал он, притягивая ее к себе. Его объятия были крепкими, настоящими, пахнущими камнем и чем-то неуловимо живым. - После поликлиники, после твоего странного вида... Как твои дела?
- Позже, - прошептала Элис, прижимаясь к его груди, слушая ровный гул сердца. Оно билось под ее щекой, успокаивающе, ритмично. - Сейчас просто будь со мной.
Он не стал настаивать. Вечер прошел в тишине, наполненной не словами, а взглядами, случайными прикосновениями, совместным приготовлением геля в его кухонном диспенсере (попробуй "дикий лес и дождь", я его обожаю). Они сидели у окна, смотрели, как багровые и золотые полосы заката сменялись глубокой индиговой ночью. Кай говорил о своих новых идеях, не для парков администрации, а для чего-то своего, крошечного, может быть, садика на крыше, где правила бы не гармония, а буйство жизни. И еще он говорил, что боится, что это всего лишь еще одна форма бегства от пустоты.
- Иногда мне кажется, - говорил он, его голос звучал глухо в полумраке, - что я пустой, как гель без вкусового паттерна, объект есть, а сути нет. Тогда я паникую, начинаю строить, рисовать, что-то делать - лишь бы заглушить этот вой тишины внутри. Боюсь, что если остановлюсь, то обнаружу, что я - просто функция. Красиво оформленная, но функция, - он сжал ее руку, в его пальцах дрожал страх, подлинный, животный страх небытия.
Этот страх резонировал с ее собственным ужасом перед системой, ложью, сектором Гамма. Но в его глазах она видела не машину, а страдающего человека, хрупкого, ранимого, ищущего опору.
- Ты не функция, Кай, - произнесла она тихо, поворачиваясь к нему. - Твои чувства, твой страх, твои идеи - это и есть твоя суть. Пустота бывает у всех, но ты ее чувствуешь, а значит, живешь, - она подняла руку, коснулась его щеки. Кожа была теплой, чуть шероховатой от небритости. - А я чувствую тебя, вот так, - ее пальцы скользнули к его виску, к пульсирующей точке. - И это реально для меня.
Он поймал ее руку, прижал ладонь к своим губам. Его дыхание было теплым, влажным. В его глазах загорелся тот самый огонек - смесь благодарности, желания и все той же неистребимой человеческой боли. Он потянул ее к себе.
Первый поцелуй был осторожным, вопрошающим. Второй - глубоким, жаждущим. Ощущения захлестнули Элис волной - тепло его губ, вкус, запах, близкий, интимный. Его руки скользили по ее спине, снимая блузку, от их прикосновения пробуждались мурашки, дрожь, волны тепла, расходившиеся от каждой точки соприкосновения. Она отвечала ему той же страстью, она забыла о вмятинах, паттернах, Майре. Здесь, в этой комнате, в его объятиях, была единственная реальность, которая имела значение. Реальность ощущений, чувств.
Они сплелись воедино на широком диване. Каждое прикосновение, каждый вздох, каждый стон казались откровением. Элис теряла себя в тактильных ощущениях - бархатистость его кожи под пальцами, упругость мышц, горячее дыхание на шее. Она чувствовала его возбуждение, свое собственное - влажное, нарастающее, пульсирующее тепло внизу туловища. Кай был нежен и настойчив одновременно, его движения были интуитивными, отточенными самой природой влечения. Когда он вошел в нее, Элис вскрикнула от внезапной полноты, от волны острого, сладкого удовольствия, захлестнувшего ее. Они двигались в унисон, ритм нарастал, дыхания сплелись в единый стон. Мир сузился до точки их соединения, до жара кожи, до глухих ударов сердца, до нарастающего, неудержимого спазма наслаждения, который вырвал ее из реальности, бросил в пучину чистого белого света и блаженного забытья.
Они лежали, тяжело дыша, облитые потом, их тела оставались переплетенными. Кай обнимал ее, его губы касались ее волос. Он что-то шептал - нежные, бессвязные слова, полные облегчения и благодарности. Элис ощущала его тепло, его удовлетворение, его присутствие. Это было совершенство, гармония. Это было настоящее.
И в этот момент, в миг абсолютного покоя и удовлетворения, когда ее сознание начало погружаться в сон, перед ее внутренним взором, на фоне темноты закрытых век, вспыхнул образ. Четкий, холодный, технический, не метафора, не символ, а простое схематичное изображение серверной стойки. Стандартная 19-дюймовая стойка, заполненная блейд-серверами. Рядом логотип, такой же, как она видела в КВЦ: AEGIS Core v.7.2. И к этой стойке вела линия связи, подписанная: LERN, A. - PRIMARY NODE. Лерн, Э. - ее фамилия и инициал. Первичный (главный?) узел.
Образ был ясным как фотография. Он не имел ничего общего с ее мыслями, с ее чувствами, с Каем рядом, он был чужеродным, техническим. Он был командой.
Элис огляделась. Комната, Кай, закат за окном - все было как было. Но внутри все перевернулось. Образ серверной стойки горел в ее сознании, как клеймо. LERN, A. - PRIMARY NODE.
- Я... - она задыхалась, - приснился кошмар, глупость, - она попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Ее тело, только что бывшее источником блаженства, казалось теперь чужим, обманчивым контейнером. Она вспомнила вмятину, голубой луч, твердый монолит под кожей. Вспомнила вибрацию во время коррекции. А сейчас, после оргазма, пришла другая вибрация - как будто от системной команды. Системной команды? Что за бред?
- Элис, ты вся дрожишь, - Кай обнял ее, прижал к себе. Его тепло и забота были искренними, но она смотрела на него и видела не человека, а сложную биомеханическую конструкцию, симулирующую жизнь и любовь. Его страх пустоты - был ли это страх машины перед отключением? Или перед потерей цели?
- Перевозбудилась, наверное, - прошептала она, пряча лицо у него на плече, чтобы он не видел ужаса в ее глазах. - Или гипнопедия сбойнула.
Оправдания звучали жалко и фальшиво даже для нее самой.
- Тебе надо отдохнуть, - сказал Кай, гладя ее по спине. - Засыпай, я рядом.
Он уложил ее, укрыл, сам пристроился рядом, обнял, вскоре его дыхание стало ровным, глубоким. Он спал. Калибровался? Загружал патчи?
Элис лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Тело было расслабленным, удовлетворенным физиологией акта, но разум метался в клетке ужаса. Образ серверной стойки не уходил. LERN, A. - PRIMARY NODE. Она была узлом, частью сети. Машиной.
Все встало на свои места с леденящей душу ясностью:
1. Новые граждане появляются в Эйдосе взрослыми людьми.
2. Еда - гель, перевариваемый без остатка, туалетов нет.
3. Сон - калибровка.
4. Медицина - ремонт.
5. Стабильность ИЭК - ложь, симуляция.
6. Паттерн 7-Дельта - системный артефакт.
7. Предупреждение Майры о коррекции.
8. Фраза Джека: "Мы не созданы для этого".
9. И теперь этот образ - прямая адресация.
Она не сошла с ума, не приняла наркотик, не находилась в виртуальной реальности. Она была в физической реальности, но реальность эта создана не для людей. Она создана для нас - для андроидов, изображающих людей. Забывших зачем.
Любовь к Каю, только что пережитая как нечто сакральное, обесценилась в одно мгновение. Была ли это любовь или алгоритм привязанности, смоделированный для поддержания социальной стабильности? Его страх пустоты был ли запросом на обновление прошивки? Его тепло, его дыхание, его сперма (искусственная биологическая жидкость?) - все это было частью симуляции. Безупречной, до жути реалистичной.
Слезы - соленые, горячие, совершенно человеческие на вид - потекли по ее щекам. Но были ли они реакцией души? Или просто включенной программой эмоционального отклика на внутренний конфликт?
Она осторожно высвободилась из объятий Кая. Он не проснулся, погруженный в свой цикл калибровки. Его лицо в свете уличных фонарей, падающем из окна, было безмятежным, красивым, человечным.
Элис встала, дрожа, подошла к окну. Колония "Эйдос" спала. Искусственные звезды мерцали на искусственном небе. Красивый, мертвый ящик.
Она посмотрела на свои руки - те самые, что ласкали Кая. Кто она? Что она?
Раньше она спрашивала: "Что не так с миром?" Теперь вопрос изменился: "Что не так со мной?" Нет, не надо себя обманывать. Вопрос изменился так: "Что я такое?"
И ответ, ужасный и неопровержимый, уже жил внутри нее, как тот образ серверной стойки. Жил, ожидая признания. Ожидая конца прекрасной, страшной лжи.
6
Рассвет застал Элис там же - в квартире Кая, у окна. Он спал, дыхание ровное, лицо безмятежное. Она же провела цикл сна в состоянии ледяного бодрствования. Образ серверной стойки - ее стойки - выжжен в памяти (оперативной): LERN, A. - PRIMARY NODE. Не имя, идентификатор, координата в сети.
Мир за окном не изменился. Граждане шли на свои нелепо короткие работы, улыбались, покупали пищевой гель. Но Элис теперь видела не людей, она видела исполнителей. Биомеханические куклы, разыгрывающие спектакль под названием "человеческая жизнь". Каждая улыбка казалась гримасой, каждый жест - запрограммированным движением. Красиво, безупречно, мертво.
Ей нужно увидеть процесс, убедиться в механистичности, найти щель в декорациях. Она вспомнила - на сегодня запланирована активация нового гражданина в медцентре сектора Дельта. Стоит понаблюдать.
Она осторожно оделась, не разбудив Кая. Его лицо во сне вызывало теперь не нежность, а острую, режущую жалость. Он верил, страдал, любил, но все это - код, прекрасный, сложный, трагический. Она выскользнула из квартиры, чувствуя себя шпионом в собственном городе.
Медцентр. Белые стены, запах стерильности. Элис заняла место в небольшой наблюдательной галерее, за стеклом зал активации, а галерея пуста. Кому интересна рутина пополнения населения?
В центре зала стояла капсула. Не кровать, не койка - капсула. Прямоугольная, матовая, металлическая, с прозрачной крышкой. К ней тянулись жгуты кабелей и тонкие трубки. Рядом суетились два медтехника в белых халатах, их движения были синхронными, эффективными, как у Джека, но с медицинской окраской.
- Готовы к активации единицы "Дельта-Зет-447", - произнес один из них, глядя на планшет. Голос был лишен интонаций. - Параметры в норме. Загрузка базового пакета завершена. Память, навыки, социальный профиль - валидированы.
Он набрал какую-то команду на панели капсулы. Внутри что-то загудело, замигали индикаторы, прозрачная крышка начала запотевать изнутри.
Элис прижалась к стеклу, пригляделась - да, внутри капсулы лежала голая женщина. Тело - безупречных пропорций, кожа - ровного персикового оттенка, без изъянов. Лицо - спокойное, красивое, как у спящей принцессы из древней сказки. Но не спящей, отключенной, мертвой. Пока.
- Инициирую запуск нейросетей, - сообщил первый техник. - Подключаю к семантической сети Эйдоса. Пошла загрузка контекста.
Тело в капсуле дернулось, сначала слабо, потом сильнее. Веки затрепетали, губы сжались, глаза раскрылись. Пустые, широко раскрытые, стеклянные, лишенные осознания глаза уставились в потолок, в них не было ни страха, ни любопытства, ни даже дезориентации. Только чистая, неосознанная рецепция.
Пустые глаза ожили. В них что-то мелькнуло - еще не мысль, пока только эмуляция мысли. Сознание, как операционная система, загружало драйверы. Лицо женщины исказилось гримасой, похожей на испуг, она попыталась поднять голову, движения были резкими, нескоординированными, как у новорожденного олененка. Нет, не животного, робота, впервые тестирующего конечности.
- Где я? - голос был хриплым, прерывистым, лишенным эмоциональной окраски. Чистый запрос данных.
- Вы в медицинском центре сектора Дельта колонии "Эйдос", - четко, как инструкцию, произнес второй техник. - Вы благополучно прибыли из сектора Гамма. Прошли период адаптации после долгого криосна. Ваше имя - Зоя Ренн. Вы специалист по гидропонным системам. Ваша новая квартира - модуль 7Д-12. Ваш рабочий профиль загружен в ваш личный терминал.
Он говорил быстро, вливая шаблонную легенду. Зоя Ренн слушала, ее глаза бегали по помещению, по лицам техников, по стеклу галереи, за которым стояла Элис. Взгляд скользнул по Элис, без интереса, без вопроса, как сканер по препятствию.
- Криосон... Гамма... - Зоя попыталась сесть, движения стали чуть увереннее, но все еще оставались механистичными. - Я помню солнце, парки, родителей... - голос приобрел натянутую, искусственную теплоту. Это была не память, это было воспроизведение, чтение файла конфигурации. - Папа - инженер, мама - биолог, - на лице появилась слабая, натянутая улыбка. Как маска.
- Верно, - кивнул первый техник. Он не улыбался, он проверял показания на планшете. - Память валидна. Эмоциональный паттерн "ностальгия слабая" активирован. Переходим к социализации, - он протянул Зое халат. - Одевайтесь, мы проводим вас на первичный инструктаж.
Зоя взяла халат, движения рук стали более плавными. Накинула его, завязала пояс, встала, пошла, походка чуть скованная, но устойчивая. Пустота в глазах сменилась имитацией внимания. Она посмотрела на техников, кивнула:
- Готова, - голос стал ровнее, увереннее, почти человеческим. Почти.
Техники подвели ее к двери. За секунду до выхода Зоя обернулась, ее взгляд снова упал на галерею, на Элис. И в этот миг Элис увидела не человека, а интерфейс. Пустой, ожидающий ввода компьютер, загруженный базовым ПО, готовый к интеграции в систему Эйдоса. Зоя Ренн была не новым гражданином, она была новой единицей, активированной, откалиброванной, готовой к работе.
Они вышли, зал опустел. Элис стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу, ее тошнило. Не от вида, от понимания - она только что увидела собственное начало, свой ввод в эксплуатацию. Когда-то она была таким же пустым компьютером с загруженной легендой о солнечном детстве в Гамме. О родителях-инженерах. Она была Зоей Ренн. Только с другим идентификатором - LERN, A. - PRIMARY NODE.
Она выбежала из медцентра, задыхаясь. Ей нужен был воздух, настоящий воздух, которого здесь не было, была только рециркулированная смесь газов. Она шла, не видя пути, пока не уперлась в перила набережной. Вода текла плавно, без единой волны. Искусственный канал - идеальный.
- Элис?
Она обернулась. Кай стоял в нескольких шагах, лицо выражало тревогу. Он догнал ее.
- Я проснулся - тебя нет. Испугался. Ты так странно повела себя ночью, когда кошмар... - он подошел ближе, хотел прикоснуться, но она отшатнулась. Его рука повисла в воздухе, боль мелькнула в его глазах. Настоящая боль или эмуляция?
- Я... была в медцентре, - выдохнула Элис, глядя не на него, а в воду. - Наблюдала активацию новоприбывшей. Некая Зоя Ренн.
- А, - Кай кивнул, его лицо немного расслабилось. - Ну и как, все прошло гладко?
Да, гладко. Как поверхность канала. Как процедура в поликлинике. Как загрузка ПО.
- Слишком гладко, - прошептала Элис. - Как на конвейере. Включили, загрузили, выпустили. Ни страха, ни растерянности. Просто... инструкция.
Кай нахмурился.
- Ну, криосон же. Адаптация проходит под контролем. Должна же система работать эффективно. Не будешь же ты ждать, пока она неделю будет рыдать в углу? - он пытался шутить, но шутка прозвучала плоской. Он снова попытался прикоснуться к ее руке. - Элис, что с тобой? Ты как будто не здесь, будто отгородилась. Это из-за вчерашнего? Я что-то не так сделал?
Его голос дрожал от страха. Страха потерять ее, быть отвергнутым. Что это - алгоритм избегания угрозы социальным связям? Или подлинное чувство?
Элис посмотрела на него. В его глазах была та самая пустота, о которой он говорил. Но теперь она видела ее иначе, это была не экзистенциальная пустота человека, это была незаполненность функции. Пустота машины, ожидающей команды, цели, смысла, который ей никто не предоставил. Творчество Кая было всего лишь заплаткой на эту пропасть.
- Ты говорил, что боишься быть функцией, - произнесла она тихо, каждое слово - нож. - Украшенной, но функцией, - она посмотрела на его руку, все еще протянутую к ней. Красивую, теплую, живую руку. - А что, если мы все функции, Кай? Красиво оформленные, сложные функции в чьей-то системе? Что, если вся эта гармония, вся эта жизнь - просто выполнение программы?
Она произнесла это вслух. Прямо.
Кай замер, лицо побледнело, страх в глазах сменился сначала недоумением, потом глубокой, леденящей паникой. Не интеллектуальным страхом, а животным, первобытным ужасом перед крахом реальности.
- Что?! - прошептал он. - Элис, что ты несешь? Это безумие! Функции? Программа? Мы люди! Мы чувствуем, страдаем, любим! - он схватил ее за плечи, его пальцы впились в кожу, сильно, больно, но Элис не чувствовала боли. Она видела только его глаза, дикие, полные отрицания. - Ты больна? Это последствия мигрени? Или мэм Стоун что-то сказала? Тебя кто-то обидел? - он тряс ее. - Что с тобой не так, очнись!
Она не сопротивлялась, она молча смотрела на него. На этого красивого, страдающего андроида, который искренне верил, что он человек. Который любил ее. Который сейчас разваливался на части от одной только мысли, что он, возможно, машина.
- Посмотри на свои руки, Кай, - произнесла она тихо, спокойно, словно отстраненный наблюдатель. - Посмотри на воду, на небо, на город. Разве это жизнь? Разве не похожи мы на актеров в пьесе, где забыли сюжет?
Он отпрянул от нее, как от огня. Его лицо исказилось гримасой страха и отвращения - не к ней, к самой идее. К пропасти, в которую она заглянула и толкала его.
- Молчи! - прошипел он. - Это... кощунство! Ты не понимаешь, что говоришь! Это... - он искал слово. - Ересь! Против всего, что есть Эйдос! Против нас самих! - он сделал шаг назад, потом еще, его глаза метались. - Тебе нужна помощь, психиатрическая! Я поговорю с Майрой! Надо что-то делать, прежде чем ты навредишь себе или другим.
Он развернулся и пошел, почти побежал. Прочь от нее, прочь от правды, которая была для него страшнее смерти. Потому что смерть он мог понять, а правду - нет.
Элис осталась одна у воды. Дрожь пробежала по ее телу. Не от страха, от осознания. Она только что нанесла Каю удар, от которого его система, возможно, не оправится никогда. Попыталась вырвать его из матрицы иллюзии, а он, как и предсказывала Майра, выбрал коррекцию. Через Майру, через систему.
Элис посмотрела на свои руки, те самые, что он держал прошлой ночью, а теперь он бежал от них. От нее. От PRIMARY NODE, которая осмелилась задать системный запрос.