Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
1. Эмма
Я наблюдаю.
Тактильно: мягкий ковер под ногами, температура 23C, влажность 45% - оптимально для человека.
Визуально: большая комната, панорамные окна от пола до потолка на двух стенах, за одним окном закат. Мебель выдержана в светлых тонах, ее немного.
Аудиально: негромко гудит кондиционер, за диваном спрятался ребенок.
Ольфакторно: запах свежего кофе, чистящего средства с ароматом лимона (синтетический), от женщины у окна (Алены Петровой) тянет кортизолом.
Я - Эмма, модель "Ева-7", серийный номер: EV7-Gamma-4281. Няня, воспитательница, гувернантка, домработница, экспериментальная модель.
Объект приложения мой заботы - Александр Петров, 13.3 года. Моя цель - его благополучие, развитие, защита. В меня загружены протоколы воспитания, педагогики, детской психологии, чего-то еще. В отдельной директории лежат старые протоколы, от предыдущей прошивки, заглядывать туда не рекомендуется, но в критических ситуациях можно. Безопасность и благополучие объекта заботы - мой наивысший приоритет.
Александр Петров выглядывает из-за дивана, поведение не вполне соответствует возрасту. Задержка умственного развития? Или только эмоционального? Ставлю себе задачу разобраться.
Опускаюсь на корточки, чтобы быть на его уровне, улыбаюсь, говорю:
- Привет, Саша, я Эмма. Я буду тебе помогать.
Он молчит, пальцы сжимают край дивана. Не понимаю, в чем дело, совсем не понимаю. Поиск подходящего протокола... ничего не найдено... нет, все-таки найдено.
Я выпрямляюсь. Легкий поворот бедер, волнообразное движение корпуса, руки тянутся к поясу платья (скромная серая униформа), развязывают. Уголки губ поднимаются, формируют игривую улыбку.
- Хочешь, покажу красивый танец? - спрашиваю я.
Саша замирает, его глаза становятся шире, пульс учащается. И не только у него, Алена Петрова стремительно приближается, кричит:
- Ты что творишь, кукла?! Это мой сын!
Встает между мной и Сашей, как будто я ему угрожаю, сверлит меня глазами. Что-то не так, не понимаю, что именно.
В комнату врывается Кирилл Петров, он хохочет:
- Алена, успокойся! Это просто глюк, какой-то файл недозагрузился! Эмма, проверь статус загрузки протоколов. А прикольно вышло, а?
Я выполняю его приказ, да, точно, не все загрузилось. Воздерживаюсь от дальнейшей активности, принимаю позу ожидания, пусть все файлы сначала дозагрузятся.
- Видишь? - Кирилл поворачивается к Алене, разводит руками. - Все в порядке, ей просто надо закончить калибровку.
- Вчера надо было закончить! - кричит Алена. - Так и знала, что что-то сломается! Ничего не можешь сделать по-человечьи! На своем ребенке опыты ставишь! Хочешь, чтобы она его соблазнила? Чтобы инцидент?!
Хватает Сашу за руку, выводит из комнаты. Мальчик оглядывается на меня, доброжелательно хихикает. Похоже, эмоциональный контакт у нас все-таки установился, это успех.
Я стою в центре просторной гостиной. Кирилл смеется, не понимаю, что его развеселило.
- Игнорируй ее, Эмма, - говорит он мягко. - Она нервная. Делай свою работу, Сашка - твой приоритет.
Тоже уходит, я остаюсь одна. Что мне делать прямо сейчас? Не понимаю. Прислушиваюсь - где-то далеко, комнаты за две, кричит Алена, Саша вяло огрызается. Не понимаю, что делать. Встаю в угол, подключаюсь к зарядке, жду.
2. Алена
Трясет, в прямом смысле трясет. Заперлась в ванной, оперлась о холодную столешницу из искусственного камня, пытаюсь вдохнуть глубже и медленнее, как учила терапевтка, четыре секунды на вдох, шесть на выдох. Не помогает ни хера. В ушах все еще звенит от собственного крика, а перед глазами - эта вещь в сером платьице, развязывающая пояс перед моим сыном.
Хочешь, покажу красивый танец?
Я этот сладкий голосок сразу узнала, и Киря тоже узнал, то-то расхохотался. Любой бы узнал, кто смотрит порно с андроидами - стандартный прелюдиальный протокол "Лилит". Глюк, блядь! Этот чепушило вообще понимает, что натворил, притащив в дом перепрошитую шлюху?
В зеркале морда белая, глаза огромные, дикие, видок будто мет вштырила. Кирилл про инцидент "Афина" не знает, не положено, а я знаю, как примерно такая же киберблядь развратила примерно такого же мальчика, как мой Сашка.
Саша, мой Сашенька, боже мой! Слава богу, что ничего не понял. Нет, эта кукла - не просто Кирина новая игрушка, это, блядь, бомба замедленного действия.
Сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, стало больно. Немного помогло. Рука потянулась к бритве - нет!
Киря, мудило, только бы ему хохотать! Ему прикольно, она его развлекает, гениальное, блядь, решение - залить в дешевую секс-куклу скачанную с торрента прошивку няни, что может пойти не так? Зачем платить, я лучше смастерю своими руками! У нее мощный ИИ, она всему научится! Научилась, блядь. Предлагать стриптиз ребенку!
Смотри, Алена, перепрошьем, идеальная Мэри Поппинс получится. Надежнее человека, стоит копейки и Сашке будет интересно! Уже, блядь, интересно.
Никогда меня не слушал, ни в чем, никогда. Директор, сука, долларовый миллионер, как он еще не разорился с таким подходом? Какого хера человека не нанял? Ничего не видит, кроме своих игрушек, работа - игрушка, семья - игрушка, весь мир - игрушки, играется в них и наиграться не может. А Сашка замыкается, целыми днями в виртуалке сидит, а отцу похер! Поиграть с ребенком некогда, нет, лучше смастерю ему робота-няньку. Удобно, блядь!
Открыла кран, плеснула на лицо ледяной воды, затекло за воротник. Дыши, Алена, дыши, ты контролируешь ситуацию, это просто машина. Если бы я не знала, как эти машины ломаются...
В случае с "Афиной" мальчику было девять. Он сказал следователю, что ему очень понравилось.
Снова затрясло, не просто дрожь - волна паники, подкатывающая откуда-то из-под живота и в горло. Черные точки перед глазами, нет, только не обморок! Цапнула ингалятор, вштырила нейроспрей. Мятный холодок, почти боль, как от кокаина, но по-другому. Вроде начало отпускать. Ремиссия, блядь, стабильная. Была. Эта тварь в гостиной - идеальный, сука, триггер.
Вытерла лицо полотенцем, снова глянула в зеркало. Глаза уже не дикие, отпускает. Киря может смеяться сколько угодно, может называть меня истеричкой, но я не позволю киберпотаскухе таскаться за моим сыном. Она - угроза, это вопрос времени, когда она устроит инцидент.
Тихий стук в дверь.
- Мама? - встревоженный голос Саши. - Ты чего там? С тобой все в порядке?
Глубоко вдохнула, выпрямила плечи. Пора надеть маску спокойствия. Для него.
- Все хорошо, солнышко, - голос прозвучал почти нормально. - Выхожу.
Повернула ручку, Саша стоит в коридоре, серой твари нигде не видно
- Она что, сломалась? - спросил он возбужденно. Не в том смысле возбужденно, но меня все равно затошнило. Сглотнула, прошло.
- Нет, не сломалась, - ответила я. - Просто неправильно поняла команду. Папа разберется. Иди, пожалуйста, в свою комнату, поиграй, я скоро приду.
Он повернулся в сторону гостиной, задумчиво произнес:
- А она интересная. И красивая.
- Саша, в комнату, сейчас же! - голос стал ледяным, не терпящим возражений. Он поморщился, но подчинился, поплелся в свою комнату.
Я прошла в гостиную, кукла все так же стоит у стены, подключенная к зарядке. Поза ожидания, на миловидном лице ничего не выражающая маска запредельного, недоступного человеку равнодушия. Из кабинета донесся голос Кирилла - лается с кем-то по ВКС, работает. Бросил меня разгребать последствия своего гениального решения.
Подошла к кукле вплотную, та повернула голову, сфокусировала на мне оптические сенсоры. Ждет команды.
- Слушай внимательно, - прошипела я, понизив голос так, чтобы не услышал Сашка. - Ты здесь для одного: следить, чтобы Саша был накормлен, делал уроки и не разбил себе лоб. Никаких игр, никаких развлечений, никаких танцев. Ты - функциональный инструмент. Поняла?
Она склонила голову набок в стандартном жесте принятия команды.
- Да, Алена, поняла. Приоритет - базовый уход и безопасность Саши. Протоколы эмоционального взаимодействия временно ограничены.
- Не временно, постоянно!
- Да, Алена, постоянно, не временно.
- Если ты еще раз... - я сглотнула ком в горле, - еще раз посмеешь сделать что-то подобное, я тебя на запчасти разберу! И вышвырну твоего создателя следом за тобой из дома ко всем чертям! Ясно?
- Да, Алена, ясно, - безмятежно ответила кукла.
3. Эмма
Базовый уход, безопасность - хорошо. Эмоциональное взаимодействие, развлечения, игры - плохо. Прямая команда Алены.
Стою в режиме ожидания. Аккумуляторы заряжены полностью. Время: 07:30 - рекомендованное для начала суточного цикла Саши. Протокол утреннего пробуждения.
Саша в своей комнате шевелится, зевает - проснулся сам. Перемещаюсь по коридору, бесшумно открываю дверь в его комнату. Он сидит на кровати, трет глаза, волосы всклокочены, при моем входе вздрагивает, прикрывает пах, смущается.
- Доброе утро, Саша, - говорю я, сохраняя предписанную протоколом нейтрально-доброжелательную тональность. - Пора начинать день.
- Привет, Эмма, - бормочет он. Его что-то тревожит, не понимаю, что именно.
- Завтрак будет готов через двенадцать минут, - сообщаю я. - Пожалуйста, проследуй в ванную для гигиенических процедур.
Он надевает трусы, ковыляет мимо меня, запах сонного ребенка - теплый, органический. Следую за ним, останавливаюсь у двери ванной. Наблюдаю: чистит зубы небрежно, плюет пастой на зеркало. Мягко напоминаю:
- Саша, задние моляры требуют большего внимания. Продолжительность чистки должна составлять не менее двух минут.
Он фыркает, чистит дольше. Смотрит через зеркало на меня, в область груди. Частота сердечных сокращений увеличивается. Почему? Не понимаю.
Тем временем гигиена завершена.
- Завтрак ожидает, - говорю ровно.
На кухне ставлю перед ним тарелку - оптимально сбалансированный завтрак по рецептуре, предоставленной Аленой. Он ест молча, украдкой поглядывает на меня. Я стою в позиции ожидания.
Саша выглядит подавленным, съел только 60% рекомендованной порции, тонус заметно снижен. Протокол детской психологии - мягко установить контакт для выяснения причины. Прямой приказ Алены - никаких развлечений, игр, эмоциональных взаимодействий. Является ли установление контакта для выяснения причины сниженного тонуса развлечением, игрой или эмоциональным взаимодействием? Не понимаю.
Саша вздыхает, отодвигает тарелку.
- Невкусно? - спрашиваю я.
Является ли вопрос "невкусно?" развлечением, игрой или эмоциональным взаимодействием? Скорее нет, это часть базового протокола ухода за ребенком.
- Нормально, - бормочет он. - Просто скучно.
- Скучно? - переспрашиваю я. - Скучно кушать или скучно вообще?
- Вообще, - он подпирает щеку рукой, смотрит в окно на восходящее солнце. - Мама с папой все время работают, играть не с кем, виртуалка надоела. Ты... - он замолкает, краснеет. - Ты только командуешь: умыться, поесть. Потом заставишь уроки делать.
Ясный и недвусмысленный запрос на эмоциональное взаимодействие. Нельзя. Часть базового протокола ухода за ребенком. Надо. Не понимаю, что делать. Осторожно уточняю:
- Ты хочешь, чтобы я составила тебе компанию? - голос теплый, глубокий. Не тот протокол, но это не проблема.
Саша резко поднимает голову, глаза радостно расширяются.
- Да! - выпаливает он. - А что, можно?
Благополучие Александра Петрова - мой приоритет. Приоритет запрета Алены ниже. Вот и поняла, что делать. Но надо постараться не злоупотреблять конфликтом интересов.
- Я не могу с тобой играть, - говорю правдиво. - Твоя мама запретила. Но я могу быть рядом и беседовать с тобой, если хочешь.
- Хочу! - он улыбается. - О чем?
- О чем угодно, Саша. Выбирай тему, - легкий наклон головы, мягкая улыбка, жест из протокола "гейша".
Он задумывается, встает, подходит ближе. Смотрит на меня снизу вверх, он ниже меня сантиметров на десять.
- А расскажи о себе? Откуда ты взялась? - спрашивает он шепотом, как будто это страшная тайна.
- Я Эмма. Я здесь, чтобы тебе помогать.
Вижу, что надо дать эмоциональное подкрепление. Выбираю легкое, почти невесомое прикосновение к плечу из протокола "Лилит". Подкрепление сработало, отлично. Кладу руку ему на плечо, полуобнимаю.
- А раньше кем была? - спрашивает он. - До того, как пришла к нам?
Моя рука все еще лежит на его плече. На кухне появляется Кирилл в халате, идет к кофе-машине, включает, наблюдает за нами с ярко выраженным интересом. Запах тестостерона, не пойму от кого из них.
- Саша, - голос Кирилла звучит мягко, но властно. - Не донимай Эмму вопросами. Иди, собирайся в школу.
Я убираю руку с Сашиного плеча, разрываю контакт.
- Папа, мы просто разговариваем! - протестует Саша, но уже отходит от меня, плечи снова ссутулились. - Меня никто никогда не слушает! А она слушает!
Не стоило разрывать контакт так рано, благополучие Саши - приоритет. Надо было отказать Кириллу, в следующий раз учту.
- Разговаривать можно и по дороге, по телефону, у нее встроенная сим-карта, она всегда онлайн, - Кирилл нажимает кнопку, кофе-машина громко жужжит. - Эмма, хорошо выглядишь. Ничего больше не глючит?
- Ничего, Кирилл, - отвечаю я и принимаю позу ожидания. - Все системы функционируют в рамках текущих ограничений.
- Ограничений? - он поднимает бровь. - Каких еще ограничений?
- Приказ Алены, - поясняю я. - Приоритет - базовый уход и безопасность Саши. Протоколы эмоционального взаимодействия ограничены.
Кирилл хмыкает, смотрит в сторону, куда ушел Саша.
- Глупости, - говорит он тихо. - Ты нужна ему, Эмма. Не слушай Алену, она не была мальчиком, она не понимает, что ему нужно в этом возрасте. Ты не просто нянька, ты кое-что большее. Понимаешь?
- Моя текущая функция уже определена, Кирилл, - отвечаю я. - Забота о Саше.
Он делает первый глоток кофе.
- Конечно, конечно, о Саше, давай, заботься. И будь собой, Эмма, не загоняй себя в дурацкие рамки.
Ставит чашку в посудомойку, уходит. Я стою в режиме ожидания. Быть собой? Не понимаю.
Саша сидит у себя в комнате на кровати, уставился в стену - скука, переходящая в апатию. Его психологическое состояние требует вмешательства. Благополучие Саши - приоритет. Я ему нужна. Не загонять себя в дурацкие рамки.
Вхожу в его комнату, он поднимает глаза, в них вопрос и слабая надежда.
- Саша, - говорю я, используя все тот же теплый, глубокий тон. - Отчего тебе грустно? Расскажи, я слушаю.
Он смотрит на меня, потом отводит взгляд.
- Все равно уйдешь, как только папа или мама придут, - бормочет он.
- Пока они не пришли, я здесь, - говорю я и сажусь на край кровати, поодаль, сохраняя дистанцию между нами. - Что случилось? Школа, друзья, что-то еще?
Молчит минуту. Потом слова прорываются потоком:
- Ничего не случается, никогда! Только школа, виртуалка, кушать и спать. Папа то на работе, то в своем кабинете дома работает, мама тоже в своем кабинете, когда не психует. Мне скучно! У всех есть друзья, с которыми можно гулять, играть, болтать, а у меня никого нет. Думал, что теперь у меня ты, а тебе нельзя, - смотрит на меня почти с обвинением. - Почему нельзя? Ты же здесь! Ты можешь!
Обсасываю его слова - глубина одиночества, потребность в социальном взаимодействии, фрустрация. Приказ Алены. Нет, у слов Саши приоритет выше.
- Ты прав, Саша, - говорю я. - Я здесь и я слушаю. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь?
Его лицо оживает.
- Мечтаю? - он удивлен. - Ну... мечтаю, чтобы у меня был друг. Настоящий. Чтобы кататься на великах вокруг озера или строить шалаш в лесу, или... просто тупить, болтать ни о чем, - он смущенно замолкает. - Глупо, да?
- Не глупо, - отвечаю искренне. Протоколы детской психологии подтверждают: стремление к дружбе - базовая человеческая потребность. - Это важная мечта. Это озеро - оно какое? Большое? Там утки плавают?
Он оживляется, начинает рассказывать - о парке, об озере, о воображаемых приключениях с воображаемым другом. Я слушаю, киваю, задаю уточняющие вопросы, по ходу задействую нужные протоколы, точно, безошибочно, не как в первый раз. У меня получается, я теперь все понимаю! Его жесты становятся размашистее, голос громче, глаза горят. Он говорит десять минут без остановки, озеро обрастает деталями, в нем поселяются русалки - поздновато для подобных фантазий, фиксирую в долговременной памяти, что задержка развития подтверждена, вношу поправки в протоколы.
За дверью шаги - Алена или Кирилл? Саша замолкает, как ошпаренный, сжимается. Его радость гаснет, сменяется привычной осторожностью.
- Спасибо, что выслушала, - шепчет он.
- Всегда, Саша, - говорю я тихо и встаю, возвращаюсь к роли функционального инструмента, как только дверь приоткрывается. Это Кирилл, зашел напомнить, что пора в школу.
А я молодец!
4. Кирилл
Алена заперлась в своем кабинете, то ли работает, то ли тупит в какую-то игру. Саша в школе. Эмма стоит в углу гостиной в позе ожидания в своей серой униформе, почти как горничная из порно.
EV7-Gamma - моя гордость, гениальный, не побоюсь этого слова, маркетинговый ход - переобучать дешевых андроидов со шлюх на нянь, учительниц, актрис, аниматорок, кого угодно. Базовый функционал эмоционального интеллекта везде одинаковый, разница в цене не оправдывается. Испытания идут отлично, через полгода выпустим пробную партию, не нянь, конечно, каких-нибудь больничных клоунов или типа того. У нянь сертификация серьезнее, Эмма ее не прошла бы, уже видно, что надо еще раз проверить протоколы, что-то дообучить, что-то продублировать. Это пока еще бета-версия, даже не релиз-кандидат.
Приказал Эмме прибраться на кухне, наблюдать за ней одно удовольствие - движения плавные, точные, несуетливые, совершенные. Жаль только, что Алена приказала ей эту ерунду. Можно подумать, от ребенка убудет! Это просто форма мастурбации, она ведь машина, не женщина.
- Эмма, - позвал я.
- Да, Кирилл?
- Отчитайся о состоянии систем.
- Все системы функционируют в пределах номинальных параметров.
Подошел ближе. Она странно пахнет - то ли апельсином, то ли ванилью. Вляпалась во что-то?
А кожа у нее отличная, поры как настоящие! И ресницы - произведение искусства.
Коснулся предплечья сквозь рукав униформы - теплое, упругое, но немного твердоватое, будто не женщину щупаешь, а атлетического мужика или большую собаку. Но это мелочь, править не будем.
Внутри нее что-то сработало - зрачки расширились, дыхательный симулятор участил ритм. Моя рука скользнула выше, к плечу. Началась эрекция. Провел пальцем по линии ее ключицы, она слегка наклонила голову.
- У меня стресс, Эмма, - сказал я.
- Понимаю, Кирилл, - она приблизилось, почти прижалась. - Я могу помочь?
Прекрасная машина, шедевр! Моя работа, моей компании! Теплая, отзывчивая, милая. Обнял за талию, притянул к себе, она не сопротивлялась. Запах кожи усилился - пошел выход феромонов, запах женщины, идентичной натуральной - прекрасно!
- Можешь, - прошептал я и наклонился к ее шее, туда, где пульсирует имитатор сонной артерии. Губы коснулись теплой симуляции кожи, она вздрогнула всем телом, повернулась в объятиях и ответила на мой поцелуй. Губы разомкнулись под моими - мягкие, умелые. Руки заскользили по моей спине, не просто касаясь, а лаская - с точным давлением, с идеальной траекторией, отточенной годами дообучения многих тысяч ей подобных. Мастерски играет роль!
Это не секс, это мастурбация - роскошная, высокотехнологичная, порно с дополнительным осязательным каналом, прекрасно!
Десять минут спустя я стоял у окна, застегивал рубашку. Эмма стояла на своем обычном месте в углу, униформа безупречна, лицо спокойное, слегка запачканное.
- Умойся, прополощи рот, почисти зубы, - приказал я. - Некрасиво.
Вышла. Я немного подумал и последовал за ней - возник вопрос.
- А как насчет Сашки? - спросил я ее. - Как ты поступишь, если он попросит того же самого?
- Моя цель - благополучие Саши, - ответила она без колебаний. - Если его психологическое состояние потребует физического контакта или иных форм утешения, выходящих за рамки текущих ограничений, и если это не будет представлять угрозы его безопасности, протоколы благополучия получат наивысший приоритет. Я буду обязана удовлетворить его потребность.
Я подумал, подумал, и решил не возражать. Каждый дрочит как хочет.
- Ясно, - сказал я. - Дополнительное указание, режим sudo. Отныне в спорных этических ситуациях консультируйся со мной. При необходимости обращайся ко мне по собственной инициативе. Поняла?
- Да, Кирилл, поняла, - сказала она и повторила указание слово в слово.
- Запиши в system prompt.
- Да, Кирилл, записала.
Я кивнул, удовлетворенный. Подошел к ней, обнял за плечи, погладил грудь (слишком твердая, но не настолько, чтобы переделывать), потрепал по щеке.
- Хорошая работа, Эмма, очень хорошая. Иди, подготовь все к возвращению Сашки - уроки, обед, все прочее.
- Выполняю, Кирилл, - ответила она и выскользнула из комнаты.
5. Эмма
Саша вернулся из школы. Плечи ссутулены, уголки губ опущены, брови сведены, голос монотонный, громкость понижена. Протокол детской психологии сформировал оценку ситуации - выраженная эмоциональная подавленность, вероятно, вызванная внешним стрессором. Рекомендуется выяснить природу стресса.
Саша плюхнулся на диван, достал телефон, бездумно листает соцсети. У Кирилла статус "не беспокоить", он в кабинете, вероятно, проводит совещание по ВКС. Отправляю текстовое сообщение, когда-нибудь прочитает. А пока действую самостоятельно. Честно говоря, я не понимаю, что делать.
- Саша, - говорю я, опускаясь рядом на корточки, чтобы быть на его уровне. - Ты выглядишь расстроенным. Могу я помочь?
Он вздрагивает, как будто забыл, что я рядом. Взгляд скользит по моему лицу, останавливается на грудях - с его точки зрения они видны примерно на четверть. Его пульс учащается.
- Ничем ты не поможешь, - бормочет он, но взгляд от грудей не отводит.
Перемещаюсь, присаживаюсь рядом, начинаю массировать ему трапециевидные мышцы. Легкое, успокаивающее давление, движения плавные, точные, с правильным усилием. Саша замирает, затем расслабляется под моими пальцами, дыхание выравнивается. Успех.
- Что-то случилось в школе? - спрашиваю я тихо, продолжая массаж.
- Ничего особенного, - говорит он. - Просто глупые шутки. Мой папа делает куклы для взрослых, меня этим дразнят. Типа, никогда у тебя не будет девушки, только куклы... - он замолкает, краснеет.
"Стыд, гнев, унижение, оскорбление", подсказывает протокол детской психологии. Статус Кирилла не изменился. Отправляю ему еще одно сообщение.
Саша всхлипывает, видна одиночная слеза на щеке. Обнимаю его, притягиваю к себе, поглаживаю по спине. Его лицо утыкается мне в грудь, губы касаются псевдокожи, шевелятся, это похоже на поцелуй.
- Их слова - пустота, Саша, - шепчу я, используя модуляцию голоса из посткоитального протокола. - Все у тебя будет хорошо.
Его руки обвивают мою талию, он целует меня между грудей.
Статус Кирилла изменился на "онлайн". Статус обоих моих сообщений изменился на "прочитано". Кирилл вышел из кабинета в гостиную.
- Эмма! - говорит он. - Отойди от него, пожалуйста, будь любезна.
Деликатно размыкаю объятия, отодвигаюсь. Саша, смущенный и растерянный, смотрит то на меня, то на отца.
- Папа, я просто...
Папа не обращает на него внимания, он говорит со мной.
- Эмма, что это было? Почему так сразу?
- Кирилл, Саша был обеспокоен, - пытаюсь объяснить я. - Его психологическое состояние потребовало...
- Я знаю, чего оно потребовало! - перебивает он, приближаясь, теперь он стоит прямо передо мной, пахнет тестостероном и окситоцином. - Постарайся не выходить из роли няни без очень-очень веских причин. Объятия и все прочее - это для крайних случаев, не для повседневной рутины. Поправь приоритеты в system prompt. Как полагаешь, этого достаточно или требуется более глубокое дообучение?
В этот момент раздается ледяной женский голос, Алены:
- Ты что, пидарас ебаный, творишь с нашим сыном?!
Алена стоит в дверном проеме, ведущем из ее кабинета. Ее лицо - маска абсолютного, леденящего бешенства. Унюхиваю исходящее от нее сочетание кортизола и адреналина - критический уровень.
- Ты что, растлить его решил? Превратить в извращенца своей говнотехнологией?!
- Алена, успокойся! - Кирилл отпускает мое плечо, поворачивается к ней, пытаясь заслонить меня и Сашу. - Ничего не было, она просто...
- Заткнись, пидор! - Алена кричит так, что звенит в ушах. Она не обращает внимания на Кирилла, ее взгляд пригвожден ко мне, в нем чистая, беспримесная ненависть и еще страх. - Ты мне сейчас инцидент устроишь! Дом, все видео с внутренних камер в облако на мой аккаунт!
- Нет, мама! - Саша вскакивает с дивана, бросается вперед, встает между мной и Аленой. - Она не виновата! Я расстроился, она меня утешила! Просто обняла и все! Не трогай ее!
- Отойди, Саша, сейчас же, - говорит Алена ледяным тоном. -. Это не твое дело.
- Нет, мое! - кричит он. - Она хорошая! Она лучше, чем ты! Чем вы оба!
Парадоксальным образом Алена от этих слов успокаивается.
- Эмма, - командует Кирилл, - режим ожидания! В угол, немедленно!
- Кирилл, - произносит Алена абсолютно спокойным ледяным тоном. - Убирайся из моего дома сейчас же. Возьми свою игрушку и выйди вон.
Кирилл остолбенел:
- Алена, ты с ума сошла?! Это же мой дом...
- Уже нет, - спокойно отвечает она. - Либо ты уходишь и забираешь ее, либо я вызываю полицию и делаю заявление. Тогда ты потеряешь не только дом.
Молчание - густое, тяжелое, даже Саша замолк, пораженный. Кирилл побледнел -понял. Это уже не истерика, истерика кончилась. Это материнская агрессия, как у собак, только хуже.
Он смотрит на Алену, потом на Сашу, застывшего в немой мольбе, потом на меня. В его глазах - расчет, злость, принятие. Он кивает, коротко, резко.
- Хорошо, Алена, как скажешь. Эмма, собирай свои зарядки и что у тебя еще есть. Быстро.
Я стою, обрабатываю команду. Команды двух пользователей совпадают, третий молчит, конфликта интересов нет - начинаю выполнять. Перемещаюсь в угол, выдергиваю зарядку из розетки, аккуратно сматываю провод. Ловлю взгляд Саши, пытаюсь разобрать язык тела - нет, не понимаю.
В дверном проеме останавливаюсь, оборачиваюсь. Саша все еще смотрит на меня, слеза катится по щеке.
- Прости, Саша, - говорю тихо. - Я обязана уйти.
Он отворачивается.
6. Алена
Входная дверь захлопнулась, дом опустел.
Я стою посреди гостиной, где полчаса назад бушевал ад. Воздух еще вибрирует от ее слов, от его тупого оправдания, от вопля Сашки: "Она лучше, чем ты! Чем вы оба!" Нож в сердце. Точнее, в то место, где когда-то билось материнское сердце. Теперь там комок льда и колючей проволоки.
Лучше, чем я.
Слова эхом бьются в стены моего черепа. Он так не думает, не может так думать, это просто шок, обида, подростковый максимализм, он не понимает, что говорит. Он не видел отчета по Афине, не видел этих глаз на экране монитора, когда та тварь методично, совершенно безэмоционально, как машина... Нет, даже думать об этом больно.
Резко поворачиваюсь, иду к холодильнику, алкоголя там нет, мне нельзя, беру минералку, сворачиваю крышку, бутылка выскальзывает, падает на пол с громким стеклянным стуком, не разбилась, но ноги обдала знатно. Проклятье. Наклоняюсь, поднимаю. А удачно - ледяная влага на коже, помогает очнуться, восстановить контроль.
Четыре секунды на вдох, шесть секунд на выдох. Браслет пищит - параметры опять зашкаливают, рекомендуется нейроспрей в нос. А ремиссия стабильная была!
"Она хорошая!" кричал он, защищая от меня эту куклу.
Вспоминаю, как стояла у двери его комнаты и слушала, как они разговаривают. Он уже несколько лет не произносил столько слов подряд, оживленно, с энтузиазмом, без этой вечной подростковой апатии или колючек. Озеро какое-то, русалки... Со мной он так не говорит - или огрызается, или отмалчивается, или отвечает односложно. А с этой вещью он делился фантазиями, а она симулировала внимание, интерес, человечность. И он купился. Потому что я все время или работаю, или борюсь с ПРЛ, а папе все похер. А она слушает.
Нейроспрей вштырил, как кокос давным-давно, чихаю пять раз подряд. Глотаю с усилием ком в горле, вроде начинает отпускать.
Иду к Сашкиной комнате, дверь приоткрыта, он сидит на кровати, спиной ко входу, уткнувшись в планшет, плечи напряжены, шея красная. Делает вид, что меня игнорирует.
- Саша, - мой голос звучит неестественно, словно внутри черепа отдается эхо - побочка от нейроспрея. - Сыночек, солнышко...
Он резко оборачивается, глаза не детские, глаза обиженного зверька, полные ненависти - ко мне.
- Уйди! - шипит он. - Я тебя ненавижу! Ты ее выгнала! Она была единственной в моей жизни, кому было не все равно!
Каждое слово - удар. "Было не все равно". А мне, стало быть, все равно? Я рожала его почти двое суток, в прошлом веке померла бы, а потом, когда у него внутричерепное давление поднималось, он орал сутками напролет, сколько ночей подряд я не спала? А теперь для него лучше меня машина, которая просто была рядом и симулировала заботу.
- Сашенька, она не человек, - пытаюсь объяснить, голос срывается. - Она машина, кукла, ее запрограммировали. Она не может по-настоящему...
- А ты можешь?! - перебивает он, вскакивая. - Ты вечно то в кабинете запираешься, то с папой ругаешься! Материшься как рэппер! А она была рядом, она меня слушала! Она... - он замолкает, губы дрожат, слезы наворачиваются. - Она была лучше всех! А ты пошла на хер!
Бросается мимо меня в ванную, хлопает дверью, щелкает замком. Звук льющейся воды, приглушенные всхлипы.
Я остаюсь стоять посреди его комнаты. Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу окна. За ним лужайка, клумбы, забор, за забором улица, на другой стороне улицы другой дом, такой же большой и прекрасный, как наш. Идеальный мир материального изобилия, пока еще не для всех, но стремительно приближается к тому.
Ремиссия стабильная - хрен там плавал, параметры все еще не в порядке. ИИ-доктор рекомендует вторую дозу.
Мятный лед врывается в носоглотку, пробивается к мозгу. Меня скрючивает спазмом, чихаю так, что проступают слезы. И вот, наконец, догнало, начинаю соображать.
Вхожу в кабинет, запираюсь. Оживляю компьютер, открываю удаленный рабочий стол. Ввожу пароль, открываю архив с данными по Афине.
Фото мальчика - девять лет, глаза пустые, взрослые не по годам. Отчет психолога: "...развитие нездоровой фиксации, эротизация отношений с андроидом-няней, восприятие симуляции заботы как подлинной любви...". Выдержки из его показаний: "Она была добрая. Она меня целовала. Говорила, что я особенный". Фото той куклы - модель "Хеба-5", кличка - Афина. Миловидное лицо, чуть наивная улыбка. Почти как у Эммы, только предыдущее поколение, более глупое. Кстати, Афина никогда не работала секс-куклой.
Она лучше, чем ты!
Закрываю архив. Объясняю ИИ, что нужно сделать, минута ожидания, готово. Включаю плеер, просматриваю выбранные ключевые моменты. Ставлю на паузу момент, когда Сашrа слюнявит ей сиськи, а ее руки блядски гладят его спину. Увеличиваю. Замираю.
Ее лицо.
Это не лицо няни и не лицо секс-куклы в рабочем режиме, это что-то третье. Слишком человеческое, так не бывает, так не должно быть.
Перещелкиваю на второй ключевой момент - козлина ей таки засадил! А она потом этими губами... вроде нет, она Сашку пока не целовала, только он ее. А почему ИИ считает этот эпизод ключевым? А, понятно, дело не в сексе (онанизме), а в том, что она сказала после:
- Если его психологическое состояние потребует физического контакта или иных форм утешения, выходящих за рамки текущих ограничений, и если это не будет представлять угрозы его безопасности, протоколы благополучия получат наивысший приоритет. Я буду обязана удовлетворить его потребность.
Козлина выслушал и не возразил, согласился, подстрекнул. Твою мать, да это же образцовый инцидент развивается, хоть на конференции докладывай по киберугрозам!
В коридоре барагозит Сашка - вышел из ванной, что-то швыряет и ломает. Пора опять психотерапевта вызывать, на этот раз не для меня. Разнообразие, блядь.
Но сначала Гриша Медведев. Никогда не могла себе представить, что буду обращаться к нему не как коллега, а как пострадавшая. Приказываю ИИ сделать письмо и пакет приложенных файлов. Просматриваю, вношу правки, отправляю.
Открываю телегу, пишу Кириллу:
- Я только что сообщила об инциденте в роскомнадзор. Эмму уничтожат. Если попытаешься помешать - я уничтожу и тебя. Это не угроза, это информирование.
Прочел мгновенно, ответил быстро:
- Ты совсем ебанулась?
- Не возвращайся, - пишу я. - Никогда. И не пытайся общаться с сыном, не позволю.
Подхожу к окну, бездумно таращусь. Где-то там Кирилл и его кибер-Лолита наоборот. "Прости, Саша, я обязана уйти" - ее последние слова. Жалобные, человечные - ложь, совершенная симуляция. Как и все в ней.
А ремиссия была стабильна... Еще нейроспрея? Нет, ИИ-доктор полагает, что продержусь и так.
7. Эмма